- По правде говоря, я точно не знаю. Я пыталась подобраться к ним, но они окружили себя силовым полем, пробиться сквозь которое мое сознание не в силах. Скажу лишь, что один из них человек, очень могущественный волшебник. Он пришел с запада и привел с собой свободных демонов и дэвов. Скорей всего, я даже знаю его имя, но не хочу называть его. Второй по силе равен богу. Он явился из другого мира во главе войска ужасных чудовищ. Он враг Аримана и враг Ахурамазды. Он обладает огромной силой, но не слишком умен и быстро впадает в ярость. Действуй он один, без поддержки волшебника, и Ариман давно бы одолел его. Но они вместе и потому сила их почти несокрушима. Это все, что я могу рассказать тебе о тех, кто напал на Замок.
      - Почему все в Замке переворачивается вверх дном?
      - Враги Аримана пытаются дестабилизировать силовую структуру Замка и разрушить его. Лишившись Замка, Ариман потеряет значительную часть своей силы.
      Скилл мало что уловил из этого объяснения, но одно он уловил четко.
      - Так значит Аримана можно победить?
      - Да, - ответил Сфинкс и с ленцой зевнул, демонстрируя ряд безупречных клыков.
      - Но как?
      - Я не скажу тебе. И не потому, что стою на стороне Аримана. Просто мой ответ вряд ли понравится тебе.
      Скиф решил удовольствоваться этим ответом.
      - Мы можем помочь врагам Аримана?
      - Кто это мы? - хмыкнул Сфинкс.
      - Я и мой друг.
      - Возможно. Но сначала задайся вопросом: стоит ли? Ариман жесток и коварен. Но, захватив власть, его враги будут еще более жестоки.
      - Еще один вопрос, Сфинкс! - крикнул скиф, чувствуя, что стражу пустыни начинает надоедать этот, здорово смахивающий на благотворительную подачку, разговор. - Ответь мне, чью сторону держишь ты?
      - Трудный вопрос. Я не люблю Аримана, как и Ахурамазду, ведь он лишил меня власти и обрек на вечное заточение в Говорящей пустыне. Но у меня нет причин любить и его врагов, тем более, что они желают уничтожить мир Эрвана, а значит и меня. Я б хотел, чтобы они все разбили себе лбы!
      - Ты на своей стороне, - констатировал Скилл.
      - Можно сказать и так. Хотя я предпочитаю говорить, что я в стороне. Быть в стороне, когда дерутся тигры - самое мудрое.
      - Легко быть мудрым, сидя в тени пальмы за тысячу парасангов от этого проклятого места, - пробормотал Скилл, с завистью наблюдая за тем, как Сфинкс подносит ко рту бокал фиолетового вина. - А что делать мне?
      - Будь терпелив. Все разрешится само собой. Все разрешится...
      Голос Сфинкса исчез, и лишь теперь Скилл почувствовал, что киммериец толкает его под локоть.
      - Ты что, заснул?
      - Нет. - Скиф помотал головой, стряхивая остатки чудесного наваждения.
      - Что будем делать?
      Скилл ответил словами стража пустыни:
      - Все разрешится само собой. Будем ждать, Дорнум. Будем ждать.
      И все разрешилось, хотя им пришлось ждать довольно долго. Подземелье несколько раз встряхивало с такой силой, что друзья разлетались в разные стороны; порой сверху падали какие-то тяжелые предметы, сочно ударявшиеся в кучи мусора. После одного из толчков в темноте объявился некто третий. Незнакомец громко втягивал воздух и угрожающе молчал. Скилл окликнул его по-киммерийски и, не получив ответа, пристрелил, пустив стрелу на звук. Существо или умерло, или затаилось, будучи смертельно напугано. По крайней мере, оно не подавало больше признаков жизни, хотя степняки настороженно прислушивались к каждому шороху. Наконец, судьба смилостивилась над ними. Подземелье содрогнулось от мощного удара, и друзья почувствовали, что взвиваются в воздух. Они летели где-то рядом. Скилл слышал хриплое дыхание Дорнума и запоздало жалел, что не догадался взять его за руку. В этом случае они наверняка попали б в одно место. Однако судьба смилостивилась над ними и в этот раз, бросив друзей на пол в футе друг от друга. Но на этом ее милости и закончились.
      С прибытием Заратустры и светлого воинства чаша весов начала постепенно склоняться на сторону защитников Замка. Маг действовал со сноровкой опытного стратега. Навстречу свободным демонам устремились язаты и светлые демоны. Вдоль плоскостей заметались полупрозрачные сферические сгустки. Яростно сшибаясь, они вели бой не на жизнь, а на смерть. Язаты, уступавшие более мощным артефактам в силе, действовали числом. Они выманивали враждебного демона на бой, а затем набрасывались на него целой стаей и разрывали в мелкие клочки. Некоторые напитали свою суть похищенной у умерщвленных врагов до такой степени, что по силе уподобились демонам. Располагая огромным численным перевесом, воинство Ахурамазды в считанные мгновения очистило от враждебных духов Шпили, а затем перешло в общее наступление по всем секторам.
      Следом за артефактами двинулись в атаку рыжебородые, ахуры, а также войско дэвов, прибывшее с Красных гор. Им пришлось вступить в бой с паранормальными тварями из неведомых отражений - к счастью их было немного, - и с мятежными дэвами, невесть каким образом проникшими в Замок.
      Пока преданные Ариману силы тьмы и преданные Ахурамазде силы света бились с его врагами, их господин при помощи Заратустры пытался расправиться с теми, кто возглавляли атаку на Замок. Это были опытные и очень умелые противники. Один из них вполне сносно манипулировал всеми четырьмя измерениями. Захватить его было нелегко. Ариман и Заратустра не раз опутывали врага силовыми вихрями, но тот каждый раз ускользал, просачиваясь сквозь стены подобно скользкому слизняку.
      Второго, того, что появился позже, отличала хитрость. Он был более уязвим и потому позаботился о том, чтобы его не обнаружили. С этой целью враг использовал фальшивые пульсирующие маяки, мешавшие определить его точное местонахождение. Энергетические спирали, словно гончие псы, устремлялись по ложному следу и возвращались ни с чем. Поединок чародеев длился довольно долго, но не приносил решающего успеха ни одной стороне.
      Тогда Заратустра предложил использовать энергетическую мощь Источника трех сил, находившегося в Первом Шпиле.
      Этот Шпиль, самый низкий из трех, был наиважнейшим модулем Замка. Вход в него охраняли пятьдесят живых мертвецов. Кроме того внутри модуля находился демон Ка-та-рш, обладавший огромной силой внушения, перед которой не мог устоять ни человек, ни артефакт, сколь бы сильны они ни были. Демон погружал свою жертву в сладкие грезы и уводил ее душу в иные миры, делая это странствие вечным. Лишенное души тело пожирали псы Ахурамазды. Ка-та-рш был всесилен, лишь Ариман не был подвержен его радужному обману.
      Демон был как всегда настороже и бросился навстречу вошедшим, но, признав хозяина, тут же успокоился и окрасил свое эфемерное естество в розовый оттенок, должный свидетельствовать о благожелательном отношении к гостям. Распахнув одну за другой три прочнейших двери, Ариман и его помощник вошли в крохотное помещение, где находилась суть Источника трех сил.
      Вряд ли кто мог подумать, увидев небольшой и обычный предмет, что в нем заключена мощь, способная передвигать горы. Суть Источника представляла собой небольшой, сделанный из желтого металла, по виду смахивающего на медь, щит с двенадцатью белыми искрящимися звездочками по окружности. От щита исходило ощущение огромной мощи, толкавшей приближающегося к нему упругой волной. Источник словно предупреждал, что непосвященному опасно даже подходить к нему. И Ариман, и Заратустра были посвящены в тайну его мощи.
      - Я возьму на себя того, кто перемещает силовые плоскости, - сказал Ариман и улыбнулся холодной улыбкой Ахурамазды.
      - Я возьму человека, - сказал Заратустра.
      Соединив взоры, они одновременно приблизили ладони к поверхности щита. Раздался негромкий треск, меж пальцев засверкали быстрые искры, покрывшие ладони и медленно устремившиеся вверх. Невиданная, огненно-золотистая ткань, сплетенная из энергетических спиралей, медленно покрывала плоть волшебников, заряжая ее мощью. Так продолжалось до тех пор, пока искры не достигли предплечий, заключив руки в ослепительно сверкающие коконы, наполненные колоссальной энергией. Пришло время для решительного удара. По-прежнему глядя в глаза друг другу, Ариман и маг скрестили руки и направили энергию вдоль вертикальных осей.
      Из пальцев Аримана изливался холодный поток, близкий существу бога тьмы. Солнцелюбивый Заратустра посылал огненные волны. Две силы Источника были задействованы в это решающее мгновение. Оставалась лишь третья, имя которой смерть. Ее время пока еще не настало.
      Невидимые силовые щупальца поползли сквозь каменную кладку и пустоту помещений в поисках желанной добычи. Извиваясь словно змеи, они заглядывали в каждый укромный уголок, чутко принюхивались к малейшему всплеску энергии. Время от времени они натыкались на враждебных существ, и те умирали в страшных мучениях. Так погибли свободные демоны Пуррет, Тхошшт, Апаоша и Лике, несколько созданий из иных миров, чей облик наполнял сердца видевших их холодным ужасом. Но это были почти случайные жертвы, волею рока оказавшиеся на пути энергетических вихрей. Силы Источника упорно искали двух наглецов, осмелившихся нарушить покой Аримана.
      Это было нелегкое занятие. Лицо Заратустры побледнело, пальцы заметно подрагивали. Ариман напоминал застывшую статую, ни жестом, ни стоном не выдавая своего напряжения, но и его сердце колотилось во много раз быстрее. Бог тьмы уже нащупал своего врага и теперь гнался за ним, ускользающим сквозь время и пространство. Некто всячески путал следы, пытаясь сбить преследователя с толку, но энергетическая спираль мчалась за ним, словно матерый волк за начинающей уставать ланью. А некто начинал уставать. Он двигался все медленнее, и вот спирали настигли его и обхватили - так росянка ловит глупую муху в объятия своих клейких тычинок. И в тот же миг они почувствовали пустоту.
      Ариман тяжело выдохнул. Некто понял, что на этот раз ему не совладать с хозяином Замка и предпочел прекратить сопротивление, исчезнув. Он свернул свою энергетическую мощь и превратился в простейшее создание, подобное звездной амебе. Теперь обнаружить его было практически невозможно. Связавшись с артефактами и приказав им уничтожать все враждебные существа, бог тьмы поспешил прийти на помощь магу.
      Заратустра был также удачлив. Он уничтожил пульсирующие маяки и пленил своего противника. Тот был человеком и не мог ускользнуть в никуда подобно некто. Ариман немедленно присоединил свои ледяные спирали к огненным спиралям мага. Теперь враг был надежно схвачен. Невидимые силовые путы обвили его тело и влекли его вверх - в специальный модуль, расположенный здесь же в Первом Шпиле. В этом модуле Ариман содержал наиболее опасных пленников. Враг отчаянно сопротивлялся, но он был слишком слаб, чтобы противостоять мощи Источника.
      Все! Заратустра и Ариман дружно всплеснули руками, освобождая их от накопленной энергии. Несколько мгновений оба молчали, переводя дух. Наконец маг вымолвил:
      - Он у нас в руках!
      - Да. И я почти уверен, что знаю кто он, - немедленно отозвался Ариман.
      - Я тоже. Ставлю пять против одного, что это Кермуз.
      - Не пойдет! - со смешком отказался бог тьмы. - Я не играю в заведомо проигрышные игры. Кстати, второй ушел, расплескав свою энергию. Я послал демонов найти его.
      - Ты поступил верно.
      Перебрасываясь скупыми фразами, они покинули модуль Источника и направились туда, где ждал пленник. Идти было недалеко, всего несколько шагов. Поколдовав над замком, Ариман открыл дверь и первым вошел внутрь. Посреди облицованной золотистым камнем комнаты, прямо на полу, сидел человек в потрепанной одежде паломника. При появлении бога тьмы он поднял голову, являя свое лицо. Оно было усталым и сплошь покрыто пылью, иссеченной полосками пота; в глазах человека плескался голубой огонь.
      - Ну здравствуй, Кеельсее! - зловеще произнес Ариман.
      Бывший номарх усмехнулся и спокойно ответил:
      - Привет, Русий!
      Скилл знавал немало смельчаков, утверждавших, что презирают все на свете опасности. Он и сам презирал большинство из них. Но оказаться глаз с глазу с целой толпой недружелюбно настроенных дэвов! Скифу почему-то сразу захотелось вернуться назад в каменный мешок. Судя по затравленному взгляду, Дорнум испытывал примерно то же извращенное желание. Бежать было некуда - со всех сторон возвышались огромные чудовища - поэтому Скилл постарался придать лицу незаинтересованное выражение, всем своим видом показывая, что он здесь не при чем и очутился в этом месте совершенно случайно. Однако дэвы, похоже, придерживались иного мнения и начали неторопливо подступать к степнякам.
      Сначала шагнули те, что стояли перед ними. Их было, пожалуй, не менее трех десятков, и возглавлял их хороший знакомый Скилла Груумин. Признав скифа, дэв заулыбался, словно увидел лучшего приятеля. Скилл невольно подумал, что примерно также Груумин радуется хорошему куску бычьего мяса. Затем двинулись дэвы, стоявшие за спиной. От их тяжелой поступи пол содрогнулся, и скифу очень захотелось обернуться, однако делать этого явно не стоило. Не отводя глаз с ухмыляющегося Груумина, Скилл приладил к тетиве стрелу, поклявшись, что умрет не раньше, чем пробьет ею насквозь отвратительную голову дэва.
      В этот миг в его голове вновь зазвучал голос Сфинкса. Совет, подаренный стражем пустыни, был странен:
      - Отойди в сторону и не путайся у них под ногами!
      - Я бы не прочь, но как? - немедленно откликнулся Скилл, прикидывая, сколько шагов можно позволить сделать Груумину, прежде чем придется отпустить тетиву.
      - Это не твое дело! - продолжал настаивать Сфинкс.
      - Полностью согласен с тобой, - Скилл не смог удержаться от нервного смешка.
      - Идиот! - прошипела Сфинкс. - Посмотри, кто у тебя за спиной!
      - Дэвы, - сообщил скиф, не думая оборачиваться.
      - Какие, глупый скиф?
      Это уже было слишком. Скилл медленно повернул голову, стараясь не выпускать Груумина из поля зрения.
      За его спиной были дэвы, старые мятежные дэвы во главе с несокрушимым Зеленым Тофисом, к которому Скилл с недавних пор испытывал почти симпатию. Раненный в битве с Ариманом Тофис явился во дворец владыки тьмы, чтобы поквитаться. Скилл улыбнулся и попытался привлечь внимание предводителя дэвов. Однако тот не смотрел на скифа. Расправив громадные плечи, он шел на своего злейшего врага, узурпировавшего трон дэвов. Он видел лишь Груумина, и ему не было никакого дела до ничтожного человечка, строящего заискивающие улыбки.
      Скилл сообразил это как раз вовремя, чтобы ретироваться.
      - Бежим! - завопил он и что есть сил дернул Дорнума за руку, увлекая его к небольшой нише, в которой стояла какая-то статуя. Изваяние было весьма недурно собой и в иное время, и в иной ситуации Скилл не преминул бы им полюбоваться. Однако сейчас был явно не тот момент, и уже совсем не та ситуация. Статуя с грохотом упала с постамента, и друзья заняли ее место. Теперь им не угрожала опасность быть случайно раздавленным в назревающей схватке. Кстати, едва они успели укрыться, как схватка началась.
      Чудовища прыгнули навстречу друг другу и сшиблись, стараясь повалить противостоящего врага ударом груди или покатой головы. Кое-кому это удалось и несколько дэвов были сбиты с ног и тут же погибли, растоптанные прочими монстрами. Затем в ход пошли кулаки и клыки. Это было впечатляющее зрелище. Дорнум, для которого подобное представление было в новинку, звонко лязгал зубами, скиф любовался битвой с чувством истинного знатока.
      Дэвы Тофиса были мощнее и опытней, бойцы Груумина - более быстры и азартны. Кроме того, их было примерно вдвое больше и потому на первых порах они одерживали верх, беспорядочно молотя стариков когтистыми лапами и при каждом удобном случае пуская в ход клыки. Однако мятежники бились со сноровкой опытных гладиаторов. Они то сплачивались единой кучей, то внезапно разбивали бой на множество поединков, создавая численное преимущество на одной из участков сражения - и как результат двое или трое врагов падали бездыханные.
      Прошло совсем немного времени, и отряд Груумина заметно поредел. Скилл также приложил к этому свою верную руку, сразив стрелами двух аримановых дэвов. Один из них, огромный, с фиолетовой шкурой и омерзительной наружностью, рухнул неподалеку от ниши и все пытался дотянуться до нее, желая растерзать ничтожных созданий, так подло нанесших ему смертельное увечье. Скиллу пришлось проткнуть клыкастую голову еще тремя стрелами, прежде чем живучий монстр затих.
      Мятежные дэвы также не избежали потерь. Они лишились четверых бойцов, одного из которых, старого и могучего, чья шкура была испещрена сединой, сразил Груумин. Старик умирал долго, мучительно; в его глазах стояли слезы. Скиллу даже стало жаль его - он здорово бился и проиграл лишь потому, что враг был много моложе и кости его куда крепче. Дэв хрипел, бессильно поворачивая голову до тех пор, пока несколько сражающихся не обрушили на его разбитую грудь вес своих гигантских тел. Тогда он издал страшный крик и, изогнувшись, умер.
      Зеленый Тофис и Груумин поначалу поражали более слабых врагов, но вот пришел черед встретиться и им. Грозно крича, вожаки бросились навстречу и заключили друг друга в страшные объятия. Вздулись и задрожали от перенапряжения мышцы, затрещали кости. Было ясно, что гигантские лапы расцепят свой смертельный захват лишь после того, как один из врагов падет бездыханный. Прочие дэвы не вмешивались в борьбу своих предводителей и продолжали взаимное избиение. Их осталось не так много, они были утомлены и осторожничали. С оглядкой переступая через лежащих, многие из которых были еще живы и подчас пытались вцепиться в ногу врага, дэвы быстро атаковали одного из соперников и в случае, если тот оказывал достойное сопротивление или ему на помощь приходили друзья, нападавший тут же отступал и готовился к новому столкновению.
      Представление продолжалось уже довольно долго и оно порядком надоело скифу. Нелишне добавить, что он с все возрастающим опасением следил за парочкой молодых дэвов, бросавших в сторону людей весьма красноречивые взгляды. Потому Скилл обрадовался, услышав голос Сфинкса.
      - Ну как, нравится?
      - Грандиозно! - воскликнул Скилл, но тут же понижая тон добавил:
      - Однако уже порядком надоело.
      - Так чего же ты сидишь в этой норе? - возмутился страж пустыни. Выметайся оттуда и ступай за своей подружкой.
      - Но как?
      - Ножками. Иди в дверь, перед которой стояли дэвы во главе с этим нахалом, как его?..
      - Груумином?
      - Да-да, Груумином. Через нее ты попадешь прямо в Третий Шпиль. Твоя красотка там, я ее видел. И поторопись. Ариман уже знает об этом сражении и направил своим дэвам подмогу.
      - Спасибо за совет!
      - Квиты! - Последнее слово Сфинкс произнесла не без ехидства. Хотя, возможно, Скиллу это только показалось.
      Страж пустыни умолк. И тут же, словно в подтверждение его слов, появились харуки и рыжебородые. Стражники стали пускать стрелы, наконечники которых были смазаны ядом, а подземные жители пытались сразить мятежных дэвов короткими кривоконечными копьями, заменившими неудобные в подобной схватке кинжалы. Им сообща удалось убить одного из приближенных Тофиса, похоже, того самого, что собирался некогда нанизать на кол плененного Скилла, но это был их единственный успех. Два огромных монстра обрушились на толпу слуг Аримана и растоптали врагов в кровавую кашу. Затем появились несколько саблезубых барсов, но они не решились напасть на дэвов и стали в стороне, облизывая шершавыми языками морды.
      Дальнейшего развития событий степняки дожидаться не стали. Воспользовавшись тем, что бой переместился в противоположную часть залы, они незаметно добрались до заветной двери и юркнули в нее. Последнее, что увидел Скилл, были капли кровавого пота, стекавшие по оскаленной мукой морде Тофиса.
      Дэвы, конечно, не были подарком, но связываться с теми, кто поджидал друзей в Третьем Шпиле, Скиллу совсем не хотелось. Зато Дорнум, незнакомый с этими милыми существами, проявил завидную прыть. Наконец-то он увидел перед собой не громадных монстров, способных разорвать человека едва заметным движением лап, а людей, пусть даже выглядевших весьма необычно. Издав воинственный клич, Дорнум словно тигр бросился на шеренгу воинов, скрывавших лица под глубоко надвинутыми капюшонами. Они встретили его безмолвно и даже не пытались защищаться. Киммериец поразил пятерых или шестерых врагов, прежде чем обнаружил, что пронзенные акинаком, они вовсе не торопятся умирать. Лишь двое из них упали и тут же медленно поднялись на ноги, заняв свое место в строю. Дорнум замер в нерешительности, озадаченный еще и тем, что скиф похоже и не собирается поддержать его горячий порыв. Затем разбойник сделал еще одно неприятное открытие, обратив внимание на меч, покрытый зеленоватой слизью, похожей на болотную жижу, но никак не на кровь.
      В этот миг загадочные люди очнулись от оцепенения. По шеренге словно пробежала невидимая искра, головы врагов, до того склоненные на грудь, разом поднялись, а глаза воззрились на Дорнума. И киммериец закричал от ужаса, потому что в этих глазах не было ничего живого, а лица существ были тронуты могильным тлением. К Скиллу киммериец вернулся стремительней молнии. Скиф мог поклясться, что никогда не видел, чтобы человек так быстро бегал задом. Едва шевеля побледневшими губами, Дорнум выдавил:
      - К-кто это?
      - Живые мертвецы. Слуги Аримана, - спокойно, словно так и следует, ответил Скилл. - Я уже дважды встречался с ними и могу сказать тебе, приятель, что теперь нам точно крышка!
      - Бежим! - заорал Дорнум.
      Он повернулся к двери, через которую они проникли сюда, и остолбенел. Путь к отступлению преграждала еще одна шеренга мертвецов, незаметно вышедших из склепов, служивших им домом. Увидев, что глаза киммерийца расширены от ужаса, Скилл также обернулся. Безысходность ситуации придала его душе мужество, а словам - черный сарказм.
      - Самое плохое в этой истории, Дорнум, что умерев от их рук, мы станем похожими на них.
      - Не хочу! - заорал киммериец. - Я лучше перережу себе глотку!
      И он попытался осуществить свое намерение на деле. Скилл вовремя перехватил его руку.
      - Не спеши. Быть может, я придумаю, что нам делать.
      Как ни странно, спокойствие скифа благотворно сказалось на его товарище. Дорнум расслабил сведенные судорогой ужаса мышцы и негромко заметил:
      - Тогда поспеши. Сдается мне, эти парни готовятся сожрать нас.
      Предположение киммерийца было вполне обоснованным. Мертвецы и впрямь оживились. Переглянувшись - для этого им пришлось с неприятным хрустом повернуть голову - они извлекли металлические блестящие трубки, с колдовской силой которых Скилл уже был знаком, и медленно двинулись к вторгшимся в их владения людям. Скиф не стал более мешкать и позвал стража пустыни.
      - Сфинкс, ты меня слышишь?
      - Да, - признался после короткой паузы Сфинкс.
      - Что нам делать?
      Сфинкс издала короткий смешок.
      - Почем я знаю?
      - Скотина, ты специально завел нас сюда! - догадался Скилл.
      - Фу, зачем же так грубо! - В голосе Сфинкса зазвучали жеманные нотки прихорашивающейся перед зеркалом гетеры. - Я не думал делать тебе дурное, но раз уж ты сам оказался столь глуп, что залез сюда... Словом, было бы неразумно не воспользоваться подобной возможностью. Думаю, ты понимаешь о чем я говорю.
      - Еще как понимаю! - процедил скиф, наблюдая за тем, как мертвецы окружают попавших в ловушку людей.
      Тем временем Сфинкс продолжала изливать душу.
      - Признаться честно, я ужасно обидчив. Люди так эгоистичны. Ну зачем, скажи, ты отгадал мои загадки? Не сделай ты этого, и сейчас твоя душа наслаждалась бы беседой с душами Гистиома и Арпамедокла. Ты стал бы лучшим бриллиантом в моей коллекции!
      Время еще было, и Скилл решил позволить себе сполна насладиться приятной беседой.
      - Сфинкс, сделай что-нибудь! - взмолился он, стараясь, чтоб голос звучал как можно более испуганно.
      Сфинкс балдел от удовольствия.
      - Милый мой! - заявил он менторским тоном. - Что я могу сделать? Я бессилен. Тебе не надо было забывать об изречении мудрых: бойтесь данайцев, дары приносящих! Короче говоря, выкручивайся сам!
      - Понятно, - протянул Скилл. Мертвецам оставалось сделать не более десяти шагов. Дорнум, решивший, что все пропало, потерял самообладание и, впав в прострацию, бормотал:
      - Вы только посмотрите, среди них есть и девочки.
      Скилл не решился бы назвать ЭТО девочками, но в остальном киммериец был прав - у некоторых мертвецов можно было заметить явные признаки женского пола.
      - Какая милая беседа! - шепнул Сфинкс. - Жаль, короткая.
      - Жаль, - покорно согласился Скилл. - Приятель, а знаешь, почему я отгадал все твои загадки?
      - Н-ну? - вкусно прогнусавил Сфинкс.
      - Ты всегда сам помогал мне найти ответ.
      Страж пустыни на мгновение умолк, огорчившись, затем поспешил поквитаться.
      - Зато теперь я бессилен подсказать тебе. И готов разрыдаться по этому поводу!
      - Погоди, - остановил Скилл причитания своего невидимого собеседника. - Ты поможешь мне и сейчас.
      - Но как, дружище? Поверь...
      - У меня нет времени! - заорал Скилл, видя, что мертвецы уже тянут к нему свои руки.
      - Но....
      - Муха! - провозгласил скиф.
      - Что? - переспросил Сфинкс.
      Уворачиваясь от огоньков, едва заметно тлеющих на остриях смертоносных жезлов, Скилл что есть сил завопил:
      - Мой ответ на твой четвертый вопрос - МУХА!!!
      И в тот же миг пришла тишина, умертвившая размеренное шарканье ног живых мертвецов. Лишь что-то негромко шептал Дорнум. Затем мертвецы все как один покачнулись и рухнули на пол.
      Киммериец поперхнулся и воззрился на Скилла, безмолвно вопрошая: что произошло?
      А произошло то, что в оазисе посреди Говорящей пустыни застыл камнем Сфинкс, а похищенные им души нашли успокоение. И все!
      7. НОЧЬ
      Весь день звенели мечи. Весь день кричали умирающие. К вечеру битва закончилась, и потрепанное мидийское войско вернулось в свой стан. Таллия с затаенной усмешкой наблюдала за понуро бредущими бессмертными. Три дня назад они взирали на окружающих, гордо вздернув горбатые носы. Вчера в них уже поселился страх и они выглядели не столь бодро как обычно. После сегодняшнего боя они походили на побитых собак. У ставя глаза себе под ноги, воины исчезали в шатрах, сотники бросали на траву окровавленные бичи и без сил падали рядом. Прошел к себе Мардоний, хмуро взглянувший на Таллию. Вскоре показался Артабан, вышедший из-за золоченых стен царских покоев. Сановник выглядел не лучше остальных. Подойдя к девушке, он поцеловал ее, обдав вкусным запахом крови и острого пота, и вошел в шатер. Таллия тут же кликнула слуг. Они освободили Артабана от тяжелого доспеха, омыли его тело душистой водой, вытерли мягкими полотенцами, умаслили. Лишь после этого его облекли в теплый парчовый халат.
      - Жрать! - хрипло приказал хазарапат, мертвой хваткой вцепляясь в поданный ему бокал вина.
      Он утолял жажду, а Таллия сидела напротив, терпеливо дожидаясь, когда он заговорит. Однако Артабан молчал до тех пор, пока слуги не накрыли на стол. Велев им убираться, вельможа сел на пушистый ковер, взял рукою кусок мяса и вымолвил:
      - Они дрались словно бешеные львы!
      После этого Артабан впился зубами в телятину и принялся рвать ее крупными кусками - так ест сильно изголодавшийся мужчина. Он ел мясо, потом сладкие пшеничные лепешки, виноград и груши, пил бокалами вино. Таллия ограничилась куском ячменного хлеба и грушей. Плод уже переспел и был приторен. Как ни слизывала девушка с губ сладкий сок, ее подбородок все равно оказался липким. Тогда она омыла его вином и промокнула краем шелковой туники. Артабан, следивший за ее действиями, усмехнулся.
      - Вот так! Принес жертву Зевсу. Быть может, он нам поможет.
      Таллия ответила изящной, ничего не значащей улыбкой.
      - Воин создал невероятных бойцов, - откидываясь на шелковые подушки, произнес Артабан. - Не представляю, как из сырого человеческого материала можно сотворить таких воинов. Они бьются словно одержимые, ломают копья руками, подставляют грудь под удары мечей. Это не люди, а демоны в человеческом обличье!
      - Воин сам дает им пример, как следует драться.
      Артабан сокрушенно покачал головой.
      - Еще два таких боя, и мне пришлось бы повернуть войско обратно.
      - Пришлось бы? - спросила Таллия.
      - Да. К счастью, нашелся предатель, который проведет наших воинов через гору. Пять тысяч бессмертных во главе с Гидарном. Они ударят эллинам в тыл, и те окажутся меж двух огней. Тогда Воину не выстоять.
      - Он знает об этом?
      - Скорей всего - да.
      - В таком случае он успеет отступить.
      Артабан сделал глоток вина и усмехнулся.
      - Думаю, нет.
      - Что ты хочешь этим сказать?
      - Закон запрещает спартиатам отступать. Думаю, воин и его триста останутся на месте и примут последний бой.
      - Ты считаешь его безумцем?
      - Вовсе нет. - Вельможа рассеянно покатал ладонью опрокинувшийся от неосторожного толчка бокал, наблюдая за тем как рубиновая жидкость исчезает в ворсистой поверхности ковра. - Это своеобразный кодекс чести. Они умрут, но не отступят. Если они надумают покинуть поле битвы, матери и дети проклянут их.
      Таллия вздрогнула, словно на ее нежную кожу брызнули холодной водой.
      - Но это страшно!
      - Конечно. С другой стороны это прекрасно. Это - смерть, о которой мечтает мой лев.
      - Глупо, - твердо произнесла Таллия. - Я еще могу понять, если б их смерть влекла победу.
      - Они рассчитывают победить.
      Девушка скривила изящные губки.
      - Как?
      - Умерев. Героическая смерть вселяет мужество в живых. Триста умрут, те, кто придут за ними, победят.
      - Так будет?
      - Да.
      - Зачем же ты тогда здесь?
      Артабан пожал плечами.
      - Говоря откровенно - не знаю.
      Таллия бросила в рот виноградинку и сочно раздавила ее губами. Внимательно посмотрев в глаза вельможе, она спросила:
      - Гумий, а что вы собираетесь делать, когда овладеете миром?
      - Построим звездные крейсера и попытаемся захватить еще что-нибудь.
      - И так до бесконечности.
      - Наверно.
      - Не выйдет. Империи рано или поздно разваливаются. Вы проиграете.