В этом году Михаилу должно исполниться тридцать лет. А может быть, сто тридцать? Господи, какая разница, при чем здесь возраст. Один миг, день, неделя, месяц, год счастья могут стоить долгих лет совместного сосуществования и безразличия. Если люди любят друг друга, то ни возраст, ни что-то иное их не волнует. И пусть это длится столько, сколько проживет их любовь. Он хотел признаться Юле в своей любви, хотел услышать ее признание, хотел обнимать и целовать ее. Но желал он этого только в своих мыслях. Хотел разделить с ней весь огонь любовной страсти, но только в своих фантазиях и мечтах. В реальной жизни он категорически отрицал это. Вся прелесть его восторга заключалась в сладострастии возвышенных чувств, в их оторванности от реальности. В реальной жизни он желал быть с Лизой. Она вспенивала его кровь, переполняла сердце адреналином, взрывала мозг до безумия и питала душу желаниями и восторгами. Лиза влекла его вперед, в будущее.

Но Юля… Снова и снова она была в его мыслях. Михаил до боли в мозгу понимал, что удар о надгробье был столь ошеломляющим, что полностью разрушил всю логику его прошлого. Он мысленно сравнил себя с самыми надежными в мире часами фирмы Мозера, которые вышвырнули с третьего этажа на булыжную мостовую Старо-Невского. Удар был сокрушительным даже для такой авторитетной системы, как прославленный Мозер. Ах, Юля! Это совершенно иное создание и явление в его жизни. Она звала Михаила в бархатный романтизм отношений девятнадцатого века, в чистоту девичьих чувств и ощущений тургеневской философии. Она манила его назад, домой в прошлое, в привычное ему по духу и образу мысли «свое время». Жуткая мысль ворвалась в его мозг: «Господи, но ведь это же не Эрмитаж, чтобы подзаряжать себя духовной страстью и высокими чувствами. Это тот человек, в которого я всегда был влюблен, о котором мечтал все свои сознательные годы… И все же, что тут лукавить, все это было в прошлом, до встречи с будущим. До встречи с Лизой… У меня действительно началось сумасшествие. Не мои любимые женщины разделились надвое, а я сам поделил себя на две половины. Во мне одновременно существуют две жизни — реальная и вымышленная. Господи, неужели я и впрямь сумасшедший?»

Ему хотелось быть честным, и в то же время ему было приятно немного лгать самому себе. «Господи, куда я попал? Что я делаю? Разве в свое время смог бы я пойти на подлог, на нарушение закона? На что я еще способен? Что еще меня ждет впереди? Неужели я заразился болезнью девяностых годов двадцатого века, название которой — лицемерие? Все, больше я не совершу ничего противозаконного».

Михаил проснулся от ненавистного ему звонка в дверь. За окном было сумрачно, но не темно. Был ли это вечер или утро, он не знал, потому как спал в кресле одетым и с включенным телевизором. Часов у него не было. Дверной глазок показал, что это соседка. Он открыл дверь, и она робко вошла. Густо покраснев и извиняясь, сказала бархатным голосом:

— Вы уж простите меня за столь поздний звонок. В десять часов вечера в гости без приглашения не ходят. Мне позвонила Юля и попросила позвать вас к телефону.

Они вышли из квартиры. Михаил захлопнул за собой дверь и проследовал за женщиной. У нее в квартире пахло свежей выпечкой и было очень уютно. Хозяйка представилась.

— Меня зовут Инга, а это мой муж Армен.

Она что-то сказала по-армянски, мужчина, сидевший к ним спиной и наблюдавший за событиями в Санта-Барбаре, буквально на секунду повернул в их сторону голову, поздоровался и снова отключился.

— Все с ума посходили с этим сериалом. Вы не смотрите?

— Нет, времени не хватает.

— Да-да, Юля сказала, что вы юрист, квартиру снимаете. О-ой, как нехорошо вышло. Милиция, Вадим. Да, вы ж не знаете, Вадим — это муж Юли. Сейчас я ей перезвоню.

Она набрала номер и передала Михаилу телефонную трубку. После нескольких продолжительных гудков в трубке раздался милый и желанный голос.

— Да, я вас слушаю.

— Юля, это Михаил.

— Михаил, я хочу извиниться перед вами, простите меня, если сможете. Дело в том, что у меня кое-что изменилось. Я приняла мужа обратно. Только не осуждайте меня. Не буду объяснять детали и вдаваться в подробности, но я так решила. Ребенку нужен отец. Нужна определенность. Мои и его родители в слезах и предынфарктном состоянии. Мой муж клянется в любви и верности. Он стоял на коленях и просил у меня прощения. Я не верю ему, но дала согласие не разводиться с ним и жить вместе. Пока он будет жить у родителей, потом не знаю. Через месяц он уезжает в Австралию на полгода. На этом его путешествия заканчиваются. Мне сейчас очень сложно, я должна полностью сосредоточиться на своей семье. Нам с вами не нужно встречаться. Простите меня и знайте, вы — лучшее, что у меня было. Вы дали мне крылья. Вы помогли мне взлететь и парить над всей этой мерзостью высоко-высоко, безмятежно и очень красиво. Но сейчас не время для романтических грез…

Юля говорила и говорила. Она словно боялась, что Михаил ее прервет, скажет нечто душераздирающее и она не сможет сделать то, что решила сделать вопреки своему желанию.

— Михаил, милый, простите меня… Запишите телефон Лизы и в случае надобности звоните по нему от Инги, я с ней об этом уже договорилась.

Она назвала номер и очень тихо попрощалась с остолбеневшим Михаилом. Все. Он записал номер, машинально повесил трубку, поблагодарил Ингу и вышел из квартиры на лестничную площадку. Там было темно, свет перестал гореть. Дойдя на ощупь до своей двери, он попытался ее открыть и внезапно понял, что попасть в квартиру ему не удастся: замок защелкнулся, а ключи остались внутри.

Несколько минут Михаил приходил в себя. «Нет, я не отступлюсь, я буду за нее бороться. Ну что за напасть, что за наваждение. Второй раз милая и желанная мне девушка из одной и той же квартиры на Старо-Невском отказывается от меня. Отказывается от любви и от будущего. Роковая квартира. А может быть, и встреча роковая? Как знать. Но ведь ничего ровным счетом не было».

И вновь он физически ощутил, как его душа разделилась на две половины. Одна из половин хотела настоящей, полноценной любви, а вторая желала любви возвышенной для своей души. Одна из половин уже принадлежала Лизе, а вторая была отдана Юле. И вот теперь вторая половина осиротела, в ней образовалась черная дыра, пустота, бездна…

Спустя ровно месяц после расставания с девушкой из этой квартиры умер его дядя и Михаил оказался в другом времени, в другой жизни, с другим именем. Что сулит ему это расставание? А может быть, все еще образуется? Может быть, надо сделать новый круг? Может быть, надо что-то изменить? «Я буду за нее бороться», — с необычайной страстью подумал Михаил и отчетливо понял, что ничегошеньки он сделать не сможет. Все решает сама Юля. Все решает сама Лиза. И если одна из них сказала «нет», это еще не значит, что другая скажет «да».

Постояв в нерешительности несколько минут перед запертой дверью, Михаил возвратился к квартире номер 135. Он робко позвонил, отошел от двери и стал ждать.

— Кто там?

— Инга, это я, Михаил. Я оставил ключи в квартире, и мне туда не попасть. Дверь захлопнулась. Можно я от вас позвоню Лизе?

— Да, конечно, заходите.

Лиза была дома. Михаил рассказал ей о своем несчастье.

— Не паникуйте, через час я буду у вас.

Он положил трубку на телефон, поблагодарил Ингу и направился к двери.

— Куда же вы, там опять бомжи лампочки выкрутили. Посмотрите телевизор. Сейчас чаю попьем с пирогами. Я их только что испекла.

— Спасибо, тогда я должен Лизу предупредить, где меня искать.

Через час Лиза позвонила в дверь. К этому времени Михаил уже хорошенько познакомился с Арменом и Ингой. Пирожки и коньяк были отменные. Все это плавно перешло в плотный ужин. Звонок Лизы спас гостя от смертельного переедания за обычным ужином хлебосольных хозяев. Никакие уговоры не смогли усадить Лизу за стол и продолжить трапезу. Минута, другая, и вот они снова в Юлиной квартире.

— Михаил, вам пора привыкать к новому имени. Это будет и нормально, и безопасно. Ведь Николай — это тоже красивое имя.

— Николай — это совершенно другая судьба. Это другая жизнь. Это другой человек.

— Значит, придется ко всему этому привыкать.

— Я уже это ощущаю. Мои мечты не сбываются, а чужие желания, как будто я — Николай-угодник, сами собой воплощаются в реальность.

— Мечты и желания — это совершенно разные женщины.

— Это так. Куда уж точнее…

— И я даже знаю их имена.

— Вы все время шутите, Лиза. У вас все просто и легко. С вами хорошо.

— Это только так кажется, — немного помолчав, Лиза добавила: — Не только вы можете исполнять желания, но это, быть может, удастся и мне. Сейчас на улицах пустынно, и я могу вам дать потренироваться в езде на автомобиле. Выше нос. Надо уметь переключаться!

— Это сказка?

— Это исполнение желаний. Ну что, будем переключаться?

— Будем.

Во дворе дома Михаил сел за руль Лизиного автомобиля. Сначала робко и медленно, затем все увереннее и быстрее он проехал одну улицу, потом другую и выехал на проспект. По пути следования он выполнял указания и запоминал устные инструкции. Михаил спрашивал и пытался запомнить все знаки и указатели. Примерно через час езды ему это удалось. Сказать по правде, знаков оказалось не так уж и много. На Петроградской стороне Лиза показала ему, как надо заправлять машину бензином. Проезжая через Троицкий мост, Михаил был поражен красотой увиденного и даже не заметил, как уверенно прибавил газа. За мостом он повернул направо и через некоторое время остановился. Они вышли из машины и пошли гулять пешком. У Дворцового моста стоял маленький кораблик. Какой-то человек, взяв в руки рупор, приглашал желающих покататься по Неве и Финскому заливу до утра. Они купили билеты. На верхней палубе стояли столики и работал буфет. Продавали шампанское и бутерброды. Играла легкая музыка. Михаил и Лиза сидели у борта за столиком на двоих, смотрели на воду, пили шампанское и тихо общались под шум двигателей и плеск воды за бортом. Последние дни апреля. Было по-летнему тепло.

— Михаил, вы принципиально не пьете шампанское?

— Мне больше нравится держать бокал в руках, ощущать запах игристого вина, по этому запаху определять вкус, поддерживать компанию и произносить глупые, но искренние тосты. Вы лучше расскажите, как нам не запутаться в моих именах.

— Да, задача у меня не из легких, но я постараюсь с ней справиться. Значит так, наедине с вами я буду говорить «Михаил», в присутствии посторонних вы будете Николай. И тогда у вас будет не только чужая новая жизнь, но и обычная прежняя.

— Прежней жизни у меня уже не будет, — с грустью в голосе произнес Михаил.

— Как знать.

К середине ночи похолодало, и они спустились в каюту. Там было сумрачно, тепло и уютно. Многие парочки сидели обнявшись и целовались. Михаил и Лиза сели так, чтобы никому не мешать. Лиза сняла туфли и подобрала ноги под себя.

— Вы можете лечь и положить свою голову мне на колени.

Она так и сделала.

— Михаил, расскажите мне что-нибудь из своей жизни.

— В той моей жизни все было по-другому. Чтобы сделать карьеру, надо было хорошо учиться и много знать. Я просиживал в библиотеке почти все свое свободное время. Однажды там же, в читальном зале, я познакомился с девушкой. Наши отношения были как бы спланированы заранее. Она мне нравилась, и я ей нравился. Чтобы зря не тратить время, можно было и пожениться. Все к этому и шло. Как-то раз она пригласила меня в гости. Это была та самая квартира, в которой сейчас живет Юля. Было лето. Ее родители уехали в Гатчину, на дачу, и мы остались вдвоем. За разговорами время пролетело незаметно, наступила ночь. Мы зажгли свечи и стали шептаться. Я подступал в своих рассуждениях все ближе и ближе к поцелуям и нежностям. И вдруг по коридору кто-то прошел, старчески передвигая истрепанные тапки. Шаги на миг затихли у нашей двери и снова продолжили свой путь. Моя знакомая сидела ни жива ни мертва. Ведь, кроме нас двоих, в квартире никого не было! Я взял свечу и вышел в коридор. Там никого. Я еще немного постоял в коридоре и пошел обратно. Переступая через порог, я почувствовал удар в спину. Запнулся, но не упал. Я резко обернулся. Позади меня никого не было.

Михаил замолчал.

— И что было дальше?

— На следующий день моя девушка сказала мне, что больше нам не следует встречаться. Она была в нервном состоянии, как-то странно дергалась, путалась и оглядывалась по сторонам. Я спросил ее, что случилось, почему мы не можем больше видеться. Она часто-часто замотала головой из стороны в сторону, ничего не сказала и убежала. Я решил все же добиться своего, разузнать причину и на следующий день направился к ней домой. Поворачивая на Старо-Невский, в десяти метрах от ее дома, я чуть было не попал под ломовых лошадей. Выручил какой-то зевака, который столкнулся со мной прямо перед лошадьми. Подойдя к дому, я машинально поднял голову вверх и в ужасе застыл оттого, что прямо мне на голову летел огромный кусок лепнины, отвалившийся от карниза. Он упал перед моими ногами. Я больше не стал испытывать судьбу. А через месяц умер мой дядя.

Лиза молчала. Слушала она Михаила или думала о своем под его убаюкивающую речь, он не знал. Они оба молчали. Спустя несколько минут по ровному дыханию Михаил понял, что Лиза уснула.

Была удивительно большая луна и ослепительно яркие звезды. Пароход покинул устье Невы и плавно плыл по Финскому заливу. Звезды были неестественно большими. Они отражались в морской воде, брызгали Михаилу в глаза, пронзали насквозь сознание и возвращали мысли в прежние времена. В памяти возникали бессвязные эпизоды из прошлой жизни. Он поймал себя на том, что именно об этом и думал тогда, в день похорон. Всего несколько дней, а прежняя жизнь длиною почти в тридцать лет была уже как бы и не его. Михаил снова поймал себя на мысли о том, что ему удалось ее пересказать за какие-нибудь пять минут. «Пожалуй, — прошептал Михаил, глядя на спящую на его коленях девушку, — мне потребуется во много раз больше времени, чтобы рассказать обо всех событиях, происшедших в новой жизни длиною в пять дней».

Начался рассвет. Это было восхитительное зрелище. В алом маковом лепестке, закрывающем полнеба, появилось огромное солнце, как нечто фантастическое, рожденное в недрах бутона. Пароход возвращался в город. Он вошел в Неву, прошел под разведенными мостами и причалил к берегу.

— Пора вставать, — тихо прошептал Михаил Лизе на ухо.

Она что-то сказала, капризно, как маленький ребенок, и открыла глаза.

— Уже утро?

— Оно самое.

— Тогда с добрым утром?

— С добрым утром.

Они сошли на берег. После теплой каюты их стал колотить озноб. Взявшись за руки, они побежали к машине. Она стояла там же, где молодые люди ее и оставили накануне вечером.

— Удивительно, что ее не украли. Сегодня это дело обычное, — спокойно сказала Лиза. Она посмотрела на встревоженное лицо Михаила и прыснула от смеха.

— Расслабьтесь, Михаил, все прекрасно!

— Вы что, об этом даже не думали?

— Не поверите, Михаил, ни одной секунды. Признаюсь вам по секрету, это со мной впервые, — у нее было прекрасное настроение.

Теперь уже Лиза села за руль, завела мотор, включила свет и печку. Через некоторое время в машине стало тепло и уютно. Путь, который Михаил проехал за час, оказалось, можно было проехать за двадцать минут, что и продемонстрировала ему Лиза.

— Вот мы и дома. Проверьте ключи, Михаил.

— Только не говорите, когда мне вас ждать. Последнее время это ни к чему хорошему не приводит. Пусть будет, как будет.

— Хорошо, пусть будет, как будет. До встречи. И вот еще что. Спасибо за прекрасную ночь. Я думала, что делаю подарок вам, а вышло наоборот. Это вы мне сделали прекрасный подарок, — и тут же пошутила: — Я в долгу не останусь. Отдыхайте, а мне пора.

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.