- Не откажется. За это мы отдадим ему Афродиту.
      - Тогда точно не откажется, - согласился Зевс. Он потянулся к стоящему на столе кратеру и налил вина. - Выходит, Посейдон будет развлекаться тем, что сидит на троне, Гера и Афина займутся блудом, а моя любимая дочь будет править?
      Посейдон, Гера и Аполлон, как по команде, уставились на Афину.
      - Не слушайте его! - закричала богиня мудрости, белея от гнева. Разве вы не понимаете, что он хочет поссорить нас!
      Но заговорщики взирали на нее с явным подозрением, и Зевс поспешил полностью овладеть инициативой.
      - А вы как думали? Чтобы сидеть на троне, нужны ум, сила и твердость. Посейдон силен, но глуп и слабохарактерен. Моя обожаемая супруга очень неглупа, но в ней нет должной твердости и она не пользуется авторитетом. Аполлон легко расправится с недовольными, но он легкомысленен и непостоянен. Ни у кого из вас троих нет качества настоящего правителя. Ни один из вас не продержится на троне и несколько дней. А вот Афина рождена править. Из нее выйдет прекрасный тиран, я бы даже сказал идеальный! Мне далеко до нее, я слишком добр с вами. Я усмирял вас уговорами, она пустит в ход острую бронзу. Хорошо, будь по-вашему. Я уйду, и да здравствует королева!
      Речь Громовержца произвела должное впечатление. Посейдон замахнулся на Афину трезубцем.
      - Ах ты, сука! Ты подбила нас на это дело, чтобы завладеть властью!
      - Кретин! - закричала в ответ богиня. - Старик нарочно говорит все это. Наденьте на него оковы, и дело с концом!
      - Чтобы ты завтра бросила в Тартар и нас! Ну нет, в этом деле я тебе не помощник! Брат, прости меня!
      - Предатель!
      - Но не дурак! - отрезал бог моря.
      Афина замахнулась на своего дядю копьем, но тот без особого труда парировал этот удар трезубцем и бросился к Зевсу. Через мгновение он стоял около владыки Олимпа, готовый защитить его.
      Подобный поворот событий смутил заговорщиков. Гера и Аполлон ничего не имели против того, чтобы правила Афина, их интересы лежали несколько в иной области. Кроме того, они полагали - наивно полагали! - что в любой момент могут объединиться и одолеть совоокую деву, если она зарвется.
      Но теперь опасная игра оборачивалась не в их пользу. Первой это поняла хитрая Гера. Швырнув оковы, она упала в ноги Зевсу и взмолилась.
      - Прости меня, Громовержец! Клянусь, я больше никогда не предприму против тебя ничего подобного!
      Зевс был склонен прощать и миловать.
      - Хорошо, - легко согласился он. - Я прощаю тебя. Но запомни, еще одна подобная выходка, и я подвешу тебя между небом и землей. На этот раз навечно!
      - Клянусь! - взвыла Гера, старательно выдавливая из-под ресниц слезы.
      - Встань по левую сторону от меня! - велел Зевс.
      Богиня повиновалась.
      Все это время Аполлон пребывал в нерешительности. Но тот факт, что Громовержец простил Геру, которая, как супруга, была по его мнению виновата более других, развеял сомнения Аполлона. Он опустил лук и воскликнул:
      - Отец! Прошу тебя быть снисходительным ко мне. Ты как всегда прав: я слишком медленно соображаю и сестра смутила меня своими речами. Я слаб, я поддался на ее уговоры. Будь милостив ко мне, отец!
      - Хоть твоя вина и велика, но я прощаю тебя. Приблизься к моим стопам.
      В своем стремлении изобразить раскаяние Аполлон явно переусердствовал. Он подполз к трону на коленях и поцеловал ногу Зевса. После этого он встал рядом с Посейдоном и направил свой лук на Афину.
      - Предатели! - воскликнула богиня. Глаза ее чудно сверкали. - Вы отступились от своих клятв. Так пусть же проклятье падет на ваши головы!
      - Я освобождаю их от данных ими клятв, - заметил Зевс, после чего поинтересовался:
      - Ты ничего не хочешь мне сказать?
      Афина ответила ему гневным взглядом. Грудь, прикрытая меднокованным доспехом, бурно вздымалась. Она была столь прекрасна, что Зевс вновь захотел ее.
      - Я не собираюсь каяться подобно этим подонкам!
      - Но-но! - воскликнул Аполлон, натягивая тетиву. Зевс остановил его движением руки.
      - А я и не заставляю тебя каяться. Достаточно твоего признания и извинений. Все это затеяла ты, не так ли?
      - Да, - призналась совоокая дева.
      - Ты хотела занять мое место?
      - Да. - Афина попыталась смягчить ярость в глазах. Однако Зевсу хотелось, чтобы она оставалась столь же великолепно гневной, как и прежде. Поэтому он стал говорить намеренно грубо.
      - Значит ты, шлюха, хотела завладеть моим троном?
      Глаза Афины сверкнули.
      - Не смей меня так называть!
      - Ты - шлюха! - сладко повторил Зевс.
      Афина замахнулась копьем. Аполлон и Посейдон, не сговариваясь, шагнули вперед, загораживая Зевса.
      - Не надо, друзья. Она не осмелится.
      Зевс поднялся и, отодвинув Олимпийцев в стороны, встал между ними. Сверля Афину взглядом он приказал:
      - На колени!
      Властолюбивая богиня гордо вскинула голову.
      - Помогите ей! - велел Громовержец.
      Раскаявшиеся заговорщики словно ожидали этого приказа. Сорвавшись с места, они набросились на Афину. Гера ловко защелкнула на руках бунтовщицы наручники, Посейдон и Аполлон пригнули ее к земле, насильно поставив на колени. Афина отчаянно сопротивлялась, Зевс сладострастно разглядывал ее напрягшиеся бедра, виднеющиеся из-под короткого хитона.
      - Хорошо. - Зевс пригладил бороду, глаза его были масляны. - Теперь оставьте меня наедине с непокорной дочерью. Бриарей проводит вас.
      Боги недоуменно переглянулись. В этот миг из находившейся по соседству опочивальни Зевса появился Бриарей - многорукий гигант, плод плазмогенетической мутации. Необоримой силы и свирепости, он был по-собачьи предан своему хозяину Зевсу. Не было на земле существа, способного одолеть Бриарея.
      Увидев ухмыляющегося монстра, который хотя и не отличался особой остротой ума, но прекрасно понял суть происходящего и был в восторге от действий хозяина, Гера, Аполлон и Посейдон заискивающе посмотрели на Зевса. Громовержец мог рассчитывать, что они оценили его великодушие.
      Отпустив Афину, они низко поклонились и, сопровождаемые Бриареем, вышли вон. Громовержец подошел к коленопреклоненной богине.
      - А теперь поговорим, шлюха!
      Гневно нахмурив брови, Афина начала подниматься.
      - Мне не о чем с тобой говорить! - В ее голосе звучала восхитительно возбуждающая ярость.
      - Есть о чем, - процедил Зевс.
      Он навалился на богиню и овладел ею так, как хотел - сзади и грубо. Она поначалу противилась, но затем покорилась его воле, хотя и не сдалась окончательно. Ее упругое мускулистое тело дышало яростной силой, бедра пружинисто отвечали на каждое движение мужчины.
      - Сними оковы, - попросила она, когда Зевс разжал свои объятия.
      - Ты не будешь больше делать глупости?
      - Нет, - пробормотала Афина, движением тела оправляя задравшуюся тунику.
      Зевс освободил ее руки и помог подняться. Афина выглядела поблекшей, ярость ее поугасла.
      - Мне понравилось, - внезапно призналась она.
      - Я знал, что так случится. Сильному иногда хочется быть слабым, охотнику - жертвой, мужчине - женщиной. Выпьешь вина?
      Богиня кивнула. Они выпили по чаше доброго фалернского, доставленного Посейдоном с потопленного бурей корабля.
      - Как ты узнал о нашем замысле? - спросила Афина. - Я поняла это сразу, как только увидела Бриарея.
      Громовержец не стал темнить. Это было не в его интересах. Афина была нужна ему не как враг, а как надежный союзник, и ее надлежало сделать таковым.
      - Фетида случайно подслушала разговор Аполлона и Геры.
      - Трепачи! Как я только могла связаться с таким отребьем! - Богиня внимательно взглянула на своего отца. - Завтра разговоры об этом пойдут по Олимпу и дальше.
      - Нет, все будет тихо. Вы будете молчать, это в ваших интересах. Бриарей сейчас же отправится обратно в Тартар, к тому же он не большой любитель поговорить.
      - А Фетида?
      - Эту глупышку я сошлю к людям и выдам замуж за смертного.
      - Разумно! - похвалила Афина. - Незачем выносить сор из избы.
      - Незачем, - согласился Зевс и погладил свою многомудрую дочь по покрытому испариной бедру. - Надо как-нибудь повторить это.
      - Не выйдет! Ты должен помнить, что я - богиня-девственница!
      - Я помню. - Громовержец усмехнулся. - Вот еще что, передай Аполлону, что Асклепий знал о заговоре и пытался предупредить меня. Пусть заткнет своему сыну глотку.
      - Хорошо. У него сегодня паршивое настроение и всегда острые стрелы. А все же жаль, что мой план не удался. Он был неплох!
      - Жаль...
      И оба - отец и дочь - рассмеялись.
      9. ОЛИМП. ФЕССАЛИЯ - 2
      Он проник в опочивальню уже на рассвете. Точно в соответствии со своими привычками. Но тот, к кому он пришел, был готов к подобным визитам. Он заблаговременно оставил свое ложе и, подкравшись к нежданному гостю, хлопнул его по плечу.
      Гость неторопливо обернулся. Его лицо было скрыто белой маской, а под свободными одеждами явно проступали жесткие углы брони.
      - Ты чутко спишь, бог эллинов!
      - Стараюсь не попасться врасплох, о солнечноликий Ахурамазда!
      Они обнялись. Больше по привычке, чем от сердца.
      - Ну, здравствуй, отец.
      - Здравствуй, сын.
      Ахурамазда посмотрел в глаза Громовержцу. Тот ответил улыбкой. Но гость с Востока знал, что улыбается лишь маска, искусно, до мельчайших подробностей имитирующая человеческое лицо. Тот, кто стоял против него, не любил улыбаться.
      Эта маска представляла собой лицо сорокалетнего мужчины, красивого, уверенного в себе, умудренного опытом. У него были прямой нос и окладистая, в меру длинная борода. О глазах сказать что-либо определенное было невозможно, но сейчас они казались черными.
      В этом миру его знали как Зевса, бога сияющего неба. Иногда его называли Громовержцем. Иногда Кронидом или Кронионом по имени свергнутого и заточенного в мрачном Тартаре отца.
      А раньше его звали иначе. Он, как и его гость, сменил множество имен и еще больше обликов. Он и сам не помнил точно - сколько.
      - Я пришел к тебе... - начал было Ахурамазда, но Громовержец перебил его.
      - Не здесь. - Он указал рукой на ложе, на котором разметалась во сне обнаженная хрупкая девушка. - Пойдем в мой кабинет.
      Гость не возражал, и они перешли в соседнее помещение. Ахурамазда немедленно устроился в одном из золоченых кресел, Зевс сделал несколько пассов руками, словно разгребая воздух в разные стороны, затем сел напротив.
      - Теперь можешь говорить спокойно.
      - Как обстоят наши дела?
      - В целом нормально, но не совсем так, как бы хотелось. Многие города склонны покориться без боя. Очень помогает пифия, которая дает благожелательные для нас пророчества...
      Ахурамазда нетерпеливо махнул рукой.
      - Знаю.
      - Твоих рук дело? - удивленно спросил Зевс.
      - Да, я побывал в Дельфах со своими людьми.
      - Ловко! - На лице Зевса была улыбка, но Ахурамазда почувствовал, что его собеседник недоволен. - Мог бы зайти ко мне в гости.
      - Я спешил.
      Зевс недоверчиво хмыкнул, но ничего не сказал. Ибо с его гостем не то, чтоб говорить, но даже думать было небезопасно. Какое-то время он собирался с мыслями, а затем продолжил свой рассказ.
      - Но Аттика, Пелопоннес и некоторые западные области думают защищаться.
      - Наш друг никак не образумится?
      Зевс покачал головой.
      - Никак. И не только он. Но его роль, пожалуй, самая значительная.
      - Ну что же, придется подобрать ему сосну повыше. Достаточно попортил крови, - процедил Ахурамазда.
      - Не так давно он был у меня. Я записал нашу беседу. Хочешь посмотреть?
      - Давай.
      Матовый шар над столом тускло засветился и в нем появилось изображение комнаты, в которой они находились. Только в комнате, что показывал шар, на месте Ахурамазды сидел совершенно другой человек.
      - А он почти не изменился, - заметил восточный бог.
      - Я сказал ему точно те же слова. Впрочем, сейчас все услышишь сам.
      Картинка начала двигаться, и из шара послышались голоса. Первую фразу произнес Зевс.
      "- Сколько же мы с тобой не виделись?
      - Должно быть с тех пор, как ты оповестил всех о моей гибели.
      - Да, много веков минуло. Ты почти не изменился.
      - Не могу этого сказать о тебе, так как не вижу твоего лица.
      - Я сам отвык от своего лица. Но это не играет роли. Как тебя величать?
      - Как хочешь?
      - Тогда, пожалуй, тем именем, под каким ты выступаешь сегодня.
      - Я не против. А тебя - Громовержец?
      - Да, только так, Леонид!.."
      Восточный бог глухо хмыкнул.
      - Что это вы словно дети играете с именами?
      - Нас подслушивали. Почти с самых первых слов.
      - Кто?
      - Двое из моей команды. Они, правда, делали это вовсе не из желания насолить мне, преследуя совсем иную цель, но я не хотел, чтобы стало известно о том, что некогда мое имя звучало иначе.
      - Почему ты не изолировал помещение силовым полем?
      Уголки губ Зевса чуть приподнялись.
      - Я хотел, чтобы нас подслушали.
      Ахурамазда ничего не сказал и вновь устремил взор на шар. Все это время Зевс и Леонид также молчали. Они смотрели друг на друга и вспоминали. Ахурамазда знал, что им было о чем вспомнить. Растворяющиеся в пламени стены, исчезающие миражами города, погружающиеся в пучину горные цепи. Они пережили все это и многое другое. И всегда были по одну сторону. А теперь времени было угодно разъединить их.
      "- Что ты молчишь, Громовержец?
      - А что ты хочешь услышать от меня, Леонид?
      - Но ведь ты звал меня.
      - Я? - Маска-личина Зевса изобразила очень натуральное удивление. - Я предполагал, что это ты искал встречи со мной.
      - Но ведь ты хотел этой встречи?
      - Да, ты прав.
      Они на какое-то время замолчали. Затем Зевс, тщательно подбирая слова, спросил:
      - Как вышло так, что мы оказались врагами? Ведь прежде мы всегда играли одну игру.
      Леонид отрицательно качнул головой.
      - Ты лжешь. Себе и мне. Наша цель всегда была разной.
      - Но нам хватало места под солнцем.
      - Да. До тех пор, пока вы не затеяли ЭТУ игру. - Леонид почти с сожалением посмотрел на Зевса. - Как же все-таки ты слаб, что поддался его влиянию!
      Личина Громовержца изобразила недоумение.
      - Я думаю так же, как он. Точнее, он думает так же, как я."
      В этом месте Ахурамазда усмехнулся, но маска скрыла едва заметное движение губ. Люди в шаре продолжали разговор.
      "- И все же игру ведет он. Ты лишь подыгрываешь.
      Зевс пристально взглянул на лакедемонянина.
      - Уж не хочешь ли ты вызвать во мне чувство соперничества? Не забывай, что и в его, и в моих жилах течет одна кровь!
      - Я помню об этом, у меня не было мысли поссорить вас. Хотя было бы очень неплохо, если б вдруг так случилось.
      Зевс не нашелся сразу, что ответить. После неприлично долгой паузы он спросил:
      - Может быть хочешь вина?
      - Если это поможет нашей беседе.
      Громовержец хлопнул в ладоши. На зов явилась тень. Зевс взглянул на нее и она тут же удалилась, чтобы вернуться с большим золотым кратером и двумя золотыми же чашами. Разлив вино, Зевс взял одну из чаш и с удовольствием пригубил. Леонид не пошевелился.
      - Боишься, что отравлено? - поинтересовался бог.
      Гость отрицательно покачал головой.
      - Что же тогда не пьешь?
      - Не хочу.
      Ответ озадачил Зевса.
      - Зачем тогда просил?
      - Чтобы ты спросил меня: зачем.
      - Ты стал весьма странным, - заметил Громовержец.
      - А вот ты совсем не изменился.
      - Еще недавно ты был уверен в обратном.
      - Но это было недавно.
      Подобный разговор начал раздражать Зевса.
      - Ну ладно, говори зачем пришел!
      - Хорошо, - согласился Леонид. - Скажи мне честно, что вы затеяли?
      - О чем ты?
      - Зачем мидяне идут на Элладу?
      - Странный вопрос. - Личина усмехнулась. - Чтобы покорить ее.
      - Твоих рук дело?
      - Как ты мог подумать! - лениво запротестовал Громовержец, даже не пытаясь придать голосу искренность. - Я не вмешиваюсь в дела людей!
      - Ах да, конечно! - с сарказмом воскликнул Леонид. - Ведь ты же бог! - Зевс промолчал, и его гость продолжил:
      - Я вижу тебя насквозь. Как и твоего ублюдка. Вы вновь рветесь к власти над миром. Как было уже не раз. Неужели вам мало миллионов жизней, принесенных в жертву призрачным идеям!
      - Не преувеличивай насчет миллионов! А в остальном ты прав. Сейчас настал великолепный момент претворить в жизнь наши грандиозные замыслы. Восток породил именно ту силу, которая сумеет овладеть миром. И мир будет моим. Весь шарик. И я поиграю им еще несколько мгновений, пока не надоест. А потом я переберусь на другое место. Хочешь сесть на мое?
      Было отчетливо видно, как Леонид сложил пальцы правой руки в огромный кулак. В его голосе звучала ярость.
      - Когда-нибудь ты свернешь себе шею!
      - Никогда! - отрезал Зевс. - Во всей Вселенной нет существа, которое могло бы победить меня. Нет и не будет. И прислушайся к моему совету. Уйди в сторону. Тогда останешься цел. Если хочешь, можешь уйти красиво. Я устрою так, что все будут считать, что ты геройски пал в битве. Прекрасно умереть героем и иметь над могилой памятник с пышной эпитафией. Переберешься ко мне на Олимп, у меня как раз есть вакантное место. Изобретем нового бога или героя, будешь моим первым помощником. Поверь, в этом иллюзорном мире не так уж плохо!
      Леонид с хрустом разжал пальцы.
      - Я человек! И я не хочу быть богом.
      Зевс ощерил крупные белые зубы.
      - Ты не человек. Ты чудовище, как и я, порожденное силами Космоса, и прекрасно знаешь об этом.
      - Я человек!
      - Ну хорошо, оставайся человеком. Уйди как человек, не препятствуй моим планам. Хочешь, я изменю твое лицо, чтобы тебя не мучило раскаяние. Хочешь, я сделаю тебя царем всей Эллады? Любой страны по твоему выбору? Быть может, ты хочешь чего-нибудь другого? Назови свою цену!
      - Отступись от своих планов.
      - Ты, верно, шутишь? А мы нет. Не становись на моем пути. Все, кто противостояли мне, прожили недолго. Они исчезли. Быстро и незаметно. Поэтому я предлагаю тебе в последний раз: бери, что хочешь и уходи! Иначе умрешь.
      - Как человек!
      Зевс откинулся на высокую спинку кресла, нервно заиграл пальцами по выложенным слоновой костью подлокотникам.
      - Бесполезный разговор. Зачем ты пришел?
      - Чтобы выведать твои планы.
      - И все? - Громовержец захохотал. - Выведывай сколько угодно! Армия Востока уже перешла Геллеспонт. Тебя интересует ее численность? - Леонид утвердительно кивнул головой. - Пока их двести двадцать девять тысяч. Часть разбежится или загнется по дороге, но двести тысяч придут сюда. Прибавь к этому числу македонян, фессалийцев, этолийцев, иллирийцев и прочих. А вы едва ли наберете пятьдесят тысяч.
      - И флот, - напомнил Леонид.
      - Чего стоит этот флот против эскадр финикийцев и ионийцев? Эллада будет раздавлена кочевниками, стихией, огненным светом. Ведь свет приходит с Востока. А следом будут захвачены Великая Эллада, Иберия и Галлия. А потом наши легионы двинутся на Север и на крайний Восток. Ты мог бы стать во главе этих легионов...
      - Твоя речь напоминает бред.
      Зевс простер над столом руки.
      - Я вижу... Мир, подчиненный великой идее. Мир, где нет места слабости, где правят порядок и предначертание. Это будет самый идеальный мир, когда-либо созданный мной.
      - Мы встретим вас в Фермопилах.
      - Ты безумец! - фыркнул Зевс. - Если понадобится, мы используем силу, которая выше человеческого восприятия.
      - Мы противопоставим вам доблесть.
      На губах Зевса заиграла чуть грустная улыбка.
      - Великий... Да ты романтик. Столько бешеной драки за власть и существование, кровавой бойни, именуемой человеческой жизнью. Неужели ты не научился смотреть на вещи реально? Неужели ты все еще веришь в то, что вы именуете любовью, дружбой, честью?
      - Да, я верю. Я верю в любовь. Ведь я любим женщиной, о чьей любви мечтаешь ты. Я верю в своих друзей, когорту непобедимых, которым не страшны боль, муки и смерть. Я знаю, что такое честь. И ты когда-то верил во все это.
      - Никогда! - раздельно, по слогам отчеканил Зевс. Потом он чуть помедлил и внезапно спросил:
      - Ты считаешь, что дурочка Афо любит тебя?
      - Да.
      Зевс хотел издевательски захохотать, но передумал.
      - А что? А вдруг и вправду любит? - спросил он, криво усмехаясь. Пожалуй, придется позаботиться о том, чтобы она не доставила мне неприятностей. А над твоей могилой я велю поставить памятник с красивой надписью. Все же ты когда-то был мне другом.
      - Спасибо...
      - Не стоит.
      - Спасибо, что помнишь это.
      - С тобой не договоришься, - констатировал Громовержец.
      - А я уже оставил эти попытки. Передай привет ублюдку. Спроси, не дергает ли в сырую погоду его щеку."
      При этих словах Ахурамазда невольно коснулся рукой щеки. Под маской скрывался шрам, некогда нанесенный ножом того, за кем он сейчас наблюдал.
      "- Полагаю, нет. Но я с удовольствием передам ему твой привет. Надеюсь, он сможет лично прибыть сюда, чтобы воздать память последнему романтику Атлантиды!
      - Земли! - поправил Леонид. Он взял бокал и сделал глоток.
      - Чтоб ты не думал, будто я считаю тебя способным на подобную подлость. Ты хотел оскорбить меня, обозвав романтиком, но я воспринимаю эти слова как похвалу. Политики правят миром, земледельцы и рыбаки кормят его, ремесленники одевают в шелка, воины щедро кропят эти шелка кровью. Но не они определяют лик мира. Мир держится на романтиках. И будет держаться на них! Прощай, Громовержец."
      И Леонид поднялся.
      - Вот и все, - сказал Зевс. По мановению его руки шар помутнел, полностью растворив изображение. - Я отправил его по световому потоку назад в Спарту.
      - Интересный разговор, - процедил Ахурамазда. - Спасибо за привет.
      - Что будем с ним делать?
      - А ничего. Пусть подыхает. Он может уложить хоть тысячу мидян, но тысяча первый убьет его. Ты слишком много ему обещал. Я не хочу видеть этого, - Ахурамазда кивнул в сторону шара, - царем Эллады. Он может доставить нам много хлопот. Он уже сейчас мешает нам. Неплохо бы его убрать еще до того, как мидяне ступят на землю Эллады. Ты сможешь сделать это?
      - Можно попробовать.
      - Тогда попробуй. И знаешь, дорогой мой, никогда больше не говори: МОЙ мир, МОЙ шарик, пока МНЕ не надоест. Запомни, это НАШ мир, НАШЕ дело и уж если мы решим оставить его, то только когда НАМ надоест. Запомнил?
      Голос Ахурамазды был бархатным, словно змеиное жало.
      - Да, - ответил Зевс. Личина натянуто улыбнулась.
      - Вот и хорошо. Мне пора. Надеюсь, спартиаты будут ждать мою армию в Фермопилах без Леонида.
      Ахурамазда не стал прощаться, а просто исчез. Какое-то время Зевс стоял неподвижно, словно в оцепенении. Затем он вернулся в опочивальню и лег рядом с мерно дышащей девушкой. Но заснуть так и не смог.
      Когда мир окончательно пробудился. Громовержец вызвал к себе Аполлона.
      - Ты запомнил человека, приходившего ко мне в тот день, когда вы с Дионисом шпионили за мной через вентиляционную шахту?
      Аполлон неприятно поразился подобной осведомленности, но все же попытался изобразить возмущение.
      - Как можно, хозяин?!
      - Ладно, не виляй хвостом. Я знаю, что вы сидели у меня над головой. Или тебе нужны доказательства?
      - Не нужны, - после мимолетного колебания ответил светозарный бог.
      Зевс похлопал его по плечу.
      - Не беспокойся, я вызвал тебя не за тем, чтобы напоминать былые прегрешения. Дело касается того человека. Я, как и вы, не питаю к нему добрых чувств, правда, совсем по другой причине. Еще менее приязни должен испытывать к нему Арес.
      - Не сомневаюсь, пробормотал Аполлон, прекрасно помнивший, что после неудачной схватки с Диомедом Арес весьма долго походил на побитую собаку.
      - Так вот, сегодня ночью он будет ожидать триеру на мысе Малея. Полагаю, вам лучше отправиться туда втроем, прихватив с собой Диониса.
      Аполлон снисходительно улыбнулся.
      - Трое богов против одного смертного?
      - От руки этого смертного пало столько богов и героев, сколько ты не имел в своей жизни девок! - зарычал Громовержец.
      И Аполлон внезапно понял, что Зевс не преувеличивает. Богу света вовсе не хотелось, чтобы его золотой лук был повешен на стене трофеев этого таинственного Ясона-Диомеда-Тесея. Поэтому он решил быть послушным и ответил:
      - Хорошо, хозяин. Мы отправимся туда втроем.
      Прошла ночь, а наутро он вернулся на Олимп с рваной раной в плече.
      Стены будуара Афродиты, воспетого Гомером, были обиты дивной красоты голубым шелком. Бог войны Арес некогда совершил полное опасностей путешествие в Китай специально ради того, чтобы привезти в подарок Афродите сорок кусков драгоценной ткани. Шелк впитывал в себя солнечный свет, поступавший по специальным трубам через крышу дворца, и мягко разбрасывал его на драгоценные диковины, которые заполняли покои богини. То были дары поклонников, рассчитывавших снискать расположение прекрасной Афо. На резных постаментах из слоновьей кости стояли статуи, изображавшие Громовержца, Адониса и саму Афродиту. Эти изваяния были сделаны хромоногим Гефестом. Совсем недавно к ним прибавилось еще одно - могучий воин, вооруженный длинным обоюдоострым мечом. Лицо воина скрывала личина шлема, мышцы были напряжены, словно готовы в любое мгновенье взорваться движением. По просьбе Афо бог-мастер покрыл мрамор рук и груди множеством паутинчатых шрамов, затем, немало удивившись подобному желанию, он провел такую же борозду на запястье каменной Афродиты. Еще здесь были картины Дакаста - эдакие золотисто-голубые пасторальные пейзажики, заключенные в массивные бронзовые рамы - презент Аполлона, а также два неиссякаемых фонтанчика: один с изысканными благовониями, второй со сладким кипрским, любимым вином Афродиты - их установил Дионис. У одной из стен располагалась огромная перламутровая раковина, доверху наполненная черными жемчужинами. По обеим сторонам от нее стояли, словно часовые, два причудливых коралловых нароста - пурпурный и снежный. Это был дар Посейдона. Напротив размещалась витрина с огромными драгоценными кристаллами: алмазами, сапфирами, рубинами, аметистами, шпинелью. Сокровища земных недр были доставлены слугами Аида. Множество других великолепных диковинок были присланы Гелиосом, Сатиром, земными царями и героями, и самим Зевсом. Их скопилось столь много, что порою Афродита теряла терпение и тайком избавлялась от части подношений, раздаривая их или просто выбрасывая. По утверждению всезнающего Гермеса это было грандиознейшее собрание самых драгоценных редкостей, существовавших на земле, в море, в подземном царстве и в эфире. Но главным перлом этой коллекции была пенорожденная Афродита, чья красота затмевала блеск великолепных бриллиантов, чье очарование превосходило самые изумительные творения рук человеческих.
      Проникшего в покои богини Эрота встретила тишина. Мальчуган пересек будуар, фривольно коснувшись обнаженного фаллоса мраморного Зевса и вошел в уютное лоно опочивальни. Богиня любви сладко спала, разметавшись по златотканому покрывалу. Воздушная кисея, свисавшая с потолка, укрывала ее от нескромных взглядов. Эрот бесцеремонно пролез под этим полупрозрачным пологом и уселся на краешек ложа. Затем он устремил на обнаженную красавицу взгляд, полный восторга, обожания и неосознанного блуда. Этот взгляд медленно пополз с обольстительных бедер на высокую, мерно вздымающуюся грудь, коснулся тоненьких волосков подмышками, лизнул мочку уха и впитал аромат дыхания из полураскрытых губ. Еще он поцеловал маленькую ладошку, подложенную под щеку. Созерцать подобную обольстительную красоту было выше всяческих сил. Смущенно шмыгнув носом, Эрот почесал розовую пятку богини. Афо улыбнулась во сне и поджала ногу под себя. Шалун вновь дотянулся до ступни и игриво пробежал по ней пальцами. Богиня взвизгнула и проснулась.
      - Это опять ты, несносный мальчишка! - вымолвила она. Затем женщина сладко зевнула, закинула руки за голову и потянулась. Гибкая дуга тела столь сладострастна, что у Эрота пересохло во рту. На всякий случай он отвел взгляд.
      - Уже полдень, а ты все еще дрыхнешь! - сказал мальчуган намеренно грубо.
      - Ну и что? - Богиня перевела на него свой аквамариновый взгляд.
      - Опять где-то шлялась ночью?
      - Какое твое дело?
      - Смотри, мамашка! - мальчуган погрозил красавице пальцем. - Я ведь могу рассердиться!
      Афо засмеялась и заключила мальчугана в объятия. Тот отбивался.
      - Отстань!
      Но богиня не разжимала рук, прижимая кудрявую голову мальчика к своей обнаженной груди. Тот пытался вырваться, громко возмущаясь.
      - Мамашка, отпусти меня! Мамашка, веди себя пристойно! Мамашка, то, что ты сейчас делаешь, нехорошо!
      - Вот как! - Афродита перестала смеяться и расцепила пальцы. - Что же в этом плохого?
      - Ну... - Эрот замялся, смущенно оправляя растрепанные волосы. Ну... Все эти твои шутки могут кончиться плачевно.
      - Это ты о чем?
      - Отстань! - завопил мальчуган, доведенный этими игривыми вопросами почти до отчаяния.
      Он поспешно слез с ложа и поправил одежду, судорожным движением пытаясь растянуть короткий хитон до колен. Афо тихонько, чтобы не обидеть его, улыбнулась. Но Эрот заметил движение ее губ и пробурчал:
      - Хоть накинь что-нибудь на себя.
      - А что, разве я не хороша?
      - Даже слишком хороша!
      Мальчуган нагнулся и пролез под кисеей. Оказавшись на достаточно безопасном расстоянии, он сказал:
      - Я буду ждать тебя в будуаре.
      - Хорошо, - отозвалась Афо.
      Она появилась из опочивальни довольно скоро. Эрот, с преувеличенным азартом игравший с золотым скарабеем, подаренным некогда Гором, при ее появлении вскинул глаза. На богине была короткая туника из розового бисса, мало скрывавшая ее прелести. Подобная одежда делала Афо еще более соблазнительной. Но мальчуган уже вполне овладел собой и нацепил на лицо обычное нахальное выражение.