Проснулся он от того, что чертовски вкусно запахло чем-то съестным. Ещё не открыв глаз, Давыдов потянулся, ощущая разливающуюся по молодому телу бодрость, и всё-таки приподнялся с ложа.
      Оказалось, что морской берег со старинными кораблями и толпа разномастных оборванцев ему вовсе не приснились. Он лежал на мягкой шкуре какого-то зверя в тени крутобортой ладьи, а замурзанная девчонка с улыбкой протягивала ему деревянное блюдо с весьма аппетитным содержимым.
      - Мейко, наш ярл изволили проснуться! - радостно крикнула она в сторону, и перед взором бодро поглощающего пищу человека появилась красивая молодая женщина.
      В другое время Павел Андреевич бросил бы к дьяволу всё что угодно, чтобы пообщаться с такойкрасавицей. Статная и величавая, с неуловимой женственностью и в то же время властностью, она притягивала взгляд, как норд стрелку компаса. Но незнакомка мягким жестом руки показала - продолжай, продолжай! А сама стала рассказывать.
      Постепенно от удивления у лейтенанта пропал всякий аппетит. Ибо выяснились вещи настолько диковинные, что впору было впасть не то, что в задумчивость - в отчаяние.
      - Пойми, незнакомец - это не твой мир. Но он ничуть не хуже.
      Из дальнейших разговоров выяснилось, что здесь есть и магия, и колдовство, и ещё чёрт знает какие проявления оккультизма и спиритизма - но это всё отнюдь не шарлатанство, а вполне тривиальные и привычные дела. Вроде кузнечного ремесла или гончарного искусства. Причём именно так он, Павел Андреевич Давыдов, здесь и объявился. Предводительница с помощью шамана, или как он тут называется, воззвала к богам.
      И voila! - нате вам пожалуйста.
      - Мои люди нуждаются в помощи. Враги захватили наши земли и зажали на этом мысе, а на лодьях далеко не уплывёшь, да и не будешь же плавать всю жизнь…
      Павел Андреевич с этим не согласился. И вслух высказал кое-что из оставшихся в памяти отрывков о мореплаваниях викингов. Если кто не знает - на самом деле именно они открыли Гренландию и Америку, первыми ступив на новые для европейцев земли. А вовсе не Колумб и Америго Веспуччи, как думают сухопутные протиратели штанов.
      Красавица была поражена.
      - Как? Можно ходить по морю на тысячи лиг от берега?
      Не без грусти лейтенант выяснил, что в этом мире неизвестны ни навигацкая наука, ни ориентирование по звёздам. Стало быть, ему придётся обучать штурманов и создавать лоции. Морские карты и инструменты. Искусство кораблестроительства и их же вождения, и многое, многое другое.
      Подняв голову, он обнаружил, что на некотором отдалении стоит внимательно прислушивающаяся толпа людей, и на усталых лицах их прямо-таки светится надежда. Поперхнувшись и прервав рассказ, Павел Андреевич подумал - а не слишком ли поспешно схватился он за работу? Может, враги как раз правильно делают, вырезая эту банду за какие-нибудь злодеяния?
      Однако выснилось, что нет - старая как мир борьба за выживание. Всё как обычно, господа, всё как обычно.
      Затем пришёл черёд посланцу богов рассказать кое-что о себе прежнем. Если слово "морской" у местных непонятливости не вызвало, то термин "Младший артиллерийский офицер" потребовало детальных разъяснений, приведших собравшихся в бурный восторг.
      - Значит вы, сир Павол, сын Андерея, - немилосердно коверкая чуждые здесь имена, спросила предводительница, - Сможете командовать нашими ладьями? В мореплавании и даже в бою? Воистину щедр дар богов!
      А когда выяснилось, что прибывший и сам потомок древнего старинного рода, да ещё и его поместье в Симбирской губернии оказалось раза этак в два поболе, нежели все прежние земли леди Ольвы - нескрываемо обрадованной этим известием красавицы, то собравшиеся стали обращаться с Давыдовым с той примесью почтительности и уважения, так хорошо ему знакомой ещё по родным местам.
 
      Отсутствие на ладьях элементарнейших для моряка приспособлений - якоря, лота и лага повергло деловито вызнающего подробности моряка в глубокую задумчивость. Куда более неприятной новостью выяснилось полное незнание того, что такое компас и как он действует. Большие тёмные глаза леди Ольвы даже подозрительно заблестели от обиды, но тут старый Бенето - шаман и колдун - хлопнул себя по лбу.
      - А ведь хорошая идея, клянусь всеми богами! И как мы раньше не додумались!
      С помощью столяра он мигом соорудил дощечку с торчащим посередине шипом дерева, подозрительно напоминающего южную акацию. На получившуюся ось надел гладко оструганную щепочку с отверстием посередине. Долго шептал что-то над нехитрым устройством, сбиваясь, ругаясь немилосердно, и всё же продолжая свои мудрёные изыскания.
      И в конце концов, получилось-таки у старого очковтирателя! Как лейтенант ни тряс и поворачивал дощечку, наскоро вымазанный тёмно-алым соком каких-то ягод конец щепки упрямо показывал в море, а белесым хвостиком чистого дерева - вглубь суши. От удивления и сам шаман едва не впал в прострацию, и лишь въехавший под рёбра кулак Давыдова вывел того из столбняка.
      - Чтобы к вечеру такие были на каждой ладье! По два штуки!
      Бенето с усилием оторвал от диковинного компаса зачарованный взгляд и потопал с мастерами - работать. А леди Ольвия уже руководила погрузкой на покачивающиеся у берега ладьи имущества, детей и раненых. А также семян, инструментов и нескольких чудом уцелевших домашних животных. Сам же лейтенант собрал тех, кого впоследствии стали называть капитанами - и начал читать первую в своей жизни, но отнюдь не последнюю лекцию…
 
      Замершая в небольшой бухточке ладья еле заметно покачивалась на мелких волнах. В почти зеркальной воде отражались величавые вековые сосны, словно вставшие поприветствовать гостей. И взгляды, за время скитаний истосковавшиеся по земле, по зелени, скользили по берегу словно ласковая рука умелого любовника.
      Из задумчивости Давыдова вывел звонкий окрик промеряющей глубину девчонки с носа ладьи:
      - Пять ярдов, ярл! - с лёгкой руки леди Ольвии его стали звать-величать этим титулом.
      Бывший лейтенант с непонятным волнением отдал несколько команд - и семь ладей - все, кто смогли пережить последнюю бурю, устремились к столь долгожданному берегу.
      Вечером, когда на небе вновь засиял Мост Богов, на полоске песка меж лесом и водой пылали костры. Трое ребят уже успели добыть оленя и двух кабанчиков, так что пир шёл своей чередой.
      А леди Ольвия стояла перед Давыдовым, и исхудавшие, оборванные её подданные стояли подле и вокруг. Она, достав из принесённого служанкой ящичка драгоценности, надела их на себя, став боле похожей на земное воплощение богини, чем на прекрасную, осязаемую и желанную женщину.
      - Ярл Павло, как я и мои люди могут отблагодарить вас? Всё, что мы можем - передать вам всю полноту власти. Хотите стать нашим ярлом? И я первая присягну вам на верность…
      Лейтенант молча смотрел на отблески пламени, пляшущие в любимых тёмных глазах. Наконец, решившись, он шагнул вперёд и стал перед женщиной на одно колено - будто где-нибудь в гостиной, а не на песчаном пляже неведомого острова. Осторожно, словно величайшую драгоценность, взял в ладони кисть её руки, мягко поцеловал.
      - Леди Ольвия, вы станете матерью моих детей?
      Сначала на нежные щёчки выполз лёгкий румянец. Затем - несмелая, осторожная улыбка. Догадываясь, что только что нарушил некие правила или традиции, Павел Андреевич, едва дыша ожидал ответа. И уже когда сердце молодого моряка готово было от отчаяния пойти ко дну, в вечернем воздухе послышался нежнейший голос.
      - Долго же ты думал, дорогой…

* * *

      Старый колдун сцепил пальцы рук и сгорбился, облокотившись на столик.
      - Таким образом, именно от Морских Ярлов мы, люди, получили навигацию, лунный и сонечный календари. Морские законы и правила судоходства, тактику морских сражений и первые фрегаты. И много-много других, весьма полезных знаний - как теоретических, так и практических. Хотя происхождение самого первого, легендарного Ярла так и осталось покрыто завесой тайны, потомки его и тех, кто приплыл с ним, населяющие ныне наш остров, и по сей день остаются непревзойдёнными мастерами в морских делах.
      Герцог улыбнулся и пару раз неслышно приложил ладонь к ладони - словно аплодируя.
      - Вы, почтеннейший Эккер, оказывается, великолепный рассказчик! Значит, дублет белого золота - это парадные регалии Морских Ярлов ещё с тех времён? Дающие тем, кто в состоянии их надеть, неслыханные возможности?
      Тот кивнул, устало отхлебнув из бокала белого вина.
      - Совершенно верно, ваша милость. Правда, в легендах упоминались ещё и другие драгоценные предметы, но с течением тысячелетий они оказались утерянными. А вот теперь и эта парочка… - и он безнадёжно махнул рукой.
      Собеседник его раздумывал некоторое время, опустив взгляд в огненное нутро камина, затем покивал головой.
      - Ну что ж, быть посему. Я сейчас зайду в посольство, переговорю по хрустальному шару с кем надо. Думаю, к завтрашнему утру будет ответ - не сомневаюсь, что положительный.

* * *

      Линн поправила на плече лямку тяжёлой заплечной котомки и призадумалась. Если верить её чутью, влево и прямо скоро снова пойдёт болото. Сил опять лезть в трясину она себе попросту не ощущала, а посему свернула чуть вправо, чутко обходя топь по незримой границе.
      Здесь, в самой глубине огромного острова, людские поселения встречались куда как реже. Было что-то в населяющих Крумт людях, что тянуло их к воде. Море или река, в крайнем случае перекрёсток дорог с непременным ручьём рядом. А тут, где леса и пустоши перемежались с болотами, была самая настоящая глухомань. Линн прислушивалась к своим ощущениям - но похоже, отсутствие поблизости людей её совершенно не тяготило.
      Тем сильнее она удивилась, увидев за одним из выступающих на поверхность гранитных валунов необычную картину. Две скалы и каменистая, поросшая молодыми сосенками осыпь образовывали небольшую, прелестную, защищённую от ветра долину. Там неярко горел маленький бездымный костёр, у которого спокойно сидела одинокая фигурка. И судя по некоторым признакам, женская. Накинув на голову серо-зеленоватый, словно линялый капюшон длинного плаща, та что-то варила в подвешенном над огнём котелке.
      - Что ж ты не предупредила, соня эдакая! - беззлобно проворчала девчонка дрорде.
      Однако та не проявляла ни малейших признаков беспокойства - наоборот, принюхалась к уже почти совсем по-летнему тёплому воздуху и негромко чирикнула что-то добродушное на своём неведомом языке.
      - Ты считаешь? - Линн подозрительно прищурилась на свою воспитанницу, а затем, стараясь ступать бесшумно, в чём за время бегства из Сарнолла изрядно поднаторела, стала пробираться вперёд.
      Естественно, подходя к костру с подветренной стороны. И каково же было её удивление, изрядно замешанное на досаде, когда за полсотни шагов женщина подняла голову от своей стряпни, и в вечернем воздухе до девчонки донёсся мелодичный, смутно будоражащий голос.
      - Я одна, Линн. Присоединяйся к отдыху и трапезе - нам есть много о чём поговорить. И ничего не бойся.
      Выразить удивление и беспокойство, ту бурю чувств и мыслей, пронёсшуюся в голове разинувшей рот от удивления девушки было попросту невозможно. Она остановилась, ровным счётом ничего не понимая, но готовая в любой миг пуститься наутёк - со всей возможной в её состоянии резвостью.
      Но ситуацию разрешила неугомонная Синди. Коротко пискнув, она снялась с насиженного места и полетела вперёд. Сделала пару кругов над костром - а затем совершенно непринуждённо села на плечо к незнакомке. И тут же принялась весело и даже как-то радостно что-то той рассказывать.
      Ну, нахалка…
      Если бы Линн могла, то она удивилась бы ещё больше, ибо женщина у костра явно обрадовалась дрорде. Она шепнула той что-то, от чего Синди разразилась довольной трелью и даже попыталась подластиться.
      - Предательница. Получишь ты у меня… - беззлобно проворчала девушка, смело выйдя из-за укрытия и походя к костру.
      - Вот не стану ловить тебе лягушек! - но дрорда, весело поблёскивая глазёнками, отнеслась к полушутливой угрозе хозяйки весьма легкомысленно.
      Линн устало присела на словно нарочно лежащий у костра камень и принюхалась. А пахло из котелка, надо признать, весьма недурственно. Хотя таинственная незнакомка, явно поджидавшая её, Линн, интересовала всё больше и больше - особенно учитывая поведение Синди, на дух не переносившей не то, что незнакомцев, но даже и давно примелькавшихся коллег да соседей по воровской гильдии.
      - Здрасьте, - на всякий случай поздоровалась девушка, справедливо полагая, что от неё не убудет.
      Затем, втихомолку сглотнув слюнки от дразнящих обоняние ароматов, негромко спросила:
      - Я могу попросить тебя откинуть капюшон? - и отчего-то затаила дыхание.
      Умение чётко обозначить между собой и собеседником или подельником дистанцию, нарушать которую весьма и весьма чревато, давно уже выработалось в строптивой и вечно находящейся слегка в сторонке девушке. И всё же, внутреннее чувство мурлыкнуло Линн, что опасности нет. Потому-то она и сказала "тебя", обозначив готовность к максимально возможному доверительному разговору - хотя и вряд ли догадывалась о глубинном смысле своих слов.
      Похоже, женщина прекрасно поняла эту маленькую демонстрацию, потому что улыбнулась - по крайней мере нижняя часть по всей видимости красивого лица не была затенена тканью видавшего виды плаща. Она легко кивнула, повела руками, отбросила назад доселе закрывавший её капюшон и встряхнула головой.
      Линн тихо ахнула. И было отчего - освобождённые из заключения длинные волосы золотым водопадом хлынули на плечи, потрясая воображение роскошным, по меркам девушки, видом и шелковистым блеском. Лицо… сердце на миг сладко заныло от одного только зрелища неброской и в то же время незабываемой красоты. Чуть худощавое, точёное, с неуловимым налётом внутреннего благородства и мудрости веков.
      Но самыми поразительными оказались глаза. Представьте себе серебристые искры весёлого смеха, плывущие в бездонном океане зелёной весенней свежести - и вы получите лишь жалкое подобие того, что почувствовала ошеломлённая Линн.
      - Кто… ты?… - только и смогла выдохнуть она.
      Женщина несколько сетангов рассматривала её с лёгкой неуловимой улыбкой на тонких устах, затем смешливо фыркнула:
      - Ты что, милочка, никогда не видела эльфов? Вид у тебя, между прочим, ещё тот - обхохочешься!
      Та и в самом деле обнаружила, что её челюсть предательски отвисла. Смутившись, она живенько захлопнула рот и продолжила осмотр. А женщина, коротко пожав плечами, скинула плащ совсем, оставшись лишь в серых, с коричнево-зеленоватыми разводами брючках, переходящих в такого же колера рубашку с короткими рукавами. Стройная в талии как былинка и в то же время ладная и ловкая, она просто потрясала воображение.
      Так вот вы какие, таинственное и никогда не виданное племя!
      В довершение, дабы не оставалось никаких сомнений, эльфийка откинула свои роскошные золотые волосы и продемонстрировала в свете заходящего солнца весьма миленькое, чуть заострённое сверху ушко.
      Обалдеть. Умереть-не-встать. Отпад. Других мыслей, тупо ворочавшихся в голове донельзя изумлённой Линн попросту не нашлось.
      - А зовут меня… - тут женщина напевно прочирикала что-то длинное, совсем уж невразумительное и невыговариваемое.
      Глядя на жалобно скуксившуюся мордашку Линн, она смилостивилась.
      - Kana Melloseth. Для своих можно просто Кана.
      - А я своя? - невпопад спросила девчонка - и смутилась от собственного нахальства.
      Эльфийка некоторое время задумчиво рассматривала её со смесью сомнения и размышления на точёном лице, чудно посвёркивая очами, а затем попросту рассмеялась.
      - Если ты примешь мою помощь, Линн - то почему бы и нет? Давай для начала поедим - суп готов… - она попробовала деревянной ложкой содержимое уже отодвинутого от костра и остывающего котелка, и досадливо поморщилась:
      - Вот глупая эльфочка! Так торопилась, что забыла соль прихватить…
      - У меня есть, - не задумываясь, Линн торопливо полезла рукой в котомку.
      Так было положено начало их взаимопониманию. А когда Кана, не забывая поочерёдно с малышкой наворачивать ложкой из стоящего между ними котелка, поведала, что нет таких животных, что по своей воле стали бы эльфам вред чинить - и при этом выразительно бросила взгляд на с интересом принюхивающуюся к их трапезе Синди - Линн расслабилась окончательно.
      Да, она слыхала, что племя остроухих живёт в ладу и согласии с природой, миром и самими собой. Оттого-то их и обожают животные, птицы и прочие звери. И даже небожители весьма благосклонно относятся к племени перворождённых. В эльфах нет зла - по крайней мере если не задевать их уж очень сильно. И они всегда тянутся к Свету.
      Она и сама видела - нет, чувствовала всем радостно поющим естеством - что этой непонятно откуда взявшейся здесь Кане можно доверять. Бодро дохлебав оказавшийся чрезвычайно вкусным, и добавим - как нельзя более вовремя - густой наваристый суп, Линн благодушно вздохнула и отвалилась.
      - Уфф! Спасибки, Кана. Только зря я, наверное, так натрескалась - погоня за мной. И бежать дальше с той же лёгкостью не смогу, - и эдак деликатно, с намёком глянула на собеседницу.
      Та пренебрежительно повела плечиком. Встала, прошептала нечто с неожиданно прорезавшейся в голосе властностью. Бросила в сторону что-то невидимое, но прекрасно ощутимое восторженно дрожащей Линн. Прислушалась и улыбнулась.
      - Раньше завтрашнего утра твой преследователь сюда не доберётся. Даже если он будет всю ночь топать, набивая шишки о стволы и ломая ноги на камнях, - Кана усмехнулась и вновь склонилась над костром.
      Из второго, меньшего котелка она разлила по чашкам травяной отвар. Томный, тягучий, оказавшийся ароматным и чуть терпким.
      - Какая прелесть, - благодарно улыбнулась Линн, чувствуя, как по всему телу медленной волной разливается сытость и ощущение надёжной уверенности.
      - Ну что, сестра, поговорим? - эльфийка поудобнее устроилась на расстеленном плаще и вновь отхлебнула из своей чаши.
      - Поговорим обязательно. Только сначала объясни, кто ты и как здесь оказалась. Я ни разу не слышала, чтобы на нашем острове водились эльфы, - лукаво прищурилась Линн.
      Кана вновь улыбнулась своей тонкой чарующей улыбкой, и стала рассказывать. С замиранием сердца полукровка узнала, что её собеседница самая настоящая волшебница. И что неведомая Королева Эльфов из дальних краёв направила её, дабы выручить из беды одну маленькую бестолковую девчонку - между прочим, именно её, Линн.
      - Понятно. А какая беда со мной приключилась? Вроде бы я сама справлялась до сих пор… - она потянулась к котелку с намерением налить ещё столь понравившегося отвара.
      Но оказалось, что котелок как-то незаметно за всеми этими разговорами опустел. Волшебница усмехнулась и погнала Линн за водой, указав направление на журчащий где-то за камнями ручеёк.
      Когда она вернулась со сполоснутым и наполненным холодной водой котелком, Кана подвесила его над огнём, а сама достала из непонятно откуда мешочек с травяным сбором-заваркой.
      - Видишь ли, Линн… это ведь вы с друзьями утянули в Сарнолле выкуп для имперцев?
      - Похоже, да. Только - не с друзьями, - севшим голосом ответила малость встревоженная девушка.
      И тут эльфийка рассказала такое, что у Линн вновь отвисла челюсть. Оказывается, Крумт, будучи не в состоянии выплатить обещанную контрибуцию, влез в долги на стороне. Мало того, по соглашению с имперцами, по её следу пустили могучего чёрного мага.
      - Ой, - жалобно пискнула похолодевшая от испуга Линн. - Он что, убьёт меня?
      Эльфийка недоумённо посмотрела на неё, скептически покачала головой. И лишь высыпав в закипевшую воду горсть пряно и ароматно пахнущей сушёной травы, вздохнула.
      - Ну знаешь, девонька. Когда ты переходишь дорогу некроманту, то на такое везение, как смерть, даже не рассчитывай, - и в нескольких фразах Кана пересказала оказавшиеся отнюдь не бедными отвратительные возможности и мерзкие привычки чёрных.
      Линн едва не стошнило. Покрывшись липким холодным потом, дрожа от брезгливого, выворачивающего душу и подкашивающего ноги ужаса, она прошептала в вечерний воздух:
      - И что же теперь делать? Ты можешь меня защитить, Кана?
      Та сокрушённо поёжилась, а затем покачала златокудрой головой.
      - В прямом противоборстве с некромансером у меня нет никаких шансов - эльфы плохо переносят чёрную магию. Но! Если нельзя победить, то неужели две женщины, объединившись, не смогут его попросту обхитрить? Я расспросила о нём своего учителя - говорит, что очень, очень силён. Просто чрезвычайно. Но молод и неопытен - и в этом, Линн, наш с тобой шанс. И я бы сказала, весьма хороший шанс.
      Подумав немного, девушка вынуждена была с ней согласиться. Чувствуя, как постепенно успокаивается зашедшееся в неровном суматошном стуке сердце, она отпила ещё немного этого чудного, успевшего полюбиться травяного отвара, и стала рассказывать в свою очередь - начиная с тех самых пор, как себя помнила.
      Эльфийка слушала чрезвычайно внимательно, поблёскивая так отличающимися от человеческих притягательно-весенними глазами в свете костра. Когда рассказ дошёл до ставшей теперь вполне понятной и объяснимой гибели графа Ледвика, она неодобрительно покачала головой, но не сказала ничего. Про безвременную кончину Сопли одобрительно обмолвилась:
      - Грубовато, но верно сделала. Никогда я не любила наушников-соглядатаев…
      А сцену с приходом и гм… уходом морского колдуна попросила пересказать ещё раз - и со всеми возможными подробностями.
      - Странно - что-то тут не сходится. Ладно, на досуге подумаю… продолжай.
      Но когда Линн рассказала об утонувшем в трясине кузнеце, Кана неодобрительно покачала головой. Упрямо поджав губы, помолчала некоторое время, глядя внутрь себя, и только затем неохотно процедила.
      - А вот это зря, девонька - ох, зря. Из твоих слов выходит, что Зугги и человек был неплохой, да и мастер не из последних. Этот грех тебе, как говорят святоши, искупать придётся.
      Девчонка пристыженно опустила голову, ибо слова эльфийки резанули по живому. В душе её до сих пор жёг стыд - горький, беспощадный и неостановимый.
      - Меня так учили - зачищать хвосты на совесть, - задыхаясь от переполняющей её боли, прошептала Линн.
      - В воровской гильдии хорошему не научат, - чуть резче, чем намеревалась сама, парировала Кана. - Коль решила жить своим умом, так и живи!
      - Не трави душу, - горько уронила собеседница, закрыв ладонями искажённое от боли лицо.
      Немного придя в себя, она продолжила свой рассказ. Уже Мост Богов раскинулся на небе, сияя во всей своей звёздной красе, уже затихла вокруг заснувшая природа, когда Линн закончила рассказ и обречённо уронила руки на колени.
      - Не уверена, что хорошо знаю психологию человеческой расы, но даже мне не нравится, что с тобой хотели сделать на том, сгоревшем потом хуторе. Так это оттуда за тобой погоня?
      Получив от Линн утвердительный кивок, Кана некоторое время сидела в молчаливом раздумьи. А затем, потянувшись рукой, потрепала девчонку по непокорным волосам.
      - Да уж, наворочала ты. Ладно, девонька, давай спать. Завтра начнём расхлёбывать твою кашу…
      А та, прислушавшись к своим ощущениям и не отдавая себе отчёта, потянулась за лаской, смежив от неги веки. "Словно Синди!" - одёрнула себя Линн, попытавшись открыть глаза. Однако оказалось, что умная эльфийка уже обняла её, ласково гладя не знающую материнской ласки сироту по голове и шепча на своём языке. Что-то нежное и уносящее вдаль как весенний ветер мечты - властно, мягко и жутко приятственно…
 
      - Вставай, соня! - знакомый мелодичный и нежный голос был сопровождён ласковым тормошеньем за плечо.
      Линн кое-как продрала глаза и приподнялась. Судя по ощущениям, проспала она больше, чем за две предыдущие ночи вместе взятые. Впору и опухнуть от такого. Тем не менее, в теле ощущалась эдакая приятная лёгкость, от которой так и хочется потянуться, душераздирающе зевнуть и заняться поисками чего-нибудь вкусненького на завтрак. Именно так и в такой последовательности она и поступила.
      Завтрак обнаружился тут же рядом, но неумолимая Кана погнала полусонную девушку умыться к ручью, заодно и принести воды. Та, поворчав для порядку, поплелась в ту сторону, позвякивая котелком о бросающиеся под ноги валуны и царапучий кустарник. Правда, Синди снова привычно грела своей тяжестью плечо, утреннее солнышко оказалось ласковым и шаловливым. А жизнь показалась чертовски приятной и не лишённой известной привлекательности. Особенно дрорде, которой в знак прощения всех грехов девушка подарила только что выловленную лягушку.
      - Ну что, придумала чего-нибудь? - спросила Линн, в один присест буквально проглотив завтрак.
      Подняв глаза, она обнаружила на себе пристальный и какой-то изучающий взгляд Каны. Та усмехнулась уже знакомой тонкой улыбкой.
      - Есть одна мысль… Не отправиться ли нам к тётушке Фло?
      Путём дальнейших расспросов Линн вытрясла из невозмутимой эльфийки, что пресловутая тётушка это почти легендарная личность. Пожилая волшебница, отошедшая от дел, но по-прежнему пользующаяся почётом и уважением.
      - В авторитете, говоришь, - заинтересованно произнесла она, уже шагая вслед за Каной по прихотливо вьющейся, полузаросшей звериной тропке.
      - А вот скажем, не сдаст ли меня твоя тётушка со всеми потрохами? Ой! - Линн остановилась от неожиданности, обнаружив, что тропинка, по коей они так бодро топали, попетляв меж стволов, вдруг вывела на простор - на высокий, обрывистый берег.
      Внизу, в пугающей глубине, плескалось залитое солнцем море. Вперёд и в стороны - куда только доставал отвыкший глядеть вдаль взгляд - всюду простиралась серая, утопающая в лёгкой дымке вода, покрытая лёгкими барашками волн. Вытаращившись на это невесть откуда взявшееся диво, Линн зажмурилась и так отчаянно потрясла головой, что риск вывихнуть шею был отнюдь не красивым словцом. Осторожно она открыла один глаз, затем другой - ничего не изменилось
      - Ой, да как же это? Мы же были в самой середине острова! Оттуда до берега седьмицы две пёхом идти? - за разъяснениями девушка повернулась к скромно помалкивающей Кане.
      А та, полузакрыв глаза, подставила лицо лёгкому бризу, мечтательно улыбаясь. И лишь через некоторое время, вздохнув и оторвавшись от своих мыслей, эльфийка словно нехотя ответила.
      - Да есть у моей расы умения разные… в том числе и быстро по лесам да полям перемещаться.
      Но взглянув в восторженно распахнувшиеся девчоночьи глазищи, потрепала ту по макушке.
      - Привыкай. Возможно, и у тебя такой талант есть - тогда выучишься и сама такие фокусы выкидывать.
      Но против её ожидания, дочь человеческого рода не засыпала её вопросами. Серьёзно поразмышляв примерно с анг, она спросила совсем неожиданное:
      - А что, мы так сильно торопимся?
      Кана поразилась - сколько много смыслов и других вопросов та вложила в краткую фразу. И как быстро соображает - почти как эльфы!
      - Видишь ли. Когда есть опасность встретиться с магом, которого ближе к ночи лучше не поминать, я начинаю нервничать. От того охотника мы оторвались, и надёжно. А чернокнижник запросто сможет пройти по моей тропочке. И в полной безопасности мы окажемся только у тётушки - и то, лишь на некоторое время.
      Линн подумала немного и кисло хмыкнула.
      - Я так понимаю, что сокровища Сарнолла всё равно придётся вернуть?
      Эльфийка покивала головой, и солнце играло с ветром в её золотых локонах.
      - Я рада, что ты пришла к тому же выводу. Да, так будет лучше всего. Не отцепятся ведь - а всю жизнь не просидишь в доме, пользуясь законами гостеприимства.
      Девушка насупилась и с неожиданной злостью сообщила:
      - Ладно, золото и камни отдам. А вот дублет - фигушки! - и её маленькая рука, сложив пальцы в кукиш, беззастенчиво ткнула им куда-то вдаль.
      Кана не знала - смеяться ей или удивляться.
      - Тут есть что-то, чего я не знаю? Извини, всё-таки эльфы и люди - разные расы…
      Нахмурившись, её маленькая спутница вздохнула и только упрямо мотнула головой.
      - Придём к твоей тётушке - расскажу. И покажу тоже. Если пообещаешь вместе с той старой колдуньей разобраться и объяснить.
      Получив осторожное обещание, что так и будет сделано, эльфийка деликатно заметила затем, что называть волшебницу колдуньей, и наоборот - неправильно и даже неприлично.
      - А какая разница? - огрызнулась Линн, погружённая в свои невесёлые мысли по поводу отнюдь не радостных перспектив.
      - Видишь ли - если у кого-то есть не просто дар повелевать невидимыми силами, а особенно сильный в какой-то области, то таких принято называть магами, или волшебниками. Допустим, магия погоды или магия огня. Таких отправляют на учёбу в Университет Магии в одном нашем старинном городе. А если способности слабее, но ко всему сразу, то вот таких-то и называют колдуньями или ведьмами. Нет у них специализации - могут всё или почти всё, но понемногу.
      Тут-то немало заинтересованная Линн и вцепилась в Кану словно клещами, выпытывая подробности и объяснения, да требуя ещё. Та по ходу дела сообщила, что сама она Мастер Леса - это в основном целительница плюс кое-что специфическое, сугубо эльфийское, что постороннему и не объяснишь. Тётушка Фло - Мастер Земли, а тот зловещий парень в чёрном, что вот-вот сядет им на хвост, Мастер Смерти.
      - А я кто? - девчонка вертелась и едва не подпрыгивала от нетерпения.
      Но эльфийка отрицательно покачала головой.
      - Вот придём к тётушке, соберутся ещё пара-тройка наших. Тогда можно будет проверить твои способности, заодно и провести инициацию.
      Однако оказалось, что было весьма опрометчиво с её стороны дать неугомонной Линн такую пищу для размышлений и такую обширную тему для лавины вопросов. В конце концов эльфийка сдалась, шутливо подняв руки вверх.
      - Давай придём сначала, отдохнём, а потом уж всё своим чередом и выяснится. Не ставь телегу впереди лошади, в общем.
      Если в оставшуюся часть пути Линн и не умерла от любопытства, помноженного на нетерпение, то только потому, что твёрдо вознамерилась всё как следует выяснить. С последующим обдумыванием и раскладыванием по полочкам - несомненно, для дальнейшего, более пристального рассмотрения.