в которой Синклер сомневается почти во всем  

      — Ну, как вам они? — спросил Синклер из кабины „Истребителя–1”. 
      — Даже лучше, чем на симуляторе! — ответил Маркус с „Истребителя–3”, бросая свой корабль в штопор. 
      — Согласна, — сказала Сакай с „Истребителя–2”. — Его управляемость лучше, чем у всех, что мне раньше доводилось встречать. 
      Три новых истребителя мчались на бреющем полете над поверхностью самой маленькой, не имеющей атмосферы, необитаемой луны Минбара. Пилоты уже испробовали все маневры, какие смогли вспомнить. Им потребовалось всего несколько часов, чтобы познакомиться с кораблями и осознать, как удобны эти истребители, построенные по технологиям минбарцев и ворлонцев. Хотя Синклер считал, что им нужна, по крайней мере, пара дней, чтобы потренироваться, он признавал, что уже ощущает полную свободу в управлении истребителем. 
      — Что бы ни говорили о ворлонцах, — произнес он, — но они знают толк в кораблестроении. 
      — И слава богу, „Истребитель–1”, — сказал Маркус. — Можно мне оставить его себе, когда мы вернемся с задания? На память? 
      — Поживем — увидим, — с улыбкой ответил Синклер. Он не мог забыть, насколько трудным и опасным будет это задание, и испытывал беспокойство за Маркуса и Кэтрин с тех пор, как они впервые увидели эти прототипы в пустом доке минбарского транспорта на орбите планеты. 
      Но Маркус, по крайней мере сейчас, совершенно не беспокоился за свою жизнь. 
      — Как насчет учебных стрельб? — спросила Сакай. 
      — Все по плану, „Истребитель–2”, — ответил Синклер. — Мы приближаемся к кратеру Валерии, он прямо по курсу. 
      Несколько мишеней располагались в широком и неглубоком кратере, что позволяло им проверить точность их энергетических орудий и ракет. Синклера не удивило, что система вооружения была так же хорошо спроектирована, как и все остальное на корабле. Это не удивительно. Все в этих истребителях было таким же, как в симуляторах, или даже лучше. 
      Пора было возвращаться на минбарский транспорт. Время пролетело слишком быстро. Они влетели в док, и створ шлюза захлопнулся за ними. Транспорт сразу же медленно направился к зоне перехода, чтобы через три с половиной дня пути в гиперпространстве достичь Вавилона 5. 
      Синклер удивился, увидев Ратенна, который ждал их у люка, ведущего на летную палубу. Они вышли оттуда, все еще одетые в скафандры, со шлемами в руках, увлеченные обсуждением своих кораблей. 
      — Энтил'За, — поклонился Ратенн, — вам понравилось? 
      — Очень, Ратенн. Не знал, что вы на борту. Разве вы не покинули корабль на шаттле, перед тем, как мы прыгнули в гиперпространство? 
      — Я буду сопровождать вас до Вавилона 5, Энтил'За. 
      — Понятно, — ответил Синклер. Это показалось ему довольно необычным. Ратенн уже успел основательно проинструктировать их. Или Синклеру только так показалось? 
      — Кэтрин, Маркус. Идите вперед переодеваться. 
      Когда они ушли, Синклер махнул Ратенну, показывая, что хочет с ним пройтись, а потом перешел прямо к делу: 
      — Пожалуйста, не поймите меня неправильно, Ратенн, но у вас есть какие–то важные причины, чтобы сопровождать нас? 
      — Я стараюсь быть полезным, насколько могу, Энтил'За. 
      Сатай мог походить на ворлонца, когда этого хотел. 
      — У вас для нас есть еще какая–то информация? 
      — Еще не время, Энтил'За. 
      Синклер остановился. 
      — Ратенн, если вам есть что сказать мне, что–нибудь важное, то прошу, не откладывайте это на последний момент. 
      Ратенн загадочно посмотрел на него. 
      — Информация всегда дается вовремя, Энтил'За, — произнес он. 
      Синклер попытался сдержать вздох. Это не успокоило его, но вряд ли он сможет одержать победу над склонностью минбарцев открывать информацию по частям, и лишь тогда, когда они считали нужным это сделать. 
      — Тогда, если вы позволите, я пойду догоню своих пилотов. 
      Синклер знал, что причина пребывания здесь Ратенна выяснится достаточно скоро. А пока у него, Кэтрин и Маркуса во время полета в гиперпространстве будет полно времени на исследование каждого дюйма своих кораблей, дабы удостовериться, что с ними все в порядке, на изучение предоставленной им информации об истребителях Теней, об устройстве, которое они должны уничтожить, и на планирование стратегии атаки. 
      Ратенн говорил, что задание окажется легко выполнимым. Синклер не хотел верить этому утверждению даже на толику. То, что касается Теней или ворлонцев, легким быть не может. 
      Синклер догнал Кэтрин и Маркуса, и, пока они шли дальше к жилому отсеку, чтобы снять скафандры, он снова включился в обсуждение истребителей, выкинув на время из головы все сомнения. 
      — Ты думаешь, что это единственный существующий временной разлом? — спросила Сакай. 
      Они сидели за ужином в кают–компании, которую для них устроили, и Синклер пытался подробно ответить на все вопросы Маркуса и Кэтрин, касающиеся его впечатлений от пребывания во временном разломе. 
      — Не знаю, — ответил Синклер. — Ратенн говорит, что разлом — уникальное природное явление. Но, мне кажется, раз законы физики и природа однажды смогли сотворить такое явление, то, возможно, оно может возникнуть еще раз и в другом месте. Может быть, Ратенн просто имел в виду, что это очень редкий феномен. 
      — Или, возможно, он уникален из–за того, что природе немножко помогли при его создании, скажем, ворлонцы, — заметила Сакай. 
      — Что подразумевает, что они смогут сделать это снова, если захотят, — согласился Синклер. — Но нам ничего точно неизвестно. Все, что мы знаем, — ворлонцы очень обеспокоены тем, чтобы сохранить свой контроль над этим разломом. 
      — Ну, для меня это не проблема, — сказал Маркус. — Мне трудно признать, что этот разлом является, своего рода, машиной времени. 
      — Тогда как ты объяснишь то, что произошло с Вавилоном 4? — спросила Сакай. 
      — Легко, — ответил Маркус. — Допустим, что разлом искажает пространство–время каким–то неведомым способом. Вавилон 4, к несчастью, попал в него, и ускорился до такой степени, что проявились релятивистские эффекты. Когда скорость замедлилась, и он вынырнул в обычное пространство, то им показалось, что прошло всего несколько недель, а для нас прошло четыре года. Ничего загадочного. Это гораздо легче, чем вернуться обратно во времени. 
      — Не знаю, — сказал Синклер. — Это не объясняет временных вспышек, которые мы испытали вблизи разлома. Я почувствовал, что меня перенесло в будущее, а Гарибальди пережил что–то из своего прошлого. 
      — Вы испытали что–то, но, я думал, что вы говорили, что физически никогда не исчезали с Вавилона 4. 
      — Не уверен, что так. Это была ослепительная вспышка света, а потом кто–то докладывал о временной вспышке. Может ли человек перемещаться вперед и назад во времени физически, а потом возвращаться в настоящее во время такой вспышки? Или мы лишь переживали все это мысленно, а не путешествовали во времени физически? Не знаю, но это было реальное ощущение. 
      — Чтобы это ни было, ты испытал это вне разлома. Ты ведь никогда на самом деле не проходил сквозь разлом, — добавила Сакай. — Но в словах Маркуса есть смысл. Если этот разлом действительно является машиной времени, то почему ворлонцы ее не используют? Почему бы им ни отправиться ненадолго в прошлое и не изменить там все так, чтобы Тени никому больше не смогли угрожать? Именно этого они и боятся: что Теням удастся ухватить этот шанс. 
      — Я тоже задавал этот вопрос, — сказал Синклер грустно, — и не получил удовлетворительного ответа. Но я знаю одно: тот инопланетянин сказал, что те, кто похитил Вавилон 4, пришли из будущего, чтобы провести его сквозь разлом, потому что станция нужна им в великой войне. И я уверен, что ворлонцы об этом что–то знают и сейчас беспокоятся о том, чтобы удержать контроль над разломом. Но это все, что я могу сказать наверняка. 
      — Ну, люди могут поклясться в чем угодно, — скептически произнес Маркус. — Все, что мы знаем наверняка, это то, что кто–то попал на борт станции и увел Вавилон 4 сквозь разлом с неизвестной целью. Но мне трудно поверить в то, что они пришли из будущего, без каких–либо доказательств — вроде номера „Вселенной сегодня” из будущего. 
      Синклер засмеялся. 
      — У тебя есть личные возражения относительно путешествий во времени, Маркус? 
      — Только к путешествиям в прошлое, — пояснил он. — Мы все движемся вперед во времени. Я отношу путешествия в прошлое к той же категории, что суеверия и мифы. Это противоречит слишком многим законам физики, логики и причинности, чтобы это стало возможным. Это всего лишь романтические бредни, форма нездоровой ностальгии. Я имею в виду, что любому захотелось бы отправиться в прошлое, зная то, что случилось, чтобы исправить старые ошибки. Но, раз вы хотите исправить свои ошибки, вам необходимо сделать это в настоящем. Что было, то прошло. Если вы тратите время, желая изменить прошлое, то вы теряете шанс на то, чтобы изменить что–то здесь и сейчас. 
      — Ты привел весьма убедительные доводы, — сказал Синклер. — И в этом я с тобой согласен. Тем не менее то, что я пережил около разлома, до сих пор не поддается объяснению. Тебе лучше самому это увидеть. 
      — Это единственный мой девиз, Энтил'За, — ответил Маркус. 
      Когда они закончили ужин, то пожелали друг другу спокойной ночи и разошлись по каютам. 
      Минбарский транспорт не был приспособлен для перевозки пассажиров, и маленькая каюта, отведенная Синклеру и Сакай, была скорее знаком вежливости. Это была прямоугольная комната с голыми металлическими стенами и таким низким потолком, что Синклер, выпрямившись во весь рост, врезался бы в него головой. Пространства едва хватало на то, чтобы установить там стандартную минбарскую кровать, наклоненную под углом в сорок пять градусов. 
      Сакай засмеялась, увидев ее. 
      — Ты перестанешь считать это забавным, — сказал Синклер с кривой улыбкой, — когда твоя рука попадет в механизм этой кровати так, как случалось со мной много раз. 
      — Давай, я помогу тебе ее закрепить. 
      Она держала кровать, пока он брал лишнее одеяло и запихивал его в механизм кровати. 
      — Здесь, думаю, у нас не будет времени для свадебного путешествия, — сказал Синклер, установив кровать, и надеясь, что механизм надежно закреплен. Он встал, чтобы проверить, так ли это на самом деле. Кровать осталась в горизонтальном положении. 
      — Синклер, медового месяца до свадьбы ты не получишь! — сказала Сакай, сама проверяя кровать. 
      — Да что ты говоришь! — ответил он с улыбкой. 
      Минбарский транспорт вышел из гиперпространства через зону перехода у Вавилона 5 точно по расписанию. Для персонала рубки станции он был всего лишь одним из многочисленных минбарских торговых кораблей, которые пользовались зоной перехода, и был удостоен лишь мимолетного взгляда, когда занял орбиту вокруг Эпсилона 3. Многие корабли находились на таких же орбитах, а потом использовали небольшие шаттлы для сообщения со станцией. Этот корабль занял такое положение на орбите, чтобы все время оставаться с обратной стороны планеты относительно Вавилона 5, что делало его практически незаметным со станции. 
      Три с половиной дня полета прошли спокойно и с пользой. Синклер почувствовал уверенность в том, что они готовы к выполнению задания. Они привыкли к истребителям и были уверены в том, что их огневая мощь и маневренность позволит им противостоять в бою истребителям Теней. Истребители противника, к тому же, будут ограничены в маневрировании из–за необходимости оставаться вблизи аппарата, который они должны защищать. 
      План был прост. Как только корабль окажется по другую сторону Эпсилона 3, вне видимости с Вавилона 5 и других кораблей, Синклер, Сакай и Маркус вылетят в сектор 14 на своих истребителях. Полет в нормальном пространстве должен занять 3 часа, а их курс, на случай, если Тени их выследят, укажет, что они вылетели с Эпсилона 3, чего и добивались ворлонцы. 
      Синклер предполагал, что когда они приблизятся с другой, дальней от устройства Теней, стороны разлома, эффекты возмущения пространства, используемые Тенями, чтобы скрыть свои действия от сенсоров Вавилона 5, также затруднит для истребителей Теней обнаружение его команды. Как и сказал Ратенн, это все казалось слишком простым, слишком легким. И это беспокоило Синклера больше всего. 
      Все трое облачились в скафандры и стояли на палубе дока, проверяя их, в ожидании команды на вылет. Обычно скафандры использовались в Космофлоте Земли для подстраховки и, хотя кабины истребителей–прототипов имели собственную систему жизнеобеспечения, Синклер решил, что будет разумной предосторожностью их надеть. 
      — Энтил'За? 
      Синклер не заметил появления Ратенна. Они почти не виделись с ним во время полета, и он до сих пор не имел понятия, с какой целью члену Серого Совета понадобилось лететь с ними. Может быть, это, наконец, прояснится. 
      — Мы достигли нужной позиции на орбите, — сказал Ратенн, — но надо ненадолго задержаться перед вылетом. Мне придется попросить вас и ваших рейнджеров выйти из дока. Вот–вот должен прилететь шаттл с планеты. 
      Пока он говорил, раздался сигнал тревоги. Потом прозвучало предупреждение на языке касты мастеров: требование всем покинуть помещение. Они прошли за Ратенном в трюм, а потом наблюдали через иллюминатор, как двери шлюза открылись, пропуская внутрь маленький шаттл. 
      Странный корабль имел незнакомые Синклеру очертания, и он гадал, кто находится внутри. Драал был буквально частью машины, там, внизу, и, даже если бы он не был занят борьбой с Тенями, не мог покинуть планету. Кроме него Синклер не знал никого, кто бы жил на этой планете. 
      Когда ангар снова заполнился воздухом, Ратенн попросил всех еще немного подождать и один прошел в чужой корабль. Люк открылся, пропуская его внутрь. Через минуту он снова вышел, держа три небольшие коробки. Он вернулся в трюм, а створки внешнего люка снова распахнулись, пропуская маленький шаттл. Кто был его пилотом осталось загадкой для всех, кроме Ратенна. 
      Синклер изучил небольшие коробки, каждая из которых была помечена разными рунами на неизвестном инопланетном языке. Ратенн внимательно проверил эти надписи перед тем, как вручить по коробочке Синклеру, Кэтрин и Маркусу. Каждая коробочка содержала круглый металлический предмет, размером чуть побольше поясной пряжки, с зажимом на обратной стороне. 
      — Это — стабилизаторы времени, — объяснил Ратенн. — Они помогут вам удержаться в настоящем и защитят от воздействия искажений времени в разломе. Вы должны носить их, не снимая, на своих скафандрах, пока будете находиться поблизости от разлома. Это приказ. Эффекты возмущения времени непредсказуемы и могут оказаться смертельными, если у вас не будет стабилизатора. 
      Трудно было поверить, что столь маленькое, почти крошечное устройство может послужить защитой, но Синклер знал не понаслышке о том, как опасен разлом, и был готов принять любую помощь. 
      — Мы будем их носить, не беспокойтесь, — сказал он. 
      — Тогда пора лететь. Пусть Вален осветит ваш путь, — Ратенн поклонился и ушел. 
      — Вы действительно думаете, что эти штуки нам помогут? — спросил Маркус, когда они направились к своим истребителям. 
      — Надеюсь, что да, — ответил Синклер. 
      Маркус пожал плечами и прикрепил стабилизатор к своему скафандру. 
      — До встречи в космосе, — сказал он и забрался в свой истребитель. 
      Синклер остановил Сакай. 
      — Дай–ка взглянуть на твой стабилизатор, — сказал он. 
      — Зачем? — спросила она, отдав его ему. 
      — Разве ты не заметила, что коробки были помечены разными рунами? — спросил он, рассматривая ее стабилизатор и сравнивая его со своим. — Я просто хотел посмотреть, можно ли найти отличия между ними. 
      — И? 
      — Они выглядят совершенно одинаковыми. Возьми, — Синклер отдал ей стабилизатор, надеясь, что она не заметила, как он поменял его на свой. — До встречи в космосе, — сказал он и быстро поцеловал ее. 
      — До встречи. 
      Синклер подошел к своему истребителю, все еще рассматривая свой стабилизатор. Они выглядели совершенно одинаковыми, но какие–то различия были. В том смысле, как Синклер видел происходящее, он мог быть абсолютно уверен только в одном устройстве из трех — в том, которое вручили ему самому. Ворлонцы и минбарцы, кажется, проявляли повышенный интерес к его безопасности. Относительно стабилизатора, врученного Кэтрин, такой уверенности не было. Наверное, в этом не было необходимости, но, после восьми месяцев общения с Улкешем, подобное уже не казалось ему невозможным. 
      Синклер поднялся на борт своего истребителя и начал готовиться к вылету. 

        
в которой случается непоправимое  

      Синклер первым заметил цель. Они уже начали торможение, когда он увидел небольшую голубую точку, которую его сенсоры определили как зону временного разлома. Все, что было видно, изменилось с тех пор, как он впервые побывал здесь год назад: эта область отличалась высоким уровнем тахионного и других излучений, но со стороны выглядела нормальной. Визуальные искажения начались лишь тогда, когда его шаттл вышел из нормального пространства и попал в зону разлома. 
      Но, когда они приблизились к разлому, Синклер смог увидеть, что сам разлом сейчас представляет собой яркий голубой диск с небольшой черной областью в центре, окруженной зоной возмущения, простиравшейся на несколько сотен миль и превращавшей свет звезд в нечто, похожее на фосфоренцирующую океанскую пену. 
      — Вы уверены, что для нас безопасно проходить через эту дрянь? — спросил Маркус с „Истребителя–3”, когда они приблизились к внешней границе разлома. 
      — Ворлонцы и минбарцы считают, что это так, — ответил Синклер. — Помимо того, возмущение будет скрывать наше приближение до самого последнего момента. 
      Когда они проходили сквозь границу области разлома, на мгновение истребители окутались пеленой энергетических разрядов. 
      — Помните, — произнес Синклер, — чем ближе мы будем находиться к краю диска, тем лучше. Но не пытайтесь входить в него. 
      — Но разве это не сам разлом? — спросила Сакай. 
      — Нет, похоже это является внешней границей зоны, где уровень излучаемой энергии и искажений наивысший, — ответил Синклер. — Сам разлом выглядит как темная область в центре. Именно его пытаются открыть Тени, но мы им помешаем. 
      Чем ближе они подлетали, тем быстрее увеличивалось образование перед ними — колесо голубого огня шириной примерно в милю с небольшой темной областью в центре, которая постоянно изменяла размер и форму, беспорядочно увеличиваясьи уменьшаясь. Иногда в середине открывалась достаточно большая область, чтобы можно было увидеть медленно вращающееся поле звезд. При более пристальном взгляде было заметно, что эти звезды находились не с другой стороны разлома, а, скорее всего, принадлежали далекому времени или месту в самом разломе. 
      Некоторое время они летели прямо в это отверстие, стараясь скрываться от истребителей Теней как можно дольше, и их курс совпадал с его центральной осью. И, кажется, это пока срабатывало. 
      — Устройство Теней находится на той стороне, — сказал Синклер. — Через минуту мы пересечем границу разлома и сможем увидеть, по крайней мере, четыре истребителя Теней, а, может, и больше. Предоставляю вам полную свободу действий. Нам надо уничтожить все истребители до того, как мы взорвем устройство с безопасного расстояния. Ну, за дело! 
      — Энтил'За вени! — сказал Маркус. 
      — Энтил'За вени! — повторила Сакай. 
      — Да поможет нам Бог! — произнес Синклер и направил свой истребитель вверх и чуть в сторону, к краю разлома. Слева его сопровождал Маркус, а справа — Кэтрин. 
      Они даже не успели достичь края, когда Синклер заметил первый вражеский истребитель. Он вылетел из–за границы разлома: странный паукообразный корабль, размером чуть меньше, чем его собственный. Его форма была трудно определимой, поверхность — серовато–пятнистой, из–за чего корабль было трудно заметить даже вблизи. Он не имел никаких визуальных особенностей, кроме отверстия в носовой части, через которое выпустил луч, нацеленный на Синклера. 
      — Вперед! — закричал Сикнлер и заложил крутой вираж, поднырнув под луч и сам чужой корабль. Сакай свернула вправо и скрылась за краем диска, Маркус свернул влево и повторил то же самое. Синклер направился прямо на диск, а потом полетел вверх, стремительно скользнув по краю энергетических вспышек пространственно–временного искажения. Кокпит казалось, замерцал и стал изменяться вместе с искажением, и Синклер как можно скорее отвернул прочь, возвращаясь к краю разлома. Истребитель Теней сел ему на хвост. Синклер скользнул влево и завертел свой истребитель вокруг вертикальной оси, стараясь увернуться от второго выстрела и оказаться лицом к противнику. Во время поворота он выстрелил и попал прямо в орудийный порт истребителя Теней, взорвав чужой корабль изнутри. 
      Он наконец–то очутился на другой стороне разлома. Когда Синклер разворачивал истребитель, его рация внезапно затрещала. Очевидно, он был вне досягаемости, когда находился с другой стороны разлома. 
      — …ты в порядке? Первый, отвечай! — это была Кэтрин. 
      — Все хорошо, Второй. 
      Синклер увидел, что она преследует истребитель Теней: она уже открыла огонь, но один выстрел прошел чуть ниже, второй задел один из отростков корабля, ранил, но не уничтожил его. 
      Еще один истребитель взял ее корабль на прицел. 
      — Второй, противник 60 градусов по правому борту. 
      Пока Сакай разворачивалась, он взял курс на перехват, но Маркус уже сел на хвост вражескому истребителю. 
      — Он мой, — сказал Маркус, появляясь над ним. Неприятельский корабль приготовился к выстрелу, но Маркус успел раньше, чем он, задел и повредил его настолько, чтобы сбить прицел. Сакай развернулась и добила истребитель Теней. 
      Синклер развернулся к оставшемуся поврежденному вражескому истребителю, который возвращался, восстановив силы. Он взлетел вверх, уворачиваясь от выстрелов и сам открыл огонь. Потом сделал петлю и, спускаясь, дважды выстрелил в истребитель, разнеся его вдребезги. 
      — Отлично, — сказал Синклер, присоединившись к остальным спутникам. — Кажется, мы очистили площадку от этих пугал. Давайте посмотрим на основную цель. 
      Три истребителя выстроились в ряд и полетели к открытому разлому. Впервые Синклер увидел устройство Теней, которое им предстояло уничтожить. Он не ожидал увидеть ничего подобного. 
      Простой иссиня–черный шар, размером примерно с „Фурию”, плавал в центре непрестанно изменяющейся щели разлома. Шар был настолько темным, что его можно было заметить лишь как случайное пятно, закрывающее собой сияние звезд в разломе. От шара отходило восемь пульсирующих отростков, выглядевших слишком длинными и гибкими, чтобы быть сделанными из металла или из какого–то иного твердого материала, но явно очень прочных. Отростки, казалось, впивались прямо во вращающуюся субстанцию диска вокруг разлома, как будто закачивая туда что–то, или выкачивая из него. 
      Шар охраняли еще два истребителя Теней. 
      — Вы знаете как действовать, — сказал Синклер. — Мы должны уничтожить эти истребители, не задев устройство. С такого положения это будет нелегко. 
      — Они, кажется, не желают куда–либо двигаться, — заметила Сакай. 
      — Чувствуется, что они гораздо больше опасаются своих хозяев, чем нас, — произнес Маркус. 
      — Может быть и так, Третий, — сказал Синклер. — Нам нужно выманить их сюда. Только здесь мы сможем их уничтожить. Нам надо подойти поближе, привлечь их внимание и заставить выстрелить. Второй, ты повернешь направо и вверх, Третий — повернешь влево и вниз. А я полечу вперед, отвлекая их внимание, пока вы двое не сделаете петлю и не захватите их в клещи. Второй выстрелит прямо в того, что справа, а Третий — в того, что слева. Так что вы никогда не попадете в само устройство. 
      — Первый, — немедленно возразила Сакай, — ты лучше всех стреляешь. Приманкой буду я. 
      — Я — неплохой бегун, — ответил Синклер. — К тому же это будет похоже на стрельбу по рыбам в бочке. 
      — Для них или для нас? — спросила Сакай. 
      — Энтил'За, — сказал Маркус, — Может, я буду приманкой? Кроме всего, вы… 
      — Это приказ, — твердо сказал Синклер, оборвав обсуждение. — Мы приближаемся к цели. Приготовьтесь!