Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Без правил

ModernLib.Net / Криминальные детективы / Леонард Элмор / Без правил - Чтение (стр. 2)
Автор: Леонард Элмор
Жанр: Криминальные детективы

 

 


Сейчас ее задумчивые глаза под густыми ресницами казались совсем темными, хотя при определенном освещении они отливали изумрудным блеском, как спелый крыжовник на солнце. Цвет ее глаз поражал еще и потому, что был необычен для блондинки. У нее были довольно густые брови с неправильным изгибом – казалось, будто они наведены кистью.

Когда Кей Лайонс бывала оживлена, глаза у нее расширялись и сияли теплым светом. Иногда они искрились от внутреннего возбуждения, словно она еле сдерживала переполнявшие ее жизнерадостность и веселье. И люди часто завязывали с ней разговор только ради того, чтобы видеть эти живые искорки у нее в глазах.

Самая симпатичная женщина из всех. Лоуэлл был в этом убежден. И разумеется, он никак не мог представить ее в постели – ни с Биллом Мартином, ни с кем-либо другим. Он наблюдал за ней исподтишка. Вот уж глаза у нее, так глаза! Иногда, когда она улыбается, они так и сияют, и взгляд теплый-теплый. А бывает – разговаривает с кем-либо, на губах улыбка, а глаза совсем потухшие. Смотрит на собеседника, улыбается, а мысли где-то блуждают.

Частенько, беседуя с ней, приходится отводить взгляд. Она, конечно, гораздо старше его. Ей, по меньшей мере, тридцать. Из-за чего же он всегда так волнуется?

Миссис Лайонс не слишком беспокоилась о том, как оценивают люди женскую добродетель.

Она была за жизнь, за действенность, за романтику в любом ее проявлении. А добродетель или кодекс супружеской морали она считала пустой выдумкой, которая некоторым нужна, а для других совершенно бесполезна.

И вообще она была убеждена, что женщина должна быть так же свободна в любви, как и мужчина. Но она никому не навязывала своих взглядов и уж во всяком случае не считала, что мужчин надо ограничивать в их правах. Она, правда, верила, что общение предприимчивых мужчин и женщин не только принесет им самим вдохновение и духовный подъем, но и будет способствовать общему благу, служить источником новых, плодотворных идей и мощным стимулом общественного развития.

Миссис Лайонс была вполне самостоятельна в финансовом отношении. Она покупала себе роскошные наряды и драгоценности. Она считала, что если они к лицу, то никогда не бывают неуместными.

Каждый человек, по крайней мере, в Америке, как она утверждала, имеет право к этому стремиться. Почему бы не появляться всюду хорошо одетой, если, конечно, это не делается ради похвальбы перед другими? Она умеет, когда нужно, отказываться от роскоши, ей уже случалось это делать, но жизнь вокруг так бесцветна, что она предпочитает быть всегда празднично-нарядной, не желая этим, конечно, никого обижать.

Сейчас она была в элегантном зеленом костюме из натурального шелка, выигрышно подчеркивающем ее фигуру.

У нее был низкий приятный голос, в котором слышалась деликатная мягкость ее натуры.

Она никогда никого не осуждала. Если некоторых людей их внутренние импульсы толкают на бешеное кружение, на жизненные завихрения, зачем их останавливать?

Кей Лайонс не была склонна рассматривать чувственную любовь только как потворство основному инстинкту. Напротив... Она связывала ее с романтикой, счастьем, идеями. Пусть жизнь вдвоем – жизнь чувства – будет как ураган, как вихрь, потому что все, что сводит любовь всего лишь к деторождению, порождает скуку, обесцвечивает жизнь.

Плодитесь и размножайтесь! А для чего, собственно?

К примеру, что собой представляет Билл Мартин? Конечно, он мужчина приятной наружности, но приземленный материалист и неотесанный мужлан. Для него существует только то, что можно видеть глазом, ощупать руками, сосчитать или измерить метром. Ничто не кажется ему загадкой. Главный его кумир – деньги и все, что они приносят с собой. Конечно, выйдя за него замуж, она станет замужней женщиной, а уж если после бракосочетания они уедут из этого захолустья, одного из тех, о которых в справочниках пишут, мол, занимает сотое место по количеству населения, девяносто девятое – по экономическим и финансовым данным, будет просто замечательно, потому как всякий знает: умственная и духовная жизнь в американских городах средней руки убога и тосклива. А вокруг – неприкрытая, грубая и воинствующая пошлость!

Трезвон колокольчика вернул ее к действительности.

– Сэр, пожалуйста, соответствующие формальности! – сказала она, подвигая к незнакомцу книгу регистрации.

Не снимая шляпы, тот наклонился и, не торопясь, написал:

"Фрэнк Лонг, почтовый ящик 481, город Франкфорт. Штат Кентукки".

Миссис Лайонс прочитала, взглянула на него, спросила мистера Лонга, надолго ли он к ним. Он покачал головой: мол, не знает, сколько придется здесь пробыть. Может, неделю, может, меньше.

Больше миссис Лайонс ни о чем спрашивать не стала. Только глянула на Лоуэлла своими темными глазищами, когда протянула ключ от номера 205.

Лоуэлл взял чемодан мистера Лонга. Ну и тяжесть! Кирпичи у него там, что ли? Мистер Лонг молча наблюдал за ним. И, поднимаясь по лестнице вслед за коридорным, ни слова не произнес.

В номере Лоуэлл поставил чемодан на скамеечку возле гардероба и подошел к окну.

– У вас прекрасный вид из окна, – сказал он. Потом взглянул на свое отражение в оконном стекле.

На улице уже зажглись фонари. Повсюду подсвечивались дорожные знаки.

Фрэнк Лонг стоял возле зеркала, проводил ладонью по щетине.

– Что-нибудь еще? – спросил Лоуэлл.

– Например? – отозвался мистер Лонг.

– Не знаю, – пожал Лоуэлл плечами. – Вдруг что-то понадобится. – Лонг снял пиджак, развязал галстук и стал расстегивать рубашку. – Может, выпить хотите?

Фрэнк Лонг резко повернулся к нему:

– Имеешь в виду содовую или крепкие напитки?

– И то и другое, – ответил Лоуэлл.

– А виски достать можешь?

– Может, и могу. Надо кое-кому дать знать.

– Разве не знаешь, что продавать спиртные напитки запрещено?

Лонг стащил рубашку. На груди и животе курчавились темные волосы. Кожа у него была молочно-белая, а под ней угадывались мускулы. Высокий, стройный, атлетически сложенный, лет сорока двух, он производил впечатление человека сильного, что подтверждалось и его манерой говорить напрямик, без околичностей.

У него было живое, с правильными чертами лицо, карие глаза и крупный рот, чуть подрагивающий в усмешке.

Он и шагал уверенно, как человек, который знает, куда идет.

– Я не сказал – достану. Сказал – надо кое-кому дать знать.

– До скольких работает ресторан?

– До восьми. Если хотите перекусить, вам надо поторопиться.

Мистер Лонг вытащил из кармана пачку сложенных пополам купюр. Одну протянул Лоуэллу.

– Вели там накрывать стол. Я спущусь через десять минут.

– Вот спасибо! – улыбнулся Лоуэлл. – Сегодня у нас свиные отбивные в сухарях, жареный цыпленок и ветчина.

– Ветчину, – распорядился мистер Лонг. Когда Лоуэлл уже стоял в дверях, он вдруг спросил: – Парень, скажи-ка, ты Билла Мартина знаешь?

Лоуэлл так и застыл на месте. С ответом он не спешил, разглядывая лицо постояльца. А тот положил чемодан на кровать и расстегивал ремни.

Когда Лонг взглянул на него, Лоуэлл сказал:

– Километрах в двадцати отсюда живет некий Билл Мартин. Не знаю, тот ли это, кто вам нужен.

– По-твоему, здесь Биллов Мартинов навалом?

– Не считал, то есть не пробовал...

Фрэнк Лонг внимательно смотрел на него.

– Папаша моего Мартина шахтером был. Звали его Джон Мартин. А с Биллом, если это тот Билл, мы вместе служили в армии.

– Воевали вместе с Биллом?

– Служили в инженерных войсках, если это тот самый.

– Похоже, тот самый. Его отца точно звали Джон.

– Говоришь, он живет километрах в двадцати отсюда?

– Ну да! Надо ехать по шоссе до указателя "Броук-Лег-Крик". Там повернете налево, проедете около пары километров по проселочной дороге и снова налево. Упретесь в лощину, подниметесь, и там он живет.

Фрэнк Лонг широко улыбнулся. На заросшем щетиной лице подобная улыбка казалась неуместной.

– Ну, парень, ты мне здорово помог, – хмыкнул он. Помолчав секунду, он спросил: – Слушай, хочешь, покажу тебе кое-что?

– Ну, покажите! А что это?

– Есть тут у меня одна штукенция. – Он провел ладонью по брезентовому прямоугольнику, закрывающему содержимое одной из половинок чемодана.

– Штукенция? – Лоуэлл сделал большие глаза.

– Подойди-ка поближе!

Странно. Но Лоуэллу сделалось не по себе. Ни подходить, ни смотреть не хотелось. Он стоял и молчал.

– Она у меня упакована. Погоди-ка, я ее достану, – сказал мистер Лонг. – Удивишься!

– Удивлюсь? Почему это?

Лоуэлл все-таки подошел к кровати. Он не имел ни малейшего представления, чего и ждать. Меньше всего ожидал он увидеть внушительную армейскую винтовку. Отполированное дерево, черный металл... Винтовка была в разобранном состоянии, и каждая ее часть была заботливо закреплена ремнями. Лежит себе на покрывале, и на нее сверху падает свет. О господи! Настоящая армейская винтовка, из которой стреляли там, на войне...

– Вот это да! – выдохнул Лоуэлл.

– Видел когда-нибудь такую?

– Только в кино...

– Знаешь, как ее зовут?

– По-моему, это "АВБ".

– Верно, – сказал мистер Лонг. – Автоматическая винтовка Браунинга. Конструктор Джон Мозес Браунинг уже умер. – Он опустил покрышку, накрыв винтовку. – Сдается мне, в этих краях немногие видели такую.

– Да, сэр. – Лоуэлл поднял на него взгляд и, помедлив, выпалил, прежде чем успел передумать: – Для чего вам эта винтовка?

– Для охоты, – сказал мистер Лонг. Помолчал и добавил: – На охоту собираюсь, в горы...

Лоуэлл не стал рассказывать миссис Лайонс о винтовке. Сначала хотел, но, пока спускался по лестнице, передумал. Вдруг она разволнуется? Если кому и стоит рассказать, то, пожалуй, мистеру Бэйлору. Уж шериф-то знает, как поступить!

Примерно через полчаса Лоуэлл снова увидел Фрэнка Лонга – тот выходил из ресторана. Он был в шляпе, на ходу закуривал сигару и направлялся к парадному входу. Чемодана при нем не было.

– Последнее время многие интересуются Биллом Мартином, – сказал Лоуэлл миссис Лайонс.

Она стояла за стойкой. Не проронив ни звука, она кинула на него странный взгляд.

Глава 2

А в это время у Билла Мартина бражничали двадцать три человека.

Те, что в годах, сидели в доме за столом. Прочие колготились на крыльце, где со стропил свисала коптилка.

"Понятые" шерифа Бэйлора гуляли, прислонив к стене свои ружья.

Некоторые пили, не отходя от своих машин.

Но в основном гости держались поближе к бочонку, стоявшему в углу крыльца. Втулка у бочонка отсутствовала, так что желающие наполняли свои банки из-под сока, стоя внизу, на земле.

Вначале все помалкивали. По очереди наполняли банки, пробовали виски на вкус, ощущая, как огненная жидкость согревает внутренности. Завзятые выпивохи стояли либо сидели на корточках. Сплевывая время от времени табачную жвачку, они вели себя так, будто ждали начала митинга. Некоторые напоминали безработных, сидящих перед конторой, где нанимают на работу в шахту. В широкополых шляпах либо фуражках, в поношенных пиджаках поверх парусиновых комбинезонов, они смахивали на работяг, которым в жизни не повезло.

Билл Мартин – дьявол его разрази! – умеет-таки гнать бурбон! Выдерживает сусло шесть-семь суток и никакого дерьма не подмешивает для ускорения брожения или там для крепости. Ни конского каштана, ни карбида, ни щелока...

Да, Билл, конечно, профессионал. Потихоньку нагревает сусло, причем на медленном огне. Посуду употребляет только медную, а для охлаждения и конденсации паров использует мягкую родниковую водичку. И перегонный аппарат всегда содержит в чистоте.

Прежде чем разлить бурбон для выдержки и созревания в черненные углем бочонки из древесины дуба, он еще разок перегоняет первач и фильтрует его через угольный фильтр. И непременно выдерживает виски два, а то и четыре месяца – по его словам, самый оптимальный срок, чтобы бурбон приобрел цвет. Если ждать невтерпеж, тогда валите отсюда и в другом месте пейте прозрачный первач.

Джейк Ройс всегда говорит: "Лучше подождать, ибо хороший бурбон не бьет по мозгам на следующее утро". Рой-су всегда все поддакивают. Хотя всем известно: если пьешь от пуза, на следующее утро голова гудит, как котел, а во рту будто эскадрон ночевал. И до полудня успеваешь выхлебать литра три воды, шесть чашек кофе и пару бутылок содовой. Сегодня они пожаловали к Биллу Мартину по двум причинам. Во-первых, выпить, а во-вторых, конфисковать противозаконное зелье...

Шериф округа мистер Бэйлор сразу отставил в сторону пять полугаллонных[1] банок и заплатил за них Биллу восемь долларов. Это примерно половина рыночной цены, которую мистер Бэйлор называет «конфискационной стоимостью».

Не собирается он "квасить" здесь всю ночь со всякими сосунками – свою долю он, человек серьезный, забирает к себе в "форд".

Был здесь и Бад Блэкуэлл вместе со своим отцом и женатым братом Реймондом. Бурбон ничего себе, сказал Бад, но ему случалось пробовать и получше. Потом он стал подбивать брата, Вирджила Уортмана и еще парочку выпивох взять бутыль бурбона с собой да закатиться в город, а там снять девочек и погулять как следует. Тоска берет торчать здесь со старичьем и слушать их разговоры про закрытые шахты, затопленные низины, про президента Герберта Кларка Гувера – будь он неладен! – и проклятые финансовые банки.

Какие сладкие девчонки томятся в Марлетте! Сладкие и на все готовые! А то можно завалиться в одно местечко в Корбине. Возле железной дороги... Там тоже девочки хоть куда. Он как-то раз был у них в гостях со своим папашей. Реймонд тогда с ними не поехал, он тогда и года не был женат.

Бад достал перочинный ножик, вырезал кружок на своей пачке жевательного табака и начал отколупывать от плитки кусочки, причем лезвие у него всякий раз застревало.

Джим Боб Уортман какое-то время молча сидел на ступеньках, потягивая бурбон. Вдруг он поднялся, схватил свой дробовик, разрядил оба ствола в хлев Билла Мартина и стал кричать, будто заметил на сеновале одного вонючего янки. Силы небесные, сказал Бад Блэкуэлл, да отведите вы этого пропойцу дрыхнуть, пока он не начал рассказывать о Гражданской войне. Восемьдесят четыре года старикану, а с молодежью заодно!

Вирджил подхватил Джима Боба Уортмана и поволок к машине, уговаривая того успокоиться. Вирджил уверял старика, будто тот уложил янки наповал, и это лучший выстрел, какой он когда-либо видел. Старик твердил, мол, он добился своего в 1863 году в битве у хребта Лукаут-Маунтин. Вирджил поддакивал, опасаясь, как бы выживший из ума дуралей не подстрелил ненароком мула Билла Мартина либо одну из его гончих. Наконец старик заснул на заднем сиденье.

Кто-то спросил у Билла, работает ли у него радио. Хорошо бы послушать программу из порта Нашвилла, что на реке Камберленд, но в штате Теннесси. Нет, ответил он, оно уже давно не работает. Тот, кто надумал послушать музыку, начал укорять Билла. Мол, у него над дырой в земле свет горит, а радио не работает! И тогда Джейк Ройс тихо посоветовал любителю музыки быть поосторожнее в выражениях, говоря об отце Билла Мартина. А то Билл не так его поймет и все зубы выбьет и ребра пересчитает. Джейк Ройс вообще-то смекалистый мужик. Чтобы сменить пластинку, он громко спросил, дескать, если Билл Мартин гонит лучшее виски, у кого же тогда виски худшее?

Это была обычная шутка. Местные самогонщики, такие, как Блэкуэллы, Стамперы или Уортманы, вечно подтрунивали над чужим виски. Один из "понятых" мистера Бэйлора стоял на крыльце. Так вот, он возьми и скажи, мол, конечно, худшее виски у Арли Стампера. Ведь он продает под видом чистейшего бурбона ослиную мочу.

Арли в это время как раз возвращался из сортира. Поднимаясь по ступенькам, он ухмыльнулся и, подойдя ближе к зубоскалу, как врежет ему правой в челюсть. Придержав левой за плечо, врезал еще раз и сбросил с крыльца.

Потом мутным взором посмотрел на распластавшееся внизу тело и спросил у Джейка Ройса:

– Мистер Ройс, кому это я вмазал по рыльнику?

Бад Блэкуэлл сделал большой глоток. Держа банку прямо перед собой, он задумчиво уставился в темноту. Наконец, помотав головой, произнес:

– Кстати, об ослиной моче. Хотелось бы знать, который из мулов нашего Билла постарался?

Он не смотрел на Билла, стоявшего на крыльце. Но он знал: тот его отлично слышит. Бад отпил еще глоток и неторопливо облизнул губы. Будто он дегустатор, оценивающий послевкусие.

– Либо это ослиная моча, либо бурбон покойного Джона Мартина, – гаркнул Бад. – Ставлю десять долларов.

Кое-кто посмотрел в его сторону. Многие сообразили, куда клонит Бад. Потом все перевели взгляд на Билла.

Во дворе воцарилась мертвая тишина.

Затем все придвинулись поближе. Вот-вот начнется представление.

Билл спустился с крыльца и подошел к Баду Блэкуэллу. Бад вручил ему банку.

Все молча наблюдали, как Билл поднес ее к губам и сделал большой глоток. Интересно, сколько виски он уже успел к себе в брюхо закачать? Никто не знал, какими возможностями он обладает, но никто никогда не видел его буйным либо болтливым. Даже и пьяный он был себе на уме. "Вот сукин сын! – сказал как-то Бад Блэкуэлл. – Может окосеть, способен раз пять за вечер свалиться с крыльца и ни разу даже не матюгнется. Ойкнет, и все!"

А вдруг сейчас будет по-другому и у Билла сдадут тормоза? В доме тоже стало тихо. Все услышали: Бад вздумал глумиться над Биллом.

Мистер Бэйлор, соседи в годах, в том числе и отец Бада, вышли на крыльцо. Блэкуэлл-старший покручивал усы, посмеивался и покачивал головой, словно все шутка, не всерьез. Однако было заметно, что на самом деле он опасается, как бы его Бад не схлопотал под зад коленом.

Бад снова взял у Билла банку, поднес к коптилке, чтобы всем все было видно.

– Говоришь, твоя продукция, а?

Билл проявил терпение. Он догадывался, что будет дальше.

– Кому и знать, как не мне! – спокойно ответил Билл. Задрав голову, Бад сделал вид, будто изучает остатки бурбона янтарного цвета на донышке банки.

– Слышь, Билл, а к ветеринару ты своего мула водил? На крыльце послышался смех. Блэкуэлл-старший расхохотался было в голос, но сразу прикусил язык.

Билл хранил молчание.

– Ага! Вижу какие-то крошки, – продолжал Бад. – Вроде бы это жучки. Что там, Билл, жучки-паучки?

Причин заводиться у Билла не было, но и молча сносить издевки Бада было неразумно.

– Значит, по-твоему, – протянул он, – в бочонок либо мой мул нассал, либо мой папаша. – Билл говорил, не повышая голоса, но Бад насторожился. А Билл продолжал: – Ты либо напрашиваешься и хочешь схлопотать по башке, либо стараешься меня разозлить, втянуть в спор. Допустим, я скажу, что мой отец гнал лучшее виски в восточном Кентукки. Тогда ты возразишь и скажешь: коли правда, докажи. А я отвечу, мол, как же я докажу, если он давным-давно в могиле.

– Вот, уже ближе! – ухмыльнулся Бад Блэкуэлл. – А я тогда скажу... Лучше ты продолжай, у тебя здорово получается... Что же я скажу?

– Ты скажешь, дескать, хватит молоть языками, давайте бурбон пить!

– Черта с два!

– Ну, тогда ты скажешь, что я налакался и у меня словесный понос... Думаю, папаша, будь он жив, уложил бы меня сейчас спать!

Все зашумели.

– Урой его, Билл! – подначивал Джейк Ройс. – Не отступай!

Мистер Блэкуэлл покосился на помощника шерифа.

Все ждали, какую еще залепуху отмочит Бад Блэкуэлл, но тот сжал зубы и, казалось, не собирался больше задираться.

В общем, он так ничего и не сказал.

Но зато появился Эрон. Он локтями прокладывал себе путь безо всяких там "извините".

Все смотрели на него.

Чего ему надо? Зачем он тут?

– Кто-то едет на машине, – сказал Эрон, подойдя к Биллу.

* * *

Фрэнк Лонг наметанным глазом окинул место действия и все понял. Миновав лощину, он сразу увидел из машины и дом, и мужчин, "гудящих" на крыльце при тусклом свете коптилки.

Несколько секунд Лонг медлил, не вылезал из машины. Его внимание привлекло пятно света над могильным холмиком. Он понятия не имел, что там, да его это особенно и не заботило. Правда, он удивился, почему там лампочка горит, а на крыльце коптилка.

Если в доме вечеринка, то, стало быть, он не вовремя. Однако нельзя отыграть назад, то есть развернуться и уехать.

Лонг вышел наконец из машины и неторопливо зашагал к дому. Подошел совсем близко, но, поразмыслив, решил остаться в тени.

– Я разыскиваю Джона Билла Мартина-младшего. Я не помешал? У вас, кажется, молитвенное собрание? – Он кивнул на бочонок с бурбоном.

Билл шагнул ему навстречу.

Лонг растянул губы в широкой улыбке.

– Здорово, Билл! Не узнаешь старинного приятеля?

– Фрэнк Лонг?! – Билл не мог разглядеть его как следует в темноте, однако знакомый голос сразу воскресил в памяти образ из прошлого.

При виде старого друга естественно было бы выказать радость. Билл бы и рад был, как и Фрэнк, крикнуть что-либо веселое, доброжелательное. К примеру, что Лонг – настоящий сукин сын. Четыре года не виделись, а он раньше не мог сообразить в гости пожаловать... Но Билл был не в силах произнести ни слова, потому как горло перехватил спазм. Билл понял, зачем пожаловал Лонг.

– Фрэнк, – сказал он после продолжительной паузы, – чего ты там в тени? Проходи, не стесняйся.

С усмешкой на губах Фрэнк Лонг подошел к крыльцу.

– Бьюсь об заклад, ты сразу узнал мой голос! – хохотнул он. – В общем, я на это рассчитывал, если по правде. Сколько времени мы провели в одной палатке?

– Месяцев пятнадцать...

– Точно! Почти полтора года. Я тоже узнал тебя по голосу. Бывало, как вмажем по банке, ты сразу песни петь и всякие байки рассказывать! Твой голос до сих пор у меня в ушах.

– Было дело... – заметил Билл сдержанным тоном.

– А гостей тоже развлекаешь историями, а? Провалиться ему! Что же это он делает? Билл выдавил беззаботную усмешку.

– Слушай, я что хочу узнать, – сказал он. – Я думал, ты все еще в армии...

– Прошлой осенью демобилизовался. Хватит, сыт по горло.

– Чего так? Тебе, помню, нравилось.

Шериф Бэйлор, стоявший на верхней ступеньке, вмешался в разговор:

– Билл, вот уж чего мы про тебя не знали! Оказывается, ты еще и певец...

Билл откашлялся и сказал:

– В хорошей компании отчего не спеть? Пел вместе со всеми...

– А я подумал, может, ты и нам споешь? – стоял на своем мистер Бэйлор.

Он сразу заметил перемену в поведении Билла. То ли Мартин что-то скрывает, то ли ему не по себе в присутствии гостя. Может, этому Лонгу кое-что известно про Билла? Шериф Бэйлор решил удовлетворить свое любопытство. А что такого? Он заслужил право говорить напрямик, не заботясь о том, что подумают о нем другие.

– Мистер Лонг, – сказал он, – меня зовут Элмер Бэйлор. Я шериф этого округа. С кем имею честь? Откуда вы? – Фрэнк Лонг приподнял шляпу:

– Сэр, можно сказать, я представляю весь штат.

– Не понял, – отозвался шериф Бэйлор. – Я спрашиваю, откуда вы к нам?

– Ну допустим, из Франкфорта...

– Большой город, хотя я там давненько не был, – сказал Элмер Бэйлор. – А чем вы занимаетесь во Франкфорте?

– Работаю в системе исполнительной власти.

– Штатной?

– Нет, сэр. Национальной, то есть федеральной...

– Вот оно что! – Шериф Бэйлор внимательно посмотрел на него. – Что ж, проанализирую полученную от вас информацию. Впрочем, знаете, к какому выводу я склоняюсь?

– Интересно. К какому?

– Думаю, вы – контролер по надзору за исполнением восемнадцатой поправки.

Какое-то время Фрэнк Лонг молча смотрел на шерифа.

– В самое яблочко, мистер Бэйлор, – сказал он наконец. – У вас чертовски острый глаз.

– А также и нюх, – усмехнулся шериф. – Разрешите взглянуть на ваши, так сказать, верительные грамоты.

Лонг полез в задний карман брюк. Расстегивая бумажник, он расплылся в улыбке:

– Вот, мне выдали удостоверение... с фотографией. Хотя сходство не слишком большое. А еще у меня есть вот эта милашка. – Отогнув правой рукой полу пиджака, он продемонстрировал рукоятку автоматического пистолета 45-го калибра. Обведя взглядом всех присутствующих, хмыкнул: – Что, никогда не видали такую красоту? Билл, конечно, видел. В армии. Она остановит на месте любого и всякого отшвырнет на пять шагов назад.

– Парень, – шериф Бэйлор повысил голос, – а зачем угрожать?

– Вы просили предъявить мои верительные грамоты.

– Я не слепой, вижу. – Шериф помолчал. – А мои стоят у стены. Между прочим, дробовики и винтовки большой убойной силы.

– Понимаю... – усмехнулся Лонг.

– Мне платят за то, чтобы я защищал у себя в округе любой закон, какой нуждается в защите.

– Я тоже не слепой... – Лонг кинул выразительный взгляд на бочонок с виски. – А присутствующие, стало быть, ваши понятые?

– Да, они мои понятые, – заявил шериф Бэйлор. – И вот что я вам скажу. Они никогда не видели контролера по надзору за восемнадцатой поправкой.

– Неужели?

– Да, не видели. Представьте себе! Акцизный чиновник в наших краях – редкая птица. Такая редкая, что местные, если заприметят такую птицу, могут ненароком подстрелить ее. А затем нафаршируют какой-либо начинкой и поджарят на вертеле!

Ухмыляясь, Фрэнк Лонг покачал головой:

– Не думаю, что птице это придется по вкусу.

Бад Блэкуэлл решил: пора и ему вступить.

– Знаете, из чего в наших краях готовят начинку? – спросил он.

Шерифу Бэйлору сейчас было не до шуточек. Умникам и выскочкам типа Бада Блэкуэлла не след совать нос в его дела.

– Бад, – сказал он, – дай-ка мистеру Лонгу выпить!

Предложение, похоже, пришлось Фрэнку Лонгу по душе:

– Ну, если вы так настаиваете...

Шериф Бэйлор молчал. Он ждал, когда Лонгу передадут полную банку. После того как он отпил глоток, спросил:

– Ну как?

– Порядок! – кивнул Лонг, разглядывая содержимое банки на свет.

– Выливать такое добро – просто позор, – заявил шериф Бэйлор. – Согласны?

– Совершенно с вами согласен! – Лонг допил бурбон и вытер губы тыльной стороной ладони. – Мистер Бэйлор, официальному лицу действительно платят за то, чтобы он защищал закон. Вы верно заметили. Это вовсе не означает тем не менее, будто нельзя ценить по достоинству радости жизни.

– Выпейте еще, мистер Лонг! – предложил шериф.

– Не возражаю. – Пустую банку Лонг передал Баду Блэкуэллу, и тот снова ее наполнил. – Сэр, вы меня не так поняли. Я просто проезжал мимо, как частное лицо. Дай, думаю, навещу старого друга. Вот и все.

Мистер Бэйлор поправил очки и сказал:

– А не лучше, пока не поздно, завершить свой визит и вернуться во Франкфорт?

– Все зависит от Билла. Я вообще-то остановился в местном отеле. На денек-другой...

– Отель у нас хороший, – кивнул шериф Бэйлор. – "Камберленд"...

– Вроде бы там уютно и чисто.

– И кухня у них хорошая. Кстати, вы ужинали?

Лонг помедлил с ответом:

– Перекусил, словом, заморил червячка...

– Билл, – строго сказал Бэйлор, – твой приятель, по-моему, проголодался, а до Франкфорта путь неблизкий! Да вы не обращайте внимания, что наши так на вас уставились, – продолжал он, обращаясь к Лонгу. – Я уже говорил, они в глаза не видели акцизного чиновника.

Лонг улыбнулся, покачал головой:

– Да какой я чиновник? Обыкновенный простой парень. Родом из округа Харлан, что на юго-востоке нашего Кентукки.

– Это правда?

– Да, сэр, там я родился, вырос и жил, пока не пошел в армию.

– Билл, вели Эрону, пусть приготовит гостю поесть, – распорядился шериф Бэйлор.

Билл стоял как вкопанный. Он слушал разговор Фрэнка с шерифом Бэйлором, ловил каждое слово. Вначале оба распалились, потом постепенно успокоились, расслабились. Захоти Билл, он мог бы сделать вид, что все это – пустая болтовня, сотрясение воздуха; мог бы притворно улыбаться и ждать, когда наконец Фрэнк Лонг начнет намекать на обстоятельства, ради которых он приехал. Одно Билл знал точно: Фрэнк заведет об этом разговор не сегодня.

А что, если, не сходя с места, выпалить Фрэнку правду в лицо, вызвать его на откровенность, играть в открытую?

Нет, лучше не спешить. Зачем пороть горячку? Надо сначала все как следует обдумать, чтобы не пришлось потом жалеть.

Так он и сделает! Не торопясь поразмыслит, протянет время и успокоит нервы. Пусть пройдет минут десять, и он станет улыбаться. Будет лыбиться, пока не заболят щеки. Так и сделает!

Обдумав, он сказал совсем не то, что собирался. Не сводя взгляда с Лонга, он рубанул:

– Фрэнк сюда не ужинать приехал.

От удивления у Лонга глаза на лоб полезли. Он хотел было ответить, но сразу взял себя в руки.

– Он явился не для того, чтобы навестить старого друга и вспомнить прошлое, – усмехнулся Билл. – Он приехал за бурбоном, который изготовил мой отец.

Присутствующие обменялись многозначительными взглядами, а шериф Бэйлор присвистнул.

– Опять двадцать пять! – сказал он с усмешкой. – Билл, не бери эту дурню в голову. Лучше накорми своего старинного приятеля.

– А он сыт и есть не хочет. – Билл смотрел на Лонга в упор. – У него другое на уме. Сто пятьдесят бочонков бурбона ему покоя не дают. Сто пятьдесят бочонков кукурузного виски десятилетней выдержки. Я прав, Фрэнк?

Лонг не успел ответить, потому что в разговор снова вмешался шериф Бэйлор:

– Мы здесь уже раз сто слышали эту байку, и она нам надоела. Кто докажет, что Джон Мартин спрятал виски? Билл, посуди сам, если твой папаша нагнал столько виски и его до сих пор не нашли, значит, он сам его и выпил. Я это допускаю. Я помню, бурбон он пил вместо воды. Выдувал по два-три галлона в неделю. Все соседи это знают.


  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13