Шарлотта тянула время, стараясь как можно дольше не спускаться к завтраку. В какой-то момент она уже решила покинуть этот дом, но тут же поняла, что не сможет уехать, не увидев Стюарта. В конце концов она спустилась в столовую.
      Было уже довольно поздно, и все давно позавтракали. Служанка принесла ей тосты и чай. На столе ее ждали два письма, и Шарлотта сразу же принялась их читать.
      Первое письмо было от Лючии – подруга отвечала на послание Шарлотты.
       «Ах, итальянцы! Как я скучаю по итальянцам! К сожалению, в Кенте, кроме меня, нет других итальянцев. Я искренне сожалею об этом, хоть и признаю, что это делает меня чем-то вроде местной достопримечательности. Или, может быть, даже местной знаменитости? Как бы там ни было, сегодня я иду ужинать в ресторан, и это замечательно. Хотя жаль, что в Англии самая пресная еда в мире. Даже русские питаются лучше.»
      Шарлотта пробежала глазами; письмо, пока не нашла то, что Лючия написала в ответ на другой ее вопрос:
       «С тех пор как ты уехала, в дом больше никто не забирался. Дом охраняется, как королевская казна, и – увы – никто не приходил сюда для того, чтобы совершить набег на мое нижнее белье, – даже небезызвестный мистер Уитли. Я. распаковала все вещицы из ящиков и коробок, что изменило интерьер в лучшую сторону. Тебе надо было давно это сделать. Четыре ночи я провела в ожидании преступника с пистолетом наготове, но воры не приходили. Но раз ты меня просишь, то я все снова уберу обратно в ящики. Я также пригласила настройщика, и он настроил фортепиано, хотя инструмент очень неважный. Знаю, тебе наверняка захочется спросить меня о том, обрела ли я свое вдохновение и нашла ли свою музу? Так вот, вынуждена тебе ответить: музу я до сих пор не нашла. Боюсь, мистер Уитли может оказаться кем-то вроде Керубино, который годится больше для того, чтобы заявлять о своих чувствах только на словах. Увы, нопохоже, что он именно таков…»
      Шарлотта отложила письмо подруги, чтобы позже вернуться к нему и прочитать более внимательно. Она была рада, что Лючия возобновила занятия пением. Почерк на втором конверте показался ей знакомым, но она не могла вспомнить, кому он принадлежит, пока не вскрыла конверт. Когда же поняла, что второе письмо – от Стюарта, ее сердце радостно забилось. Он давал ей знать, что от Бентона, находившегося сейчас в Кенте, пришло известие: за городом, в таверне, одно время снимал комнату какой-то худощавый смуглый мужчина, предположительно – итальянец. Он съехал примерно в те же дни, когда пропала Сьюзен. Однако он заплатил за проживание за месяц вперед, поэтому хозяин не придал этому факту особого значения. Стюарт писал, что теперь, вооруженный этими сведениями, он намерен разыскать Питни и помочь ему в поисках. И он обещал вскоре прислать очередную весточку, а в конце письма подписался коротко – одной буквой «С».
      Шарлотта перечитывала послание Стюарта, когда в комнату вошла хозяйка дома.
      – Доброе утро, графиня Гриффолино, – проворковала Амелия, одарив гостью лучезарной улыбкой.
      Шарлотта отложила письмо.
      – Доброе утро, миссис Дрейк.
      – Какой чудесный день. Хотите съездить со мной на Бонд-стрит и пройтись по магазинам?
      – О нет, спасибо. – Шарлотта покачала головой. – Видите ли, миссис Дрейк, я высоко ценю ваше гостеприимство, но, по-моему, будет лучше, если я перееду в гостиницу. Я не могу больше злоупотреблять…
      – Что за глупости! – перебила Амелия. – Вы должны жить здесь! Леди – и одна, в гостинице? Да это просто неприлично!
      – Я могу вызвать в Лондон мою подругу, которая сейчас находится в Кенте, – попыталась возразить Шарлотта, но Амелия и слышать ничего не хотела о переезде.
      – Вы ведь уже освоились здесь! Прошу вас, останьтесь. Я так рада, что в это нелегкое для вас время мы хоть чем-нибудь можем вас поддержать.
      – Очень мило с вашей стороны, – пробормотала Шарлотта. – Но вы уже и так проявили чересчур много доброты…
      – Дорогая моя, – Амелия опустила глаза, – не уезжайте, пожалуйста. – Я умоляю вас.
      – Но я не…
      – За последние две недели я видела своего сына столько раз, сколько до этого не видела за целый год, – проговорила Амелия, не поднимая глаз. – Не думаете же вы, что он станет завтракать со мной, когда вы отсюда уедете?
      Шарлотта подумала о том, что семейка Дрейков – довольно странная семья. Глава семейства грозился выгнать гостью из дома, в то время как его супруга слезно умоляла ее остаться. Что же в таком случае происходило между ними?
      Немного помедлив, Шарлотта кивнула:
      – Хорошо, миссис Дрейк, я останусь у вас до тех пор, пока не найдется моя племянница, если мое присутствие вас не обременяет.
      – Нисколько не обременяет! – Мать Стюарта просияла, и Шарлотта заметила, что на глазах у нее появились слезы. – Можете жить у нас столько, сколько вам потребуется, моя дорогая, ведь вам надо искать Сьюзен.
      Шарлотта указала на письма, лежавшие на столе:
      – Сегодня утром Стюарт сообщил мне, что его камердинер кое-что узнал. В последний месяц недалеко от Танбридж-Уэльса проживал какой-то иностранец. Не исключено, что это – итальянец. Стюарт и мистер Питни уже разыскивают его. Надеюсь, что Сьюзен очень скоро разыщут.
      – Да, разумеется. Я молюсь, чтобы ее нашли как можно быстрее и чтобы с ней все было хорошо.
      Шарлотта даже думать не хотела о том, что со Сьюзен может что-нибудь случиться. Или что она может вернуться – не приведи Бог – беременной. Но если этому человеку действительно удалось убедить ее в том, что они скоро поженятся, тогда…
      «Нет-нет, нельзя об этом думать, – сказала себе Шарлотта. – Само собой разумеется, Сьюзен выйдет замуж как порядочная девушка».
      И она, Шарлотта, твердо решила: если чья-то репутация и пострадает, то пусть это будет ее собственная репутация, пусть внимание окружающих привлечет ее скандальное прошлое, а не исчезновение ее племянницы.
      Извинившись, Шарлотта поднялась из-за стола и вернулась в свою комнату. Она еще раз перечитала письма, с улыбкой пробежав глазами жалобы Лючии на нерешительность мистера Уитли. Но настроенное фортепиано было очень добрым знаком. Шарлотта написала ответ, в котором поблагодарила Лючию за подробный отчет о новостях и намекнула, что даже посредственные певицы имеют в Лондоне большой успех у публики. Шарлотта знала, чем поддеть Лючию: подруга терпеть не могла, когда кого-то хвалят незаслуженно.
      К сожалению, на письмо Стюарта нельзя было ответить, потому что она не знала, где он сейчас находится. А ей очень хотелось спросить у него, что именно он разузнал. И еще… ей ужасно хотелось находиться сейчас с ним рядом. Хотелось чувствовать, что она тоже вносит какой-то вклад в поиски племянницы. Сидеть в четырех стенах – это слишком мучительно. У нее стало бы гораздо легче на душе, если бы она тоже принимала участие в поисках. А сейчас ей не остается ничего другого, как сидеть и думать о своих бедах, – не самое приятное занятие.
      К ленчу Шарлотта чувствовала себя настоящей развалиной. От тревоги и беспокойства она потеряла аппетит. От Стюарта больше не было никаких известий. Конечно, она понимала, что он не может отправлять ей послания каждый час, – но все же не находила себе места от беспокойства. Шарлотта пыталась заснуть, но ничего не получалось – глядя в потолок, она снова, и снова возвращалась к недавним событиям.
      Было очевидно: сейчас она находилась в гораздо большей опасности, чем можно было бы ожидать. До вчерашнего дня Шарлотта надеялась: стоит ей переспать со Стюартом – и она потеряет к нему всякий интерес. Но оказалось, что вечер с ним нисколько не удовлетворил ее. От одной мысли, о прикосновениях его рук ее бросало в жар, и она теряла покой. Ну ладно, она готова с этим смириться. Так часто бывает в начале любовного романа. Но ей не давали покоя и другие, воспоминания. Больше всего беспокоило выражение лица Стюарта, когда он смотрел на нее, думая, что она спит. Раньше ни один мужчина не смотрел на нее так. Стюарт же… Он смотрел на нее как на бесценный подарок судьбы, удивительный и неожиданный, подарок, о котором он даже не смел мечтать. Казалось, он не верил своему счастью. Таких как Стюарт, она никогда еще не встречала.
      Шарлотта уткнулась лицом в подушку. Ну вот, опять… С ней опять это случилось: кажется, она влюбилась. К тому же влюбилась безнадежно, влюбилась в мужчину, который никогда на ней не женится. Ведь сейчас ей уже тридцать, а не семнадцать, как было когда-то. И она не строит себе никаких иллюзий насчет их общего будущего. Ради Сьюзен она должна соблюдать приличия. А Стюарт должен жениться на богатой. Значит, все, что им суждено, – это тайные встречи, несколько часов или минут украденного счастья. А ей этого мало. Это ее не устраивает. На какое-то одно мгновение Шарлотте вдруг отчаянно захотелось, чтобы Сьюзен… никогда не нашлась. Чтобы у нее была возможность вечно наслаждаться счастьем со Стюартом.
      Слезы застилали ей глаза. Боже, какая она порочная женщина! Готова пожертвовать своей бедной невинной племянницей ради удовлетворения своих низменных, греховных желаний! Чувствуя отвращение к себе, Шарлотта утерла слезы. Слезы никак не помогут – это она усвоила еще много лет назад. Когда отец выгонял ее из дома, она все время плакала, умоляя его передумать и позволить ей остаться. Но он был неумолим, и весь ее прежний мир рухнул.
      Шарлотта вскочила с постели. Нужно как-то отвлечься от мыслей о своих несчастьях. Кажется, сегодня она обещала Стюарту пойти с ним на бал. Но бал начнется только через несколько часов. В любом случае Стюарт принесет ей хорошие известия о Сьюзен, что будет означать конец всему – какие бы чувства она ни испытывала к нему.
      Охваченная отчаянием, Шарлотта направилась в библиотеку. Она никогда не увлекалась чтением, считала, что лучше действовать и совершать поступки, чем читать обо всем этом в книгах. Но сейчас она решила найти какую-нибудь ужасно скучную книгу, которая позволила бы ей отвлечься от грустных размышлений и помогла бы заснуть.
      В библиотеке Дрейков все было именно так, как хотелось Шарлотте, – тихо и сумрачно. Она бродила мимо полок и разглядывала корешки книг. Комната имела форму подковы и была расположена рядом с застекленным садом округлой формы. В дальнем конце библиотеки находилось окно, закрытое шторами. Шарлотта раздвинула шторы, снова повернулась к полкам и, ахнув, замерла на мгновение.
      С картины, висевшей на стене, на нее смотрел Стюарт. Вглядываясь в безупречно выполненный портрет, Шарлотта не верила своим глазам. Художник великолепно уловил Сходство – она узнавала на портрете и изящную линию носа Стюарта, и дерзкий изгиб его бровей. Несмотря на строгий импозантный костюм, у человека на картине была какая-то чертовщинка в глазах. Нет, костюм был, пожалуй, не строгим, а скорее старомодным – такие носили несколько десятков лет назад. А значит, на портрете был изображен вовсе не Стюарт. Хотя этот человек, конечно же, приходится ему родственником. Но почему такой прекрасной картине был отведен самый темный угол комнаты?
      – Что, страдаете излишним любопытством? – послышался у нее за спиной скрипучий голос.
      Шарлотта вздрогнула и обернулась. Перед ней стоял Терранс Дрейк, сверливший ее недобрым взглядом.
      – Взялись шарить по углам? – злобно прошипел он, кивая на портрет. – Разве вам мало своих собственных забот?
      Шарлотта скрестила на груди руки и, вскинув голову, заявила:
      – Вовсе нет. Просто я искала книгу и не могла ничего найти в темноте. – Она многозначительно кивнула на шторы.
      – Гм. – Терранс подошел ближе. – Что ж, валяйте. Можете задавать вопросы. Я вижу, что вам хочется кое-что узнать. – Он снова кивнул на портрет.
      Шарлотта и бровью не повела.
      – Безусловно, это меня не касается. Просто меня поразило сходство.
      Терранс повернулся к холсту и, нахмурившись, проворчал:
      – Это что-то невероятное. Просто мистика какая-то. Похожи как две капли воды. И оба – с червоточиной.
      – Как вы можете? – вырвалось у Шарлотты. – Разве можно так говорить о своем сыне?
      Терранс хмыкнул.
      – Ничего не поделаешь – наследственность. Я вижу его насквозь.
      – А значит, нужно отказаться от сына? Я не могу одобрить ваш поступок, мистер Дрейк.
      Терранс не отрывал взгляда от портрета. Он смотрел на него так, словно хотел разорвать его в клочья и растоптать.
      – Кажется, ваша родная кровь тоже подвела вас? Ваша родственница сбежала с негодяем, не правда ли? Послала к чертям долг перед семьей и пошла на поводу у своих низменных желаний? Кровные узы перестали хоть что-то значить для нее, как только какой-то красавчик вскружил ей голову?
      – Она – всего лишь наивная девочка, – возразила Шарлотта. – Я – единственная, кто у нее остался, и мой долг – заботиться о ней. Это я подвела ее, а не она меня. Я плохо выполняла свой долг, вот и все.
      – Распутники, лжецы, игроки!.. – не унимался мистер Дрейк. – Никакой ответственности! – Он повернулся к Шарлотте и показал на портрет: – Это мой брат. Хорошо, что он рано умер. Мой сын очень похож на него и ведет себя так же. Мой отец смотрел на это сквозь пальцы, прощая им все, а они оба ничего не сделали для него! Если вы обладаете мудростью, миледи, не заводите детей. Проступок вашей племянницы показал: в вашем роду тоже есть червоточина, и будьте уверены, когда-нибудь это проявится еще раз. – Мистер Дрейк коротко кивнул и, с ненавистью посмотрев на человека, изображенного на портрете, проговорил: – Всего хорошего, миледи.
      Шарлотта поспешила удалиться, до глубины души потрясенная этой встречей. Сердце наполнилось сочувствием к Стюарту. Как нелегко, должно быть, жить, когда у тебя такой отец, как мистер Дрейк! Каково было Стюарту на протяжении многих лет жить в одном доме с человеком, который изо дня в день пылает злобой и видит в нем средоточие всех грехов? Пусть даже Амелия любила своего сына, лютая ненависть отца изо дня в день отравляла жизнь Стюарту. Но из-за чего Терранс Дрейк так возненавидел своего сына?
      Шарлотта горько сожалела обо всем, что рассказала леди Килдэр. Не надо было передавать чужие сплетни и описывать события, о которых сама она знала лишь, понаслышке. Это было нечестно. Все больше и больше Шарлотта убеждалась: скорее всего в этих сплетнях не было ни слова правды. Стюарт раздражал родного отца самим фактом своего существования. Что бы Стюарт ни делал, все вызывало его гнев и недовольство. И будь она на месте Стюарта, то палец о палец не ударила бы для того, чтобы угодить человеку, который ее ненавидел.
      Шарлотта пыталась убедить себя в том, что семейные дела Дрейков ее не касаются. Действительно, если она станет совать свой нос в дела семьи и выведывать семейные тайны, то лишь осложнит жизнь Стюарта. Она решила впредь сдерживаться и не проявлять любопытства.
 
      Бал, состоявшийся в этот вечер, удался на славу. Для Шарлотты так и осталось загадкой, почему она попала на бал к Трокмортонам – просто получила приглашение, и все. Разумеется, Стюарт приложил к этому руку – пусть ему не повезло с родственниками, зато повезло с друзьями. А герцог Уэр и его мать пригласили Шарлотту сопровождать, их на балу, поэтому ей был оказан очень хороший прием. Но все же она ужасно волновалась, внимание местного общества ее пугало. А вдруг на балу ей встретятся знакомые ее семьи, которые могут узнать ее? Шарлотта прислушивалась к малейшему шепоту у нее за спиной; ей казалось, что любой разговор о ней может оказаться губительным для ее репутации.
      Но к счастью, гостям было не до нее – в обществе назревал очередной скандал. Герцог Эксетер ни с того, ни с сего женился, и такая скоропалительная женитьба не могла не удивить. Свадьбе предшествовало только объявление в «Таймс», которое застало врасплох всех без исключения – включая любовницу герцога. Шарлотта вздохнула с облегчением, глядя, как новоиспеченные молодожены шествуют по залу, приковывая к себе взгляды и вызывая многочисленные комментарии присутствующих.
      – Что ж, от Эксетера и не такого можно было ожидать, – заметила герцогиня Уэр, раскрывая веер. – И вообще сегодня здесь может произойти все, что угодно, – вплоть до убийства.
      Шарлотта улыбнулась:
      – Совершенно с вами согласна.
      В этот момент к ним приблизился какой-то джентльмен, и герцогиня приветливо кивнула ему.
      – Это лорд Роберт Фэрфилд, – сказала она. – Милорд, вы ведь подошли к нам, чтобы потанцевать с моей подругой?
      Лорд Роберт поклонился:
      – Сочту за честь, миледи. – Он повернулся к Шарлотте: – Не согласитесь ли вы подарить мне эту кадриль?.
      Шарлотта колебалась, но герцогиня, взмахнув веером, проговорила:
      – Поверьте, лорд Роберт заслуживает доверия. Можете смело идти с ним танцевать.
      Шарлотта почувствовала, что отказать неудобно. Она молча кивнула и протянула лорду Роберту руку.
      – Не беспокойтесь, – сказал он ей, когда они вышли на середину танцевального зала. – Дрейк предупредил меня насчет герцогини.
      – Что вы имеете в виду? – Шарлотта с удивлением взглянула на лорда Роберта, потом покосилась на герцогиню.
      – Что имею в виду? То, что герцогиня отгоняет всех женщин от своего сына. Она считает, что все дамы Англии мечтают заполучить себе Уэра в мужья. Дрейк знал, что она заставит вас танцевать весь вечер.
      – Ах… – удивилась Шарлотта. – Значит, и здесь не обошлось без вмешательства Стюарта?
      Лорд Роберт усмехнулся:
      – Дрейк только сообщил мне о том, что приедет позже и что мне представится возможность с вами потанцевать. Вот я и пользуюсь такой возможностью. Когда же он приедет, я не посмею вновь пригласить вас.
      Шарлотта рассмеялась. Когда кадриль закончилась, герцогиня представила ей еще одного джентльмена, который также оказался приятелем Стюарта, и Шарлотта с ним тоже танцевала.
      Вскоре Шарлотта обнаружила, что все ее танцы расписаны заранее, так что можно было весело проводить время. Выходит, Стюарт позаботился даже о том, чтобы она не скучала на балу.
      Стюарт и в самом деле приехал на бал к Трокмортонам довольно очень поздно. Разыскивая итальянца, он провел целый день в доках, на оживленных лондонских улицах и в узких переулках, поэтому ужасно устал. Вернувшись домой, он обнаружил, что огонь в камине погас. Разогрев воду, он побрился и помылся, а затем отправился на бал. Ему пришлось добираться туда пешком, потому что деньги, которые дала ему Шарлотта, все до последнего пенни ушли на розыски. Поднимаясь по ступенькам дома Трокмортонов, он вспомнил, что весь день ничего не ел. Слава Богу, что в высшем обществе быстро нашелся другой объект для пересудов, и сплетни о Стюарте немного поутихли. Формально он оставался все тем же уважаемым джентльменом.
      В бальном зале было многолюдно, и Стюарт не мог там никого найти – ни Шарлотты, ни Уэра. Он вышел на террасу, потом прошел в комнату для игры в карты, однако и там их не обнаружил. Но в конце концов он все-таки увидел Шарлотту, ослепительно прекрасную в сапфировом платье, чудесно облегавшем ее фигуру. Она в смущении теребила веер и улыбалась ему обворожительной улыбкой – улыбкой загадочной и неотразимой. В эти мгновения она была так прекрасна, что у Стюарта перехватило дух.
      – О, кого я вижу! Да ведь это Стюарт Дрейк! Как я рада, что вы наконец-то вернулись в Лондон! – раздался женский голос у него за спиной.
      Обернувшись, Стюарт увидел Эмилию, леди Бертон. Она взяла Стюарта под руку и, прильнув к нему, одарила его улыбкой.
      – Добрый вечер, Эмилия. – Он поцеловал ей руку.
      Его бывшая любовница снова улыбнулась:
      – Вечерок и впрямь удался – столько скандалов! Сначала Эксетер… Все были готовы выцарапать глаза Сьюзен Уиллоуби, когда она объявила, что стала герцогиней Эксетер.
      – Ей надо было подождать, пока Эксетер сам об этом не объявит, – пробормотал Дрейк, по-прежнему не отводивший взгляда от Шарлотты.
      – Я не ожидала такого от Эксетера. Думала, что он останется последним холостяком в Лондоне. Не считая тебя, разумеется.
      – Вы, как всегда, в курсе всего происходящего, Эмилия. – Стюарт высвободил свою руку.
      О Господи, как ему когда-то могла нравиться эта ужасная леди Бертон?! Как же глуп он был!
      – Но вы же еще не слышали самые главные новости, – продолжала Эмилия.
      И только в этот момент Стюарт заметил, как горели у нее глаза. В них был победный блеск. И вожделение. О Боже, у него не было ни малейшего желания возобновлять с ней отношения. Как же от нее избавиться?
      – Давайте поговорим как-нибудь в другой раз, – пробормотал Стюарт. – Мне нужно кое с кем встретиться, и я опаздываю.
      – Но позвольте же рассказать… – Эмилия снова взяла его под руку. – Клянусь, вам это будет интересно. Итальянская графиня, которую вы сопровождали в Лондоне, на самом деле не кто иная, как урожденная мисс Шарлотта Трэттер, дочь сэра Генри Трэттера. Помните важного старика, который водил компанию с вашим отцом? Ну, может быть, вы и не помните, потому что это было несколько лет назад, когда вы интересовались другими вещами. – Эмилия посмотрела на него выразительно, явно намекая на их связь. – Как бы то ни было, его дочь была ужасно распущенной. Такой распущенной, что отец отправил ее подальше, чтобы она не позорила его имя.
      – Откуда вам это известно? – спросил Стюарт.
      Значит, Шарлотту с позором изгнали из Англии? Он-то думал, что она уехала по собственному желанию, уехала в поисках приключений.
      – Как откуда? Ее узнал мистер Хайд-Джонс. Да где же он? Ах, вот он!
      Леди Бертон помахала рукой, и к ним подошел элегантно одетый джентльмен. Судя по всему, когда-то он был красив, но сейчас былая красота поблекла, а волосы поредели. Он поцеловал Эмилии руку и улыбнулся.
      – Джереми, вы знакомы с мистером Дрейком? Стюарт, дорогой, мистер Хайд-Джонс знал вашу графиню, когда она еще была просто мисс Трэттер. Мир тесен, не правда ли?
      Стюарт молча кивнул. Он встречал раньше мистера Хайд-Джонса, хотя был удивлен, увидев его здесь, – этого человека мало где принимали. Хайд-Джонс дважды женился на богатых наследницах, однако обе его жены умерли спустя несколько лет после свадьбы. Первая жена погибла при подозрительных обстоятельствах – упала с лестницы, когда была беременной. Вдовец после этого женился вторично, причем с неприличной поспешностью. Вторая жена погибла в прошлом году, когда ее экипаж попал в катастрофу. Экипажем в тот момент управлял сам мистер Хайд-Джонс, но он при этом не получил ни царапины. С тех пор Хайд-Джонса неохотно принимали в лондонских домах, хотя он и унаследовал от обеих покойных жен огромное состояние.
      Однако этот человек был знаком с Шарлоттой во времена ее юности, и любопытство Стюарта взяло верх над отвращением. Стюарт проговорил:
      – Добрый вечер, мистер Хайд-Джонс.
      – Добрый вечер, мистер Дрейк. Полагаю, вы не слишком удивились, узнав, что ваша итальянка оказалась на самом деле англичанкой?
      – Нет, – ответил Стюарт. – Я всегда это знал. Выходит, вы были знакомы с ней когда-то?
      Но скорее всего Хайд-Джонс был другом ее отца или брата. Вряд ли он знал Шарлотту лично – для этого он был слишком стар.
      Хайд-Джонс заметно оживился.
      – Совершенно верно, – кивнул он. – Я был с ней знаком.
      Эмилия рассмеялась:
      – Не болтайте глупости, Джереми! Как вы могли ее знать? Что может быть общего у такого мужчины, как вы, с такой девушкой? Тогда она была совсем еще девочкой!
      Хайд-Джонс тоже рассмеялся.
      – Нет, она не была девочкой. По крайней мере в то время, когда наше знакомство закончилось.
      Стюарт представил Шарлотту семнадцатилетней девушкой. А Хайд-Джонсу было сейчас не меньше сорока лет. Что же могло связывать зрелого мужчину с молоденькой девушкой? А что, если… При этой мысли Стюарт невольно сжал кулаки.
      – Уверен, вы найдете, что она с тех пор мало изменилась внешне, – заметил он. – Хотя и провела лет десять вне Англии.
      – Дрейк, дорогой, вы не должны предавать гласности возраст дамы! – воскликнула Эмилия.
      – Однако некоторые дамы, как хороший бренди, с годами становятся лучше, – сказал Стюарт.
      Он внимательно следил за Хайд-Джонсом, рассматривавшим Шарлотту с нескрываемым интересом.
      – Не могу с вами не согласиться, – заявил Хайд-Джонс. – Шарлотта Трэттер превратилась в настоящую красавицу. Никогда бы не подумал, что она станет такой.
      – Неужели? – Стюарт вопросительно взглянул на собеседника. Ему ужасно не нравился этот человек. Не нравилось и то, что он так глазел на Шарлотту. – Может, вы не так часто ее видели, когда были знакомы с ней?
      Хайд-Джонс усмехнулся:
      – Напротив, я видел ее очень часто. Более того, я чуть не женился на ней.
      – Чуть не женились? – Стюарт насторожился. – А что же вам помешало? Наверное, вам ужасно не повезло, что она уехала…
      Хайд-Джонс покачал головой:
      – Нет-нет, все было не совсем так… А что, граф Гриффолино тоже приехал в Лондон?
      – Он умер, – процедил Дрейк сквозь зубы и снова сжал кулаки.
      Когда они с Шарлоттой ехали в Лондон, он спросил ее, кто разбил ей сердце. Она тогда промолчала в ответ. Но может быть, Джереми Хайд-Джонс – именно тот, кто соблазнил Шарлотту, а потом бросил? Может, из-за него ей пришлось уехать из Англии?
      – Умер? Ах, какое несчастье! – Хайд-Джонс снова усмехнулся и опять уставился на Шарлотту.
      – Полагаю, смерть мужа – действительно трагедия, – проговорил Стюарт. – Кстати, примите мои соболезнования в связи с безвременной кончиной вашей второй супруги. – Резко отстранив руку Эмилии, он направился к Шарлотте, танцевавшей с лордом Робертом Фэрфилдом, его старинным приятелем.
      Какое-то время Стюарт смотрел на танцующих. Наконец Фэрфилд, почувствовав на себе его взгляд, повернул голову и кивнул другу, продолжая кружить Шарлотту в вальсе. Охваченный нетерпением, Стюарт ждал, скрестив на груди руки. Танец только что начался, и ему предстояло прождать несколько минут, не меньше. Если бы этот гнусный Хайд-Джонс не задержал его, он бы уже сжимал Шарлотту в объятиях. Кем бы ни был этот человек и что бы их с Шарлоттой ни связывало в прошлом, Стюарт считал своим долгом сообщить ей о его присутствии на балу и интересе к ней. А в следующий раз, если их пути снова пересекутся, он свернет шею этому негодяю.
      – Извините, мистер Дрейк. – Слуга Трокмортонов поклонился, протягивая ему серебряный поднос. – Это только что принесли. Сказали, срочно.
      Пробормотав слова благодарности, Стюарт развернул записку и вздохнул с облегчением. Питни наконец-то нашел мальчишку-посыльного и обнаружил след похитителя. Какой-то иностранец – испанец или итальянец – путешествовал вместе с молодой женщиной, скрывавшей свое лицо под густой вуалью. Мужчина заявлял, что женщина – его овдовевшая сестра. Однако девушка была англичанкой. Они уже несколько дней жили в небольшой квартире на окраине Клеркенуэлла. Питни спрашивал, что ему делать дальше.
      Стюарт посмотрел на Шарлотту, по-прежнему танцевавшую с Робертом. Она, конечно же, ужасно обрадуется этим новостям. И наверняка потребует, чтобы он как можно быстрее написал ответ. Немного поколебавшись, Стюарт вышел из бального зала. Сейчас он только напишет ответ, а затем поспешит обрадовать Шарлотту.
      Протанцевав два тура вальса подряд, Шарлотта захотела отдохнуть. Лорд Роберт провел ее в конец зала, и она, обмахиваясь веером, с улыбкой поблагодарила его за танец.
      – Ну что вы!.. Танцевать с вами – истинное удовольствие, – ответил Роберт и тут же нахмурился, осматриваясь: – Странно, Дрейк только что стоял на этом месте, сгорая от нетерпения. Я боялся, что он похитит вас у меня прямо во время танца.
      Шарлотта рассмеялась. На душе у нее потеплело, когда она представила, что скоро окажется в объятиях Стюарта. Наконец-то он пришел! Ей хотелось поблагодарить Стюарта за то, что он устроил ей сегодня настоящий праздник. Он все предусмотрел, и она действительно развлеклась.
      Лорд Роберт виновато посмотрел на Шарлотту:
      – Думаю, Дрейк не станет винить меня за то, что я не упустил случая и воспользовался его отсутствием. Можно пригласить вас еще на один танец?
      – Нет-нет, благодарю вас, – со смехом ответила Шарлотта. – Мне хотелось бы немного постоять здесь и отдохнуть, если позволите.
      – Да, разумеется. Не хотите ли вина?
      – С удовольствием.
      Лорд Роберт, поклонившись, удалился и через минуту вернулся с бокалом вина для Шарлотты. Когда снова заиграла музыка, он извинился и сказал, что должен найти себе следующую партнершу. Шарлотта с улыбкой попрощалась с ним. Она не сомневалась в том, что Стюарт скоро вернется. В зале было очень душно и жарко, и Шарлотта решила, что они со Стюартом выйдут на террасу подышать свежим воздухом. А там, в темноте, они наконец-то останутся наедине…