Мой дед Янус, король Сумерек, старейшина Властелинов, навестил меня в моих покоях, что в Замке-на-Закате, когда я, проснувшись после двадцатичасового восстановительного сна, сидел в постели и жадно поглощал обильный завтрак. Компанию мне составляли Бренда и Пенелопа, которые попеременно дежурили возле меня, пока я находился без сознания, и тётя Помона, самая искусная в Сумерках врачевательница, с чьей помощью я так быстро оклемался.

При появлении деда девочки дружно вскочили на ноги. Из вежливости я тоже сделал соответствующее движение, хотя по-настоящему вставать не собирался. Как я и ожидал, Янус жестом велел мне оставаться в постели и продолжать завтрак, а сам расположился рядом с кроватью в мягком плюшевом кресле, освобождённом для него Пенелопой. Он неторопливо раскурил свою неизменную трубку из красного дерева и лишь затем спросил:

– Как самочувствие, Артур?

– Спасибо, дед, всё хорошо, – с излишней бравадой ответил я, стараясь улыбнуться как можно бодрее. – Я почти в полном порядке.

– Правда, нервишки у него ещё слабенькие, – заметила Помона, взглянув на меня своими бойкими чёрными глазами. – Но я интенсивно накачиваю его витаминами, так что скоро он будет в норме. А пока я решила оградить Артура от всевозможных посетителей.

Янус усмехнулся себе в бороду:

– Надеюсь, присутствующие не в счёт?

– Ну, разумеется.

– Тогда, детки, оставьте нас вдвоём. Я хочу поговорить с Артуром наедине.

– Только не сильно донимай его расспросами, отец, – предупредила Помона.

– Да, да, конечно.

Когда Бренда, Помона и Пенелопа вышли, дед уставился взглядом в открытое окно, за которым виднелось серое мглистое небо Ночного Предела Сумерек, и медленно проговорил:

– Я рад, что ты вернулся, Артур. Я уж не чаял увидеть тебя живым.

И тут я понял, что подсознательно боялся встречи с дедом, потому как знал, что отвечу на любой его вопрос – без малейшего нажима с его стороны, просто по привычке слепо доверять его суждениям, во всём полагаться на его опыт, знания и мудрость. Янус крайне редко проявлял властность, хотя он выглядел весьма внушительно, надевая на себя маску грозной непреклонности. Ему почти никогда не приходилось повторять свои распоряжения дважды или повышать голос, обычно он выражал свою волю в форме пожеланий – и все тотчас бросались исполнять их с большим рвением и энтузиазмом. В Сумерках (и не только в Сумерках) он был непререкаемым авторитетом, и остальные беспрекословно повиновались ему. Так повелось ещё с незапамятных времён; это казалось настолько естественным, что никому даже в голову не приходило задаваться вопросом, на чём же в действительности зиждется его безграничная власть над людьми. В Стране Вечных Сумерек не было официального наследника престола. Когда-то, в давние времена, этот титул существовал, но постепенно он утратил в глазах людей всякий вес, стал считаться архаизмом, а потом и вовсе канул в Лету. Янус пережил стольких своих наследников, что в конце концов все уверовали, что его правление будет длиться вечно.

Не дожидаясь, пока дед сам попросит меня, я начал рассказывать ему обо всём, что случилось со мной с момента моего исчезновения. Повесть моя не отличалась стройностью композиции, местами я очень спешил, перескакивая с одного на другое, местами вдавался в ненужные подробности, но дед слушал меня не перебивая. Прошедшие тысячелетия научили его терпеливо выслушивать людей, даже если подчас они несли откровенный вздор, пускались в пространные философские рассуждения, ударялись в длиннющие сентенции. Когда я делал паузу, чтобы перевести дыхание или поглотить очередную порцию завтрака, Янус не вставлял никаких замечаний, а молча ждал продолжения, пыхтел трубкой и всё так же смотрел в окно, лишь изредка обращая на меня свой острый, проницательный, будто читающий все мои мысли взгляд.

Он дал мне выговориться до конца и только тогда, после непродолжительного молчания, сказал:

– Я считаю правильным твоё решене не претендовать на корону Света. Но не потому, что ты обладаешь огромным могуществом. В конце концов, формальный титул не придаст тебе большей силы. Сейчас твоё место возле Источника. Тебе предстоят более важные дела, чем борьба за отцовский престол. Ты должен создать Дом, который будет стоять на страже стабильности и равновесия во Вселенной.

– Я рад, что вы разделяете моё мнение, – сказал я, и на душе мне полегчало. Поддержка деда развеяла мои последние сомнения насчёт целесообразности основания Дома в Срединных мирах.

– Гм, – спустя пару секунд произнёс Янус. – Жаль, что сейчас ты не можешь вызвать свой Образ. Хотелось бы посмотреть, что он собой представляет... Нет, нет, не пытайся, побереги свои нервы. Ещё успеется, я терпелив и умею ждать. Просто меня интересует, аналитическая это мощь, как у Порядка и Хаоса, или же синтетическая, как у Формирующих.

– И то, и другое, – ответил я. – Сила Источника... ну, вроде как полиморфна. Конкретная форма её проявления зависит от обстоятельств. В связи с этим я испытываю определённые трудности при общении с Образом.

– Проблема структурной несовместимости?

– Ещё какая! Даже простейшее заклятие не удаётся втиснуть в рамки одного языка. Каждый раз возникает потребность в использовании чужеродных грамматических форм, что при отсутствии системы ведёт к резкому снижению эффективности. В ближайшее время я вплотную займусь прикладной лингвистикой, попытаюсь разработать схему «мирного» сосуществования разных языков в пределах одной конструкции, составлю словарь ассоциаций... В общем, что-нибудь да придумаю.

– А как насчёт математики?

– Я уже думал об этом. Полагаю, аппарат теории групп подойдёт идеально. А ещё объектные языки программирования. К сожалению, математика не моя стихия. Я слаб в точных науках.

Янус покачал головой. В его глазах промелькнуло осуждение.

– В этом отношении годы не изменили тебя. Ты по-прежнему в плену у своих комплексов.

Я не нашёлся, что ответить, и только поджал губы. Упрёк деда задел меня вдвойне. Во-первых, он напомнил мне о Диане, и это причинило мне боль. А во-вторых, он был совершенно прав относительно моей закомплексованности на почве математики. Но, с другой стороны, как не почувствовать себя полным идиотом, имея дело с Дианой, которая уже в шестнадцать лет решала в уме нелинейные дифференциальные уравнения в частных производных?..

– В любом случае, – сказал я наконец, – я склонен рассматривать общение с силами как искусство, а не как науку. Предпочитаю отдавать Образу команды словами, а не плести вокруг него паутину из абстрактных символов... – Тут я умолк. Мои слова о словах (извините за каламбур) вызвали у меня цепочку ассоциаций, которая привела к мысли, которой я после недолгих колебаний решил поделиться с дедом. – И ещё одно, дед. Мне кажется, Источник первозданнее других стихий. Если верна гипотеза Большого Взрыва, в огне которого родилась Вселенная, то Источник был субъектом её творения. Именно он изрёк Первое Слово, разделившее изначальный Абсолют на Порядок и Хаос.

– Первое Слово? – переспросил Янус, приподняв бровь. Его глаза на мгновение сверкнули.

– Да, – сказал я и зябко передёрнул плечами. – По-моему, Источник разумен. Я заподозрил это ещё во время купания в нём, а вчера, когда сдерживал натиск Агнца и черпал энергию из самых его глубин... похоже, тогда я на мгновение прикоснулся к его мыслям. И чем больше думаю над этим, тем больше убеждаюсь, что это не было лишь игрой моего воспалённого воображения. Источник действительно разумен.

– В некотором смысле разумны и Порядок с Хаосом, – заметил Янус.

– Но не так, как Источник. Порядок и Хаос обладают неким подобием коллективного сознания, они способны мыслить только общими категориями, частности им недоступны. Для них «я» – пустой звук, у них нет личности.

– А у Источника есть?

– Кажется, есть. Я не смог уловить, о чём он думал – в тот момент мне было не до того. Но одно несомненно: он думал как личность, как полноценная и осознающая себя личность.

Дед отвёл взгляд от окна и посмотрел мне прямо в глаза. Я выдержал лишь несколько секунд, затем потупился.

– Ты боишься, что нашёл Бога? – наконец проговорил он.

– Да, – признался я, – боюсь. Если принять за определение, что Бог есть высший разум, стоящий у начала всего сущего, то Источник при таком толковании является Богом. Это вызывает у меня смешанные чувства.

– Я понимаю тебя, – кивнул Янус. – Но думаю, что ты спешишь с выводами.

– Хотелось бы надеяться. Вряд ли мне будет по плечу роль особо приближённого к Престолу Господнему. Для меня это слишком большая ответственность... Как, впрочем, и для любого другого человека.

– Поэтому ты собираешься переложить часть своей ответственности на хрупкие плечи Пенелопы? – спросил Янус.

Я нисколько не удивился дедовой проницательности. Только спросил:

– Как вы догадались?

– Это было просто. Из твоего рассказа я понял, что есть (или ты думаешь, что есть) какой-то глубинный смысл в том, что хранителем Силы Источника должна быть женщина. Вполне естественно, что ты выбрал Пенелопу. Вообще, родители склонны видеть в своих детях только хорошее.

Я проглотил этот намёк и не подавился. Любой другой на месте деда получил бы от меня резкий ответ-совет не совать свой нос в мои дела – но только не Янус. Я безоговорочно признавал за ним право делать критические замечания даже в адрес моей дочери.

– Вы не считаете её достойной? – осторожно спросил я.

– Нет, почему же. У тебя замечательная дочь, Артур, ты можешь гордиться ею. Однако у неё есть один большой недостаток, не чуждый, кстати, и тебе. Как и все творческие натуры, она неуравновешенна и слишком подвержена эмоциям, что, на мой взгляд, помешает ей стать хорошей Хозяйкой Источника. На твоём месте я отдал бы предпочтение Бренде. У неё мощный аналитический ум, она серьёзная, вдумчивая и рассудительная девочка с сильно развитым чувством ответственности за свои поступки, а здравый смысл в ней преобладает над эмоциями и сиюминутными порывами.

На мгновение я даже опешил. Только в исключительных случаях Янус плохо отзывался о людях, но ещё реже от него можно было услышать однозначно положительную оценку. Такая характеристика значила для меня больше, чем сотня дипломов самых престижных университетов.

– Вы очень высокого мнения о ней, – заметил я.

– Бренда заслуживает того. Правда, порой она чересчур много говорит, зато всегда делает дело. Думаю, она будет тебе хорошей помощницей.

– Мне она тоже нравится, – сказал я. – Но я ещё недостаточно хорошо знаю её.

– Так узнай получше. А уж потом решай, доверить ли ей надзор за Источником.

– Вы предлагаете мне взять Бренду с собой?

– Рекомендую.

– А как быть с Брендоном? Они же не могут друг без друга.

– Возьми и его. В нашем последнем разговоре Брендон ясно дал мне понять, что был бы не прочь отправиться с тобой в Срединные миры.

– Он устраняется от борьбы за престол?

– Не насовсем, только на пару лет. Ему хочется пожить немного в своё удовольствие, вдали от всех забот, интриг и заговоров. Я считаю, что в данном случае это по-человечески понятное желание нисколько не противоречит интересам вашей семьи. Прежде чем разжигать междоусобицу в Доме Света, вовлекая в неё другие Дома, нужно дать Амадису и Рахили последний шанс. И тогда Брендон станет королём, избежав кровпролития... Гм. Но в одном твоя мать права. Адепт Равновесия на троне Света – очень сильный расклад. Впрочем, это решать тебе. Я не собираюсь давить на тебя авторитетом, просто хочу, чтобы ты знал моё мнение. В последнее время появилось много признаков усиления активности Порядка, ситуация в Экваторе становится всё более нестабильной. Полагаю, Хранитель Хаоса был прав, когда решил включить в игру третью силу... Кстати, ты точно уверен, что Порядок не сможет атаковать Источник?

– Почти наверняка нет. В Срединных мирах влияние Порядка и Хаоса заканчивается.

Дед хмыкнул:

– Странно слышать, что существует часть Вселенной вне противостояния инь-янь. Это опровергает наши представления об основных принципах мироздания.

– Не совсем так, – заметил я. – В своих окрестностях Источник генерирует в точности те же условия, что и энтропийные потоки между Порядком и Хаосом. Там также присутствует фундаментальный конфликт инь-янь, но в несколько специфической форме. С точки зрения метафизики Срединные миры занимают в общей картине мироздания такое же особенное положение, как Порядок и Хаос, однако по своей физической природе они схожи с Экваториальным Поясом, что и наводит меня на мысль о первозданности Источника.

Янус ненадолго задумался.

– Возможно, ты и прав, – произнёс он. – Это сложный философский вопрос, и мы детально обсудим его как-нибудь в другой раз. Пока что ясно одно: у истоков Формирующих, где безраздельно властвует сила, адептом которой ты являешься, вы с Брендоном, Брендой и Пенелопой будете в полной безопасности – столько времени, сколько вам понадобится, чтобы стать сплочённой командой, способной противостоять попыткам Порядка нарушить в свою пользу Мировое Равновесие.

Мне вдруг стало очень неуютно и очень одиноко. На душе у меня заскребли кошки. Я внутренне содрогнулся и залпом отпил из бокала солидную порцию вина. Крепкий напиток двухсотлетней выдержки немного согрел меня, но не развеял мои тревожные мысли.

– Агнец говорил о троне, – многозначительно произнёс я.

Янус кивнул:

– Очевидно, Порядок выдвинул своего претендента на престол в Царстве Света и оказывает ему всяческую поддержку. Не хочу быть категоричным, но почему-то мне думается, что это Харальд.

– Что вы знаете о нём?

– То же, что и другие. С ним лично я не встречался. Говорят, что Харальд принял митраизм очень близко к сердцу, и это меня беспокоит. Культ Митры восходит непосредственно к Порядку, и Харальд в своём рвении неофита мог зайти слишком далеко. Гораздо дальше, чем ваш предок.

Я сразу догадался, о ком идёт речь.

– Но король Артур был адептом Источника.

– Да, – согласился дед, – теперь мы знаем, что был. Но он обладал и Силой Порядка, это мне точно известно. Должно быть, из каких-то соображений он променял Источник на Янь. Вполне возможно, что ради собственного спасения – ведь его преследовала Вивьена, которая была, как выяснилось, не обычной ведьмой, а Хазяйкой Источника. Я полагаю, что именно благодаря Силе Источника король Артур смог овладеть Силой Порядка, не потеряв ни своей человечности, ни своего рассудка.

Гипотеза Януса показалась мне довольно убедительной. Но не актуальной – сейчас ситуация была совершенно другая.

– Как бы то ни было, – сказал я, – а Харальд не обладал Силой Источника. Если он снюхался с Порядком, то у него наверняка крышу сорвало. Его нужно разыскать.

– Наши уже занялись этим. Так же, как и другие Дома. Никто не в восторге от перспективы, что по Экваториальным мирам разгуливает сумасшедший адепт Порядка.

– А у Александра спрашивали?

– Недавно я с ним разговаривал. Он божится, что ничего не знает о планах своего сына и не видел его уже более года.

– Но на всякий случай его следовало бы арестовать.

Янус прищурился и пристально поглядел на меня. Я приготовился услышать от деда дежурный упрёк по поводу нашей давней вражды с Александром, но вместо этого он сказал:

– Между прочим, Амадис неоднократно пытался связаться с тобой. Ты думаешь потолковать с ним?

Я покачал головой:

– Это исключено. У нас с Амадисом были хорошие отношения, и я не хочу их портить. А при встрече я буду вынужден чётко определить свою позицию – либо встать на его сторону, либо объявить себя противником его режима. Ни к тому, ни к другому я пока не готов.

– Понимаю, – сказал Янус. – Но когда-нибудь тебе придётся сделать выбор.

– Но позже, – ответил я.

*

Следующие четыре сумеречных цикла я посвятил восстановлению своей нервной системы. Тётя Помона оградила меня от посетителей за исключением самых близких родственников, но даже им не позволяла подолгу надоедать мне. Большую часть времени я проводил в обществе Бренды и Пенелопы. Брендон отбыл на Землю Хиросимы, чтобы уладить там свои дела, связанные с прекращением практики; он был очень ответственным человеком и не мог бросить своих пациентов на произвол судьбы. Юнона отнеслась к его решению отправиться вместе со мной крайне неодобрительно и назвала нас обоих дезертирами. Она пыталась взывать к нашему патриотизму, честолюбию и прочим свойственным каждому человеку слабостям и добродетелям, однако мы не поддавались на её уговоры. Обидевшись на нас, мама удалилась на Истинный Марс, в свой новый Дом. Впрочем, мы не сомневались, что на торжественный пир во Дворце-на-Вершине-Олимпа, созванный понтификом города в мою честь, она явится обязательно и к тому времени уже перестанет сердиться на нас.

Пенелопа, будто специально в подтверждение слов Януса о неровности её характера, впала в меланхолию. Обычно она устраивалась в углу комнаты, где мы находились, сидела там тихо, как мышка, часами не произнося ни слова, и только тем и занималась, что наблюдала за мной. Самое странное, что я не чувствовал себя неловко под её пристальным, изучающим взглядом. Она смотрела на меня с такой теплотой и доброжелательностью, что мне было даже приятно.

Из-за такого состояния Пенелопы общался я преимущественно с Брендой. Мы болтали, дурачились, просматривали лучшие фильмы, созданные человечеством за время моего отсутствия, слушали музыку, играли в шахматы, а время от времени, когда Пенелопа немного оживлялась или ко мне наведывался Дионис, мой старый друг и кузен, сын тёти Помоны, мы втроём перекидывались в карты. Позже Бренда принесла в мою комнату персональный компьютер и, следуя моим указаниям, принялась конструировать для меня сверхсложные и сверхмощные заклятия. Надо отдать ей должное – она оказалась отличной помощницей, работала быстро и плодотворно, схватывая всё на лету.

К исходу четвёртого цикла моё самочувствие улучшилось настолько, что я мог уже без опаски вызвать Образ Источника в полную силу и продиктовал с компьютерных распечаток новенькие заклятия. Теперь я был готов к встрече хоть с легионом Агнцев – а также с теми, кто за ними стоял. Особенно лихим было одно заклятие на девяти языках, которое я наговаривал в течение получаса. Это был мой маленький сюрприз для Александра и его сынка, с которыми я собирался встретиться перед своим отбытием в Срединные миры.

– Хорошо мы поработали, – удовлетворённо констатировал я, потягиваясь в кресле. – Бренда, солнышко, без тебя я бы ни за что не справился. Что и говорить: ведьма с компьютером – грозная сила.

– Совершенно верно, – согласилась Бренда и тут же выстрелила взглядом в Пенелопу. – А вот если бы к нам присоединилась ещё и ведьма с мольбертом и добавила немного гармонии к сухой математической лингвистике... Но нечего надеяться – эта ведьма чересчур угрюма и задумчива.

В ответ на это замечание Пенелопа молча поднялась с кресла, подошла ко мне и легонько чмокнула меня в губы.

– Спокойной ночи, Артур, – сказала она, затем поцеловала Бренду и добавила: – Спокойной ночи, кузина.

– Уже уходишь? – спросил я.

Пенелопа кивнула и сонно улыбнулась. Впрочем, сонной она выглядела с самого утра.

– Я устала и хочу спать. Да и поздно уже.

– Приятных тебе снов, милая, – сказал я и поцеловал её руку.

Когда Пенелопа вышла, Бренда прокомментировала:

– У неё сейчас кризис жанра. Хочет написать твой портрет с натуры, но никак не решается начать.

– Наверно, я здорово разочаровал её, – предположил я.

– Не говори глупостей! Она просто без ума от тебя. Но ты совсем не такой, каким она тебя представляла. Сейчас Пенелопа мучительно привыкает к тому, что ты вовсе не идеал, а живой человек.

Я тяжело вздохнул:

– Ей придётся привыкать не только к этому... – Несколько секунд я помолчал, затем продолжил: – Видишь ли, когда я рассказывал вам свою историю, то умолчал о девушке, которая скоро станет моей женой.

– Ага... – сестра лукаво улыбнулась. – Это та, что связывалась с тобой ещё в первый день? Брендон говорит, что она настоящая красавица. По его словам, вы смотрели друг на друга влюблёнными глазами, хоть и разговаривали очень официально.

– Он ошибся, – ответил я, чувствуя, как краснеют мои щёки. – То была Дана, невеста короля Колина. А мою зовут Дейдра, она двоюродная сестра Даны и дочь покойного короля Бриана... – Я рассказал о ней всё, что считал нужным, после чего осторожно спросил: – Как ты думаешь, Пенелопа болезненно отреагирует на это известие?

– Думаю, будет неприятно поражена. Ведь в её представлении вы с Дианой были единым целым. Впрочем, она уже готова к этому... во всяком случае, готовится. В частности этим и вызвана её меланхолия.

– Вот как! – обиделся я. – Брендон уже поделился с ней своими нелепыми догадками насчёт Даны?

Бренда внимательно посмотрела на меня, и в её глазах я прочёл невысказанный вопрос: а так ли они нелепы?

– Нет, это я. Позавчера, как бы между прочим, я высказала предположение, что если ты прожил двадцать лет, ничего не помня о себе, то наверняка у тебя есть девушка, а может, и жена.

– И что Пенелопа?

– Была шокирована. Прежде она не задумывалась о такой возможности. Как я уже говорила, она только начинает воспринимать тебя как живого человека.

– Тогда прошу тебя... – Я замялся. – Ну, намекни ей про Дейдру. Тонко, ненавязчиво, постарайся не огорошить её сразу.

Бренда хмыкнула:

– Нелёгкую задачку ты мне подкинул. Но я попробую. Рано или поздно Пенелопа всё равно узнает правду – так пусть лучше от меня. Я буду очень деликатной.

– Спасибо, сестричка.

Я достал из кармана сигарету и закурил. Бренда собрала разбросанные на столе листы с распечаткой текстов заклятий и сложила их в аккуратную стопку. Как я уже успел убедиться, она была невероятно опрятна и просто обожала наводить повсюду порядок.

– Чары просто супер, – сказала сестра и вздохнула. – Жаль, что я не могу ими воспользоваться.

– Пока что не можешь, – уточнил я.

– Так ты уже решил? – спросила Бренда.

Я утвердительно кивнул:

– Да, я отведу вас к Источнику. Всех троих.

– Но ты ещё плохо знаешь нас.

– Зато вы мне очень нравитесь. А я привык доверять своим чувствам.

Бренда уселась мне на колени и обхватила мою шею рукой.

– Мы все тебя любим, Артур, – серьёзно сказала она. – И не обманем твоего доверия.