— Я бы с удовольствием, но какой? Само собой, я не могу явиться на бал в гордом одиночестве и весь вечер делать вид, что мне ужасно весело.

Однако он быстро сообразил, что на уме у Тэры, «Если с кем и затевать ответную игру, — думал он, — так с девушкой, при виде которой ранчеро столбенеют».

— Ну что, согласны быть моим кавалером? — продолжала Тэра беззастенчиво искушать его. — Если и тогда Джулия не поймет, что потеряла, значит, она вас недостойна.

Ее сияющая улыбка была такой заразительной, так очаровательны были ямочки на ее щеках, что Лорен совершенно растаял. Не то чтобы всякое воспоминание о Джулии тотчас исчезло из его мыслей, но он не имел ничего против такой дамы, как Тэра Уинслоу. Он слишком долго страдал и заслужил немного радости. К тому же, дерзко подумал он, свет не сошелся клином на дочери Меррика Рассела. Три года он только о ней и думал, пора проверить, так ли сильны его чувства, как казалось. Не поторопился ли он с выбором? И даже если выбор сделан правильно, пора и предмету его обожания наконец понять, что непостоянными могут быть не только женщины. Пусть себе вьется вокруг Стоуна, посмотрим, кто будет смеяться последним!

Уступив порыву, Лорен наклонился к лицу Тэры. Она не протестовала, даже как будто поощряла его взглядом и улыбкой. Губы коснулись губ, потом прильнули теснее, и, безусловно, это было только начало, но тут из-за угла появились рука об руку Стоун и Джулия.

— Лорен, что я вижу! — в негодовании вскричала рыжеволосая красавица.

Ее хорошенький ротик удивленно приоткрылся. А у Стоуна был вид человека, пораженного громом. Тэра слегка приподнялась на цыпочки и глянула поверх плеча Лорена, чтобы убедиться, что ее маленькая уловка удалась. Самолюбию Прескотта был нанесен жестокий удар, и она злорадно усмехнулась. Интересно знать, чего он ждал?

Что она будет умолять его вернуться, может быть, даже ползать перед ним на коленях? Не на ту напал, Стоун Прескотт! Она не из тех нюнь, которые готовы покончить счеты с жизнью, когда мужчина поворачивается к ним спиной.

Тэра скромно потупила глаза и отступила, но так, что рука ее осталась в широкой ладони управляющего.

— Значит, договорились? — спросила она вполголоса.

— Обо всем, о чем хочешь! — воскликнул Лорен и .нова заключил ее в объятия.

Отчасти в его порыве было желание отомстить за измену, отчасти подлинная страсть, так легко вспыхивающая в молодости рядом с красивой женщиной.

Они обменялись поцелуем с пылом, весьма правдоподобным, причем Тэра не преминула закинуть руки ему на шею и прижаться потеснее. Когда объятия разжались, Лорен выглядел не на шутку опьяненным. Словно только сейчас заметив Джулию, он изобразил смущение и приподнял шляпу:

— Славный сегодня денек, не правда ли?

Джулия едва не осела на землю, но Стоун поддержал ее, и гордо удалившегося Лорена проводили две пары сузившихся глаз. Затем настала очередь Тэры подвергнуться суровому осмотру. Она ответила младенчески-невинным взглядом. Казалось, Джулия собиралась сделать резкое замечание, но передумала. Однако она явно не намеревалась оставлять Лорена безнаказанным, а потому бросилась вдогонку, забыв о своем спутнике.

— Что все это значит? — проскрежетал Стоун, когда :ни с Тэрой остались вдвоем. — Мне ты не позволяла зольностей на людях!

Он был не просто мрачен, а буквально излучал гнев.

— Из этого еще не следует, что я не стану позволять их никому и никогда, — безмятежно откликнулась Тэра. — Вы с Джулией прекрасно поладили, не понимаю, что вас обоих не устраивает в том, что и мы с Лореном нашли чем заняться?

Она вскинула подбородок и гордо поплыла мимо разъяренного Прескотта, который тотчас схватил ее и прижал к себе в сокрушительном объятии.

— Помнится, кто-то говорил, что обручился с хлыщом из Сент-Луиса. С каких это пор невесты банкиров бросаются на шею всем подряд? Или ты решила использовать последние свободные денечки на всю катушку?

Тэра могла бы продолжить представление и разыграть оскорбленную невинность, но ей хватило и того, что Стоун ревнует, ревнует по-настоящему. Похоже, он никак не ожидал с ее стороны ответного выпада и теперь не знал, как себя вести. «Так ему и надо, негодяю», — удовлетворенно подумала девушка.

— Не понимаю, чего ради ты оскорбляешь меня, Стоун. Ведь всего несколько минут назад ты сам исповедовал полную свободу, причем успешно воплощал свою философию в жизнь.

Она говорила холодно и равнодушно, что давалось нелегко.

— При чем тут моя философия! — взревел тот, окончательно теряя голову. — Я не бросаюсь в объятия каждому встречному!

Тэра с трудом удержалась от смеха.

— Я только хотела сказать, что мне понравилась твоя привычка делать стойку на каждую особу женского пола, появляющуюся в поле зрения. Жизнь от этого становится богаче и насыщеннее, не так ли? Вот взять, к примеру, Лорена Маршалла… — Она сделала паузу, чтобы убедиться в метком попадании (Стоун помрачнел еще больше, хотя это казалось невозможным) и продолжала: — Каждый мужчина по-своему неповторим, и если бы вы обменялись опытом…

— Я и без Лорена накопил достаточно опыта за тридцать два года жизни! — перебил он голосом, больше похожим на свирепое рычание. — До сих пор никто не жаловался!

— Ну так я буду первой!

У Тэры было еще немало шпилек в запасе, но она не успела вонзить их в жертву, так как Стоун применил старый и испытанный прием. Он так впился в ее рот поцелуем, что о дальнейших насмешках не могло быть и речи. Однако грубый и болезненный поцелуй, полный обиды, длился недолго. Как бы ни хотел Стоун наказать Тэру за унижение, он не мог оставаться бесстрастным. Теперь его интересовало совсем другое, и он лишь молча прижимался к ней все ближе, все теснее, желая соединить тела в одно целое немедленно, никого и ничего не стыдясь.

Тэра чувствовала, что уступает, неумолимо отдает себя на его милость. Только упрямство заставило девушку оттолкнуть Стоуна. Ей стоило больших усилий изобразить возмущение и холодность.

Ее так и подмывало расхохотаться, до такой степени Стоун был взбешен. Впервые ей удалось задеть его настолько. Казалось, он вот-вот задымится! Тэра была в восторге. Должно быть, мстительно думала она, вот так же и он поначалу забавлялся ее яростью, пусть теперь сам попробует. Помнится, он не находил в этом ничего плохого. Интересно, что он думает теперь?

Когда Стоун круто повернулся и деревянным шагом скрылся за углом, она наконец позволила себе засмеяться. Этот человек строил из себя непробиваемый скалистый утес, но был в конце концов из плоти и крови, и нервы его вовсе не были стальными канатами. Интересное открытие. Возможно, и сердце у Стоуна Прескотта человеческое? Это внушало надежду.

Притаившись за углом, Стоун следил за удаляющейся Тэрой. В душе у него все еще клокотал разбуженный вулкан. Черт бы побрал эту девчонку со змеиным языком! Все вернулось на круги своя, ему снова предстояло сламывать упорное сопротивление при каждой попытке обнять ее и поцеловать. Мало того, ей вздумалось флиртовать с Лореном Маршаллом! Стоун ни минуты не сомневался, по это флирт, но бывало и так, что флиртом начинались серьезные отношения. А он сам? Кто он для Тэры? Подопытная морская свинка?

Не выйдет, решил он, медленно остывая. Если ей угодно насмехаться, пусть насмехается, пока не посинеет. Второй раз этот номер не пройдет, тем более что только слепец не заметил бы, как она реагирует на его прикосновения. То, что между ними возникло, сильнее Тэры, сильнее их обоих, и Стоун не собирался признавать себя побежденным. И перед кем? Перед Лореном Маршаллом! Парень не сумел справиться даже с Джулией, где ему сладить с дикой кошкой вроде Тэры! Девчонка только начала коллекционировать разбитые сердца, но если дать ей волю, кто знает, как скоро у нее будет целое ожерелье из них? Возможно, она бы не возражала водить за собой на поводках сразу пару влюбленных идиотов — сент-луисского банкира и техасского управляющего.

Вернувшись в загон, Прескотт мрачно осмотрел забинтованную ногу жеребца, убедился, что все в порядке, и под уздцы повел того в стойло. Брови его были сдвинуты, губы сжаты, и весь вид говорил о крайнем неудовольствии. Снова и снова он мысленно возвращался к моменту, когда они с Джулией рука об руку, беспечные и ничего не подозревающие, повернули за угол и наткнулись на… Достаточно было вообразить себе проклятый поцелуй, чтобы добавить в ярость свежей закваски! Тэра была ядом в его крови, она отравляла ему жизнь и в то же время могла усмирить любую муку, любую боль одним своим прикосновением. Но, даже отдавая себе в этом отчет, Стоун больше не был уверен, что в случае необходимости справится с собой.

Джулия продолжала дуться, и Тэра дала ей возможность вариться в собственном соку достаточно долго, чтобы получить желаемый результат.

— Не понимаю, — наконец начала она с самым простодушным видом, — почему ты так задета. Не ты ли сама проповедовала, что надо попробовать то и это, прежде чем сделать окончательный вывод насчет своих сердечных склонностей?

— Я задета потому, что Лорен клялся мне в любви, — объяснила Джулия, выпячивая нижнюю губу, как обиженный ребенок.

Повременив с ответом, Тэра отдала должное лимонному пирогу Берна Диксона.

— А чего ты ожидала, глупышка? Что отвергнутый Лорен исчахнет на твоем пороге и тем самым потешит твое самолюбие?

— Ну… он мог бы немного подождать, пока я разберусь в своих чувствах, а вместо этого он с ходу бросился к тебе! По-твоему, мне это безразлично? Правда, тебя я не виню, ты так хороша, что можешь вскружить голову любому. Но Лорен виноват!

Тэра не стала спорить, она попрощалась и вышла наружу.

На крыльце Тэра немного постояла, оглядываясь по сторонам. Ее взгляд остановился на просторном здании столовой, включавшей в себя кухню, владения Берна Диксона. Красивые светлые дуги бровей Тэры сошлись на переносице. «Почему бы, — подумала она, — не продолжить гак хорошо начатый день и не пристать к повару с вопросами? Если уж кто и знал, что происходит на ранчо, так это человек, который провел здесь много лет».

Когда девушка, собравшись с духом, толкнула дверь пристройки, Берн Диксон сидел на табурете и чистил картошку к ужину. Длинные витые очистки появлялись из-под ножа и шлепались в ведро. Тэра постаралась сделать выражение лица приветливым, но не слишком нетерпеливым. Поздоровавшись, она уселась на свободный табурет и взяла картофелину из большого мешка, стоящего поблизости.

— Вот уж никогда не думал, что увижу, как леди чистит картошку, — насмешливо заметил повар после недолгого молчания. — Чем я заслужил помощь такого очаровательного создания? Бьюсь об заклад, мисс, вы уминаете от скуки!

— А вот и нет, — возразила Тэра, упорно не отрывая взгляда от картофелины. — Если я от чего и умираю, так это от любопытства.

— Это я очень даже могу понять, мисс. В молодости все любопытно, за что ни возьмись. Не мое дело спрашивать, а только что это вас так раззадорило? Слухи да сплетни, поди? Разве вас, девчонок, не учат, что сплетничать дурно? Небось какой-нибудь остолоп брякнул, что, мол, Берн Диксон питается слухами. А вы не верьте, нет, не верьте. Моё дело горшки считать.

— Глядя на вас, этого не скажешь, мистер Диксон. — Тэра наконец подняла голову и поймала беспокойный взгляд повара. — Я уверена, вы многое знаете. Например, то, что в последнее время я лучше узнала нашего общего знакомого… причем настолько, что вполне в курсе его двойной жизни. Почему бы вам не объяснить мне, чего ради он на это пошел?

— О каком нашем общем знакомом идет речь? Это во-первых, а во-вторых, о какой двойной жизни леди изволила упомянуть? — осведомился Берн неласково, выпячивая подбородок. — Уж не хотите ли вы испортить мой послужной список, трубя повсюду, что я болтун?

— Кто такая Кармель? — без обиняков спросила Тэра. Нож дернулся в руках повара, и на пальце появился неглубокий, но длинный порез.

— Тьфу ты, в самом деле! — рассердился он. — Что за манера лезть под руку со своими глупостями! И откуда вы знаете про Кармель?

— Как откуда? От Стоуна, конечно, — не моргнув глазом солгала Тэра, решив, что отступать поздно. — Он что-то упоминал о ней как-то раз.

— Значит, он болван, каких свет не видывал. Говорил ведь ему, говорил!.. — Повар опомнился и снова замкнулся, испепелив девушку взглядом.

Тэра не могла не улыбнуться на это проявление темперамента сродни ее собственному.

— Почему вы не хотите посвятить меня в подробности, мистер Диксон? — спросила она, постаравшись вложить в вопрос весь свой дар убеждения. — Какое отношение имеет Кармель к вашему хозяину, Меррику Расселу? И что заставило Стоуна начать кампанию против него? Кому, как не вам, знать все это. Ведь вы на стороне Стоуна, не так ли? Помните тот вечер, когда вы помешали нашему… нашему уроку танцев? Вы тогда увели Стоуна под тем предлогом, что его ищет управляющий. Вы солгали, мистер Диксон. Я точно это знаю, потому что, возвращаясь домой, видела Лорена Маршалла с Джулией, и тот не собирался покидать ее. Зачем вам тогда понадобился Стоун?

Пожилой повар сморщил лицо в недовольную гримасу.

Девчонка слишком наблюдательна, думал он угрюмо. В тот вечер Теренс Уинслоу переслал весточку, настаивая на встрече в хижине, о которой Берну было хорошо известно. И надо же этой пронырливой девчонке поймать его на лжи!

— Итак, мистер Диксон, кто такая Кармель? Зачем она приезжала тогда повидать мистера Рассела? Возможно… возможно, это мать Стоуна? О чем спорили хозяин ранчо и его гостья? Неужели Стоун — незаконнорожденный сын мистера Рассела, и тот отказался признать его?

Повар так вытаращил глаза, что Тэра испугалась, как бы они с плюханьем не свалились в ведро с чищеной картошкой.

— Ничего я вам не скажу, маленькая пронырливая мисс, кроме того, что ваши выводы и черту печенку припекут! Сведений добыла крохи, а туда же! Вся в своего па…

И снова он вынужден был проглотить остаток фразы, в душе проклиная себя за болтливость. Чертова девка! Не хватало еще, чтобы она добавила кошмарного вымысла к действительности, которая и без того кого хочешь с ума сведет! А Стоун-то, Стоун, ну и простофиля, прости Господи! Так оно и есть, совсем спятил из-за юбки.

— Вот что, вам веселье, а мне работа, — пробурчал Берн, решительно и мрачно поднимаясь с табурета.

Тэра не успела и рта раскрыть, как он исчез за дверью с проворством, удивительным для его возраста и веса. Девушка в сердцах бросила на кучку очисток и нож, и недочищенную картофелину. Она никак не ожидала, что повар окажется таким же скрытным, как и его подопечный. «Да что же это такое, — думала она, — рты они себе позашивали, что ли?» Если догадка верна, то увлечение Джулии не имеет будущего. Неужели Стоун и впрямь ее сводный брат? Что за путаница!

Дверь распахнулась и при этом с такой силой ударилась об стену, что Тэра вскочила, опрокинув ведро. Ее испуганный взгляд уперся в зловещую темную фигуру, заполнившую дверной проем. Не сразу она осознала, что это всего лишь Стоун, а когда осознала, облегчение сменилось тревогой. Прескотт был вне себя от ярости. Та, что охватила его после ее насмешек, просто в счет не шла в сравнении с бешенством, написанным в этот момент на его лице. Когда он шагнул через порог, Тэра увидела глаза, полные ненависти. Если бы люди были способны убивать взглядом, она бы рухнула на пол бездыханной. Кулаки Стоуна были сжаты, и казалось, он намерен пустить их в ход. Инстинктивно девушка подалась назад, но ее попытка спрятаться за столом не удалась, так как на пути находился табурет Берна.

— Что с тобой? Что тебе нужно? — в страхе воскликнула она.

— Нет, что тебе от меня нужно? — буквально прошипел Стоун, хватая ее за руки повыше локтей с такой силой, что они сразу онемели. — Я не желаю, чтобы ты совала нос в мою жизнь! Или ты не понимаешь слов, только хорошую встряску? Черт тебя побери с твоей привычкой лезть не в свое дело!

Он так потряс девушку, что та до крови прикусила губу. Перепуганная, она тем не менее не собиралась сдаваться. Почему Стоун все время пытается помешать ей? Потому что боится разоблачения перед Мерриком? Но нужно быть безумцем, чтобы считать ее способной на предательство! Именно недоверие больше всего возмущало ее, возмущало настолько, что Тэра готова была выдержать и более сильную взбучку, лишь бы настоять на своем. Она решительно не понимала, как можно не доверять тому, с кем охотно делишь постель.

— Если ты думаешь запугать меня, то сразу предупреждаю, ты выбрал неверный метод! — ответила она сквозь зубы. — Я знаю, Стоун Прескотт, почему ты так бесишься! Потому что вообразил себе, что я тебя выдам. Что за идиотизм! Мое любопытство ничем тебе не угрожает. Клянусь. Успокойся и дай мне возможность раскопать все. Ну да, это не мое дело, но любопытство сильнее меня. Я никогда не отступала прежде, не отступлю и теперь!

— Значит, я должен безоговорочно тебе довериться? — осведомился Стоун с ядовитой усмешкой. — Чего ради? Я даже не знаю, по какой причине ты оказалась в Техасе. Может, это Меррик вызвал тебя, а не Теренс, который просто стыдится в этом признаться. Не потому ли он и сам тебе не доверяет? Может быть, вы спелись с хозяином «Даймонда»? Может, ты решила отомстить папочке который бросил тебя три года назад?

— Ты что, совсем рехнулся! — закричала девушка, вне себя от негодования. — Когда Джулия гостила в доме дедушки, я видела мистера Рассела дважды, мельком, он привез ее и забрал! — А приехала я потому, что получила письмо! По-твоему, я не способна узнать почерк своего отца? И этот твердолобый повар еще говорил что-то о выводах, которые черту печенку припекут!

— Вот именно. — тоном ниже сказал Стоун. — Теперь ты знаешь, как чувствует себя человек, о котором наплели с три короба всякой ерунды. Меррик Рассел — мой отец! Такое может прийти в голову только женщине с чрезмерно развитым воображением. Если бы ты сидела и думала год, той тогда не изобрела бы ничего нелепее!

С этими словами он выпустил Тэру, и та обессиленно привалилась к стене, не столько от потрясения, сколько от горького разочарования.

Стоун молча следил за сменой выражений на красивом лице Тэры, и постепенно на губах его возникла улыбка, не лишенная злорадства.

— И так будет с каждым, кто берется не за свое дело, — назидательно заметил он. — Сыщик из вас никудышный, мисс Уинслоу, но в этом жестоком разочаровании вас. безусловно, утешит признание других ваших достоинств.

— Как это понимать?

— Объяснять долго, куда легче показать на примере, — ровным тоном произнес Стоун, и не успела девушка опомниться, как снова оказалась в его руках.

Это было неласковое, все еще полное обиды объятие, и руки, сжимавшие Тэру, казались железными клещами. Но было в нем и что-то еще, настойчивый призыв откликнуться, ответить на жестокость покорностью и тем самым смягчить ее. Против воли Тэра ответила на этот призыв. Мужчина, державший ее в объятиях, пахнул сеном, кожей, лошадьми и вольным ветром, и некуда было бежать от его страсти, спасения не было. И как раз это было прекрасно, упоительно! Тэра могла сколько угодно утверждать, что ей ненавистен оттенок насилия, который Стоун всегда привносил в их отношения, но на деле жаждала этого. Его жесткость и неуступчивость воспламеняли ее, он был ей под стать, и покоряться ему снова и снова было наслаждением.

Она откинулась назад, исступленно прижимаясь при этом бедрами к удивительно твердым мышцам, потом качнулась вперед, и их губы слились до боли. Дыхание пресеклось, окружающее отдалилось и подернулось дымкой, все проблемы отступили бесконечно далеко. Тэра стремительно погружалась в сладкий омут, полный вкуса и запаха единственного мужчины, который имел над ней неограниченную власть. Она готова была погибнуть, почти призывала гибель и не хотела больше бежать. В этот момент она ни в чем не сумела бы отказать Стоуну…

Когда он отстранился, Тэра опомнилась не сразу. Она видела перед собой склонившееся лицо с горящими глазами и руки, прижатые ладонями к стене с обеих сторон от нее.

— Ну, теперь ты оставишь меня в покое, непоседливый бесенок? — спросил Стоун низким и хрипловатым голосом. — Не испытывай мое терпение. Ты еще не знаешь, на что я способен… — Он многозначительно усмехнулся, но усмешка тотчас исчезла. — Слышишь, я приказываю тебе прекратить это дурацкое расследование!

Он повернулся и пошел к двери. Светлые брови Тэры озадаченно сдвинулись. Он что же, вот так и уйдет? Отдал приказ и теперь гордо удаляется, уверенный, что добился послушания?

Девушка вслепую нащупала что-то на столе позади себя и швырнула в спину уходящему Стоуну. Тот замер, когда закопченный чугунный горшок ударился о притолоку и развалился пополам. Обернулся он с таким ошарашенным выражением лица, что Тэра рассмеялась бы, не будь она до такой степени взбешена.

. — Ты могла бы разбить не горшок, а мою голову, — заметил он и наклонился взглянуть на половинки, поблескивающие свежим изломом.

— И разбила бы, будь на то воля Божья! — огрызнулась девушка, продолжая шарить рукой по столу в поисках еще одного метательного снаряда. — Похоже, твой час еще не настал, Стоун Прескотт, но я бы не отказалась оставить тебе на память здоровенную шишку!

Тут ей подвернулся под руку горшок побольше. Она попробовала поднять его, не сумела и в ярости оттолкнула, отчего тот покатился по столу и вскоре свалился. К счастью, он уцелел.

— Значит, ты думаешь, что мне можно просто приказать вести себя так, как тебе хочется, и я с готовностью подчинюсь? У тебя не хватит ума понять, как сильно ты ошибаешься, поэтому я возьму на себя труд объяснить.

Разъяренная, с пламенеющими щеками, с растрепанными волосами, короной стоящими вокруг головы, Тэра едва ли напоминала беззащитного котенка. Стоун покачал головой, спрашивая себя, какие меры можно принять против этой фурии. Разве что бросить ее в пещеру, полную гремучих змей!

Он поспешил покинуть поле битвы, но не удержался от парфянской стрелы.

— Я тоже не стою на задних лапках по приказу, как дрессированная собачонка. Когда сочту нужным, тогда ты все и узнаешь. Не раньше!

На этот раз в закрытую дверь со страшным треском ударилась здоровенная сковорода. Из-за двери послышался возглас Берна Диксона. Через минуту повар опасливо заглянул внутрь, оглядел черепки горшка и другой, валяющийся под столом, поцокал языком на глубокую вмятину, оставленную на двери краем сковороды.

— Н-да… — протянул он, смерив взглядом Тэру, которая стояла, откинувшись на край стола и задыхаясь от бешенства. — Я бы не дал за жизнь Стоуна и ломаного гроша, если бы он вовремя не убрался отсюда.

— Он убрался только потому, что в мире нет справедливости! — процедила девушка. — Иначе небеса направили бы ему прямо в голову первый же горшок!