– Но это место едва ли можно назвать оплотом технологии.
      – Нет. Столкновения и сопоставления здесь не причем.
      – Черт побери! Получить от вас ясный ответ, все равно что подоить дикую кошку. Почему вы не можете просто сказать мне, что здесь замешано?
      – Правда – это священная штука и мы свято охраняем ее.
      – Я думаю, вы хотите сотрудничать со мной?
      – Именно поэтому мы помогаем тебе вновь.
      Поль попытался перейти к внутреннему зрению. Теперь все прошло легко и гладко. Он уловил человеческие очертания внутри пламени – маленькая мужеподобная фигурка, голова ее склонилась на грудь, руки скрывались в длинных рукавах. Оранжевая нить вилась возле правой руки Поля, на дальнем конце ее колыхалось пламя. Поль схватил ее пальцами и сжал в руке, спутав клубок. Родимое пятно тут же откликнулось пульсацией.
      – Теперь ты скажешь мне все, что я захочу… – начал он.
      Внезапно его руку обожгло словно огнем. Боль захлестнула его, в бессилии он опустился на колени. Внутреннее зрение иссякло. Рука невыносимо ныла.
      – Я был вынужден так поступить, – зазвучал голос в его мозгу.
      – Ладно, – процедил он сквозь зубы. – Я сам найду правильный выход.
      – Это было бы куда проще и сэкономило бы тебе массу времени, чем бесплодные разговор о том, что и кто здесь замешан.
      Поль поднялся, поддерживая болящую руку здоровой.
      – Ладно, будем надеяться, что вы окажитесь полезными этой ночью.
      – Так и есть. Повернись и следуй за другим представителем.
      Поль повернулся и увидел второй язычок пламени. Этот был величиной с ладонь, он висел по середине коридора на расстоянии вытянутой руки от него. Как только его взгляд обратился к нему, огонек начал медленно удаляться вглубь коридора. Поль последовал за ним.
      Он повел его по огромному холлу, заставленному уродливыми статуэтками людей и нелюдей. Все было окрашено красноватыми отблесками; блики плясали и пульсировали, создавая иллюзию, что движутся каменные фигуры. Воздух был вязким и застревал в легких, он старался как можно дольше не дышать. Ему удалось задержать дыхание до тех пор, пока они не покинули это помещение. В некоторых помещениях и холлах еще сохранился прежний лоск, это давало смутное представление о былом убранстве комнат и их обитателях. Родимое пятно в форме дракона отчаянно запульсировало, лишь только они вступили в это место. Бешеный пульс не прекращался, пока они не миновали нежилые апартаменты.
      Он спустился вниз по каменной лестнице; каждая следующая ступенька казалась грубее и шершавее предыдущей. Он миновал мрачные помещения и длинные унылые коридоры. По тому пути, который он проделал вниз, он мог судить, что находится как раз под замком, в сердце самой горы. В тот же момент он рискнул оглянуться назад и увидел другое пламя у себя за спиной. Он так же увидел тени, плавающие будто в жидкости. Они были вполне осязаемые; по его спине пробежал холодок страха, и он поспешил догнать своего таинственного гида.
      Комнаты и коридоры, которыми он проходил, были покрыты многолетним слоем пыли. Лишь одно помещение немного приободрило его, заставило вздрогнуть – это камера пыток – оно было оборудовано всем необходимым – цепями, дыбой, щипцами, клещами, гирями, дробилками, кнутами, плетками и огромным набором всевозможных ножей. Все это было покрыто пятнами, ржавчиной, затянуто пыльной паутиной. В каждом углу валялись кости, их давным-давно обгрызли и облизали крысы, и теперь они белели бесформенными грудами. Поль провел по стене ногтем, эхо многократно повторило скрипучий скрежет. Когда он перешел на внутреннее зрение, он уловил незримые следы жестоких действ, происходивших здесь много лет назад. Зверские драмы всюду оставили несмываемые следы. В мрачном расположении духа он вернулся к обычному восприятию.
      – Кто… – прошептал он, обращаясь скорее только к себе, – ответит за все это?
      – Бывший лорд, Райл Мерсон, – прозвучал в голове немедленный ответ.
      – Он был чудовищем!
      – Когда-то подобные вещи широко практиковались. Он прекратил эту практику около четверти века тому назад, утверждая о своем раскаянии. Говорят, что с тех пор он вел относительно безупречную, возможно даже добродетельную жизнь.
      – И это правда?
      – Кто может сказать о том, что прячется на сердце человека? Возможно, он не мог признаться в этом даже себе.
      – Все это для меня слишком загадочно. Я должен признаться в своих предубеждениях, но, в любом случае, как можно назвать безупречным и добродетельным его обращение со мной – это можно отнести и к его лакею, Ларику.
      – У людей всегда есть причины для поступков. Мотивы и стремления редко имеют подходящие моральные оттенки.
      – А вы? Вы тоже такие?
      – Нас нельзя назвать ни моральными, ни аморальными, в наших действиях нет ни намека на свободу.
      – Тем не менее что-то заставляет вас следовать тому курсу, которым вы следуете. Это и есть решение.
      – Это только кажется – была ли ирония в этих словах?
      – И ничего нельзя изменить, да?
      – Ничего.
      Они прошли около емкости, распространяющей зловоние, на дне ее что-то плескалось. Пол в углублении, по соседству с вентиляционной шахтой, был влажным и покрыт каплями, влага образовывала причудливые иероглифы. Стены в помещении покрыты мутной слизью. Внезапно Поль почувствовал всю тяжесть горной массы и земли у себя над головой, ощутил тяжелое дыхание скалы.
      Он удивился короткой беседе, внезапно всплывшей в памяти и напомнившей о заявлении Семерки после сражения на горе Анвил. Тогда создалось впечатление, что их действия чем-то предопределены. Во всяком случае они совпадали с тем малым, о чем они говорили. Но существовало что-то еще, что-то большее, чем он вспомнить о них. Именно это было главным, но оно как забытое сновидение все время ускользало от него…
      Все попытки вспомнить забытое тут же оборвались, лишь только они свернули за угол и остановились. Что было впереди коридор или комната, он не мог определить. Все пространство было окутано туманом – сизый дым закрыл весь обзор, хотя запах не ощущался. Пламя замерло, как только он остановился, теперь огонек был совсем рядом. Он стал ярче, внутри него появились зеленоватые блики.
      – Что за черт! – воскликнул Поль. – Что это?
      – Простое перераспределение эфира.
      – Я не верю в эфир.
      – Тогда называй его как-нибудь по другому. Возможно ты внесешь вклад в будущую лексикографию. Мы знаем, что подобные вещи отличаются от тех вещей, среди которых ты вырос.
      – Будь я проклят. Это уже кое-что. Так вы знаете мою историю.
      – Мы были свидетелями твоего выдворения из этого мира. Мы видели как ты вернулся.
      – Очень интересно. Однако ваши замечания подсказывают мне, что вы совсем не знаете о положении вещей там, где я вырос.
      – Это правда, хотя мы смогли многое узнать и о многом сделать выводы, изучая твои действия и реакции с самого момента возвращения. Например, знание технологии, которую ты демонстрировал…
      Огонек возле него погас. Поль неподвижно стоял в темноте, уставившись на слабо люминесцирующий туман. Он прислушивался к ударам сердца и вызывал огонек из драконова пятна.
      Наконец голубой язычок пламени появился перед ним в том месте, где был предыдущий огонек.
      – Пошли!
      Этот голос был женским, в нем чувствовалась власть.
      – А что стряслось с другим моим гидом? – спросил он.
      – Он слишком много болтал. Пошли!
      Поль очень удивился. Неужели ему удалось отыскать трещинку в их сверхпрочной броне?
      – Я подошел слишком близко к чему-то, что вы не хотите, чтобы я знал.
      Ответа не последовало. Голубое пламя стало медленно отплывать от него. Поль не шевелился.
      – Знаешь, о чем я думаю? – произнес он. – Я думаю, что вы хотите использовать меня как сына моего отца. Это он создал вас. Я связан особыми узами с Рондовалом, а вы только и можете, что служить заданной цели.
      Огонек замер и затрепетал.
      – Ты не прав.
      – Я и не думал, что это понравится вам, – продолжал он, совершенно игнорируя ответ, – все ваши разговоры о предопределенности и детерминизме… Для вас я – продукт другого мира, и вы не можете рассматривать меня наравне с теми, кто всю жизнь провел в этом мире. Для вас я лишь случайный фактор, шальной фант, но у вас нет выхода, вы все равно должны взаимодействовать со мной. Прошлой ночью вы захотели удивить меня, произвести впечатление, чтобы я оказался более сговорчивым, послушным. Я заявляю вам, что вижу вещи совсем иначе, что дисплей горы Анвил – лишь пустяки по сравнению с тем, что я видел и знаю. Я готов встретить во всеоружии любые ваши попытки обескуражить меня.
      – Ты закончил?
      – Пока да.
      – Тогда продолжим путь.
      Пламя медленно двинулось вперед. Поль пошел следом. Казалось его сносит чуть влево, но он не видел никаких выступающих объектов, которые следовало бы обогнуть. Он тащился вперед, едва передвигая ногами. Бледно светящаяся дымка клубилась и кипела над его головой. Она кишела бесчисленным множеством двигающихся теней.
      Он сменил направление. Эхо его шагов заглохло. Поль не мог точно определить двигался ли он вдоль длинного петляющего коридора, или он повернул обратно и оказался в одной из комнат. Так как он не мог нащупать руками стен, он предполагал, что последнее более соответствует реальности. Но вокруг не было ни намека, способного подтвердить хоть одну версию.
      Тени приблизились к нему, их очертания стали отчетливее. Некоторые имели человеческие очертания, а некоторые нет. Над головой проплыл силуэт дракона, казалось он парит высоко в небе. Тени молча шли рядом с ним, не обгоняя и не выбегая вперед. Он попытался перейти на внутреннее зрение, но все осталось без изменений.
      Внезапно, прямо перед ним выросла фигура – огромная, румяная, лысая, с большими умелыми руками. Огонек спикировал назад, возможно он пристроился где-то неподалеку.
      – Отец! – воскликнул Поль, останавливаясь.
      Рот его приемного отца скривила полуулыбка.
      – Что ты делаешь в этом аду? – спросил он. – Ты так нужен нам дома, нужен как продолжатель дела.
      – Ты не настоящ… – произнес Поль, запнувшись.
      Но Майкл Чейн выглядел внушительно. Выражение его лица – интонация речи – все было в точности Майкла Чейна после нескольких бокалов.
      – Ты всегда приносил мне одно разочарование. Всегда.
      – Отец?..
      – Ладно, продолжай играть в свои глупые игры. Терзай материнское сердце.
      Отмахнувшись от него, высокая фигура повернулась и направилась прочь.
      – Отец! Подожди!
      Он бросился в клубящийся туман.
      – Это – обман! – закричал Поль, со злостью обращаясь к пламени. – Я не знаю, как вам удалось получить его, и зачем это нужно, но это – подлый обман!
      – Жизнь полна обманов. Сама жизнь может оказаться обманом.
      Он отвернулся.
      – Почему мы застряли здесь, в темноте? Я думал вы хотите отвести меня в более важное место?
      – Ты первым остановился.
      – Ладно, пошли дальше.
      Он вновь повернулся.
      Бетти Льюис, одетая в обтягивающее длинное вечернее платье, стояла слева от него. Ее фигура манила и влекла, она казалась совсем близкой и реальной…
      – Мог бы предупредить, – сказала она, – возможно между нами не было сильного чувства, но ты, по крайней мере, мог попрощаться.
      – Я не мог, – ответил он, – у меня не было дороги назад.
      – Ты такой же, как все, – промолвила она. Туман между ними сделался гуще, Бетти медленно растворялась в нем.
      – Я понял, чего вы добиваетесь, – бросил Поль пламени, – но это не сработает.
      – Это иллюзии данного места. Ты сам вызываешь их.
      Поль шагнул вперед.
      – Вы привели меня сюда!
      – Поль? – раздался знакомый голос справа от него. По его телу прокатилась волна дрожи.
      – Черт с тобой! – бросил Поль, не оборачиваясь. – Эй, пламя, пошли!
      Пламя послушно скользнуло вперед, Поль последовал за ним. Тень, по-прежнему, стояла справа от него.
      – Поль!
      Он даже не посмотрел на нее. Но в поле его зрения появилась рука – мускулистая, покрытая рыжими волосками, на запястье широкий браслет с кнопками и индикаторами, сигнальными сенсорами – но даже увидев его, он не поверил в реальность образа.
      Пока рука не взяла его за плечо и не развернула на себя.
      – Я чувствую твое пожатие, – медленно, растягивая слова, проговорил Поль.
      – Я чувствую твое тепло, – произнес другой.
      Поль поднял глаза, перед ним стоял Марк Мараксон, грубоватый и мужественный. Вместо левого глаза вставлена линза. Она светилась глубоким, голубым светом.
      – Ты не оставил мне другого выхода, – ответил Поль.
      – Ты забрал мое имя, моих родителей, ты украл мою девушку…
      – Нет! – закричал Поль.
      – …Ты отнял мою жизнь, – закончил Марк. Линза искусственного глаза стала черной как смола, щеки налились кровно, затем вновь побледнели.
      Поль вскрикнул.
      Его рука, сквозь кожу которой просвечивали кости, медленно отдалялась от него. Фигура растворилась в тумане. Лишь черная линза злобно сверкала, но вскоре и она исчезла.
      Поля трясло, как в лихорадке. Он закрыл ладонями лицо, затем убрал руки.
      На том месте, где стоял Марк, теперь была Нора. На ее личике застыла маска безразличия.
      – Это правда, – сказала она, – ты убил человека, которого я любила.
      – Подожди!
      Он побежал и почти догнал ее. Но ее тень затерялась в толпе других. Он тоже повернулся и побрел прочь, идя то в одну, то в другую сторону.
      – Вернись!
      – Поль! Остановись! Сохраняй самообладание!
      Он обернулся. Перед ним стоял старый Мор, опираясь на посох.
      – Ради того, что я вижу теперь перед собой, не стоило возвращать тебя на родную землю, – сказал дряхлый колдун, – лучше бы Марк осуществил свою бредовую идею, чем то, что сделал ты.
      – Я не понимаю, о чем ты говоришь, – ответил Поль. – Скажи мне то, о чем я хочу узнать!
      Образ Мора вспыхнул ярким пламенем и исчез.
      – Стой рядом со мной, – донеслось из пламени, – это уже выходит за рамки всякого контроля.
      – Чьего контроля? – спросил Поль, разворачиваясь.
      Стел, кентавр, стояла возле него, глядя прямо в глаза.
      – Ты подорвал наше доверие, – произнесла она, – хотя ты поклялся на своем скипетре в обратном.
      – Я не подрывал веры, – повторил он.
      – Злой сын злого отца!
      Поль повернулся и зашагал прочь.
      – Вернись! – теперь в голосе звучали нотки угрозы.
      Гигантская фигура с собачьей головой показалась из-за пирамиды, внезапно выросшей перед ним.
      – Вор! Разрушитель Магического треугольника Инта! – раздалось у него в голове.
      – Я ничего не украл, я взял лишь то, что принадлежало мне, – сказал Поль.
      – Проклинаю всех воров, их нужно травить собаками, сжить со света!
      – Подавись своими проклятиями, – ответил Поль, – я побил тебя однажды. Теперь я не боюсь тебя.
      Поль шагнул в сторону раскачивающейся фигуры.
      – Стой! Они начинены энергией! Он действительно может ударить тебя! – слова почти выскочили из пламени. Огонек встал между ними, яростно вопя.
      Собакоголовый поднял правую лапу. Поль стремительно развернулся и побежал.
      – Стой!
      Маленькая фигурка выскочила прямо на него. Это был беленький зверек с длинными ушами, одетый в кафтан. Он вертел носом и что-то вынюхивал.
      – Снова опоздал! – произнес зверек. – Моя голова надежна как ад!
      Он внимательно посмотрел на Поля.
      – И твоя тоже, – успел сказать он и исчез.
      Поль хотел пойти за ним.
      – Стой! Не шевелись! Здесь…
      Он почти столкнулся с мужчиной, им оказался неизвестный колдун, с которым он сражался в Рондовале. Поль попятился от него.
      Колдун вскинул правую руку, тотчас в ней появился длинный нож. Он направил его прямо Полю в грудь.
      Поль упал на землю и покатился. Он катился и полз до тех пор, пока не удалился от этого места на достаточное расстояние.
      Еще несколько мгновений он неподвижно лежал, затем медленно поднялся на ноги. Другой человек быстро шел навстречу ему, подойдя близко, он остановился. Это был высокий мужчина с царственной осанкой. Черная прядь вороновым крылом выделялось на его белых густых волосах. Поль сразу понял, что черты лица незнакомца были копией его лица.
      – Ты? – нерешительно спросил Поль.
      – Дет Морсон, твой отец, – тут же прозвучал ответ.
      – Хорошо, прокляни меня и ты и иди своей дорогой, – Поль резко бросил ему, выпрямляясь. – Ведь здесь такая игра, правда?
      – Я не являюсь частью этой игры. Я лишь воспользовался случаем, – он протянул руку и нежно потрепал Поля по щеке. – Какой бы путь ты не выбрал, чтобы не решил, как бы не сложились обстоятельства, – сказал он. – Твоим главным врагом будет Одержимый Магией.
      – Как Одержимый Магией? Я думал это просто слово для обозначения…
      – Генри Спайер – великий из Одержимых Магией, он единственный известен здесь.
      – Что это за имя – Генри Спайер? Здесь…
      Пламя вспыхнуло ярким языком и вторглось между ними.
      – Назад, Дет! Возвращайся в свой особый ад! – провопил голос из пламени. – Твоя власть над нами кончилась!
      Дет поднял руки, затем скрестил их на груди. Пламя стало пожирать его образ словно заразный предмет. Вдруг он поднял голову и внимательно посмотрел на Поля.
      – Белфанио, – сказал он, – вспомни это имя в минуты нужды и опасности.
      Поль открыл было рот, чтобы задать вопрос, но Дет уже был сметен порывом огненного ветра.
      Пламя, плясавшее около него, стало гаснуть, уменьшаться, приобретая прежний размер и цвет.
      – Что ты думаешь об этом? – полюбопытствовал огонек.
      – Без понятия, – ответил Поль.
      – Что он еще сказал тебе?
      – Ничего. У него не было времени.
      – Ты лжешь.
      – Правда – это такая священная штука и я свято охраняю ее. Пламя замерло. Он ощутил признаки замешательства и гнева, но слов не последовало. Пауза затягивалась.
      Затем, словно пожав плечами, пламя колыхнулось и поплыло влево. Поль пошел за ним. Тени по-прежнему следовали около него, но теперь они не приближались. Пламя полетело с большой скоростью, и Полю пришлось перейти на полубег.
      Туман начал рассеиваться. Поль увидел стену слева от него, справа ничего не было. Вскоре перед ним показалась арка, он прошел в нее и почувствовал, что к нему вернулись нормальные эмоции и чувства. По эту сторону арки тумана совсем не было, только легкая прозрачная дымка и слабый запах свежеоклеенной обивки.
      – По-моему, мы все время ходим возле одной большой комнаты, правда? – спросил Поль.
      Ответа не было.
      – Все в этом месте так или иначе сходится на мне. Ведь так? – снова заговорил Поль.
      Опять молчание.
      – Ладно, – произнес он.
      Они подошли к лестнице, ведущей вверх.
      – Если все, что вы хотите от меня, – это сотрудничество, тогда запомните: ваш клиент совсем не горит от счастья.
      Они стали подниматься по лестнице.
      Внезапно он ощутил прилив веселья. В драконовом родимом пятне появились знакомые импульсы. Они поднялись по лестнице и прошли по хорошо меблированной, хотя и не жилой комнате. Выйдя из нее, они вновь вышли на лестницу, ведущую вверх. Взобравшись по ней, Поль вдруг понял, что они находятся в восточном или северном крыле здания и что он уже мысленно проходил здесь вместе с Лариком.
      – Мы идем обходным путем? – спросил он.
      – В этом есть необходимость.
      – Почему?
      – Чтобы избежать нежелательных встреч с обитателями.
      – И это единственная причина?
      – А что еще?
      – Чтобы затруднить мне задачу или произвести впечатление?
      – Ты слишком превозносишь себя.
      – Это больше относится к вам.
      – Мы учтем.
      Они повернули налево и пошли по узкому коридору. Затем направо в комнату с огромным окном с видом на голую пустынную равнину, освещаемую блеклыми звездами. В комнате стояла старая сломанная мебель, предназначенная для чего угодно, только не для прямого использования. Они вышли в другую комнату, тоже служащую свалкой вещей. Поль с отвращением отбросил паутину, попавшую ему на лицо. Крыса с визгом перебежала ему дорогу и затаилась под древним креслом.
      Еще через две комнаты, в холле с несколькими дверями, его вновь охватило чувство, что он уже был здесь. Он был уверен, что Ларик проходил здесь раньше.
      Когда он вновь оказался перед лестницей вверх, усталость стала одолевать его. Они повернулись налево и направились по тоннелю к месту, где грубо высеченные ступени убегают глубоко вниз. Пламя полетело еще быстрее, теперь оно светилось очень ярко. Полю приходилось почти бежать, чтобы не отставать. На бегу он дотронулся до каменной стены и обнаружил, что она шершавая и влажная. Да, именно этим маршрутом шел Ларик.
      Он сбился со счета, запоминая повороты, наконец, перед ним оказался темный каменный выступ с сияющим предметом наверху. Пламя медленно поползло по выступу. Поль стал карабкаться вслед.
      – Что это? – спросил он, отдышавшись.
      – То, что нам нужно.
      – Вы очень любезны.
      – Гораздо больше, чем ты подразумеваешь.
      Спустя несколько минут, он увидел гроб. Он был закрыт выпуклой прозрачной крышкой. Подойдя ближе, он вздрогнул и замер: в гробу находилось тело его ночной посетительницы. Широкие скулы, маленький подбородок, волнистые пряди волос. В ярком свете своего гида он разглядел, что волосы были золотисто-каштановыми. Черты лица не были незнакомыми ему.
      – Приведение… – выдохнул он.
      – Говорят, ее дух и сейчас блуждает по замку, но это не имеет значения. Сними крышку.
      – Как?
      – Там есть запоры по сторонам и с концов.
      Поль продолжал вглядываться в бледные черты.
      – За что страдает Снежная Дева? – наконец спросил он.
      – Прости, что ты сказал?
      – Почему она под стеклом?
      – Ее отец, Райл Мерсон, хочет видеть ее всегда.
      – Он что, болен? Я думаю он наложил бы на нее охранную оболочку – если она умерла много лет назад.
      – Это было очень давно. Открой крышку.
      – Зачем?
      – Чтобы вынуть ее.
      – Зачем вынимать ее?
      – Ее присутствие необходимо везде. Делай, что тебе говорят!
      – Ладно, хотя ей, по-моему, и здесь не плохо.
      – Ты понесешь ее на руках.
      Пламя загорелось ярче и Поль смог разглядеть углубление за гробом. Оно вело в тоннель. Он осмотрел гроб и нашел задвижки… Один за одним он стал открывать замки. Он обхватил руками крышку и потянул ее. Крышка не поддавалась. Он вновь и вновь прилагал усилия. Внезапно пронзительно взвизгнув, крышка стала медленно подниматься. Он снял ее и положил на землю. Затем он склонился над женщиной и стал внимательно разглядывать ее, ища признаки какой-нибудь болезни.
      – Как ее звали? – спросил он.
      – Тайза. Бери ее и неси.
      Пламя поплыло к углублению в стене. Поль поднял женщину на руки. Приятный знакомый аромат изысканной парфюмерии защекотал его ноздри.
      – Почему она умерла? – спросил Поль, обходя катафалк и подходя к нише в стене.
      – Жертва случайности в долгой запутанной борьбе.
      Он обошел могильную плиту и вошел в тоннель вслед за движущимся огоньком.
      Через некоторое время огонек круто повернул влево, Поль почувствовал, что тоннель ведет вверх. Тяжелое предчувствие, появившееся в нем с момента пробуждения, теперь стало особенно ощутимым. Он чувствовал, что подходит к кульминации, движется в самое сердце таинства; тайны, которая носит очень личный характер, и где ему предстоит сыграть главную роль.
      Снова поворот, и он оказался в огромной комнате с высокими потолками. Комната была вырублена прямо в скале. Большое прямоугольное отверстие на стене слева открывало вид на бледнеющее небо и верхние террасы горы. В центре стояли тяжелые стулья и длинный стол. У дальней стены…
      Он остановился и огляделся.
      – Неси ее сюда.
      Медленно, почти механически, его тело исполнило приказ. Он едва понимал, что делает, его глаза были прикованы к дальней стене.
      – Положи ее здесь. Нет. Головой в другую сторону.
      Поль опустил тело Тайзы на наклонную плиту, ногами к возвышению. Ее голова оказалась в широком углублении, вырубленном в серой породе. Автоматически, он накрыл ее голубой накидкой и поправил платье. Сделав это, он заметил широкий мелкий бассейн прямо под концом с углублением. На его краях лежал крест из черного камня. Он механически отметил все это, не придав им значения. Его внимание по-прежнему было приковано к другому.
      Он в ужасе смотрел на стену перед собой, там находилась массивная двухстворчатая дверь. Его лоб покрылся испариной, руки дрожали, когда он отходил от тела и двигался вперед.
      Это были Ворота его забытых снов, теперь представшие перед ним во всей мощи и величии.
      Он подошел ближе. Двери были массивными, прочными с железной обивкой и инкрустациями из черного дерева. Казалось на них нет замков и запоров, только петли и фигурные ободки.
      Прямо на Воротах был выгравирован и выжжен искусно сделанный, сложный рисунок. В центре помещалось изображение огромной змеи, взмывшей над гладью вод. В ее тело были вбиты три массивных гвоздя – один в шее, один в хвосте и один в середине тела.
      Подняв глаза, он увидел знакомые очертания громадного, птицеподобного существа черного цвета. Большие, словно паруса, крылья были впечатаны в скалу. В нем тоже торчали гвозди – по одному в каждом крыле.
      Поль продвинулся еще на шаг вперед, его дыхание сделалось прерывистым и тяжелым. Он снова стал Продромоли, Открывающим Путь, посягнувшим на небеса самого Бога. Под ним, взмыв из глубин, извивалось могучими кольцами тело Толкне, Великой Змеи Мертвых Вод, поднимаясь навстречу ему. Найалис пронзительно крикнула, предупреждая его. Крик сотряс горы; все, что таилось в их сердцах, выплеснулось наружу. Описав в воздухе круг, он стал падать грудью навстречу гладкому зеркалу воды…
      Он тут же пришел в себя, вспомнив о Ключах и о обещании черным богам вывести людей с проклятых земель, соединить разделенные пространства, открыть новый светлый путь между мирами. А Ключи…
      Ключи!
      Статуэтки и есть те Ключи. Странные Ключи, живущие своей собственной жизнью… И…
      Он нахмурился, глаза потемнели и сверкнули.
      Да…
      Прямо на полу была вырезана большая несимметричная диаграмма. Она была расцвечена бледно-желтыми, красными, голубыми цветами. Одна ее часть простиралась далеко назад, захватывая плиту, где лежала Тайза; другая секция диаграммы простиралась вперед, касаясь косяка левой половины Ворот. Часть резко выделенных, почти треугольных сегментов была вытянута, обозначена шипами и выделялась из общего тела схемы. Внезапно Поль ощутил сильную пульсацию родимого пятна. Поль принялся считать.
      – …Пять, шесть, семь.
      – Точно.
      Он прямо посмотрел на огонек, который теперь завис около Тайзы.
      – Возьми наше физическое воплощение и осмотри плоские изображения, поставь каждого из нас на свое место. Ты знаешь порядок.
      – Хорошо.
      Поль перешел на внутреннее зрение, поднял правую руку, поймал одну из семи черных нитей, тянущихся от уровня правого плеча. Вращая рукой, он начал наматывать нитевидное волоконце, пока не почувствовал напряжения. Энергия выплеснулась из родимого пятна в форме дракона и стала подниматься по нити, он начал подергивать ее.
      Он поставил на ладонь одну из статуэток – высокую, стройную женскую фигурку, с волевыми резкими чертами и властной осанкой. Ее одежду украшали золотые блестки. Она была подпоясана кушаком из оранжевых, красных и желтых камней. Во лбу сверкал крупный ярко-зеленый изумруд.
      Она излучала теплоту, ладонь Поля становилась все горячее, пока он внимательно разглядывал статуэтку.
      Да…
      Он повернулся направо и поместил ее на самой вершине второй выпуклости с конца, повернув лицом к Воротам.
      Выпрямившись он бросил взгляд на прямоугольный проем и увидел, что все звезды уже исчезли, а небо стало почти светлым.
      Он снова поднял руку, отыскивая нужную нить. Однако они исчезли. Он обнаружил, что его зрение вернулось в нормальный ракурс. Он попытался настроиться на внутреннее видение, но ничего не получалось.
      Родимое пятно тоже утратило прежнее кипение энергии. Он стал массировать предплечье, потер в области родимого пятна. Затем вновь попытался установить внутреннее зрение.
      – Что случилось?
      – Я не знаю, я не могу справиться.
      – Что значит не можешь справиться? Ведь ты только что делал это.
      – Знаю. Но что-то исчезло, ускользнуло от меня. Энергия возникает и теряет свою силу с тех пор, как я вышел из Балкина. Теперь я утратил ее.
      Пламя придвинулось и застыло перед ним на уровне глаз. Он зажмурился от яркого света.
      – Держи глаза открытыми.
      Он послушался и посмотрел на него. Он увидел, что пламя разрастается, становится огромным костром почти с него ростом, даже больше его.
      Он отшатнулся и отступил назад.
      – Стой спокойно, не шевелись. Мне нужно обследовать тебя.
      Оно обернулось вокруг него словно покрывало, охватив его целиком. Он почувствовал, что пламя пронизывает его тело, каждую клетку. Но он не ощущал жары или ожогов, было только чувство вибрации, словно у моряка, спустившегося на берег после долгого плавания. Внезапно вибрация исчезла, пламя сморщилось и стало гаснуть, пока не превратилось в прежний маленький огонек.
      – Ты сказал правду. Сейчас ты не способен к сеансам магии. Я не могу знать, как долго будет длиться этот период немощи, а ночь уже на исходе. Райл Мерсон может послать за тобой утром. Мы вынуждены отказаться от прежнего плана и запереть тебя в твоей келье. Верни статуэтку обратно и…
      Поль отрицательно покачал головой.
      – Конечно. В твоем положении ты не можешь сделать этого; мы не можем осуществлять прямой контроль за твоей деятельностью и воздействовать на тебя. Подними ее. Мы шли мимо множества выступов и ниш по пути сюда. Ты найдешь, куда спрятать ее.
      – А что будет с Тайзой?
      – Оставь ее здесь.
      – А если кто-нибудь ее здесь найдет?
      – Это неважно. Пошли.