Она еще какое-то время продолжала смотреть сквозь одностороннее зеркало, с противоположной стороны проходившее вдоль всей стены, занимаемой баром. С этого места ей как на ладони было видно все пространство клуба. Справа находилась небольшая сцена, а дальше - возвышавшийся над ней небольшой подиум, на котором хватало места для музыкальной группы из четырех человек. Вдоль стен стояли уютные, обитые велюром диванчики и небольшие столики, а в центре зала часть натертого до ослепительного блеска пола оставалась свободной для танцев.
      Посетителями здесь, как правило, были среднего возраста бизнесмены. Все работавшие в заведении девицы были одинаково восхитительны. Они были одеты в длинные вечерние платья. Официантки, наоборот, носили кремового цвета шелковые блузки с вырезом до самой талии и очень короткие узкие юбки, на ногах у них были черные чулки в крупную сетку и черные кожаные сапожки до колена.
      Повернув голову, она увидела входивших в зал двух мужчин. Один из них начавший полнеть блондин с нетронутой загаром кожей. Ей показалось, что ему около сорока. Второй был значительно моложе, с абсолютно черными волосами и смуглой кожей. Резкие черты его лица показались ей очень красивыми. Мужчины сели за стойкой бара, почти перед ней, на какое-то время их лица заслонил от нее затылок девушки, работавшей в баре, которая принимала у них заказ.
      Женщина повернулась и передвинула один из рычажков в ряду переключателей. Тут же раздались их голоса. Они говорили по-английски. Блондин заказал виски с содовой, уточнив сорт виски - "Чивас Ригэл". Молодой человек заказал кампари и свежий апельсиновый сок. Приготовив напитки, девушка за стойкой бара, как ей и было положено, завязала с мужчинами разговор. Прежде всего она спросила, откуда они приехали. Блондин сказал, что из Стокгольма, а молодой красавчик - с Кипра. Барменша сообщила, что представление у них начинается в полночь и спросила, не хотят ли они зарезервировать себе столик. Молодой человек ответил, что они останутся сидеть за стойкой бара.
      Девушка отошла, чтобы обслужить другого посетителя, а красавица, стоявшая за зеркальным стеклом, еще раз внимательно вгляделась в лица мужчин. Потом она сняла трубку телефона, набрала номер, и ей тут же ответили. Она сказала:
      - Ив, они здесь... Да, полностью подходят под описание. - Какое-то время она слушала, потом взглянула на часы и проговорила: - Хорошо, на полпути к сцене.
      Повесив трубку, она отошла от стола и направилась к двери.
      Головы Майкла и Йена одновременно повернулись влево, когда она появилась в зале, закрыв за собой незаметную дверь. Она с улыбкой пошла по направлению к ним, прекрасно осознавая, какое впечатление она произведет на них. Она всегда производила на мужчин одинаковое впечатление, если только они не были гомосексуалистами или импотентами. Первому женщина протянула руку блондину и сказала:
      - Добро пожаловать в "Розовую пантеру". Меня зовут Дениз, я тут работаю менеджером.
      Она пожала его руку, и он ответил ей тем же, чувствуя себя немного взволнованным. Дениз высвободила руку, протянула ее молодому человеку и тоже пожала. Ответного рукопожатия не последовало, как не последовало ни легкого волнения, ни жадного, пристального взгляда на ее высокую грудь. Он смотрел ей прямо в лицо - не без интереса, но восхищения в его взгляде не читалось. Она снова убедилась в том, что юноша был потрясающе красив. Несколько минут женщина с ними поболтала, задавая обычные, ничего не значащие вопросы, потом сказала, что, если им захочется провести время в компании дам, те всегда готовы к задушевной беседе и, если будет на то желание, к не менее интимному общению в специально для этих целей предназначенных комнатах второго этажа.
      - Сегодня в полночь у нас будет очень неплохое представление, - сказала она. - Но в час ночи состоится... как бы это поточнее сформулировать... еще более эротическое шоу. Это представление происходит у нас на втором этаже. Обычно туда допускаются только те, кто решил провести вечер с одной из наших девушек, но, поскольку вы посетили нас впервые, приглашаю вас на него в качестве моих личных гостей.
      Йен хотел было что-то сказать, но Майкл его перебил:
      - Это очень любезно с вашей стороны. Мы обязательно воспользуемся оказанной нам честью.
      Она улыбнулась и бросила в его сторону взгляд, полный недвусмысленных обещаний.
      - Я приду за вами незадолго до начала шоу, - ласково проворковала она.
      Потом Дениз повернулась и скрылась за неприметной дверью. Пока она шла к ней, оба мужчины не сводили глаз с ее плавно покачивавшихся бедер. Когда женщина скрылась за дверью, Йен прошептал:
      - Ты действительно хочешь посмотреть это секс-шоу? Я прослужил в Копенгагене три года в отделе нравов и могу тебе сказать, что эротики в таких представлениях, как правило, маловато.
      Сохраняя невозмутимое спокойствие, Майкл ответил:
      - Это необходимо. Мне надо как можно ближе познакомиться с внутренней планировкой этого дома, чтобы отработать план захвата.
      Датчанин кивнул и проговорил:
      - Теперь меня совсем не удивляет, что ты решил брать ее, а не одного из детей.
      Глава 16
      В каком-то отношении Серж Корелли был лишен многих из тех естественных инстинктов, которыми обладал Йен Йенсен. О том, что за ним ведется слежка, он даже не подозревал. Из кабинета он вышел поздно, где-то после семи, и выехал из подземного гаража на красном "Рено-19". На своем "Мерседесе-600" на работу он не ездил никогда.
      Он не обратил внимания на взятый напрокат скромный "ситроен", влившийся в поток движения, как только он отъехал от здания полицейского управления. Корелли ехал в бар "О'Берри", расположенный на улице Эвеше. Машину он оставил под знаком, запрещавшим парковку, и ушел, не думая ее запирать каждому марсельскому жулику было известно, чей это автомобиль.
      Уже через минуту он пил свою обычную порцию водки с тоником и болтал с пышногрудой барменшей, с которой у него несколько лет назад был быстротечный, но бурный роман. Он пробыл в баре до девяти, потом сделал запоздалый звонок жене и сказал ей, что остается на деловой ужин. Проехав четыре квартала до улицы Лорет, он поставил машину на стоянку около ресторанчика "У Этьена", как и раньше не позаботившись о том, чтобы ее запереть.
      Ужинал он не спеша. Сначала Корелли съел овощной суп, потом бифштекс из вырезки с трюфелями, запеченное яблоко и сладкие блинчики, политые подожженным коньяком. Все это он запил бутылочкой "Шато Марго". Потом ему принесли чашечку кофе и рюмку марочного коньяка. Ресторан был дорогой, но, когда незадолго до полуночи он встал из-за столика, счет ему не подали. Подошедший хозяин ресторана лишь почтительно пожал ему руку.
      На стоянке было темно, и, хотя инспектор Серж Корелли равновесия не терял, на ногах он держался не очень уверенно. Открыв дверцу "рено", он плюхнулся на сиденье. Захлопнув дверь, инспектор полез в карман за ключом зажигания. Как раз в это мгновение полицейский почувствовал, как что-то холодное уперлось ему в затылок, и услышал спокойный голос, бегло, без всякого акцента говоривший по-французски.
      - Это - "Кольт-1911" с тупорылой пулей сорок пятого калибра. Или ты делаешь то, что я тебе говорю, или эта пуля вышибает тебе мозги.
      Корелли застыл, чувствуя, как в крови поднимается уровень адреналина, и пытаясь не удариться в панику.
      - Кто ты? - выпалил он. - Ты хоть знаешь, кретин, с кем имеешь дело?
      Сзади холодный голос спокойно проговорил:
      - Ты - инспектор Серж Корелли, и, если не заткнешься, я твои мозги по обшивке размажу. Заводи машину и езжай в район старого рыбного рынка. Не вздумай превысить скорость. Мне наплевать, останешься ты жить или сдохнешь, так что, если решишь пошутить, это будет твоя последняя шутка.
      Корелли вел машину аккуратно и лихорадочно пытался вычислить, что это за человек сидел сзади. В бардачке у него лежал пистолет, но бардачок был заперт, а ключ от него висел на том же самом брелке, на котором был ключ зажигания. Единственный шанс достать пистолет мог появиться только тогда, когда они доедут до места назначения. Тогда он заглушит двигатель и вынет связку ключей из зажигания, этот человек должен будет выйти из машины, и у него появится одна или две секунды, чтобы попытаться открыть бардачок.
      Они доехали до района старого рыбного рынка, там незнакомец стал давать ему краткие, точные указания, как ехать дальше. В конце концов они въехали на слабо освещенную улочку, расположенную за рядом мастерских по пошиву одежды. Вдоль нее стояли ветхие гаражи, на многих из которых висели вывески о сдаче машин напрокат.
      Было уже около половины первого ночи, улочка была пустынна. Голос приказал ему съехать на обочину и остановить машину. Потом последовало указание переключить скорость на нейтральную и поставить машину на ручной тормоз. Потянув ручник на себя, Корелли почувствовал, что в затылок ему больше ничего не упирается. Он напрягся, чтобы сделать задуманное, и в этот самый миг в мозгу его вспыхнул ослепительный взрыв, резко сменившийся непроглядной темнотой, - рукоять пистолета ударила его по черепу.
      Очнулся полицейский на полу в углу какого-то помещения, руки его были скованы за спиной наручниками. Несмотря на сильную боль, он попытался сесть, облокотился спиной о стену и стал оглядываться. Гараж освещался единственной слабой лампочкой, свисавшей с потолка. Инспектор увидел старый деревянный стол с двумя стульями, стоявшими по разные его стороны, и очертания крупного мужчины, одетого в черное, который смотрел на него в упор. Мужчина протянул руку и взял тяжелый черный пистолет с глушителем. Не целясь, он нажал на курок. Пуля вошла в стену в шести дюймах над головой Корелли, обсыпав его штукатуркой. Со стоном инспектор дернулся, пытаясь уклониться от следующего выстрела, но упал на колени. Вторая пуля отбила кусочек стены прямо перед его лицом. Корелли в ужасе застыл. Голос человека был совершенно спокойным. Он указал на стул.
      - Встань, подойди сюда и сядь.
      Несколько секунд Корелли не двигался. В диком страхе он согнулся и уставился в цементный пол, покрытый масляными пятнами.
      - Быстро делай, что тебе сказано, и не задавай вопросов. Пасть не раскрывай, пока не скажу.
      Корелли с трудом поднялся на ноги. Боль в голове была очень сильной. Он осторожно пересек помещение и сел на краешек стула. Глаза его снова смотрели на человека, сидевшего по другую сторону стола. Корелли заметил коротко подстриженные седые волосы, шрамы на лице и холодный взгляд серо-голубых глаз. Потом полицейский перевел взгляд на стол. На нем лежало несколько странных предметов, назначения которых он не понимал: два круглых металлических диска с выемками посредине и скошенными краями, комок какого-то вещества, похожего на пластилин, маленькую металлическую трубочку с двумя прикрепленными к ней проводками и небольшую коробочку с двумя кнопками.
      - Ты знаешь, что это такое? - спросил мужчина.
      - Нет, - пробормотал Корелли.
      - Это детали небольшого, но очень мощного взрывного устройства. Человек чуть подался вперед и указал на металлический диск диаметром около четырех дюймов. - Это - верхняя крышка. - Он указал на сгусток серого вещества. - Это - пластиковая взрывчатка. - Его палец коснулся небольшой черной металлической коробочки с кнопками. - Это - дистанционное управление. - Голос звучал совершенно обыденно. - Конечно, чтобы взорвать дом, эта бомба маловата, но, когда я ее соберу и укреплю у тебя на спине, а потом она взорвется, тебя пополам точно разорвет.
      Глаза Корелли не отрывались от лежавших на столе предметов, как будто он был загипнотизирован.
      Человек продолжал:
      - Мы с тобой должны будем провести вместе несколько часов. Ты мне ответишь на ряд вопросов, и, в зависимости от твоих ответов, мы съездим на небольшую прогулку. Все это время бомба будет закреплена у тебя на позвоночнике. Пульт дистанционного управления все время будет у меня в кармане, и, чтобы ее взорвать, мне надо будет только пальцем на кнопку нажать. Так что молись, чтобы я не споткнулся и чтобы что-нибудь мне на голову не свалилось.
      Француз поднял голову и снова взглянул в холодные глаза мужчины. Когда Корелли задал ему вопрос, показалось, что каркнула ворона.
      - Кто вы?
      - Для тебя - я жизнь или смерть. Выбирать будешь по собственному усмотрению.
      - Что вам надо?
      Мужчина наклонился и принялся собирать бомбу. До полицейского, который следил за его движениями с завороженностью кролика перед удавом, слова этого человека доносились будто издалека:
      - К тебе заходил датский полицейский по имени Йен Йенсен. Скорее всего, это было сегодня утром. Он задавал тебе вопросы о некоторых преступных группировках в этом городе, может быть, просил показать кое-какие документы полицейского управления.
      Мужчина оторвал взгляд от стола, и Корелли снова спросил его:
      - Вы кто?
      Человек не торопясь положил на стол детали, которые держал в руках, встал, обошел вокруг стола, схватил француза за волосы, поднял со стула и с невероятной быстротой трижды ударил кулаком, причем все три раза в разные нервные узлы. Боль, пронзившая тело полицейского, была настолько сильной, что он чуть не потерял сознание. Корелли отвалился на спинку стула, а Кризи снова обошел вокруг стола, сел на свое место и продолжил спокойно собирать взрывное устройство. Он невозмутимо произнес:
      - Если ты не будешь отвечать на мои вопросы, я снова сделаю то же самое... потом еще раз... потом опять повторю. Только с каждым разом сильнее. Если ты и тогда отвечать не будешь, я тебе один за другим пальцы на руках отстрелю. А потом - на ногах.
      Корелли упал лицом на стол, от боли тело перестало ему повиноваться. Он медленно поднял голову, взглянул мужчине в глаза и понял, что тот сделает все именно так, как сказал. Голосом, который почти не был слышен, полицейский пробормотал:
      - Да, он был сегодня утром еще с одним... молодым человеком. Он сказал, что это его помощник, но я ему не поверил. Слишком уж он молод и совсем не похож на датчанина.
      Кризи закончил укладывать взрывчатку в углубление диска. Потом развинтил маленькую металлическую трубочку, проверил кадмиевую сотовую батарейку, аккуратно соединил оба проводка и тщательно закрепил детонатор в пластиковой взрывчатке.
      - Ты ему показывал какие-нибудь документы? - спросил мужчина, не глядя на Корелли.
      - Да.
      - Какие именно?
      - По проституции и наркотикам.
      - О какой именно банде?
      На Корелли постоянно накатывали приступы тошноты. Он несколько раз мучительно сглотнул густую слюну и покачал головой.
      - Не знаю, что они смотрели, меня там не было. Не знаю. Я устроил их в отдельном кабинете.
      Кризи привинчивал к бомбе заднюю крышку. Он поднял на Корелли глаза и спросил:
      - Какая преступная группа из тех, что занимаются в городе наркотиками и проституцией, самая сильная?
      После непродолжительного молчания Корелли тихо ответил:
      - Та, которую возглавляет полуараб по имени Жахмед... Рауль Жахмед.
      Кризи спокойно положил бомбу на стол, встал, подошел к французу, поднял его со стула за волосы и стал снова сильно бить по корпусу точно рассчитанными, мощными ударами. Прошло две минуты, прежде чем Корелли смог прямо сесть на стуле. Когда он чуть ли не с мольбой в голосе обратился к Кризи, на лице его отражалась невыносимая боль.
      - Почему? За что вы меня бьете? Я же ответил на ваши вопросы.
      - Ты соврал, - кратко ответил он. - Ты дружка своего хочешь выгородить, Ива Бутэна. В этом городе всем другим бандитам до него далеко. Он тебе большие бабки отстегивает. Если снова мне соврешь, сильно пожалеешь. И заруби себе на носу, что ответы на большую часть вопросов из тех, что я тебе задаю, мне и так известны. Поэтому, когда ты снова попробуешь врать, я это тут же пойму. Когда ты в последний раз говорил с Ивом Бутэном?
      Корелли снова уставился в стол, даже отдаленно себе не представляя, кем был его мучитель и как много ему было известно. Но боль он чувствовал нестерпимую и был уверен, что больше не выдержит.
      - Сегодня днем, - сказал он, - около трех часов. По телефону.
      - Что ты ему сказал?
      После недолгого молчания Корелли поднял голову и пробормотал:
      - Я сказал ему, что датский полицейский из Бюро по розыску пропавших без вести наводил о нем справки. Интересовался, в какую школу ходят его дети.
      - И в какую же школу они ходят?
      - В частную. В закрытую школу в Швейцарии.
      - Сейчас они там?
      - Да.
      - С женой своей Бутэн в хороших отношениях?
      Корелли охотно "кололся".
      - Нет, он ближе со своей любовницей, Дениз Дефор. Он снимает ей в городе квартиру. Она ведет все дела в его лучшем клубе "Розовая пантера".
      Пока Кризи думал, стояла тишина. Он пытался поставить себя на место Майкла. Это было не трудно. Ведь он сам в огромной степени сделал из него того, кем Майкл стал. Стратегия его должна была сводиться к захвату кого-то из ближайшего окружения Бутэна. Дети его были далеко, к тому же в закрытой школе. Значит, оставалась только любовница. Майкл должен был отправиться в клуб на разведку. Кризи взглянул на часы. Было начало второго. Он спросил:
      - Я так понимаю, ты дал Бутэну описание Йенсена и молодого парня, который с ним был?
      - Да, детальное.
      Замолчав, Кризи снова погрузился в раздумья. Потом он ткнул пальцем в пол и сказал:
      - Встань здесь на колени.
      На лице Корелли отразился животный страх.
      - Зачем?
      Кризи поднялся, склонился над столом и сказал:
      - Делай, что я тебе говорю, или еще получишь.
      Корелли медленно поднялся, прошел к тому месту в центре гаража, на которое указал Кризи, и опустился на колени. Кризи взял в руки взрывное устройство и толстый рулон клейкой ленты. Он встал позади француза, задрал ему пиджак на спину и локтем склонил его голову вниз так, что она почти коснулась пола. Он оторвал кусок ленты длиной дюйма в четыре и положил ее липкой стороной вверх позади француза на пол. Потом аккуратно приклеил к центральной части полоски бомбу, приложив ее к липкой ленте задней стороной. Очень осторожно Кризи прислонил взрывное устройство к копчику Корелли, зафиксировал его концами оторванного кусочка ленты, а потом стал обматывать бомбу, прикрепленную к телу полицейского, не жалея ленты. Корелли тихо стонал. Кризи не обращал на это никакого внимания, наматывая все новые витки клейкой ленты на тело француза и все плотнее прикрепляя к нему взрывное устройство. Потом он взял Корелли за шиворот, поднял его на ноги и одернул ему пиджак. Затем обошел вокруг инспектора и сказал ему:
      - Никто даже не заметит, что ты - ходячая бомба. Садись на краешек стула и будь очень осторожен.
      Корелли сделал так, как ему было сказано, двигаясь, как по тонкому льду, и очень медленно опускаясь на стул. Кризи подошел к кожаной сумке, стоявшей в углу гаража, расстегнул "молнию" и вынул из нее радиотелефон. Он поставил его на стол перед Корелли, потом перенес свой стул и поставил рядом со стулом, на котором сидел полицейский. После этого сел, протянул руку через стол, взял пульт дистанционного управления и положил его рядом с собой на стол. Задержав указательный палец прямо над красной кнопкой, он сказал:
      - Если мне покажется, что ты хоть немного попробуешь вильнуть в сторону, я ее нажму.
      Корелли не отрывал взгляд от кнопки и нависшего над ней пальца. Он заметил на тыльной стороне огромной ручищи следы ожогов и угадал, откуда они появились. Когда-то, видимо, его мучителя самого пытали.
      - Я сделаю все, как вы скажете, - резко сказал он. - Только будьте поаккуратней с этой хреновиной.
      Он взглянул в лицо Кризи и услышал ответ.
      - Неаккуратно я с такими вещами обращаюсь только тогда, когда начинаю злиться. Сидя здесь, я нахожусь в полной безопасности. Это - не осколочная бомба. Если я нажму на кнопку, верхняя крышка устройства пробьет заднюю стену гаража. - Он указал на стену позади Корелли. - А нижняя крышка пробьет переднюю вместе с твоей кровью и кишками. Причем, перед тем как ты сдохнешь, тебя ждет пара малоприятных минут. - Он придвинул телефон сотовой связи поближе к себе и сказал: - Теперь ты позвонишь своему закадычному другу Иву Бутэну и спросишь у него, как там дела у Йена Йенсена и его приятеля. Если они у него, ты узнаешь, где он их держит, и объяснишь, что хочешь задать им пару вопросов перед тем, как он их прикончит. Разговор твой я буду слушать, и, если мне покажется, что ты говоришь не совсем искренне или недостаточно убедительно, я нажму на кнопку.
      Телефон был без трубки, с динамиком. Кризи поставил его ровно между ними и спросил:
      - Какой у него номер?
      - 685-43-21... Это его личный радиотелефон, который всегда при нем... Даже в кровати.
      Кризи набрал номер и нажал кнопку включения связи. Потом чуть-чуть склонился вперед, держа один палец на кнопке "Конец связи", а другой - над красной кнопкой дистанционного управления взрывного устройства. Корелли глубоко вздохнул.
      Через несколько секунд в динамике раздался холодный, резкий голос Бутэна.
      - Бутэн слушает.
      Взгляд Корелли был направлен на динамик.
      - Серж, - сказал он обычным голосом, не выдававшим его напряжения, эти двое объявились?
      В динамике раздался смешок.
      - Конечно. Они сейчас в "Розовой пантере". Первое представление, прохладное, они уже просмотрели, а теперь Дениз убедила их подняться наверх посмотреть то, что погорячее. Через несколько минут мы их возьмем.
      - Куда ты их отвезешь? - деловым тоном спросил Корелли.
      - В обычное место.
      - Ничего с ними не делай, пока я туда не приеду, - сказал Корелли. Сначала я должен буду сам задать им несколько вопросов.
      В голосе Бутэна послышалось удивление.
      - На кой черт тебе это надо? Если их даже ослепят, твой голос они все равно узнают.
      - Это уже не будет иметь никакого значения, - ответил Корелли. - Когда я закончу, их можно будет отправить на корм рыбам.
      Как только он произнес слово "рыбам", Кризи нажал на кнопку "Конец связи".
      - Что имелось в виду под "обычным местом"? - спросил он.
      - Это большой старый дом на побережье, километрах в пяти от города. Там рядом маленький причал, где Бутэн держит два мощных катера.
      - Расскажи мне о доме подробнее.
      - Он стоит на отшибе и окружен высокой каменной стеной.
      - Его охраняют?
      - Всегда.
      - Сколько человек?
      - Не меньше четырех, иногда больше.
      - Они вооружены?
      - Да... автоматами.
      - Для чего этот дом?
      Полицейский вздохнул, взгляд его помрачнел.
      - Он хранит там наркотики и обрабатывает их.
      - Еще для чего?
      После очередного вздоха полицейский ответил:
      - Иногда там бывают девушки.
      - Какого рода девушки?
      Полицейский молчал, уставившись в стол, но, когда Кризи сделал движение, чтобы подняться со стула, он быстро поднял голову и пробормотал:
      - Пропавшие.
      - Объясни-ка мне толком, что это значит.
      Полицейский объяснил. Он рассказал, как девушек - в основном из стран Северной Европы - обманом или насилием похищают, потом насильно сажают на иглу, приучают к героину и продают как проституток в другие районы Средиземноморья, главным образом на Ближний Восток и в Северную Африку.
      Несмотря на то что голос Кризи прозвучал очень тихо, он дошел до самых глубин сознания полицейского.
      - Ты хочешь сказать, что там он "обрабатывает" девушек так же, как обрабатывает наркотики?
      После паузы Корелли кивнул головой. Глаза его снова смотрели в стол.
      - Да... ты, конечно, в своем роде уникальный представитель рода человеческого, - проговорил Кризи. - Начальник Бюро по розыску пропавших без вести, дававший присягу защищать эти невинные создания... Уж не знаю, есть ли там ад или рай, но уверен, что для такой мрази, как ты, уготовлено место в специальном аду для самых отъявленных негодяев.
      Глава 17
      Йен ошибся. Представление оказалось и в самом деле эротическим.
      Дениз провела их в роскошно обставленную комнату в конце длинного коридора. Посредине ее был расположен покрытый белым ковром подиум, на который вели две ступеньки. На нем стояло белое плетеное кресло. На кресле пара черных туфель на высоком каблуке. Через его спинку был перекинут ярко-красного цвета шелковый халат, поверх которого висели черные шелковые чулки, пояс с резинками и сильно открытые шелковые трусики цвета слоновой кости. Позади кресла находился такой же белый небольшой плетеный столик. На нем лежала открытая коробка из белой кожи, а рядом - зеркало на подставке.
      Подиум был окружен дюжиной банкеток черной кожи, какие можно иногда увидеть в элитарных лондонских клубах, куда допускаются исключительно мужчины. Половина банкеток была занята мужчинами среднего возраста, производившими впечатление преуспевающих дельцов. Майкл отметил среди них двух арабов, в числе остальных были европейцы и азиаты, скорее всего, японцы. Рядом с каждым посетителем сидела девушка, работавшая в заведении. Перед каждой банкеткой стоял низкий столик, на котором в ведерке со льдом покоилась бутылка марочного шампанского. Один из арабов, забравшись под платье соседки, ласкал ей грудь, а она покусывала ему мочку уха.
      Дениз проводила их к стоявшей немного в стороне от других банкетке и с улыбкой негромко сказала:
      - Отсюда будет лучше всего видно.
      Йена удивила музыка, доносившаяся из четырех динамиков мощной квадрофонической системы. Это были "Четыре времени года" Вивальди, одно из его самых любимых произведений. С чувством некоторой доли вины он поймал себя на мысли о том, что сам часто ставил эту музыку, занимаясь любовью с Бриджит. Особенно "Лето".
      Дениз села между ними. Оба мужчины ощущали тепло ее бедер и вдыхали тонкий аромат ее духов. Когда она наклонилась к низенькому столику, чтобы наполнить три бокала шампанским, слева от них открылась дверь и в нее вошла женщина.
      Она была высокой - чуть не шесть футов ростом, лет ей было тридцать с небольшим. Темные, слегка вьющиеся волосы спадали на плечи. Она была настолько изящной, что казалась чуть ли не худой. На ее лице не было никакого грима. Ноги и шея женщины были очень длинные, и на первый взгляд создавалось впечатление, что пропорции ее тела нарушены, хотя на самом деле это было не так. Несмотря на свой рост, она поднялась на подиум, как балерина. Женщина была абсолютно голой.
      Когда она появилась и взошла на подиум, шелестевшая в комнате беседа мгновенно стихла. Она сделала медленный пируэт, ее зеленые глаза по очереди жадно всматривались в сидевших в комнате мужчин, причем каждый из них мог бы сказать, что именно на нем ее взгляд задержался дольше, чем на остальных. Араб вынул руку из-под платья соседки. Густым контральто, без какой бы то ни было вычурности, женщина произнесла лишь одну фразу:
      - Я готовлю себя для мужчины.
      Женщина обернулась, сделала шаг в направлении плетеного столика и заглянула в белую кожаную коробку. В комнате звучала лишь музыка Вивальди, начиналось "Лето". Йен попытался немного отодвинуться от Дениз, чувствуя некоторое смущение от прикосновения к ее бедру. В нем нарастало возбуждение. Он взглянул на Майкла, глаза которого были прикованы к обнаженной женщине. Йен обратил внимание на то, что правая рука Дениз лежала на левом бедре Майкла, и перевел взгляд на подиум.
      Обнаженная женщина вынула из кожаной коробки какие-то предметы - это была косметика. В течение следующих пятнадцати минут она наносила на лицо легкий макияж, наклоняясь близко к зеркалу, чтобы лучше оценить результаты своих стараний. Ее длинные ноги были широко расставлены.
      Йен и Майкл действительно сидели там, откуда ее было лучше всего видно. С самой свадьбы Йен хранил верность Бриджит, но не мог не признать, что в десяти футах от него была самая привлекательная задница, которую ему когда-либо доводилось видеть.
      В конце концов, удовлетворившись нанесенным гримом, женщина повернулась к креслу, сняла пояс с подвязками и надела его на тонкую талию. Потом села и стала медленно надевать черные чулки-паутинку, сначала первый, потом второй, аккуратно наворачивая их на бедра и пристегивая к поясу резинками. Делала она все совершенно естественно, без какого бы то ни было эротического наигрыша. Потом она поднялась, взяла трусики, просунула в них ноги и подтянула их до самого верха, надела туфли, накинула тонкий халатик и запахнула его так, что он прикрыл небольшие груди.
      Впервые после выхода на сцену она вновь подняла голову, пристально всматриваясь в лица мужчин, потом спокойно сказала:
      - Я только зря потратила время. - Улыбнувшись уголками губ, она поднесла к лицу руки и проговорила: Нет, зря я времени не тратила... Я приготовила себя для себя самой. - Ее зазывная улыбка стала шире. - Если здесь не нашлось мужчины, который захотел бы меня взять, я возьму себя сама. - Она снова медленно обернулась кругом, похотливо заглядывая в глаза каждого мужчины, и спросила: - Вы когда-нибудь видели, как женщина берет себя сама? Все мы делаем это по-разному. Я, например, люблю себя брать большими пальцами.
      Она опустила руки и задрала подол халатика, выставив напоказ трусики, потом опустилась на колени на толстый ковер, и упала вниз, на живот. Зрители в полном молчании смотрели, как она подобрала под себя руки и скользнула ими себе между ног. Видны были лишь ее слабо подрагивавшие локти. Подиум стал медленно вращаться. Подбородок женщины был уперт в ковер, ее шея и спина выгибались каждый раз, когда взгляд ее ловил глаза одного из мужчин, находящихся в комнате. Она смотрела в них прямо и пристально, с легкой улыбкой на губах. И каждый мужчина, на которого она смотрела в этот миг, отчетливо представлял себе, где именно находились длинные, изящные большие пальцы ее рук с ярко накрашенными ногтями и что она ими там делала. О своих спутницах в эти мгновения они забывали напрочь и напряженно вытягивались вперед, как будто хотели взглядом съесть женщину на подиуме.
      Она снова заговорила. Ее густое контральто звучало теперь немного хрипло.
      - Мне хорошо... как мне хорошо... но все же совсем не так, как когда я чувствую в себе мужчину. - Через какое-то время она медленно проговорила еще более хриплым голосом: - Неужели здесь нет ни одного настоящего мужчины, который мог бы меня взять?