ГЛАВА 6

Не хочу за колдуна,

Что заклятия долдонит.

Не хочу за колдуна,

Что заклятия долдонит.

У него попросишь дождь —

Целый ураган пригонит.

Эй-хо-ха, эй-хо-ха!

Шаг вперед, шажок назад…

Закончив завтрак, Савн вышел из дома. Он оглядел жнивье, которое покрывало практически все поля вокруг, однообразную картину нарушали лишь амбары и другие хозяйственные постройки. Почва выглядела комковатой и неровной и казалась более коричневой, чем весной, хотя ему и говорили, что это лишь плод его воображения.

Совсем недавно, когда он выходил сюда, повсюду цвели цветы, по большей части синие, а также розовые и белые. Однако теперь поля походили на пустоши, за исключением длинной узкой полосы, идущей вдоль дороги, где стоял сложенный в невысокие скирды лен. Именно здесь он будет сегодня работать с сестрой. Ма и Па уже покончили с делами и ушли на западную часть плантаций льна, а Поли держала в руке маленькую косу и ждала его.

Стоял приятный, прохладный день, воздух казался сухим и чистым. Подходящая погода для работы. Больше всего Савн не любил начало сбора урожая, потому что любая работа получалась вдвойне тяжелой из-за жары. Дождь — тоже плохо. Но Савн чувствовал, что сегодня дождя не будет, на оранжево-красном небе почти не было серых облаков, похоже, с погодой опять повезло.

Он вытащил из-под крыльца два длинных мешка, встряхнул их и вывернул наизнанку, затем кивнул сестре.

— Мы скоро закончим, — сказала она.

— Я знаю. Сегодня или завтра.

Поли положила руки на бедра и несколько раз повернула корпус, словно хотела расслабить уставшие мышцы. Савн повел плечами и надел рукавицы из кожи лиорна. Через полчаса руки сильно вспотеют, но он по опыту знал, что лучше так, чем мозоли.

— Ну, начнем, — сказал он, и они направились на последнее поле.

Первой шла сестра с косой, а Савн собирал скошенный лен в мешки. Они быстро втянулись в рабочий ритм. Если бы они действовали не так согласованно, то Савну пришлось бы подбирать лен с земли, что занимало гораздо больше времени, да и нагрузка на спину заметно увеличивалась. Однако они уже давно работали вместе — стоило Поли скосить несколько стеблей, как растения падали в подставленную руку Савна, после он делал полшага назад, чтобы не мешать обратному ходу косы. Ему не требовалось следить за своими руками и растениями, а только за сестрой, чтобы чувствовать любое изменение ритма и избежать удара острого лезвия. Он очень хорошо знал, что произойдет, если он на время отведет взгляд — он трижды помогал господину Вагу зашивать людей во время этого сбора урожая.

Работа была скучной и однообразной, но не слишком тяжелой — особенно теперь, когда им удалось создать собственную систему, и он слышал регулярные вжик, вжик — с другой стороны трудились Ма и Па. Очень скоро — наверное, завтра, решил Савн — они встретятся, и сбор урожая нынешнего года закончится. Потом Ма и Па подготовят почву к зиме, на будущий год все повторится снова, а потом опять — и так до тех пор, пока Савн не сможет зарабатывать на жизнь в качестве лекаря, в Смолклифе или где-нибудь в другом месте. Пройдет несколько скудных лет, прежде чем он начнет присылать достаточное количество денег, чтобы компенсировать свое отсутствие. И тогда Ма и Па наймут кого-нибудь, а он будет копить деньги. Когда у него наберется достаточная сумма для путешествия…

Когда я решил, что хочу путешествовать? — спросил он себя.

Ну, если на то пошло, он еще не уверен, что так уж хочет покинуть родные места. Но тут Савн сообразил, когда у него впервые появились подобные мысли — он стоял перед своим домом, а ночь вдруг заговорила с ним. Он вспомнил, как спросил у Влада — его вопрос, казалось, произвел на человека с Востока впечатление, — вы спешите куда-то или от чего-то убегаете. А он сам? Что гонит его из дома? Хочет ли он бросить свою семью или его привлекают поиски приключений и денег? Может быть, человек с Востока способствовал появлению подобных мыслей? И явился ли Влад причиной удивительных ощущений, что ему довелось пережить в тот замечательный вечер?

Мне плевать, что говорят все вокруг, могу спорить: он не убивал Рейнса.

Они сделали один ряд и начали следующий, так прошло утро. Около полудня Па свистом подал сигнал, что Поли и Савну на сегодня пора заканчивать.

Когда они шли к дому, Поли сказала:

— Как ты думаешь, они закончат без нас?

Савн посмотрел на оставшуюся неубранной часть поля и ответил:

— Надеюсь, завтра не будет дождя.

Поли кивнула:

— Я тоже. Пойдем сегодня к Тэму?

— Конечно.

— Вчера ты меня не дождался.

— Правда? Да, верно. Наверное, я думал о другом.

— О чем, например?

— Не знаю. О разном. В любом случае сегодня мы пойдем туда вместе.

Савн вымылся, подождал, как и обещал, сестру, и они отправились в таверну Тэма. По дороге они почти не разговаривали, хотя Савну пару раз показалось, что Поли порывается что-то ему сказать или спросить, но не решается. Потом она запела “Крестьянина с грязными ногами”, и Савн к ней присоединился, как и положено, меняя местоимения. Он уже довольно давно не слышал этой песни и весело смеялся, когда Поли пропела новые куплеты, которые добавились с тех пор, когда он был в ее возрасте. Савн спел ей те, которых Поли не знала, и обрадовался, что они ей понравились.

Когда они пришли к таверне Тэма, Влада нигде не было видно, но народу, как и всегда в полуденное время, собралось немало, и Савн заметил, что многие бросают на него неприязненные взгляды. Поли тоже обратила на это внимание.

— Ты видел, — спросила она, — как на тебя смотрят? Им не понятно, почему ты столько времени проводишь с человеком с Востока.

Савн быстро огляделся но сейчас в их сторону никто не смотрел.

— В самом деле?

— Да.

— Хм-м… — Он пожал плечами. — Пусть удивляются.

— А что ты с ним делаешь?

— Узнаю много нового.

— Например?

— Ну, как ловить самоцветы на ветру — нет, я хотел сказать, ловить воду в… не имеет значения. Я учусь разному.

Поли нахмурилась, но не нашлась, что сказать — Савна это вполне устраивало. Он быстро покончил с салатом, попрощался с сестрой и направился к дому господина Вага.

По дороге он вдруг понял, что острота восприятия окружающего исчезла. Может быть, чудесные ощущения вернутся, когда он лучше освоит удивительное искусство, которое начал изучать с Владом.

Господин Ваг пребывал в прекрасном расположении духа, расхаживал по своему маленькому домику (который год назад, когда он только поступил учеником к лекарю, казался Савну большим) и без конца рассказывал разные истории, часто отвлекаясь и пускаясь в длинные рассуждения.

Интересно, решил ли господин Ваг загадку смерти Рейнса? — подумал Савн, но потом сообразил, что тот обязательно сообщил бы ему о своих достижениях, значит, сейчас лучше никаких вопросов не задавать.

Господин Ваг весь день не упоминал о Рейнсе, и Савн занимался уборкой дома, слушая истории и лекции господина Вага — он любил подобное времяпрепровождение, хотя учитель часто забывал о своем слушателе и довольно быстро забирался в такие дебри, что Савн переставал понимать, о чем идет речь.

Он похож на Влада, подумал Савн, и тут же спросил у себя: почему его это тревожит?

Ближе к вечеру господин Ваг заставил его рассказать о лечении различных заболеваний желудка и остался доволен ответами Савна, хотя тот забыл упомянуть об острых болях в боку. Кроме того, он потребовал, чтобы Савн перечислил вопросы, которые следует задать пациенту, чтобы определить наличие у него камней в почках, а также вспомнил, как следует применять зерна граната.

Господин Ваг стоял перед Савном, сидевшим на стуле, спиной к очагу. Когда господин Ваг закончил пояснения, он спросил:

— Ну и о чем ты думаешь, Савн?

— Что?

— Ты весь день чем-то озабочен. Что с тобой происходит?

Савн нахмурился. Ему казалось, что он ведет себя как обычно.

— Не знаю, — ответил он.

— Дело в нашем приятеле Рейнсе? — подсказал господин Ваг.

— Может быть.

— Ну, в любом случае тебе не о чем тревожиться. Я до сих пор не знаю, отчего он умер, но продолжаю поиски.

Савн ничего не сказал.

Господин Ваг пристально посмотрел на него, словно пытался проникнуть в его мысли.

— Что такое? — спросил он.

— Откуда вы знаете, какие выводы оказываются правильными, а какие следует отбросить, потому что они ложные? — спросил Савн, и сам удивился собственному вопросу.

Господин Ваг уселся напротив Савна и откинулся на спинку стула.

— Ты задал серьезный вопрос, — ответил он. — Хочешь рассказать, чем он вызван?

Савн обнаружил, что не в состоянии лицемерить, когда господин Ваг смотрит ему в глаза, но, с другой стороны, не знал, что сказать. Наконец Савн ответил:

— Я размышлял. Одни люди говорят одно, другие совсем другое…

— Кто о чем говорит?

— Ну, мои друзья считают, будто бы человек с Востока имеет отношение к смерти Рейнса, а он утверждает…

— Чушь, — беззлобно перебил его господин Ваг. — Твои друзья ничего не знают, а человеку с Востока не следует верить. Но, с другой стороны, — продолжал Ваг, — я не ответил на твой вопрос. Есть только один способ выяснить, что верно, а что нет: держи глаза открытыми, внимательно слушай и используй голову по назначению. Вот и все.

Савн кивнул, хотя у него возникло ощущение, что он так и не получил ответа на свой вопрос. Но способен ли господин Ваг ответить на него? Он умеет помогать заболевшим людям, однако с какой стати он станет беспокоиться о том, что истинно, а что нет? Можно спросить у Преподобного, но тот ответит, что нужно верить богам, а Староста посоветует верить в то, что говорит он, Староста.

Но тогда, продолжал размышлять он, зачем ему, Савну, искать ответ на этот вопрос? Он не знал, и легче ему не стало. Савн обнаружил, что ему захотелось снова поговорить с Владом, хотя он сомневался, что человеку с Востока можно во всем верить.

— Благодарю вас, господин, — сказал Савн. — У вас есть еще поручения?

— Нет-нет. Беги домой. И постарайся ни о чем не беспокоиться.

— Я не буду, господин.

Он вышел в теплый осенний вечер и поспешил в город, сожалея, что не может телепортироваться.

Вот было бы здорово, подумал он. Вместо того чтобы тратить время, добираясь из одного места в другое, я мог бы заниматься чем-нибудь интересным.

Савн задумался о том, удастся ли ему убедить Влада показать ему, как это делается. Наверное, нет. Скорее всего телепортация — дело непростое.

Довольно быстро он добрался до таверны и, к некоторому удивлению, обнаружил Влада, который не торопясь пил вино, наблюдая за дверью. Казалось, он ждал Савна — улыбка, которая возникла на лице человека с Востока, — явилась тому подтверждением. В зале находились трое или четверо знакомых Савна, но он не собирался с ними разговаривать.

Он уселся за стол человека с Востока и пожелал ему доброго дня, а Влад в ответ предложил угостить его кружкой эля. Савн согласился. Влад подозвал Тэма, и Савн не мог не обратить внимания на неодобрительный взгляд, который тот на него бросил, поставив эль на стол. Однако Савн вдруг понял, что ему все равно.

Когда Тэм вернулся на свое место за стойкой, Савн сказал:

— Я весь день думал о вчерашнем уроке. Вы можете показать мне что-нибудь еще?

— Конечно, — ответил Влад. — Но ты уверен, что хочешь, чтобы нас видели вместе?

— А почему нет?

— Разве ты не заметил взгляды, которые на тебя бросают?

— Да, заметил, — кивнул Савн. — Кое-кто смотрел на меня искоса, когда я приходил сюда с сестрой. Но почему?

— Потому что ты со мной.

— А им какое дело?

— Я человек с Востока, а еще они подозревают, что я имею отношение к смерти Рейнса.

— Ага. Но вы ведь не имеете, правда?

— Я уже начал сомневаться, — заявил Влад. Савн удивленно уставился на него:

— Что вы хотите сказать?

— Нет, я его не убивал, — ответил Влад. — Но из этого еще не следует, что я не имею отношения к его смерти.

— Не понимаю.

— Я не верю в совпадения.

— Мне бы очень хотелось, — медленно проговорил Савн, — чтобы господин Ваг выяснил причину смерти Рейнса.

— Твоего учителя постигла неудача?

Савн вспомнил о намерениях господин Вага продолжать расследование, однако кивнул:

— Да, он не может определить причину смерти Рейнса.

— А я могу.

Савн вытаращил на него глаза: — Что?

— Я знаю, что его убило.

— Откуда?

— Потому что господина Вага постигла неудача. Ничего другого мне знать не требуется.

— Ну и что же убило Рейнса?

— Волшебство.

Савн покачал головой:

— Господин Ваг сказал, что волшебство оставляет следы.

— Конечно, если воспользоваться каким-нибудь очевидным заклинанием — ну, скажем, заставить сердце остановиться, или вызвать кровоизлияние, или нанести видимое ранение.

— В таком случае, что же произошло с Рейнсом?

— Ты представляешь, что такое некромантия?

— Ну, не совсем.

— Некромантия есть волшебство смерти — речь идет о силах, которые высвобождаются, когда умирает живое существо. Кто-то ищет способы обмануть смерть, продлить или имитировать жизнь, они пытаются стереть границу между жизнью и смертью. Кто-то исследует душу, продолжающую жить после смерти тела, и места, в которые она отправляется, что приводит к изучению иных миров, до которых нам, простым смертным, невозможно добраться. А еще они изучают тех, кто их населяет — богов и демонов, — а также силы, управляющие мирами, где жизнь встречается с нежизнью, где реальность лишь каприз, а Истина пляшет, повинуясь ударам барабана желания, где…

— Я не понимаю.

— Извини. Я заговорился. Все дело в том, что искусный некромант способен отправить душу в лимбо, ничего не предпринимая для того, чтобы убить данного человека.

— И тогда человек умирает?

— Обычно да.

— Обычно? А в остальных случаях?

— Давай не будем об этом говорить. К тому же у нас тут все ясно и просто. То, что произошло с Рейнсом, дело рук некроманта.

— А как же насчет лошади?

— При чем тут лошадь?

— Она бросилась бежать, словно чего-то испугалась.

— Что же тут удивительного. Животные очень чувствительны к волшебству. Особенно те, что лишены дара речи. — Свои последние слова Влад произнес каким-то странным тоном — словно пошутил, но смысл шутки был понятен только ему одному.

Савн обдумал слова человека с Востока и сказал:

— Но кто?..

— Лораан, естественно. Я имею в виду барона Смолклиф. Он некромант, более того, он оживил самого себя, что говорит о его искусстве некромантии. Впрочем, мне это было известно и раньше.

— Он воскрес из мертвых? Вы хотите, чтобы я поверил, будто его светлость вампир?

— Вампир? Возможно. Ты что-нибудь слышал о таинственных смертях, когда у жертвы не оставалось ни капли крови, и все такое?

— Нет. Ничего похожего.

— Тогда он, наверное, не вампир. Хотя всякое может быть. Сетра вампир, однако она ест и пьет и нуждается совсем в малых количествах крови…

— Кто?

— Мой старый друг.

— Мне кажется, я о ней слышал, — сказал Савн. — Хотя и не помню где.

— Не сомневаюсь, что речь шла о другом человеке с таким же именем.

— Вероятно. Вы действительно знакомы с вампиром?

— Да. Она очень старая. Не имеет значения. И все же интересно, что он…

— А какие еще бывают восставшие из мертвых?

— Я не специалист в данной области. Быть может, лорд Смолклиф позволит мне воспользоваться его библиотекой, и тогда я смогу изучить этот вопрос.

— А почему бы вам его не попросить?

— Я пошутил, — признался Влад.

— Ага. Я не могу поверить, что его светлость — оживший мертвец.

— Почему?

— Ну, просто не могу, и все.

— Понимаю, — кивнул Влад. — Всю жизнь тебя окружали люди, которым ты верил, хотя по-настоящему их не знал. А потом неизвестно откуда появляется незнакомец и утверждает, что один из них — чудовище. Я бы тоже на твоем месте сомневался. Во всяком случае, до тех пор, пока не получил бы серьезных доказательств.

Савн молча смотрел на Влада, не зная, что сказать. Казалось, человек с Востока разговаривает сам с собой, а в его голосе Савн вновь уловил скрытую ненависть.

— Вот как им удается безнаказанно вершить свои дела — гораздо легче поверить в то, что тебе говорят, чем самому взглянуть на… — Он замолчал, словно заметил, что собеседник перестал понимать его.

Казалось, Влад некоторое время раздумывал, не попытаться ли объяснить Савну, что он имел в виду, но потом пожал плечами.

— Веришь ты мне или нет — твое дело. Я лишь хочу узнать, что этот сын… что этот тип собирается делать. Повторяю: совпадений не бывает. Он не в силах покончить со мной так же, как с Рейнсом, вот почему…

— Правда? Он хочет вас убить?

— Очень хочет. Однако я защищен гораздо лучше, чем Рейнс.

— Ага. А зачем ему вас убивать?

— У него есть причины.

Савн обдумал слова Влада.

— И что он намерен делать? — спросил оп.

— Мне очень хочется найти ответ на этот вопрос, — заявил Влад. — Сейчас, когда все зашло так далеко, бежать нет смысла. К тому же я должен рассчитаться с ним за Рейнса.

— Вы ему должны? Вы уже один раз сказали нечто похожее. Что вы имеете в виду?

Влад пожал плечами:

— Я разговаривал сам с собой. Но сейчас я просто хочу знать, что он планирует.

— А разве колдовство вам не поможет?

— Оно не дает возможности заглянуть в будущее.

— Плохо.

— Может быть.

— А что вы намерены делать?

— Попытаюсь выяснить, — ответил Влад. — У меня есть другие возможности. Иногда они срабатывают.

И он уставился в пространство, будто вступил в контакт с кем-то невидимым.

ГЛАВА 7

Кто ж пойдет за музыканта,

Нищего и голого?

Кто ж пойдет за музыканта,

Нищего и голого?

Он играет и поет песенки веселые,

А жена ломает голову,

Как кормить его, бедового.

Эй-хо-ха, эй-хо-ха!

Шаг вперед, шажок назад

Влад почти не прикасался к салату, то ли из-за того, что ему не нравился вкус, то ли о чем-то размышлял. Савн поглощал свою порцию если и без особого удовольствия, то с заметным аппетитом.

Савн чувствовал, что Влад его изучает. Выжимая дорогой лимон на сыр и овощи, он испытывал легкую тревогу из-за взглядов человека с Востока. Наконец Савн отправил в рот ложку салата и вытер руку о рубашку.

Влад вздохнул.

— Я знаю место, — сказал он, — где можно есть каждый день в течение полугода, и тебе ни разу не подадут одно и то же блюдо дважды. Где обслуживают сдержанно и безупречно; ты не замечаешь официанта, но перед тобой всегда стоит полная тарелка, а в бокале налито вино. В зале тихо и спокойно, так что ты можешь полностью отдаться удовольствиям изощренной кухни. Где закуски свежи и волнуют чувства, как первые прикосновения любви. Где фрукты спелые и сладкие или терпкие и бодрящие и дополняют сыр, как салат дополняет хлеб — с благоговением и священной радостью. Где вина способны удовлетворить самый взыскательный вкус и выбираются с нежностью и тщательностью. Где каждому виду мяса оказывается почтение, которого оно заслуживает, позволяя раскрыть собственный аромат натурального вкуса, дара богов. Где почти незаметные добавки чабреца, имбиря или полыни и эстрагона помогают твоему нёбу получить те скрытые радости, что присущи каждому блюду. Знаешь ли ты, о чем я говорю? Место, где грибы и лук танцуют с вином и перцем в соусе, что огнем обжигает рот и дарит сладость в конце трапезы, когда твое сердце кричит “браво”. Где…

— Вам не слишком нравится здешняя еда? — спросил Савн.

— …тихо и спокойно, а разговор течет, как вино из бутылки, свободно и естественно, а все остальное, за исключением стука вилок и звона бокалов, есть тишина, которая так необходима во время приема пищи…

— И нет музыки? Я думал, что в лучших тавернах играет музыка.

Влад вздохнул и вернулся в таверну Тэма.

— Да, там нет музыки. Я не люблю слушать музыку, когда ем. Хотя, — добавил он, — должен признать, что здесь музыка совсем не помешала бы.

— Ну, ваше желание будет исполнено. Сегодня или завтра здесь будут музыканты. Уже несколько дней у нас не было менестрелей — обычно они появляются не реже одного раза в неделю. Кроме того, сбор урожая подходит к концу, а они всегда приходят, когда мы заканчиваем все работы.

— В самом деле? — На лице Влада неожиданно появился интерес. — Менестрели? Хорошо.

— Почему?

— Мне нравятся менестрели, — ответил Влад.

— Вы любите их слушать или они принадлежат к тому типу людей, который вам нравится?

— И то, и другое.

— А вы знаете многих менестрелей?..

— Нескольких.

— Я не думал, что в больших городах тоже есть менестрели.

— Все, что существует вне большого города, ты легко найдешь в самом городе, — заявил Влад.