Саня Букварь

На МТС, до которой не доехал Сергей Олегович в прошлый раз, решили идти через четыре дня после приобретения Т-37А. Два Олега принялись гонять танкистов, а я то помогал им, то подавал ему под руку всяческие советы.

Ближе к вечеру следующего выходного дня ко мне подошел один из тех пастушков, что пригнали стадо.

– Дяденька командир, мы тут в лесу видели поезд на путях. Еще до войны. С тракторами.

– Брешешь!

– Вот те крест! Ой! Честное пионерское!

– Ну, пошли поглядим.

Взяв себе ППД со склада и ТТ для мальчишки, мы пошли глядеть на его находку. Десять километров по едва заметным звериным тропам в лесу – это не шутки, это три с половиной часа пути. Наконец, на узкой просеке я увидел цель нашего похода. С поездом парень погорячился, всего две платформы в тупике. Правда, земляной пандус около них был явно сделан для удобства разгрузки. А вот груз…

– Сбылась мечта идиота!

– Что такое, товарищ командир?

– Ты знаешь, что мы нашли? Это Б-4 и тягач «Коминтерн»!!! Теперь надо подумать, как этот контрабасик до базы дотащить.

– Наверное, можно вдоль по ручью идти. Там неглубоко, по колено, и дно не илистое. Не застрянем?

Ответил ему я непечатно, особенно по поводу того, что он не сказал о той дороге раньше. Цеплять вдвоем гаубицу к трактору было очень тяжело, не столько из-за веса, сколько из-за неудобства маневрирования. Больше всего я боялся, что гусеница может провалиться между вагоном и пандусом, но обошлось. Русло ручья шло так, что мы прошли мимо базы примерно в километре, а затем вернулись уже по наезженной колее. Еще выезжая на дорогу, я высадил пастушка и отправил со сломанными ветками заметать следы.

На мое счастье, у дежурных в засаде у дороги уже были бинокли, и они меня узнали, несмотря на то что еще не совсем рассвело. Парень с вениками вернулся на склад уже после обеда. Из попаданцев встречал меня только Степан, остальные еще спали. Мы загнали приобретение в ангар, и я отправился спать, а Степан – продолжать нести вахту оперативного дежурного…

Степан

Узрев притащенный Саней агрегат, я сначала обалдел, а потом озверел. Следующие минут пять я рассказывал о Сане, его гаубице, их общих родственниках и их взаимоотношениях. Наконец, когда в моей речи стали появляться приличные пробелы и союзы, я сказал:

– Кто здесь за разведку отвечает??? Пушкин??? Где немцы? Сколько? А кто знать должен? Начальник глубинной разведки, ага. А он чем занят?

Это было неправильно, но я действительно был зол. В основном, правда, на себя. Но… Где аэродромы, которые надо извести? Где немецкие гарнизоны? Кто здесь вообще находится кроме нас? Кое-что было известно из ноутов, но там не сказано, где находится конкретное подразделение. Кроме того, их наверняка переставили. А народ вместо занятия делом всякие железяки тырит. Полезные, аж словей нет, но по кому мы их применять будем?!

Олег Соджет

Когда я увидел, ЧТО приволок Саня, я чуть о свою челюсть не споткнулся. После чего окружающие меня бойцы могли повысить свое образование в нестандартном выражении своих мыслей.

– Он, б… откуда, на…, это г… приволок? На… нам это уе…? А БК к этому уб… есть? – со скоростью пулемета выдал я.

– Есть, – мрачно отозвался Степан, – аж четыре выстрела.

Саня Букварь

Самое интересное я проспал. Все комментарии и эмоции по поводу Б-4 прошли мимо. Через два дня мы отправились в новый рейд – и техники достать, и новости узнать. Технику на дорогах решили пока не трогать и отправились к МТС.

В этот раз в колонну собралось: НАГ, «Гигант», три тягача с платформами из-под «Евы», три тягача из того же комплекта «сольно», два грузовых «Мерседеса» из-под продуктов с переодетыми красноармейцами. В «крестовый поход» пошли в основном шофера и танкисты, несмотря на большой риск. Путь до МТС обошелся без происшествий. Мы нагло въехали прямо на территорию, несмотря на размахивающего руками часового. Олег, переодевшийся в форму, снятую с немецкого офицера, заорал что-то на четверых немцев, копошившихся с БТ-5, и те разбежались в разные стороны. Вскоре, словно тараканы из разных углов, начали собираться люди в промасленных комбинезонах и в форме. Олег скомандовал еще что-то, и те разбились на три кучи. Тут же появился какой-то офицер, который стал жутко возмущаться тем, что мы строим его солдат. В одной из групп, выведенной прямо под мои стволы, оказалось пятнадцать человек, половина с оружием – все в чистеньком. Соджет отошел к другим, громко крикнул: «Огонь!» – и повалил командира фрицев. Я просто выполнил команду. Мне помогал пулеметчик с бортового «Мерседеса» – поставив сошки МГ на крышу, он выпустил длинную очередь. Я работал из обоих стволов одновременно. С двадцати метров промахнуться невозможно. Выбравшись из брони, я отошел в сторону. Стошнило. По людям я стрелял из пушки не в первый раз, но с такого расстояния и не торопясь – мутит до сих пор от воспоминаний. Олег начал разбираться с техникой, а выпрыгнувшие из «Мерседесов» красноармейцы – упаковывать вторую группу. В ней оказались немецкие ремонтники. Что до третьей – это были гражданские люди. Бывшие работники МТС. Они пока стояли, безучастно наблюдая за нами. Не могли они понять, почему приехали одни немцы, постреляли половину других, перевязали вторую половину и начали рыться в металлоломе. Изредка из груд железа доносилась дикая смесь немецкой и русской ругани. Мне стало скучно. Грузовиков на МТС не было, в танках я разбираюсь не очень хорошо.

– Олег! Я на дорогу съезжу! Поглядеть по сторонам!

– Лады! Только больше гаубиц на гусеницах не привози!

Олег Соджет

Ну а пока Саня поехал на разведку, я решил посмотреть: что же нам досталось-то в трофеях? Да уж… Трофеи радовали глаз и грели душу… Ибо кроме уже упомянутого БТ-5, который был не на ходу (у него движок запороли), нам достались: ФАИ-М одна штука на ходу, БА-6 с разбитым двигателем (бронебойный снаряд прошел сквозь него), три Т-18, один на ходу, один с разбитой гусеницей и звездочкой и один с пробоиной в боевом отделении. Два недо-Т-26 – один в огнеметном варианте, зато на ходу, второй вообще телетанк (целый, но без управляющей машины). Семейство БТ было представлено, кроме уже названного БТ-5, еще одним ходовым БТ-5, одним БТ-2 со сгоревшим сцеплением и БТ-7 на ходу. Вот он меня порадовал – быть ему разведчиком, благо скорости ему хватает. Да и вооружен не совсем хреново. Правда, броня… Но тут уж ничего не поделать, или-или, как говорится… А вот последние три экземпляра советской техники меня озадачили. Одним из них был Т-28, причем на ходу, хотя было видно, что его двигатель чинили. Вторым был КВ-1, жаль, без двигателя. Когда я спросил, а где, собственно, мотор, мне сказали, что его нет – разбит был напрочь. Третьим девайсом был Т-34 без башни, но на ходу. Как сказали рабочие – его таким и притянули.

Откуда взялись последние три танка, я так и не узнал никогда – тех, кто их приволок, не оказалось на МТС.

Венчали эту картину два немецких танка – T-III и T-I. «Тройка» была убита напрочь. Пробоина в башне, дыра в двигателе и на закуску – дыра в лобовой броне. А вот «единичка» была на ходу.

Нет, конечно, там были и другие танки и «броники», но опознать, к каким моделям и какой армии они принадлежали, в той груде металлолома, в которую они превратились, было невозможно…

– Ну, значит, так, мужики, – сказал я. Благо рабочим с МТС мы объяснили, кто мы, несколько раньше. – Давай грузиться и, как только придет Саня, валим отсюда. То, что может двигаться само, так и двинется, остальное буксиром.

Больше всего пришлось помучиться с КВ. Тяжелый он, зараза такая. Но справились и затолкали его на трейлер. С остальными было проще. Легче они намного. Дольше всего раздумывали о судьбе «тройки», но потом решили забрать с собой.

В грузовики покидали весь найденный инструмент, среди которого оказалось несколько сварочных аппаратов. Запас баллонов с кислородом и карбид.

Транспорт на МТС был представлен одним С-60, который пришлось тоже загнать на платформу из-за его скоростных характеристик. Одним «комсомольцем», который Т-20, и, на сладкое, «Ворошиловцем».

Закончив сбор добычи, мы стали ждать Саню.

Саня Букварь

Я с броневиком отъехал на перекресток и стал ждать. Прошло около часа. На горизонте показалось облако пыли. Подняв бинокль, мой помощник-земляк Андрей рассмотрел в нем мотоцикл с коляской, легковушку и что-то бронированное на трейлере. Я вылез наружу, прихватив МП-38, приказал поставить НАГ поперек дороги и пользоваться только пулеметом, а сам примостился на камне на обочине.

Колонна остановилась. Из легкового «Мерседеса» вылез водитель в эсэсовской форме и направился ко мне, говоря что-то на ходу. Когда он поравнялся с мотоциклом, я выпустил полмагазина в ту сторону. Пулемет НАГа ударил по кабине тягача над крышей «мерса». Пассажир с заднего сиденья бросился было бежать, но я остановил его броском баллонного ключа в спину. Теперь появилось время рассмотреть подробнее новые приобретения: мотоцикл «Цюндапп» («Жаль, «бэха» была бы легче», – пронеслось в голове), легковой «Мерседес», совсем как в кино про Штирлица, тягач с трейлером, на котором несуразная самоходка на шасси Pz-I с огромной для ее размеров рубкой и несколько свежих трупов. Впрочем, тот, в кого я кинул ключом, застонал и заворочался. Еще раз ругнув себя за то, что не проверил его раньше, я подбежал к нему. Почти одновременно рядом оказался и водитель моего броневика. Мы связали немца и новообразованной колонной приехали на МТС.

Олег Соджет

Явление Сани народу в моем лице было весьма необычным. Уехал-то он на НАГе, а вернулся колонной. Да еще какой!

– Ты это все где урвал? – спросил я Саню, осматривая трофеи.

– Да по дороге встретились, – ответил он. – Чего не прихватить-то?

– Ого, триста двадцатый «мерин»… Красота… Да еще и в гражданской версии. О! Нике подарим! Она ж у нас начальство. – Я был поражен – я ж такую только в кино видел до этого. Про Штирлица…

Мотоцикл меня не заинтересовал, как и тягач с платформой. Ничего особенного. А вот на платформе…

– Мать! Вот это дура! – сказал я, глядя на стоящую на трейлере sIG33 с порванной гусеницей. После чего полез ее осматривать. – Да уж… Плод сумрачной мысли… Чего ж они гаубицу в танк с колесами вместе впихнули? Снять не могли их перед этим? Ну, да шо маемо, тэ й маемо… И, кстати – я ж просил без гаубиц на гусеницах обойтись? А ты что сотворил? Еще одну припер! – особо ругаться у меня сил не было. «Мерин» повлиял.

– Ну, так я ж говорю, – оправдывался Саня, – они на меня сами выскочили. Да и не понял я сначала, что это такое. А когда понял, уже поздно было – захватили…

– У тебя все, мля, сами! То Гудериан, то эти несчастные.

– А у меня еще эсэсман есть! – похвалился Саня.

– Да? Где, кто по званию? – спросил я. – Документы с ним были? Хотя… В лагере разберемся. Валить отсюда надо.

После чего скомандовал двигать к лагерю. Добрались спокойно, хотя несколько раз пришлось сворачивать в лес, чтоб с немецкими колоннами не встречаться.

А по приезде в лагерь я подошел к Нике со словами: «Ника, а мы тебе машину пригнали. Для штаба. А то командир в грузовике с солдатами… Это несерьезно. Так что принимай аппарат», – и указал на «мерина».

Потом, уже в лагере, начал я в документах рыться, что Саня с эсэсманом приволок. Глянул я туда и, собрав «попаданцев», выдал:

– Народ, а история-то меняется! Крепость еще не пала. Они, видать, оттуда войска сняли нас ловить. Да и под Житомиром они застряли, у нас его девятого июля захватили, а тут у нас уже десятое, а они еще до него не дошли…

Степан

Покуда ребята таскали разные полезные железяки, мне пришлось проверить склады и аэродромы, о которых мы знали. Те, что ближе, взял на себя Змей, а на дальние пришлось отправить погранцов и сравнительно подготовленных разведчиков.

Со складами было неплохо. Да, часть из них находилась под контролем немцев, но это, скорее, были уже их проблемы. Охрана была явно недостаточной, хотя и усиливалась. Но слишком усиливать ее немцы не должны были: во-первых, людей у них немного, во-вторых, они рассчитывали все довольно быстро вывезти.

С аэродромами же получалось хреново. Те, на которых базировалась немецкая авиация, были хорошо защищены и нам не по зубам, пока. А как хотелось проредить люфтваффистов!!! Вот ведь черт: есть гаубицы, но нет артиллеристов (а лейтенант еще не поправился). А то было бы неплохо: гаубицы-пушки – на платформы от запчастей «Карла», закрепить их жестко. Подъехать на десять километров и обстрелять. Веселья будет! Десять километров немцы пробегут за час, если ломанутся сразу. Нам же надо двадцать минут для того, чтобы выпустить четверть имеющегося боекомплекта. Ну, полчаса, с учетом всяких сложностей. Платформы хорошие, прочные, отдачу выдержат. Правда, вопрос – насколько точен будет огонь? А отстреляемся – ищи нас в чистом поле. Точнее, в лесу. Но чтобы обстрел имел смысл, нужен корректировщик с рацией.

Олег Соджет

Просидев еще несколько дней в лагере, я прикинул, что стоило бы посмотреть, что же там под Брестом-то творится. Благо как раз более-менее разобрался с техникой. Той, что на ходу была. Да и для разведки у меня были два идеальных танка. 7ТР и Т-I. Вот на них и решил выдвигаться на дело.

Дорога туда особо ничем не запомнилась. Несколько раз встречали колонны с немцами. Один раз в противоположную от фронта сторону проехало несколько санитарных машин. Но к крепости снова не смогли подобраться. Начали попадаться патрули, и я решил не рисковать. Но то, что там еще стреляют, было слышно. Обратно решили ехать по другой дороге. И разведать, что там. Да и посмотреть, что можно сделать для фрицев нехорошего.

Путь, который мы выбрали, пролегал возле железной дороги. Некоторое время ничего интересного не наблюдалось, но потом на рельсах показался состав, который медленно полз нам навстречу. Отдав приказ к остановке, я достал бинокль и стал смотреть, что же это за поезд. То же самое сделал и командир Т-I.

– Слушай, командир, а что это там за вагоны в середине эшелона такие странные-то? – спросил он.

– А хрен его знает, – отмахнулся я, заметив на нескольких вагонах надпись «взрывоопасно». – Главное, что там в паре вагонов, судя по надписи, взрывчатка или снаряды. И если мы туда снаряд-другой всадим, то состав, скорее всего, к небесам отправится. Так что надо действовать. Благо отмотали мы от лагеря километров семьдесят, и искать нас станут после очередной диверсии не в том районе.

Танки мы загнали в посадку, оказавшись благодаря этому метрах в восьмистах от железнодорожного полотна, и стали ждать, когда вагон со взрывчаткой войдет в зону поражения…

Наконец состав оказался там, где надо. Но по здравым размышлениям первый снаряд мы всадили не в него, а в паровоз. Тот моментально исчез в клубах пара из пробитого снарядом котла, и состав остановился. Из последних вагонов тут же резво полезла толпа немцев.

Увидев это, я махнул танкетке (ну не поворачивается у меня язык Т-I танком назвать!), чтобы она отползла глубже в лес и там подошла поближе к хвосту состава, откуда и лезли всякие малосимпатичные личности. Сам же навел орудие на вагон с ВВ… Танкетка успела только отойти еще метров на сто, как состав в буквальном смысле слова взлетел на воздух. Нас, несмотря на довольно большое расстояние до поезда, неслабо тряхнуло. Были бы ближе, просто снесло б ударной волной. Но и так досталось нам неплохо. Обломки долетели аж до танка, и один из них согнул ствол у орудия.

– Что это было?! – проорал Иван, но я ему даже не ответил, зачарованно наблюдая, как огромный орудийный ствол, несколько раз кувыркнувшись в воздухе, рухнул на землю метрах в пятидесяти от состава.

– ВАЛИМ ОТСЮДА!!! – заорал я, одновременно сигналя второй машине, чтобы шла за нами. – И поскорее. Тут сейчас такой шухер будет!!!

На дорогу мы вышли, только отъехав от места взрыва километров пятнадцать по лесу.

После чего рванули в лагерь, не отвлекаясь ни на разведку, ни на обзор окрестностей.

– Ну, народ, – выдал я, как только вылез из танка, – сейчас опять фрицы забегают, – и, видя непонимание, пояснил: – Мы там состав взорвали… Я думал, там снаряды… Так на первых вагонах написано было… А там… В общем… Мы «Дору» подорвали… В смысле, кусок от нее. Ствол так красиво кувыркался… Или что-то из этого семейства… Они ее, наверно, вместо «Карлов» прислали, а мы… В общем, вот так вот, – несколько сбивчиво рассказал я о наших приключениях. – Ну, а почему ее так странно перевозили, я не знаю. Может, паровозов не хватило. Или торопились и пару вагонов со снарядами со стволом вместе прицепили, чтоб лишний эшелон до начала обстрела не ждать…

Саня Букварь

Олег укатил куда-то на немецких танках, а я собрал свободные бортовые грузовики и снова посетил МТС. Выгребли все, до последней лампочки и напильника. Набралось на целых два четырехтонных «Мерседеса». Оставшееся в кузовах место забили бронелистами с совсем разбитых танков, зачастую даже не поддававшихся опознанию. По приезде на базу на меня набросилась Ника:

– Ты зачем металлолом притащил?

– Петровичу для развлечения… Может, что на танки прикрутит – жить-то хочется.

Змей

После перебазирования мне досталась почетная обязанность – обойти ближайшие объекты и посмотреть, что с них можно добыть полезного. А также осмотреть те точки, к которым невозможно, по разным причинам, подъехать на машине, и поискать к ним дорогу. Всего таких точек оказалось тринадцать. На первой было пусто, на второй вовсю хозяйничали немцы. Третий объект тоже был пуст, но не совсем. В сарае стояла зенитка, похоже, восемьдесят пять миллиметров, двух колес справа у нее не было. Зато рядом с ней был штабель ящиков, похоже, со снарядами, весь опутанный проводами. Какие-то веревки тянулись и к пушке, и к воротам сарая. Все это я разглядел в щель в стене – Тэнгу рычал на ворота, и я решил внутрь не лезть. По возвращении на базу, я сразу пошел к Степану, рассказать о находке.

Степан вздохнул, буркнул что-то про «эскадрон бронированных хомяков» и отправил меня к Петровичу, который подозрительно хорошо для водителя разбирался в минно-взрывном деле.

Дальше был аттракцион под названием «обезвреживание кустарной минной ловушки кустарными же методами». Как я понял из объяснений, неизвестный доброжелатель сконструировал сие приспособление для уничтожения любопытных с таким расчетом, чтобы, открыв ворота, супостат успел порадоваться трофею перед вознесением на небо. Причем, учитывая заряды в снарядных ящиках, вознестись незадачливый трофейщик должен был очень высоко.

Петрович облизнулся с выражением кота, увидевшего возможность поживиться сметаной, и, взяв с собой помощников с инструментами, выдвинулся со мной в качестве проводника к объекту. А дальше было «разминирование сложной минно-взрывной ловушки». Очень осторожно дырка, через которую я углядел «сюрприз», была расширена и внутрь засунута палка с прикрепленным к ней зеркалом. Когда Петрович убедился, что на стене растяжки не стоят, ее начали медленно и осторожно разбирать. В еще больше расковырянную дырку была вставлена ножовка, которой сделали метровый пропил вниз. Потом еще одна дырка и еще один пропил, потом третья и два пропила, замыкающих квадрат.

В это «технологическое отверстие» аккуратно и пролез Петрович, который, очень медленно и осторожно осматриваясь, стал изучать содержимое сарая. Потом был перерыв на обед, и осмотр продолжился. И только когда была выявлена вся система минирования со всеми «первичными и вторичными контурами», наступило время разминирования. Причем на каждом этапе Петрович показывал помощникам, что и как было сделано, и объяснял, почему это так сделано.

Минно-взрывная ловушка была относительно примитивной, но действенной. От ворот сарая тянулась веревка к запалу от гранаты, который должен был подорвать заряд, засунутый в камору зенитки, чтобы разворотить казенник, и ко второму запалу от гранаты, который должен был «завести» брусок тротила. От которого, в свою очередь, детшнуром была сделана разводка по подрывным зарядам в штабеле снарядных ящиков. И, на сладкое, еще и под ящиками была сделана растяжка «на расслабились».

В общем, все было рассчитано так, чтобы при открытии ворот сработали запалы, а взрыв зарядов произошел, когда вскрывшие уже войдут в сарай, пока горят замедлители. «Мастера народной самодеятельности» же после минирования покинули строение через снятые доски в задней стене, которые они потом и приколотили снаружи. Типа так и было.

Таким образом нашей добычей стала восьмидесятипятимиллиметровая зенитка, у которой были скручены два колеса с правой стороны, и десять ящиков со снарядами, взрывателями, ключами для выставления «трубки» на детонаторах и прочими причиндалами к ней. Замок пушки и оптика, на удивление, не были сняты и утащены неизвестно куда. Колеса от зенитки мы так и не нашли, наверное, они «ушли» еще до войны.

На зенитку поставили запасные колеса от «ЗиСов» и приволокли в лагерь.

Олег Соджет

Ну а после того, как очередной шухер у фрицев приключился, решил я Нику водить учить. Командир все-таки, а без машины. Ну, в смысле машину-то мы ей тоже нашли с Саней, а водить ее она не умела. Убеждать ее пришлось долго и с матом. И выглядело сие убеждение таким образом:

– Товарищ командир, мы вам машину пригнали? Пригнали. А ездить на ней кто будет? Пушкин? Учиться надо.

– Та ты что?! Я ж лево и право путаю! Нет, не буду.

– Что значит «не буду»? Не можно командиру в грузовике с бойцами ездить. А личного шофера у нас для тебя нет! Так что давай.

– Не. Я ж передавлю тут всех!

– Не передавишь. Места хватит.

– Но я…

– Никаких «но» мне! Надо, значит, надо!

Загнал я Нику за руль. Показал, что нажимать и куда в каком случае руль крутить. Сели, поехали… Правда, не вперед, а назад… А там болото… В общем, занятие отложилось на час по техпричинам – машину вытягивали. Потом был второй дубль. Поехали, наконец-то, в нужную сторону. И чуть в танк не врезались… Я вовремя руль дернуть успел.

– Ты… какого… не повернула??? – выдал я.

– Боюсь. А вдруг не туда поверну? И вообще, хватит уже. Сломаю я машину, – выдала Ника. – Вдруг врежусь?

– Хм… – я задумался. – Ну, раз так, то… СТАЖЕР, за мной!

Подвел я ее к «тридцать седьмому» и говорю:

– Значит, на нем учить буду. Его-то так просто не сломать!.. А когда бояться перестанешь, тогда и на машину перейдем.

Еще через час мне было надо выпить. Такого я не ожидал. То есть пока объяснял, что и как, вроде кивала, говоря, что все понятно. Но когда поехали… Вместо медленно вперед и направо танк понесло на максимальной скорости назад и влево. Прямо в воду. Где посреди этого полуозера-полуболота он благополучно заглох.

– ………! – выдал я. – Куда ж тебя несет-то? Да уж. Ты за рулем, как обезьяна с гранатой – никогда не знаешь, когда и куда она ее бросит. Одна польза – узнали, что танк таки плавает…

Вот после того, как нас выудили, меня к стакану и потянуло.

Однако попыток я не прекратил, и через неделю Ника таки могла ездить на подаренном ей «мерине»… Со скоростью не выше десяти километров в час, правда. Но и то хлеб.

Ника

Олег решил меня научить на подарке ездить. Боги! Лучше бы он этого не делал! Я ведь не могу сказать, что боюсь. Кто мне поверит?! Хотя… кажется, все-таки поверят, после того, как я чуть не утопила машину.

С танком получилось… еще хуже. Я его тоже чуть не утопила!

Но Олег оказался еще более настырным, чем мой инструктор по рукопашке. Через пять дней я, наконец, проехала из одного конца поляны в другой! И главное – никого не сбила!!! Ура-а-а!!!

Док

Саня не успокоился и в один прекрасный день заявился в лагерь на «Коминтерне», тянущем за собой гаубицу Б-4 – ту самую, двухсоттрехмиллиметровую, на гусеничном ходу. Он с самого начала нашей истории все грозился ее найти и вот – нашел-таки. После этого к его словам пришлось прислушиваться посерьезнее, а то вдруг чего еще найти захочет… И ведь найдет, черт везучий!

После этого Саня с Олегом, объединяя усилия, ушли в набег на МТС, куда Сергей так и не доехал. Вернулись с приличной кучей всего, включая один Т-28 на ходу и даже КВ-1 – правда, без мотора. Это не помешало мне оккупировать «кавэшку» и даже довести Саню до белого каления своими просьбами найти «достойное сердце для этого зверя». Нет, что ни говори, люблю я тяжелые танки!

Кроме всего прочего, парни пригнали с собой и подарок для Ники – «мерс». Олег по такому случаю решил научить Нику рулить, и все ее отказы и упирания ей не помогли. В первый же день обучения Ника едва не утопила машину. Пришлось поработать, вытягивая «мерса» из болота. Тогда Олег решил схитрить и пересадил Нику на Т-37. Типа пусть научится сначала на танке, его так просто не угробишь. После этого неделю мы постоянно оглядывались, проверяя, не принесет ли этот непредсказуемый танк куда не надо не в тот момент. Но Олег не сдавался, и где-то через неделю Ника уже рулила на «Мерседесе» под аплодисменты всех обитателей лагеря. Единственный человек, который не принимал участия в этом веселье, был генерал. Уж очень тяжело ему было привыкнуть к нашим хохмам и постоянной готовности пошутить друг над другом. Война кругом же…

А потом все прекратилось. В смысле пришлось нам браться за ум. В один прекрасный день Олег вернулся от железки на 7ТР с гнутым стволом и огорошил нас известием о взрыве «Доры». Правда, уверенности, что это именно она, у него не было, просто очень уж здоровый ствол, кувыркаясь, огрел 7ТР. Да и снаряды в подорванном им составе рванули уж очень сильно.

Немцы же после этого совсем озверели. Выйти из лагеря становилось все тяжелее. Немецкие авиаразведчики постоянно крутились в небе, дороги патрулировались и преграждались блокпостами, по лесам шастали егеря. В один из дней Сергей отпросился у генерала смотаться на довольно близкую базу, где, по слухам, было много имущества связи. А когда вернулся, набросился на Олега. Оказывается, немцы всерьез принялись за карательные операции и, не найдя нас, отрывались на мирном населении. На одно такое село, где поработали эсэсовцы, и набрел Сергей. Ну, этого следовало ожидать.