В этой главе мы поговорим о психологических механизмах принятия инвестиционных решений. Я расскажу вам о том, как соотносятся интуиция и рациональность при анализе возможных инвестиционных альтернатив, как принимают решения инвесторы разных психологических типов, на каких внутриорганизационных механизмах основывается принятие решений в профессиональных инвестиционных компаниях.

1. Роль интуиции в принятии инвестиционных решений

Сразу нужно оговориться, что интуиция не является абсолютно надежным психологическим механизмом инвестирования. Однако в определенных ситуациях и на том или ином этапе принятия решений она может стать вашим верным помощником. Посмотрим, как это работает.

Для начала стоит понять, что же такое интуиция. Это не поддающееся рациональному анализу решение, воспринимаемое на чисто эмоциональном уровне и пришедшее как бы из ниоткуда.

Конечно, можно остановиться на этой туманной формулировке, но пытливый ум не сможет этим удовлетвориться.

Исследователи, занимающиеся научным изучением интуиции, отмечают, что интуитивно принятое решение все же верно, но не обосновано логически в момент его принятия. Иначе говоря, абсолютно абсурдные решения, ведущие к полному краху, чаще называют безумием, чем интуицией. Следовательно, она хотя и находится за пределами сознательного контроля, но все же представляет собой достаточно сложное явление, которое в разных философских течениях трактуется и как неразумное, и как сверхразумное.

Приведу пример. Процесс инвестирования и принятия решений о покупке и продаже предельно субъективен. Можно делать кучу расчетов и прогнозов, пригласить массу консультантов, и все равно, когда нужно принимать решение, главную роль играет только интуиция.

ПРИМЕР

Мы с моими двумя друзьями владели крупным заводом в средней полосе России; у меня был самый маленький пакет. В 2005 г. к нам приехали иностранцы и предложили за мой актив 8 EBITDA – в то время максимально возможный коэффициент для этой отрасли в России. Мои товарищи решили подождать (вдруг подорожает?), в итоге через два года продали актив российскому инвестору и в пересчете на акции получили в пять раз меньше.

Эта непредсказуемость ситуации вкупе с одновременной возможностью все же сделать правильный выбор возвращает нас к исходному вопросу: так как же все-таки работает интуиция?

Конечно, существует идея божественного вмешательства. Например, писатель, обосновывая выбор того или иного сюжетного хода, может сказать: «Я будто не писал, а записывал что-то продиктованное свыше». Такие обоснования – не редкость. Человек, даже если он верит в интуицию, боится хаоса и случайности. Ему проще обосновать ничего не значащие события или собственные не построенные на логике действия Божьим промыслом, едва ли не откровением свыше. Это придает всему происходящему смысл. И пусть он не поддается рациональной интерпретации, в нем есть куда более привлекательная для интуитивистов манящая атмосфера тайны.

Но оставим идею божественного вмешательства в стороне и сконцентрируемся на научной трактовке интуиции. С точки зрения психологов, интуитивные решения коренятся в бессознательном. Это та часть психики, которая человеком не осознается, но которая влияет на его поведение, мысли и чувства. Со стороны это может выглядеть как настоящее чудо: принял решение, основанное на эмоциях, – и угадал. Такого человека, возможно, кто-то даже назовет гениальным провидцем. Другой вариант: принял такое же эмоциональное решение – и просчитался. Теперь его вполне могут счесть безумцем и неудачником. Так что же делает интуицию работающим инструментом в одном случае и заводящим в тупик – в другом? Думаю, все дело не в самом бессознательном, а в том, каким образом и какая информация туда попадает. Рассмотрим это на примере выдающихся открытий.

Широко распространен миф о творческой личности, строящей все свои решения на интуиции. Этакий странный гений, которому дают знаки высшие силы. Но здесь есть существенные различия. Если продуктом художника является визуальный, литературный или звуковой образ (и здесь интуиция вполне может сыграть решающую роль), то для ученого и бизнесмена, с моей точки зрения, более важны обоснованность и системность, которые невозможны без рационального анализа.

ПРИМЕР

Все мы помним историю с таблицей Менделеева, которая якобы приснилась выдающемуся ученому во сне. Этот случай превратился в анекдотический, и для многих он сегодня подтверждает возможность легкого получения гениального прозрения почти случайно, безо всякого мыслительного усилия. Реальность же говорит об обратном. Известно, что накануне открытия периодической таблицы химических элементов Менделеев напряженно работал дня три кряду. Впоследствии он даже сказал в интервью петербургскому репортеру: «Я над ней, может, 25 лет думал…»

Пример Менделеева позволяет понять функциональную значимость интуиции в принятии решений, в том числе инвестиционных. Когда сделано уже много аналитических выкладок, когда весь разум человека сконцентрирован на достижении определенной цели, из подсознания вполне может прийти озарение в виде сна, мимолетного образа или внезапной догадки. Важно понять, что в стратегических решениях интуиция помогает лишь тому, кто уже проделал большую работу на рациональном уровне. Иначе говоря, бессознательное подсказало ему ответ, но лишь потому, что он интенсивно проживал проблемную ситуацию, много думал над решением, искал различные варианты.

Будучи выпускником Московского физико-технического института, я много слышал о том, как делаются открытия в научно-технической сфере. Здесь различают два важных контекста – собственно открытия и его обоснования. Менделееву приснилась таблица периодических элементов, но этому предшествовал длительный период рациональной работы «до» и «после». Известно, что, по версии самого Дмитрия Ивановича, таблица приснилась ему именно в том виде, в котором впоследствии стала известна мировой общественности, однако одно место в ней ему все же пришлось поправить.

Итак, как мы видим, рациональная работа не только предшествует интуитивной догадке, но и играет большую роль после ее получения. Определяясь со своим отношением к интуиции, инвестор должен знать следующее: в процессе принятия инвестиционных решений она лучше всего работает не при анализе цифр и не во время формирования гипотезы при исследовании рынка и создании новых продуктов. Интуиция безотказно действует при анализе человеческого фактора, когда вы пытаетесь предугадать действия партнеров или руководства компании, которые интересны вам с точки зрения вложения денег. На протяжении своей жизни я убеждался в этом неоднократно. Примеры можно множить, поэтому я расскажу вам лишь несколько историй.

ПРИМЕР

В 2003 г. знакомые предложили мне инвестировать в банк, которым они управляли. Изначально меня не покидало ощущение дискомфорта в связи с этой сделкой. Когда мы сидели в ресторане и обсуждали ее условия, прозвучала фраза, что если кто-то захочет обмануть, то обманет с любыми документами. А когда обмывали первые дивиденды, один из них сказал, что теперь они все мне должны. В результате уже через полгода знакомые сообщили, что банка больше нет, но деньги они отдадут. К сожалению, это обещание долгое время не подкреплялось реальными действиями и мне пришлось подать в суд, арестовать залоги. В итоге долг был реструктурирован и оплачен на два года позже, чем планировалось. Эта проблемная ситуация многому меня научила. Я понял, что никогда не надо инвестировать, если внутренний голос призывает этого не делать.

Бывают и обратные ситуации, когда факты говорят в пользу спорности вложения, а интуиция подсказывает, что инвестиционный проект может быть удачным.

ПРИМЕР

В 2002 г. мне позвонил один друг из области в центральной России и сказал, что можно купить хороший пакет акций. Описал предприятие, и мы решили в нем поучаствовать. Я выслал туда делегацию, состоящую из юристов, аудиторов, бухгалтеров, экономистов, инженеров и других специалистов. Они очень долго проверяли документацию, а потом все пришли к печальному заключению о крайней рискованности вложений. Потом друг мне позвонил и сказал, что акции уходят и надо принимать решение. Я сказал, что нужно покупать. И что вы думаете? Прямо на следующий день местный суд арестовал половину пакета. Но это был не конец, а начало истории. После долгих злоключений все аресты были сняты, и через год мы продали эти акции в пять раз дороже. Я сделал ставку на интуицию и не ошибся.

Рассмотрев психологическую сторону интуитивных решений, вернемся, собственно, к инвестированию. В конечном счете оценка роли интуиции в инвестиционном процессе связана с фундаментальным вопросом – возможно ли предсказать поведение рынков. Если исходить из установки, что оно непредсказуемо, то интуиция может стать едва ли не единственным критерием принятия решений. Если же признать возможность прогнозирования денежных потоков, математического анализа и снижения финансовых рисков за счет разделения активов «по разным корзинам», то даже в стремительно изменяющемся мире найдется место рациональному подходу.

Позицию, предполагающую всевластие интуиции, хорошо иллюстрируют всевозможные инвестиционные казусы.

ПРИМЕР

В 2009 г. журнал «Финанс.» затеял забавный эксперимент, в ходе которого цирковая обезьянка Лукерья собрала инвестиционный портфель из 30 кубиков с названиями компаний. Мартышка выбирала их произвольно, и первые восемь из них легли в основу портфеля. Удивительны были результаты эксперимента. За год инвестиционный портфель, собранный обезьянкой, показал более высокую доходность, чем инвестиции 94 % российских коллективных управляющих. Тут бы стоило уверовать в роль случая, однако произошедшее имеет рациональное объяснение. Эксперимент проводился, когда рынок был на дне и индекс РТС оказался ниже отметки в 1000 пунктов. На таких крупных цифрах, как 240–600 % годовых, легко выбрать из 30 компаний те, которые вырастут больше других.

Другой эксперимент был проведен в 2006 г. журналом Playboy.

ПРИМЕР

Редакция выбрала 10 девушек, не разбирающихся в финансах, которые осуществили свои инвестиции. Одна из них довольно успешно вложила деньги в золотодобывающую компанию. Однако, когда девушку спросили о причине такого выбора, прозвучал наивный ответ: «Я просто люблю золотые украшения».

Разумеется, немыслимо предположить, что такой подход может давать стабильно высокие результаты.

Справедливости ради нужно отметить, что количество сторонников интуитивизма и в инвестиционном процессе, и в бизнесе в целом неуклонно растет. Одной из самых громких теоретических работ в этой области стала книга Нассима Талеба «Черный лебедь: Под знаком непредсказуемости»[2]. Талеб, безусловно, относится к категории авторов-интеллектуалов (интересно, что рассуждения о непредсказуемости требуют необычайно острого теоретического ума). Этот ученый занимает скептическую позицию по отношению к рациональным доводам. Он не склонен слишком доверять статистическим выкладкам, считая их не столь точными, как принято думать. Всякая статистика, по Талебу, включает целый ряд неучтенных случайностей, радикально искажающих общую картину. Автор «Черного лебедя» не верит в прогнозирование на основе прошлого опыта, считая каждую новую ситуацию нетождественной всем предыдущим. Не верит он и в непогрешимость теории, которая также требует постоянной доработки в соответствии с текущей ситуацией.

Работы Талеба не возникли на пустом месте. Им предшествовала длительная интеллектуальная традиция скептицизма в философии, а также теория фракталов. Понятие «фрактал» является изобретением математика Бенуа Мандельброта (1924–2010), с которым Талеб сотрудничал по вопросам теории управления рисками. Фракталами принято называть бесконечно самоподобные геометрические фигуры, каждый фрагмент которых повторяется при уменьшении масштаба. Теория фракталов нашла неожиданное применение в экономико-математических моделях. Сам Мандельброт провел масштабное исследование на материале статистики изменения цен на хлопок, в ходе которого обнаружил наличие симметрии между длительными и краткосрочными колебаниями цен. Иными словами, получилось как во фракталах: большая геометрическая фигура, состоящая из точно таких же фигур меньших размеров.

Проницательный читатель, конечно, задаст вопрос: а не являются ли сторонники теории хаоса еще б?льшими рационалистами? Ведь найти порядок, опираясь на идею разумного мироустройства, довольно просто. Отыскать же его в хаотических изменениях куда сложнее. Конечно, для поверхностно мыслящей аудитории идеи, изложенные в «Черном лебеде», могут быть радикальной защитой интуитивизма: раз ничего нельзя прогнозировать традиционным путем, значит, рационального анализа нет вообще. Однако теория Талеба является лишь уходом от старой трактовки рациональности, основанной на прошлом опыте. Картина мира, включающая в себя идею непредсказуемости, предполагает появление все новых и новых сценариев развития, но не исключает сложный математический анализ поведения рынков.

Кризис 2008 г. вознес идеи Талеба на небывалую высоту. Надо сказать, что «Черный лебедь» был написан, когда ситуация в экономике была относительно стабильной и еще ничто не предвещало грядущих перемен. Изменившиеся экономические условия заставили инвесторов подвергнуть ревизии старые подходы. Репутацию Талеба во многом укрепили и те несколько миллионов долларов, которые он сумел заработать во время финансового кризиса, когда б?льшая часть инвесторов лишь теряла свои активы.

Истории других успешных инвесторов тоже говорят о высоком значении математических расчетов и рационального анализа. Так, легендарный инвестор Уоррен Баффетт, чье состояние в 2010 г. оценивалось в $47 млрд, настаивает на проведении точных расчетов при принятии инвестиционных решений.

Разумеется, даже опытные инвесторы иногда прибегают к помощи интуиции, особенно в кризисные периоды.

Я и сам порой даю волю интуиции, но всякий раз точно знаю, что за решением стоят опыт и долгие часы размышлений. Ведь принципиальное отличие профессионала состоит в том, что его интуиции предшествуют знания и аналитика, что не позволяет превратить инвестиционный процесс в некое подобие шаманского камлания.

После разговора о роли интуиции/рационализма в принятии инвестиционных решений у вас может возникнуть резонный вопрос: какой стиль принятия решения эффективнее? Совершенно очевидно, что я ратую за рациональность. Однако здесь есть один тонкий момент, который многие не принимают во внимание: то, что выглядит как рациональность, в действительности может таковым и не быть. Удивлены? Посмотрим, как это работает.

Есть крайние рационалисты, у которых всегда найдется ряд фактических доводов в пользу того или иного решения. Однако о его продуманности не всегда свидетельствует наличие рациональной аргументации. Психологи давно описали такой защитный механизм психики, как рационализация. Суть в следующем. Часто мы можем совершать абсурдные, противоречащие логике и здравому смыслу поступки. Однако разум противится хаосу и неопределенности. Нам хочется думать, что мы контролируем в том числе и внешние события, прежде всего самих себя. И тогда мы начинаем защищаться от всепоглощающей экспансии бессознательного. Сами того не понимая, мы придумываем доводы, позволяющие считать уже принятое решение единственно разумным. Это и называется рационализацией.

Но, с одной стороны, правда состоит в том, что абсолютной рациональности не бывает. В мире вообще ничего не существует в чистом виде – ни абсолютно прозрачного воздуха, ни идеального дерева, ни эталонных рационалистов, ни совершенно иррациональных людей. Поэтому именно наивная вера в абсолютную подконтрольность, гипертрофированно развитую волю или безусловную рациональность может свидетельствовать о недостаточном самосознании. За мнимой благонадежностью разума может скрываться бездна бессознательных мотивов.

С другой стороны, отказ от рациональной оценки существующих альтернатив в принятии решений (тем более таких ответственных, как инвестиционные) не делает чести рассудку сторонников крайнего иррационализма. Положиться на волю случая – значит отказаться от возможности контролировать что-либо. Я бы назвал этот подход к инвестированию суицидальным. В конце концов, есть намного более приятные способы расстаться с деньгами, чем игра на бирже вслепую.

Как же найти «золотую середину» между разумом и интуицией в принятии инвестиционных решений? Безусловно, рациональный путь надежнее. Однако здесь важно не перепутать реальную рациональность с рационализацией, о которой мы говорили выше. Чтобы не стать жертвой игр собственного разума, достаточно помнить об ограничениях рационального подхода.

РЕЗЮМЕ

Важно четко понимать, в каком случае мы действительно обладаем проверенной информацией и можем что-то адекватно прогнозировать, а в каком включается интуиция. Вера же во всесилие собственного разума, как и отказ от использования рационального анализа, в равной степени могут вести к утрате контроля и снижению эффективности инвестиционных решений.

2. Принятие инвестиционных решений людьми разных психотипов

Каждый человек принимает решения по-своему. Это называется «индивидуальным стилем». Однако, несмотря на всю уникальность каждой отдельно взятой личности, можно прийти к определенным обобщениям и выявить типологию, критерии которой могут быть разными. Прежде всего, это привычная для людей из финансового мира шкала консерватизма/авантюризма. По опыту мы знаем, что, с одной стороны, есть более консервативные клиенты, склонные к принятию взвешенных, обоснованных решений, а с другой – люди, которые предрасположены принимать спонтанные, импульсивные решения на основе непроверенной информации.

Однако мне бы хотелось немного усложнить картину. В предисловии я уже познакомил вас с героями этой книги – Предпринимателем, Олигархом, Провинциалом, Спекулянтом и Господином «все что угодно». Это инвесторы разных психологических типов. Ниже мы рассмотрим универсальный алгоритм принятия решения и покажем, как по-разному его проходят инвесторы каждого из выделенных типов.

Процесс принятия инвестиционного, да и любого другого, решения можно разложить на несколько этапов:

1) постановка инвестиционной цели;

2) анализ текущей рыночной ситуации;

3) выработка альтернативных решений и оценка альтернатив;

4) выбор одной из альтернатив и принятие окончательного решения.

Этап постановки инвестиционной цели, как ни странно, один из самых сложных. Именно здесь психологический фактор играет ведущую роль. Для осознания своих целей нужно понять самого себя. Чтобы этот процесс не был слишком стихийным, мы даже разработали специальный тест[3] на выявление психологического типа инвестора.

Почему иногда необходимо прибегать к тестам? Дело в том, что процесс самопознания, даже сопряженного с сугубо практическими задачами, порой бывает довольно болезненным. Познать себя – значит пойти по пути самоограничения. Это происходит, когда мы говорим: «Я консервативный инвестор, боюсь риска, мне нужны среднедоходные, но гарантированные стратегии». Когда мы произносим это вслух, наш разум начинает протестовать: «Что же, значит, я не способен на риск? Получается, я недостаточно смелый и недостаточно решительный?» Дело в том, что человеку свойственно развиваться, меняться, экспериментировать. Поэтому ситуация, когда нам предлагают соотнести себя с тем или иным психологическим типом, может быть раздражающим фактором. Для упрощения задачи надо принять следующую установку: «Ты волен выбрать любой маршрут, быть кем угодно. На длинной линии это только точка, которую необходимо обозначить для дальнейшего развития». Когда напряжение снято, определить инвестиционную стратегию становится намного легче.

При определении цели инвестирования следует ответить на несколько вопросов:

• сколько я готов вложить (обратите внимание, что в разных инвестиционных домах и на разных инструментах есть свои начальные суммы);

• сколько я хочу заработать;

• сколько я готов потерять?

Собственно, ответы на второй и третий вопрос уже дают достаточно четкое представление о типе инвестора, его притязаниях и степени консерватизма.

Когда цель определена, наступает время анализа рыночной ситуации. Здесь все зависит от степени вовлеченности инвестора в инвестиционный процесс. Если он индивидуально принимает б?льшую часть инвестиционных решений и не только утверждает одну из предложенных стратегий, а работает на тактическом уровне, то самостоятельный анализ рынка ему совершенно необходим. Если же клиент делегирует все инвестиционной компании, сотрудничая с ней на основе открытой декларации, то этот этап можно пропустить.

Аналогичная ситуация возникает при выработке альтернативных решений. Впрочем, оценить варианты и принять окончательное решение клиенту совершенно необходимо. Нужно четко понимать, в чем состоит предлагаемая стратегия, какие альтернативные инвестиционные стратегии еще существуют, каковы риски и возможная прибыль. Конечно, как мы увидим ниже, инвесторы некоторых типов и эту часть принятия решения готовы отдать на откуп инвестиционной компании.

В реальной действительности этот алгоритм соблюдается не так часто. И если внутри ИГ «Норд-Капитал» мы можем придерживаться строго установленной логики посредством внутренних инструкций, предписаний и процедур, то любой наш клиент волен принимать решения в более произвольном порядке.

РЕЗЮМЕ

Возможные отклонения от базового алгоритма отражают индивидуальный стиль принятия решений, свойственный инвесторам разных психотипов.

Инвестор, относящийся к психотипу Предприниматель, как вы помните из предисловия, – страстная, увлекающаяся натура. На этапе постановки цели он не всегда представляет детальный алгоритм достижения цели, но его завораживает сама исходная идея – вложить деньги в то-то и то-то или заработать столько-то. Тем не менее для инвестора этого типа характерна крайне уверенная позиция при постановке цели. Предприниматели – настоящие лидеры (от англ. to lead – вести), для них важно смело шагать вперед, даже не имея карты или четкого представления о дальнейшем маршруте. Проблема состоит в том, что за одним четким решением может последовать второе, а потом третье, четвертое… Клиенты этого типа, загораясь новыми идеями, склонны часто переаллоцировать средства.

Для Предпринимателя всегда важно получить высокую прибыль, поэтому при постановке цели он ориентируется на финансовые показатели и готов при этом пойти на умеренный риск.

Поскольку Предприниматель, как правило, лично управляет своим бизнесом, не доверяя это наемному топ-менеджеру, то в процессе инвестирования он старается вникать в детали. Перед Предпринимателем открываются широкие жизненные горизонты, он не подвержен догматизму и стереотипам, поэтому принимает решения на основе большого числа альтернатив. И хотя инвестору этого типа, как правило, не хватает терпения, чтобы внимательно изучить все детали, он демонстрирует похвальный интерес к различным инвестиционным инструментам и тенденциям развития рынка.

Инвестор, относящийся к психологическому типу Олигарх, всегда прекрасно разбирается в рыночных закономерностях и легко воспринимает самые прогрессивные инвестиционные инструменты. Можно сказать, что он находится на переднем крае бизнеса.

На этапе постановки цели Олигарх проявляет большую степень самосознания. Он четко знает, чего хочет, готов вложить значительные средства, стремится много заработать, не склонен к авантюрам и всегда четко просчитывает риски. Принятое однажды решение Олигарх меняет только в особых ситуациях, когда рынок ведет себя непредсказуемо. Для Олигарха характерен длительный процесс принятия решения. Большие корабли, как известно, разворачиваются медленно, но идут уверенно.

Олигарх не принимает личного участия в анализе рыночной ситуации, но в отличие от Предпринимателя способен внимательнейшим образом ознакомиться со всеми отчетами и аналитическими материалами, которые предоставят ему консультанты. Надо сказать, что представитель этого типа инвесторов вообще демонстрирует потрясающую способность оперировать большими объемами информации. Олигарх, как правило, опирается только на проверенные факты, поскольку обладает высоким уровнем критического мышления и требует тщательно аргументировать выбор любой инвестиционной стратегии. Затем он оценивает все имеющиеся альтернативы и принимает взвешенное решение.

Впрочем, для инвестиционной компании погоня за клиентом-Олигархом может иметь пагубные последствия. С точки зрения оптимизации рисков и сохранения духа предпринимательства ей намного интереснее иметь дело с большим количеством средних инвесторов.

Инвесторы, относящиеся к психотипу Провинциал, вообще не любят вникать в финансовые термины и изучать различные инвестиционные инструменты, хотя в своей сфере они могут быть прекрасными специалистами. Им также бывает трудно определить цель инвестирования и степень возможных рисков. После не слишком продолжительного обсуждения Провинциал выбирает первое из предложенных решений, соответствующее поставленной задаче.

Инвестор с психотипом Спекулянт проходит все стадии принятия решения – от постановки целей до выбора одной из альтернатив. Как вы помните, Спекулянт не хочет никому передавать инвестиционные функции, поэтому сам принимает как стратегические, так и тактические решения. Фактически он просто открывает счет и использует инфраструктуру инвестиционной компании. При изучении рынка, выработке и оценке альтернатив Спекулянт, склонный к авантюрам, может пользоваться как абсолютно достоверными, так и непроверенными фактами.

Наконец, инвестор, относящийся к психотипу Господин «все что угодно», будучи сторонником разделения труда, не испытывает иллюзий по поводу того, что может вникнуть во все детали инвестиционной стратегии. В отличие от Провинциала представитель этого типа вполне может что-то понимать в инвестиционных технологиях; он обозначает достаточно четкую цель, но не занимается детальной оценкой альтернатив, делегируя это инвестиционной компании.

3. Риск как угроза и образ жизни инвесторов разных психотипов

Риск всегда предполагает некую неуверенность в исходе событий. Инвестор может собрать необходимые сведения и изучить все существующие альтернативы, но у него не сложится четкого представления о том, каков будет результат, если он выберет ту или иную альтернативу. Собственно, степень туманности перспективы – это и есть степень риска.

И здесь на сцену снова выходят наши герои – Олигарх, Предприниматель, Провинциал, Спекулянт и Господин «все что угодно». Они находятся в равных условиях исходного риска, но совершенно по-разному реагируют на условия неопределенности, приумножая риски или стремясь свести их к минимуму, страшась туманной перспективы или смело делая шаг ей навстречу.

Посмотрим, как относятся к риску инвесторы разных типов.

Для Предпринимателя риск – родная стихия. Многочисленные исследования психологических особенностей личности любого бизнесмена показывают, что умение идти на риски – основа поведения людей, занимающихся этим видом деятельности. Почему рядовой обыватель мало зарабатывает? Потому что предпочитает «синицу в руке» «журавлю в небе». Это стратегия избегания риска. Мир сквозь призму предпринимательского сознания выглядит совершенно иначе. Именно ради «журавля» – заветной мечты – все и делается. Предприниматель всегда полон масштабных идей, он рискует по-крупному и выигрывает тоже по-крупному.

Я люблю читать биографии известных инвесторов и заметил интересную закономерность: многие небожители, вошедшие в историю инвестирования, необычайно любили дозированный риск. Скажем, могли предаться игре в карты.

ИНТЕРЕСНЫЙ ФАКТ

Известно, что основатель династии Хантов Харольдсон Лафайет Хант-младший (1889–1974), сделавший мультимиллионное состояние на нефти, приобрел свою первую скважину в Арканзасе на деньги, выигранные в покер. А ныне здравствующий легендарный инвестор Уоррен Баффетт является любителем игры в бридж. Кроме того, он с удовольствием играет в интернет-покер и даже нанял для этого в компании Berkshire Hathaway штатного программиста.

Конечно, инвесторы, относящиеся к этому психотипу, состояния не проигрывали, а знали границы допустимого риска. И здесь важно четко понимать отличия Предпринимателя от инвестора другого типа – Спекулянта. Предприниматель лишен суицидального стремления ставить все на карту. Его главным мотивом все-таки является прибыль, и он не хочет терять то, что уже имеет. Для него характерен средний уровень консерватизма в принятии инвестиционных решений. Представитель данного психотипа всегда изучает возможные альтернативы или (что бывает чаще) делегирует это другим. Поэтому на шкале склонности к риску Спекулянт все-таки находится выше Предпринимателя.

Ниже его, во многом благодаря размерам своего состояния, стоит на этой шкале Олигарх. Конечно, он может начинать свой финансовый путь и со стратегии Предпринимателя, и в редких, но известных случаях – со стратегии Спекулянта. Однако с годами груз капитала делает свое дело. Олигарх больше заботится о том, чтобы медленно приумножать и ни в коем случае не потерять свое состояние. Инвестор этого типа менее всего склонен к авантюрам и непродуманным действиям, но благодаря опыту – даже в условиях неопределенности и повышенного риска – может принять самое верное инвестиционное решение.

Инвестор, принадлежащий к психологическому типу Провинциал, в принципе, готов к риску, но лишь в своем собственном бизнесе. Что же касается работы с инвестиционной компанией, то наш герой ждет чуда. Как мы уже говорили, Провинциал (который, кстати, в реальной ситуации вполне может оказаться коренным жителем столицы) не слишком разбирается в инвестиционном процессе и не хочет в него вникать. Он доверяет свои средства инвестиционной компании и ожидает от нее результата в виде прибыли. Дальше все зависит от профессионализма компании. Если клиент готов работать чуть ли не с открытой декларацией и принимает те инвестиционные стратегии, которые предлагает ему брокер, важно не увлечься и соблюсти баланс рисков. Мы должны уметь предугадать ожидания клиента даже тогда, когда он сам не готов четко их сформулировать.

В принципе, Провинциала легко склонить к принятию инвестиционных стратегий с высокой степенью риска. Стимулом, конечно, является высокая маржа, которую можно при этом получить. Однако в случае потери вложенных денег чувство разочарования у представителя этого типа инвесторов будет намного сильнее, чем у подготовленного и хорошо информированного клиента, который полностью осознает степень рискованности избранной стратегии. Даже если клиент обладает потенциалом инвестора с низким уровнем консерватизма при принятии решений, мы должны предостеречь его от непродуманных действий. Лучше начать с использования стратегий со средним уровнем риска и постепенно наращивать его степень. За это время клиент представит ситуацию потери денег как более реальную, освоит базовую терминологию и будет яснее осознавать соотношение риска и прибыли в каждой из возможных альтернатив.

Спекулянт не просто любит риск и готов существовать в условиях неопределенности – он, можно сказать, находится в особой «группе инвестиционного риска». Поясню, что я имею в виду. Психологи говорят о «группах риска» в разных контекстах. Например, если у человека оба родителя алкоголики или умственно неполноценные, то для него усиливается риск оказаться в сложной жизненной ситуации. Конечно, подобная трактовка не имеет прямого отношения к Спекулянту, но логика здесь примерно та же. Спекулянт находится в группе инвестиционного риска, потому что он сам склонен выбирать рискованные стратегии.

Кризисные явления в экономике, природные катаклизмы или смена политических режимов не только не пугают Спекулянта неопределенностью будущего, но и создают для него наиболее желательные условия. Дело в том, что всякая спекуляция построена на перепадах цен (на валюту, ценные бумаги и т. д.), а эти перепады, которые мы называем волатильностью рынка, наиболее сильны в кризисные периоды. Там, где Олигарх обычно теряет, Спекулянт получает исторический шанс что-то приобрести.

Тип Спекулянта имеет массу примеров в истории инвестирования. Взять хотя бы Чарльза Понци (1882–1949) – создателя одной из самых хитроумных и оригинальных финансовых пирамид, которая впоследствии была названа его именем.

ИНТЕРЕСНЫЙ ФАКТ

В 1903 г. Понци отправился в Америку из родной Италии, но проиграл по пути все деньги. Так бы и пропал бедный эмигрант, если бы не пришла в его голову идея хитроумной финансовой махинации. В ту пору в ходу были купоны Всемирного почтового союза, которые можно было обменять в любой стране на местную марку. Конечно, марки во всех государствах изначально стоили одинаково, но после Первой мировой войны произошла девальвация, и курс европейских валют сильно упал по отношению к американскому доллару.

Чарльз Понци быстро понял, как заработать на своем открытии, и начал, как он это назвал, «производить операции с почтовыми купонами». Эта туманная формулировка не испугала доверчивых вкладчиков, первые из которых действительно вскоре получили 150 % от вложенных ими денег. История о возможности быстрого обогащения сразу попала в газеты, что вдохновило многих людей на новые вложения. Сегодня мы уже знаем, что финансовые организации строятся благодаря притоку новых вкладчиков. Стоит ли говорить, что пирамида Понци вскоре рухнула. Стоило одному из инвесторов предъявить иск, как толпы вкладчиков поспешили забрать свои деньги. Понци был арестован и осужден на пять лет.

Однако не стоит думать, что спекулятивные стратегии – это всегда какие-то аферы. Многие инвесторы, принадлежащие к психотипу Спекулянт, действуют в правовом поле. В качестве примера можно привести хотя бы известный всем FOREX. Напомню, с чего все началось.

ПРИМЕР

В 1971 г. американский президент Ричард Никсон отказался от золотого стандарта доллара. После ряда последовавших за этим международных соглашений была установлена более либеральная политика в отношении цен на золото, что в свою очередь привело к неизбежным колебаниям курсов обмена валют. Торговля ими быстро превратилась в отдельное направление финансовой деятельности. Обмен валют начал происходить на свободном рынке (Foreign exchange market, FOREX) и по свободным ценам.

Лично мне кажется, что FOREX – это что-то вроде игры в рулетку. Возможности прогнозирования колебания валют весьма ограниченны, поэтому в конечном счете все сводится к вопросу «угадал – не угадал». Но это не означает, что такой способ инвестирования лишен привлекательности в глазах определенной группы инвесторов. Ведь в конечном счете секрет психологии инвестирования заключается в мечте, которой вы живете. Своя мечта есть у Олигарха и Предпринимателя; существует она и у Спекулянта.

Господин «все что угодно» представляет собой один из самых лояльных типов клиентов. Он делегирует инвестиционной компании полномочия, позволяющие ей определять базовую инвестиционную стратегию, и эта степень доверия накладывает на нас большую ответственность. Как и в случае с Провинциалом, мы не можем предложить человеку этого типа стратегии с высоким риском. Можно сказать, что такой клиент консервативен поневоле. Мы не можем слишком рисковать его деньгами. В крайнем случае нам необходимо сильно диверсифицировать портфель, чтобы обеспечить защиту капитала.

4. Инвесторы после кризиса: реакция клиентов всех типов

В условиях посткризисной экономической ситуации инвесторы разных психологических типов ведут себя по-разному. Эта стратегия поведения во многом исходит из их реакции на кризис в его острой стадии.

Инвестор, относящийся к психологическому типу Предприниматель, оказался морально готов к кризисной ситуации. Во-первых, как правило, это человек с высокой степенью креативных возможностей, который готов решать нестандартные задачи и действовать в непредвиденных ситуациях, в том числе в условиях неопределенности, дефицита времени и высокой ответственности за принимаемые решения. Во-вторых, инвестор этого типа склонен к риску и способен найти возможности там, где другие видят лишь негативные факторы развития.

После кризиса Предприниматель раньше других готов оправиться и начать заново отстраивать те процессы, которые были нарушены отрицательной динамикой рынка. Даже те Предприниматели, чьи активы существенно сократились в размерах, демонстрируют прежний уровень инвестиционной активности и стремятся сохранить статус-кво.

Разумеется, любая типология обладает большой степенью условности. Реальный человек может радикально отличаться от статистически усредненного психологического типа инвестора, поэтому и стратегия инвестирования после кризиса у Предпринимателя может быть разная. Здесь можно выделить два основных направления. Часть инвесторов анализируемого типа в условиях роста рынка спешит включиться в высокорискованные инвестиционные предприятия, касающиеся как собственного бизнеса, так и приобретения финансовых продуктов. Однако б?льшая часть инвесторов при сохранении того же желания заработать жертвует скоростью обогащения ради снижения рисков.

Среднестатистический Олигарх во время и после кризиса чувствует себя скверно. Ведь еще Будда говорил, что человек несчастен по двум причинам: он либо не имеет чего-то, либо имеет и боится потерять. Олигарх сегодня может чувствовать себя несчастным как по причине потерь, так и из-за невозможности быстро вернуть утраченное.

ИНТЕРЕСНЫЙ ФАКТ

Если посмотреть на цифры, публикуемые американским и российским Forbes, мы увидим, насколько существенно уменьшились состояния богатейших людей по обе стороны границы. Так, состояние легендарного инвестора Майкла Блумберга, оцениваемое в 2008 г. в $20 млрд, уже в 2009 г., по данным того же Forbes, уменьшилось до $16 млрд.

Провинциал потерял не меньше остальных, но, будучи связан, как правило, с реальным сектором производства, возможно, сумел сохранить базовые материальные активы. Поэтому в условиях возобновления кредитования крупных предприятий банками Провинциал имеет шанс на новый рост своего бизнеса.

Что касается инвестиционных стратегий, то у представителя этого типа также прослеживаются две возможные линии поведения. Часть инвесторов испытала настоящий коллапс в собственном бизнесе. В основном это были сильно закредитованные быстрорастущие предприятия, у которых не имелось собственных средств на рекапитализацию. Такие инвесторы резко сократили инвестиционную активность и не сразу возобновили ее, когда рынок начал подниматься. Другая часть инвесторов этого типа просто переключилась на среднерискованные стратегии с более высоким индексом Шарпа.

Спекулянт никогда не откажется ни от мечты о стремительном и масштабном обогащении, ни от рисков, которыми оно обычно сопровождается. Кризис Спекулянт встретил в состоянии психологической готовности. Инвестор этого психотипа хорошо приспособлен к ситуации нестабильности, поскольку привык играть на краткосрочных движениях рынка. Это дало возможность Спекулянту первым оправиться от кризиса. Многие даже остались верны старой стратегии «купи и держи» и в кризис продолжали закупать резко подешевевшие ценные бумаги в расчете на их дальнейший рост.

Господин «все что угодно» благодаря своему философскому отношению к жизни и в кризис сумел смириться с потерями. Однако не все представители этого типа сохранили прежнюю инвестиционную активность в посткризисный период, что уже больше связано не с упавшим доверием к инвестиционным компаниям, а с состоянием их основного бизнеса.

В результате после кризиса самой главной проблемой в работе клиента-инвестора с инвестиционной компанией стал вопрос о соотношении риска и доверия в их взаимоотношениях. Если клиент и компания оказываются способны согласовать видение рисков и выгод предлагаемых форматов сотрудничества как допустимые, то можно начать работу. Если результаты и условия этой работы инвестиционной компании клиент оценивает как заслуживающие доверия, то партнерство имеет шанс стать долгосрочным. Чтобы дать вам возможность произвести собственную, но объективную оценку инвестиционного риска и доверия, следующую главу я посвятил именно этой теме.

1. Уровни инвестиционного риска

Люди боятся риска, и это часто снижает их активность как инвесторов. Конечно, можно просто отнести деньги в банк и положить их на счет под проценты, теша себя иллюзией надежности. Но это не совсем инвестиции, скорее недоинвестиции. Например, у вас есть 10 млн рублей, которые вы кладете в один-единственный банк. А это огромный риск. Гораздо разумнее диверсификация не только по отраслям, но и по эмитентам, а также по продуктам. Сравнивая последние по соотношению риска и доходности, можно прийти к очевидному выводу: грамотные инвестиции, например в структурированные продукты, намного более привлекательны, чем вложения в один банк. Ведь портфель, набранный в инвестиционной компании, может включать облигации сразу нескольких банков.

Можно вообще не заниматься инвестициями, а положить деньги в ячейку и наблюдать, как они тают под действием инфляции или просто тлеют физически. Практика показывает, что помимо известных историй о распиливании ячеек правоохранительными органами и пропажи оттуда денег, когда банки рушатся, есть еще более фантастические случаи…

ПРИМЕР

Однажды ко мне обратился клиент, у которого за восемь лет прогнили наличные доллары в ячейке, – их съел какой-то жучок. Пришлось менять банкноты на новые через банки. Оказывается, безрисковый актив может просто сгнить!

Неудивительно, что при сохранении низких ставок по банковским депозитам люди продолжают переходить в управляющие компании. И хотя сейчас в России им доверяют свои деньги около 550 000 клиентов, в то время как держателей депозитов неизмеримо больше, тенденция перехода сохраняется. Скажем, в ИГ «Норд-Капитал» порядка 50 % новых клиентов предпочли нас банкам. Чтобы понять, что ими движет, достаточно взглянуть на ставки по депозитам, которые в лучшем случае составляют 7–8 %, и сравнить их с 20–25 % годовых и выше, которые может принести клиентам управляющая компания.

Инвестиционные риски напрямую зависят от избранной стратегии инвестирования. Можно выделить пассивные и активные стратегии. Пассивные – их еще называют buy and hold («купи и держи») – это когда некий финансовый продукт покупается на определенный срок, в конце которого инвестор получает доход. Или не получает… Активные стратегии – это когда работа с портфелем идет каждый день и каждый час, а иногда даже каждую минуту. Иначе говоря, эти стратегии отличаются частотой совершения сделок. Здесь речь идет прежде всего об алготрейдинге с использованием роботов, о чем мы расскажем подробнее в конце этой книги.

Выбор стратегии полностью зависит от психологического типа клиента. Хотя чаще всего идет некая диверсификация. Даже рисковый инвестор никогда не направляет все деньги в активно управляемые стратегии. Я подчеркну, что подобных стратегий без рисков вообще не существует статистически. И наоборот – даже очень консервативные инвесторы, не готовые брать на себя риски, заинтересованы в получении прибыли, поэтому часть средств они инвестируют с использованием более прибыльных инструментов. Сейчас мы это делаем через структурированные продукты.

Думаю, что именно такая золотая середина в период нестабильности может считаться наиболее выигрышной позицией. Хотя были попытки абсолютизировать ту или иную стратегию. Например, прославленный инвестор Уоррен Баффетт, который всегда предпочитал стратегические инвестиции рыночным спекуляциям, высказал следующую мысль: «Фондовый рынок устроен так, чтобы перераспределять деньги от Активных к Терпеливым». Опять же это лишь одна из возможных позиций.

Сегодня на рынке, по моим наблюдениям, баланс в выборе стратегий инвестирования примерно такой: 30 на 70. Иными словами, 30 % вложенных средств идет на пассивные инвестиции, а 70 % – на активно управляемые. И хотя высокая доходность активных стратегий традиционно сочетается с высокими рисками, в активно управляемые инвестиции сегодня закладывается все больше процедур риск-менеджмента.

Кризис помог нам усвоить главный урок – необходимо принципиально изменить философию управления капиталом, учитывая новые реалии жизни. В ИГ «Норд-Капитал» выстроена сквозная система из семи уровней риск-менеджмента. К ним относятся:

• алгоритм;

• управляющий;

• директор фронт-офиса;

• риск-менеджмент;

• правление;

• менеджер по работе с клиентами;

• совет директоров.

Думаю, сегодня обеспечение управления рисками важно, как никогда. Если управляющая компания в полной мере сможет обеспечить систему риск-менеджмента, если она будет использовать самые новые и прогрессивные технологии и, главное, действительно воплощать в жизнь принципы чести, добросовестности и открытости, то сможет завоевать доверие клиента.

РЕЗЮМЕ

Если управляющая компания в полной мере сможет обеспечить систему риск-менеджмента, если она будет использовать самые новые и прогрессивные технологии и, главное, действительно воплощать в жизнь принципы чести, добросовестности и открытости, то сможет завоевать доверие клиента.

Вопрос лишь в том, что клиенты бывают разные. У каждого человека индивидуальное отношение к риску. И дело не только в склонности к рискованным поведенческим стратегиям, но и в приоритетных сферах, в которых клиент готов рисковать. Мы легче идем на риск в тех областях, где имеем больше опыта, а значит, испытываем несравнимо меньший страх перед неизвестностью. Соответственно, если человек разбирается в торговле, но никогда ничего не инвестировал или ограничивался депозитным счетом в банке, он скорее пойдет на риск в коммерческой операции, нежели изберет инвестиционную стратегию с высоким уровнем риска.

Но прежде чем продолжить разговор о людях, стоит разобраться, как вообще принято считать риски. Я не склонен утомлять вас формулами, поэтому ограничимся лишь несколькими общими замечаниями. Существует такой популярный измеритель – коэффициент Шарпа (Sharpe Ratio). Он определяется как отношение средней премии за риск к среднему отклонению портфеля.

Иначе говоря, все мы хотим заработать, но понимаем, что при разных инвестиционных стратегиях шансы на получение прибыли разные. Соответственно, чем она выше, тем выше риски. Однако, как хорошо в свое время понял Уильям Шарп, важны не сами риски и прибыли, а их пропорциональное соотношение. Если выразиться более академично, то коэффициентом Шарпа принято называть уровень эффективности инвестиционного портфеля. Чтобы вычислить этот коэффициент, необходимо просчитать отношение среднего дохода портфеля к среднему отклонению от этого дохода. Как вы понимаете, оба эти показателя доступны только по хорошо протестированным финансовым продуктам, чему мы уделяем большое внимание.

Зачем еще нужны коэффициенты, показатели риска и доходности? Чтобы соотнести их с риск-профилем клиента. Я бы не писал эту книгу, если бы не был убежден в важной роли, которую играет в инвестиционном процессе психология самого инвестора и сотрудников инвестиционного дома.

Заметьте, что эти элементы прямо совпадают с представлением о соотношении доходности и риска в коэффициенте Шарпа. Таким образом, когда к нам приходит новый клиент и при первом разговоре с ним мы определяем его психологический риск-профиль, это соотносится не только с нашим впечатлением, но и с более точными экономическими показателями.

Как определяется риск-профиль? У нас есть анкета, заполнение которой занимает всего пять минут. Мы говорим с клиентом, выясняем, каковы особенности его бизнеса и взгляд на тенденции рынка (опытные инвесторы могут иметь собственные формализованные идеи, соотносимые с теми или иными финансовыми продуктами). При заключении договора клиент выбирает и фиксирует ключевые параметры приобретаемого финансового продукта:

• базовый актив;

• тренд;

• коэффициент участия;

• доходность-сценарий;

• уровень защиты капитала;

• «барьер»;

• валюту операций;

• срок инвестиции.

Не все эти термины с ходу понятны новичку, хотя по содержанию они достаточно просты. В данном случае мне хочется показать, что в основе выбора инвестиционной стратегии и определения риск-профиля лежит множество параметров, которые надо учитывать.

У клиентов-консерваторов большой популярностью пользуются стратегии защиты капитала на 90 % и 100 %, позволяющие потерять не более 10 % от исходной суммы. Инвестирование с защитой капитала может принести до 30 % годовых. Для тех, кто приемлет хоть какой-то риск и хочет участвовать в доходах от акций или российского индекса ММВБ, есть алгоритмические фонды трех классов соотношений «риск/доходность». В этих фондах алгоритмы подобраны и заменяются на еженедельной основе таким образом, чтобы обеспечить заданные параметры доходности и максимальной просадки портфеля (т. е. соотношения риск/доходность стратегий).

Стратегии представляют собой фонды фондов с активной переаллокацией алгоритмов с целью достижения желаемого результата. Наконец, нашими флагманскими стратегиями являются «Диверсифицированные фьючерсы» и «Глобальные диверсифицированные фьючерсы». Первая работает на Российской, вторая – на Чикагской бирже. Эти стратегии позволяют достичь уже 100–120 % годовых (в прошлом году стратегия «Диверсифицированные фьючерсы» показала даже 300 % в рублях), что предполагает определенные риски. Максимальная просадка в цифрах составляет 25 %, о чем мы всегда предупреждаем клиента. Но люди должны понимать, что дают деньги в управление на год и за такой срок, даже при наличии просадки по отдельным месяцам, получат свои 50–120 % годовых.

Итак, существуют семь уровней риска, которым соответствуют семь базовых стратегий. Каков риск-профиль клиента, такую стратегию и следует выбирать. При этом большое значение имеет инвестиционный опыт. Если к нам приходит клиент, психологически готовый к риску, но никогда ранее ничего не инвестировавший, мы не предлагаем ему алгоритмическую стратегию нового типа. Обычно начинаем с классической «Защиты капитала», а потом реинвестируем прибыль в более рискованные проекты. Формальная готовность к риску и привычка испытывать реальную опасность потери денег – все-таки не одно и то же. Надо начинать с малого.

Естественно, как бы мы ни классифицировали клиентов по типам и степеням риска, каждый из них индивидуален, и об этом нельзя забывать. Мы должны учитывать запросы конкретного человека, то видение, которое у него существует. Одна из ключевых категорий постиндустриального общества – интерактивность – должна стать основой доверительного управления: участие клиента в разработке индивидуального продукта (стандартные предложения уже не интересны), подробные отчеты по операциям внутри портфеля, личный виртуальный кабинет, возможность получить комментарий в любое время. Для хорошего управляющего не существует «глупых» вопросов, он должен всегда находиться в режиме постоянного доверительного общения с клиентом.

Все это характеризует новую модель компании, основанную на понимании того, что она зарабатывает не на клиенте, а вместе с ним. Только в такой синергии возможен хороший результат. Стратегию развития бизнеса доверительного управления определяют не конкуренты, не общие тенденции, а потребности клиентов, в частности доходность их портфелей.

В психологии есть такое понятие – «позиции восприятия». Они могут быть разными. Если в первом случае человек прежде всего ориентирован на собственные задачи, то во втором он становится на сторону своего собеседника, учитывает его интересы. Именно вторая позиция позволяет понять задачи клиента и удовлетворить их.

Также было бы неправильно полагать, что выстраивание инвестиционных стратегий с тем или иным уровнем риска связано исключительно с психологией конкретного клиента. Все мы – люди, и в зависимости от ситуации можем быть разными. Скажем, инвестор консервативен, но, когда рынок растет, он тоже может попросить реинвестировать часть средств в более доходные стратегии. Это нормально: когда есть долгосрочный благоприятный тренд, грех не воспользоваться ситуацией. Зато когда волатильность повышается, консервативный клиент возвращается к привычной поведенческой модели, стараясь сохранить то, что уже имеет. Собственно, даже человек, любящий риск, в кризис ведет себя более осмотрительно, хотя время перемен – это, конечно, его время, так как отсутствие страха дает возможность заработать, в какую бы сторону ни двигался рынок.

Самое главное при выборе стратегий – не забывать, что прибыль, полученная в прошлом, не является гарантией достижения аналогичных результатов в будущем, но системы управления доходностью и диверсификации активов, разработанные в компании, позволяют с большой долей вероятности получить ожидаемую прибыль при соблюдении максимального риска стратегии.

Кроме того, существует контролер – система риск-менеджмента, которая следит за процессом инвестирования в режиме реального времени.

Стоит добавить к этому, что страх часто оказывается больше конструктом нашего сознания, иллюзией, нежели отражением реальной угрозы. Ведь если подумать, она может исходить и от ситуаций, которые мы воспринимаем как безопасные. Так что стоит оставить чрезмерные страхи и действовать.

Вот, например, помню, как с 1995 по 1998 г. мы активно работали с векселями. Однажды купили большую партию. К нам для заключения сделки приехала молодая девушка, и мы передали ей кучу денег в коробке из-под телевизора. У клиентки не было ни охраны, ни специального сопровождения. Она легко взяла коробку, запросто на каблуках вынесла ее во двор, положила в машину и уехала. История поучительна. Если ты веришь, что риска нет, его и не будет!

2. Инвестиционные стратегии с высоким уровнем риска. Алготрейдинг

Поскольку инвестирование, как и всякая деловая активность, направлено на получение прибыли, без рискованных стратегий здесь просто не обойтись. Однако нельзя рисковать, оставаясь в рамках архаичных технологий профессиональной деятельности, не внедряя ничего нового. Вернее, здесь есть лишь один риск – остаться в прошлом веке, когда все уйдут далеко вперед.

К сожалению, инвестиционные компании демонстрируют крайний консерватизм, что просто не соответствует ситуации сегодняшнего дня. Когда мир мчится в бешеном темпе, двигаться в общем потоке безопаснее, чем стоять на месте. Тем не менее в инвестировании мы не видим таких же темпов развития, как в других отраслях. Например, в сфере услуг появились банкоматы, IP-телефония… Модернизируется все, даже религия, и только Private Banking остается последним столпом консерватизма.

Психология инвестиционных домов, особенно крупных, меняется медленно и тяжело.

Помимо сложных процедур сертификации, к усилению консервативного тренда привел кризис 2008 г. В этом не было рациональной логики, поскольку период тектонических изменений на рынке и новых движений – это время для нововведений. Как видим, здесь мы имеем дело с целым комплексом факторов, которые убивают инновации и уменьшают прибыль инвесторов. Широкий круг потребителей инновационную деятельность больших домов даже не видит. По-настоящему интересные продукты появляются в основном в небольших инвестиционных компаниях.

Но дело, конечно, не исключительно в косности инвестиционных домов. Во многом проблема избыточного консерватизма связана с тем, что клиент боится риска. Ведь новые виды инвестиционных продуктов приживаются только тогда, когда они пользуются спросом. По моему опыту, инновационно мыслящих инвесторов очень мало – около 2 %. Большинство же придерживаются классических стратегий. Я заметил, что люди, занимающиеся инновациями в своих отраслях, современно мыслят и в инвестировании, готовы идти на риск и с большим интересом относятся к новым продуктам. Хотя на практике бывают и исключения: у нас есть клиенты, находящиеся на пенсии и воспринимающие новые инвестиционные стратегии с энтузиазмом. Недавно приходила бабушка и просила использовать алгоритмическую стратегию для управления ее капиталом. Все зависит от человека.