— Отец, — крикнула Полгара, — по этой дороге прошло много гролимов!

Старик огляделся и кивнул.

— Значит, Шелк был прав, — сказал он. — Зандрамас привлекает на свою сторону людей Менха. Надо быть настороже — возможны засады.

В ту ночь путники разбили лагерь на некотором расстоянии от дороги. На следующее утро, едва забрезжил рассвет, снова пустились в путь. В середине дня впереди показалась деревня. Оттуда им навстречу на шаткой повозке, запряженной костлявой белой клячей, ехал какой-то мужчина.

— У вас нет при себе бутыли пива, госпожа Полгара? — вдруг спросил Сади, когда они перешли на шаг.

— Ты хочешь пить? — поинтересовалась она.

— Нет, это не для меня. Я сам терпеть не могу пива. Это вон для него, — указал Сади на мужчину. — Я подумал, что нам понадобится информация. — Он оглянулся на Шелка. — У тебя сегодня есть настроение пообщаться, Хелдар?

— Не больше, чем обычно, — хмуро ответил тот.

— Сделай пару глотков, — сказал евнух, протягивая маленькому человечку бутыль, которую Полгара только что вынула из дорожной сумки. — Но только отхлебни немного. Чтобы от тебя только пахло, как от пьяного.

— Пожалуйста! — пожал плечами Шелк, делая большой глоток.

— Все, хватит, — остановил его Сади. — Верни мне бутыль. Я хочу в пиво кое-чего добавить. Для аромата. — Он открыл свой красный короб. — Не пей больше из этой бутыли, — предупредил он Шелка, наливая в горлышко светящуюся красную жидкость. — Если ты теперь отхлебнешь из нее, нам придется несколько дней подряд слушать твою болтовню. — Он протянул Шелку бутыль. — Предложи этому мужичку глоток пива. Судя по всему, он не откажется.

— Ты его не отравил? — поинтересовался Шелк.

— Конечно нет. От человека, который корчится на земле, схватившись за живот, трудно получить информацию. После пары глотков из этой бутыли этого типа охватит неудержимое желание поболтать — все равно о чем и все равно с кем. Пойди поговори с беднягой, — заключил Сади. — Он выглядит ужасно одиноким.

Шелк ухмыльнулся и, повернув коня, потрусил навстречу телеге. Он сильно раскачивался в седле и фальшиво горланил какую-то песню.

— Как он хорош, — шепнула Бархотка Сенедре. — Но, как всегда, немного переигрывает. Когда мы вернемся в Боктор, нужно будет отправить его к хорошему учителю театрального искусства.

Сенедра рассмеялась.

Когда кавалькада приблизилась к телеге, нездорового вида мужчина в ржавого цвета одежде уже съехал с дороги, и они с Шелком затянули довольно непристойную песню.

— А, вот и ты, — обрадовался Шелк и подмигнул Сади. — Сколько можно тебя ждать? Вот, — он протянул евнуху бутыль. — Выпей.

Сади притворился, что пьет, затем причмокнул, вытер рот рукавом и вернул Шелку бутыль.

Тот передал ее погонщику.

Тот сделал пару глотков и глупо усмехнулся.

— Давно я себя так хорошо не чувствовал, — пробормотал он.

— Мы едем на восток, — сообщил ему Сади.

— Я это сразу заметил, — сказал погонщик. — Если, конечно, ваши лошади не умеют ходить задом наперед. — Он разразился громким смехом, радостно хлопнув себя по колену.

— Очень забавно, — пробормотал евнух. — А ты из той деревни?

— Всю жизнь в ней прожил, — ответил погонщик, — как и мои отец, дед, прадед, прапрадед и…

— Может быть, ты видел женщину в темном с ребенком на руках, — перебил его Сади. — Она проходила здесь на прошлой неделе. Возможно, в сопровождении большой компании гролимов.

При слове «гролим» погонщик взмахнул рукой, как бы отгоняя злого духа.

— О да. Она проходила, — сказал он. — Была в здешнем храме — если это можно назвать храмом: он не больше моего собственного дома и в нем всего три гролима — два молодых и один старый. Ну так вот, — продолжал погонщик, — эта женщина с ребенком на руках вошла в храм. Мы слыхали, как она разговаривала, и очень скоро вышла вместе с тремя нашими гролимами. Старый пытался уговорить двух молодых не ходить с ней. И тогда она им что-то сказала, и они достали ножи и накинулись на старого. Тот завопил и рухнул на траву, как заколотый баран. Женщина вывела двух молодых гролимов на дорогу, и они ушли вместе с другими, оставив старого лежать лицом в грязи, и…

— Сколько с ней было гролимов? — спросил Сади.

— Вместе с нашими двумя где-то тридцать — сорок, а может, пятьдесят. Я не могу так быстро соображать. Могу отличить троих от четверых, но потом начинаю путаться и…

— А не помнишь ли, как давно они здесь были?

— Дайте подумать. — Погонщик наморщил лоб и уставился на небо, загибая пальцы. — Это не могло быть вчера: вчера я разгружал бочки на ферме Крысолицего. Вы знаете Крысолицего? Другого такого урода я не видел, но дочка его — настоящая красавица. Я бы многое мог вам о ней рассказать. Давайте расскажу…

— Значит, не вчера, — перебил его Сади.

— Нет. Точно не вчера. Вчера я почти весь день провел в стогу сена с дочерью Крысолицего. И это было не позавчера. Потому что в тот день я напился и ничего не помню. — Он еще раз приложился к бутыли.

— А за день до этого? — подсказал Сади.

— Возможно, — сказал погонщик. — Или еще днем раньше.

Погонщик покрутил головой.

— Нет, в тот день наша свинья опоросилась. А я точно знаю, что женщина была здесь уже после этого! Значит, это было позапозавчера или позапозапозавчера.

— То есть три или четыре дня назад? — подытожил Сади.

— Получается, что так, — пожал плечами погонщик, отхлебнув еще пива.

— Спасибо за полезные сведения, дружок. — Сади похлопал погонщика по плечу. Затем многозначительно поглядел на Шелка. — Думаю, нам пора двигаться, — произнес он.

— Отдать вам вашу бутыль? — с сожалением в голосе спросил погонщик.

— Оставь ее себе, дружок, — махнул рукой Шелк. — Мы уже достаточно выпили.

— Спасибо за пиво и за беседу! — крикнул им вслед погонщик.

Гарион оглянулся и увидел, что тот слез с телеги и оживленно разговаривает со своей кобылой.

— Три дня! — радостно воскликнула Сенедра.

— Или самое большее — четыре, — уточнил Сади.

— Мы ее нагоняем! — воскликнула Сенедра, порывисто наклонившись и обняв евнуха за шею.

— Выходит, так, ваше величество, — согласился несколько смущенный Сади.

В ту ночь они снова разбили лагерь поодаль от дороги. На следующее утро продолжили путь. На восходе солнца в небе появился огромный ястреб с синей лентой на лапе. Покружив над ними, он спикировал и, едва коснувшись земли, принял облик Белдина.

— Там, впереди, вас ожидает премилая компания, — сообщил он, указывая на первую гряду Замадского предгорья, лежащую приблизительно в миле от них.

— Кто это? — спросил Белгарат, натягивая поводья.

— С полдюжины гролимов, — ответил Белдин. — Они прячутся в кустах по обе стороны дороги.

Белгарат покачал головой и выругался.

— Зандрамас подбирает их на своем пути, — сказал он, — у нее уже их целый отряд. Возможно, она оставила этих, чтобы они остановили преследователей. Зандрамас знает, что мы наступаем ей на пятки.

— Что будем делать, Белгарат? — спросила Сенедра. — Мы уже совсем рядом и не можем останавливаться.

Старик взглянул на своего брата-волшебника.

— Ну? — спросил он.

Белдин прищурился.

— Ладно, — поколебавшись, сказал он. — Я это сделаю. Но ты будешь моим должником.

— Припиши ко всему остальному, — бросил старик. — Разберемся, когда все закончится.

— И припишу.

— Ты узнал, куда Нахаз подевал Урвона?

— Ты не поверишь, но они вернулись в Мал-Яск, — непринужденно сообщил Белдин.

— Скоро они снова появятся здесь, — заверил его Белгарат. — Тебе помочь справиться с гролимами? Если хочешь, я могу послать Пол.

— Ты шутишь? — воскликнул Белдин. И, издав непристойный звук, снова принял образ ястреба и улетел.

— Куда это он? — спросил Шелк.

— Хочет убрать с дороги гролимов. Дадим ему немного времени, и тогда можно без опасений ехать вперед, — пояснил Белгарат.

— Он очень хорош… — проговорил Шелк.

— Белдин? — переспросил Белгарат. — Да, очень хорош. Вот он.

Шелк огляделся.

— Где?

— Я не видел его — только слышал, — проговорил Белгарат. — Он пролетает низко над землей в миле к северу от места, где прячутся гролимы. При этом производит много шума, создавая впечатление, что наш отряд, оставаясь незамеченным, обходит их. — Он поглядел на дочь. — Пол, будь добра, посмотри, что он там делает.

— Да, отец. — Полгара сконцентрировалась. И Гарион почувствовал, как ищет дорогу ее разум. — Они клюнули, — доложила она. — Все кинулись за Белдином.

Пустив лошадей галопом, путники быстро покрыли расстояние до первых предгорий Замадских гор. Дорога круто пошла вверх, в ущелье. Затем подъем сделался еще круче, и на пути встал темно-зеленый лес.

Гарион почувствовал, что Шар подает тревожные сигналы. Сначала он ощутил лишь его желание следовать за Зандрамас и Гэраном. Но теперь уловил скрытую злобу, отзвук древней ненависти и почувствовал там, где привязан был меч, нарастающий жар.

— Почему он покраснел? — встревожилась Сенедра, ехавшая позади него.

— Кто покраснел? — не понял Гарион.

— Шар. Он светится через чехол.

— Остановимся на минуту, — сказал Белгарат, натягивая поводья. — Достань меч и сними чехол, — приказал он. — Сейчас поглядим.

Гарион достал из ножен меч. Он почему-то показался ему тяжелее обычного. А когда снял с рукояти кожаный чехол, вместо обычного светло-голубого цвета они увидели, что Шар Алдура мерцает багрово-красным мрачным сиянием.

— Что это, отец? — в недоумении спросила Полгара.

— Он чувствует Сардион, — спокойно произнес Эрионд.

— Мы уже так близко? — спросил Гарион. — Это и есть Место, которого больше нет?

— Не думаю, Белгарион, — ответил молодой человек. — Это что-то другое.

— Что же именно?

— Не знаю, но Шар отвечает какому-то другому камню. Они переговариваются между собой непонятным мне образом.

Путники поскакали дальше. И через некоторое время ястреб с синей ленточкой на лапе, спустившись с неба, принял облик Белдина. Горбун выглядел очень самодовольно.

— Ты словно кот, нализавшийся сливок, — сказал ему Белгарат.

— Естественно. Я отослал около дюжины гролимов по направлению полярных льдов. Им будет очень весело, когда начнется ледоход, и они проведут остаток лета, плавая на льдинах.

— Ты пойдешь на разведку? — спросил его Белгарат.

— Ну а как же, — ответил Белдин. И, раскинув руки в стороны и покрывшись перьями, поднялся в воздух.

Теперь они двигались очень осторожно. Все глубже и глубже забирались в Замадские горы. Окружающая природа становилась более разнообразной. Вершины гор окутывала красноватая дымка, а у их подножия шумели сосны и ели. Среди скал бежали горные ручьи и, разбиваясь о крутые утесы, падали вниз пенистыми водопадами. Дорога, такая прямая и плоская на равнинах Ганезии, теперь петляла, извивалась, карабкалась вверх по крутым утесам.

Около полудня Белдин возвратился.

— Почти все гролимы свернули на юг, — сообщил он. — Их около сорока.

— Зандрамас с ними? — быстро спросил Гарион.

— Вряд ли. Я не почувствовал, что среди них есть кто-то посторонний.

— Значит, мы ее потеряли? — с тревогой в голосе спросила Сенедра.

— Нет, — отвечал Гарион. — Шар следует за ней. — Он взглянул через плечо. Камень на рукояти меча светился мрачным красным светом.

— Мы должны продолжать двигаться по ее следу, — сказал Белгарат. — Нам нужна Зандрамас, а не отряд сбившихся с пути гролимов. Ты знаешь, где мы сейчас находимся? — спросил он Белдина.

— В Маллорее, — ответил тот.

— Очень смешно.

— Мы шли на запад. А эта дорога ведет вниз, в Воресебо. Где мой мул?

— Позади, вместе с вьючными животными.

Путники двинулись дальше, и Гарион почувствовал, что Полгара напрягает свой разум, пытаясь что-то уловить из окружающего мира.

— Как дела, Пол? — спросил Белгарат.

— Ничего особенного, отец, — ответила та. — Я чувствую, что Зандрамас где-то рядом. Но она чем-то себя оградила, и я не могу найти ее.

Теперь они двигались осторожно. И вот, преодолев узкую пропасть, спустились вниз и тут же увидели одетую в сияющее белое платье фигуру. Она стояла впереди на дороге. Приблизившись к ней, Гарион узнал Цирадис.

— Здесь нужно двигаться очень осторожно, — предупредила Цирадис. И в ее голосе отразились нотки гнева. — Дитя Тьмы пытается добиться задуманного и подстроило вам ловушку.

— Что ж, в этом нет ничего удивительного, — проворчал Белдин. — Так чего она пытается добиться?

— Зандрамас хочет убить одного из тех, кто сопровождает Дитя Света, и тем самым предотвратить исполнение первой задачи. И если ей это удастся, все, что произошло раньше, потеряет смысл. Следуйте за мной, я сама поведу вас.

Тоф слез с коня и поспешно подвел его к худенькой женской фигурке. Цирадис лучезарно улыбнулась ему и положила узкую ладонь на его могучее плечо. Без видимого усилия великан поднял ее, посадил в седло и взял лошадь под уздцы.

— Тетушка Пол, — прошептал Гарион, — это мне кажется или на этот раз она действительно здесь?

Полгара внимательно посмотрела на прорицательницу с завязанными глазами.

— Это не видение. Она во плоти. Не могу представить, как она сюда добралась. Но ты прав, Гарион. Это действительно она.

Всадники последовали за прорицательницей и ее молчаливым проводником вниз по крутому склону и вошли в поросшую травой ложбину, окруженную со всех сторон высокими, как башни, елями. В центре ложбины в лучах солнца сверкало маленькое горное озеро.

Полгара вдруг ахнула.

— За нами наблюдают, — прошептала она.

— Кто же, Пол? — спросил Белгарат.

— Этот разум скрыт от меня, отец. Я только чувствую, что на нас смотрят. И ощущаю гнев. — Ее губ коснулась улыбка. — Я уверена, что это Зандрамас. Она предусмотрительно заслонилась, и я не могу проникнуть в ее мозг. Но она не может оградить меня от ощущения, что за нами наблюдают. Гнев ее так велик, что она не в силах его сдержать, и я это чувствую.

— На кого она гневается?

— Думаю, на Цирадис. Ей стоило большого труда подстроить нам эту ловушку. А Цирадис явилась и расстроила ее планы. Но она попытается предпринять еще что-нибудь. Так что нам нужно быть настороже…

Белгарат кивнул в знак согласия.

Тоф вывел коня с наездницей на середину ложбины и остановился на берегу озера. Когда к ним присоединились остальные, прорицательница указала на кристально чистую воду.

— Вот здесь ваша задача, — произнесла она. — Внизу есть потайная пещера. Один из вас должен войти в нее и вернуться. Там ему многое откроется.

Белгарат с надеждой взглянул на Белдина.

— Нет, на этот раз нет, старик, — произнес горбун, покачав головой. — Я ястреб, а не рыба и люблю холодную воду не больше твоего.

— Пол? — произнес Белгарат просящим голосом.

— Вряд ли, отец, — ответила та. — Думаю, что теперь пришел твой черед, а кроме того, мне нужно сосредоточиться на Зандрамас.

Белгарат наклонился, рукой попробовал воду и поежился.

— Это жестоко, — произнес он. Шелк насмешливо взглянул на него.

— Воздержитесь от ерничества, принц Хелдар. — Нахмурившись, Белгарат начал раздеваться. — Держите рот на замке.

Старик был по-молодому подтянутый и поджарый. Все немного были удивлены этим. Несмотря на пристрастие к обильной пище и темному пиву, его живот был плоским, как доска, а грудь и плечи буквально играли мускулами.

— Ну и ну, — восторженно прошептала Бархотка, разглядывая одетого лишь в набедренную повязку старика.

Вдруг он хитро улыбнулся ей.

— Хочешь еще разок порезвиться в пруду, Лизелль? — пригласил он ее, и в его ярко-голубых глазах блеснул озорной огонек.

Бархотка вспыхнула и виновато глянула на Шелка.

Белгарат рассмеялся, наклонился вперед и, будто лезвием ножа, взрезал гладь озера. Через несколько ярдов, высоко подпрыгнув, он вынырнул на поверхность. Солнце засверкало в серебристой чешуе. От взмахов широко раздвоенного хвоста по блестящей поверхности озера во все стороны разлетелись фонтаны жемчужных брызг. Затем темное тяжелое тело снова погрузилось в хрустальные воды, уходя все глубже и глубже.

— Ах ты… — едва слышно прошептал Дарник.

— Да, мой милый, — рассмеялась Полгара. — Боюсь, ему не понравится, если ты поймаешь его на крючок.

Огромный, с серебристыми боками лосось ринулся вниз и исчез в отверстии на дне озера…

Прошла, казалось, вечность, прежде чем огромная рыбина показалась из входа в пещеру. Выплыв на поверхность, она промчалась по воде, опираясь лишь на хвост и плавники. Затем снова нырнула неподалеку от берега. И оттуда вышел трясущийся от холода Белгарат.

— Такое купание очень бодрит, — заметил он, выбираясь на берег. — У тебя есть под рукой одеяло, Пол? — спросил он, стряхивая с себя воду.

— Ему просто хочется покрасоваться, — хмыкнул Белдин.

— Что ты видел? — спросил Гарион.

— Нечто похожее на старый заброшенный храм, — ответил старик, яростно растираясь одеялом. — Кто-то устроил в пещере алтарь, облицевал стены. Алтарь — сохранившаяся ниша, пустая конечно. Вся пещера наполнена чьим-то присутствием, и все камни светятся красным сиянием.

— Сардион? — предположил Белдин.

— Уже нет, — ответил Белгарат, вытирая волосы. — Он был там, и очень долго. Построил нечто вроде барьера, чтобы никто не смог его найти. Сейчас его там нет. Но в следующий раз, если он окажется поблизости, я узнаю его следы.

— Гарион! — вскричала Сенедра. — Смотри! — Трясущейся рукой она указала на высившуюся рядом скалу.

На вершине стояла закутанная в блестящий атлас фигура. И не успела она высокомерным жестом откинуть с головы капюшон, как он уже знал, кто это. Не задумываясь, Гарион схватился за рукоять меча. Но тут раздался ясный и твердый голос Цирадис.

— Ты меня разгневала, Зандрамас, — произнесла она. — Не пытайся предотвратить того, что должно произойти. Иначе я сделаю свой выбор — здесь и сейчас.

— А если ты это сделаешь, — обратилась фигура к Цирадис, — ты, слепой червь, то все обратится в хаос и твоя задача станет невыполнимой. На место пророчеств придет слепой случай. Вот я стою перед тобой, я, Дитя Тьмы. И я не боюсь случая, ибо случай — мой слуга.

Тут Гарион услышал хриплый, леденящий душу рев, тем более ужасный, что слетел он с губ его жены. Быстрее, чем это можно было вообразить, Сенедра кинулась к лошади Дарника и выхватила висевший у седла топор. С яростным воплем, размахивая им, она побежала по берегу крошечного озера.

— Сенедра! — крикнул он, бросившись ей вслед. — Не надо!

Зандрамас злобно рассмеялась, не скрывая своего торжества.

— Выбирай, Цирадис! — крикнула она. — Делай же свой бесполезный выбор, ибо смерть королевы Ривской — моя победа. — И она подняла руки над головой.

Гарион бежал изо всех сил. Но он понимал, что не сможет настичь Сенедру раньше того, как она приблизится к стоящей на вершине утеса колдунье. Его жена уже начала карабкаться вверх по скале, выкрикивая проклятия и разрубая топором попадавшиеся по пути глыбы.

И вдруг между Сенедрой и ее целью возник светящийся образ голубого волка. Сенедра остановилась как вкопанная, а Зандрамас в испуге отпрянула. Свет, окружавший волка, замигал, а когда он рассеялся, между Зандрамас и Сенедрой стояла собственной персоной Поледра — бабка Гариона, жена Белгарата и мать Полгары. Ее рыжевато-каштановые волосы излучали голубой свет, а в золотых глазах горел неземной огонь.

— Ты! — изумленно вскричала Зандрамас, отступая еще дальше.

Поледра встала рядом с Сенедрой и положила руку на ее хрупкое плечо. Другой рукой она осторожно вынула топор из пальцев маленькой королевы. Сенедру словно парализовало. Она стояла, глядя прямо перед собой широко раскрытыми невидящими глазами.

— Она под моей защитой, Зандрамас, — сказала Поледра, — и ты не сможешь причинить ей вред.

Колдунья на вершине утеса взвыла от бессильной ярости.

— Ну что, это свершится сейчас, Зандрамас? — ледяным тоном спросила Поледра. — Ты это время избрала для нашей встречи? Тебе, как и мне, известно: если мы встретимся в неположенном месте и в неположенный срок, мы обе погибнем.

— Я не боюсь тебя, Поледра! — взвизгнула колдунья.

— Я тебя тоже не боюсь. Давай же, Зандрамас, уничтожим друг друга здесь и теперь. Ибо если Дитя Света отправится в Место, которого больше нет, и никто ему не воспрепятствует, и там его не будет ожидать Дитя Тьмы, значит, я победила. И если ты выбираешь это время и это место — покажи свою силу. Ты мне уже очень надоела.

Лицо Зандрамас исказилось от гнева, и Гарион почувствовал, что она собирается с силами. Он потянулся за мечом, желая воспламенить его и сбросить с утеса ненавистную колдунью. Но так же, как и Сенедра, он почувствовал, что мышцы его скованы и неподвижны. Гарион понял, что и все остальные пытаются освободиться от приковавшей их к месту неведомой силы.

— Нет, — прозвучал, отдаваясь в его мозгу, твердый голос Поледры, — это наше с Зандрамас дело. Не вмешивайтесь! Ну, Зандрамас, — громко крикнула она, — что ты решила? Будешь цепляться за жизнь или умрешь сейчас?

Колдунья попыталась взять себя в руки. Голубое сияние вокруг Поледры тем временем распространялось еще шире. Затем Зандрамас взвыла от дикой досады и исчезла во вспышке оранжевого пламени.

— Я так и думала, что мне удастся ее убедить, — спокойно заявила Поледра. Она повернулась к Гариону и всем остальным. В ее золотых глазах блеснул огонек. — Что же вы так долго? Уже несколько месяцев я жду вас здесь. — Она критически оглядела полуголого Белгарата, взиравшего на нее с нескрываемым восхищением. — От тебя остались только кожа да кости, Старый Волк, — сказала она ему. — Нужно получше питаться. — Поледра нежно улыбнулась. — Хочешь, я поймаю тебе жирного кролика? — спросила она. Затем, рассмеявшись, вновь приняла образ голубой волчицы и умчалась прочь, едва касаясь лапами земли.

На этом заканчивается третья книга сериала «Маллореон».

В четвертой книге «Даршивская колдунья» продолжится поиск Зандрамас и Сардиона, который будет найден в Месте, которого больше нет.

Примечания