ЧАСТЬ ВТОРАЯ

— Слышишь? — Голос альбиноса противно, подобно раздражающему штопору ввернулся в мозг, пробиваясь сквозь приятные мысли о деревне, где жила бабка — мысли, которые в последнее время посещали Сергея все чаще и чаще. Он поднял голову:

— Что?

— Я говорю, на Гагарина сейчас поедешь, там двух на три часа берут. На, там номер дома, квартира, в общем, все записано… — Брюченко, президент интим-клуба «Шарлотта», сунул Сергею в руки листочек бумаги, исписанный своим корявым почерком и как всегда, с кучей грамматических ошибок всего в нескольких скупых строчках. — В общем, найдешь, там все написано.

— Повторяешься, — буркнул Сергей, надевая легкую куртку — летняя ночь была довольно прохладной.

— Чего? — белесые брови Брюченко, которого Сергей про себя окрестил «альбиносом», удивленно взметнулись вверх. — Чего ты там бурчишь?

— Я спрашиваю, поедет кто? — спросил Сергей, глядя в чуть красноватые глаза с бесцветными ресницами и думая, насколько хорошо было бы впечатать сейчас кулак в эту уродскую, так опротивевшую харю своего работодателя. Он работал в «Шарлотте» шофером-охранником.

— Вику возьмешь и… — Альбинос задумался. — И Ирку. Им высокие нужны.

Сергей заглянул в комнату, где сидели четыре девушки, нещадно дымившие сигаретами и поморщился, хотя курил и сам.

— Вика, Ирка, поехали, что ли? — позвал он.

— Опять высоких, да? — догадалась пухленькая Света. — Когда же кому-то колобочек понадобится? Уже два дня вхолостую просиживаю! Нет, завтра дома сижу — в гробу я видала его дежурства долбаные. Надо будет, позвонит, а потом тебя пришлет. Захватишь и вперед.

Сергей, не отвечая — что тут было отвечать — повернулся и, спустившись по лестнице, первым вышел в ночную темень.

Подойдя к «Жигулям» — пятерке, он открыл дверцу и потянулся, разминая хрустнувшие кости.

— Куда едем-то? — Зябко сжав плечи, сзади приближалась Вика — разбитного вида блондинка двадцати двух лет в туфлях на высоких каблуках и коротеньком черном платьице, открывающем стройные ноги.

— На Гагарина, — хмуро ответил Сергей, садясь в машину и открывая дверцы пассажиров, — и вообще, какая тебе разница? Не все ли одно?

— Один тебя трет, а другой только дразнится! Вот и вся разница! — весело засмеялась Ирка — тоже высокая и тоже блондинка, но в черных, в облипку, джинсах и белой полупрозрачной блузке, под которой проглядывала слегка обвисшая уже в девятнадцать лет грудь…

Какое-то время ехали молча, но после того как Сергей, развернувшись, выехал на Гагаринскую, Вика спросила вновь:

— А кто заказал, не знаешь?

— Да ничего он никогда не говорит, этот мудак, как будто сама не знаешь, — лениво отозвался Сергей. — Вези, мол, вот тебе адрес, да на три часа. Вот и все.

— Да, мудак он и есть, — подтвердила Ирка и добавила:

— И жадный к тому же — а это еще противнее. Вообще не люблю жадных мужиков, а уж такого… Он же, не слышали — опять какую-то херню придумал. Типа: пожаловался клиент на что-нибудь — штраф. Дескать, обслужила плохо. Ну, а штрафные деньги не клиенту идут, а ему естественно. Ну, еще там за всякое… Небось, долго думал, придурок.

— Я не слышала еще, — призналась Вика, — это что-то новенькое. Меня, наверное, не было в тот день. И сколько же он отбирает?

— Треть нашей доли! — Ирка возмущенно фыркнула. — И так выплачивает меньше, чем в других клубах, да наколоть всегда норовит при расчете, а тут еще и это! А ты, Сергей, не слыхал?

— Конечно слыхал, — подтвердил Сергей, сонное настроение которого уже давно развеялось — за рулем сонливость у него всегда проходила очень быстро. — Ведь именно я и обязан ему докладывать про недовольство клиентов-то. Не вы же сами на себя стучать будете.

— Этого еще не хватало! Чтоб мы сами на себя! — засмеялась Вика и поинтересовалась:

— Ну и как, Сергей, будешь на нас стучать?

— Естественно, — ответил тот серьезно, — нужно же вас как-то воспитывать. Даже если никаких жалоб не будет, я сам что-нибудь придумаю, чтоб вам работа медом не казалась.

— Ты у нас молодец, Сереженька! — Вика, сидевшая прямо за его спиной, обхватила руками и поцеловала мужчине шею.

Вот за то я тебя и люблю. — Она прекрасно уловила иронию в его голосе.

— Брысь, шалава беспутная! — беззлобно бросил Сергей. — Сейчас всего помадой вымажешь. Да и машину вести мешаешь…

Вика, отпустив его шею, расстегнула сумочку и принялась что-то в ней искать.

— Ага, вот она. — Она достала тюбик губной помады, зеркальце и попыталась подкрасить губы. — Да что ты так резко поворачиваешь-то, балда?

— Не расплескаешься, — парировал Сергей и объявил:

— Приехали почти.

— Ну, мудак! — никак не могла успокоиться Ирка. — Этак ведь любая пьянь может брякнуть, что ему что-то там не понравилось, а этот придурок, значит, у нас треть отщипнет.

— Да перестань ты, — успокоил ее Сергей, — сказал же, ничего он от меня не узнает. А как по-другому? Какой дурак будет ему звонить, жаловаться? Да и на что? Ну и все, считай, что с этим у него обломалось. Пусть теперь что другое выдумывает.

— Да уж за ним дело не станет, он на выдумку горазд, — объявила Вика и бросила вслед выбравшемуся из машины Сергею:

— Ты глянь там получше, а? Если совсем пьянь, я вообще не пойду. — И повернулась к Ирке:

— Больно надо. С ними мороки столько — никаких денег не захочешь.

— Ага! — подтвердила та. — Такому ведь еще подними сначала. А как ему поднимешь, если он лыка не вяжет? А может, он еще и импотент вдобавок — так, поиграться просто решил. Я недавно одному такому вот еле живому так и поднимала чуть не целый час — все то время, что он оплатил. У меня уже челюсть сводит, а он знай себе бубнит: «Давай, стерва, давай. Не умеешь, не бери.» — Остряк, тоже мне, нашелся. А потом еще выступал, деньги назад требовать пытался, козел.

— Да все они козлы, — поддакнула Вика.

— Ну, не скажи, — запротестовала Ирка, — попадаются иногда… Редко, правда.

— Хватит тут о своем, девичьем! — с напускной строгостью сказал вернувшийся Сергей. — Кавалеры совсем заждались, невмоготу им.

— Кто такие? — поинтересовалась Вика, со вздохом вылезая из автомашины. — Ничего хоть собой? Не пьяные?

— Ну, как тебе сказать? — задумался Сергей. — Один — мультимиллионер из Чикаго. Проездом он здесь случайно оказался. А второй — принц из Саудовской Аравии, тоже ничего паренек. А собой… Ну, Ален Делон им обоим и в подметки не годится, точно. Хотим, говорят, рашен герлз попробовать. Так что вы уж девочки постарайтесь, не ударьте лицом в грязь. — Они уже подходили к лифту.

— Нет, ну правда, Сереня, — Вика опять полезла обниматься, — кто такие?

— Два бомжа. Из ЛТП сбежали, поразвлечься захотели. — Сергей явно увиливал от ответа.

— Да черные, небось, да, Сергей? — первой догадалась Ирка. — Это он нас просто заранее расстраивать не хочет, — повернулась она к Вике. — А то кто ж еще блондинок всегда требует, да обязательно чтоб высоких? Только они — дерьмо собачье. Сами маленькие, черненькие, что жуки навозные, а все высоких им подавай. Я уже от них столько понатерпелась…

Лифт остановился и они побрели к искомой двери. Двое кавказцев нетерпеливо ожидали в коридоре квартиры.

— А ну, а ну, повернитесь… — Они жадно оглядывали двух девиц, действительно, если и не превосходивших их самих ростом, то уж вровень им приходившихся наверняка, и судя по всему, те им нравились. — Ахмед, заплати ему за час, за двоих. — Один из них, потолще, кивнул на Сергея. Второй, с массивным золотым перстнем на среднем пальце левой руки, полез за бумажником в карман пиджака.

— На три часа же вроде хотели? — удивился Сергей.

— Э-э-э… Планы изменились, дарагой, — с явным сожалением вздохнул первый, потолще, и развел руками. — Если б знали, что такие карасавицы приедут, ни за что бы не согласились уехать ранше. Панимаешь, нам пазванили и папарасили быть паранше в одном месте. И как раз на два часа. — Он поцокал языком.

— Ясно, — буркнул Сергей. — На час, так на час. Я от вас позвоню?

— Завани, дарагой, сколко хочешь завани. — Первый указал Сергею на телефон, стоявший в прихожей…

Через минуту, набрав номер и провожая взглядом девушек, которых уже уводил в комнату мужчина с перстнем, он с раздражением разговаривал с альбиносом:

— Ну а я откуда знаю… Что?.. Ну планы у них изменились — почему, да почему… Что?.. Слушай, не я же заказывал, в конце концов! Хочешь, сам поговори, я им сейчас трубку передам! Не надо? Ну и все тогда, отбой… Забодал, козел! — Это он произнес, уже положив трубку на рычажки. Затем повернулся к первому кавказцу, нетерпеливо переминавшемуся с ноги на ногу и жадно поглядывавшему в комнату, откуда уже доносилась мягкая восточная музыка, и сказал, постучав по своим наручным часам:

— Ровно через час я приду. Отдыхайте…

И когда за ним захлопнулась дверь, пошел сидеть в автомашину — ехать обратно не имело смысла. Туда, да обратно — тот же час и уйдет. Усевшись на водительское сиденье и закурив, Сергей принялся вспоминать только что состоявшийся разговор с альбиносом. Ну и мудак! Почему, понимаешь, час? Вот расскажи ему, почему да отчего у клиентов планы переменились. Нет, ну как же он его достал, идиот! Вечно придумывает какую-то ересь. То вдруг бросается усиленно следить за каждым литром бензина, как будто он, Сергей, будет сливать для себя это дерьмо или втихаря таксерить, прожигая… То меняет систему расценок чуть не каждый день — как бы ему половчее всех обуть… То у него зарплата почасовая, то за каждый выезд отдельно, то все это комбинированно — и так и этак. То еще чего в тупую, но хитрую голову взбредет… Вот, с девок штрафы придумал брать — ну не идиот ли? Правильно те шутили — нужно разок его самого на выезд отправить, пусть его там в очко оприходуют, тогда сразу на себе прочувствует, какова у них вообще работенка. А то вечно им ноет: вы там чуть-чуть своей звиздой помахали — и заработали денег. Мол, халява у вас сплошная, ни за что гребете.

А когда Таньку какие-то зэки помороженные хором перетерли? Ничего ведь не предпринял. Вадька, сменщик, не посмотрел хорошенько, поленился квартиру обойти, а их там в соседней комнате еще четверо сидело, помимо того, что встречать вышел. Тут и Вадькина вина есть, даже с учетом того, что от всего застраховаться невозможно. Вот, хоть сейчас — двое заказывали двоих. Значит он, Сергей, обязан был обойти, не взирая на заверения хозяев что они одни, все углы и самолично в этом убедиться — вплоть до ванной и сортира, что он только что и проделал. Ну, если бы в соседней комнате оказался бы еще один или даже двое — ничего страшного, просто он предупредил бы всех, что деньги заплачены за двоих — значит и пользуются только двое. А если те захотят присоединиться, пусть доплачивают — и без всяких чтоб фокусов — девкам-то вдвойне трудиться. Те бы, допустим, заверили, что пришли в гости, телевизор посмотреть — ну и смотрите на здоровье, не выгонять же ему их на улицу… Просто напомнил бы, что девчонки все равно потом все расскажут, если что случится. Если какая каша заваривается, он должен разобраться на месте — ну, ткнуть кому в рыло, вразумить. А если их там слишком много или наглые, полубандиты какие — для таких дел крыша и существует, которой тот же альбинос ежемесячно положенное отстегивает, да еще с девочками дает им побаловаться.

А если быть более точным, то не этот хорек дает, а они просто у него берут. Вот крыша и должна приехать, если какая херня произошла — но это только теоретически. Практически же, если сейчас, к примеру, ночью, что-нибудь произойдет, альбинос ни за какие коврижки никуда звонить не станет, хотя ему специально для этого выдан круглосуточный контактный телефон. Ведь позвонить — это значит разбудить какого-нибудь звеньевого или как он там у них называется… А тот якобы соберет ребят, а те тоже спят — что, если бандиты, то им и спать не надо? Ну, а приедут они в итоге или нет — хер их знает; но даже если и приедут, то будут естественно злыми — кому понравится, если его ночью будят? Тогда и альбиносу может по харе перепасть — вдруг они сочтут причину вызова не слишком убедительной, чтобы таких важных людей с теплых постелей поднимать? Или назначат платить штраф, а ведь для альбиноса это погибель, с деньгами-то расставаться, — он лучше десять раз в пятак согласится получить, или даже дупло свое подставить, но только бы не лишаться денег…

Вот и тогда — Таньку стали всей толпой обувать и не отпускали ее, так альбинос все за трубку телефонную хватался, носился по квартире словно угорелый, а позвонить так и не позвонил. А ведь кричал всю дорогу, что у него крыша самая крутая в городе, да он с ними вообще — не разлей вода; короче, на девок впечатление производил, козел. Да только девки не дурные, все видят, а уж его-то самого точно поумнее будут, не зря же между собой его дебилом окрестили. Хорошо, что те орлы в итоге протрезвели, опомнились, да сами выкинули Таньку из квартиры. А этому хоть бы что, не то что денег ей в виде компенсации, хоть немного, для приличия, так он даже и словесного сочувствия не проявил. Дерьмо — оно дерьмо и есть.

А с телефоном как? Сергей даже развеселился. Ну, у всех крутых уже давно мобильники по карманам распиханы — святое дело. И этому уроду тоже, конечно, хотелось бы, да ведь за него платить надо, их бесплатно пока еще никому не раздают.

Дебил наверняка хоть и мог себе такое позволить, да жадность не пускает — жалко денег. Но хочется. Очень. Ведь он тоже «крутой», хоть и дебил. И что тогда делать? А тогда в дело идет смекалка, только своя, особенная, дебилья. Покупает он простой радиотелефон. Ну, не новый, естественно, а по дешевке, с рук. Радиус действия метров сто — ему хватит. Ходит мудак вокруг дома, или стоит у подъезда, демонстративно ведя какие-то разговоры: дескать смотрите все, у меня мобильник!

Ну, пенсионеркам-то что, для них он мог хоть трубку от обыкновенного аппарата отрезать, да ходить с ней — какая разница; что они там соображают? И еще надо было видеть его в то время, пока досыта не наигрался. Какие картинные жесты, какие словечки! Вообще-то Сергею казалось, что альбинос говорил просто в пустоту, ни с кем, сам с собой, лишь бы на него смотрели.

А то, что он из экономии этот свой клуб не в снимаемой квартире устроил, как это все делают, а прямо у себя дома, из жадности, чтобы денег сэкономить, да еще при этом выгнав куда-то к родственникам мать с бабкой, чтобы места побольше было — это же вообще! Интим-клуб у себя дома, по месту прописки — это ж никому в самом кошмарном сне не приснится!

Придурок — он и есть придурок…

Сергей вспомнил ненавистную ему дебилью рожу и едва не застонал от сильнейшего желания вмять ее уродский нос внутрь, чтобы захрустели кости, а морда стала плоской, словно блин, еще более уродливой, чем есть. Если бы можно было сделать это прямо сейчас, немедленно… Хотя, куда еще противнее нынешней, альбиносовской? Ведь и передний зуб себе не может вставить, опять же денег жалко, так и ходит с дыркой, как последний бомжара, позорится.

Даже девки, дружно объединившись, послали его на хрен, когда он сунулся к ним было со своим новым правилом — пробовать их при приеме на работу или так просто, когда зачешется в штанах. Дескать, для проверки их квалификации, да и вообще, в других клубах тоже такие порядки… Что в других местах так и делается, Сергей ничуть не сомневался, да просто даже в точности это знал. Но там и было все по-другому, там девок никто не обманывал по мелочам, по-ублюдочному, да и президенты были покруче, порой полубандюки, а не такая вот жадная и дебильная, неизвестно откуда взявшаяся шелупонь. Ну вот какой к примеру у него должен был быть великий авторитет, если его же девки, объединившись, дружно обломали его сексуальные потуги? Тьфу! Вообще странно, откуда он такой взялся и почему ему удается хоть и бестолково, но держать исконно бандитский бизнес. Может, чей-то родственник или дружок…

Нет, — подумалось Сергею, — допечет его эта гнида. Обманет козел еще разок при расчете, надо заехать ему от души в рыло, и уйти. И так нервы после всех этих «горячих тусовок» ни к черту, а такого мудака и вообще, просто сил нет терпеть. Ведь где только не побывал, даже в Югославию за каким-то хером занесло. Живой, и ладно. Надо вообще собраться и уматывать к бабке в деревню, та давно звала… Да и сестренку достаточно уже ему напрягать — приехал пожить немного, да и застрял, все денег хотелось заработать. Хера тут чего заработаешь… За то, что настрелялся вдоволь, не получил ничего — пару раз зацепило, вот и вся награда, а здесь тоже… Нет, надо мотать к бабке под Приреченск — в деревне-то на свежем воздухе, да на пище натуральной нервишки быстро в порядок придут. И по-хозяйству, опять же, старушке поможет. А то неровен час, сорвется, натворит здесь чего такого, что потом не расхлебаешь. С такой-то работой…

Сергей взглянул на часы. Пора, до конца купленного клиентами часа оставалось всего пять минут — пока поднимешься в лифте, как раз.

Дверь открыл тот, с золотым перстнем, только теперь он был без пиджака, а просто при трусах, доходивших почти до колен его колоритно-волосатых ног. Выглядел он каким-то утомленно-благодушным, словно распаренный после доброй баньки.

— Сейчас придут… — таким же благодушным, под стать виду голосом, сообщил он и удалился в комнату.

Стоя в коридоре, Сергей видел через створ дверей, как полуголые Ирка и Вика бегают по комнате, разыскивая разбросанную повсюду одежду.

— Девочки, побыстрее, — поторопил он, зная, что дебил будет недоволен, если они задержатся на обратном пути. Идиоту станет мерещиться, что девчонкам и Сергею доплатили за лишнее время — минут за двадцать, к примеру, — потому они и вернулись позже, а деньги, соответственно, положили себе в карман, кинув при этом его, бедного альбиноса. Об этой его мнительности прекрасно знали и девчонки — Ирка, пьяно покачнувшись, успокаивающе помахала ему рукой:

— Сейчас, сейчас, котик, еще одну минутку…

Эта одна минутка, естественно, затянулась еще на десять, и зная уже вполне определенно, что дежурный скандал с альбиносом гарантирован, Сергей, сидя уже за рулем и глядя на тускло освещенную дорогу, мрачно раздумывал, а не уйти ли ему прямо сегодня, съездив, как и мечтал, пару раз по вызывающей тошноту харе — чего тянуть-то?.. Кстати, его адреса — а точнее адреса сестры, у которой он живет — здесь, в клубе, никто не знает, даже фамилии своей он не сообщил. А кому это было надо — не заводской отдел кадров. Так что, даже если в случае чего альбинос обратится к своей крыше, его, Сергея, все равно никто не найдет, да вообще, скорее всего над дебилом просто посмеялись бы, да и только. Что это за повод — пара оплеух; ведь они и сами наверняка знают, что тот за мудак. Ну, за деньги, правда, подпишутся, да кто же им их даст — не альбинос же! Наоборот, если бы каждая оплеуха оплачивалась деньгами, он наверняка согласился бы получать их денно и нощно — оплеуха — чуток денег; еще одна — еще чуток. Лафа!

— О чем задумался, Серега? — пьяно спросила Ирка, а также изрядно поддатая Вика затянула:

— Ой Серега, Серега, ты не спи у порога… — Обе девицы, сидя на заднем сиденье, испытывали безудержное веселье.

— Что, неужто черные так хорошо вас оттянули? — поинтересовался Сергей. — В жилку пошло?

— А что? — с вызовом заявила Ирка. — Ничего ребята, не жадные. Мне вот двадцать баксов сверху отвалили.

— Мне тоже, — подтвердила Вика. — И еще по пачке «Мальборо».

— Вот видите, а то все ругали — черные, черные… — подковырнул Сергей.

— Ну, они тоже разными бывают, — принялась объяснять Вика. — Вообще-то жадноватые — есть такое дело, но эти как раз ничего, которые сегодняшние. И веселые.

— Анального секса хотели, — поведала Сергею Ирка. — Обещали доплатить, если дадим.

— Ну и что? — поинтересовался тот.

— Ну и хрена им! — ввязалась Вика. — Перебьются! Не про их честь моя попка сработана! Хватит с них и по-обыкновенному. И так насмерть замучили — то им раком, то не раком…

— Что? Пожалела той дырки? — продолжал подкалывать Сергей. — Не для того существует… — передразнил он. — Слабо?

Так и признайся честно!

— Слушай, а ты свою подставь, — не осталась в долгу Вика. — Тогда и узнаешь, что почем. — Она весело расхохоталась. — Правда, Ирка? — Она подтолкнула подругу локтем. — И денег заодно заработаешь.

— И дебилу прибыль, — поддержала та Вику, также смеясь.

— Будешь работать с нами в одной команде, мы в блондина тебя перекрасим, ты как раз высокий. В общем, пойдешь по первому сорту. Дебил сутенер, мы проститутки.

— Нет, он будет проститутом, — не согласилась с ней Вика.

— Ха-ха, Серега — проститут! Ой, умора!..

Пусть поржут, развеются, — подумалось Сергею, — не жалко. А то работенка у них совсем не простая… А вслух произнес:

— Нет такого слова — проститут. Так что не выйдет у вас ничего.

— Слушай, Сергей, а вот ты сам не хотел бы меня отведать? — вдруг поинтересовалась Вика, неожиданно меняя тему.

— А что, ведь где-то с полгода уже вместе работаем. Полгода, да? А ближе так и не познакомились… Вот до тебя один охранник был, так знаешь, как он ко мне приставал? Просто проходу не давал.

— Ну и как? — осведомился Сергей. — Дала?

— А! — махнула рукой Вика. — Ну его! Вот тебе я и сама задок подставила бы, — заявила она. — Ты парень ничего, не то что там всякие… И нравишься мне уже давно. Нет, правда?

— пьяно допытывалась девушка.

— Я обдумаю твое предложение, — ответил Сергей, в основном чтобы отвязаться. Нет, Вика была совсем даже ничего, и как раз в его вкусе. И насчет того, каким она там местом зарабатывает, ему тоже было до лампочки — он не ханжа какой-нибудь, и не строгий блюститель нравственности . В общем, скорей всего он и принял бы ее предложение, но было стыдно признаться, что ему и вести-то ее некуда. Не к сестре же, в конце концов. Что он за мужик такой — даже квартиры своей нет.

Но Вика, оказывается на полном серьезе ждала от него более определенного ответа.

— Что, брезгуешь? — с обидой в голосе спросила она Сергея. Ирка притихла, почувствовав, что подруга уже не шутит.

— Не в том дело, — буркнул он.

— А в чем? — настаивала девушка. — Не нравлюсь, может быть?

— Нравишься, — так же односложно ответил Сергей, глядя на дорогу с чуть преувеличенным вниманием.

— Вести некуда? — попала в точку Вика. — Так это ерунда, могу пригласить к себе. Мы с Иркой квартиру двухкомнатную снимаем — не потеснишь никого. Поехали? Прямо сегодня?

— Ну хорошо, поехали, — решился Сергей, чувствуя даже некоторую неловкость оттого, что не он, а его уговаривает такая симпатичная девушка как Вика. — Вот только альбиносу деньги сдам и, наверное, будем свободны — утро уже. Ни хрена сегодня заказов больше не будет.

— Ты не бойся, — с воодушевлением распиналась Вика, довольная, что все так удачно сложилось — Сергей действительно ей очень нравился. Настоящий мужчина, не тряпка, как некоторые, и еще симпатичный, высокий… — Я сразу душ приму — это для меня вообще как закон. А с черными я резинкой пользовалась, так — ни-ни, слишком много для них чести будет. Так что, выходит, ты как бы первым у меня сегодня и будешь. — И вновь, мешая вести машину, обвила его шею руками:

— Сереженька, ты как, тоже без резинки любишь?..

Против всех предположений, альбинос почему-то не выказал к ним никаких претензий — иногда, очень редко, на него такое находило. А тот факт, что сегодня и повода для недовольства, собственно, никакого и не было — это уже дело десятое… Он расплатился с девочками, с Сергеем, и распорядившись оставить машину во дворе, так как скоро должен был появиться шофер-сменщик, а машина была переходной, распустил их всех по домам. Сергей аж как-то расчувствовался от такого непривычно нормального обращения, у него даже появилось ощущение вины, что такому замечательному парню он еще совсем недавно хотел набить рыло — видимо предстоящее общение с Викой настроило его на такой душевный лад. Ну вот зачем такому замечательному парню, и вдруг — пару оплеух? — думал он, глядя в бесцветные альбиносовские глазки. — Одной бы было вполне достаточно…

— Э?! — уже перед самым уходом вдруг спохватилась Вика.

— А почему это мне сегодня на треть меньше? — Она с недоумением смотрела на только что пересчитанные купюры.