- Прошу вас, дон Граццини, даже не спрашивайте меня об этих людях. Отец вашего зятя умер, скорее всего, потому, что стал наводить о них справки.
      Вздрогнув от неожиданности, Граццини сказал:
      - Он умер от рака.
      Тренто медленно кивнул, вынул из нагрудного кармана пиджака носовой платок и вытер вспотевшие лоб и щеки. Убрав платок обратно, он уставился в письменный стол и прошептал:
      - Да, так все говорят. Но я знаю, что он был как-то связан с этими людьми. Рак у него возник внезапно. Он был молодым человеком - ему только сорок три стукнуло. И здоровый был, как бык, а через месяц умер, худой как скелет.
      - Что ты хочешь этим сказать?
      Старик пожал плечами.
      - Я говорю, у него была какая-то связь с теми людьми.
      Граццини резко спросил:
      - Уж не думаешь ли ты, что те люди на него рак наслали?
      - Я только говорю вам, что они очень могущественны и могут насылать чары, поражающие людей страшнее оружия. А нам их чары не дано понять.
      Граццини вспомнил, что говорил с человеком, выросшим в горах Южной Калабрии, где люди опутаны множеством предрассудков и суеверий.
      - А кроме этих чар, чем они еще занимаются?
      - Плотью человеческой.
      - Плотью?
      Старик кивнул.
      - Так я слышал. И это все, что я знаю.
      Граццини понял, что больше ничего нового старик ему не расскажет. Он учтиво его поблагодарил и отослал домой. Минут пятнадцать после этого "капо" сидел в задумчивости. Потом позвонил матери своего зятя, которой, если он правильно помнил, было уже под девяносто.
      * * *
      Массимо Беллу смотрел на экран компьютера. Уже в течение часа он прослеживал всю информацию о Жане Люке Донати и раскопал много интересного, хотя и не был уверен в том, что это имеет непосредственное отношение к делу.
      Он обнаружил, что отец Жана Люка Донати в свое время занимал очень высокий пост в итальянской фашистской партии. Этот человек поднялся настолько высоко, что стал личным помощником самого Муссолини. В последние дни войны его убили партизаны. Беллу решил провести аналогичные изыскания о предках Анвара Хуссейна и тоже наткнулся на весьма любопытный факт. Отец нубийского египтянина занимал высокую должность в Каире при дворе короля Фарука, потом был выслан из страны и умер в 1952 году в Южной Франции при таинственных обстоятельствах.
      По распоряжению Сатты Беллу уже организовал постоянное наблюдение за двумя мужчинами. Хотя входившие в обе команды сыщики были людьми чрезвычайно опытными, два дня назад оба эти деятеля бесследно исчезли из поля зрения сыщиков и снова появились в своих конторах - соответственно в Милане и в Неаполе - только в то самое утро.
      Глава 50
      Ее лицо было изборождено морщинами, как сморщившееся, залежалое яблоко, но ум был острым как лезвие бритвы.
      Граццини не видел мать своего покойного зятя со дня его похорон. Он чувствовал себя из-за этого немного виноватым и начал разговор с извинений за свою постоянную занятость.
      Сначала они поболтали о погоде, дороговизне и упадке нравственных и моральных ценностей. Как бы невзначай она спросила о цели его визита. Граццини сидел в слишком низком и мягком кресле, так что колени его были почти прижаты к подбородку. Комната была перегружена вещами и обставлена в том стиле, который очень по вкусу людям, отвергающим современные ценности: темная массивная мебель, темные тяжелые шторы на окнах, полумрак, разгоняемый лишь огромной люстрой, подвешенной в центре потолка.
      - Синьора Конти, - сказал Граццини несколько официальным тоном, - я пришел просить у вас совета.
      Ее служанка поставила принесенный им букет роз в большую китайскую вазу на столик рядом с хозяйкой. Пожилая женщина наклонилась вперед, вынула подагрическими пальцами одну розу и стала вдыхать ее аромат.
      - Вы меня удивляете, - сказала она, взглянув сначала на розу, потом на Граццини. - Разве может престарелая домоседка вроде меня давать советы такому известному "капо", как вы? Сдается мне, что вам нужен не столько совет, сколько информация.
      Услышав правду, Граццини неловко прокашлялся и пошел дальше.
      - Сегодня утром я говорил с одним из наших стариков.
      - С кем именно?
      - С Торквинием Тренто.
      Ее глаза сквозь стекла очков внимательно изучали мужчину. Она кивнула.
      - Да, я его помню, приятный молодой человек.
      Граццини усмехнулся.
      - Да, действительно. Он вас тоже прекрасно помнит и просил передать вам свои наилучшие пожелания.
      - Так что с этим Торквинием Тренто?
      Римский "капо" продолжал идти к цели.
      - Мне показалось, он считает, будто смерть вашего супруга каким-то образом могла быть связана с организацией, известной под названием "Синяя сеть".
      Женщина долго на него смотрела, потом произнесла:
      - Мой муж умер от рака.
      - Я знаю это, синьора. Но меня очень удивило, что при упоминании о "Синей сети" в глазах Торквиния промелькнул животный страх.
      Пожилая дама пожала плечами, накрытыми вязаной крючком черной шалью.
      - Торквиний Тренто родом из Калабрии... тупой калабрийский баран. - Ее грубость слегка шокировала Граццини. Она заметила это и улыбнулась. - Да, мы называем их боязливыми, но они боятся только того, чего не понимают. Они боятся неведомого.
      - Что вы имеете в виду, говоря о неведомом?
      Ее улыбка была тусклой и безрадостной.
      - Они боятся ночной тьмы. Боятся загадок, которые не могут объяснить священники. Они боятся проклятия злых сил, хотя я никогда не встречала ни одного человека из Южной Калабрии, который сам не был бы злым в душе.
      Граццини вздохнул про себя и попытался направить разговор в нужное ему русло.
      - А сами вы знаете что-нибудь о "Синей сети"?
      Она резко хлопнула рукой по столу и дверь тут же отворилась. Вошла служанка, почти такая же старая, как и она сама. Хозяйка сделала ей жест рукой. Служанка пересекла комнату, подошла к старому серванту и наполнила два бокала янтарного цвета жидкостью из бутылки без этикетки. Один бокал она подала Граццини, другой поставила перед хозяйкой. Пожилой даме все больше нравился визит.
      Граццини поднес бокал к носу.
      - Очень старый коньяк, - сказала она. - Один пожилой "капо" перед смертью оставил мне дюжину ящиков. - Старуха улыбнулась. - Он не знал, что пулю, от которой он помирал, послал в него мой муж.
      Граццини поднял бокал и произнес:
      - Я пью в память вашего супруга, он был великим человеком. - Отпив глоток, он посмаковал шелковистый вкус восхитительного напитка, потом вновь сделал попытку вернуться к теме беседы. - Так вам известно что-нибудь о "Синей сети", синьора?
      - Совсем немного, - ответила она. - Слухи о ней стали гулять в начале тридцатых годов, когда фашисты шли к власти.
      - Какие слухи, синьора?
      - Слухи об их связи с фашистами. Именно тогда Муссолини попытался прижать "Коза ностру". Мой отец дважды сидел в тюрьме, совершенно ни за что, вы же понимаете.
      - Я об этом слышал. Так что говорили тогда о "Синей сети"?
      - Отец как-то упоминал, что они поставляли фашистам наркотики и женщин, - тем фашистам, которые были на самом верху, даже Муссолини. Он баб любил, старый козел. Вы же понимаете, что, когда фашисты объявили "Коза ностре" войну, некому стало им поставлять девушек и наркотики.
      Граццини подался вперед.
      - Откуда вам об этом известно?
      - Мне все это рассказывал отец. Когда он во второй раз вышел из тюрьмы, жить ему оставалось всего несколько месяцев. Его отравили.
      - Вы уверены? Я слышал, он скончался от сердечного приступа.
      - Он умер от яда, - твердо сказала она. - Он медленно умирал от яда, который ему давали в тюрьме. Яда, который, как мне сказали, поставлялся "Синей сетью".
      - А муж ваш об этом знал? - спросил он.
      Старуха кивнула.
      - Рассказав ему обо всем, я допустила ошибку. Сначала он думал, что все это бабушкины сказки. Потом стал наводить о "Синей сети" справки.
      После продолжительного молчания Граццини сказал:
      - И вскоре он умер от рака.
      - Да, - ответила она. - Шесть месяцев спустя.
      - Вы считаете, они имели к этому какое-то отношение? Старик так полагает.
      Она снова пожала плечами.
      - Я верю в яд. О раке мне ничего не известно.
      Граццини попытался сесть чуть повыше. Колени его начинали болеть. Он взглянул на часы.
      - Как вы думаете, я мог бы побольше узнать о "Синей сети", если она все еще существует?
      - Вам надо поговорить со священником.
      От удивления он чуть не выплеснул остатки коньяка из бокала.
      - Со священником?
      Она снова улыбнулась - многозначительно и немного лукаво.
      - Да, со священником. Но не с обычным. У вас есть надежные связи с Ватиканом? Во времена моего отца, мужа и сына они всегда были неплохими.
      Теперь улыбнулся Граццини, хотя особой радости в его улыбке не было.
      - Да, конечно. Мы поддерживаем очень хорошие отношения, особенно в финансовой сфере. Это просто необходимо.
      Она одобрительно кивнула головой.
      - Тогда используйте свои тесные связи, чтобы организовать беседу со священником, который занимается сатанизмом.
      - Что могут священники знать о сатанизме?
      Она улыбнулась.
      - Все. Разве вы не знаете, что при любом конфликте самое важное - знать своего врага?
      Глава 51
      - Ты научишь меня тому, чему научил Майкла?
      Кризи обернулся и взглянул на девочку. Он уже давно ждал этого вопроса, зная, что рано или поздно Джульетта его задаст. Они гуляли неподалеку от утесов в Та Ченче. Время близилось к полудню, со стороны Северной Африки дул теплый бриз.
      - С тобой все иначе, - ответил он.
      - Почему?
      - Прежде всего потому, что ты - девочка.
      - А еще почему?
      Кризи вздохнул.
      - Слушай, Джульетта, тебе ведь прекрасно известно, что я усыновил Майкла с определенной целью, я тебе уже об этом говорил.
      - Да, - подтвердила она. - Я все об этом знаю. Когда ты его усыновлял, ты даже предположить не мог, что полюбишь его как сына, а он тебя - как отца.
      - Так оно и было, - признался он. - Дело именно так и обернулось.
      Они прошли еще несколько шагов, потом вырвавшиеся у девочки слова ударили Кризи как обухом по голове.
      - А меня ты удочерил потому, что чувствуешь свою вину перед всеми теми умершими и умиравшими детьми, для которых ничего не мог сделать?
      Он остановился и обернулся, чтобы взглянуть на девочку, стоявшую на пыльной тропинке. В голосе его звучало раздражение.
      - Но я действительно ничего не мог сделать для тех детей.
      Джульетта подошла к нему на несколько шагов.
      - Я знаю, - сказала она, - но чувство вины перед ними меньше у тебя от этого не становится. Кризи, вчера вечером ты мне сказал, что я всегда должна быть с тобой честной, а ты всегда будешь честен со мной. Ты сказал, что такие же отношения должны быть у нас с Майклом. Вот я и стараюсь быть с тобой совершенно искренней. Сегодня утром я проснулась с ощущением того, что у меня есть отец и брат, но я совсем не знаю, как быть дочерью и сестрой.
      - Что-то я тебя не понимаю.
      Джульетта резким движением выбросила вперед руку, как будто хотела обнять весь остров.
      - У меня есть дом, прекрасный дом, я чувствую себя в безопасности. Да, я, конечно, пойду с понедельника в школу и буду много заниматься, учить язык и делать все уроки. Я хочу, чтобы, когда вырасту, вы с Майклом могли мною гордиться. Но все равно, целое утро мне не давали покоя разные мысли... Через несколько дней ты улетишь и встретишься с Майклом, чтобы уничтожить тех людей. Я знаю, мне снова придется остаться здесь с Лаурой и Полом. Я очень к ним привязалась, но поверь, мне даже с ними нелегко будет, когда вы вдалеке делаете то, что вам надо делать.
      - Черт побери, тебе же только тринадцать лет!
      Девочка улыбнулась, повернулась и пошла дальше. Он заторопился вслед за ней.
      - Джульетта, не надо осложнять нам жизнь, в ближайшее время она и без того будет трудной, - сказал Кризи.
      - Я вовсе и не думала об этом, - ответила она. - Просто я хотела просить тебя, когда вы с Майклом вернетесь, научить меня тому, что сами умеете, чтобы я всегда могла постоять за себя. - Она остановилась, обернулась к нему и очень серьезно сказала: - Кризи, для меня это очень важно. Я никогда больше не хочу быть беззащитной.
      Он пошел вперед, и теперь она шла следом за ним, громко ему говоря:
      - Неужели ты не понимаешь? Это же так для меня важно!
      Кризи взял девочку за руку, и дальше они пошли вместе. Он глубоко задумался. Джульетта была достаточно умна, чтобы больше ничего не говорить. В конце концов он остановился и взглянул на нее.
      - Да, я тебя понимаю. Мы научим тебя защищаться. Но превращать тебя в какую-нибудь Модести Блэйз я вовсе не намерен.
      - А кто она такая?
      - Так, одна литературная героиня. Очень молодая и привлекательная. Она путешествует по свету вместе со своим верным другом и повсюду восстанавливает справедливость и поражает злодеев.
      - А разве ты делаешь не то же самое?
      Кризи рассмеялся.
      - Нет, я несу только возмездие. Мне совсем не нравится, когда обижают меня или моих близких.
      - Так почему же ты хочешь уничтожить "Синюю сеть"?
      - Потому что ты - одна из моих близких. Это не имеет ровным счетом никакого отношения к чувству вины.
      Глава 52
      На этот раз Кризи принял все меры предосторожности. Когда он проходил таможню римского аэропорта "Леонардо да Винчи", у него были черные усы, которые очень шли к коротко остриженным черным волосам. Кроме того, он надел очки в толстой оправе с обычными стеклами. Положив сумку с дорожными принадлежностями в сейф автоматической камеры хранения, он прошел на стоянку такси, неся в руке лишь черный кожаный портфель. На нем был темно-синий костюм и кремового цвета рубашка с коричневатым галстуком. Он выглядел как один из многочисленных деловых людей, прилетающих в крупный город с непродолжительным визитом. Таксисту Кризи велел ехать прямо к Порта Кавалежери в Ватикане.
      Рим Кризи не любил, даже ранней осенью. Город ему всегда казался чересчур суетливым, жизнь его - слишком сумбурной, а обитатели - совсем недружелюбными. Прошлым вечером ему позвонил Гвидо и спросил, сможет ли он на следующий день пообедать с Папой в ресторане "Живая вода" в Риме. Гвидо должен был перезвонить Папе через час и дать ему ответ.
      Утренний рейс на Рим был заполнен до отказа, но Кризи позвонил Джорджу Заммиту, и тот сделал все, чтобы выбить ему одно место. После этого Кризи перезвонил Гвидо и попросил его дать Папе положительный ответ. Гвидо сказал ему, чтобы он назвался Генри Гоулдом и спросил мистера Гэлли.
      Кризи слышал уже как-то о ресторане "Живая вода". Он принадлежал женскому монашескому ордену и обслуживал главным образом священнослужителей и их друзей из Ватикана. Ему было очень интересно, как мог там оказаться такой человек, как Паоло Граццини.
      За время сорокапятиминутного путешествия он вновь проанализировал события последнего времени. Он провел на Гоцо три дня с Джульеттой. За это время ему удалось наладить с ней отношения, которые вполне его удовлетворяли. Кризи не потребовалось много времени, чтобы оценить всю глубину ее ума, который, кстати, она отчасти использовала, чтобы слегка сесть ему на шею. Он размышлял о том, удалось ли ей сделать нечто подобное с Майклом.
      Еще Гвидо сказал, что звонил Йен и просил передать, что на следующее утро они с Совой выезжают из Копенгагена и будут в Риме через двое суток. Майкл позвонил из Брюсселя и доложил, что Штопор Два уже занялся всеми необходимыми приготовлениями. Перед тем как вылететь, они с Макси ждали звонка от Кризи. "Еще бы, - подумал Кризи, - Майклу хочется как можно дольше побыть с очаровательной Люсеттой". Сам Гвидо позвонил в гостиницу на Капри, где остановились Фрэнк и Рене. Они могли прибыть в Рим через несколько часов.
      Машина затормозила перед Порта Кавалежери. Кризи расплатился с водителем, оставив ему приличные чаевые, подождал, пока тот не отъехал на приличное расстояние, потом свернул налево. Пятнадцать минут спустя он углубился в узкую аллею, где и обнаружил небольшую вывеску ресторанчика. Войдя внутрь, он очень удивился: заведение было совершенно не таким, каким он его себе представлял. Оно скорее походило на обычное кафе со столиками, покрытыми клетчатыми скатертями. Его посетителями были в основном небогатые туристы. В одном углу стояла статуя Святой Девы Марии. Особое внимание обращали на себя официантки - очень высокие, одетые в длинные платья, сшитые, по всей видимости, из батика, и удивительно красивые. Все они были негритянками. Кризи обвел взглядом зал, но Граццини не увидел.
      К нему подошла невысокая женщина средних лет в белом.
      - Я - сестра Мария, - сказала она. - Могу я вам чем-нибудь помочь?
      - Меня зовут Генри Гоулд. Я хотел бы встретиться с мистером Гэлли.
      - Да, конечно. Пожалуйста, следуйте за мной.
      Пройдя через зал вслед за опрятной женщиной, он миновал небольшой коридор и остановился перед тяжелой зеленой портьерой. Когда монашка сдвинула ее в сторону, за ней открылась большая дверь из красного дерева. Женщина постучала, открыла ее и пригласила Кризи пройти.
      Помещение, в котором он оказался, резко отличалось от предыдущего. Оно было роскошно обставлено. В центре комнаты стоял круглый стол, покрытый белой полотняной скатертью, на котором были разложены старинные серебряные салфетницы с белыми салфетками и красовались прекрасной работы золотые и серебряные канделябры. С потолка свешивалась изысканная хрустальная люстра. Вокруг стола стояли три кресла с высокими спинками. Одно занимал Паоло Граццини, в другом сидел молодой священник, видимо только недавно разменявший четвертый десяток. На нем были очки с сильными линзами, сквозь которые он внимательно, с некоторым удивлением смотрел на Кризи, словно разглядывал редкое произведение искусства, казалось, безвозвратно утраченное, но чудом возвращенное к жизни. Как только дверь за Кризи закрылась, оба мужчины встали. Граццини представил их друг другу:
      - Генри Гоулд, отец Де Санктис.
      Все сели за стол. Кризи поставил рядом со своим креслом на толстый ковер портфель, незаметно нажав на потайную кнопку на ручке. Вмонтированный внутрь портативный магнитофон должен был записать предстоящую беседу.
      Граццини жестом указал на небольшой столик, стоявший рядом, на котором были расставлены несколько блюд с закусками, и сказал:
      - Я попросил принести нам что-нибудь незамысловатое, чтобы нас никто не беспокоил во время разговора.
      Рядом с блюдами стояло несколько графинов с напитками, стаканы и бутылка красного вина. Граццини поднялся, подошел к столику и спросил:
      - Что бы вы хотели выпить перед едой? Рекомендую виски "Макэллэн" сорокалетней выдержки.
      И священник, и Кризи кивнули в знак согласия. Граццини разлил напиток по стаканам, поставил перед ними на стол и снова сел в кресло.
      - Может быть, ты сначала объяснишь цель нашей встречи? - попросил Кризи.
      Граццини был очень собой доволен. Он кивнул в сторону священнослужителя.
      - Я ввел отца Де Санктиса в курс нашей небольшой проблемы относительно "Синей сети". - В ответ на суровый взгляд Кризи он лишь слегка улыбнулся. Поэтому я сначала хотел бы немного подробнее его тебе представить. Как известно, в Ватикане существует совершенно уникальная служба разведки. Говорят, что она вызывает искреннюю зависть ЦРУ и Моссада.
      Священник пожал плечами.
      Граццини продолжал:
      - Конечно, со времени окончания "холодной войны" эта служба отчасти утратила былое значение. Тем не менее в ней есть подразделение, занимающееся сатанизмом и черной магией.
      Кризи обратил внимание на чуть заметный кивок, который сделал ему через стол Граццини. Тогда он решил немного ему подыграть.
      - Это очень любопытно. Я знаю, что сатанизм в различных его проявлениях все еще существует, однако мне совершенно непонятно, почему это должно заботить Ватикан.
      Впервые с начала разговора священник слегка улыбнулся. Улыбка совершенно изменила его лицо: с него исчезло суровое выражение, оно стало выглядеть почти по-мальчишески.
      - Да, мистер Гоулд, вы действительно можете быть удивлены. Конечно, возглавляемый мною отдел гораздо меньше того, который существовал в средние века и даже в прошлом столетии, однако и по сей день нам приходится порой весьма активно действовать не только в странах Южной Америки, Карибского бассейна и Африки, но иногда даже в высокоразвитых государствах Европы. - Он указал рукой на столик с закусками. - Может быть, пока я буду вам рассказывать, мы займемся едой?
      Глава 53
      - Мне и сейчас еще трудно поверить, - сказал Кризи, - что Граццини с такой легкостью смог организовать встречу с ватиканским специалистом такого уровня.
      В улыбке Гвидо была изрядная доля иронии.
      - Тебе надо было бы знать, что связь мафии и Ватикана уходит в далекое прошлое. Особенно в области финансов. Не так много лет назад банк Ватикана отмывал миллионы долларов мафии, полученных ею от торговли наркотиками.
      - Об этом я слышал, - ответил Кризи, - но с тех пор, как мне казалось, они разошлись.
      Гвидо покачал головой.
      - Они не расходились и прекращать свое сотрудничество не собираются. Сила всегда тянется к силе.
      Было одиннадцать часов вечера. Кризи вылетел из Рима сразу после обеда. Они сидели на террасе и только что закончили отличный легкий ужин. Все остальные посетители уже ушли.
      - Этот священник, Де Санктис, он иезуит, - сказал Кризи.
      Гвидо снова улыбнулся и кивнул.
      - Все умные священники - члены этого ордена.
      - И такой молодой... Ему, как мне показалось, и тридцати пяти нет. И несмотря на молодость, так много знает!
      - Ну так расскажи мне, - сказал Гвидо с едва сдерживаемым любопытством, - что же ему известно?
      Кризи собрался с мыслями, потом слегка усмехнулся не очень приятному воспоминанию.
      - Перед тем как начать рассказ, он попросил меня показать ему содержимое моего портфеля. Это было просто ужасно - у меня в нем был спрятан магнитофон. И больше ничего, только этот чертов магнитофон.
      Гвидо усмехнулся.
      - Ну и что дальше?
      Кризи тряхнул головой, словно пытаясь освежить память.
      - Сначала он стал им восхищаться. Вещица-то была как произведение искусства, лишь три дюйма на два, а разговор могла записывать с двадцати метров. Потом этот чертов священник долго мне плакался в жилетку о том, как мало средств выделяется на их отдел и как могла бы пригодиться такая штука в его работе... Естественно, я ему эту хреновину чертову тут же подарил.
      Гвидо с усмешкой сказал:
      - Никогда не следует недооценивать церковь.
      - Больше этого не повторится, - ответил Кризи с чувством досады.
      После этого он рассказал все, что узнал от священника. Сначала он выслушал длинную лекцию о сатанизме. Естественно, корнями своими он уходил в дохристианские времена и расцветал пышным цветом в родовом обществе по всему миру. Священник объяснил некоторые психологические аспекты этого явления. Кризи сказал Гвидо, что помимо других своих ученых степеней и званий отец Де Санктис имел степень и по психологии. Ему также пришлось выслушать несколько теорий о связи добра и зла, существовавших на протяжении всей истории человечества, равно как и о постоянной борьбе между ними. Священник подробно просветил его о сущности шаманизма, а также о том, что христианская церковь также имела своих заклинателей, которым вполне хватало работы и в наше время. Такого рода деятельностью он сам занимался на протяжении трех лет.
      Лишь когда подали кофе с коньяком, священник перешел к сатанизму и черной магии в современном мире. По просьбе Кризи он сосредоточил основное внимание на Европе, касаясь остальных регионов мира лишь постольку, поскольку они имели к ней отношение. Здесь было несколько сект, разбросанных от Скандинавии до Средиземноморья. Некоторые из них были между собой связаны, другие действовали обособленно. Истоки их восходили к средневековью, и нередко в них практиковались обряды и ритуалы многовековой давности. Как бы извиняясь, Де Санктис объяснил, что некоторыми из этих сект руководят священники-вероотступники и другие служители церкви, которые прикрывают свои истинные помыслы регулярным соблюдением церковных обрядов и ритуалов истинной веры.
      Он описал типичный сатанинский шабаш - "черную мессу", и сопровождавшую ее вакханалию - с богохульными молитвами, жертвоприношениями животных, питьем омерзительных напитков, посвящением новых членов и извращенными сексуальными оргиями. Особенно большую роль в такого рода мероприятиях играли животные. Так, иногда их участники надевали на себя головные уборы с рогами, нередко они поклонялись животным. Очень часто эти секты присваивали себе названия некоторых зверей. Верховные жрецы и жрицы сект имели огромную психологическую власть над рядовыми членами, которые продвигались вверх по иерархической лестнице лишь с благословения тех, кто ими командовал. Очень часто в этом большую роль играли деньги, потому что многие рядовые члены сект были выходцами из богатых семейств. Однако еще важнее для продвижения наверх было их участие во все более зверских и бесстыдных действиях, которые неизбежно вели к осквернению и потере на вечные времена души.
      Когда Кризи дошел до этого момента, Гвидо осенил себя крестным знамением и пробормотал:
      - Я об этих вещах слышал. Только не понимаю, каким боком это относится к "Синей сети"?
      - Это просто и вполне очевидно, - сказал Кризи.
      Священник объяснил, как некоторые жестокие люди, обладающие харизмой очень часто в их числе были христианские пастыри, предавшие свое истинное призвание, - вступали в такие секты и постепенно прорывались к их руководству или даже иногда, движимые собственным тщеславием, гордыней или корыстью, основывали новые секты. Святой отец указал на их сходство с современными религиозными культами, в частности теми, которые стали популярны на западном побережье США. Возглавляли эти движения харизматические, даже своего рода гипнотические лидеры, выступавшие с ложными вероучениями и культами, такими, как мунизм, сайентология и некоторые другие. К той же категории принадлежали и некоторые восточные гуру. С тусклой улыбкой на лице священник, рассказывая об этом, произнес: "Нет предела человеческому легковерию".
      - О "Синей сети" он знает, - сказал Кризи. - Может быть, правда, он мне рассказал не все, что ему известно. Она существует уже лет восемьдесят и как-то связана - или раньше имела отношение - с запрещенными ветвями коптского христианства, особенно распространенными в Египте.
      Священник рассказал и о том, что, как явствует из записей в архивах их отдела, "Синяя сеть" с самого начала наладила контакты с французской сектой "Дщери Козлища". Французские власти, по всей видимости, разгромили ее в 1934 году, хотя никаких арестов в связи с этим делом не проводилось, поскольку в число членов секты входили некоторые высокопоставленные лидеры страны. На тех, кто проводил операцию по ликвидации этой секты, было оказано сильное политическое давление. В Италии "Синяя сеть" в тридцатые годы опиралась на поддержку ряда фашистских руководителей.
      В разведывательной службе Ватикана полагали, что "Синяя сеть" перестала действовать в годы войны. Однако в конце пятидесятых вновь поползли слухи о ее существовании, хотя и в несколько иной форме. Теперь стали говорить, что члены этой организации занимаются черной магией, шантажом и невероятной по своей жестокости насильственной проституцией. Эти слухи подтвердились во время расследования по делу так называемой масонской ложи П-2. Несколько туманных намеков на "Синюю сеть" промелькнуло в газетах, тиражи которых были тут же конфискованы, а также в показаниях некоторых обвиняемых, проходивших по этому делу. Теперь Гвидо был окончательно обескуражен.
      - В таком случае, - спросил он, - почему же итальянские власти не предприняли в этом отношении никаких шагов?
      Кризи невесело улыбнулся.
      - Именно об этом я и собираюсь спросить нашего друга Сатту.
      Глава 54
      Кризи не пришлось задавать Сатте вопросы. На рассвете он позвонил сам. Полковник сообщил, что вылетает в Неаполь восьмичасовым рейсом и просил Кризи встретить его в аэропорту.
      * * *
      Зайдя в кафе, они заказали по чашечке капуччино и сладкие булочки. В глазах Сатты застыли искорки глубоко затаенного гнева.
      - Я стал подумывать о том, чтобы как можно раньше выйти на пенсию, - с горечью сказал он.
      - Что случилось?
      Сатта оглядел почти пустой зал, наклонился к Кризи и произнес:
      - Вчера вечером я уже собрался было идти домой, когда ко мне в кабинет позвонил один высокопоставленный генерал карабинеров. Ему бы уже давно надо было уйти на покой и греть кости на солнце, но у этого человека во всех партиях настолько сильные связи, что он все еще сидит в своем кресле. Так вот, генерал хотел знать, почему мой помощник Беллу распорядился установить круглосуточное наблюдение за двумя людьми, а именно за Жаном Люком Донати и Анваром Хуссейном. Я был совершенно поражен, поскольку никак не ожидал, что кто-то наверху об этом пронюхает. Вот тебе и карабинеры!
      - И как же ты на этот звонок отреагировал?
      Итальянец беспомощно развел руками.
      - Прежде всего я попытался успокоиться. Потом я сказал этому старому пугалу, что провожу расследование, связанное с политической коррупцией. Он попросил меня подробнее рассказать ему об этом, но я, естественно, удовлетворить его любопытство не мог. Он разозлился и отдал мне два приказа: во-первых, потребовал, чтобы я тут же снял с этих двух типов слежку, и, во-вторых, сказал, что я должен представить ему письменный отчет о причинах, побудивших меня начать это расследование.
      - Второе его требование ты сможешь выполнить? - спросил Кризи.
      Сатта печально улыбнулся.
      - С этим проблем не будет. Этот отчет будет очень кратким, в нем будет сказано лишь о подозрениях, возникших в связи с парочкой этих близких друзей генерала. Что же касается слежки, я вынужден буду ее снять, поскольку ее проведением занимается особое подразделение, которым руководит именно этот генерал.