Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Мария, Владычица островов

ModernLib.Net / История / Гайар Робер / Мария, Владычица островов - Чтение (стр. 6)
Автор: Гайар Робер
Жанр: История

 

 


      - Парус! Парус!
      Корпус идущего навстречу судна был еще скрыт за горизонтом, и моряки не могли разглядеть его, однако парус корабля, приподнятого волной, не ускользнул от их зорких глаз.
      Дозорный офицер быстро сбежал по трапу на главную палубу, но это было излишне, так как капитан оказался проворнее. Жак не успел оглянуться, как Жером де Готвиль был уже на капитанском мостике, откуда он обычно выкрикивал команды через рупор, чтобы зря не напрягать голос.
      Де Готвиль достал свою трубку, которую носил за шелковой лентой шляпы, вынул из-за пояса небольшой кожаный кисет и принялся методично набивать трубку. Покончив с этим, он подозвал матроса и приказал принести ему зажженный фитиль. Заметив гардемарина ля Пьерьера, де Готвиль обратился к нему:
      - Попрошу вас передать комендору*, что замечен парус. Пусть готовится к бою.
      _________________
      *Комендор - матрос, специально подготовленный для стрельбы из корабельных орудий.
      Когда принесли горящий мушкетный фитиль, де Готвиль неторопливо прикурил трубку и, вернув фитиль матросу, лениво сказал:
      - Думаю, очередной испанец, хотя флага еще не видно. Ручаюсь, что Его Весьма Католическое Величество испанский король доверил ему какое-нибудь важное задание.
      Жак ничего не ответил, и капитан продолжал:
      - Например, нападать на каждый попавшийся ему французский фрегат; и, в случае удачного захвата, ему обещано повышение - из лейтенанта в капитаны или из капитана в коммодоры**.
      В этот момент они услышали возглас дозорного офицера:
      - Они поднимают топ-галлант!
      - Так я и думал, - сказал месье де Готвиль, - собака взяла след и теперь начнет преследовать нас. Ну что ж, если кто-то любит подискутировать, собеседник всегда найдется. Дула наших пушек так давно уже закупорены, что как бы им не задохнуться!
      Повернувшись к подошедшему гардемарину, он скомандовал:
      - Поднимайте наш топ-галлант тоже! Возьмем курс и не будем отклоняться ни на волосок. Посмотрим, решится ли он протаранить нас!
      Гардемарин тут же передал команду, и вскоре над кораблем, шедшим под одними марселями, надулся огромный топ-галлант. С шипением взрезав носом воду, фрегат рванулся вперед, поднимая вдоль по бортам густую пену.
      Теперь капитан позволил себе уединиться в каюте, в те пятнадцать минут, что его не было, Жак непривычным глазом пытался нащупать очертания вражеского судна.
      Вновь появившийся де Готвиль был одет в форменную одежду собственного изобретения, в которую неизменно облачался в открытом океане, где его не видел никто, кроме членов экипажа. Это было что-то вроде сюртука, сшитого из черного вельвета, украшенного золотым шнуром и к тому же перехваченного в талии турецким поясом. За пояс были заткнуты два боевых пистолета, сплошь покрытые резьбой и тиснением, словно их делали для дуэлей, поэтому они больше походили на украшения, нежели на настоящее оружие. Его форму завершали белые кашемировые бриджи и доходящие до колен сапоги с широкими голенищами. Вокруг шеи был свободно накинут шарф из прозрачного индийского муслина со сложным узором, в виде экзотических птиц и цветов. Голову венчал небольшой железный шлем с кольчужным горжетом до подбородка. Таково было его боевое оснащение. Местами шлем был продавлен; видно, он уже не раз спасал капитану жизнь. Что касается членов экипажа, то все они были одеты во французскую морскую форму, сочетавшую в себе элегантность и строгость.
      Теперь корабль, который еще двадцать минут назад просматривался только с дозорного поста, был всем хорошо
      ------------
      ** Коммодор - командир соединения кораблей, не имеющий адмиральского звания
      виден: он представлял собой высоченную пирамиду из парусов и снастей. Трубка у капитана погасла, а его лицо выражало трудно скрываемое возбуждение.
      На борту "Быстрого" воцарилась глубокая и торжественная тишина. Месье де Готвиль подозвал гардемарина ля Пьерьера:
      - Они весьма самонадеянны. Мы ни на волосок не отклонились от курса, и они продолжают идти прямо на нас. Явно нарываются на конфликт. Вам следует пойти к отцу Тенелю и попросить его прочесь за нас мессу, потому что очень скоро будет битва. Я думаю, примерно через час. Это время мы должны использовать, чтобы попросить заступничества у Господа.
      Вскоре на палубе появился священник в черной сутане, а за ним двое мужчин внесли маленький столик с алтарным камнем. Иезуит поприветствовал присутствующих, сложив ладони, а затем перекрестился перед переносным алтарем, который поставили прямо позади орудий. После этого он поискал глазами тех, кто обычно помогал ему служить воскресные мессы. Вперед вышли два галисийца и, встав на колени, перекрестились. Затем, пошарив под сутаной, отец Тенель вытащил уже знакомую пару пистолетов, которые были положены на столик рядом со священным камнем.
      Некоторое время было тихо. В одном углу стояли галисийцы, их лица отличала задумчивая серьезность. Впрочем, голландцам была тоже не чужда набожность, и когда все они завели "отче наш", тишину нарушил звук, подобный жужжанию пчел в улье. Соединив руки в молитве, капитан стоял рядом со священником, но, время от времени, отвлекался, и глаза его мрачно блуждали по лицам моряков.
      Встречный корабль, по виду - шнява*, подходил все ближе. На корпусе можно было разглядеть его название - "Макарена". Он явно превосходил "Быстрый" по грузоподъемности и был вооружен тридцатью шестью пушками. Флага на его мачте не было, как, впрочем, и на фрегате.
      На "Быстром" открыли ящики с оружием, и матросы равномерными кучками разложили вдоль палубы копья, топоры,
      абордажные крючья и сабли. По команде капитана гардемарин поднял французский флаг, а комендоры тут же подкрепили этот жест огневым залпом.
      Не успело стихнуть эхо, как буквально через десять секунд у борта испанцев возникло облачко дыма. Прямо на "Быстрый" стремительно летело пушечное ядро, которое, упав почти рядом с кораблем, скрылось в волнах.
      Де Готвиль крикнул в рупор дозорному офицеру:
      - Давайте сигнал к атаке, сударь. Мы правильно их поняли. Ну что ж, морячки, покажем теперь испанским псам!
      Все поспешили занять свои места: комендоры у пушек, офицеры у ружей, а матросы, отвечающие за работу корабля, - каждый на своем посту. Что касается капитана, он величественно расположился на юте, держа в руке рупор, как символ своего ранга - своеобразный скипетр морского королевства.
      Испанская шнява рвалась в бой. Едва корабли сблизились на расстояние полета ядра, как вдоль борта "Макарены" повисла целая дымовая завеса; после этого последовал взрыв, подобный раскату грома, и двадцать пушечных ядер плюхнулись в воду почти что рядом с "Быстрым".
      - Огонь! - скомандовал капитан, направив рупор в люк, ведущий к комендорам.
      - Есть огонь, сударь, - откликнулись снизу.
      В следующее мгновенье весь корпус "Быстрого" содрогнулся от палубы до кильсона. Раздался оглушительный взрыв, и у правого борта белым парусом взметнулся густой дым. Когда он рассеялся от ветра, де Готвиль увидел, что на "Макарене" снесло топ-мачту. Остальная же часть корабля оказалась погребенной под кучей сорванных парусов и снастей, а главный парус был изрешечен осколками.
      Поднеся к губам рупор, капитан радостно крикнул:
      - Прекрасно сработано, морячки! Теперь им есть, чем заняться! А мы приступим к остальным парусам! Комендоры не заставили себя долго ждать, и вскоре прозвучал мощный бортовой залп, посеявший хаос в такелаже испанца. Ядра разрушили не только опоры, брасы и фалы "Макарены", но, по всей видимости, повлекли за собой еще более серьезные поломки; мгновенного ответного залпа не последовало, а когда судно все же выстрелило, то удар пришелся не в лоб, а под углом, что спасло "Быстрый" от крена с носа на корму, и, хотя палуба была пробита, все три мачты чудесным образом уцелели.
      Со своего места на корме месье де Готвиль постарался оценить последствия. Залп испанцев нанес урон экипажу корабля, но, хотя ему было жаль погибших моряков, которых он очень ценил, все же, к этой жалости примешивалось и чувство облегчения - ведь судно его не пострадало и может плыть дальше.
      - На абордаж! - крикнул он. - Заходим к корме справа. Бортовая команда - готовьтесь брать.
      С проворностью юноши, капитан сошел с юта и встал рядом с Жаком. Глаза его метали веселые искры.
      - Еще один залп, сударь, - крикнул он в возбуждении, - и испанский кораблик станет корытом. Для этой цели у меня есть замечательный тесачок; вы еще увидите его в деле. Скоро будем брать. Пойдете с нами?
      Вместо ответа Жак поднял руку, и на солнце блеснула его шпага.
      - Отлично, сударь, - сказал капитан, - но советую вам особенно не подставляться. Это наши враги, а для вас гораздо важнее прибыть на Мартинику, чем научить уму-разуму какого-нибудь пирата!
      - Мой долг сражаться и побеждать врагов Его Величества!
      Месье де Готвиль кивнул в знак одобрения и, подняв свой рупор, громко крикнул:
      - Можно брать! Давайте еще разок разгрузите стволы и тогда - на абордаж!
      Едва он тронул руль, как "Быстрый" тут же поймал ветер и устремился на незащищенного врага. Потеряв маневренность, ________________________
      *Двухмачтовое морское судно, напоминающее шхуну.
      "Макарена" была полностью в их власти. Чтобы утопить ее, хватило бы одного пушечного ядра, но им не нужна была такая победа. Фрегат продолжал медленно приближаться к шняве, и когда они соприкоснулись реями, с "Быстрого" были брошены крючья.
      - Закрепите бушприт на корме слева! - крикнул де Готвиль.
      В мгновение ока оба корабля были крепко связаны. Освободившись от ненужного теперь рупора и все еще дымящихся пистолетов, капитан, размахивая шпагой, первым ступил на вражеский корабль, как этого требовала давняя традиция.
      Его примеру сразу же последовала вся команда, распределившись по борту и используя для переправы все подряд: бушприт, железные крючья, бортовые сети, нок-реи и все остальное за что можно было уцепиться. Захватчики градом посыпались на палубу "Макарены", как перезревшие плоды с яблони, которую раскачало ветром.
      Вдруг толпа испанцев, отступавших в направлении кубрика, раздвинулась, и появилась каронада, развернутая дулом к нападающим. Тут же на столпившихся абордажников обрушился шквал огня и металла, после которого четвертая часть команды "Быстрого" осталась лежать на палубе. Все перемешалось - крики, стоны и брань. Было мног раненых.
      В этот момент дю Парке прыгнул на "Макарену".
      - Все, кто живой, за мной! - крикнул он.
      Месье де Готвиль, оказавшийся рядом, разразился смехом:
      - Клянусь Богом, сударь, - воскликнул он, - теперь я знаю, кто заменит меня, если я погибну!
      Завязавшаяся схватка напоминала кучу-малу. Вместе с тем, рукопашный бой складывался словно из множества дуэлей. Оглушительный грохот пушки и пистолетные выстрелы чередовались со звоном клинков. Кстати, от последних и шума было меньше, и толку больше, тем более, в руках моряков. Топоры не уставали дробить челюсти, а сабли - вспарывать глотки. Де Готвиль был в первых рядах дерущихся и вовсю размахивал длинной шпагой.
      Жак уложил уже двоих испанцев, и наступал на пятки третьему, когда тот пытался прорваться к боеприпасам, как вдруг кто-то набросил на него сзади веревочную петлю, и, обернувшись, он увидел здоровенного богатыря, который крикнул ему:
      - Попробуйте-ка со мной, месье!
      Он тоже был вооружен шпагой, и они тут же скрестили клинки. В запале схватки он не обратил внимания, что соперник говорит на чистом французском, но потом он поймал себя на мысли, что настоящий испанец говорил бы по-французски с акцентом. С нескрываемым презрением он процедил:
      - Клянусь Богом, если вы еще и изменник, я сделаю все, что в моих силах, чтобы вы пожалели об этом!
      - Изменник? - грозно переспросил богатырь. - Вы слишком много себе позволяете, месье. Я пират, а значит, я вне закона, и у меня нет родины.
      - Ну вот, я и говорю - изменник! А знаете, что бывает с изменниками?
      Дю Парке сделал резкий выпад, но соперник с ловкостью, удивительной для столь грузного тела, увернулся и без труда отразил удар. Впрочем, происшествие порядком вывело его из себя.
      - Сударь, вы еще заплатите за это! - взревел он.
      После этого он набросился на дю Парке с такой яростью, что тот был вынужден отступить. Вскоре он оказался у фальшборта, и враг все не прекращал свою атаку. Внезапно он высоко поднял шпагу и сделал несколько быстрых колющих движений, после чего Жак почувствовал острую боль в левом плече.
      - Благодарение Святому Иву, моему покровителю! - с пафосом воскликнул изменник, - я пустил кровь с тем, чтобы освободить вас от нее насовсем. Хотите знать, сударь, кто отправит вас назад к праотцам? Это Ив Гробовая Доска. И вы познакомитесь со мной тем же способом, что и все остальные, кому со мной приходилось иметь дело. Еще ни одному человеку, вставшему мне поперек дороги, не удалось улизнуть из-под моего клинка! А ведь среди них были и другие, вам не чета, мой петушок, и все они...
      Он вдруг сорвался на полуслове, потому что подошедший сзади гардемарин Пьерьер изо всех сил огрел его рукояткой сломанной шпаги, которая стала теперь его единственным оружием.
      Ив Гробовая доска с грохотом рухнул на палубу.
      - Вы ранены? - вскричал гардемарин. - Эта шельма заплатит за все, клянусь вам.
      Он уже собрался проткнуть великану глотку обломком своей шпаги, но Жак слабым голосом остановил его:
      - Не надо, оставьте его. Рана, хоть и болезненная, но, надеюсь, не серьезная. Я буду признателен вам, если вы сохраните ему жизнь. Он говорит по-французски, и мне было бы интересно узнать историю его жизни.
      Медленно Ив Гробовая Доска приходил в себя. К тому времени, как он вспомнил, где находится, победа "Быстрого" была уже неоспоримой, и остатки команды "Макарены" в отчаянии сдались, увидев, что их капитан застрелен. Обращаясь к лежащему гиганту, гардемарин сказал:
      - Вы, подлый мошенник! Если бы не этот господин, вы были бы уже мертвы. И советую помнить об этом!
      Ив Гробовая Доска, пошатываясь, встал на ноги. Подойдя к Жаку, пытающемуся остановить кровотечение, зажав рану рукой, он сказал:
      - Да я, скорее, соглашусь пойти на корм рыбам или болтаться на рее, понятно?
      С этими словами он бросил выразительный взгляд за борт, словно собирался выпрыгнуть. Но Жак остановил его.
      - Вы, наверное, прожили интересную жизнь, - сказал он тихо, - мне бы хотелось узнать о ней.
      - Это мое личное дело, и никого не касается!
      Ля Пьерьер схватил его за руку и грубо встряхнул, одновременно угрожая ему обломком шпаги.
      - Не забывайтесь! Вы не знаете, с кем имеете честь говорить, попридержите свой язык. Перед вами сам губернатор Мартиники!
      Ив пожал плечами.
      - Мартиники? - сказал он. - Так я только что оттуда, а что касается губернаторов, так я еще не встречал ни одного, который бы стоил голубиного помета.
      Затем он громко и неприлично высморкался, заткнув одну ноздрю большим пальцем, и прибавил:
      - Это для них слишком высокая цена! А теперь, господа, - продолжал он, сопровождая свои слова движением, призванным изображать петлю, - я готов. Давайте же, быстрее.
      Глава одиннадцатая
      ИВ ГРОБОВАЯ ДОСКА
      - Мы не собираемся вас вешать, - еще раз напомнил дю Парке.
      Ив Гробовая Доска не отводил от него пристального взгляда, как будто не верил своим ушам; Жак тоже испытующе смотрел на него. Корабельный врач уже промыл и перевязал его рану, заверив, что она, к счастью, не глубока и поэтому совсем неопасна. Он все же испытывал некоторый жар, однако нетерпелось поскорее услышать рассказ пирата; особенно ему хотелось узнать о том, как Ив попал на испанский корабль, поэтому он скорее затащил его в свою каюту.
      - Я хочу слышать от вас только правду, - сказал он, - в этом случае вас точно не повесят. Но если я обнаружу, что вы лжете мне, я лично подвешу вас на главной мачте на потеху чайкам.
      Ив Гробовая Доска скорчил гримасу и дерзко спросил:
      - За пальцы?
      - За шею.
      - Это больше подходит, маркиз. Меня уже подвешивали за пальцы. На два часа... Это было на борту английского судна, кажется, оно называлось "Дракон" и шло из Барбадоса. Мы были в Мексиканском заливе...
      Дю Парке властным жестом заставил его замолчать.
      - Во-первых, - сказал он, - я не маркиз. Зовите меня "господин губернатор".
      Задумчиво почесывая бороду, Ив Гробовая Доска сказал:
      - Не удалось мне вас провести. Все губернаторы, с которыми я сталкивался, были маркизы. А даже если и не были, то все равно никогда бы не вздернули на нок-рее человека, назвавшего их маркизом. Наверное, им просто это нравилось.
      - Вы француз и в то же время пират?
      - Я не француз. Я из Бретани, - сказал Ив. - И я пират, потому что так хочу.
      - Французский пират и изменник...
      Ив Гробовая Доска нахмурился.
      - Я не позволю вам говорить так обо мне. Можете называть меня, как угодно - как угодно, но только не изменником. Предупреждаю вас, если я еще раз услышу это слово, я и в самом деле рассержусь и вышвырну вас за борт на корм рыбам!
      Левая рука Жака висела на перевязи. Правой он вынул из-за пояса пистолет, зарядил его и положил на столике перед собой.
      - Имея перед глазами эту штуку, вы дважды подумаете, прежде чем выкинуть что-либо подобное, - сказал он. - А я, все же, утверждаю, что вы негодяй. Французский моряк не продается врагу.
      Громила расхохотался.
      - Вам стоит поехать на Антилы, ничтожный мальчишка! Там вы узнаете, кто такие настоящие моряки! Меня лично завербовали силой в Лорьяне. Все городские ворота были заперты; фрегат "Королевская фортуна" собирался отплыть в Карибское море, но на нем не хватало народу. Тогда они стали подбирать всех, кто шлялся по тавернам, и насильно вербовать в матросы. Я раньше был мясником - в те времена я и научился пользоваться ножом. Меня переучили на моряка за два часа. А я ведь собирался жениться; моя девушка ждала ребенка. Она так и не узнала, что стало со мной, и, наверное, до сих пор меня проклинает. Да я и сам проклинаю себя!
      - Вам приходилось убивать человека?
      Ив снова оглушительно рассмеялся.
      - И не одного, а десять, двадцать, а может, и все двести. Я убивал их одним ударом кулака. Убивал шпагой - пускал им кровь, как свиньям; или дубинкой; или просто душил двумя пальцами. Это легче, чем удавить цыпленка.
      - Так вы убийца?
      - Ага, убийца, если угодно.
      - Вы принадлежали к французскому Королевскому флоту, а оказались на борту иностранного капера.
      - Осторожнее, маркиз. А то вы опять скажете, что я изменник!
      - Но ведь это и есть измена! Что вы делали на этом судне, когда ваше место на одном из кораблей Его Величества Людовика ХIII?
      - Я - мясник. С какой это стати я должен быть на борту корабля Его Величества Людовика ХIII, если меня завербовали матросом насильно?
      - Если я повешу вас, вы попадете в ад.
      - Ну и фиг с ним! - сказал Ив. - Думаю, там не хуже, чем на кораблях самого добрейшего Его Величества, да будь он милейшим и благороднейшим господином в мире!
      Он замолк. Жак снова отметил необычайную живость его глаз, которые, казалось, заглядывали в душу.
      - Я собирался жениться, у нас должен был родиться ребенок, - повторил Ив. - Понимаете, о чем я? Жену и дитя дьявол уже, наверное, прибрал. Если вы и меня отправите в ад, то мы, может быть, наконец соединимся; таким образом, им вы только окажете любезность. Жена будет рада видеть меня снова, а ребенок узнает отца!
      - А если я уже простил вас?
      - Однажды вам придется об этом пожалеть!
      - Неужели вы еще более жуткий негодяй, чем я думал?
      - Я - убийца, изменник, да, к тому же, продал свою душу дьяволу!
      - И по чем?
      - Да ни по чем. Иногда я бываю щедрым.
      Чем больше дю Парке присматривался к Иву, тем больше он ему нравился. Во-первых, он не унижался перед ним, а во-вторых, он был просто несчастным мясником, который в молодости пал жертвой чужого самоуправства.
      Убирая пистолет, Жак твердо, но все же с некоторой теплотой, сказал:
      - Ив, а если я предложу вам больше, чем дьявол, вы согласитесь перепродать себя мне?
      - Надо быть сумасшедшим, чтобы покупать такого старого козла, как я.
      - Мне не кажется, что вы такой уж старый козел!
      Ив хитро посмотрел на него.
      - И я к тому же еще и не козел отпущения! - сказал он, довольный своим каламбуром.
      Жак бросил на стол пистолет. Вместе с ним из кармана выпала монета и, покрутившись на краю стола, упала к ногам пирата.
      - Гляньте-ка! Это больше, чем вы получили от дьявола?
      Ив нахмурился, соединив над переносицей густые брови. Какое-то время он молчал, но потом начал по новой:
      - Я убийца и изменник!
      - Забудьте об этом. Берите пистолет, и пусть он будет вам памятью о единственном человеке, которого вы не убили.
      Ив посмотрел на блестевшую под ногами монету и поднял глаза на Жака:
      - Вы хотите пристыдить меня за все, что я сделал. Ради Бога, заберите ваши деньги и потратьте их на что-нибудь еще. Могу поклясться, что вы сами дьявол не хуже.
      - Я не дьявол, - спокойно сказал Жак, - а вот много ли на Островах таких, как вы?
      - Не знаю, - скромно ответил Ив, - могу только сказать, что, думаю, другой такой, как я, вряд ли найдется.
      - Вы хвастун!
      - Нет, что вы! Только иногда. Больше не буду. - Ив жестом показал, что готов дать голову на отсечение.
      - А просто честное слово вы не держите?
      - Никогда. Только перед дьяволом.
      Дю Парке со всего размаху стукнул по столу свободной правой рукой.
      - Тогда, черт возьми, считайте, что я дьявол и поклянитесь, что будете подчиняться мне. Поклянитесь на этой монете!
      Ив нагнулся и поднял с пола пистоль. Повертев его в руках так и эдак, будто сомневаясь, что он настоящий, он, вместо того, чтобы положить его в карман, бросил его обратно.
      - Губернатор, - сказал он, - не следует быть таким мягкосердечным. Вы готовы довериться первому встречному. Сразу видно, что вы и не нюхали, что такое Мартиника. И вы еще натворите там дел!
      Жак задумчиво поднял монету и положил в карман. Ив продолжал:
      - Мне искренне жаль вас. Вы хотите, чтоб я поклялся, что не предам вас. Ну допустим, я это сделаю, и что, вы мне поверите? Доверитесь изменнику и убийце? Может вам, добренький господин, помочь намылить для меня веревку?
      Неожиданно для самого себя дю Парке спросил:
      - А как звали вашу невесту?
      - Мария!
      На мгновение Жак подумал, что он ослышался. Он был страшно удивлен.
      - Мария? - переспросил он, стараясь унять боль, которая пронзила его при одном упоминании ее имени.
      - Ну да, Мария, - сказал Ив.
      - И вы не знаете, что с ней сталось?
      - Нет. Хотя могу догадываться. Она ждала ребенка. В Лорьяне море всегда возвращает то, что берет. Наверное, она бросила ребенка в море, а сама стала портовой шлюхой... не при вас будет сказано.
      - Или вышла замуж за кого-нибудь еще.
      - Ну да... Я это и имел в виду.
      Жак вспомнил, что Мария, его Мария, теперь уже тоже замужем за Сент-Андре, но тут же отогнал от себя эту мысль.
      - Ив Гробовая Доска, - объявил он, - на этот раз вас не повесят. Я дам вам свободу и даже верну шпагу, если вы дадите мне слово вести себя как следует на борту корабля. На Мартинике вас выпустят на берег. А там уж делайте, что хотите. Но учтите - я буду губернатором. Один ваш неверный шаг - и вот тогда не ждите пощады.
      Охваченный порывом противоречивых чувств, богатырь рванулся к дю Парке и, немного поколебавшись, бросился перед ним на колени.
      - Господин губернатор, сударь, - сказал он с неожиданной покорностью, - я понял, что вы сильнее меня. Я никогда не боялся умереть, и вы еще в этом убедитесь, и никто еще не смог меня, Ле Форта, угрозами заставить делать то, что я не хочу. Вы попросили меня хранить вам верность и попали в самую точку - только эти слова способны подействовать на такого закоснелого негодяя, как я! Но в верности не клянутся, ее доказывают делом! Кто знает, может, вам понадобится на Мартинике кто-нибудь вроде меня!
      Дю Парке посмотрел пирату в глаза.
      - Я рассчитываю на вас, - сказал он.
      - Живого или мертвого, - торжественно подтвердил Ив Ле Форт.
      Вынув кошелек, Жак швырнул его мошеннику.
      - Вот, - сказал он, - можете с чистым сердцем проиграть их в карты. Но не забывайте, что с этого момента я буду к вам менее снисходителен, чем к кому бы то ни было на свете.
      Глава двенадцатая
      КОНЕЦ ПУТЕШЕСТВИЯ
      Море неожиданно изменило цвет. Теперь уже в серой воде появились маленькие островки желтых водорослей, и, по мере того как "Быстрый" продолжал свой путь, водоросли заполонили все море, как будто корабль плыл по болоту, а не по океану. Это было Саргассово море, и судно уже приближалось к тропикам.
      Жак не раз задумывался, что заставило его спасти жизнь человека с таким зловещим прозвищем - Ив Гробовая Доска. Теперь, сидя у себя в каюте, он размышлял о том, что, если бы он захотел, он всегда мог бы пересадить его на другой корабль и отправить обратно во Францию или куда-нибудь еще. Его мысли были прерваны появлением объекта его размышлений. Жак неожиданно увидел выглядывающее из-за переборки его большое лицо, за которым тут же возникла огромная фигура.
      Новый господин Ива резко спросил:
      - Что тебе нужно? Что это еще за манеры? Я запрещаю тебе входить без стука.
      - Прошу прощения, господин губернатор, - ответил Ле Форт, входя прямо в каюту и с шумом захлопывая ногой дверь. - Я подумал, что чем скорее я отчитаюсь перед вами о своей службе, тем лучше. - Он довольно ухмылялся. В его руках был большой сверток.
      - Что у тебя там? - спросил Жак. Не отвечая, Ле Форт положил сверток на стол и почтительно отступил.
      Жак внимательно разглядывал это преподношение, не решаясь к нему прикоснуться. В нем пробудилось любопытство, но раздражение от бесцеремонного поведения этого бывшего висельника не уменьшилось.
      - Ну? - рявкнул он. - Почему ты ничего не рассказываешь?
      - Даю вам слово честного человека, - ответил Ле Форт, - я предан вашему превосходительству, а если Ив Ле Форт кому-то предан, то это насовсем. Видите ли, все, что вам нужно делать, это намекнуть мне. Я взял ваш кошелек с собой на палубу, потом собрал на баке всю команду - у них было полно призовых денег, которые они получили в Бордо, - и сказал: "Кто возьмется сразиться в карты с Ивом Гробовой Доской?" Сначала я разыгрывал из себя болвана, господин губернатор. Сударь, я начал с того, что проиграл достаточное количество ваших денег, чтобы эти крысы потеряли бдительность...
      Конец истории было нетрудно предугадать, и это наполнило Жака смутным дурным предчувствием.
      - Ну? - повторил он.
      - Потом, ваше превосходительство, - скромно продолжал Ив, - потом я начал выигрывать. Я не оставил гальегам почти ни ливра - конечно, с шотландцами этот номер не прошел, потому что вытащить монету из шотландского кошелька труднее, чем заключенного из Бастилии. Это добыча, сударь. Я не утаил ни единого пистоля!
      - Итак, - произнес его господин, - ты подумал, что я дал тебе эту пригоршню денег, чтобы ты обобрал этих несчастных моряков?
      - Проклятье! - вскричал Ле Форт. Ему стало ясно, что господин вовсе не придерживается такого высокого мнения о его достижении, как он ожидал.
      - Надеюсь, ты по крайней мере не жульничал!
      - Жульничал? Сказать вам самую что ни на есть святую правду. Я вообще не знаю, что это такое. Вы взяли меня на службу. С этого мгновения впредь вам надо только пожелать что-то, и я это сделаю. Я постараюсь, чтобы вы получили то, что хотите, но каким образом я этого добьюсь - мое дело.
      Подумав мгновение, дю Парке решительно сказал:
      - Забери деньги. Это все твое. Я не желаю знать, как они тебе достались.
      Лицо гиганта вытянулось.
      - Вы это серьезно говорите? - спросил он. - Вам не нужны деньги?
      - Сохрани их. Они пригодятся, когда ты высадишься на Мартинике.
      Почти с сожалением Ив взял сверток.
      - Кошелек тоже можешь оставить себе, - сказал Жак.
      - Спасибо, ваше превосходительство.
      Ле Форт собирался сказать что-то еще, как раздался громкий звук трубы. Дю Парке вздрогнул.
      - Что происходит?
      Его подопечный ухмыльнулся.
      - Мы пересекаем экватор, - объяснил он. - Если вы делаете это впервые, сэр, вы должны принять крещение у Нептуна.
      Поднявшись наверх, Жак обнаружил, что и сам корабль, и его экипаж изменились до неузнаваемости. На главной палубе стоял малиновый вельветовый трон, на котором восседал старик, поглаживая с задумчивым видом шелковую белую бороду, такую огромную, что она закрывала его колени. По обеим сторонам стояли четверо слуг, выглядевших не менее почтенно, хотя трезубцы придавали им свирепый вид.
      Жак пересек палубу и присоединился к капитану де Готвилю.
      - Господин губернатор, - сказал тот, - сейчас вас представят Нептуну, во владения которого мы только что вошли. Как вы понимаете, он удостоил нас своим посещением.
      Он показал на старика на троне.
      - Если не ошибаюсь, - со смехом сказал Жак, - божество приняло облик гардемарина Сарра де ла Пьерьера?
      - Вы правы, сударь, и именно он будет вас крестить... Должен заметить, что это не только забава, но и ритуал, к которому следует относиться серьезно. Я бы посоветовал вам полностью покориться Нептуну, поскольку вам предстоит провести некоторое время в его королевстве. Те, кто не подчиняется его законам, неизбежно становятся жертвами его гнева. Вы сами в этом убедитесь, когда немного поживете на Островах.
      - Я готов, - сказал Жак. Он уже собирался подойти к Нептуну и преклонить перед ним колени, охотно принимая условия этой фантастической игры, когда капитан де Готвиль окликнул его.
      - Господин губернатор, - сказал он, - я хотел сказать вам кое-что, о чем вы, возможно, еще не знаете. Это касается человека, которого вы так великодушно помиловали. Он лишил призовых денег половину моих людей. Ни у кого из галисийцев не осталось ни экю! Господин Ле Форт выиграл в карты все, что у них было, вплоть до последнего су.

  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14