Но тогда кто же выступит как носитель того самого интегрального сознания сверхновой русской нации, вместилищем разума, воли и точного действия? Кому суждено осуществить стратегию тактику и главное практику Русского чуда?
      Как люди реалистично мыслящие, мы с вами прекрасно понимаем: структуру созидания сверхновой России придется выстраивать из подручного материала, из того, что есть. Но будет это ни общество (которого уже нет), ни какой-нибудь социальный слой (интеллигенты, бизнесмены и пр.), ни государство. Однако это неведомое «нечто» должно включать в себя элементы и первого, и второго, и третьего, переструктурировав их во что-то четвертое.
      «Не томите же!» – воскликните вы. – «Скажите же, наконец!». Чуточку терпения, друзья. Прежде чем сказать главное, давайте поймем, зачем нам нужно это невиданное создание. Каковы его функции?
      Итак, функция первая и главная – Преображение России, радикальная технологическая революция, явление миру нового русского смысла и складывание сверхнового русского народа, способного первым перейти в Нейромир. Способного создать новую, невероятную, подлинно сказочную реальность. Это – функция Общего Дела, которое нас всех объединит.
      Задача вторая – новый субъект истории должен проявить милосердие по отношению к тем, кому не суждено шагнуть в Нейромир. Милосердие к тем, кто уже никогда не станет сильным, добрым, умным и благополучным.
      В-третьих, поскольку Русское чудо придется творить в жестоком мире, когда вокруг рыщут стаи волков, тигров и прочих хищников – то новый субъект русской истории должен решать задачи обороны по всем фронтам и периметрам.
      Вот «трезубец» наших задач. Везде наш невиданный субъект взаимодействует с государством и дополняет его.
      А теперь пора назвать его имя. Это – Братство, закрытое русское общество.

      Если мы обратимся к истории, то увидим: миссию развития и управления грядущим успешнее всего несли тайные и закрытые общества. Именно они создавали матрицу будущих миров.
      Одно из различий между государством и тайным (закрытым) обществом заключается в том, что первое в силу природы своей думает прежде всего о сегодняшнем дне, живет текущими нуждами. Для него главное – обеспечить жизнедеятельность цивилизации, страны, нации. Поэтому хорошо, если Завтра будет таким же, как и Вчера. Перемены ни к чему. Государство есть система обязательных норм общественного поведения с аппаратом законного насилия – системой разрешенного принуждения к выполнению установленных норм. Сами же эти нормы есть не что иное, как закрепление уже существовавших ранее массовых форм взаимодействия отдельных людей, слоев и классов в интересах правящей элиты. Государство выступает как обязательная для применения память прошлого и механизм принуждения, осуществления накопленного опыта прошлого. Всегда – в интересах правящего класса.
      Но не развиваться тоже нельзя. Стагнация смерти подобна: конкуренты съедят. И тут государство пасует. Ведь развитие – это отрицание прошлого, то, что не укладывается в имеющийся опыт. Поэтому развитие по определению не может вписаться в функцию государства. Но развиваться надо. Так уж устроен человек, что думает о завтрашнем дне, ставит перед собою разные цели. Поэтому человеческой цивилизации в дополнение к одной «ноге», государству, сразу же понадобилась и вторая – тайные или закрытые общества, лаборатории по созданию будущего и управлению им, по преобразованию настоящего.
      Всегда и везде новые идеи вырабатываются не государством и не обществом-социумом – они привносятся в народ зачастую из тайных и закрытых структур При этом в основе деятельности закрытых обществ всегда лежал принцип «Можно все». Лежал в силу того, что нормы в этой сфере существовать просто не могут. Нормы-то приходят из прошлого, а ты в тайном или закрытом обществе пытаешься создать будущее!
      Когда правящий слой государства понимал, что развитие – основа основ самой жизни цивилизации, то расцветали закрытые общества. Например, в Древнем Египте каста жрецов была совершенно законной, интегральной частью государства. Но при этом они выступали как закрытое, а не тайное общество. Совершенно так же орден иезуитов был крайне закрытым, но не тайным обществом. Если же правители коснели, слепо хватались за прошлое и не понимали величайшего значения дела управления историей, то «лаборатории будущего» неизбежно существовали именно в тайной форме. Тайные общества становились по ту сторону закона. Они заменяли собой прежние религиозные ордена.
      Не где-нибудь, а в тайных обществах были заложены первоосновы технологий управления историей. Именно там впервые нащупали экспериментальную синергетику – где минимальное воздействие в нужном месте и в нужное время приводило к максимальному результату. Именно тут научились вычислять моменты, когда маленький ножик способен сделать то, что потом окажется не под силу и двадцати тысячам воинов в латах. Здесь родились технологии точечных воздействий, сформировалось искусство направления процессами, подобными лавинам – именно за счет слабых влияний и экономных затрат ресурсов.
      Были знания и другого рода: если не дадим денег – то казначейство опустеет, и правительство не сумеет закупить хлеба для городов. И мы сможем сменить строй государства в нужном нам направлении. Отсюда и возникло точное понимание: будущим можно управлять, его можно формировать.
      Есть четкая закономерность: там, где история статична, главную роль играет государство. Зато во времена динамичные на авансцену выходят закрытые и тайные общества. Например, в Средние века значение таких обществ было куда меньше, чем в Новое и Новейшее время. То же самое наблюдается и в Древнем мире. Закрытые и тайные общества играли огромную роль на заре официальной истории Большой современной цивилизации: в раннем Египте, Шумере, Вавилоне, в крито-микенской культуре. Затем их значение падает, чтобы вновь вырасти в первые века императорского Рима.
      По логике вещей у каждой цивилизации на Земле должны быть как механизмы регулярного управления, так и структуры «архитекторов будущего». Например, в Китае помимо государства есть многочисленные тайные и закрытые общества: от закрытых даосских структур до «Фаланьгунь», от чань-буддистских сообществ до триад. У мусульман есть ряд закрытых орденов – суфиев, исмаилитов, мутазиллитов и т. д. А вот у нашей, Русско-Православной цивилизации, этот элемент оказался весьма слаборазвитым. Сие объясняется тем, что у нас из-за громадности территории, вечной угрозы вражеских нашествий и крайне сурового климата государство всегда было намного более сильным, «мобилизационным», всеобъемлющим и жестким, нежели на Западе. Заимствование же масонства на Западе кончилось крахом: наши ложи принялись действовать вопреки русским национальным интересам. В этом нет ничего удивительного: «генетический код» России разительно отличается от западного, и потому любое пересаженное к нам с Запада (или Востока) тайное общество – несомненная угроза нашей национальной безопасности. Поэтому единственным внегосударственным закрытым обществом у нас выступали староверы. Но они скорее создавали параллельную, благочинную и правильную Вселенную, а не занимались преобразованием окружавшей их богопротивной никонианской России.
      Что ж, не забудем про себя. Но поучимся и у других. Посмотрим, какие такие полезные уроки мы сможем извлечь из опыта иных цивилизаций…

      Напомним, вам, читатель, потрясающий успех масонства. Оно возникло как объединение энергичных людей, чуждых, не вписывавшихся в традиционное общество с королем, аристократами и могуществом церкви, с господством натуральной экономики. И потому они решили разрушить весь этот порядок. Масоны с самого начала выступали за финансово-торговый капитал и управляемую демократию, со всеми «прелестями» которой мы с вами, друзья, уже знакомы на собственной шкуре. Ратуя за свободу человека принять любое вероисповедание, они фактически ратовали за свободу личности от своей цивилизации, от своего топоса. Их негативными задачами стали разрушение абсолютистского монархического государства, старой церкви и традиционной производственно-рыночной экономики. Задачами же позитивными выступали создание господства финансового капитала, демократии и личной свободы. Орудие капитала – это денежный строй, демократия – это парламентское некоролевское государство с разделением властей, а личная свобода – отделение светской власти от духовной.
      Масоны поработали этаким «цементом», «строительным раствором», скрепившим все «кирпичи» промышленного капитализма, его основные элементы. Триста лет назад эти слагаемые, в общем-то, имелись без всякого масонства. И мануфактура (зародыш фабрики), и финансовый капитал, и парламентаризм, и начатки свободной прессы. Масонство не порождало их, а использовало, проникая в эти структуры и наполняя их своим смыслом, придавая им динамизм, целостность и связность. Масоны стали матрицей индустриально-демократической цивилизации Запада ХХ столетия с ее классическими признаками: разделением властей, либерализмом, господством финансового капитала, свободой вероисповедания, всеобщими выборами и т. д. Проникая в уже готовые структуры, масоны перестраивали их изнутри под свою матрицу. Перекодированию подвергалось все: и политические структуры, и духовно-религиозные, и финансовые заведения, и сферу информации, и промышленность, и образование. То есть, все послужило кирпичами для возведения здания новой цивилизации капитализма, и не зря «масон» – это «каменщик», строитель Храма, здания Индустриальной цивилизации.
      Благодаря удачно сконструированной матрице масонерия быстро распространилась в Европе, принимая в каждой стране своеобразные формы. На первом этапе, когда масонам приходилось ломать старое общество, они занимались в основном дестабилизацией и динамизацией мира. Поэтому они стояли у истоков буржуазной революции во Франции, Реставрации в Англии, наших революций начала ХХ столетия, гарибальдийского похода за объединение Италии и у колыбели создания единой Германии в эпоху Бисмарка.
      Мобилизуя силы для разгрома докапиталистического общества, масонство стягивало под свои знамена всех энергичных людей, не находивших себе места в прежнем монархическом строе. Поэтому в масонстве с самого начала родились две тенденции. Одна – творческая, созидательная. Другая – разбойничья, «трофейная». Первая делала упор на самосовершенствование человека, на создание нужных тому экономических, политических и общественных условий. Вторая тенденция в масонстве ставила на технологии присвоения чужих богатств, на создание иерархического мира, стремясь разделить человечество на господ и рабов. Эти тенденции переплетались. Трофеизм позволял добыть ресурсы, творчество – превратить их в нечто новое. Именно поэтому в масоны шли личности пассионарные. Именно поэтому его ряды пополняли евреи. Среди каждого народа они были чужими, а пассионарный запал у евреев достигал самой высокой степени. Здесь же оказывались торговцы и интеллектуалы, у которых не было прав в традиционном обществе, сюда подтягивалась часть дворянской элиты, недовольная старым порядком. И, вне всякого сомнения, ряды масонов пополняли финансисты. Их экономическая власть в условиях традиционного общества никак не обращалась в политические возможности. Так рождалась гремучая, революционная смесь.
      Но по мере того, как масоны формировали общество под себя, все большая позитивная часть масонства перетекала из «подполья» в мир, становившийся для них все удобней. Однако в тайных структурах оставалась другая часть – те, кто делал масонские ложи институтом «добывания трофеев». Масонство разделяется на течения. Подчас интеллектуальные элементы оставались в ложах, занятых поисками тайных знаний, путей самосовершенствования. Никакого отношения к управлению миром они не имеют, став некими «клубами по интересам». Это все равно, что кружки почитателей Шекспира или «Общество Елены Блаватской». С другой стороны, часть лож действительно превратилась в ячейки тайного управления индустриальным обществом, группируя людей, действительно принимающих решения.
      Именно в последнем качестве в середине ХХ века масонство стало одной из несущих конструкций Закрытой Сети. Но одновременно масонство превратилось и в поле борьбы Западной цивилизации с Сообществом Тени.

      Еще один пример закрытого общества дает Орден иезуитов.
      Главный смысл католического проекта – построение теократии, системы власти Папы Римского над миром. И в этой системе власть духовная совмещена со светской, стоит над ней и ее подчиняет.
      С 1542 года, со времени создания ударного отряда католичества – Ордена иезуитов, у католического проекта появляется полноценный субъект действия. С этого момента проект приобретает охранительный, оборонительный характер, открывается миру, принимаясь активно и сознательно формировать будущее, борясь с другими проектами. Орден иезуитов создается как реакция на натиск Реформации и протестантизма. Подобно тому, как КГБ СССР служил боевым отрядом коммунистической партии, иезуиты выступили как «спецназ» католической церкви.
      Именно этот орден создал сплоченную, дисциплинированную армию отлично подготовленных агентов влияния, в совершенстве овладевших арсеналом «черных технологий»: политическими убийствами, использованием людских пороков, подкупом и интригами, перепрограммированием умов элит – во имя достижения главной цели. Иезуиты выступили создателями изумительно отточенной техники скрытого управления людьми и их вербовки, используя в этих целях сплав искренней веры со страстями и страхами человека, его потребностями, слабостями и ритуалами. Не зря их методы вошли в практику спецслужб, и тайных обществ. Именно иезуиты стали наднациональной силой, использующей лучшие достижения психотехники, разработавшей самые изощренные методы вербовки своих членов и их отбора на высшие ступени управления. И внутренняя дисциплина у них была действительно военной. Система подготовки кадров и образования знаменитого ордена до сих пор остается лучшей в Западной цивилизации.
      При этом своей идеологии «солдаты католицизма» не несли – идеологию обеспечивал Папа Римский. Именно католическая церковь задавала цели Ордену. Надо сказать, читатель, что какими бы двусмысленными не были приемы иезуитов, они ставили высокие цели, боролись за торжество христианско-католических идеалов. Католики не стремились к превращению человечества в опрощенную, примитизированную массу, которой легко управлять. Католики пытались возвысить людей, укрепить дух и обуздать плоть. Хотя бы немного, хотя бы чуть-чуть приблизить человека к Богу, приручить зверя.
      В чем особенность деятельности иезуитов? Реформация победила католичество на поле светской жизни. Она взяла под контроль улицу, школу, рынок и финансовые потоки. Иезуиты признали: да, мы тут проиграли. Стало быть, нам придется создавать католическое просвещение, вернуться в экономику, завести католическое книгопечатание и стать законодателями мод в тогдашних масс-медиа. Иезуит – католик по духу, сознательно принявший на себя бремя борьбы с безверием в греховном мире, особенно в его наиболее грязных и богопротивных сферах: политике, экономике и масс-культуре. Иезуит возвращается в сферы, из которых опрометчиво ушла церковь. Он приходит сюда для того, чтобы проводить политику Рима. Возвращается, чтобы победить.
      Иезуиты преследовали три цели. Во-первых, они стремились одухотворить мир. Во-вторых, они желали пресечь распространение протестантизма на новые страны и земли. В-третьих, они старались через экономику, политику и войны вернуть под власть Рима страны, которые от него откололись и впали в протестантство. Долгое время иезуитам сопутствовал успех. Они создали ватиканские финансы, лучшую в мире систему образования, раскинули сеть культурных учреждений. Несомненный их успех – появление разветвленной системы своих агентов влияния в разных странах. Им удалось отразить натиск протестантов, сохранить католичество в ключевой европейской державе, Франции, а также на юге Германии и в Чехии, защитить от Реформацию всю Южную Америку. Там они основали первое в мире государство-корпорацию. Государство, которое одни называют коммунистическим, другие – тоталитарным, третьи – рабовладельческим. Но именно это государство за два века с его основания в 1608 году превратило тогдашний Парагвай в самую цветущую и стремительно развивающуюся страну Латинской Америки. (О том, как расправились с Парагваем, читайте в книге «Гнев орка»).
      Однако с восемнадцатого века иезуиты терпят одно поражение за другим. Почему? Они рассчитывали на борьбу с противником, который обладает христианскими логикой и мировоззрением. Но они столкнулись с масонами – носителями совершенно иных логики и ценностей. И потерпели поражение.
      В начале восемнадцатого столетия их изгоняют сначала из Португалии и Испании, а затем и из Франции. Вскоре орден запретили вообще. Папа сдал свою верную армию. Сдал под напором могущественных европейских монархов, и, прежде всего – Людовика ХIV. Вы скажете нам, тогда в Европе еще не существовало масонов, что они появились позже. Формально это так. Однако предтечи масонов уже не просто были, но и бурно действовали в тени правящих режимов. И они сыграли, несомненно, ничуть не меньшую роль, чем правящие аристократические круги стран латинской Европы. Орден иезуитов распустили и возродился он лишь восемьдесят лет спустя, да и то в сильно усеченном виде, направленном на экспансию в православных землях Российской империи и Балкан, которые тогда пребывали под турецким владычеством.
      В восемнадцатом веке католичество подвергается яростной атаке со всех сторон и сильно разрушается. Иезуиты ведь не были идеологами. С их орденом происходит примерно то же самое, что и с КГБ в 1970-е. Тогда кризис коммунистической идеи и явное разочарование в ней резко снизили действенность операций Комитета госбезопасности СССР, хотя техническое обеспечение наших спецслужб было безупречным. Такова уж судьба орденских структур, идеология которых приносится извне – они слабеют с упадком своей идеологии.
      В девятнадцатом столетии Папа Римский оказался отброшенным на самые задворки политической жизни, и орден иезуитов лишился политического прикрытия. Некоторое возрождение папства и ордена иезуитов в ХХ веке было связано с появлением СССР, а затем социалистической системы и Третьего мира. Папа с иезуитами использовались хозяевами мира для борьбы с Красной империей и ее союзниками как своего рода «пушечное мясо». Ну, а когда Советский Союз рухнул, вчерашние союзники оказались ненужными, и теперь их добивают.
      Тем не менее, опыт иезуитского проекта нам тоже ценен. Ведь он смог создать едва ли не самую лучшую в мире систему высшего образования, отменную систему управления финансами Ватикана, прекрасную службу безопасности папского престола. Эти три направления, однажды созданные иезуитами, развивались, неся в себе родовые черты их ордена.

      Наконец, успешным стала деятельность и такого закрытого общества, как еврейское, ставшее затем сионистским.
      Евреи, в первом веке нашей эры, изгнанные римлянами после подавления национального восстания со своей земли, лишенные народных святынь и государства, не имеющие вооруженных сил и других орудий защиты от своих врагов, не повторили, тем не менее, судьбы сотен других народов, канувших в воды истории. Подчеркнем особо: здесь они выступают первым и пока последним народом, сумевшим победить казалось бы неизбежную судьбу тех, кто проиграл цивилизационное соревнование народов. В первом веке нашей эры евреи несомненно проиграли, когда их окостеневшая цивилизация столкнулась с молодой, блестящей цивилизацией римлян, с их превосходной военной организацией, техникой, государственной и общественной системой. Гляди, читатель: тогда они пережили нечто подобное нашей трагедии – трагедии поражения русских в соревновании с богатым и изощренным Западом. Они стали презираемым и отверженным народом. И они, тем не менее, ухитрились не исчезнуть, а подняться и победить! Так что давайте, братья, приглядимся к ним повнимательнее.
      За две тысячи лет евреи смогли не раствориться среди многонационального, равнодушного, а зачастую и враждебного окружения. Они не потеряли своего языка, культуры, системы регулирования общественной жизни. И, главное, они сохранили себя как народ, свои ценности и религию. Они везде селились компактно, создавая в них мини-израили. Евреи дали урок того, как можно, попав в исторически безвыходное положение, не пропасть, а выжить. И не просто выжить – а победить, подчинив себе экономику и финансы могущественных государств, поставив под контроль важнейшие элементы влиятельных структур враждебного им мира. Победить, вернув себе свою землю, свои святыни, свое государство.
      Проект иудейский действовал внутри европейской цивилизации, изначально будучи наднациональным. Более того, еврейство проходит сквозь рубежи других цивилизаций, словно призрак через стены замка. И если в Европе были самые сильные еврейские финансовые группировки, то группировки послабее действовали и действуют в других цивилизациях. Например, в мусульманской. Сначала они были весьма влиятельны в Испании под арабским владычеством. Но потом, когда испанцы отвоевали Испанию у мусульман и начали политику уничтожения и вытеснения евреев, они переместились к туркам, и еврейская община в Стамбуле стала весьма серьезной силой. Но в Европе ли, в Азии – а еврейские финансовые группы все рано оставались связанными друг с другом, тянули нити общих финансовых сетей.
      Лишенные земли и государства, не имеющие в руках вооруженных сил, евреи были вынуждены использовать для своего всемирного проекта силу денег, силу мысли и братства по крови и вере. Они верили в свое избранничество в то, что евреи – умнее других. Они основали свою жизнь на принципе круговой поруки. Они развили торговые навыки. Сделав своей профессией ростовщичество, евреи построили финансовый капитал. Именно они первыми нащупали возможность финансовых влияний на ход мировых событий. Дело не в том, плохи евреи или хороши – у них просто не было иного способа действий.
      Евреи заполняли особые социальные ниши в странах, где жили. Везде были профессии, считавшиеся недостойными истинного немца, поляка или француза. Евреи были вынуждены идти туда. Среди них работал естественный отбор. Самые сильные, умные и изворотливые евреи оказываются в ростовщиках. Самые умелые – идут во вредные для здоровья профессии, шлифуют стекло. Остальные оказываются чуть ли не в ассенизаторах-золоторях, уборщиках отхожих мест. Но по большей части – в портных. Вот и получается, что где бы евреи не обитали, они брали на себя самую рисковую, вредную или неблагодарную работу. Но от этих видов деятельности зависит функционирование общества. Примеры? На высшем уровне – финансы, на низшем – канализация, содержание отхожих мест…
      Так что евреи были, с одной стороны, в положении изгоев, но, с другой стороны, быстро осознали, что садятся на самые чувствительные, самые болевые точки общества. При этом они ненавидели общество, которое их унижало. Они были вынуждены к нему приспосабливаться, но они его не любили. Оно было чуждо евреям.
      Конечно, их религия, основанная на идее избранности одного народа – это плохо. Она слишком похожа на гитлеровское деление человечества на арийцев и скотов двуногих. Но именно эта религия помогла евреям выжить, сохраниться и перейти в наступление. Она служила единственным оправданием их жизни. Когда в восемнадцатом веке возникает масонство, евреи устремляются в него, ибо это – единственный путь проникновения в высшие политические круги. В масонские ложи начинает интегрироваться финансовый капитал.
      В девятнадцатом веке евреи добились огромных, оглушительных успехов. Фактически они стали финансовой аристократией планеты, а значит – получили ключи к большой политике, к тронам, ко влиянию на умы людей через книги и прессу. Такой успех породил и крайний еврейский национализм. Точнее, не породил, а усилил. Ибо с другой верой и идеологией евреи, наверное, просто погибли бы во враждебном мире. То есть, представление о том, что евреи – единственный богоизбранный народ, самый умный и предприимчивый, который просто обречен на то, чтобы править остальными, нееврейскими народами. А они – всего лишь глупое стадо, которым можно водить на финансовых ниточках, обирать, сталкивать друг с другом в войнах – в общем, использовать в своих интересах.
      Сейчас, век спустя с первых съездов сионистов в Швейцарии, мы констатируем: проект оказался крайне удачным. Удалось совершить, казалось бы, невероятное. Свершились мечты отцов сионизма. Спустя две тысячи лет евреи вернулись в Иерусалим. В Галилею. Вернулись к себе домой. Создали свое государство. Двадцать веков спустя! И вот они более полувека обустраивают, лелеют и обороняют свой Израиль. И еще… Евреи составляют правящую элиту самого мощного государства мира – США. Они цепко держат в руках все финансы США, их прессу и телевидение. Еврейская диаспора в Штатах настолько сильна и влиятельна, что американские президенты подчеркнуто заискивают перед ней.
      Проект оказался крайне эффективным практически в глобальном масштабе. Право, тут нам есть чему поучиться. Дай Бог русским переделать мир под себя, сделав его русским миром, оставив Израиль евреям. Если они не захотят стать русскими…

      Закрытые и тайные общества хорошо известны и на Востоке, читатель. Наверное, самыми сильными в смысле влияния на историю не только мусульманского, но и всего прочего мира можно считать суфийские ордена.
      Суфизм выступает совершенно особым мировоззрением, созданным на магометанской почве. Оно настолько своеобразно, что многие правоверные отказывают суфиям в праве называть себя последователями Пророка. Тем не менее, они – плоть от плоти Исламской цивилизации, хотя одновременно черпают свои вдохновения и технологии из наследия культур домусульманского Востока. Многое они взяли и от халдейских магов, и от египетских жрецов, и от последователей Черной богини, и от зороастрийцев, и от достижений индийской мысли. Нанеся все это на исламскую «подложку», суфии создали учение-сплав удивительной силы, красоты и проникновения. Они изобрели своего рода культурный «философский камень», который позволяет собирать самые разные течения и культуры, встраивая их в культурную матрицу ислама, обогащая ее и наполняя новой жизнью. Недаром суфии известны не только как блестящие дипломаты и разведчики, но и как вдохновенные поэты, глубочайшие мыслители. Какой культурный человек не знает имен Омара Хайяма или Руми?