В этот момент дверь кабинета распахнулась, и в комнату влетел озабоченный Иван Иванович.
      Иван Иванович когда-то был неудачным аспирантом Петра Николаевича. Петр Николаевич до сих пор не мог простить себе, как за внешней деловитостью, которая, в сущности, была простой суетливостью, он не заметил бездарности. Эта суетливость иногда до такой степени раздражала профессора, что Петр Николаевич почувствовал большое облегчение, когда отделался от великовозрастного молодого ученого.
      И вот опять Иван Иванович. Профессор недовольно поморщился, а Иван Иванович уже привычно засуетился:
      - Рад вас видеть, Петр Николаевич, на этой мрачной планете. Вот не ожидал... А что я ожидал? Был у меня жестокий сердечный приступ, в среду... Так... Утром в четверг пришел Владимир Константинович, врач. Послушал меня и говорит про себя: "Крышка, пить надо меньше". И громко так на всю комнату (у нас комната большая - вот эти и та будут вместе): "Умер..." Вот, думаю, дурак старый - здесь же дети, жена. А ни пошевелиться, ни сказать ничего не могу. А потом, как и вы, появился на этой планете. Ошибка, говорят, вышла, приняли, говорят, вас за ассистента Петра Николаевича. Ну, хорошо, допустим, вышла ошибка, пусть какой-то технический работник напутал. Хорошо, извинитесь. Так я говорю? Ну и отправьте обратно. А то хватают среди бела дня человека, как американские гангстеры, увозят черт знает куда, и, скажу вам между нами, жаловаться некому, некому... Марс... Культурнейшие существа, - горохом сыпал Иван Иванович.
      - Иван Иванович, - успел вставить раздраженный Петр Николаевич. - Вы никогда не отличались ясностью изложения мысли. Скажите наконец членораздельно, что происходит?
      - Это все он. Вы у него спросите, - обиженно ответил Иван Иванович и указал пальцем на окно. - Вырядился, как петух.
      Петр Николаевич с трудом, нехотя отрывался от своих вычислений. Необычное поведение Юры и неожиданное появление Ивана Ивановича еще пока как-то не вытеснило из сознания мысль об одной новой захватившей его идее. Только появилось желание, как он говорил, глотнуть свежего воздуха.
      Выходя из дома, Петр Николаевич остановился перед маленькой внучкой Матвеевны. Она сидела на корточках и была целиком поглощена каким-то сооружением из песка. Песок был ярко-красного цвета.
      Невдалеке на большом камне восседала человеческая фигура в каком-то странном театральном одеянии. Длинный черный плащ на красной подкладке ярко освещался восходившим солнцем. На голове незнакомца блестел черный элегантный цилиндр.
      Вскоре почти все спутники Петра Николаевича окружили молчаливую фигуру.
      - Видимо, я причинил вам большое беспокойство, - сказал незнакомец, обращаясь к подошедшей группе людей. - Да, я причина всего этого, - голос звучал устало, грустно. - Мне остается только извиниться и исправить свою ошибку. Дело в том, - продолжал незнакомец, - что в результате грандиозной катастрофы, погубившей цивилизацию Марса, я, почти единственный, оставшийся в живых, просто растерялся и рефлекторно совершил ряд необдуманных действий. Вы в какой-то мере жертва моей растерянности, вызванной трагической гибелью цивилизации Марса. Не беспокойтесь, я в состоянии вернуть вас на Землю. А если вам интересно услышать предысторию и краткое объяснение случившемуся, прошу немного терпения.
      Незнакомец жестом пригласил присутствовавших расположиться поудобнее, дав понять, что рассказ будет не очень коротким.
      Кругом в мелких складках тянулись красноватые пески, и вся аудитория расположилась тут же, на песчаных дюнах, и приготовилась слушать.
      Марсианин говорил на чистом русском языке, с характерным "аканием" московского говора.
      Что-то поразило Петра Николаевича в его речи. Петр Николаевич заткнул уши пальцами - речь незнакомца звучала так же отчетливо.
      "Удивительно, - думал Петр Николаевич, - его мысли передаются непосредственно в мозг, без всякой речевой акустики". Тут Петр Николаевич с удивлением заметил, что у незнакомца просто нет лица: из-под полей цилиндра теперь это уже было ясно видно - выступала половина полированного шара.
      - Разумные существа, населявшие Марс, - продолжал тем временем незнакомец, - по своему внешнему виду были похожи на земных людей. В моем рассказе вы услышите странные вещи. Технические и биологические возможности, о которых будет идти речь, просто невероятны с точки зрения ваших земных представлений. Я только прошу вас помнить о том, что нас разделяют два миллиона лет интенсивных научных и технических изысканий. Вспомните историю научных открытий и технических изобретений на Земле за время, ничтожно малое по сравнению с длительностью нашего культурного развития. А научные и технические возможности, как показывает история, почти безграничны!"
      В этот момент откуда-то прокатился шар величиной с футбольный мяч. Он то медленно катился между сидевшими на песке, то долго и назойливо крутился на одном месте.
      Когда шар оказался рядом, шофер Миша привычным ударом опытного футболиста попытался его отбросить. Но мастерский удар не произвел на шар никакого впечатления: шар не сдвинулся с места, а Миша долго потирал ушибленную ногу.
      - Поэт и астроном Ти-Ит, - сказал марсианин, указывая рукою на шар, единственный, кроме меня, оставшийся в живых после гибели нашей цивилизации. Но об этом после.
      Шар еще немного покружился и исчез.
      - Я должен сказать, что на Марсе цивилизация достигла теперешнего земного уровня примерно миллион лет назад, - продолжал свой рассказ марсианин. Индустрия получила колоссальное развитие. Автоматика высвободила огромные творческие силы, они устремились в науку, в искусство. Развитие медицины и биологии удлинило нашу жизнь почти до 600 лет.
      Миллион лет тому назад начался длительный период в жизни нашей цивилизации, который носит общее название "Эра вычислительных машин". Этот период нашей жизни, грубо говоря, можно подразделить на эру хирурга Ле-Ко, эру инженера Са-Ва-На-Ролы, сравнительно короткую эпоху физиолога У-Ны-Ло-Го и последние тысячелетия...
      В первые тысячелетия этой эры вычислительная техника проникла буквально во все области нашей деятельности. Она стала самой большой гордостью нашей цивилизации. Вычислительные проблемы ширились, усложнялись, росли новые вычислительные центры. Они-то и стали определять архитектурные пейзажи наших городов. На сотни километров тянулись стоэтажные небоскребы, грандиозные трапеции, пирамиды, параллелепипеды, как пчелиные улья, набитые сотами вычислительных узлов, которые, надо сказать, были бесконечно совершеннее и компактнее ваших современных вычислительных конструкций. За миллион лет нашей истории организм марсианина претерпел радикальные изменения - как в результате естественного развития, так и главным образом от усилий хирургов, физиологов и техников в борьбе за долголетие.
      В отдаленные первобытные времена нашей истории у нас было два способа общения: звуковой, который постепенно развился в речь - возникло подобие земных языков, и другой способ, не имеющий аналога у людей, - чисто электромагнитный. У человека имеется один орган, регистрирующий электромагнитное излучение, - глаза, но глаза только поглощают, а не испускают электромагнитные колебания. Соответствующие органы первобытного марсианина были построены скорее на принципе радиопередатчика и радиоприемника. Звуковая речь потом исчезла совсем, была забыта.
      Человеческая речь и мышление, в каком-то аспекте, связаны между собой. Связь между электромагнитной речью и мышлением у марсиан куда полнее и непосредственнее. Если угодно, нашу электромагнитную речь можно с успехом назвать передачей мысли на расстояние.
      Это дало нам возможность вынести индустриальные центры за сотни километров от городов. Они включались с помощью автоматических реле, действующих по получении мысленных распоряжений.
      Мне трудно излагать вам особенности нашей электромагнитной речи и ее эволюции за миллион лет нашей истории и эволюции органов речи. Я, пожалуй, в более трудном положении, чем зрячий, объясняющий зрительные восприятия слепому.
      Наши органы речи являлись в то же время органами зрения, но не только в диапазоне видимых волн лучей света. Зрение это очень активное: мы могли видеть предметы в темноте, освещая их нашими электромагнитными волнами. Миллион лет оттачивалось и совершенствовалось это особое чувство. Оно стало мощным орудием исследования строения вещества. Со временем мы стали в состоянии улавливать такие ничтожно малые интенсивности излучения, какие вряд ли можно регистрировать искусственно построенными физическими приборами, и излучать импульсы колоссальной мощности. Но это пришло значительно позднее.
      Еще до начала эры Ле-Ко работа биологов, физиков, математиков увенчалась созданием живого существа - клеток, воспроизводящих себя делением. Живая клетка оказалась, в сущности, огромным и очень сложным самосогласованным организмом. Ваши ученые находятся только в самой первой стадии изучения проблем живой материи.
      Когда были открыты интимные законы развития живого вещества, возникла идея циклопического эксперимента. Было решено изучить условия существования живой материи на какой-нибудь подходящей планете: забросить на планету искусственно созданную живую материю, записать - по предсказаниям нашей теории - будущую историю этого живого вещества и наблюдать течение эксперимента. Для этих целей наиболее подходящей оказалась планета Земля.
      Полвека продолжалась санитарная обработка Земли, уничтожившая все организмы, зародившиеся на планете.
      В различных пунктах нашей планеты были построены предприятия, вырабатывающие в сутки миллионы тонн простейшей живой материи. Эта материя на космических кораблях доставлялась на Землю.
      Около ста лет наши экспедиции собирали данные об условиях жизни на Земле, а вычислительные центры, которые скорее можно назвать вычислительными городами, обрабатывали эти данные специально изобретенными методами биологической математики. Шаг за шагом писали они на микрофильмах будущую историю живой материи Земли и, конечно, историю самой планеты, изменений физических условий жизни живого вещества.
      Эксперимент стал "идефикс" всех народов, населявших нашу планету. В течение нескольких столетий все духовные и материальные средства всех федераций, всех наших континентов были брошены на его проведение. Даже проблема долголетия временно отступила на второй план.
      В центре города Разума - столицы нашей планеты - был воздвигнут Дворец Судеб, крупными спиралями уходивший в пятикилометровую высь. Верховный Синклит торжественно внес туда на руках первые рулоны Свитка Судеб.
      Дворец Судеб представлял собой очень сложное сооружение. В результате удачного расположения лент микрофильмов и обслуживающих механизмов любой отрезок записанной истории Земли, любой отрезок микрофильма "Свитка Судеб", увеличенный в сотни тысяч раз, легко проектировался на экран и визуально считывался. Я был назначен Хранителем Свитка. Да, да, это было миллион лет тому назад...
      В моем мозгу красочно запечатлена вся история Марса, - продолжал незнакомец. - Основные моменты этой истории я могу сделать видимыми и понятными для вас.
      Перед Петром Николаевичем я его спутниками возникла пятикилометровая высь Дворца Судеб. Обширная площадь перед дворцом заполнена народом в красочных одеждах. Члены Верховного Синклита планеты несут на руках Свиток Судеб. За Синклитом двигается высокий человек с непокрытой головой, в развевающемся красном плаще - хранитель Свитка Судеб. К нему приковано всеобщее внимание. Его имя - Он...
      Перед группой слушателей возникло миллионолетнее прошлое того, кто в каком-то печальном смущении сидел здесь на холодном камне освещаемый лучами заходящего солнца.
      Каждый невольно подумал о тех микрофильмах, где записана его биография.
      Петр Николаевич охотно узнал бы, что в ближайшую пятницу решит Президиум Академии по поводу ассигнования десяти миллионов рублей на подземную нейтринную лабораторию. Вероятно, там записано, что на этом заседании возьмет слово профессор Академчук и, глядя поверх толстых стекол своих очков, внушительно скажет:
      "Для меня не ясна разумность нейтринных экспериментов в космических лучах, к тому же эффект падает в области очень больших энергий... из-за формфакторов нуклонов и ничтожной интенсивности нейтринных потоков больших энергий - все это делает, в сущности, эксперимент невозможным... в то время, как на ускорителях..."
      Петр Николаевич поморщился, словно проглотил горькое лекарство, он уже подбирал убедительную аргументацию в защиту своего предложения.
      "Эффект падает... Есть ли экспериментальные факты... позвольте вас спросить?.. Я хотел бы, чтобы этот пункт стал ясен всем присутствующим", закончил свою мысленную речь профессор".
      - Хотя наш уважаемый Алексей Никанорович меньше всего напоминает Шахразаду, все-таки настала ночь, и пришло время Шахразаде прекратить дозволенные речи, - прервал доктор рассказ инженера.
      ДЕНЬ ПЯТЫЙ
      Уже с раннего утра доктор начал ворчать:
      - К сожалению, инженер не оправдал наших надежд. Он не дал технического объяснения исчезновению Орловки, а только сослался на неограниченные научные возможности. Не знаю, может быть, так и надо. Миллион лет научных и технических изысканий! Это и правда черт знает к чему может привести.
      И со Свитком Судеб инженер втравил нас в новые осложнения, хоть у нас и старых достаточно. Считаю, впрочем, Валя, вам повезло, что жители Марса в далеком прошлом походили на людей. Там ведь - извините, что я повторяюсь, могла возникнуть совершенно иная цивилизация, например муравьиного или пчелиного типа, - по-своему тоже общественная, "социальная" форма, еще мало изученная.
      Следует напомнить, что такой вид "цивилизации" организованной материи широко распространен и на нашей планете и, возможно, на других. Не исключено, что появление Homo sapiens'a во Вселенной является бесконечно маловероятным событием.
      У меня не выходят из головы наши недавние обсуждения, говоря высокопарно, судеб человеческих. В сущности, речь шла о жизненных целях, которые руководят нами и определяют в какой-то мере нашу судьбу. Наш уважаемый коллега задал даже каверзный вопрос Вале: в чем видит она цель своей жизни?.. Цель жизни!.. Разве она не меняется в ходе истории? Я думаю, наш всезнающий и всепомнящий инопланетянин осветит эту проблему в историческом аспекте своей цивилизации, покажет нам, как обещал, различные моменты древней марсианской истории, когда она еще не очень отличалась от земной.
      "В те далекие времена - младенческие годы нашей истории, - продолжал марсианин, - модно было обсуждать, как говорили, "проблемы жизненных ценностей". Часто задавался риторический вопрос: "В чем смысл жизни?"
      Далекое прошлое, когда естественное желание человека как-то продлить свое существование, хотя бы после смерти, и притом, конечно, в более совершенной и даже по-своему понимаемой предельно идеальной форме, породило миф о бесконечно длящемся райском блаженстве. Смысл жизни видели в соблюдении ряда условий "земного" существования, в награду за что и был обещан рай "небесный".
      В последующие эпохи безбожья, во всю дальнейшую историю Марса, обсуждение "смысла жизни" и жизненных ценностей вообще стало чуть ли не главной проблемой. Величайшие умы марсиан пробовали свои силы в решении этой проблемы. Из выдающихся людей планеты был составлен Всемарсианский Комитет Жизненных Ценностей, просуществовавший почти миллион земных лет. Менялись люди, населяющие планету, менялись интеллектуально и физически. Соответственно менялись концепции жизненных ценностей.
      Всегда и все были согласны с тем, что жизнь должна быть интересной, радостной, счастливой. Добавлялись и многие другие эпитеты. Но конкретное содержание этих эпитетов толковалось самым различным образом.
      Известный физиолог Мун-Чи был главой одной из школ, утверждавшей, что сама, природа подсказывает решение проблемы.
      Перед группой слушателей возникает улица какого-то города.
      Прямо перед зрителями - ничем не примечательное здание - Всемарсианский Комитет Проблем Жизненных Ценностей. К зданию подходит человек средних, по земным понятиям, лет в костюме европейского покроя не первой свежести. Всем ясно, что это и есть физиолог Мун-Чи, и несет он в своем портфеле ставший потом знаменитым "Манифест о смысле и радостях жизни".
      "Самая счастливая, самая радостная пора всего живого, - так начинался манифест, - это пора детства. Посмотрите, как веселятся молодые существа! Как радостно играют и лают щенята! С какой восторженностью носятся по лугу телята! Это физиологическое ощущение радости жизни должно сохраниться в течение всех дней индивидуума. Недаром в народе бытует фраза "телячий восторг". Эта фраза должна потерять все обидные оттенки некоей скептической иронии. Она должна стать ведущим лозунгом, я сказал бы, символом нашей эпохи. Телячий восторг величайший подарок природы! Именно в нем заключается ценность и цель нашей жизни". - Так проповедовал, великий физиолог. И надо сказать, он обладал красноречием и даром убеждения.
      По всей планете у него появились многочисленные последователи.
      В центре города Разума возникла Академия Телячьего Восторга.
      Перед слушателями марсианина появляется своеобразное здание, на лужайке, покрытой изумрудным ковром зелени.
      Какой-то, видимо, очень талантливый архитектор, сумел выразить суть задач Академии в гениальном архитектурном решении. Все здание напоминает огромного рыжего теленка, взбрыкнувшего в экстазе задними ногами и высоко задравшего хвост. На крутом лбу "теленка" переливается радостными цветами надпись: "Наше дело - телячье!"
      Из огромных круглых окон - выпученных глаз - в богатой световой гамме прожекторов лучится нечто такое, что невольно создает жизнерадостное настроение.
      Спутникам Петра Николаевича удалось даже войти внутрь здания и пройтись по нему.
      В голове "теленка" можно было увидеть зал общих собраний Академии. Отделение Практики Телячьего Восторга размещалось как бы в передних ногах. Совсем близко к задней части здания находилось Отделение Теории Телячьего Восторга. Отделение Философии и Психологии Телячьего Восторга ютилось где-то в самом хвосте этого скульптурного чуда. Чрево здания занимали обремененные, видимо, большими штатами, Обслуживающие подразделения Академии.
      Заседания Пресидиума всегда протекали в атмосфере истинного телячьего восторга. Так продолжалось до тех пор, пока члены Пресидиума не достигли возраста, делавшего для них затруднительным выполнение некоторых ритуалов Академии, в частности установленного приветственного жеста: веселого дрыганья ногами. Надо сказать, что этот жест приветствия стал традиционным в среде последователей движения Телячьего Восторга. За многие годы его существования возникли самые разнообразные оттенки приветствия - от очень элегантных (президентских) изысканных жестов до откровенно грубых, когда приветствуемый мог опасаться оскорбительного удара коленом.
      Правда, временами заседания Пресидиума омрачались пикировкой секретарей Отделений практики и теории Телячьего Восторга.
      Идеи движения Телячьего Восторга были очень модны почти целых два столетия, что примерно соответствовало в ту эпоху активности одного поколения жителей планеты. Движение оказало большое влияние на культуру многих народов Марса. Возникли шедевры поэзии Телячьего Восторга и не менее знаменитые произведения литературы в прозе. В многочисленных картинных галереях были собраны образцы гениальных творений художников-"восторжистов". Буйствовала музыка Телячьего Восторга.
      Но все это не значит, что не было на Марсе равнодушных к этому движению и даже его яростных врагов.
      Противники движения имелись даже в Великом Синклите планеты. Традиции телячьего приветствия так и не проникли внутрь здания Великого Синклита.
      На одном из заседаний Великого Синклита были оглашены внушавшие серьезные опасения данные об угрожающем росте числа случаев инфаркта у последователей движения. И чаще всего инфаркты случались тут же, при попытках исполнения сложного ритуала приветствия.
      Уныние и пессимизм охватили ряды движения.
      Стали часты случаи самоубийств. Нередко находились записки, оставленные самоубийцами, в прозе и стихах примерно одинакового содержания:
      Жизнь стала сера
      Без Восторга Телячьего.
      Умирать нам пора,
      Больше делать нечего.
      В эти невеселые дни марсианского общества снова стали активно обсуждаться различные проблемы жизненных ценностей.
      Великий физиолог этой эпохи Чи-Мун издал свой манифест. "Цель и радость жизни - в непрерывном пировании" - так был озаглавлен манифест.
      В ставшем потом знаменитым обращении Чи-Мун утверждал: основное положение движения Телячьего Восторга о том, что природа открывает нам радости жизни, само по себе правильно. Но обращено внимание не на главное, - в этом основная причина неудачи движения. "Телячий Восторг, - говорилось в манифесте, преходящ. Надо находить не временные, а непреходящие ценности. Основа жизни это пища. Природа подарила нам тонкое ощущение вкуса. В приятном ощущении вкуса пищи и следует видеть и находить высшие жизненные ценности".
      Быстро росла популярность нового учения. В сознании общества произошла широкая переоценка жизненных ценностей. "Наше общество, - слышен был голос манифеста, - стало непрерывно пирующим обществом".
      Марсианин давно куда-то исчез, и все даже как будто забыли о его существовании. Перед глазами землян продолжали возникать события из жизни незнакомой планеты - цветные копии далеких дней истории планеты, фотографически точно сохранившиеся в глубинах памяти их гида. Все возникающие картины были столь убедительны, что земляне понимали их без объяснений.
      Появилось странное здание. Было ясно: это Академия наук Фундаментальных проблем Пирования. Всем своим видом здание напоминало красочно оформленный торт. Зодчий добился даже того, что зрителям казалось, будто они уже ощущают во рту вкус этого торта.
      Девиз на фронтоне здания гласил: "Пирую - значит, существую".
      Эпоха Непрерывного Пирования была более продолжительной, чем эпоха Телячьего Восторга.
      Со временем появились различные толкования теории и практики Пирования. Эти различия нашли свое отражение в литературе и искусстве той эпохи. Вначале речь шла о "Примитивном Пировании", и эмблемой движения служил лежащий на блюде жареный поросенок с торчащими из него ножом и вилкой. Художественное исполнение этой эмблемы можно было видеть прямо над входом в Академию.
      Сторонники другого направления - "Утонченного Пирования", как они себя называли, считали эмблему грубонатуралистической. После долгих диспутов было принято решение: "Поросенка - с блюда вон!", и на эмблеме движения осталось только блюдо с одиноко лежащими на нем ножом и вилкой.
      Сторонники "Утонченного Пирования" делились на ряд сект: со временем более многочисленными из них оказались секты "Эстетического Пирования", и возникли даже секты "Интеллектуального Пирования", "Платонического Пирования", "Сексуального Пирования".
      Теперь лишь абстрактно нарисованная пустая тарелка могла бы стать эмблемой, как-то объединяющей столь разнообразные движения. В защиту этой эмблемы приводилось несколько софистическое утверждение: "Ничто также есть нечто".
      Марсиане стали терпимы к самым различным направлениям в практике пирования. Первоначальная идея настолько растворилась в своих многочисленных проявлениях, что, по существу, общество вернулось к древней фазе, предшествовавшей эпохе Телячьего Восторга.
      Нельзя пройти мимо целой эпохи в истории жителей Марса, в которой как-то само собой сложилось понимание проблем жизненных ценностей, существенно отличное от всего того, что обсуждалось в прошлом и даже в будущем во Всемарсианском Комитете жизненных ценностей.
      Со временем возникла точка зрения, согласно которой человеческое счастье, жизненные ценности вообще определяются не только самим субъектом, а в существенной части - внешней средой. Идея комфорта в эту эпоху стала силой, которая определила целый этап в развитии общества.
      Больших успехов достигла техника высшего комфорта.
      Сенсацией стало, например, появление изумительной машины по сверхнежному почесыванию пяток. Эту операцию машина проделывала так искусно, что дамы были "просто без ума" от восторга.
      Возможность совершенствования комфорта, казалось, не имеет своего предела, не имеет предела и блаженство, доставляемое комфортом. Девиз "Блаженствую значит, существую" стал девизом эпохи.
      Но, достигнув своего апогея, миновало и увлечение комфортом. Был принят закон против излишеств роскоши. Стали модными идеи "опрощения". Дело дошло до ликвидации всех пяткочесательных и носоочистительных установок. Когда на одном публичном заседании Великого Синклита его председатель стал демонстративно ковырять в носу указательным пальцем правой руки, вместо того чтобы воспользоваться специальным лазерным устройством, вся аудитория встретила этот жест аплодисментами.
      В этот вечер в авторском коллективе купе возникла заметная неудовлетворенность литературным творчеством предыдущих дней.
      Началось это с замечания Вали. "Я думала, - сказала Валя, - что мы создадим какую-то фантастическую картину будущего человечества, а речь пока идет о вещах приземленных".
      Вале вторил журналист: он напомнил закон Юлия Цезаря, изданный в 22 году до нашей эры, в котором речь шла о предельных размерах расходов на стол, одежду, убранства. Закон затем был дополнен Августом. Об этом сообщается в "Анналах" Корнелия Тацита. В эпоху императора Тиберия, пасынка Августа, вспоминали, что закон Юлия Цезаря о предельных расходах ни во что не ставился. Сам Тиберий был озабочен стремительным ростом роскоши среди элиты римского государства и мерами по восстановлению закона Юлия Цезаря. "С чего начать? спрашивал Тиберий в своем письме к сенату. - Что запретить или ограничить, возвращаясь к прежним обычаям? Огромные размеры загородных домов? Число рабов и их принадлежность к множеству различных племен? Вес золотой и серебряной утвари? Чудеса, созданные в бронзе? Одинаковые одеяния мужчин и женщин?"
      Правда, Тиберий в этом известном письме просил сенат освободить его от попыток возродить силу закона против роскоши полагая, что все усилия в существующих условиях окажутся неэффективными.
      Валя, между прочим, напомнила что, начиная рассказ, она придала марсианину вид, существенно отличный от человеческого. Если древние марсиане не отличались по своему типу от земных людей, то в истории Марса должна найти свое место какая-то эволюция в развитии его обитателей.
      - Я знаю, - сказал доктор, - как продолжать рассказ. Видимо, именно мне надлежит описать те эволюции в развитии самого организма марсианина, которые произошли в условиях почти миллионолетних достижений марсианских науки, техники и конечно медицины.
      Иногда в технических и научных вопросах я буду, вероятно, безрассудно смел. Может быть, это и к лучшему, так как профан может осмелиться сказать то, на что не решится специалист.
      "Со временем наши ученые, - продолжал доктор рассказ марсианина разработали питательные вещества - пилюли, которые без остатка усваивались организмом. Искусственное питание медленно завоевывало признание, и в то время, о котором идет речь, лишь незначительные слои нашего общества восприняли это новшество.
      К сожалению, скоро выяснилось, что пищеварительный тракт, лишенный возможности выполнять свои функции, стал источником новых неожиданных заболеваний. Хирурги давно думали над операцией удаления желудочно-кишечного тракта, но практика долго не выходила за пределы лабораторных опытов над морскими свинками и крысами. Но вот знаменитый хирург Ле-Ко-младший произвел сам себе смелую операцию удаления внутренностей.
      После операции Ле-Ко вместо всего желудочно-кишечного тракта оставалось лишь несколько сантиметров толстых кишок, осуществляющих всасывание питательной жидкости. Ле Ко, которого в течение почти двухсот лет знали упитанным и дородным, о животе которого ходило столько анекдотов, явился на заседание Верховного Синклита в подчеркнуто затянутом сюртуке. Ле-Ко сделал блестящий доклад о значении операции в общей проблеме продления жизни.
      - В длинном ряде веков Благоденствия, - так начал свой доклад Ле-Ко, гармоническое развитие индивидуумов как в физическом, так и в духовном отношении, успехи медицины в борьбе с различными заболеваниями привели к десятикратному увеличению средней продолжительности жизни жителей планеты.
      Вы знаете также, - напомнил Ле-Ко, - что в течение последних тридцати тысячелетий не было достигнуто заметного прогресса в борьбе за долголетие. Средняя продолжительность жизни по-прежнему составляет шестьсот лет. По-видимому, естественные возможности, заложенные в нашем организме, исчерпаны и в работах над проблемой следует искать принципиально новых путей. Я вижу эти новые возможности, - сказал Ле-Ко, - в искусственных, но рациональных изменениях в структуре нашего организма.
      Так представляли себе инопланетян иллюстраторы книг писателей-фантастов и астронома Фламмариона.
      (Иллюстрации заимствованы из книги Н А Рынина "Межпланетные сообщения",
      выходившей отдельными выпусками в 1928 - 1930 годах).
      1. Жители Сатурна по Аурею.
      2. Марсиане по Уэллсу ("Борьба миров").
      3. Марсианин по Окстону.
      4. Жители Венеры по Фору и Графиньи ("Вокруг Солнца").
      5. Селениты по Фламмариону.
      6. Селениты по Уэллсу ("Первые люди на Луне").
      7. Жители Марса по Фламмариону.
      8. Человек-растение, житель Меркурия
      9. Житель далекой туманности
      10. Селенит по Распе ("Барон Мюнхгаузен").
      11. Животные на Юпитере.
      12. Рыба на Меркурии.
      По оценкам Ле-Ко, средняя продолжительность жизни организма после удаления внутренностей достигнет тысячи лет. Ле-Ко развил фантастические перспективы работ в этом направлении. Он говорил о возможности - правда, в далеком будущем - замены почек и даже сердца искусственными механизмами. Со временем, фантазировал Ле-Ко, исчезнет и необходимость в продолжении рода, атрофируется половая система. В сущности, Ле-Ко намекал на существование потенциального бессмертия.
      Доклад сопровождался наглядным сравнением рентгеновских снимков хирурга Ле-Ко и члена Великого Синклита добродушного толстяка Ко-Ле, любившего хорошо покушать.