- Проводите господина Стахова в его комнату, - распорядился хозяин кабинета. - Потом вернетесь.
      * * *
      Антон почему-то ожидал, что его поведут по тому коридору, в который около получаса тому назад удалился Петрович. Но нет. Хотя после выхода из кабинета сопровождающие действительно направили его налево, коридор они миновали и прошли вдоль легкой балюстрады по галерее дальше, чтобы затем повернуть направо. Здесь Николай придержал Антона, а Виктор прошел к единственной двери и отпер её.
      - Проходи, - коротко распорядился Николай. - Но не чувствуй себя как дома.
      Антон выразительно поглядел на парня, но тот только хмыкнул:
      - Ишь ты! Не нравится.
      Они оказались в большом помещении, лишенном какой-либо мебели. Лишь в углу слева стоял новенький концертный рояль, да на полу покоился колоссальных размеров палас. Расположенная напротив входа стена была глухой. Окна тут имелись лишь в стене справа. Точнее, сама стена была тут одним большим сплошным окном.
      - На пра-а-во! - скомандовал Николай при входе и за локоть развернул Антона лицом к стене. - Руки в гору и обопрись ими о стену.
      Стахов повиновался, злорадно подумав, что на стене наверняка останутся отпечатки его ладоней.
      Через доли секунды ему натянули на голову что-то вроде плотной шапочки. Она была очень длинной и закрывала ему теперь не только глаза, но и нос, и подбородок.
      - Жди, - приказал Николай и, кажется, отошел. Во всяком случае, хотя Антон и не слышал удаляющихся по мягкому паласу шагов, он почему-то был уверен, что рядом с ним уже никого не было.
      По прошествии не менее трех минут его неожиданно вновь взяли за локоть и голос Николая приказал: "Пошли!". Некоторое время они шли по паласу, а затем последовала команда: "Покрутись-ка на месте". Антон сделал несколько оборотов. "Еще", Антон покрутился еще. "В обратную сторону". Он повиновался. Затем его взяли за локоть и куда-то повели. Вскоре под ногами мягкий ворс паласа сменился гладкой поверхностью покрытого лаком паркета.
      - Осторожно, - предупредил Николай. - Сейчас будем подниматься по лестнице. ... Так. Поднимай ногу. Пошел!
      Антон сделал шаг и стал падать вперед. Сопровождающие с хохотом подхватили его с двух сторон за локти, и молодой человек наступил на ступеньку ведущей вниз лестницы.
      - Надо же быть таким бестолковым! - насмешливо выговаривал Николай, Я же предупредил тебя, что будет лестница. А ты...
      Антон молча шел дальше. Вскоре один марш лестницы закончился, и они повернули налево. "Осторожно", - вновь предупредил Николай, и они продолжили спуск по следующему отрезку лестницы. Потом некоторое время его вели по какому-то коридору, близкие стены которого глухо отражали звуки их шагов, а затем они снова спускались по лестнице.
      В конечном итоге после непродолжительного путешествия по очередному коридору Николай вновь приказал Антону остановиться и ждать. Судя по всему, Виктор прошел дальше и извлек из кармана ключи. Во всяком случае, вскоре раздался звук отпираемого замка. Затем Стахова взяли за локоть и, как он догадался, ввели в отпертую дверь. "Сними с него колпак", - приказал своему приятелю Николай, и через доли секунды Антон уже имел возможность оглядеться. Он находился в небольшой уютной комнате, напоминавшей номер дешевого пансионата. Тут справа и слева от двери у противоположных стен стояли две кровати с прикроватными тумбочками и с укрепленными в их изголовьях бра. Напротив двери над журнальным столиком висел телевизор. На столике стопкой лежали газеты и журналы. По обе стороны журнального столика стояли низкие удобные кресла. В ногах правой кровати возвышался массивный шкаф. В противоположном углу стоял большой холодильник. Рядом с ним находилась узкая горка, за стеклами которой виднелись бутылки и посуда.
      - А ты говоришь - купаться! - неизвестно к чему сказал Виктор и засунул себе в карман черную вязаную шапочку с подкладкой. - Живи себе, не тужи. Хочешь спать - спи. Хочешь выпить - пей. Хочешь читать - в горке найдутся и книги. Там же тебя ожидают и кассеты с фильмами. А ещё и по телеку можно поглядеть несколько десятков программ на разных языках! Не жизнь, скажу я вам, а сказка.
      - А умыться тут есть где? - прервал восторженного парня Антон.
      - Из тамбура двери в сортир и в ванную, - показал себе за плечо Николай. - Если что - нажмешь вот эту кнопку. - Он положил руку на клавишу рядом с выключателем. - Тебе ответят. ... Давай, расслабляйся. А мы пойдем.
      Когда, заперев за собою дверь, охранники ушли, Антон ещё раз бегло огляделся по сторонам, а затем поспешил в ванную. Он был приятно удивлен, обнаружив там большую ванну с современным удобным душем, необходимые туалетные принадлежности, а также несколько махровых полотенец, новенький мужской халат и шлепанцы.
      Голова Стахова была занята далеко не веселыми мыслями. Ему следовало хорошенько подумать о том, что делать и как вести себя в ближайшие часы и дни. Пока что перспективы на будущее были не слишком радужными, и следовало разработать какой-нибудь план, который позволил бы ему освободить заложниц, не придавая при этом друга. Но был ли в принципе такой план возможен? В конце концов, он имел дело явно не с идиотами. Они наверняка продумали все на много-много ходов вперед, наверняка предусмотрели возможные варианты его действий в сложившейся ситуации и свои контрмеры на случай, если он попытается обмануть их. Хотя, о каком обмане тут может идти речь? Его же недвусмысленно предупредили о последствиях любых попыток схитрить...
      "Стоп, - скомандовал себе Антон. - Довольно. Пока что время у меня есть. Поэтому нечего пороть горячку. Вначале нужно отдохнуть". Он отдавал себе отчет, что сообразительность его все ещё оставляет желать много лучшего. Голова продолжала болеть и была крайне тяжелой. Поэтому - вперед, под воду.
      Молодой человек забрался в ванну и принял душ. Затем немного подумал и решил понежиться в теплой ароматной воде. Закрыв сливное отверстие и открыв кран, он накинул халат и, пока ванна наполнялась, вернулся в комнату. Здесь некоторое время постоял в раздумье, потом открыл холодильник и заглянул в него. Да, голодать ему явно не придется. Тут было все, начиная с мясных и рыбных продуктов и кончая фруктами. Взяв бутылочку темного пива, Антон открыл её, и вновь направился в ванную.
      О том, что давно уже наступило утро, Стахов мог судить лишь по голубым цифрам электронных часов. Он не сразу сообразил, где находится. А когда вспомнил события минувшего дня, то остатки сна сняло как рукой. Теперь, когда он отоспался в тишине и покое, голова уже не болела. Мысли уже не путались, не толкались и не набегали бестолково одна на другую. От вчерашнего "тумана в голове" не оставалось и следа.
      Повалявшись несколько минут в блаженном покое, Антон зажег бра и взял в руки пульт дистанционного управления телевизором. Он "прошелся" по каналам и в конечном итоге остановился на какой-то музыкальной программе. Затем Стахов поднялся. Мышцы ещё побаливали, но тело уже обрело прежнюю гибкость и готово было во всем повиноваться мозгу.
      Стахов начал делать зарядку, когда от притолоки раздался какой-то бесцветный, чуть ли не "механический" голос:
      - Доброе утро.
      - Доброе.
      - Вам нести завтрак?
      - Если можно, минут через пятнадцать, - попросил Антон.
      - Хорошо, пусть будет через пятнадцать. ... Вы предпочитаете чай или кофе?
      - Кофе. Желательно - черный.
      - Через пятнадцать минут вам доставят ваш завтрак.
      - Спасибо.
      Точно через пятнадцать минут дверь отперли, и затем абсолютно лысый человек в добротном костюме и с галстуком вкатил в комнату на сервировочном столике обещанный завтрак. Хотя лысый господин и вошел к нему без сопровождающих, Антон подозревал, что в коридоре остались охранники.
      Окинув взглядом столик на колесиках, Стахов поблагодарил доставившего завтрак господина.
      - Если вам понадобится что-нибудь еще, вы всегда можете сообщить об этом по переговорному устройству, - лысый служитель показал на клавишу рядом с выключателем.
      - Спасибо. Я знаю.
      - Могу я забрать вашу одежду? - спросил вежливый господин и тут же пояснил, - Чтобы почистить.
      - Да, конечно, - кивнул Антон и подумал, - "Зачем им все эти церемонии? Могли бы, кажется, забрать одежду и без этих реверансов..."
      - Я вернусь минут через пятнадцать, - объявил лысый. Последняя фраза прозвучала полувопросительно.
      Антон кивнул. Служитель в ответ вежливо склонил голову и вышел из комнаты. Почти сразу же раздался звук запираемого замка.
      Оставшись в одиночестве, Антон быстро позавтракал.
      На всякий случай он заглянул в шкаф - в нем обнаружились два костюма, ветровка, а также джинсы. На полках лежали рубашки и белье. Все было новым и его размера. Антон не сомневался - одежда предназначалась именно ему. По сей видимости, к его пребыванию тут тщательно подготовились. Не забыли и о мелочах. Так, на створке шкафа висела по крайней мере дюжина галстуков предпочитаемой им расцветки.
      Не колеблясь, молодой человек извлек из шкафа рубашку с короткими рукавами и джинсы. Он быстро переоделся, а затем, подумав, выкатил в тамбур сервировочный столик. Потом Антон переместил к двери в тамбур оба кресла. Одно из них он поставил прямо в дверном проеме, а второе разместил перед ним в ногах. Придвинув к двери прикроватную тумбочку, он перенес на неё пару бутылочек пива и положил стопку взятых с журнального столика газет и журналов. Все они оказались довольно свежими. Затем, предварительно развернув на консоли в удобное положение телевизор, он уселся в стоящее напротив телевизора кресло, а ноги положил на подушки второго кресла. Некоторое время молодой человек подыскивал устраивающую его позу, а потом вновь принялся "путешествовать" по многочисленным каналам. За этим занятием его и застал вернувшийся за сервировочным столиком лысый служитель. Прежде чем выкатить столик за дверь, он поинтересовался, не будет ли у господина Стахова каких-либо просьб или пожеланий относительно обеда. Ни просьб, ни пожеланий у Антона не оказалось, и дверь в коридор за покинувшим тамбур служителем вновь заперли на замок.
      Ставя свое кресло в проем двери, молодой человек руководствовался подозрением, что за ним и его поведением могут следить скрытые телевизионные камеры. Здесь же, как ему казалось, он мог чувствовать себя более-менее спокойно, не особенно беспокоясь о выражении своего лица. Хотя в его положении задумчивость и была естественной, ему совсем не хотелось, чтобы возможные наблюдатели видели, насколько он поглощен своими не очень веселыми мыслями.
      Взяв с тумбочки бутылочку пива, он сделал несколько хороших глотков, и поставил пиво на место. Затем, беря по одному, Антон принялся рассеянно перелистывать лежащие рядом журналы. Просмотренные он опускал на пол рядом с креслом. В конце концов Стахов "увлекся" каким-то еженедельником.
      На экране телевизора чередовались клипы, а Антон, склонив голову, делал вид, будто читает газету. Так прошло не менее получаса. Время от времени Стахов перелистывал страницы и даже, дойдя до последней страницы, взял затем очередную газету. Немного "почитав" её, он потянулся и откинул голову на спинку кресла, после чего приглушил звук телевизора и прикрыл лицо разворотом газеты. Человека охватила дремота - поведение более чем естественное, если учесть далеко не спокойный день накануне и принять во внимание ограниченный сон минувшей ночью.
      Отгородившись газетным листом от действительности, Антон погрузился в свои мысли.
      Итак, от него ожидают помощи в ликвидации Мишки и, очевидно, искренне верят, что он находится в безвыходном положении, а потому будет вынужден сделать все то, чего от него потребуют. Но почему его заперли тут? Почему не отправили сразу обратно? Имеется в виду - почему не отправили, получив согласие на сотрудничество? Чего они могут ждать? Чего? "А вот чего, мысленно ответил он себе. - Скорее всего, сейчас они уже реализуют какой-нибудь очередной план "устранения" Филимонова. Результаты им пока неизвестны. И они вынуждены ждать". Его же, Антона, почти наверняка придерживают тут на всякий случай. И если тот план сорвется, тогда уже после соответствующего инструктажа задействуют и его.
      "Ну хорошо, - продолжал Антон свой внутренний монолог, - чего "они" могут ожидать от меня? Что я войду к нему в офис и застрелю Мишку? Наверняка нет! Как минимум в дальнейшем это означало бы для меня длительное тюремное заключение. Мне же обещана потом долгая и счастливая жизнь под их патронажем. Что же тогда остается? Также маловероятно, чтобы мне поручили отравить его или поставить в его квартире адскую машинку. Следовательно, от меня ждут чего-то иного. Скорее всего, я должен буду помочь им выманить куда-нибудь Мишку. Они хорошо знают о нашей дружбе и наверняка захотят воспользоваться именно ею. Например - предложат мне под каким-либо неотложным предлогом обратиться к нему за содействием.
      Ну хорошо. Если будет контакт с Мишкой, всегда можно будет дать понять ему, что что-то неладно. Друг друга они понимают не только с полуслова, но, если так можно выразиться, и с "полузвука". Мишка наверняка поймет и подключится к игре. Но это в будущем, потом, когда его после соответствующих формальностей отпустят отсюда. А сейчас следовало хотя бы в основных чертах представить себе, как добиться освобождения заложниц, не предавая при этом в действительности Филимонова. Наверняка они не отпустят заложниц до тех пор, пока со стопроцентной уверенностью не убедятся в его, Антона, покорности или, скорее всего, в смерти Филимонова. Следовательно, если его выпустят отсюда, то затем их как-то нужно будет уверить в том, что Мишка мертв. Но это можно сделать лишь с помощью самого Мишки. Иными словами, все упирается в организацию как можно более ранних контактов с Мишкой. Однако Владислав Андреевич наверняка предусмотрел этот вариант и сделает все от него зависящее, дабы исключить возможность подобного общения друзей.
      Продолжая свои размышления, спрятавшийся от реальности за газетным листом Антон вскоре неожиданно для себя заснул. Несмотря на то, что ситуация, в которой он находился, явно не располагала к самоуспокоению, молодой здоровый организм просто "брал свое". Он жил по своим законам, никак не желая мириться с условиями, диктуемыми ему сложившимися непростыми обстоятельствами. Итак, Стахов погрузился в сладкие грезы. Время для него остановилось.
      Ему снилось, будто он поднимается вверх по темной лестнице. Он знает, что вверху находится та квартира, где его ожидает Вита, и ему известно также, что она пребывает в опасности. Следовательно, её следует как можно скорее увести отсюда. Куда? В данный момент это не имеет значения. Просто увести.
      Антон легко, прыгая сразу через несколько ступенек, бежит по лестнице, но никак не может добраться до очередной лестничной клетки. Лестничный марш оказывается невероятно длинным. Позади наверняка уже осталась не одна сотня ступеней, а лестница все никак не кончается. "Удивительно, - думает он, но до сих пор все ещё не было ни одной лестничной площадки".
      Поднимающийся вверх молодой человек невольно обращает внимание на то, что кругом царят странные сумерки. Падающий откуда-то сверху рассеянный свет едва освещает темные ступени. Они блестят, как мокрые. И они никак не хотят заканчиваться. Он так долго поднимался, что должен быть уже по крайней мере на уровне пятнадцатого этажа. А ему казалось, что входил он в пятиэтажку! Уже начиная уставать, Антон поднимает взгляд вверх и с удивлением обнаруживает, что лестница-то винтовая, а потому перед ним нет ничего - лишь темная слегка вогнутая стена, да низко нависающая над головой обратная сторона винтовой лестницы. И - никаких чертовых лестничных площадок.
      Он продолжает подниматься вверх. Но сил перепрыгивать через несколько ступенек уже нет, и теперь он идет, с трудом переставляя ноги. Откуда-то сверху доносится танцевальная музыка. Неужели это Вита слушает рэп? Странно. Антон снова смотрит вверх, и тут обнаруживает, что его винтовая лестница стала совсем узкой, и у неё к тому же исчезли перила.
      Теперь ему приходится идти, почти что прижимаясь правым плечом к стене. Он знает, что слева от него - смертельная пропасть, и что любое неосторожное движение может завершиться падением вниз. Но - вверху его ожидает Вита, и он во что бы то ни стало должен найти её, поскольку девушке грозит опасность. Что это за опасность, он тоже не знает. Да это и не имеет никакого значения. Она в опасности, и её следует срочно увести отсюда куда-нибудь подальше. Вот только - как это сделать? Как же они будут спускаться вдвоем, когда уже сейчас он вынужден идти вперед, тесно прижавшись спиной к вогнутой поверхности стены?
      Меж тем ступеньки под его ногами стали совсем короткими и совсем узенькими. А внутренний голос начал услужливо подсказывать, что скоро ступеньки могут и совсем исчезнуть. Если это случится, то в этом случае он не только не поможет Вите но и... "Господин Стахов!" - внезапно доносится до него сверху бесцветный мужской голос. Он замирает. Через несколько секунд звучит снова: "Господин Стахов!" Странно. Кто бы это мог быть? Чей это голос? А ведь он его уже недавно где-то слышал. Да-да, точно слышал.
      Антон хочет поглядеть, кто это окликает его сверху, но он боится оторвать взгляд от ставших совсем короткими ступенек, на которых его ступни сорок третьего размера уже размещаются с определенным трудом.
      - Господин Стахов! - вновь позвали его откуда-то сверху и справа, Вам уже можно принести ваш обед?
      Антон открывает глаза и сбрасывает газету с лица на пол. Большой прямоугольник экрана трещащего рэпом телевизора бросает ему в глаза пестрый поток ярких красок. А со стороны притолоки доносится нетерпеливое покашливание.
      - Да-да, спасибо, - поднявшись на ноги, благодарит в переговорное устройство Антон. - Я предпочел бы через полчаса.
      - Хорошо, - соглашается бесцветный голос и повторяет, - Через полчаса.
      ГЛАВА 15
      На обед ему предложили зелень, рыбное ассорти, окрошку и огромную пышущую жаром отбивную. В качестве десерта к этому добавлялись шоколадное суфле, мороженое и кувшин морса. Хотя порции были рассчитаны явно не на нормального человека, а на какого-нибудь Гаргантюа, Антон съел практически все, что ему принесли. Теперь к нему странным образом вернулись спокойствие и уверенность в своих силах. Было ли это следствием того, что он постепенно оправлялся после принудительного путешествия? Не исключается. Тогда, может быть, свою роль в этом сыграл и сон, из которого его так бесцеремонно вырвал местный "мажордом". Наверное, этот сон спровоцировал и небывалый аппетит. Во всяком случае, появившийся минут через сорок лысый служитель увозил на своем столике горку практически очищенной от приготовленных блюд посуды. Антону показалось, что он перехватил устремленный на него удивленно-уважительный взгляд лысого. Еще бы - в его положении люди обычно полностью теряют аппетит, а тут...
      Спать после обеда совсем не хотелось, а вот подумать ещё о возможных вариантах спасения явно имело смысл. Поэтому Антон снова повторил свои манипуляции с креслами, телевизором и периодикой. Конечно, можно было бы просто выключить телевизор и свет, а потом завалиться в постель, но делать этого почему-то не хотелось. Нельзя же, в конце концов, расслабляться до такой степени!
      Удобно устроившись в водворенном в дверной проем кресле, он вновь некоторое время перебирал газеты и журналы, но затем - чтобы не повторяться - не менее получаса слушал известия и совсем не интересовавшие его комментарии никому неизвестного политолога. Затем Стахов допил начатую за обедом бутылочку пива и опять прикрыл лицо разворотом газеты.
      Почему-то вспомнились костюмы и галстуки, обнаруженные им в шкафу. На кой черт их туда повесили? Чтобы создать условия, максимально приближенные к домашним? Смешно. Висящие в шкафу костюмы и галстуки не могут создавать настроения. Во всяком случае, в подобной ситуации. Неужели они думают, что для своего удовольствия он будет тут время от времени переодеваться? Едва ли. Если они изучали его привычки и его образ жизни, то наверняка не могут рассчитывать на это. Да, к тому же, и на кой черт им его хорошее настроение? Плевать они хотели с колокольни, ещё более высокой, чем та, на которую он взбирался во сне, на расположение его духа и на то, насколько уютно он будет себя тут чувствовать. Тогда - зачем было оставлять в шкафу костюмы?
      Может быть, одежда предназначалась для кого-то другого? Очень сомнительно. Пока все, что он примерял, абсолютно точно соответствовало его размерам. Можно было бы подумать, что выбор делался его близкими. Ну а поскольку это исключалось, оставалось предположить, что следили за ним действительно весьма основательно, а потому - пожелай эти люди "убрать" его, они скорее всего давно бы уже сделали это. Отсюда следовало, что Владислав Андреевич или кто там ещё стоял за ним, действительно не собирались убивать его. Но почему? Чем он отличался от покойного Игоря Снитко или от того Мишки Филимонова, которого теперь эти люди собирались ликвидировать с его помощью? Более покладистым характером? Сомнительно. Не считают же его в конце концов совсем уж безвольным! Нет, за всем этим наверняка крылось нечто иное. Что-то, чего он пока ещё никак не мог понять. Скорее всего, эти люди полагают, будто смогут сломить его и вить из него в дальнейшем веревки, заставляя его всегда и во всем танцевать под их дудочку. Другого объяснения молодому человеку просто не приходило на ум.
      Его размышления были прерваны звуком, похожим на удар гонга. За долю секунды до этого прекратилась несущаяся из телевизора музыка. "Я попрошу вашего внимания, Антон", - прозвучал голос Владислава Андреевича. Голос доносился не из переговорного устройства, в этом Стахов был уверен.
      Антон сбросил с лица прикрывавшую его газету и увидел смотрящего на него с экрана Владислава Андреевича. Это впечатляло.
      - Я жду гостей, - меж тем продолжал гостеприимный хозяин. - И хотел бы, чтобы вы присоединились к нам.
      - Это приказ?
      - Если хотите... Поэтому переодевайтесь. Минут через двадцать за вами зайдут.
      Снова прозвучал звук гонга, и в сопровождении одетых в камзолы и парики танцоров на экране телевизора появилась пышнотелая темнокожая певица, в выступление которой столь бесцеремонно вмешался Владислав Андреевич.
      Антон поставил на место мебель, привел себя в порядок и переоделся. При этом оказалось, что пиджак первого из примеренных им костюмов чуть-чуть ему узок.
      Итак, постепенно всему находилось объяснение. Стало понятным, для чего в шкафу висели костюмы. Никаких случайностей. Они тут исключались. Здесь все предусмотрено. Похоже, эти господа нимало не сомневались в том, что так или иначе заставят его танцевать под свою дудочку. Судя по всему, они были на все сто процентов уверены в том, что все будет именно так, как задумано ими. "Ну что ж, - подумал Антон. - Хорошо. Посмотрим". Внезапно им овладело ожидание приближающегося чуда. Нет, даже не чуда, а скорее некоего ответственного момента, который наверняка окажет влияние на то, как сложится его жизнь в ближайшее время. Он почувствовал легкое возбуждение вроде того, что было ему так хорошо знакомо по спортивному прошлому. Нечто подобное он ощущал обычно перед ответственными соревнованиями. Вот и теперь, удобно расположившись в кресле, он торопил время - что-то там будет? Что ожидает его буквально через несколько минут?
      Когда раздался звук вставляемого в замочную скважину ключа, молодой человек отложил в сторону лежащий на коленях журнал и не спеша поднялся навстречу входившему в тамбур Петровичу. На сей раз этот господин со спокойными выпуклыми глазами был одет в отлично сидевший на нем темно-серый костюм.
      - Приветствую! - деловито поздоровался он со Стаховым, не подавая ему при этом руки, и прошел в комнату. - Газеточки почитываем?
      - Ну не спать же мне в конце концов целый день, - пожал плечами Антон. - Вот и читаю, да ещё смотрю телевизор.
      - Молодец, - одобрил Петрович. - Кстати, меня зовут Павлом Петровичем.
      Антон в ответ лишь вежливо склонил голову. А Павел Петрович меж тем критически оглядел его и заметил:
      - Совсем другой человек. Вот что значат спокойная жизнь да хорошее питание!
      Стахов снова промолчал.
      - Ну пошли, что ли, молодой человек... Чтобы ваше пребывание тут было не столь однообразным, в вашу честь тут решили устроить небольшую вечеринку.
      Произнес он это таким тоном, что трудно было понять - одобряет он подобное решение, или посмеивается над ним.
      Антон первым направился к выходу.
      - Не спешите, - остановил его Петрович. - Чтобы от дневного света у вас не заболели с непривычки глаза, мы их на время прикроем шапочкой. Ребята! - окликнул он, и из коридора навстречу Антону в тамбур вошли двое парней.
      Этих охранников Стахов видел впервые. Как и вчерашние Николай с Виктором, при высоком росте оба они отличались крепким телосложением.
      Антон ожидал, что ему наденут на глаза повязку, но "ребята" просто преградили ему выход.
      - Надевайте, - приказал позади голос Павла Петровича.
      Стахов оглянулся - господин с выпученными глазами протягивал уже знакомую ему по предыдущей ночи вязаную шапочку с подкладкой.
      - Не бойтесь, она чистая, - заметив, очевидно, выражение брезгливости на лице Антона, заверил его Павел Петрович.
      Антон натянул шапочку до подбородка, после чего его взяли за локоть и подтолкнули вперед.
      И снова были коридоры и лестницы, по которым он поднимался и спускался, снова был мягкий палас и был гладкий паркет под ногами. А потом последовало предложение остановиться. На сей раз путешествие с закрытыми глазами длилось, как показалось Антону, существенно дольше, нежели накануне. Когда же, наконец, шапочка была снята с его глаз, молодой человек обнаружил, что стоит в том самом просторном холле, в который его накануне завели с улицы. Только на сей раз он находился в противоположной от входа стороне - под ведущей на галереею правой лестницей. Это молодой человек сообразил почти сразу, как только получил возможность оглядеться по сторонам.
      - Что, шея болит? - не скрывая иронии, поинтересовался стоявший в метре от него Петрович.
      Охранники отступили несколько в сторону, однако продолжали оставаться рядом.
      - Да не то, чтобы болит, а... любопытно, знаете ли. И, признаюсь, никак не ожидал, что мне предложат переодеваться для вечеринки, которая будет проходить под лестницей в вашей компании.
      - Остряк... - недовольно поморщился Петрович и начальственно бросил охранникам, - Свободны.
      Антон проследил, как один из охранников отошел к стене, а второй направился к выходу на улицу.
      Хотя шел только шестой час, солнца за огромными стеклянными окнами не было видно. На улице стояла пасмурная погода, и, судя по всему, лишь совсем недавно прошел дождь. Во всяком случае, асфальт перед особняком казался черным, как это бывает, если его полить водой.
      - Ну что, соскучился по свободе? - переход на ты, поинтересовался Петрович. - Наглядеться не можешь?
      Антону хотелось ответить ему какой-нибудь колкостью, но он сдержался и ограничился лишь тем, что слегка пожал плечами.
      - Тогда пошли развлекаться, - и, взяв молодого человека за локоть, Петрович слегка подтолкнул его к расположенным как раз посередине между двумя лестницами широким двустворчатым дверям.
      Как и на втором этаже, здесь оказался вход в коридор. Коридор этот был очень широким и коротким. С правой стороны в его стене было три двери, с левой - лишь две. Еще одна дверь завершала торец коридора. Откуда-то сверху доносилась негромкая музыка. В простенках между дверями на изящных трубчатых подставках и на красивых керамических тумбах стояли вазоны с цветами и с каким-то экзотическими растениями. "Интересно, а они не искусственные?" - подумалось Стахову.
      - Нам сюда, - оповестил пучеглазый господин и толкнул ближайшую к ним дверь слева.
      Антон переступил порог большой и довольно уютной гостиной. Она освещалась двумя свешивающимися с потолка большими сверкающими люстрами, а также укрепленными по стенам светильниками в форме морских моллюсков. Длина помещения вдоль отделяющей его от коридора стены была несколько больше ширины. Справа от входа в гостиную под одной из люстр стоял готовый к приему гостей почти прямоугольный стол. Второй точно такой же стол располагался перпендикулярно первому слева у торцовой стены помещения. По всей видимости, в случае приема большого количества гостей два стола составляли вместе. В результате, подумал Антон, должно было образовываться пространство, соизмеримое с площадью кухни в квартире его матери. Теперь же на расположенном у стены столе просто стояли вазы с фруктами, подносы с бокалами и многочисленные бутылки с напитками. А в углу у окна блестел полировкой новехенький концертный рояль.
      Вокруг первого (уже сервированного) стола на изрядном расстоянии один от другого стояли восемь - по два с каждой стороны - стульев. Через огромные окна-стены открывался унылый вид на мокрый газон, из которого похожими на громоотводы длинными и тонкими верхушками поднимались к затянутому облаками небу молодые "голубые" ели. На переднем плане вдоль узкой асфальтированной дорожки шла лента цветочной клумбы.
      В гостиной вдоль стен стояли удобные кресла и диваны. С одного из них - стоявшего вблизи окна у правой стены - поднялась девушка лет девятнадцати-двадцати и, глядя на вошедших, замерла в несколько принужденной позе.
      - Иди-ка сюда, Жанна, - позвал её Петрович и вновь слегка подтолкнул Антона за локоть вперед. - Знакомьтесь.
      Идущая навстречу Стахову девушка была отлично сложена. Антон невольно сразу обратил внимание на её идеальные по форме длинные ноги и на высокую грудь. Да и трудно было не заметить их, поскольку туалет девушки явно был рассчитан именно на то, чтобы эти несомненно весьма выигрышные детали сразу же бросались в глаза всем, кто по неосторожности окажется в радиусе менее десяти-пятнадцати метров от их обладательницы. Здесь они должны были сработать, как незамеченная вовремя мина, и сразу же бить наповал. И они несомненно "срабатывали" и с успехом поражали потенциального "противника" вне зависимости от его возраста и даже от пола...
      - Жанна, - протягиваю руку, приятным контральто представилась длинноногая особа и, выслушав приличествующие подобному случаю банальности, заверила Антона, что знакомство ей тоже очень приятно.