 |
|
Популярные авторы:: Кларк Артур Чарльз :: Чехов Антон Павлович :: Горький Максим :: Joyce James :: Борхес Хорхе Луис :: Толстой Лев Николаевич :: Фармер Филип Хосе :: БСЭ :: Лондон Джек :: Азимов Айзек Популярные книги:: The Boarding House :: Единственный способ :: Подземная Москва :: Чужое :: Бурый волк :: Справочник по реестру Windows XP :: Движущая сила :: Алчность и слава Уолл-Стрит :: Легенды о звездных капитанах :: Операция «Мэйфлауэр» |
Голос Незримого - Голос Незримого. Том 1ModernLib.Net / Поэзия / Любовь Столица / Голос Незримого. Том 1 - Чтение (Ознакомительный отрывок) (стр. 5)
У озерка я. Прежде, коли я вздыхала, Были вместо опахала — Вы, текучие! Ныне Лада полюбила, И еще в ней больше пыла, Сердце – жгучее. Чаще пьют в лесах у сруба Девьи розовые губы, Что целуются. Дольше смотрятся в озера Голубые девьи взоры, Что красуются. Воды, воды разливные, И морские, и речные, И гремячие! Вас бы, выпив, иссушила — Всё б руды не затушила Я, горячая… Вместо зеркала и меда Для меня вы стали, воды, Светлоструйные! Персям, бедрам без повязки Лейте, лейте ваши ласки Поцелуйные! Звезды, красивые звезды, Огненных сиринов гнезда, Вишен серебряных грозды! Я искони вас любила, Глупая, слезы точила: Ах, далеко то, что мило! Ах, если б к звездам добраться, На земь со звезд улыбаться: Вот где я, сестры и братцы! Спать в колыбелях навесных, Кушать с деревьев небесных, Сиринов слушать чудесных… Видно, вам ведома жалость. Ныне сбылось, что желалось: Лада вас, звезды, касалась. В зарной постели лежала, Сладость лобзаний вкушала, Голос влюбленный слыхала… Вы – полюбовников гнезда, Вы – поцелуйные грозды, Звезды, прекрасные звезды! Чудная птица, дивная птица Стала в саду моем красном таиться. Ловишь – запрячется, Гонишь – расплачется, Сядет в глуши – и поет Ночи и дни напролет. Слезные песни! Грозные песни! Нет же их лучше, печальней, чудесней: Дерево клонится, Лебедь хоронится, Дождик идет золотой, Плачу сама я порой. Хитрая Лада, тихая Лада, Раз я ее уследила средь сада. Вижу-дивлюся я: Девушка русая! В белые ж плечи вросло Крови алее крыло. Как увидала, как зарыдала! К сердцу когтями своими прижала, — Грудь оцарапала, Лик мне закапала Горькой хрустальной слезой, После утерла косой. Дивная дева с чудною птицей Стали мы рядом на ветке томиться… В крылья закутаны, В косы запутаны — Стали, как двое невест, Петь до серебряных звезд. Красная Сирин! Прекрасная Сирин! Ах, как мой сад для одних нас обширен! Обе истомные — Очи огромные — Мы от любови поем. Мы от любови умрем. ОСЕННИЕ ПЕСНИ Я по бережку похаживала, Чернобыль-траву заламывала, Гусей до дому заганивала. Гой вы, гуси, тега, серые, домой! Не пора ль вам со синя моря долой? Гой вы, гуси, чай, наплавалися, А я, девица, наплакалася: Давно с милым не видалася! Куда, куда вы, листики, Желты и золоты? Все кустики, как хлыстики, Без вас стоят пусты. Могла бы – догнала бы я И вешала в ветвях… Да стала Лада слабая, Нет резвости в ногах. На Ладу, знать, напущено Мораною лихой — И бродит возле пущ она Печальной и больной. Куда вы, пряди длинные, Русы и золоты, Как нити паутинные, Несетесь развиты? Вас заплела бы в косу я, Да не хватает сил… Хожу простоволосая, И синий взор остыл. Порхают златоусые Листы, что мотыльки, До них не дотянуся я Концом худой руки. Прости же, лес березовый! Не знаю я, как быть: Одной улыбкой розовой Тебе не пособить. Ах, погостите, милые, Крылатые листы! Не вас ли приносила я В деревья и кусты? Куда, куда вы, глупые? На мох моей тропы… Вас собираю скупо я Концом босой стопы. Матери Тучи белые и черные мои, Вы идите, тучи вешние, домой, Лягте, тучи, в дали теплые свои Пред студеною серебряной зимой. Сжат мой колос, скошен красный мой цветок. Полно Ладе вас, небесные, доить! Нежным пальцем дождевой молочный ток Из тяжелых ваших выменей давить… Я озябла в красоте нагой своей, Вся закуталася в рыжих волосах, Заломила хворостину подлинней И гоню вас, словно стадо, в небесах. Под ногами – золотые дерева. Под босыми – пустыри да журавли… Уводи своей дорогой, синева, Стадо Ладино далече от земли! Вы идите же, коровушки мои, За далекий, огневой, осенний лес, Киньте пастбища привольные свои Средь лазоревых и розовых небес. Яблоки – красные солнышки! Весь вы мой сад осветили. Вы да большие подсолнушки Осенью мне услужили. Яблочки, шлет вам спасибо Лада – былая улыба. В ветках, как лешая, лазая, Руки тяну я за вами, Вся в волосах, большеглазая, С чуть золотыми сосцами, С чуть розовеющей кровью… Яблочки! Дайте здоровье! Рдяны, и алы, и розовы, Вы надо мною висите. Прочь прогоните морозы вы, Вешнюю пору верните! Дайтесь вы птице бескрылой — Деве больной и унылой. Яблоко, к жизни потребное, Ты у меня пред устами! Ах, изопью я целебное Красное, сладкое пламя… Вот – от плода я вкусила: Девичья вспомнилась сила. Яблоки, солнышки красные, Плоть моя вами целится. Вновь весела и прекрасна я, Снова пою я, как птица, Снова пляшу я, как рыба. Яблочки! Девье спасибо! 1 Ярило, Ярило, Явился ты, милый! Лик розов и девич, Лазоревы взоры. Ты, Хмель-Королевич Осеннего бора! Не к Ладе ль пришел ты В осинничек желтый, В златые березы Походкою зыбкой? В очах твоих – слезы. В устах же – улыбка. Ярило, Ярило, Вот – сад мой унылый. Вот – в сад этот дверца. Вот – я молодая, А вот – мое сердце… Войди же играя! За девичье тело, За голос несмелый, За отрочьи силы, За облик весь милый Тебя полюбила, Ярило, Ярило! 2 Здравствуй, юный, здравствуй, милый! Не тебя ли я любила, Запечалясь по весне? Здравствуй, нежный, здравствуй, шалый! Не тебя ли я видала, Улыбаючись во сне? Вот такой – как осень русый, Точно дитятко безусый, Ты мне грезился давно. Вот – с такою же улыбкой Сладкой, розовою, липкой, Пьяной, пьяной, как вино! Те же – очи, те же – взоры, Что хрустальные озера С голубою глуботой. Те ж – венок и ожерелье, То же – чудное веселье Вместе с чудной грустью той… Наяву теперь пожалуй И откушай яблок алый, Что тебе, стыдясь, несу! Коль устал ты, коль ослаб ты, Я сниму златые лапти, Постелю свою косу. Гостем будь, мой юныш милый, Бог прекрасный, Хмель-Ярило! Сядь, любуйся и целуй, Чтоб я, Лада, раз вздохнула, Улыбнулась и заснула, Выпив хмельный поцелуй. 3 Е.С. Средь златого сада, Вкруг большого дуба Ходим мы, два Лада, Два родные Люба. Крепко так прижались Нежными плечами И в одно смешались Мягкими кудрями. Угадайте, люди, Кто из нас двух дева? Малы обе груди, Круглы оба чрева. Сами мы забыли, Сами уж гадали, Девушка – не ты ли? Юноша – не я ли? Кто стыдится больше? Оба лика алы. Кто целует дольше? Ах! Обоим мало… Средь златого рая, Вкруг большого древа Ходим мы, играя, Юноша и дева. Голубые взгляды. Розовые губы. Лад не старше Лады. Люб не краше Любы. 4 Виноградье мое, Красное, зеленое, Дай вино нам свое, Дай вино нам сонное! Под зелеными листами Обнялись мы и стоим. Я – с златыми волосами, Он – со взором голубым. На моей ладони – грозды, У него на кудрях – хмель, И манят пустые гнезда Нас, как брачная постель. Виноградье мое, Завитое, ровное, Дай вино нам свое, Дай вино любовное! Порвались на нас одежды: Мы теперь берез голей… Не поднять мне к другу вежды, Не свести ему очей. У меня, у Лады, тело Невысоко, розово, У него, Ярилы, бело И повыше моего. Виноградье мое, Молодое, буйное, Льем вино мы твое, Льем зеленоструйное! Я уста свои раскрыла, Он раскрыл уста свои — Прикоснулись к чаше милой И упали в забытьи… Вот под красными кистями Обнялись мы и лежим С омоченными устами, С поцелуем начатым. Виноградье мое, Красное, зеленое, Пьем вино мы твое, Пьем – чета влюбленная! 5 Поцелуи, поцелуи — Полюбовные загадки! Как медов стоялых струи, Так они хмельны и сладки. Ты целуешься, ликуя, Я целуюсь без оглядки. У меня уста раскрыты, Как кольцо, цветок и кубок, Поцелуями не сыты Никогда, как клюв голубок, — Воды алые налиты В глубь моих бездонных губок… У тебя же губы сжаты, Словно ключ, копье и жало, И впиваешься в меня ты, Словно сокол одичалый, — Золотым огнем объяты Те уста, что я желала… Ах, добудь кольцо ключами! Жалом розана коснись ты! Завоюй себе боями Кубок полный и душистый! Ах, сойди, златое пламя, В окиян мой красный, чистый! 6 Голубо ночи крыло голубиное. Ах! Под него бы укрыться… Сад мой – кольцо золотое, змеиное. В нем мудрено ль заблудиться? Тихо я косы над милым раскинула — Вышел шатер златотканный, Белую грудь из одежд своих вынула — Ляг на нее, мой желанный! Голубы очи твои голубиные. Глянешь – признаю за братца. Губы же алые, губы змеиные… Как же тебя не бояться? Нежны персты твои, с кольцами – правые. Тронешь – сочту за сестрицу. Ласки же сладкие, ласки лукавые… Как же тебя не стыдиться? Словно крылом, ты рукой своей белою Обнял меня и – владеешь. Что я придумаю? Что я поделаю? Разве, любя, разумеешь?! Долги, густы волоса мои рыжие. Ах! Хоть бы в них притаиться… Милый же лик и под ними всё вижу я. Иль от богов не укрыться? 7 Как прошла пора ночная, Пробудилась уж одна я. Мох мой холоден и пуст, Нету уст у алых уст. Он ушел, мой друг кудрявый… Ни налево, ни направо. Я его искала там: Слезы блещут по листам. Он ушел, мой друг кудрявый… Золотые ж вяньте, травы! Улетай же, серый гусь! Изведи же Ладу, грусть! Он ушел, мой друг кудрявый… Лист последний, плавай, плавай, Ветр осенний, дуй и дуй, Вей с листом мой поцелуй! Вот пришла пора ночная, Грустью смертною больна я, Но ему я шлю вдогон Только ласку и поклон. Даль моя, Золотая! Вновь хвораю я, Горевая. Уж не хочется Пить мне росы, И волочатся В травах косы… Уложи, укачай, успокой меня, даль, Дай в тебе схоронить огневую печаль! Высь моя, Голубая! Умираю я, Молодая. Голос слышится Еле-еле, И не дышится Душке в теле… Ты возьми, обойми, подыми ее, высь, Дай мне облаком розовым в синь унестись! Рай мой светлый погиб: Нет серебряных рыб, Нет и птах золотых. Рай мой шумный затих! Хоть бы зверь невзначай Забежал в этот край, Хоть бы малый зверок Сел у Ладиных ног. Скучно спать мне одной Возле мертвых живой. Вот – седой горностай Воротился в мой рай. Молодой соболек На плечо мое лег. Золотая лиса Смотрит с лаской в глаза, А серебряный кот На коленях поет. Мягко спать мне нагой — Есть покров меховой. Ах! насажен мой рай И прекрасней, чем в май: Тьма в нем белых берез, Белых коз, белых ос… Пусть приходит сама Снеговая зима, Пусть берет меня сон, Ледяной угомон! Сладко спать не одной, А средь твари родной. Светлый высеребрил иней Древ навес. У меня, счастливой, ныне — Гость диковинный с небес. Он по грудь – пернатый голубь: Пал, летя… Выше наг, очами голуб: Белокурое дитя. Сел на ветку, отряхнулся, Мал и бел. Подремал, а как проснулся, Тонким голосом запел: «Собирайся, Лада, Лада, В небеса! Нагуляешься средь сада, Где, что розы, чудеса. Наглядишься там на милых, На родных, Златокудрых, среброкрылых, Круглолицых, молодых». И, пока заря не тухла, Всё он звал И рукою нежной, пухлой Звездный терем указал. Ах, побудь, голубоокий Алконост! У груди моей высокой Так тепло, как в глуби гнезд. Не взыщи лишь – угощу я, Чем пришлось: Пей с ресниц моих, воркуя, Золотые капли слез! Бабочки, бабочки белые К нам с поднебесья летят! Пять их поймать уж успела я. Вот – на ладони сидят. Тихие, легкие, вольные… Меньше не видано крыл! Верно, им сделала больно я: Вот уж и след их простыл… Руки расставивши, снова я Их стерегу над собой. Вьются всё новые, новые В кудрях, у плеч, над губой! Что ж их поймать не успела я? Что ж я упала без сил? Бьют меня бабочки белые — Сотни серебряных крыл… Седовласый, среброглазый Месяц, месяц, дед мой старый, Я мертва была. Ты умыл меня от сглаза, Разомкнул ты смерти чары — Встала я, пошла… Ах, жива я! Вновь жива я! Видят очи, дышит тело, Ходят стопы ног. Я – живая, но иная: Словно розан малый, белый, Словно голубок. Добрый дед мой, белый лебедь, Ты берешь меня на спину, Носишь в небесах… И, смеясь на внукин лепет, Мчишь к лазоревому тыну В золотых цветах. В каждом цвете – с медом кубок, На тычинах всех – каменья, Рос земных светлей, А за тыном – рой голубок И девичьи пляс и пенье, Вешних игр милей. Седовласый, среброглазый Месяц, месяц, мудрый, старый, Я нага была. Ты убрал меня в алмазы, Напоил из сладкой чары, Я туда вошла. Отче, лысое небо! Мне хотелось тебе бы Встать пред синие очи, Небо, ласковый отче! Чуден город твой вышний, Сад надоблачный дивен. В нем и звезды, и вишни — Серебристее гривен. Чудны юноши-кони, Дивны девушки-птицы, Чудны дочери-сони, Мне родные сестрицы. Канул взор их в затоны, В лес коса их повисла, Розовы веретена, Голубы коромысла… Что ж мне, батюшка, скушно В виноградье небесном? Весь мой плач простодушный По тебе безызвестном. Мне бы стать на пороге У лазоревой сени, Поклониться бы в ноги, Сесть к тебе на колени, Мне бы, белою ручкой Сжав могучую шею, Спать под русою тучкой — Бородою твоею. И во сне неглубоком Чуять лоно родное, Да глядеть одним оком На лицо золотое. Ты бы сам веселился На прекрасное чадо, Ты со мной бы носился: Лада, дитятко Лада! И блистали бы грозы, Розовели бы сосны, Голубели березы, Шли б за веснами весны… Отче, милое небо! Мне хотелось к тебе бы На утра и на ночи, Небо, ласковый отче! Солнышко осеннее, — Тише птичье пение Средь пустых долин — И с небес, как с криницы, Вниз, купаясь, кинется Чудный мой павлин. Юноша по облику, Но, подобный облаку, Лучезарный хвост… Стройны ноги знойные, Крылья непокойные Полны синих звезд. На земле у рамений Он сгорит на пламени Сердца своего… И златое зарево Чернолесья старого Вспыхнет от него. Солнышко весеннее, — Громче птичье пение Средь цветных долин — И из солнца этого, Как яйца согретого, Выйдет мой павлин. Он от мира ярого Вознесется в марево Голубых небес… И крыло зеленое, Еле оперенное, Тронет юный лес. Юныш – Финикс радостный, Как мне, Ладе, сладостно С губ тебя кормить! И рукою тонкою С песнью новой, звонкою Пo свету пустить! РУСЬ третья книга стихов Роману Умом Россию не понять, Аршином общим не измерить: У ней особенная стать – В Россию можно только верить. ДЕРЕВЕНСКИЙ ГОД Убраны рощи листами зелеными. Звончато кличут кукушки. Сёла и церкви над темными склонами В далях стоят, как игрушки. Грозы над ними идут хороводами В ярких кокошниках радуг. Дух удобренных полей с огородами Крепок, обилен и сладок. Рыжее стадо линяет на пастбище, Гукают птахи по веткам. Утром старухи плетутся на кладбище С красными яйцами предкам. Нянчатся дома с грудными ребятами Их златокосые снохи, А сыновья над полями горбатыми Водят скрипучие сохи. Вечером девушки блещут сережками, Ярые песни играя, И распевают слепцы под окошками Стих о лазоревом рае. Долго стоит золоченая засуха. Светят в озорах пожары. В чащах лекарки с пучками за пазухой Ищут кореньев на чары. Изредка, черные с белою кромкою, Зорятся тучи сухие, С пылью, золой и соломою ломкою Носятся вихри лихие. В белых рубахах, с очами безумными, Охая, жнут молодицы, Жадно целуют их парни за гумнами В темные, знойные лица. В будни толпа работящая, рьяная Лентой поля опояшет. В праздник она, ошалелая, пьяная, Алая, желтая – пляшет. Зарево пышет за старыми вязами, К бабьим бежит ожерельям… Красно сгорают сараи с лабазами С золотом, с треском, с весельем! И/ дут дожди серебрёные, рясные. Быть урожаям богатым! Пашни рудые, златые и красные Скатерти стелют по скатам. Нет соловьев уже, тут еще – чижики, Машут крылами ветрянки. Пахнут разымчиво яркие рыжики, Боровики и поганки. В алых повойниках бабы веселые Всё запасаются слетьем: Рубят кочны голубые, тяжелые, Прячут орехи по клетям. Девки румяные треплют на солнышке Льна золотистые мочки, Сладко грызут на засидках подсолнушки В долгие, черные ночки. А на задах мужиками матерыми Режутся жирные свиньи. Огненный хмель заплелся над просторами Вязью сусальной над синью. Выложен снег колеями недавними. Пасолнца в небе играют. Избы с коньками, крыльцами и ставнями, Как леденцы, отливают. Зайцы и белки становятся серыми, И отгорают крестьянки, Чаще к молельням летят с староверами Резвые, пестрые санки. Дo света вставшие девки прилежные Ткут до полночной метели; Тихи ресницы их, длинные, нежные, Черны и часты, как ели. В сумерки тешат их бабки столетние Жуткой узорчатой сказкой. Девичье сердце простое приметнее Бьется за грубой запаской. А по сугробам гуляют с обозами Их женихи удалые. Словно гвоздем, золотыми морозами Сбиты пути снеговые. ДЕРЕВЕНСКИЙ ДЕНЬ Полнеба становится розовым, Полнеба еще – голубым, И тянется к рощам березовым От сел закудрявленный дым. Вся зелень вдруг сделалась клейкою От скатных серебряных рос, И манится стадо жалейкою На луг, что дремою порос. Гремя и блистая подойником, Хозяйки идут на крыльцо Под качким простым рукомойником Румяное вымыть лицо. Хозяева ж, русые волосы Своей расчесав пятерней, Спешат на заветные полосы С телегой, сохой, бороной. А вслед петухи красноперые С заборов кричат во весь дух, И выше всех солнышко скорое — Златой и горластый петух! Кругом поднебесье лазорево. Ушли облака за плетень… И ствол вековой осокоревый Не стелет по улице тень. Мальцы загорелые щурятся, За пущенным змеем следя, И коршуны кружат над курицей, Лениво крылами водя. Уж падают ягоды спелые, Трещит на припеке арбуз. Купаются девки сомлелые, С грудей не снимая уж бус. И тут же с веселыми шутками Коней своих парни поят И взорами жгучими, жуткими На белые спины глядят. А солнце в узде своей мается — Горячий караковый конь! И вдруг на дыбы подымается, Кидая ноздрями огонь. Закраек небес стал малиновым, Закраек болотин – седым, И гонится мостом калиновым Скотина к дворам отпертым. Проснулись в лесах за туманами Глазастые совы, сычи. Запахло цветами медвяными, Засели кричать дергачи. И жены торопятся с ведрами Певучий нагнуть журавель, Качая могучими бедрами И грезя про сон и постель. Мужья уж поют у околицы — От кос их сверканье и лязг, И бороды рыжие колются При встрече в час дремы и ласк. А бык по задворкам слоняется, Коров вызывая на рык, И солнце, бодая, склоняется — Рудой и неистовый бык! Уж небо – почти потемнелое, Почти уж не видно земли, И звезды цветные и белые Над крышами вдруг расцвели. Собаки все кажутся черными, Ныряет летучая мышь, Жемчужными сыплется зернами Распев соловьиный в камыш. И матери истово молятся И спят, заложивши засов, Лишь те, что моложе, неволятся, Над люлькой склоняся без снов. Отцы же над копнами свежими Забылись, гуляя в ночном, Лишь те, что постарше, с мережами Не дремлют в затоне речном. А месяц плывет и не ловится, Хоть блещет в воде, у ракит, И к утру под землю становится — Огромный, серебряный кит! ДЕРЕВЕНСКИЕ ПРАЗДНИКИ Как завздорят гудошники-вьюги, На распутьях в сопели играя, Расписные вязовые дуги Вскинут парни, коней запрягая. В алых шалях, в серебряных кольцах Молодухи кружат на катанье, Слышен визг их в глухих колокольцах Над мужицкой раскатистой бранью. В кабаке, сбив посуду со стойки, Пляшет староста с пьяною бабой. Их шаги – косолапы, нестойки, А лицо – маслянисто и рябо. А по избам, к окну от оконца, Ходят гости, едят и дерутся, И блины, золотые, как солнце, У стряпух краснощеких пекутся. Из лесов же, ощеривши морды, Подвывают завистливо волки, И метели, на поступь не тверды, Мчатся в кольцах, румянах и шелке. Как сойдет на поля и усадьбы Золотое ненастье посева, Станут ладиться вешние свадьбы По деревням – направо, налево. Свахе ласковой в шубке узорной — В чистой горнице первое место! По косе своей русой иль черной Там и сям причитает невеста. Бьют отцы по рукам на пирушке И о рядной толкуют раз десять, Женихи ж и кудрявые дружки У гулливых солдаток чудесят. А в ворота стучат поезжане, И хмельны, и щедры, и нарядны. Их встречает, как холм на поляне, Хлеб на блюде – душистый, громадный. Возле ж церкви растут незабудки, Отдыхает там прадед-покойник. К новым гнездам уносятся утки, На березах – зеленый повойник. 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9 |
|||||||||