Понятие «секс» гораздо шире простого введения мужского полового члена во влагалище женщины, хотя некоторые люди до сих пор предпочитают именно такую трактовку секса. На самом же деле он включает в себя широчайший диапазон человеческих отношений, начиная от бесконтактного «секса по телефону», при котором люди могут находиться за тысячи километров друг от друга, до зверского изнасилования с последующим убийством. Все это секс. Этим словом можно назвать и тончайшие переживания влюбленных, впервые касающихся друг друга воспаленными от нежности губами, и механические движения «девочки по вызову», отдающейся в шестой раз за ночь очередному клиенту, которого она видит в первый и последний раз в жизни. Поэтому так трудно писать об этом явлении – ведь каждый вкладывает в этот термин свой смысл, насыщает его только одному ему присущими оттенками, исходя из собственного воспитания, уровня культуры и жизненного опыта. Пожалуй, наиболее образно из всех ученых писал о сексе в своих книгах Эрик Берн: «Сексом можно наслаждаться в одиночестве, и вдвоем, и в группе. Секс может быть выражением душевной близости или попыткой сбросить напряжение, делом долга или страсти, а то и просто способом провести время, лишь бы оттянуть наступление черного дня скуки. Ведь скука – это сводня Смерти, приводящая к ней рано или поздно все ее жертвы с помощью болезни ли, случайности или самоубийства».

Древние цивилизации тоже очень хорошо понимали глубину и значение секса. «Из мириад вещей, созданных Небом, самое драгоценное – человек, – говорится в одном китайском трактате. – Из всех вещей, дарующих человеку благоденствие, ни одна не сравнится с интимной близостью. В ней он следует Небу и копирует Землю, упорядочивает инь и управляет янь. Те, кто постигает ее значение, смогут написать свою природу и продлить свою жизнь; те, кто упустит подлинное ее значение, нанесут себе вред и умрут прежде времени». Надо сказать, что китайский подход к сексу, как и много другое в этой стране – от кухни до боевых искусств, – несет выраженный отпечаток национальной специфики. В этой стране принято добиваться совершенства в любом деле, за которое берешься, и сексуальные отношения не стали исключением. Сексолог И. С. Кон писал по этому поводу: «В Китае акцентируются скорее рациональные, инструментальные соображения – удовлетворение любовной страсти полезно для здоровья, получения здорового потомства, достижения душевного равновесия, а также укрепления семьи. Как и прочие элементы китайской культуры, здесь все регламентировано: и коитальные позиции, и количество сношений, и условия зачатия. Принятие чувственности не означает отказа от контроля и самоконтроля. Как гласит один старокитайский текст, «искусство спальни образует вершину человеческих чувств, оно указывает высший путь – дао. Поэтому совершенномудрые правители древности выработали правила половых сношений, чтобы регулировать внешние наслаждения человека и тем самым умерять его внутренние страсти… Тот, кто управляет своими сексуальными наслаждениями, будет жить в мире и достигает старости. Если же он отдастся во власть этих наслаждений, пренебрегая изложенными правилами, он заболеет и повредит собственной жизни».

В других странах и в другие времена отношение к сексу могло быть другим, и описание сексуальных культур разных народов заставляет поразиться, какими изысканными украшениями и затейливыми виньетками украсили люди в общем-то простой инстинкт размножения. В Древнем Риме, особенно позднего, императорского периода, равно как и во Франции времен абсолютизма, секс был способом получить наивысшее наслаждение, причем чем необычнее и изысканнее были сексуальные ощущения, тем выше считался уровень секса. Вершиной такой философии стала «Философия в будуаре» де Сада, после чего человечество решило снова вернуться к более незатейливым радостям «мягкого» секса.

Женщина – наставница в любви. С китайской гравюры по дереву периода Мин

Тоталитарные режимы любого толка (коммунистические, фашистские, теократические и проч.) не любили секса. Вернее, любили, но наслаждаться им позволялось только правителям – будь это высшие католические священники Рима или коммунистические вожди Кремля. Народ же должен был сублимировать нереализованную сексуальную энергию в песнопениях, маршах и погромах «неверных». Если мы заглянем в недавнее прошлое нашей страны, идеологи которой во всеуслышание заявляли, что «секса у нас нет», то вспомним демонстрации, партсобрания и песни о родной партии, на которую с детства и направляли умелой рукой всю накопленную сексуальную энергию специалисты идеологических отделов. Можно без труда провести четкие параллели со Средневековьем, где обычными были крестовые походы, храмовые песнопения и истязания еретиков, превращавшие половое воздержание в апологию садизма.

В настоящее время развитие цивилизации привело к ситуации, когда тоталитаризм почти повсеместно заменяется демократией и либерализмом, которые являются прекрасной почвой для культивирования самых разнообразных форм секса. Фактически секс стал основным способом получения высококачественного, эмоционально окрашенного удовольствия, которое невозможно получить насыщением других естественных потребностей (наркотики не в счет). Вот какое письмо написал в газету один молодой человек, живущий в процветающей западной стране: «Я хорошо зарабатываю, но мой бизнес меня не вдохновляет. Работать больше – значит только зарабатывать лишние деньги для правительства. У нас нет ни новых миров, ждущих завоевания, ни девственных земель, которые нужно изучать; разве что космос, но ведь не все мы – космонавты. Вы знаете, многие буквально сходят с ума, изобретая себе увлекательные хобби вроде собирания марок или копания в саду, и убеждают себя в том, что они счастливы. Но все это – самообман. Я предпочитаю черпать вдохновение в сексе, который гораздо больше, чем хобби. Это подстегивает, интересует и возбуждает меня. И это никогда не дает мне забыть, что я жив».

Один из наиболее глубоких и поэтичных исследователей секса XX столетия Эрик Берн писал: «Секс делает приятными часы, которые иначе были бы скучными и безотрадными; некоторые культивируют его как редкостное растение, чтобы выжать из него до последней капли дурманящее наслаждение. Это оправдание привязанностей, которые мы преодолеваем любой ценой. Это привязывает нас к человеку, оказывающемуся единственной надеждой в нашем космическом уделе одиночества. Для тех же, кто находит друг в друге духовное свершение, – это мистическая форма первичного единения».

Сексолог И. С. Кон отмечает, что интимная близость может выполнять несколько функций. Во-первых, служить способом разрядки полового напряжения, когда акцент делается на физиологических потребностях субъекта, а качества партнера почти безразличны (ведь, по большому счету, для удовлетворения сексуального желания можно обойтись мастурбацией).

В XIX веке в науке существовала модель «парового котла», которая предполагала, что в организме человека имеется врожденное стремление к совокуплению, которое, подобно пару в котле, накапливается до критических величин, вызывая сильнейшую потребность в «освобождении». Считалось, что невозможность своевременного сброса «избыточного давления» приводит к неблагоприятным изменениям в организме. Более поздние исследования не подтвердили вредного влияния воздержания на телесное здоровье, хотя ученые и не отрицают возможность психического дискомфорта при длительном отказе от секса.

Секс также может служить способом размножения, когда важен не столько процесс, сколько его конечный результат. В чистом виде этот вид мотивации выступает в династическом браке монарха, нуждающегося в наследнике, или в поведении одинокой женщины, которая сознательно использует мужчину, чтобы приобрести ребенка. Эротические соображения играют здесь ничтожную роль, зато очень важны социальные или природные качества «производителя».

Сексуальная связь может являться способом получения чувственного наслаждения, выступающего как самоцель. При этом варианте использования секса наибольшее значение придается новизне и разнообразию эротической техники, а вот психологическая интимность здесь имеет второстепенное значение, и сексуальное удовлетворение партнера входит в «правила игры» лишь как средство увеличить собственное удовольствие.

Секс может стать и средством познания, способом удовлетворения полового любопытства. Недаром в Библии и многих других древних текстах выражение «познать женщину» означает иметь с ней половую связь. Однако этот мотив может быть и самостоятельно доминирующим. Он особенно характерен для начинающих половую жизнь подростков, обуреваемых вопросом: «А как это вообще бывает?». У взрослых вопрос конкретизируется – «Что представляет собой данный человек в сексуальном плане?», но в любом случае партнер выступает прежде всего как объект познания.

Еще одно предназначение секса реализуется через его коммуникативные функции, когда половая близость выступает как момент психологической личностной интимности, выхода из одиночества, слияния двоих в единое целое. И. Кон подчеркивает, что это наиболее сложный способ отношений, который предполагает высокий уровень культуры и эмоциональных переживаний, а также высочайшую степень индивидуальной избирательности. Без этого аспекта секса трудно вести речь о глубокой любви двух людей.

Иногда сексуальная связь является лишь средством сексуального самоутверждения, когда на первый план выступает потребность индивида проверить или доказать самому себе и другим, что он может привлекать, нравиться, сексуально удовлетворять. Этот мотив исключительно важен для подростков; у взрослых он обычно связан с неуверенностью в себе. Гипертрофия этого аспекта секса порождает «Дон-Жуанов» и «Искательниц приключений», порхающих от одного полового партнера к другому в бесконечных попытках доказать себе, а в большей степени другим людям свою значимость как личность.

Секс может являться простым средством достижения каких-то внесексуальных целей, например материальных выгод (брак по расчету) или повышения своего социально-психологического статуса и престижа в глазах окружающих. Например, сексуальная связь с начальником может быть лишь средством получить прибавку к жалованью или загранкомандировку. С другой стороны, многие новые русские заводят себе любовниц из среды манекенщиц не потому, что влюбляются в них, а потому, что красивая, стильная женщина увеличивает престиж мужчины так же, как наличие поклонников повышает статус женщины.

Иногда секс служит средством компенсации, замены каких-то других, недостающих форм деятельности или способов эмоционального удовлетворения. Посредством половой жизни или мастурбации люди могут пытаться восполнить дефицит эмоционального тепла, заглушить какие-то агрессивные импульсы, заполнить яркими переживаниями серые будни обыденной жизни и проч.

Наконец, элементы сексуального поведения могут служить всего лишь средством поддержания определенного ритуала или привычки. Например, супружеские поцелуи часто не имеют эротического смысла, но подчеркивают устойчивость, стабильность существующих отношений.

В соответствии с многочисленными функциями секса, существуют его многочисленные разновидности: секс между супругами (причем интимные отношения между молодоженами, брачными партнерами со стажем, любящими супругами, супругами в ссоре или перед разводом являются совершенно разными формами секса), секс между любовниками, случайный секс, секс в деловых отношениях, секс на продажу, секс как знак признательности, секс как месть, секс как форма проявления жалости, дружеский секс и еще сотни и тысячи его разновидностей.

Не вызывает сомнения тот факт, что мужчины и женщины по-разному понимают любовь, по-разному относятся к сексу. Вопрос состоит только в том, можно ли точно сформулировать эти отличия так, чтобы они охватывали если не всех, то хотя бы большинство людей. Истоки этих отличий лежат, с одной стороны, в специфике биологической роли мужчины и женщины, а с другой – в социальных ролях, которые мужчина и женщина вынуждены играть в данной социально-экономической формации. В результате они порой с трудом понимают друг друга так, как будто речь идет о жителях разных планет, например Марса и Венеры. Взаимное непонимание женщин и мужчин проходит три этапа. На первом, который приходится на детство, существует иллюзия, что девочки – это те же мальчики, которые почему-то предпочитают кукол играм «в войнушку», более плаксивы и не умеют мочиться стоя. На втором этапе, во многом совпадающие с процессом полового созревания, девочки представляются мальчикам-подросткам загадочными существами, к которым боязно подойти, но к которым их притягивает таинственная сила. Аналогичное непонимание имеется и у девочек, о чем свидетельствует письмо тринадцатилетней читательницы в газету «Спид-инфо»: «В нашем дворе пацаны к девчонкам относятся нормально, но стоит задержаться на улице, начинают приставать. Извините меня за выражение, но они щупают нас ниже пояса. Не знаю, как моих подруг, но меня это очень возбуждает. А вот какое удовольствие это пацанам-то доставляет?»

Лишь на третьем этапе, после получения определенной дозы социального опыта, марсиане начинают понимать, что жительницы Венеры гораздо более похожи на них, чем им казалось в юности. Они такие же земные существа из плоти и крови и так же хотят получить свою порцию удовольствия от секса, именуемую оргазмом, только делают это по-другому. На прохождение третьего этапа одним мужчинам требуется несколько лет, а другим не хватает и всей жизни.

Специалисты-сексологи считают, что мужчины реализуют свой потенциал сексуального возбуждения спонтанно, а женщины достигают такой способности в контексте романтических отношений и любовного контакта с мужчиной. Кроме того, если для мужчины наиболее сильными сексуальными стимулами является физический секс, изображение обнаженного тела или полового акта, то женщины больше сексуально реагируют на романтические аспекты любовных взаимоотношений. Американский сексолог Г. Келли пишет, что когда половое влечение и возбуждение описываются субъективно, женщины, как правило, стремятся «романтизировать» цели сексуального желания, представляющегося им, как любовь, эмоциональную близость и преданность в большей степени, чем мужчины, с другой стороны, мужчины более расположены «сексуализировать» те же проявления, видя цели желания и возбуждения в сексуальной активности. Таким образом, говоря более простым языком, если малознакомая женщина на вечеринке, мило улыбаясь, обращается к мужчине с какой-нибудь просьбой, то он думает: «О, кажется, эта красотка не прочь переспать со мной!», а если ситуация меняется на противоположную, то женщина думает: «Надо же, и этот красавчик в меня влюбился!»

О влиянии общественных стереотипов на поведение и психологию мужчины и женщины мы говорили в первой главе, здесь же мы коснемся половых отличий, обусловленных на уровне генов. Среди некоторых исследователей бытует мнение, что мужчина по своей природе полигамен и поэтому всегда стремится к обладанию максимальным количеством женщин, а женщина по своей сути моногамна и, в отличие от мужчины, может любить одного человека, не нуждаясь в новых половых партнерах. Такая точка зрения связана с различной ролью полов в рождении детей. С биологических позиций, функция мужчины исчерпывается сразу же после оплодотворения им женщины, дальше он уже не нужен: вынашивать, рожать и вскармливать ребенка будет она. Для женщины же с момента зачатия все только начинается. Поэтому женщины, как правило, с большей осторожностью относятся к сексуальным связям, в отличие от мужчин, которых инстинкт размножения заставляет вступать в сексуальный контакт с максимальным количеством партнерш.

Однако возможен и другой подход к проблеме мужской и женской сексуальности. Науке известно множество стратегий сексуального поведения, которые реализуются у разных видов животных: от моногамии до классических гаремов. Для того чтобы делать выводы о том, какую генетическую программу получили от своих предков люди, надо знать, какие формы сексуальных отношений существовали в человеческом обществе примерно 50 тысяч лет назад – когда окончательно сформировался Homo sapiens – «Человек разумный», и с тех пор практически не изменялся как биологический вид. Если предположить, что стабильность человеческого генотипа затрагивает не только внешние данные, но и поведение людей, то мы можем предположить, что «первичными» для человека являются отношения полов, существовавшие в первобытных племенах. По мнению Ф. Энгельса, древнейшей формой семьи у первобытного человека был групповой брак, когда любая женщина могла вступать в половую связь с любым мужчиной племени и наоборот. Родившиеся дети были собственностью всего племени, и над женщинами не висела необходимость в одиночку заботиться о вскармливании и воспитании детей, что имеет место при парном браке, который возник значительно позже, когда естественный отбор уже утратил свое значение как движущий фактор эволюции человека. Такой подход заставляет по-другому смотреть на проблему женской сексуальности. Исходя из этой точки зрения, получается, что женщина, стремящаяся к разнообразию своих половых партнеров, не является «испорченной» или «распущенной», а просто ближе к исходному природному состоянию, чем остальные представительницы прекрасного пола.

Как показывают научные исследования ученых разных стран, сексуальные отличия между женщинами и мужчинами довольно значительны, причем они прослеживаются на всех уровнях: физиологическом, психологическом и социальном. При этом следует отметить, что процесс полового возбуждения и его разрядки у женщин разнообразнее и индивидуальнее, чем у мужчин. При естественном половом акте мужчина в среднем достигает оргазма быстрее, чем женщина, но при мастурбации и в некоторых других случаях это правило не действует. Считается, что женский оргазм в среднем продолжительнее мужского, но субъективные самоотчеты и объективные лабораторные данные по этому вопросу не совпадают. Например, в работе датских сексологов Левина и Вагнера объективно измеренная средняя продолжительность оргазма у 26 женщин составила двадцать секунд, а субъективная оценка его продолжительности оказалась значительно меньшей – только двенадцать секунд[2].

Сказать, кто получает большее эротическое наслаждение – мужчина или женщина, также невозможно. Сущность оргазмических переживаний мужчины и женщины описывают практически одинаково. Когда группе из 70 экспертов (медиков и психологов) было предложено разграничить мужские и женские описания оргазма, из которых были предварительно удалены все явные указания на пол испытуемого, эксперты не смогли этого сделать.

Обри Бердслей. Спартанские послы

Эмоциональные реакции и локализация эротических ощущений у женщин разнообразнее мужских. У большинства мужчин сексуальные ощущения группируются вокруг коитуса и заканчиваются сразу же после эякуляции, а предварительные ласки делаются более для партнерши, чем для себя. У женщин в формировании сексуальных ощущений участвует гораздо больше эрогенных зон, причем раздражения клитора, как правило, дают более сильные ощущения, чем введение пениса во влагалище. У женщин больше разновидностей оргазма, например, они четко различают его влагалищный и клиторальный виды, а также оргазм, достигаемый мастурбацией, от «натурального», явившегося следствием полового акта.

По мнению некоторых сексологов, это связано не только с тем, что женщины лучше, чем их партнеры, знают свое тело и внимательнее к нему относятся, но и тем, что они более точно и ярко могут передавать словами свои сексуальные переживания, чем это делают мужчины. Непонимание женщин со стороны мужчин, более того, нежелание понять их приводят к дисгармонии и конфликтам в сфере традиционных гетеросексуальных отношений, толкая людей в сторону однополой любви. Как отмечают сексологи, наивная уверенность мужчин, что все дело в длине полового члена, глубине проникновения или числе половых актов, является одной из самых распространенных причин сексуальной неудовлетворенности женщин.

Глубокие отличия мужской и женской сексуальности дали основание публицисту Дмитрию Ткачеву занять крайне категоричную точку зрения по этому вопросу. В газете «Московский комсомелец» он написал: «У мужчин и женщин принципиально разный характер сексуальности: для женщин существуют любовные романы и сериалы, где все мужчины страстны и ждут годами, страдают и пылают, реальным же мужчинам предназначена порнуха, где все бабы, у которых никогда не бывает месячных, моментально дают и не шепчут в ушко признания и не отдавливают во время сна руку. Оба варианта, конечно, одинаково далеки от реальности, но разница, полагаю, ясна».

В связи со всем вышеизложенным, есть смыл более подробно отдельно остановиться на мужской и женской сексуальности.

Этнографы и сексологи отмечают, что практически во всех человеческих обществах существует культ мужской сексуальности. Мужские божества и герои наделяются не только внушительными гениталиями, но и исключительными детородными способностями. Примерами подобных гипербол может служить индийский бог Кришна, который имел, согласно традиции, 16 108 жен, каждая из которых родила ему по 10 сыновей и по 1 дочери, или один из персонажей «Тысячи и одной ночи», за одну ночь овладевший 40 женщинами, каждой по 30 раз.

Немецкий психолог Вильгельм Йонен пишет, что у мужчин, особенно молодых, часто имеет место неадекватное, «раздвоенное» восприятие женщин: они воспринимают их или как блудниц, или как святых, причем им бывает очень трудно соединить эти два понятия в лице той конкретной женщины, с которой они имеют дело. Одни парни преклоняются перед своими возлюбленными, тщательно скрывая перед ними свои плотские и, как им кажется, «неприличные» желания, другие же, наоборот, стараются казаться нарочито грубыми и сексуальными. Самый же неблагоприятный как для мужчины, так и для девушки вариант – это когда мужчина путает эти две ролевые установки, делая совместную жизнь невыносимой. Такие взгляды являются атавизмом религиозных средневековых воззрений на женщину, в которых одновременно существовало два главных женских образа: Мадонны и Ведьмы. Первый, положительный образ наделялся чистотой, понимаемой как асексуальность, и отвращением к половой жизни, а второй, отрицательный, являл в себе агрессивный секс, «похоть» и соблазн. На самом же деле, такое разделение женщин на «агнцев и козлищ» является искусственным и во многом объясняется с позиций психоаналитического подхода, подчеркивающего двойственное отношение к женщине как матери, с одной стороны, и как половой партнерше – с другой. Психологические проблемы, связанные с преодалением этого противоречия, отметил большой мастер психологической новеллы Стефан Цвейг в «Легенде о сестрах-близнецах»:

«Ибо творец мира сего, когда мастерил мужчин, явно что-то перекосил в них; поэтому они всегда требуют от женщин обратное тому, что те им предлагают: если женщина легко отдается им, мужчины вместо благодарности уверяют, что они могут любить чистой любовью только невинность. А если женщина хочет соблюсти невинность, они только о том и думают, как бы вырвать у нее бережно хранимое сокровище. И никогда не находят они покоя, ибо противоречивость их желаний требует вечной борьбы между плотью и духом».

Только при более непредвзятом подходе эти два «плоских» образа женщины сливаются в единое «объемное» существо, которое гораздо ближе к женщине, чем расхожие стереотипы о ней, о чем остроумно писал Игорь Губерман в своих знаменитых «гариках»:

Еще одна особенность мужчин, подмеченная В. Йоненом, – это тщательно скрываемый ими страх перед женщиной вообще и перед доверительными отношениями с ней. Ученые по-разному оценивают его происхождение: психоаналитики полагают, что он основан на отношении мальчика с его матерью еще в младенческом возрасте, другие психологи полагают, что этот страх формируется в подростковом периоде, третьи связывают его возникновение с опасением юноши оказаться несостоятельным во время первого полового акта. Как бы то ни было, мужской страх является «табу» – запретным явлением, в котором мужчине стыдно признаваться окружающим, а значит, он всеми силами подавляется и заталкивается поглубже в подсознание.

Компенсация этого страха происходит разными способами: одни мужчины бегут от него в активную деятельность, бизнес, другие обращаются к алкоголю, третьи ищут избавление в многочисленных, но поверхностных сексуальных связях, предпочитая доступных женщин. Иногда, при определенных сопутствующих условиях, этот страх превращает людей в насильников и извращенцев, пытающихся скрыть его за протуберанцами агрессии. Чтобы победить этот страх, его, в первую очередь, нужно найти, определить причину, а потом начать его изживать. Для этого, как правило, нужен хороший психолог.

На важнейшую роль женщин из ближайшего окружения мальчика в формировании его сексуальности указывал Э. Берн. Он писал: «Сексуальность мужчины в основном определяют две женщины – его мать (или, может быть, его старшая сестра), которая поощряла или развенчивала его мужественность и сексуальность в тот период, когда он рос; и его партнерша, во власти которой воодушевлять и возбуждать или угнетать и запрещать, – в зависимости от ее поведения. Чем старше мужчина, тем он более чувствителен к партнерше. Если она слишком часто отвергает его, он начинает терять потенцию и переходит в разряд «угасающих в среднем возрасте», – состояние, постепенно прогрессирующее, но почти всегда обратимое в руках практика-энтузиаста».

В стереотипном образе «настоящего мужчины» американский психолог Роберт Бреннон выделил черты решительности, властности, стремление рассчитывать только на себя, крутизну. Однако истребление «нежностей телячьих» оборачивается бесчувственностью, одиночеством, избыточными конфликтами. Секс для такого мужчины превращается из удовольствия в самоутверждение, женщину он не любит, а «берет», его член не чувствительный орган, а грозное оружие, могучий прибор. Распространенная сексуальная проблема сильного пола – исполнительская тревожность: мужчина все время сравнивает себя с каким-то эталоном и поэтому или не «может», или, когда «может», не испытывает радости.

Подобных мужчин врач-психотерапевт Александр Полеев предлагает называть андрофилами, то есть людьми, одержимыми идеей мужественности. Он пишет: «Психотерапевты часто сталкиваются с жертвами таких мужчина и практически никогда – с ними самими. Андрофилы сексуально активны и озабочены своей принадлежностью к мужскому полу. Они могут существовать, лишь постоянно находя новых партнерш. Те им нужны, чтобы предохранить себя от привязанности к одной, постоянной.

Андрофилы воспринимают свой пол и все стереотипы мужского поведения буквально. В обществе, где мужественность воздвигается на пьедестал, где действует двойной стандарт («одно дело мы, мужчины, другое – женщины»), им живется вольготно. Многолетний опыт общения с такими людьми убедил меня, что в глубине души андрофилы, сами того не осознавая, боятся женщин. Нет, не избегают, а стараются не попасть под их сексуальную власть. Женщины для них – вечные противники, которых надо побеждать. Самое непереносимое унижение – стать зависимым от женщины, избежать этого – значит подтвердить свою мужественность.

Андрофилы не допускают и мысли о супружеской верности, не воспринимая женщину как равноправного партнера. Мужское превосходство для них – вопрос принципиальный, а некоторые просто одержимы этой идеей. Не завидую женам андрофилов. Они пытаются сделать их нормальными мужьями, пробуют вызвать в них чувство вины за постоянные романы-победы, взывают к порядочности. Усилия эти, как правило, обречены на неудачу: ведь «мужественность» в том и состоит, чтобы ускользнуть от женщины и обмануть ее. Несчастная жена постепенно склоняется к мысли, что это в ней самой что-то не так, что она плохая супруга, никудышная женщина, а мысли эти – верный путь к неврозу. На самом-то деле дефект – в самом андрофиле, в вечном его стремлении торжествовать над женщиной».

Сексологи справедливо отмечают, что женские сексуальные реакции больше, чем мужские, зависят от психологических факторов (настроения, эмоций, нюансов отношений и проч.). На важную роль психологического настроя в формировании любовных чувств женщины к мужчине указывал Стендаль в своем трактате «О любви».

Он писал: «Душа женщины, наделенной воображением, нежна и недоверчива; скажу больше, это крайне наивная душа. Она может быть недоверчивой, сама того не зная; жизнь принесла ей столько разочарований! Поэтому все заранее известное и официальное при знакомстве с человеком отпугивает воображение и отдаляет возможность кристаллизации. Зато любовь торжествует с первого взгляда при романтической обстановке.