Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Пол Бреннер - Слово чести

ModernLib.Net / Триллеры / Демилль Нельсон / Слово чести - Чтение (стр. 43)
Автор: Демилль Нельсон
Жанр: Триллеры
Серия: Пол Бреннер

 

 


– Не слишком ли поздно, мистер Корва? – с усмешкой спросил Спроул.

Корва не унимался, продолжая твердить свое:

– Если я смогу через показания свидетеля продемонстрировать, что мистер Брандт питал ненависть к подсудимому, тогда я смогу продемонстрировать, что показания Брандта есть не что иное, как злопыхательство в адрес Бенджамина Тайсона, а это, в свою очередь, позволит присяжным увидеть показания Брандта в другом свете и вынести соответствующий приговор. Глаза Спроула округлились от неожиданности.

– Немного самоуверенно. Я не знаю истинную цель вашего участия в раскручивании этой истории, но тем не менее можете продолжать.

Пирс от негодования стукнул рукой по столу.

Корва переспросил Келли:

– Вы увидели мистера Брандта в деревне? А что он там делал?

– Надо сказать, что медики, офицеры могли заходить в деревни во время обыска и допросов. Когда мы увидели Брандта, Тайсон сказал, что хочет проследить за ним, потому что в руках у него был фотоаппарат. А национальная полиция строго-настрого запрещала фотографировать.

– А что же он фотографировал? – Корва передал в своем вопросе естественное любопытство присутствующих.

– В основном обнаженных женщин, подвергавшихся пыткам.

Корва терпеливо ждал возражений Пирса, но тот молчал.

– Продолжайте, мистер Келли.

Ведомый Корвой к цели – оправданию Тайсона, Келли как примерный ученик выполнял любые распоряжения адвоката.

– Лейтенант Тайсон заметил, что полиция смотрит сквозь пальцы на фотографирование Брандта. Более того, складывалось впечатление, что они относятся к нему весьма дружелюбно. Значит, закончив фотографировать, Брандт вместе с двумя полицейскими юркнул в хижину. Какое-то время мы с лейтенантом Тайсоном обсуждали их действия, а потом подкрались к этому дому. Стоявший на пороге полицейский преградил нам вход, но лейтенант Тайсон оттолкнул его, и мы вошли.

– И что вы,лично выувидели там, мистер Келли?

Тайсон отвернулся от выступавшего Келли и перевел взгляд на застывшее лицо Стивена Брандта. Пока Келли отвечал, Тайсон не спускал с Брандта глаз.

– Я увидел трех голых женщин. Одна из них, свернувшись калачиком, рыдала в углу, а полицейский тащил ее за руку. Второй полицейский заставлял другую женщину делать ему феллацио, а третью – насиловал мистер Брандт.

Пирс вскочил с места с диким воплем, слившимся с криками неиствовавшей толпы. Некоторые повскакивали с мест, продолжая шумно переговариваться друг с другом. Тайсон встретился с Брандтом взглядом, но доктор трусливо отвернулся.

Полковник Спроул, сначала оторопевший от такого поворота дел, смотрел непонимающим взглядом на публику. Немного погодя, взяв себя в руки, он строго объявил:

– Если повторятся подобные выходки, я попрошу очистить зал суда. – Повернувшись к разъяренному Пирсу, судья махнул рукой: – Протест аннулируется. – И уже более спокойно обратился к Келли: – Мистер Келли, суд желает знать, как вы определили, что это был принудительный половой акт... а не нормальное занятие сексом?

Келли заморгал, озадаченный вопросом судьи.

– Я не вижу ничего нормального в групповом сексе, Ваша честь, хотя это, может быть, мои личные предрассудки. Что же касается вашего вопроса, то скажу следующее: мужчины видели тех женщин впервые, к тому же женщины плакали, все три, и опять же их возраст не позволял думать, что они добровольно пошли на такое непотребство. Это были очень молоденькие женщины, почти дети. Той, которую насиловал Брандт, на вид было не больше двенадцати-тринадцати лет. Даже принимая во внимание этнические особенности и раннее половое созревание восточных женщин, можно заключить, что они находились в весьма нежном возрасте. К тому же, когда мистер Брандт встал, я заметил кровь на его гениталиях и бедрах, у меня вдруг мелькнула догадка, что девушка, должно быть, была девственницей. Хотя, конечно, – почесал затылок Келли, – вполне вероятно, что половой акт совершался во время регул. Притом, Ваша честь, девочка выглядела так, словно ее отхлестали по щекам. Исходя из этого, Ваша честь, я сделал вывод, что стал свидетелем группового изнасилования, а не вечеринки.

Спроул расстегнул тесный воротничок мундира несколько раз глубоко вздохнул.

– Понимаю вас.

– И потом. Ваша честь, – решил добавить Келли, – у Брандта был такой испуганный вид, когда он увидел лейтенанта Тайсона и меня. Он быстро вскочил с циновки на ноги и заорал истошным голосом: «Нет!» Мы с лейтенантом Тайсоном сняли с плеча автоматы в целях предосторожности, чтобы полицейские не успели дотянуться до своего оружия. Брандт же подумал, что мы целимся в него, II стал кричать «пожалуйста», надевая штаны. Потом он выскочил через окно, забыв свою медицинскую сумку и автомат.

Заинтригованный версией свидетеля, судья поспешно спросил:

– И вы последовали за ним?

– Да, Ваша честь. Мы подобрали вещи Брандта и вышли из хижины с двумя полицейскими. Нас провожали крики разгневанных полицейских, их было человек двадцать. Опасность, безусловно, существовала, но мы спокойно вышли за деревню. Вернувшись к взводу, лейтенант Тайсон увидел уже полностью одетого Брандта, приблизился к нему и ударил ногой в пах. Здесь надо подчеркнуть, что командир неоднократно упоминал о том, что Брандт злоупотребляет своим положением медика по отношению к местным женщинам.

Взяв инициативу допроса в свои руки, Спроул забыл о существовании защитника, в обязанности которого входило его проведение. Вытянув от напряжения шею, судья старался подвести Келли к развязке.

– Что же случилось потом?

– Потом лейтенант Тайсон врезал Брандту пару раз кулаком по лицу, свалил его в рисовое поле, макнув при этом сорок пять раз в грязную воду, и заставил сидеть там, пока тот не образумится. Мистер Брандт сидел в воде, затем начал жаловаться на пиявок. Он был очень возбужден, зарыдал, и, в конце концов, с ним случилась истерика.

Полковник Спроул какое-то время молчал, теребя пальцами кончик носа. Потом поинтересовался:

– А видел ли кто-нибудь это?

– Да, Ваша честь. Весь взвод наблюдал за разборкой командира, но никто не вмешался, считая, что это выяснение личных отношений. Ни один солдат не знал причины их ссоры, хотя, я думаю, многие догадывались.

– И чем закончился инцидент? – спросил Спроул, решив на этом поставить точку.

– Через полчаса лейтенант Тайсон успокоился и разрешил Брандту выйти из воды. Когда он поднялся на насыпь и разделся, я заметил на его теле где-то около тридцати пиявок. Он плакал, просил, чтобы кто-нибудь помог ему оторвать этих кровососов. Несколько человек закурили и горящими сигаретами стали поджигать пиявок. Мистер Брандт потерял много крови, и в результате его физического и психического состояния нам пришлось вызвать вертолет. Его забрали. Перед отправкой в санчасть лейтенант Тайсон предупредил Стивена Брандта, чтобы тот вернулся во взвод в течение суток, иначе он отдаст его под трибунал за различные проступки. Брандт попросил не давать этому случаю публичной огласки, так как он планировал после службы поступить в медицинский институт. Командир решил, что дальнейшее присутствие Брандта в роте пойдет ему и другим на пользу. Мистер Брандт хорошо знал свое дело. На этом инцидент был исчерпан.

– Достаточно, мистер Келли. – Спроул переглянулся с Корвой, подавая ему знак, что он может продолжать.

Корва, обрадованный возвращенными ему полномочиями, приступил к своим обязанностям.

– После случившегося как бы вы могли охарактеризовать отношения вашего командира и медика?

– Я бы назвал их прохладными. Даже думаю, что мистер Брандт затаил злобу. Они не могли простить друг друга.

Корва задал еще несколько вопросов, а потом с разрешения судьи попросил перейти к рассказу о массовом убийстве в госпитале.

Находившийся еще под впечатлением от показаний Келли судья, не замечая вопроса Корвы, объявил перерыв до шестнадцати ноль-ноль и попросил обвинителя и защитника подойти после заседания к нему в кабинет.

Тайсон посмотрел в спину торопливо выходившего из зала Брандта, не в силах объяснить свой душевный настрой после показаний Келли.

Корва спросил по-итальянски:

– Ну как? Сейчас полегче?

– Нет, – глухо отозвался Тайсон.

– Так и должно быть, – заметил Корва голосом многоопытного врача. – А вот мне стало легче.

Глава 52

С возвращением членов суда в зал заседания занял свое место свидетеля и Дэниэл Келли.

Пирс настойчиво напомнил свидетелю, что он под присягой, и, увидев Корву, направляющегося к кафедре, тихо удалился за стол обвинения.

Защитник недолго мешкая перешел к последующим событиям 15 февраля 1968 года.

Пока Келли с природной скрупулезностью рассказывал о приближении взвода к госпиталю Мизерикорд, Тайсон украдкой посмотрел на хоры и заметил движение нескольких темных силуэтов. Скользнув взглядом по знакомым и незнакомым лицам зрителей, он искренне удивился до отказа заполненному залу, который принял всех, на кого произвели впечатление показания Келли. Но Брандта он так и не смог отыскать, заподозрив милого доктора в позорном бегстве в Бостон.

Во время перерыва Тайсон ожидал, что Корва присоединится к нему, чтобы перекусить, но тот так и не пришел к нему в камеру. Перед началом заседания у них оставалось пять минут, в течение которых защитник в двух словах рассказал Тайсону о беседе в кабинете Спроула. Внявший словам судьи, Корка теперь более тщательно выбирал слова, чтобы у обвинителя не возникало причин для возражения. И поскольку он более не пытался доказать, что ничего противозаконного не произошло, то с невероятным усердием стал налегать на вопросы о физическом и душевном состоянии солдат взвода. От такого подхода Тайсону на душе стало легче.

Подведя осторожно взвод с двумя ранеными на руках к госпиталю, Корва подтвердил версию о снайпере с помощью Келли и спросил:

– Расскажите о причинах, послуживших нарастанию конфликта, обернувшегося преступлением, за которое судят лейтенанта Тайсона?

Первый раз за все время дачи показаний Келли надолго задумался. Изнывая от нетерпения, присяжные стали деликатно покашливать. Прошло еще минут пять, прежде чем Келли заговорил:

– Мы внесли Муди и Петерсона в приемный покой. Врачи и сестры занимались делами, и я, помню, подумал, что они не выказали никаких признаков беспокойства от недавней стрельбы. Медсестра, к которой обратился лейтенант Тайсон, сообщила, что все врачи наверху. И мы понесли раненых на второй этаж...

Спроул перебил свидетеля:

– Мистер Келли, думаю, что суд больше интересуют пропущенные подробности о смерти Лэрри Кейна. Существует две версии. По одной – Кейна убивает снайпер, затаившийся на крыше госпиталя. По другой – он умирает в перестрелке в палатах госпиталя. Что вы можете сказать суду по этому поводу?

– Дело в том, что когда мы вошли в госпиталь, он еще был жив. Ваша честь, – произнес на одном дыхании свидетель.

Спроул задумался над сказанным и затем сказал Корве:

– Продолжайте, мистер Корва.

Корва вернулся к допросу:

– Что вы обнаружили наверху?

– Наверху мы увидели три палаты. В одной, общей наверное, лежали раненые, в основном беженцы из Хюэ. На второй висела табличка на французском языке «Инфекционное отделение». Мы краем глаза заглянули туда, а это оказалось совсем небольшая комната с десятью пациентами. В третьей палате лежали роженицы и новорожденные. Там было по крайней мере кроватей тридцать, тоже занятых. По коридорам прохаживались люди, показавшиеся нам беженцами. В больнице лечилось порядка ста человек, но могло быть и двести, насколько я знаю. Найдя операционную, мы внесли туда Петерсона. Тут следует подчеркнуть, что, обходя палаты, мы наткнулись на окровавленную форму вражеских солдат и увидели шестерых молодых мужчин, лежавших на койках. Мы приняли их за больных и раненых солдат армии противника.

– Кто-нибудь угрожал им из взвода?

– Не могу точно сказать, хотя сержант Садовски поставил возле них нескольких человек.

– Что произошло в операционной? – нетерпеливо спросил адвокат.

Келли выпрямился на стуле.

– В операционную вошли мы с лейтенантом и еще несколько человек. В огромной комнате стояли семь довольно примитивных операционных столов, на каждом лежали люди, вокруг которых суетились врачи, медсестры. Командир обратился к одному мужчине, назвавшемуся главным врачом.

– На каком языке разговаривал медперсонал? – решил уточнить защитник.

– Главным образом по-французски, но были и такие, которые знали английский. Беседуя с главным врачом по-французски, командир попытался настоять на лечении Петерсона и Муди. Этот доктор склонился над Петерсоном, лежавшим на полу, и осмотрел его рану. И когда он сказал, что спасти Петерсона невозможно, Тайсон попросил его все-таки попытаться. Как объяснил ему врач, а командир впоследствии мне, госпиталь работал по системе сортировки раненых. Легко раненным, таким как Муди, помощь не оказывали, потому что они могли жить со своими ранами. Оперировали людей, относящихся к средней группе, но ни Муди, ни Петерсон не подходили к ней.

– Но ведь Петерсон умирал, да? – искал подтверждения Корва.

– Да. Пуля пробила легкие, и он задыхался от крови. В бреду он звал на помощь, а когда приходил в сознание, хватал за ногу лейтенанта Тайсона. Споря с доктором, он несколько раз склонялся над умирающим Петерсоном. Потом я сел рядом с ним и держал его за руку.

– Сколько времени препирались врач и лейтенант Тайсон?

– Трудно сказать. Может быть, пять минут... до того, как лейтенант Тайсон не наставил автомат на врача и не приказал ему оказать помощь Петерсону, – спокойно и где-то рассудительно делился воспоминаниями Келли.

– Что сказал врач? – Корва старался быть объективным.

– Что-то невразумительное. Он хотел вернуться к своему пациенту с изувеченной шрапнелью ногой, но лейтенант Тайсон развернул его к себе и ударил по лицу. – Келли внезапно остановился, в нерешительности потирая лоб.

Корва проявил такт и несколько минут в знак солидарности хранил молчание, потом осторожно спросил:

– Что произошло дальше?

– В следующее мгновение действовали несколько человек одновременно. Во-первых, Фарли ударил главного врача прикладом в живот, и тот скорчился от боли. Во-вторых, в это же самое время в операционную вошел Белтран и, подойдя к операционному столу, сбросил раненого солдата на пол. Петерсон кричал. Сестры испугались. Из дальнего угла операционной двинулся на нас кричавший по-английски высокий статный европеец, по акценту я догадался, что он австралиец. Как-то в течение недели нам пришлось общаться с австралийскими подразделениями, вот почему я сумел распознать в нем австралийца. Так вот, этот австралиец повел себя очень агрессивно, обзывая всякими непристойными словами и в конце концов крикнул лейтенанту Тайсону, чтобы он убирался вон со своими головорезами. При этом он не переставал поносить нас, говоря при всех, что мы не имеем права находиться во Вьетнаме и что мы приехали сюда, чтобы убивать и глумиться над людьми.

– А лейтенант Тайсон ответил ему? – гнул свою линию Корва.

– Нет, Белтран и еще кто-то положили Петерсона на операционный стол. Подошел еще один врач, но он не говорил ни по-французски, ни по-английски. Я подумал, что он немец или датчанин. Он жестом показал, что прооперирует Петерсона. И действительно, медсестра тут же вставила раненому в горло трубку, я так думаю, чтобы отсосать кровь. Теперь уже никто не обращал внимания на австралийца. Французский врач кое-как оправился после удара и был зол как черт. У меня тогда сложилось определенное мнение, что медперсонал согласен сотрудничать с нами, чтобы не разжигать вражду. Тут Белтран нашел еще одного солдата ВНА и сбросил его на пол. Лейтенант Тайсон крикнул ему, чтобы тот перестал. Я рассказываю, что помню, но могу с уверенностью сказать, что почти все были на взводе. Эти люди в больнице, так же как и мы, валились с ног от усталости, но, как я уже сказал, австралиец вел себя провокационно. Он тыкал в каждого из нас пальцем и называл убийцами.

– С этого начался конфликт, как я понимаю? – уточнил Корва.

– Да. Австралиец никак не мог взять себя в руки, и двум врачам пришлось оттащить его в сторону. Большинство из нас не обращали на врача внимания, и только Лэрри Кейн вступил с ним в перебранку. Австралиец обозвал его сукиным сыном, а Кейн не выдержал и выстрелил врачу в живот.

– Это был первый выстрел? – спросил Корва, намереваясь поэтапно рассматривать действия взвода.

– Да. С этого все и началось. – Келли обхватил голову руками и весь сжался от душивших его воспоминаний. – Белтран подошел к двум вьетнамцам, которых скинул со столов, и расстрелял в упор. Потом Кейн, непонятно почему, стал палить из своего М-16 в дальнюю стену так, что посыпалась штукатурка. Истекавший кровью австралийский врач бился на полу в предсмертных конвульсиях. Потом Брандт крикнул, что Петерсон умер. Услышав это, Кейн выстрелил французскому врачу в спину.

– Что в это время делал лейтенант Тайсон?

– То же, что и я. Лег на пол. Кейн бегал по операционной между столами и стрелял в стены и потолок. Тогда лейтенант Тайсон, приподнявшись на одно колено, достал пистолет и прицелился в него. Когда командир громко крикнул, приказывая Кейну бросить оружие, тот заменил магазин. Лейтенант Тайсон вновь приказал ему бросить автомат. Обстановка была крайне напряженная.

– И Кейн послушал командира? – спросил Корва, подводя слушателей к моменту нарастания мятежа. – И бросил автомат?

– Бросил после того, как лейтенант Тайсон одним выстрелом убил его.

Подперев рукой голову, Тайсон напряженно-внимательным взглядом следил за Келли. Он прислушался к звенящей тишине церкви. Казалось, что ни свидетелю, ни защитнику нечего было добавить. Тайсон поймал на себе пристальный взгляд старшины присяжных, словно тот видел подсудимого впервые. Корва вытер со лба пот, выступивший от сильного напряжения, и, подойдя к столу защиты, налил себе немного воды. Потом вернулся к свидетелю, так и не взглянув на Тайсона.

– Что произошло в следующий момент?

– Белтран встал у двери и никому не разрешал выходить. Ричард Фарли подбежал к Кейну и склонился над ним. Кейн и Фарли до призыва жили в одном городе где-то на юге Нью-Джерси. Землячество составляло основу их жизни, поэтому они всегда держались друг друга. Фарли разошелся и стал кричать на лейтенанта, что он убил его друга, спасая кучку вонючих обезьян. Все видели, что Кейн фактически расстрелял двух европейцев, но, как я сказал, Фарли просто обезумел. С этого момента у всех притупилось чувство реальности.

– Отдал ли хоть раз ваш командир приказ убить раненых вражеских солдат? Или вообще кого-нибудь? – спросил Корва, которому хотелось зафиксировать в мозгу каждого присяжного непричастность Тайсона к развернувшейся бойне.

– Нет. Он не приказывал, – кратко ответил Келли. – Приказывать начал Белтран.

Корва удивленно повел бровью, подготавливая следующий вопрос.

– А что, Белтран занимал во взводе особое положение?

– Нет. Он был рядовым, пулеметчиком. Но после смерти Кейна он повел себя по-хозяйски. Командир приказал ему заткнуться, а в это время Фарли уже прицеливался в лейтенанта Тайсона. Лейтенант все еще стоял на одном колене, держа в руках пистолет. Его М-16 лежал на полу чуть поодаль, Фарли велел ему бросить пистолет.

– И он бросил?

– Нет. Когда командир поднялся, то приказал Фарли сложить оружие. Но тут подоспел Белтран и наставил на него пулемет.

– Что вы делали в это время? – спросил Корва, стараясь отвести Келли должное место во всей этой истории.

– Пытался хоть как-то успокоить людей, но это оказалось выше моих сил. Потом другой солдат, Гарольд Симкокс, наставил дуло своего автомата на лейтенанта Тайсона. Лейтенант сказал всем троим – Белтрану, Симкоксу и Фарли, – чтобы они бросили оружие, но те не послушались. Симкокс относился к тому типу людей, которые не признавали никакую власть. Между ним и Тайсоном никогда не пробегала черная кошка, но Симкокс по своей натуре был подстрекателем и, почувствовав, что пахнет бунтом, сразу примкнул к бунтовщикам.

– Что сказал этим людям лейтенант Тайсон? И что сказали вы?

– Командир предупредил их, что они арестованы, а мне приказал вызвать штаб батальона и доложить обстановку. Но я, конечно, этого не сделал. Лейтенант Тайсон неправильно оценил ситуацию. Ведь попытайся я вызвать штаб по рации, меня бы тут же убили. И то же сделали бы с лейтенантом Тайсоном. Я молчал.

– Как отреагировали на приказ Белтран, Фарли и Симкокс?

– Отрицательно. Фарли вновь велел командиру бросить пистолет и стал угрожать расстрелом, если он этого не сделает. Но тут один европеец подкрался к окну и спрыгнул со второго этажа. Внизу рос густой кустарник. Белтран одним прыжком оказался у окна, поставил пулемет на подоконник и начал стрелять.

– Он убил того человека? – Корва стал потихоньку подсчитывать жертвы.

– Сказал, что убил. Потом Белтран приказал всех оставшихся в операционной людей загнать в соседнюю комнату типа каптерки, а нескольких солдат послал на поиски остальных медработников.

Следующим вопросом Корва подчеркнул существование реальной опасности для жизни лейтенанта Тайсона:

– Значит, Фарли и Симкокс все еще держали под прицелом вашего командира?

– Да. Я уже начал подумывать, что они готовы пристрелить его, ввиду нарастания общей нервозности и увеличения количества убитых. Наверное, у многих солдат возникала мысль убрать все доказательства кровопролития и свидетелей в придачу. Видя, что Белтран поощряет любого, кто подчиняется ему, лейтенант Тайсон приказал мне отдать ему радиотелефон. В этот момент я понял, что жизнь командира находится в опасности, и решил сблефовать. Одним ударом я сбил его с ног, чтобы показать всем остальным свою лояльность. Когда Фарли и Симкокс увидели лейтенанта Тайсона на полу, я думаю, они решили не убивать его, потому что отошли в сторону и стали помогать Белтрану загонять медперсонал в подсобное помещение. Я попросил одного солдата по фамилии Уолкер помочь мне вытащить командира из операционной и спуститься на первый этаж. Внизу я заметил небольшую комнатку, оказавшуюся лабораторией. Мы уложили командира на пол, и я попросил Уолкера побыть с нами. Отовсюду слышались крики; стрельба не прекращалась минут десять.

– Каковы были ваши дальнейшие действия?

Келли задумчиво посмотрел на Корву, пытаясь упорядочить ход мыслей, ничего не напутать и не приврать.

– Когда стрельба закончилась, мы с Уолкером вышли посмотреть, что и как. Вообще-то мне следовало остаться с лейтенантом, но я подумал, что он теперь вне опасности. Вернулся я в лабораторию спустя десять минут, вдоволь насмотревшись на следы преступления наших молодчиков, но лейтенант Тайсон исчез. Я обежал весь госпиталь и, не найдя его, вышел на улицу. Но и там его не оказалось. Я побоялся вновь возвращаться в госпиталь и, помню, очень рассердился на него за то, что он ушел из лаборатории.

– Хорошо... – Корва нервно постукивал пальцами по крышке кафедры. – Что вы делали, выйдя из госпиталя?

– Я сел на каменную скамью во дворе госпиталя и закурил, стараясь постичь смысл содеянного. И тут я увидел, как загорелся госпиталь. Взвод начал окружать пылающее здание. Последним из него выскочил лейтенант Тайсон. Несколько пациентов попытались выпрыгнуть из окон и дверей, но их застрелили. Мы стояли под дождем и ждали, пока не рухнула крыша здания. Потом построились и начали двигаться в сторону Хюэ.

– На подходе к Хюэ кто-нибудь угрожал лейтенанту? – допытывался Корва.

– Во время привалов я слышал, как некоторые предлагали убить его, но ни один не попытался этого сделать. Лейтенант Тайсон был вроде узника и на протяжении всего пути ни с кем не разговаривал. Было очень тяжело идти под проливным дождем, неся два трупа и раненого Муди. Перед нами расстилался горящий Хюэ, доносились орудийные залпы. На подступах к городу взвод обнаружил старый французский бункер, и мы решили там передохнуть. Лейтенант Тайсон связался по радио с капитаном Браудером и сообщил ему об отбитой атаке противника. Ложное донесение командиру роты спасло ему жизнь.

Видя неподдельный интерес присяжных и даже обвинителя к правдивым показаниям свидетеля, Корва решил последним вопросом полностью восстановить честное имя своего клиента. Он спросил Келли:

– Что произошло в бункере?

Келли неожиданно сник и удрученно посмотрел на Корву.

– Ну, в общем, бункер оказался вместительным. Мы зажгли свечи и сели ближе к огню. Все вымокли и устали так, что валились с ног. Сменив носки, мы подогрели воду и оставшиеся от пайка консервы. Нам пришлось сложить в бункере трупы, чтобы на них не набросились дикие звери. Если бы обстоятельства складывались иначе, мы бы по радио вызвали вертолет, избавивший нас от мертвых и раненых. Но, поскольку лейтенант Тайсон сообщил командиру роты о том, что мы остановились в деревне Ань Нинха после боя с вражескими снайперами, мы не могли дать наши настоящие координаты. Браудер продолжал спрашивать, не нужна ли нам поддержка артиллерии, и лейтенант Тайсон, выйдя в очередной раз на связь, объяснил, что в месте нашей дислокации много гражданского населения. Каждые два или три часа лейтенант Тайсон вызывал командира роты и докладывал обстановку, придумывая то одно, то другое. Браудер сообщил нам свои координаты, и мы поразились, узнав, что он находится всего лишь в километре от нас. Мы обещали соединиться с ротой на рассвете. Потом, чуть расслабившись, мы покурили какую-то травку, а лейтенант Тайсон пустил по кругу бутылку виски. Ребята поиграли в карты, кто-то спал. Брандт дал Муди еще одну дозу морфия. Радио трещало всю ночь, а я, как условились с Браудером, выходил в определенное время на связь.

– К утру, – вспоминал Келли, – мы уже довольно сносно пересказывали друг другу придуманную историю – плод коллективного ночного кошмара, который органично слился с реальностью. В ту ночь я даже написал представление лейтенанта Тайсона к Серебряной звезде. На следующее утро мы примкнули к остальной роте, избавились от трупов и отправили Муди в санчасть. Мы хвастались своей удалью перед другими взводами, а Браудер похвалил нас и сказал, что гордится такими храбрыми солдатами. Когда мы сообщили командиру роты, что убили двенадцать вьетнамцев, он не поверил ни одному нашему слову, несмотря на то что с нами было двое убитых и один раненый, так как мы ни разу не попросили артиллерию поддержать нас огнем. Один сержант соседнего взвода спросил нас с насмешкой: что, мол, убили мы безоружных вьетнамцев, потому что при нас не было захваченного оружия врага. Но уже после составления рапорта никто из штаба не поинтересовался нашей мнимой операцией, поскольку время было очень суматошное. Прошла еще неделя, и взвод напрочь забыл, что случилось в Ань Нинха, в том госпитале. Но я рассказал вам, что произошло, хотя поклялся с бункере, что никогда этого не сделаю. Присягнув здесь, я поклялся говорить правду, но вы понимаете, что мой рассказ может показаться немного искаженным, как и рассказы других.

После минутного молчания Корва сказал, что у защиты вопросов нет, и стал дожидаться решения судьи. Спроул обратился к обвинителю насчет проведения перекрестного допроса и, получив отрицательный ответ, посмотрел на полковника Мура, жестом приглашая поучаствовать в вышеуказанном действе. Старшина присяжных не имел вопросов к свидетелю, и судья сделал заключение, что присяжные наконец-то во всем разобрались.

Отпущенный судьей Келли, вместо того чтобы повернуться и выйти из зала, самоуверенно направился прямо к Тайсону, прекрасно сознавая, что никто его не остановит.

Тайсон встал, и они обнялись, похлопывая друг друга по плечу.

– Привет, Келли!

– Здорово, лейтенант! – Келли улыбался по-детски широкой улыбкой. – Тебе надо было бы поехать со мной в Анголу, тогда бы ты не сидел здесь.

Тайсон развел руками.

– Нет, тогда бы меня уже вообще не было на свете.

Полковник Спроул, краем глаза поглядывая на Келли и Тайсона, объявил о переносе заседания суда на десять часов утра.

Заметив, что к столу защиты подходит полицейский, Тайсон поспешно сказал:

– Может быть, увидимся позже?

– Вряд ли. Через два часа улетаю в Центральную Америку.

– Ты пропустил потрясающую встречу ветеранов. Здесь уже побывали Скорелло, Калан, Белтран и Уолкер, только вот Детонк подвел, – насмешничал Тайсон.

– А Детонк, между прочим, амиго,сейчас в Хюэ представляет нашу фирму, – вторил Тайсону бывший связист.

– Спасибо, что пришел. Навещай меня в Ливенворте, – мрачно пошутил Тайсон.

– Нет уж. Сначала мы попьем чаю в Гарден-Сити. – Келли подмигнул и быстро удалился из зала суда.

Глава 53

Машина военной полиции подкатила к дому Тайсона, похожему на все остальные дома офицерского состава Форт-Гамильтона, и сержант Ларсон снял с подсудимого наручники.

– Только на полчаса. Я заеду за вами в восемь. – Потом добавил: – У черного входа дежурит полицейский.

Не успел Тайсон выйти из машины, как увидел несущегося к нему со всех ног Дэвида.

– Привет, папа! – Сын крепко обнял отца и потянул за руку в дом.

На пороге его ждала Марси в сером элегантном костюме, в туфлях на высоких каблуках, как нельзя лучше подходивших для деловых встреч или судебных процессов. Тайсон обнял ее, и она поцеловала мужа в щеку.

– Завтракать будешь?

– Нет, спасибо. В тюрьме кормят очень рано. Тайсоны сели за стол, наполовину заваленный бумагами Марси. В течение последующих двадцати минут они беседовали об учебе Дэвида. Тайсон пил кофе, Дэвид уплетал вторую миску овсянки, а Марси потягивала маленькими глотками слабый настой из трав.

– Мой желудок, – объяснила она. – Бессонные ночи сказываются...

Бен засуетился, взглянул на часы:

– Мне пора. Увидимся в суде.

– Хочешь, чтобы пришел Дэвид?

Тайсон взглянул на сына, расправлявшегося с овсянкой.

– А ты-то сам куда хочешь пойти? В школу или в суд?

– В суд, – смущенно улыбнулся Дэвид.

– Хорошо. Может быть, когда вырастешь, из тебя выйдет толковый военный адвокат, – сказал Тайсон, потрепав сына по щеке.


  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27, 28, 29, 30, 31, 32, 33, 34, 35, 36, 37, 38, 39, 40, 41, 42, 43, 44, 45