Флетчер шел со связанными руками, и каждый шаг причинял ему острую боль. Лицо было окровавлено. Ему мучительно было вспоминать лицо Веры, побледневшее от ужаса, когда на него направили мушкет.

Его вели по темным улицам, и только свет факелов разрывал ночную мглу.

Флетчер понимал, что эти люди, схватившие его, жаждут не справедливости, а мщения. Старому Колтону с трудом удалось уговорить их отложить казнь до утра.

«Странно, — подумал он, — почему я так иду покорно, как баран на заклание?..»

Он рванулся и свалил с ног одного, потом другого конвоира, но силы были не равны. Его скрутили и начали избивать с такой яростью, что он потерял сознание.

Вера смотрела на личико спящего сына. Какой он красивый, какой славный. Она взъерошила его волосы, но он не проснулся.

Вера подошла к окну и осторожно выглянула из-за занавески. Они были внизу, во дворе… Как они могут? Эти люди, которых она знала много лет, была знакома с их женами, ухаживала за их детьми и помогала убирать их поля, пока они воевали. А теперь они отказались даже выслушать ее. Они схватили ее мужа, жестоко избили и собираются завтра повесить. Они поставили охрану у ее дома, чтобы она не могла ему помочь.

Вера резко опустила занавеску и направилась в спальню к отцу. Старый Колтон сидел перед миниатюрным портретом своей покойной жены.

— Папа…

— Садись, Вера-Мария… Ты, видно, не все рассказала мне.

— Я думала, ты понял, отец.

— Нет, да и как бы я мог?

— Эти люди хотят только мщения. Как они могут распоряжаться чужой жизнью?

— Он британский лейтенант, — ответил Колтон, — он шпион. Вот почему приговор так суров.

— Папа, скажи мне, за что мы сражались все эти шесть лет? Для чего тысячи мужчин гибли в битвах? Война окончена! Так почему же мой муж должен быть повешен? Я люблю его, он — отец Джонотана. Однажды он спас жизнь Джеку, мужу Элизабет. Он тоже был в тюрьме, его тоже должны были повесить, но Флетчер подарил ему жизнь.

— Почему он это сделал?

— Ради Элизабет, ради ее любви к Джеку и ко мне.

— Это характеризует его как плохого солдата.

Он нарушил свой долг.

— Он всегда был прекрасным солдатом и человеком чести.

— Слишком поздно, девочка моя. Все молодые люди в нашей деревне — да что там, во всей стране! — полны ненависти. Слишком поздно. Нам их не остановить!

— Боже, что теперь будет со мной и с Джонни!

Старый Колтон только покачал головой, глядя на свою рыдающую дочь. Вера встала и вышла из комнаты.

Вера вытерла слезы и подошла к окну. Как часто в детстве она спускалась из окна по дереву, которое росло совсем рядом. Она распахнула окно. Парень, охранявший дом, стоял довольно далеко, он даже не обратил внимания на этот звук. Кажется, это был молодой Миллер. Вера перемахнула через подоконник, спустилась вниз, цепляясь за ствол и ветви деревьев, и побежала в лес. Никто не заметил ее исчезновения.

«Теперь я легко найду Флетчера, — подумала она. — Они охраняют его все вместе, и мне несложно будет их заметить».

Флетчер очнулся в сарае. Руки его были связаны так туго, что начали кровоточить под веревками. Внутрь проникал только мерцающий свет факелов. Флетчер попробовал выбить дверь плечом, но она не поддавалась.

Айронс сел, прислонившись к стене. Он давно был готов к любым испытаниям, с тех пор как в первый раз отправился на разведку в лагерь восставших. Флетчер был уверен, что сможет храбро встретить свой конец.

Его охранники отошли от сарая, разожгли костер и сидели вокруг него, проклиная пленника и Веру. Она, считал Айронс, не заслужила такого отношения с их стороны, потому что посвятила свою жизнь борьбе за свободу Америки, и даже любовь к нему не остановила ее. Теперь ей придется во второй раз оставить свой дом.

От Элизабет он узнал, при каких обстоятельствах Вере пришлось покинуть Бостон. Как только англичане ушли, соседи стали не только оскорблять ее, но и растаскивать имущество. Дом перешел в собственность Жака «Сабо и его жены.

У Веры оставался только один выход — уехать вместе с ребенком.

«Вера, куда же ты пойдешь теперь? Нет, мы должны быть вместе», — подумал Флетчер.

Он резким движением высвободил руки и прижался к щели в двери. Мужчины, сидящие у костра, не собирались расходиться. Похоже, они просидят так всю ночь. Флетчер подошел к задней стене сарая. Через щели был виден лес, погруженный во тьму. Это было очень удачно. Он опустился на колени и начал окровавленными руками разгребать мягкую влажную землю у стены. Вдруг снаружи он услышал какой-то звук. Он перестал копать и затаил дыхание. Звук повторился снова:

— Флетчер, — раздался мягкий тихий голос.

— Вера, что ты делаешь здесь? — удивился Флетчер.

— Неужели ты мог подумать, что я оставлю тебя здесь погибать? — сказала она возмущенно.

— Тише, моя милая.

— Я помогу тебе, Флетчер. И мы уедем отсюда вместе. Ты, я и Джонотан.

— Он с тобой? — недоверчиво спросил Флетчер.

— Нет, но мы сможем вернуться за ним.

— Ты можешь копать быстро и бесшумно, Вера?

И они принялись за дело…

— Папа, это мы.

Джон Колтон стоял посередине Вериной спальни и держал на руках сонного внука. Мальчик с удивлением наблюдал за тем, как его мама и человек, который был его отцом, лезли в окно.

— Скоро рассвет, — сказал старый Колтон, — и они узнают о побеге.

— Да, сударь. Я немедленно покину дом. Вера с мальчиком останутся здесь. Я пришлю за ними.

Колтон кивнул, но тут в разговор вмешалась Вера.

— Нет, Флетчер. Ты не уйдешь один. Мы уйдем все вместе.

— Это невозможно, дорогая моя, слишком поздно.

— Нет, — сказала Вера, — одевайся Джонотан поскорее, надень что-нибудь теплое. Возьми с собой любимую игрушку.

Не глядя на мужчин, Вера начала собирать , вещи.

— Ты уверена, что поступаешь правильно? — спросил Колтон.

— Да, папа. Я люблю Флетчера. Он — мой муж.

И я не расстанусь с ним.

— Ну, хорошо. Тогда слушайте меня. Вчера я оставил повозку и лошадей на пастбище. Наверное, это воля Провидения. Вы сможете бежать. Флетчер, возьмите серую лошадь, она более вынослива, и держитесь вдоль реки. Вы успеете уехать до начала погони… Лейтенант, нет Флетчер, — поправился старый Колтон, — береги мою дочь и моего внука!

— Я обещаю Вам это.

— Вера, собери еду в дорогу, а я попрощаюсь с внуком. У нас уже мало времени.** Лонгмедоу остался далеко позади, растаяв в утреннем тумане. Солнце освещало золотые волосы Веры, и Флетчер снова поражался ее красоте.

— Вера, — сказал он.

— Да?

— Это наконец начало нашей счастливой семейной жизни. Раньше мы позволяли внешним обстоятельствам разделять нас. Но больше этого не будет. Мы больше не расстанемся. Я обещаю тебе это.

В глубине повозки укутанный в одеяло мирно спал, посапывая, Джонотан, еще не представляя, какие перемены произошли в его жизни.

Примечания