Змей

К деревне мы вышли без проблем, тихо. Без шума заняли позиции и потихоньку начали. Я сидел на дереве, прикидываясь «кукушкой», и готовился стрелять. У меня была свежепеределанная и «заглушенная» Димой СВТ. Снизу, в прикрытии были Паша и Тэнгу. В предназначенном мне секторе маячили трое часовых. «Плохо, – подумал я. – Могу не успеть завалить всех». Так и получилось – двоих я снял чисто, а третий перед смертью успел выстрелить и поднять тревогу. Впрочем, немцам это мало помогло, их просто смели огнем. Когда разгорелась стрельба, я начал упоенно расстреливать мечущиеся между домами фигурки, пока снизу не донеслось: «Слезай, убьют на хер!» – с дерева пришлось не слезать – падать. Вовремя, прямо по тому месту, где я только что был, ударила пулеметная очередь. Пулемет, правда, тут же заткнули. Через несколько минут мы заметили, что к нам, невидимые для остальных из-за кустов и дыма, бегут четверо – двое солдат, офицер и какой-то мужик в нашей форме. Взяли их легко, офицера придавил Тэнгу, а остальные не сопротивлялись. Мужик оказался летчиком, отлеживавшимся после ранения у добрых людей в соседней деревне. Хорватам его выдал какой-то доброхот. Остальные были «таксистами». И если офицер точно был «подарочком от Тэнгу», то с солдатами возникли проблемы – за них просил летчик. Они вытащили его из погреба до начала заварушки и хотели вывести из деревни и уйти с ним. Пока мы разбирались с этой четверкой, бой закончился, и мы пошли на точку сбора.

Степан

Олег надыбал где-то матюгальник на колесах, правильно, не фиг горло драть. Что он предложил немцам, я не понял, но, видимо, это им понравилось. Остатки сводной группы сдались. Все тридцать человек. Сколько ушло, я не знал, это у прикрывающих групп надо спрашивать. Но здесь эти – самые живые.

– Олег, твои пленные, ты с ними и разбирайся. Я разберусь с нашими потерями.

Потери оказались сравнительно небольшими – тридцать семь убитыми плюс раненые. Потери немцев – не знаю, много. Трофеи опять же богатые. Но дело даже не в этом – мы победили, это главное. Теперь немцам будет нас ловить интереснее, поскольку их готовы бить все, кто оказался с нами.

Потом будет обратный переход, маскировка трофеев, их освоение. Новые операции, возможно – гибель. Но это потом. А сейчас мы просто победили.

Однако получить удовольствие нам не дали: сначала объявился Змей с хорватами. Ну, офицер – хрен с ним, он уже покойник, задержавшийся на этом свете исключительно потому, что нам не до него. А солдаты… Ладно, летуна все равно проверять, откуда он взялся. Так и хорватов проверим. А вот дальше… Старшая девочка выжила… Сцуки, делом надо заняться, а то порешу «таксистов» на фиг.

Заняться пришлось сортировкой техники. Однозначно забирали радиомашины, собственно, только они и остались – почти все находившиеся в деревне грузовики, легковушки, мотоциклы использовались в качестве «сапог-скороходов» и продырявленные стояли на бывшей деревенской улице, на дороге, в поле либо ушли.

Док

Пока мы бегали к Галевке, ребята не теряли времени зря и с нашим прибытием лишь уточнили небольшие детали предстоящей операции. Штаб генерала уже приготовил черновой план. Теперь оставалось уточнить маршрут и порядок движения. Сутки генерал дал нам на отдых, а затем мы должны были быть передовой группой отряда – указать маршрут движения, вывести к броду и заодно предупреждать о нежелательных встречах.

Дошли без проблем. Второй поход был гораздо легче – сказывалось знакомство с маршрутом. За нами не спеша ползла колонна техники. В шести километрах от села колонна стала, и дальше мы пошли сами – последняя рекогносцировка перед атакой. За нами выдвинулась Ника со своими ковбоями и группой прикрытия.

Я глянул на часы. По времени Галевка уже окружена. По плану первыми должны отработать баллисты, которые парни соорудили из неизвестно чего – их задачей было обеспечить освещение, подпалив пару домов на краю села. Это если посты снимут чисто. Вот, уже сейчас.

Но чисто не получилось, тишину ночи прорезал выстрел одного из часовых – и атака началась. Немцы не понимали, что происходит, выскакивали из домов – многие без формы и даже без оружия. Большинство пыталось пробиться к техническому парку, но там их ждали. Олег, видимо, веселился вовсю, рев двигателей нашей техники был слышен отовсюду. Пользуясь охватившей немцев паникой, мы через огороды пробрались в само село с противоположной техническому парку и палаточному городку стороны. Наше внимание привлек стоящий у одного из зданий, в котором мы подозревали штаб, полугусеничный БТР. Во-первых, непонятно было, почему он стоял здесь, а не в техпарке, во-вторых, наше внимание привлекла сооруженная над ним конструкция типа поручневой антенны на БТ – собирал я модель БТ-5 в свое время, там такая была, вот и запомнил. Ну и дополнение – перед этим бэтээром стоял еще один, ощетинившийся стволами МГ – скорее всего охрана. К этим броневикам мы и рванули. Вернее, рванули к непонятному с антенной, очень уж он был интересен. Леша, один из моих пограничников, прошедший проверку у Петровича на предмет пользования всякими взрывающимися девайсами, вскочил в передний, а мы, остальные четверо, – во второй. Мелькнула у меня мысль глянуть, что в штабе, но от нее отказался. Бою в помещении нужно учиться, моя группа этого не умеет, да и я тоже. Видел пару раз, как пехтура тренировалась – еще в то время, но этот способ нам не годился – граната в комнату, а потом все вычистить из автоматов. Иди знай, кто там в штабе есть… Поэтому хотели отогнать только этот БТР и второй попортить. Но любой план боя хорош только до начала боя. Дверь штаба открылась, и оттуда к бэтээрам бегом направилась группа людей, что-то кричащих на немецком. Среди солдат виднелись фуражки офицеров, и они направлялись к нам! Один из немцев внезапно упал – скорее всего, его достал один из снайперов, часть немцев рванула к броневикам, а большая часть, видимо, охрана – открыла огонь куда-то в направлении неизвестного стрелка.

– Парни, валим всех. Офицеров – к нам, и деру! – крикнул я ребятам. Мой голос потонул в шуме боя, и в следующее мгновение парни поднялись над бортами бэтээра. Я, сидя на месте водителя, уже завел БТР и был готов газануть. Из-за боя немцы не услышали шума мотора, и появление трех автоматчиков оказалось для них неожиданностью. Со второго броневика по залегшим охранникам ударил МГ – это Леша вовремя сориентировался, трое из моего бэтээра положили оставшихся, зацепив и одного из офицеров, а второй остался одиноко стоять между штабом и нами. Вид у него был – прямо скажем, не очень. Рука его скользнула к кобуре, но Сергей, на этот раз получив возможность захвата языка, не дал немцу опомниться – выпрыгнув из машины, он рванул к офицеру, двинул его, без особых изысков, в челюсть и потащил к нам.

– Пашка, проверь второго офицера – может, жив! – крикнул я другому бойцу.

Тот выскочил наружу, склонился над немцем, повернулся к нам, кивнул и потащил свой груз в машину.

– Все на месте, командир, – крикнули мне сзади, и БТР рванул влево, обходя «охранника». Леша, видимо, решив свою машину не взрывать, завел ее и пошел за мной. Вся эта заварушка у штаба заняла минут пять-семь, не больше. Бой подходил к концу, и мы, чтобы не получить снаряд от наших же танков, отъехав немного в сторону от штаба на какой-то огород, заглушили двигатели. По-быстрому перевязав раненого немца, я решил осмотреться и понять, что и кого мы захватили.

Бой уже затихал, так что я выбрался из бэтээра и осмотрел трофеи. Ну, как я предполагал: один – обычный «охранник», два МГ, цинки с лентами… Ничего особенного.

На втором же был всего один МГ, да и боезапас к нему поменьше.

Ну, в общем, понятно, один «связист», один «охранник». Непонятно – почему перед штабом стояли, правда. На «связисте», я помнил, иногда устанавливали «Энигму», но – я проверил – на этом ее не было. А жаль. Однако и так улов был неплох – вполне себе подвижный командный пункт, если что, с двумя радиостанциями – очень даже не лишний девайс. А пленные, глянул я, фиг их знает, кто и что. В немецких знаках различия я не очень-то понимаю (сразу подумалось – что и в советских тоже). Вспомнил, как ребята в первые дни пытались мне растолковать все эти звездочки на погонах в СА и геометрические знаки в РККА. Ни фига – до сих пор путаю, генерал уже и внимание перестал обращать на мои хохмы… Один нам попался вообще целый, с крестом на шее. Второго – помоложе – парни уже перевязали, я так глянул – ноги ему посекло, до лагеря не помрет вроде, а там глянем уж, что с ним.

Тем временем бой стих, и я решил, что нужно выбираться. Сергей выбрался на проезжую часть и посигналил оттуда, чтобы свои же нам снаряд не зарядили. В бою бывает всякое. В ночном – тем более, а ПНВ тут еще не придумали… Время уже поджимало, но я все же тормознул возле штаба – в любом случае нужно глянуть, что там есть.

Олег Соджет

После того, как бой закончился, мы, собрав трофеи, двинулись в обратный путь. Прикрывающая группа во главе с Саней должна была дать нам полтора часа для отхода и двигать следом. Добрались до лагеря мы без происшествий. Замаскировали технику по-новому. Ибо предыдущей маскировки было мало из-за серьезного увеличения автопарка. Похоронили погибших, которых забрали с собой, чтоб похоронить их по-человечески. И перед нами встал вопрос о создании второй базы. Которая была бы резервной и на которой бы хранилась поломанная или не используемая нами техника. База должна была быть на расстоянии не более пяти часов хода от главной, чтоб иметь возможность помогать друг другу в случае проблем. А вылазки с нее не производить, чтобы не демаскировать ее и в случае крупных неприятностей иметь куда перебазироваться.

Пленных мы забрали с собой. Выяснять на месте, кто они, и решать, что с ними делать, времени не было. Также мы выгребли из штаба связистов все бумаги, что там были. Тоже не разбираясь, что в них. Это все можно было сделать и в лагере, не опасаясь, что кто-нибудь заглянет в гости на огонек.

Док

Вернулся быстро, бумаги, бумаги… даже шкаф какой-то (сейфом назвать эту бандуру язык не поворачивался…). Ну – это работа для знатоков немецкого. Мы по-быстрому загрузили все в бэтээры, туда же заволокли сейф и, убедившись, что в помещении ничего не осталось, укатили к месту сбора…

Добыча была знатной, одной техники было столько, что я сомневался, что сможем перегнать все на базу. Но штаб не подкачал, и к утру мы были уже в лагере.

Немцы после этого всполошились невероятно. Из лагеря уходили только группы разведчиков и группа Ники. Пару раз со своей группой сходил и я. Описывать нечего, немцы шерстили леса в районе села, однажды даже пытались организовать прочесывание в направлении лагеря, но наткнулись на болото и решили, что сюда партизаны не пошли. Сергей болел. Воспаление легких где-то подхватил. Несколько дней он был очень плох, но – уж не знаю, чем, антибиотиков-то почти нет – местные эскулапы его вытянули. А уж когда мой тезка одарил его целой полуторкой, груженной помповыми ружьями, – Олегыч ожил и даже сбежал из госпиталя. Неудачно, впрочем. Было даже забавно наблюдать со стороны, как его возвращала туда докторша.

А большую часть времени я проводил возле «кавэшки». Незадолго до рейда на село Змей, по наводке наших особистов, отыскал состав с двигателями В-2, и это означало, что КВ получит мотор. Правда, как его использовать в создавшейся после налета ситуации, я не представлял, но рано или поздно немцы успокоятся, и тогда… А уж когда Олег откопал целую колонну техники, включая Т-34, КВ-1 и даже два КВ-2, и ночами сумел перегнать это богатство на базу… В общем, перспективы открывались самые радужные.

Олегович, постепенно отходя от болезни, все больше времени проводил в мастерских. Чего он там вычитал в ноутах за время лежания в госпитале – не знаю, но в один из дней он притащил мне образец «стэна». Пока я пытался сообразить, откуда это здесь взялось, к нам подлетел Олег и заказал Сереге целую партию этих автоматов. Ну, это он прав, для танкачей самое то. Я покрутил новинку в руках, очень уж необычен и неудобен был магазин. Если его направить вниз, то должно быть удобнее. Поинтересовался у Сергея о наличии изоленты – соединять магазины… Изоленты не было, но он пообещал сварганить клипсы.

Змей

Было это за пару дней до налета на деревню с карателями.

Меня вызвали в наш отрядный особый отдел. Занимались этим делом трое погранцов-командиров, вышедших на наш лагерь совершенно самостоятельно, через пару дней после разгрома лагеря военнопленных. Карбышев их хорошо знал и доверил им столь непростое занятие. Старшим у них был майор, занимавшийся тем же самым еще до войны. К нему я и пришел.

– Сергей, нужно сходить к железной дороге, проверить одну информацию. Вот здесь в первые часы войны под откос был сброшен состав с военными грузами. По имеющейся у меня информации, в одном из вагонов были двигатели для танков, новенькие, прямо с завода. У нас тут перед войной на некоторых новых танках моторы загубили. Должны были прислать замену, но не успели.

– Хорошо, сходим, – ответил я, майор поморщился, но про устав напоминать не стал.

Рейд оказался на редкость легким и спокойным, дошли до железки, на этом участке ее никто не охранял, осмотрели состав. Большая часть состава лежала в небольшом болоте, под насыпью, и подобраться к вагонам было затруднительно. Хорошо, что нужный вагон лежал на краю болота, и мне удалось разглядеть через щель то, что было внутри.

Семь из двенадцати движков были в ненарушенной заводской упаковке. Сочтя задание выполненным, я бегло осмотрел остальной состав. В одном вагоне находились какие-то ящики, явно с военным грузом, но добраться до них было невозможно. В лагерь мы вернулись еще до темноты, и я поспешил с докладом. Этой же ночью состав был разгружен и вывезен на базу. Нам достались двенадцать дизелей В-2 и куча ящиков с патронами для ТТ.

Саня Букварь

Поскольку я не особо рвался на штурм деревни и почти не участвовал в обсуждении планов, то досталось мне прикрытие со стороны дороги.

Группа набралась небольшая: три отделения пехоты, сорокапятка в кузове «Мерседеса», 7ТР, которому обрезали согнутый ствол, и «двести двадцать второй». С 7ТР вообще получилось геморройно: из получившегося обреза (возле самой маски) снаряд летел на сто – двести пятьдесят метров при одних и тех же установках прицела, с точностью «ну, в общем, примерно туда».

На протяжении всего боя у нас было тихо. Вот стрельба смолкла, и когда из Галевки потянулась колонна, я засек время по выходу последних фар за край деревни. Теперь нам надо было держаться полтора часа и отходить. Мы уже собирались трогаться домой, когда услышали звук моторов.

– Вот и наши клиенты!

– Товарищ лейтенант, легковушка и два «блица».

– Огонь!

Рявкнули обрез 7ТР и сорокапятка из кузова. Оба снаряда попали в кузов заднего грузовика. Туда же ударил пулемет с танка. Я отработал из пулемета «двести двадцать второго» по сидевшим в легковушке, а затем присоединился к пехоте, азартно расстреливающей оставшийся грузовик. Трех минут нам хватило на зачистку. К сожалению, машины уже не могли продолжать движение, и мы поставили их поперек дороги с помощью танка. А вот легковушку, оказавшуюся корытом на колесах, мы забрали. Я сначала подумал, что это так называемый «тип 166», но уже на базе определил, что это более ранний, можно сказать, экспериментальный «тип 128» конструкции Порше. На плечах пассажиров первого «блица» были клетчатые щиты, а во втором – полное собрание разнокалиберной пехоты: тут и несколько эсэсовцев, и почти десяток немцев-железнодорожников, несколько трупов со знаками различия танкистов и связистов; видимо, собирали всех, кого нашли.

Путь до базы обошелся без приключений.

Степан

После успешной операции мы имели уже достаточно боеспособное подразделение для решения стратегических задач. Примерные расчеты Ники, составленные еще до рейда, выглядели так.

Стратегическая обстановка на конец июня – середину июля.

На направлении Минск выдвинута группа армии «Центр». Сейчас идут бои за Минск и Минский укрепрайон.

Немцам очень мешают окруженцы, оказавшиеся в Минском «котле». На «добивание» окруженных советских войск были брошены практически все пехотные дивизии четвертой армии. А также это очень связывает третью и вторую танковые группы. Налицо кризис оперативного маневра. Центр вырвался вперед – фланги отстают. Продолжающиеся бои в Минском «котле» связывают армию фон Клюге.

Резерв действующей армии вермахта на сегодняшний момент складывался из сил, освобождавшихся после решения задач, связанных с уничтожением окруженных группировок, и прибывает на фронт быстрее, чем советское командование может мобилизовать новые дивизии.

Задачей Красной армии является остановка сил вермахта на линии Смоленск – Киев.

Если Смоленское сражение будет проиграно, это приведет к остановке половины всех сил вермахта и далее – к заметному ухудшению позиций обеих фланговых группировок и масштабному кризису на всем протяжении фронта.

Красная армия собирает под Смоленском пять новых армий – двадцать вторую, двадцать первую, двадцатую, девятнадцатую, шестнадцатую, а также переформировывает остатки тринадцатой и четырнадцатой (всего двадцать четыре дивизии – изначально, второй эшелон – двадцать четвертая и двадцать восьмая армии – девятнадцать дивизий). Достаточно, чтобы закрыть «дыру» на Березине, с боями отойти к Смоленску, где занять устойчивую оборону.

Смоленское сражение планировалось немцами на десятое июля, но сейчас уже отодвинуто на восемнадцатое июля.

Силы вермахта – вторая и третья танковые группы в составе двадцати восьми дивизий, из которых девять танковых и шесть моторизированных. Они рассредоточены по трем изолированным оперативным направлениям – Великолукскому, Смоленскому и Рогачевскому.

Особая проблема немцев состоит в своевременной переброске связанных зачистками войск, доставке топлива и бесперебойном движении по железной дороге.

Наша стратегическая задача, исходя из этого:

Связать четвертую армию, а также вторую и третью танковые группы постоянной угрозой выхода значительных групп Красной армии из окружения.

Оттянуть на себя резервы вермахта и не дать им вовремя выйти на фронт, чтобы пополнить действующую армию.

Добиться того, чтобы в «добивание» были брошены дополнительные силы, которых у немцев сейчас практически нет.

Основные наши задачи:

Организация подрывов линий железных дорог и блокирование передвижений на направлениях Минск и Брянск (контроль Кобрина как узлового центра). Уничтожение колонн с горючим, диверсии в тылу, сбор «окруженцев», освобождение лагерей.

Отвлечение на себя оперативных резервов вермахта и создание невозможности оперативной паузы в подготовке Смоленского сражения.

Результат, которого мы можем достичь:

Остановка сил вермахта на линии Смоленска.

Группа армии «Центр» теряет возможность вести осмысленные наступательные действия.

Общий результат – переломным сражением станет Смоленское и остановка группы армии «Центр» на рубеже Смоленска. В дальнейшем – развитие контрнаступления на Минск. Создание линии обороны в Минском укрепрайоне.

Новая линия обороны: Рига – Вильнюс – Минск – Киев.

Нетривиальная задачка, согласитесь. Здесь, правда, немцы затормозились, но не настолько, чтобы о Смоленском сражении можно было забыть. Значит, будем тормозить три армии. Еще бы выяснить, как.

– И что мы делать будем? – заметил Олег. – То, что нас ищут, – это факт. Как и то, что рано или поздно найдут, если мы будем что-то делать, а не сидеть, как тараканы за печкой. Что мы можем этому противопоставить? На мой взгляд, немного. Но! Я думаю, что, во-первых, надо искать людей. Окруженцев тут море быть должно. Во-вторых, искать оружие и технику. Под оружием я имею в виду не винтовки или пулеметы, а орудия и прочие средства усиления пехоты. В-третьих, все диверсии проводить подальше от базового лагеря и в разных местах. На как можно большем удалении от нашего лагеря и от мест предыдущих диверсий. Труднее будет найти нас и связать все происшествия с действиями одной группы. Ну и особо не наглеть, конечно. Если один пропавший танк, например, сильной бучи не поднимет, то если пропадет танковая рота, кипеш будет солидный. То же самое по пехоте – одинокий блокпост на дороге сильно никого не взбудоражит. Из-за десятка погибших солдат дивизию на поиски того, кто это сделал, не бросят. А вот если вырезать роту, то поиски будут намного серьезнее и большими силами. Ну и, конечно, склады бомбить надо. Те, что немцы еще не успели плотненько под контроль взять. Это мое мнение. Жду встречных предложений, идей и дополнений. Но сидеть тут и ничего не делать, пока свои не придут, тоже глупо. У нас есть возможность немцев притормозить, и ее надо использовать. Но с умом, не подставляясь по-глупому.

– Нужно проработать варианты отхода с этой базы, – сказал Док. – И еще – мелкими операциями, типа блокпоста, мы никого не затормозим. Ну, а одиночные танки – сколько их найдем-то? Танк все-таки – животное стадное.

– Обязательно, – подхватил Олег. – Более того, я б еще и запасную базу оборудовал. Чтоб если что – было куда уходить. Что до мелких операций – не затормозим, конечно. Но без них мы слепы. Нам необходима оперативная информация. Иначе мы просто будем бить вслепую. Ну, и эти же мелкие операции могут нам иногда что-то добавить – танк, пушку, грузовик – не суть важно. Если будет возможность, то стоит и этим пользоваться. Даже один танк, уничтоженный или захваченный нами, уменьшает силы врага. И из-за одного танка сильное волнение не поднимется. А для нас – даже один этот танк очень увеличит наши силы. Техники у нас мало. Да и та, что есть, в основном легкая. Гарнизоны… Тут зависит от того, какие. Если это гарнизон в деревне Мухосранск, то толку нет, а вот если это гарнизон на складе топлива или боеприпасов, то… Но он должен быть подальше от нас, чтоб не привязали акцию к тому району, где мы. Вокруг базы на расстоянии километров так тридцати должно быть ОЧЕНЬ спокойно! То есть ничего крупнее пропажи одиночной – подчеркиваю – ОДИНОЧНОЙ машины или танка не происходило! Чтоб фрицы тут не вертелись. Железная дорога и мосты – тоже верно, но тоже подальше от нас. Тем более что мост через речку-вонючку нас мало интересует, а серьезный мост и охраняет не пара идиотов, которые и к строевой-то не годятся, а серьезная охрана. И кипеш будет после этого солидный. Да, еще о гарнизонах – нам придется громить гарнизоны на продскладах – жрать-то охота, и нам нужно топливо – значит, склады ГСМ. И нам нужны техника и запчасти – то есть МТС, паровозные депо и рембаты. Но тоже подальше от лагеря.

– Да, вспомнил еще одно, – добавил он же. – Точнее, несколько. Во-первых, надо узнать, где есть лагеря для военнопленных. Из тех, до кого мы можем дотянуться. Но которые находятся на достаточном удалении от нашего лагеря. Чтоб после его уничтожения и освобождения пленных их, да и нас, искали где-нибудь в другом месте. И о железной дороге – я не знаю, когда фрицы начнут из СССР целые деревни к себе в Германию угонять, но надо быть осторожнее – такой состав я б не хотел взорвать. И если удастся узнать о подобном эшелоне, то попробовать его перехватить. Я знаю, что от деревенских пользы в боевом плане немного. Но зато в их лице мы получаем тех, кто сможет бойцов накормить, постирать вещи, зашить, освобождая солдат от этого для боев. Да, еще одно – концлагеря. Мы можем до каких-либо из них дотянуться или нет? У кого есть данные об их местоположении и дате создания? Я понимаю, что до тех из них, что расположены в Германии, нам не добраться, а вот те, что поближе… Даже в Польше, если они не на германской границе, и идти в немецкой форме. Стоп, Польша. Там-то точно на Красную армию не подумают! Будут аковцев искать. На польской территории. Кто знает, есть ли тут поблизости брод или что-то в этом духе? Через контролируемые немцами мосты мы туда не попадем. А если и попадем, то назад после шухера не выйдем.

Одного мы не учли: после разгрома немцы взбесились. Высунуться получалось только разведчикам.

Одним из вопросов, поднятых на совещании, стал вопрос о разделении. Все пять рот расходились по-тихому в разных направлениях. Задачами их было заставить немцев разделить силы, предназначенные для поимки нас. Второй задачей была дезорганизация снабжения немцев и формирование на базе рот более многочисленных групп из окруженцев и пленных. Карты со складами были у всех, но, к сожалению, далеко не все имели возможность ими воспользоваться. Единственным районом, где немцев не было, оказался фронтовой резервный склад на карте, найденной Змеем. Однако оставалась возможность питаться за счет трофеев.

По идее, наши действия должны были несколько уменьшить превосходство немцев в управляемости и облегчить положение наших войск. Естественно, эти же действия страшно немцам не понравятся, за нами начнется охота. После того, как охотников станет слишком много, предполагалось вновь сойтись и рвать к своим либо в район Минска, либо выходить на спокойном участке. В самом хреновом случае такой вариант обеспечивал изменение истории, пусть и ценой гибели группы.

Другой вариант – ломиться после начала Смоленского сражения компактной группой, возможно, сделав «финт ушами» и раздолбав все, что возможно, да освободив всех, кого можно, и забрав все, что сможем унести.

В итоге приняли решение действовать маневренными группами в составе рот. На принятие именно такого решения сильно повлияли гибель снайперов и ранение Ники.

Ника

В этот раз мы действовали по уже отработанной схеме. Сначала марш-бросок через тропку на болоте, разведанную Доком, потом еще двадцать – двадцать пять километров на своих двоих. Хорошая прогулочка – главное, что с боков идет прикрытие, а ты идешь и чуть ли не отдыхаешь.

Дорогу выбрали не так чтобы главную – Брест – Кобрин, но тоже достаточно оживленную, чтобы поймать «рыбку». Выждали до ночи. Ночью все начиналось и ночью, но уже следующей – заканчивалось. Действовали мы в три этапа. Первый – прикрытие разведывало местность и находило затопленные участки, особенно классно, если вообще рядом оказывалось болотце. Я ложилась в схроне недалеко от дороги, и меня прикрывали дерном. Если привыкнуть и не обращать внимание на клаустрофобию, назойливо твердящую, что схрон очень похож на могилку, то все очень хорошо. Харви и Освальд занимали позиции в двух других углах воображаемого треугольника с дорогой посредине. Ли контролировал с двумя автоматчиками дорогу дальше, а основные силы, в количестве четырех солдат, размещались за болотцем или речушкой – главное, чтобы немцы два раза подумали перед тем, как их начать преследовать.

Так, схоронившись, мы ждали до утра, а то и до середины дня, когда на дороге, наконец, появлялась легковушка. Как правило, количество охраны в сопровождающих грузовиках нас не сильно напрягало. Сначала стреляла я в развалившуюся на заднем сиденье «рыбку», мои снайперы тут же повторяли выстрелы и валили всех, кто вообще находился в машине. Ли, Харви и Освальд с недавних пор взяли глупую привычку стрелять еще и в затылок тому, которого я валила. Это мне что-то явно напоминало – три пули в одной черепушке и неизвестно с какого направления, но я только внаглую посмеивалась – должны же ребята оправдывать свои прозвища?

После выстрела я тихо вползала в свой схрон, как улитка в ракушку, и замирала. Дальше играло уже прикрытие. Они отвлекали на себя автоматными очередями охрану и уходили в глубь лесов. Иногда с боем. Дававшееся естественное преимущество в виде болотца они использовали на полную катушку, и немцы, постреляв в глубь леса с бережка, дальше преследовать не решались и через некоторое время укатывали в своем направлении, только уже с двумя-тремя трупами.