Категория ноосферы в творческом наследии В.И. Вернадского – многоаспектна и многозначна. На наш взгляд, методологический недостаток последующих экспликаций ноосферы, которые потом приписывали Вернадскому, состоит в игнорировании этой многозначности, в редукции категории ноосферы к какому-либо однозначному смыслу, а затем критики этой редукции, некорректно приписанной Вернадскому. Так поступил В.А. Кутырев, который «сжал» содержание категории ноосферы до понятия «сферы рационального разума», а затем стал это понятие критиковать как утопическое. Таких недостаточно корректных интерпретаций, приписываемых Вернадскому, достаточно много.

В экспликации категории ноосферы Вернадский выступил с позиций стихийной диалектики.

Первый смысл ноосферы связан с моментом начала ноосферогенеза, т.е. с моментом начала становления ноосферы. В.И. Вернадский связал его со становлением человека, человеческого разума, с появлением человеческой мысли как преобразующей силы, влияющей на систему геохимических циклов в биосфере Земли. Продолжая эту логику В.И. Вернадского, В.П. Казначеев ввел понятие большого ноосферного взрыва в эволюции живого вещества на Земле, биосферы, происшедшего около 4–5 (а возможно и 10–12) миллионов лет назад, когда появился человек и была запущена антропная эволюция.

Автор этот взрыв назвал большим бионоосферным взрывом (появление Homo Sapiens), чтобы отличить его от большого соционоосферного взрыва, запустившего социальную эволюцию человечества (появление Homo Sapiens Socialis) около 10–12 тысяч лет назад в результате неолитической революции, и от большого соционоосфернокооперационного взрыва[117], переживаемого человечеством на рубеже II и III тысячелетий от Р.Х., который связан с переходом от стихийной социальной эволюции на базе закона конкуренции к управляемой социоприродной эволюции на базе закона кооперации.

Второй смысл ноосферы – это смысл становления ноосферы, подготавливаемой всей логикой геологической эволюции.

Собственно говоря, можно говорить о парадигме эволюции по Вернадскому, близкой к парадигме номогенеза Берга, в которой каждое последующее состояние биосферы и Земли, канализируется предыдущим.

Эту линию ноосферогенеза Вернадского продолжил В.А. Зубаков. Он отметил, что «уже многие ученые признали обоснованность догадки В.И. Вернадского … о том, что и планета Земля, и наша Вселенная являются своего рода “суперорганизмами” (метафора), развивающимися в рамках направленного темпорального времени»[118], и выделил до 28 биотемпотаксонов четырех рангов. Высший ранг «биотемпотаксонов» фактически отражает три «ствола» эволюций – земной, биосферной и ноосферной – которые связаны с самыми крупными темпоральными таксонами на Земле: «сейсмосферотемпом», «биосферотемпом», «ноосферотемпом».

Эта линия экспликации категории ноосферы фактически связана с логикой действия космического закона «оразумления» Вселенной, вытекающего из системогенетической картины мира, по автору, и связанного с всеобщей закономерностью для «конуса прогрессивной эволюции» – закономерностью сдвига от закона конкуренции и «механизма отбора» – к закону кооперации и «механизму интеллекта» как эволюционному механизму, противостоящему механизму отбора[119].

Ноосфера, как и человеческий разум, появляются, по автору, не случайно, а являются результатом действия закона «оразумления» «конуса прогрессивной биоэволюции» на Земле. Эта мысль о неслучайности эволюционного появления ноосферы постоянно находится в поле рефлексии Вернадского.

Третий смысл ноосферы выражает итог перехода биосферы в ноосферу, где главным основанием перехода служит человеческая, в основном, научная мысль как планетарное явление, планетная преобразующая сила и планетарный процесс, планетарная сила мысли как геологический фактор.

Ноосфера, по Вернадскому, предстает как биосфера, ассимилированная человеческим разумом. «Биосфера перешла или, вернее, переходит в новое эволюционное состояние, – пишет В.И. Вернадский, – в ноосферу, перерабатывается научной мыслью социального человечества»[120]. И далее: «Мы переживаем в настоящее время исключительное проявление живого вещества в биосфере, генетически связанное с выявлением сотни тысяч лет назад Ноmo sapiens… Охваченная всецело живым веществом, биосфера увеличивает, по-видимому, в беспредельных размерах его геологическую силу, и, перерабатываемая научной мыслью Ноmo sapiens, переходит в новое свое состояние – в ноосферу»[121] (курсив мой. – С.А.).

Четвертый смысл ноосферы – это ноосфера как царство разума, оказывающее давление на биосферу, подобно давлению живого вещества в ней.

«Как размножение организмов проявляется в давлении живого вещества в биосфере, так и ход геологического проявления научной мысли давит создаваемыми им орудиями на косную сдерживающую его среду биосферы, создавая ноосферу, царство разума»[122] (курсив мой. – С.А.).

Если предыдущие определения ноосферы можно было бы определить как гео– и биосфероцентричные, то данное определение является антропоцентричным, а вернее – интеллектоцентричным. Отметим, что в этом определении Вернадский близок к платоновской школе «ноологистов» (по И. Канту) и, соответственно, уже в интерпретации автора, – к постановке науки о разуме – ноологии, становление которой растянулось на 2000 лет[123].

Именно это определение ноосферы Вернадского часто используется отдельными отечественными учеными как основное, более того, ему приписывается постулат рациональности, а поскольку рациональный разум не может охватить рационально сверхсложность природы (биосферы и Земли-Геи), поскольку он становится синонимом технократизма, постольку такой тип ноосферы объявляется утопичным, несущим вред человечеству (В.А. Кутырев). Как видим из предыдущих подходов, это определение – только один из смыслов ноосферы, отражающий участие разума, «царства разума» в гомеостатических механизмах биосферы, переходящей в ноосферу.

При этом надо учитывать, что Вернадский выступал против позитивизма в науке и, соответственно, позитивистской, рациональной трактовки разума. Интуиция, иррациональное, эмоционально-метафорическое входит у Вернадского в категорию разума, где истинность его эмпирических обобщений проверяет общественная практика, равно как и достоверность прогноза (предвидения). Он отмечает, что духовное начало, духовная работа и наука едины. Именно такая наука, построенная на единстве духовной и научной работы, становится ноосферной.

«…Научные дисциплины о строении орудия научного познания неразрывно связаны с биосферой, могут быть научно рассматриваемы как геологический фактор, как проявление организованности. Это науки “о духовном” творчестве человеческой личности в ее социальной обстановке, науки о мозге и органах чувств, проблемах психологии и логики. Они обусловливают искание основных законов человеческого научного познания, той силы, которая превратила в нашу геологическую эпоху охваченную человеком биосферу в естественное тело, новое по своим геологическим и биологическим процессам – в новое состояние, в ноосферу…»[124], – писал В.И. Вернадский.

Пятый смысл ноосферы – это ее смысл как модели будущей социоприродной гармонии, которая требует социальной гармонии внутри социального человечества, внутри общества, базируется на социалистических началах бытия. Социалистическое наполнение социального базиса ноосферы, необходимость которого В.И. Вернадский стал понимать в последние 6–7 лет жизни, многие вернадсковеды не хотят замечать.

В связи с этим Вернадский писал: «Маркс и Энгельс реально положили основы научного социализма, так как путем глубокого научного исследования экономических исследований, они, главным образом К. Маркс, выявили глубочайшее социальное значение научной мысли… В этом отношении то понятие ноосферы, которое вытекает из биогеохимических представлений, находится в полном соответствии с основной идеей, проникающей “научный социализм” …Широкое распространение социалистических идей способствовало признанию значения научной работы как метода создания народного богатства. Новые формы государственной жизни создаются реально. Они характеризуются все большим вхождением в них глубоких элементов социалистических государственных структур. Государственная планировка научной работы в прикладных государственных целях – одно из этих проявлений»[125] (курсив мой. – С.А.).

Иными словами, ноосфера на рыночно-капиталистических началах невозможна.

Более того, продолжая мысль об экологическом отрицании рыночно-капиталистической цивилизации, можно его усилить, введя тезис о ноосферном отрицании капитализма и рынка. Ноосфера возможна только на базе социалистического социального человечества, и это понимание еще только как догадка присутствует в учении о ноосфере В.И. Вернадского.

Шестой смысл ноосферы состоит в понимании В.И. Вернадским процесса ее становления как процесса планетаризации человечества и человеческой мысли (на современном языке – глобализации).

Вернадский – первый мыслитель в XX в., показавший процесс ноосферной глобализации человечества, опередивший свое время в этом вопросе на 60 лет.

Ноосферизм как теоретическая система и система научного мировоззрения, продолжающая ноосферогенетический синтез всех наук в единую науку (в первую очередь, организованную по проблемному принципу), продолжая эту линию взгляда на ноосферогенез, вводит понятие ноосферно-социалистической глобализации, которая выступает глобальным оппонентом рыночно-капиталистической, финансово-капиталократической, монетарной глобализации, за фасадом которой прячется американский империализм, мировая финансовая капиталократия, рвущаяся к установлению своего мирового господства.

Процесс ноосферно-социалистической глобализации рассматривается автором как итог глобальной социалистической цивилизационной революции[126].

При этом ноосферная глобализация одновременно отражает рост системной связанности бытия человечества, возрастание роли науки как планетарного и интегрирующего фактора. Автором показано, что во второй половине ХХ в., уже после кончины Вернадского, в мире развернулась синтетическая цивилизационная революция, в которой отражается синтез шести крупных цивилизационных качественных скачков:

системной (системно-экологической, системно-информационной, системно-технологической) революции;

человеческой революции с ее императивами роста системной организованности человеческого разума, общественного интеллекта, адекватной растущей системной орагнизованности антропосферы (социосферы, техносферы), всестороннего, гармоничного, универсально-целостного развития человеческой личности;

интеллектуально-инновационной революции, главным итогом, которой стали скачок в динамике изменений (появление «мира изменений»), рост интеллектоемкости, образованиеемкости, наукоемкости экономики и технологического и социального базиса воспроизводства жизни поколений людей, креатизация социального бытия человека и востребованность креативного (творческого) человека;

квалитативной революции (квалитативизация экономики, социума, образования, сдвиг в экономике от закона стоимости к закону потребительной стоимости, на который указывал автор в 1980-х гг., и независимо от него пришли к этому выводу В.Я. Ельмеев и Р.И. Косолапов);

рефлексивно-методологической революции в едином корпусе научного знания человечества (усиление роли системноинтегрирующих научных комплексов – системологии и системогенетики, классиологии (метатаксономии), циклологии (учения о цикличности развития), квалитологии и квалиметрии, методологии как промежуточной науки о методе (в интерпретации Г.П. Щедровицкого), теории общественного интеллекта, ноосферологии или ноологии);

образовательной (синтетической, формационной) революции (отражающей процесс эдукологизации общества и его социальных институтов, становление образовательного общества и непрерывного образования в нем, реализующих «идеал учащегося народа», по В.И. Вернадскому)[127].

Седьмой смысл ноосферы – это ноосферная кооперация всего человечества с сохранением существующего разнообразия. В.И. Вернадскому был чужд унификационно-глобалистский взгляд, который лежит в основе мондиализма (идеологии установления нового мирового порядка со стороны мировой финансовой капиталократии), ориентированного на формирование «серой расы» – скопища «неокочевников», по Жаку Аттали, рабочего скота у мировой капиталократии, свободно перемещавшегося по поверхности Земли вслед за перемещениями капитала.

Хотя Вернадский и не вводит понятие закона разнообразия, которое стало частью теоретической системы системогенетики и новой системы эволюционизма, по автору, но де-факто он его признает. В его системе мировоззрения просматриваются догадки (например, относительно социоприродной истории Китая), которые получили свое полное раскрытие в этнологии, учении об этносфере как части биосферы у Л.Н. Гумилева. Концепт солнечно-бассейновых единиц, укрупняющих экологическое взаимодействие человека и биосферы – у Казначеева, концепция биосферных географических регионов (провинций) – у В.Ю. Татура[128] представляют собой дальнейшую экспликацию разнообразия социобиосферного взаимодействия, без которой невозможна грамотная постановка управления социоприродной эволюцией на базе общественного интеллекта с соблюдением гомеостатических границ, детерминируемых гомеостатическими механизмами биосферы и Земли-Геи.

Указанные семь смыслов категории ноосферы так или иначе, эксплицитно или имплицитно, в развернутом или зачаточном виде присутствующие в учении о ноосфере В.И. Вернадского и развиваемые в ноосферизме, позволяют глубже, более объемно почувствовать сам процесс ноосферогенеза.

К этому следует добавить еще один смысл ноосферогенеза, который появляется у В.И. Вернадского как открытие еще в 1922 г. и затем вкладывается им в содержание ноосферы, – это положение о будущей автотрофной революции, о завершении уже актуализирующегося процесса автотрофизации человечества, о полном его переходе на автотрофную схему питания и энергопотребления. Эта схема должна обеспечить сохранение доли естественной природы в биосфере, что сберегала бы биохимические и геохимические биогеохимические кругообороты, без которых немыслимо сохранение качественной целостности той оксибиосферы, где только и возможна жизнь человечества и большинства живых организмов, получающих энергию за счет окислительных реакций.

Из современных исследователей наиболее активно учение об автотрофном ноосферном человечестве развивает В.П. Казначеев.