 |
|
Популярные авторы:: Андерсон Пол Уильям :: Лавкрафт Говард Филлипс :: Эллисон Харлан :: БСЭ :: Ламур Луис :: Ломер Кит :: Говард Роберт Ирвин :: Дойл Артур Конан :: Гилберт Честертон :: Толстой Лев Николаевич Популярные книги:: Справочник по реестру Windows XP :: Тень в зеркале :: Смерть, какую ты заслужил :: Моя жизнь как фальшивка :: Дао - путь воды :: Последний коммунист :: Шотландский лев :: Снежная страна :: Поминки :: Поведение собаки |
Там, за рекою, — АргентинаModernLib.Net / Исторические приключения / Ганзелка Иржи / Там, за рекою, — Аргентина - Чтение (стр. 30)
Со все возрастающей самоотверженностью им приходится за каждый шаг вперед бороться с теми, кто любыми средствами пытается сохранить капиталистический строй и постепенно ликвидировать социальные завоевания. И эта борьба с каждым шагом становится все более и более ожесточенной. Но передовые силы Уругвая уже давно поняли, что их страна отстала в своем социальном развитии, ибо это развитие слишком долго зависело от воли одного человека и чересчур полагалось на принцип компромисса.
Баррио-де-латасБлагодаря системе регулярно чередующихся улиц с движением в одном направлении городскому транспорту в Монтевидео обеспечивается высокая скорость.И все же затрачиваешь почти три четверти часа, пока добираешься на машине из центра города в северо-восточные его предместья. В ряды старинных и современных зданий начинают проникать первые палисадники, потом большие, еще не застроенные пустыри, огороды, первые поля и сады. И вот вы на краю города, в предместье среднего социального слоя уругвайцев — трамвайщиков, шоферов, приказчиков, мелких ремесленников и служащих, рабочих и маленьких чиновников. Сворачиваешь в лабиринт боковых уличек. Вправо, влево — и вдруг гладкий бетон мостовой метровой ступенькой обрывается прямо в траву и грязь. Кажется, будто попадаешь в колонию огородников, которая либо находится в весьма жалком состоянии, либо только еще рождается. Обширное пространство между настоящей окраиной и расположенными неподалеку, на пригорке, заводскими корпусами разделено на большие квадраты, а каждый из них, в свою очередь, разбит примитивными заборами из колючей проволоки или из одних веревок на маленькие, точь-в-точь похожие друг на друга прямоугольнички. Хибарки из старых жестянок, разрезанных бочек из-под бензина и отходов от досок, около них несколько десятков квадратных метров глиняного месива. А где-нибудь в углу, у забора, непременно будка из досок, жести или из дерюги со зловонной помойной ямой. И среди всего этого — непролазная грязь, смрадные канавы и лужи. Вам интересно знать, куда вы попали? На окраину Монтевидео — Баррио-Унион, которая во всем городе более известна под названием Баррио-де-латас — Жестяное предместье… Поразительное явление в сорока пяти минутах езды от центра благоустроенного большого города. Эта жестяная колония вовсе не место воскресных выездов огородников и садоводов Монтевидео. Это постоянное местожительство утильщиков, уборщиков, торговцев кладбищенскими цветами, канильитас — уличных продавцов газет, поденщиков, рабочих расположенного недалеко отсюда резинового завода и безработных. Окраина, где нет ни питьевой воды, ни электричества, ни канализации. И уж, конечно, нет даже намека «а мощеные улицы, так как в Монтевидео каждый домохозяин или владелец земельного участка обязан на свои средства замостить тротуар и половину мостовой перед своим участком. TabladosТри с половиной тысячи километров отделяло нас в Монтевидео от того момента, когда мы покинули авениды Рио-де-Жанейро, затихающие после первого взрыва карнавального веселья. Каждый город, каждое селение, которые мы проезжали потом, переживали месяц маскарада по-своему. В уругвайской столице на Ла-Плате догорали последние волнующие дни карнавала.Во многих южноамериканских странах муниципалитеты на целый месяц отдают себя во власть требованию «Хлеба и зрелищ!»; ради карнавала они готовы подчистую выгрести казну. Монтевидео не является исключением. Когда мы прощались с Монтевидео, центральная его авенида 18 де Хулио выглядела так, будто ей надлежало на целый год выехать из города. Десятки рабочих лазили по высоким пожарным лестницам, разбирая одну за другой деревянные триумфальные арки. Те самые триумфальные арки, которые по распоряжению муниципалитета были воздвигнуты здесь несколько недель назад, когда атмосфера карнавального давления приближалась к критической точке взрыва. Колонны грузовиков отвозили горы строительного леса, фанеры, транспарантов, огромных китайских фонарей, километры электрокабеля и ящики разноцветных лампочек; 125 тысяч этих лампочек каждую ночь загорались над длинной авенидой 18 де Хулио, чтобы придать более праздничный вид аллегорическим шествиям и костюмированным кордонам. Из Парижа и Рима были приглашены самые лучшие пиротехники, которые украшали ночное карнавальное небо праздничным фейерверком. На другой день после окончания карнавала муниципалитет снова начинает изыскивать средства на содержание городской полиции и на строительство городской больницы, которая рождается вот уже одиннадцать лет. А Баррио-де-латас, жестяная колония на окраине города, сверкающего во время карнавала миллионами ватт и пышными фейерверками, опять на долгие годы останется без единой лампочки, без капли воды, без мощеных улиц и канализации. Но в Уругвае есть еще и другой карнавал. Чтобы увидеть его, нужно побывать на окраинах Монтевидео. Здесь вокруг вас не окажется масок веселья на усталых и изможденных лицах, здесь исчезнут покупная безвкусица и платное настроение. И вам вдруг покажется, будто вы после тяжелого похмелья окунули голову в прохладный родник. На окраинах Монтевидео ряженая карнавальная истерия уступила место бурному, чистому потоку народного искусства. Вместо нарядов цыганок, мексиканок, арлекинов и шутов вы увидите здесь уругвайские национальные костюмы. Эта вторая часть Монтевидео каждый вечер живет звонкими песнями и танцами уругвайских памп, милонгами, тонадами и сифрами под нежный аккомпанемент гитар. Центром этого карнавала бывают tablados — на скорую руку сколоченные эстрады, которые можно найти на улицах любой окраины. На этих эстрадах сменяют друг друга лучшие ансамбли гитаристов, танцоров, певцов, декламаторов и актеров — любителей из города и далекой провинции. В импровизированных сценках артисты так и сыплют шутками. На tablados вы сможете посмотреть разнообразные сценки из жизни окраин, услышать короткие интермедии, в которых артисты поведают вам, отчего провалился прошлогодний туристский сезон и почему вздорожало мясо. А вслед за тем на сцене вновь появится группа из двадцати гитаристов, которая раскроет перед вами сокровищницу уругвайских народных песен и танцев. Tablados на окраинах — это лишь первый пробный камень различных самодеятельных коллективов. Лучшие из них примут участие в общегосударственном конкурсе, проводимом на открытой сцене летнего городского театра — «Teatro Municipal de Verano». В течение двадцати вечеров показывают здесь свое искусство самодеятельные коллективы всей страны. Это красочный смотр фольклора, народных песен и танцев, обычаев и костюмов; нежная лирика раздольных памп сменяется задорными матросскими песнями, свежий юмор пародий дополняется традиционным благородством вольных гаучо и врожденной галантностью трубадуров с Ла-Платы. Сюрприз в «Радио Насьональ»Вначале вас охватывает восхищение и восторг, а потом вы начинаете сомневаться. Вы невольно начинаете подозревать организаторов этих смотров уругвайского народного творчества в том, что они привлекают к смотрам артистов, которые, кроме своего природного дарования, получили еще и специальное образование. Ведь карнавальные торжества — одно из самых тяжелых орудий уругвайской пропаганды туризма. Это подозрение несколько дней не давало нам покоя.Вскоре последовало довольно веское опровержение. Мы сидели, дожидаясь своей очереди, в студии радиостанции Монтевидео «Радио Насьональ», которая пригласила нас рассказать о нашем путешествии. — Приготовьтесь, кабальерос, — обратился к нам радиотехник, — как только Мартинес закончит свою милонгу, пойдем мы. — Скажите, а нельзя ли где-нибудь найти эту милонгу в грамзаписи? — Похожую — возможно, но слова будут совершенно другие. — Нам бы хотелось достать хотя бы нотную запись. — А вот это уж вообще невозможно. Эти молодцы не имеют о нотах никакого понятия. Они же — гаучос, откуда-нибудь с востока, из Мерседес, и в Монтевидео приехали только на карнавал. Мы воспользовались этим и каждый вечер на полчасика приглашаем их к микрофону. Но за последние три недели они еще ни разу не повторили одного и того же текста. Они просто импровизируют, как на tablados или у себя дома, перед ранчо… — Но как же?.. — Прошу прощения, амигос, но я должен объявить о вас радиослушателям, и пятнадцать минут мы будем говорить только об Африке. А после опять сможем вернуться к нашему Мартинесу. В это время из студии вышел нарядно одетый гаучо, простой, симпатичный детина, широкоплечий, с бронзовым лицом и веселыми глазами, в синих бомбачао, с напуском заправленных в мягкие, собранные складками сапоги, подпоясанный чеканным ремешком, в белой ниспадающей рубашке со сборчатыми рукавами и с неизменной гитарой под мышкой. За ним вышли шестеро остальных. Красный огонек, вступительное слово — и четверть часа задушевной беседы перед микрофоном. Мы и не подозревали, что Мартинес со своими друзьями внимательно слушает нас в соседней комнате. Как только мы, закончив беседу, покинули студию, навстречу нам поднялись гитаристы, и Мартинес скромно предложил спеть нам на прощанье. Шесть гитар запели вступительные аккорды милонги. Мартинес с минуту молча поглаживал струны своего инструмента, как бы размышляя о чем-то. И вот голос его слился с переборами гитар в свободном ритмичном речитативе, который постепенно переходил в ясную мелодию милонги. Ласковыми испанскими стихами приветствовал он dos hermanos — двух братьев из далекой Чехословакии. Он пел о дальних странах и дальних дорогах, о морях и пустынях, о лесах и африканских народах, о черных шахтерах и сверкающей ледяной короне Килиманджаро. Он пел о любви к чешскому и словацкому народу, о знамени социализма и о борьбе за подлинную свободу и братство между народами. Замолк сильный голос Мартинеса. Отзвучала милонга, и затихли последние аккорды гитар. В комнате надолго воцарилась тишина, пока к нам не вернулась способность говорить и благодарить. Да, эта милонга в Уругвае не появилась ни в печати, ни на грампластинках. Она вырвалась из сердца простого народного таланта, из сердца уругвайского гаучо. Она вырвалась в горячих стихах восхищения, любви и дружбы к далекому народу. Круг замыкаетсяИз утреннего тумана над Атлантикой родился ясный, свежий день. Лучи молодого солнца тускло заиграли на стволах бронзовых пушек в крепости святого Жана, господствующей над заливом Монтевидео. А в это время длинная тень «татры» уже выкатилась из западных предместий, и колеса ее засвистели по белому бетону шоссе, ведущего из города.Последние километры полного приключений путешествия по глубинным районам Южной Америки. Последние кадры фантастического фильма, который начался на причалах Буэнос-Айреса, чтобы всего за несколько часов пробежать 10 тысяч километров волнующего пути и окончиться в том же самом порту на Ла-Плате. Все эти долгие недели и месяцы борьбы за каждый километр безвозвратно ушли в прошлое. Заключительная глава путешествия по Уругваю стала картиной смирения после всех тех бесчисленных препятствий, ловушек и опасностей, сквозь которые «татра» прокладывала себе дорогу к первым своим следам на земле Южной Америки. Здесь «татре» пришлось привыкать к белой ленточке бетона, которая вела ее аллеями тополей и эвкалиптов, мимо свежей зелени рощ и пастбищ, легко переносила через прибрежные горы, гладила мягкими тенями пальм и ласкала прохладой морского ветерка… В первый раз, но всего лишь на минуту, далеко позади нас скрылась, будто провалившись за горизонт, земля Южной Америки. Небольшой пароход-паром своим носом разрезает ленивые мутно-желтые воды Ла-Платы. Широкая водная магистраль, отмеченная двумя рядами плавучих буев, у южного горизонта теряется в туче дыма. Где-то там, на юге, за серой дамбой, шумит и суетится другой человеческий муравейник на Ла-Плате, самый крупный город южного полушария. Один раз он уже был для нас финишем и один раз — стартом, откуда начался наш путь познания далеких стран южноамериканского материка. Круг замыкается. Там, за южным горизонтом, снова настежь распахиваются ворота безграничного континента. Они вновь примут нас и еще раз впустят в сердце Нового Света, в царство поднебесных гор, которые поведут нас через главный хребет Южной Америки, по землям народов древней культуры к берегам Тихого океана и дальше, дальше на север, через. экватор, по перешейку Центральной Америки во владения ацтеков, майя и тольтеков, в Мексику…
КОММЕНТАРИИ (Составлены авторами)
|
|||||||
