- Уважаемые коллеги, - начал свою речь Эдуард Игнатьевич на очередной расширенной планерке, коих в последнее время было немало.
      На этот раз выступление шефа отличалось сдержанностью, лаконичностью, краткостью (этак на полчаса меньше, чем обычно) и тоном, не терпящем возражений. Содержание было, примерно, следующим.
      Через две недели филиал ожидает проверка Лондонского Пилотного Центра. Для того чтобы нормально общаться с представителями ЛПЦ, необходимо за оставшееся время овладеть английским языком на хорошем разговорном уровне. А посему вышел новый оригинальный приказ: всем сотрудникам ежедневно учить по тридцать три новых слова; на каждое слово делать карточки со спеллингом, транскрипцией, переводом, синонимами, антонимами, паронимами, омонимами и примерами употребления. Директор пообещал, что лично проверит каждого. Нонна Вениаминовна, Янина, Динь Динь и Лина организуют курсы для начинающих, профессора Шеллерман и МакДугл, как носители языка, проведут интенсивные занятия по практике речи продолжительностью не менее шести часов в день. По окончанию курсов все будут сдавать зачет. Не сдавшие лишаются премии за следующий месяц!
      - Как будто мы в прошлом премию получили, - недовольно пробурчала Нина на ухо Мире. С детства не обладающая способностями к языкам, она даже приблизительно не представляла, как именно выучит язык за такой короткий срок. - Я подсчитала долги по своим лесагромагам и выяснила, что следующая зарплата у меня будет очень маленькая.
      - Да? - удивилась Майя. - А я на зарплату вообще не рассчитываю.
      На какое-то время воцарилась тишина, изредка прерываемая мучительными вздохами. Наконец, Нонна Вениаминовна разогнала всех по местам под предлогом неотложной работы, и менеджеры удалились из фойе, на этот раз выступавшего в качестве конференц-зала, - искать выходы из сложившейся ситуации.
      Выходов было несколько. Либо штат каким-то чудесным образом вдруг заговорит по-английски, либо директор забудет о новом приказе и оставит подчиненных в покое, что казалось маловероятным. В конце концов, решили пустить все на "авось", "небось" и "накося выкуси", создав видимость активной деятельности.
      Нонна Вениаминовна сразу же сняла задание с Янины, сославшись на большую загруженность, и отдала все полномочия по организации занятий Динь Диню - к новому сотруднику она с самого начала относилась холодно и скрывать этого не собиралась. Динь Динь, в свою очередь, отправился к Лине на площадку "Дельта". К вечеру того же дня Лина прислала с сизым голубем расписание курсов для начинающих и продолжающих изучение англо-русского словаря для улучшения англо-русского языка, как будто больше заняться ей было нечем. Шеллерман пригрозил, что проклянет каждого, кто вздумает явиться к нему на лекции. Профессор МакДугл оказалась более лояльна и предложила использовать зачарованные на перевод предметы одежды. Попробовали. Но созданное на основе компьютерных программ-переводчиков заклинание выдавало только несвязанный набор слов, причем зачастую неупотребимый в приличном обществе. В ответ на это менеджеры единогласно заявили, что с проблемой подбора ненормативной лексики для каждого конкретного случая справятся самостоятельно, без магии, благодаря уже имеющемуся опыту общения со студентами Академии, которые как истинные русские люди по-другому просто не понимают. Карточки со словами поручили сделать Майе, местному специалисту по живописи. Каждое слово должно было быть снабжено цветной трехмерной картинкой для лучшего запоминания и ажурной рамочкой в стиле арабской вязи. На все предметы в кабинете сотрудников повесили таблички с их английскими названиями - чтобы представители Лондонского Центра не задавали лишних, ненужных и просто глупых вопросов.
 
      О приезде комиссии, как всегда, узнали накануне. Лину и Люду в срочном порядке вызвали на площадку "Альфа" - вешать заранее приготовленное расписание по требуемым формам, комплектовать необходимые папки с бумажными отчетами и оповещать преподавателей о произведенных изменениях. На все про все им дали несколько часов. Пришлось отрастить по две пары дополнительных верхних конечностей - не помогло. Попросили помочь Тоню. Выяснили, что клея нет (закончился еще на прошлой неделе), и склеивать распечатанные листы нечем. Выцыганили у запасливого Полуэкта Полуэктовича степплер и коробку скоб. Сшитые паруса на стенды не помещались, посему стенды оттащили в раздевалку вечерней школы, а расписание повесили на скотч под самый потолок. Разноцветные листы волнами скатывались со стен, развеваясь на февральских сквозняках. Смотрелось красиво.
      Менеджеры устроили себе зачет на знание терминологии по дистанционной технологии обучения - получалось не очень. Долго не могли уловить разницу между импринтинговой и пропедевтической лекциями; потом всем скопом расшифровывали аббревиатуры видов занятий. Каждый раз выходило по-разному.
      Учебный отдел изучал документацию, сравнивая названия папок с бумагами с их содержимым. Из-за нехватки места папки стояли на полках, столах, шкафах, лежали на полу, стульях, подоконниках, друг на друге, висели под потолком и даже плавали в воздухе.
      Основной проблемой, представшей перед технарями, стала СКИС - современная компьютерная информационная система, главная заноза в… в самых неудобных местах для всех без исключения сотрудников.
      СКИС состояла из базы личной информации (сведений о студентах и их родителях), единой программы тестирования (программы, с помощью которой студиоты сдавали контрольные работы), учебных пособий студентов (обучающих компьютерных программ) и системы документального оценочного хранения (сюда перекидывались и забивались все оценки, полученные в процессе обучения). Сокращенно части СКИС именовались "БЛИН+ЕПТ+УПС+СДОХ" - по мнению сотрудников, это были абсолютно точные определения, учитывая качество и условия работы программы. Любые операции проводились исключительно через "Блин!" и другие подобные выражения; в случаях крайне неадекватной работы системы, коих насчитывалось немало, на помощь приходило "Епт!" и прочее; когда совершалось одно, а результат оказывался прямо противоположным, имело место глухое "Упс…"; со всех сторон то и дело доносились громкие возмущенные возгласы "Сдох!", и СКИС полностью оправдывала свое название.
      Отличительной особенностью СКИС был круговорот оценок в компьютерной системе. Сие означало, что полученная студентом отметка из ЕПТ автоматически перебрасывалась в СДОХ; на деле же происходило это не всегда. Оценка могла запросто потеряться по дороге, зависнув где-нибудь в системе, пропадала без вести, и поиск ее мог длиться от суток до нескольких лет, да и то найти получалось через раз.
      Каждый семестр пилотный центр придумывал что-нибудь новенькое, внедряя свои разработки во время учебного процесса, что сильно тормозило работу всего филиала. Новые приложения не общались со старыми, попытки их "подружить" ничем хорошим, как правило, не заканчивались. Последним нововведением в СКИС стал искусственный интеллект, умение системы работать, учитывая свой предыдущий отрицательный опыт. "Академикам" поплохело совсем, поскольку новая программа не только не стала работать лучше, но и, переняв опыт некоторых сотрудников в плане ничегонеделания, стала усиленно учить остальных азам сего полезного занятия.
      А посему, операторам и лаборантам отдела ТСО пришлось всю ночь устанавливать, переустанавливать и проверять работу только что установленных программ, в том числе и обучающих, до этого момента не действующих. В качестве подопытных кроликов выбрали тех же учебных менеджеров. После интерактивного курса делового общения девочки вежливо послали мальчиков подальше на "Вы" через "пожалуйста" и занялись своими делами.
      Отдел кадров лихорадочно переделывал личные дела преподавателей, студентов и штатных сотрудников филиала. Но так как в кадрах работали всего три человека, а личных дел насчитывалось больше трех тысяч, и время неумолимо приближалось к рассвету, Анна Сергеевна, начальник отдела, женщина добрая, справедливая и покладистая, попросила Шеллермана научить ее паре специфических заклинашек, чтобы сделать три тысячи новых бланков. То ли впопыхах, то ли спросонья копий сделали больше, в результате чего в Академию оказались зачислены три Забубенова, десять Абдубердыбабаевых, четырнадцать Дракуловичей и восемьдесят семь Ядных. Зато в студенческой базе данных (БЛИН) потерялись сто пятьдесят шесть человек без возможности восстановления. К пяти часам утра уже никто не мог сказать, сколько будущих магов учится в филиале, несмотря на то, что считали и пересчитывали несколько раз на пальцах, калькуляторе, старых деревянных счетах, школьных счетных палочках, найденных в кладовке, компьютере, по головам пришедших на занятия, по звездам и даже количеству посадочных мест в аудиториях, учитывая коэффициент сменности.
      Едва на горизонте забрезжило утро, уставшие коллеги поняли, что смысла возвращаться домой нет, и прикорнули кто где на каких-нибудь пару часов до первых петухов.
 
      До прибытия иностранных гостей оставалось совсем немного. Постепенно все расходились по местам, наводили на столы последний лоск и нервно поглядывали на часы. Дряхлые ходики, невесть как попавшие в Академию, заскрипели, затрещали, из окошка вывалилась ощипанная курица, прохрипела что-то невнятное, неуверенно качнулась и с большим трудом запихалась обратно. Стрелки часов показывали без пяти два после полудня. Все сотрудники под предводительством директора вышли в холл и выстроились в три ряда у дальней стенки. Повисла напряженная тишина.
      Вдруг раздался звучный хлопок, и посреди коридора материализовались четыре фигуры в длинных темно-серых плащах: три пожилые ведьмы и белобрысый молодой человек в очках с роговой оправой и с квадратной арийской челюстью; челюсть и оправа не сочетались разительно. Увидев его, Шеллерман и МакДугл незаметно переглянулись; Марион неодобрительно поджала губы, а Хьюго поморщился с таким видом, словно у него внезапно заныли зубы.
      "Берт Геринг… Вот только этого нам не хватало до полного счастья," - подумал Мастер-Целитель, мысленно желая удачи проверяемому филиалу.
      Бертольд Геринг был их с Марион учеником, выпустился из Британской Академии три года назад и уже успел сделать небольшую карьеру в Министерстве магического образования. Этот парень был твердо уверен в превосходстве арийской расы над всеми прочими и национальность своего профессора психологии считал оскорблением для учения фюрера в целом и для себя лично. Вдобавок, он, подобно иезуитам, полагал, что цель оправдывает средства, и занимался подсиживанием, доносительством и наветами. Подобные малоприятные привычки водились за ним еще в школе. Не брезговал он проверенными средствами и теперь.
      Директор шагнул вперед и обратился к председателю комиссии на чистейшем (как он думал) английском языке:
      - Good morning, my friends! I am glad to see you!
      - Если я хоть что-то в чем-то понимаю, - суховато ответствовала по-русски сухопарая седая ведьма в потрепанной плюшевой шляпе, - сейчас уже не утро, а день.
      - Да, конечно, разумеется. Разрешите приветствовать в нашем филиале Вас, миссис Гриббли, и ваших коллег! Очень рады вас видеть, очень.
      - Ну, это ненадолго, - отозвалась миссис Гриббли с мрачноватым юмором. - До того момента, как мы выявим десяток-другой недочетов!
      - Вы абсолютно правы, мэм! - угодливо поддакнул Берт, открывая толстый блокнот, переплетенный в кожу. - Быть может, начнем?
      - Начнем, пожалуй! - величественно кивнула миссис Гриббли.
      - Не хотите ли чаю? - предложила Гортензия Никаноровна, заместитель директора по общим вопросам и по совместительству его супруга. - Или кофе? А через полчаса обед подадут!
      - Позже! - отмахнулась миссис Гриббли, и в ее глазах блеснул зловещий огонек. - Когда разберемся с делами насущными.
 
      Что тут началось! Три ведьмы рассредоточились по всем помещениям и принялись терзать сотрудников.
      Первым делом потребовали экземпляры всех видов расписания. Лина с Людой переглянулись, неуверенно посмотрели в сторону Нонны Вениаминовны, но, поняв, что от начальницы ответов все равно не добиться, покосились на Шеллермана. Тот вопросительно приподнял бровь. Лина тихонько подошла к профессору и прошептала:
      - А ничего, что у нас нет копий расписания здесь?
      Ошарашенный Шеллерман нехорошо прищурился:
      - Как это понимать?!
      - Так и понимать: расписание висит на стенах в коридоре, про копии для комиссии сказано не было, - Лина объясняла медленно, будто разговаривала с маленьким ребенком.
      - А сами Вы догадаться не могли? - Шеллерман начал звереть, зная по опыту, что с миссис Гриббли договориться невозможно.
      - Инициатива наказуема, профессор.
      - Значит, печатайте!
      - Но электронного варианта тоже нет! Мы его вырисовывали углем, у нас тогда света не было!
      - Какие-то проблемы, Хьюго? - миссис Гриббли, дав указания своим ретивым коллегам, зашла в учебный отдел.
      - Нет, миссис Гриббли, сейчас девочки сделают вам копии необходимых документов, - ответил Целитель с милой улыбкой и зыркнул на Лину.
      - Но, профессор…
      - Сейчас, я сказал! - рявкнул Шеллерман, и Лину как ветром сдуло в фойе, где ее уже поджидали Люда и Майя.
      - Ну, что?…
      - Что он сказал?…
      - Делать копии, - Лина прислонилась к любимому детищу и вытащила из подпространства упаковку валерьянки. - Со стен. А потом раскрашивать, - она помолчала немного, глубоко вздохнула, смирившись с ожидаемой участью. - Н-да, девочки, теперь мы все здесь совершенно точно - дети понедельника…
 
      - Вот! - два часа спустя Лина брякнула на стол здоровенную пачку бумаги. Рядом сгрузила свою Люда - стол прогнулся и затрещал.
      - Вот это всё нужно раскрасить в разные цвета, - пояснила Лина, смахивая со лба пот. - Агромагов - в зеленый цвет, психомагов - в розовый; юристы - фиолетовые, экстрасенсы - желтые, киберы - синие, а маги-погодники - серо-буро-малиновые. В крапинку.
      - А почему именно в такие цвета? - переглянувшись с Ниной, недоуменно спросила Саша. - Чем хуже, например, красный или голубой?
      - Да очень просто! - хихикнула Майя. - Юры фиолетовые, потому что им все фиолетово. По барабану и до лампадки. Лесагромаги на своих учебных делянках коноплю разводят: вот и ходят зелененькие с зеленой травкой. Психомаги - оптимисты, из розовых очков, блин, не вылезают. Киберы за компами до посинения сидят. А паскудники, то есть погодники, вечно предсказывают не погоду, а не поймешь что! Серо-буро-малиновое! В крапинку.
      - А экстры почему желтые? Желтухой чохом захворали? - заинтересовалась Саша.
      - Не-а! Просто их прорицаниям верить можно не больше, чем желтой прессе! Если не меньше. Кстати, а универы у нас какого цвета?
      - Никакого, - пожала плечами Лина. - Видимо, потому, что они у нас никакие и нигде. А расписание им Варька делает, вот у нее и спрашивайте.
      - Все это очень хорошо, но раскрашивать всю эту лабуду, - Нина сокрушенно покачала головой и достала маркеры, - никакого терпения не хватит!
      Некоторое время все молча и сосредоточенно занимались новым, интересным заданием - вспоминали давным-давно прошедшее детство, раскрашивая фломастерами листы с расписанием. Спустя десять минут Майя швырнула маркер в стену и задумчиво сообщила:
      - Люди, мы страдаем фигней!
      - Неужели? Какая новость! - ехидно откликнулась Лина. - А я-то думала, мы делом занимаемся!
      - Да я не об этом! Мы с этими маркерами до китайской пасхи долбаться будем! Так не пойдет! - она решительно поднялась и вышла.
      Из коридора раздался лязг ключей, отпирающих кладовую, затем шуршание, громыхание и сдержанная ругань. Минут через десять Майя вернулась, перепачканная пылью, таща большой лоток, помятую коробку с гуашью, банку с водой и малярный валик для покраски стен. Все это она свалила на свой стол, налила воды в лоток, открыла баночку ядовито-желтой гуаши и вылила краску в воду. Поболтав в воде карандашом, она окунула в получившуюся жижу валик и провела им по бумажному листу. Коллеги с любопытством наблюдали за процессом.
      - Ну как, получилось? - полюбопытствовала Лина.
      - Еще как получилось! Одно плохо…
      - Что именно? - в голосе менеджера по расписанию зазвучали нехорошие нотки.
      - Это желтая краска. Для экстров.
      - Ну, и? - нотки стали еще более твердыми. Надвигалась гроза.
      - А я покрасила психомагов! А они розовые…
      - Майка, я тебя убью-ю-ю-ю-ю-ю!…
      - Фиг! Не успеешь! Люди, у вас пистолетика не найдется? Мне на минуточку - застрелиться…
      Несмотря на все накладки, с валиком дело пошло заметно быстрее. Даже испорченный лист с желтыми не по чину психомагами удалось спасти, промыв под краном и спешно смазав розовой краской. Гуашь растеклась красивыми пятнами и разводами, так что банальное расписание стало напоминать картину в стиле модерн. Но любоваться было некогда - даже нововведение не помогало радикально ускорить покрасочную деятельность, поскольку листы надо было держать, чтобы не сворачивались и не прилипали к валику. Как следствие, все участники действа очень скоро оказались измазаны гуашью по самые уши, чего нельзя было сказать об огромной куче листов, еще остававшихся чистыми. А время поджимало, заставляя всех нервничать все больше и больше.
      Измучившись вконец, Майя с Линой предприняли очередной поход в кладовку, где среди прочего хлама умудрились найти небольшой пульверизатор. Притащив Шеллермана под шумок проверки в учебном отделе, где в это время с пристрастием допрашивали Нонну Вениаминовну, попросили того сделать еще несколько - по одному на каждый цвет. Разлили разведенную гуашь, с горем пополам склеили расписание, повесили на стенд и вооружились баллончиками с краской. Вскоре раскрашенным оказалось не только расписание, но и соседние стены, а также студенты, имевшие несчастье появляться не в то время не в том месте.
 
      Тем временем одна ведьма из представителей комиссии - профессионал в магических информационных технологиях - проверяла работу службы ТСО в компьютерных залах площадки "Альфа", где Денек и Марик тянули время, пока сотрудники того же отдела площадок "Бета" и "Дельта" спешно доустанавливали необходимые программы. В порядке исключения действовало все, правда, с некоторыми огрехами. Для наглядности Владика представили как студента и демонстрировали его знания и умения (Владя прошел полный курс молодого студиоза накануне ночью). Все было замечательно, пока не попросили показать тестовую базу. Зная по опыту, что оценок там нет, а те, которые есть, не соответствуют расписанию процентов на девяносто, Денис и Вольдемар переглянулись, предчувствуя бурю.
      - Может, ей тесты Абдубердыбабаева показать? - прошептал Марик Деньку. - Там столько уже сдано, может, хоть что-то совпадет?
      Абдубердыбабаев был в Академии живой легендой. Непосещение им занятий к его популярности не имело никакого отношения, а дело заключалось в том, что из-за постоянных технических неполадок в тестовой базе не было примерно половины зачисленных студентов. Посему на неофициальном совещании отдела ТСО без присутствия непосредственного начальника решили выдавать тесты на первую фамилию в общем списке. Сказано - сделано. В результате, проучившись всего семестр с хвостиком, но числясь аж на третьем курсе, Абдубердыбабаев уже мог выходить на итоговую аттестацию по всем направлениям.
      К сожалению, комиссия юмора ситуации не оценила.
 
      - А покажите-ка мне ведомость на магов-погодников, третий курс, по дисциплине "Применение шаманских техник при вызове дождя в средней полосе" от восемнадцатого февраля! - потребовала миссис Гриббли у Ульяны, менеджера очного отделения. Орала она уже полтора часа. Сначала на Янину, затем на Ядвигу, потом на Ульяну, Лину, Люду и, наконец, Нонну Вениаминовну. Под горячую руку досталось даже мышам, изредка пробегавшим из одного угла в другой, и парочке нализавшихся тараканов, развалившихся на полке с папками по воспитательной работе. Кстати, только у Брумгильды Леонардовны все было хорошо. Проделанная руками сотрудников воспитательная работа нашла свое отображение в отчете замдиректора как главного исполнителя, что, впрочем, никого не удивило: Леопердовна всегда выдавала чужие заслуги за свои.
      Ульяна, обычно делавшая вид, что знает про все на свете, на сей раз удивленно захлопала глазками, попросила повторить дату и дисциплину, открыла папку с ведомостями и стала осторожненько перелистывать по одной в поисках нужной. То, что магов-погодников, третий курс, она сама лично никогда не видела, значения не имело. Прошло минут десять, а необходимую ведомость найти не удалось. Зная, что ее там в принципе быть не может, Ульяна удвоила усилия.
      - Долго вы еще будете пудрить мне мозги! - заорала председательница. - Нет у вас этих ведомостей! Нет! - Она повернулась к Лине, из-за отсутствия рабочего места стоявшей неподалеку. - Теперь Вы! Объясните, каким образом Вы ставите семь групп по тридцать человек в каждой в кабинет на четырнадцать посадочных мест?!
      - Молча, - ответила Лина, пожимая плечами. - Я человек подневольный, что директор говорит делать, то я и делаю.
      "Как я ей объясню, что в лучшем случае из всех придет человек десять?" - подумала она про себя.
      - Почему расписание такое бледное? Цвета должны быть яркими и насыщенными, дабы создавать позитивный настрой!
      - Но это же копии! Вы посмотрите на стенде, там все - согласно инструкциям, - Лина терпеть не могла, когда на нее кричали.
      - Я вижу у Вас только три экземпляра инструкций! Этого недостаточно, их должно быть семь! А лучше восемь!
      - Остальные у нас тоже есть, просто не здесь.
      - Где Ваше рабочее место? - миссис Гриббли не унималась. - В какой еще дельте?! Я не спрашиваю географическое положение, мне нужно знать, где Ваш рабочий стол? Площадка "Дельта"? Это еще где?… ГДЕ?! - председательница комиссии переключила свое внимание на начальника учебного отдела. - Вы понимаете, что делаете?! У Вас основное подразделение сидит без связи, света и тепла! Нет расписания - нет Академии!…
      Далее последовали пространные рассуждения миссис Гриббли о назначении каждого отдела филиала, о фактическом невыполнении ими своих должностных обязанностей, о перепутанных документах… Речь вышла не хуже классических выступлений Эдуарда Игнатьевича.
      Берт Геринг ни на шаг не отставал от миссис Гриббли, поддакивал, записывал все, что она говорила, почтительно указывал на пропущенные ею мелочи, придирался к сотрудникам филиала, и вообще, вел себя отвратительно. За прошедшие несколько часов его успели возненавидеть буквально все.
      Проверка подходила к концу. Миссис Гриббли собрала своих коллег, они уселись за стол и принялись составлять акт. Недочетов, подлежащих исправлению, насчитали полторы сотни. Правда, председатель комиссии милостиво согласилась с тем, что все они вполне поправимы и филиалу нужно дать шанс. Шанс дали, в последний момент криво улыбнувшись и пожелав удачи при прохождении Комиссии из Министерства магического образования Великобритании примерно через четыре недели.
      - Но, - сообщила миссис Гриббли очень сурово, - я рассчитываю, что через месяц тут все будет идеально! Хьюго, - обратилась она к Шеллерману, которого знала еще с младенчества, - надеюсь, ты удостоишь меня беседой, мой мальчик?
      Все вытаращили глаза в крайнем удивлении, а на Берта было просто жалко смотреть.
      - Охотно, тетушка Летиция, - Шеллерман галантно подал руку школьной подруге своей прабабушки и с трудом удержался от искушения показать мистеру Герингу язык. - Позвольте предложить Вам чаю?
      - Да, пожалуй. С лимоном, если можно. Твоя последняя работа по улучшению снадобья от ревматизма просто великолепна! Я всегда говорила Ариадне, что ты многого добьешься…

      Несомненно, положительным результатом пребывания в Академии комиссии стало уже то, что расписание спешно вернули назад. Девчонкам, как и в первый раз, дали двадцать минут на сборы и грузовым ковром-самолетом доставили обратно. Народ потеснился; в одну из трех крохотных каморок, на которые разгородили кабинет сотрудников, втиснули два стола, и девушки начали распаковывать свои причиндалы, стараясь как можно компактнее их разместить. Получалось не слишком. Возможно, именно по этой причине Лина выглядела откровенно расстроенной. Кое-как расставив на новом рабочем месте монитор, клавиатуру, мышь, восемь стоек с бумагами и шесть толстенных папок, она уселась за стол и попыталась заняться делом. Получалось, опять-таки, не очень. В конце концов, она оттолкнула клавиатуру и с тоской уставилась в окно. Профессор МакДугл, с вежливым недоумением наблюдавшая за этим, поинтересовалась:
      - Вы огорчены переездом? Неужели вам так нравилось в лесу?
      - Ну… Там было тише… И просторнее… И вообще…
      Люда на секунду оторвалась от работы, внимательно поглядела на свою огорченную коллегу и многозначительно поджала губы. А Майя откровенно захихикала. И не перестала улыбаться даже после того, как получила папкой по голове. Она поднялась, сгребла со стола какие-то бумажки и двинулась к выходу, лавируя между тесно расставленными столами и мурлыча себе под нос:
      - А!… Это любовь! Здесь рядом Амур крыльями машет! - услышав в ответ кровожадное шипение, Майя ускорила шаг, но не замолчала. - А!… Это любовь! Сердце не прячь, Амур не промажет! - она скользнула в коридор, проворно захлопнув за собой дверь, в которую секунду спустя с диким грохотом вмазался пущенный с размаху тяжеленный дырокол, ободрав краску; донышко отскочило, засыпав полкабинета бумажным конфетти. МакДугл, с ошарашенным видом следившая за происходящим, воскликнула: