Когда блондинка наконец вышла из номера, Артур пустился в пространные объяснения. Света молчала. Говорить уже было не о чем. Он ей наврал! У него действительно была жена. Правда, он утверждал, что это фиктивный брак. Просто, мол, помог девушке оформить московскую прописку. Только вот Марина придерживалась иного взгляда. Видимо, Артур в качестве ответной благодарности позволил ей какое-то время любить себя, когда же его планы изменились, не захотел согласовать их с Мариниными видами на совместную жизнь, и она искренне продолжала считать себя его женой.
      Впрочем, Света не собиралась углубляться в хитросплетения их семейной жизни. Это для нее ровным счетом ничего не меняло. Артур, тем не менее, долго и красноречиво убеждал ее, будто произошло обыкновенное недоразумение. Его пространные речи звучали фальшиво, казалось, он сам не верит собственным словам. Сказки никогда не длятся вечно, вот и эта закончилась. Теперь уже навсегда. А то, что конец вышел скверным, так не все волшебные истории завершаются счастливо.
      Поняв, что дальше убеждать Светлану бесполезно, Артур собрал свои вещи и ушел, бросив на прощание:
      – Встретимся через два часа в фойе...
      «Пошел мириться с женой», – поняла Света. На нее накатило полное равнодушие. Даже горевать не было сил. Она оценивала ситуацию как бы со стороны, словно все случилось не с ней, а с кем-то другим. «Как сказала бы Дашка, с паршивой овцы хоть шерсти клок, – подумала она. – Неделя отдыха вышла славная. Будет что девчонкам рассказать».
      Вероятно, натура более циничная, этим бы и утешилась, а Свету не покидало ощущение, что ее изваляли в грязи. Она снова зашла в душ и долго мылась. А потом настала пора улетать. Домой! Как хотелось домой! И уже когда самолет набрал высоту в голове зародилась подленькая и практичная мыслишка. Как правильно она сделала, отложив на потом откровенный разговор с Гришей. Теперь вообще можно никакого разговора не затевать, и все останется как было. Вот только необходимо договориться с Дашкой, что они вместе провели неделю в Сочи. Даша поймет ее и Славку, конечно, уговорит. А подробности вообще никого не касаются. И хорошо, что она никому не рассказала про появление Артура, отныне и говорить не о чем.
      Войдя в квартиру, Света почувствовала озноб и обнаружила, что у нее поднялась температура. Это ее даже обрадовало. Не надо завтра на работу. Видеть людей не хотелось. Вот отлежится пару дней и, глядишь, придет в себя.
      Она позвонила Леониду Петровичу. Он, конечно, не очень обрадовался, однако проявил полное понимание и сочувствие.
      – Все больше прихожу к убеждению, что отдых для здоровья вреден. Расслабишься, а инфекция тут как тут. Ладно. У нас пока по-прежнему тишина. Выздоравливай! Я, может, и сам дней на десять куда-нибудь махну. Жена настаивает. Уж больно душно в городе. Это она обо мне, конечно, печется. Сама-то на даче.
      Свете действительно удалось отдохнуть. Она почти весь день проспала, и к вечеру даже температура упала.
      Душевная боль тоже заметно утихла, словно выпарилась с болезнью и жаром. Ну что, в конце концов, случилось? Гриша по-прежнему с ней. Стоило подумать о нем, как накатывали жалость к нему и нежность. Вот кто ей предан, верен и по-настоящему ее любит! Видно, и впрямь он ее судьба. Жизнь сама расставила все по своим местам. И хорошо, что до свадьбы у них есть время. Пока Гриша вернется, пока поднимет Олега на ноги, пока тот закончит институт (Гриша ведь наверняка доведет это дело до конца) пройдет еще около года. Достаточный срок, чтобы все, произошедшее с ней сейчас, стало казаться нелепым сном. Ну сделала она глупость. Кто от подобного застрахован? Зато теперь она знает, что нечего гоняться за сказками. Помечтала и довольно.
      Но спокойствие ее длилось недолго. На следующий день позвонила Даша.
      – Уже вернулась? – удивилась Света. – Чего так рано? – Она знала, что Даша со Славой отдыхают в Испании.
      – Нет, я еще здесь. Отсюда и звоню.
      – Неужели так скучно? Но вообще очень кстати, я как раз хотела тебя предупредить, и Славку, пожалуйста, предупреди, что ты со мной на неделю ездила в Сочи.
      – Я? С тобой? – голос прозвучал очень странно.
      – Ну да. Официальная версия для Григория.
      – Официальная версия? – в трубке повисла короткая пауза. – А ты сегодняшние газеты видела?
      – Нет, я болею. Второй день из дома не выхожу. А что, тебе Нобелевскую премию дали?
      Даша не поддержала шутку, а мрачно бросила:
      – Боюсь, ты вообще из дома выходить не захочешь.
      Еще ничего не понимая, Света тем не менее насторожилась.
      – Ты о чем?
      – О тебе и о твоем Артуре. Ну ты и дура! Я ведь тебя предупреждала: выкинь его навсегда из головы.
      – Откуда ты про Артура знаешь и причем тут газеты?
      – При том, что мне Лика только что позвонила и рассказала, что в куче газет ваша с Артуром фотография в постели, а его жена поливает вас из огнетушителя. Сама-то я еще не видела. Говорю со слов Лики. Она в шоке. Я тоже. Вся страна оповещена, что ты крутила на фестивале любовь с Артуром, и вас при этом застукала его законная жена.
      – Даша, все было совсем не так...
      – Какая кому, к черту, разница, что было на самом деле! Написано-то именно так! И заголовки соответствующие: «Любовный пожар на „Солнце любви“», «Взрыв на солнечном треугольнике», «Вендетта под палящим солнцем», ну и еще кое-что в том же роде, я остальных не запомнила.
      – Дашка, – по-детски зарыдала Светлана. – Что мне делать! Я ведь теперь на улицу не смогу выйти!
      – Насчет улицы ты, конечно, не преувеличивай, кому какое дело. Прочитали и забыли. А вот что Гриша твой скажет, большой вопрос. И с работы попереть могут. Нет, ну какая же все-таки дура! Надо же в такое влипнуть! Ладно бы актрисулькой была. Тогда, считай, тебя бесплатно прорекламировали. Но ты ведь серьезный человек. На хрен тебе такая слава! Только репутацию себе сильно подмочила. И мужики шарахаться будут. Хотя, может, наоборот. У мужиков странная логика.
      – Черт с ними, с мужиками! – продолжала плакать Света. – Мне-то что теперь делать?
      – Пока сиди дома. Тем более, болеешь. А там как-нибудь образуется. Я тебе чего звоню-то: учти, мы со Славкой тебя поддерживаем. А вот твоего Артура убить мало. Ну ладно, отключаюсь. Иначе Славка сейчас меня убьет. Я ему кучу денег проговорила.
      Не успела отключиться Даша, на проводе возникла Светина мама:
      – Что случилось? Мы с отцом в ужасе. Как же так? И почему ты нам ничего не сказала?
      – Мама, мне даже и в голову не могло прийти, что нас снимают. И тем более, что в газетах про это напишут.
      – Мы с папой решили: подадим на них в суд.
      – Только не это! – взмолилась Светлана. – Они ведь тогда еще два года будут писать всякие гадости. Пожалейте меня. Забудьте. Я и без того наказана за свою глупость.
      – Бедная моя девочка.
      – Только не жалей! – Светлана и так уже была вся в слезах. – От этого еще хуже.
      – Не буду, не буду. Но как же теперь твой Гриша?
      – Наверное, пока еще ничего не знает. Иначе тоже позвонил бы.
      – Я только понять не могу, почему ты опять оказалась с Артуром? Вы с Гришей поссорились?
      – Мама, лучше не спрашивай. Расскажу все потом, когда все это закончится.
      – Может, ты пока к нам переедешь? Или к папе? Он тоже предлагает.
      – Спасибо. И тебе, и ему, но нет, – отказалась Светлана. – Мне лучше побыть одной.
      – Ты только звони нам, пожалуйста, каждый день, – в мамином голосе появились тревожные нотки.
      Света все поняла и заверила:
      – Мама, мне очень противно и плохо, но вешаться не собираюсь.
      Произнесла она это очень твердо, однако сама в собственных словах уверена не была. Жизнь казалась ей конченой и, возможно, как раз лучшим выходом было из нее уйти. Только прежде надо расставить все точки в отношениях с Гришей. Она и так совершила достаточно подлостей. Хоть расстаться с ним надо достойно.
      Она несколько раз набирала его номер, но не решаясь начать разговор, опускала трубку. Зато прорвалась Лика.
      – Звоню, звоню. Интервью, что ли, у тебя по телефону берут?
      – Ты в уме? – разозлилась Светлана. – Меня изваляли в дегте и перьях, а ты говоришь, интервью!
      – Да ладно. Про тебя написали в газетах! – с восторгом и одновременно завистью воскликнула Лика. – В одной целый разворот твоих фотографий! Жалко, ты не актриса. Такой классный промоушен! Слу-ушай! – Лика просто захлебывалась от эмоций. – Может, тебе переквалифицироваться? Ты там ни с кем из известных не законтачила? Вдруг тебе теперь роль предложат? Ну потрясающе! Другие деньги платят, а тебя совершенно бесплатно на всю страну прославили. Твой Петрович должен тебе зарплату прибавить. Ты ведь теперь не простой личный помощник, а известный на всю страну! Эх, Светка, вот повезло! Хотя, конечно, Артур твой полный козел. Мне он всегда не нравился. А эта вошь белая, с огнетушителем, правда его жена?
      – Правда, – простонала Света. Втолковывать Лике, что ничего хорошего с ней не произошло, не имело смысла. Та все равно бы не поняла. – Знаешь, я позвоню тебе позже. Мне сейчас с Гришей надо разобраться.
      – Ой! О нем-то я совсем забыла! Представляю, что он говорит! Кстати, что?
      – Не знаю. Даже не уверена, что он в курсе.
      – Тогда лучше самой первой рассказать. И обязательно мне потом позвони. Так интересно, чем у вас кончится.
      Положив трубку, Света задумалась. Видимо, даже аккуратистке Лике мужа с веничком мало. Тоже, как и Дашке, не хватает острых ощущений.
      Позвонить Грише, Светлана так и не решилась. Он это сделал сам.
      – Не хочешь мне ничего рассказать? – едва услышав ее, сухо произнес он.
      – Раз ты задал такой вопрос, значит уже знаешь.
      – Предпочел бы услышать от тебя, вдруг газетчики врут?
      – Сама я газет еще не видела, потому что болею. Частично наверняка врут. Но самое главное – правда. Я в Сочи ездила не с Дашей, а с Артуром. Это человек, которого я любила до тебя. Потом мы с ним расстались, а недавно он опять появился.
      – Насколько недавно?
      – Две недели назад.
      – Спасибо хоть на этом. По крайней мере, пока мы с тобой были вместе, ты меня не обманывала. Ну а как уехал, решила, значит, развлечься? Или ты меня вообще бросила?
      Терять было нечего, и Света ответила прямо:
      – Я не знала, что у него есть жена. А он предложил мне начать сначала, и я согласилась.
      – Неужели тебе со мной было так плохо? – Это прозвучало до того жалобно и беспомощно, что у Светланы сжалось сердце.
      – Мне с тобой было хорошо, но неожиданно пришел он. Даже без звонка. И на меня как затмение нашло.
      – Довольно! – прервал он ее. – Подробности мне не нужны.
      – Ты меня бросаешь? – Почва уходила у нее из-под ног.
      – Ты сама меня бросила.
      – Прости, если можешь.
      – Не могу. Всего доброго.
      – Подожди! – закричала она.
      Но в трубке уже раздались частые гудки. Она долго с растерянным видом их слушала, будто, вопреки логике, ждала продолжения разговора.
      Сколько прошло времени, прежде чем она, спохватившись, положила трубку, Света не знала. Все было кончено. Ни Артура, ни Гриши. Полная пустота. Теперь в ее жизни осталась только работа. Да и осталась ли? Вдруг Даша права, и после газетной шумихи ее просто выставят?
      Вновь зазвонил телефон. Разговаривать не было сил. В конце концов что-то все же заставило ее ответить. В трубке раздался голос шефа. Света похолодела. Так и есть. Ее увольняют. Надо же, сам позвонил, никому не доверил. Благородно. Пожалуй, она за это облегчит ему задачу. И Света выпалила на одном дыхании:
      – Леонид Петрович, можете ничего не объяснять, я завтра же подам заявление об уходе.
      – Тпру! – воскликнул он. – Куда понеслась? Я лично тебя не увольняю. Хотя, конечно, ты потрясла меня до глубины души. Вот уж не думал, не гадал, что моя личная помощница станет такой знаменитостью.
      – Леонид Петрович...
      – Или ты квалификацию собираешься менять, поэтому и решила уволиться? – не дослушав ее спросил он. – Тогда, конечно...
      – Леонид Петрович, зачем вы надо мной издеваетесь?
      – Григорий-то знает?
      – Знает.
      – Не продолжай. Ясно, что ничего хорошего. Но может, еще помиритесь.
      – Вряд ли.
      – Понимаю. Знаешь, ты там до конца недельки поболей, а в начале следующей зайдешь и напишешь заявление на отпуск. У тебя еще три недели недогулянных осталось. За это время все забудется, и продолжишь работать. Лады?
      – Спасибо, Леонид Петрович.
      Ей стало немного легче. Совсем немного, но тем не менее сводить счеты с жизнью уже не хотелось.
      Однако, когда она пришла оформлять отпуск, ей сказали, что сперва нужно зайти к Леониду Петровичу который непременно хочет с ней о чем-то переговорить.
      Шеф встретил ее приветливо и одновременно смущенно.
      – Сядь-ка, Светлана, обсудить кое-что надо.
      – Если я вам нужна прямо сейчас и вам неудобно отпускать меня в отпуск, могу выйти хоть завтра, – тут же объявила она.
      – Дело не в этом... не совсем в этом – он усиленно отводил глаза. – Сразу скажу: я очень доволен твоей работой. Ты замечательный помощник. Без тебя я как без рук. Но вот, понимаешь, жена. Я-то сам без предрассудков, а она из-за этих проклятых публикаций... – Он осекся. – В общем, такое дело. Было бы лучше, чтобы ты уволилась по собственному желанию.
      – Я ведь вам сразу предлагала, – прошептала Светлана.
      – Да понимаю, понимаю, но войди и ты в мое положение. Пожилая женщина, у нее свои фанаберии. Давай-ка мы вот как поступим. Ты все-таки берешь сейчас на месяц отпуск и ищешь работу. Найдешь – любые рекомендации тебе дам. А не получится найти, хотя сомневаюсь, с твоей квалификацией это раз плюнуть, тогда постараюсь помочь. В общем, пиши заявление. Я тебя уволю сразу после отпуска. И получится вполне красиво: не я тебя уволил, а ты сама ушла. И... вот тебе компенсация.
      Забрав у Светланы заявление, он отомкнул сейф и вынул оттуда пачку долларовых купюр.
      – Пересчитай.
      – Да зачем? Не надо. Я и так уволюсь, – она растерянно смотрела на деньги.
      – Без разговоров, – твердо проговорил он. – Ты их честно заслужила.
      Светлана дрожащими руками перебрала стодолларовые банкноты.
      – Леонид Петрович, это ведь мой годовой заработок.
      – Если тебе так легче, считай, что это невыплаченная надбавка за секретность, – заговорщицки подмигнул он. – Бери, бери. Не помешает. Кто знает, как жизнь повернется. И мне, старику, так спокойнее.
      – Спасибо, но, может, все-таки...
      – Без может... И звони, пожалуйста, держи меня в курсе своих дел.
      Вернувшаяся в Москву Дашка кипела сразу по нескольким направлениям.
      – Это же надо, мужики-то, со всех сторон тебя кинули! Уроды! Ладно Артур. От него я вообще ничего хорошего не ждала. Даже Гришу в чем-то понять можно. Ты все-таки ему рога наставила, да к тому же публично. Если бы не газеты, думаю, он бы тебя простил.
      – Он бы просто не узнал, – сказала Света.
      – И то правда. Мы не обязаны о каждой своей ошибке мужикам сообщать. Они-то нам не докладываются. Но этот твой, старый хрыч, Петрович, чего в бутылку-то полез? Не понимаю, никак на что-то рассчитывал?
      – Нет. Но его жена испугалась. Видно, решила, что после этих публикаций он начнет рассчитывать.
      – Корова подозрительная, – буркнула Даша.
      – Ее вообще-то можно понять, – не согласилась с подругой Света. – И Петровича ты не трогай. Он со мной поступил более чем по-человечески. И время на поиск работы дал, и отступные солидные. Грех жаловаться. Другой бы выставил без предупреждения голой и босой. Сама знаешь, сейчас с людьми не больно-то церемонятся.
      – Пожалуй, и тут ты права, но все равно они все меня бесят. Ты-то ни за что пострадала.
      – Я пострадала за собственную глупость. И лишний раз убедилась: за все приходится платить.
      – И как же ты теперь?
      – Как-нибудь...
      Про скандальные публикации вскоре забыли. Их затмили скандалы с другими людьми. Конвейер желтой прессы исправно работал, выискивая все новые и новые сенсации, и каждая из них жила только несколько дней. А потом, в августе, грянул кризис, и про скандал на фестивале больше никто уже не вспоминал. Не до того оказалось. Многим пришлось выживать, и это стало их главной заботой. Света же убедилась в верности поговорки, гласящей, что все, что ни делается, к лучшему.
      Компания, в которой она теперь работала, успешно пережила потрясение, охватившее всю страну, а вот у Леонида Петровича дела разладились. Потом у него случился инфаркт, и он вовсе закрыл фирму.
      Ликин муж с «Мерседесом» и веничком понес во время кризиса столь сильные убытки, что они теперь для покрытия долгов продавали загородный дом. Лика с завистью говорила Светлане:
      – Ну ты прямо как кошка. Всегда приземляешься на четыре лапы. Не случись тогда этой истории, сейчас бы без копья в кармане работу искала. А так смотри: одни удовольствия. Неделю покайфовала с любовником. Потом прогремела на всю страну, получила от хозяина обалденные отступные, нашла работу лучше прежней, и кризис вообще мимо тебя просвистел. Люди стреляются, а ты в ус не дуешь.
      – Лика, у тебя же, при всех ваших трудностях, есть любимый муж и двое чудесных детей, а я одна. Деньги-то дело наживное, а семейного счастья не купишь.
      – Во-первых, купишь. Вопрос, сколько денег у тебя есть. А детей нарожать – дело нехитрое. И не такое уж это, признаюсь, бешеное счастье. Дети – это сплошные расходы нервов и денег. Ни минуты покоя. Так что можешь мне не завидовать.
      – Воспитывать детей нужно нормально, – вклинилась Даша.
      – Тебе легко говорить, потому что одного родила, а я двойню, – отбила выпад Лика. – И маленькие они у меня еще. Их воспитывай, не воспитывай, все равно орут и пакостят, и к тому же друг друга заводят. У меня две няни, и те не справляются. А сейчас еще из экономии придется одну уволить. Как будем жить, ума не приложу.
      С удовольствием, Светка, поменялась бы с тобой местами. Живи в свое удовольствие, и ни о ком думать не надо. А тут голова пухнет. И мой еще ноет. Мало того, что бюджет мне урезал, так круглые сутки только и слышишь, как ему плохо и какие все вокруг сволочи.
      Света с Дашей переглянулись. Похоже, Веничек вымел свое счастье. Лику, естественно, было жалко. Но почему-то не очень. Все-таки Света решила проявить сочувствие:
      – Если надо, могу в выходные помочь тебе с детьми. Не весь, конечно, день. С утра я английский учу. Поступила на курсы.
      – Зачем? – удивилась Лика.
      – В нашей компании это приветствуется. И для работы мне надо. Хочу свой английский до хорошего уровня довести. А потом сразу за немецкий возьмусь.
      – Почему за немецкий? – спросила Даша.
      – У нас большие контакты с немцами, и в выходные занять себя чем-то хочется. Что бы ты, Лика, ни говорила, одной тоскливо.
      – Так лучше тогда ищи мужика, а не по курсам ходи! – воскликнула Даша.
      – На курсах, между прочим, и это есть, – сообщила Светлана.
      – Ну вы поглядите! – вскинулась Лика. – Наш пострел везде поспел. И тут решила двух зайцев убить. Сейчас еще выяснится, что курсы у нее халявные, за счет фирмы.
      – Ты угадала, – скромно потупилась Света.
      Лика, не в силах скрыть раздражения, бросила:
      – Вот так всегда: одним все, а другим ничего.
      – Брось прибедняться, – осадила ее Даша. – Можешь, между прочим, тоже пойти поработать. Вы же когда-то со Светкой одновременно начинали. И ставку одну на двоих делили.
      – Вот еще, – презрительно фыркнула Лика. – Чтобы мной какой-нибудь дурак командовал. Мне своего благоверного хватает. За глаза и за уши.
      И Свете стало окончательно ясно, что дела у Веничка плохи.

      Света не ошиблась. Лика, помыкавшись еще с год, бросила старого Веничка и нашла себе нового. По иронии судьбы, он и впрямь был Веничкой, точнее Вениамином. А в остальном – почти точная копия первого. Даша по этому поводу заметила:
      – Поменяла Лика шило на мыло.
      – Только мыло пожирнее будет, – уточнила Светлана. – Денег-то у него куда больше.
      Подруги прозвали нового Ликиного мужа Веничек-П. Он оказался столь же аккуратный, педантичный и занудный, как Веничек-I. И свадьба у них было такая же, разве что пошикарнее.
      – У меня постоянное ощущение дежавю, – поднимая бокал шампанского за молодых, шепнула Даша Свете.
      – У меня тоже, – согласилась она. – Только на той дети не присутствовали.
      Немного подросшие близнецы сидели на коленях у Ликиных родителей, шкодливо поглядывая по сторонам, что бы еще сокрушить. Вазу при входе они уже уронили, а на папу жениха опрокинули бутылку красного вина.
      – Интересно, у нее от Веничка-П тоже близнецы родятся? – посмотрела Даша на Свету. – Представляешь, как тогда Лика взвоет.
      – По-моему, эти двое такие получились в знак протеста против аккуратности папы и мамы, – усмехнулась Светлана.
      – Естественно, – согласилась подруга. – У них в детской няни под командованием Лики все игрушки по линеечке расставляли. Иначе, мол, вид у комнаты неаккуратненький. Сама видела. А эти двое как придут с гуляния, как шарахнут по игрушкам, и комната вверх дном. И бедные няни снова расставляют.
      Близнецов у Лики больше не получилось. От Веничка-П у нее родилась только одна девочка, но тоже очень активная. Она стоила двух братцев и скоро стала ими вовсю командовать.
      Даша на второго ребенка так и не решилась, хотя Слава очень хотел. Отважилась она на другое. Сперва она поменяла работу, уйдя из фирмы свекра.
      – Не могу там больше оставаться, – объясняла она Свете. – Трудилась прямо как под колпаком у Мюллера. О каждом моем чихе наверх докладывали. Стоит мужику какому-нибудь улыбнуться, мигом настучат. За всем следили! И с кем обедать хожу, и с кем по телефону разговариваю, и с кем покурить вышла.