Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Источник Мироздания (№1) - Сын Сумерек и Света

ModernLib.Net / Фэнтези / Авраменко Олег Евгеньевич / Сын Сумерек и Света - Чтение (стр. 4)
Автор: Авраменко Олег Евгеньевич
Жанр: Фэнтези
Серия: Источник Мироздания

 

 


Колин молча наклонил голову, позволяя архиепископу надеть на него цепь. Затем он взглядом попрощался с присутствующими и направился к выходу, тронув по пути Кевина за локоть.

– Следуй за мной, МакШон.

Кевин пошёл вместе с тремя друзьями Колина, которые присоединились к своему королю, видимо, по его мысленному приказу.

В коридоре им повстречался невысокий темноволосый толстяк лет тридцати с добродушным круглым лицом, бойкими чёрными глазами и нежным девичьим румянцем на пухленьких щеках. Он низко склонился перед Колином.

– Ваше величество, я скорблю вместе с вами.

Колин прошёл мимо толстяка, не удостоив его даже взглядом. Кевин тихо спросил у Моргана Фергюсона:

– Что это за нахальный тип?

– Бран Эриксон, барон Ховел, – ответил Морган. – Слыхал о таком?

Кевин чуть не споткнулся от неожиданности. Невольно созданный им образ грозного и безумного колдуна, сумасшедшего маньяка-убийцы, вступил в вопиющее противоречие с действительностью. Этот толстяк с румяными щёчками, эта жалкая пародия на мужчину, это бесполое создание...

– Бешеный барон? – для пущей верности уточнил Кевин.

– Да, он самый. Очень, очень опасный человек... – Рослый рыжеволосый Морган искоса глянул на него своим зелёным кошачьим глазом и добавил: – Особенно для тебя, Кевин МакШон.

Миновав анфиладу комнат, они оказались в просторном кабинете, две глухие стены которого были до самого потолка уставлены стеллажами с книгами. Посреди комнаты стоял огромный дубовый стол с многочисленными ящиками, а за широким кожаным креслом висел портрет Дейдры в полный рост. Она была одета в прелестное платье цвета морской волны, держала в руках букет васильков и ласково улыбалась.

Сопровождавший господ слуга зажёг свечи в канделябрах и замер в ожидании дальнейших распоряжений. Колин кивком отпустил его, расположился в кресле под портретом Дейдры и молча закурил сигару.

Когда слуга удалился, Морган Фергюсон проверил, хорошо ли закрыта дверь, и быстро сотворил чары против подслушивания. Тем временем Алан МакКормак и Эрик Маэлгон заняли два удобных кресла по обе стороны стола, а Кевину с Морганом пришлось довольствоваться стульями.

– Дядя Бриан упомянул о Вратах и Источнике, – заговорил Колин бесцветным голосом. – А потом архиепископ назвал его колдовской камень Знаком Силы. Это мне кое-что напомнило. – Он посмотрел на МакКормака. – Алан, поищи «Трактат о Четырёх Стихиях Мироздания». Если я не ошибаюсь, он должен находиться где-то среди сочинений моих августейших предков.

МакКормак довольно быстро отыскал толстый том в переплёте из красной кожи с поблекшим от времени золотым тиснением и передал его Колину.

– Пожалуйста, государь.

Колин поморщился.

– Прекрати! Следующий же, кто назовёт меня здесь государем, вылетит в окно. Это касается и тебя, Кевин МакШон. Я хочу, чтобы оставались люди, мои друзья, которые в неофициальной обстановке обращались бы ко мне по имени.

– Это совсем не по-королевски, – заметил Морган, как показалось Кевину, с лёгкой иронией.

– Ну и плевать, что не по-королевски. Я никогда не готовился стать королём.

– Однако стал. И теперь, ваше величество, извольте...

– Да замолчи же наконец! – вдруг рявкнул Колин. – Хоть сегодня ты можешь не ехидничать? Мне и без твоих комментариев паршиво.

Фергюсон украдкой ухмыльнулся, достал из нагрудного кармана огрызок сигары и раскурил его. Похоже, он был доволен, что смог вызвать у друг всплеск эмоция. А Кевин про себя отметил, что Колин, накричав на Моргана, немного оживился – во всяком случае, уже не выглядел таким угнетённым, как вначале. Он раскрыл книгу где-то посередине и стал листать пожелтевшие страницы.

– Это единственный экземпляр сочинения короля Вортимера Первого, прадеда деда моего деда. Раньше я считал всё это бредом сивой кобылы и полагал, что именно по этой причине рукопись не была отдана для печати, когда при дворе появилась книжная мастерская. Теперь я понял, что ошибался – по крайней мере, в той части, где речь идёт о так называемом Источнике Всех Стихий. Вот послушайте:

«Врата к Источнику отворяют Четыре Стихии – Огонь, Воздух, Земля и Вода. Так есть, ибо так должно быть.

Входящий во Врата несёт Знак Силы – Символ Огня, ибо Огонь есть самой мощной из Стихий.

Отворяющий Врата справа несёт Знак Мудрости – Символ Воздуха, ибо Мудрость порождается умом, который должен быть быстрым, подвижным и вездесущим, как Воздух.

Отворяющий Врата слева несёт Знак Жизни – Символ Земли, ибо Земля есть мать и кормилица всего живого.

Воздух есть также дружба, посему Отворяющий Врата справа должен быть искренним другом Входящего во Врата, готовым протянуть ему руку помощи в годину бедствий.

Земля есть также плодородие, посему Отворяющий Врата слева должен быть женщиной, а во избежание предосудительных связей – женой либо матерью Входящего во Врата.

Лишь любовь и преданность Отворяющего слева, лишь чистота и бескорыстие Отворяющего справа откроют Входящему путь к Источнику Всех Стихий. Земля даёт пищу Огню, Воздух поддерживает его горение, а без Земли и Воздуха Огонь – ничто.

Ключ к Вратам есть Знак Власти – Символ Воды, ибо Вода властвует над другими стихиями. Она способна уничтожить Огонь, её потоки размывают Землю, а волны на её поверхности гасят ветер, что суть движение Воздуха.

Знак Власти замыкает Четырёхугольник Стихий. Отворяющие Врата с помощью Ключа к Вратам открывают Входящему во Врата путь к Источнику.

Входящий во Врата, будь острожен! Войти тебе помогли Дружба и Любовь, они же помогут тебе выйти, но с Источником ты один на один».

Закончив читать, Колин отложил книгу в сторону и вопросительно поглядел на Моргана:

– Тебе было восемь лет, когда дядя Бриан короновался. Ты должен помнить, как это происходило. Тебе это ничего не напоминает?

Морган медленно кивнул:

– По-моему, мы думаем об одном и том же. Я всегда подозревал, что коронации сопутствует куда более сложный обряд посвящения, чем просто передача Силы в момент помазания. Тот фокус с сиянием над головой короля был очень эффектен, но лично на меня не произвёл большого впечатления.

– Впрочем, не исключено, – заметил Колин, – что это было внешним проявлением от установления контакта между Знаками.

– Погодите! – вклинился в их разговор озадаченный Алан МакКормак. – О чём вы толкуете? Я, конечно, не могу помнить коронацию – в то время меня ещё не было на свете. Но я слышал о сиянии во время помазания, и...

– А ты видел картину в Тронном зале, посвящённую этому событию? – спросил Колин. – Помнишь, что там изображено?

Эрик Маэлгон, который до этого момента спокойно сидел в кресле и со скучающим видом слушал их разговор, как будто его это вовсе не касалось, внезапно произнёс:

– Камни!

– Вот именно, – кивнул Колин. – Камни. На той картине король стоит, преклонив колени перед алтарём, а архиепископ возлагает на его голову корону. Слева от короля стоит его жена, справа – брат королевы, герцог Ласийский. На груди у всех троих висят камни: красный у короля, фиолетовый у королевы и голубой у герцога. Правая рука королевы и левая рука герцога касаются кончиками пальцев большого алмаза, венчающего корону.

– Знак Власти, – скорее не предположил, а констатировал Морган Фергюсон.

– Пожалуй, что так, – сказал Колин, взвешивая на ладони камень, который раньше носил покойный король. – А это, как и говорил архиепископ, Знак Силы. Что же касается камней у королевы и её брата, то это, должно быть, Знак Жизни и Знак Мудрости. Думаю, они хранятся в сокровищнице вместе с короной и прочими королевскими регалиями.

МакКормак в задумчивости сдвинул брови.

– Всё это звучит весьма убедительно. Однако есть неувязка – ни королева, ни герцог Ласийский не были колдунами.

– Тогда это значит, что Отворяющие не являются активными участниками обряда. Требования к ним другие, и их чётко сформулировал король Вортимер – дружба и любовь.

– Гм-м, – протянул Морган. – Любопытная, кстати, картина вырисовывается. Если понимать этот отрывок буквально, то в момент возложения короны ты должен пройти в какие-то Врата и очутиться в каком-то другом месте, возле какого-то Источника.

– А ещё там должна быть какая-то Хозяйка, – добавил Колин. – Вряд ли это аллегория. И про неё, и про Источник дядя говорил так, словно они действительно где-то существуют, и я должен попасть туда... Но как это может быть? Люди наверняка заметили бы, что их короли исчезают во время коронации.

– Могли и не замечать, – флегматично произнёс Маэлгон. – Возможно, обряд предусматривает наложение особенных чар на всех присутствующих в соборе. Таких особенных, что их неспособен обнаружить ни один обычный колдун. Это же Исконная Сила.

– Интересная теория, – сказал Фергюсон. – Что думаешь, Колин?

– Даже не знаю. Надеюсь, архиепископу известно больше.

Морган подошёл к столу и взял книгу.

– Может, здесь есть ещё что-нибудь, – сказал он, наугад перелистывая страницы.

Колин отрицательно мотнул головой:

– Навряд ли. За исключением этого отрывка, в книге нет больше ни слова про Источник. Собственно, потому я и запомнил его, что он выпадал из остального текста. Теперь я не сомневаюсь, что весь трактат король Вортимер написал лишь ради этих двух страниц. Это зашифрованное послание потомкам – на случай, если они утратят секрет овладения Силой.

– Ладно, – сказал Морган, положив книгу на стол. – Будем считать, что мы правильно истолковали послание твоего предка. Теперь ты должен решить, кто из нас будет стоять во время коронации по правую руку от тебя. Другими словами, кто будет Отворяющим Врата справа.

– Да, конечно, – поддержал его Алан МакКормак.

Эрик Маэлгон согласно кивнул, присоединяясь к мнению друзей.

Колин натянуто усмехнулся, будто наперёд извиняясь за своё решение.

– Морган, Эрик, Алан, – произнёс он. – Я не могу отдать предпочтение кому-либо из вас, показав тем самым, что его дружбу я ценю выше, чем остальных. Вот почему я пригласил вместе с вами Кевина МакШона. Он будет моим Отворяющим.

Алан МакКормак, посмотрел на Кевина с откровенной неприязнью. Эрик Маэлгон лишь безразлично пожал плечами. А Морган Фергюсон одобрительно хрюкнул и в противовес МакКормаку наградил Кевина доброжелательным взглядом.

– Что ж, разумное решение. А кто будет Отворяющим Врата слева? Дана?

Колин обречённо вздохнул:

– Конечно, Дана, кто же ещё. Ведь с сегодняшнего дня Дейдра моя сестра.

Кевину стало жаль молодого короля. Он понял, что вопреки всем своим заверениям Колин до последнего момента не расставался с надеждой когда-нибудь добиться от Дейдры взаимности...

Глава 6

Возвратившись во дворец после похорон отца, Дейдра приняла ванну, слегка перекусила и забралась в тёплую постель в своей уютной спальне. Она не спала уже более полутора суток и на обратном пути из аббатства святого Мартина, где нашёл своё последнее пристанище покойный король, буквально валилась с ног от усталости. Однако сейчас, когда всё закончилось, Дейдра была возбуждена до такой степени, что, несмотря на ужасную ломоту во всём теле и тяжесть в голове, никак не могла успокоиться и заснуть. Натянув до подбородка одеяло и бесцельно блуждая взглядом по затемнённой комнате, она думала, думала, думала...

Во время траурной церемонии народ скорбел вовсю и, наверное, не только потому, что любил своего короля, но ещё и по той причине, что уже послезавтра, согласно воле умершего, этот беспрецедентно короткий траур закончится и наступит праздник – коронация нового короля Логриса. Король умер – да здравствует король!

Новый король... Дейдра приняла это умом, но сердцем верить отказывалась. Она не могла представить королевство без отца – и тем более не представляла на его месте Колина. Однако он стал королём, люди уже видели в нём своего властелина, а король Бриан ушёл в прошлое, превратившись в часть истории. Земное величие недолговечно...

Дейдра не испытывала ни зависти, ни досады по поводу того, что Колин стал королём, оттеснив её на второй план. Развившееся у неё с годами чувство собственной неполноценности не позволяло ей всерьёз помышлять о власти. Дейдру совершенно не волновал вопрос, кто теперь станет королевой (она догадывалась, кто) и займёт её нынешнее положение первой леди двора и всего государства. После смерти отца ей казалось невыносимым и дальше играть роль хозяйки в стране, где царствует другой король.

Грустные размышления Дейдры прервало появление сестры Колина, Бронвен. В отличие от других дам и девиц королевского двора, она не выглядела сильно уставшей, так как вчера вечером её сочли недостаточно взрослой, чтобы принимать участие в ночном бдении, и отослали спать. Это был тот редкий случай, когда Бронвен охотно согласилась с мнением старших.

– Решила посмотреть, заснула ли ты, – объяснила она. – Может, помочь?

– Спасибо, не надо, – сказала Дейдра. – Обойдусь без чар.

– Тогда я немного побуду с тобой, ладно?

Бронвен не стала ждать ответа, сняла башмачки и забралась с ногами на постель. Она была одета в чёрное траурное платье, лицо её выражало грусть, однако нельзя было сказать, что она убита горем. Дейдра сразу почувствовала это, но не обиделась. Бронвен была слишком легкомысленна и беззаботна, чтобы долго печалиться, и вменять ей это в вину было бы так же глупо, как упрекать горную реку за её быстрое течение.

Бронвен поудобнее устроилась на подушках, обхватила колени руками и, склонив набок голову, искоса поглядела на Дейдру своими ясно-голубыми глазами.

– Ты не обижаешься, что Колин назначил коронацию на послезавтра?

– Такова была воля отца, – вяло ответила Дейдра. – Колин должен овладеть Силой, чтобы никто не мог оспорить его право на престол. Это окончательно нейтрализует Эмриса.

– Думаешь, он причастен к убийству твоего отца?

– Не знаю. Может быть.

– А вот Колин, похоже, уверен в этом. Он предложил Эмрису пост губернатора одной из наших морских колоний по его выбору – но не ближе, чем в двух тысячах миль от материка.

– А что ответил Эмрис?

– Сразу же согласился. По-моему, он здорово напуган.

– Что ж, тем лучше, – сказала Дейдра. – Там он никому не будет мозолить глаза. Ты ведь знаешь, я никогда не любила Эмриса, но он мой двоюродный брат, и я не хотела бы увидеть, как его казнят... даже если он преступник. Мой брат, ваш отец, мой отец – и так слишком много смертей.

Бронвен внимательно посмотрела на неё:

– Знаешь, меня поражает твоё великодушие, сестрица.

Дейдра тяжело вздохнула:

– А меня оно просто убивает. Мне бы хотелось уметь ненавидеть, так легче было бы жить... но я не могу... И давай не будем об этом. Мне и без того горько.

– Ладно, – согласилась Бронвен. – Между прочим, ты слышала последнюю новость? Колин сделал Дане предложение.

– Вот как! – обиженно произнесла Дейдра. – Не очень удачное время он выбрал для сватовства. Мог бы и обождать.

– Увы, не мог. Оказывается, в момент коронации по правую руку короля должен стоять его друг, а по левую – его мать, жена или невеста. Таково требование ритуала.

– Понятно... И что же Дана?

Бронвен фыркнула:

– А что Дана! Рада-радёшенька. Думает, что Колин наконец полюбил её. Но это не так. Он только о тебе и думает.

– Со вчерашнего дня всё изменилось. Теперь я его сестра.

– Вот-вот. Поэтому он и решил жениться на Дане.

– Правильно. Давно бы так, – сказала Дейдра. – Дана сильная и волевая девушка, к тому же очень хорошенькая. Она быстро приберёт Колина к рукам и выбьет дурь из его головы.

В спальне воцарилось молчание. Дейдра уже начала засыпать, как вдруг Бронвен спросила:

– Как там у тебя с этим смазливеньким Кевином МакШоном? Он ещё не надоел тебе?

Дейдра недовольно раскрыла глаза.

– Нет, не надоел. А тебе-то что?

Щёки Бронвен вспыхнули ярким румянцем.

– Да так... просто интересно.

– Просто интересно? – Дейдра покачала головой. – Не верю. Сдаётся мне, что ты положила на него глаз. Не думаю, что это удачная идея. Ты ещё ребёнок, и рано тебе заглядываться на парней.

Бронвен поморщила свой маленький, усыпанный веснушками носик.

– Ещё чего скажешь! Я лишь на один год младше Даны – а она через пару месяцев станет женой Колина. Может, и я хочу замуж?

Дейдра беспокойно заворочалась, наконец устроилась на правом боку, свернулась калачиком, подложили под голову руки и снова закрыла глаза.

– Хочешь замуж, выходи. Но не за Кевина. Его не тронь, он мой. Понятно?

– Так у тебя с ним серьёзно?

– Ещё как, – сонно пробормотала Дейдра. – На всю жизнь. Чем он плох как мой будущий муж?

– Ничем. Он очень хороший, – ответила Бронвен. А заметив, что кузина уже заснула, тихо добавила: – Даже слишком хорош для тебя. Он заслуживает лучшей участи, чем быть твоим мужем. И он обязательно станет моим.

С этими словами она соскользнула с кровати, обула башмачки и вышла из спальни. Вскоре во дворец должен был явиться монсеньор Корунн МакКонн, и ей важно было узнать, о чём он будет говорить с Колином, Даной и Кевином. Предпринятые братом меры против подслушивания Бронвен не беспокоили. Два года назад она изобрела способ, как обойти защиту, не привлекая ничьего внимания, и с тех пор была в курсе всех дел во дворце. В её маленькой, но очень умной и коварной головке хранилось множество тайн, даже тайна смерти короля Бриана, которую она никому не собиралась открывать. У неё были на то причины.

Глава 7

Выслушав Колина, сорокалетний архиепископ Авалонский в задумчивости покачал головой:

– Увы, государь, я мало что могу добавить к вашим словам. Покойный король посвятил меня во все тонкости обряда, но с фактической стороной этого удивительного явления я совершенно не знаком. Ваш дядя мимоходом упоминал о Вратах, Источнике и Хазяйке, и с его слов у меня создалось впечатление, что речь идёт о вполне реальном месте, куда вы должны попасть в момент коронации. Но как именно это произойдёт и каким образом никто не заметит вашего отсутствия – я не знаю.

– А что вам известно о Хозяйке? – спросил Колин.

– Очень мало. Насколько я понимаю, она является хранительницей Источника, который содержит в себе Исконную Силу. Вы её встретите, когда войдёте во Врата, и если она сочтёт вас достойным, то разрешит вам испить из Источника воды.

– А если она признает меня недостойным?

Архиепископ, сидевший в кресле по другую сторону стола, уже в который раз поправил красную бархатную шапочку на своей голове. Он заметно нервничал, понимая, какая огромная ответственность лежит на его плечах. Обычно король Логриса, предчувствуя смерть, приглашал к себе наследника престола и рассказывал ему, что следует делать, – а на долю архиепископа оставалось лишь в точности исполнить все предписания ритуала. Но сейчас, когда король Бриан умер, не успев ничего толком объяснить Колину, очень многое зависело от тех скудных сведений, которыми располагал монсеньор Корунн МакКонн, молодой прелат, лишь в начале этого года, можно сказать, по чистому недоразумению надевший митру архиепископа Авалонского, примаса Логриса, верховного кардинала Западной Курии, наместника святейшего вселенского патриарха Иерусалимского в Новом Свете.

– Даже не знаю, что и сказать, государь. Вы, наверное, в курсе туманных слухов, что якобы некоторые из ваших предшественников только делали вид, что владеют Силой, и благополучно правили до конца своих дней, ни разу не употребив её в действие – то ли по неумению, то ли по ненадобности. Я не могу ни подтвердить, ни опровергнуть эти слухи, но одно мне доподлинно известно: в году 1167-ом король Аморген умер во время своей коронации при овладении Силой. В тот момент, когда архиепископ возложил на его чело корону, у него остановилось сердце, и он растянулся бездыханный перед алтарём.

– Да, – кивнул Колин, – я это знаю. В летописи говорится, что он был слаб сердцем и не выдержал изнурительной церемонии, которую впоследствии значительно упростили. Однако из всего того, что мне известно об этом случае, можно заключить, что король Аморген пытался приобщиться к Источнику на более высоком уровне, чем его предшественники, но потерпел неудачу и погиб – то ли от руки Хозяйки, то ли его убил сам Источник.

– Ты не будешь этого делать, правда? – обеспокоено спросила Дана, молоденькая девушка с вьющимися огненно-рыжими волосами. Её изумрудно-зелёные, как у Дейдры, глаза посмотрели на Кевина, ища у него поддержки. – Ведь дядя Бриан предупреждал...

– Я решу, как мне поступить, в зависимости от обстоятельств, – твёрдо произнёс Колин. – Время сейчас действительно неподходящее, но, с другой стороны, я могу до самой смерти ожидать наступления лучших времён. Я сильно подозреваю, что все мои предки только и делали, что ждали: окончания войны, затем – следующей, затем – ещё одной, затем – мира и согласия внутри страны, затем – рождения сына, затем – когда он повзрослеет... Так они старились и умирали, не дождавшись этих самых лучших времён. Кроме того, не исключено, что овладение более глубокими проявлениями Силы доступно только молодым – а за всю историю нашего дома лишь дважды на престол восходил король моложе тридцати лет. Я не могу упустить такой шанс.

Дана вновь посмотрела на Кевина, но тот продолжал хранить молчание, так как был полностью согласен с Колином. Умоляющий взгляд, брошенный Даной в сторону архиепископа, также не возымел действия. Очевидно, у монсеньора МакКонна были на этот счёт свои соображения, и он не спешил влиять на выбор Колина.

– Ты хоть понимаешь, какой это риск? – не встретив у присутствующих поддержки, произнесла Дана.

– Прекрасно понимаю, – сказал Колин. – И не собираюсь рисковать больше, чем необходимо. Я не сумасшедший и никогда не пойду на неоправданный риск. Но я перестал бы уважать себя, если бы отказался от испытания только из опасения за свою жизнь. На кон поставлено могущество, которое мне прежде и не снилось; могущество, обладание которым откроет мне доступ к силам космического масштаба...

– Государь, – мягко, но достаточно решительно перебил его архиепископ. – Умерьте свою гордыню. Сила дана королям Логриса свыше не ради удовлетворения их личных амбиций, но чтобы они служили своей стране и народу, преумножали славу Господа. Ваши слова свидетельствуют о том, что вы ещё не прониклись должной ответственностью перед Богом и людьми.

Колин смутился и опустил глаза:

– Простите, ваше преосвященство, я сказал так сгоряча, не подумав. Я буду стремиться постичь своё истинное предназначение – и умом, и сердцем.

И замечание архиепископа, и ответ на него Колина были произнесены столь напыщенно и театрально, что Кевин чуть не фыркнул и лишь в последний момент сдержался. Колин говорил это вполне серьёзно, и ему действительно было стыдно за свои слова.

– Перейдём к делу, – сказал архиепископ и опять поправил свою шапочку. – Вернее, к обрядовой стороне дела. Прежде всего, государь, советую вам снять Огненный Глаз – его соседство со Знаком Силы нежелательно.

– Я это уже почувствовал, – сказал Колин, снимая с шеи цепочку со своим колдовским камнем. – Они мешают друг другу. А Знак Силы обладает всеми свойствами Огненного Глаза, так что я ничего не потеряю.

– Тогда лучше уничтожить старый камень, – посоветовала Дана. – Он настроен на тебя, и им можно воспользоваться, чтобы причинить тебе вред. Ну, ты понимаешь.

– Понимаю. – Колин с сомнением посмотрел на Огненный Глаз в своей руке. – Но я очень привык к нему за четырнадцать лет... Это всё равно что уничтожить частичку самого себя... Небольшую частичку, но всё же... – Он быстро сгрёб камень с цепочкой в верхний ящик стола и запер его на ключ. – Ладно, вернёмся к коронации. Продолжайте, святой отец.


*

По окончании разговора Кевин и монсеньор Корунн МакКонн вместе покинули кабинет Колина. Их сопровождал слуга с зажжённым фонарём, а в коридоре к ним присоединились два охранника из свиты архиепископа. Некоторое время им было по пути; они шли молча.

Молодой владыка над чем-то размышлял, а Кевин, из уважения к высокому сану своего спутника, не осмеливался заговорить первым, хотя на языке у него вертелась пара-другая вопросов относительно завтрашней церемонии. Наконец архиепископ произнёс:

– У вас дивное происхождение, сын мой.

– Да, ваше преосвященство, – без особого энтузиазма отозвался Кевин. – Я найдёныш.

– Вы не совсем обычный найдёныш, – заметил архиепископ. – Обстоятельства вашего появления в нашем мире достойны самого пристального изучения.

– В нашем мире? – удивлённо переспросил Кевин. Ему странно было услышать столь еретическую мысль из уст духовного лица.

– Да, сын мой, – невозмутимо подтвердил монсеньор Корунн МакКонн. – Я уверен, что кроме этого мира существует множество других миров, похожих на наш и совершенно иных. По моему глубокому убеждению, утверждать, что Господь при всей мудрости своей безграничной сотворил лишь один мир из невероятного числа возможных вариантов, значит принижать Его величие.

– И вы полагаете, что я из другого мира?

– Я убеждён в этом. Когда я увидел вас, то понял, что вы явились к нам по воле Господней, и вам предстоит свершить великие дела. От вашего существа исходит какая-то особенная эманация, я чувствую её.

– Так вы колдун? – осторожно спросил Кевин.

На лицо архиепископа набежала тень и тут же исчезла.

– Я полукровка, – сдержанно ответил он. – Моя мать была ведьма, а отец – неодарённый. Вы здесь человек новый и ещё услышите эту историю... от сплетников.

– Прошу прощения, ваше преосвященство, – пробормотал Кевин, мысленно ругая себя за бестактность. – Я не хотел...

– Вам не за что извиняться, сын мой. Ваше любопытство в отношении меня так же естественно, как и моё – в отношении вас. К тому же мне грех жаловаться на судьбу, я ни в коей мере не чувствую себя обделённым. Господь Бог наш в великой благости своей даровал мне способность порой видеть и чувствовать то, что недоступно другим, даже самым могущественным колдунам.

– И это ваше чутьё говорит вам, что я из другого мира?

– Да, со всей определённостью. Вчерашний день был великим днём для меня... – Архиепископ на секунду умолк. – Да простит меня Бог, ведь вчера умер король... Но именно вчера я впервые увидел вас и окончательно убедился, что иные миры существуют в действительности, а не только в моём воображении.

Кевин промолчал, так как не знал, что и сказать. В словах прелата о множественности миров было что-то щемяще-знакомое, волнующее, как тихие звуки колыбельной, которую в детстве пела ему мать – красивая тёмноволосая женщина с ясными карими глазами. Её звали...

Что за чушь! Как он может помнить свою мать?! Он был ещё младенцем, когда... Вдруг сердце Кевина учащённо забилось, пульс бешено застучал в висках, а голова будто раскололась от острой, пронзительной боли. Кевин чуть не закричал...

Боль отпустила его так же внезапно, как и пришла к нему. Кевин украдкой вытер со лба испарину и покосился на архиепископа. Углублённый в собственные мысли, монсеньор Корунн МакКонн, видимо, не обратил внимания на его странное поведение.

Они как раз приблизились к пересечению коридоров, где их пути расходились. Кевин замедлил шаг.

– Ваше преосвященство, – сказал он. – Разрешите откланяться.

Архиепископ остановился и смерил его проницательным взглядом.

– Сын мой, я чувствую, что в вас сокрыто большое могущество, хотя вы сами ещё не осознаёте его. Наш юный король затеял опасное предприятие, и я не считаю себя вправе отговаривать его или же напротив – поощрять. Пообещайте мне, что послезавтра во время церемонии вы сделаете всё, что в ваших силах, дабы помочь ему.

– Обещаю, – сказал Кевин. – Я сделаю, что смогу.

– Тогда до встречи, мой герцог, – произнёс архиепископ, благословляя его. – Да хранит вас Господь.

Кевин проводил молодого владыку долгим взглядом. Сама личность архиепископа, который в свои годы достиг такого высокого положения, вызывала у Кевина живой интерес, а речи прелата и вовсе потрясли его. Почему-то Кевин был уверен, что догадка архиепископа относительно его происхождения верна. В тот момент, когда он ощутил боль, на него снизошло мгновенное озарение, подобное вспышке молнии во время грозы летней ночью. На какую-то долю секунды Кевин увидел, что скрывалось от него в кромешной тьме, но озарение длилось недостаточно долго, чтобы увиденное успело запечатлеться в памяти. Осталось лишь волнующее чувство чего-то необычайно знакомого, чего он на самом деле никогда не забывал, просто сейчас не мог вспомнить...

Наконец Кевин свернул в боковой коридор, ведущий в западное крыло дворца, и поднялся по лестнице на второй этаж, где расплагались личные апартаменты самых знатных вельмож королевства, в том числе и его. Открыв ключом дверь своих покоев, он вошёл внутрь, миновал пустую и тёмную переднюю и оказался в просторной прихожей, залитой сумрачным светом недавно взошедшей луны. Большое окно, выходившее на балкон, было задёрнуто полупрозрачной занавеской, на которой вырисовывался мужской силуэт.

Рука Кевина потянулась к висевшей на его поясе шпаге. Он тихо подкрался к приоткрытой двери балкона и выскользнул наружу.

Спокойно стоявший к нему спиной человек был одного с ним роста, даже чуть выше, и значительно шире в плечах. Его волосы цвета расплавленной меди слегка серебрились в лунном свете.

– А, это ты, Морган Фергюсон! – облегчённо выдохнул Кевин, узнав незваного гостя. – Как ты вошёл?

Морган неторопливо повернулся к нему лицом; на его губах играла уверенная улыбка. Очевидно, появление Кевина не было для него неожиданностью.


  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27, 28, 29, 30, 31, 32