Современная электронная библиотека ModernLib.Net

За горизонтом (№1) - Птица счастья [Птица страсти]

ModernLib.Net / Исторические любовные романы / Мейсон Конни / Птица счастья [Птица страсти] - Чтение (Весь текст)
Автор: Мейсон Конни
Жанр: Исторические любовные романы
Серия: За горизонтом

 

 


Конни Мейсон

Птица счастья [Птица страсти]

ПРОЛОГ

Плантация «Теин Виллоуз», Джорджия Март 1867 г.

«Проклятые янки», – прошептала Шэннон Браниган, бросая прощальный взгляд на дорогой сердцу дом, на изящной веранде которого одиноко маячила фигура Харлана Симожа.

Девушка подстегнула лошадь, и легкая двухместная коляска быстрее покатилась по узкой дороге меж живых изгородей. «Здесь, в Джорджии, у Браниганов ничего больше не осталось, – подумала Шэннон, смахивая слезу. – Прошлое не вернуть. Теперь «Твин Виллоуз» принадлежит этому желтобрюхому проходимцу-северянину». Ее отец покончил с собой, не в силах вынести то, что натворили янки; брат Грейди погиб в сражении, принеся в жертву свою молодость.

– Дорогая, с тобой все в порядке? С вымученной улыбкой на лице Шэннон повернулась к своей престарелой тетушке, с которой она осталась в Атланте по собственной воле, в то время как остальные члены семьи отправились в Айдахо, чтобы попытать счастья на новом месте.

– Все хорошо, тетя Юджиния, правда.

Действительно ли все было хорошо?

Несмотря на то, что Шэннон добровольно взяла на себя заботу о старенькой родственнице, она все же очень тяжело переживала разлуку с семьей. Порой ей казалось, что она больше не увидит своих родных. В памяти всплыли прощальные слова брата Такера: «Мы напишем сразу же, как только доберемся до Бойсе».

«Не беспокойся обо мне, Такер – ответила тогда Шэннон, – у нас с тетей Юджинией все будет отлично. Янки не победили Браниганов. Они только думают, что одержали над нами верх». Но ее слова никого не могли обмануть. Она сама не верила в то, что говорила. «Господи, когда она попадет в Айдахо?»

Шэннон была не единственной из семьи, кто остался. Семнадцатилетний Девлин отказался «убегать с поджатым хвостом» от янки и на этой почве постоянно ссорился с Такером. Он все же настоял на своем и не поехал в Айдахо. Одному Богу известно, что Девлин пытался доказать и что собирался делать дальше. Шэннон сочувственно отнеслась к выходке Девлина: она лучше других в семье понимала его. Они оба с характером и слыли «горячими головами».

Выцветшие от времени бледно-голубые глаза Юджинии не могли разглядеть выражение лица девушки, но умом она понимала душевную муку Шэннон. Эта особенная, ни на кого не похожая девушка отказалась от многого во имя любви и сострадания к старой леди, которая вряд ли протянет еще год.

– Тебе следовало бы ехать с семьей, – прошелестел старческий голос Юджинии.

– Ты тоже моя семья, – мягко напомнила ей Шэннон. – Я здесь потому, что не хочу никуда уезжать, тетя Юджиния. Мы покажем проклятым янки!


Вашингтон. Апрель 1867 г.


–Президент сейчас примет вас, капитан Страйкер.

Эти слова предназначались человеку, одетому в синий мундир федеральных войск. Было в его облике что-то необъяснимое и тайное, отличающее от других молодых мужчин этого возраста.

– Проходите и садитесь, капитан, – сказал ему Президент Джонсон, – как видите, майор Вэнс уже здесь.

Блейд Страйкер кивнул и с улыбкой посмотрел на своего непосредственного начальника и друга, затем перевел взгляд на Джонсона, мысленно представив его строгим и беспристрастным человеком.

– Полагаю, вы хотите знать, зачем я послал за вами, – начал Президент. – Майор Вэнс утверждает, что вы именно тот, кого я ищу.

Блейд вопросительно выгнул бровь и бросил взгляд на Вэнса:

– Не знаю, что сказал вам майор Вэнс, но, надеюсь, он упомянул, что я оставляю армию и возвращаюсь домой.

– А где ваш дом?

– Пожалуй, в Вайоминге, – туманно ответил Блейд.

– Майор Вэнс ознакомил меня с вашей историей, капитан, так что нет нужды скрывать.

– Надеюсь, ты не думаешь, что я каким-то образом подвел тебя, Блейд, – вставил майор Вэнс, – но я сразу понял: только ты подходишь для выполнения задания.

– Тогда вы знаете, что я метис, сэр, – с чувством собственного достоинства сказал Президенту Блейд.

– Я знаю, что вы прекрасный офицер и делаете честь нашей армии, хотя, конечно, любопытно узнать, как и почему вы приняли участие в войне.

– Моя мать – индианка из племени сиу. Сиу – другое название могущественных дакотов. Мой отец был французом и занимался охотой. Он влюбился в мою мать и женился на ней согласно индейским обычаям. До семнадцати лет я рос среди сиу, затем отец решил, что мне следует пожить среди белых людей и послал учиться на Восток. Когда началась война между Севером и Югом, я стал на сторону тех, кто боролся за свободу всех наций и рас. О моем происхождении знали всего несколько человек, поэтому не составило труда вступить в Армию федералистов.

– Очень интересная история, капитан Страйкер. Могу я называть вас Блейдом?

Блейд кивнул.

– Я убежден, – продолжал Президент, – что ты именно тот человек, который мне нужен. Ты выслушаешь меня, сынок?

– Конечно, сэр, но я не передумаю насчет увольнения из армии.

– На равнинах неспокойно, – издалека начал Президент Джонсон. – Наиболее многочисленные индейские племена не удовлетворены договором 57-го года, по которому индейские территории получили границы. Мало того, они воюют между собой и открыто нападают на белых. Чаще всего нападениям подвергаются обозы переселенцев, направляющихся в Орегон. Индейцы обрывают телеграфные провода, мешают строительству железной дороги... Это нужно остановить, Блейд. Каждый день гибнут люди – не только белые, но и индейцы. Но пока они контрабандным путем получают оружие, нападения на белых не прекратятся.

– Прошу прощения, сэр, но разве индейцы не жаловались в течение многих лет на то, что их обмануло правительство? Как насчет лживых представителей Вашингтона, которые намеренно лишили индейцев продовольствия? – с вызовом спросил Блейд.

– Блейд, мы не знали, что индейцев обманывают, – пытался умерить его пыл майор Вэнс.

– Я не отрицаю, вокруг полно нечестных людей, но дело не в этом. Оружие – вот о чем хотелось бы поговорить, – продолжал Президент Джонсон. – Оружие, которое нелегально попадает в руки пылких молодых индейцев.

– Не вижу, чем я могу помочь, – осторожно вставил Блейд.

– Мы предполагаем, что в форте Ларами в Вайоминге есть человек, который получает оружие, а затем перепродает индейцам.

– Вы подозреваете военного?

– Не обязательно. Это может быть любой житель форта, но судя по полученной информации, в дело вовлечен некто, напрямую связанный с армией.

– И вы хотите, чтобы я выяснил, кто он? – предположил Блейд. – Но я уже подал прошение об отставке.

– Это еще лучше, – сказал Президент, – мы уже потеряли нашего агента, специально посланного в форт Ларами. Он бесследно исчез. Хотелось бы, Блейд, чтобы ты действовал там под видом индейца, тогда тебя вряд ли кто заподозрит. Возвращайся к своим, выясни, кто из молодых индейцев твоего племени связан с торговлей оружием. За ними следует установить наблюдение. Самое главное, абсолютно никто не должен знать, что ты связан с армией и Президентом.

– Я понимаю, сэр. Если я соглашусь, то каким образом я доберусь до форта Ларами?

– Майор Вэнс кое-что уже придумал: ты поедешь с обозом в качестве проводника. Довезешь переселенцев до форта Ларами, а там они наймут нового проводника и продолжат свой путь до Орегона.

– Капитан обоза – человек по имени Клайв Бейли, – сказал Вэнс, – в Ларами у него есть магазин. Мы полагаем, что он один из тех, кто тайно перевозит оружие. Первая задача – узнать, насколько верны наши подозрения. Возможно, этот Бейли как раз тот, кто нам нужен. Я знаю, что ты, Блейд, знаком с теми местами, – продолжал Вэнс, – твое индейское происхождение подскажет, как действовать. Капитан обоза будет поставлен в известность о том, что ты наполовину индеец.

– Понимаю, – сдержанно произнес Блейд. – Метис, которого не считают человеком, полудикарь, которого презирают и опасаются, – в его голосе чувствовалась горечь.

– Это единственный способ, Блейд, – как бы извинился Президент. – Если примешь наше предложение, для тебя начнется совершенно другая жизнь. Ты будешь поддерживать связь только с майором Вэнсом, который прибудет в Ларами в качестве заместителя полковника Гриира. У тебя есть индейское имя?

– Среди сиу меня знают под именем Быстрый Клинок.

– Как только ты попадешь в Индепенденс, то станешь индейцем по имени Быстрый Клинок. Ты должен будешь вспомнить все, чему тебя учили в племени. Забудь о десяти годах, проведенных среди белых, полагайся только на свои индейские повадки. Ты принимаешь наше предложение? После поимки преступника награда не заставит себя ждать.

Блейд посмотрел на Вэйда Вэнса, словно ожидал совета. Они дружили уже несколько лет. Мнение майора Блейд уважал. Кроме того, вознаграждение пришлось бы как раз кстати.

– Ты сделаешь для страны огромное дело, Блейд, – сказал майор Вэнс.

Этих слов было достаточно.

– Я согласен, сэр, – ответил Блейд на предложение Президента.

ГЛАВА 1

Атланта, Джорджия. Май 1867 года.

Золотистые нарциссы густо усыпали склон холма, и нежный ветерок, напоенный ароматом цветов, напоминал, что весна в самом разгаре. Но Шэннон не замечала ничего, кроме холмика свежей земли под ногами. Месяц назад никто не мог и предположить, что тетя Юджиния внезапно скончается от сердечного приступа. Ведь, несмотря на свои восемьдесят девять лет, Юджиния не была болезненной старушкой.

Шэннон любила тетушку и не могла бросить ее на произвол судьбы. Из-за преклонного возраста Юджиния не отважилась пуститься в дальний путь со всей семьей на запад.

У Браниганов всегда была сильна семейная привязанность, а у Шэннон – особенно. В будущем она планировала найти своих близких; возможно, к тому времени проложат железную дорогу от побережья к побережью. Но внезапная смерть Юджинии все изменила.

В душе Шэннон теплилась слабая надежда на то, что Такер с матерью и младшими детьми еще не покинули Индепенденс. Именно это натолкнуло девушку на мысль продать дом тети Юджинии презренным янки и купить билет до Индепенденса. Кто знает, может, удастся догнать семью, прежде чем родные отправятся с обозом в Айдахо.

– Пойдем, Шэннон, что толку стоять и смотреть на могилу тети! Этим ее не вернешь.

Заливаясь слезами, Шэннон с трудом слабо улыбнулась, затем повернулась и пошла вслед за братом. Девлин прав: вряд ли Юджиния хотела, чтобы по ней так горевали. Слава Богу, брат услышал о смерти тети и прибыл как раз вовремя для помощи в похоронах. Право же, у него просто дар появляться в нужном месте в нужное время.

– Ты действительно уверен в том, что не хочешь поехать со мной, Девлин? – с надеждой в голосе спросила Шэннон. – Ведь есть возможность догнать семью.

– Все решено, Шэннон, я уже сотни раз говорил на эту тему с Таком, поэтому не пытайся влиять на меня. Желаю всего хорошего, а о себе я позабочусь сам.


Время после похорон пролетело очень быстро. Шэннон ничем не смогла удержать брата – это огорчало. Девлин порывисто обнял сестру, пожелал удачи и уехал.

Пустота образовалась в сердце девушки, которой казалось, что все кончено. Единственное, что придавало силы, – последние слова старой леди: «Когда меня не станет, устраивай свою жизнь, Шэннон, не позволяй ужасам войны и боли от потери близких сломать тебя. Ты исключительная девушка – красивая и умная. Однажды, когда меньше всего ждешь, придет любовь, и я надеюсь, ты встретишь ее с такой же самоотверженностью и храбростью, с какой осталась здесь, в Атланте, со мной».

Юджиния словно предчувствовала свою смерть. Эти слова были последними в ее жизни: той же ночью тетушка скончалась.

Повторяя, как заклинание, слова Юджинии, Шэннон собиралась в дорогу. Матери она отправила письмо на адрес ее кузена, Кигана Бранигана, который жил в Айдахо – в Бойсе. Даже если Шэннон не сможет догнать семью, родные получат письмо, когда прибудут в Айдахо.


«Дорогая мама, я еду в Айдахо! Вынуждена с прискорбием сообщить, что тетя Юджиния мирно скончалась во сне через месяц после того, как вы покинули Атланту. Завтра утром я выезжаю в Индепенденс в надежде застать вас, но если мне это не удастся, то вы сможете получить мое письмо в Бойсе.

Девлин тоже присутствовал на похоронах, и я попыталась уговорить его ехать со мной, но, как всегда, победило его упрямство.

Янки превратили Атланту в сущий ад, и я с радостью уезжаю отсюда. Не представляю, почему Девлин так упорствует. Думаю, он приедет тогда, когда мы меньше всего будем ожидать его. Скоро увидимся, мама. Обними за меня Такера и малышей. Твоя дочь Шэннон».


Индепенденс, Миссури. Июнь 1867 года.


«Мне очень жаль, леди, но семья Браниганов уехала более двух месяцев назад. Сейчас они наверняка уже проделали треть пути». Разочарование и усталость затуманили ярко-синие глаза Шэннон. Девушка тряхнула густыми каштановыми волосами, подавляя желание дать волю отчаянью.

«Нет, это еще не конец света, – подумала она и решительно распрямила узкие плечи. – Два месяца! У меня недостаточно денег для дилижанса, но если я поеду с очередным обозом, то смогу добраться до Айдахо».

– Прошу прощения, леди, – сказал владелец магазина, – но в этом году вам вряд ли удастся уехать: большинство обозов уже в пути.

Ужас исказил прекрасные черты лица Шэннон:

– Вы хотите сказать, что я останусь здесь до весны? – Она с надеждой уставилась на владельца магазина, который, похоже, знал всех и все.

– Ну... – задумчиво произнес он, почесав заросший щетиной подбородок, – возможно, вам и повезет. За городом формируется обоз для опоздавших.

– С кем я должна поговорить? – Шэннон боялась поверить в возможную удачу.

– Пусть ваш муж поговорит с Клайвом Бейли. Он – капитан обоза и его организатор, везет товар в свой магазин в Ларами. Если не найдете его, то спросите человека по имени Блейд.

«Мой муж?» – удрученно подумала Шэннон. Но прежде, чем она задала вопрос, готовый сорваться у нее с языка, раздался низкий мужской голос:

– Тут кто-то упоминал мое имя, или мне послышалось?

Загородив собой солнечный свет, в дверном проеме возникла высокая широкоплечая фигура. Великолепный торс плавно сужался к крепким мускулистым бедрам. Шэннон невольно вздрогнула, почувствовав странную угрозу, исходящую от этого мужчины. С грацией пантеры он стал медленно приближаться к девушке, его мужское достоинство так дерзко выдавалось вперед, что Шэннон почувствовала, как ее шею заливает краска.

– Эта молодая женщина интересовалась, нельзя ли присоединиться к твоему обозу, Блейд, – пояснил владелец магазина. – Думаю, вы договоритесь, – добавил он и повернулся к очередному покупателю.

Блейд обратил все свое внимание на Шэннон, и его черные глаза, казалось, пронзали девушку насквозь. «Ей где-то около двадцати, – решил он, – и она разглядывает меня не без любопытства».

Блейд отметил привлекательность Шэннон и особый цвет волос – нечто среднее между рыжими и коричневыми, отливающими золотым блеском. Ее небольшой носик слегка вздернут и покрыт крошечными веснушками; ровные белые зубки закусили полную нижнюю губу, а внешние уголки широко расставленных синих глаз слегка приподняты кверху. Блейда охватило неясное предчувствие чего-то неизбежного.

Шэннон смело встретила взгляд незнакомца. Ее глаза заметно сузились, когда она запоздало поняла, что именно отличает этого молодого мужчину от других. Он – индеец! Мало того, что он представитель расы, которую за жестокость и дикость презирают все порядочные люди, он еще был одет в потрепанный синий мундир, что являлось неслыханным оскорблением для южан. Да, весь вид мужчины, казалось, говорил о том, как он груб и опасен.

– Если вы и ваш муж хотите присоединиться к обозу, то у вас крайне мало времени для снаряжения повозки. Капитан обоза – Клайв Бейли. Со всеми вопросами обращайтесь к нему, – сказал Блейд, улыбаясь краешком рта.

Его позабавила реакция девушки, когда она поняла его происхождение. «Ничего удивительного, – подумал Блейд со свойственной ему проницательностью. – Когда носил армейскую форму и волосы немного короче, а лицо было бледное от долгих зим, никто не подозревал, что он – сиу. А сейчас волосы отросли до плеч и небрежно повязаны полоской сыромятной кожи, лицо потемнело на солнце, каждый безошибочно признает в нем «дикаря».

– У меня... нет мужа, – с некоторой запинкой произнесла Шэннон. Она не могла опомниться от вызывающей сексуальности Блейда.

«Да, индеец красив, – честно призналась себе Шэннон. – Какие у него черные, мерцающие таинственным блеском глаза. Красиво очерченные брови будто из черного бархата, чувственный рот, изогнутый в усмешке, придает лицу еще большую притягательность. Да, похоже, он отчаянно смел и знает себе цену».

– Вы не замужем? – резко спросил Блейд. – Путешествие в обозе не для одиноких женщин, разве только они едут с семьей. Сколько вам лет, мисс?..

– Браниган, Шэннон Браниган. Мне двадцать. Вполне достаточно, чтобы самой о себе позаботиться.

– Совсем не достаточно для рискованного путешествия вроде этого. Даже разговора быть не может, мисс Браниган. Возвращайтесь домой к своим родным.

Шэннон негодующе вздернула подбородок: «Как смеет индеец, как бы красив он ни был, диктовать ей условия?»

– Возможно, мистер Бейли другого мнения.

– Хотя Клайв Бейли – капитан обоза, но я все-таки проводник, без меня обоз не тронется, – категорически отрезал Блейд. – Более того, ни один другой обоз не возьмет с собой такую молодую, красивую и одинокую девушку, как вы. Полагаю, вам следует найти мужа, мисс Браниган, если хотите отправиться на запад.

Выражение смуглого лица индейца было непоколебимо и жестоко, но это не устрашило Шэннон, и она попыталась пустить в ход женские хитрости. Что поделать? Ее отчаянное положение требовало решительных мер.

– У меня нет дома, мистер... Блейд. Это ваше имя, не так ли?

Блейд кивнул:

– Среди сиу я известен как Быстрый Клинок, но почти все зовут меня Блейдом.

– Моя семья отправилась в Айдахо два месяца назад. Я осталась в Атланте, чтобы заботиться о престарелой родственнице, которая внезапно скончалась и оставила меня одну на всем свете, – Шэннон заморгала пушистыми ресницами, стараясь выдавить слезу. – Теперь вы понимаете, в каком отчаянном положении я оказалась, мне просто необходимо уехать. Если я поеду с вашим обозом, то смогу встретиться с семьей в Айдахо.

Редко какой мужчина устоит перед мольбой женщины, но к Блейду это не относится, поняла Шэннон.

– Избавьте меня от ваших слез, мисс Браниган. Красивая молодая женщина вызовет одни неприятности, большие неприятности. Мой ответ по-прежнему отрицательный. А теперь извините, я должен сделать кое-какие покупки.

Для индейца он выражался слишком изысканно, хотя наружность как нельзя более соответствовала дикарскому происхождению. Его вежливый, но решительный отказ взбесил Шэннон, и она дала волю своему ирландскому норову.

– И все же я сомневаюсь, что последнее слово за вами, мистер... э-э... Клинок, – презрительно кривя губы, заметила Шэннон. – Какой образованный человек доверит свою жизнь индейцу? Вы можете разговаривать как белый, но в сущности вы – дикарь. С какого бедняги вы сорвали этот мундир? Остается только надеяться, что его скальп остался на месте.

Блейд так и застыл на месте от такого жестокого оскорбления, а Шэннон тем временем пронеслась мимо него и, сердито взметнув юбками вокруг стройных лодыжек, выскочила из магазина.

Блейд не мог припомнить другого случая, когда бы женщина лишила его дара речи.

«Проклятая фурия», – пробормотал он, подходя к прилавку. Стоявшая неподалеку женщина отшатнулась – на ее лице были написаны отвращение и страх. После нападения и угроз со стороны индейцев редкий порядочный горожанин имел с ними дело.

Внешне Блейд никак не отреагировал на оскорбительное поведение женщины, но внутри весь кипел от ярости. Какая ирония! Ведь он доблестно сражался за равные права всех народов, а сейчас к нему относятся как к отбросам общества. Годы, проведенные среди белых, испортили его. Блейд оказался совершенно не готов к открытому выражению презрения и почувствовал угрызения совести. Еще немного, и он вовсе забыл бы о своем происхождении, о прекрасном народе, чья кровь текла в его жилах. Будучи Блейдом Страйкером – красивым, загадочным офицером, – он пользовался огромным успехом у женщин и без преувеличения мог сказать, что они липли к нему, как мухи на мед. Самые красивые леди Вашингтона искали с ним встречи. Но за одну-единственную ночь он превратился из красавца-офицера в полукровку-индейца, в презренное существо, недостойное уважения. Даже Клайв Бейли, которому требовался опытный проводник, относился к Блейду свысока.

Блейд почти месяц провел в Индепенденсе, тайно проверяя каждый обоз, который формировался за городом. До сих пор ничего подозрительного не нашлось – ни в одной из повозок не было и намека на спрятанное оружие для индейцев. Круг поиска постепенно сужался. Наконец он привел Блейда к обозу, который формировал Клайв Бейли.

Блейд считал Бейли отъявленным мерзавцем, скользким и коварным малым. Он решил во что бы то ни стало выяснить, действительно ли верны подозрения насчет Клайва Бейли. И ни одна женщина, как бы красива она ни была, не помешает ему в этом. Интуиция подсказывала, что мисс Шэннон Браниган представляет угрозу его спокойствию.


– Я разыскиваю Клайва Бейли, – сказала Шэннон.

Бейли глянул через плечо на очаровательную молодую женщину с густыми каштановыми волосами. «О да. Выглядит она потрясающе!» – решил он, жадно оглядывая ее с ног до головы.

– Я Клайв Бейли. Чем могу служить, мисс?

Шэннон наняла небольшую коляску и приехала за город, чтобы лично поговорить с капитаном обоза. К счастью, индейца поблизости не было, и она вздохнула с облегчением.

– Я – Шэннон Браниган, а вы, как я полагаю, человек, с которым следует разговаривать о том, чтобы присоединиться к обозу.

– У вас и вашего супруга уже есть фургон, миссис Браниган? – спросил Клайв с некоторой долей разочарования, если девушка несвободна.

– Я не замужем, – сказала Шэннон и вздернула подбородок. – Это имеет какое-то значение?

– Вы едете на запад одна? А где ваша семья? – Клайва потрясло желание девушки в одиночку отправиться в такое рискованное путешествие.

– Это долгая история. Скажу только, что моя семья уехала в Айдахо два месяца назад. Я хочу присоединиться к ней, а ваш обоз формируется последним в этом году.

– Но существует неписаный закон, по которому молодые женщины путешествуют только под защитой семьи или мужа. Мне очень жаль, мисс Браниган, но я не думаю...

– Пожалуйста, мистер Бейли, сделайте исключение, – умоляюще проговорила Шэннон. – Разве нет какой-нибудь семьи, с которой я могла бы отправиться в путь? Я буду работать и оплачу дорогу. У меня нет денег, чтобы останься в Индепенденсе до весны.

– Вы слишком молоды и красивы для путешествия в одиночку, мисс Браниган. Вокруг столько свободных мужчин. Поверьте, ваше присутствие в обозе не останется незамеченным. Но возможно... – Бейли помедлил, не желая упустить возможность воспользоваться обстоятельствами. Девушка представляла собой вполне зрелый плод, который он не прочь вкусить. Кто, как не он, мог по достоинству оценить прелести молодой невинной девушки?

В бледно-серых глазах Клайва зажегся похотливый огонек. Но Шэннон не заметила этого – слишком была взволнована.

– Даже речи быть не может. Для мисс Браниган в обозе нет места, – раздался голос.

Шэннон вздрогнула. Пронзительные глаза Блейда в упор смотрели на нее и заставили девушку невольно съежиться.

– Ты уже встречал мисс Браниган? – спросил Клайв, вне себя от ярости из-за того, что метис осмелился обратиться к леди.

Клайву пришлось нанять Блейда, так как многие опытные проводники уже отправились в путь, а рисковать своим грузом он не мог, нанимая кого попало. Блейда ему порекомендовали надежные люди. Дела задержали Клайва, но товар был настолько ценен, что оставаться здесь до весны нельзя. Пришлось организовать еще один, последний в этом сезоне, обоз.

– Да, мы уже познакомились, – сдержанно произнес Блейд, кивком головы приветствуя Шэннон, – и я не хочу, чтобы она своим присутствием взбудоражила весь обоз.

– Кажется, ты забыл, что работаешь на меня, – резко бросил Клайв, – я всегда смогу найти тебе замену.

Блейд едва сдержался. Приказ из Вашингтона обязывал его проследить за деятельностью Клайва Бейли, и единственный способ сделать это – остаться проводником его обоза. Однако стоило указать девушке на опасности, которые подстерегали ее в пути. Ведь для такой красавицы путешествие может быть рискованным вдвойне.

– Кто защитит ее, когда все прохвосты обоза начнут за ней увиваться?

– Я сама о себе позабочусь! – отрезала Шэннон, злясь на то, что мужчины решают ее судьбу, даже не пытаясь прислушиваться к ее доводам.

– Ни черта у вас не выйдет! – взорвался Блейд, теряя терпение. Потом опомнился и немного умерил свой пыл. – Послушайте, мисс Браниган, я не имею ничего против вас лично, я просто не хочу, чтобы вы пострадали.

– Странно слышать это от дикаря, – фыркнула Шэннон, тряхнув гривой каштановых волос.

Клайв разразился смехом, в восторге от слов девушки. Если бы этот полукровка не был силен как бык, Клайв отважился бы поставить его на место.

– Леди сумеет за себя постоять, Блейд, видишь, какой у нее острый язычок. Я позабочусь о том, чтобы никто не причинил ей вреда. «И между делом уложу ее в постель», – мысленно добавил он.

Блейд поджал губы, видя самодовольное выражение лица Шэннон. Ему не нравилось, как все оборачивалось, но изменить что-либо он уже не мог.

Странный блеск в глазах Бейли красноречиво свидетельствовал о его планах насчет девушки. А Шэннон Браниган ничего не подозревала! Блейду оставалось только найти способ предотвратить выполнение нечистоплотного замысла капитана обоза и проследить за тем, чтобы девушка добралась до своих родных в целости и сохранности. Но почему это его так волнует?

– Хорошо. Это – ваше решение, – наконец согласился Блейд.

То, с какой неохотой индеец согласился, поколебало уверенность Шэннон в правильности своего поступка. Она прекрасно осознавала все «прелести» путешествия без надежного защитника, но девушке очень хотелось добраться до своей семьи. Такер прав, когда говорит, что она слишком упряма и иногда действует себе во вред.

– Но я настаиваю на том, что сам подыщу место в обозе для мисс Браниган, – добавил Блейд.

– Займись этим, – приказным тоном произнес Клайв, отсылая Блейда прочь небрежным взмахом руки.

Как Шэннон ни старалась, она не могла отвести взгляд от удаляющейся фигуры Блейда. Его походка завораживала своей грациозностью. Мускулистые ноги, обутые в мокасины, бесшумно ступали по пыльной земле; обтянутые штанами из оленьей кожи крепкие ягодицы плавно покачивались в такт шагам. Ненавистный синий мундир не мог скрыть великолепный торс. И воображение Шэннон повело ее еще дальше. Неожиданно для себя она представила гладкую бронзовую кожу его плеч под кончиками своих пальцев. К счастью, Клайв Бейли прервал ее опасные мысли.

– Мисс Браниган... Шэннон. Можно мне называть вас по имени? – Она кивнула, и Клайв вкрадчиво продолжил: – Хотелось бы предупредить вас насчет метиса. Его мне порекомендовали, но вы заметили – дикарских наклонностей он не утратил. Вряд ли стоит доверять ему. Я настоятельно советую держаться от метиса подальше. Образованные и воспитанные молодые леди не должны иметь ничего общего с индейцами.

– Я ценю вашу заботу, мистер Бейли, и уверяю, что не собираюсь близко подпускать к себе кого бы то ни было, особенно такого, как Блейд.

Шэннон думала, что Блейд – чистокровный индеец, и испытала некоторое облегчение, узнав, что он – метис.

– Прекрасно, Шэннон, и, пожалуйста, зови меня Клайвом. Увидишь, твое путешествие пройдет великолепно, – убежденно произнес он. «Особенно для меня», – добавил Бейли про себя.

ГЛАВА 2

Шэннон изо всех сил вцепилась в сиденье, когда неуклюжий фургон, который тянули восемь упитанных быков, тронулся с места. Рядом сидела Келли Джонсон, находившаяся на последнем месяце беременности, а с краю примостился ее молодой муж – Хови. Он с ловкостью, удивительной для фермера из Огайо, хлестал кнутом по мощным спинам животных.

Шэннон была более чем довольна, что едет в фургоне Джонсонов. Ей не пришлось покупать повозку, нанимать кучера и платить вдвое больше, чем она заплатила Джонсонам. Девушку не устраивало лишь одно: то, что она должна быть благодарна за это Блейду. В любом случае, все складывалось отлично. Келли очень рада обществу молодой женщины и помощи по хозяйству. Тем более что ее беременность протекала довольно тяжело. Хови тоже с пониманием отнесся к тому, что придется делить фургон с совершенно незнакомым человеком. Он очень беспокоился за свою жену и считал помощь Шэннон нелишней.

Краешком глаза Шэннон увидела Блейда, который медленно двигался вдоль обоза, переговариваясь с каждым владельцем фургона. Мысли Шэннон опять вернулись к Джонсонам.

Она познакомилась с ними всего несколько дней назад и сразу же прониклась симпатией к молодой паре, восхищаясь ее смелостью и решительностью: ведь они намеревались начать новую жизнь вопреки воле родителей. Келли была дочерью богатых торговцев, а родители Хови – простые фермеры. Несмотря на препятствия, чинимые со всех сторон, молодые влюбленные встречались тайком. Когда Келли забеременела, им пришлось сбежать из родительского дома и все свои сбережения потратить на покупку фургона, быков и прочих необходимых для поездки в Орегон вещей. Они поженились в Индепенденсе всего несколько дней назад, и если бы не теперешнее состояние Келли, то их путешествие могло бы превратиться в полный приключений медовый месяц.

– Как дела, Хови?

Сочный баритон Блейда властно ворвался в сознание Шэннон. Пронзительные черные глаза поймали взгляд девушки, и она тут же забыла обо всем на свете. Почему присутствие этого метиса так волновало и смущало ее?

– Все просто отлично, Блейд, – губы Хови растянулись в широченной улыбке.

– Мы будем придерживаться старой дороги, проложенной первыми переселенцами вдоль Блу Ридж Роуд, – сообщил ему Блейд, с трудом концентрируя свое внимание на чем-то еще, кроме солнечных бликов в волосах Шэннон, – увидимся в полуденный перерыв, Хови.

Коротко кивнув, он поскакал дальше. На своем выносливом пони серой масти он выглядел настоящим дикарем: мятая фетровая шляпа небрежно покрывала длинные волосы, великолепно сложенное тело втиснуто в штаны с бахромой по швам. Длинный нож, прикрепленный к поясу, выглядел устрашающе.

Блейд скрылся из виду, и теперь ничто не мешало Шэннон вновь погрузиться в размышления. Ее путешествие из Атланты в Индепенденс оказалось утомительным и ничем не примечательным. До Сент-Луиса она добралась поездом, а затем пересела на речной пароход. К счастью, она вовремя приехала в Индепенденс и успела присоединиться к обозу Клайва Бейли. По сравнению с другими обозами, насчитывающими порой более двухсот фургонов, обоз Клайва состоял из пятидесяти шести повозок – всего двести человек, включая переселенцев и верховых. За обозом следовало стадо из пятисот голов и личный скот переселенцев.

Едва солнце взошло над горизонтом, они тронулись в путь. Поначалу фургоны двигались очень медленно и с большой осторожностью, строго придерживаясь места, отведенного каждой повозке накануне. По знаку проводника верховые ускакали вперед, криками понуждая обоз следовать за ними.

Поначалу путь пролегал по лесистой местности, и всплески солнечного света сменялись сумеречной тенью вековых деревьев. Лес сменили заросли кустарника, которые внезапно оборвались, и началась бескрайняя прерия. Зеленый душистый океан простирался до самого горизонта. Шэннон с восторгом и грустью взирала вокруг: «Никогда ее жизнь не будет такой, как прежде, никогда она больше не увидит любимую Атланту и Твин Виллоуз. Наверное, и Такер, и мама испытывали такое же чувство, покидая родные края».

Через пару часов многие женщины и дети пошли пешком рядом с фургонами. Шэннон и Келли тоже решили, что гораздо удобнее идти, чем трястись на жестком сиденье. Море цветов по краям дороги манило к себе, и Шэннон наклонялась все чаще и чаще, собирая роскошный букет.

– Не следует так отставать от обоза, мисс Браниган.

Вздрогнув от неожиданности, Шэннон подняла голову и увидела Блейда, сидящего верхом на сером пони. Взгляд темных глаз пронзил ее насквозь. В мокром от пота и облепившем ее платье Шэннон вдруг почувствовала себя обнаженной. Она прижала к груди букет, не подозревая о том, как чудесно сочетаются желтые цветы с ее золотистой кожей. Незаметно для себя Шэннон действительно намного отстала от обоза. Келли ушла вздремнуть в фургоне, а Шэннон не смогла отказать себе в удовольствии нарвать полевых цветов.

– Я и не подозревала, – пробормотала она. – Это больше не повторится.

Меньше всего ей хотелось привлекать к себе внимание Блейда.

– Надеюсь, что не повторится, – назидательно произнес Блейд, – мы не можем позволить себе задержку. Обоз отправился в путь слишком поздно, и если искать в прерии каждого, кто замечтался...

– Я сказала, что сожалею о случившемся! —отрезала Шэннон. Интересно, почему он делает из мухи слона? – Обещаю впредь быть более внимательной.

Шэннон не успела сообразить, что к чему, как Блейд подхватил ее и усадил перед собой в седло.

– Что вы делаете?

– Везу вас к фургону.

– Я могу пойти пешком.

– Взгляните вперед! До вечера пешком не догнать обоз. Я отвечаю за всех и за вас в том числе.

Блейд крепко прижал к себе Шэннон, и его рука раскаленным клеймом обожгла ее тело. Шэннон не нравилось, что его близость слишком возбуждала ее. Почему именно Блейд, когда в Атланте вокруг нее увивались десятки красавцев, и она могла выбрать любого из них?

«Да, ей уже двадцать, но пока еще никто не смог разбудить в ней чувственность, и уж тем более это не сможет сделать какой-то дикарь! Когда-нибудь она встретит мужчину и выйдет за него замуж, если выбор одобрит семья. В ее жизни нет места метису в поношенном мундире армии янки. Как же ее раздражают его гордость и уверенность в себе!»

Прикосновение Шэннон жгло Блейда словно огнем. «Дерзкая девчонка даже не подозревает, что вытворяет со мной, – подумал он. – Странно, почему эта избалованная южная красавица имеет над ним такую власть? Стоило один раз ее увидеть, как сразу появилось непреодолимое влечение, грозящее перейти в нечто большее. Нет, он не должен расслабляться, не вправе позволить себе увлечься этой девушкой. Шэннон Браниган представляет угрозу всей его деятельности. Для выполнения важного задания нужна холодная голова, он должен просчитывать наперед каждый свой шаг. Единственный выход – заставить Шэннон ненавидеть его, что, кстати, совсем не трудно, учитывая то, что вспыльчивая, ирландка на дух не переносит его присутствие. Большинство дам из общества избегают общения с индейцами, но некоторые женщины из обоза добивались внимания Блейда. Только не Шэннон Браниган! Что ж, это вполне его устраивало, ведь сам он едва справлялся со своими чувствами. Боже, как восхитительно пахнут ее волосы. Аромат цветов, которые девушка все еще прижимала к груди, кажется не таким сладким, как аромат ее тела. Какая она нежная! Как чудесно прижимать ее к себе!»

Будто нечаянно его палец отделился от ладони и скользнул по упругой груди Шэннон. Легкое прикосновение было очень быстрым, и девушка подумала, что ей это просто почудилось. Времени для рассуждений не оставалось, так как Блейд уже снимал ее с седла около фургона Джонсонов.

– Постарайтесь больше не отставать, – предупредил он и поскакал к передним фургонам, оставив Шэннон в крайнем смущении.

– Боже мой, как же он красив, – вздохнула Келли – романтичная душа.

Она слезла при помощи Хови с фургона и пошла рядом с Шэннон.

Та презрительно фыркнула, и это получилось у нее немного вульгарно.

– Он метис, – заявила она, тем самым давая понять, что комментарии излишни.

– Не думаю, что я когда-нибудь видела более привлекательного мужчину, белого или краснокожего. В нем так сильно мужское начало, что при одном взгляде на него мороз пробегает по коже. – Келли едва заметно вздрогнула. – Не удивительно, что все молодые женщины обоза от него без ума.

– Только не я, – заметила Шэннон, сверкнув синими глазами, – пусть его внимания добиваются другие девушки.

– Нэнси Уилсон была бы рада это слышать. Как она переживала из-за того, что тебе предоставили место в обозе. Ведь до этого она считалась самой красивой незамужней девушкой. Я знаю, ей хочется привлечь внимание Блейда.

– У меня нет ни малейшего желания состязаться с Нэнси Уилсон, – отрезала Шэннон, припоминая блондинку с карими глазами, примерно одного с ней возраста. Нэнси ехала с родителями, тремя младшими братьями и сестрами и старшим братом Тоддом, который все свободное время занимался тем, что бросал на Шэннон влюбленные взгляды.


После первого, сравнительно легкого дня переселенцы остановились на ночлег возле небольшой речушки, которую Блейд намеревался пересечь вброд на следующее утро. В тот вечер Шэннон почти не видела Блейда. Он был занят тем, что переходил от фургона к фургону, помогая советом и подбадривая пока не совсем опытных путешественников. Шэннон заметила, что Блейд ужинал вместе с Уилсонами. Без сомнения, его пригласила к костру Нэнси, которая, раскрыв рот и затаив дыхание, ловила каждое его слово. Это казалось Шэннон отвратительным, поскольку она инстинктивно чувствовала, что все с презрением отвернутся от метиса, как только закончится путешествие и услуги проводника будут не нужны.

После ужина, когда все убрали и помыли посуду, Келли забралась в фургон, а Хови стал укладываться спать внизу. По взаимной договоренности, Шэннон должна была спать в фургоне вместе с Келли, но она чувствовала себя виноватой в том, что молодым приходится из-за нее разлучаться на ночь. Поэтому быстро переодевшись в просторную ночную рубашку и длинный халат, она спустилась вниз и настояла на том, чтобы Хови пошел к жене.

Ночь была тихой и теплой, Шэннон решила переночевать под открытым небом, но сначала пошла немного прогуляться. В поисках уединенного места она забрела дальше, чем следовало, уселась на огромный валун и стала любоваться звездным небом.

– Прелестная ночь, не правда ли?

– О! – Шэннон испуганно вскочила на ноги и с облегчением увидела, что к ней приближается Клайв Бейли, а не этот дикарь-проводник. – Вы меня испугали.

– Прошу прощения, – пробормотал Клайв. В его тоне не было ни намека на раскаяние. – Как вы поладили с Джонсонами?

– Прекрасно. Я уверена, что и дальше так будет.

– Рад это слышать, – он помолчал, тщательно подбирая слова, – но если по какой-либо причине у вас начнутся разногласия, то я буду более чем счастлив предложить свой фургон в ваше распоряжение. Я не стал это делать в присутствии метиса, но прошу помнить о моем предложении. Вы – восхитительное создание, Шэннон Браниган, – вкрадчиво добавил он.

Шэннон почувствовала, как ее охватывает паника. Намерения Клайва Бейли были слишком очевидны, чтобы не понять их.

– Мистер Бейли, я не уверена, что правильно поняла вас, но я ни в коем случае не собираюсь покидать фургон Джонсонов. А теперь прошу меня извинить, но мне пора возвращаться.

Она повернулась, чтобы уйти, но Клайв преградил ей путь. Его коренастая и довольно упитанная фигура оказалась серьезным препятствием.

– Вы пытаетесь напугать меня, мистер Бейли?

– Меня зовут Клайв, и меньше всего мне хотелось бы напугать тебя, Шэннон. Я просто хочу, чтобы мы стали друзьями... хорошими, близкими друзьями, – многозначительно произнес он. Его мясистая ладонь прошлась по плечу девушки.

«Птенчик взъерошил перышки, – подумал Клайв, – надо его успокоить. Очевидно, я слишком поторопился. Девушка похожа на пугливого жеребенка, и чтобы ее соблазнить, надо проявить такт и терпение».

– Тогда спокойной ночи, мистер... Клайв, – сухо проговорила Шэннон, резким движением плеча сбрасывая его руку, и ловко скользнула в темноту.

Шэннон добежала до фургонов и остановилась отдышаться. Она задыхалась не столько от бега, сколько от охватившей ее ярости. Как могла она так ошибиться? Как могла считать Клайва Бейли порядочным человеком? Почему он решил, что с ней можно обращаться подобным образом? Она всегда гордилась способностью разбираться в людях, но на этот раз глубоко заблуждалась. Впредь ей следует держаться подальше от этого слизняка.

Около фургона Джонсонов чья-то рука крепко обхватила ее за талию. Не иначе как Клайв Бейли следовал за ней все время. Девушка приготовилась обрушить на него весь свой гнев, но, повернувшись, оказалась лицом к лицу с Блейдом. Для одной ночи это было уж слишком.

– Что вы хотите от меня? – Внезапно Шэннон потеряла способность сопротивляться.

– Держитесь подальше от этого человека, – сказал Блейд тоном, не терпящим возражения. – Вы слишком молоды и неопытны, чтобы знать его намерения. Поищите кого-нибудь другого.

– Если вы имеете в виду мистера Бейли, то уверяю, он меня совершенно не интересует.

– Тогда перестаньте соблазнять его, – выпалил Блейд.

– Соблазнять его! Соблазнять его! – Шэннон едва не задохнулась от возмущения. – Зачем мне это надо?

– Не будете же вы отрицать, что пытались завлечь Бейли, и даже одеты как раз для ночного свидания, – сухо заметил Блейд.

Его грубые намеки ошеломили Шэннон. Разве она заслужила? Девушка решила перейти в наступление.

– Вы шпионили за мной! Как вы смеете! – взорвалась она и подняла руку, чтобы ударить, но Блейд быстрым движением заломил ей руку за спину, и Шэннон оказалась прижатой к его крепкому телу.

Блейд вздрогнул, ощутив прикосновение упругих бугорков, и не сознавая, что делает, нагнулся и прильнул губами к губам Шэннон. От неожиданности она приоткрыла рот, позволяя его языку проникнуть внутрь.

Силы были неравными. Шэннон даже не пыталась сопротивляться. Поначалу Блейд хотел только проучить девушку, показать, что может случиться с невинными особами, не понимающими желания мужчин, но, к своему глубокому огорчению, обнаружил, что не в силах противостоять ее очарованию.

Поцелуй длился бесконечно. Ноги Шэннон стали словно ватными. Никто еще не целовал ее подобным образом. Но почему ей доставляет удовольствие то, что предназначалось для унижения? Блейд почувствовал робкую попытку Шэннон ответить на его поцелуй и совсем потерял голову, забыв о своем первоначальном намерении наказать девушку. Внезапно его возбуждение так возросло, что потребовались невероятные усилия для самоконтроля.

Шэннон только-только начала постигать азбуку поцелуя, как Блейд резко оборвал его и укоризненно уставился на девушку.

– Если играть с огнем, то можно и сгореть, мисс Браниган, – назидательно произнес он. – Соблазняя мужчин, вы можете попасть в беду, и я наглядно вам это продемонстрировал. Можно было легко овладеть вами прямо здесь, на виду у всех. Среди западных поселенцев нет такого понятия, как рыцарство. Держитесь подальше от Клайва Бейли и ему подобных. А если уж будет невмоготу, я буду счастлив удовлетворить вас.

Блейд знал, что переходит все границы, но делал это намеренно – следовало предостеречь Шэннон.

– Вы... ты мерзкий, грязный выродок. Это от тебя я должна держаться подальше! – взорвалась девушка.

Блейда словно ударили по лицу, но он сам напросился. Урок не прошел даром, хотя при этом была задета его гордость. Похоже, Шэннон скоро возненавидит его. «Да, так будет лучше для нее, – с грустью подумал Блейд, – а мне нужно сосредоточить все свое внимание на выполнении задания».


Первые недели путешествия прошли без особых происшествий. Обоз двигался на северо-запад, по направлению к Небраске и реке Платт. Погода стояла превосходная: ни изнуряющей жары, ни проливных дождей; казалось, сама природа взялась помочь переселенцам преодолеть трудности долгого пути.

Однажды вдали показался небольшой отряд индейцев, но вели они себя мирно, не делали попыток напасть на обоз, хотя и выставляли напоказ свое оружие. На самом деле индейцы Канзаса представляли собой жалкое зрелище: голодные и оборванные, они робко приближались к переселенцам, прося пищи.

Долгие летние дни проходили в пути, а вечерами детвора затевала игры, кто постарше устраивали танцы. Шэннон не испытывала недостатка в кавалерах и среди незамужних женщин пользовалась наибольшей популярностью. Блейд держался в стороне, не принимая участия в общем веселье, хотя это не останавливало некоторых молодых женщин. Например, Нэнси Уилсон всячески старалась привлечь к себе его внимание. Шэннон не волновало происходящее, однако воспоминание о поцелуе жгло губы и согревало душу.

По воскресеньям переселенцы были предоставлены большей частью самим себе.

Если с обозом путешествовал священник или миссионер, то с утра проходила служба. Среди переселенцев, с которыми ехала Шэннон, священнослужителей не оказалось, и поэтому чаще всего устраивали скачки или проводили день по своему усмотрению.

Но случались дни вынужденного бездействия не только в воскресенье. Однажды обозу пришлось задержаться в одном живописном месте под названием Тенистый Родник. Название было высечено на скале и как нельзя лучше соответствовало этому романтическому месту.

Шэннон обрадовалась возможности отдохнуть среди красоты. Обоз не мог преодолеть приток реки Канзаса, Биг Блу. Своенравная речка вышла из берегов после дождя, поэтому решили подождать, пока спадет вода.

Ночью Келли почувствовала неладное. Судя по всему, у нее начинались преждевременные роды. Шэннон встревожилась: необходимо было приготовить все для принятия родов. Она выросла в большой семье и кое-что знала о рождении детей. К огромному облегчению Шэннон, на помощь подошли две женщины, более опытные. Каким-то образом новость дошла до Блейда, и он неожиданно появился, хотя в последнее время обходил стороной фургон Джонсонов, избегая встреч с Шэннон. Хови вместе с Келли находились внутри повозки, поэтому Шэннон оказалась с Блейдом наедине.

– Как миссис Джонсон? – спросил он.

– Держится, – сухо ответила Шэннон, – ей еще слишком рано рожать.

– Такое иногда случается, – философски заметил Блейд. – Вам понадобится помощь, если ребенок вдруг надумает появиться на свет?

– Миссис Уилсон и миссис Кормак уже вызвались помочь мне.

– На них можно положиться. А миссис Джонсон молода и полна сил. Думаю, вам не о чем беспокоиться.

Если Блейд хотел приободрить девушку, то это ему не удалось. Шэннон медленно подняла голову, пытаясь отогнать дурные предчувствия. Неожиданно Блейд накрыл ладонями ее руки. Пораженная Шэннон уставилась на него, но рук не отняла.

Отблеск костра смягчил обычно суровое лицо Блейда, в глазах отражались забота и участие. На какой-то момент он предстал совершенно в ином свете, словно сбросил маску, за которой скрывалась чувствительная душа.

«Он выглядит... О Боже, – подумала Шэннон, – он выглядит как любой мужчина, чувствующий ответственность за других».

Затем Блейд так же быстро исчез, как и появился. Вернее, исчез тот человек, которого случайно открыла для себя Шэннон, а вместо него возник индеец – Быстрый Клинок.

Когда Блейд убрал свои ладони, Шэннон почувствовала себя обделенной, но на этот раз ему все же удалось успокоить ее.

– Не переживай, Шэннон, – мягко проговорил Блейд, – с Келли все будет в порядке. Думаю, ребенок достаточно крупный, чтобы выжить, если она родит раньше времени.

Блейд растворился в темноте. Все произошло быстро, и Шэннон была убеждена, что ей это все привиделось.

ГЛАВА 3

Примерно в полночь у Келли начались преждевременные роды. Миссис Уилсон и миссис Кормак засуетились вокруг роженицы. Шэннон как могла успокаивала Хови. Для паники были веские причины: роды проходили очень тяжело. До рассвета состояние Келли не улучшилось. К полудню весь обоз знал о трудностях молодоженов, а когда сумерки спустились на землю, из фургона вышли женщины, помогавшие Келли, и сообщили, что роженица заметно ослабла и они опасаются за ее жизнь.

Миссис Уилсон и миссис Кормак выглядели изможденными. Шэннон предложила свою помощь.

– Дорогая, ты ничего не сможешь сделать, – сказала миссис Уилсон и в знак утешения похлопала ее по плечу.

От этих слов Хови совсем обезумел от горя.

– Пожалуйста, сделайте что-нибудь, – захлебываясь слезами, умолял он, – не дайте ей умереть.

– Возможно, я сумею помочь.

Все обратили взгляды на Блейда. Его способность всегда появляться бесшумно удивляла Шэннон.

– В чем причина осложнения? – спросил Блейд. Миссис Уилсон вспыхнула и потупилась, не имея привычки обсуждать с мужчиной такую щекотливую тему, как роды. Блейд прекрасно все понимал и едва сдержался, чтобы не укорить женщину за неуместную сейчас скромность.

– Как я могу помочь, если не знаю, в чем причина?

Миссис Уилсон взглянула на Хови и, убедившись, что он не возражает, пояснила:

– Ребенок не может пройти, видимо, у него неправильное положение.

Блейд мгновенно понял ситуацию и повернулся к Хови:

– Ты доверяешь мне, Хови? Ты доверяешь мне настолько, чтобы позволить помочь твоей жене?

Поначалу Хови ужаснула мысль о том, что какой-то другой мужчина прикоснется к его жене. Но если Блейд в силах помочь ей, то какое значение имеет то, что он – мужчина и... индеец? Речь идет о жизни и смерти. Здравый смысл возобладал, и Хови твердо произнес:

– Я буду тебе очень благодарен, Блейд, если ты сможешь помочь Келли.

По лицам окружавших мужчин Хови понял, что они шокированы его согласием.

– Я помогу вам, – предложила миссис Уилсон, неодобрительно поджав губы.

– Вы устали, миссис Уилсон, и вы, миссис Кормак, – возразил Блейд.

Он оглядел собравшихся, понимая, что ему понадобится присутствие женщины. На одних лицах был написан страх, на других – явное недоверие. Наконец Блейд сделал свой выбор.

– Мисс Браниган сдружилась с миссис Джонсон. Это как раз то, что надо. Мисс Браниган поможет мне.

Удивленная Шэннон сделала шаг вперед, готовая сделать все от нее зависящее ради Келли.

– Но мисс Браниган еще не замужем, – запротестовала миссис Кормак, – это неприлично.

– У меня есть младшие братья и сестры, и рождение детей не секрет для меня, – твердо заявила Шэннон.

Она круто повернулась и стала взбираться в фургон. Блейд последовал за ней.

Шэннон опустилась на колени рядом с Келли, на которую страшно было смотреть. Бедняжка совсем ослабела, ее лицо осунулось, вокруг глаз залегли темные круги.

– Келли, ты меня слышишь? Это я, Шэннон. Келли медленно открыла глаза и в отчаянии схватила Шэннон за руку.

– Я умираю? – со страхом спросила она. Шэннон с Блейдом обменялись тревожными взглядами.

– Нет, конечно же, нет. Блейд пришел помочь тебе.

– Блейд? – Келли в замешательстве посмотрела на него.

– Я могу помочь вам, миссис Джонсон... Келли, если вы мне позволите, – сказал Блейд. – Вы мне доверяете?

Келли перевела взгляд с Блейда на Шэннон, затем опять на Блейда. Она хотела ребенка, хотела жить.

– Я доверяю вам, Блейд, – единственное, что она смогла сказать.

Блейд ободряюще улыбнулся и, выглянув из фургона, коротко распорядился:

– Принесите горячую воду и кусок хорошего мыла.

Когда все приготовили, Блейд попросил Шэннон сесть рядом с Келли и держать ее за руку. Сам он тщательно вымыл руки до локтей, попутно объясняя Келли, что собирается делать. Голос его был тихим, успокаивающим, и Шэннон опять подумала, насколько плохо она знает этого человека.

Затаив дыхание, Шэннон смотрела, как Блейд осторожно ввел руку в чрево Келли, пытаясь определить положение ребенка. Определив, что к чему, он удовлетворенно хмыкнул и стал переворачивать тельце ребенка. Келли дико закричала от боли. С этой минуты дела пошли на лад, схватки следовали одна за другой, и вскоре ребенок без труда выскользнул прямо в огромные ладони Блейда.

– Мальчик, – сказал он, передавая малыша Шэннон.

Затем Блейд выбрался из фургона, предоставив женщинам дальнейшую заботу о Келли. Не прошло и минуты, как он растворился в наступившей темноте.

Позже Шэннон решила разыскать Блейда. Неважно, что она думает об индейце. Главное – этот человек спас жизнь Келли и исчез, не дожидаясь благодарности.


Шэннон узнала, что Блейд стоит в карауле и нашла его возле огромного дерева недалеко от стоянки. Блейд стоял, прислонясь к шершавому стволу, и, казалось, был отрешен от всего мира, но девушка знала, что он находится в постоянном напряжении и улавливает каждый звук и каждое движение.

– Почему ты бродишь здесь среди ночи? – спросил Блейд и нахмурился.

Шэннон появилась в тот момент, когда он думал о ней и о том, что она не испугалась, глядя на его действия по спасению Келли и ребенка.

– Я... я хочу поблагодарить тебя, – незаметно для себя Шэннон перешла на «ты», – Келли могла умереть, если бы не ты.

– Я говорил, что несу ответственность за каждого человека в обозе и делаю все необходимое.

– Откуда ты знал, что нужно делать? Девушка не хотела быть излишне любопытной, но желание узнать оказалось сильнее.

– Индейцы многое знают, – ответил Блейд.

Его загадочный ответ не удовлетворил любопытство Шэннон. Блейд не мог рассказать девушке о том, что еще будучи молоденьким лейтенантом помогал доктору принимать роды с подобными осложнениями. На плантации рожала молодая женщина, а вокруг никого, кроме рабов-мужчин. Полковой врач немедленно предложил свои услуги, а Блейд вызвался помочь ему. Как и в случае с Келли, ребенок занимал неправильное положение, жизнь матери висела на волоске, но, благодаря стараниям доктора, все закончилось благополучно.

Шэннон пристально вглядывалась в лицо Блейда, удивляясь, что человек с таким состраданием внешне казался грозным и опасным. И, похоже, недолюбливал ее.

– Почему я тебе не нравлюсь? – прямо спросила девушка.

– Ты так думаешь?

– Ведь очевидно – мое присутствие в этом обозе оскорбляет тебя.

– Ничто в тебе не оскорбляет меня, Шэннон, – пробормотал Блейд, – только то, как ты со мной обращаешься.

– Что? – Возможно, она не расслышала как следует.

– Я сказал, что вовсе не испытываю к тебе неприязни. Скорее, ты оскорблена моим происхождением.

Блейд не собирался говорить это – слова вырвались непроизвольно.

Шэннон покраснела. Возможно, несколько недель назад так и было, но со временем она оценила его человеческие качества.

– Ведь так, Шэннон? Ты считаешь меня неполноценным человеком? – вкрадчиво допытывался он.

У Шэннон подкосились ноги. Она не могла вымолвить ни слова. Блейд стоял очень близко, девушка улавливала мускусный запах его тела, чувствовала его напряжение. Как завороженная, она смотрела на его губы, отчетливо представляя себе их нежность и неповторимый вкус.

– Шэннон, – едва слышно сорвался с его губ почти стон, тут же подхваченный и унесенный теплым летним ветерком.

Неожиданно для обоих губы слились в упоительном поцелуе. По телу Блейда пробежала дрожь, когда его язык нежно прошелся по влажным контурам девичьих губ, проникая все глубже и наслаждаясь их божественным вкусом. Блейд знал, что не имеет права целовать Шэннон, это только осложнит их отношения. Но непреодолимая сила толкала его к девушке, заставляя насладиться хотя бы мгновением. Он теснее прижал к себе Шэннон – вожделение раскаленным железом жгло тела обоих.

Сдавленный стон Блейда внезапно отрезвил Шэннон. О чем она думает, позволяя такие вольности мужчине, которого едва знает? Его губы и руки вытворяют такое, о чем она не имела ни малейшего представления. Интересно, сколько женщин соблазнил он, пользуясь своей мужской привлекательностью? Откуда у метиса взялся талант искусителя? И что, собственно говоря, она делает в чужих объятиях, с поразительной готовностью отвечая ему?

– Не надо, – наконец смогла выговорить Шэннон.

Она отпрянула от сильного тела, дрожа с головы до ног.

«О Боже! – подумал Блейд, ощущая не меньшую дрожь. Еще немного и он овладел бы девушкой прямо здесь, на голой земле «.

– Этого ты и хотела, не так ли? – Ему пришлось приложить невероятные усилия, чтобы голос звучал цинично и грубо.

– Ты пытаешься унизить меня? – Шэннон едва смогла вымолвить слово из-за охватившей ее ярости.

– Разве не для этого ты пришла? – продолжал издеваться Блейд. – Наверное, поцелуй метиса отличается от поцелуя белого? Одна мысль, что я дикарь, возбуждает тебя.

– Ты самонадеянный болван, – обрушилась на него Шэннон, – я не понимаю тебя. Сначала целуешь, потом обвиняешь во всех грехах. Хотя глупо ждать достойного поведения от дикаря. Возможно, ты одурачил кое-кого в нашем обозе, но не меня.

Она надменно вскинула голову и, резко повернувшись, пошла прочь.

«До форта Ларами еще достаточно далеко, а присутствие в обозе Шэннон Браниган делает дорогу не только долгой, но и трудной», – подумал Блейд, глядя ей вслед.


Обоз задержался на берегу Биг Блу еще на один день, а когда вода окончательно спала, все относительно легко перебрались на другую сторону. Блейд точно определил место переправы.

Теперь обоз двигался по территории Небраски по направлению к реке Платт, которая славилась тем, что ее практически невозможно перейти вброд; вода в ней грязная и мутная, без рыбы, купаться в ней нельзя, тем более пить.

Все чаще и чаще на пути попадались индейцы. Переселенцам приходилось тщательно охранять лошадей, скот и провизию, поскольку представители некоторых племен промышляли воровством и угоном скота.

По мере того как менялась местность, ухудшались условия продвижения обоза. Впереди – узкая песчаная равнина, лес практически отсутствовал. Из-за нехватки хвороста женщинам и детям приходилось плестись позади повозок, подбирая после буйволов лепешки, чтобы использовать их в качестве топлива. Сгорали они быстро, без дыма и запаха, поэтому сбор длился бесконечно. Повсюду можно было видеть женщин и детей с корзинами.

Шэннон не очень нравилось это занятие, но Келли ослабела после родов и не могла участвовать с остальными в этом неприятном, но необходимом деле.

Неожиданно для себя Шеннон стала часто думать о Блейде: «Человек-загадка, который одновременно притягивает и отталкивает ее. Поймет ли она его когда-нибудь? Может, лучше и не пытаться понять?»

Пот тоненькими струйками стекал по лицу и шее. Шэннон сдвинула назад шляпу, чтобы слабый ветерок хоть немного обдувал голову. Она почувствовала запах собственного пота и поморщилась. Как и все женщины, Шэннон ждала момента, когда впереди заблестит Платт и даст возможность помыться и постирать одежду в своих мутных водах.

Словно прочитав ее мысли, рядом неожиданно появился Блейд.

– Одень шляпку. Или ты хочешь, чтобы под палящим солнцем у тебя расплавились мозги?

– Я ее только что сняла, – попыталась оправдаться Шэннон.

– Твое лицо совсем сгорело, а нос шелушится. У тебя слишком нежная кожа, чтобы подставлять ее солнечным лучам.

«У нее нежная кожа? Поразительно, что он это заметил». – Шэннон покорно нахлобучила шляпу и потуже завязала ее под подбородком.

– Так-то лучше, – не добавив больше ни слова, Блейд поскакал прочь.

«Какого черта он остановился и заговорил с Шэннон?» – недоуменно спрашивал себя Блейд. Но он не мог ничего поделать с собой, увидев ее блестящие каштановые волосы и платье, плотно облегавшее фигуру. Из-за жары почти все женщины отказались от корсетов, нижних юбок и прочих безделиц. Многие подтыкали подолы как можно выше, чтобы юбки не мешали ходьбе и не прилипали к потным ногам.

Блейда удивляло, что Шэннон даже с красным лицом и крошечными веснушками, усыпавшими ее носик, ухитрялась выглядеть красивой. Более того, она была необыкновенно соблазнительной. Блейда как магнитом тянуло к ней, и чтобы как-то избавиться от наваждения, он остановился около повозки Уилсонов немного пофлиртовать с Нэнси.

Шэннон не могла не заметить, где задержался Блейд. Почему это должно ее волновать? Ведь ей всегда хотелось, чтобы Блейд держался подальше. Однако девушка не могла не признать, что он настоящий мужчина. Красивый высокомерный самец, которого она с удовольствием поставила бы на место. Собственно, ей это уже удавалось сделать.

Конечно, не только она оценила его мужскую привлекательность. Не удивительно, что Нэнси Уилсон строит ему глазки.

Клайв Бейли заметил неладное в отношениях Шэннон и Блейда. Кое-какие дела не позволяли ему возобновить свои домогательства, но мысль обладать девушкой никогда не оставляла его. Поначалу Клайва беспокоило поведение Блейда: казалось, метис по уши влюблен в Шэннон. Но с каждым днем Клайв убеждался, что они на дух не выносят друг друга. Все-таки Шэннон Браниган истинная леди и не позволит какому-то полукровке заговаривать себе зубы. Таким, как Блейд, надо волочиться за потаскушками типа Нэнси Уилсон. Сам Клайв уже попробовал ее прелестей, когда она ускользнула из-под бдительного ока своей матушки.


Несколько дней спустя обоз подошел к реке Платт. Вокруг простиралась бескрайняя равнина, и Платт спокойно катил по ней свои мутные воды. В это время года река была очень мелкой, но, тем не менее, пересечь ее не представлялось возможным. Пологие берега и дно реки из зыбучих песков, они легко засасывали колеса фургонов.

Шэннон поражал животный мир прерии: антилопы, олени, койоты, бизоны и степные собаки. Стаи собак были так многочисленны, что порой покрывали собой сотни акров. Хуже всего обстояло дело с москитами, которые налетали целыми тучами. Стада бизонов, когда шли на водопой, заполняли все водное пространство, и возникало опасение, что быки и коровы переселенцев смешаются со стадом бизонов и затеряются среди них навсегда.

На этом отрезке пути индейцев практически видно не было, в долине Платта лежала своего рода свободная земля. Но иногда индейцы и переселенцы совершали мирный взаимовыгодный обмен. Чаще всего индейцы выменивали на мясо табак, скобяные изделия и одежду.

На ночь по настоянию Блейда весь скот помещали в загон, устроенный из фургонов, поставленных в круг. Дни шли похожие один на другой. К огромному неудовольствию Блейда, Клайв Бейли возобновил свои ухаживания за Шэннон.


Шэннон прижала к груди крошечного Джонни Джонсона, думая о том, как сильно тоскует она по семье. Незаметно для себя девушка привязалась к малышу, понимая, что будет по нему скучать, когда придет время расстаться. К Келли постепенно возвращались силы, и, ко всеобщей радости, у нее было достаточно молока, чтобы выкормить Джонни – любимца всего обоза.

Пользуясь случаем взглянуть на малыша, к обозу Джонсонов стал частенько наведываться Клайв Бейли, но его уловки не обманывали Шэннон. Девушка делала все возможное, чтобы держать Клайва на расстоянии. Но он упорно продолжал добиваться своего. Вот и сейчас, в ожидании воскресных танцев Клайв Бейли околачивался поблизости в надежде застать Шэннон одну.

В отличие от Клайва Блейд никогда не принимал участия в танцах, да его и не приглашали. Слушая звуки музыки, Блейд вспоминал о, балах, на которых ему доводилось присутствовать. От дам, желающих потанцевать с ним, небыло отбоя. Но здесь на Блейда смотрели как наизгоя.

Время от времени некоторые молодые леди настаивали на том, чтобы метис потанцевал ними, но Блейд вежливо отказывался, не желая сердить родителей и накалять обстановку.

Темные загадочные глаза Блейда следили за гибкой фигуркой Шэннон – она самозабвенно танцевала то с одним, то с другим кавалером, – а его тело мгновенно отреагировало на воспоминания о том, как он держал девушку в своих объятиях, чувствуя ее тепло и неповторимый аромат.

Шэннон заслушалась скрипкой и незаметно для себя очутилась в паре с Клайвом Бейли. Девушка не забыла его наглого поведения, и улыбка мгновенно слетела с ее губ.

– У меня не было возможности извиниться за то, что я вел себя как последний подонок, Шэннон, – со слащавой улыбкой произнес он, пытаясь снискать расположение девушки. – Я не хотел унизить тебя. Не знаю, что на меня нашло. Сможешь ли ты когда-нибудь простить меня?

– Покончим с этим, – холодно ответила Шэннон. – Вероятно, то, что я путешествую одна, дало тебе неверное представление обо мне.

– Если мы сможем начать все сначала, то обещаю вести себя как истинный джентльмен.

Шэннон сомневалась в искренности Клайва Бейли, но великодушно согласилась с ним. На лице Клайва заиграла хитрая улыбка, и, предвкушая победу, он лихо заскользил с Шэннон по кругу.

Глаза Блейда угрожающе сузились. Ему не нравилось, что Клайв так увивается вокруг Шэннон, и он готов прийти на помощь Шэннон в случае чего, но несколько фургонов остались непроверенными, а сейчас самое подходящее время. Вздохнув, Блейд крадучись двинулся в темноту, решив первым обыскать фургон Фреда Хенкинса – горластого хвастунишки, который ужасно обращался с членами своей семьи.

Но как бы ни хотелось Блейду уличить Хенкинса в незаконной торговле оружием, он не нашел в его фургоне ничего, подтверждающего вину.

Затем Блейд обследовал еще один фургон, где также не было ничего предосудительного. Возможно, в Вашингтоне ошиблись, и оружие находится на подступах к форту Ларами спрятанным в другом обозе?

Следующий фургон для проверки принадлежал Клайву Бейли, но возле него, как всегда, находился кучер – страшный швед по имени Ольсон. Сколько раз Бейли пытался обыскать фургон Клайва, но у него ничего не выходило. Ольсон неотлучно был рядом и часами сидел, прислонясь к заднему колесу и строгая деревянную палочку. Проклиная свое невезение, Блейд стал обдумывать, как поступить, чтобы Ольсон отошел, наконец, от фургона на приличное расстояние. Кроме фургона Клайва Бейли, осталось для осмотра еще два; один из них – молодой четы Джонсонов. Взглянув на танцующих, Блейд заметил, что Джонсоны находятся среди них. Хови разговаривает с мужчинами, а смеющаяся Келли с ребенком на руках сидит в окружении женщин, которые наперебой возятся с малышом.

Решив, что наступил подходящий момент, Блейд бесшумно проник в фургон Джонсонов. Вообще-то он не подозревал их, но считал себя обязанным обыскать каждый фургон.


Шэннон решила немного отдышаться и отказалась от следующего танца. Она подошла к женщинам, окружавшим Келли, и присоединилась к беседе. Но немного погодя, почувствовав, что становится прохладно, Шэннон решила сходить за шалью и заодно принести одеяльце для маленького Джонни. Она бесшумно проскользнула внутрь фургона. Была кромешная тьма, но девушка сразу почувствовала чье-то присутствие. От страха по спине пробежал холодок, казалось, волосы на голове встали дыбом. Девушка застыла на месте, не зная, то ли кричать, то ли бросить вызов. Шэннон выбрала последнее и, собрав всю свою смелость, спросила:

– Кто здесь? Тишина.

– Я знаю, что здесь кто-то есть. Кто? Я закричу, если не получу ответа.

Внезапно ее осенило! Она знала, кто это. Шэннон почувствовала его запах – запах мускуса, смешанного с запахами леса, дыма и кожи. Шэннон не нужен был свет, чтобы узнать Блейда.

– Блейд, что ты делаешь в фургоне Джонсонов?

Он показался из-за ящиков. «Как Шэннон узнала? – озадаченно подумал Блейд. – Неужели она ясновидящая? Или между ними существует невидимая связь?»

– Я надеялся уйти прежде, чем вернется кто-либо из вас, – туманно объяснил Блейд.

– Что тебе здесь понадобилось? У Джонсонов нет ничего ценного, чтобы украсть.

– Ты думаешь, я хотел обокрасть Джонсонов? – В его голосе послышался упрек.

– Не знаю, что и думать. Индейцы – известные жулики.

– А как насчет того, что я наполовину белый?

– Если ты не воруешь, тогда зачем ты здесь? Шэннон хотелось оправдать Блейда, но ведь она поймала его с поличным!

– Я не могу сказать тебе. И настоятельно советую забыть о том, что ты меня здесь видела.

– Ты... ты угрожаешь? – спросила Шэннон, не веря собственным ушам.

– Возможно, – уклонился от прямого ответа Блейд.

– Меня не так-то легко запугать, – отрезала Шэннон, вздернув подбородок, чем едва не рассмешила Блейда. Он мог с легкостью переломить ее надвое. – Попробуй убедить меня, иначе я не приму твои слова к сведению.

– Я не могу объяснить, тебе придется просто поверить мне.

– Поверить тебе! И это все, что ты можешь сказать?

Шэннон действительно хотелось поверить Блейду, но она считала, что заслуживает объяснений.

Внезапно Блейд вплотную приблизился к ней.

– Я могу сделать это, – хрипло произнес он и обнял Шэннон. – И это. – Он прильнул губами к ее губам, желая изведать ту сладость, которую явственно помнил после их первого поцелуя.

Блейд раздвинул языком губы девушки и еще сильнее прижал ее к себе, обхватив упругие бедра. Затем его руки скользнули по ее талии и, наконец, замерли на маленьких холмиках грудей. Шэннон со стоном обвила руками шею Блейда, ее пальцы стали нежно перебирать густой шелк его волос.

– Ты – ирландская колдунья, Шэннон Браниган, – прохрипел Блейд, теряя остатки здравого смысла и увлекая девушку на тюфяк под ногами.

Поцелуи Блейда были такими страстными, что Шэннон совсем потеряла голову. Она даже не чувствовала, как руки Блейда торопливо расстегивают лиф платья, зато хорошо ощущала, как его губы заскользили вниз по ее шее, как его язык нежно обрисовал манящие выпуклости ее груди.

– Шэннон, ты еще там? Келли уже начала беспокоиться.

Блейд в сердцах чертыхнулся. Приближался Хови.

– Скажи, что сейчас выйдешь, – прошептал он, – но ничего не говори обо мне.

– Шэннон!

Внутри девушки шла борьба. Она могла сохранить тайну Блейда, но могла сделать и так, чтобы весь обоз узнал о воре-метисе, хотя сама едва ли верила в это.

Не разум, а чувство помогло сделать правильный выбор:

– Я иду, Хови. Я не могла найти свою шаль. Шэннон поспешно застегнулась и схватила то, за чем пришла. Успела как раз вовремя, потому что Хови уже откинул полог и протянул ей руку. Шэннон спрыгнула на землю и пошла прочь от фургона. Она оглянулась всего лишь раз, зная, что Блейд смотрит вслед.

« Интересно, сколько фургонов подверглось вторжению Блейда?»

Ответ на этот вопрос Шэннон получила тем же вечером, заметив позже, как метис крадучись выбирается из фургона Карлентера.

Поначалу девушка думала, что Блейда интересует только фургон Джонсонов, но оказалось, что он тайно обследует все повозки. Сгорая от любопытства, Шэннон пыталась найти разгадку.

Блейд выскользнул из фургона Карпентера с тем же результатом, что и раньше. Оружия нигде не было. За эти недели ему удалось проверить все фургоны, кроме повозки Клайва Бейли. Уходя, Блейд заметил, что за ним наблюдает Шэннон. Он решил, что следует все же объясниться с ней, отвести от себя подозрения. «Но как, черт возьми, он это сделает, если рядом с Шэннон Браниган теряет рассудок и забывает собственное имя?» – думал Блейд.


На следующее утро он несказанно удивил Шэннон тем, что попросил прокатиться с ним верхом. Обычно в это время он один разведывал местность и скакал далеко впереди обоза. А сейчас сидел на крупном сером пони, держа за уздцы смирную черную кобылу.

– Ты умеешь ездить верхом? – спросил он Шэннон, приветливо кивнув Келли.

– Конечно.

«Неужели он думает, что я совсем ничего не умею?» – возмутилась Шэннон.

– Я подумал, тебе захочется прокатиться со мной, пока я разведываю местность.

Шэннон испуганно взглянула на Блейда:

– Я предпочитаю идти пешком.

– Предлагаю подумать еще раз, – настаивал Блейд. Его темные глаза заскользили по фигуре девушки.

Келли с интересом уставилась на них. Возможно, она что-то пропустила или не так поняла, но могла поклясться – у Шэннон и Блейда не просто дружба.

– Поезжай, Шэннон, – посоветовала Келли, – думаю, это пойдет тебе на пользу.

Шэннон хотела было запротестовать, но не успела и рта раскрыть, как сильные руки Блейда подхватили ее и усадили на лошадь. Он вручил ей поводья и повернулся к Келли.

– Мы поедем на запад, а к полудню присоединимся к обозу, – сказал он.

Блейд хлопнул по крупу кобылу Шэннон, и они двинулись вперед, проезжая мимо вереницы фургонов. Щеки Шэннон пылали, но отнюдь не от жаркого солнца. Десятки глаз сверлили ее насквозь, в том числе глаза Нэнси Уилсон и Клайва Бейли.

Блейд знал, что, настаивая на поездке, он вредит репутации Шэннон, но, с другой стороны, многие молодые женщины время от времени уединялись со своими кавалерами, и это не вызывало особых реакций. Кроме того, он не видел иного способа остаться с ней наедине и убедить хранить молчание.

Некоторое время они ехали молча, обоз остался далеко позади, и казалось, кроме них, в мире никого не было. Наконец Блейд остановился около ручья, чтобы дать напиться лошадям. Шэннон спрыгнула на землю и подошла к воде. Она опустилась на колени и, зачерпнув пригоршню воды, смочила себе лицо и шею. Затем сняла шляпу и тряхнула роскошными каштановыми волосами.

Блейд как зачарованный смотрел на блестящие, отливающие медью локоны. Но Шэннон не дала ему всласть налюбоваться. Едва освежив разгоряченное лицо, она повернулась к Блейду, гневно сверкая глазами.

– Что все это значит, Блейд? Ты привез меня сюда, чтобы объяснить свое поведение? Я видела, как ты крадучись покидал фургон Карпентера.

– Спасибо, что не выдала меня. То, что я делаю, никому не причинит вреда.

– Если так, почему ты не можешь объяснить?

– Я понимаю, звучит не убедительно, Шэннон, но то, что я делаю, – очень важно.

– Важно для кого? Для чего? Ты ожидаешь нападения со стороны индейцев? Хочешь убедиться, что в обозе нет ничего ценного, или, наоборот, найти то, что можно отдать индейцам?

– Я никогда не предам тех, за чью жизнь в ответе.

Блейд произнес это очень искренне, и Шэннон почти поверила.

– Я такой же белый, как и индеец, и я горжусь как своей матерью, так и отцом. От матери мне досталась кровь сиу, – продолжал Блейд.

– Сиу! – ахнула Шэннон.

Название этого племени внушало ей страх. Воинственные сиу прославились тем, что время от времени совершали разбойничьи нападения на обозы, дилижансы, железные дороги и поселения белых. Их агрессивность возросла после заключения договора с американцами, согласно которому путь переселенцев на запад должен был пролегать по землям индейцев.

Блейд сразу почувствовал страх девушки.

– Моя мать – индианка из племени сиу, а мой отец жил в горах и занимался охотой. Племя Желтого Пса приняло его к себе. Там отец встретился с моей матерью.

Блейд не знал, зачем он все это рассказывает.

– Твои родители еще живы?

– Только мать. Моего отца растерзал гризли. Это случилось несколько месяцев назад.

– Мне очень жаль. Похоже, твои родители очень добросовестно относились к своим обязанностям, так как дали тебе хорошее образование.

– Отец хотел, чтобы я получил образование, которое даст возможность жить среди белых, если я захочу.

Шэннон с подозрением уставилась на синий мундир Блейда.

– Ты обучался на Севере? Ты – янки?

Она произнесла это так, словно быть метисом гораздо достойнее, чем янки.

– Ты так ненавидишь янки?

Лицо Шэннон исказилось от горечи.

– Янки убили моего брата. Они – причина смерти моего отца. Из-за янки нашей семье пришлось покинуть дом и родные места. Ты воевал на стороне северян?

Вопрос Шэннон застал Блейда врасплох. Президент настойчиво советовал ему не рассказывать о том, что он был офицером. Задание Блейда совершенно секретное. Он хотел было что-то сказать, но настороженный взгляд скользнул куда-то мимо Шэннон. Девушка почувствовала, как напряглось тело Блейда.

– Блейд, в чем дело?

– Не знаю, но чувствую нутром, здесь что-то не так.

– Что ты увидел?

– Ничего, но у меня такое ощущение... Возможно, я ошибаюсь. Так о чем мы говорили?

– Воевал ли ты на стороне янки?

– А если это и так, какое это имеет значение?

– Действительно, мне все равно, – пренебрежительно огрызнулась Шэннон.

Внезапно Блейд опять насторожился. Глядя куда-то вдаль и почти не разжимая губ, он произнес:

– Повернись и медленно иди к лошади. Не паникуй и не делай резких движений. Я пойду следом и помогу тебе сесть в седло. Затем гони во весь опор к обозу.

– Мы в опасности?

– Вполне вероятно, – медленно произнес Блейд. – Мы окружены сиу.

Шэннон побледнела. Ей хотелось обернуться и посмотреть туда же, куда упирался взгляд Блейда, но она не отважилась и на ватных ногах направилась к лошади.

– Стой! – резко окликнул ее Блейд. – Слишком поздно. Они уже здесь.

ГЛАВА 4

Шэннон с ужасом смотрела на приближающихся всадников. Их было около тридцати. По боевой раскраске она поняла, что индейцы возвращались после нападения или собирались совершить его. Не зря племя сиу прозвали «ужасом гор». По мере того как они приближались, Шэннон могла разглядеть множество красивых лиц, гораздо больше, чем среди индейцев других племен, которых доводилось ей видеть. Индейцы были все, как и Блейд, высокие, крепкого телосложения, с кожей светло-медного оттенка. Они показались девушке чистыми и красиво одетыми. «Похоже, среди них тоже встречаются чистоплотные люди, – подумала Шэннон, глядя на их черные блестящие волосы. – Боже, какие мысли лезут ей в голову! Ведь это самое враждебное племя!»

После 1860 года сиу совсем ожесточились, и вся их враждебность оказалась направленной на переселенцев, пересекающих их земли. Чаще всего нападению подвергались небольшие обозы, поскольку в них не было достаточного числа вооруженных людей.

Темные глаза Блейда превратились в узкие щелочки, когда индейцы окружили его и Шэннон плотным кольцом. Он стоял свесив руки вдоль тела и, казалось, был совершенно спокоен, словно даже ожидал встречи с индейцами.

«Не связано ли это с обыскиванием фургонов?» – подумала Шэннон.

Один из индейцев, скорее всего, вождь, выдвинулся вперед. Блейд продолжал стоять с непроницаемым лицом.

«Как он может оставаться таким равнодушным? По его лицу невозможно понять, о чем он думает и что собирается делать!»

Шэннон очень удивилась бы, знай она язык сиу, поскольку Блейд сказал:

– Давно не виделись, Бешеный Волк.

Бешеный Волк некоторое время задумчиво смотрел на него, затем медленно растянул в улыбке губы, но глаза при этом оставались холодными.

– Не так уж давно, Быстрый Клинок, – он, наконец, узнал Блейда, – мы думали, что ты навсегда останешься с бледнолицыми. Почему ты вернулся?

– Хочу повидаться с матерью и дедушкой. Я никогда не отрекался от них. Даже когда воевал на стороне янки, знал, что однажды вернусь сюда. А ты что здесь делаешь? Воюешь с бедными переселенцами?

– Они убивают наших бизонов, топчут прерию, уничтожают охотничьи угодья, – со злостью проговорил Бешеный Волк. – Они говорят, что мы должны оставаться в резервациях и подыхать голодной смертью, в то время как сами будут делить между собой нашу землю. Старики сидят возле своих вигвамов и предаются размышлениям о прошлых днях, но молодые воины собираются вместе, чтобы очистить от белых прерию.

– Вы ставите перед собой непосильную задачу, – заметил Блейд, – белых людей больше, чем травинок в прерии. Они передвигаются на запад в огромных количествах, и вы не в силах остановить неизбежное.

– Возможно, и нет, но я буду стоять насмерть, – огрызнулся Бешеный Волк. Ненависть совершенно исказила его лицо. – Скоро, очень скоро мы сможем сразиться с белыми при помощи их же оружия.

Блейд «навострил уши». Неужели оружие предназначалось Бешеному Волку и его банде?

– Как вы достанете оружие? Ведь законом запрещено продавать его индейцам.

Когда стало очевидно, что Бешеный Волк не собирается отвечать, Блейд попробовал зайти с другой стороны:

– Ты так и не ответил на мой вопрос. Что вы делаете здесь, вдали от своего поселка?

– Мы разъезжаем повсюду, – после небольшой паузы сказал Бешеный Волк. – Желтый Пес уже стар и мечтает о мире, но мы знаем, что этот день никогда не настанет.

– Поэтому вы без разбора убиваете и грабите, – укоризненно произнес Блейд и презрительно уставился на скальпы, украшающие копье Бешеного Волка. – Вы воюете с беззащитными женщинами и детьми.

– Солдаты насилуют наших женщин, убивают наших детей и стариков, уничтожают наши стоянки. А мы, молодые и сильные, должны защитить наш народ. Ты долго жил среди белых, занимался любовью с их женщинами. Ты тоже предал народ твоей матери. Может, ты шпионишь для своих солдат?

Блейд вздрогнул. Бешеный Волк и не подозревал, как он недалек от истины. В этот момент Шэннон дернула Блейда за руку и спросила:

– Что происходит? О чем вы говорите?

Девушка чувствовала, что между мужчинами назревает ссора, и не могла больше выносить напряжения.

Холодные глаза Бешеного Волка скользнули по ладной фигурке девушки и, словно загипнотизированные, остановились на ее роскошных каштановых волосах. Блейд перехватил взгляд Бешеного Волка и прошептал:

– Надень шляпу.

Шэннон немедленно подчинилась, но было уже поздно. В глазах Бешеного Волка зажегся похотливый огонек, который не мог не заметить Блейд.

– Кто эта женщина? Если она твоя, то я куплю ее у тебя. Она подарит мне прекрасных сыновей и дочерей.

Он так посмотрел на Шэннон, что у нее по спине пробежал холодок.

– Огненная Птичка не продается.

Блейд так назвал Шэннон с момента их первой встречи, но впервые осмелился произнести это имя вслух.

Шэннон поняла, что речь идет о ней. Девушке не нравилось, как глаза индейца нагло шарят по ее телу. Она инстинктивно придвинулась ближе к Блейду, ища у него защиты:

– Что он сказал?

– Бешеный Волк хочет купить тебя.

– Купить? Но я никому не принадлежу!

– Я дам тебе десять лошадей, – великодушно предложил Бешеный Волк. По индейским меркам это была очень выгодная сделка.

– Огненная Птичка не для продажи, – повторил Блейд. Его раздражала настойчивость Бешеного Волка. – Она моя женщина и будет со мной.

Бешеный Волк что-то проворчал себе под нос, продолжая бесстыдно разглядывать Шэннон. Его взгляд действовал девушке на нервы. Повисло тягостное молчание.

Наконец Блейд спросил:

– Мы свободны? Думаю, у Желтого Пса достаточно власти, чтобы наказать тех, кто поднимет руку на его внука.

– Возвращайся к обозу и живи среди белых, Быстрый Клинок. Забирай свою женщину и уезжай, пока я не забыл, что ты внук Желтого Пса и что в тебе тоже есть кровь сиу.

Он обжег Шэннон взглядом и, издав боевой клич, поскакал прочь. Остальные последовали за ним. Но один воин все же задержался с намерением предостеречь переселенцев. Блейд узнал Большого Ворона. Когда-то они дружили.

– Берегись Бешеного Волка, Быстрый Клинок. Он гордый и решительный, всегда старается получить то, что хочет, – проговорил индеец, многозначительно указывая глазами на Шэннон.

– Почему ты с ним, Большой Ворон? Я хорошо помню Бешеного Волка, им правят возмущение и гнев. Вам нужен вождь другого рода.

– Я с ним, потому что верю в его дело. Белые уничтожат нас, если не сопротивляться.

Не дожидаясь ответа, он развернул коня и поскакал прочь.

У Шэннон от облегчения подкосились ноги, и она прислонилась к Блейду.

– Они вернутся? – дрожащим голосом спросила девушка.

– Это страна индейцев из племени сиу, – загадочно ответил Блейд. – Пойдем, я помогу тебе взобраться в седло. Пора возвращаться к обозу.

– Ты знаешь этих индейцев? Мне показалось, что ты... – Шэннон осеклась, боясь услышать ответ.

– Они из моего селения, – признался Блейд. – Мы с Бешеным Волком никогда не были большими друзьями. На мой взгляд, он слишком вспыльчивый и высокомерный. А сейчас он возглавил отряд воинственно настроенных индейцев.

– Они собираются напасть на обоз? – спросила Шэннон и подумала о невинных женщинах и детях, которые могут оказаться жертвой индейцев.

– Возможно, но я так не думаю. Похоже, Бешеный Волк просто наблюдает за нашим движением, – ответил Блейд, садясь в седло.

Шэннон хотела задать еще один вопрос, но Блейд уже тронулся в путь. Многое осталось недосказанным, многие вопросы требовали ответа...


Новость о том, что отряд индейцев поблизости и несколько дней уже сопровождает обоз, распространилась среди поселенцев. Блейд сразу собрал всех мужчин и предупредил об опасности нападения. Были предприняты самые серьезные меры, чтобы сиу не застали их врасплох. Даже женщинам показали, как обращаться с оружием. Блейд строго-настрого запретил отставать от обоза и выходить за пределы лагеря во время ночных стоянок.

Что касается Клайва Бейли, то он настолько равнодушно отнесся к сообщению о возможном нападении индейцев, что вызвал подозрение Блейда.

С каждым днем в нем крепла уверенность, что в фургоне Бейли он найдет не только товары для магазина в Ларами. Знает ли Бешеный Волк Клайва Бейли? Может, отряд сиу защищает обоз от нападения других индейцев, зная, что в нем находится?

В ту ночь был выставлен усиленный караул, и Шэннон спокойно уснула в фургоне вместе с Келли и малышом Джонни. Разразилась гроза, загнав в фургон и Хови. Шэннон совсем успокоилась, полагая, что в такую погоду индейцы не нападут.

Грозы – частое явление в прерии. Ослепительно-яркие молнии расчерчивали небо, а гром сотрясал фургоны. Однако, когда долго не было дождя, переселенцам досаждала солончаковая пыль, поднимавшаяся от копыт и колес и клубами тянувшаяся за каждым фургоном.

На следующее утро Шэннон узнала, что часть стада разбежалась, испугавшись грозы. Блейд с группой мужчин отправился на поиски животных, а обоз двинулся дальше, на этот раз под руководством Клайва Бейли.

К полудню мужчины еще не вернулись, зато вместо них к обозу прискакала группа индейцев. Вожак знаками дал понять, что хочет переговорить. Фургоны остановились, и несколько вооруженных мужчин подошли к Клайву Бейли. Шэннон сразу узнала Бешеного Волка и подошла поближе с расчетом услышать, о чем пойдет речь. Она была потрясена, когда Бешеный Волк заговорил с Бейли на ломаном, но достаточно понятном английском языке.

– Мы не собираемся причинять вам вред, – заявил Бешеный Волк.

– Надеюсь, что так, – отозвался Клайв. – В этом обозе ценный груз для форта Ларами, – он многозначительно глянул на индейца. – Что вы хотите? У нас есть товары, которые могут заинтересовать вас.

Бешеный Волк сделал знак одному из индейцев, и тот выехал вперед, ведя за собой несколько лошадей.

– Я хочу совершить сделку. Предлагаю десять лошадей за Огненную Птичку.

– Огненную Птичку? – переспросил озадаченный Клайв.

– Огненная Птичка подарит мне прекрасных сыновей, – продолжил Бешеный Волк и окончательно завел Клайва в тупик.

Но Шэннон знала, о чем идет речь, и попыталась незаметно ускользнуть. Ее движение привлекло внимание индейца, и он указал на девушку:

– Женщина с огнем, который пылает в ее волосах, и есть Огненная Птичка. Я хочу купить ее. Десять лошадей – очень щедрая плата.

– Нет! – раздался голос Шэннон, и все взгляды обратились к ней. – Нет такого закона, чтобы покупать и продавать людей.

– У сиу свои законы, – во всеуслышание заявил Бешеный Волк.

– Браниган нельзя купить ни за какую цену, – пытался выиграть время Клайв.

Его слова никак не подействовали на индейца.

– Я могу подождать. Огненная Птичка принадлежит мне, – невозмутимо произнес сиу.

– Что ты здесь делаешь, Бешеный Волк? Я уже сказал, что Огненная Птичка – моя, и я не собираюсь продавать ее.

Как всегда, Блейд подоспел вовремя. Он намеренно заговорил с индейцем на языке сиу, чтобы своим заявлением не ставить Шэннон в неловкое положение и опасаясь ее реакции.

– Возможно, Огненная Птичка предпочтет меня, – самоуверенно продолжал Бешеный Волк.

– Шэннон! Подойди сюда! – рявкнул Блейд, переходя на английский.

Провожаемая взглядами, Шэннон подошла к Блейду и встала с ним рядом. Подбородок у нее дрожал, но девушка спокойно выдержала взгляд индейца. Рука Блейда, опустившаяся на плечо, прибавила ей храбрости.

– Бешеный Волк дает за тебя десять лошадей, – сказал Блейд, тщательно выговаривая слова, чтобы мог понять и индеец.

Шэннон гневно раздула ноздри и сверкнула глазами.

– Я не продаюсь.

Ее гордо вздернутый подбородок только подогрел желание Бешеного Волка. Он не думал отказываться от своего намерения заполучить эту женщину.

– Среди своего народа я пользуюсь большим уважением, многие восхищаются мною, – важно выпятил грудь индеец. – И ты, и дети, которых ты мне подаришь, будут иметь все необходимое.

«Как вообще он может говорить такие ужасные вещи!» – Внутри Шэннон все кипело от гнева. Она собралась было яростно обрушиться на настырного индейца, но Блейд пригнулся и шепнул ей:

– Не оскорбляй его, Шэннон, он настроен вполне серьезно.

Шэннон немного остыла и бросила осторожный взгляд на Бешеного Волка, понимая, что от ее ответа будет зависеть очень многое. Собравшиеся вокруг переселенцы тоже это понимали и со страхом наблюдали за происходящим: ведь если Шэннон откажется от предложения, индейцы нападут на ни в чем не повинных людей. Тщательно взвешивая каждое слово, Шэннон сказала:

– Твое предложение – большая честь для меня, Бешеный Волк, но я не могу принять его.

Индеец застыл и, угрожающе сузив глаза, посмотрел на Блейда.

– Быстрый Клинок сказал правду. Ты сделала свой выбор, но я не согласен с этим, – Бешеный Волк резко повернулся и поскакал прочь. Остальные индейцы ринулись следом, оглашая окрестности воинственными криками, которые леденящим ужасом отдавались в душах переселенцев.

– Шэннон, что все это значит? – поинтересовалась Келли.

Она была не единственной, кто хотел бы знать, что происходит. Переселенцы столпились вокруг Шэннон, требуя объяснений.

– Шэннон понравилась Бешеному Волку, – ответил вместо нее Блейд.

– Он вернется? – спросил один из мужчин.

– Не думаю, – солгал Блейд, – но на всякий случай надо быть начеку.

Он не хотел пугать людей, но лучше, если переселенцы будут ко всему готовы. Что касается его самого, то если бы он желал Шэннон Браниган так же сильно, как Бешеный Волк, то ничто не смогло бы удержать его.

– Бешеный Волк не нападет на нас, – спокойно проговорил Клайв Бейли, – нас гораздо больше – четверо на одного. Они могут попытаться угнать скот, но вряд ли настолько глупы. Расходитесь по своим фургонам и продолжим путь.

Толпа неохотно стала расходиться, а Блейд задержался около Клайва.

– Почему ты так уверен, что индейцы не нападут на нас?

– Просто я знаю это, – отмахнулся Клайв.

– Ты знаком с Бешеным Волком?

– Выполняй работу, за которую тебе платят, и не лезь ко мне с расспросами, – ушел от ответа Клайв. – Пойдем, Шэннон, я провожу тебя до фургона.

Шэннон показалось, что Блейд хочет возразить Клайву, но он промолчал. Пожав плечами, она медленно пошла к своему фургону.

Блейд смотрел девушке вслед, любуясь ее стройной фигурой и гордо вскинутой головой, и неожиданно его охватило острое желание: вот так бы схватил ее в охапку и понес прочь, а там, вдали от людских глаз, занимался бы с ней любовью, занимался бы неистово, нежно, бесконечно... Было в Шэннон нечто, что трогало Блейда до глубины души, несмотря на все ее презрение к нему. Шэннон знала только о его происхождении, а если еще узнает, что он воевал на стороне янки? Высокомерная южанка достаточно определенно дала понять, как она ненавидит северян.

Шэннон тряхнула каштановыми локонами, довольная тем, как дала отпор этому ничтожному индейцу. Пусть знает свое место! Но почему Блейд выглядит крайне огорченным? Интересно, что сказал он Бешеному Волку? Перед тем как уехать, индеец бросил на Блейда взгляд, полный ненависти и ревности. Что можно сказать Бешеному Волку, чтобы заставить его ревновать?

Шэннон вздохнула и стала забираться в фургон, где уже сидела Келли.

Клайв откланялся и пошел восвояси. Наконец-то Шэннон могла обо всем хорошенько подумать. Вокруг Блейда столько тайн, что раскрывать их придется до конца своих дней. «Господи! – ужаснулась Шэннон от этой мысли. – До конца своих дней? Что за нелепость?»

ГЛАВА 5

Обоз продолжал двигаться вдоль реки Платт. К огромному облегчению Шэннон, Бешеный Волк так и не появился. Дни тянулись похожие один на другой, лишь дважды промчался, обгоняя их, почтовый фургон с конвоем из восьми человек.

Шэннон задумчиво смотрела на реку в полмили шириной. Удивляло, что по берегу, то тут, то там, валялись предметы мебели, изящные безделушки, когда-то украшавшие дома, и другие вещи, брошенные переселенцами.

Обоз приближался к бревенчатому форту, выполнявшему роль станции для дилижансов и почтовых фургонов. Здесь же находился единственный в этой местности магазин, и люди с радостью кинулись делать покупки. Но обоз задержался совсем ненадолго: станция была печально известна тем, что три года назад индейцы устроили здесь настоящее побоище. Местные жители до сих пор с содроганием вспоминали, как десятки людей лишились своих скальпов.

Спустя некоторое время обоз благополучно миновал форт Керни и на стоянке, в восьмидесяти милях к западу от него, решили устроить грандиозный праздник. Шутка ли, столько проехали без единого происшествия. Сразу после ужина заиграли скрипки и начались танцы. Настроение у всех было приподнятое. Те, кто не танцевали, стояли поблизости и дружно хлопали в ладоши в такт музыке. В перерыве между танцами Шэннон перевела дыхание и огляделась по сторонам. Блейда нигде не было видно. Девушке показалось это подозрительным, как и то, что Клайв Бейли, словно привязанный, стоял около фургона и даже не пытался подойти и пригласить ее на танец. Вид у Бейли угрюмый, похоже, ему не нравилось, что Ольсон сегодня не нес караул, раньше он всегда околачивался возле фургона.

Неожиданно Шэннон заметила такое, от чего бешено забилось сердце. Из полумрака выступила темная фигура и крадучись проникла в фургон Клайва. Все это заняло считанные секунды, и Клайв, наблюдая за танцующими, даже не заметил вторжения на его территорию. Видел ли это еще кто-нибудь, кроме нее? Шэннон была уверена, что Блейд продолжает тайно обыскивать каждый фургон. Она изумилась его смелости и нахальству и собиралась было отвернуться, но тут заметила, что Клайв в нерешительности замер перед входом в фургон, как бы раздумывая, войти или нет. Все в девушке восстало против того, чтобы Блейда обнаружили. Она понятия не имела о происходящем, но из двух мужчин больше доверяла Блейду.

«Нужно срочно что-то предпринять, – подумала она, – иначе Блейду не поздоровится».

– Клайв, ты не хочешь со мной потанцевать? – сказала первое, что пришло на ум.

Клайв повернулся, по его лицу медленно расползлась довольная улыбка. «Вот это удача! Трудно поверить, что Шэннон сама подошла и пригласила на танец», – удивился он.

Блейд был убежден, что оружие находится в фургоне Клайва Бейли, но ему требовались доказательства. До форта Ларами оставались считанные дни, время летело с поразительной быстротой. Блейд знал, что рискует, но такую возможность он не мог упустить: Ольсона нет, а Клайв Бейли не отличался особой бдительностью. Отбросив сомнения, Блейд прошмыгнул в фургон, быстро обнаружил второе дно и чуть не заплясал от радости. Однако восторг угас, как только в проеме фургона показалась тень Клайва. Блейд похолодел и замер на месте, прекрасно сознавая, что произойдет, если его обнаружат. Ведь с метисами здесь не церемонятся – один неверный шаг и болтаться ему на веревке. Кроме того, кто-кто, а Бейли точно знает, что именно ищет Блейд, и уж, конечно, не даст ему проболтаться. Блейд готовился к самому худшему и едва поверил своим ушам, когда услышал игривый голос Шэннон: «Клайв, ты не хочешь со мной потанцевать?» «О чем речь! Конечно, Шэннон, – услышал Блейд голос Клайва. – Конечно, как я могу отказаться от такого прелестного предложения?»

Послышались удаляющиеся шаги, и Блейд, наконец, свободно вздохнул. «Шэннон и не подозревала о том, что спасла мне жизнь. Интересно, она намеренно пригласила Клайва или действительно хотела с ним потанцевать?» Мысли путались. Блейд заставил себя сосредоточиться на главном и быстро обшарил дно фургона; затем, надеясь, что звуки скрипок заглушат его возню, Блейд отодрал одну из досок и запустил руку в отверстие. С замиранием сердца он нащупал ствол ружья! Еще один и еще. Все ясно! Двойное дно фургона забито оружием. Блейд был готов дать правую руку на отсечение за то, что Бешеный Волк знает о тайнике.

Он аккуратно уложил доску на место и бесшумно покинул фургон.

– Спасибо за танец, Шэннон, – сказал Клайв. Как бы ему хотелось остаться сейчас с девушкой, но необходимо присматривать за фургоном. Любой в обозе мог оказаться агентом, и Клайв не мог допустить, чтобы оружие, стоимостью в целое состояние, обнаружили. Особенно он не доверял проводнику-метису, который, по его мнению, часто совал свой нос куда не следует!

Сердце Шэннон тревожно забилось. Она не спускала глаз с фургона, но все же не заметила, когда Блейд вышел. «А что, если он все еще там? Нельзя допустить столкновения Клайва и Блейда, и совершенно не важно, какую грязную работу выполняет Блейд».

– Уже уходишь? – спросила Шэннон, немало удивив Клайва. – Какая чудесная ночь. Мне захотелось немного прогуляться.

Клайв не мог поверить своим ушам. Сколько недель он добивался благосклонности Шэннон, но был отвергнут. Поэтому сейчас с готовностью ухватился за возможность побыть наедине с девушкой.

– Я с радостью буду сопровождать тебя, Шэннон. Вокруг полно индейцев, я не допущу, чтобы ты гуляла одна, – Клайв решил немного припугнуть Шэннон.

Он предложил девушке руку и повел за пределы лагеря. Вокруг – ни души, на темном небе – таинственно мерцающие звезды.

Шэннон начала сомневаться в том, что поступила правильно, оставшись наедине с Клайвом. Она хотела предложить повернуть обратно, но вдруг почувствовала, как его рука обняла ее за талию.

– Я рад – ты, наконец, приняла благоразумное решение, – сказал Клайв самодовольно. – Поначалу я думал, что ты увлеклась этим метисом. Но он не для тебя. Красив, конечно, но ведь дикарь!

Шэннон насторожилась, понимая, что совершила ужасную ошибку.

– Убери руку, – сказала она.

– В чем дело, дорогая? Не робей! Я еще никого так не хотел, как тебя. Мы здесь совершенно одни; все заняты танцами, кроме того, высокая трава послужит нам надежным убежищем. – Он потянул девушку вниз, стараясь подмять ее под себя.

– Клайв, нет! – отчаянно сопротивлялась Шэннон. – Я закричу!

Клайв в замешательстве уставился на нее. «Разве она не этого хотела?» Он зажал девушке рот ладонью и прошипел:

– Что за игру ты затеяла? Разве ты приглашала меня не затем, чтобы всласть потешиться на мягкой травке? Лежи спокойно, маленькая плутовка. Я постараюсь доставить тебе удовольствие, если не будешь меня раздражать, иначе удовольствие получу я один.

Из груди Шэннон вырывались сдавленные звуки, она мотала из стороны в сторону головой, отчаянно пытаясь сбросить его потную ладонь и закричать. То, что раньше казалось правильным, сейчас обернулось кошмаром. «Почему я ввязалась во все это? Надо было предоставить Блейду самому выпутываться из создавшейся ситуации. Почему я подумала, что могу ему помочь?»

Неожиданно рука, давившая на рот девушки, куда-то исчезла, и Шэннон сделала несколько судорожных вздохов. Она не видела своего спасителя, но была уверена, что это Блейд. Он уже второй раз спасает ее от похотливых притязаний Клайва.

Но Шэннон ошиблась, жестоко ошиблась. Действительно, Клайв Бейли больше не придавливал ее своим телом, но его место занял кто-то еще более ужасный. Над Шэннон нависла разрисованная маска. На фоне смуглой кожи выделялись обнаженные в хищной усмешке зубы.

Шэннон узнала, кто это, и открыла рот, чтобы закричать, но тяжелая рука Бешеного Волка не дала ей этого сделать. На место одного дьявола явился другой.

Бешеный Волк был несказанно доволен, что так легко похитил женщину Быстрого Клинка. Конечно же, ему покровительствует Вакан Такан, дух предков. Это он помог Бешеному Волку встретить Огненную Птичку.

Индеец поволок Шэннон по густой траве, по-прежнему зажимая рукой ее рот, и даже не потрудился взглянуть на обмякшее тело Клайва Бейли. Нет, он не убил Клайва, но, наверняка, сделал бы это, окажись на его месте кто-либо другой. Бейли нужен Бешеному Волку живым.

Шэннон пыталась вырваться, но безуспешно. Где ей сражаться с мощным индейцем! Краем глаза девушка увидела растянувшегося на земле Клайва Бейли, он застонал. «Живой, – подумала Шэннон, – но почему бездействует караульный?»

Несколько индейцев поджидали Бешеного Волка, держа наготове лошадей. Шэннон перебросили поперек плоского седла. Бешеный Волк сел сзади и пустил лошадь галопом. Девушка, наконец, смогла закричать, но было слишком поздно – ветер заглушил ее голос.


Блейд осторожно присоединился к танцующим и огляделся по сторонам. Беспокойство его росло. Ни Шэннон, ни Клайва не было среди танцующих. Блейд хотел немедленно отправиться их разыскивать, но помешала Нэнси Уилсон, явно желавшая поразвлечься. Действительно, округлые формы девушки выглядели весьма соблазнительно, но на уме у Блейда было совсем другое.

Шэннон так и не появилась. Не оставалось сомнения, что они с Клайвом ушли за пределы лагеря. Как неосмотрительно с ее стороны! Неужели она не понимает, как опасен Клайв! Ведь у нее была возможность убедиться в этом, зачем опять испытывать судьбу, дразня Клайва?

Вдруг раздался чей-то крик. Люди засуетились и бросились к фургонам. Из темноты вышел Клайв Бейли. Расталкивая толпу, Блейд ринулся к нему.

– Индейцы! – прохрипел Клайв, падая на колени.

Известие вселило ужас в сердца переселенцев, они стали хвататься за оружие. Блейд сразу оценил ситуацию и отрывисто скомандовал мужчинам занять позиции возле своих фургонов.

– Шэннон была с тобой? – обратился он к Клайву, весь кипя от ярости.

– Разве она не вернулась? – заикаясь спросил Клайв.

Он вытер кровь, которая стекала по голове из небольшой раны и подумал, что ему крупно повезло. По правде, Клайв даже не вспомнил о Шэннон. Более того, он считал, что индейцы не тронут девушку из-за его делишек с Бешеным Волком. Самое ужасное, если Блейд заподозрит об этой связи, тогда за оружие придется заплатить двойной ценой.

«Бешеный Волк!» – осенило Блейда. И он набросился с вопросами на Клайва Бейли:

– Где ты был? Где ты ее оставил? – Казалось, он вот-вот разорвет Клайва на части. – Ты негодяй! Позволил Бешеному Волку утащить Шэннон! Ты же знал, что он всячески добивался ее!

– Шэннон захотелось прогуляться, – пытался оправдаться Клайв, – я ее только сопровождал. Кроме того, мы не знали, что это был именно Бешеный Волк.

– Ольсон убит!

С губ Блейда сорвалось проклятие. Среди переселенцев началась новая волна паники.

– Что еще ты обнаружил, Джо? – спросил Блейд того, кто сообщил печальную новость.

– Больше ничего, все спокойно.

– Кто-нибудь видел индейцев?

– Если они и были здесь, то уже ушли, – сказал Джо, – трава здорово примята вон там... – Он указал на место, где недавно была Шэннон.

– Блейд, я не могу найти Шэннон, – взволнованно проговорила Келли. – Где она может быть?

– Боюсь, что она в руках Бешеного Волка, – во взгляде Блейда отражалось отчаяние.

– О Боже! – Келли вцепилась в руку Блейда. – Что он с ней сделает?

– Мы все знаем, Бешеный Волк добивался Шэннон. Худшее, что он может сделать, это заставить Шэннон силой выйти за него замуж, – предсказал Блейд.

Он знал, на что способен Бешеный Волк. Шэннон могла проявить свойственные ей несговорчивость и упрямство и вывести индейца из себя. Только бы отыскать девушку прежде, чем будет поздно.

– О Блейд, ты можешь что-нибудь сделать? – простонала Келли.

– Конечно, я сделаю все возможное, – заверил ее Блейд. – Как только переговорю с мужчинами, отправлюсь искать Шэннон.

– А как же обоз? – с вызовом спросил Клайв. – Тебе заплатили за то, чтобы ты доставил нас до форта Ларами.

– Мы сейчас совсем близко от форта Ларами. Вы вполне в состоянии сами добраться, – отрезал Блейд. – Можешь забрать часть моих денег, но никто и ничто не удержит меня здесь, когда Шэннон Браниган находится в опасности. – Он круто повернулся и зашагал прочь.

– Спасибо, Блейд, – крикнула ему вслед Келли, – я уверена – ты найдешь ее.


Всю дорогу Шэннон боролась со сном. Ехали бесконечно долго, даже не останавливаясь. Девушка давно бы упала, но бронзовая рука Бешеного Волка удерживала ее на спине лошади. «Организует ли Блейд людей для ее поиска? Смогут ли найти ее? Должно быть, отсутствие ее уже заметили, и Клайв сообщил о случившемся. Что собирается сделать с ней Бешеный Волк?» – Эти вопросы не давали Шэннон покоя. Неожиданно для себя девушка задремала на груди Бешеного Волка, а проснулась, как от толчка: лошадь, оказывается, остановилась. Десятки глаз с любопытством уставились на Шэннон. Первые лучи солнца осветили чужие лица. Девушка с ужасом поняла, что Бешеный Волк привез ее в свое селение. Шэннон совсем пала духом. Наивно надеяться на чудо. Как можно выбраться из поселка, где полным-полно индейцев?

– Слезай! – рявкнул Бешеный Волк и слегка подтолкнул девушку. С глухим стуком Шэннон свалилась на землю, затем медленно поднялась.

Индейцы невозмутимо наблюдали за происходящим. Ровным счетом никаких эмоций не отразилось на их лицах, когда Бешеный Волк схватил девушку за длинные волосы и потащил за собой. Дорогу им преградил старый индеец, приветливо подняв руку. Судя по одежде, он – вождь племени, к тому же, несмотря на преклонный возраст и морщинистое лицо, глаза у старика были очень живыми и выдавали острый ум. Бешеный Волк почтительно остановился. Из вигвама вышла женщина и направилась к вождю. Несмотря на седые виски, она была красива той красотой, которая неподвластно возрасту. Женщина сочувственно посмотрела на Шэннон.

– Давно мы тебя не видели, Бешеный Волк, —сказал вождь племени на своем языке. Он делал вид, будто не замечает Шэннон. – Молодые индейцы не должны надолго оставлять стариков и детей.

Несколько индейцев из окружения Бешеного Волка виновато потупились, прекрасно понимая, что все эти дни они должны были охотиться и снабжать едой свои семьи, а не грабить и убивать.

– Кто-то должен очистить от бледнолицых нашу землю, Желтый Пес, – грубо ответил Бешеный Волк. – Старики упустили свой шанс, теперь очередь молодых. Скоро нам понадобится новый вождь. Никто не может оспорить, что я, как нельзя лучше, подхожу для этого. Я сильный и храбрый и поведу всех за собой.

Женщина, которая подошла к вождю, хотела отчитать Бешеного Волка за дерзость, но Желтый Пес сделал ей знак молчать.

– Когда-нибудь гордость погубит тебя, Бешеный Волк, – предсказал Желтый Пес. – Уповаю на то, что народ поступит мудро и выберет такого вождя, который понимает – будущее зависит от умения жить в мире с белым человеком; мой внук вернется и подтвердит эти слова.

– Быстрый Клинок предал свою кровь. Он живет по законам белых. Он воевал на стороне белых, – ядовито произнес Бешеный Волк.

– Не смей так говорить о моем сыне! – Не в силах больше сдерживаться, красивая индианка шагнула вперед.

«Интересно, чем так разозлил ее Бешеный Волк», – подумала Шэннон.

– Не позволяй ему злить себя, Поющая Радуга, – сказал Желтый Пес и дотронулся до ее руки. – Молодые вспыльчивы, и им ничего не стоит обвинить других.

Наконец Желтый Пес удостоил внимания Шэннон. Она спокойно выдержала его взгляд. В ее синих глазах светились любопытство и благоговейный страх.

– Женщина – моя пленница, – заявил Бешеный Волк, отвечая на молчаливый вопрос вождя.

– Разумно ли это? – спросил Желтый Пес. – Откуда она? Боюсь, что твои причуды навлекут беду на наш поселок.

– Огненная Птичка из обоза, который следует по нашей земле, – сказал Бешеный Волк. Его губы скривились в подобие улыбки, когда он подумал о том, как легко заполучил девушку.

– У Огненной Птички есть муж? – спросила Поющая Радуга. Ее доброе сердце не осталось равнодушным к судьбе девушки.

– Я буду мужем Огненной Птички. – Как бы подтверждая свои слова, Бешеный Волк постучал кулаком по своей груди. – Сегодня ночью она примет меня между своих белых бедер, и я дам ей сына.

Возможно, для Шэннон было даже лучше, что она не понимала, о чем идет речь.

Желтый Пес чувствовал, что теряет свой авторитет среди молодых индейцев, которые жаждут белой крови, и поэтому не стал возражать, когда Бешеный Волк потащил Шэннон прочь. Зато сама девушка яростно воспротивилась этому.

– Нет! Что тебе от меня надо? – закричала она во весь голос. – Не позволяйте ему увести меня, – умоляла она Поющую Радугу. Кроме этой женщины, ей не к кому было обратиться.

Поющая Радуга нахмурилась. Она не имела права вмешиваться в дела Бешеного Волка. По законам сиу Огненная Птичка являлась его собственностью, и он волен был поступать с ней, как ему заблагорассудится. Он имел полное право овладеть ею. Возможно, Огненная Птичка не понимает, как ей повезло. Ведь Бешеный Волк хочет сделать ее своей женой, а не рабыней. И все же Поющая Радуга смело шагнула навстречу Бешеному Волку, рискуя навлечь на себя его гнев.

– Уйди с дороги, Поющая Радуга.

– Я хочу поговорить с девушкой, – заявила она.

– Зачем?

– Она напугана. Возможно, я помогу ей.

– Па! Ты и твой сын-метис слишком любите белых, а их солдаты убивают наших женщин и детей, губят бизонов и топчут нашу священную землю.

– Огненная Птичка не сделала ничего, о чем ты здесь говоришь, – возразила Поющая Радуга. Она не знала, что заставляет ее защищать девушку, к которой она невольно прониклась симпатией.

– Ладно, поговори с ней, – проворчал Бешеный Волк. Он отошел в сторону и сложил на груди мускулистые руки.

Вмешательство Поющей Радуги вселило хрупкую надежду в душу Шэннон, и она с мольбой взглянула на индианку.

– Позвольте мне вернуться к своим, – Шэннон казалось, что женщина понимает ее. – Меня зовут Шэннон Браниган, и я еду в Айдахо, чтобы быть со своей семьей. Я никому не сделала ничего плохого.

– Меня зовут Поющая Радуга.

– Слава Богу, что вы говорите по-английски. Вы можете мне помочь?

– Я бессильна помочь тебе, – грустно сказала Поющая Радуга. – Я могу только сказать тебе о намерениях Бешеного Волка. Если ты ему повинуешься, он не причинит тебе вреда.

Бешеный Волк одобрительно хмыкнул. Поющая Радуга поняла это как разрешение продолжить разговор.

– Бешеный Волк – доблестный воин. Ты и твои дети будут иметь все, что захотят.

– Дети! Я... я не понимаю. – Конечно же, Шэннон знала, чего добивается от нее Бешеный Волк, но не желала мириться с этим.

– Бешеный Волк не намерен лишь переспать с тобой, – пыталась повлиять на девушку Поющая Радуга. – Он может использовать тебя, а затем отдать другим мужчинам. Но он делает тебе честь и берет тебя в жены. Ты должна смириться и начать новую жизнь.

– Никогда! – запротестовала Шэннон. В синих глазах полыхнул ужас. – Я не буду женой краснокожего дикаря!

– Довольно! – рявкнул Бешеный Волк. – Я покажу Огненной Птичке все, что ей следует знать.

Он схватил ее за запястье и потянул за собой.

– Поющая Радуга! Не позволяй ему уводить меня! – взмолилась Шэннон.

– Молчать! – заорал Бешеный Волк. Разочарование заставило его вести себя грубо по отношению к Шэннон. Он подвел ее к своему вигваму, откинул полог и втолкнул внутрь.

– Что ты собираешься делать? – спросила она, оглядываясь вокруг в поисках пути к спасению.

– Я пришлю к тебе Утреннюю Росу, – сказал Бешеный Волк. Он едва справлялся с желанием наброситься на Шэннон и овладеть ею. Еще ни одну женщину не желал он так сильно, как свою пленницу.

– Кто это? – поинтересовалась Шэннон. – И почему ты посылаешь ее ко мне?

Губы Бешеного Волка цинично скривились:

– Утренняя Роса – моя жена. Ты должна ее слушаться.

– Твоя жена? Тогда почему ты хочешь жениться на мне, если у тебя уже есть жена?

– У нас так принято, – пояснил Бешеный Волк. – Сегодня ты будешь спать со мной и помогать по хозяйству Утренней Росе. – С этими словами Бешеный Волк повернулся, чтобы уйти.

– Я не буду этого делать, – запротестовала Шэннон. Бешеный Волк только улыбнулся и вышел из вигвама.

Шэннон бросилась к выходу и выглянула наружу. Около вигвама застыл индеец. Ей ничего не оставалось, как вернуться в свою темницу и как следует ее изучить.

Вигвам оказался удивительно просторным. Шкуры бизонов были прикреплены к четырем длинным шестам; наверху виднелось отверстие для вентиляции, посреди вигвама разводили огонь. Вигвам сооружали таким образом, что в любой момент его можно было сложить и унести с собой на новое место. Шэннон осмотрела нехитрую кухонную утварь, скатанные в рулон шкуры бизонов, которые индейцы использовали вместо тюфяков и одеял. По стенам вигвама были развешаны мешки из кожи буйвола, в них хранились запасы продовольствия. Справа от входа висел лук со стрелами, но Шэннон и не думала воспользоваться им, поскольку понимала, что в неумелых руках эта вещь окажется бесполезной.

Она решила порыться в кожаных мешках, но тут кто-то откинул полог, и в вигвам вошла молодая женщина. Шэннон поразили ее статная фигура и неженственная красота. Черные как уголь глаза смотрели на Шэннон весьма недружелюбно.

– Кто ты? – отпрянув от нее, спросила Шэннон.

Индианка была значительно выше и мощнее ее. На вопрос Шэннон вошедшая только осклабилась и издала звук, похожий на рычание.

– Ты Утренняя Роса?

– Утренняя Роса не говорит по-английски, – Бешеный Волк вошел в вигвам вслед за индианкой. – Не зли ее. Она здесь потому, что я ей так приказал. – Сказав это, он круто повернулся и вышел.

Индианка надвигалась на Шэннон, не сводя с нее злобного взгляда. Конечно! Кому понравится, если муж привел еще одну жену. Не успела Шэннон опомниться, как Утренняя Роса стала срывать с нее одежду. Шэннон сопротивлялась как могла, но силы оказались неравными, и вскоре она предстала во всей своей наготе перед оценивающим взглядом индианки. Неожиданно для Шэннон суровая молодая женщина повернулась и ушла, унося с собой то, что раньше было одеждой Шэннон, – все до последнего лоскутка.

– Постой! Моя одежда! – Шэннон обрушила свой гнев на Бога, который допустил такое. Конечно, она не всегда вела себя так, как хотелось бы ее матери, но ее вера в Бога была непоколебимой, и она всегда ждала от него помощи, когда попадала в беду.

К тому времени, как вернулась Утренняя Роса, Шэннон нашла одеяло и прикрыла свою наготу. Индианка принесла воду и знаками показала Шэннон, что ей следует вымыться. Шэннон хотела было отказаться, но затем подчинилась, решив, что мытье ей не помешает. Используя одеяло как ширму, она торопливо вымылась, чувствуя себя неуютно под презрительными взглядами Утренней Росы. Затем индианка достала из корзины платье из тонкой замши и швырнула его Шэннон. Радуясь хотя бы такому одеянию, девушка быстро облачилась в него.

Прикосновение к телу мягкой оленьей кожи было восхитительным. Рыжевато-коричневое платье, украшенное вышивкой и бахромой, ладно сидело на точеной фигуре Шэннон и доходило ей до середины икр. Утренняя Роса нехотя протянула ей и мокасины, которые Шэннон зашнуровала до самых колен.

Как только Шэннон оделась, индианка вытолкнула ее наружу, пребольно ущипнув за руку, когда девушка невольно замешкалась у выхода. Утренняя Роса усадила ее размалывать зерно, что Шэннон и принялась делать под бдительным оком негодующей индианки. Другие индейцы не обращали на девушку ровно никакого внимания. Лишь Бешеный Волк однажды подошел и уставился на нее ничего не выражавшим взглядом, а затем молча повернулся и ушел восвояси.

У Шэннон было достаточно времени, чтобы поразмыслить о своей судьбе и о том, что произойдет сегодня ночью. Она еще не до конца оставила надежду на то, что Бог каким-то чудесным образом придет ей на помощь и вызволит из чудовищных лап Бешеного Волка. Шэннон знала, что как только стемнеет, индеец изнасилует ее, причем сделает это самым жестоким образом, чтобы доказать свою власть и еще раз подчеркнуть то, что она – его собственность.

Время от времени ее мысли возвращались к Блейду: она вспоминала то ощущение, которое возникало, когда он целовал и обнимал ее. Что, если бы она не устояла и поддалась его всепоглощающей страсти и своему желанию? По крайней мере, она знала бы, что предстоит ей испытать сегодняшней ночью. Интуиция подсказывала ей, что если бы это впервые произошло с Блейдом, то у нее остались бы незабываемые впечатления.

Затем Шэннон подумала о своих родных. Как она их всех любила! Как хотела их видеть! Внезапно она почувствовала в себе решимость бороться с Бешеным Волком до конца. Браниганы легко не сдаются! Она не из робкого десятка и добьется того, что снова увидится со своей семьей, и никто не помешает ей в этом. Возможно, ей придется терпеть побои – Бешеный Волк наверняка рассвирепеет, – но она перестанет сопротивляться только в том случае, если он убьет ее.

ГЛАВА 6

Едва начало смеркаться, как женщины засуетились вокруг костров, готовя ужин. Под руководством Утренней Росы Шэннон приготовила из кукурузной муки нечто вроде жареных лепешек. К тому времени как еда была готова, в вигвам вернулся Бешеный Волк и уселся на подстилку, выжидательно глядя на Шэннон. Она принялась обслуживать, постоянно чувствуя на себе его взгляд, от которого деревенели руки и ноги.

Бешеный Волк так размечтался о том, как он подчинит себе Шэннон и овладеет ею, что не заметил возни и взволнованных голосов снаружи. Охваченная ревностью, Утренняя Роса тоже ничего не слышала, внимательно следя за одержимым новой страстью мужем.

– Оставь нас! – прорычал Бешеный Волк и рубанул рукой воздух, указывая на выход.

Злобно взглянув на Шэннон, Утренняя Роса резко повернулась и вышла.

– Нет! Не уходи! – закричала Шэннон, холодея от ужаса.

Она не поняла слов Бешеного Волка, но когда индианка вышла, все стало ясно. Девушка не собиралась смиренно подчиняться похотливому индейцу. Решение созрело совершенно внезапно. Собрав всю свою храбрость, Шэннон бросилась к выходу и выскочила наружу, не заботясь о том, как далеко она сможет убежать. Она понимала – шансов вырваться отсюда практически нет, но, тем не менее, бежала и бежала до тех пор, пока не наткнулась на мускулистую смуглую грудь. Пара крепких рук зажала ее, словно стальные тиски, из груди девушки вырвался пронзительный крик.


Блейд добрался до селения индейцев через несколько часов после того, как здесь оказались Бешеный Волк и Шэннон. Он точно знал, куда именно направится Бешеный Волк, ведь сам он много счастливых лет провел в этом селении вместе с отцом и матерью.

Последние лучи заходящего солнца осветили бронзовую фигуру Блейда и строгое волевое лицо, когда он показался на пригорке перед спуском в поселок.

Индейцы встретили Блейда любопытными взглядами, в глазах некоторых светилась неприкрытая враждебность, что было вполне объяснимо – ведь Блейд не появлялся здесь более десяти лет. За эти годы он превратился в зрелого мужчину, эдакую гору мускулов, обтянутую бронзовой кожей. Он сидел на лошади как настоящий сиу, но по более светлому цвету кожи, слегка вьющимся черным волосам можно было легко догадаться, что приезжий – не чистокровный индеец.

Неожиданно сквозь толпу протиснулся высокий молодой человек.

– Быстрый Клинок! – улыбаясь воскликнул он.

Лицо Блейда расплылось в ответной улыбке. Он перекинул через коня ногу и спрыгнул на землю. Худенький парнишка тотчас подхватил поводья и увел коня.

– Как я рад тебя видеть, Скачущий Бизон, – тепло приветствовал Блейд молодого индейца, – сколько лет, сколько зим!

Они обнялись, хлопая друг друга по плечам.

– Мать и дедушка ждали твоего возвращения.

– Как они?

– Суди сам. Они идут сюда, – с сияющей улыбкой произнес Скачущий Бизон.

Оставив отца позади, Поющая Радуга поспешила навстречу сыну. Наконец-то Вакан Такан услышал ее молитвы. Как она счастлива видеть сына здоровым и невредимым! Блейд протянул к ней руки, и через мгновение Поющая Радуга оказалась в крепких сыновних объятиях.

– О мама! – проговорил Блейд. – Жаль, что отца нет с нами.

– Он умер как герой, сын мой, – с присущим индейцам фатализмом сказала Поющая Радуга. – Он убил того гризли, но раны оказались смертельными, и отец прожил всего несколько часов.

К ним подошел Желтый Пес. Его прямо-таки распирало от гордости за внука.

– Добро пожаловать домой, Быстрый Клинок.

– Спасибо, дедушка, – с чувством ответил Блейд. Он очень любил мудрого старого индейца.

– Ты вернулся, чтобы остаться с нами?

– Бешеный Волк здесь? – спросил Блейд, намеренно уклоняясь от ответа.

Желтый Пес переглянулся с Поющей Радугой.

– Почему ты разыскиваешь Бешеного Волка? – осторожно спросила Поющая Радуга.

– Он украл мою женщину.

– Твою женщину! – эхом откликнулась индианка. – Бешеный Волк сказал, что он похитил Огненную Птичку из обоза.

– Да, действительно, – подтвердил Блейд, – он похитил Шэннон Браниган словно подлый трус, после того как я сказал, что он не может купить ее. Он и его воины, как воры, подкрались ночью и взяли принадлежащее мне. – Он бросил укоризненный взгляд на Скачущего Бизона.

Молодой индеец выступил вперед и, вскинув голову, с достоинством произнес:

– Я не участвую в подобных делах, я придерживаюсь правил, установленных вождем и советом старейшин.

– Рад это слышать, – Блейд повернулся к Желтому Псу. – Куда увел мою женщину Бешеный Волк? – жестко спросил он.

Блейд надеялся, что Шэннон ему подыграет. Ведь единственным способом вырвать ее из лап Бешеного Волка – заявить, что Шэннон принадлежит ему. Только бы Бешеный Волк не взял ее силой! Ведь это могло серьезно повлиять на девушку, могло сломать ее волю.

Желтый Пес указал на вигвам Бешеного Волка как раз в тот момент, когда оттуда выскочила разгневанная Утренняя Роса. Блейд, не раздумывая, бросился к вигваму. Не успел он сделать и несколько шагов, как навстречу ему выбежала Шэннон, а за ней Бешеный Волк. Глаза девушки сверкали, на лице застыла маска ужаса. Оказавшись в железных тисках Блейда, она пронзительно закричала и попыталась вырваться, а у Блейда от прикосновения ее тела все перевернулось внутри.

– Шэннон, – попытался он успокоить девушку. – Огненная Птичка, перестань со мной драться.

Он говорил тихим голосом, стараясь унять страх, который вселил в нее Бешеный Волк. Но голос Блейда почти не доходил до сознания Шэннон. Она опять попыталась вырваться, однако Блейд так сильно сжал ее, что она затихла в крепких руках.

– Шэннон, – еще раз повторил он.

Девушка замерла. Блейд! Блейд пришел, чтобы спасти ее! Она облегченно вздохнула и бессильно прильнула к его груди. Но радость ее была недолгой. К ним подбежал Бешеный Волк и попытался грубо отнять девушку у Блейда. Похоже, он намеревался любой ценой заполучить вожделенную женщину!

Все произошло так быстро, Блейд даже не успел поговорить с Шэннон и заверить ее, что все будет хорошо.

– Огненная Птичка моя! – прорычал Бешеный Волк, дергая Шэннон за руку.

– Ты не имеешь права. Огненная Птичка – моя женщина, – с вызовом сказал Блейд и, обращаясь к Шэннон, спросил: – Бешеный Волк тебя не обидел?

– Н-нет, – запинаясь, ответила она. Девушка все еще не могла поверить, что Блейд так быстро отыскал ее.

– Слава Богу, – Блейд облегченно вздохнул.

– Блейд, не позволяй ему трогать меня, – умоляла Шэннон, понимая, что мужчины спорят из-за нее.

– Все в порядке, Шэннон, я сказал всем, что ты принадлежишь мне, и поэтому Бешеный Волк не имеет на тебя никаких прав.

Шэннон в смятении уставилась на него. Взгляд Блейда молил, нет, требовал, чтобы она подыгрывала, ведь от этого зависит вся ее жизнь. Ей надо довериться Блейду, иначе она не сможет выбраться из создавшейся ситуации.

Умудренный жизненным опытом, Желтый Пес почувствовал замешательство Шэннон.

– Мой внук говорит правду? Ты его женщина? – спросил он на ломаном английском.

– Внук? Блейд – ваш внук? – изумилась Шэннон.

– И мой сын, – сделала к ним шаг Поющая Радуга – ее лицо светилось от гордости за сына.

– Ответь на вопрос вождя, Шэннон, – тон Блейда не оставлял сомнений в том, какого ответа он ждет.

Шэннон колебалась лишь мгновение.

– Блейд не обманывает. Я – его женщина.

– Она лжет! – взорвался Бешеный Волк и еще крепче вцепился в руку девушки. – Я много дней наблюдал за обозом и ни разу не видел, чтобы Быстрый Клинок делил постель с Огненной Птичкой. Она путешествует с другим мужчиной, его женой и их ребенком. Ночью она спит одна. Неужели вы действительно верите, что такой мужчина, как Быстрый Клинок, позволит своей женщине спать одной?

– Ты ничего не понимаешь в порядках, которые приняты среди белых. Огненная Птичка – моя женщина, но если окружающие что-то заподозрят, то станут презирать ее. Все отвернутся от женщины, которая спит с метисом.

Казалось, Бешеный Волк был сбит с толку, и Блейд воспользовался его замешательством.

– Я отведу Огненную Птичку назад, – он решительно вырвал руку Шэннон из цепких пальцев Бешеного Волка.

– Нет! Огненная Птичка моя. У нас с ней будут прекрасные сыновья, – вскричал индеец.

– Возможно, она уже носит моего ребенка, – намекнул Блейд.

Не вмешайся вовремя Желтый Пес, соперники, наверное, растерзали бы друг друга на части.

– Довольно! Совет старейшин решит, кто будет обладать Огненной Птичкой. Бешеный Волк должен подчиняться законам племени, поскольку сейчас он находится здесь. Это касается и тебя, Быстрый Клинок. Закон превыше всего.

Сиу были разделены на несколько независимых племен, не объединенных общим руководством. Они редко объединялись друг с другом, даже когда шла война. Племена говорили на одном языке, имели одни обычаи, одну и ту же религию. Каждое племя делилось на селения со своим вождем, который правил ровно столько, сколько его личные качества вызывали у индейцев уважение и страх. Иногда вождь пользовался абсолютной властью, но часто решение принималось под давлением совета старейшин.

Поскольку сейчас дело касалось внука вождя, Желтый Пес мудро решил привлечь к разрешению конфликта совет старейшин. Недаром он правил так долго. Ум, смелость и справедливость снискали Желтому Псу уважение среди сиу. Даже те индейцы, которые беспрестанно кочевали с места на место, любили и слушались вождя. Только такие, как Бешеный Волк, пытались подорвать его авторитет и захватить власть.

– Уведи Огненную Птичку в свой вигвам, дочь моя, – распорядился Желтый Пес, – завтра совет вынесет свое решение.

Поющая Радуга нежно взяла Шэннон за руку:

– Пойдем.

– Куда вы меня уводите? – девушка бросила умоляющий взгляд на Блейда.

– Иди с Поющей Радугой, Шэннон. Моя мать позаботится, чтобы тебе никто не причинил вреда. А завтра совет старейшин решит твою судьбу.

– Нечего решать. Я хочу уехать отсюда.

– Все не так просто, – попытался объяснить Блейд.

– Совет решит в мою пользу, – заявил Бешеный Волк. – Ты не можешь заявлять права на женщину, с которой никогда не спал. Я – тот, кто будет лежать меж ее белых бедер, а подушкой для моей головы послужат ее белые груди.

С этими словами Бешеный Волк повернулся и ушел.

Блейд весь кипел от наглой самоуверенности индейца, хотя в чем-то тот был прав. Совет действительно мог вынести решение в пользу Бешеного Волка, если Шэннон не сможет уверенно ответить на вопрос, спал ли с ней Блейд. Интуиция подсказывала, что Шэннон – никудышная врунья, а старейшины достаточно проницательны и распознают, где правда, а где ложь.

– Дождись моего возвращения, сынок. Нам многое нужно обсудить, – сказала Поющая Радуга, уводя с собой Шэннон.

Блейд кивнул и проводил девушку взглядом. Она обернулась лишь один раз, и в ее глазах была такая мольба, что сердце Блейда едва не разорвалось на части.

«Как она прекрасна в этом наряде!» – Поглощенный соперничеством, Блейд только сейчас заметил, как великолепно подчеркивает платье природную грацию Шэннон. Он мысленно поблагодарил Бога за то, что смог подоспеть вовремя и не дал Бешеному Волку изнасиловать девушку. Сам Блейд дважды был близок к тому, чтобы заняться любовью с Шэннон, но каждый раз благоразумие брало верх. Зачем ей связывать свою жизнь с метисом. Блейд понимал, что не пара ей, но все же постоянно желал девушку. Не то чтобы он только хотел вкусить сладость ее невинности, нет, ему хотелось утешить, исполнить любое ее желание. «О Боже! Кажется, с годами я становлюсь сентиментальным!» – думал Блейд.

– Что со мной будет? – спросила Шэннон Поющую Радугу, когда они оказались внутри вигвама.

Индианка занялась разведением огня и не спешила с ответом.

Закончив, она присела рядом с девушкой и попыталась ее успокоить.

– Завтра соберется совет старейшин и решит твою судьбу. Постарайся сохранять спокойствие. Я уверена, что они решат в пользу Быстрого Клинка.

– Сохранять спокойствие! Они могут отдать меня Бешеному Волку. Где Блейд? Почему я не могу с ним увидеться?

Поющая Радуга загадочно улыбнулась. Она всегда надеялась, что ее красивый сын найдет себе достойную пару. И женщина по имени Шэннон очень нравилась индианке.

– Уже поздно, Огненная Птичка. Ложись и спи. Мы должны доверять старейшинам. Прежде чем они примут решение, ты ответишь на несколько простых вопросов. Важно, чтобы ты отвечала честно, ведь старейшины очень мудры и сразу поймут, правду или ложь им говорят.

– Какие вопросы? Что я должна сказать?

– Скажи то, что у тебя на сердце, – посоветовала Поющая Радуга. – А теперь я должна идти. Мне нужно поговорить с моим сыном.

– Нет! Не уходи!

– Здесь тебя никто не тронет. Прошло уже десять лет, как я не видела Быстрого Клинка.

– О! – Шэннон почувствовала укол совести. Как эгоистично с ее стороны удерживать возле себя Поющую Радугу.

Индианка ушла, Шэннон растянулась на мягкой подстилке, радуясь тому, что у нее есть хоть какая-то передышка. Вскоре веки ее сомкнулись – ведь день был долгим и напряженным, за последние сорок восемь часов поспать не удалось. Перед тем как заснуть, Шэннон успела поблагодарить Бога за своевременное появление Блейда и попросила прощения за то, что сомневалась в нем.


Улыбаясь, Поющая Радуга с гордостью смотрела на сына. Он уехал совсем юношей, а вернулся могучим воином – сильным и красивым. Она робко коснулась лица Блейда.

– Ты изменился, сынок.

– Я взрослый мужчина, за эти годы я научился жить среди белых. Отец был бы мною доволен.

– Да, он гордился бы тобой. И я горжусь, Быстрый Клинок. – В глазах Поющей Радуги появилась печаль. – Отец одобрял твое решение участвовать в войне против рабства. Ты останешься с нами?

– Я не могу остаться. У меня важное задание от Большого Отца в Вашингтоне. Жизни многих людей зависят от того, как я его выполню. Больше я ничего не могу сказать.

– Я ничего не скажу об этом, сын мой, – пообещала Поющая Радуга. – Тебе грозит опасность?

Молчание Блейда длилось слишком долго, и она сказала:

– Пожалуйста, будь осторожен.

– Я не утратил своих индейских навыков, – мягко улыбнулся Блейд.

– А что насчет девушки? Бешеный Волк хочет заполучить ее.

– Я знаю, – угрюмо согласился Блейд, – надеюсь, что все решится в мою пользу.

– Огненная Птичка действительно твоя женщина?

– Я уже сказал.

– Ты знаешь, что я имею в виду, Быстрый Клинок, – мягко упрекнула его Поющая Радуга. – Ей нужно будет правдиво ответить на все вопросы, в том числе и на вопрос о том, были ли вы близки. Боюсь, это ты сказал так только, чтобы спасти ее от Бешеного Волка. Она достанется тебе лишь в том случае, если вы оба говорите правду. А что, если старейшины что-то заподозрят и не поверят девушке, если даже она скажет «да»?

Блейд молчал, обдумывая слова Поющей Радуги. Он прекрасно понимал, что мать имеет в виду. Ведь Шэннон поверят лишь в том случае, если она действительно переспит с ним! О Боже! Неужели он осмелится! Даже одна мысль заставляет твердеть его плоть. Шэннон возненавидит его, предложи он ей заняться любовью. Но, к сожалению, другого способа оградить девушку от притязаний Бешеного Волка нет.

– Я все понял, – негромко произнес Блейд. От волнения у него на лбу выступили капельки пота, во рту пересохло.

Поющая Радуга внимательно вгляделась в лицо сына.

– Иди прямо сейчас, сын мой, а завтра мы поговорим. Сегодня я буду спать в вигваме Желтого Пса, – взгляд ее ласковых глаз благословил Блейда.

Она ушла, а Блейд стоял, как громом пораженный. Сегодня Шэннон будет совершенно одна!


Все вокруг спали. Даже собаки угомонились на ночь, и воцарилась тишина. Блейд крадучись подошел к вигваму, где безмятежно спала Шэннон. Он откинул полог и бесшумно скользнул внутрь. Слабый свет тлеющих угольков освещал спящую девушку. Она лежала на боку, и изящный изгиб ее бедра показался Блейду очень соблазнительным. Каштановые волосы были разбросаны вокруг ее лица в живописном беспорядке. Блейд застыл, зачарованный этой картиной. Затем он заставил себя сосредоточиться на своем намерении и, присев на корточки рядом с Шэннон, нежно дотронулся до ее плеча.

Вздрогнув, Шэннон мгновенно проснулась. Весь ужас предыдущего дня снова напомнил о себе, и девушка с сожалением вернулась в суровую реальность.

«Ведь Поющая Радуга обещала, что никто не потревожит ее сон. Неужели здесь никому нельзя доверять?» – Шэннон чуть не закричала, но вовремя узнала Блейда.

– Ты меня испугал! Что ты здесь делаешь?

– Шэннон, – начал Блейд с нежной настойчивостью в голосе, – ты хочешь отсюда выбраться, не так ли?

– Конечно, что за вопрос?

– Очень важный вопрос. Тебя желает Бешеный Волк, и есть только один способ спастись от него.

– Господи, что за игру ты затеял? Я знаю, ты приехал за мной. Почему мы не можем уехать?

– Все не так просто, Шэннон. Поскольку вождь этого племени – мой дед, я чувствую себя обязанным подчиниться законам сиу. Чтобы все получилось как надо, ты должна действовать так, как я говорю. Всем я сказал, что ты – моя женщина. Тебе предстоит убедить всех, что это – правда, надо будет предстать перед советом старейшин и ответить на их вопросы.

– Скажи, что мне говорить? Я уже подтвердила твои слова. Что еще я могу сказать им? – с готовностью согласилась Шэннон.

– То, что я сейчас скажу, может тебя разозлить, но делать нечего. Тебя спросят, спали ли мы вместе или нет. Только утвердительный ответ избавит тебя от домоганий Бешеного Волка, – медленно проговорил Блейд.

Пораженная Шэннон молча уставилась на него: «Как они посмеют спрашивать ее об этом?»

– Нет, я не сделаю этого! – наконец обрела она дар речи. – Кроме того, я не умею лгать. Все сразу же поймут. Господи! Я никогда не слышала о подобных вещах.

– Индейцы живут по своим законам. Совет состоит из старых и мудрых людей, и они быстро все поймут. Ты можешь сказать, что мы – любовники, но если это не так, они прочтут правду в твоих глазах. Если только... – Блейд намеренно не закончил предложение, надеясь, что Шэннон все поймет.

Краска медленно залила лицо и шею девушки.

– Если только... – прошептала она.

– ...Если только это и будет на самом деле правдой, – выдохнул Блейд.

– Блейд, ты ведь не хочешь сказать, что... Неужели ты ждешь, что... Я тебе не позволю! – До Шэннон окончательно дошел смысл слов Блейда.

– Неужели для тебя так немыслимо заняться любовью с метисом? Может, ты предпочитаешь Бешеного Волка?

Шэннон должна была признаться себе, что слова Блейда не лишены здравого смысла. Но она всегда думала, что заниматься любовью можно только с тем, кого любишь, а Блейд собирается лишить ее девственности во имя спасения, а не во имя любви. Но есть ли у нее выбор?

– А другого способа нет?

– Боюсь, что нет, – ответил Блейд, наблюдая за выражением ее лица. – Ты раньше никогда не занималась любовью с мужчиной, не так ли?

– Конечно же, нет! Это право принадлежит моему мужу, – возмутилась Шэннон.

Шэннон не желала признаваться себе в том, что возможность близости с Блейдом отнюдь не пугала ее. Просто она была воспитана в том духе, что интимные отношения допускаются только в браке. В ее семье вообще не принято было обсуждать подобные вещи, но мысль о том, что ей предстоит познать неизведанное, приятно будоражила нервы.

– Сожалею, Огненная Птичка, но это – единственный способ. Я достаточно опытный мужчина, я не причиню тебе боли. Возможно, ты даже испытаешь наслаждение, – добавил Блейд с озорной улыбкой.

Он растянулся на подстилке рядом с Шэннон.

– Нет! Я не могу! – вскричала девушка и немного отпрянула от Блейда. – Все это так гадко!

– Вовсе не гадко, Огненная Птичка, – хрипло прошептал Блейд. – Я думаю об этом с того момента, как впервые тебя увидел. Если тебе не противны мои поцелуи, то почему должно быть противно заниматься со мной любовью? Забудь, что я – индеец, думай обо мне как о мужчине, мужчине, который хочет уберечь красивую девушку от изнасилования. Кроме того, ты достаточно созрела для любви.

Блейд поцеловал ее глаза, нос, покрыл поцелуями шею, а затем жадно впился в ее губы. Шэннон хотела протестовать, но не могла. Ведь она мечтала о его поцелуях, мечтала оказаться в его объятиях. Но это плохо, ох как плохо! Но почему то, что вызывает такие восхитительные ощущения, считается грешным? Тело девушки с готовностью отзывалось на ласки Блейда, но ее разум противился. Шэннон чувствовала, что не должна уступать Блейду без сопротивления.

– Не делай этого, Блейд!

– Ты знаешь, что я должен.

– Я знаю, но ведь я тебя потом возненавижу.

– Ничего страшного. Пойми, я сделаю все, чтобы спасти тебя от Бешеного Волка, даже если мне придется жить, зная, что ты меня ненавидишь.

Блейд поморщился, но продолжал как ни в чем не бывало:

– Подними руки, я помогу тебе снять платье.

– А в этом разве есть необходимость?

– Доверься мне, Шэннон, пожалуйста. Я не хочу, чтобы ты впоследствии боялась мужчин или замужества, не хочу, чтобы у тебя на душе остались шрамы после близости со мной. Можешь меня ненавидеть, если это облегчит твою совесть, но не сопротивляйся мне.

Шэннон судорожно вздохнула. Она посмотрела на Блейда и послушно подняла руки, позволив себя раздеть. У Блейда от возбуждения тряслись руки. Сколько раз он мысленно представлял себе Шэннон обнаженной, мечтал, как будет ласкать ее тело и с упоением проникнет в ее женское естество. Блейд старался раньше не думать об этом, зная, что девушка не допустит его до себя. И вот сейчас мечта постепенно становится реальностью. Он едва мог поверить своему счастью.

– О Боже! Ты восхитительна, – пылко произнес Блейд.

Немало он видел женщин на своем веку, но молочно-белая атласная кожа Шэннон заставила его потерять дар речи. Ее упругая грудь манила к себе розовыми сосками. Тело девушки казалось созданным для любви, для бесконечных часов наслаждения. С нежностью, которой он в себе не подозревал, Блейд накрыл ладонью ее грудь. У Шэннон перехватило дыхание. Он медленно водил пальцем вокруг соска. Девушка прерывисто задышала, ее соски предательски заострились, и Блейд не мог скрыть довольной улыбки.

– Тебе нравится? – спросил Блейд. Его руки скользили вдоль тела девушки, а губы прильнули к ее груди.

По телу Шэннон пробежала горячая волна, ей казалось, что она сейчас растает.

– О... да, – призналась Шэннон.

Блейд скользнул языком по ее шее и прикоснулся к маленькому девичьему уху.

У Шэннон в голове путались мысли. Она немного чувствовала себя виноватой, но не могла не признать, что ласки Блейда доставляют ей наслаждение.

Блейд провел кончиком языка по уголкам девичьих губ, заставляя их раскрыться, но Шэннон не поняла намека.

– Открой рот, Огненная Птичка, – прошептал Блейд. Его язык скользнул внутрь, поцелуй длился бесконечно, был таким нежным и в то же время требовательным. Шэннон едва ли отдавала себе отчет в том, что тоже целует Блейда.

Она чувствовала руки Блейда повсюду. Его шершавые ладони безумно возбуждали, как и нескончаемый поцелуй. Она никогда еще не испытывала ничего подобного. Все ее предыдущие поцелуи были детской игрой по сравнению с тем, что происходило с ней сейчас. Шэннон с трудом сохраняла контроль над собой.

– Блейд, нет. Я боюсь!

– Расслабься, Огненная Птичка, все идет хорошо, – прошептал над ее ухом Блейд. – Ни о чем не думай, пусть за тебя говорит твое тело. А я понимаю, о чем оно говорит. – Блейд взял руку девушки и поднес к интимным складкам между ее ног. – Чувствуешь, как там влажно? Это значит, что ты почти готова принять меня.

Он опять поцеловал Шэннон долгим поцелуем, увлекая за собой в водоворот страсти. Когда девушка оторвала свои губы, Блейд разочарованно застонал, думая, что своим неуемным вожделением напугал ее.

– Шэннон, позволь мне.

Блейд обхватил руками ее голову и снова прильнул жадным поцелуем. Если бы кто-то сказал Блейду, что он испытает с Шэннон неизведанное наслаждение, он не поверил бы. Но это действительно было так: еще ни с кем ему не было так хорошо. Мужское естество требовало облегчения, и Блейд оторвался от Шэннон, чтобы дать себе немного остыть. Он обещал доставить девушке удовольствие и привык держать слово. Блейд снял штаны из оленьей кожи и когда опять повернулся к Шэннон, она почувствовала на своем животе твердую мужскую плоть. Пересилив стыдливость, девушка осмелилась посмотреть вниз, чтобы удовлетворить свое любопытство.

– Смотри в свое удовольствие, Огненная Птичка, – по-видимому, Блейда забавляло то, что девушка проявляет такой интерес.

Шэннон возбудили слова Блейда, и она притянула его к себе, не желая обсуждать мужское достоинство.

Рука Блейда скользнула вниз, нежно и смело исследуя влажное лоно девушки. Эти прикосновения заставили Шэннон пылать, она почувствовала, что слабеет, не в силах вынести сладкую пытку.

Но и Блейд не мог больше сдерживаться. Почему эта южанка так отличается от женщин, с которыми ему приходилось делить ложе?

– Раздвинь ноги, Огненная Птичка.

Шэннон вся похолодела, чувствуя, как его огромная твердая плоть пытается проникнуть в ее тело. На мгновение страх возобладал над чувствами.

– Нет! – вскрикнула девушка, мотая головой из стороны в сторону, пытаясь воспротивиться, но было уже поздно... слишком поздно.

Внезапно Шэннон пронзила острая боль, и она попыталась сбросить с себя Блейда. Никто не предупреждал ее о том, что будет так больно. Из груди вырвался крик:

– Блейд, я не могу это вынести!

Он закрыл девушке рот поцелуем и немного подождал. Как ему не хотелось причинять ей боль!

– Ты – моя, моя, моя, – в экстазе шептал Блейд. Боль утихла, и Шэннон прикусила губу, чтобы не вскрикнуть от необычно сильного ощущения, которое испытывала впервые. Прекрасное чувственное наслаждение стало накатывать волна за волной. Казалось, можно потерять рассудок – ее неумолимо несло навстречу чему-то... Чему-то...

– Блейд, что со мной происходит?

Она в отчаянии вцепилась в бронзовые плечи Блейда, стараясь достичь чего-то неизведанного.

– Я тоже это чувствую, Огненная Птичка, сосредоточься на своих ощущениях, не думай ни о чем, кроме того, что я делаю, как проникаю в тебя... сливаюсь с тобой. О Боже, ты восхитительна! – с благоговением произнес Блейд.

Его слова возбуждали еще сильнее. Шэннон тихо застонала.

– Давай, Огненная Птичка, поторопись. О, я не знаю, смогу ли еще подождать.

Смысл его слов не доходил до девушки, однако ее тело приблизилось к цели и вознеслось на вершину блаженства, содрогнувшись в оргазме. Шэннон выгнулась навстречу Блейду, и он с восторгом присоединился к ней.

– Моя любимая, моя!

ГЛАВА 7

Блейд мгновенно уснул, но Шэннон о многом хотела подумать. Она испытала такое, что одновременно взволновало и смутило ее. «Как смог этот метис доставить мне огромное удовольствие? – удивилась девушка. – Возможно ли это с другим мужчиной?» Шэннон почему-то сомневалась в том, что возможно. Поначалу ей не давала покоя греховность любовного опыта. Неужели действительно следовало отдать девственность взамен за спасение от Бешеного Волка? Или все-таки Блейд просто соблазнил ее любовными речами и страстными ласками? Что ж, благодаря Блейду она больше не девушка и вольна теперь покинуть индейцев и продолжать жить своей собственной жизнью. Она постарается забыть Блейда, никому не придется ничего объяснять. Разве что будущему мужу, если, конечно, он у нее появится.

Чувствуя себя утомленной, Шэннон закрыла глаза. Она ни на минуту не забывала о том, что рядом лежит совершенно обнаженный Блейд и касается ее своим горячим телом. Шэннон хотелось ненавидеть его, хотелось найти себе оправдание и успокоить свою совесть. Но почему-то в душе не было ненависти к человеку, который, возможно, спас ее от смерти.

Неожиданно Блейд пошевелился и протянул руку к Шэннон.

– Почему ты не спишь? – спросил он, затем понимающе улыбнулся, и это почему-то раздосадовало Шэннон. – Должно быть, ты устала.

Девушка вспыхнула. Блейд напомнил о том, о чем ей хотелось забыть.

– Я... я смогу уснуть, когда ты уйдешь отсюда, – запинаясь, ответила она.

– Я опять хочу любить тебя.

Глаза Шэннон полыхнули синим огнем.

– В этом нет необходимости: ты сделал, что хотел. Благодаря тебе мне не нужно будет лгать Желтому Псу. Пожалуйста, оставь меня одну.

– То, что я сделал, – для твоего же блага, хотя, признаюсь, я никогда не испытывал подобного наслаждения. Ты околдовала меня, Огненная Птичка.

– Я ничего подобного не делала, – возмутилась Шэннон. Ей вовсе не хотелось повторять свое грехопадение. – Почему ты зовешь меня Огненной Птичкой?

– Тебе не нравится это имя?

– Я... я не знаю.

– Оно тебе подходит. Я давно уже тебя так называю. В тебе есть огонь, который влечет и которому я не могу сопротивляться.

Блейд стал неистово покрывать поцелуями лицо, шею, грудь Шэннон. Невозможно было устоять перед магическими действиями его губ и рук. Опять повторилось сладостное безумство.

Потом Шэннон лежала неподвижно, и слезы горячим потоком струились по ее щекам. «Когда они занимались любовью первый раз, Блейд действовал ради моего спасения, но сейчас... сейчас он был охвачен заурядной похотью», – ужаснулась Шэннон. Если до этого у нее не было причин ненавидеть Блейда, то теперь девушка чувствовала, что ее просто использовали. Смахнув слезы, Шэннон гневно взглянула на Блейда.

– Убирайся отсюда! Разве ты не достаточно унизил меня? Ты отвратительное... животное... дикарь!

Глаза Блейда сверкнули, как осколки черного стекла.

– Ты получила такое же наслаждение, как и я. Не жди, что я буду извиняться за то, что нам обоим доставило удовольствие.

– Я простила тебя за первый раз, Блейд, но когда ты сделал это еще раз, то перешел все границы дозволенного. Я благодарна тебе за спасение от Бешеного Волка, но я могу отдать свою девственность только один раз.

– Уже слишком поздно для взаимных обвинений, – сухо сказал Блейд.

Понимая, что ему не расположить к себе Шэннон в ее теперешнем состоянии, Блейд вскочил на ноги. Он допускал, что ему не следовало овладевать девушкой во второй раз, но ничего не мог с собой поделать; и останься он еще на полчаса, желание близости появится снова.

Блейд предстал перед Шэннон во всем великолепии своей наготы. От такого зрелища у нее перехватило дыхание. Она пыталась, но не могла отвести глаз от его мускулистого торса и от крепких ягодиц.

Блейд натянул штаны на длинные стройные ноги. Шэннон быстро закрыла глаза, а когда открыла вновь, увидела метиса рядом. Мягкий свет огня вырисовывал рельефные мышцы его плеч и груди. Торс Блейда казался отлитым из бронзы, но был удивительно живым и теплым.

– Чего ты ждешь? – прошептала Шэннон. Ей отчаянно хотелось, чтобы Блейд исчез с глаз долой.

– Шэннон, я... Постарайся меня понять. – Он протянул руку, но потом бессильно уронил ее вдоль тела. – Завтра поговорим.


«Удивительно, как ноги еще могут держать меня, они так трясутся», – волновалась Шэннон.

Едва рассвело, как появилась Поющая Радуга и сообщила, что совет старейшин соберется в полдень. Шэннон должна предстать перед ними и не имеет права ослушаться. Когда пришло время, Поющая Радуга взялась сопровождать девушку и всячески пыталась ее подбодрить. Блейд тоже пришел поддержать ее, но Шэннон дрожала как осиновый лист.

Шестеро стариков-индейцев в обрядовых одеждах, включая Желтого Пса, сидели полукругом, покуривая трубки, и разговаривали между собой.

Едва Шэннон вышла вперед, как наступила тишина. По одну сторону от нее встал Бешеный Волк, по другую – Блейд. Шэннон чувствовала, как от страха подрагивают колени.

– Ничего не бойся, – подбодрил Блейд и сжал ее руку.

Его слова заставили Шэннон осознать, что она ведет себя как трусиха. Девушка выпрямилась и вскинула подбородок, приказывая себе выдержать испытывающие взгляды индейцев. Они молча смотрели, и, казалось, прошла целая вечность, прежде чем Желтый Пес заговорил на ломаном английском языке:

– Совет старейшин рассмотрел притязания как Бешеного Волка, так и Быстрого Клинка. Старейшины по-прежнему не пришли к единому мнению и не знают, какому из двух мужчин тебя отдать, Огненная Птичка. Только ты можешь сказать нам правду. Старейшины хотят знать, делил ли с тобой ложе Быстрый Клинок, как он заявляет. Ты должна отвечать честно, от твоего ответа будет зависеть решение совета старейшин. Но помни, – угрожающе предостерег он, – ложь не поможет тебе.

Шэннон покраснела до корней волос. Ей казалось невозможным прилюдно сознаться в своем грехе. Девушка открыла рот, но не произнесла ни звука.

– Говори свободно и правдиво, – посоветовал Блейд.

– Прислушайся к моему внуку, Огненная Птичка, – сказал Желтый Пес.

– Я... Да, это правда, – смущенно призналась Шэннон. – Блейд и я... мы... мы были...

Желтый Пес перевел ее слова. Воцарилась тишина.

– Нет! Она лжет! – не выдержал Бешеный Волк. Он никак не хотел признать свое поражение.

Желтый Пес смерил его презрительным взглядом, а затем повернулся к старейшинам, которые внимательно рассматривали Шэннон. Она готова была закричать от отчаяния. Желтый Пес подошел к Блейду, положил ему на плечо руку и сказал:

– Совет принял решение. Огненная Птичка принадлежит Быстрому Клинку, и он волен делать с ней, что пожелает.

Шэннон напряглась. Она чуть было не крикнула, что никто не может ею распоряжаться, но ей хватило ума придержать язык. Когда они будут вдали от этого ужасного места, она даст волю своему гневу и выскажет Блейду все, что у нее на душе.

Блейд почувствовал, как с его плеч свалилась тяжелая ноша. Возможно, он заслужил ненависть Шэннон, но не чувствовал вины за то, что помог ей стать свободной. Он с сожалением подумал, что такая девушка, как Шэннон, никогда не сможет простить его.

Однако Бешеный Волк не думал мириться с решением старейшин. Об этом можно было догадаться по выражению его лица. Его глаза горели ненавистью. Индеец никогда не любил Быстрого Клинка, даже когда они были детьми. Блейд всегда превосходил его умом, силой, ловкостью.

– Возможно, на этот раз ты выиграл, Быстрый Клинок, но мой день еще придет. Ты показал, что ты больше белый, чем индеец, и я уничтожу тебя вместе с другими бледнолицыми.

Круто повернувшись, Бешеный Волк вскочил на коня и понесся прочь, оглашая все вокруг леденящим душу воинственным криком.

«Настанет день, и люди оценят его по достоинству и увидят в нем истинного вождя. Желтый Пес уже стар, его дни сочтены. Однажды Бешеный Волк появится в селении с оружием и боеприпасами, и тогда люди поймут, что только он сможет освободить их священную землю и противостоять Большому Отцу в Вашингтоне», – успокаивал себя Бешеный Волк.

– Что случилось? – спросила Шэннон. Она с тревогой смотрела вслед Бешеному Волку и его воинам.

– Бешеный Волк разозлен решением совета, – объяснил Блейд, – не обращай внимания. Пока ты со мной, он ничего не сможет сделать.

– Куда он направился?

Блейд прекрасно знал, куда направился Бешеный Волк и его головорезы, но он не стал говорить Шэннон о том, что обнаружил в фургоне Клайва Бейли оружие и как это связано с индейцами.

– Возможно, где-то в горах у него есть стоянка. Ему хочется быть подальше от поселка и совета старейшин.

– Ты говоришь, что большинство индейцев не разделяют взглядов Бешеного Волка. Значит, твой народ миролюбивый?

– Некоторые – да, – медленно ответил Блейд, – но есть и те, кто считает Бешеного Волка правым. Среди белых тоже люди разные – и плохие, и хорошие.

– А ты во что веришь? – неожиданно спросила Шэннон.

Тщательно подбирая слова, Блейд пояснил:

– Я люблю и уважаю народ моей матери. Я никогда не забуду, что я наполовину сиу, и не перестану этим гордиться. Но я слишком долго жил среди белых, чтобы сомневаться в том, что они одержат над индейцами полную победу. Дни, когда индейцы свободно жили на бескрайних равнинах, ушли безвозвратно. Я участвовал в войне между штатами, потому что верил в свободу всего человечества, и сделаю все зависящее от меня для предотвращения кровопролития.

Шэннон побледнела, ее глаза расширились от ужаса:

– Мне следовало бы догадаться! Ты не только дикарь, но и проклятый янки! Я думала, что ты украл тот синий мундир, который тебе так нравилось надевать.

– Я с гордостью служил в федеральных войсках. Но я настаиваю на том, чтобы ты никому не говорила об этом. От твоего молчания зависят жизни сотен людей. Надеюсь, у тебя хватит мудрости забыть то, что ты сейчас слышала.

– Ты ждешь, чтобы я забыла, что ты воевал на стороне тех, кто убил моего брата и вынудил отца покончить с собой? Никогда!

Блейд проклинал свою глупость. Зачем он сказал Шэннон то, о чем ей не обязательно знать? Но временами, рядом с девушкой Блейд терялся так, что забывал собственное имя.

– Я сочувствую тебе и твоему горю, Огненная Птичка. Но ты обязана молчать хотя бы в благодарность за то, что я выручил тебя из беды. Я мог бы вообще забыть о твоем существовании и преспокойно продолжать вести обоз до форта Ларами.

Шэннон не могла с этим спорить. Она действительно в огромном долгу перед Блейдом. Конечно, она не станет его благодарить за лишение невинности, но вполне может сохранить его тайну, хотя и не понимает, почему служба в армии должна держаться в секрете.

– Это имеет что-нибудь общее с обысками фургонов? – неожиданно спросила девушка.

– Черт возьми, Шэннон, ты слишком любопытна. Мы не можем здесь говорить.

Блейд схватил ее за руку, повел к вигваму своей матери и довольно грубо втолкнул внутрь. Затем вошел следом и, подбоченясь, встал перед ней, испепеляя ее взглядом.

– Зачем же так грубо? – упрекнула Шэннон, потерев запястье, на котором остались следы пальцев Блейда.

– Я уже просил тебя забыть обо всем, что ты видела в обозе. Тебя это не касается. Никто не пострадал из-за того, что я обыскивал фургоны, а не сделай я этого, могли пострадать многие! И еще, поскольку ты направляешься в Айдахо, на Север, то тебя не должно волновать мое участие в войне между Севером и Югом.

– Но...

– Ты не хочешь здесь оставаться, не так ли? – спросил Блейд с какой-то зловещей интонацией. – Я могу отдать тебя Бешеному Волку, если захочу. Помни, ты принадлежишь мне.

– Я никому не принадлежу!

Но Блейд пропустил ее слова мимо ушей.

– Ты должна обещать мне, Шэннон. А взамен я обещаю, что не причиню вреда ни тебе, ни твоим друзьям.

– Никогда не стоит доверять слову янки, – сердито пробормотала девушка.

– Шэннон... – процедил сквозь зубы Блейд с таким угрожающим видом, что Шэннон решила уступить.

– Ладно. Я обещаю. Но если я узнаю, что ты втянут в грязные делишки, я доложу об этом твоему армейскому начальству.

– Вполне справедливо, – согласился Блейд. Приходилось ей доверять, ведь другого выбора не было.

– Мы можем уехать прямо сейчас?

– Я хотел бы остаться на пару дней. Я даже толком не успел поговорить с родными.

– Пожалуйста, Блейд, я себя здесь неуютно чувствую. Что, если вернется Бешеный Волк? Или совет отменит свое решение?

– Мы здесь в безопасности, Огненная Птичка. Никто не посмеет тебя обидеть.

– Не называй меня так! – Шэннон хотелось поскорее забыть о прошедшей ночи, когда Блейд постоянно твердил это имя.

«Какой стыд! Ее тело отзывалось на все его прикосновения, и тогда, ночью, это не казалось таким постыдным», – думала Шэннон. Она испытывала необычайное наслаждение и тем не менее считала происшедшее аморальным и унизительным... нет, волнующим... Восхитительным!

Блейд вздохнул. Ему не хотелось спорить с Шэннон. Для себя он все решил и считал, что вполне может остаться на денек-другой, а затем догнать обоз.

– Поющая Радуга проследит, чтобы ты ни в чем не нуждалась.

Немного смягчившись, Шэннон согласилась остаться. Ей нравилась Поющая Радуга, а Желтый Пес больше не казался таким страшным, но все же ей было не по себе. Шэннон столько всего слышала о зверствах индейцев, что не могла быть среди них совершенно спокойной, больше всего тревожил ее Блейд. Стоит ему лишь прикоснуться, сразу попадаешь одновременно и в рай, и в ад.


– Мне нравится твоя женщина, сынок, – смущенно сказала Поющая Радуга. – Она сильная и подарит тебе прекрасных сыновей и дочерей. Надеюсь, я доживу до того времени, когда увижу их.

Блейд сидел вместе с родными в вигваме Желтого Пса. Мужчины по очереди курили трубку, а Поющая Радуга не сводила восхищенных глаз с сына. Она постепенно приходила в себя после смерти мужа, а приезд сына дал дополнительный заряд бодрости. Ей больше не казалось, что жизнь кончена.

– Ты будешь жить еще долгие годы, мама, – предсказал Блейд. – В письме, посланном мне Пьером Лабо, сообщалось не только о смерти отца, но и о твоем плохом самочувствии.

– Все изменилось, как только ты вернулся, сынок, – ее глаза излучали любовь и гордость.

«Она постарела за эти десять лет, – заметил Блейд, – но не утратила своей мягкости и доброты. Этими качествами всегда восхищался отец, как и ее красотой».

– Почему ты должен так быстро уезжать? – грустно проговорила Поющая Радуга. – Как бы мне хотелось поженить тебя и Огненную Птичку согласно нашим традициям. После свадебной церемонии мы бы устроили грандиозный праздник с танцами. В последнее время здесь слишком много печали. Праздник доставит людям радость.

– Мне жаль, мама, но у нас совсем нет времени. Я должен догнать обоз и довести его до форта Ларами. Кроме того, если я женюсь на Шэннон Браниган, то церемонию проведет священник.

Блейд не желал говорить матери о том, что они с Шэннон скоро расстанутся и вряд ли когда-либо увидят друг друга.

– Но я обещаю навещать тебя почаще. Форт Ларами не так далеко отсюда, и я найду время, чтобы лишний раз приехать к вам, – продолжил Блейд.

– Ты останешься в Ларами?

– Да, мне нужно завершить одно дело.

– А потом? Ты вернешься сюда?

– Возможно, – немного помедлив, ответил Блейд.

По правде говоря, он не имел ни малейшего представления, что будет делать после разоблачения торговцев оружием.


Шэннон бесконечно долго ждала возвращения Поющей Радуги, но усталость взяла свое, и она уснула. Среди ночи девушку разбудило шуршание одежды. Кто-то раздевался, стараясь производить как можно меньше шума.

– Поющая Радуга?

Низкий мужской голос, который Шэннон сразу узнала, заставил девушку мгновенно проснуться.

– Нет, Огненная Птичка, Поющая Радуга сегодня ночует в вигваме Желтого Пса.

– Убирайся отсюда, Блейд! – Шэннон до самого подбородка натянула на себя покрывало из шкуры бизона.

Блейд тихо вздрогнул. Мог ли он винить ее? Ведь действительно он вел себя больше как дикарь, а не как офицер и джентльмен.

– Успокойся, Шэннон, я не трону тебя. Я просто хочу спать.

– Спи в другом месте.

– Тебе не кажется, что это будет выглядеть несколько странно после прилюдного объявления о нашей связи... – Блейд спокойно раскатал рядом с Шэннон еще одно покрывало и тут же улегся.

Шэннон замерла. Блейд даже не прикоснулся к ней, а ее тело запылало как в огне. Что с нею происходит? Почему этот метис так ее возбуждает? Что ей делать, если он протянет руку и начнет ласкать? Вопрос остался без ответа: ровное дыхание Блейда говорило о том, что он крепко спит.


В селении Желтого Пса Блейд и Шэннон пробыли еще один день и одну ночь. Почти все время рядом с Шэннон находилась Поющая Радуга, а Блейд встречался со старыми друзьями и заводил новых.

Блейд не без причины искал дружбы молодых индейцев – они многое могли рассказать о Бешеном Волке. Пока Блейд знал только то, что Бешеный Волк и его головорезы несут ответственность за многочисленные нападения на поселенцев, обозы и железную дорогу. По словам Скачущего Бизона, Бешеный Волк хвастался тем, что вернется в поселок героем.

На следующий день Шэннон и Блейд покинули селение. Девушка ничуть не жалела, что настала пора уезжать, поскольку жила в постоянном страхе. Даже раскаты грома и затянутое облаками небо не волновали ее. Шэннон предоставили отдельную лошадь и одеяло в дорогу.

Притягательная сила Блейда чувствовалась на расстоянии, и девушка с трудом боролась с соблазном отдаться во власть его чар. Она не могла разобраться в своих чувствах.

Блейд, казалось, не замечал этого повышенного интереса к своей персоне. Его внимание было приковано к зловещим сине-зеленым тучам, клубящимся над головой. Не успела его спутница спросить, чем Блейд так обеспокоен, как на землю обрушился сплошной поток дождя.

– Гони во весь опор! – прокричал Блейд, стараясь перекричать рев стихии.

– Что это?

– Торнадо!

Шэннон охватил страх; никогда ей не доводилось видеть смерч, но она знала, что он несет разрушения и гибель. Что же делать тем, кого стихия застигает прямо в прерии? Где искать укрытие, когда вокруг одна трава и голые холмы?

Словно огромное черное чудовище, торнадо надвигался на них с невероятной скоростью. Казалось, с туч, извиваясь, свисает змея, пожирающая все на своем пути.

Шэннон охватила паника, она не видела возможности спастись.

– Блейд...

– Туда! – Блейд указал на небольшие холмы, едва различимые за потоками дождя.

«Если им повезет, то они найдут овраг или расщелину, где можно переждать буйство стихии; только бы успеть добраться», – не переставая, молился Блейд: ему совсем не нравилась мысль погибнуть так нелепо.

К тому моменту как Блейд с Шэннон добрались до холма, лошади стали практически неуправляемы. Времени почти не оставалось. Шум стоял такой, что не было слышно друг друга. В отчаянии они пытались найти какое-нибудь укрытие, но тщетно: ни оврага, ни ложбины – ничего, что могло бы спасти от неизбежного конца.

– Блейд, смотри! – Шэннон первой увидела хоть что-то, похожее на убежище.

Как раз под ними находилась небольшая расщелина, с годами размытая весенним таянием снега. Ложбина была совсем неглубокая, но все же лучше, чем ничего. Блейд спрыгнул с коня, помог Шэннон. Девушка бросилась в расщелину и распласталась на сырой земле.

У Блейда хватило присутствия духа, чтобы снять с лошадей одеяла, фляги с водой и ружье. Как только он отпустил поводья, животные взвились на дыбы, а затем галопом ускакали прочь. Торнадо был совсем близко, когда Блейд навалился на Шэннон, прикрывая ее своим телом. Вдруг стало совершенно темно, и все вокруг потонуло в ужасном грохоте!

ГЛАВА 8

Внезапная тишина оглушила Шэннон. Где она? Может, в потустороннем мире? Какая-то тяжесть неумолимо вдавливала ее в мягкую землю. Значит, жива! Чудо все-таки свершилось! Шэннон поняла, что буря прекратилась и наступили сумерки.

– Блейд, ты можешь теперь встать, – сказала девушка, ей трудно было дышать от его тяжести.

Ответа не последовало.

– Блейд! Опять тишина.

– Блейд, что случилось? – Шэннон не на шутку испугалась и попробовала пошевелиться.

С большим трудом ей удалось выбраться из-под обмякшего тела Блейда. Некоторое время она сидела рядом с ним, пытаясь справиться с дыханием. Девушка промокла до нитки и дрожала от прохладного ночного воздуха, но это ничто по сравнению с тем, что она осталась жива. Что же с Блейдом?

Шэннон принялась осторожно ощупывать его тело, пытаясь найти причину его бессознательного состояния. Вроде бы все в порядке – ни рваных ран, ни переломов. И только когда ее пальцы коснулись затылка Блейда, она почувствовала что-то липкое. Кровь! Он ранен!

Шэннон вспомнила о флягах с водой и, оторвав лоскут от рубашки Блейда, смочила его и приложила к ране, пытаясь остановить кровь. Блейд тихо застонал, но не очнулся.

Больше Шэннон ничего не могла для него сделать. Оставалось только ждать, когда он придет в себя.

Она накрыла Блейда одеялами и уселась рядом. Вскоре, почувствовав неимоверную усталость, вытянулась на земле, стараясь как можно теснее прижаться к телу Блейда. Шэннон обняла его и положила свою голову ему на грудь; тепло его тела согрело девушку, и она быстро уснула.


Блейда привел в чувство безжалостно-яркий луч солнца. Пульсирующая боль в голове мешала понять, где он и что с ним. Во рту ощущалась ужасная сухость, руки и ноги налились свинцом, но, кажется, он жив. И тут Блейд вспомнил и торнадо, и то, что они с Шэннон были на волосок от смерти.

– Шэннон!

Что-то тяжелое на груди заставило Блейда опустить глаза. Он увидел золотисто-каштановые локоны Шэннон.

Блейд ощутил прилив нежности к этой девушке, и мысль о том, что с ней могло что-нибудь случиться, сводила его с ума. Ужасно захотелось погладить ее по волосам.

– Блейд? – Шэннон подняла голову. – Слава Богу, с тобой все в порядке.

Ее слова тронули Блейда до глубины души.

– Ты ранена, Огненная Птичка?

– Нет. Должно быть, я уснула. Как твоя голова?

– Чертовски болит, – пожаловался Блейд, – а что произошло?

– Скорее всего, тебя чем-то ударило во время торнадо, и ты долго не приходил в себя.

Блейд попробовал подняться, но со стоном сел, опираясь о землю руками.

– Кружится голова.

– Рана серьезная?

– Не думаю. Скорее всего, у меня легкое сотрясение.

– Тогда тебе следует лечь.

– Лошадей не видно поблизости?

Шэннон внимательно осмотрелась вокруг. Воздух чист и прозрачен, солнце огромным сверкающим шаром висит в безоблачном небе. То, что вчера пришлось им пережить, казалось неправдоподобным – разве что-то могло смутить покой этих зеленых холмов и бескрайней прерии?

– Я нигде их не вижу. Либо они убежали, либо погибли.

– Проклятье! – выругался Блейд, морщась от боли. – Похоже, нам придется проделать дальнейший путь пешком.


Нещадно палило солнце. Они медленно брели по бесконечной прерии, а высокая трава, порой доходившая Шэннон почти до пояса, еще больше затрудняла передвижение. Первые несколько миль Блейд нетвердо держался на ногах и часто останавливался, чтобы переждать приступ головокружения. Вдобавок он нес ружье, одеяло и флягу с водой, а Шэннон досталось второе одеяло и полупустая фляга. К концу дня Блейд почти поправился, но Шэннон, наоборот, едва волочила ноги от усталости и голода – ведь за целый день они ничего не ели, кроме ягод и дикого лука.

Близились сумерки, и Блейд решил остановиться на ночлег на берегу речушки, впадающей в Северный Платт. Русло было бы сухим, не пройди дождь, а сейчас вода в реке достигла глубины в несколько футов. К счастью, эти места были Блейду хорошо знакомы.

– Отдохни здесь, Шэннон, а я пойду поохочусь, —сказал он после того, как зачерпнул пригоршню воды и плеснул себе в лицо.

Как только он ушел, Шэннон сбросила платье, вошла по колено в реку и тщательно вымылась. Если бы у нее был кусочек мыла, чтобы помыть голову, но остается лишь смочить длинные пряди и пройтись пятерней от корней до кончиков волос. Потом Шэннон заплела косу и принялась приводить в порядок платье, встряхнув его как следует, а затем ладонями оттерла пятна грязи и песка.

Вскоре вернулся Блейд. Довольно улыбаясь, он держал в обеих руках по кролику. Шэннон молча наблюдала, как он сдирал с них шкуры и потрошил. Затем Блейд развел огонь, благо вдоль реки в кустах отыскался хворост, и стал на вертеле поджаривать тушки. У Шэннон потекли слюнки и заурчало в животе. Блейд искоса взглянул на девушку и стал раздеваться.

– Что ты делаешь? – с тревогой спросила Шэннон.

– Собираюсь искупаться. Ты что, против?

– Нет... – только и смогла выговорить девушка.

Она быстро отвернулась и сделала вид, что следит за тем, чтобы не сгорела пища. Но несмотря на свои неимоверные усилия, она не смогла удержаться и бросила взгляд на его превосходно сложенное тело. Блейд – само совершенство! Широкие плечи, узкие бедра, длинные ноги. Щеки Шэннон зарделись, едва девушка вспомнила о недавней ночи.

Ничуть не смущаясь, Блейд медленно вошел в воду, заметив при этом, что Шэннон вовсе не так равнодушна к его персоне, как ей хотелось казаться. Интересно, влечет ли девушку к нему, как его влечет к ней? В прошлом Блейд спал со многими женщинами – и с красивыми, и с умными, – но ни одна не могла сравниться с Шэннон Браниган. Блейд вдруг подумал, что она слишком хороша для него, но что поделать, если он все равно желает ее и будет желать снова и снова, пока не насытится ею...

Они молча ели кроликов, смакуя каждый кусочек. Блейд устроил поистине роскошный пир! Шэннон слизывала с пальцев остатки жира, а Блейд зачарованно наблюдал, как движется ее розовый язычок, и в его голове рождались соблазнительные эротические фантазии.

– Не знаю, ела ли я когда-нибудь что-то вкуснее этого кролика, – насытившись, вздохнула Шэннон.

– Я тоже, – согласился Блейд.

Они почти одновременно встали и направились к реке помыть руки. Затем вернулись к костру и некоторое время сидели молча. Наконец Блейд встал и принялся расстилать одеяла.

– Пора ложиться спать. Впереди долгий путь.

– Как ты думаешь, мы найдем лошадей?

– Сомневаюсь, – медленно проговорил Блейд, не желая обнадеживать Шэннон. – Хорошо, что форт Ларами не так далеко отсюда.

Он завернулся в одеяло словно в кокон. Шэннон последовала его примеру и попыталась уснуть, но близкое соседство Блейда не давало ей сомкнуть глаз.

– Ты тоже не можешь уснуть? – спросил Блейд, слыша, как она ворочается.

– Н-нет, – заикаясь ответила Шэннон, даже не подозревая, что мешает ему. – Я вся в напряжении, наверное, переутомилась.

– Я знаю, как помочь тебе расслабиться.

По его голосу Шэннон поняла, что Блейд улыбается, но намек пропустила мимо ушей.

– Возможно, мне следует это продемонстрировать, – добавил Блейд.

– Вовсе не обязательно.

– Позволь любить тебя, Огненная Птичка.

– Нет, больше ты меня не изнасилуешь, Блейд. Я уже поблагодарила тебя за то, что ты помог мне выбраться из жуткой ситуации. Больше ничего подобного не повторится.

– Только не говори мне, что ты не получила удовольствие. Я достаточно опытен в таких делах и понимал твои ощущения.

– Я не хочу это обсуждать. Спи. Ты еще не оправился от полученной травмы.

– Не связан ли твой отказ с тем, что я метис, а? – жестко спросил Блейд.

Шэннон намеренно воздержалась от ответа, не желая признаваться в том, что на ее решение не повлияло его происхождение. Девушка стыдилась близости: ведь ее воспитание запрещало добрачную связь с мужчиной, а вольности позволительны только между любящими людьми. Шэннон осуждала себя. Но самым ужасным было то, что она и сейчас вся трепетала от желания и могла продать душу дьяволу, только бы ощутить на своем теле руки Блейда, его губы.

– Так я и думал, – Блейд принял ее молчание за утвердительный ответ. – Можешь расслабиться, я не стану упрашивать тебя, и ты не осквернишь свое тело связью с индейцем. Спокойной ночи, мисс Браниган.

Шэннон поморщилась – слова Блейда глубоко ранили ее. Она всегда гордилась тем, что способна по достоинству оценить человека, но Блейд не похож на других. Да, он – индеец, но он – самый что ни на есть мужчина. Ну что ж, пусть он думает, что она презирает его.


Следующий день оказался точной копией предыдущего. Блейд и Шэннон шли до тех пор, пока могли передвигать ноги, затем немного отдохнули и опять тронулись в путь. Солнце превратилось в жестокого врага, нещадно паля с утра до ночи. От его лучей лицо и руки Шэннон побагровели, веснушки выпуклыми крапинками выступали на ее переносице, но, по мнению Блейда, это ничуть не портило ее внешность.

– Еще далеко, Блейд? – нарушила молчание Шэннон.

Ей было невыносимо плестись по бескрайней прерии, не разговаривая. Блейд вздрогнул. Его тоже тяготило напряженное молчание.

– Еще два-три дня. Видишь ту скалу из известняка? За ней будет утес Скотта, а от него рукой подать до форта Ларами.

– Как ты думаешь, обоз еще в Ларами?

– Сомневаюсь, – задумчиво произнес Блейд. – Полагаю, они не станут терять время зря и, как только сделают необходимые запасы продовольствия, продолжат путь. До Орегона еще далеко, а у них на счету каждый день. В горах рано выпадает снег.

– А как же я доберусь до Бойсе? – в отчаянии воскликнула Шэннон. – Смогу ли я найти другой обоз?

– Только весной.

– Весной! Но что я буду делать до весны?

– Я уверен, что кто-нибудь сдаст тебе квартиру или, скорее всего, ты поселишься в семье военного. Это – обычное дело, – заверил он девушку. – В форте...

Блейд оборвал себя на полуслове и насторожился.

– В чем дело, Блейд?

– Всадники.

– Что? Я ничего не слышу.

– Скоро услышишь. – Он опустился на колени и приложил к земле ухо.

– Что нам делать?

– Ничего. Лошади подкованы. Это не индейцы.

Шэннон изумленно открыла рот. И как только Блейд может слышать то, о чем другие даже не подозревают?

Через несколько минут вдали показались всадники.

– Кавалерия, – сказал Блейд с непроницаемым лицом.

– Слава Богу! Может быть, я все-таки смогу вовремя добраться до форта Ларами.

Блейд ничего не ответил, и они молча стали ждать. Каждый думал о своем. Блейд знал: как только они доедут до Ларами, отношениям с Шэннон наступит конец. Встречи и разговоры могут подорвать и без того испорченную репутацию Шэннон. То, что она была похищена индейцами и провела несколько дней в обществе метиса, означало одно – ее изнасиловали. Конечно же, Шэннон все будет отрицать, но для ее же блага Блейду вообще не следует показываться ей на глаза.

Шэннон тоже чувствовала, что в Ларами Блейд станет ей совершенно чужим человеком. Чутье подсказывало, что никто не поймет и не одобрит ее дружбы с метисом. «С каких это пор тебя волнует чужое мнение? – спросил ее внутренний голос. – Не ты ли считалась в семье самой своенравной?»

– Вот и они, Шэннон, – прервал ее размышления голос Блейда.

Всадники остановились по сигналу лейтенанта, который спрыгнул с коня и подошел к Шэннон. Поклонившись, он спросил:

– Мисс Браниган, я полагаю?

Несмотря на ужасную усталость, Шэннон выдавила улыбку на потрескавшихся от солнца губах:

– Она самая, лейтенант.

– Вы восхитительны, мисс Браниган, – офицер любезно улыбнулся. – Я лейтенант Рональд Гудмен. Мы разыскиваем вас.

– Правда? – удивилась Шэннон.

– Ваши друзья рассказали нам о похищении и настаивали, чтобы был послан отряд на ваши розыски, особенно чета Джонсонов.

– Они все еще в Ларами? – с надеждой спросила Шэннон.

– Должны были уехать сегодня утром, – ответил Гудмен, сокрушая ее надежды, – в форте их ждал новый проводник. Он и поведет их до Орегона. Остался только Клайв Бейли, у него магазин в Ларами.

Казалось, лейтенант только сейчас заметил Блейда, стоявшего молча около Шэннон.

– Ты и есть тот самый метис, которого зовут Блейд? – Презрительно скривив губы, он оглядел Блейда с ног до головы. Было вполне очевидно, что он не любил индейцев и не пытался скрывать это.

– Я – Быстрый Клинок.

– Почему идете пешком? Что это за история с Бешеным Волком? Мы приготовились помочь, но вижу, ты прекрасно справился сам.

– Долго рассказывать, лейтенант, как-нибудь в другой раз. Я полагаю, нужно быстрее доставить в форт мисс Браниган.

Лейтенант Гудмен недовольно поджал губы:

– Я не нуждаюсь в советах метиса. – Он повернулся к Шэннон. – Простите меня, мисс Браниган, я вовсе не такой невнимательный. Вы можете ехать со мной, а для метиса есть лошадь.

Шэннон искоса взглянула на Блейда.

Если он и обиделся на Гудмена, то не показал вида, но девушка заметила в глазах Блейда холодную ярость – лейтенант задел его самолюбие. Шэннон тоже рассердилась, поскольку считала несправедливым равнять Блейда со всеми индейцами. Раньше эта мысль не приходила ей в голову, но сейчас она вовсе не была уверена в том, что все индейцы плохие люди. Ей чрезвычайно понравилась Поющая Радуга, она испытывала уважение к Желтому Псу; теперь лишь индейцы, подобные Бешеному Волку, пугали девушку и вызывали отвращение и ненависть.

Блейд крепко сжал кулаки, не давая гневу вырваться наружу. Ему необходимо найти нелегального торговца оружием. Блейд знал, что столкнется с людской ненавистью, когда согласился сопровождать обоз. Люди, подобные лейтенанту Гудмену, ничуть не лучше Бешеного Волка. И те, и другие ненавидят людей только за то, что у них другой цвет кожи.

Лейтенант Гудмен посадил Шэннон на лошадь, а сам взобрался позади нее в седло. Шэннон почувствовала, как его рука задела ее грудь, когда он потянулся за поводьями. Она сделала вид, что не заметила, но решила при случае поставить его на место.

– Я не хотел говорить в присутствии других мужчин, мисс Браниган, но вы в порядке? Индейцы не... обидели вас, нет?

Шэннон прекрасно поняла, что имел в виду лейтенант.

– Я в полном порядке, – заверила она, – меня никоим образом не обидели.

– А как насчет метиса? Опыт мне подсказывает, что им доверять нельзя. Надеюсь, он не пытался... ну, в общем...

– Лейтенант Гудмен, – раздраженно сказала Шэннон. – Блейд спас меня от Бешеного Волка и от ужасной участи. Я в огромном долгу перед ним и не знаю, смогу ли когда-нибудь расплатиться. Пожалуйста, не говорите о нем в таком пренебрежительном тоне.

Гудмен настолько поразился, что потерял дар речи. Похоже, эта рыжеволосая прелестница отдает предпочтение какому-то дикарю, а не такому утонченному джентльмену, как он. «Интересно, спала ли она с этим индейцем? Или ее все-таки изнасиловали, но она стыдится признаться в этом?» – размышлял Гудмен. Он всерьез сомневался, что ирландочка оставалась девственницей, а поскольку ее репутация под вопросом, вполне можно будет настоять на близости.

Гудмен был довольно красивым мужчиной с волосами песочного цвета, бледно-голубыми глазами и тонкими усиками. Он относился к тем, кого называют щеголями. Ладно скроенный мундир великолепно сидел на его высокой и стройной фигуре, и Гудмен прекрасно знал об этом. В свои тридцать с небольшим лейтенант был холост и пользовался успехом у женщин.

Вскоре они добрались до той самой скалы, на которую указывал Блейд. Она одиноко возвышалась среди бескрайней равнины и служила отличным ориентиром в этих пустынных местах.

Ближе к вечеру лошади довезли до небольшой гряды гор. Здесь и решено было устроить стоянку. Шэннон видела Блейда только на расстоянии. Похоже, он старательно избегал ее. Возможно, так даже лучше. Но все равно девушка украдкой следила за ним, вспоминая...


Едва рассвело, все собрались в путь. Шэннон чувствовала себя отдохнувшей после ночи, проведенной в более или менее нормальных условиях, в палатке Гудмена. Погода позволила мужчинам расположиться прямо под открытым небом.

По словам лейтенанта, они должны добраться до форта Ларами где-то во второй половине дня. И вот, наконец, вдали показался огороженный со всех сторон форт. На самом высоком месте развевался американский флаг. Форт располагался как раз там, где река Ларами впадала в Платт. Позади тянулась унылая гряда обветренных гор. Мост через Ларами был не достроен, и всем пришлось перебираться вброд, благо река этим летом сильно обмелела. Всадники взобрались на крутой противоположный берег и приблизились к крепости.

Форт Ларами был основан американской компанией по продаже пушнины. В 1849 году его выкупила армия и поставила здесь гарнизон в целях защиты переселенцев от индейцев, которые после относительно мирного периода стали проявлять все возрастающую враждебность. Форт не соответствовал общепринятому представлению о крепости. Первоначально его планировали обнести каменной или бревенчатой стеной с блокгаузами. Шло время, индейцы не появлялись в этих местах, и про стену забыли. Чисто символически форт огородили забором и застроили домами из необожженного кирпича и глины. Все постройки располагались по периметру плаца, длина которого была около ста тридцати футов. Казармы кавалерии и пехоты стояли обособленно, при каждой казарме – своя столовая и кухня. Дома, где жили семьи офицеров, фасадами выходили на площадь, как и магазины, гауптвахта, дом, где расквартировывались холостые офицеры. Здесь же домик врача и двухэтажное здание клуба под названием «Старый бедлам». Как позднее узнала Шэннон, в «Старом бедламе» проводились веселые вечера и танцы.

По берегам реки Ларами проложили сточные трубы – нечто вроде примитивной канализации. Кроме всего прочего, форт играл роль торгового центра для индейцев и проезжающих мимо переселенцев, а почтовая служба форта ежемесячно доставляла и отвозила корреспонденцию.

Шэннон изумилась, увидев на площади индейцев в красных нарядах. Они свободно расхаживали по территории форта, сидели на крылечках домов. Индианки собирались группами и сплетничали об окружающих. Их яркие наряды были особенно заметны на фоне синих армейских мундиров.

Лейтенант Гудмен спрыгнул с коня, затем подхватил Шэннон и, словно пушинку, снял ее с седла. Из дома с надписью «Штаб-квартира» вышел пожилой мужчина с седыми волосами и густыми бровями. Сделав несколько огромных шагов, он приблизился к Шэннон и, приветствуя, протянул ей руку:

– Добро пожаловать назад в цивилизацию, мисс Браниган. Я – полковник Гриир. Вы даже не представляете, как мы рады видеть вас живой и здоровой. Представляю, что вам пришлось пережить, но теперь это, слава Богу, позади.

Он повернулся к лейтенанту Гудмену:

– Отличная работа, Гудмен, ты заслужил благодарность. Позже доложишь обо всем подробно. Отпусти людей.

– Есть, сэр, – лейтенант Гудмен щелкнул каблуками, очень довольный похвалой полковника.

– Пойдемте, мисс Браниган. Вы можете жить у нас, пока не подыщем вам квартиру. У меня есть дочь примерно вашего возраста и жена, которая, не сомневаюсь, отнесется к вам как к дочери.

– Подождите, – задержала его Шэннон, – а как же Блейд?

– Кто, черт возьми, этот Блейд? – Полковник Гриир был совершенно сбит с толку.

– Быстрый Клинок, – пояснила Шэннон, – это тот человек, который спас меня от Бешеного Волка. Лейтенант Гудмен и его люди нашли нас только два дня назад, после того как мы потеряли своих лошадей.

Полковник Гриир быстро взглянул на Блейда, который стоял, прислонившись спиной к коню. На его лице была написана откровенная скука – или только так казалось. Полковник небрежно махнул рукой в сторону красивого метиса:

– Его достойно наградят. Не беспокойтесь. Гриир крепко схватил руку девушки и повел за собой, не давая ей возможности перекинуться словечком с Блейдом.

И никто не заметил, что метис проводил Шэннон загадочным взглядом своих пронзительных, темных, как полночное небо, глаз.

ГЛАВА 9

– О, моя дорогая, какое тяжелое испытание пришлось тебе пережить, – сочувственно проговорила Молли Гриир, покачав головой.

Добродушная матрона средних лет отнеслась к Шэннон с материнской теплотой и сейчас помогала девушке принимать ванну. Ее дочь Клэр – обольстительная брюнетка с фиалковыми глазами, внешне не похожая ни на мать, ни на отца, – стояла здесь же и с нескрываемым интересом разглядывала Шэннон.

– Что с тобой сделали индейцы? – в лоб спросила Клэр. – Они тебя изнасиловали? Сколько их...

– Клэр! – одернула ее Молли, ужасаясь неделикатным вопросам дочери. – Не приставай к мисс Браниган. Куда подевались твои манеры? Она – наша гостья и если захочет, чтобы мы знали о случившемся, сама расскажет.

– Ничего не было, правда, – поспешно вставила Шэннон, – и, пожалуйста, зовите меня Шэннон.

«Неужели все уверены, что меня изнасиловали индейцы? Боже, какой ужас!» – думала Шэннон.

– Конечно, нет, дорогая, – сказала Молли, но по ее тону можно было понять, что слова Шэннон не совсем убедили ее. – Ты должна звать нас Молли и Клэр. И, пожалуйста, не обращай внимания на Клэр: она слишком прямолинейна. Пока ты принимаешь ванну, я займусь ужином.

Клэр может составить тебе компанию, если будет следить за своими манерами. Когда закончишь, возьми свои вещи в тех сундуках около стены. Твои друзья позаботились об этом. Видишь, как они были уверены в том, что ваш проводник-метис отыщет и спасет тебя.

Клэр подождала, пока Молли не выйдет из комнаты, затем подошла поближе к Шэннон.

– Как я завидую, что ты была наедине с этим метисом, – она заметно дрожала от возбуждения. – Я наблюдала, как он шел по плацу. Пусть он – метис, но красивее мужчины я не видела. Он такой сильный, такой неистовый, что мысль о нем пугает меня.

– Если ты говоришь о Блейде, то он спас меня от Бешеного Волка, и я ничуть не боюсь его.

– Блейд, так его зовут? Ему подходит. Клинок, хи! – Она захихикала над теми ассоциациями, которые возникли при упоминании этого имени. – Он вынуждал тебя к близости? Что он из себя представляет как любовник? – Клэр облизнула губы, с нетерпением ожидая ответа Шэннон.

– Право же, Клэр, – мягко упрекнула ее Шэннон, – ничего не произошло. Блейд вовремя вмешался и спас меня от насильника. Вот и все, что я могу рассказать.

– Мне просто любопытно, – капризно протянула Клэр, надув губки; затем отошла к окну и с преувеличенным интересом стала наблюдать за происходящим снаружи.

– А вот и он направляется в кабинет отца.

Шэннон стоило большого труда выдержать натиск любопытной Клэр. Как хорошо, что прелестная брюнетка не слышит бешеного стука ее сердца! Расскажет ли Блейд обо всех интимных подробностях ее спасения? Или все же он проявит благородство и не окажется болтливым? Можно представить себе отношение людей, если все узнают, что она переспала с индейцем.


Блейд шел на прием к полковнику Грииру. Он понимал, что его будут подробно обо всем расспрашивать и надеялся на свои убедительные ответы. Зайти к Клайву Бейли не было времени, но он намеревался это сделать, как только выйдет от полковника. Он столько времени потерял из-за Шэннон, что боялся упустить момент передачи оружия. Интересно, прибыл ли в форт Вэнс? На этот вопрос Блейд получил ответ сразу, как только вошел в кабинет полковника Гриира. Майор Вэнс сидел напротив полковника, а неподалеку от них стоял лейтенант Гудмен.

– А, Быстрый Клинок, входи, – пригласил его полковник Гриир, – лейтенанта ты уже знаешь, а этот джентльмен – майор Вэнс. Он только недавно получил назначение в форт и теперь является моим заместителем.

Блейд кивнул обоим мужчинам, не подавая вида, что знаком с Вэнсом.

– Лейтенант Гудмен рассказал мне о том, как он и его люди нашли вас с мисс Браниган в тридцати милях к востоку отсюда. Мы знаем, что ты отправился на поиски молодой леди. Но что все-таки произошло? И как тебе удалось отбить ее у индейцев?

– Мисс Браниган привезли в поселок сиу, и Бешеный Волк собирался жениться на ней, – пояснил Блейд, старательно избегая называть Шэннон по имени. Ни одному индейцу не простят такую фамильярность. – К счастью, я подоспел вовремя.

– Но как все-таки ты справился? – недоверчиво посмотрел на него Гудмен. – Насколько мне известно, Бешеный Волк – отъявленный бандит и живет по своим законам.

– Поскольку он привез мисс Браниган в поселок Желтого Пса, то должен был подчиняться совету старейшин, а совет решил отпустить мисс Браниган и поручил мне доставить ее в форт Ларами.

Блейд ни за что не стал бы вдаваться в подробности освобождения Шэннон и надеялся, что этого объяснения будет вполне достаточно.

– Почему они так поступили? – проявил любопытство полковник Гриир. – Ты лично знаешь Желтого Пса, так, что ли? Ты из его селения? Почему мы тебя здесь никогда не видели?

– Я жил с отцом-охотником. Когда он умер, пришлось уехать в Сент-Луис, где я нанялся проводником обоза, – отделался полуправдой Блейд.

– Но это не объясняет, почему совет старейшин решил в твою пользу, – настаивал Гудмен, подозревая, что Блейд лжет.

– Оставьте его в покое, – вступился майор Вэнс, – молодой человек проявил чудеса храбрости, спасая мисс Браниган. Не многие рискнут тягаться с Бешеным Волком.

– Ну? Расскажи-ка, как тебе это удалось? – не унимался Гудмен.

– Я провел детство в селении Желтого Пса. Моя мать – индианка. Бешеного Волка не очень любят в этом селении, но последователи у него есть.

– Твоя мать умерла? – спросил полковник.

– Да, – солгал Блейд. Он не хотел признаваться, что мать его живет поблизости, а с Желтым Псом он в родстве.

– Мы благодарны тебе за спасение мисс Браниган. В конце концов, важен результат, и мы благодарим тебя, – добавил Вэнс.

Лейтенант Гудмен бросил на Блейда испытующий взгляд:

– Я чувствую, что ты что-то скрываешь.

– Ты хочешь сказать, что я – лжец? – Лицо Блейда окаменело, глаза сверкнули. Ему совсем не нравился этот наглый офицеришка.

Гудмен уловил в голосе Блейда скрытую угрозу и, будучи по натуре трусом, решил не испытывать судьбу.

– Я не хотел обидеть тебя, Быстрый Клинок. Никто не ставит под сомнение твою искренность. Просто хотелось бы знать подробности, – примирительно сказал Гудмен.

Майор Вэнс с трудом подавил улыбку. Забавно наблюдать, как бравый лейтенант, поджав хвост, убегает в кусты от одного взгляда Блейда. Вэнсу тоже не нравились люди, подобные Гудмену.

– Хватит, джентльмены, довольно спорить, – строго сказал Гриир. – Думаю, ты сказал все, что нам следует знать, Быстрый Клинок. И каковы теперь твои планы? Обоз ушел с другим проводником, а следующий обоз будет только весной.

Блейд вопросительно взглянул на полковника:

– Вы предлагаете мне работу?

– Есть кое-что, если заинтересуешься.

– Что же?

– Нам нужен разведчик. У нас был один, но умер от укуса гремучей змеи. Работа – твоя, если хочешь.

Блейд сделал вид, что обдумывает предложение полковника. Едва заметный кивок майора Вэнса подсказал ему правильный ответ:

– Думаю, что я приму ваше предложение, полковник Гриир.

Блейд с улыбкой протянул руку, и полковник без колебаний крепко пожал ее.

– Найди квартирмейстера, чтобы определиться с жильем. А если тебе нужен конь, то выбери любого из нашей конюшни.

Блейд кивнул, повернулся и вышел из кабинета.

– Боюсь, что вы сделали ошибку, – нахмурясь, сказал Гудмен. – Я не доверяю метису. Сиу – дикари, им не дано приспособиться к цивилизации.

– Дай ему шанс, – вступился за Блейда Вэнс. – Мне он показался надежным человеком. Если были какие-то проблемы – я уверен, мисс Браниган все нам расскажет.

Полковник Гриир согласно кивнул, и лейтенант Гудмен счел нужным оставить эту тему, но решил приглядывать за метисом.

Блейд не стал жаловаться, когда его поместили в крохотную комнатку позади кузнечной мастерской. По крайней мера, он будет вдали от чужих глаз, и никто не заметит, когда он будет приходить и уходить по своим делам. Осталось выбрать лошадь. Блейд не подозревал, какой его ожидает сюрприз. В конюшне мирно жевал сено его потерянный жеребец. Блейд тихонько свистнул, жеребец заржал и потихоньку потрусил к хозяину.

– Похоже, он знает вас, мистер, – неизвестно откуда появился конюх.

– Знает. Он со мной уже многие годы. Мы много поездили вместе с Бойцом. Как он попал сюда?

– Бегал поблизости пару дней назад. Я так и думал, что рано или поздно объявится его хозяин. Меня зовут Сэм Даниелс.

– Я – Быстрый Клинок, но многие меня зовут просто Блейд. Меня только что взяли к вам на работу. Никогда не думал, что найду Бойца. Он был один?

– Да-а. И он вел себя очень спокойно. Как будто знал, что ты будешь здесь. Его украли?

– Я потерял его во время бури. Думал, что жеребец погиб, рад, что ошибся. Черт, я скучал по нему.


– Вы хотите сказать, что я застряла здесь до весны? – воскликнула Шэннон. – Что же мне делать? Неужели в этом году не будет больше обозов?

Шэннон ужинала вместе с семьей Грииров, получая удовольствие от отлично приготовленной еды. Она уже несколько дней жила в доме полковника, который обещал ей помочь добраться до Айдахо.

– Я знаю, как ты разочарована, Шэннон, но боюсь, ничего нельзя поделать. Уже сентябрь, и нет возможности одолеть горные перевалы. Кроме того, участились нападения индейцев. Мы получили сообщение из форта Керни и форта Феттермана. Я предупредил об этом Уилсона, и скорее всего, они избрали другой маршрут.

– Френк Уилсон?

– Да, его избрали капитаном обоза вместо Клайва Бейли.

– У меня в обозе осталось много друзей. Им грозит опасность? – спросила Шэннон.

– На этой территории нам всегда угрожает опасность со стороны индейцев, – уклончиво ответил Гриир, – мы пытались договориться с сиу о безопасном проезде по их земле, но угроза нападения всегда существует. Вы, наверно, слышали о кровавой расправе над Феттерманом, не так ли?

Шэннон отрицательно покачала головой. Полковник продолжил:

– Уильям Феттерман – молодой, подающий большие надежды капитан – был послан с отрядом из восьмидесяти человек на подмогу народу по заготовке леса. Коварный молодой сиу по прозвищу Безумный Конь заманил отряд в ловушку. Погибли все, кто попал в засаду, то есть отряд и дровосеки.

Рассказ Гриира расстроил Шэннон до глубины души. Она молча размышляла о будущем. Если остаться здесь до весны, надо заработать немного денег, чтобы оплатить проезд до Бойсе. Конечно, немного денег еще есть, но – это на жизнь! Добросердечная Молли Гриир предложила ей остаться с ними и не искать другое жилье, но Шэннон не хотела пользоваться добротой и навязывать Гриирам свое присутствие.

– Полковник Гриир, неужели для меня нет возможности заработать немного денег и оплатить свое проживание? – спросила Шэннон. – Мне неудобно пользоваться вашим гостеприимством.

– Пустяки, дорогая. Ты можешь жить у нас столько, сколько пожелаешь – ласково улыбнулась Молли. – Мы не первый раз предоставляем кров переселенцам. Здесь это общепринято.

– Я глубоко признательна вам за ваше великодушие, – продолжала настаивать на своем Шэннон, – но все-таки должна же быть какая-нибудь работа.

– Не забивайте подобными мыслями свою хорошенькую головку, дорогая, – сказал полковник, – мы все вам рады.

– Папа, ты, кажется, говорил, что форту нужна учительница, – с невинным видом вставила Клэр, – Шэннон прекрасно подошла бы для этой работы.

– Не думаю, что Шэннон...

– Учительница? – с интересом спросила Шэннон. – Расскажите мне об этом.

– Если вы настаиваете. Я пытался пригласить сюда кого-нибудь, чтобы учить детей наших офицеров, но, похоже, никто не стремится оказаться в этой глуши, со всех сторон окруженной индейцами.

– Я хочу учить детей, – неожиданно для самой себя сказала Шэннон. – Я получила хорошее образование. И чувствую, что справлюсь с этой работой. А жалованье есть?

– Конечно. И небольшой домик около школы. Вы всерьез собираетесь взяться за это дело?

– О да. Это лучше, чем всю зиму сидеть сложа руки, – заверила Шэннон.

– Что же, если вы так уверены... Нам действительно нужна учительница для дюжины ребятишек. Я пытался уговорить Клэр, но она не заинтересовалась.

– Когда я смогу начать? – с нетерпением спросила Шэннон.

– Нужно привести в порядок дом. Я могу выделить человека для помощи, но у нас постоянно не хватает рабочих рук. Потребуются недели две, чтобы придать дому надлежащий вид.

– Думаю, что я сама справлюсь с этим, – заявила Шэннон.

– Мы поможем, правда, Клэр? – предложила Молли. Клэр вымученно улыбнулась.

– Когда я смогу переехать?

– Вы так спешите покинуть нас? – слегка упрекнул полковник. – Вы переедете сразу же, как только дом примет жилой вид.

– Просто я хочу как можно быстрее начать занятия, – оправдывалась Шэннон.


Этим вечером с визитом пришел лейтенант Гудмен. Шэннон не удивлялась, что лейтенант частый гость в семье Грииров. Клэр и Гудмен практически были помолвлены. Но Шэннон слишком часто ловила на себе взгляды молодого офицера, что, по ее мнению, весьма странно для влюбленного в другую женщину мужчины. Клэр, должно быть, думала так же и злобно поглядывала на Шэннон.

Когда Гудмен пригласил Клэр прогуляться, и Шэннон вместе с ними, гостья вежливо отказалась, не желая быть втянутой в сложные взаимоотношения.


Блейд стоял под покровом темноты неподалеку от дома полковника Гриира и с грустью размышлял: «Интересно, что делает сейчас Шэннон? Где ее окно? Как близко она или далеко?» Они принадлежат к разным мирам и не могут быть ни друзьями, ни любовниками. Но Блейд очень хотел быть для Шэннон и тем, и другим. Он подождал, пока в окне не погаснет свет, и медленно побрел к себе, вспоминая прекрасную ночь, когда они с Шэннон были близки. Если бы Блейд мог читать мысли на расстоянии, то был бы приятно удивлен: Шэннон тоже думала о нем. Мало того, она ужасно по нему скучала. Ведь Блейд спас ее, рискуя своей жизнью. Конечно, пришлось заплатить девственностью, но ненависти не было – слишком велико взаимное влечение. Блейд не похож на других мужчин. Разве что он – метис.


Клайв Бейли – везучий человек. Когда он вернулся в форт, то обнаружил, что магазин процветает и приносит огромный доход. Берт Данлэн из Айовы оказался хорошим управляющим. Клайв был доволен, что нанял его. Жена управляющего, ирландка, занималась шитьем платьев и продавала их в магазине Клайва Бейли.

Но по возвращении Клайву пришлось уволить трудолюбивую чету Данлэнов, поскольку он опасался, что они ненароком обнаружат припрятанное в магазине оружие. Затем он благополучно продал оружие Бешеному Волку. Индеец расплатился золотом. Бейли знал, откуда оно. Индейцы ограбили почтовую карету, перевозившую драгоценный металл для оплаты труда строителям железной дороги. Клайву Бейли удалось взять с Бешеного Волка большую сумму, чем договаривались заранее. Он припомнил индейцу нападение в прерии и пригрозил. Бешеный Волк с готовностью согласился. Он не понимал и не разделял алчности белых.

Бейли старался как можно быстрее избавиться от оружия, поэтому встретился с индейцем сразу, как только прибыл в форт Ларами. От Бешеного Волка он узнал все о Шэннон и Блейде. Клайву так и не удалось раскусить метиса. Ему казалось странным, что Блейд так легко устроился проводником обоза. К тому же, он был слишком хорошо образован для обыкновенного сиу.

Клайв Бейли тщательно запрятал золото и вздохнул с облегчением. Наступит день, когда он сможет вернуться в цивилизованный мир и стать очень богатым человеком. Единственное, что не давало покоя, – это слова Бешеного Волка при расставании: «Приведи мне Огненную Птичку, и остальное золото – твое». Это было очень заманчивое предложение.

ГЛАВА 10

Блейд бесшумно подошел к магазину Клайва Бейли. В свете луны можно было разглядеть фургон, в котором путешествовал Бейли. Ночь стояла тихая, морозный воздух обещал скорую зиму. Все вокруг спали. Крадучись, словно кошка, Блейд проник в пустой фургон и без труда исследовал двойное дно. Его ждало разочарование. Оружие либо уже продали, либо перепрятали в другое место. Скорее всего, надо искать в магазине. Блейд спрыгнул на землю и обогнул здание в поисках какого-нибудь входа. Вскоре он обнаружил незапертое окно и, подтянувшись на руках, пролез внутрь. Это было, скорее всего, складское помещение. Блейд достал спичку и зажег ее. Закрытая дверь комнаты, очевидно, вела в торговый зал. Но, к счастью, Блейд обнаружил огарок свечи, зажег его и как следует осмотрелся. Помещение было небольшим и потребовалось совсем немного времени, чтобы убедиться, что оружия нет и здесь. Он решил обследовать торговый зал, хотя сомневался в том, что Бейли настолько глуп, чтобы спрятать оружие где-нибудь под прилавком. Тем не менее, Блейд осторожно открыл дверь и вошел в помещение, сплошь заставленное различными товарами. Не теряя ни секунды, он стал тщательно обыскивать коробки, ящики, свертки, громоздившиеся на полу и полках. В спешке Блейд задел жестяную банку, стоявшую на краю полки, и та с грохотом свалилась на пол. Пришлось быстро задуть свечу и притаиться за прилавком. Возможно, Бейли и не услышал шум, но кто знает?..

Неожиданно над лестницей распахнулась дверь, и на пороге возник Клайв Бейли с ружьем в одной руке и лампой в другой.

– Кто здесь? – спросил он и поднял лампу повыше.

Блейд на четвереньках пополз к приоткрытой двери в кладовую, через которую проник в магазин. Он слышал, как Бейли спускается по лестнице и медленно идет по торговому залу. Блейд понимал: если его обнаружат, то никто не сможет помочь.

Он успел выскочить в окно как раз в тот момент, когда Клайв Бейли вошел в кладовую.


Хотя была уже глубокая ночь, в одном из окон офицерского дома горел свет. Блейд коротко постучал три раза, и дверь медленно открылась.

– Я давно жду тебя.

Блейд зашел внутрь, и Вэнс быстро закрыл за ним дверь. Это была их вторая встреча с момента прибытия Вэнса в форт Ларами. Он уже знал о подозрениях Блейда насчет Клайва Бейли и дал разрешение на обыск магазина.

– Оружия нет! – сообщил Блейд. – Бейли успел от него избавиться. Черт, как бы мне хотелось поймать с поличным этого негодяя.

– Не расстраивайся, Блейд, – пытался успокоить его майор.

– Держу пари, что это не первая и не последняя его сделка. Интересно, есть ли у него сообщник? Если бы я не потерял время, разыскивая Шэннон, то не упустил бы Бейли. Теперь придется ждать, когда Бейли отправится на восток за очередной партией оружия, – сердито проворчал Блейд.

– Бейли все равно как-нибудь себя обнаружит. Сядь, Блейд, и расскажи, что произошло. Налить тебе виски?

– Давай, – вяло отозвался Блейд.

Вэнс налил два стаканчика янтарной жидкости и один протянул Блейду. Потягивая виски, Блейд поведал другу о том, как его чуть было не поймали с поличным. Они еще немного поболтали, сетуя на невезение. Затем Блейд отправился к себе, чтобы немного поспать.


Шэннон все утро пребывала в радостном возбуждении, предвкушая переезд в отдельный домик. Она наскоро позавтракала, и когда полковник спросил, не желает ли она осмотреть школу, Шэннон с готовностью согласилась.

Школа находилась в дальнем конце форта, за конюшней и загоном для скота. Строение состояло всего из одной комнаты, в которой стояли парты и висела доска. Тут же были книги и кое-какие школьные принадлежности. Посреди комнаты Шэннон увидела печь, рядом валялось немного дров. Но все покрывал такой слой пыли и грязи, а окна были в таком запущенном состоянии, что через них едва можно было что-то разглядеть. Шэннон уточнила свои обязанности: поддерживать чистоту, приносить воду, собирать хворост и топить печь. А еще придется учить детей чтению, письму, арифметике, географии и истории. И все это за сорок долларов в месяц и проживание в отдельном доме. Не густо, но Шэннон была довольна и этим. По крайней мере, если работать, то время пролетит незаметно.

Дом находился не в лучшем состоянии, чем школа, и нуждался в том, чтобы его как следует отмыли и отскребли. До начала занятий оставалось две недели, и Шэннон понимала – придется потрудиться, чтобы успеть в срок.

Перед уходом полковник Гриир напомнил Шэннон о требованиях, предъявляемых к моральному облику учительницы:

– Я знаю, что нет необходимости предупреждать вас, дорогая, но поскольку вы будете учить наших детей, ваше поведение должно быть безупречным. Я уже сделал все возможное, чтобы положить конец пересудам насчет вашего пребывания у индейцев. Остальное зависит только от вас.

– Я понимаю, полковник, и заверяю, что вы не услышите жалоб на мое поведение.

– Хорошо, очень хорошо. Теперь я оставляю вас. Здесь многое нужно сделать, чтобы успеть до открытия школы. Для тяжелой работы я пришлю вам какого-нибудь мужчину.


Шэннон шла через площадь в своем самом стареньком платье, какое у нее только нашлось. Она несла ведро и веник, собираясь заняться уборкой школы и своего нового жилья, как вдруг заметила Блейда, идущего навстречу. Он вел под уздцы своего серого жеребца. Где Блейд нашел его? Ведь они оба решили, что Боец погиб во время торнадо. Шэннон остановилась, поджидая Блейда.

«Какой он большой и суровый! Ничего общего с тем нежным любовником, который был с ней той ночью в вигваме. Вот он подходит все ближе и ближе, сейчас она спросит его о жеребце. Но что это?»

Блейд, не моргнув глазом, прошествовал мимо, как будто они вовсе не были знакомы.

– Блейд, как ты смеешь не замечать меня!

Блейд остановился – ему следовало бы знать, что Шэннон не допустит пренебрежения к своей особе. Неужели она не понимает, что он намеренно избегает ее?

Шэннон шагнула к нему:

– Ты не собирался разговаривать со мной, так?

– Поверь мне, Шэннон, это для твоего же блага. Я не тот человек, с которым должна общаться порядочная женщина. Школьная учительница должна быть разборчива в своих знакомствах.

– Ты уже знаешь об этом?

– Новости здесь распространяются быстро. Ты действительно хочешь учить детей?

– Только пока я здесь. Уверена, мне понравится. Кроме того, лишние деньги не помешают. Я не хочу злоупотреблять гостеприимством Грииров. Мне повезло. Я буду получать не только жалованье, мне предоставили отдельный домик. Я как раз туда направляюсь, – радостно сообщила Шэннон.

Блейд пожирал глазами ее лицо и фигуру: «Господи, что она с ним делает! Она не подозревает, как он жаждет заключить девушку в объятия, прижать к своей груди».

Не отдавая себе отчета в том, что делает, Блейд шагнул к ней:

– Шэннон...

– У вас проблема? – раздался голос лейтенанта Гудмена. Он видел, как Шэннон остановила Блейда и между ними завязался разговор. Проницательный взгляд Гудмена подметил, что этих двоих связывает какая-то тайна.

– Никаких проблем, – ответила Шэннон, не в силах отвести глаза от лица Блейда. Что он хотел ей сказать? Проклятый Гудмен! – У нас с Блейдом личный разговор.

– Разве тебе нечем заняться? – грубо обратился к метису лейтенант. – Полагаю, тебе лучше не надоедать мисс Браниган.

– Но Блейд вовсе не...

– Лейтенант прав, мисс Браниган. Я должен вернуться к своим обязанностям.

Шэннон видела, что Блейду стоило большого труда сдержать свой гнев. Его самообладание производило огромное впечатление. Она посмотрела ему вслед и тут вспомнила, что не спросила Блейда о коне.

– Блейд, где ты нашел Бойца?

– Он бродил вблизи форта, – не останавливаясь, ответил Блейд.

– Подожди, я...

– Пусть идет, куда шел, мисс Браниган. Метис знает свое место.

– Лейтенант Гудмен, Блейд такой же человек, как и все. И даже лучше некоторых, – с намеком сказала Шэннон, сверля Гудмена холодным взглядом. – Почему вы постоянно унижаете его?

– Он привык к такому обращению, – пренебрежительно пожал плечами Гудмен, – пожалуйста, зовите меня Рональд, а я буду звать вас Шэннон. Мне хотелось бы подружиться с вами.

– Я не думаю...

– Шэннон, форт совсем маленький, и люди сразу начинают сплетничать. Нельзя, чтобы вас видели с Быстрым Клинком. Я говорю это для вашего же блага.

– Спасибо, лейтенант, но я сама о себе позабочусь.

– Рональд.

– Хорошо, Рональд, – согласилась Шэннон, лишь бы избавиться от назойливого собеседника, – а теперь мне надо идти работать.

Шэннон решила сначала привести в порядок дом, а потом взяться за школу. Домик был небольшим: спальня, кухня и гостиная. В нем были необходимая мебель, посуда и кухонная утварь. Кое-что из вещей дали Молли и жены офицеров. Шэннон с энтузиазмом принялась за дело: ведь это будет ее дом до отъезда.

Верный своему слову, полковник Гриир прислал Шэннон на подмогу Сэнди Лумиса, молодого солдатика. Тот работал с таким рвением, что через два дня дом засиял чистотой. Прощаясь, Сэнди взял с девушки обещание, что как только ей опять понадобится помощь, она позовет его.

Наконец Шэннон осталась одна. Усталая, но довольная, она опустилась на край кровати, сонно вздохнула, впервые за много дней чувствуя себя дома.


Сгущались сумерки. Блейд стоял возле домика Шэннон, прекрасно понимая, что ему следует как можно быстрее убраться отсюда. Он не должен здесь находиться, не должен... Но сердце не желало подчиняться разуму. Все шло хорошо, пока он не увидел Шэннон на плацу. До этого момента он почти уверил себя, что девушка ничего для него не значит. Однако сегодня ноги сами привели его к ее дому.

Блейд подошел к двери и тихонько постучал. Будь что будет, но он поговорит с девушкой, объяснит, почему нарочно не подходит к ней на людях... На его стук никто не ответил. Зная, что Шэннон совершенно одна, Блейд осторожно открыл дверь и вошел внутрь. Ни в кухне, ни в гостиной Шэннон не оказалось, и Блейд направился в спальню. Сквозь приоткрытую дверь он увидел девушку, спящую на кровати. Роскошные каштановые локоны Шэннон были спрятаны под косынку, поверх поношенного платья в голубую полоску надет перепачканный белый передник. Но для Блейда не было зрелища прекрасней, чем то, что сейчас предстало перед его глазами. Он зачарованно смотрел на Шэннон, не желая будить. Надо уйти, твердил он себе, нельзя ставить под удар репутацию девушки. Приняв решение, Блейд повернулся к двери, но под ногами предательски скрипнула половица.

Находясь в полудреме, Шэннон слышала какие-то неясные звуки, словно кто-то расхаживал по дому. Скрип половицы окончательно разбудил ее. Шэннон открыла глаза и увидела Блейда, направляющегося к двери.

– Блейд? Что ты здесь делаешь?

Блейд резко повернулся, удивленный тем, что Шэннон не спит.

– Я... я пришел узнать, не нужна ли тебе помощь, – придумал он на ходу. Действительно, что принесло его сюда? – Может, тебе нужны деньги? У меня есть наличные, и я...

– Нет, спасибо, не нужно, – перебила его Шэннон. – Мои потребности не велики.

– А мои потребности огромны, – хрипло проговорил Блейд.

Шэннон прекрасно поняла смысл его слов: «Как смеет он приходить сюда и требовать то, что она не готова дать?»

– Кажется, тебе лучше уйти, – сухо сказала девушка и отвела взгляд.

Шэннон помнила объятия Блейда и ночь, открывшую ей целый мир неизведанных ощущений. Но Шэннон знала, что Блейд не любит ее, он овладел ею по необходимости. Вожделение, но не любовь, руководило им в ту ночь.

Блейду не хотелось уходить, но он не мог обидеть девушку и повернулся к двери, собираясь выполнить ее требование, но уже у самого порога неожиданно повернулся и посмотрел прямо в глаза Шэннон:

– Я хочу тебя, Шэннон. Я хочу любить тебя.

У Шэннон перехватило дыхание. Она не ожидала, что Блейд так открыто заявит о своем желании.

«Боже, а ведь я тоже хочу тебя», – чуть не сказала девушка вслух, но слова застряли в горле. Она лишь молча смотрела на Блейда, чувствуя, как ее постепенно затягивает омут его черных глаз.

– Разве ты не наслаждалась любовью с метисом?

– Блейд, понимаешь, я не могу...

– Нет, можешь... можешь!

В два прыжка он оказался возле Шэннон и стал срывать с нее одежду, словно хотел показать, что значит заниматься любовью с настоящим дикарем.

– Блейд, прекрати... не делай этого!

– Почему? Неужели я для тебя слишком дикий? Неужели вызываю отвращение?

Шэннон вдруг не на шутку испугалась – хотелось кричать, звать на помощь.

– Негодяй! Я не хочу этого!

– Хочешь. Ты желаешь меня так же, как и я тебя.

– Нет, я...

Он поцелуем закрыл рот Шэннон, а его руки тем временем сорвали с нее остатки одежды. Губы девушки приоткрылись, и она почувствовала, что отвечает на поцелуй. Шэннон перестала сопротивляться и позволила Блейду поцеловать ей грудь.

– Знаешь, сколько раз я мечтал о тебе с того первого раза? – шептал Блейд.

Шэннон сдалась окончательно. Его руки скользили по самым сокровенным местам, доводя девушку до безумия.

– О нет, – простонала Шэннон, с ужасом понимая, что позволит Блейду все.

– Скажи мне, черт возьми, скажи мне, что хочешь меня!

– Нет!

– Скажи! Скажи!

– Да! О Господи, помоги мне! Да, я хочу тебя!

Его неистовство стало невыносимым, и Шэннон забилась в сладкой муке. Но радости она не испытала и лишь тихонько всхлипнула. Это мгновенно отрезвило Блейда:

– О, Боже милостивый! Шэннон, прости. Я не хотел тебя обидеть. На какое-то мгновение я просто забыл обо всем.

– Кто ты, Блейд? – спросила Шэннон.

– Я – мужчина. Красный или белый. Мужчина!

– Да, ты – мужчина, – согласилась Шэннон. – Я всегда буду помнить об этом, хотя мне придется гореть в аду за свой грех.

– Неужели ты простила меня? Господи, Шэннон, я не достоин тебя, – простонал Блейд, – ведь я – метис, и, кроме того, я служил в федеральной армии и воевал против того, что тебе было дорого.

Шэннон поморщилась. Ей не хотелось сейчас вспоминать об этом. Возврата к прошлому нет. Сейчас другая жизнь, важно лишь то, что будет завтра. Шэннон за многое была благодарна Блейду и не могла винить его ни в чем. Он вовсе не принуждал ее к близости, а только заставил признать, что она тоже хочет его.

– Мне безразлично, кто ты, Блейд, Я знаю, что чувствую. Мне ужасно хотелось тебя возненавидеть. Казалось, это единственный способ спастись от тебя.

– Посмотри на меня, что ты видишь?

Взгляд Шэннон заскользил по лицу Блейда, затем, очертив твердую линию подбородка, опустился по крепкой бронзовой шее к широкой груди с завитками черных волос, к плоскому животу и мускулистым бедрам Блейда.

– Не смущайся, Огненная Птичка. Скажи, что ты видишь?

– Я вижу... Я вижу...

– Ну же...

– Мужчину. Красивого, удивительно мужественного.

– Какого я цвета?

– Цвет? Я не вижу никакого цвета. Твоя кожа гладкая и бронзовая от солнца. Что ты хочешь от меня услышать?

– Что тебя не оскорбляет моя индейская кровь, что ты будешь вспоминать обо мне как о мужчине, а не как о дикаре-метисе, который занимался с тобой любовью.

– Я знаю, кто занимался со мной любовью.

Блейд облегченно вздохнул:

– О Боже, Шэннон, ты нужна мне! Ты всегда будешь мне нужна. Я не могу насытиться тобой, чем ты меня околдовала?

У Шэннон бешено забилось сердце, когда Блейд нежно провел по ее лицу кончиками пальцев. Она затрепетала, отзываясь на его ласки. Наконец их губы слились в упоительном и страстном поцелуе, который длился даже тогда, когда Блейд с ловкостью, достойной циркача, освободился от своей одежды. Теперь их не разделяло ничего, кроме кожи, пылающей от жара любви.

Блейд продолжал свою изощренно-сладостную пытку, легонько покусывая чувствительные груди и тут же зализывая укушенные места языком. Лаская ее, он опускался все ниже. Шэннон пылала от страсти, ее тело извивалось в безумном восторге. Не в силах больше сдерживаться, Шэннон вскрикнула, и Блейд со стоном прошептал ей прямо на ухо:

– О Шэннон! Как мне хорошо, это... чудесно!

Никогда ему не было так хорошо с женщиной. Каждое прикосновение, каждый поцелуй доставлял неземное блаженство. Блейд был искусен в любовных играх, и его ласки пробудили в Шэннон страсть, о которой она даже не подозревала. Они расслабленно лежали рядом. Шэннон могла поклясться, что там, на небесах, их души сомкнулись и соединились навеки.

– Моя нежная, восхитительная лисичка, – пробормотал Блейд.

– А ты – мой храбрый, красивый дикарь – улыбнулась Шэннон в ответ.

Блейд насторожился, но потом понял, что она вовсе не хотела обижать его, скорее, ее слова прозвучали как похвала его мужским достоинствам.

– Мне не следовало приходить сюда. Я совсем не хочу испортить твою репутацию.

– Мы с тобой оба слишком пылкие, чтобы вести себя благоразумно, – заметила Шэннон, – а то, что мы ругались друг с другом, – обыкновенная самозащита. Одно я поняла – когда ты рядом, я теряю голову.

– Ты подвергаешь себя опасности, разговаривая со мной на людях.

– Что ты хочешь этим сказать?

Блейд так долго не отвечал, что Шэннон не выдержала:

– Ты с чем-то связан, да? И это имеет отношение к твоим поискам в фургонах?

Блейд молчал, не желая втягивать девушку в свои тайные расследования.

– Ты можешь сказать мне, потому что я не успокоюсь, пока не выясню все до конца. Возможно, я смогу тебе помочь.

– Не спрашивай, Шэннон. Ты не безразлична мне, и я не хочу подвергать тебя опасности.

– Говорю тебе, что я этого так не оставлю. Может, стоит спросить у полковника Гриира?

– Господи, Шэннон! – взволнованно воскликнул Блейд. – Это худшее, что ты могла бы сделать... Ладно. Я выполняю важное правительственное задание. Удовлетворена?

Шэннон немного подумала:

.– Не совсем. А в чем оно заключается?

Молчание.

– Ну, так как? Или мне все-таки обратиться к полковнику?

– Я выслеживаю торговцев оружием.

– Ты кого-нибудь подозреваешь? А для кого предназначено оружие?

– Для индейцев, головорезов, подобных Бешеному Волку.

– Ты работаешь на Президента?

– Да.

– Но ты же...

– Метис, – закончил за нее Блейд. – Но я воевал на стороне янки, забыла?

– Как я могу забыть это, – пробормотала Шэннон. – Ты нашел то, что искал?

Блейд задумался. Если он скажет ей всю правду, то положит ли конец ее расспросам? Если солжет, не приведет ли это к беде из-за излишнего любопытства Шэннон? В конце концов Блейд решил сказать правду и взять с нее слово хранить тайну.

– Я нашел оружие.

– Ты обнаружил его в одном из фургонов? – По правде говоря, Шэннон не очень поразилась, услышав признание Блейда. Возможно, он решил из двух зол выбрать меньшее. – В чьем фургоне? Нет, не говори. Я уже знаю. Клайв Бейли. Он занимается незаконной торговлей оружием. Мне он никогда не нравился. И что ты теперь собираешься делать?

– Ничего, – угрюмо ответил Блейд, – этот негодяй успел избавиться от оружия, пока мы находились в прерии.

– О, – жалобно воскликнула Шэннон, – что же теперь будет?

– Я слежу за ним. Теперь надо ждать, когда Бейли совершит ошибку.

– Я могу помочь тебе?

– Ты мне поможешь, если забудешь о том, что я тебе рассказал. Ты не должна проговориться об этом, Шэннон. Обещай, что не скажешь ни одной живой душе.

– Конечно, я никому не скажу, – клятвенно пообещала девушка, – но мне хотелось бы что-либо сделать для тебя.

– Нет, Шэннон, – отрезал Блейд, – я вполне серьезен. Ты поможешь мне тем, что не будешь вмешиваться.

– Как скажешь, – неожиданно легко согласилась Шэннон.

Если бы в этот момент Блейд не засмотрелся на ее чудесную грудь, ответ девушки насторожил бы его.

– Хорошо, по крайней мере, я...

В эту секунду где-то в соседней комнате раздался женский голос:

– Шэннон, дорогая, где ты? Ты не пришла к нам обедать, и мы с Клэр решили принести еду. Ты слишком много работаешь!

– Боже! Это Молли и Клэр!

Шэннон пулей выскочила из постели и стала лихорадочно натягивать платье. Блейд старался не отставать от нее.

– Что делать? Нельзя, чтобы они застали нас вместе.

– Я выпрыгну в окно, – прошептал Блейд, застегиваясь.

– Шэннон, ты в спальне?

– Они идут сюда, – шепнула Шэннон вне себя от паники.

Блейд сгреб в охапку остатки одежды и выскочил в открытое окно.

Шэннон отошла от окна как раз в тот момент, когда Молли и Клэр появились на пороге ее спальни.

– Боже мой, Шэннон, почему ты не отзывалась? – с подозрением спросила Клэр, шаря глазами по углам комнаты. Ее цепкий взгляд не упустил ничего: ни смятой постели, ни открытого окна, ни красного шейного платка Блейда, валявшегося на полу.

– Я... я, должно быть, уснула, – с виноватым видом проговорила Шэннон. От нее не укрылась подозрительность Клэр; оставалось молить Бога, чтобы та ничего предосудительного не заметила.

– Бедняжка, – сочувственно зацокала языком Молли, – ты совсем измоталась. Поешь и приходи к нам, примешь ванну и хорошенько выспишься. Завтра можно будет сюда переехать. Жены офицеров собрали продукты, чтобы наполнить твою кладовую.

– Как замечательно! – воскликнула Шэннон, старательно изображая искреннюю радость.

– Ты будешь учить их детишек, и они хотят, чтобы ты ни в чем не нуждалась. Ну, я пойду. Ты идешь, Клэр?

– Думаю, я останусь поболтать с Шэннон, пока она поест, – сказала Клэр и помахала матери рукой. Потом она резко повернулась к Шэннон и улыбнулась ей одними губами.

Шэннон знала, что Клэр недолюбливает ее, но не понимала почему. Ей не приходило в голову, что хорошенькая брюнетка просто-напросто ревнует, хотя Шэннон не давала никакого повода. Одно то, что Браниган оказалась такой красивой, вызывало у Клэр зависть. До появления Шеннон она считалась самой привлекательной девушкой на выданье, а теперь внимание всех офицеров переключилось на синеглазую ирландку. Кроме того, Клэр подозревала, что между Блейдом и Шэннон существует тесная связь. Она давно не встречала такого мужчину, как Блейд, и была не прочь завести с ним интрижку.

– Пойдем на кухню, – предложила Шэннон, – так вкусно пахнет! Я ужасно проголодалась.

Неожиданно Клэр наклонилась и что-то подобрала с пола. Шэннон побледнела, узнав в этой вещице шейный платок Блейда.

– Что это? – с понимающей усмешкой спросила Клэр.

– Это? А, этой тряпочкой я вытираю пыль, – ответила Шэннон.

– Гм-м, какая прелестная тряпочка для пыли, – заметила Клэр с явным намеком в голосе.

Шэннон не могла знать, что та видела этот платок на Блейде как раз сегодня утром. Клэр не понимала, что происходит, но решила выяснить все до конца. Такая соперница, как Шэннон, ей не нужна.

Когда, наконец, Клэр ушла, Шэннон вздохнула с облегчением. Ей необходимо побыть одной и о многом подумать. То, о чем поведал ей Блейд, чрезвычайно важно, и надо найти способ помочь ему.

ГЛАВА 11

Блейд вошел в магазин Клайва Бейли и с заинтересованным видом стал разглядывать выставленные на прилавках товары. Бейли обслуживал очередного покупателя, и Блейд медленно двинулся вдоль рядов, заставленных мешками с мукой, сухими бобами и кофе. Дальше стояли коробки и жестяные банки. Блейд направился туда, где были сложены седла и упряжь, мотки веревки и даже колеса для повозок. Не заметив ничего подозрительного, он быстро оглядел столы с рулонами различных тканей, подошел к готовой одежде. Не было смысла искать оружие среди шляпок и дамских корсетов, как и среди многочисленных кастрюль, вставленных одна в одну и занимающих целый угол в дальнем конце магазина.

Судя по всему, Бейли процветал, имея среди своих покупателей охотников, золотодобытчиков и переселенцев.

– Тебя интересует что-нибудь конкретное, Блейд? – спросил Бейли, видя, что Блейд рассматривает ружья. – Прекрасное ружье. Ты выбрал то, что надо.

– Я просто смотрю, – пробормотал Блейд и повернулся лицом к Бейли. – Думаю, что пора получить с тебя остальные деньги.

– А я все ждал, когда ты зайдешь за ними. Естественно, я удержал часть денег за те дни, что тебя не было с нами.

– Естественно, – сухо повторил Блейд. Конечно, деньги важны для него, но он вовсе не бедствовал все годы, пока учился на востоке. Отец посылал ему деньги, часть из которых Блейд откладывал. Ему даже удалось сколотить небольшой капитал за время службы в армии.

– Слышал, что ты нанялся здесь на работу, – поинтересовался Бейли.

– Точно. Скоро зима, надо чем-то заняться.

– Здравствуйте, мистер Бейли. Я прервала вас? Мужчины повернулись и увидели улыбающуюся Клэр Гриир.

– Чем могу служить, мисс Гриир? – осведомился Бейли, выказывая всяческое уважение дочери полковника.

– Я слышала, что вы привезли новые шляпки. Хотелось бы взглянуть на них.

– Примеряйте и выбирайте, мисс. Я вернусь через минуту. Мне нужно принести кое-что этому метису. – Бейли быстро взбежал по ступенькам, ведущим наверх.

Блейд внимательно осмотрел девушку с головы до ног: небольшого роста, с хорошей фигурой. Она показалась ему привлекательной, но не такой красивой, как Шэннон. Да, ей далеко до Шэннон, решил Блейд, рисуя в своем воображении синеглазую страстную ирландку.

Клэр подошла ближе и с обольстительной улыбкой проворковала:

– Ты – новый разведчик, которого нанял папочка.

Клэр по опыту знала, что редко какой мужчина устоит против ее чар.

Как только Клэр увидела в магазине Блейда, у нее сразу пересохло во рту и бешено забилось сердце: «Вот это мужчина! Самец, о котором мечтает любая женщина: высокий, мускулистый, мужественный... От одного взгляда на него перехватывает дыхание. Можно ли винить Шэннон за то, что она отдалась Блейду, если это действительно все-таки случилось». То, что он метис, еще больше подогревало интерес Клэр.

– Меня зовут Блейд, – он улыбнулся уголками рта.

Блейду приходилось встречать женщин, подобных Клэр Гриир. Если они захотят чего-то, то идут напролом. Он сразу распознал ее интерес к нему и циничной улыбкой ответил на молчаливый призыв Клэр. Конечно, она никогда не признается в том, что страстно желает метиса, но стоит поманить, и Клэр тут же окажется в его постели. Но странно – он совсем не хотел эту женщину, хотя она и красива, и сексуальна. Отныне Блейд желал только одну девушку – с огненно-рыжими волосами, так божественно занимающуюся с ним любовью.

– Я – Клэр Гриир. Бог мой, какой ты сильный, – восхищенно проговорила она, жадно скользя взглядом по его телу. – Не сомневаюсь, что ты хорош буквально во всем.

Блейд натянуто улыбнулся, а Клэр продолжала строить ему глазки. Он прекрасно понял, к чему она клонит, но не спешил это показывать. Никто из них не заметил, как в магазине появилась Шэннон, чтобы купить кое-какие необходимые вещи. Она увидела воркующую Клэр, которая положила руку на плечо Блейда.

«Почему Блейд бездействует, – гневно думала Шэннон. – Неужели ему все равно, с кем спать?» Она резко повернулась и ушла, стремясь остаться незамеченной.

Немного погодя вернулся Клайв Бейли, и Клэр сразу же отпрянула от Блейда. Она с преувеличенным интересом принялась разглядывать шляпки, а Блейд едва не расхохотался ей прямо в лицо. «Все ясно! Она не прочь полюбезничать с ним наедине, подальше от любопытных глаз и сплетен. Интересно, устроят ли ее поцелуи украдкой и торопливое тисканье по углам или ей надо показать все свои способности?» – Блейд, разумеется, не собирался это выяснять.

– Вот, Блейд, – сказал Бейли, ощупывая взглядом обоих, – здесь все, что тебе причитается.

Блейд положил деньги в карман, кивком головы поблагодарил Бейли, вежливо прикоснулся к шляпе, прощаясь с Клэр, и вышел из магазина.

– Ну, мисс Гриир, я к вашим услугам.

– Я зайду попозже, мистер Бейли, – ответила Клэр. Ее взгляд еще хранил мускулистые ноги Блейда, плотно обтянутые штанами из оленьей кожи. Она облизнула пересохшие губы и поспешила вслед за метисом. – Я неожиданно вспомнила об одной встрече. – Взметнув юбками, она выскочила за дверь.


Первый день занятий выдался солнечным и прохладным. Все были извещены о нем заранее, и теперь Шэннон стояла у двери, встречая своих учеников. Она приятно удивилась, увидев среди детей двух индейских мальчиков. Каким-то образом они узнали о школе и пришли из любопытства. Возраст детей был от семи до восемнадцати, но Шэннон это не пугало, и она с нетерпением ждала момента, когда познакомится с ними поближе.

Наконец первое знакомство состоялось, и Шэннон решила – если возникнут проблемы, то только с семнадцатилетним Томми Пиерсом и пятнадцатилетним Лероем Джоунсом. Оба подростка были рослыми и плотными, намного выше ее, и с первой же минуты стали задирать других мальчишек, особенно двух индейцев – Голубое Перо и Бегущего Лося.

В последнее время Шэннон почти не видела Блейда, и несмотря на то что теперь она жила одна, метис больше не появлялся. «Но если б и появился, я бы ему устроила», – сердито подумала Шэннон. Она еще не забыла сцену с Клэр в магазине Бейли.

Первая неделя школьных занятий прошла удивительно спокойно. В большинстве своем дети стремились получить знания, которых им действительно не хватало. Если бы не лейтенант Гудмен, Шэннон была бы вполне довольна своей работой. Но лейтенант взял за правило в свободное от службы время поджидать ее возле школы, чтобы немного «поболтать» и проводить домой. Шэннон была уверена, что Клэр не подозревает об этом, иначе эта ведьмочка давно бы свернула ей шею.

В пятницу лейтенант опять поджидал ее в обычное время. После того как Шэннон попрощалась с учениками, он, не дожидаясь приглашения, зашел в школу.

– Кажется, вам нравится эта работа, – сказал он, пожирая Шэннон глазами.

– Да, – ответила юная учительница, продолжая собирать книги и ставить их на полку, – иногда мне кажется, что это мое призвание. Вы, кажется, хотели что-то узнать, Рональд?

– Да, действительно, – льстиво улыбнулся Гудмен. – Вы не собираетесь пойти на танцы в следующую субботу?

– Конечно. Я не танцевала целую вечность и с нетерпением жду, когда смогу немного развлечься.

Несколько молодых офицеров уже выразили желание сопровождать Шэннон на танцы, но она всем вежливо отказала, решив, что лучше прийти туда вместе с Гриирами. Она очень ждала этого вечера, уже выбрала себе платье, оставалось только купить ленту для украшения корсажа.

– Отлично, тогда пообещай один танец мне. Я иду с Клэр, но могу танцевать, с кем пожелаю. Мы с Клэр еще не помолвлены; правда, ее отец ждет моего предложения, – лейтенант многозначительно посмотрел на Шэннон, как бы давая понять, что не прочь уделить ей побольше внимания, если она не возражает. А Шэннон в это время думала только о том, как бы поскорее избавиться от настырного лейтенанта.

Внезапно их внимание привлек шум голосов, доносившихся с площади.

– Что там случилось? – вслух удивилась Шэннон и выглянула из приоткрытой двери. – Кажется, там собирается толпа.

– Пойду выясню, в чем дело.

– Я с тобой, – сгорая от любопытства, Шэннон поспешила на улицу.

– Разойдись! – гаркнул Гудмен, прокладывая себе дорогу в толпе.

Шэннон следовала по пятам за лейтенантом. Собравшиеся смотрели на что-то лежащее у их ног.

– О Боже! Нет! – вырвалось у Шэннон.

На земле лицом вниз лежал человек, из спины которого торчала стрела. Поблизости стояла изнуренная лошадь, доставившая раненого седока. Но для Шэннон ужас заключался в том, что она знала умирающего человека. Это был молодой Тодд Уилсон из обоза.

– Тодд! Тодд Уилсон!

Неожиданно откуда-то появился Блейд и опустился на колени рядом с Тоддом. Он осторожно приподнял голову раненого, Тодд застонал и открыл глаза. На его перепачканном кровью и грязью лице было такое отчаяние и горе, что Шэннон едва удержала крик, готовый сорваться с ее побелевших губ.

– Индейцы, – прохрипел Тодд, с трудом разжимая запекшиеся губы, – они напали на нас на рассвете... через несколько дней после выезда из Ларами.

– Тодд, что с Джонсонами? С твоей семьей? С остальными? – спросила Шэннон. Ее красивое лицо исказилось от боли и страха.

– Шэннон, – узнал ее Тодд, – слава Богу, что тебя там не было. Погибли, они все погибли!

– Нет! О Боже! Нет! – зарыдала Шэннон и отвернулась, чтобы скрыть свое горе.

– Что ты об этом думаешь, Блейд? – Гудмен присел на корточки рядом с Блейдом.

– Это сиу, – мрачно глядя перед собой, ответил Блейд. Ему было невыносимо думать о том, что все, к кому он привязался за время путешествия, теперь мертвы.

«Неужели за этим стоит Бешеный Волк? Если так, то пора покончить с этим безумцем. Такое не должно больше повториться».

– Ты его знаешь? – спросил Гудмен.

– Это Тодд Уилсон. Он ехал с семьей в Орегон.

– Тодд, неужели погибли все? – спросил Гудмен.

– Эти ублюдки захватили мою сестру и Келли Джонсон, а все остальные мертвы... мои родители, Хови, все... Они думали, что я умер, но я их перехитрил. Индейцы угнали весь скот, но забыли про старую Клетти. Она паслась где-то далеко и вернулась через день или два, как будто специально для моего спасения.

– Держись, Тодд, доктор уже идет. Подумай хорошенько, ты точно знаешь, что все мертвы?

Но Тодд потерял сознание, и вопрос Блейда остался без ответа. Юноша потерял много крови, и надежда выжить была весьма призрачной. К счастью, подоспел доктор с двумя санитарами и, приказав толпе разойтись, склонился над раненым. Затем он что-то сказал санитарам, и те, положив Тодда на носилки, понесли его прочь. Заметив, с каким ужасом Шэннон наблюдает за происходящим, Блейд поспешил ее успокоить, не думая, как это будет выглядеть со стороны:

– Не волнуйся, Шэннон, он в надежных руках.

Она была очень бледной. Блейд даже испугался, не находится ли девушка в шоке, но звук его голоса, кажется, вывел ее из этого состояния.

– О Блейд! Я не вынесу этого! Все мои друзья погибли. Бедные Нэнси и Келли. А маленький Джонни!

Для Блейда казалось естественным утешить девушку в своих объятиях, и он широко раскрыл руки. Шэннон шагнула к нему и заплакала на сильной мужской груди.

Пораженный Гудмен стоял с разинутым ртом, не веря своим глазам. Он никогда бы не подумал, что такая воспитанная молодая леди, как Шэннон Браниган, будет искать утешения на груди какого-то дикаря: «Неужели между ними что-то произошло, когда они находились в прерии? Нет, должно быть, она просто благодарна метису за спасение своей жизни, и вполне естественно, что в минуту горя обратилась за утешением к Блейду. Похоже, надо будет разъяснить ей, что правильно, а что – нет».

– Собирайся, Блейд, – приказал Гудмен. – Поедешь с нами. Отправляемся через час. Надо похоронить людей, и, может быть, еще есть надежда спасти женщин.

Блейд неохотно отстранил от себя Шэннон, а когда она недовольно всхлипнула, легонько встряхнул ее за плечи и прошептал:

– Подумай, как это выглядит со стороны, Огненная Птичка. Не давай повода для сплетен.

Шэннон была слишком подавлена, чтобы беспокоиться об этом, но здравый смысл возобладал, и она молча проводила Блейда взглядом. Только сейчас Шэннон поняла, что Гудмен еще здесь и смотрит на нее с явным неодобрением.

– Я предупреждал вас насчет этого метиса, Шэннон. Вы ведете себя недопустимо, – назидательно произнес он. – Хорошо еще, что люди разошлись и не стали свидетелями ваших объятий. Помните, вы – учительница, и ваше поведение должно быть безупречно.

– Можете не читать мне мораль, лейтенант, – огрызнулась Шэннон, – я прекрасно знаю, как себя вести.

– Не сердитесь, Шэннон. Я только хотел уберечь вас от ошибок. Леди не должна общаться с метисами. Вы недавно на западе и не знаете здешних законов и суровых нравов. Подумайте как следует, пока меня здесь не будет.

Он резко повернулся и пошел прочь, оставив Шэннон посреди площади.

– Вы поедете за женщинами? – крикнула вслед Шэннон.

Лейтенант остановился и повернулся к ней:

– Это зависит от полковника Гриира. Мы всего лишь горстка людей, и нам надо обеспечивать безопасность на сотни миль отсюда. Если удастся, вернем женщин, но я не могу обещать наверняка.


Блейд скакал во главе отряда, напряженно вслушиваясь в каждый звук. У него были сильные подозрения, что кровавую расправу с переселенцами учинил Бешеный Волк со своими сообщниками. Внезапно он подумал, что без оружия Бешеный Волк не отважился бы на такое рискованное нападение. Этот поступок сродни кровавой бойне на Песчаном Ручье в 1864 году, когда вооруженные солдаты убили сто пятьдесят мирных индейцев, не пощадив ни женщин, ни детей.

В первую ночь стоянку устроили в прерии, и Блейд намеренно расположился в стороне от других. Он уже приготовился лечь, когда к нему подошел лейтенант Гудмен.

– Сколько нам еще добираться до обоза?

– По меньшей мере, еще пару дней, – подсчитал Блейд. – Я отправлюсь вперед на рассвете, разведаю обстановку.

Блейд отвернулся, ожидая, что Гудмен уйдет. Но лейтенант не сдвинулся с места, и Блейду пришлось повернуться к нему.

– Что-нибудь еще?

– Да! Ты губишь репутацию мисс Браниган всякий раз, когда тебя видят рядом с нею. Сегодняшнее представление было неуместным. Больше такого не допускай.

– Это приказ, Гудмен?

– Если ты хочешь сохранить работу, держись подальше от Шэннон Браниган. Я найду способ убедить полковника заставить тебя убраться из форта.

– Не угрожай мне, Гудмен, – зловеще проговорил Блейд, подавляя желание поставить лейтенанта на место. Он намеренно повернулся спиной к Гудмену, давая понять, что разговор окончен.


Через два дня они добрались до обоза. Над страшным местом кружились стервятники – они и указали путь отряду. Все оказалось именно так, как описал Тодд Уилсон, только еще хуже. Все мертвы: мужчины, женщины, дети; все изуродованы, со многих сняты скальпы. Зрелище не для слабонервных, от зловония разлагавшихся трупов многих тут же стошнило.

Гудмен распорядился захоронить останки. В процессе погребения Блейд заметил, что среди мертвых нет маленького Джонни. Возможно ли, что Келли удалось взять ребенка с собой? Но даже если это так, Блейд сильно сомневался, что им удалось выжить.

– У тебя есть соображения насчет того, кто это сделал? – спросил Гудмен Блейда, когда все было кончено.

Метис протянул стрелу, похожую на ту, что пронзила Тодда Уилсона.

– Сиу не желают жить в резервациях и срывают злость на переселенцах. Видишь эту зарубку? – Блейд показал Гудмену метку возле перьев. – Я знаю только одного человека, который именно так метит свои стрелы.

– Кто он?

– Бешеный Волк.

Блейду показалось, как что-то промелькнуло во взгляде Гудмена.

– Красный Дьявол! – выругался лейтенант. – Он заплатит за это преступление. Он из селения Желтого Пса, не так ли?

– Он действует самостоятельно, – пояснил Блейд, – несправедливо обвинять в содеянном Желтого Пса или всех сиу. Если вы начнете убивать без разбору, то окажетесь ничем не лучше Бешеного Волка.

– Занимайся своим делом, Блейд, а я займусь своим. Отряд уезжает отсюда, – скомандовал он. Все бросились к лошадям.

– Куда мы едем, лейтенант?

– Подальше отсюда, – ответил Гудмен, морща нос. – Думаю, мы найдем для стоянки место получше. Надеюсь, ты проявишь себя как первоклассный следопыт.

– Мы будем преследовать Бешеного Волка?

– Совершенно верно.


Блейд целый день шел по следам Бешеного Волка. В полдень они остановились передохнуть на южном берегу Платта. Бешеный Волк несколько раз пересекал здесь реку, но Блейд без труда обнаружил свежие следы. По его подсчетам, с Бешеным Волком было около двадцати индейцев, а отпечатки копыт указали на то, что на двух лошадях сидело по два седока, скорее всего, это и были похищенные женщины. У Блейда затеплилась надежда, что Нэнси и Келли еще живы, но зная Бешеного Волка, нетрудно предположить, в каком они состоянии.

Блейд торопливо поел и, пока другие отдыхали, обследовал окрестности. Он быстро обнаружил, что у индейцев здесь была стоянка. Похоже, не обошлось без борьбы – на это указывали валявшиеся обрывки женской одежды. Блейд показал лоскутки Гудмену, который поклялся отомстить за насилие и тотчас же приказал седлать лошадей. Блейд продолжал рыскать вокруг, и неожиданно из зарослей на берегу реки до него донеслись какие-то странные звуки.

Блейд подошел ближе, но ничего не увидел. Неужели ему показалось? Но прежде слух никогда не подводил его. Опять послышался звук, похожий на хныканье. Может, это раненое животное? Блейд опустился на колени и стал осторожно раздвигать густые ветки. То, что он обнаружил, оказалось вовсе не раненым зверьком. Его ликующий крик заставил отряд повернуть назад.

– Что это? – спросил Гудмен, слезая с коня и присаживаясь рядом с Блейдом.

– Я нашел ребенка Джонсонов, – Блейд нежно взял в руки небольшой сверток.

– Он жив?

– Жив, но, похоже, ужасно голоден. Но я не врач.

– Интересно, как это случилось?

– Наверное, его забросил сюда Бешеный Волк, считая, что младенец умрет сам.

– А женщины?

– Можно только надеяться, что они еще живы.

– Тогда надо спешить.

– А как быть с ребенком?

Гудмен в размышлении уставился на Блейда.

– Очевидно, кто-то должен отвезти его в форт. Блейд с большим трудом напоил мальчика водой, затем маленького Джонни привязали к груди одного из солдат и отправили в форт. А отряд возобновил преследование, горя желанием уничтожить подонков, ответственных за смерть стольких людей.

На следующий день Блейду удалось обнаружить стоянку Бешеного Волка. Индейцы расположились у подножия огромной скалы и, похоже, чувствовали себя в полной безопасности – даже не выставили постов, полагая, что никто из обоза не остался в живых и не смог поднять по тревоге солдат форта.

Блейд подкрался ближе и, прячась за уступом, постарался как следует все рассмотреть. Женщины неподвижно лежали на траве, но с такого расстояния он не мог определить, живы они или нет. Единственное, что он понял, – женщины подверглись насилию, и сейчас до него доносились голоса индейцев, спорящих о том, кому первому пленницы достанутся ночью.

Разузнав более чем достаточно, Блейд вернулся к отряду.

Пока ничего не подозревавшие краснокожие безмятежно напивались у костров, маленький отряд преследователей занимал позиции для атаки. Наконец раздалась команда.

Нападение застало индейцев врасплох – многие были убиты на месте, – но Бешеному Волку и нескольким сообщникам удалось скрыться. У подножия горы остались только раненые и мертвые.

– Посмотри, что с женщинами, Блейд, – крикнул Гудмен, а сам повернулся проверить, нет ли потерь среди солдат.

Блейд с беспокойством приблизился к женщинам. Он дотронулся до Нэнси Уилсон. Она была мертва. Понимая, что ей уже ничем не поможешь, Блейд повернулся к Келли и обнаружил, что в той еще теплится жизнь. Покрытая грязью и кровоподтеками, молодая женщина находилась в полуобморочном состоянии.

– Келли, ты меня слышишь?

Ответа не последовало. Блейд поднес к ее распухшим губам фляжку с водой, и Келли истошно закричала:

– Нет! Нет! Пожалуйста, не надо! – Ее всю трясло от ужаса, казалось, она вот-вот потеряет сознание.

Блейд крепко прижал ее к себе.

– Это Блейд, Келли, – пытался он успокоить ее. – Ты спасена, никто не обидит тебя.

Келли немного успокоилась, но продолжала дрожать.

– Блейд?

– Да, Келли. Ты спасена.

– Мой ребенок, он мертв, Хови мертв, – в отчаянии твердила она.

– Твой ребенок жив, Келли. Я нашел его, и мы отвезли его в форт. Скоро ты его увидишь.

– Как женщины? – спросил лейтенант Гудмен, довольный тем, что среди его солдат есть только легко раненные.

– Нэнси Уилсон умерла, но думаю, что с Келли будет все в порядке, ее нужно как можно скорее отвезти в форт.

– О вас позаботятся, миссис Джонсон, – заверил Гудмен и положил руку ей на плечо.

Келли отпрянула и с перекошенным от ужаса лицом закричала:

– Нет! Не прикасайтесь ко мне!

– Все хорошо, Келли. Лейтенант Гудмен не причинит вреда. Он отошлет тебя в форт с одним из своих людей.

– Нет. Пожалуйста, отвези меня сам. Я не хочу ни с кем ехать.

– Возможно, так будет лучше, – задумчиво проговорил Гудмен, прищурившись, – он подумал о чем-то своем. – Сразу видно, что женщина доверяет тебе.

– А как насчет Бешеного Волка?

– Мы его найдем, а если нет – заплатит кто-нибудь другой.

Блейда напугало заявление Гудмена. Оставалось только надеяться, что отряд все же отыщет Бешеного Волка, иначе могут пострадать ни в чем не повинные индейцы. Келли бросить нельзя: от того, как быстро доставит он девушку в форт, зависит ее жизнь.


Он добрался до форта за два дня. Около лазарета мгновенно собралась толпа любопытных и забросала его вопросами. Не обращая ни на кого внимания, Блейд осторожно снял с седла Келли и быстро понес внутрь. Коротко объяснив врачу, в чем дело, он оставил девушку на его попечение и вышел. Блейду хотелось как можно быстрее разыскать Шэннон и первым сообщить ей о Келли и о том, в каком она состоянии. И не успел он выйти из лазарета, как увидел Шэннон, идущую ему навстречу. Она уже знала, что Блейд вернулся с одной из женщин.

– Блейд, что случилось? Кого ты привез?

– Келли. Я оставил ее с доктором.

– Слава Богу! Я пойду к ней, надо, чтобы кто-то был рядом, – сказала Шэннон и устремилась вперед.

– Подожди! – Блейд схватил ее за руку. – Сначала послушай меня. Я нашел ее в тяжелом состоянии. Солдат привез сюда ребенка? Лицо Шэннон просветлело:

– Да. После того как его вымыли и накормили, малыш показался вполне здоровым. Его взяла к себе миссис Креймер, у нее самой трехлетний сын. Пожалуйста, расскажи мне о Келли и Нэнси. Наверное, Нэнси едет с кем-то другим?

– Нэнси умерла, не смогла вынести истязаний. Слава Богу, Келли оказалась более выносливой. Она тяжело переживает смерть Хови и нуждается в заботе и понимании. То, что ее сын жив, поможет ей быстрее поправиться.

– Бедная Нэнси, – вздохнула Шэннон, – я сделаю все для Келли. Ну почему это случилось с ней? На ее месте должна быть я. Почему Бешеный Волк меня не изнасиловал, когда похитил?

– Он хотел сделать тебя своей женой, поэтому никому не позволил прикоснуться к тебе. Я бы не выдержал, если бы увидел тебя в таком состоянии, как Келли.

У Шэннон бешено забилось сердце: «Означают ли эти слова, что он любит ее? А еще важнее знать, любит ли она его? Да, и еще раз да! Она никогда не отдалась бы ему, если бы не любила. И не важно, что в его жилах течет та же кровь, что и у тех, кто убил ее друзей и надругался над Келли».

– Иди к Келли, Шэннон. Ей нужен друг. А мне надо обо всем доложить полковнику Грииру. Бешеный Волк сумел скрыться, и теперь отряд преследует его.

Блейд повернулся, чтобы уйти.

– Блейд, пожалуйста, зайди ко мне вечером. Мне нужно... поговорить с тобой.

Он с недоумением посмотрел на девушку:

– Шэннон, ты же знаешь, что происходит, когда мы остаемся одни более чем на несколько минут.

– Я достаточно взрослая и могу принимать решения.

– Ты уверена?

– Да.

Блейд некоторое время изучающе смотрел на нее, а потом сказал:

– Хорошо, но помни: если что случится, буду виноват не только я один. Бог свидетель – я пытался сопротивляться.


Сумерки сгустились, когда Шэннон услышала на крыльце шаги Блейда. Не дожидаясь стука, она распахнула дверь... Вечер был довольно холодный, и Блейд подошел поближе к печке согреть руки.

– Извини, что в тот раз мне пришлось так срочно ретироваться, но я не мог допустить, чтобы Молли и Клэр застали меня в твоей постели. Как идут дела в школе?

– Забудь пока о школе. Я хочу знать, о чем это вы так увлеченно беседовали с Клэр в магазине? Она была абсолютно очарована тобой и смотрела на тебя, будто хотела съесть.

– Ты нас видела?

– Я видела, как вы мило беседуете, а когда она протянула тебе руку, я ушла. Не думала, что Клэр может быть такой бесстыдной.

– Ревнуешь? – Его глаза лукаво блеснули.

– Конечно же, нет! – возмутилась Шэннон. – Мне совершенно безразлично... Даже если бы ты занялся с Клэр любовью прямо в магазине. Я просто удивлена – вы ведь почти не знаете друг друга.

– Мы встретились там случайно. А ты права, она действительно бесстыдная. Совсем не в моем вкусе.

– А кто в твоем вкусе? Это я так, к слову, – быстро добавила Шэннон.

– Посмотри на себя в зеркало.

– Что?

– Посмотри в зеркало, – повторил Блейд, – и ты увидишь женщину в моем вкусе. Таких, как Клэр Гриир, полным-полно, а таких, как Шэннон Браниган, едва ли отыщешь на всем белом свете.

Шэннон зарделась, отошла в сторону и уселась на старенький диван. Блейд устроился рядом.

– Ты это серьезно?

– Я всегда говорю серьезно.

– Клэр очень привлекательна.

– Ты куда более привлекательная.

Он посмотрел на Шэннон пылким взглядом.

– О чем ты хотела поговорить? – спросил Блейд, вспомнив, что позвали его именно за этим.

По правде говоря, ему вовсе не хотелось разговаривать. Чего он действительно сейчас хотел, так это схватить Шэннон в объятия и до умопомрачения заниматься с ней любовью. Но он знал, что девушка заслуживает большего. Зачем ей метис? На Востоке это не имело бы значения. Но здесь Блейд чувствовал себя отверженным. Он мог бы остаться на Востоке, но никогда всерьез не думал об этом. Его дом здесь, в Вайоминге, среди холмов и равнин, где прошло его детство и где будут расти его дети.

– Я хотела спросить тебя о Клайве Бейли. Ты узнал что-нибудь новенькое?

– Нет, и вряд ли узнаю до следующей весны, пока он не привезет еще одну партию оружия. Если вернется, конечно, – подчеркнул Блейд.

– Может быть, он сознается.

– Зачем ему это делать? – невольно рассмеялся Блейд.

– Может, я смогу у него что-нибудь выведать? – предложила Шэннон с невинным видом.

– Нет! – взорвался Блейд, вскакивая на ноги. – Оставь Бейли мне и моему связному.

– У тебя в форте есть связной?!

– Черт возьми, Шэннон. Когда я с тобой, то так теряюсь, что не знаю, о чем говорю. Ради своего же блага, не влезай в это дело.

– Но я хочу в нем участвовать. Когда я думаю о том, что мои друзья убиты именно тем оружием, которое индейцы получили от Клайва, меня охватывает дикая ярость, и я не могу сидеть сложа руки. А еще я не могу забыть, как этот ублюдок хотел меня изнасиловать.

– Оставь Бейли мне, Шэннон, – посоветовал Блейд. – Когда-нибудь он допустит промах, и я поймаю его с поличным. Я не допущу, чтобы ты подвергала себя риску.

– Ты так обо мне заботишься?

– Больше, чем ты думаешь.

Блейд протянул ей руку, а когда Шэннон взялась за нее, крепко прижал девушку к себе. Их губы слились в поцелуе, и о Клайве Бейли моментально было забыто. Поцелуй оказался таким страстным и жадным, что Шэннон сразу поняла, к чему он приведет.

– Я собираюсь заняться с тобой любовью, Огненная Птичка.

– Я знаю.

Блейд продолжил свой упоительный поцелуй, его руки без устали гладили ее спину, груди, бедра. Шэннон чувствовала, как ее постепенно затягивает водоворот страсти. Она обвила шею Блейда и еще сильнее прижалась к нему, отдаваясь во власть мужской притягательности. Словно в полусне, она почувствовала, как платье с легким шелестом падает с плеч, обнажая грудь с заострившимися сосками и подставляя их шероховатой ладони Блейда. Затем Блейд подхватил девушку на руки и понес в спальню, там осторожно поставил ее на пол и медленно раздел донага.

– Ты – само совершенство, – с благоговением произнес Блейд, – ты так красива, у меня нет слов. Я ослеплен.

Он опять поцеловал Шэннон долгим поцелуем, и она ощутила прикосновение холодных простыней. Тепло его рук исчезло, и Шэннон встревоженно открыла глаза. Блейд раздевался. Девушка откровенно любовалась им. Блейд лег рядом и прижал к себе трепещущую девушку так, что плавные линии ее тела повторяли каждый изгиб его собственного. Шэннон провела кончиками пальцев по его лицу, нежно погладила его лоб, глаза, скулы. Потом склонилась над ним и поцеловала, и Блейд почувствовал огромный прилив нежности к этому необыкновенному существу.

– Ты тоже удивительно красив, – смущенно сказала Шэннон.

– Для индейца?

– Для мужчины, – поправила Шэннон.

– О Господи, Шэннон, если бы только...

– Что, если бы только?

– Я не имею права говорить об этом.

– Пожалуйста, Блейд.

– Если бы только ты была моей.

– Ты уже сделал меня своей.

– Я – метис.

– К черту, Блейд, забудь про это и люби меня.

– Шэннон, – простонал он.

– Блейд! – воскликнула Шэннон, содрогаясь в сладких муках и поднимаясь все выше и выше к заветной вершине наслаждения.

ГЛАВА 12

– Ты должен ехать? – спросила Шэннон, с наслаждением потягиваясь. Она была приятно утомлена и в то же время ощущала невероятный прилив сил.

– Больше всего на свете мне хотелось бы остаться с тобой на всю ночь, но мы оба знаем, что это невозможно, – вздохнул Блейд. Он поцеловал девушку в губы и встал. – Отправлюсь на рассвете и попробую разыскать лейтенанта Гудмена. Я не доверяю ему. Он весь преисполнен ненависти, боюсь, будет уничтожать всех индейцев на своем пути. Думай обо мне, пока меня здесь не будет, Огненная Птичка.

Блейд направился к майору Вэнсу. На негромкий стук дверь отворилась без промедления.

– Опаздываешь, – упрекнул майор.

Блейд вошел и плотно прикрыл за собой дверь.

– Меня... задержали.

Вэнс испытующе посмотрел на метиса:

– Я видел эту сцену между тобой и мисс Браниган. Что происходит, Блейд? Сейчас неподходящее время для флирта. Это может помешать делу.

Блейд вспыхнул. То, что он испытывал к Шэннон, было больше, чем флирт.

– Ты знаешь, что я не сделаю ничего, что помешало бы делу. Шэннон... у меня к ней особое отношение, но я все держу под контролем. Ее семья никогда не примет меня. Ты что-нибудь выяснил? – спросил Блейд, меняя тему.

– Я телеграфировал Президенту. Дал понять, что все откладывается до весны. А какие у тебя планы?

– Немедленно отправляюсь в свое селение убедиться, что с матерью все в порядке. Потом присоединюсь к отряду Гудмена. Скорее всего, я на всю зиму останусь в форте.

– Удачи! Увидимся после твоего возвращения.

– Я хотел бы попросить тебя об одолжении, Вэнс.

– Конечно, Блейд, все, что угодно.

– Приглядывай за Шэннон в мое отсутствие. Я беспокоюсь за нее.

– Она много для тебя значит, да? – заинтересовался Вэнс.

– Ты – мой друг. Я не буду скрывать. Да, я люблю Шэннон.

Его признание поразило Вэнса.

– Но она не знает об этом. Шэннон заслуживает больше, чем я могу предложить, – сказал Блейд.


Стоя на крыльце, Шэннон видела, как Блейд на всем скаку удалялся от форта. В эти холодные дни ей приходилось вставать спозаранку, чтобы успеть затопить печь к приходу учеников. Отъезд Блейда выбил ее из колеи. Шэннон знала, что будет скучать по нему.

В начале занятий, во время переклички, она обнаружила, что маленькие индейцы отсутствуют. Шэннон не придала этому большого значения, поскольку они приходили и уходили, когда захотят. Индейцы были из селения Желтого Пса и часто отправлялись на охоту вместе со старшими.

Прошло еще несколько дней. Шэннон отпустила детей на выходные дни и, запирая дверь школы, увидела, как в форт въезжает отряд Гудмена. Блейда среди возвратившихся не было. Возможно, они разминулись, хотя, зная Блейда, это могло показаться странным. Погруженная в свои мысли, Шэннон медленно пошла навестить Келли.

То, что Джонни остался жив, во многом способствовало исцелению Келли – она выздоравливала очень быстро. Шэннон тяжело переживала за своих друзей. Она почти не говорила о Хови и о том, что произошло. Келли быстро уставала, поэтому визиты Шэннон были непродолжительными. Вот и на этот раз немного посидев с Келли, Шэннон вышла из лазарета и наткнулась на Клэр Гриир.

– Ты слышала новость? – возбужденно воскликнула Клэр.

– Ты имеешь в виду возвращение отряда? Я видела их. Нашли Бешеного Волка?

– Точно не знаю, но все говорят, что они стерли с лица земли селение, в котором Бешеный Волк всегда находил убежище.

Шэннон побледнела:

– Ты говоришь о селении Желтого Пса?

– Не знаю, – равнодушно пожала плечами Клэр, – Рональд сейчас у отца.

– О Господи, нет! – вскричала Шэннон и бросилась в штаб-квартиру форта. Если ее опасения подтвердятся, то, возможно, и мать, и дедушка Блейда тяжело ранены или... мертвы!

Шэннон ворвалась в штаб-квартиру, требуя немедленной встречи с полковником.

– Извините, но у него совещание, – вежливо отказал ей сержант и заслонил собою дверь.

– Я подожду! – упрямо проговорила Шэннон и стала нервно расхаживать взад и вперед, поглядывая на закрытую дверь за спиной сержанта. И как только он отошел от нее, Шэннон бросилась в кабинет полковника.

– Что это значит, Шэннон? – пробасил Гриир, недовольный ее вторжением.

– Извините, сэр, – с виноватым видом проговорил сержант, – я ее немедленно выведу.

– Нет! – запротестовала девушка. – До тех пор, пока я не узнаю правду, не уйду отсюда. Скажите, лейтенант Гудмен напал на селение Желтого Пса? Ведь там живут мирные индейцы!

– Прошу вас выйти, мисс Браниган, – с упреком сказал сержант.

– Все в порядке, сержант Миллер, оставьте ее, – сказал полковник и бросил взгляд на Гудмена и Вэнса, которые сидели у него в кабинете. – Вы, конечно, знаете лейтенанта Гудмена, Шэннон. А это майор Вэнс. А теперь скажите, в чем дело?

– Ходят слухи, что лейтенант и его люди напали на селение сиу. Это селение Желтого Пса? Они – мирные люди, полковник, совсем не такие, как Бешеный Волк и его сообщники. У них нет оружия, только луки и стрелы для охоты. В селении живут только старики, женщины и дети.

– Ошибаетесь, Шэннон, – возразил Гудмен, – следы Бешеного Волка привели нас в эту деревню. Он там прятался, а нас уверяли, что не видели Бешеного Волка несколько недель. Я дал им время подумать и выдать негодяев; сиу не признались, и я приказал атаковать.

– Беззащитных женщин и детей, – возмутилась Шэннон, вспоминая добрую и спокойную Поющую Радугу и мудрого старого Желтого Пса. Она подумала о Блейде: «Боже, он сойдет с ума от горя, если погибнет вся его семья».

– Я ведь там была! Я знаю, что представляет из себя это селение. Они не причинили мне зла. Вы нашли там Бешеного Волка?

Ответа не последовало.

– Нашли?

– Э-э... нет, – признался Гудмен, – должно быть, Бешеный Волк удрал во время сражения.

– А может, его там вовсе не было?

– Почему вы защищаете этих дикарей? – с вызовом спросил Гудмен. – Не потому ли, что вам нравится один из них?

– Моя личная жизнь вас не касается, лейтенант. Мы говорим о жизни ни в чем не повинных людей.

– Шэннон, дело зашло слишком далеко, – вмешался полковник Гриир, – я доверяю Гудмену. Его служба безупречна. Я убежден, что он действовал согласно обстоятельствам.

– Люди Желтого Пса были вооружены ружьями? – спросил майор Вэнс. В отличие от полковника, он не доверял лейтенанту.

– Я уверен, что у них были ружья, – ответил Гудмен, но его голос звучал неуверенно.

– Были среди ваших людей раненые?

– Четверо, сэр.

– Раны от огнестрельного оружия?

– Э-э... кажется, от стрел.

– Понятно, – сказал Вэнс с осуждением в голосе.

– Мне тоже все ясно. Я вижу, что теряю здесь время. Всего хорошего, джентльмены, – Шэннон резко повернулась и выскочила из кабинета, пролетев мимо стоявшего сержанта.

Шэннон точно знала, что ей нужно делать. Она должна найти Блейда, где бы он ни находился. Преисполненная решимости осуществить задуманное, она поспешила в конюшню, чтобы взять лошадь и немедленно отправиться на поиски. «К счастью, сегодня пятница, – думала Шэннон, – есть два свободных дня. Нужно, чтобы рядом с Блейдом кто-нибудь оказался в ту минуту, когда он узнает о нападении на селение».

– Мисс Браниган... Шэннон... Куда вы направляетесь?

Шэннон обернулась и увидела майора Вэнса, идущего следом за ней.

– Хотя это вас не касается, майор, но я собираюсь найти Блейда. Он будет просто раздавлен горем, когда узнает о подлом нападении лейтенанта Гудмена.

– Согласен, – разделил ее тревогу Вэнс.

– Да? – удивилась Шэннон.

– Да. Мы предпочитали скрывать нашу дружбу, которая длится вот уже несколько лет.

– Вы – связной Блейда! – сорвалось с языка Шэннон.

– О Боже! Блейд рассказал вам!

– Все... или почти все. У него не было выбора. Я заметила, как он обыскивал фургон, и допекала его расспросами. Я даже предложила свою помощь, но он категорически отказался.

– И правильно сделал, – медленно проговорил Вэнс. – Вы – удивительная женщина, Шэннон Браниган. Теперь я понимаю, почему Блейд э-э... так любит вас. Но он прав, это – не игра. Один человек, посланный сюда правительством, уже мертв. Но все же давайте по существу. Как вы предполагаете найти Блейда? Знаете, где искать?

– Н-нет, – призналась Шэннон, – но я найду его.

– Блейд сказал мне, что собирается навестить свою мать, перед тем как присоединится к отряду лейтенанта Гудмена.

– О нет! Возможно, он уже там. Мне надо торопиться, – встревожилась Шэннон.

– Шэннон, вы не можете ехать одна.

– У вас есть идея получше, майор?

– Да. Подождите до утра, и я поеду с вами. Сейчас слишком поздно, скоро стемнеет.

– Вы действительно поедете?

– Я же сказал, что мы с Блейдом друзья, и надеюсь, с вами мы тоже будем друзьями. Ну что, договорились?

– Хорошо, – неохотно согласилась Шэннон, – поедем утром.


Блейд приближался к селению сиу. Он горел от нетерпения снова увидеть мать и дедушку, но какое-то тяжелое предчувствие мешало ощущению радости от предстоящей встречи. Вокруг все было спокойно. До него уже должны были доноситься собачий лай и детский смех, но тишина вокруг невольно наводила на мысль, будто он один на всем белом свете. С гор дул холодный северный ветер, и Блейд почувствовал, что дрожит. От холода ли? Страх все глубже и глубже проникал в душу. Случилось что-то ужасное. Блейд уже не сомневался в этом. Селение находилось в узкой долине между двух холмов, но почему-то над ней не вьется дымок от костров.

Блейд пустил коня галопом. Он уже знал, что обнаружит здесь, но не хотел в это верить.

Неожиданно перед ним открылось ужасное зрелище. Все жуткие кошмары, которые рисовало его воображение, оказались ничем по сравнению со страшной действительностью. От селения не осталось и следа, лишь среди пепла повсюду лежали тела мужчин, женщин, детей, даже младенцев в колыбельках. Из груди Блейда вырвался ужасный, леденящий душу крик, полный безысходности, отчаянья и горя.

Несколько минут он не в силах был пошевелиться, потом, собрав в кулак свою волю, Блейд заставил себя осмотреть каждое тело в поисках того, кто может быть еще жив. Слезы потоком полились из его глаз, когда он обнаружил тело Поющей Радуги. Блейд взвыл, простирая руки к небу, сжимая кулаки в бессильной ярости.

– Почему? – взывал он к Духам, оберегающим сиу. – Почему вы допустили такое? Почему погибла моя нежная, ласковая мама, люди, которые желали только мира?

Собирая с земли пепел и размазывая его по лицу и груди, Блейд затянул песню смерти. Он не чувствовал боли, когда поранил в нескольких местах руки, не обращал внимания на кровь, которая лилась из порезов.

Блейд всю ночь просидел у тела матери, заунывно напевая заупокойную молитву. В таком состоянии и нашли его Шэннон с майором Вэнсом, приехавшие на следующий день.

Он почувствовал их присутствие, резко оборвал песню и обернулся. Кровь отхлынула от лица Шэннон. Таким она никогда еще не видела Блейда. Казалось, он смотрит и не узнает их: на лице, лишенном эмоций, темнеют глаза, в которых осталась лишь бездонная пустота.

– Блейд, я так тебе сочувствую, – сказала Шэннон, нежно дотронувшись до его руки.

Ее голос вывел Блейда из гипнотического состояния.

– Шэннон, – простонал он, – они убили ее. Она в жизни никого не обидела. Поющая Радуга была такой доброй и нежной.

– Я знаю, Блейд, я тоже любила ее. Я... я не вижу твоего дедушки, – наконец осмелилась Шэннон.

– Его нет среди мертвых. И Скачущего Бизона тоже нет. Я могу только надеяться, что им удалось спастись.

– Я помогу тебе похоронить мертвых, Блейд, – сказал майор Вэнс.

– По нашему обычаю, нужно соорудить погребальный помост.

– Это невозможно, их слишком много, – возразил Вэнс, – лучше их похоронить.

– Да, – уступил Блейд, – кроме моей матери. Я построю помост и приготовлю ее тело. Я буду оплакивать ее, как оплакивают умерших все сиу.

Даже Шэннон приняла участие в погребении умерших, жестоко страдая от приступов тошноты, но стараясь не показывать это Блейду.

Блейд соорудил помост для Поющей Радуги на живописном берегу Платта. С нежностью и любовью он завернул тело матери в одеяло и поместил высоко над землей. А потом долго стоял внизу, безмолвно прощаясь.

– Вам лучше уехать отсюда, – сказал Блейд, – больше вы ничего не сможете сделать.

Он говорил так, будто никогда прежде их не видел. Глаза были холодны и пусты.

– Я не хочу оставлять тебя одного, Блейд. Поедем с нами, – с мольбой в голосе попросила Шэннон.

– Шэннон права, Блейд, возвращайся в форт, – поддержал ее Вэнс.

– Если я сейчас вернусь туда, то, возможно, убью Гудмена. Я останусь и попробую разыскать дедушку. Если он еще жив, я буду ему нужен. Дайте мне как следует оплакать свою мать, а потом я найду Бешеного Волка и прикончу его.

– Неужели я не найду таких слов, чтобы заставить тебя передумать? – спросила Шэннон. Она не могла допустить, чтобы все закончилось именно так.

– Я подожду тебя около лошадей, Шэннон, – сказал Вэнс, давая им возможность поговорить наедине.

Блейд посмотрел ему вслед и повернулся к Шэннон:

– Ты ничего не сможешь сделать.

– Даже если я скажу, что люблю тебя? Глаза Блейда потеплели, но выражение лица не изменилось.

– В моем сердце – пустота.

– Позволь мне помочь тебе.

– Возможно, когда-нибудь потом. Сейчас мне многое нужно сделать. Я должен найти тех, кто выжил. Я нужен им больше, чем тебе.

– Я... я думала, что ты любишь меня.

Блейд посмотрел на нее:

– В моем сердце нет места для любви. Может быть, когда-нибудь я смогу полюбить. Найди кого-нибудь, Шэннон, кого-нибудь, кто сможет дать тебе все, что ты заслуживаешь.

– Мне это не нужно, – упрямо возразила Шэннон, – обещай, что дашь мне знать, если найдешь своего дедушку. Я не уйду, пока не пообещаешь. Пожалуйста, Блейд, мне не безразлично, что с тобой будет.

– Постараюсь, но не обещаю.

Шэннон отвернулась. Ее лицо исказилось от душевной муки. Она с ужасом поняла, что не может достучаться до сердца Блейда. С трудом переставляя ноги, она медленно побрела прочь.

Блейд вдруг понял, что, возможно, больше никогда не увидит ее, никогда не прикоснется к ней, не познает ее любви. Он не мог позволить ей уйти без прощального поцелуя. Превозмогая безутешную скорбь, он бросился вслед за Шэннон и порывисто обнял.

– Дай мне еще раз поцеловать тебя, Шэннон, – простонал он, на мгновение становясь тем Блейдом, которого она знала и любила. – Я не могу позволить тебе уйти просто так.

Он прильнул к губам девушки, но поцелуй горчил болью расставания. Блейд открыл глаза, и жестокая действительность привела его в чувство. Когда Шэннон подняла голову, то встретила холодный, отсутствующий взгляд.

– До свидания, Огненная Птичка.

Всхлипнув, Шэннон резко повернулась и, не оглядываясь, побежала к лошадям. Слезы застилали ей глаза, казалось, все кончено. Но сердце говорило ей, что они опять встретятся, что их жизни переплелись безвозвратно. Их могут разделять тысячи миль, но души их всегда будут вместе.

– Не пропадай, Блейд, – крикнул ему Вэнс, – если тебе понадобится помощь, ты знаешь, где меня найти.

Блейд ничего не сказал и даже не повернулся, чтобы посмотреть им вслед.


За последние несколько недель Келли совершенно оправилась и переехала жить к Шэннон. Хотя дом был небольшим, для двух женщин и ребенка места хватало. Тодд Уилсон тоже выздоровел и нашел работу в форте. Он еще не отказался от мечты поселиться в Орегоне и надеялся заработать денег, чтобы присоединиться к обозу, который будет проходить через форт Ларами следующим летом.

Келли настояла на том, что будет готовить и убирать в доме, пока Шэннон ведет занятия в школе. Шэннон не спрашивала о ее планах на будущее, но однажды вечером Келли призналась:

– Я много думала, Шэннон, о своем будущем. Я хочу вернуться в Огайо. Без Хови я не смогу жить в Орегоне. Я знаю, что мои родители примут меня и Джонни, ведь кроме нас у них никого нет.

– Ты это твердо решила, Келли? Ты можешь жить со мной, сколько пожелаешь. До лета я никуда не уеду.

– Я хочу уехать сейчас, Шэннон. Я ненавижу это место. Здесь все напоминает о... о нападении индейцев, о смерти Хови... обо всем. Но у меня нет денег и даже одежда с чужого плеча. Здешние люди были добры ко мне, но смотрят так, будто я прокаженная. Иногда я думаю, что лучше бы я умерла.

– Не говори так, Келли, ты нужна своему малышу. А уехать можно только весной.

– Разве ты не слышала? Железная дорога дошла до Шайенна. Теперь можно ехать на восток и зимой, и летом. Все только и говорят об этом.

– Наверное, я слишком погружена в свои мысли.

– Ты думаешь о Блейде, да? Я давно поняла, что ты к нему неравнодушна. Ты думаешь, он вернется?

– Не знаю. Но ты права, Келли. Я люблю Блейда. Я знаю – он метис, но для меня это не имеет значения. Но хватит обо мне. А если у тебя были бы деньги, то как бы ты добралась до Шайенна?

– Если бы у меня были деньги, я доехала бы до Шайенна дилижансом. Он проходит здесь раз в неделю, пока позволяет погода.

– Ты серьезно? Если все дело в деньгах, то тебе не о чем беспокоиться. Я дам тебе денег.

В порыве великодушия Шэннон не подумала, что останется без средств, если отдаст Келли свои жалкие сбережения.

– Нет, Шэннон, я не могу!

– Конечно, можешь. Я получаю жалованье.

– Но этого недостаточно, чтобы доехать до Айдахо. Как же твоя семья?

– Они все поймут и даже вышлют мне денег на дорогу. Кроме того, я не уверена, что уеду, не дождавшись Блейда.

– Я вышлю тебе деньги, Шэннон, как только доберусь до Огайо. Спасибо.

Неделю спустя Келли вместе с маленьким Джонни села на дилижанс, направлявшийся в Шайенн. Глядя им вслед, Шэннон подумала о том, что была бы не так одинока, имей она ребенка от Блейда.

ГЛАВА 13

Одним ненастным холодным днем в конце ноября Шэннон зашла в магазин Клайва Бейли. Она не разговаривала с ним с тех пор, как Бейли пытался ее изнасиловать в ту ужасную ночь похищения. Получилось так, что его помощник был занят с другими покупателями, и ей волей-неволей пришлось иметь дело с самим Клайвом. Купить новое платье Шэннон не могла, поскольку большую часть денег отдала Келли и тратила на себя теперь очень мало. Поэтому она решила обновить старое платье, а для этого понадобилась лента.

Клайв Бейли больше не приставал к ней с ухаживаниями и нескромными предложениями. И вовсе не потому, что охладел; нет, он до дрожи в коленях боялся Блейда. Ведь Бейли подозревал о связи этих двоих. Взять хотя бы то, как они смело обнимались на площади, якобы утешая друг друга. Но сейчас, когда метис исчез, Бейли не видел причин избегать Шэннон. По правде говоря, ему казалось странным, что Блейд так долго отсутствует. Ходили слухи, что лейтенант Гудмен стер с лица земли именно его селение, и теперь Блейд помогает готовиться к зиме тем, кто выжил.

– О, Шэннон, как приятно тебя видеть, – дружелюбно приветствовал Клайв девушку. – Как тебе нравится твоя новая работа?

– Мне нравится учить детей, мистер Бейли, – холодно ответила Шэннон и прошла мимо него к полке, где были разложены ленты.

– Я знаю, что по отношению к тебе, Шэннон, я не всегда вел себя как джентльмен, но я хочу, чтобы мы были друзьями. Тогда, в прерии я... я потерял контроль над собой...

Шэннон окинула его ледяным взглядом:

– Мне нужно четыре ярда голубой ленты. – Он может извиняться сколько угодно, но она не собирается его прощать.

– Если бы мы могли опять стать друзьями! Я обещаю относиться к тебе с уважением и не дозволять себе вольностей, – заверял Бейли.

Он отмерил ленту и с надеждой уставился на Шэннон. Она чуть не рассмеялась ему в лицо, зная цену его обещаниям. Но неожиданно ей пришла в голову мысль о том, что, общаясь с Бейли, она сможет помочь Блейду и майору Вэнсу. Все, что ей нужно сделать, – изобразить готовность простить его. Раз Бейли доверяет ей, то можно использовать так называемую дружбу для того, чтобы выведать, чем он занимается. Немного настойчивости и... Решено, она сыграет свою роль.

Шэннон притворно изобразила на лице улыбку и проговорила:

– Если ты действительно сожалеешь о случившемся, то, полагаю, мы сможем стать друзьями. «Не переигрывай, – одернула себя Шэннон, – а то у него могут возникнуть подозрения».

По лицу Клайва расползлась самодовольная улыбка. Выходит, он не потерял своего мужского обаяния. Возможно, если Шэннон узнает, как он богат, то будет с ним совсем ласковой. Теперь он не повторит своей ошибки и станет действовать медленно, без напора, и, в конце концов, эта недотрога окажется у него в постели. Клайв вдруг вспомнил, что у Шэннон плохо с деньгами, и это обстоятельство было ему как раз на руку.

– Спасибо, Шэннон. Я очень рад. Может, ты оставишь для меня танец на балу в субботу?

– Возможно, – уклончиво ответила Шэннон и полезла в кошелек за деньгами.

– Нет, это мой подарок. Своего рода плата за нанесенную тебе обиду. Я могу себе это позволить, – похвастался Клайв и выпятил грудь.

– Должно быть, у тебя неплохо идут дела.

– Да, конечно, но это не единственный источник моего благосостояния. У меня есть и другие интересы.

«Это уже кое-что», – подумала Шэннон. Но прежде, чем успела копнуть поглубже, Бейли увидел нового покупателя, требующего внимания, и повернулся к Шэннон:

– Извини, дорогая, но дело – прежде всего.

Шэннон вышла из магазина и направилась не домой, а к майору Вэнсу, надеясь, что тот все еще в штаб-квартире.

– Шэннон, что я могу для тебя сделать? Садись, пожалуйста, рад тебя видеть, – засуетился Вэнс.

– Вы что-нибудь слышали о Блейде? – с надеждой спросила Шэннон.

– Мне жаль, но он так и не дал о себе знать. Мы должны дать ему время пережить свое горе.

– Я знаю, просто думала...

– Он тебе глубоко не безразличен, не так ли?

Шэннон судорожно сглотнула, прежде чем ответить:

– Я люблю Блейда.

– Я уверен, что Блейд чувствует к тебе то же самое, – сказал Вэнс.

Вопреки всему его слова еще больше расстроили Шэннон.

– Он думает, что недостаточно хорош для меня. Боюсь, что я больше не увижу его. Но оставим эту тему. Я пришла сюда из-за Клайва Бейли.

– Из-за Бейли? Не понимаю...

– Я собираюсь помочь вам доказать, что он тот самый человек, который продает оружие индейцам.

– Что? – возмутился Вэнс, вскакивая на ноги. – Вы не должны этого делать, Шэннон.

– Слишком поздно. Я возобновила нашу с ним дружбу, если это можно так назвать. К счастью, он убежден в своей неотразимости.

Шэннон предпочла не рассказывать о домогательствах Бейли. «Он думает, что покорил мое сердце, тщеславное животное. Я знаю – скоро Бейли начнет хвастаться своим богатством».

– Не хочу и слышать об этом, – категорически отрезал Вэнс.

– Вы не сможете остановить меня. Я хочу. Я должна... ради Блейда. Я буду держать вас в курсе. И... если вы что-нибудь услышите о Блейде, пожалуйста, дайте мне знать.

Она повернулась, чтобы уйти.

– Ты права, Шэннон. Я не могу остановить, но я могу просить тебя быть осторожной? Обращайся ко мне, если понадобится помощь.


Снег покрыл землю толстым белым ковром, словно специально украсив ее к первому рождественскому балу. Танцы были в самом разгаре, когда Шэннон вошла в зал вместе с семьей Грииров. Это первый ее выход на танцы. Шэннон отклоняла предыдущие приглашения, поскольку считала неуместным веселиться, когда после гибели ее друзей прошло совсем немного времени. Форт Ларами считался самым веселым фортом во всей округе, с частыми балами и вечеринками, поскольку никогда не подвергался нападениям.

Шэннон тотчас же окружили молодые люди, желающие с ней потанцевать, и вскоре все ее танцы были расписаны. Но Шэннон не хотелось веселья, она беспокоилась за Блейда и пришла на вечеринку исключительно из-за того, что надеялась в праздничной атмосфере дождаться откровений Клайва Бейли.

К своему огромному удивлению, Шэннон обнаружила, что прекрасно проводит время. Она танцевала с майором Вэнсом, полковником Грииром, лейтенантом Гудменом и практически со всеми офицерами форта. Настроение немного испортил Клайв Бейли. Он танцевал с Шэннон с таким высокомерным видом, что это ужасно действовало ей на нервы.

– Тебе нравится танцевать, Шэннон? – вежливо осведомился он.

– О да. До войны мы устраивали грандиозные балы в Твин Виллоуз.

– Твин Виллоуз – ваша плантация?

– Была нашей. Мы ее потеряли. Мы все потеряли, теперь там живут янки, – с горечью произнесла Шэннон.

– Ты хотела бы вернуть ее?

– Вернуть? Я... Я не понимаю.

– Я мог бы выкупить ее для тебя. Еще одна поездка на восток, и я смогу купить тебе все, что захочешь. Тебе не место здесь, в этой глуши. Я одену тебя в великолепные платья, выкуплю твой дом, подарю тебе драгоценности.

– Клайв, к чему ты клонишь?

– За эти недели мы очень подружились с тобой, – издалека начал Клайв, – думаю, что мы отлично поладим друг с другом. Я прошу тебя стать моей женой.

Бейли уже несколько дней обдумывал возможность женитьбы на Шэннон. Идея вовсе не плохая, ведь, вернувшись на Восток, он будет вести респектабельный образ жизни.

Предложение Бейли ошеломило Шэннон.

Даже в самых смелых мечтах она не могла предположить, что он захочет на ней жениться. Она заставила себя принять его дружбу, но выйти замуж!..

– Ты хочешь на мне жениться?

– А что здесь странного? Ты красивая женщина. Любой мужчина гордился бы такой женой. Я смогу дать тебе все, что пожелает твое сердце.

Мозг Шэннон лихорадочно работал: «Как с честью выйти из такой ситуации? Что ответить, чтобы одновременно удовлетворить его и не скомпрометировать себя? Во что бы то ни стало надо удержать Клайва возле себя».

– А как я могу быть уверена, что ты выполнишь все, о чем говоришь? Может, ты лжешь насчет своего богатства? После войны мы были бедны как церковные крысы. Я не хочу больше бедности, не хочу, чтобы это повторилось вновь. Человек, за которого я выйду замуж, должен быть в состоянии возместить мне все, что я потеряла. Они уже давно перестали танцевать и теперь стояли у открытого окна.

– А если я смогу доказать, что не лгу, ты примешь мое предложение?

Прежде чем Шэннон ответила, к ней подскочил следующий кавалер и закружил в танце. Позже Клайв предложил проводить ее домой, и Шэннон согласилась. Она задавала себе один-единственный вопрос: «Каким образом Клайв Бейли собирается ей доказать, что он не лжет насчет своего богатства?»


– Какая красивая ночь, – мечтательно проговорила Шэннон, поднимая глаза к небу, – посмотри, какая луна! Как ярко сверкает снег!

– Лучше я буду смотреть на тебя, – сказал Клайв, пожирая ее глазами.

Шэннон действительно выглядела сегодня превосходно, несмотря на то что единственной новой вещью была лента на старом платье из синего бархата. Лиф платья был вырезан достаточно низко, чтобы соблазнять, но в то же время это выглядело вполне пристойно. Синий цвет удивительно шел к ее глазам и каштановым локонам, которые она подняла наверх и уложила в восхитительную прическу.

Да, Шэннон выглядела великолепно, но, похоже, совершенно об этом не подозревала.

– Клайв, как ты собираешься доказать мне, что имеешь большое состояние? У тебя есть деньги в банке?

Казалось, вопросы Шэннон больше развлекают, чем раздражают Клайва. Он считал совершенно естественным, что девушку интересует его богатство.

– Даже лучше, дорогая. У меня есть золото... много золота. И оно в таком месте, что никто не сможет найти его.

– А как я узнаю, лжешь ты или нет? – с вызовом спросила Шэннон.

– Я сказал, что докажу это, – значит, так оно и будет. Как только ты согласишься выйти за меня замуж, я покажу свое золото.

Я... мне... мне нужно подумать, – заколебалась Шэннон. Они уже подошли к двери ее дома, и Клайв с надеждой смотрел на свою спутницу. Шэннон достала из сумочки ключ и открыла дверь.

– Спокойной ночи, Клайв, спасибо, что проводил меня.

– Ты подумаешь о том, что я сказал?

– Я... да, конечно.

– Могу я поцеловать тебя с пожеланием спокойной ночи? – спросил Клайв, протягивая к ней руки.

Шэннон чуть было не оттолкнула его. Если ей так неприятны его прикосновения, то чего же ждать от поцелуя? Выбора, однако, не было – пришлось позволить поцеловать. Смешно отказывать человеку, только что сделавшему предложение. Шэннон робко подставила ему губы. Поцелуй оказался еще хуже, чем могла представить себе Шэннон. Когда Клайв попытался языком раздвинуть ее губы, она сжала их плотнее и стиснула зубы, затем оторвалась от него, пробормотала, что желает ему спокойной ночи, и скрылась за дверью.

«О Господи! Что из всего этого выйдет? – Шэннон спиной прислонилась к двери, чувствуя, как дрожат ноги. – Завтра обязательно надо увидеться с майором Вэнсом и спросить совета. Возможно, она зашла слишком далеко. Почему рядом нет Блейда, когда она так в нем нуждается!»

Шэннон тяжело вздохнула, понимая – одним желанием Блейда не вернуть, и медленно побрела через темную гостиную в спальню. Как дома тепло и уютно! Хорошо, что она догадалась оставить затопленной печь, иначе сейчас бы пришлось возвращаться в холодные комнаты. Шэннон чувствовала усталость, а впереди ее ждала бессонная ночь. Она знала, что не уснет и будет думать, как выпутаться из создавшейся ситуации с Клайвом Бейли. Шэннон сняла пальто и стала расстегивать платье – задача не из легких, поскольку крючки сзади. Шэннон чертыхнулась, возясь с непослушным крючком.

– Тебе помочь, Огненная Птичка?

Он шагнул из темноты – высокий, сильный мужчина, каким виделся в ее снах. Большие мускулистые руки удивительно легко справились с застежкой и нежно провели по ее спине.

– Блейд, откуда ты взялся?

Шэннон повернулась и оказалась в его объятиях.

– Похоже, я прибыл как раз вовремя. Что, черт возьми, здесь делал Клайв Бейли?

– Блейд, забудь о Бейли. Лучше поцелуй меня. Не могу поверить, что это действительно ты.

Он наклонился с намерением легко коснуться губ девушки, чтобы только доказать ей, что он не призрак. Но едва почувствовав их, Блейд ощутил такой прилив страсти, какой испытывал только с Шэннон. Он никогда так сильно не желал эту красивую, страстную и непредсказуемую женщину. Чтобы вернуться к полноценной жизни, Блейд должен был вобрать в себя энергию и силу духа Шэннон. Он чувствовал, что Бог давно предопределил их судьбы.

Нетерпение росло, и Блейд принялся неистово срывать с Шэннон одежду. Она же лихорадочно стала расстегивать его рубашку.

– Полегче, любовь моя, у нас впереди целая ночь, – слегка улыбнулся Блейд.

– Я не могу ждать, Блейд. Я мечтала быть с тобой, но не думала, что увижу.

Вся одежда оказалась на полу, Шэннон переступила через нее и с нетерпением ждала, когда Блейд скинет брюки. Наконец он обнял ее, крепко прижимая к своей груди. Откинув с лица Шэннон непослушную прядь волос, Блейд заглянул ей в глаза:

– Я тоже мечтал об этой встрече, Шэннон. Я должен был вернуться даже ради этого мгновения. Ты нужна мне, ты – моя жизнь, мое дыхание.

Его сильные руки подхватили Шэннон и опустили на кровать.

– Ты восхитительна, – шептал Блейд, покрывая поцелуями тело Шэннон. Горячая волна наслаждения вновь и вновь поднимала обоих на невиданные высоты блаженства...

Опустошенные, они некоторое время лежали неподвижно. С губ Шэннон сорвался легкий вздох:

– Я чувствовала тебя каждой частичкой своего тела.

Блейд нежно отбросил с ее лба каштановый локон:

– Огненная Птичка, ты и есть часть меня. Что я буду без тебя делать?

– О чем ты говоришь? Ты что, опять уезжаешь?

– Придется. Я нужен Желтому Псу. Те, кто выжил, не имеют ни крыши над головой, ни еды. Они погибнут от голода, если я не вернусь.

– Ты нашел дедушку? Как он?

– Учитывая его преклонный возраст, можно сказать, что он чувствует себя хорошо. Ему помог Скачущий Бизон, но дедушка больше не радуется жизни. Смерть моей матери была для него тяжелым ударом.

– Что ты узнал о нападении?

– Ненамного больше того, о чем знал. Бешеного Волка не было в селении, никто давно его не видел, но лейтенант Гудмен не поверил Желтому Псу и приказал уничтожить всех.

– Если это правда, то зачем ты вернулся в форт?

– Я обещал, что дам тебе знать о дедушке, и, кроме того, надо купить ему еду и одеяла.

– И это все? – разочарованно протянула Шэннон.

– Нет, Огненная Птичка. Я приехал увидеть тебя. Мне нужно было увидеться с тобой, прежде чем...

Блейд жаждал сказать Шэннон о своей любви к ней, но намеренно не произносил этих слов. Слишком много препятствий стояло на их пути: годы ненависти между их народами делали для них невозможным дальнейший союз. Если Шэннон выйдет за него замуж, то будет отвергнута обществом, к которому принадлежит.

– Блейд, ты меня любишь? – прямо спросила Шэннон. Сердце подсказывало ей, что это так, но хотелось услышать.

– А если люблю? – с вызовом спросил Блейд, страдая от мысли, что им не быть вместе. – Разве нам станет от этого легче при расставании?

– Ты уезжаешь навсегда? – Голос Шэннон дрогнул.

– Я нужен дедушке, буду жить с сиу и помогать им. Я ничего не могу предложить тебе, Шэннон. Поезжай в Айдахо, твоя семья ждет тебя. Найди себе мужа, который сможет предложить тебе больше, чем свое сердце.

– Мне не обязательно ехать в Айдахо, родные поймут меня. У меня есть работа и средства к существованию, и, если ты меня любишь, я буду ждать тебя вечно.

– Я не такой эгоист, Шэннон. Я не могу принять от тебя подобную жертву. Мы не можем пожениться. Тебя начнут презирать. Моя индейская кровь делает меня объектом насмешек и оскорблений. Я – дикарь.

– Мне безразлично, что скажут люди. Ты – мой дикарь. Я живу так, как считаю нужным, и, если ты позволишь, я поеду с тобой.

– О, моя любовь! Я не могу просить тебя об этом. В Вайоминге очень суровые зимы, и я не допущу, чтобы ты подвергла свою жизнь риску.

– Тогда я буду ждать, – настаивала Шэннон.

– Многое может случиться и заставить тебя передумать, – предупредил Блейд. – Я не прошу тебя ждать. Но если все же ты будешь здесь, когда я вернусь... Он не договорил.

– Люби меня снова, Блейд. Люби еще, чтобы я надолго запомнила эту ночь.

– Да, Огненная Птичка, но сначала расскажи, что у тебя за дела с Клайвом Бейли.

Шэннон вздохнула – она надеялась, что Блейд уже забыл об этом.

– Что ты слышал?

– Достаточно, чтобы понять, что ты задумала специально заманить его в свои сети. Я знаю твою ненависть к Бейли.

– Откуда ты узнал?

– Я все слышал, стоя у окна, – откровенно признался Блейд. – Я слышал, как Клайв хвастал своим богатством и слышал твои вопросы. Чего ты этим добиваешься?

– Я только хочу помочь, – воодушевлялась все больше Шэннон. – Я знаю, Бейли сознается мне, что продает оружие индейцам. Он уже предложил показать, где прячет золото. Майор Вэнс не слишком доволен тем, чем я занимаюсь, но...

– Вэнс знает об этом? – удивился Блейд. – Я сдеру с него шкуру, когда увижусь с ним завтра.

– Не обвиняй его. Майор предупредил меня держаться подальше от Клайва, но я не послушалась. Если бы не эти ружья, твоя мать была бы жива. Я хочу помочь раздавить этого слизняка. Помочь, как смогу!

– Ты поможешь, если оставишь эту затею. Пожалуйста, Огненная Птичка. Я не вынесу, если с тобой что-нибудь случится.

– Значит, ты любишь меня! – Шэннон ликовала.

– Конечно, люблю, маленькая глупышка. Ты счастлива, что я признался?

– Безмерно!

– Будет ли от этого наше расставание менее болезненным?

– Мне будет спокойнее в твое отсутствие.

– Тогда я люблю тебя, Шэннон Браниган. Я уйду в могилу, не переставая тебя любить. Любовь к тебе будет меня поддерживать, даже если мы никогда не будем вместе. А если и ты меня любишь, обещай, что будешь держаться подальше от Клайва Бейли. Оставь его мне и Вэнсу.

– Но...

– Никаких «но». Я не шучу.

– Хорошо, – неохотно согласилась Шэннон, – если это для тебя так много значит.

– Мне не безразлично, что случится с тобой, а Клайв Бейли пусть идет ко всем чертям. Мы с Вэнсом сумеем справиться с ним. Поскольку мы уладили этот вопрос, – улыбаясь продолжил Блейд, – можно сосредоточиться на более важных делах, например, заняться любовью. До рассвета у нас уйма времени.

С этими словами Блейд крепко обнял Шэннон, их губы слились, дыхание смешалось. «Боже, как он любит ее! Даже если им не суждено больше встретиться, у него останется много сладких воспоминаний о пережитых мгновениях их страстной любви. Достаточно ему закрыть глаза и вот она, Шэннон. Никто не сможет отнять у него ту, которую он сделал женщиной и которую научил премудростям любви, – его женщину. Она дала ему познать такую любовь, которая не часто встречается в жизни».

– Блейд, о чем ты думаешь?

– О том, что я хотел бы просыпаться, держа тебя в своих объятиях. И чтобы это продолжалось всю жизнь.


Шэннон старалась не плакать, когда на следующее утро прощалась с Блейдом. Если бы в его словах не звучала такая безысходность! Если бы он не вел себя так, будто прощается навеки! Он слишком плохо ее знает, если думает, что она не будет его ждать. Она дождется того момента, когда Блейд сможет посвятить себя ей, надеется, что он не останется жить с сиу навсегда. Все-таки он десять лет жил среди белых, ему не чужд цивилизованный мир, он должен привлекать его. Шэннон возлагала на это большую надежду. А ведь есть еще и любовь, которую они испытывают друг к другу.

ГЛАВА 14

Клайв Бейли был в полном замешательстве, не зная, как отнестись к тому, что Шэннон в последние недели оказывает ему весьма холодный прием. Она вернула ему дорогой подарок, который он сделал к Рождеству, и отказалась от того, чтобы он сопровождал ее на новогодний бал, а предпочла пойти туда с робким молодым лейтенантом, который даже не пытался всерьез ухаживать. К огромной досаде Шэннон, Клайву все же удалось перехватить ее в перерывах между танцами.

– Почему ты меня избегаешь, Шэннон?

– Я... вовсе нет, – запинаясь, ответила Шэннон, помня о своем обещании Блейду.

– Ты забыла свою плантацию? У меня есть средства, чтобы ее выкупить. Я действительно очень состоятельный человек и могу это доказать.

К счастью, Шэннон пригласил на танец один из кавалеров, и ей не пришлось отвечать.

Позднее, когда Шэннон пошла в дамскую комнату поправить прическу, ей пришлось столкнуться с Клэр. Миловидная брюнетка даже не пыталась скрыть свою враждебность.

– Ты опять крутишь головы всем мужчинам подряд, – обвинила она Шэннон, – надеюсь, ты довольна?

– У тебя нет причины для ревности, Клэр.

– Ревности? Ты действительно так думаешь? Не будь смешной. Я видела, как ты разговаривала сегодня с Клайвом Бейли. Кажется, он совершенно потерял голову. Тебе повезло. Ведь у тебя здесь нет родственников, и самое лучшее – выйти замуж, если, конечно, он тебя возьмет. Или ты все еще сохнешь по метису?

– Не знаю, почему ты меня ненавидишь, Клэр, но, если честно, мне все равно. А что я делаю и с кем – не твоя забота, – отрезала Шэннон.

– Ошибаешься! Мне не нравится, как на тебя смотрит Рональд и как ты флиртуешь со всеми офицерами форта.

– Это – игра твоего воображения. Лейтенант Гудмен мне и даром не нужен. Он несет ответственность за нападение на невинных людей.

– Они же индейцы! Ради Бога, Шэннон! Почему ты думаешь, что они ни в чем не повинны?

– Блейд нашел своего дедушку и от него узнал правду. Бешеного Волка не было в селении.

– Ты видела Блейда! – понимающе улыбнулась Клэр. – Ты встречаешься с ним тайком... За нашими спинами! Родителям твоих учеников это очень не понравится. Как ты будешь жить без работы?

Шэннон хотелось кричать о своей любви к Блейду, рассказать всему миру, как она гордится тем, что любит такого замечательного человека. Но ей действительно нужна работа, и поэтому приходилось держать при себе свои чувства.

– Глупо обвинять меня в том, что не можешь доказать. Я хорошо учу детей, и тебе будет трудно настроить против меня их родителей.

Клэр пренебрежительно фыркнула, понимая, что Шэннон права. Если честно, то она в самом деле ревновала ее и все бы отдала за один взгляд Блейда, такой, каким он смотрит на Шэннон. Клэр мечтала оказаться в его объятиях и завидовала тем женщинам, которым довелось испытать его любовь.

Все в форте считали Клэр невинной девушкой, но она вовсе не была таковой. Совсем юную, Клэр соблазнил один похотливый сержант. Это случилось до того, как ее отца перевели в форт Ларами. С тех пор Клэр держала свои любовные связи в секрете, угрожая тем, кто скажет об изнасиловании или хотя бы обмолвится о ее похождениях. Она намеренно выбирала молодых унтер-офицеров, боящихся высокого чина ее отца. Даже лейтенант Гудмен не ведал о любовных делишках Клэр; мало того, ей удалось заставить Гудмена поверить, что именно он лишил ее девственности. Клэр с удовольствием присоединила бы к своей коллекции любовников и Блейда, но тот упорно не проявлял к ней интереса как к женщине.

– Извини, Клэр, но меня ждут, – сказала Шэннон и вышла из комнаты.

Если бы можно было убить взглядом, то Шэннон не выжила бы от кинжалов, которые вонзились в ее спину.


Февраль 1868 года принес неожиданную оттепель, к немалому облегчению Шэннон, поскольку зима оказалась довольно суровой. Но не одно это радовало. Весь Вайоминг охватила весть о том, что женщинам собираются предоставить право голоса. Ни для кого не секрет, что Вайоминг всеми средствами пытается привлечь переселенцев с Востока, особенно женщин. Ведь редко какая женщина рискнет поселиться в таком суровом климате, да еще в местности, где существует угроза нападения со стороны индейцев. Всех поразило, что здесь раньше, чем в других, более цивилизованных районах, женщине предоставится избирательное право. Вопрос, конечно, спорный, и поэтому он широко обсуждался как мужчинами, так и женщинами. Женщины в большинстве были «за», но мужчины протестовали, мотивируя это тем, что хозяйки забросят домашний очаг и займутся тем, чем испокон веков занимались исключительно мужчины.

Молли Гриир была в восторге от перспективы принимать участие в голосовании и с энтузиазмом взялась помочь Шэннон организовать женские кружки, в задачу которых входило всячески поддерживать идею законопроекта. Среди тех, кто разрабатывал новый закон, были секретарь Эдвард Ли и законодатель Уильям Брайт – они надеялись привлечь в Вайоминг как можно больше женщин. Ведь здесь проживало их меньше тысячи, в то время как мужчин было сто шестьдесят тысяч.

На Востоке большой популярностью пользовались такие женщины, как Анна Дикинсон и красавица Ределия Бейтс, которые с лекциями разъезжали по штатам и горячо вступались в защиту женских прав. Молли не теряла надежды, что когда-нибудь они появятся в Вайоминге.

А Шэннон тем временем всю себя отдавала работе. Родные гордились бы ею, радуясь ее успехам. Она часто думала о своем упрямом брате Девлине, который остался в Джорджии. Если бы только был жив отец, он смог бы удержать всех вместе. Шэннон тяжело вздохнула. Больше всего, конечно, она думала о Блейде. Как он? Ведь зима такая суровая. Есть ли у него еда и крыша над головой? Тепло ли ему? Скучает ли он по ней так, как она по нему?


Однажды мартовским днем Шэннон отправилась в магазин Клайва Бейли перед самым закрытием. У нее закончилась соль. Шэннон набросила пальто и быстро перешла грязную площадь, вошла внутрь здания, но с огорчением увидела, что магазин пуст. На прилавке горела лампа, но Клайва нигде не было видно. Шэннон хотела взять соль и заплатить на следующий день, но вдруг услышала приглушенные голоса, доносившиеся из кладовой. Сгорая от любопытства, она подошла поближе и прислушалась. Один голос принадлежал Клайву Бейли, а его собеседник говорил почти шепотом и, похоже, сознательно искажал тембр своего голоса:

– Я хочу свои деньги, Бейли... немедленно!

– Бешеный Волк обманул меня и заплатил только половину, – послышался ответ Клайва.

– Ты – жадный ублюдок. Я знаю, сколько тебе досталось, и хочу свою долю.

– Я рисковал гораздо больше, – возразил Клайв.

– А я проследил за тем, чтобы наша операция завершилась успешно и избавил от агента, который нас чуть было не раскрыл.

– Если бы он это сделал, то пострадал бы не только я один, – возразил Клайв, – кроме того, мне нужны эти деньги. Я собираюсь жениться. Еще одна поездка на восток – и я осяду на одной из южных плантаций.

– Жениться? Ты? Что, тебя на Востоке ждет женщина?

– Нет, не на Востоке, – расхвастался Клайв, – я собираюсь жениться на Шэннон Браниган.

Раздался презрительный смех:

– Ты либо дурак, либо сумасшедший. Да будь у тебя в два раза больше золота, она не позарится на тебя. Ладно, хватит болтать, где деньги? У меня нет времени спорить с тобой из-за доли, которая мне причитается.

От всего услышанного у Шэннон ноги приросли к полу. Кто же сообщник Клайва Бейли? Она готова поклясться, что ни Блейд, ни майор Вэнс о нем не знают. Кто это может быть? Кто-то из офицеров форта? Нужно немедленно дать знать майору Вэнсу. Она стремительно повернулась и зацепила мотыгу, прислоненную к стене. Мотыга с грохотом упала. Шэннон замерла на месте.

– Что это?

– Не знаю, подожди здесь, а я посмотрю, – прошипел Клайв.

Едва Шэннон успела отойти подальше, как дверь с шумом распахнулась и на пороге показался Клайв.

– Шэннон! Как ты сюда попала? Я думал, что запер дверь. Сегодня торговля шла вяло, и я закрыл магазин пораньше, чтобы навести порядок в кладовой.

– Должно быть, ты забыл запереть дверь, Клайв, – сказала Шэннон, нервно переводя дыхание. Как она ни старалась, не могла удержаться, чтобы не поглядывать на дверь, ведущую в кладовую. – Магазин был открыт, и я вошла.

– Тебе что-нибудь нужно?

– Мне... ах да... соль. Когда я увидела, что никого нет, решила сама взять соль и заплатить позже. Я задела мотыгу. Извини, что так получилось.

– Нет, нет. Все в порядке. Просто я удивлен: думал, что нагрянули воры или кто-нибудь из назойливых индейцев, которых полно в форте. Они известные воришки.

Клайв достал с полки пачку соли и протянул ее Шэннон:

– Вот твоя соль, дорогая.

Шэннон вложила монетку в руку Клайва:

– Спасибо. Ну, я, пожалуй, пойду, мне нужно замесить тесто.

– Шэннон, – понизив голос почти до шепота, проговорил Клайв, – ты подумала о моем предложении? Почему ты избегаешь меня все эти дни?

Шэннон приготовилась дать ему резкий отпор, но передумала, решив, что сможет помочь Блейду и Вэнсу; ведь она – единственная, кто знает о существовании сообщника Клайва Бейли, и, конечно же, ей удастся узнать гораздо больше, если притворится, что предложение Клайва ее заинтересовало.

– По правде говоря, я серьезно подумала над этим, – медленно проговорила Шэннон, – и не хочу провести остаток жизни в нищете и глуши. Все очень заманчиво, и я тебя не избегала вовсе, а просто пыталась хорошенько все обдумать.

– Значит, ты выйдешь за меня? – обрадовался Клайв, и его глаза возбужденно засверкали. Он мечтал об этой красавице с того момента, как увидел ее.

– Я дам ответ на следующей неделе. На танцах. – Шэннон прикинула, что за это время ей и майору Вэнсу удастся доказать виновность Клайва и его сообщника. – Но больше я ничего не скажу, – игриво добавила она, – мне нужно идти, а то уже совсем поздно.

Клайв проводил ее до двери, затем сгреб в объятия и поцеловал. Шэннон готова была выцарапать ему глаза и еле-еле сдержалась.

После ухода Шэннон Бейли запер дверь и поспешил в кладовую, забыв избавиться от глупой улыбки.

– Что ей нужно? Она что-нибудь слышала? – поинтересовался его сообщник.

– Я забыл запереть дверь. Шэннон хотела купить соль.

– Вы говорили слишком тихо, и я не мог ничего разобрать. Как она себя вела? Она слышала наш разговор?

– Шэннон не могла ничего слышать, она стояла по ту сторону прилавка.

– Почему ты так уверен в этом? Может, мне проследить за ней? Если не сразу пойдет домой, то можно предположить, что она все слышала и решила кое-кому об этом рассказать.

– Что ты собираешься делать? – крикнул ему вслед Клайв.

– Ничего, но если я узнаю, что эта ведьмочка что-то пронюхала... – с этими словами он растворился в темноте.


Шэннон торопливо шла по парадной площади, не подозревая о слежке. С каждой минутой становилось все холоднее и темнее. К глубокому сожалению, майора Вэнса не было, а ординарец сообщил о собрании, которое, по-видимому, затянулось допоздна. Шэннон решила, что дело не терпит отлагательства, и направилась в штаб-квартиру. У дверей дежурил сержант.

– Могу я чем-нибудь помочь? – осведомился он.

– Майор Вэнс у себя? Я должна его видеть, это очень важно.

– Сожалею, леди, но майор на совещании;

– Пожалуйста, скажите ему, что я хочу его видеть.

Сержант медлил, не желая мешать начальству.

– Доложи майору, что мисс Браниган здесь, сержант, – гаркнул лейтенант Гудмен, он вошел чуть позже Шэннон.

– Есть, сэр. – Сержант неохотно отправился выполнять приказ и спустя пару минут вернулся с майором Вэнсом, который встревоженно взглянул на Шэннон.

– Что случилось? Мне доложили, что ты хочешь видеть меня по срочному делу.

Шэннон не хотелось говорить в присутствии сержанта и лейтенанта.

– Можем мы поговорить наедине? – спросила она и нервно облизнула губы. – Это насчет... э-э... того, в чем мы оба заинтересованы.

Вэнс сразу догадался, в чем дело. Очевидно, Шэннон опять не послушалась и разузнала нечто важное о Клайве Бейли. Как назло, обсуждался важный вопрос, и Вэнс не мог уйти с совещания.

– Иди домой, Шэннон. Как только освобожусь, я приду, и мы поговорим.

Шэннон кивнула, почувствовав огромное облегчение, и направилась к выходу. Вэнс задумчиво посмотрел ей вслед и вернулся на совещание. Лейтенант Гудмен немного поговорил с дежурным, а затем вышел из штаб-квартиры.

Темнота поглотила одинокую фигуру Шэннон. Она шла, дрожа от пронизывающего северного ветра, и думала о том, что услышала сегодня вечером. Если бы только она смогла узнать второй голос! Внезапный порыв ветра распахнул ее пальто. Шэннон закуталась потеплее, с грустью вспоминая Джорджию, где сейчас тепло и воздух напоен ароматом весенних цветов.

Из темноты выступила высокая фигура, но Шэннон ничего не заметила. Вдруг сильный удар по голове сбил ее с ног.


Майор Вэнс подошел к дому Шэннон и с удивлением обнаружил, что ни в одном из окон нет света. «Она заснула, не дождавшись его? Странно... ведь, кажется, она хотела сообщить нечто важное. Возможно, это подождет до утра», – решил Вэнс, намереваясь прийти рано утром и до занятий поговорить с Шэннон.

На следующее утро на его стук никто не ответил. Думая, что Шэннон уже ушла в школу, Вэнс поспешил туда и увидел на школьном дворе толпу ребятишек. «Что они здесь делают в такое промозглое утро?»

– Мисс Браниган в школе? – спросил он мальчика постарше.

– Не-а, учительницы еще нет. На нее это не похоже. Она никогда не опаздывает.

– Поэтому вы стоите здесь?

– Да-а. Как вы думаете, почему она опаздывает?

– Не знаю, сынок, но я это выясню. А сейчас вам всем лучше отправляться по домам. Я найду мисс Браниган. Скажите родителям, что у вас небольшие каникулы.

Его слова потонули в ликующих криках, и ученики тотчас же разбежались. Вэнс проверил дверь, посмотрел в окно. Шэннон вообще здесь не появлялась. Он почувствовал страх: «С ней случилось что-то ужасное. Возможно, она хотела сказать, что ее жизнь в опасности, а он не смог ей помочь. Может, он ошибается? Может, они разминулись друг с другом?»

Вэнс поспешил в штаб-квартиру в надежде застать там Шэннон, но сердце подсказывало ему, что она попала в беду. Так оно и есть. Шэннон не появлялась здесь со вчерашнего вечера. Вэнс срочно вызвал наряд и дал команду обыскать форт. Через два часа ему доложили, что Шэннон Браниган нигде не нашли. Вэнс вернулся к дому Шэннон и взломал дверь. Тщательный осмотр показал, что она не возвращалась домой вчерашним вечером. На постели никто не спал, печь холодная, продукты так и стояли на столе. Вэнс всерьез обеспокоился за жизнь Шэннон. Он не знал, кто именно похитил ее, но подозревал, что в этом замешан и Клайв Бейли. Майор поспешил к полковнику Грииру, чтобы потребовать отряд для розыска Шэннон. Жаль, нет Блейда – здесь никто, как он, не умеет читать следы.


Шэннон открыла глаза в абсолютной темноте. Она попыталась пошевелиться, но не смогла: руки и ноги были крепко связаны. Ее охватила паника. Связанная, с кляпом во рту и повязкой на глазах, она не могла понять, где находится. В голове все еще мутилось от сильного удара, и трудно было вспомнить произошедшее. Единственное, что осталось в памяти, – темный, холодный вечер, она идет домой... дальше – пустота. Шэннон повернула голову и почувствовала ужасную боль. Кляп во рту не дал ее стону вырваться наружу. Шэннон сообразила, что кто-то ударил ее по голове и принес... но куда? Где она? Зачем? Со временем в голове немного прояснилось, и Шэннон поняла – видимо, кому-то очень не хотелось, чтобы она встречалась с майором Вэнсом. И этот кто-то – Клайв Бейли или его сообщник. Послышались шаги, заскрипела дверь. Кто-то подошел совсем близко.

– Ты не смогла справиться в одиночку, не так ли, Шэннон?

– Клайв Бейли!

– Я хотел на тебе жениться, но ты играла со мной, да? Ты выуживаешь информацию. Ты и есть агент, посланный из Вашингтона?

Шэннон энергично замотала головой.

– Что мы будем с ней делать?

– Она умрет.

Шэннон сразу узнала этот зловещий голос. Но кто был сообщником Клайва Бейли, по-прежнему оставалось тайной.

– Такая потеря, – сокрушенно вздохнул Клайв. – Подожди, у меня есть идея получше! Однажды Бешеный Волк предлагал за нее золото. Он давно добивается ее. Как и я, впрочем. Может, я поимею ее разок-другой, прежде чем отдам индейцу?

– Я бы тоже не прочь, – похотливо поддакнул неизвестный, – но не здесь и не сейчас... Слишком опасно. Наступит утро, и все узнают, что она пропала. Нужно как можно быстрее доставить ее Бешеному Волку. Ты знаешь, где его найти?

– Я хорошо знаю дорогу. Это там, куда я отвез ружья.

– Надо сделать это сегодня, пока не подняли на ноги весь форт. Засунь ее в мешок и перекинь через коня. В такой поздний час тебя никто не увидит. Надеюсь, ты найдешь Бешеного Волка, а потом поделишься со мной.

– Можешь на меня рассчитывать.

– Только учти – половина моя. «Бешеный Волк! О Господи! Только не это!

Почему она не послушалась Блейда и связалась с Бейли? – Шэннон поняла, что осталась одна, и попыталась порвать веревки, но все оказалось бесполезно. – Боже, что делать?»

Примерно через два часа вернулся Бейли со своим сообщником. Несмотря на отчаянное сопротивление Шэннон, они засунули ее в мешок и понесли через какое-то помещение. Скорее всего, ее держали в кладовой магазина, догадалась Шэннон. Затем ее перебросили поперек лошади, и некоторое время животное шло шагом. Потом в седло забрался Клайв Бейли и пустил лошадь галопом.


Поскольку майор Вэнс единственный, кроме Блейда, кто знал о подпольной деятельности Бейли, он пошел в магазин в надежде что-нибудь обнаружить. Одно то, что на колокольчик никто не откликнулся и Вэнсу пришлось взломать дверь, говорило о прямом отношении Клайва Бейли к похищению Шэннон.

Через час отряд был готов для поисков девушки.

– Майор Вэнс, я хочу ехать вместе с вами.

– Мы выезжаем немедленно, лейтенант Гудмен.

– Я готов, сэр, нужно поймать негодяя, который похитил мисс Браниган.

– Седлайте коня, лейтенант. Мы выезжаем.


Чем ближе Блейд подъезжал к форту, тем тревожнее становилось у него на душе. Ждет ли его Шэннон? Он не видел ее целых три ужасных месяца – холодных, полных голода и лишений. Желтый Пес не смог вынести этого и умер от пневмонии месяц назад. Но Блейд был уверен, что его дедушка умер от разбитого сердца, ни на секунду не переставая скорбеть о своей дочери. Поющая Радуга – его единственный ребенок.

После смерти Желтого Пса Блейд присоединился к охотникам на бизонов. Индейцам требовались шкуры и мясо; ничто не пропадало зря, даже желудки вычищали и использовали для того, чтобы носить воду. Из рогов делали сосуды для питья, печень и языки ели в сыром виде.

Индейцы уговаривали Блейда отправиться с ними на реку Паудер, где каждую весну собирались многочисленные племена сиу. Все надеялись, что Блейд займет место Желтого Пса и станет достойным вождем племени. Но поскольку ни матери, ни дедушки в живых не осталось, Блейд не видел причины оставаться с соплеменниками. Он глубоко уважал и любил индейцев, но слишком долго жил среди белых, чтобы опять привыкать к вигваму. Блейд убедился, что те, кто выжил, благополучно влились в другое, более многочисленное племя. Он объявил о своем решении вернуться в форт и обещал оказывать индейцам всяческую помощь. У Блейда были обязательства перед правительством, и, кроме того, его ждала Шэннон. Три месяца без нее показались адом. Они должны быть вместе, и он скажет ей об этом, но сначала разберется с Клайвом Бейли. А потом он попросит Шэннон выйти за него замуж. Хочется верить, что она не побоится стать женой метиса.

ГЛАВА 15

Когда Блейд поднялся на вершину холма и увидел вдали колонну военных, то понял, что это обычный дозор из форта Ларами. Он хотел было миновать его, но, присмотревшись, узнал во главе отряда майора Вэнса. Блейд догадался – случилось что-то серьезное. Обычно Вэнс не покидал форт без особой надобности. В числе других ехал и лейтенант Гудмен и, что самое важное, – лошади навьючены запасами продовольствия на несколько дней.

Предчувствие заставило Блейда пуститься во весь опор к отряду и узнать, в чем дело.

Появление Блейда стало для Вэнса большой неожиданностью. Он пропустил отряд, ожидая, когда Блейд подъедет ближе.

– Ты появился как раз вовремя, Блейд.

– Что случилось, майор? Я не слышал о нападениях индейцев. Все сиу собрались на весеннюю охоту.

– Дело не в индейцах, Блейд, по крайней мере, мне так кажется. Это... – он осекся, потому что приближался лейтенант Гудмен.

С каким бы удовольствием Блейд перегрыз горло этому хлыщу!

– Объявите десятиминутный привал, – приказал Вэнс.

Гудмен неохотно отправился выполнять приказ.

– Я чувствую то же, что и ты, – сказал Вэнс, восхищаясь выдержкой Блейда, – кроме того, нельзя никому доверять. Разве что полковнику Грииру, но даже он не знает о твоей роли в этом деле. – Вэнс слез с коня. – Пойдем, я тебе все объясню.

Блейд последовал его примеру, и они отошли на некоторое расстояние от отряда. Вэнс переминался с ноги на ногу, не зная, как начать, как бы поделикатнее сказать ему о Шэннон.

– Ладно, Вэнс, выкладывай. – Внезапно Блейд понял. Он побледнел. – Шэннон, да? Что-то случилось с Шэннон!

Пораженный интуицией Блейда, Вэнс с мрачным видом кивнул:

– Шэннон исчезла. Как только я узнал, сразу организовал поиски. В форте ее нет!

–Ты допросил Клайва Бейли? – Блейд проклинал себя за то, что проболтался Шэннон о своих подозрениях насчет Бейли.

– Бейли тоже исчез. Но это не все. Накануне вечером она искала меня, чтобы сообщить нечто важное. Я понял – это касается Бейли. К несчастью, меня задержали дела. Я отослал ее домой, обещал прийти через час, но когда, наконец, освободился и пришел к ее дому, в окнах было темно, и я решил, что Шэннон уже спит. На следующий день пришел рано утром. Вот тогда и выяснилось, что Шэннон пропала.

– Ты думаешь, ее похитил Бейли? – с замиранием сердца спросил Блейд. Он, который ничего не боится, был до смерти напуган. – Может, он понял, что находится под подозрением?

– Вряд ли. Думаю, когда он вернется, то сумеет объяснить свое отсутствие. Бейли часто ездит в ближайшие индейские селения, и никто этому не удивляется. Интересно, куда он мог увезти Шэннон?

– Если Шэннон что-то узнала о его торговле оружием, он может убить ее. А Бешеный Волк не похитил ее?

– Я думал об этом, но никто не видел его с прошлого лета. Возможно, он вернулся. Ты не знаешь, где его стоянка?

– Нет. Должно быть, это укромное место. Думаю, надо попытаться отыскать следы Бейли. Кто этим занимается?

– Гудмен. Но он весьма слаб в поиске, – с отвращением произнес Вэнс.

– Я начну прямо сейчас, – сказал Блейд, – но тебе скажу вот что, Вэнс. Если Бейли похитил Шэннон и заставил ее страдать, то клянусь, я убью этого мерзавца, и умрет он страшной смертью!


Как только Клайв отъехал от форта на значительное расстояние, он вытащил из мешка Шэннон и посадил сзади, крепко привязав к себе ее руки. Кляп изо рта он не вытащил, но повязку с глаз все-таки снял. Они ехали целую ночь, и только перед самым рассветом Клайв дал отдохнуть лошади и решил немного вздремнуть сам. Привязанная к дереву, Шэннон не могла ни пошевелиться, ни закричать.

– Советую тебе поспать, – с гадкой улыбкой произнес Клайв, – потому что завтра ты будешь принадлежать Бешеному Волку, и тогда тебе станет не до сна. Черт, надеюсь, он даст мне попробовать тебя, хотя бы за то что я привез его мечту. Я бы и сейчас этим занялся, но нужно немного поспать, да и от форта отъехали не слишком далеко.

Клайв Бейли подложил под голову седло и быстро уснул.

Едва встало солнце, они продолжили путь. Клайв точно знал, куда едет. Единственное, чего он опасался, – не застать на месте Бешеного Волка. Ему самому не хотелось убивать Шэннон, но если дело дойдет до этого, то он расправится с ней без зазрения совести. Волновался Клайв напрасно. Бешеный Волк и его головорезы оказались в лагере.

Глаза Бешеного Волка расширились от изумления, когда он увидел Клайва Бейли с Огненной Птичкой. Клайв развязал руки Шэннон, слез с коня и потянул ее за собой. Не спуская глаз с девушки, Бешеный Волк по-английски обратился к Клайву:

– Зачем ты привез в мой лагерь Огненную Птичку?

Он знал все, но хотел услышать, что скажет Бейли. Бешеный Волк презирал жадного торговца, способного продать собственную мать, если цена будет подходящей.

– Я думал, ты ее хочешь, – ответил Клайв, нервно облизывая губы. С индейцами он всегда чувствовал себя не в своей тарелке. – Мне стоило большого труда привезти сюда Шэннон Браниган, и я жду, что награда будет соответственной.

– Ты трогал ее?

– Нет, я не прикасался. Ты сам видишь, что она в отличном состоянии, ты обещал мне золото.

– Сначала мы покурим, а потом ты получишь свое золото, – высокомерно сказал Бешеный Волк, – приведи женщину.

Он повернулся и вошел в вигвам, и Клайву ничего не оставалось, как последовать за ним, ведя за собой Шэннон.

«Блейд, как ты мне нужен! – молча взывала к нему Шэннон. – Однажды он спас ее от Бешеного Волка, и, возможно, сейчас... Но нет, Блейд находится очень далеко отсюда и помогает Желтому Псу. Как он может узнать, что у нее проблемы?»

Шэннон решила, что вытерпит все, только бы остаться в живых и опять быть вместе с Блейдом. «Но пожелает ли ее Блейд после того, как ее осквернит Бешеный Волк?»

Клайв с силой толкнул девушку прямо к ногам индейца. Шэннон почувствовала, как чьи-то руки вытаскивают у нее изо рта кляп. Она подняла голову и увидела зловещую ухмылку Бешеного Волка.

– Воды, – прохрипела Шэннон, страдая от невыносимой жажды и сухости во рту.

Бешеный Волк что-то проворчал и протянул ей кожаный мешок с водой. Девушка поднесла его к губам и стала жадно пить. Утолив жажду, Шэннон взглянула прямо в лицо Бешеному Волку:

– Я здесь не останусь. Этот... этот гнусный слизняк не может меня продать. Я не принадлежу ему, я никому не принадлежу.

– Тихо, женщина, или я опять заткну тебе рот.

Бешеный Волк повернулся к Бейли и спросил, сверля его взглядом:

– Сколько ты просишь за нее, торговец?

Никогда еще Шэннон не чувствовала себя такой униженной. Мужчины подробно обсудили все ее достоинства и, наконец, ударили по рукам, сойдясь на сумме, от которой у Шэннон изумленно раскрылся рот: «Откуда Бешеный Волк достанет столько золота?» Еще больше она поразилась наглости Бейли, когда он заявил:

– Я хочу попользоваться этой женщиной, прежде чем продам ее тебе. Это – часть нашей сделки. Или я ее поимею, или сделки не будет.

Глаза Бешеного Волка угрожающе сузились:

– Я бы убил тебя здесь и сейчас, оставил бы себе Огненную Птичку и золото.

– Но ты не сделаешь этого, – храбро заявил Клайв. – Кто будет снабжать тебя оружием, если меня не станет? Я знаю, что тебе не хватает патронов, а в моем магазине их полным-полно.

По лицу Бешеного Волка ровным счетом ничего нельзя было прочесть. Он убил бы торговца, не моргнув глазом, но Бейли действительно был ему нужен. А что касается Огненной Птички, то он больше не хотел брать ее в жены, поскольку она предпочла метиса. Он все еще желал Шэннон, желал очень сильно, и она достанется ему, но уже в качестве шлюхи. На этот раз Бешеный Волк поделится со своими друзьями.

– Ладно, ты можешь переспать с Огненной Птичкой, – великодушно согласился Бешеный Волк. – Один раз, а потом – она наша.

– Нет! – взвыла Шэннон и, обезумев от ярости, бросилась с кулаками на Бешеного Волка.

Реакция индейца была быстрой и жестокой. Он молниеносно нанес удар, который свалил Шэннон с ног.

– Пойдем, – сказал Бешеный Волк Клайву, – сначала мы выпьем виски, а затем ты получишь женщину.

– Но я хочу ее прямо сейчас, – проскулил Бейли, непристойным движением потирая внизу живота, – не знаю, смогу ли ждать.

– Бедные бледнолицые! Фу! – презрительно фыркнул Бешеный Волк. – Вы все слабые, плаксивые существа, без выдержки, без силы воли. Сначала мы выпьем, потом у тебя будет женщина.

Бейли решил не спорить. В конце концов, несколько минут ничего не изменят. Он бросил на Шэннон похотливый взгляд и вышел вслед за индейцем из вигвама.

Шзннон понимала, что после того как Бейли использует ее, Бешеный Волк и его дружки примутся по очереди насиловать и, возможно даже, убьют, если она будет сопротивляться. «Блейд! Блейд! – взывала девушка. – Чтобы они ни сделали со мной, я все равно буду любить тебя!»

Тем временем индейцы вовсю пили виски, даже Бейли чувствовал, что захмелел, но не настолько, чтобы забыть о своем похотливом желании. Неожиданно он вскочил на ноги.

– Хватит! – решительно заявил он. – Я хочу женщину и хочу прямо сейчас.

Он направился к вигваму, с удовольствием отметив про себя, что Бешеный Волк даже не пытается ему помешать. А Бешеный Волк был слишком пьян и не беспокоился по поводу того, кто и сколько раз будет насиловать Огненную Птичку. Какая разница? Все равно она достанется ему и его друзьям!

Беспечно махнув рукой, Бейли отпустил индейца, сторожившего Шэннон, и вошел в вигвам.

– Не прикасайся ко мне, грязное животное! Блейд тебя убьет за это.

– Быстрый Клинок! Ба! Мне следовало бы догадаться, что он не сможет удержаться, чтобы не соблазнить тебя. Ты отдавалась ему, а я считал тебя невинной! Теперь ты узнаешь настоящего мужчину.

– Я не собираюсь так просто сдаваться, – предупредила Шэннон.

– Мне это как раз и нравится, – зловеще улыбнулся Бейли, снимая с пояса веревку и медленно приближаясь к Шэннон.


– Ты видишь Шэннон или Бейли? – прошептал майор Вэнс.

Благодаря опытности Блейда отряд быстро обнаружил стоянку Бешеного Волка, которая очень хитро располагалась в укромном месте, среди высоких тополей. С одной стороны высилась гряда гор, с другой извивалась быстрая речка. Блейд и Вэнс рассматривали лагерь, прячась за выступами скал.

– Нет, но одна из лошадей подкована, – шепотом ответил Блейд, – возможно, Клайв Бейли в одном из вигвамов. – Они обменялись взглядами, понимая, что это означает для Шэннон, но ни один не высказал вслух свои опасения.

– Они все пьяные, – заметил Вэнс, кивая в сторону индейцев.

– Ты прав, Вэнс, скорее всего, они пьют виски, захваченное в том самом обозе. Дай команду своим людям. Сейчас самый подходящий момент для нападения. Я найду негодяя, и если он...

Неожиданно раздался пронзительный крик.

С губ Блейда сорвалось проклятие, в глазах полыхнул страх за Шэннон. Индейцы засмеялись, бросив взгляд в сторону вигвама. Блейд вскочил на ноги. Никто и ничто не смогло бы его удержать.

– Я пойду туда.

За ним по пятам бросился Вэнс и все его люди.

Бешеный Волк с дружками оказались в ловушке. Сидящие в пьяном угаре, индейцы были застигнуты солдатами врасплох. Те, кто потрезвее, еще кое-как пытались сопротивляться, но все закончилось в считанные минуты. Блейд не стал задерживаться, чтобы помочь солдатам расправиться с мерзавцами, и даже не видел, как пуля Вэнса сразила Бешеного Волка. Перебегая от вигвама к вигваму, он искал Шэннон, беспрестанно молясь о том, чтобы найти ее целой и невредимой.

Шэннон слышала шум, доносившийся снаружи, но не поняла, в чем дело: слишком была занята борьбой с подвыпившим Клайвом Бейли. К несчастью, падая, Шэннон ударилась головой и потеряла сознание. Пользуясь моментом, Бейли связал ей запястья, задрал юбки до самой талии и спустил свои брюки, не заметив, как в вигвам бесшумно проник человек. Еще секунда – и Бейли овладел бы Шэннон, но в этот момент чья-то сильная рука схватила его за шиворот.

– Что такое! – возмущенно начал Бейли, но тут увидел направленное на него ружье. – Ты! Что ты здесь делаешь?

– Ты разоблачен, Бейли. Я не допущу, чтобы тебя взяли живым. Ты не внушаешь мне доверия.

– Нет, клянусь, я...

Раздался выстрел, и Бейли упал на землю уже мертвым. Убийца повернулся к Шэннон, которая только начинала приходить в себя. Он понимал, что в живых ее оставлять нельзя, так как она сможет докопаться до сути и установить сообщника Бейли. Но не успел он нажать на курок, как в вигвам ворвался Блейд, и убийце ничего не оставалось, как выскочить через задний полог вигвама.

Глаза Блейда привыкли к полумраку, и он разглядел лежащего Клайва Бейли со спущенными штанами и зияющей дырой в груди. Блейд бросился к Шэннон, опустился возле нее на колени и первым делом одернул юбки. Шэннон застонала, медленно приходя в себя.

– Шэннон, Огненная Птичка, пожалуйста, – Блейд обхватил руками девушку и принялся раскачивать ее как ребенка. – Если бы Бейли не был сейчас мертв, я бы убил его.

Шэннон снился волшебный сон и не хотелось открывать глаза. Ее обнимали сильные, нежные руки... руки Блейда. Она чувствовала неповторимый запах его кожи, запах ветра и леса. Слышала его голос – низкий, нежный, успокаивающий. Никогда еще сон не был так похож на действительность. Когда Блейд прильнул губами к ее губам, Шэннон поняла, что это не сон. Она открыла глаза:

– Блейд? Я... я думала, что мне снится сон. Это действительно ты?

– Я, Огненная Птичка.

– Ты всегда появляешься вовремя. Как ты узнал, где я?

– Я возвращался в форт и встретил поисковую партию. Майор Вэнс мне все рассказал. Мы сразу решили, что это – Бейли. Мне повезло, я быстро нашел его следы, которые привели к лагерю Бешеного Волка.

– Клайв Бейли хотел продать меня индейцу. Но почему? Он что-то заподозрил? Я могу поклясться, что он не знал о нашей деятельности.

– У вас все в порядке? – В вигвам вошел майор Вэнс. Он увидел тело торговца и спросил:

– Это ты убил его, Блейд?

– Нет, но я хотел бы убить его.

– Может быть, Шэннон...

– Бейли мертв? – Шэннон приподнялась, и только сейчас Блейд заметил, что у нее связаны руки.

– Мерзавец, – прорычал он, развязывая веревки. – Шэннон не могла застрелить Бейли. Она была без сознания и со связанными руками. Но здесь кто-то находился, и этот кто-то успел выскочить как раз в тот момент, когда я вошел внутрь.

– Кто это был? – резко спросил Вэнс.

– Если бы я знал, – пожал плечами Блейд. Он помог Шэннон подняться на ноги. Сейчас его интересовала только она:

– Как ты, Шэннон? Они...

– Я в полном порядке, Блейд, если не считать шишки на голове. Кто бы ни убил Бейли, он появился вовремя, чтобы остановить насильника.

– Если кто-то из моих людей ответственен за смерть Бейли, я это скоро выясню, – сказал Вэнс. – Все закончилось без потерь с нашей стороны. В живых осталось несколько бандитов, мы отвезем их в форт.

– А Бешеный Волк? – спросил Блейд.

– Мертв. Я сам убил его. Пойдемте отсюда.

– Подождите, майор! – остановила его Шэннон. – Вам с Блейдом следует кое-что знать.

– Сейчас можно не говорить об этом, Шэннон, – мягко остановил девушку Вэнс. Никто не сомневался в ее храбрости.

– Нет, я должна сказать сейчас, – настаивала Шэннон. Оба мужчины с любопытством уставились на нее. – У Клайва Бейли был сообщник.

– Мы знаем, – снисходительно улыбнулся Блейд, – тот огромный, которого убил Бешеный Волк.

– Нет, кто-то еще.

– О Боже, Шэннон, кто? – Блейд был поражен до глубины души.

– Я не видела его и не узнала голос. Он старательно изменял его. Но поверьте, он существует. Я бы не оказалась здесь, если бы его не было.

– Расскажи обо всем подробно, – попросил Вэнс.

Глубоко вздохнув, Шэннон поведала о происшествии в магазине тем вечером.

– Проклятье! Этот человек мог быть среди нас. Скорее всего, так оно и есть. Теперь можно объяснить таинственную смерть Бейли, – сказал Вэнс.

– Он побоялся, что Бейли его выдаст и решил его убить.

– Господи! Он мог убить Шэннон! – Лицо Блейда исказилось от страха.

– Сэр, солдаты закопали мертвых и ждут ваших приказаний, – лейтенант Гудмен сначала заглянул в вигвам, а затем вошел внутрь. – С мисс Браниган все в порядке?

В темных глазах Блейда вспыхнула ненависть. Если бы не этот кровожадный ненавистник индейцев, его мать была бы жива. Но сейчас не время выяснять отношения. Блейд твердо знал, что настанет день и Гудмен за все заплатит.

– Мисс Браниган в порядке, лейтенант. Мы готовы ехать. Здесь есть еще одно тело, взгляните.

Гудмен с отвращением уставился на Бейли:

– Он получил то, что заслужил. – Затем схватил покойника за ноги и выволок его наружу.

Майор Вэнс вышел следом.

– Ты можешь ехать верхом, Огненная Птичка? – заботливо спросил Блейд.

Шэннон была очень бледной, и казалось, вот-вот потеряет сознание.

– Нам обязательно нужно ехать сегодня вечером? Я валюсь с ног от усталости.

– Думаю, Вэнс перед возвращением в форт устроит привал. Все очень устали. Подожди, я сейчас все выясню.

Немного погодя Блейд вернулся:

– Вэнс приказал разбить лагерь в двух милях отсюда. Я сказал ему, что ты очень устала, и мы останемся здесь, а затем присоединимся к отряду.

– А что они подумают, если мы останемся с тобой наедине?

– Мы не будем одни, – улыбнулся Блейд, – Вэнс поручил Гудмену командовать отрядом, а сам останется с нами, сказав, что тебе нужна надежная защита. Никто не узнает, что мы будем спать в одном вигваме.

– А майор Вэнс не подумает, что...

– Вэнс знает о моих чувствах, но если тебе удобнее одной...

– Нет, я хочу, чтобы ты был рядом! Я тебя люблю, и пусть остальные думают, что хотят. Не оставляй меня одну.

– Никогда, любовь моя. Я всегда буду с тобой.

ГЛАВА 16

Все трое наскоро поужинали и немного посидели около костра, обсуждая сегодняшние события и пытаясь разгадать, кто же сообщник Клайва Бейли. Вэнс сообщил, что ни один из его людей не признался, что заходил в вигвам и убил Бейли. Значит, убийцей мог быть только сообщник. Когда тема была исчерпана, Вэнс тактично извинился и удалился на ночлег в один из вигвамов. Блейд взял за руку Шэннон и новел ее в вигвам Бешеного Волка.

Внутри горел огонь, который Блейд развел заранее, и Шэннон с удивлением поняла, что ей ничуть не страшно и не противно находиться там, где недавно ее пытались изнасиловать. Из плотных шкур Блейд соорудил удобное ложе, и в теплом вигваме стало почти уютно.

– Огненная Птичка, у тебя изнуренный вид. Наверное, мне нужно дать тебе как следует выспаться.

Глядя на ее бледное лицо и темные круги под глазами, Блейд чувствовал себя последним негодяем, который только и думает об удовлетворении своей животной страсти.

Неожиданно к Шэннон вернулся дар речи:

– Нет, не уходи. Я не хочу оставаться одна! Я хочу тебя, Блейд. Хочу, чтобы ты любил меня.

– О, моя Шэннон.

Блейд заключил девушку в объятия и стал неистово целовать ее губы, лицо, шею.

– Помоги мне, – простонал Блейд, возясь с пуговицами на платье Шэннон, – я хочу тебя всю без остатка. О Господи! Я схожу с ума...

Сгорая от желания, Шэннон стала с остервенением срывать с себя одежду, желая как можно быстрее слиться с Блейдом. Он помогал ей, а затем оба набросились на рубашку и брюки Блейда. Наконец они обнажились и предстали друг перед другом во всей своей красе. Шэннон с восхищением разглядывала стройное, мускулистое тело своего возлюбленного, его широкую, с темными волосами грудь, его упругий живот. Блейд весь засветился от счастья, довольный впечатлением, которое производил на Шэннон, и чувствовал потребность доставить ей наивысшее наслаждение.

Пылая от страсти, Блейд дотронулся до ее груди.

– Боже мой, – с благоговением прошептал он. – Почему, черт возьми, я решил, что смогу без тебя прожить?

Никогда в жизни Блейд не испытывал ничего подобного, и с каждым разом он получал все большее и большее удовлетворение.

– Блейд, я никогда не испытывала ничего подобного, – прошептала Шэннон, эхом повторяя его мысли, – никогда не оставляй меня.

– Никогда, – заверил ее Блейд и крепко прижал к себе. – Ты – моя жизнь, Шэннон Браниган.

– А ты – мой Быстрый Клинок. У тебя есть фамилия?

– Страйкер. На Востоке меня знали как Блейда Страйкера.

– А когда я стану миссис Страйкер?

– Была бы моя воля, то завтра, но боюсь, нам придется немного подождать, – с сожалением проговорил Блейд.

– Ждать? Но зачем?

– Твоя жизнь находится в опасности, Шэннон. Сообщник Бейли нисколько не сомневается в том, что ты все рассказала майору Вэнсу. Понимаешь, о чем я?

Шэннон молча кивнула.

– К счастью, никто не подозревает, что я работаю вместе с Вэнсом, поэтому я продолжу тайные поиски. Наверняка, теперь за Вэнсом будет слежка – надо проявлять осторожность.

– Я все еще не вижу связи между всем этим и нашими отношениями.

– Пусть пока никто не знает о нас. Временами мне придется уезжать из форта, а если будем женаты, то тебе не избежать косых взглядов. Потерпи, любовь моя, скоро работа закончится. Бейли и Бешеный Волк мертвы, но найдутся другие, способные нелегально продавать и покупать оружие.

– Блейд, ты так и не сказал, почему уехал от дедушки? Что случилось с теми, кто выжил?

– Желтый Пес умер. Зима была очень суровой, и дедушка умер от пневмонии.

– Я тебе сочувствую, Блейд, – искренне сказала Шэннон. – А как все остальные?

– Скачущий Бизон отвел всех к реке Паудер, где они присоединятся к другим сиу. Ведь их осталось очень мало.

– Но когда все-таки мы с тобой будем вместе?

– Надеюсь, скоро, – пообещал Блейд. – Сообщник Бейли рано или поздно совершит ошибку и выдаст себя. А пока я не спущу с тебя глаз. Я слишком люблю тебя, чтобы позволить кому-нибудь причинить тебе вред.

– Я никогда не думала, что услышу от тебя такие слова, – счастливо вздохнула Шэннон.

– А я никогда не думал, что скажу их, – улыбнулся Блейд. – Ты заслуживаешь большего, Огненная Птичка. Я – метис и офицер-янки. То, что ты полюбила меня – чудо.

– Нет, Блейд, это ты – чудо. Ты заставил меня забыть о войне и беде, связанной с ней. Ты воевал на стороне янки по своему глубокому убеждению, и я уважаю тебя за это. Я уже больше не та своенравная девушка, которая никого не хотела слушать. Теперь я женщина, способная понять и простить. Мама гордилась бы мной.

– Я горжусь тобой, Шэннон.

– Ты думаешь... – она вспыхнула, внезапно устыдившись того, о чем хотела попросить.

– Что, Огненная Птичка? Что ты хотела сказать?

– Я хотела попросить тебя снова любить меня, если ты не слишком устал, – озорно добавила она.

Губы Блейда расплылись в улыбке.

– Устал? – Он сделал вид, что возмущен ее предложением. – Я – мужчина в полном расцвете сил, любовь моя, мне еще нет тридцати. Я могу заниматься с тобой любовью всю ночь напролет, и у меня хватит сил потом на то, чтобы перебить еще всех своих врагов.

– Ты слишком много говоришь, Блейд Страйкер.


Шэннон задумчиво уставилась в окно. Опять идет снег! Уже весна, а земля все еще не может сбросить белоснежный покров. Как тут не вспомнить Джорджию, где она выросла и где весна всегда сопровождалась буйством зелени и цветов. Но все же ее семья предпочла оставить теплые края и перебраться в эти суровые, дикие места. Теперь, когда у нее есть любовь Блейда, Шэннон тоже не собирается уезжать отсюда и готова жить с ним в любых условиях. Блейд. Где он сейчас? После возвращения в форт они редко виделись друг с другом. Поскорее бы все закончилось и поймали сообщника Бейли. Но он очень хитер и искусно заметает следы. Майор Вэнс настоял, чтобы у Шэннон была охрана в лице сержанта О’Брайена – изуродованного шрамами ветерана многих кампаний. Поначалу Шэннон чувствовала себя неуютно под неусыпным надзором бравого вояки, но потом привыкла.


Однажды после занятий Шэннон задержалась в школе дольше обычного, приводя в порядок книги и тетради. А когда она повернулась, то увидела в дверях Блейда.

– Блейд!

Не опасаясь, что их могут увидеть, Шэннон бросилась к нему в объятия.

– Я соскучился по тебе, Огненная Птичка!

– А я как скучала, ты даже не представляешь, – сказала Шэннон, впервые за эти дни чувствуя себя по-настоящему счастливой.

Внезапно она вспомнила про охранника:

– А где сержант О’Брайен? Что он подумает, если увидит нас целующимися?

– Вэнс отпустил его на всю ночь. Я буду охранять тебя, Огненная Птичка. Как ты нужна мне!

Блейд закрыл поплотнее дверь и притянул к себе Шэннон. От его страстного поцелуя у девушки закружилась голова.

– Ты слишком легко возбуждаешь, Огненная Птичка. Когда я с тобой, то забываю обо всем на свете и хочу только одного... Теперь ты понимаешь, почему я избегаю тебя? Я не должен терять головы, пока не найду сообщника Бейли.

Шэннон залилась краской. Блейд редко так откровенно говорил о своих чувствах.

– Узнали вы что-нибудь новое?

– Нет. Враг чертовски умен. Но я подозреваю, что он скоро придет за золотом, которое припрятал Клайв Бейли. Скорее всего, оно где-то в магазине, и когда там появится сообщник Бейли, либо Вэнс, либо я будем его поджидать.

– Как теперь поступят с магазином?

– Скоро пришлют другого управляющего. Магазин является собственностью форта и сдается в аренду гражданским лицам.

– А новому владельцу скажут о золоте?

– Нет. И я не вижу в этом смысла, поскольку золота там больше нет.

Шэннон открыла от удивления рот:

– Ты нашел золото?

– Мы с Вэнсом облазили весь магазин и обнаружили его под полом. Вэнс спрятал золото у себя.

– Ты думаешь, сообщник придет в магазин?

– Я уверен в этом. Мы с Вэнсом по очереди дежурим, и магазин ни днем, ни ночью не остается без присмотра.

– Будь осторожен, Блейд. Я не переживу, если с тобой что-нибудь случится.

– Не волнуйся, дорогая, я всегда осторожен. Сегодня ночью я приду к тебе, когда меня сменит Вэнс.

– Я не стану запирать дверь.

– Нет, это слишком опасно. Я постучу. Возможно, будет поздно.

– Не беспокойся. Когда бы ты ни пришел, я буду ждать.

Блейд опять поцеловал ее.

– Сегодня ночью, Огненная Птичка. А теперь иди домой и не доверяй никому, кроме меня, Вэнса и сержанта О’Брайена.


Шэннон шла домой, мечтая о том, как проведет несколько упоительных часов в объятиях Блейда. Сейчас она примет горячую ванну, потом...

– Шэннон! – Ее догнала Молли Гриир. Шэннон приветливо улыбнулась и остановилась.

– Дорогая, тебя совсем не видно. Неужели школа совсем не позволяет видеться с друзьями? Ты так давно не посещала наши собрания.

Многие знали, что Шэннон была увезена Клайвом Бейли, но не многие знали, куда и зачем. Благодаря стараниям Грииров сплетни о Шэннон прекращались мгновенно.

Полковнику Грииру доложили, что Клайв Бейли нелегально торговал оружием и пытался продать его Бешеному Волку, но то, что Вэнс и Блейд работают на правительство, он не знал.

– Вы должны простить меня, Молли. Я была так занята контрольными... потом все эти события, – сказала Шэннон. – Я постараюсь прийти на следующее собрание.

– Дорогая, мы же друзья и нет нужды смущаться произошедшим. Я все знаю и уверена, ты ни в чем не виновата. Никто не посмеет обидеть тебя в моем присутствии. Я настаиваю, чтобы ты пришла сегодня.

– Сегодня вечером? Я...

– О, пожалуйста, ты всегда так хорошо помогала нам. Я знаю, ты интересуешься законопроектом о голосовании женщин.

Шэннон никак не могла отказать ей, особенно после того как Молли проявила такую заботу и понимание. Кроме того, ее очень волновал вопрос о положении женщин в обществе. Женщина – основа цивилизации, и к ней нельзя относиться как к собственности того или иного мужчины.

Немного подумав, Шэннон решила, что поскольку Блейд придет поздно, она вполне может успеть сходить на собрание.

– Конечно, я приду, Молли. И... большое спасибо.

– Не за что, – быстро ответила Молли, прекрасно понимая, за что ее благодарят. – В семь тридцать, дорогая. Я пришлю за тобой сопровождающего.

– В этом нет необходимости.

Молли только улыбнулась и помахала ей рукой, давая понять, что все уже решено.


Шэннон с негодованием увидела у дверей лейтенанта Гудмена, которого добросердечная Молли прислала к ней. Как она презирала его за трусливое нападение на селение Желтого Пса!

– Добрый вечер, Шэннон, – приветствовал он ее, – вы готовы? Миссис Гриир попросила проводить вас на собрание.

– Я готова, – холодно ответила Шэннон. Она сняла с крючка на стене пальто, а Гудмен, взяв его у нее из рук, помог одеться.

Выйдя из дома, Шэннон сразу же пошла быстрым шагом.

– Счастлив видеть вас живой и невредимой после э-э-э... недавнего происшествия. Вы знаете, почему Бейли похитил вас? Он говорил?

– Мне не хочется обсуждать эту тему, – сухо сказала Шэннон. – Послушайте, лейтенант, почему бы нам не перестать притворяться?

Глаза Гудмена превратились в щелочки:

– Что вы имеете в виду?

– Вы мне не нравитесь, и вы это знаете.

Гудмен вздохнул:

– Я знаю, что вы переживаете из-за нападения на индейское селение, но краснокожие черти это заслужили. Никогда не думал, что вы так любите индейцев. Вам повезло – вы остались живы.

По спине Шэннон пробежал холодок. Или ей послышалось, или в словах Гудмена действительно таилась угроза? К счастью, они подошли к дому Грииров, и Шэннон быстро вошла внутрь.

– Я провожу вас домой, – крикнул ей вслед Гудмен.

На собрании Шэннон узнала, что Анна Дикинсон обещала приехать в Шайенн и выступить с лекцией в защиту прав женщин.

– Законопроект об избирательном праве женщин вызывает всевозможные споры и разногласия, – сказала Молли, обращаясь к собравшимся. – По правде говоря, в Вайоминге так мало женщин, что мужчины вообще сбрасывают нас со счетов, не учитывая наш вклад в политику.

– Наше влияние здесь, на Западе, во многом отличается от того, что было на Востоке, – подхватила ее мысль Керри Линкольн, жена молодого офицера. – Вы все помните, как там было. Скромные, покорные женщины, обученные изящным искусствам... Жена редко выходила за пределы семейного круга.

Все согласно закивали.

– На Западе женщина – опора семьи, – продолжала Керри, – мы работаем на полях рядом с нашими мужьями и имеем собственное мнение.

– Я уверена, что многие мужчины осознали – перемены в жизни женщины крайне необходимы, иначе поселенцы не смогут выжить на новых территориях, – опять вступила в разговор Молли.

– Да, – согласилась с ней Сара Хэнке, еще одна сторонница равноправия, – женщины создают на новых местах церкви, школы. Жаль, штаты не финансируют школы, только женские общества собирают деньги.

– Но в Вайоминге есть мужчины, которые против женской свободы, – заговорила Шэннон. – Они считают, что мы только навредим, и думают, что сразу развалится семья, так как женщины уйдут из дома и перестанут подчиняться законам.

Да, – подтвердила Молли, – но, к счастью, законодательная власть Вайоминга согласна с тем, что положительных моментов гораздо больше, чем недостатков, и запомните мои слова, леди, очень скоро мы все-таки будем голосовать.

Когда подошло время расходиться по домам, Клэр Гриир закатила скандал по поводу того, что лейтенант Гудмен сопровождал Шэннон на собрание. Конечно, Шэннон не хотела, чтобы ее провожали до дома, хотя Молли и пыталась навязать ей еще кого-нибудь. Шэннон твердо заявила, что дойдет одна.

– Мне жаль, неловко вышло, дорогая, – извиняющимся тоном сказала Молли, выходя вместе с Шэннон на крыльцо. – Я совершенно забыла, как ревниво относится Клэр к лейтенанту Гудмену, не нужно мне было посылать его.

– Клэр напрасно волнуется, Молли. Я его презираю.

– Не слишком ли ты сурова, дорогая? Он просто делал то, что считал правильным. Мне тоже не нравится, когда гибнут невинные люди, но многое нельзя изменить.

Шэннон предпочла не отвечать и, попрощавшись с Молли, торопливо пошла через парадную площадь. Было уже почти десять часов, и она беспокоилась: возможно, Блейд давно дожидается, не зная, где она и что с ней.


Блейд сидел в кустах, в нескольких ярдах от входа в магазин. Майор Вэнс сменит его только в одиннадцать, и тогда он сможет пойти к Шэннон. Блейд устал притворяться, хотелось объявить всему миру о своей любви, хотелось все время находиться рядом с близким человеком, но Вэнс убедил подождать, пока не найдут сообщника Бейли. Шэннон и так грозит опасность, а если люди узнают, что ее будущий муж – метис, вообще отвернутся от девушки. Кроме того, не надо забывать, что Шэннон – учительница.

Неожиданно Блейд насторожился, уловив какой-то шорох. Но тут же облегченно вздохнул, решив, что это майор пришел раньше, зная, как Блейду хочется подольше побыть с Шэннон. Это была первая серьезная ошибка за последнее время, и она едва не стоила ему жизни.

– Ты рано, Вэнс, но не могу сказать, что я этому не рад.

Блейд глянул через плечо, ожидая увидеть, как майор Вэнс присаживается рядом. В свете луны сверкнуло лезвие ножа. Блейд едва успел уклониться от опасного удара в шею, и нож вонзился ему в плечо. Он вытащил свой нож и повернулся, готовый нанести ответный удар, но с досадой увидел – нападавший успел скрыться. Морщась от боли, Блейд с трудом встал на ноги и, спотыкаясь, сделал несколько шагов по направлению к магазину. Но тут ноги его под косились, и он рухнул на колени.


Шэннон торопливо шла через площадь, охваченная каким-то неясным предчувствием. Все-таки зря она отказалась от провожатого. А вдруг ее кто-нибудь преследует? Шэннон быстро оглянулась, но вокруг – ни души. «Просто разыгралось воображение», – пыталась она себя успокоить. Неожиданно около магазина мелькнула чья-то тень. Кто-то, пошатываясь, брел в сторону площади. «Но это же... О Боже! Блейд! Что-то случилось!» – Шэннон бросилась вперед, но второпях наступила на подол юбки и упала. Как раз в этот момент прогремел выстрел, и над ее головой просвистела пуля. Шэннон с ужасом подумала о том, что если бы она не упала, то была бы уже мертва. Блейд услышал выстрел и сразу понял, что это означает: «Кто-то стрелял в Шэннон!» Он видел, как она спешила ему на помощь, а затем упала. Собрав все силы, Блейд заковылял к ней, опасаясь самого непоправимого, но Шэннон поднялась на ноги, и он с облегчением увидел, что она даже не ранена.

– Блейд, что случилось?

– Кто-то пытался нас убить, – с трудом выговорил Блейд. Он чувствовал слабость от потери крови, но, к счастью, рана оказалась неопасной. Собрав остатки сил, Блейд обнял Шэннон и прижал к себе.

– Ты ранен! – вскрикнула девушка, отдернув руку, испачканную кровью. – Я отведу тебя домой, здесь недалеко.

Не успели они сделать и несколько шагов, как появился майор Вэнс.

– Что, черт возьми, здесь происходит? Я как раз шел сменить тебя, когда услышал выстрел. Кто-нибудь ранен?

– В меня стреляли, – сообщила Шэннон, – но я не знаю, кто.

– А что с Блейдом? – спросил Вэнс, заметив, что тот всей тяжестью навалился на Шэннон.

– Ножевое ранение, – прохрипел Блейд, – это моя вина. Я думал, что ты пришел пораньше...

– Я помогу. Куда ты его ведешь?

– К себе. Здесь совсем недалеко.

Шэннон открыла дверь и пропустила мужчин вперед.

– Ведите его в спальню, майор.

Вэнс тщательно осмотрел рану и сказал, что она не опасна для жизни.

– Тебе повезло. Я пришлю доктора обработать рану и наложить швы. Ты видел, кто ударил тебя?

– Нет. Он успел скрыться. Вэнс нахмурился:

– Кажется, он теперь знает, что ты работаешь на правительство, Блейд. Возможно, он принял тебя за меня. Плохо, что светит такая яркая луна, он тебя узнал без труда. Наверное, был удивлен, что напал не на того.

– Боюсь, что ты прав, Вэнс. Это на редкость хитрый и опасный враг. Он теперь знает о нас обоих.

– Не разговаривай так много. Я сейчас приведу доктора.

– Не приводи его сюда! Я не хочу, чтобы меня видели в доме Шэннон да еще в таком состоянии.

– Какая сейчас разница, Блейд? Как я устала прятаться по углам. Я же говорила тебе, что не стыжусь нашей любви.

Блейд с благодарностью взглянул на нее, но остался непреклонен:

– Вэнс отведет меня домой, и я пару дней полежу. Я твердо намерен найти врага, Шэннон. Только тогда мы сможем успокоиться.

– Майор, мне бы хотелось поговорить с Блейдом наедине, – сказала Шэннон, – не могли бы вы подождать в соседней комнате?

Вэнс вышел из спальни, а Шэннон повернулась к Блейду:

– Мне все равно, что скажут люди: ты настолько же белый, насколько индеец. Я люблю тебя.

– Один Господь Бог знает, как я тебя люблю, Огненная Птичка. Но у меня есть задание, которое я должен выполнить. Из-за этого оружия погибли десятки людей, и я не могу допустить, чтобы все повторилось вновь.

– Неужели для тебя это важнее, чем я?

– Шэннон, пойми меня правильно. Для меня нет ничего важнее тебя, но есть то, что зависит только от нас. И не думай, не жажда мести мною движет. Я хочу справедливости. И я боюсь за тебя. Теперь опасность возросла еще больше.

– Когда мы вместе, все нипочем.

– Я не могу рисковать твоей жизнью.

– Блейд, тогда нам нужно расстаться, так больше продолжаться не может. Мне надоело притворяться.

– Проклятье. Шэннон, неужели ты говоришь серьезно?

– Да.

– Мне жаль, Огненная Птичка, но я убежден, что поступаю правильно. Если только ты...

Резкая боль в плече заставила Блейда замолчать. Шэннон позвала Вэнса:

– Майор, теперь вы можете отвести Блейда домой.

– Шэннон, я...

– Мы уже все обсудили, Блейд.

Перед тем как уйти, Блейд бросил на нее взгляд, в котором было столько душевной муки, что Шэннон едва не изменила свое решение. «Почему они должны прятаться? Разве в их любви есть что-то постыдное? Без него будет очень трудно, но все же это лучше, чем притворяться, что между ними вообще ничего нет».

ГЛАВА 17

Рана Блейда затягивалась очень быстро, и спустя несколько дней Шэннон с удивлением увидела, как он вместе с дозором покидает форт. Весна была в полном разгаре, и вскоре ожидался первый обоз, поэтому в форте работы прибавилось.

Одним из первых в форт прибыл англичанин Найджел Брюс. Он добрался сюда вместе с охотниками, которые через несколько дней отправились дальше. Найджел Брюс был отослан за границу своими родителями, они ежемесячно отправляли ему денежный перевод. В последнее время в Америке появилось много эмигрантов, живущих на средства родных. Некоторые из них совершили какое-либо преступление, некоторые опозорили свою семью, и единственным выходом было покинуть пределы страны и переждать, пока не улягутся страсти. Подобная история приключилась и с Брюсом.

Молодой и красивый, он обожал азартные игры, женщин и выпивку. Поддавшись мимолетной прихоти, Брюс соблазнил девушку из известной семьи, а когда она объявила о том, что беременна, Найджел отказался жениться на ней. Девушка бросилась в Темзу, но, к счастью, ее удалось спасти, хотя ребенка она потеряла. Девушку отправили в монастырь, а Найджела Брюса – в Америку. На чужбине он решил не расслабляться и увидеть как можно больше, благо это позволяли ему и время, и деньги. Брюс появился в Ларами в конце апреля и, увидев идущую по парадной площади Шэннон, решил, что здесь стоит задержаться.

Почти одновременно с Найджелом в форт Ларами приехала Элис Покер, прозванная так потому, что была искусна в этой карточной игре. Невысокая брюнетка с огромными темными глазами и округлыми формами, Элис прибыла из Шайенна с фургоном, полным танцовщиц, с намерением открыть в Ларами трактир или еще что-нибудь в этом роде. Денег у Элис имелось достаточно, а в форте полно офицеров, многие из которых были свободны. Это сулило процветание ее бизнесу.

В последние дни Шэннон редко видела Блейда. Чаще всего он находился в дозоре и целыми днями пропадал вне форта. На ее жизнь больше не покушались, и Вэнс решил, что разыскиваемый человек затаился, избегая ловушки. Сержант О’Брайен больше не охранял Шэннон, поскольку был занят на службе. Вэнс с Блейдом сняли наблюдение за магазином, решив, что теперь это бесполезная трата времени. Скорее всего, сообщник Бейли давно обнаружил исчезновение золота и ему незачем было проникать в магазин.

Спустя две недели после их размолвки Блейд появился у двери Шэннон. Она едва сдержалась, чтобы не броситься ему в объятия. Шэннон стоило большого труда придать своему голосу холодность и отчужденность:

– Блейд, уже довольно поздно, тебе что-нибудь нужно?

Вместо ответа Блейд вломился в дом и захлопнул за собой дверь.

– Нам нужно поговорить.

– Не стоит. Наверное, ты пришел уговаривать меня продолжать наши отношения в тайне от всех? Я не стыжусь нашей любви. Почему же ты стыдишься ее?

– Я?! Никогда! Но я уже говорил, что сейчас не время...

– А настанет ли оно когда-нибудь? Возможно, ты никогда не найдешь сообщника Бейли. Пожалуйста, уходи, Блейд.

– Черт возьми, Шэннон! Я так скучаю по тебе! Ты нужна мне. Поверь. Что мне для этого сделать?

– Женись на мне. Завтра, в местной церкви.

– Я... это сейчас не в твоих интересах.

– Прощай, Блейд, – твердо сказала Шэннон. – Если ты пришел, чтобы удовлетворить свою похоть, забудь об этом. Я не доставлю тебе такого удовольствия. Можешь обратиться для этого к девушкам, которые как раз и приехали в форт. Полагаю, временно они принимают мужчин в фургоне.

– Зачем ты так? Между нами совершенно другое.

Желая подтвердить свои слова, он схватил Шэннон за талию и привлек к себе. Под натиском его жадных губ Шэннон пришлось запрокинуть голову. Она чувствовала, как постепенно слабеют ноги. Руки и губы Блейда, его неповторимый мужской запах сделали свое дело. Шэннон едва не потеряла рассудок. Какая все же любовь жестокая, сколько горя она доставляет тем, кто по-настоящему любит!

– Я хочу тебя, Огненная Птичка, – прошептал Блейд, нежно покусывая мочку ее уха.

Слезы жгли глаза Шэннон. Если она сейчас уступит ему, то перестанет себя уважать. Нет, нужно остановить Блейда.

– Пожалуйста, перестань. Ты еще больше все усложняешь, Блейд.

– Ведь ты так не думаешь.

Шэннон оттолкнула его и повернулась к нему спиной:

– Я не буду заниматься с тобой любовью. Больше нам не о чем говорить. Уходи.

Блейд схватил ее за плечи и повернул к себе лицом. Он всегда хотел быть вместе с Шэннон, но она слишком упорствует, настаивая на женитьбе немедленно. Неужели она не понимает, что он отказывается для ее же блага? Блейд разозлился. Ему хотелось причинить девушке боль, бросить ей в лицо что-нибудь обидное.

– Возможно, ты права, Шэннон. Эти девочки выглядят очень соблазнительно. Пожалуй, мне не помешает развлечься с одной-двумя из них.

Он резко повернулся и вышел, хлопнув дверью.


Шэннон встретила Найджела Брюса совершенно случайно, по крайней мере, она так думала. На самом деле Найджел давно искал возможности познакомиться с Шэннон. Он подбежал к ней во время дождя, представился и предложил свой зонт, с которым никогда не расставался. Сначала Шэннон неохотно отвечала на его вопросы, но постепенно ее покорили обаяние и дружелюбная улыбка молодого человека.

– Пожалуйста, разрешите мне проводить вас до дома, мисс Браниган, – сказал Найджел, узнав, как ее зовут, – я не буду джентльменом, если позволю вам промокнуть до нитки и простудиться.

Он предложил Шэннон руку и высоко поднял зонт, укрывая обоих. Отказывать не было причины, и они шли, ведя непринужденный разговор.

Двумя днями позже Шэннон обнаружила, что на званом вечере в доме Грииров сидит рядом с Найджелом. После вечера он опять провожал ее домой, и тут Шэннон увидела Блейда, который околачивался возле фургона Элис Покер. Миниатюрная брюнетка была в блестящем облегающем платье и с обворожительной улыбкой льнула к широкой груди Блейда.

«Черт бы его побрал! – со злостью подумала Шэннон. – Если он хотел заставать меня ревновать, то у него это получилось!»

Луна светила достаточно ярко, чтобы Шэннон могла заметить, как Блейд с улыбкой смотрит в глаза Элис. Шэннон резко отвернулась, чтобы не видеть, зайдет он в фургон или нет.

Блейд вовсе не собирался заниматься любовью с Элис. Он желал только одну женщину на свете – упрямую лисичку с каштановыми волосами, которая не хочет теперь с ним встречаться. Краем глаза Блейд заметил, что Шэннон идет через площадь под руку с эмигрантом из Англии. Блейд ничего не имел против Найджела, с которым лично познакомился пару дней назад, но, увидев его вместе с Шэннон, позеленел от ревности.

– Ну, индеец, ты пойдешь со мной или нет? – спросила Элис, призывно заглядывая в глаза Блейду. Ее возбуждала сама мысль о возможности заняться любовью с метисом.

Блейд подождал, пока Шэннон скроется из виду, и сказал:

– Извини, но не сегодня. В другой раз, Элис. И пошел прочь.

– Я лучше всех, – крикнула ему вслед красотка.

– Позволь мне самому судить об этом, а? Я вернусь, – повернулся Блейд и подмигнул.

– Поскорее, индеец, я жду.


Место Бешеного Волка занял другой кровожадный индеец, по имени Красное Облако. Он собрал вокруг себя более тысячи индейских воинов и время от времени совершал разбойные нападения на форт Керни. Одно из таких сражений длилось четыре с половиной часа, пока в гарнизон не прибыли свежие силы. Красное Облако поспешно отступил, но разбойные вылазки индейцев не прекращались.

Летом в форт Ларами пришло сообщение о том, что по требованию индейцев форты Рено, Керни и Смита вообще прекращают свое существование. Вашингтону пришлось пойти на это, чтобы хоть как-то установить мир в регионе. К тому же, потеря небольшая, поскольку форты все равно пришлось бы убирать для прокладки железной дороги.

Каждый раз, когда Блейд видел Шэннон рядом с Найджелом Брюсом, он весь кипел от злости. Шэннон нравилось общество англичанина, она находила его забавным, а главное, он не представлял опасности для ее сердца, которое целиком принадлежало Блейду.

Все эти дни Блейд пребывал в унынии. Расследование зашло в тупик, с Шэннон они не виделись, и, в добавление ко всему, у него таинственным образом исчез охотничий нож, который он очень любил. Нож подарил дедушка, и Блейд всегда носил его с собой. В поисках пропажи Блейд перевернул вверх дном всю свою квартиру и решил, что, скорее всего, потерял нож во время патрулирования местности вокруг форта. Через пару дней он купил себе новый нож.

Поскольку все еще не удалось установить личность сообщника Бейли, Блейд решил побеседовать с Вэнсом и обсудить дальнейшие шаги. Вэнс сразу же отозвался на стук Блейда и впустил его в комнату. Они пригубили виски и расположились в креслах у открытого окна. Легкий летний ветерок напомнил Блейду о годах, проведенных в прерии с индейцами.

– Ты узнал что-нибудь? – с надеждой спросил Вэнс.

– Ничего, – мрачно ответил Блейд. – И если честно, я сыт по горло всем этим расследованием. Я чувствую, что теряю Шэннон. Я никогда не думал, что встречу подобную женщину.

– Да, Шэннон необыкновенная женщина, – отважился заметить Вэнс, – она хорошо разбирается в людях. Нельзя, чтобы это расследование встало между вами, Блейд. Я вполне справлюсь один. Мне кажется, пора посвятить во все полковника Гриира. Скорее всего, один из его людей и есть тот, кого мы ищем. Завтра я поговорю с ним и расскажу, что ты работаешь на Президента.

– Ты думаешь, это разумно? – задумчиво спросил Блейд.

– У нас нет выбора. Этот человек опасен. Сейчас он затаился, но скоро опять начнет убивать тех, кто стоит у него на пути. Я думаю, что полковник Гриир должен знать о происходящем.

– А как насчет золота? – поинтересовался Блейд.

– Оно в надежном месте, а завтра я передам его на хранение полковнику. Интересно, откуда у Бешеного Волка столько золота?

– Ограбил почтовую карету, – проворчал Блейд. – Слава Богу, никто не знает, что оно здесь.

– Поэтому я и хочу поскорее от него избавиться, лучше определить его в сейф. Если хочешь выйти из игры, Блейд, ради Бога. Я все объясню Президенту, когда встречусь с ним осенью.

– Я всегда довожу до конца то, что начал, – уверенно произнес Блейд.

– А как же Шэннон?

– Я все улажу, – заверил друга Блейд. – Я ее люблю и сделаю все необходимое, чтобы мы были вместе.

– Шэннон не из тех, кто принимает необдуманные решения. Иди к ней, Блейд. И поступай так, как подсказывает тебе сердце, но не теряй ее.

Позже Блейд не раз будет вспоминать слова Вэнса, но сейчас он думал только о Шэннон. Он должен ее увидеть, поговорить с ней, должен обнять ее... любить ее.

Держась в тени деревьев, Блейд незаметно приблизился к дому Шэннон. Заметив в окне свет, он улыбнулся и направился к двери, но тут же отпрянул. Дверь открылась, и на крыльце появился мужчина.

– Спасибо за приятный вечер, Шэннон, – любезно произнес Найджел Брюс.

Блейд весь затрясся от ревности, когда увидел, как англичанин с видом собственника взял Шэннон за руку.

– Мне нравится твое общество, Найджел. Мне сейчас так не хватает друзей.

Блейд сжал кулаки, едва сдерживаясь, чтобы не наброситься на Найджела Брюса.

– На следующей неделе состоится весенний бал, ты позволишь мне тебя сопровождать?

Шэннон хотела было ему отказать, но передумала. Почему бы ей не повеселиться, пока Блейд развлекается с проститутками? Найджел может стать ей другом, хорошим другом.

– Я с радостью пойду с тобой, Найджел. Англичанин был на седьмом небе: он не ожидал, что Шэннон примет предложение.

– Отлично!

Найджел заключил ее в объятия и звонко поцеловал в губы, прежде чем Шэннон успела опомниться. Затем он повернулся и сбежал со ступенек, пройдя совсем близко от Блейда и даже не заметив его.

Шэннон стояла на пороге и задумчиво смотрела вслед англичанину. Она поразилась, когда из темноты, словно разгневанное привидение, появился Блейд. Шэннон испугалась его грозного вида и быстро повернулась, чтобы уйти в дом. Блейд настиг ее в тот момент, когда девушка собиралась захлопнуть дверь перед его носом. Он схватил Шэннон за талию и втолкнул в дом. Затем ногой закрыл дверь и гневно уставился на нее.

– Быстро же ты нашла мне замену! Ты уже спала с ним?

Блейд ненавидел себя за то, что грубил, но не мог ничего поделать.

– Как ты смеешь? – взорвалась Шэннон. – То, что я делаю, тебя не касается. Я умоляла тебя жениться на мне, но ты отказался. И теперь я вольна видеться с кем захочу.

– Но не я предложил разорвать нашу... нашу...

– Связь... – подсказала Шэннон нужное слово.

– Черт возьми, Шэннон, то, что у нас было, вовсе не связь.

– Докажи это! – с вызовом сказала она. – Женись на мне.

– Женюсь, но не сейчас.

– До свидания, Блейд. Мама всегда говорила, что я унаследовала гордость Браниганов. Я уже достаточно поступилась своей гордостью. С меня хватит. Мне стыдно тайком заниматься любовью.

– Какая же ты красивая, когда сердишься. Огненная Птичка. – Блейд улыбнулся.

Их взгляды встретились; каждый понимал, что они связаны единой нитью, которую ничто не в силах разорвать. Дыхание Шэннон участилось, пламя страсти охватило ее, хотя Блейд даже не прикасался.

Не успела Шэннон его остановить, как Блейд схватил девушку за плечи и жадно припал к ее губам, вкладывая в свой поцелуй столько чувственности и страсти, что Шэннон не смогла остаться равнодушной, как ни старалась. Наконец она перестала сопротивляться и тихо застонала, сдаваясь на милость победителя.

– Скажи честно, может ли еще кто-нибудь так возбуждать тебя, как я? – спросил Блейд.

Дрожа всем телом, Шэннон хранила молчание.

– Думаю, что нет, – несколько самодовольно усмехнулся Блейд.

Шэннон, наконец, обрела дар речи:

– Почему ты это делаешь?

– Потому что хочу тебя. Потому что не могу выносить эту холодность... Потому что люблю тебя.

– Но, очевидно, недостаточно, – с горечью заметила Шэннон.

– Я люблю тебя больше, чем ты думаешь. Я хочу, чтобы между нами все было, как надо.

– Как ты собираешься это сделать? – скептически поинтересовалась Шэннон. – Бросишь расследование?

Блейд для себя уже все решил раз и навсегда. Жизнь без Шэннон лишена смысла.

– Нет, но я собираюсь объявить на весь мир, что люблю тебя и что ты моя навеки.

– О Блейд! Я так люблю тебя! – В глазах Шеннон блеснули слезы радости.

– Покажи, как ты меня любишь, Огненная Птичка, – простонал Блейд, изнывая от желания.

Он подхватил Шэннон на руки и понес в спальню. Там он осторожно опустил ее на кровать, наклонился и нежно провел рукой по девичьей щеке.

– Я хочу разжечь лампу, чтобы видеть тебя всю.

Некоторое время Блейд только смотрел на Шэннон, наслаждаясь ее красотой и очарованием, затем осторожно коснулся ее полных губ.

– Я собираюсь любить тебя, Шэннон Браниган, а завтра мы пойдем к священнику, и он нас обвенчает.

– Да, о да! – Шэннон обвила руками его шею.

Блейд принялся медленно раздевать девушку: сначала снял туфли, затем чулки, следом на пол полетела нижняя юбка. Шэннон не помогала, позволяя самому справляться с крючками и пуговицами. Постепенно действия Блейда распалили ее до предела. Она вся трепетала в сладком ожидании. Движения Блейда становились все резче и нетерпеливее. Он почти яростно сорвал платье и отбросил в сторону. Искусные руки Блейда находили самые чувствительные места. Шэннон вздрагивала и извивалась, стонала и просила пощады. Когда его горячие губы принялись терзать ее грудь, Шэннон не смогла сдержать тихого стона.

Неистовое блаженство длилось всю ночь. Иногда слияние их тел было горячим и диким, словно все происходило в аду, иногда они наслаждались друг другом медленно и нежно. Они занимались любовью и отдыхали, затем снова занимались любовью, пока, наконец, не уснули с переплетенными руками и ногами.


На следующее утро Блейд с раздражением обнаружил, что проспал. Сон рядом с Шэннон был таким удивительным и спокойным – можно проспать так целый день.

Он торопливо оделся, стараясь не разбудить девушку, чувствуя вину за то, что утомил ее ночью. Сейчас Шэннон похожа на ангела, ее кожа горела от прикосновений, ее губы распухли от его поцелуев. Нет, он не станет сейчас будить ее. Перед уходом Блейд оставил записку на подушке рядом с Шэннон. Он сделает то, что обещал, – поговорит со священником. Но сначала надо переодеться и зайти к Вэнсу: надо сказать ему о своем решении.

Не успел Блейд подойти к своему дому, как его схватили и крепко связали руки. Блейду зловеще улыбался лейтенант Гудмен:

– Ты арестован за убийство, индеец.

ГЛАВА 18

Шэннон блаженно потянулась, чувствуя приятную усталость во всем теле. Боже, как ей хорошо, как спокойно! Она знала, что Блейд любит ее и они скоро станут мужем и женой. Она будет самой счастливой из женщин, и все невзгоды, потери и разочарования останутся в прошлом. Ее ждет новая, удивительная жизнь с самым лучшим человеком.

Шэннон сразу же заметила записку Блейда, мечтательно улыбнулась, прочитав несколько слов. Он вернется, как только поговорит с Вэйдом Вэнсом, а затем они поженятся. Поскольку была суббота, Шэннон не торопясь вымылась и оделась. Счастливая улыбка не сходила с ее лица, когда Шэннон вспоминала восхитительные мгновения бурной ночи. Она никогда не думала, что мужчина столько раз может любить женщину за одну ночь. Блейд доказал, как мало она еще знает. «Блейд необыкновенно вынослив», – подумала Шэннон и, не удержавшись, хихикнула. Потом девушка не спеша позавтракала, наслаждаясь каждым кусочком. Никогда еще она не ела с таким аппетитом.

Но по мере того как время приближалось к полудню, Шэннон начала волноваться. Постепенно ее все больше и больше охватывал безотчетный страх, какое-то необъяснимое предчувствие. Она нервно мерила шагами гостиную, и сердце подсказывало, что Блейд попал в беду и нуждался в ней. Шэннон не знала, где его искать, и решила для начала пойти на квартиру майора Вэнса.

Шэннон шла по парадной площади, и ей казалось, что все вокруг находятся в каком-то возбуждении.

– Шэннон, ты слышала новость? – К ней спешила Клэр Гриир, сгорая от желания поделиться свежими новостями.

Сердце Шэннон готово было выскочить из груди. Ей не хотелось ни о чем спрашивать, но...

– Какую новость, Клэр? Что случилось?

– Майор Вэнс убит в своей квартире этой ночью.

– О нет! – вырвалось у Шэннон.

Ей искренне нравился Вэнс. Она могла себе представить, что сейчас чувствует Блейд. Ведь они дружили многие годы. Шэннон повернулась, чтобы пойти на поиски Блейда. Она так нужна ему сейчас.

– Подожди. Это еще не все, – сказала Клэр, удерживая ее за руку.

– Ну, что еще? Они арестовали убийцу?

– Да. И ты ни за что не догадаешься, кто это.

– Клэр, у меня нет времени разгадывать загадки.

– Рано утром арестовали метиса. Он обвиняется в убийстве Вэнса.

Лицо Шэннон исказилось от ужаса. Клэр довольно улыбнулась.

– Блейд? Это невозможно. Он не мог убить майора Вэнса. Они были близкими друзьями.

– Друзьями? – недоверчиво переспросила Клэр. – Они едва знали друг друга. Блейд здесь ни с кем не общался. Никто не знает, на что он способен.

– У меня нет времени спорить с тобой. Я пойду к Блейду.

Шэннон поспешила в караульное помещение и потребовала встречи с Блейдом.

– Извините, мисс Браниган, но к арестованному никого не пускают, – сообщил дежурный сержант.

– Но я должна его видеть. Он невиновен! – настаивала Шэннон.

– Вы должны получить разрешение у полковника Гриира.

Шэннон разыскала полковника в кабинете.

– Полковник Гриир! – закричала она, врываясь к нему. – Это неправда! Блейд не убивал майора Вэнса. Он невиновен!

– Это не твоя забота, Шэннон, – твердо сказал Гриир. – Я знаю, что ты питаешь к нему слабость, в конце концов, он спас тебя от Бешеного Волка, все это вполне объяснимо. Но никто его не знает как следует. Он появился из ниоткуда, тебе это не кажется странным?

Шэннон чуть было не выпалила все, что знает о Блейде. Он не мог убить, потому что был с ней, но в последний момент передумала. Блейд сам должен решить, говорить ему о своем расследовании или нет. Но почему он до сих пор этого не сделал? Неужели не понимает серьезность положения?

– Могу я увидеть Блейда, полковник? – спросила Шэннон.

– Я не вижу в этом смысла, – рассеянно ответил Гриир, перебирая бумаги и тем самым давая понять, что разговор окончен. – Если ты меня извинишь, я просмотрю донесения.

– Пожалуйста, полковник, – умоляла Шэннон, не желая сдаваться, – по крайней мере, скажите, почему вы думаете, что Блейд убил майора Вэнса?

– Ты действительно очень настойчива, – вздохнул Гриир. – Майор найден в луже крови, вся квартира перевернута вверх дном.

– Если я так настойчива, то только потому, что уверена в невиновности Блейда.

Гриир хотел ответить, но передумал. После того как Шэннон еще раз попросила, он все-таки заговорил:

– Все улики против него. В спине Вэнса торчал нож Блейда. Ты знаешь его – такой, с крученой рукояткой, очень красивый. Он всегда носил его с собой и, кажется, очень его любил. Но это еще не все. В комнате Блейда обнаружили пояс, в котором майор Вэнс держал деньги.

Шэннон была поражена. Она прекрасно знала, о каком ноже идет речь. Блейд действительно всегда его носил, но, кажется, в эту ночь ножа у него не было... Да, действительно, не было.

– Я уверена, что этому есть объяснение.– Блейд был с ней всю ночь. Он не мог никого убить. Она готова рассказать всему миру. Но сначала ей нужно поговорить с Блейдом.

–Но Блейд ничего не объяснил, – пробормотал полковник, все больше раздражаясь. – Извини, Шэннон, но тебе придется уйти. Я слишком занят.

– Я не уйду, пока вы не разрешите повидаться с Блейдом. Кому это повредит?

Полковник нахмурился; очевидно, единственный способ избавиться от девушки – дать ей разрешение на свидание с Блейдом: «Неужели она не понимает, что это ничего не изменит? Блейд совершил убийство и заплатит за это своей жизнью».

Вздохнув, он взял листок бумаги и написал несколько слов. Протягивая Шэннон записку, он сказал:

– Покажи охраннику. Это разрешение для кратковременного свидания.

– Спасибо, полковник. Для меня это очень важно.

Шэннон повернулась, чтобы уйти.

– Подожди, Шэннон. Что у тебя с метисом?

Шэннон знала – сейчас не время для признаний.

– Блейд – мой друг. Я хочу ему помочь. – Она быстро вышла из кабинета, крепко сжимая в руке пропуск.


Сержант Тайлер прочитал записку полковника и пропустил Шэннон в караульное помещение. Она так обворожительно ему улыбнулась, что он согласился дать возможность побыть Блейду и Шэннон наедине, хотя не мог взять в толк, почему она так заботится о метисе.

По правде говоря, многие солдаты любили и уважали Блейда, но, очевидно, в нем взыграла индейская кровь.

– Будьте осторожны, мисс Браниган, он – убийца.

Шэннон не удостоила сержанта ответом и быстро пошла по сумрачному коридору, ведущему к камерам. Камер было три, и занята только одна из них.

Блейд лежал на узкой койке поверх незастланного матраца. Кроме ведра в углу, маленького столика и табуретки, в камере больше ничего не было. На столике стояли кувшин и жестяная кружка. У Шэннон сжалось сердце. Как больно видеть Блейда в таких условиях. Она подошла к решетке, и Блейд мгновенно вскочил на ноги.

– Проклятье, Шэннон! Что ты тут делаешь?

– Это несправедливо, Блейд! Почему ты не скажешь им, что всю ночь был у меня? Разве не настало время, чтобы полковник узнал о твоем задании и о том, что ты дружил с майором Вэнсом?

– Ты думаешь, что я могу сказать об этом? Никто не должен знать, что в эту ночь я был у тебя.

– Но это безумие, Блейд. С тебя надо снять обвинение, разве ты не можешь сказать о дружбе с Вэнсом и работе вместе с ним на Президента?

– Поскольку Вэнс мертв, никто не сможет подтвердить мои слова. Я знал, что сообщник Бейли очень умный, но, убив майора, он зашел слишком далеко.

– Расскажи полковнику о расследовании. Должен же кто-то еще знать о твоем задании.

– Знали только три человека: Вэнс, Президент Джонсон и я.

– Тогда нужно телеграфировать Президенту!

– Ты не понимаешь. Мне никто не поможет. Президент сразу предупредил меня об этом. У него хватает других забот, а свои проблемы должен решать я сам, они никого не интересуют.

– Кроме меня. Расскажи все полковнику, и пусть он решает.

– У них есть улики, – обреченно произнес Блейд. Смерть друга потрясла его до глубины души. – Нашли мой нож.

– Я знаю. Полковник Гриир мне рассказал об этом. Но как это могло случиться?

– Несколько дней назад я заметил, что мой нож исчез, и решил, что потерял его.

– Кто-то все тщательно спланировал, – задумчиво проговорила Шэннон. – Как ты думаешь, кто бы это мог быть?

– Кроме... впрочем, не обращай внимания, у меня нет доказательств, тебе лучше уйти, любовь моя, что толку говорить об этом! Суд будет очень скоро и тогда...

Шэннон знала, что он имеет в виду. Нет, она не допустит:

– Если ты не скажешь полковнику Грииру о том, где был этой ночью, то я сама скажу ему. У тебя железное алиби и глупо не воспользоваться этим.

– Я буду все отрицать. Я скажу, что ты лжешь, чтобы спасти мою жизнь. Разве я могу испортить твою репутацию?

– Пожалуйста, Блейд!

– Не хочу и слышать об этом.

– Время истекло, мисс Браниган, – предупредил сержант Тайлер, появляясь в конце коридора; затем опять исчез, давая Шэннон как следует попрощаться.

– Поцелуй меня, Огненная Птичка. Мне жаль, что так получилось. Конец должен был быть не таким.

– Еще ничего не закончилось. Я люблю тебя и знай – с тобой ничего не случится.

Шэннон подставила ему губы. Блейд поцеловал, но это был поцелуй приговоренного. Очевидно, он не верил, что кто-то сможет ему помочь.


В следующие два дня Шэннон безуспешно пыталась увидеться с полковником Грииром. То он был слишком занят, то его не было на месте. Казалось, полковник просто-напросто избегал Шэннон. Даже Молли Гриир твердо стояла на стороне мужа и посоветовала Шэннон не вмешиваться и дать военным самим разобраться, в чем дело.

Из-за всей этой неразберихи Шэннон совсем забыла о весеннем бале, а когда Найджел Брюс ей напомнил, она чуть было не отказалась. Какие могут быть танцы, когда Блейд томится в заключении, ожидая приговора? Но танцы – прекрасная возможность поговорить с полковником Грииром. Поэтому Шэннон сказала Найджелу, что пойдет с радостью вместе с ним. Она не могла дождаться момента, когда скажет правду полковнику. «Интересно посмотреть, какое у него будет выражение лица, когда он узнает, что Блейд выполнял правительственное задание?»

Облаченная в свое лучшее зеленое атласное платье, Шэннон выглядела великолепно. Найджел был поражен красотой девушки и сказал ей об этом. На протяжении всего вечера Шэннон не испытывала недостатка в кавалерах, только полковник Гриир не спешил приглашать ее на танец. Около одиннадцати часов вечера она заметила, что полковник вышел покурить. Решив не упускать такую возможность, Шэннон послала Найджела за пуншем, а сама поспешила вслед за полковником. Он стоял на крыльце совершенно один.

– Полковник Гриир, можно с вами поговорить? – с мольбой в голосе произнесла Шэннон.

– Шэннон! – он раздраженно сдвинул брови. Он так старательно избегал сегодня ее общества, но все-таки Шэннон подстерегла. – Сейчас не время и не место говорить о серьезных вещах.

Его слова никак не подействовали на Шэннон.

– Речь идет о человеческой жизни.

– Дорогая, почему ты его так защищаешь?

– Потому что Блейд невиновен. Его не следует привлекать к суду. И я скажу, почему.

– Нужно ли? Сейчас танцы, увидимся в понедельник.

– Пожалуйста, полковник, выслушайте меня.

– Ладно, Шэннон, только будь краткой. Молли спустит с меня шкуру, если я надолго оставлю ее одну.

– Блейд сказал что-нибудь в свою защиту?

– У него будет такая возможность. Суд на следующей неделе.

– Значит, скажу я. Блейд работает на Президента. Он и майор Вэнс выполняли специальное задание.

Гриир с изумлением уставился на нее, затем запрокинул голову и захохотал:

– Дорогая моя, зачем ты рассказываешь мне сказки? Неужели я не знал бы об этом? Во всяком случае, мне кажется странным, что ты знаешь об их секретной деятельности, а я – нет.

– Я узнала об этом случайно и поклялась молчать. Они выслеживали человека, который нелегально продавал оружие индейцам. Недавно выяснилось, что этих людей двое, Клайв Бейли мертв и не может назвать имя своего сообщника, но если вы его найдете, то найдете и убийцу майора Вэнса.

– Клайв Бейли был подлецом, но то, что он увез тебя силой, не доказывает его торговлю оружием. Боюсь, все это плод твоей фантазии. А теперь я задам тебе вопрос: ты влюблена в Блейда?

– Да, я люблю Блейда и не стыжусь этого.

– А-а-а, этим все и объясняется. Думаю, ты полюбила не того человека, Шэннон.

– Блейд был со мной в ту ночь... всю ночь... и не мог убить майора Вэнса! – выпалила Шэннон.

Гриир побледнел, совершенно ошарашенный смелым заявлением девушки.

– Я забуду то, что ты мне сейчас сказала, Шэннон. Понимаю – ты хочешь спасти Блейда.

– Все, что я сказала, – правда.

– Ты действительно веришь в то, что Блейд и Вэнс выполняли секретное задание?

– Я могу поклясться на могилах отца и брата.

– Г-м-м-м, ну ладно, раз ты так уверена, я свяжусь с Вашингтоном, но суд состоится в назначенный срок. Если Вашингтон подтвердит, мы освободим Блейда. Но, по правде говоря, я не очень-то верю в это.

– Все, о чем я прошу, приложить усилие, чтобы выяснить правду, – сказала Шэннон. – Вы сообщите мне, когда получите ответ?

– Ты первая узнаешь, – пообещал полковник.

– Вот ты где, Шэннон. А я тебя повсюду ищу. – К Шэннон подошел Найджел с двумя бокалами пунша. – Я с трудом пробрался через толпу вокруг столика с закусками и напитками.

– Я… внутри так душно. Я вышла на воздух, – смущенно проговорила Шэннон. – Очевидно, полковник Гриир такого же мнения.

Найджел приветливо поздоровался с Грииром, а затем спросил Шэннон:

– Мы вернемся в зал?

– Не возражаешь, если мы совсем уйдем отсюда? У меня разболелась голова.

– Конечно, Шэннон. Я принесу твою накидку, – сказал Найджел заботливым тоном и как-то странно взглянул на полковника.

Позже, когда они шли по парадной площади, Шэннон извинилась перед ним за испорченный вечер.

– Ты нисколько не испортила мне вечер. Тебя чем-то расстроил полковник Гриир?

– Я... нет, конечно, нет. Просто эта головная боль...

– Ах да, – отозвался Найджел с явным сомнением в голосе.

Они остановились перед дверью дома Шэннон.

– Желаю скорейшего выздоровления. Могу я поцеловать тебя? Я никогда не встречал женщину, подобную тебе, Шэннон. И я хочу, чтобы мы стали не просто друзьями. Скоро мне надо будет вернуться в Англию. Может, удастся убедить тебя поехать со мной в качестве моей жены?

Шэннон побледнела. Она не думала, что дело зайдет так далеко. Надо положить конец его надеждам.

– Извини, Найджел, если я ввела тебя в заблуждение, но ты не можешь быть мне больше, чем другом. Будет лучше, если мы перестанем видеться. Мое сердце принадлежит другому.

– И нет никакой надежды? – спросил Найджел.

– Никакой. Я люблю его больше жизни.

– Я знаю этого человека?

– ...Нет.

– Тогда, скорее всего, я уеду. Внезапно у меня возникло острое желание побывать в Калифорнии, а затем я вернусь в Англию.

Шэннон не имела ни малейшего понятия о том, что произошло в Англии. Найджел Брюс показался ей истинным джентльменом, и что бы он там ни натворил, он наверняка уже извлек из этого урок.

Шэннон решила больше не беспокоить полковника Гриира и терпеливо дожидалась ответа из Вашингтона. Но утром накануне суда, едва дождавшись окончания занятий, она поспешила в кабинет полковника.

– Завтра суд, полковник. Вы послали телеграмму? – спросила она, не желая ходить вокруг да около.

– Я послал ее, – кратко ответил Гриир.

Он действительно послал телеграмму после разговора с Шэннон. По своей сути он был справедливым человеком. Гриир полагал, что ответ придет немедленно, но минула неделя – подтверждения правоты Шэннон все еще не было.

Телеграмма, посланная полковником, попала в руки личного секретаря Президента в тот момент, когда ему меньше всего хотелось беспокоить главу государства. Секретарь не усмотрел особой срочности в том, чтобы подтвердить, действительно ли метис по прозвищу Быстрый Клинок выполнял задание Президента, и решил отложить это дело до двадцать шестого мая, когда вся Америка проголосует за вотум доверия Президенту.

Конечно, ни Шэннон, ни Гриир не могли знать об этом.

– Суд над Блейдом состоится в назначенный срок. Метис предстанет перед военным трибуналом в составе капитана Делани, лейтенанта Гудмена и меня. Можешь быть уверена, что мы тщательно взвесим все «за» и «против». Справедливость восторжествует, – добавил полковник.

– Справедливость! Я знаю, в чем она заключается. Но клянусь Богом – вам не удастся повесить Блейда!


Блейд стоял перед судьями с непроницаемым лицом.

– Что ты можешь сказать в свое оправдание? – спросил Гриир.

– Невиновен, – твердо ответил Блейд.

Ему было предъявлено обвинение, и ничего не оставалось, как сказать суду правду. Блейд понимал, что никто, кроме Президента, не сможет подтвердить его слова. Когда Блейд закончил рассказывать о своем специальном задании и о том, что майор Вэнс работал вместе с ним, Гудмен попросил его предъявить доказательства.

– У меня нет письменного подтверждения, если вы спрашиваете именно об этом. Но если пошлете телеграмму Президенту, то я уверен, что он подтвердит мои слова.

– Я уже послал ее неделю назад, – сказал Гриир.

Лицо Блейда просветлело:

– Тогда все в порядке. Я не мог убить Вэнса – он был моим другом. Когда вы меня освободите, клянусь, я найду настоящего убийцу.

– Но Президент так и не ответил на телеграмму, – жестко сказал полковник. – Возможно, ты – недостаточно важная персона и не заслуживаешь внимания.

Суд над Блейдом пошел полным ходом. Гудмен высмеял его, узнав, что метис был офицером. Капитану Делани всегда нравился Блейд, но он не мог не учитывать тот факт, что все улики против обвиняемого. В итоге капитану пришлось согласиться с Гудменом и Грииром. Блейд был признан виновным в совершении предумышленного убийства с целью ограбления. На ограбление указывало то обстоятельство, что квартира Вэнса была перерыта вверх дном и при нем не было обнаружено денег.

Полковник Гриир объявил приговор, по которому Блейда должны были повесить через два дня.

Новость об этом распространилась мгновенно. Шэннон не находила себе места от горя и отчаяния. «Разве можно лишать жизни такого благородного человека, как Блейд? Он так молод, полон сил, и она так любит его!»

Собрав в кулак свою волю, Шэннон стала хладнокровно планировать его побег. Любовь и абсолютная уверенность в его невиновности придавали ей сил. Времени оставалось крайне мало, и действовать надо было быстро. Шэннон надеялась на Бога и не знала, что судьба уже послала ей помощь в лице молодого человека, который несколько дней назад прибыл в форт с отрядом охотников.

ГЛАВА 19

Шэннон была приятно удивлена тем, что полковник Гриир захотел видеть ее на следующее утро после суда. Она еще раз принялась доказывать невиновность Блейда, но полковник с сожалением сказал, что, поскольку у него нет доказательств, пришлось подчиниться решению суда.

– Должно свершиться правосудие, дорогая моя, – мрачно произнес он. – Я понимаю твои чувства, но суд был вполне справедливым. Могу ли я что-нибудь сделать для тебя?

– Мне хотелось бы повидаться с Блейдом до того... до того...

– Не думаю, что это разумно с твоей стороны, Шэннон.

– Пожалуйста, я должна его видеть.

Непрошенные слезы заструились по ее щекам и сделали свое дело. Сердце полковника сжалилось над бедной девушкой, и он разрешил ей свидание.

– Десять минут, Шэннон. Всего десять минут. Я выпишу тебе пропуск.

Шэннон рискнула пойти дальше и попросила переговорить с Блейдом наедине.

– Это против моих правил, но тебе разрешаю, – согласился Гриир.


Еще два дня. Послезавтра его жизнь закончится, и он ничего не может поделать. Мысль о том, что придется расстаться с Шэннон, разрывала Блейду сердце. Они так мало были вместе. Но все же судьба подарила ему восхитительные мгновения блаженства и любви. Внезапно Блейду пришла в голову мысль о том, что Шэннон может носить под сердцем его ребенка. Как ей будет трудно одной его вырастить! Скорее всего, ей придется вернуться к семье... Но ему все равно не суждено увидеть сына или дочь – своего ребенка.

– Проклятье! – Блейд ударил кулаком по решетке. – Почему Президент не ответил на телеграмму? Неужели он позволил бы казнить невинного человека? – Блейд отказывался верить в то, что его бросили на произвол судьбы.

Неожиданно дверь распахнулась, и в караульное помещение вошла Шэннон. С бьющимся сердцем Блейд смотрел, как она идет по длинному коридору, направляясь к его камере. Очевидно, она убедила полковника дать ей возможность побыть несколько минут наедине с ним, поскольку на этот раз ее не сопровождал сержант Тайлер.

– Шэннон, тебе не следовало приходить, – сказал Блейд, пожирая ее глазами. До последнего вздоха он не забудет образ этой женщины.

– Ничего не говори, – прошептала Шэннон, – а только слушай. Я собираюсь устроить тебе побег.

– Черт возьми, Шэннон. Я запрещаю тебе это делать.

– Это твое дело, Блейд, но я не позволю тебе умереть. Я тебя люблю. И если есть возможность тебя освободить, то я воспользуюсь ею. Не сегодня, но завтра ночью, клянусь, ты будешь свободен.

– Ты ничего не сможешь сделать, Огненная Птичка, – печально улыбнулся Блейд. – Раз Президент отказался помочь мне, то на что ты надеешься?

– На чудо. Президент не любит тебя так, как я. Я кое-что придумала, тебе нужно быть только готовым.

– Я никогда себе не прощу, если с тобой что-нибудь случится.

– А я никогда себе не прощу, если произойдет чудовищная несправедливость.

– Время закончилось, мисс Браниган, – послышался голос сержанта Тайлера.

– Поцелуй меня, Блейд, и пожелай мне удачи, – прошептала Шэннон.

Их прощальный поцелуй был полон любви. Глаза Шэннон наполнились слезами.

– Прощай, Огненная Птичка, – выдохнул Блейд. Он был уверен, что больше никогда не увидит ее.

– Никаких «прощай», Блейд! Очень скоро мы опять будем вместе, завтра ночью будь наготове.

Она быстро повернулась и пошла прочь. Блейд не надеялся, что Шэннон сможет ему помочь, но восхищался ее непреклонным желанием, храбростью и оптимизмом.

Шэннон провела остаток дня и всю ночь, планируя побег Блейда. Она перебрала в уме множество вариантов и, наконец, остановилась на одном из них. Необходим только помощник. Но кто согласится преступить закон? Неожиданно осенило. Есть человек, который рискнет действовать заодно с ней!


– Я пришел, как только получил от тебя записку, Шэннон. Это так срочно? Почему я не должен никому рассказывать?

Шэннон передала записку Найджелу Брюсу с одним из учеников-индейцев, зная, что это самый надежный способ сохранить все в тайне.

– Закрой дверь, Найджел, нас никто не должен услышать.

– Все настолько серьезно, да?

– Речь идет о человеческой жизни.

– О человеческой жизни? Ты говоришь о метисе по имени Блейд? О вас двоих ходят слухи, но я им не верил.

В голосе Найджела Шэннон уловила упрек.

– Я не знаю, что ты слышал, Найджел, но я хочу, чтобы ты знал правду. Я люблю Блейда, и он любит меня. Он – секретный агент Президента, но полковник Гриир отказывается в это верить.

– Я понял, что против него есть улики, – сказал Найджел, потрясенный признанием Шэннон.

Найджел, в отличие от американцев, не испытывал особой ненависти к индейцам, но убийство – тяжелое преступление и должно караться по закону. Но если верить Шэннон, то может пострадать невинный человек.

– Кто-то намеренно обставил все таким образом, чтобы все указывало на Блейда, – пояснила Шэннон. – Блейд не способен на хладнокровное убийство, а тем более Вэнса – он был его другом.

– Должен признаться, что потрясен твоими словами. – Найджел все еще надеялся на благосклонность Шэннон, но уже начинал мириться с тем, что она любит другого. – Я верю тебе, Шэннон, но не понимаю, в чем заключается моя задача.

– Мне нужна твоя помощь, Найджел. Я не смогу сделать это одна.

– Что сделать? Ты же не... О нет... – пробормотал он, понимая, к чему клонит Шэннон.

– Я не могу позволить Блейду умереть. Возможно, Президент все-таки ответит полковнику, но будет слишком поздно. Мы должны действовать быстро. Я уже предупредила Блейда.

– Ну и дела! Я никогда не встречал такой женщины! Жаль, что твое сердце принадлежит другому.

– Значит, ты поможешь мне?

– Почему бы и нет? Я готов к любым приключениям. Я плохо знаю Блейда, но если ты его любишь, значит, он этого заслуживает. Я все равно скоро уезжаю. Ну ладно, расскажи о своем плане.

– Ты можешь украсть лошадей?

– Один из моих предков – весьма искусный конокрад. Думаю, я кое-что от него унаследовал. Где лошадь, которую я должен украсть?

– Это Боец, серый конь Блейда. Он в общей конюшне. Я предлагаю посмотреть на него днем, а когда стемнеет, выкрасть. Переведи его через реку и привяжи в небольшой роще на том берегу. Я дам тебе мешок с запасом продовольствия, который ты привяжешь к седлу. Все это нужно сделать до десяти часов вечера, затем ты спрячешься около караульного помещения и будешь ждать моего появления.

– Что произойдет потом? – загораясь все больше и больше, спросил Найджел.

– А потом мы поступим следующим образом... – И приглушенным голосом она поведала свой план.

– Грандиозно, просто грандиозно! Это должно сработать.

– Непременно сработает. Ты не представляешь, как много значит для меня твоя помощь, Найджел. Я никогда этого не забуду.

– Когда-нибудь я расскажу об этом благородном поступке своим внукам.


Несмотря на бессонную ночь, Шэннон все же пошла на очередное собрание женщин в доме Грииров. Она с удивлением обнаружила, что там присутствуют Элис Покер и ее девушки.

«Да, движение за права женщин должно принимать всех, независимо от положения в обществе», – подумала она.

Как обычно, собрание закончилось около десяти часов вечера. Чтобы не вызвать подозрений, Шэннон задержалась поболтать немного с Молли и Клэр. Пока Молли прощалась с женщинами, Клэр подошла к Шэннон со слащавой улыбкой.

– Ужасно, что произошло с метисом. Я всегда знала – он очень опасен. У него такие сильные руки, он стоит пятерых мужчин. Хорошо, что я не узнала его поближе... В отличие от тебя... – с намеком добавила она.

– Очевидно, ты не знаешь, о чем говоришь, – набросилась на нее Шэннон. – Я прекрасно знаю Блейда. Он не способен на убийство.

– Конечно, тебе лучше знать.

Шэннон фыркнула и хотела было дать отпор Клэр, но к ним подошла Молли.

– Собрание прошло просто превосходно, не так ли? – Она вся светилась от счастья.

– Я была сражена тем, что пришли эти женщины, – сказала Клэр.

– Дорогая, мы все хотели одного и того же, – мягко упрекнула ее Молли и с сочувствием посмотрела на Шэннон. – Как дела, Шэннон? Я знаю, что тебе очень нравился Блейд, и, признаюсь, поражена его преступлением.

– Блейд спас мне жизнь, и я никогда не поверю, что он способен на убийство. Спасибо за участие, Молли.

– О, ты мне как дочь, Шэннон. Я всегда буду о тебе заботиться.

Клэр отвернулась с недовольным видом. Время приближалось к десяти, и Шэннон попрощалась гостеприимными Гриирами:

– Спокойной ночи, Молли и Клэр.

– Спокойной ночи, дорогая. Приходи к нам на обед на следующей неделе.

– Приду, – пообещала Шэннон. Возвращаясь домой, она специально пошла мимо караульного помещения. Вокруг было тихо и пустынно, только вдали маячил постовой. Шэннон надеялась, что Найджелу удалось отвести коня в рощу и теперь он дожидается ее возле караульного помещения, чтобы осуществить вторую часть плана побега.

Как только Шэннон поравнялась с дверью караульного помещения, она с размаху бросилась на землю и, приподняв запачканное грязью лицо, закричала достаточно громко, чтобы ее услышали за дверью:

– Помогите, о, пожалуйста, помогите!

Ночь была теплой и немного душной, поэтому сержант держал дверь полуоткрытой. Он сразу услышал женский крик и поспешил на помощь, едва не споткнувшись о Шэннон, лежавшую на земле.

– Мисс, что случилось? Вы ушиблись? Молоденький сержант горел желанием помочь красивой леди.

– Да... думаю, что так, – дрожащим голосом произнесла Шэннон. – Я наступила на подол платья и повредила колено. Не уверена, что смогу идти...

Сержант помог ей подняться и радостно улыбнулся, когда узнал ее в лицо.

– Мисс Браниган, что вы здесь делаете в такой поздний час?

– Я была на собрании Грииров и возвращалась домой. Не думала, что со мною такое случится... Вы поможете мне?

Ее голос звучал так беспомощно, что вряд ли нашелся бы человек, способный отказать. Сержант крайне смутился. Уроженец Юга, он воспитывался в лучших традициях рыцарства и к мог оставить в беде женщину, но долг обязывает не покидать пост.

Понимая его состояние, Шэннон бросила на сержанта пленительный взгляд из-под ресниц;

– Пожалуйста, проводите меня до дома полковника Гриира. Это совсем близко.

И сержант не смог устоять перед ее женскими чарами. Да и как иначе! Ведь он единственный, кто мог помочь. Отсутствовать придется лишь несколько минут, арестованный под замком – с ним ничего не случится.

– Конечно, я помогу вам, мисс Браниган. Обопритесь на меня.

Как только они отошли, от стены отделилась фигура, и неизвестный проник в караульное помещение. Это был не кто иной, как Найджел Брюс, который быстро выдвинул ящик стола и отыскал ключи от камеры Блейда. Они лежали именно там, где и говорила Шэннон. Найджел вошел в коридор и направился к единственной занятой камере.

– Блейд, просыпайся, старина, – принялся он расталкивать спящего узника.

Блейд мгновенно вскочил.

– Кто здесь?

– Найджел Брюс, старина.

– Какого черта тебе здесь нужно?

– Я помогаю тебе отсюда выбраться.

– Что? Как...

– Это идея Шэннон, старик. Я просто люблю приключения. Торопись – у нас мало времени. Твой конь ждет тебя в роще, а до нее тебе придется идти пешком.

– Где охранник?

– Шэннон его отвлекла. Что за женщина! Быстрее, а то наш план может провалиться.

Прежде чем уйти, Блейд придал одеялу и подушке вид спящего человека. Найджел тщательно запер дверь камеры и последовал за Блейдом. Затем положил на место ключи. Блейд забрал свое оружие и нож, которым он якобы убил Вэнса.

– Не знаю, как благодарить тебя, Брюс, – сказал Блейд, когда они отошли на безопасное расстояние.

– Ты должен благодарить Шэннон, – улыбнулся Найджел, – я только помог ей.

– Ты можешь ей кое-что передать?

– Конечно, старик.

– Скажи Шэннон, что я... я люблю ее и поблагодари за спасенную жизнь.

– Прощай, Блейд, и удачи тебе. Иди через боковые ворота, они не охраняются.

Блейд растворился в темноте, и когда Найджел оглянулся еще раз, все было тихо и пустынно. Может, ничего и не произошло?

А тем временем Шэннон добралась до дома Грииров. Полковник помог ей взойти по ступенькам, а затем холодно взглянул на сержанта Беккера.

– Разве не ты охраняешь сегодня арестованного?

– Да, сэр, но мисс Браниган понадобилась моя помощь, – торопливо объяснил он, – я действовал по обстоятельствам.

– Мы завтра поговорим об этом, сержант. Возвращайтесь на пост.

Вернувшись в караульное помещение, сержант Беккер не обнаружил ничего подозрительного, но чтобы до конца удостовериться, пошел взглянуть на своего подопечного. Казалось, арестованный крепко спал в камере, и, облегченно вздохнув, Беккер вернулся на место около входа. В полночь его сменил сержант Ларк, который тоже убедился в том, что узник на месте.


«Заключенный сбежал!» – Новость мгновенно распространилась по всему форту. Исчезновение Блейда обнаружили только тогда, когда ему принесли завтрак. Это должна была быть последняя трапеза в его жизни.

Никто не смог объяснить таинственного исчезновения. Началось тщательное расследование, но полковник Гриир был убежден, что побег произошел именно в момент, когда сержант Беккер привел к нему в дом Шэннон. Если бы в это время Шэннон не была в его доме, Гриир мог поклясться, что побег устроила она. Полковник ломал голову над тем, кто еще мог помочь приговоренному к виселице преступнику.

Как только стало известно, что исчез и конь Блейда, в погоню немедленно отправился отряд, но, не обнаружив никаких следов, вернулся в форт. Все еще подозревая Шэннон, Гриир приказал доставить ее для допроса.

– Не отрицаю – я рада, что Блейду удалось сбежать. Но я не имею ни малейшего представления, кто это сделал и каким образом. Что касается меня, то я всю ночь провела в вашем доме, помните? На этом настояла Молли.

– Ты упала около караульного помещения, это случайность? – заметил Гриир как бы невзначай.

– Вы полагаете...

– Шэннон, я не хочу думать о том, что ты имеешь к этому отношение. У меня нет доказательств. Возможно, тебе будет интересно узнать, что вместо тебя придется отвечать сержанту Беккеру, поскольку он оставил без присмотра свой пост.

– Я... мне очень жаль, – Шэннон действительно было жаль молодого сержанта, но иначе Блейд был бы уже мертв. Цель оправдывала средства. – Не думала, что, помогая мне, он навлечет на себя ваш гнев.

– Кстати, – внезапно спросил Гриир, – как твоя нога?

Некоторое время Шэннон пребывала в смятении, но потом нашлась, что сказать:

– Намного лучше, спасибо. Компресс, который мне сделала Молли, сотворил чудо.

– Гм, да, – Гриир проницательно смотрел на Шэннон.

– Это все, полковник? – спросила она с выдержкой, достойной восхищения.

– Пока все. Ты можешь идти.

Помня о том, что колено повреждено, Шэннон вышла, немного припадая на правую ногу.

В то же утро Найджел Брюс уехал из форта Ларами. Перед отъездом ему удалось незаметно пробраться в дом к Шэннон и передать слова Блейда. Позже, глядя, как он выезжает из форта, Шэннон почувствовала себя совершенно одинокой. Рядом теперь не было ни друга, ни Блейда, который для нее и друг, и семья, и возлюбленный. Блейд был для нее всем.


Одновременно с происшествием в форте Ларами произошло историческое событие. 26 мая 1868 года Конгресс был вынужден снять все обвинения с Президента Джонсона, и его секретарь смог, наконец, показать ему телеграмму полковника Гриира. К тому времени Президент по своим каналам узнал об убийстве майора Вэнса и о том, что метис Быстрый Клинок приговорен к смерти. Он срочно послал телеграмму в форт Ларами, подтверждая секретную миссию Блейда.

Шэннон первой узнала об этом. Едва закончились занятия, как на пороге школы возник полковник Гриир.

– Шэннон, я пришел принести свои извинения. Я только что получил от Президента телеграмму...

– Насчет Блейда.

– Да, как ты уже догадалась, это касается Блейда. Президент Джонсон подтвердил то, что Блейд – агент, и потребовал немедленно снять с него обвинения и восстановить его доброе имя.

– О Боже, Блейд был бы уже мертв, если бы не сбежал. Но почему Президент так долго молчал?

– Президент выслал письмо с подробным изложением фактов. Дорогая, я содрогаюсь при мысли, что мог казнить невинного человека. Его зовут Блейд Страйкер, и он действительно офицер федеральной армии. Я приму все меры, чтобы восстановить его доброе имя.

– Но как это сделать, полковник? Блейд далеко отсюда.

– Я еще кое о чем хотел с тобой поговорить. Как отец с дочерью. Даже лучше, что Блейда сейчас нет в форте. Ходят слухи – вы любовники. Я не прошу тебя подтвердить или опровергнуть их. Но несмотря на свои лучшие качества, Блейд Страйкер остается метисом. Ты прекрасно знаешь, как здесь к этому относятся. Я советую тебе уехать в Айдахо к твоей семье, туда, где тебя никто не знает.

Шэннон разозлили слова полковника. «Как можно судить о Блейде по цвету его кожи?» Она собралась было горячо запротестовать, но полковник перебил ее:

– Я знаю – ты влюблена в Блейда, но со временем найдешь достойного человека и выйдешь за него замуж.

– Блейд – единственный человек, которого я люблю. Мне не нужен другой. Уезжать не собираюсь. Блейд вернется, когда узнает, что с него сняты обвинения. Я буду ждать.

– Тогда мне придется сообщить неприятные новости, – с сожалением сказал Гриир.

– Что... что вы имеете в виду?

– Многим не нравится твоя связь с метисом. Родители твоих учеников попросили меня нанять другого учителя. Поскольку до конца учебного года осталась всего одна неделя, я убедил их дать тебе возможность провести оставшиеся уроки и жить в доме, пока не появится тебе замена. Теперь, когда сюда проложили железную дорогу, найти учителя будет несложно.

Потрясенная до глубины души, Шэннон лишилась дара речи. Она не могла поверить, что у людей могут быть такие предрассудки. Хотя чему удивляться? Недавно она точно так же ненавидела янки и не желала даже разговаривать с ними. Теперь, зная, что не все индейцы такие, как Бешеный Волк, она поняла – янки не все такие, как Хариан Симмонс.

– Жаль, что люди настроены таким образом, – грустно промолвила Шэннон, – но передайте им, что я не уеду отсюда, пока не буду к этому готова.

А что касается дома, то я благодарна вам за разрешение жить до приезда новой учительницы.

– Сожалею, что все обернулось подобным образом, дорогая. Хорошо, что моя Клэр нашла такого порядочного человека, как Рональд Гудмен. Я лучше пойду, Шэннон.

– А как насчет убийцы майора Вэнса? Ведь он еще на свободе.

– Да, мы пока не знаем, кто он. Я начну тщательное расследование. Если он еще здесь, то будет пойман. – Полковнику неприятно было думать, что у него прямо под носом торгуют оружием.

– Возможно, убийца попытается перепрятать золото, – робко предположила Шэннон.

– Золото? Какое золото? – резко спросил Гриир. – Впервые об этом слышу. Объясни, пожалуйста.

Понимая, что она знает больше, чем полковник, Шэннон рассказала ему обо всем, что знает.

– Теперь мне кое-что ясно. Но в квартире майора Вэнса золота не было. Скорее всего, его взял убийца. Я рад, что ты мне все рассказала, Шэннон. Надеюсь, письмо Президента прояснит все до конца.

– Полковник, пока вы еще не ушли, скажите, Молли тоже настроена против меня?

Почему-то Шэннон было тяжело узнать, что Молли заодно с жителями форта.

– Конечно, нет. Молли относится к тебе как к дочери. Мы всегда тебе рады. А теперь мне действительно надо идти.

Когда школьные занятия закончились и дети ушли на летние каникулы, Шэннон очень скучала по своим ученикам. Она будет скучать и по этому домику, когда придется оставить его. Куда пойти? Осталось немного денег, и Келли вернула по почте долг, но этого недостаточно. Рано или поздно деньги кончатся. И что тогда? Работу не найти, остается только замужество, но есть лишь один человек, за которого она сможет выйти замуж.

Блейд обещал вернуться, и Шэннон поклялась, что дождется его. Как сообщить, что с него сняты обвинения?

В форт Ларами прибыла группа индейских вождей для подписания мирного договора, согласно которому сиу будут постоянно проживать на территории огромной резервации в Дакоте вдоль берегов реки Паудер. Единственный, кто не явился для подписания договора, был индеец Красное Облако, но в форте Ларами не теряли надежды, что он со временем все-таки появится.

А тем временем Шэннон продолжала посещать собрания женщин, на которых только Молли и еще две офицерские жены относились к ней без предубеждения. Остальные поглядывали с холодным презрением, включая Клэр Гриир. Удивительно, что и девицы легкого поведения во главе с Элис Покер не пропускали ни одного собрания.

В августе 1868 года Шэннон написала письмо брату Такеру, объясняя причины, по которым она задерживается в форте Ларами. Но не успела отправить, как получила письмо от него. Такер требовал немедленно ехать в Айдахо, чтобы успеть добраться туда до зимы.

Тогда же, в августе, в форт приехал новый учитель по имени Кертис Блек, и, к большому неудовольствию Клэр, Молли Гриир предложила Шэннон переселиться к ним.

Все это время Шэннон ничего не знала о Блейде. Ее переселение в дом Грииров прошло гладко. Шэннон познакомилась с Кертисом Блеком, пятью годами старше ее. Она ввела Блека в курс дела, объяснив, насколько далеко продвинулись ее ученики за прошедший год.

Чаще всего Шэннон слонялась без дела, тяжело переживая свое одиночество и все чаще и чаще задумываясь о будущем. Она не могла полагаться на гостеприимство Грииров, но из-за нехватки денег была не в состоянии жить отдельно. Нужно было что-то решать.


В начале сентября стало известно, что в форт прибывает свирепый вождь Красное Облако в сопровождении своих многочисленных воинов. В течение недели сиу облепили близлежащие холмы, поставив повсюду сотни вигвамов. Вид у воинов был устрашающим: в набедренных повязках, цветастых накидках. Они расхаживали по территории форта. Магазин стал любимым местом их сборищ.

Были приняты меры безопасности и удвоен караул, чтобы избежать стычек между местным населением и индейцами. Но тем не менее огромный наплыв индейцев заставлял женщин сидеть дома и выходить на улицу только в случае крайней необходимости.

Полковник Гриир выбился из сил, поддерживая мир и порядок в форте. Ему было просто необходимо подписать мирный договор с последним из индейских вождей.

Однажды полковник выкроил время для разговора с Шэннон, и, дождавшись, когда Молли и Клэр уйдут из гостиной, он обратился к ней:

– Я знаю о твоей... э-э привязанности к Блейду, дорогая моя, и поэтому решил обратиться именно к тебе по поводу его пустующей комнаты. Хотя его квартира совсем небольшая, она нам сейчас крайне необходима, так как форт расширяет границы. Мне как-то неудобно забирать оттуда его личные вещи, и я подумал, может быть, это сделаешь ты и возьмешь их на хранение?

– Вы говорите так, будто он никогда не вернется, – в голосе Шэннон слышалось обвинение.

– А ты вернулась бы, если бы тебе грозила виселица?

– Но с Блейда сняты все обвинения.

– Он ведь об этом не знает, – пожал плечами полковник. У него не было времени спорить. – Что мне делать с его вещами? Послать кого-нибудь, чтобы тебе их принесли?

– Нет, – немного подумав, сказала Шэннон. – Я сделаю это сама.

Шэннон была невыносима мысль о том, что кто-то еще будет трогать вещи, принадлежащие Блейду.

– Хорошо. По возможности, сделай это завтра. А его комнату займет новый разведчик.

Смеркалось. Шэннон решила, что не сможет дождаться завтрашнего утра, и пошла за вещами Блейда. «Это займет не более часа, – подумала она, – и Грииры даже не заметят ее отсутствия».

ГЛАВА 20

Шэннон шла через парадную площадь, направляясь к кузнице, позади которой находилась комнатушка Блейда. Обычно скаутами нанимали индейцев или метисов и предоставляли им совсем убогое жилище. Заметив множество костров, разбросанных по холмам, Шэннон вдруг подумала о том, что индейцам ничего не стоит смести этот форт с лица земли. От такой мысли у нее похолодело в груди.

Шэннон оказалась в комнате Блейда впервые. Окна и дверь выходили на реку, а еще одна дверь вела в помещение кузницы. Шэннон закрыла глаза и, втянув ноздрями воздух, представила, что Блейд находится рядом. В комнате стояла кровать, рядом туалетный столик, стол и плита. Тонкий слой пыли – свидетельство того, что здесь никто ни к чему не прикасался.

Шэннон решила сложить все вещи Блейда на кровать, сделала из легкого одеяла узел. Вещей оказалось не так уж и много: смена белья, пара мокасин, накидка и серебряное ожерелье с бирюзой. Она сжала в руке ожерелье и села на кровать, вспоминая чудесное время, проведенное с Блейдом. А теперь, казалось, оно остановилось в этой маленькой комнатке, и Шэннон грезила, что вот-вот появится Блейд и протянет ей руку. «Блейд...» Но чтобы вернуть любимого, мало одного желания.

Шэннон рассеянно взглянула в окно и ужаснулась: как темно на улице! Она не стала зажигать лампу и, вздохнув, поднялась с кровати. Ей следовало бы давно уже вернуться в дом Грииров. Взяв узелок, Шэннон направилась к двери. Она нащупала рукой дверную ручку и уже совсем было собралась открыть дверь, как совсем близко услышала голоса. Подслушивать, конечно, нехорошо, но любопытство победило. Девушка приложила ухо к двери, и то, что услышала, заставило ее похолодеть. Этот хриплый шепот она запомнила навсегда!

– Я могу дать тебе оружия на всех твоих воинов.

– Мы не можем заплатить столько золота, сколько дал тебе Бешеный Волк.

По акценту Шэннон сразу догадалась, что говорит индеец.

– Я продам ружья за хорошие шкуры. У вас ведь они есть, не так ли?

– Есть. Где ружья?

– Вы их скоро получите. Они прибудут вместе с обозом. Торговец заберет шкуры, продаст их на Востоке и вернет мне деньги. Клайв Бейли был не единственным, кто работал на меня.

Шэннон не верила своим ушам. Сделка заключалась в то время, когда подписывалось мирное соглашение. Договор о мире ничего не стоит, если люди будут торговать оружием.

Желание увидеть того, кто убил майора Вэнса, было столь велико, что Шэннон, не думая об опасности, немного приоткрыла дверь и стала напряженно вглядываться в темноту. Индейца вообще нельзя различить, он стоял в тени. Внезапно что-то сверкнуло. У Шэннон перехватило дыхание: «Мундир офицера!»

Да, в лунном свете блеснули металлические пуговицы. Ошибки быть не могло. Шэннон попыталась разглядеть лицо офицера, не подозревая, что в окно проникла чья-то темная фигура и бесшумно подкрадывается к ней.

Когда неизвестный увидел Шэннон, то похолодел от ужаса и решил во что бы то ни стало помешать ей выйти наружу. Он боялся, что если девушка увидит его, то вскрикнет от испуга, и это погубит их обоих.

Внезапно Шэннон почудилось чье-то присутствие в комнате. Она резко повернулась и очутилась в кольце сильных рук. Девушка оцепенела от страха, увидев свирепое лицо индейца. Казалось, Шэннон испугана больше, чем тогда, когда ее схватил Бешеный Волк. Она чуть не закричала, но огромная бронзовая ладонь не позволила открыть рта. «Что происходит? Неужели она опять попала в ловушку?»

Шэннон попыталась отбиться, но ее усилия ни к чему не привели. Тот, кто ее держал, что-то шептал ей на ухо, но от страха Шэннон не обращала на это внимания. Однако интуиция подсказывала ей, что опасность исходит не от индейца, а от тех двоих, снаружи. Тем не менее Шэннон возобновила борьбу и укусила ладонь, зажимавшую ей рот. Индеец охнул от боли, потом пробормотал что-то, похожее на извинение... Больше Шэннон ничего не помнила.

Прижимая девушку к груди, индеец подождал, пока двое заговорщиков уйдут. Затем, перебросив ее через плечо, он тихо вышел из дома и растворился в ночи.

Шэннон застонала и с опаской открыла глаза. Челюсть болела, как будто ее ударили. «Индеец!» – Шэннон отчетливо вспомнила все. Оглядевшись, первое, что она увидела, – отблески пламени на стенах из шкур бизонов. Она в вигваме! Индеец принес ее к себе. А вот и он, собственной персоной. Стоит так близко, что можно дотронуться. Бронзовые ноги, крепкие, словно стволы молодых дубков. Взгляд Шэннон пополз выше: мощные колени, мускулистые бедра, набедренная повязка едва прикрывает дерзко выступающее мужское достоинство. Шэннон судорожно сглотнула: «Что он собирается с ней делать?» Зрелище одновременно устрашало и возбуждало ее. Она оторвала взгляд от столь интимного места и посмотрела на скрещенные на широкой груди руки. Шэннон давно знала, что сиу более красивы, чем индейцы других племен. Но только один человек мог сравниться с красотой этого индейца, гордо стоящего перед ней.

– Блейд... – сорвалось с ее губ прежде, чем взгляд достиг раскрашенного лица.

– Ты увидела нечто привлекательное, Огненная Птичка? – улыбаясь, спросил он и присел рядом.

– Блейд, ты до смерти напугал меня! – набросилась на него девушка. – Почему не сказал, что это ты?

– Я говорил, и не один раз. Но ты так отчаянно сопротивлялась и не хотела меня слушать.

– Ты меня ударил.

– Прости, любовь моя, но я боялся. Нас могли услышать те двое.

– Ты знал о них? Один – убийца майора Вэнса, но я не видела его лица. Мне так и не удалось узнать, кто он.

– Я знаю, – сказал Блейд. – Я следил за Сломанным Копьем, и он направил меня к кузнице. К тому времени я уже догадался, кто убил Вэнса и кто связан с незаконной торговлей оружием.

– Скажи мне, кто...

– Позже, Огненная Птичка. Сначала мы должны как следует поприветствовать друг друга. Я мечтал об этом долгие месяцы.

Блейд лег рядом с Шэннон и заключил ее в объятия. Шэннон обвила руками его шею и подставила губы. Это был долгий, упоительный поцелуй истосковавшихся друг по другу мужчины и женщины.

– О сладкая моя, такая сладкая. Я люблю тебя, Огненная Птичка, люблю!

– Покажи, как ты меня любишь.

Руки Шэннон заскользили по его телу, с восхищением ощупывая бугорки мышц и наслаждаясь гладкостью кожи. Они продолжали целоваться, смешивая дыхание и насыщаясь друг другом. Потом Блейд стал очень медленно раздевать девушку, лаская ее груди и целуя каждую клеточку ее тела. Возрастающее желание заставляло девушку тихо стонать. Легким движением руки Шэннон сорвала с Блейда набедренную повязку и нежно притянула его к себе.

– Ах Огненная Птичка, как хорошо! Не знаю, смогу ли я выдержать еще немного.

Блейд застонал, и Шэннон поняла, что он теряет над собой контроль – слишком долго они не были вместе!

– Я тебя люблю, Шэннон, – он вложил в эти слова всю силу своего чувства.

– Если когда я и сомневалась в этом, то теперь нет, – тихо вздохнув, ответила она.

Некоторое время они просто лежали рядом, наслаждаясь прикосновением друг к другу.

– Ты мог и не красть меня вчера вечером. Я охотно пришла бы к тебе – только позови.

– Я не знал, что ты находишься в комнате, когда влезал в окно.

– Почему ты там оказался?

– Я преследовал Сломанное Копье, и когда он подошел к кузнице, я решил спрятаться в своей старой комнате и все как следует услышать. Я поразился, увидев тебя около двери.

– Ты выглядел таким свирепым – не узнать. Зачем ты следил за индейцем? Знал, что он собирается купить оружие? Ты здесь с людьми Красного Облака?

Блейд мягко улыбнулся:

– Давай по порядку, Огненная Птичка. Сначала позволь поблагодарить тебя за то, что спасла мне жизнь. Я удивился, когда ко мне пришел Найджел Брюс. Он все еще в Ларами?

– Нет, уехал на следующий день. Больше я о нем ничего не слышала. А теперь расскажи о себе.

– Я все это время был с Красным Облаком. Те, кто выжил из племени моего дедушки, присоединились к нему. Там я встретил своего друга, Скачущего Бизона, и его жену Душистую Траву. Они приютили меня в своем вигваме.

– Я рада, что ты нашел своих друзей, – смахнула слезу Шэннон, – но я счастлива твоему возвращению. Почему ты решил следить за Сломанным Копьем?

– Раньше он был с Бешеным Волком. Когда я увидел его в племени Красного Облака, то решил втереться к нему в доверие в надежде, что когда-нибудь Сломанное Копье приведет меня к сообщнику Клайва Бейли. Сделать это было не трудно, поскольку про меня и так ходили слухи как про убийцу, приговоренного к повешению. Вскоре Сломанное Копье похвастался мне, что, несмотря на мирный договор, индейцы продолжают нелегально покупать оружие и убивать поселенцев. Очень многие индейцы решили к нему присоединиться, в том числе и Сломанное Копье, а значит и я. Но, очевидно, Сломанное Копье не до конца доверял мне, поскольку ничего не говорил о сегодняшней встрече. Меня предупредил Скачущий Бизон.

– А ты собирался дать мне знать о себе? – Интуиция подсказывала ей, что Блейд мог запросто исчезнуть незамеченным, и она так и не узнала бы, что он был в форте.

– Зачем? Я не мог взять тебя в резервацию, чтобы ты голодала и провела остаток жизни в нищете. Возможно, у правительства добрые намерения, но индейцам все хуже и хуже. Одежда и продовольствие, предназначенные для них, попадают совсем в другие руки.

– Быть может, Красному Облаку не стоит подписывать мирный договор?

– Нет, это приведет к еще большим потерям. Умрут невинные люди, постоянно будут гибнуть женщины и дети. Гордое племя сиу и другие индейские племена вообще перестанут существовать. Лучше попытаться выжить в резервации, дожидаясь того времени, когда что-то изменится в этом мире. А я должен скрываться и не могу и не хочу просить тебя разделить со мной эту участь.

– Боже мой! О чем я думаю? С тебя же сняли все обвинения! – вскричала Шэннон, удивляясь, как она могла забыть о такой важной вещи, как свобода Блейда. – Президент Джонсон прислал телеграмму полковнику Грииру, в которой подтвердил все, что требовалось. Теперь ты свободен и можешь идти, куда хочешь. Более того, полковник начал тщательное расследование и не меньше тебя желает поймать убийцу майора Вэнса.

Поначалу Блейд был просто ошарашен известием, затем его охватила злость. Телеграмма могла прийти слишком поздно, если бы Шэннон не нашла способ освободить его. Блейд постарался взять себя в руки и все хорошенько обдумать. «Он жив и свободен, рядом любимая женщина. Что еще надо человеку для счастья?»

– Ты знаешь, что это значит, Огненная Птичка? – спросил Блейд, осыпая поцелуями ее лицо.

– Это значит, что ты свободен любить и жить со мной вместе.

– Все не так просто. Если ты выйдешь за меня замуж, то будешь страдать от косых взглядов и предрассудков людей. Над нашими детьми будут открыто насмехаться.

– Никто не будет насмехаться над нашими детьми! – твердо заявила Шэннон и сложила на животе руки, будто там уже зрел плод их любви.

– Ты – отчаянный боец, Огненная Птичка. Ты уверена, что хочешь выйти за меня замуж? Гораздо проще для нас будет жить на Востоке, но мне не хотелось бы покидать эту землю.

– Однажды я уже уехала оттуда. Там ничего не осталось, кроме печальных воспоминаний. Я с гордостью стану твоей женой, Блейд. И буду жить с тобой, где ты захочешь.

– Тогда мы поженимся сразу же, как только поймаем убийцу.

– Проклятье! Я чуть не забыла! Ты ведь знаешь, кто убийца. Кто, Блейд, скажи, кто он?

– Я подозревал его, но не имел доказательств. Но когда следил за Сломанным Копьем, я точно знал, с кем он встречается.

– Не испытывай мое терпение! Блейд помедлил:

– Лучше тебе не знать, пока он не будет арестован.

– Блейд Страйкер, лучше скажи мне! Я ведь тоже участвую в этом.

– Ладно, Огненная Птичка! Человек, который продает оружие индейцам, не кто иной как лейтенант Гудмен. Он же убил Клайва Бейли и Вэйда Вэнса.

– Гудмен! Но... это невозможно! Он же ненавидит индейцев и не стал бы давать им оружие.

– Жадность! Этим объясняется все. Он считает, что совесть его чиста, раз время от времени убивает мирных индейцев в отместку за смерть белых. Именно Гудмена я и видел со Сломанным Копьем. Я отчетливо видел, Шэннон.

– О Боже! Грииры будут раздавлены этим известием. Клэр собирается выйти за него замуж. Полковник считает его порядочным человеком.

– Что-то мне подсказывает, что Клэр очень быстро найдет ему замену, – сказал Блейд.

– Что же теперь будет?

– Мы займемся с тобой любовью.

– Блейд, я серьезно! Что с лейтенантом Гудменом?

– С кем? – рассеянно спросил Блейд, усердно лаская грудь Шэннон.

– Ты неисправим.

– Мне говорили об этом.

Неистовые поцелуи положили конец ее расспросам.

– Ты моя, Шэннон Браниган, и я хочу, чтобы ты всегда об этом помнила.

– Как я могу забыть, если ты постоянно напоминаешь об этом таким чудесным способом?

Затем слова уже не понадобились. Шэннон задыхалась от страсти, а Блейд все поднимал и поднимал ее к вершине наслаждения.


– Просыпайся, соня. – Блейд шутливо шлепнул Шэннон по ягодицам. – Полагаю, полковник Гриир собирается искать тебя, если найдет людей в дозор. Сегодня Красное Облако подпишет мирный договор, и Грииру понадобятся все солдаты и офицеры для поддержания порядка в форте.

Шэннон мгновенно проснулась и, сбросив покрывало, потянулась за одеждой. Все ее тело приятно болело после бурной ночи любви. Блейд наблюдал, как Шэннон, словно ночная богиня, поднимается с ложа. Он чувствовал, что опять желает ее. Неужели это возможно после стольких часов, проведенных в экстазе? Наверное, желание обладать Шэннон будет постоянно преследовать его.

– Не смотри на меня так, – улыбнулась она.

– Не могу. Ты такая красивая!

– Ты тоже неплох.

Шэннон оценивающе окинула его взглядом. Блейд был красив в одежде из оленьей кожи, с блестящими черными волосами до плеч.

– Давай поскорее выйдем отсюда, пока я опять не занялся с тобой любовью.

Держась за руки, они вышли из вигвама и пошли по лагерю индейцев, сопровождаемые любопытными взглядами. Но ни Шэннон, ни Блейд не обращали на это внимания. Они вместе вошли в форт и были немедленно окружены дозором из шести человек. Сержант О’Брайен, возглавлявший группу, бросился к Шэннон:

– Мисс Браниган! Полковник Гриир вне себя от беспокойства. Он приказал обыскать лагерь индейцев. – Сержант бросил взгляд на Блейда: – Это ты похитил ее, Блейд?

– Думаю, что я, – признался тот и озорно улыбнулся Шэннон.

– У нас нет времени на разговоры, сержант, – сказала девушка, – мы должны немедленно увидеть полковника.

Шэннон не стала ничего объяснять и, схватив Блейда за руку, потянула за собой. Сержант отпустил своих людей, а сам направился следом за красивой парой.

Полковник Гриир немедленно впустил их в свой кабинет.

– Шэннон, с тобой больше хлопот, чем со всеми моими подчиненными вместе взятыми.

Полковник действительно выглядел очень встревоженным, и Шэннон почувствовала себя виноватой. Затем Гриир перевел взгляд на Блейда, и его лицо просветлело.

– Здравствуйте, полковник, – спокойно сказал Блейд. – Шэннон мне сообщила о том, что я свободен.

– Блейд! Блейд Страйкер! Полагаю, это ты утащил Шэннон. Неужели вы совсем ничего не соображаете? Мало мне забот здесь, в форте?

– Извините, – тихо проговорила Шэннон, – я не хотела вас волновать, но то, что мы вам расскажем, расстроит вас больше, чем мое исчезновение.

– Что ж, рассказывайте. – Гриир взглянул на Блейда: – Ты с Красным Облаком?

Блейд кивнул.

– Послушай, Блейд, мне чертовски жаль, что так получилось, но теперь я знаю правду и помогу в твоем расследовании, – полковник выжидательно посмотрел на Блейда.

– Я выполнил задание, полковник.

– Ты знаешь, кто убил майора Вэнса?

– Да. Он очень умный и хитрый, на него работали торговцы, которых он нанимает время от времени и которые привозят ему оружие.

– Невероятно! Кто он?

– Вам это очень не понравится, полковник. Возможно, вы даже не поверите.

– Говори!

– Этот человек – лейтенант Гудмен.

– Что?! Абсурд! Он ненавидит индейцев и никогда не будет иметь с ними дело. Рональд Гудмен скоро станет моим зятем.

– Если вы обыщете его квартиру, то найдете золото, украденное из дома Вэйда Вэнса. Более того, Шэннон и я слышали его разговор с индейцем по имени Сломанное Копье. Это было вчера вечером за кузницей. Разговор шел об оружии.

Полковник был поражен в самое сердце. Гудмен – блестящий офицер, перед которым открывались прекрасные возможности. Как он мог обманывать всех? О Господи!

– Вы уверены в этом? Абсолютно уверены? За эти десять минут Гриир постарел на десять лет.

– Пошлите кого-нибудь обыскать квартиру и получите доказательства.

Блейд с Шэннон остались ждать в кабинете полковника, а сам он вместе с сержантом О’Брайеном и молоденьким солдатом отправился на квартиру Гудмена. Не прошло и тридцати минут, как они вернулись, и каждый нес по мешку с золотом. На полковника жалко было смотреть.

– Сержант О’Брайен, как только лейтенант Гудмен вернется с дежурства, арестуйте его и доставьте сюда. О том, что вы узнали, храните молчание, если не хотите лишиться звания.

Сержант отдал честь и, заметив, что солдат не может оторвать взгляд от золота, буквально выволок его из кабинета. Как только они ушли, полковник Гриир, казалось, совсем пал духом.

– Я хочу, чтобы вы остались со мной, когда я буду допрашивать Гудмена. А пока пусть Блейд расскажет мне обо всем подробно. Возможно, Президент что-то упустил в своем письме.

Блейд с готовностью доложил полковнику о своем расследовании и о задании, которое выполнял Вэйд Вэнс до своей трагической гибели. Он подробно рассказал о том, как жил среди индейцев и как выследил Сломанное Копье. О чем Блейд не упомянул, так это о том, где и с кем он провел прошедшую ночь. Но Гриир и сам догадался, зная, как Шэннон любит Блейда, и понимая, что Блейд отвечает ей тем же. И поскольку у Шэннон не было отца, Гриир решил взять на себя эту роль и настоять на том, чтобы они поженились.

Не успел Блейд закончить свой рассказ, как открылась дверь и на пороге появился Гудмен:

– В чем дело, полковник? Почему я арестован?

ГЛАВА 21

Лейтенант Гудмен с подозрением прищурил глаза, увидев сидящих в кабинете Шэннон и Блейда. Он сразу догадался о том, что его раскрыли, но не мог понять, как это случилось. Он решил все отрицать, поскольку сомневался, что против него будет достаточно улик. Но тут Гудмен заметил мешки с золотом, которые должны были спокойно лежать в чулане его квартиры. С трудом сохраняя спокойствие и чувствуя, как по спине ползет холодок, он спросил еще раз:

– Что все это значит? Почему я арестован?

– Ты арестован за убийство майора Вэнса и Клайва Бейли и еще за то, что нелегально торгуешь оружием с индейцами.

– Что? Это же нелепо! – возмутился Гудмен. – Вы же меня знаете, полковник. Я не способен на убийство!

– Слишком поздно отпираться, лейтенант. Золото, взятое из квартиры Вэнса, было найдено у тебя. Если нужны еще доказательства, то есть свидетели, которые слышали твой разговор со Сломанным Копьем вчера вечером, за кузницей.

Гудмен с ненавистью взглянул на Блейда и Шэннон. С тех пор как он вошел в кабинет, они не проронили ни слова.

– Этого не может быть! В кузнице никого не было, когда... – он осекся, поняв, что выдал себя. Гудмен понуро опустил плечи, и все его высокомерие разом слетело с лица.

До этого момента в душе полковника Гриира теплилась надежда на то, что вышла какая-то ошибка и Гудмен сможет доказать свою невиновность. Но лейтенант допустил оплошность, и сомнений в его преступных деяниях уже не было.

– И Шэннон, и Блейд слышали, как ты говорил со Сломанным Копьем, разговор шел об оружии. Каким-то образом ты узнал, что майор Вэнс и Страйкер работают вместе и выслеживают контрабандистов. Ты убил Вэнса и едва не подставил под удар Блейда. Блейд свел дружбу со Сломанным Копьем, и тот привел его к тебе.

– Они лгут! Золото мне подбросили! Я ничего не знаю, – пытался оправдаться Гудмен.

– Твои оправдания шиты белыми нитками, – брезгливо заявил полковник. – Как ты мог? Тебя ожидало блестящее будущее! Я одобрял твою женитьбу на моей дочери. Почему, лейтенант, почему?

– Я сделал это ради Клэр. Она заслуживает того, чтобы жить в роскоши.

– Не оправдывай свою ненасытную жадность желанием обеспечить будущее моей дочери, – прервал его полковник. – Уведите его.

Сержант с помощником поторопились исполнить приказ.

Прежде чем подчиниться, Гудмен повернулся к Блейду и Шэннон с искаженным от злобы лицом:

– Вы за это заплатите, так или иначе, но вы заплатите!

Затем его увели, но еще долго слышались его проклятия и ругань.

– Мне не хочется в это верить, – сказал Гриир, медленно качая головой.

– Всегда тяжело, когда тебя предает тот, кому ты всецело доверял, – сочувственно сказал Блейд.

– Да. – Гриир откашлялся и попытался взять себя в руки. – Теперь, когда расследование подошло к концу, что ты собираешься делать, Блейд?

– У меня есть планы на будущее, – ответил Блейд, пожимая руку Шэннон.

– Они включают в себя Шэннон?

– У меня нет будущего без Шэннон.

– Ты собираешься на ней жениться?

– Если Шэннон не откажется взять в мужья метиса.

– Конечно, не откажусь. Ты тот, кого я люблю. Остальное не имеет значения.

– Поскольку у Шэннон нет отца и других родственников поблизости, то я хочу кое-что посоветовать. Для Шэннон будет гораздо лучше, если вы поселитесь где-нибудь в другом месте, пусть и недалеко от Ларами. Все-таки здесь у людей сохранились предрассудки, и когда вы поженитесь, люди перестанут уважать Шэннон. Я не хочу, чтобы она страдала, – сказал Гриир.

– Я тоже не намерен оставаться в Ларами, – сообщил Блейд – Мне приглянулась долина около Шайенна. Если ее еще никто не занял, я построю там дом. Деньги у меня есть.

Гриир одобрительно кивнул. А Шэннон была ошеломлена. Она впервые слышала о том, что Блейд собирается стать владельцем ранчо.

– Прежде чем вы уедете отсюда, мне бы хотелось отпраздновать вашу свадьбу. Если, конечно, вы хотите, – поспешно добавил Гриир.

– Конечно, хотим, – заверила Шэннон.

– Тогда беги в дом и сообщи об этом женщинам, а мы с Блейдом найдем священника и обо всем договоримся.

Шэннон вышла из штаб-квартиры в приподнятом настроении. Голова шла кругом. Неужели они действительно поженятся? То, о чем она столько мечтала, скоро свершится. Наконец-то они будут вместе!

– Вам будет нелегко, Блейд, – предостерег Гриир, когда Шэннон оставила их одних. – Ты знаешь, как здесь относятся к индейцам. Может, вам лучше уехать на Восток?

– Там ничего не осталось ни для меня, ни для Шэннон, – возразил Блейд. – Вайоминг – мой дом, моя родина, и я останусь здесь. Шэннон – настоящий боец. Она справится.

– Тогда пойдем к священнику – завтра вы сможете пожениться.


К тому времени, как Шэннон вышла из штаб-квартиры, весь форт гудел как улей. Все только и говорили об аресте лейтенанта Гудмена. Но когда на площади появилась Шэннон, разговоры перекинулись на нее. Похоже, люди были больше озабочены тем, где Шэннон провела ночь, чем тем, что наконец арестовали настоящего убийцу.

«Любовница индейца», «белая скво», «проститутка», «шлюха» – такими словами награждали девушку жители форта.

«Как они могут быть такими жестокими? Ведь она считала их своими друзьями. – Шэннон гордо вскинула голову, не позволяя окружающим думать, что их оскорбления глубоко ранят ее. – Пусть говорят, что хотят, все равно они с Блейдом будут вместе».

Шэннон надеялась, что в Шайенне все будет по-другому, а если нет, она переживет. Мама всегда ее учила: любовь побеждает все!

Молли Гриир помогла Шэннон собрать нехитрые пожитки; она не оправдывала замужество девушки, но держала свое мнение при себе и даже предложила для свадьбы одно из своих праздничных платьев. По лицу Молли Шэннон догадалась, что та хочет что-то сказать, но не решается.

– Молли, не стесняйтесь и выскажите все, что у вас на душе. Мы ведь друзья. Говорите, я не обижусь.

Молли тяжело вздохнула:

– Да, кое-что есть. Я слышала насчет лейтенанта Гудмена. Трудно поверить, что он способен на убийство. Гудмен часто бывал у нас, ухаживал за моей дочерью. Шэннон, ты абсолютно уверена в его виновности? Не может ли здесь быть ошибки? Я знаю, вы с Блейдом немало способствовали аресту лейтенанта. Такой приятный молодой человек! Они с Клэр собирались пожениться, бедная девочка не находит себе места.

– Ошибки никакой нет, Молли, – мягко произнесла Шэннон. – Лейтенант Гудмен сам признался, что совершил хладнокровное убийство. Он продавал оружие индейцам. Даже если бы он не сознался, улик против него достаточно.

– О Боже мой, о Боже, – пробормотала Молли, потирая виски. – Думаю, мне надо немного полежать. Ужасно разболелась голова.

Молли ушла, а Шэннон стала пришивать кружевные розочки на платье из нежно-розового шелка – одно из лучших ее платьев, не считая зеленого. Девушка мысленно представила, как будет жить с Блейдом в собственном доме, растить детей...

Неожиданно дверь распахнулась с такой силой, что чуть не слетела с петель, и в комнату ворвалась Клэр.

– Ты мерзавка! – заорала она. – Ты и твой проклятый индеец все испортили. Если бы не вы, я могла бы выйти замуж за Рональда и уехать из этой Богом забытой глуши. Я здесь все ненавижу! Рональд обещал мне роскошные наряды, украшения – все, что я пожелаю. Кому какое дело, торговал он оружием с дикарями или нет?

– Ты знала, – прошептала пораженная Шэннон, – ты знала об этом. И об убийстве ты тоже знала?

– Я ни о чем не знала, – прошипела Клэр, – и ты ничего не докажешь. Вы разрушили мою жизнь; настанет день, и я разрушу вашу. Подождите и сами убедитесь в этом.

Клэр резко повернулась и вылетела из комнаты. Шэннон застыла с иголкой в руке. Да, Клэр была убита горем, но не из-за того, что Гудмен оказался преступником. Стоит ли рассказывать об этом Молли и полковнику? Шэннон не станет этого делать. Они и без того очень расстроены последними событиями. А поскольку Гудмен за решеткой, Клэр ничего не сможет сделать.


На следующее утро Шэннон и Блейд поженились в маленькой церкви форта. Среди тех, кто при этом присутствовал, были полковник и Молли Гриир. Клэр Гриир не пришла, но Шэннон не обратила на это внимания. Это был самый счастливый день в ее жизни. Блейд был в восторге от обворожительности Шэннон в розовом платье, подчеркивающем белизну ее кожи. Никогда он не думал, что женится на такой красавице. Метисы редко достигают таких высот. То, что Шэннон полюбила его, казалось чудом. Молодые обменялись клятвами, и Блейд пообещал себе сделать Шэннон счастливой.

А Шэннон считала Блейда самым красивым мужчиной на свете. Его внешность была несколько необычна, но гордые черты лица и могучее телосложение никого не оставляли равнодушным. В новом костюме он выглядел великолепно. Кроме того, Блейд подстриг волосы и совсем не напоминал необузданного дикаря-индейца.

Церемония прошла быстро. Грииры по очереди поздравили молодоженов и пожелали счастья. Затем состоялся обед, устроенный Молли Гриир, на котором опять отсутствовала Клэр. Потом Блейд погрузил пожитки в фургон, запряженный парой лошадей, привязал сзади Бойца, и они выехали из форта Ларами.

– Не хочу проводить нашу брачную ночь в доме Грииров или в вигваме, – сказал Блейд. – Это нечто особенное, поэтому я и предложил сразу уехать. Давай отпразднуем начало семейной жизни под звездами.

– Ничего не может быть лучше, – с радостью согласилась Шэннон.

Они медленно двигались в южном направлении. Казалось, один Блейд знает, куда лежит их путь. В сумерках фургон остановили возле живописного ручья, в небольшой тополиной роще.

– Как здесь чудесно, – вздохнула Шэннон и взглянула на небо, где уже появились первые звезды.

Блейд улыбнулся и помог ей спуститься на землю. На мгновение их тела соприкоснулись, но Блейд со вздохом отпустил ее.

– Скоро, Огненная Птичка, – пообещал он. – Ты пока разведи огонь, а я поймаю наш свадебный ужин.

Не успела Шэннон разжечь костер, как он вернулся с двумя крупными кроликами, ошкуренными и выпотрошенными. Вскоре над поляной разнесся восхитительный аромат жареного мяса. Шэннон достала домашние лепешки, и они принялись за еду. Хотя Шэннон была голодна, она не могла проглотить ни кусочка, чувствуя непонятное волнение: «Стоит ли так нервничать в брачную ночь! Ведь они уже столько раз были близки!»

– Ты разве не голодна, Огненная Птичка?

– Не очень.

– А я проголодался, но дело не в еде. Мы всегда сможем поесть позже. Идем, – позвал он ее за собой, – ручей мелкий, и вода теплая.

Блейд достал полотенце и мыло.

– Ты собираешься купаться?

– И ты тоже, – многозначительно улыбался Блейд. Он положил мыло на траву, взял Шэннон за плечи, дрожащими руками расстегнул платье и спустил его с плеч, восхищенно глядя на обнаженную грудь. Нежно провел по ней кончиками пальцев.

– Какая у тебя нежная и белая кожа, – хрипло пробормотал Блейд. Его огромная ладонь казалась темным пятном на ее сияющем теле.

Шэннон подставила ему губы для поцелуя. Блейд впился в них с готовностью, затем покрыл поцелуями ее лицо, шею и плечи, спустился к соску и припал к нему, словно младенец. Шэннон издала слабый стон, побуждая к действию, и Блейд нетерпеливым движением стащил с нее платье и нижние юбки. Затем приподнял над ворохом одежды и перенес на густую сочную травку.

Нежный ветерок ласкал обнаженное тело девушки, шевелил волосы, слегка холодил грудь. Шэннон стояла перед Блейдом такая стройная, такая желанная, что он едва сдерживался, чтобы не овладеть ею прямо сейчас.

– Твоя одежда, – прошептала Шэннон, принимаясь расстегивать его рубашку.

Через несколько мгновений Блейд стоял перед ней во всей своей красе. Свет костра отбрасывал на его тело огненные блики, подчеркивая рельефные мышцы торса и ног. Восхитительное тело напоминало греческую статую, которую Шэннон когда-то видела в соседней усадьбе.

Блейд подхватил ее на руки и понес в воду. Вода действительно оказалась теплой и доходила Шэннон только до талии.

– Я забыл мыло, – вспомнил Блейд, бросился на берег и тут же вернулся. – Я вымою тебя первой.

Он намылил ее руки, затем спину. Его шершавые ладони возбуждающе скользили по ее чувствительной коже, чуть задерживаясь на грудях девушки, намыливая их и ополаскивая с дразнящей медлительностью. Шэннон ахнула, когда его рука исчезла под водой и скользнула по внутренней стороне ее бедра. Блейд страстно поцеловал ее, постанывая от вожделения. Неожиданно он убрал руку, что вызвало у Шэннон невольный протест.

– Не сейчас, любимая. Я еще не вымылся, – и вручил ей мыло.

Шэннон с удовольствием намыливала его великолепное тело, наслаждаясь каждым прикосновением к его упругим мускулам.


Они ехали не спеша и за три дня добрались до Шайенна. Каждую ночь они праздновали свою любовь под сияющими звездами, и Шэннон никогда в жизни не чувствовала себя более довольной и счастливой. «Если бы это длилось вечно», – мечтательно думала она. Ей хотелось растить детей в таком месте, где нет предрассудков, жить с Блейдом там, где о людях судят по их человеческим качествам, а не цвету кожи. Погруженная в сладкие грезы, Шэннон не заметила, как Блейд остановил фургон на пригорке, внизу которого простиралась долина.

– Вот здесь, Огненная Птичка, – сказал он, – здесь я построю наш дом. Наш скот будет щипать эту траву и мирно пастись на склонах холмов. Наши дети будут резвиться среди полевых цветов. Смотри! – Он указал куда-то влево. – Видишь, там течет небольшая речка. Значит, вода всегда будет у нас под рукой.

– Красиво, – вздохнула Шэннон, – и... мирно!

– Так мы и назовем ее, – с воодушевлением сказал Блейд, – Мирная Долина.

– Это далеко от Шайенна?

– Не очень, десять-двенадцать миль.

– А где мы будем жить, пока не построим дом?

– Найдем жилье в городе. Я собираюсь сначала запустить сюда скот и начать строить дом, хотя вряд ли успею закончить его раньше следующей весны. Я хочу, чтобы он был красивым и удобным. Тебе не пристало жить в лачуге.

– А у нас достаточно денег?

– Я не нищий, любимая, но и не слишком богатый. У меня есть кое-какие сбережения от отца. Он был очень удачливый охотник. Мы справимся, а потом ранчо начнет приносить доход. Тогда мы сможем позволить себе поездку в Айдахо, чтобы навестить твою семью. Тебе бы хотелось этого?

– О да, Блейд, да! Они тебя полюбят, я знаю!


Молодожены сняли комнату в отеле, надеясь со временем подыскать себе квартиру.

К лету 1868 года Шайенн превратился в процветающий деловой город. Он быстро разрастался, поскольку благодаря железной дороге сюда без проблем добирались переселенцы и строили себе дома.

Вскоре выяснилось, что город кишит и уголовными элементами, многие из которых – бывшие строители железной дороги; недаром Шайенн имел прозвище «Ад на колесах», где полно пьяниц, дебоширов и быстрых на расправу разбойников. Правосудие, если таковое здесь было, свершалось с помощью виселицы.

Блейд купил небольшое стадо сразу же после того, как заявил права на «Мирную Долину» и купил ее. Он нанял двух работников и с их помощью принялся за строительство дома. В последующие недели Шэннон чаще всего оставалась одна. Она не привыкла сидеть сложа руки и пыталась найти работу, но места в школе не было, а когда она заикнулась Блейду, что собирается поискать работу в одном из магазинов, он воспротивился. С типичным мужским высокомерием Блейд настаивал на том, что сам сможет ее содержать. К счастью, Шэннон нашла, где применить свою энергию.

Поскольку в Шайенне уже было около пяти тысяч жителей, то нашлось много как сторонников, так и противников принятия законопроекта о праве женщин голосовать и быть избранными. Как и в форте Ларами, здесь возникали стихийные кружки и общества, выступавшие за права женщин. Шэннон начала активно посещать различные собрания, где быстро познакомилась с инициативными женщинами, которые рады были принять ее в свои ряды.

Шэннон поручали готовить доклады, и она с изумлением заметила, что ее выступления с интересом слушают как женщины, так и мужчины.

В октябре 1868 года Шэннон начала письмо своей матери:


«Дорогая мама, я вышла замуж! Мы с Блейдом поженились в церкви форта Ларами и сейчас живем в Шайенне. Я в восторге – мы оба в восторге! Блейд приобрел участок земли неподалеку от Шайенна и назвал его «Мирная Долина». Сейчас он строит дом. А пока мы живем в гостинице. Я давно не получала от вас писем – надеюсь, что у вас все хорошо. Если ты написала мне в Ларами, то письмо будет идти долго, пока не найдет меня здесь. Хотелось бы сообщить тебе насчет Девлина, но я понятия не имею, где он сейчас. Я так хочу, чтобы вы все познакомились с Блейдом. Я очень его люблю. Ты увидишь, мама, что мой муж именно такой, каким я его описывала. Беспокоилась лишь о том, как нас примут в Шайенне, но пока все идет хорошо. Я с головой ушла в общественную работу и участвую в движении за права женщин. Понимаю, что для тебя это все необычно, но уверена – ты тоже поддержишь наше движение. Блейд гордится всем, что я делаю. Мы все здесь уверены – Вайоминг будет первым штатом, где женщины начнут голосовать. Передавай всем от нас привет и пиши почаще.

Твоя дочь Шэннон».


Все последующие недели Шэннон была занята. Ей приходилось часто выступать перед публикой, и это удавалось удивительно легко. Ей не мешали выкрики тех, кто хотел прервать выступление, ничто не могло поколебать ее уверенности в своей правоте.

Блейд был рад тому, что Шэннон нашла применение своей неуемной энергии. По крайней мере, в его отсутствие Шэннон не приходилось скучать. Он лишь беспокоился, как бы горожане не узнали о том, что он метис. До сих пор этот вопрос не возникал – немногие видели таинственного Блейда Страйкера, – и он уповал на то, что день, когда все всплывет наружу, никогда не настанет. Надо было как можно быстрее построить дом, но, к несчастью, зима была ранняя, и в конце октября вся долина лежала в снегу. Блейд решил, что им лучше остаться на зиму в гостинице и не искать другого жилья. Все эти зимние вьюжные дни они подолгу занимались любовью или просто лежали в объятиях друг друга, наслаждались покоем и тишиной. Иногда посещали премьеры в новом оперном театре, но чаще проводили время в обществе друг друга.

В Рождество Шэннон с восторгом сообщила о своей беременности, но, к ее большому разочарованию, надежды оказались пустыми. Блейд успокаивал как мог, но все же втайне был рад, что Шэннон пока будет принадлежать только ему.

– Дети еще появятся, Огненная Птичка, ведь мы с тобой проводим столько времени, делая их. Я вовсе не жалуюсь. Это очень приятная работа.

– Работа! Ты называешь занятия любовью работой? – набросилась на него Шэннон с наигранным гневом.

– Работа, которая доставляет мне больше удовольствия, чем что-либо еще в жизни.

Затем Блейд целовал ее, и комната погружалась в тишину, прерываемую сладострастными стонами и негромкими вскриками.

Настал 1869 год и принес с собой еще больше снега и холода. Вплоть до апреля земля была укутана белым покрывалом, и казалось – зиме не будет конца. Но все же весна вступила в свои права: холмы и долины покрылись сочной зеленой травой, повсюду расцвели полевые цветы. Блейд вернулся в Мирную Долину и подсчитал потери из-за зимы. Теперь предстояло продолжить строительство дома, который будет состоять из четырех просторных комнат и окажется настолько прочным, что выдержит натиск любой непогоды.


Движение за права женщин приобрело в Вайоминге небывалый размах. Весной в Шайенн прибыла с лекциями Анна Дикинсон. Ее выступления были напечатаны в местной газете, и все, кто не присутствовал на лекциях, могли ознакомиться с их содержанием. Шэннон удалось поближе узнать мисс Дикинсон, и они провели за беседой несколько приятных часов, после чего Шэннон проводила знаменитую женщину на вокзал.

Вдохновленная идеями Дикинсон и той страстью, с которой она работает, Шэннон стала одной из самых активных сторонниц женского движения. Ее выступления были очень популярны, и весь Шайенн уже знал Шэннон в лицо. Вскоре ни одно заседание не обходилось без Шэннон, ее приглашали выступать перед самыми различными аудиториями.

Однажды в начале лета Шэннон попросили выступить с лекцией в ратуше. Она с волнением ждала этого момента, поскольку будут присутствовать многие горожане, включая законодателя Уильяма Брайта, который должен был огласить законопроект, написанный секретарем Эдвардом Ли. Блейд несказанно удивил Шэннон тем, что изъявил желание пойти на это собрание и послушать ее выступление. Обычно дела на ранчо отнимали все его свободное время.

– Я очень тобой горжусь, но никогда не слышал, как ты говоришь, Шэннон. На этот раз я хочу поприсутствовать в зале.

– Ты сможешь найти время? – Шэннон была довольна тем, что муж ею гордится.

– Для тебя я всегда найду время. Я не говорил, хотел сделать сюрприз, но наш дом почти построен. На следующей неделе можно подобрать мебель и переехать. Ты счастлива слышать это?

– Я в восторге! – воскликнула Шэннон, бросаясь в его объятия. – И как раз вовремя. Я хочу, чтобы наш ребенок родился на нашей собственной земле.

Шэннон не говорила Блейду о беременности, поскольку хотела быть твердо уверенной в этом.

– Ребенок! – радостно заорал Блейд. – Ты уверена?

– Абсолютно. По моим подсчетам, он появится через семь месяцев. Ты... ты не разочарован? – с трепетом спросила она. – Честно говоря, никогда не думала, что так долго буду ждать этого момента.

– Разочарован! Ничто не может разочаровать в тебе. Я буду любить всех детей, которых ты мне подаришь.

– Даже если это будут одни девочки?

– Даже тогда, – засмеялся Блейд, – но почему-то я сомневаюсь. Такое пылкое создание, как ты, подарит мне не только дочерей. Хотя я не возражаю против одной-двух, если они будут похожи на тебя.

Он заключил ее в объятия и поцеловал с таким чувством, с такой нежностью, что Шэннон смахнула со щеки непрошенную слезу.

– Я тебя люблю, Блейд Страйкер. Если бы у нас было время, я бы показала, как сильно я тебя люблю.

– Позже, Огненная Птичка, – ответил Блейд хриплым от желания голосом.


Выступление Шэннон очень понравилось Блейду. Если бы законопроект о правах женщин утверждался завтра, то все присутствующие, по мнению Блейда, с радостью отдали бы за него свои голоса. После лекции к Шэннон подошел Уильям Брайт с супругой, они тепло поздравили ее с успехом. Когда Блейду удалось протиснуться к ней сквозь толпу поклонников, Шэннон с гордостью представила его окружающим. Блейд выглядел в этот вечер таким красивым, что Шэннон чувствовала, как ей завидует каждая женщина в зале. Блейд понравился и почтенным матронам, и красивым молодым женщинам. Каждая пыталась пробраться ближе, чтобы разглядеть таинственного красавца Блейда Страйкера.

Блейд разговаривал с мистером Брайтом, а Шэннон – с его женой, когда произошла неприятность, надолго выбившая Шэннон из колеи.

Какая-то женщина яростно растолкала собравшихся и оказалась нос к носу с Шэннон. Та мгновенно ее узнала.

– Ты сделала себе имя, да, Шэннон?

– Клэр, приятно снова увидеть тебя, – с достоинством сказала Шэннон. – Молли с тобой? Что вы делаете в Шайенне?

– Мы с мамой здесь, чтобы сесть на поезд, идущий на Восток. Едем в гости. Решили посетить твою лекцию, но мама плохо себя чувствует. Я пришла одна. Не могла пропустить такую возможность, – намекнула она с угрозой. Затем перевела недобрый взгляд на Блейда. – Здравствуй, Блейд.

– Здравствуй, Клэр, – осторожно ответил Блейд. Интуиция подсказывала ему, что Клэр собирается устроить скандал. Он не ошибся.

– Ты высоко взлетел, – холодно проговорила она. – От армейского скаута до состоятельного мужчины. И еще имеешь жену, прославившуюся выступлениями. Интересно, знают ли эти добропорядочные горожане, что ты – метис, из тех самых сиу, которые продолжают грабить и убивать, несмотря на мирный договор.

Собравшиеся дружно ахнули, на лицах отразились ужас и потрясение. Многие возмущенно отпрянули назад. Куда подевались восхищенные взгляды? Почти все смотрели теперь на Блейда со страхом и отвращением. Видя, какой эффект произвели ее слова, Клэр удовлетворенно улыбнулась. Она долго ждала этого момента, хотела расквитаться с Шэннон и Блейдом за то, что они помешали осуществить ее самые грандиозные планы.

Слова Клэр о том, что сиу нарушали мирный договор, были сущей правдой. Но это было следствием строительства железных дорог на территории резервации, где стали вырастать новые города. Кроме того, в районе Черных Холмов обнаружено золото, и туда потоком устремились золотоискатели.

Блейд готов был задушить Клэр за то, что она испортила вечер и не дала Шэннон насладиться своим триумфом. Мужчины и женщины, которые буквально несколько минут назад смотрели на Шэннон с гордостью и уважением, теперь поглядывали на нее с презрением и насмешкой. Один за другим все повернулись к Шэннон спиной.

– Зачем ты это делаешь, Клэр? – свирепо взглянул на нее Блейд.

– Я хочу, чтобы все знали, за кого Шэннон вышла замуж, – бессердечно заявила Клэр. Ей было не по себе от взгляда Блейда, но тем не менее продолжала: – Полагаю, ваши друзья не знают, что ты был арестован за убийство офицера и приговорен к смерти; им интересно будет узнать, что ты сбежал из заключения за несколько часов до казни.

– С Блейда сняли все обвинения, и ты это прекрасно знаешь, – возмутилась Шэннон. Но с таким же успехом она могла кричать об этом в прерии, где ее никто не услышит.

Люди стали разбиваться на группы, перешептываясь и указывая на них пальцами. Послышались такие слова, как «дикарь», «метис», «убийца», «белая скво» и даже хуже.

Шэннон не обращала внимания, но очень переживала за Блейда. Он не заслуживал ненависти и презрения. К счастью, среди собравшихся были и настоящие друзья. Жена банкира Элизабет Девис вовсе не была потрясена замужеством Шэннон. Это нисколько не смутило и Кору Аллен, опекавшую Шэннон с первых дней. Обе понимали, что Шэннон не могла выйти замуж за убийцу. К чести Уильяма Брайта, он не стал делать поспешных выводов, а спокойно ждал объяснений.

А тем временем Клэр, довольная тем, что натворила, незаметно ушла из зала.

ГЛАВА 22

Блейд видел, с какой враждебностью смотрят на него окружающие и что это отражается на Шэннон. В Шайенне было просто опасно оставаться, и он чувствовал огромное облегчение, думая о переезде. Дом почти готов, скоро они смогут спокойно жить в долине. Неожиданно Блейд понял, что мистер Брайт все еще стоит рядом и, видимо, ждет объяснений.

– Всему этому есть объяснение, мистер Брайт.

– Я хотел бы послушать.

Блейд коротко, но довольно подробно рассказал о событиях, которые привели его под подозрение в убийстве. Каждому слову Блейда внимал не только Брайт, но и его жена, а также Элизабет Девис и Кора Аллен. Все остальные разошлись, торопясь разнести по городу свежие сплетни.

– Вы воевали вместе с федеральной армией? – В голосе Брайта слышалось восхищение. – Капитан, по меньшей мере, не многие из нас удостоились чести встретиться с Президентом. Я горжусь тем, что вы сделали. Это честь нашей стране, мистер Страйкер, и мне жаль тех, кто презирает вас только за то, что в ваших жилах течет индейская кровь. А вы, миссис Страйкер, – продолжил он, – очень смелая женщина. Не многие отважились бы выйти замуж за того, кого любят, столкнувшись с преградами в виде предрассудков. Недаром вы так блестяще выступаете в защиту прав женщин. Я желаю вам обоим всего самого лучшего. Вы этого заслуживаете.

– Спасибо, мистер Брайт, – сердечно поблагодарил его Блейд.

– Не переживайте, дорогая, – добавила миссис Брайт. – Со временем все уляжется. Горожане поймут свою неправоту. Ваша общественная деятельность важнее предрассудков.

Кора и Элизабет согласились с ее словами. Затем все разошлись по домам.

До гостиницы было совсем близко, но Шэннон и Блейд успели услышать множество колких замечаний в свой адрес. Свирепые взгляды Блейда отпугивали наиболее назойливых. Шэннон обрадовалась, когда они, наконец, дошли до гостиницы. Однако и тут пришлось убедиться, как скоро распространились сплетни по городу. Не успели они дойти до своей комнаты, как им преградил дорогу служащий отеля. Обратился он к ним вежливо, но в словах сквозила насмешка:

– Управляющий просит вас освободить комнату к концу недели. Наша гостиница высшего класса, и мы не обслуживаем метисов и их жен.

Блейд застыл, сжав губы в тонкую белую линию. Шэннон заметила, как вздулись жилы на его шее, как сжались его огромные кулаки. Она испугалась, думая, что сейчас Блейд набросится на жалкого служащего, побелевшего от страха, словно полотно. Шэннон погладила руку Блейда, стремясь немного успокоить его.

– Предлагаю тебе извиниться перед моей женой. Мне все равно, что ты думаешь обо мне, но моя жена – леди и заслуживает уважения.

Служащий судорожно сглотнул, прекрасно понимая, что должен извиниться, и повернулся к Шэннон:

– Я не хотел вас обидеть, миссис Страйкер, я просто выполнял приказ.

– С удовольствием, я полагаю, – съязвила Шэннон.

– Мы уедем к концу недели, – коротко сказал Блейд, не желая продолжать разговор.

Если бы Шэннон не была в положении, он бы действовал по-другому, но сейчас Блейд взял жену под руку и повел в комнату – единственное место в городе, где никто им не мешал. Больше всего Блейд беспокоился за Шэннон и будущих детей. Он знал, что, женившись, подвергнет ее нападкам со стороны окружающих, но не учел тот факт, что еле владеет собой в критических ситуациях. Ему не следовало жениться на Шэннон! Ведь она страдает только из-за происхождения мужа.

Войдя в комнату, Шэннон прильнула к широкой груди Блейда. Как больно видеть, что с ними так жестоко обращаются! Она могла бы убить Клэр за подлость. Все, чего они с Блейдом достигли за последние месяцы, лопнуло как мыльный пузырь.

– Не переживай, Огненная Птичка. Я не позволю, чтобы что-нибудь случилось с тобой или с нашим ребенком. Я, скорее, убью...

– Что нам делать? Надо освободить комнату, а до конца недели остается совсем мало времени.

– Теперь небезопасно оставлять тебя одну в Шайенне.

– Но у меня еще остались друзья.

– И враги. Нет, любимая, мы переедем на наше ранчо. Дом почти готов. За эти дни мы купим мебель и все необходимое.

– Мне невыносима мысль о том, что люди подумают, будто выгнали нас из города.

– Пусть думают, что хотят. Главное – ты и наш ребенок. Я с самого начала предвидел, как будет, но слишком люблю, чтобы отказаться от тебя.

– Ты не сможешь отказаться от меня, Блейд Страйкер! А теперь поцелуй и давай забудем обо всех неприятностях, – Шэннон крепко обняла мужа за шею.

Блейду не нужно напоминать дважды. Он нежно раздвинул языком губы Шэннон и действительно забыл обо всем на свете.

– Каждый раз, когда я занимаюсь с тобой любовью, испытываю новые восхитительные ощущения, – прошептал он. – Я трепещу, как неопытный юнец перед соблазнительной женщиной.

– Ты слишком много говоришь, Блейд Страйкер, пожалуйста, отнеси меня на кровать.

– Мы не навредим ребенку?

– Нет, конечно. У моей мамы шестеро детей, и она продолжала... спать в одной постели с отцом до самых родов.

– Шестеро! – повторил Блейд, озорно блестя глазами. – Сможем ли мы побить этот рекорд?

– Пока нужно родить хотя бы одного. Блейд отнес жену на кровать, а сам мгновенно сбросил с себя одежду.

– Не смотри на меня так, Огненная Птичка, а то наш вечер окончится, даже не наступив.

Шэннон хихикнула:

– Неужели я всегда на тебя так действую?

– Всегда.

– Я рада. Со мной происходит то же самое. А теперь люби меня, мой великолепный воин.

– Об этом ты могла бы и не просить.

Их тела слились воедино, опять возносясь к звездам.


В следующие дни Шэннон готовилась к переезду на ранчо. Блейд постоянно сопровождал ее в походах по магазинам. Прохожие отворачивались от них или переходили на другую сторону. Часто слышались насмешки. Шэннон поражалась самообладанию Блейда – лишь крепко сжатые губы и горячий взгляд черных глаз свидетельствовали о его гневе.

– Блейд, мне хотелось бы купить фланель для будущего ребенка.

Шэннон остановилась перед одним из магазинов. Блейд заглянул внутрь и, увидев, что там никого нет, сказал, что зайдет в лавку скобяных товаров, которая находится рядом. Шэннон вошла и направилась к рулонам ткани.

– Не могли бы вы отмерить голубой фланели? – обратилась Шэннон к хозяину – мистеру Саммсу, уткнувшемуся в газету.

Шэннон попыталась обратиться снова. Но хозяин не пошевелился. В это время в магазин вошли две женщины, и Саммс с любезной улыбкой поспешил к ним навстречу. Шэннон кипела от ярости. Недолго думая, она схватила фланель и понесла туда, где стоял Саммс.

– Три ярда, пожалуйста.

– Вам придется подождать своей очереди, – ответил хозяин.

– Я была здесь задолго до прихода женщин.

– Жены индейцев ждут своей очереди, – грубо сказал Саммс и отвернулся.

Шэннон просто остолбенела от такого оскорбления. Женщины, прикрыв ладонями рот, усмехались, переглядываясь друг с другом.

– Леди, что я могу для вас сделать? – по лицу Саммса расползлась слащавая улыбка.

– Сначала ты обслужишь мою жену, – послышался угрожающий голос Блейда.

У Саммса побежали по спине мурашки.

– Все в порядке, Блейд, мне расхотелось покупать эту ткань. Пойдем домой.

– Я пока еще не собираюсь уходить, Шэннон. Мне очень понравилась эта голубая фланель. Отрежь пять ярдов, Саммс, – приказал Блейд, в упор глядя на хозяина магазина.

Саммс был вовсе не глуп. Одно дело оскорблять беззащитную женщину, но связываться с могучим и свирепым метисом? Он взял из рук Шэннон рулон ткани и отмерил нужную длину, не переставая бросать на Блейда осторожные взгляды, в которых сквозило с трудом скрываемое презрение. Даже обе женщины притворились, что им неприятно находиться в одном помещении с метисом, тем не менее они пожирали Блейда глазами. Да, не многие могут устоять перед такой мужественной красотой.

Блейд намеренно грубо швырнул на прилавок деньги и вывел Шэннон из магазина.

– Жаль, что так получилось, любимая. Если бы я знал, то не оставил тебя одну.

– Почему они не могут относиться к тебе по-человечески? – возмутилась Шэннон. – Ты в тысячу раз красивее, храбрее, честнее и...

– Шэннон, – запротестовал Блейд, – у меня тоже есть недостатки. Должно быть, ты видишь меня совершенно в ином свете. Люди предпочитают не замечать во мне крови белого человека. Давай поскорее уедем отсюда. Я найму фургон, и завтра мы отправимся в Мирную Долину. Как тебе это нравится?

– С тобой я везде буду счастлива, – заверила его Шэннон.


Блейд остановил фургон на вершине холма.

– Как спокойно и красиво, – вздохнула Шэннон, глядя на Мирную Долину.

Зрелище просто завораживало. И все это принадлежит им! Подумать только! На склонах холмов мирно пасется скот, внизу блестит на солнце река, но самого главного Шэннон еще не видела.

– Посмотри направо и увидишь среди тополей трубу нашего дома.

– О Блейд, мне не терпится.

Шэннон была потрясена, увидев дом. По сравнению с лачугами, встречавшимися на пути, дом казался просто огромным. И Блейд построил его своими руками! В доме три спальни, гостиная и кухня. В каждой комнате была печь, а на кухне – настоящая плита, которую Блейд купил втайне от жены, желая сделать ей сюрприз.

– Это замечательно! Великолепно! – Шэннон взволнованно перебегала из комнаты в комнату. – Ковры, мебель, занавески – здесь будет очень уютно. Превосходное место для наших детей. Спасибо, Блейд. Мне очень нравится. Я люблю тебя.

– Я хочу, чтобы ты была счастлива, Шэннон. Знаю, ты будешь скучать по своей работе, но здесь жить гораздо безопаснее.

– Конечно, я буду скучать, – призналась Шэннон, – но ты для меня важнее работы. Кроме того, законопроект скоро будет принят и можно считать – моя работа завершена.

– Твои выступления производили на людей неизгладимое впечатление. Мистер и миссис Брайт говорили мне об этом. Жаль, что так все закончилось. Если бы не эта злобная ведьма...

– Забудь о ней. Клэр больше ничего не сможет сделать. Пока мы вместе, нам ничего не страшно.

Все последующие недели счастью Шэннон не было границ. Она с удовольствием занималась обустройством дома. Стоило расставить по местам мебель и повесить на окна занавески, как комнаты стали уютными, а спальня превратилась в настоящее гнездышко для влюбленных.

Пока стояла теплая погода, Блейд продолжал строительство ранчо. Ему повезло: нашлись двое бродяг, согласных работать на метиса. Они помогали строить хлев и загон для скота. На очереди были конюшни, но, скорее всего, их придется построить только весной.

Блейд поначалу неохотно оставлял Шэннон одну, но когда две недели прошли без происшествий, он воспрянул духом и стал смелее покидать дом, объезжая свои обширные владения. Чтобы чувствовать себя спокойнее, Блейд предложил Шэннон научиться пользоваться ружьем, но оказалось, она знает, как с ним обращаться, и теперь ружье всегда было у нее под рукой.


Однажды Блейда не было дома, а Шэннон заметила одинокого всадника и схватила ружье. С некоторым облегчением она поняла, что это индеец, но ружье не выпускала из рук. Вид у всадника был крайне изможденный – похоже, он преодолел долгий путь.

– Что тебе нужно? – спросила Шэннон, когда индеец приблизился.

– Быстрый Клинок, – услышала она в ответ.

Теперь Шэннон могла разглядеть его как следует. Насколько она разбиралась в индейцах, это был сиу – высокий, отличного сложения, но лицо в морщинах и невозможно понять, молод он или стар.

– Ты знаешь моего мужа?

– Я знаю его и тебя, Огненная Птичка.

Шэннон опустила ружье и, вглядевшись как следует, догадалась:

– Ты – Скачущий Бизон!

Она видела его всего один раз, но Блейд много рассказывал о своем друге. Интересно, что привело его в Мирную Долину? Шэннон прислонила ружье к крыльцу, давая понять, что не боится неожиданного гостя.

Скачущий Бизон нерешительно взглянул за спину:

– Душистая Трава больна.

Шэннон только сейчас поняла, что он не один.

– С тобой твоя жена? Неси ее в дом. Может, я смогу помочь? Что с ней?

– Душистая Трава потеряла ребенка. Это случилось три дня назад.

– О, бедняжка!

Она не знала Душистую Траву, но ей было жаль женщину, потерявшую ребенка. Шэннон уложила ее на кушетку в одной из спален и дала выпить крепкого горячего бульона. Слабая от потери крови, женщина быстро уснула, а Шэннон тем временем взялась за приготовление ужина.

Скачущий Бизон дождался на крыльце возвращения Блейда. Друзья обнялись и вошли дом.

– Как себя чувствует Душистая Трава? – спросил Блейд.

– Спит. Она очень слаба, но, думаю, поправится.

Скачущему Бизону было неуютно находиться в четырех стенах – он даже не хотел садиться за стол, но Блейд настоял. Еда, приготовленная Шэннон, была простая, но сытная и вкусная. Индеец впервые за последние дни поел как следует и устало откинулся на спинку стула. Шэннон бросала на Блейда вопросительные взгляды. Ей не терпелось узнать, что привело сюда эту умирающую от голода пару. Наконец Блейд решил удовлетворить ее любопытство:

– Скачущий Бизон говорит, что дела в резервации совсем плохи. Индейцы не получают продовольствие, обещанное правительством, а стада бизонов перегоняются на ранчо богатых перекупщиков. Сиу покидают резервации. Следуя за стадами бизонов, они воруют скот, чтобы прокормить свои семьи. А тут еще на земли индейцев нагрянули золотоискатели. Скачущий Бизон не выдержал и приехал к нам.

– Откуда ты знал, где искать нас? – спросила Шэннон у индейца.

– Блейд много раз рассказывал мне об этом месте. Я знал, что он будет здесь.

– Что же с остальными сиу, ведь скоро зима? – беспокоилась Шэннон.

– Многих не станет. Но я не хочу, чтобы умерла моя жена, – ответил Скачущий Бизон. – Красное Облако нарушил мирное соглашение и опять нападает на обозы и дилижансы. Скачущий Бизон устал от войны. Я хочу для своей семьи мира и спокойствия.

– Тогда вам следует остаться здесь, – твердо сказала Шэннон. – Блейд, ты сам говорил, что тебе нужен помощник. Они могут жить с нами, пока будет строиться их дом.

Блейд улыбнулся. Он был уверен, что его добросердечная Шэннон так и скажет.

– Я знал, что ты предложишь им остаться и сказал об этом Скачущему Бизону, он согласился.

ГЛАВА 23

Прошло несколько дней. Душистая Трава окрепла настолько, что могла изредка подниматься с постели. Эта застенчивая, приятной наружности женщина быстро завоевала расположение Шэннон. Индианка плохо говорила по-английски, но женщины нашли способ для общения, и вскоре Душистая Трава вовсю помогала Шэннон по дому.

Блейд обучал Скачущего Бизона премудростям работы на ранчо. Однажды он взял его с собой в Шайенн на аукцион – надо было купить племенного быка. Но как только они вернулись, Шэннон сразу поняла, что их поездка оказалась огромной ошибкой. Лица обоих мужчин были покрыты синяками и ссадинами. Позже Блейд рассказал, что случилось:

– Мне следовало хорошенько подумать, прежде чем брать в город Скачущего Бизона. В эти дни индейцы там – нежелательные гости.

– Я надеялась, что все уже успокоились.

– Такие, как Эзра Саммс, никогда не успокоятся. Хозяин магазина отказался обслуживать Скачущего Бизона.

– Что произошло?

– Я держал Саммса за грудки, а Скачущий Бизон взял нужное ему и вышел из магазина. Позже Саммс и его дружки напали на нас.

– Какой ужас! Вас сильно избили?

– Несколько синяков, – отмахнулся Блейд, – от нас им досталось больше. Одному я свернул челюсть.

– Когда, наконец, люди перестанут судить о человеке по цвету его кожи?

– Странно слышать это от южанки, у которой были рабы. Что случилось с той, которая так ненавидит янки и метисов?

– Она повзрослела, – задумчиво ответила Шэннон. – И научилась судить о людях по-другому.

– А я наградил ее за это ребенком, – шутливо сказал Блейд и положил руку на живот Шэннон.

Каждый день она замечала изменения в своем теле – шел пятый месяц беременности. Груди у Шэннон налились и были чрезвычайно чувствительны к прикосновениям Блейда, он очень бережно обращался теперь с женой, занимаясь любовью.

Желая заявить о себе, ребенок сильно ударил ножкой внутри Шэннон. Блейд сразу почувствовал это и испуганно отдернул руку.

– Наш сын протестует, Огненная Птичка. Он не хочет, чтобы я тебя ласкал.

– Он протестует, поскольку ты действуешь слишком медленно. Я вся сгораю от желания.

– Оставайся такой всегда, любимая. Я хочу, чтобы ты всегда желала меня, как я тебя.


Когда Душистая Трава совсем поправилась, она перебралась в вигвам, сооруженный мужем. Скачущий Бизон выбрал место на берегу реки, недалеко от дома Блейда. Он отказался строить дом, заявив, что предпочитает жить в вигваме, как и его предки. Единственной уступкой цивилизации с его стороны было то, что Скачущий Бизон согласился обедать и ужинать вместе с Шэннон и Блейдом. Часто за столом сидели работники ранчо Майло Фленор и Слим Мастерс. Шэннон совсем не трудно было готовить еду для шестерых, особенно теперь, когда ей помогала Душистая Трава.

Однажды вечером на ранчо заявились незваные гости. Была суббота, Майло и Слим отправились пьянствовать в город, оставив на ранчо две супружеские пары. Все четверо спокойно ужинали, когда послышался топот копыт. Блейд насторожился, схватил ружье и осторожно открыл дверь. Скачущий Бизон встал рядом, готовый в любую минуту оказать поддержку.

– Кто там, Блейд? – спросила Шэннон. Ее охватило дурное предчувствие. Почему люди не могут оставить их в покое?

– Не знаю. Слишком темно.

Когда всадники подъехали ближе и остановились перед домом, Шэннон увидела, что на всех широкополые шляпы, а нижняя часть лица закрыта платком. Незнакомцев было пятеро. Испуганная до предела, Шэннон судорожно схватила руку Душистой Травы.

– Что вы хотите? – спросил Блейд ледяным тоном.

– Мы приехали предупредить тебя, индеец. Уезжай отсюда, тебе здесь не место. Нечего здесь селиться. Скоро сюда притащишь всех своих родственников, а затем все племя. А потом твои сиу нападут на Шайенн.

– Это моя земля, – ответил Блейд. – Я собираюсь здесь мирно жить вместе со своей семьей и настоятельно советую покинуть мою территорию, пока я не применил оружие.

– Я бы не стал так поступать, индеец. Ты же не хочешь, чтобы твоя жена попала под пули, а?

Блейд стиснул зубы. Одно дело, когда угрожают ему, а другое – Шэннон.

– Уйдите в дом, – приказал он женщинам, не отрывая взгляда от всадников.

Сердце Шэннон бешено забилось.

– Блейд...

– Делай, как я сказал!

– Будь осторожен.

– Разворачивайтесь и уезжайте отсюда, – грозно сказал Блейд, как только женщины скрылись внутри дома.

– Послушай моего совета, индеец, – забирай свою скво и уезжай отсюда.

Незнакомцы развернули лошадей, и у Блейда отлегло от души: кажется, самое худшее позади. Но оно было впереди.

Из-за деревьев с криками и гиканьем выскочили всадники с зажженными факелами. К ужасу Блейда, они метнули факелы в окна дома и поскакали прочь, догоняя остальных. Один из факелов ударился о стену и упал, не причинив вреда, но другой влетел в открытое окно спальни. Мгновенно загорелись занавески, покрывала, а минуту спустя вся комната была в огне. Блейд и Скачущий Бизон пытались его потушить, но усилия их были безуспешны. Они едва успели вытащить сундук с одеждой и несколько ценных вещей. Вскоре пламя охватило весь дом.

Ошеломленная Шэннон не могла поверить в происходящее. Дом, в который Блейд вложил столько сил и денег, на ее глазах превращался в пепел. Кроме сундука и двух стульев, ничего не осталось. Плита, которой она так гордилась, превратилась в груду расплавленного металла. Ничего не осталось, ничего... Шэннон зарыдала на груди у Блейда, даже его объятия не могли ее успокоить. Блейд мог бы догнать их и расправиться с подонками, но не хотел оставлять беременную жену.

– Все пропало, Блейд, все пропало, – рыдала Шэннон, в то время как ее отчаяние сменялось яростью. – Черт бы их побрал. Но они не уничтожат нас! Они только думают, что победили!

Приблизительно так Шэннон говорила и тогда, когда навсегда покидала Твин Виллоуз.

– Мы опять построим дом, Огненная Птичка, – пообещал Блейд, воодушевленный тем, что Шэннон не пала духом.

– Они вернутся, – сказала Шэннон, – но в следующий раз не застанут нас врасплох.

Ночь пришлось провести в сарае, который чудом остался цел. Вигвам Скачущего Бизона тоже не тронут. Наверняка, его подожгли бы, если бы знали, что он существует.

Вернувшиеся из города Майло и Слим смотрели на останки дома. Они знали, что Блейд метис, когда нанимались к нему на работу, и поначалу их мучили сомнения. Но по мере общения лучше узнавали Блейда и стали уважать его и восхищаться его человеческими качествами.

Блейд послал работников на дальнее пастбище, чтобы они перегнали поближе скот, на случай очередного нападения. Шэннон и Блейд бродили по пепелищу, разыскивая уцелевшие вещи, когда увидели, как к ним во весь опор несутся Майло и Слим.

– Их угнали, хозяин, всех до одного угнали! – крикнул Слим, резко останавливая коня. – Мы с Майло все обыскали.

Блейд ругался редко, но на этот раз разразился такими проклятиями, что всем присутствующим стало не по себе. Он оставил Скачущего Бизона охранять женщин, а сам вместе с помощниками отправился на поиски животных.

Он вернулся, когда стемнело, и по выражению его лица Шэннон сразу поняла, что скот найти не удалось. Вечером они остались одни, и, устраиваясь на ночь в сарае, Блейд поведал жене о своем решении.

– Тебе не понравится то, что я скажу, Огненная Птичка, – издалека начал он.

– Тогда не говори, – Шэннон приложила к его губам пальчик. Блейд поцеловал его, а затем – все ее пальцы, один за другим.

– Тебе не следовало выходить за меня замуж, Шэннон Браниган. Я поступил как эгоист, женившись на тебе. Ты должна уехать в Айдахо.

– Айдахо? Ты поедешь в Айдахо? – поразилась Шэннон. Неужели муж решил покинуть Вайоминг?

– Нет, любимая, ты поедешь в Айдахо одна. А я останусь здесь.

– Что? Ты сошел с ума. Я не собираюсь уезжать одна.

– Я знал, что не должен был на тебе жениться, и подверг твою жизнь опасности. Я полагал, что мы сможем жить мирно и спокойно здесь, в долине, вдали от города и людей. Но теперь я вижу, как ошибался. Пока ты со мной, ты не будешь в безопасности.

– Ты отсылаешь меня? – С губ Шэннон сорвалось ругательство, которое не пристало произносить женщине. – А как же наш ребенок? Он тебе совершенно безразличен?

– Наоборот. Он мне совсем не безразличен, как и ты. Поэтому я и отсылаю тебя к матери и брату. Пусть никто, кроме них, не знает, что ты замужем за метисом.

– Ты совсем потерял рассудок, Блейд Страйкер. Я не думала, что ты быстро сдашься.

– Думаешь, я сдался? Нет, любимая. Я останусь и отвоюю назад все, что мне принадлежит.

– И я останусь с тобой, – решительно заявила Шэннон.

– Ты слишком смелая. Это еще одна причина для того, чтобы отправить тебя в Айдахо. Когда все здесь устроится, я за тобой приеду.

– Я не уеду, Блейд. Я не собираюсь убегать. Я никому этого не говорила, но часто думала о том, что мой отец поступил как трус, покончив с собой именно тогда, когда наша семья больше всего нуждалась в нем. Я не такая, как он, и не ищу легких путей. Мы все преодолеем вместе.

– Твой отец был не в себе, когда покончил с жизнью. – Блейд не оправдывал самоубийства, но сочувствовал отцу Шэннон. – Если бы он был в здравом уме, никогда не оставил бы свою семью. Не суди слишком строго, Огненная Птичка. Война по-разному влияет на людей. Я благодарю Бога за силы, которые он тебе дает.

– Значит, ты согласен со мной? Я могу остаться? – торжествуя победу, спросила Шэннон.

– Иногда мне кажется, что ты намного мудрее меня, – признался Блейд.

Неожиданно Шэннон осенило:

– А не прогоняешь ли ты меня, потому что просто устал от меня?

– О Господи, Шэннон, как ты могла такое подумать? Без тебя нет жизни. Я просто хочу сделать лучше.

– Тогда нечего обсуждать, – с улыбкой сказала Шэннон. – Для меня лучше всего быть рядом с тобой. А теперь расскажи мне о наших планах на будущее.

– Я люблю тебя, Шэннон Браниган. Возможно, пожалею об этом, но не отсылаю тебя никуда.

– Ты не сможешь этого сделать. Я не уеду.

Блейд поцеловал жену и слегка погладил по животу.

– Мы не можем здесь оставаться, – задумчиво произнес он. – Скоро зима, а заново отстроиться мы не успеем.

– А у нас есть деньги?

– В банке есть еще кое-какие сбережения, но для строительства мало. Я рассчитывал продать скот армии, тогда мы смогли бы снять небольшую квартиру на зиму. Ведь скоро появится малыш, надо искать работу, чтобы вас кормить.

Шэннон решила промолчать: никто в городе не даст Блейду работу. Кроме того, он не из тех, кто будет прислуживать другим. К сиу Блейд тоже вряд ли присоединится, сознавая, что дни, когда индейцы спокойно передвигались по прерии, сочтены. Чтобы выжить, Блейд должен остаться среди белых.

– Я всегда смогу вернуться в Ларами, но вряд ли для тебя там будет лучше, чем в Шайенне.

– Я справлюсь. Что говорят обо мне люди, не задевает меня, – ответила Шэннон.

– Но они способны на насилие, и это пугает. Шэннон в ярости скрипнула зубами:

– Мы останемся в Шайенне. Если сейчас не выстоим, то нигде не сможем жить. Мы не можем вечно скрывать твое происхождение. В жилах нашего ребенка будет кровь сиу. Я хочу, чтобы он гордился ею, а не стыдился. К счастью, не все ненавидят индейцев, как Эзра Саммс и ему подобные.


На следующий день Блейд запряг фургон и отвез Шэннон в Шайенн. Скачущий Бизон и Душистая Трава предпочли остаться в Мирной Долине. Их вигвам был достаточно теплым и прочным, а Блейд обещал снабжать всем необходимым.

Найти жилье в Шайенне оказалось делом нелегким. Те, кто сочувствовал Блейду с женой, опасались упреков со стороны соседей. Шэннон в отчаянии обратилась к Элизабет Девис, которая, узнав о случившемся, великодушно предложила пожить в доме своего сына, отправившегося за границу в свадебное путешествие. Чтобы не потерять уважение к самому себе, Блейд настоял на ежемесячной оплате за жилье.

На следующее утро Блейд первым делом пошел к шерифу сообщить о поджоге дома и угоне скота. Шериф Холл составил протокол, но сказал, что вряд ли удастся поймать виновных, поскольку Блейд ни одного из них не смог опознать.

– Каковы твои планы на будущее, Страйкер? Останешься в городе? – спросил шериф.

– Моя жена ждет ребенка. Я не могу позволить ей всю зиму провести в сарае. Мы сняли дом, я надеюсь найти работу. И не успокоюсь до тех пор, пока в Мирной Долине опять не будет пастись мой скот.


Чтобы не беспокоить мать, Шэннон написала брату Такеру и поделилась несчастьем. Ответ пришел, когда Блейд в очередной раз ушел на поиски работы.


«Понедельник, 8 ноября, 1869 год.

Бойсе, Айдахо.

Моя дорогая Шэннон!

Я ужасно огорчен и встревожен новостями из твоего последнего письма. Я не стал показывать его маме, чтобы лишний раз не беспокоить. Боюсь, мне придется согласиться с твоим мужем. Тебе следует приехать в Бойсе, по крайней мере, на время рождения ребенка. Если дела действительно так плохи, как ты пишешь, то лучше навсегда оставить этот город. Но я уже почти слышу твои возражения и вряд ли сумею убедить тебя уехать из Шайенна, раз это не удалось сделать Блейду. Однако я уже сказал Мэгги – мы приедем к тебе в гости. Скорее всего, это произойдет следующим летом. Хочу убедиться, что с моей сестрой все в порядке, и, думаю, пора одному из Браниганов познакомиться с твоим мужем...»


Шэннон оторвалась от письма, услышав на крыльце шаги. В комнату ворвался Блейд. Лицо его было темнее тучи.

– Что случилось? – встревожилась Шэннон.

– Ничего. Тебе нечего волноваться.

– И все же скажи мне.

– Мы совершили ошибку, приехав сюда. Сейчас ты была бы на пути к своей семье.

– Я думала, мы обо всем договорились. Я люблю Мирную Долину и хочу именно там растить своих детей.

– Я не уверен, что смогу их содержать, – с горечью сказал Блейд. – Я не нашел работу. В одном месте мне отказали из-за того, что там появился Эзра Саммс и отговорил хозяина нанимать меня.

– Я с удовольствием свернула бы ему шею, – пробормотала Шэннон.

– Шэннон, я...

Раздался стук в дверь, и они обменялись испуганными взглядами. Блейд взял ружье, справедливо полагая, что никому нельзя доверять.

– Отойди в сторону, любовь моя, я открою. Как только дверь открылась, Блейд отставил ружье, и Шэннон поняла, что может выйти из укрытия.

– Что привело вас сюда, шериф?

По спине Шэннон пробежал холодок: «Что натворил Блейд, пока находился в городе? Зачем к нам пришел шериф Холл?»

– Я по делу, Страйкер. Можно войти?

– Конечно. Вы знакомы с моей женой? Шериф Холл закрыл за собой дверь.

– Не имел удовольствия.

Блейд представил их друг другу, и Шэннон предложила что-нибудь выпить. Шериф вежливо отказался:

– Не могу – я на службе.

– Могу я спросить о цели вашего визита? – поинтересовался Блейд.

– Я много думал после встречи с тобой, Блейд. И кое-что о тебе выяснил. Я послал телеграмму полковнику Грииру.

Блейд выгнул бровь.

– Полагаю, для этого есть причина?

– Сейчас все узнаешь. Гриир написал, что ты был в армии капитаном, а затем выполнял специальное задание Президента. Не все в Шайенне об этом знают. Я тоже не знал. Ты выслеживал тех, кто нелегально продавал оружие индейцам.

– Я тоже наполовину индеец, – напомнил Блейд. – Моя мать из племени сиу. Мой дедушка, Желтый Пес, был вождем племени.

– Я знаю.

– Но к чему все это?

– А к тому, что я хочу нанять тебя на работу в качестве моего помощника. Мне нужен именно такой человек. С тех пор как здесь пролегла железная дорога, начались беспорядки. Время от времени в городе появляются банды, которые грабят магазины, нападают на мирное население. Несколько недель назад здесь побывала Джейн Каламити со знаменитой шайкой грабителей. А недавно в городе видели Кейт Ватсон с бандой отъявленных злодеев. Шайенн – столица Вайоминга, и мне необходимы надежные люди для поддержания порядка в нем и чтобы следить за соблюдением закона. Что скажешь, Страйкер? Думаю, ты останешься доволен жалованьем, которое я тебе предложу.

Блейд был настолько ошарашен предложением шерифа, что потерял дар речи.

– Наконец хоть кто-то в Шайенне по достоинству оценил моего мужа, – с горечью проговорила Шэннон. – Из Блейда выйдет замечательный помощник шерифа.

Одобрения Шэннон было вполне достаточно.

– У вас теперь есть помощник, шериф Холл, – протянул ему руку Блейд. – Когда начинать?

Холл улыбнулся:

– Завтра не слишком быстро? Скоро в Шайенне состоится собрание, где будут присутствовать важные лица и представители других штатов. Нужно очистить город от головорезов или, по крайней мере, установить над ними контроль. Возможно, пройдут демонстрации протеста против принятия законопроекта о голосовании женщин.

– Я приду завтра рано утром, шериф.

– До свидания, миссис Страйкер, рад был познакомиться. Я как-то слышал ваше выступление, и оно мне понравилось.

– До свидания, шериф, и спасибо... за все.

Когда Холл вышел, Шэннон торжествующе воскликнула:

– Я знала, что все уладится!

– Жалованье поможет нам продержаться всю зиму, но его вряд ли хватит на постройку дома. Все-таки я не оставляю надежду когда-нибудь вернуться в Мирную Долину.

– Конечно, Блейд. Нет ничего невозможного.

– Кто бы мог подумать, что такому, как я, достанется такая жена? Каждый день я благодарю Бога за встречу с тобой в том обозе. И подумать только – я был против того, чтобы ты в нем ехала.

– Ты был поразительно груб, – хихикнула Шэннон. – Я подумала, что совсем не понравилась тебе.

– А я хорошо помню, как ты с ужасом узнала, что я метис. Но ты ошибаешься насчет того, что ты мне не понравилась. Ты поразила меня с самого начала. Каждый раз, встречая тебя, я сгорал от желания. Прямо как сейчас.

– Мой живот не отталкивает тебя?

– О чем ты говоришь? Ведь в нем мой ребенок! Ты всегда красива и стала еще красивее. Скажи, Огненная Птичка, мне все еще разрешается спать с моей женой?

– Не только разрешается, это даже желательно, – заверила его Шэннон. – У нас впереди еще несколько недель.

После таких слов Блейду ничего не оставалось, как подхватить Шэннон на руки и отнести в спальню. Они любили друг друга нежно и осторожно, и Шэннон казалось, что весь мир заключен в крепких объятиях Блейда.

ГЛАВА 24

На следующий день Блейд принял присягу как помощник шерифа, и ему объяснили обязанности. Единственный недостаток новой должности – Шэннон придется оставлять одну на время ночных дежурств. Некоторые жители Шайенна были сначала поражены, а потом напуганы известием о том, что Блейд Страйкер назначен помощником шерифа. Многие хотели осесть в городе навсегда и, зная жестоких индейцев, побаивались Блейда. С другой стороны, многие были рады видеть в Блейде стража законопорядка. Его суровая внешность производила впечатление о нем как о человеке, способном справиться с самым опасным заданием. И что парадоксально, большинство горожан облегченно вздохнули.


Когда в Шайенн прибыла лидер женского движения Элизабет Хобарт Моррис, Шэннон упросила Блейда взять ее на лекцию. Законопроект должен быть принят в ближайшее время, иначе Вайомингу не выжить без притока женщин из других штатов.

Но, по правде говоря, мужское население Вайоминга рассматривало законопроект о голосовании женщин как шутку. В большинстве своем они были настолько недальновидными, что считали: наступит день – и женщин в Вайоминге будет вполне достаточно и без принятия законопроекта. Некоторые мужчины-демократы использовали шумиху вокруг законопроекта для нападок на республиканцев, в частности, на Джона А. Кемпбелла, который, по их мнению, должен был наложить вето на законопроект. Никто не ожидал, что дело зайдет так далеко и день, когда законопроект будет принят, не за горами. Поэтому настоящей оппозиции женскому движению создано не было, и лишь изредка раздавались голоса о том, что распадутся семьи, а женщины утратят обаяние и забудут о своем главном предназначении.

На вечере присутствовали представители местной печати, видимо, из-за приглашенных законодателей Брайта и Ли. Шэннон была приятно удивлена, когда мистер Брайт окликнул ее после выступления Элизабет Моррис. Неужели он все еще помнит ее?

– Миссис Страйкер, как я рад вас видеть. И вас, мистер Страйкер, – приветствовал их Брайт. – Надеюсь, дела у вас идут неплохо? – Его взгляд скользнул по животу Шэннон. – Вижу, что вас можно поздравить.

Шэннон зарделась, а Блейд рядом с ней прямо-таки раздулся от гордости.

– Миссис Моррис была великолепна, не так ли? – воскликнула Шэннон.

– Да, но вы тоже были прекрасны. Ваша последняя лекция произвела на всех огромное впечатление. Вайомингу повезло. И людям со временем придется признать тот факт, что именно его дальновидные женщины сыграли огромную роль в покорении Запада. – Брайт повернулся к Блейду: – Вы знакомы с мистером Ли?

Их представили друг другу, и Блейд с удивлением узнал, что Ли о нем известно.

– Мир тесен, – сказал секретарь. – Раз Президент Джонсон доверяет вам, то Вайоминг не вправе отставать от него.

Блейду очень польстили эти слова.


В начале октября в Шайенне стало известно, что Красное Облако собирает сиу, чтобы отомстить военным за кровавую резню на реке Вашите прошедшей зимой.

Седьмая кавалерия под предводительством Джорджа Армстронга Кастера шла по свежему следу индейцев. Военные окружили лагерь и на рассвете напали на спящих индейцев. Почти сотня их была убита. На помощь подоспели индейцы с близлежащих стоянок и вынудили Кастера отступить.

Индейцы ждали решения Вашингтона и наказания для преступников и Кастера, но, так и не дождавшись, решили сами вершить правосудие. Начались нападения на обозы и дилижансы, индейцы резали телеграфные провода и мешали строительству железных дорог. Становилось опасно покидать пределы города. Жители Шайенна находились в постоянном страхе и, засыпая, думали о том, что, возможно, больше не проснутся. Ситуация становилась все более взрывоопасной.

Угроза нападения индейцев на город опять подорвала авторитет Блейда. Он только начал завоевывать уважение и симпатии горожан, как люди снова стали видеть в нем представителя враждебной нации. Дело дошло до того, что Блейд решил отказаться от своей должности.

– Вам нужен человек, которому доверяют люди, – сказал Блейд шерифу.

– Я тебе доверяю, – ответил Холл, глядя ему в глаза. – Городу чертовски повезло, что у него есть ты. И мне повезло. Не хочу даже слышать о твоей отставке. Те, кто тебя знают, не смотрят на цвет кожи.

– Спасибо, шериф. Я оправдаю ваше доверие.

– Я знаю, Блейд, ты...

– Извините, мне срочно нужен помощник шерифа Страйкер.

Блейд сделал шаг вперед:

– Я Блейд Страйкер.

– Мистер Ли хотел бы немедленно видеть вас в своем кабинете.

– Он хочет меня видеть? – недоверчиво переспросил Блейд.

– Прямо сейчас, если возможно.

– Иди, Блейд, – сказал Холл. – Должно быть, что-то важное, раз секретарь прислал за тобой.

Блейд вошел в кабинет секретаря и вдруг вспомнил, как однажды входил в кабинет Президента Джонсона, важное задание которого дало ему возможность встретить любовь всей жизни.

Блейд решил, что откажется от задания секретаря Ли, если оно будет связано с отъездом за пределы Шайенна. Он не мог оставить Шэннон.

Секретарь Ли был не один. В кабинете сидел мистер Брайт. Он тепло приветствовал Блейда.

– Мистер Брайт, мистер Ли, – Блейд поздоровался с ними и поинтересовался, зачем его вызвали.

– Я сразу перейду к делу, Страйкер, – начал Ли. – Мне поручено говорить от имени губернатора. Пожалуйста, садитесь и внимательно слушайте.

Блейд присел на краешек стула, с нетерпением ожидая, когда Ли перейдет к самой сути. Чутье подсказывало ему, что спокойной жизни пришел конец.

– Мистер Брайт рассказал нам о вашей работе на Президента, Страйкер. Кажется, вы именно тот, кто нам нужен.

– Что вы хотите от меня?

– Я понял, что вы знакомы с Красным Облаком. Как хорошо вы его знаете?

– Достаточно хорошо.

– Вы, конечно, в курсе, что он собирает вокруг себя сиу. Их много, вполне достаточно для нападения на форт Ларами или, Боже упаси, на Шайенн.

– Но что я могу сделать? – поинтересовался Блейд.

Конечно же, они не ждут, чтобы он заставил Красное Облако изменить свое решение. Но как раз именно этого они и хотели.

– Мы хотим, чтобы вы уговорили Красное Облако вернуться в резервацию. Кавалерия трех фортов готова сразиться с ним. Погибнут сотни людей.

– Почему вы думаете, что он меня послушается?

– Возможно, хватаемся за соломинку, но мы просто в отчаянии. Жители Шайенна боятся выходить из дома и обратились за помощью к губернатору.

– Все это очень серьезно, Блейд, – добавил Брайт. – Вайоминг нуждается в людях, сюда должны прибывать семьи, но пока сохраняется напряженная ситуация с индейцами, мы не можем призывать людей ехать сюда.

– Когда я работал на Президента, у меня еще не было жены, – медленно проговорил Блейд. – Сейчас все по-другому. Моя жена ждет ребенка, и я не могу оставить ее одну. В городе не слишком дружелюбно относятся к нашей семье.

– Я понимаю вашу горечь и озабоченность, Страйкер, – сказал Ли, – но я прошу нам помочь. Когда горожане узнают о том, что вы пытаетесь уговорить Красное Облако вернуться в резервацию, они изменят к вам отношение.

– Я не могу оставить Шэннон, – упрямо твердил Блейд.

– Не волнуйтесь насчет Шэннон, Блейд, – заверил Брайт. – Я поговорил с Элизабет Девис и с Корой Аллен. Они обе с радостью будут ее опекать в ваше отсутствие. Каждая выразила желание поселить ее у себя дома. И я лично прослежу, чтобы Шэннон ни в чем не нуждалась.

Мужчины напряженно ждали ответа.

– Даже если я соглашусь, то нет никакой гарантии, что Красное Облако меня послушает.

– Вы – внук Желтого Пса. Ему придется с этим считаться. Мы просим, чтобы вы всего лишь поговорили с ним. И будем благодарны за все, что вы сделаете.

– А что вы предлагаете Красному Облаку взамен на его возвращение в резервацию? – спросил Блейд.

Брайт и Ли обменялись взглядами.

– Продовольствие, – сказал Ли. – Достаточно для того, чтобы перезимовать.

– И теплую одежду, – добавил Брайт. – Если они вернутся в резервацию, то будут обеспечены всем необходимым.

– Они уже слышали подобные обещания.

– На этот раз я лично гарантирую, что они будут выполнены, – клятвенно заверил Ли. – Вы можете передать Красному Облаку, что, как только индейцы тронутся в путь, следом пойдет обоз с продовольствием и всем остальным.

Некоторое время Блейд пристально смотрел ему в лицо.

– Я верю вам, – наконец сказал он, – но прежде чем дам ответ, я должен поговорить с Шэннон.

– Конечно, конечно, – несколько неохотно согласился Ли. – Но я еще раз подчеркиваю, что дело очень серьезное и касается жизней многих сотен людей.

– Я понимаю. – Блейд встал.

– Спасибо, что пришли, Страйкер.

Блейд вышел из кабинета и тихо закрыл за собой дверь.

– Что вы об этом думаете? – спросил Ли после ухода Блейда.

– Блейд Страйкер благородный и честный человек, который хочет добра как белым, так и индейцам. Он прекрасно понимает, что индейцы не могут, как раньше, свободно передвигаться по огромной территории Вайоминга, – задумчиво сказал Брайт. – Но я прекрасно понимаю его нежелание оставить жену.


Блейд вошел в дом, стараясь ничем не выдать свое беспокойство. Но Шэннон сразу поняла, что он чем-то встревожен.

– Что-то случилось? – спросила она, целуя мужа. – Это написано у тебя на лице.

Блейд выдавил улыбку:

– Как хорошо ты меня знаешь, Огненная Птичка. Сядь мне на колени.

– Ты думаешь удержать меня?

– Постараюсь.

Шэннон удобно устроилась у мужа на коленях и приготовилась слушать.

– Сколько еще ждать? Малыш так и рвется наружу, – Блейд положил ладонь на живот жене.

– Доктор говорит, наш сын появится через месяц.

– Ты уверена, что это мальчик?

– Это мальчик, – уверенно заявила Шэннон. – И мне хотелось бы назвать его Грейди.

– Мы так и назовем его, – рассеянно сказал Блейд, думая, как сказать жене о главном.

– Блейд, скажи, что тревожит тебя? Опять проблемы с Эзрой Саммсом?

– Нет, любимая, с таким, как он, я вполне могу справиться. Я сейчас был у секретаря Ли. Он и мистер Брайт выразили желание поговорить со мной.

– Насчет чего? – Шэннон охватило непонятное волнение: «Неужели опять ответственное задание?»

– Губернатор Вайоминга хочет, чтобы я переговорил с Красным Облаком и убедил его вернуться в резервацию.

Шэннон пристально посмотрела в лицо мужу и поняла, что он находится в затруднительном положении. С одной стороны, желает помочь людям, а с другой – не хочет оставлять ее одну.

– Ты согласился? – тихо спросила она.

– Я должен дать ответ завтра, решил поговорить с тобой.

Шэннон очень хотелось сказать Блейду, чтобы он отказался от задания и никуда не уезжал, но слова застряли в горле. Блейд должен принять решение.

– Я не знаю, как тебе поступить, Блейд.

– Я уеду всего на неделю, от силы – две. Как раз успею к рождению ребенка.

Шэннон поняла: Блейд уже принял решение, ему нужно было ее благословение... или ее уговоры, чтобы он остался.

– Для тебя это важно, да?

– Важно как для индейцев, так и для белых. Дни индейцев сочтены. Если мне удастся убедить Красное Облако, то мы избежим большого кровопролития. Если индейцы не уйдут, на них нападет кавалерия сразу трех фортов.

– Ты должен поступать так, как подсказывает твое сердце, – посоветовала Шэннон, не торопясь, однако, давать свое благословение.

– Черт возьми, Шэннон, я не поеду, если ты против. Для меня ты стоишь на самом первом месте.

Шэннон знала, что должна сказать, чтобы Блейд успокоился. Но почувствовала, как сжалось ее сердце. Молчание затянулось, наконец Блейд не выдержал:

– Я должен ехать, Огненная Птичка. Я не смогу спокойно жить, если, по крайней мере, не попытаюсь поговорить с Красным Облаком.

– Конечно, ты должен ехать, – Шэннон очень тяжело давались эти слова. – А Красное Облако тебя послушается? Я не переживу, если...

– Ничего со мной не случится, любимая. Красное Облако хорошо меня знает.

– Когда ты отправишься?

– Когда ты переберешься к Элизабет Девис. Не надо здесь оставаться. Мистер Брайт уже поговорил с Элизабет. Она с радостью о тебе позаботится. И не только она, но и Кора Аллен.

– Я ничего не боюсь, Блейд. Я останусь здесь. До рождения ребенка еще много времени.

– Нет, я не позволю тебе оставаться одной.

– А я не уеду, – отрезала Шэннон и вздернула подбородок. Блейд не удержался и звонко чмокнул жену в губы.

– Что это с тобой?

– Я люблю тебя, а когда ты злишься, то выглядишь чертовски красивой.

– Значит, ты разрешаешь мне остаться?

– Нет, я перевезу тебя к Элизабет и только тогда уеду.

Уголки рта Шэннон поползли вниз.

– Хорошо, Блейд, но я поселюсь у нее только после твоего отъезда. Мне дорога каждая минута, проведенная с тобой.

Блейд немного поколебался, но затем согласился.

– Ты обещаешь, что пойдешь к Элизабет сразу же, как только я уеду?

– Я... да, – солгала Шэннон, чувствуя угрызения совести. Но она была уверена, что за эти две недели с ней ничего не случится.


В прерии дул холодный, пронизывающий ветер. Блейд направил Бойца на вершину холма. Он уже несколько дней разыскивал Красное Облако, и наконец его поиски увенчались успехом. В долине виднелись сотни вигвамов. Казалось, здесь собрались все сиу, которые есть на земле.

Блейд осторожно спустился с крутого склона и смело въехал в лагерь индейцев. Всюду его встречали взгляды, в которых была безысходность. Индейцы страдали от голода и холода и уже ни на что не надеялись.

Как того требовал обычай, Блейд подъехал к вигваму, резко отличающемуся от других, и подождал, пока Красное Облако выйдет ему навстречу. Блейда поразил вид вождя. Он очень похудел с того времени, когда Блейд видел его в последний раз. Блейд спрыгнул с коня и подошел к Красному Облаку, похрустывая свежевыпавшим снегом.

– Быстрый Клинок, внук Желтого Пса, что принесло тебя сюда? Ты хочешь присоединиться к сиу в их справедливой борьбе против белого человека?

– Я хочу поговорить с тобой, вождь великого племени сиу.

Несколько напряженных минут Красное Облако всматривался в лицо Блейда. Затем он резко повернулся и сделал знак Блейду следовать за ним. В вигваме вождь уселся перед огнем и подождал, пока Блейд сядет рядом с ним, затем набил табаком трубку.

– Мы будем говорить и курить, Быстрый Клинок, внук Желтого Пса.

Вождь зажег трубку, сделал несколько затяжек и передал ее Блейду.

– Ты будешь говорить как белый или как индеец, Быстрый Клинок? Много лет назад ты предпочел жить среди белых. Ты участвовал в их войне, пока сиу вели свою собственную.

– Я буду говорить как тот, кто одинаково уважает и белых, и индейцев. Я не могу отказаться от крови моего отца, который послал меня в мир белых изучать их культуру и обычаи.

– И ты сделал свой выбор, – заметил вождь.

– Но я не отрекся от своего происхождения. Мне не безразлична судьба народа моей матери. Поэтому я здесь.

– Скажи, что у тебя на сердце, Быстрый Клинок, но если ты пришел уговаривать меня сдаться, то у тебя ничего не выйдет.

– Я скажу от чистого сердца, Красное Облако. Я знаю белых и знаю, что их так много, как травинок в прерии; наступи на одну – рядом появятся еще две. Ничто не остановит миграцию на западные земли. Железные дороги протянулись от края до края, и все больше и больше людей прибывает не территорию индейцев. Ты не сможешь остановить их, Красное Облако. Если не уведешь людей в резервацию, они погибнут. На вас собираются напасть сразу три форта.

– Все это мне известно, Быстрый Клинок. Я знаю, что сиу больше не жить на своей земле. Ты думаешь, я хочу, чтобы мой народ стерли с лица земли? Но мы гордые люди. Мы сражаемся даже тогда, когда знаем, что не сможем победить. Мои люди голодают, потому что белые убивают бизонов. Как мы можем остановить то, что не в силах понять? Мы будем сражаться, даже если это означает нашу гибель.

– Вы можете избежать гибели, Красное Облако. Возвращайтесь в резервацию и живите в мире; губернатор обещал мясо, зерно, теплые вещи.

Красное Облако презрительно фыркнул:

– Мы уже слышали эти обещания.

В интересах мира Блейд попытался рискнуть:

– Я лично гарантирую, что как только ты поведешь людей в резервацию, получишь обоз с продовольствием и всем необходимым. Если этого не случится, я всю ответственность беру на себя.

Вождь изучающе смотрел на Блейда. Он чувствовал, что Быстрый Клинок говорит правду, но не обманывает ли его правительство белых? Можно ли ему доверять? Желтый Пес был уважаемым вождем, но его внук долгое время живет среди белых, очевидно, он уже думает, как они. Друг ли он сиу? Вождю хотелось верить Быстрому Клинку, хотелось, чтобы он оказался прав в отношении продовольствия и вещей.

– Твое обещание ничего не стоит. Я могу вернуться в резервацию, а обоз так и не прибудет.

– Я не лгу. Я такой же индеец, как и белый.

– Вот этого я и боюсь, – сощурив глаза, он уставился на Блейда. – Тем не менее я принял решение.

– Ты отведешь людей в резервацию? – с надеждой спросил Блейд. Его удивила столь легкая победа.

– Мы вернемся в резервацию, – подтвердил вождь. Но от радости Блейда не осталось и следа, когда он услышал следующие слова:

– А ты поедешь с нами. Мы освободим тебя тогда, когда прибудет обоз. Если он не прибудет... – вождь не договорил, но его молчание было красноречивее слов.

– Нет, – отказался Блейд, – я не могу отправиться с вами. Моя жена ждет первенца. Я нужен ей.

– Твоя жена белая, ей помогут друзья. Она в безопасности среди своего народа. Ты говоришь, что тебе не безразлична судьба сиу, а я уверен, что ты думаешь только о белых.

– У меня среди белых мало друзей, – с горечью сказал Блейд.

– В любом случае, ты отправишься с нами. И мы посмотрим, сдержит ли белый вождь свое слово.

ГЛАВА 25

Шэннон не жалела о своем решении остаться одной на время отсутствия Блейда. Здесь ей все напоминало о нем, и это служило хоть маленьким, но утешением. До родов оставалась пара недель, и Шэннон все реже и реже выходила на улицу. К счастью, ее часто навещали Элизабет Девис и Кора Аллен, и время от времени заходил Уильям Брайт со своей женой. Все как один уговаривали Шэннон переехать к кому-нибудь из них, но она твердо стояла на своем.

Шэннон надеялась, что Блейд не слишком разозлится на нее. «Интересно, нашел он Красное Облако? – часто думала она. – Смог ли уговорить?»

Шэннон тяжело вздохнула и подошла к окну. Что за метель? Порывистый ветер швырял в окна горсти снега. Невыносимо было думать, что в такую непогоду Блейд находится где-то в прерии, под открытым небом. Шэннон отошла от окна и принялась бесцельно бродить по комнате, потирая поясницу, беспокоившую ее в последнее время. Она подбросила в печь несколько поленьев и медленно выпрямилась. Стук в дверь заставил ее нахмуриться. Кто это решил навестить ее в такую ужасную погоду?

Как во сне она подошла к двери и открыла ее. На пороге стояла Клэр Гриир.

– Клэр, что ты здесь делаешь? Я думала, что ты уехала погостить на Восток.

– Да, – ответила Клэр и, оттолкнув Шэннон, прошла в гостиную. Шэннон ничего не оставалось, как закрыть за ней дверь. – Я вернулась только вчера и решила зайти к тебе перед отъездом в форт.

– Чего ты хочешь? – Шэннон сохраняла спокойствие, несмотря на то, что Клэр им причинила столько неприятностей.

Клэр презрительно скривила губы, глядя на выступающий живот Шэннон:

– Итак, собираешься родить еще одного метиса? И, кажется, уже скоро?

– Говори, зачем пришла, и уходи. – Шэннон стоило большого труда сдерживать себя.

– Я слышала, что у вас сгорело ранчо, – злорадно усмехнулась Клэр.

– Надеюсь, ты довольна.

Клэр пропустила мимо ушей замечание Шэннон и продолжала:

– Ходят слухи, что твой метис отправился к сиу. Удивляюсь губернатору, зачем доверил метису важное дело? Вполне возможно, он останется с индейцами и будет воевать против нас.

Клэр передернула плечиками, будто испытывая страх перед грозным метисом, но от Шэннон не укрылся жадный блеск ее глаз. Клэр по-прежнему желала Блейда как мужчину.

– Я могла бы заполучить его, – похвасталась Клэр, – но не захотела иметь с ним ничего общего. Он умолял меня... подружиться, но я благоразумно отказалась.

Шэннон знала, что Клэр лжет.

– Я тебе не верю. Если это все – уходи.

– Я хотела сказать, что, благодаря вашему вмешательству в мою жизнь, я потеряла Рональда. Его посадили в тюрьму в Вашингтоне. Я была там.

– Он еще не такого заслуживает.

– Мы могли бы чудесно жить, если бы не ты и твой муж. Я имела бы все, что хотела.

– Мне тебя жаль, Клэр. У тебя нет совести, ты жестокая, коварная женщина. Твои родители добрые, хорошие люди. Как у них могла появиться такая дочь?

Клэр в ярости ударила Шэннон, стоявшую достаточно близко. Удар оказался настолько сильным и неожиданным, что Шэннон покачнулась и тяжело рухнула на пол. Что-то оборвалось внутри, и ужасная боль пронзила все тело. Шэннон не знала, что у нее начались преждевременные роды.

Увидев, как исказилось от боли лицо Шэннон, Клэр и пальцем не пошевелила, чтобы помочь!

– Клэр, помоги мне подняться, – протянула руку Шэннон, – ребенок... больно...

– Твоя боль не сравнится с той, что ты причинила мне, – злобно прошипела Клэр. – Ты еще не этого заслуживаешь. Я не стану тебе помогать.

– Тогда позови доктора Кларка или зайди к Элизабет Девис. – Шэннон почувствовала сильную боль и замолчала.

– Сама справишься, – отрезала Клэр.

– Ради Бога, Клэр, от этого зависит жизнь невинного младенца. Забудь про то, что ты ненавидишь меня.

– Миру не нужен еще один метис. Прощай, Шэннон. Приятно было немного поболтать.

Клэр открыла дверь и даже не потрудилась ее закрыть. Порыв ветра прижал дверь к стене, и в дом ворвался холодный поток воздуха. Шэннон подползла к выходу и, цепляясь за стену, с трудом поднялась на ноги. С огромным усилием ей удалось закрыть дверь, и она, задыхаясь, привалилась спиной к стене. Шэннон понимала, что регулярные схватки свидетельствуют о скором появлении ребенка: «Что делать? Вряд ли кто зайдет к ней в такую непогоду».

Собрав все силы, Шэннон стала готовиться к родам. В перерывах между схватками она собрала полотенца, приготовила острый нож, положила его в тазик с водой и поставила кипятить. Она отнесла в спальню все необходимые вещи и стала ждать. Временами боль была такой сильной, что Шэннон едва сдерживала крик. Несмотря на сильные схватки, ей все же удалось сохранить трезвую голову – надо было поддерживать в печи огонь и переодеться. К полудню боль стала непрерывной, начались схватки.

Шэннон осторожно принесла тазик с горячей водой и поставила около кровати. Затем сняла халат и легла. Терпение и выдержка на исходе. Она не ожидала, что боль будет такой сильной, и только осознание того, что Блейд ждет, когда она подарит ему ребенка, заставило, стиснув зубы, терпеть муки. Шэннон прочитала короткую молитву и вверила свою судьбу и судьбу ребенка в руки Господа. Она глубоко верила, что он поможет.

Боль стала невыносимой. Хотя в комнате было тепло, Шэннон вся покрылась холодным потом, ее била дрожь. Она напряглась, и боль стала еще резче. Изнутри сквозь побелевшие губы вырвался крик. Шэннон не знала, что он долетел до тех, кто был на улице.

– О Боже, что это? – Уильям Брайт с ужасом посмотрел на Элизабет.

– Шэннон! С ней что-то случилось!

Брайт постучал в дверь и громко позвал Шэннон. Ответа не последовало. Элизабет повернула ручку, и, к ее удивлению, дверь открылась. Они ворвались в дом. Услышав крик, раздавшийся из спальни, Элизабет бросилась туда, а Брайт остался в гостиной, не решаясь войти без приглашения. Едва Элизабет увидела, что происходит, приказала:

– Доктора – скорее!


Измученная, но счастливая, Шэннон прижала к груди сына: «Сколько любви они вложили с Блейдом в этот маленький комочек плоти, жаль, что Блейд далеко! Как хочется поделиться с ним счастьем!»

Все обошлось благополучно. Доктор Кларк подоспел вовремя, и Грейди Фаррел выскользнул прямо в его ладони. Шэннон блаженно закрыла глаза, собираясь погрузиться в сон, но голос Элизабет вывел ее из полузабытья:

– Шэннон, мистер Брайт хотел кое-что передать тебе, если ты не очень устала.

– Это касается Блейда? – Шэннон уже забыла о том, что безумно хотела спать.

– Почему бы ему самому не сказать тебе? Могу я впустить его?

– О да, пожалуйста!

Брайт на цыпочках вошел в спальню и остановился около кровати, улыбаясь Шэннон:

– Блейд будет очень обрадован, узнав, что у него родился сын. Хорошо, что мы с Элизабет подоспели вовремя, хотя не сомневались – такая женщина, как вы, справится и в одиночку.

– Вы получили известие от Блейда?

– Не совсем так, – сказал Брайт, – но наши разведчики донесли, что индейцы снялись из лагеря и отправились в резервацию. Мы многим обязаны вашему мужу, юная леди. Не знаю, как ему удалось убедить Красное Облако, но все население Вайоминга ему очень благодарно. Обоз с продовольствием находится уже в пути.

– Значит, Блейд возвращается домой! – засияла от счастья Шэннон.

– Думаю, что так. А теперь отдыхайте, дорогая. А я буду с нетерпением ждать, когда смогу лично поздравить Блейда.

Элизабет Девис осталась помогать молодой матери.


Шэннон встала на ноги задолго до возвращения Блейда; она очень быстро окрепла и настояла на том, чтобы Элизабет, которая пробыла у нее почти две недели, вернулась к своей семье. Шэннон была уверена – Блейд в любую минуту появится на пороге и жаждала поскорее остаться одна, чтобы встретить мужа без посторонних.

Прошло две недели, затем три... четыре. Грейди исполнился месяц, а Блейд все еще не вернулся. Шэннон охватил страх.

С Блейдом что-то случилось!

Окруженная заботой друзей, Шэннон ни в чем не нуждалась. Но больше всего поражало отношение к ней жителей города: те, кто раньше с презрением смотрели на Шэннон и Блейда, теперь были преисполнены благодарности. К ней приходили соседи и совсем не знакомые люди, приносили подарки и извинялись за свое недостойное поведение. Но никто и ничто не могло заглушить боль в сердце Шэннон, вызванную загадочным отсутствием мужа.

Поначалу Шэннон думала, что Блейд задерживается из-за плохой погоды, но скоро уже не могла найти подходящего объяснения. Ничего, кроме смерти или тюрьмы, не могло задержать Блейда и не дать ему вернуться ко времени рождения сына.

Однажды раздался стук в дверь, и Шэннон с бьющимся сердцем бросилась открывать. На пороге стоял мистер Брайт. Шэннон провела его в гостиную.

– Вы что-то узнали о Блейде? С ним все в порядке? – накинулась она с расспросами.

– Мы получили сообщение о том, что индейцы прибыли в резервацию. Блейд находится с ними.

– Что? – воскликнула потрясенная Шэннон. – Почему он это сделал?

– Он это сделал не по собственной воле, – мягко произнес Брайт. – Согласно донесению, Блейда держат в заложниках до тех пор, пока индейцы не получат обоз с продовольствием и теплой одеждой.

– Но вы же его послали? Почему обоз до сих пор не пришел? Или вы мне солгали?

– Мы не лгали. Обоз давно ушел из Шайенна.

– Тогда где же Блейд?

– Обоз не прибыл в резервацию. Мы думаем, что его перехватили бандиты. Те, кто сопровождали обоз, найдены мертвыми неподалеку от Черных Холмов.

– Что вы собираетесь делать? Неужели принесете Блейда в жертву, после того что он сделал для всего Вайоминга?

– Нет, дорогая, губернатор приказал послать второй обоз. Среди зимы трудно купить скот, но нет ничего невозможного. Хотя понадобится время.

– А что, если Красное Облако не захочет ждать? – испугалась Шэннон. – Что, если вождь разозлен, индейцы опять обмануты? Что будет с Блейдом?

– Шэннон, я думаю, что Красное Облако не захочет его убить.

– Вы не можете этого знать!

– Правильно, но я все-таки полагаю, что Красное Облако использует Блейда только как средство для достижения своей цели. Постарайтесь не волноваться.

– Не волноваться! Вы просите о невозможном.

– У меня есть и радостная новость. Теперь уже официально принят законопроект. И женщины могут голосовать и быть избранными. Это только у нас, в Вайоминге. Впервые за всю историю нации. И вы, Шэннон, можете гордиться тем, что принимали в этом самое непосредственное участие.

– Это хорошая новость, – в другое время она бы больше порадовалась. – Я работала не ради славы, а по своему глубокому убеждению. Но вернемся к Блейду... Неужели губернатор ничем не может ему помочь?

– Он пытается. Одному из наших агентов уже поручено передать Красному Облаку, что новый обоз в пути, и потребовать немедленного освобождения Блейда; нам остается только надеяться на лучшее.


Было ужасно холодно, так холодно, что у Блейда зуб на зуб не попадал. Они прибыли в резервацию в самую пургу. Еды практически не осталось, тонкие одеяла не спасали от пронизывающего ветра. Если обоз не придет вовремя, то скоро будет некому его получать. Вождь сиу вне себя от ярости, и Блейд всерьез опасался за свою жизнь.

Он не знал, что случилось с обозом. Доверяя словам губернатора, добровольно поставил свою жизнь под угрозу, и теперь ничего не оставалось, как только сидеть и ждать. Основной заботой Блейда была Шэннон. Как она переживет его отсутствие? Возможно, ребенок уже родился. Он знал, что о Шэннон заботятся, но ненавидел себя за то, что в такое ответственное время оставил ее одну.

Блейд не раз думал о побеге, но пока не мог себе это позволить. Если он сбежит, то у Красного Облака не останется больше причин сдерживать свою ненависть к белым и прольется много крови. Блейд решил доказать, что он – человек слова и верит в то, что официальные власти Вайоминга сдержат свое обещание.

Блейд протянул ладони к огню. Жалкое тепло небольшого костра практически не согревало воздух в вигваме. Хвороста было очень мало, и сиу приходилось сражаться с холодом и голодом за каждый день жизни.

Неожиданно полог распахнулся, и в вигвам вошел вождь сиу, за ним появился белый мужчина – Блейд не знал его. Красное Облако быстро заговорил на родном языке, но казалось, что тот, кто пришел вместе с ним, понимает, о чем идет речь.

– Белый вождь в Шайенне заботится о тебе, Быстрый Клинок. Он прислал своего агента и требует, чтобы я освободил тебя, он обещал выслать новый обоз.

– Блейд Страйкер, я – Майлз Холт, специальный агент, – представился незнакомец и протянул Блейду руку. – Когда я узнал, что вы находитесь в заложниках, немедленно сообщил об этом губернатору.

Блейд схватил его за руку:

– Вы что-нибудь знаете о моей жене?

– Мне жаль, но я ничего не знаю, но хочу сообщить, что послан новый обоз с продовольствием взамен украденного разбойниками.

– Значит, вот что произошло, – медленно проговорил Блейд.

– Опять пустые обещания, – нахмурился вождь.

– Губернатор всегда держит свое слово, вы получите продовольствие, – заверил Холт, – и вы можете отпустить Блейда Страйкера.

– Быстрый Клинок останется здесь. Его белая жена никогда не увидит его, если и на этот раз обоз с продовольствием не прибудет в резервацию. Передайте это вашему белому вождю.

– Мне жаль, Страйкер, – Холт пожал плечами. – Погода работает против нас, но продовольствие будет доставлено. На этот раз его сопровождает усиленный патруль из форта Ларами.

– А я тем временем должен сидеть и ждать, – с горечью сказал Блейд. – Моя жена, возможно, уже родила и нуждается в моей поддержке.

Как только Блейд остался в вигваме один, он погрузился в размышления о том, что ему следует предпринять. Он больше не мог сидеть сложа руки, ведь теряется драгоценное время. Надо бежать! Продовольствие скоро будет здесь, и Красному Облаку придется его отпустить; но тогда будет слишком поздно – он не успеет к рождению ребенка, – надо бежать сейчас! Приняв такое решение, Блейд стал обдумывать план побега.


Шэннон встретила Рождество вместе с семьей Элизабет Девис. Даже среди друзей она чувствовала себя одинокой без Блейда.

Мистер Брайт заверил Шэннон, что с Блейдом все в порядке и скоро он будет дома, но его слова слабо утешали ее истосковавшееся сердце.

Первые дни января 1870 года ознаменовались небывалой оттепелью, и Блейд решил, что лучшего времени для побега ему не найти. Нужно все хорошо обдумать и бежать, пока опять не начались метели.

Как и всегда, на ночь к нему приставили охранника. Перо Орла вошел в вигвам Блейда и присел возле огня. Он уже не раз сторожил Быстрого Клинка, находил это занятие весьма скучным, и хотя его предупреждали, что метис очень хитер, он не заметил в его поведении ничего необычного. И в эту ночь Перо Орла тоже не ждал непредвиденностей, что оказалось его первой ошибкой. Второй ошибкой было то, что индеец ближе к полуночи задремал. Прежде чем он успел сообразить, что к чему, Блейд оглушил его и крепко связал.

Прикрываясь шкурой бизона, Блейд стал крадучись пробираться среди вигвамов. Пока все шло хорошо. Теперь надо найти Бойца. Он увидел коня среди других лошадей, отвязал и медленно повел за собой. Блейд не садился на коня до тех пор, пока не отошел на довольно приличное расстояние, затем вскочил на Бойца и помчался прочь. Если повезет, то побег обнаружат только утром.

Едва только рассвело, Красное Облако и еще несколько сиу отправились за Блейдом в погоню.

А тем временем в Шайенне стало известно, что обоз с продовольствием готов к отправке.

На этот раз из форта Ларами прибыл патруль для сопровождения.

Как только Шэннон узнала про обоз, стала просить Брайта разрешить ей отправиться вместе с конвоем.

– А как же ребенок, дорогая моя? Никто не знает, как долго продержится оттепель. Что, если опять начнутся снегопады? Нет, Шэннон, Блейд спустит с меня шкуру, если узнает, – Брайта крайне удивила подобная просьба.

– Прошло уже три месяца. Он даже не знает о сыне.

– Мне жаль, Шэннон, но об этом не может быть и речи. Однако я рад, что ты зашла меня повидать. У меня есть новость. Надеюсь, она обрадует тебя.

Шэннон нахмурилась:

– Что это? Конечно, мне нужны хорошие новости. Это касается Блейда?

– Мне хотелось, чтобы это было так, но это касается тебя. Ты являешься первой женщиной на территории Вайоминга, которая может заниматься государственной деятельностью. Ты только что назначена мировым судьей.

– Я... я не понимаю, – запинаясь, проговорила Шэннон. – Я уверена – есть более достойные женщины.

– Возможно, но выбрали тебя. Скоро ты будешь слушать гражданские судебные дела, а пока тебе обставляют кабинет. Ты довольна?

– Да, конечно, довольна, но это не отбило у меня охоту поехать к Блейду.

Шэннон была очень горда тем, что удостоилась чести быть мировым судьей, но пока все ее мысли были о Блейде.

– Скоро он будет дома, Шэннон. Я обещаю.

Обещание Брайта не удовлетворило Шэннон, и она решила действовать сама. Оставив Грейди на попечение кормилицы, она поскакала в Мирную Долину, чтобы повидаться со Скачущим Бизоном и Душистой Травой. Оба так и жили в вигваме, питаясь дичью и теми продуктами, которые оставил им Блейд. Они были рады видеть Шэннон, хотя упрекнули ее за то, что она не привезла сына.

– Что привело тебя к нам? – спросила Душистая Трава.

– Блейд все еще у Красного Облака, но скоро отправится новый обоз с усиленным конвоем. Я просилась поехать с ними, но мне отказали.

Скачущий Бизон знал о Блейде. Тот сам сообщил индейцу перед отъездом. Скачущий Бизон внимательно посмотрел на Шэннон. Он догадался, зачем она приехала, и ему это не понравилось.

– А чего ты хочешь от меня, Огненная Птичка?

– Отвези меня к Красному Облаку. Я должна убедиться, что с Блейдом все в порядке. Может, смогу убедить вождя отпустить мужа.

– Красное Облако трудно убедить в чем-либо. Время для поездки не самое лучшее. Это тепло обманчиво. Погода может резко измениться.

– Я понимаю, но все же хочу ехать. Ты отвезешь меня?

Скачущий Бизон размышлял слишком долго, поэтому Шэннон не выдержала и пригрозила:

– Если ты не отвезешь меня, я поеду сама.

– А как же ребенок, Огненная Птичка? – вступила в разговор Душистая Трава. – Как ты оставишь его, он такой маленький.

– Мне не хочется оставлять его, но я должна. У меня есть кормилица, которая хорошо за ним смотрит. Она недавно потеряла мужа, а у самой маленький ребенок, и ей нужна работа, чтобы прокормить малыша. В мое отсутствие кормилица с ребенком может жить у меня.

Душистая Трава посмотрела на мужа:

– Я поступила бы так же. Скачущий Бизон польщенно хмыкнул:

– Встретимся завтра на северной окраине города, – сказал он. – Приготовь запасы, по крайней мере, на две недели.

– А как же Душистая Трава? – поинтересовалась Шэннон. – Неужели ты оставишь ее одну?

– Она поедет с нами.

Они обо всем договорились, и Шэннон с легким сердцем поскакала в Шайенн. По крайней мере, она не будет сидеть сложа руки, беспокоясь за Блейда. Плохо ли, хорошо ли, но она выяснит, что с мужем, и они вернутся назад вместе.

ГЛАВА 26

Блейд знал, что Красное Облако со своими помощниками скачет за ним по пятам. Трудно обмануть такого хитрого сиу, как Красное Облако. Пологие холмы и равнины – плохое укрытие, и Блейду оставалось надеяться только на силу и выносливость своего Бойца. Когда стало слишком темно, Блейд спустился в неглубокий овраг, где свернулся клубком и уснул. Голод давал о себе знать, но у Блейда не было ни еды, ни оружия, чтобы пристрелить себе на обед какую-нибудь живность.


Шэннон, Скачущий Бизон и Душистая Трава обогнали обоз, который медленно двигался по направлению к резервации. Конвой возглавлял сержант О’Брайен. Он был потрясен, увидев Шэннон, скачущей в компании двух индейцев.

– Мисс Браниган... то есть, миссис Страйкер... Что вы тут делаете? Кто эти индейцы?

– Скачущий Бизон и его жена сопровождают меня к лагерю Красного Облака. Я беспокоюсь о своем муже.

– Прошу прощения, миссис Страйкер, но там не место для женщин. Ваш муж будет освобожден сразу же, как только мы доставим продукты. Мы проследим, чтобы на этот раз обошлось без происшествий. Вам лучше возвратиться домой и спокойно дожидаться.

– Не могу, сержант. Столько недель я только и делала, что сидела и ждала.

– Тогда поезжайте с нами, – предложил О’Брайен. – У нас достаточно еды и палаток.

– Я посоветуюсь со Скачущим Бизоном и сделаю, как он скажет. Он друг Блейда, и я ему доверяю.

Скачущий Бизон немного подумал и решил, что им следует продолжать ехать одним. Обоз движется слишком медленно, а погода может измениться в любую минуту – не дай Бог начнется пурга! О’Брайену не понравилось их решение, но он не имел полномочий задерживать их.

– Скажите Красному Облаку, что обоз скоро будет, – крикнул он вдогонку. – Удачи!

Шэннон уповала на то, что погода продержится еще хотя бы один день. До резервации осталось ехать не более суток. Еще одна ночь в палатке, и к вечеру она будет в объятиях Блейда. Ей не терпелось рассказать ему о сыне и о том, что горожане очень благодарны ему за все.

В эту ночь удача изменила Шэннон и ее спутникам. Температура понизилась в считанные часы, и задул холодный ветер. Они наскоро поужинали и укрылись в палатках. Шэннон сразу же заснула, но вскоре ее разбудил вой ветра. Выглянув наружу, она увидела, что вокруг все запорошило снегом. Это замедлит передвижение. Но с мыслью, что, возможно, к утру все успокоится, Шэннон забралась в палатку.

Снегопад, который так расстроил Шэннон, обрадовал Блейда. Снег заметет его следы и задержит погоню. Возможно даже, что Красное Облако вообще перестанет преследовать.

Сейчас Блейду хотелось где-нибудь укрыться и немного отдохнуть. Он уже не мечтал о еде и тепле. В лагере индейцев его кормили очень скудно, а последние два дня он вообще ничего не ел. То, что его преследователи терпят те же неудобства, мало утешало. Блейд жалел о шкуре бизона, оброненной второпях. Сейчас она была бы весьма кстати. Сквозь пелену падающего снега Блейд увидел небольшую рощицу молодых деревьев и направил туда Бойца. Каково же было его удивление, когда он увидел две поставленные рядом палатки и привязанных неподалеку лошадей. «Что это путники здесь делают? Да еще в такое время года!»

Кем бы они ни были, Блейд решил их разбудить и попросить крова и пищи. Он подошел к палаткам практически бесшумно, и все же его услышали. Блейд замер. Кто-то внутри палатки взвел курок.

– Не стреляйте. Я безоружен, – негромко произнес Блейд спокойным тоном. – Я только хочу укрыться на ночь и немного поесть.

Ружье, выставленное из палатки, опустилось.

– Быстрый Клинок, неужели это ты? – Скачущий Бизон безошибочно узнал Блейда.

– Скачущий Бизон! Вот так встреча! Что ты здесь делаешь? Кто это с тобой? – Блейд кивнул в сторону второй палатки.

– Твоя жена.

– Моя... ты шутишь? Неужели Шэннон совсем сошла с ума? «А ведь она и в самом деле на такое способна, – промелькнуло у него в голове. – А как же ребенок? Конечно же, она не могла взять его с собой».

Неожиданно Блейд похолодел при мысли, что...

– Скачущий Бизон, что с моим ребенком?

– Огненная Птичка все тебе расскажет. Иди к ней. Она настояла на том, чтобы мы отвезли ее к Красному Облаку, хотела уговорить его отпустить тебя.

– Глупышка, – Блейд был поражен безрассудством Шэннон. – Меня преследуют. Я сбежал из лагеря индейцев.

– Иди к Огненной Птичке. Я посторожу. Но уже не стоит бояться Красного Облака. Обоз с продовольствием в нескольких милях от нас.

– Слава Богу! Я уже начал сомневаться, что губернатор сдержит слово. – Блейд бросил истосковавшийся взгляд на палатку, где спала Шэннон. Он желал ее больше, чем еду и питье. – Позови меня, если понадоблюсь.

Блейд опустился на колени и залез в палатку. В кромешной темноте он нащупал подстилку, на которой спала Шэннон. Мгновенно раздевшись, он нырнул к ней под одеяло.

Шэннон вздохнула. Опять ей снится тот же сон: Блейд рядом и постепенно уводит ее туда, где существуют одни наслаждения. О, как приятны прикосновения его рук, как упоительны его поцелуи. Она уже больше не мерзнет. Блаженное тепло разливается по телу. Нет, она не будет открывать глаза. Сон исчезнет, а ей так хочется, чтобы он продолжался вечно.

– Блейд... – прошептала она, – люби меня.

– Я всегда буду любить тебя, – прошептал Блейд, лаская под одеждой ее грудь.

Это не сон! В ее прежних снах Блейд никогда не разговаривал. Шэннон открыла глаза. В темноте ничего не могла разглядеть, но чувствовала рядом его тело.

– Ты настоящий, о Боже, ты действительно настоящий.

– Совершенно верно, я настоящий и знаю, как доказать тебе это, – ухмыльнулся Блейд.

– Но как... я думала, ты у Красного Облака, – сказала потрясенная Шэннон.

– Я сбежал, – коротко пояснил Блейд. – Он положил руку жене на живот. – Ни слова больше, пока не расскажешь о нашем ребенке. С ним все в порядке? Не взяла же ты его с собой?

– Твой сын в полном порядке. Он в надежных руках.

– У меня есть сын? Черт побери, Шэннон. Мне следует побить тебя за то, что ты отправилась в путь сразу после родов.

– Не переживай, Блейд, нашему сыну уже два месяца. Он родился раньше срока, но совершенно здоровым. Я оставила его с кормилицей. Я должна была ехать, Блейд. Мне невыносимо было сидеть дома сложа руки и ждать.

– Чего ты хотела добиться?

– Не знаю, просто мне нужно было что-то делать. Ты сердишься?

– Конечно. – Затем его голос смягчился: – Но теперь, когда ты в моих объятиях, я чувствую только любовь. О Боже, Огненная Птичка, я хочу любить тебя. Мы так давно не были вместе.

Трепещущими руками Блейд стал снимать с Шэннон одежду.

– Мне жаль, что не удалось быть с тобой в момент рождения сына, было очень тяжело?

– Нет. Грейди Фаррел родился совсем маленьким. Роды прошли без осложнений. – Шэннон не стала вдаваться в подробности и не рассказала мужу о Клэр и о том, как ей чуть не пришлось рожать в одиночку.

– Грейди Фаррел. Превосходно! Я тебя люблю, Шэннон. Спасибо за сына.

Блейд поцеловал жену долгим поцелуем. Шэннон обвила его шею руками и прижалась всем телом.

– Ты разжигаешь огонь в моем сердце. Мы с тобой одно целое.

– Ты всегда находишь нужные слова.

В течение ночи Блейд дважды овладевал ею и каждый раз был неповторим. Шэннон сочувствовала всем женщинам в мире, которые не ведали, какое наслаждение можно испытать, занимаясь любовью с Блейдом.

Они заснули только на рассвете, после того как поклялись друг другу никогда не расставаться.


Проснувшись утром, Блейд стал торопливо одеваться. Шэннон старалась от него не отставать. Оба горели желанием поскорее увидеть сына. Блейд выбрался из палатки, выпрямился во весь рост и громко выругался. Шэннон поспешила к нему.

– О Господи, Блейд! Что все это значит? – Она испуганно смотрела на индейцев, плотным кольцом окруживших палатки.

Скачущий Бизон смущенно улыбнулся и пожал плечами.

Блейд медленно подошел к Красному Облаку и заговорил с ним на родном языке сиу.

– У тебя больше нет причин держать меня в лагере, Красное Облако. Губернатор Вайоминга сдержал свое обещание. Обоз на пути к резервации.

– Откуда ты знаешь?

– Скачущий Бизон и моя жена обогнали их недалеко отсюда.

Вождь испытующе посмотрел на Шэннон, затем на Скачущего Бизона.

– Ты видел обоз собственными глазами?

– Быстрый Клинок говорит правду. Обоз охраняют солдаты из форта Ларами. Скоро он будет здесь.

Удовлетворенный его ответом, вождь кивнул и заметил Блейду:

– Не похоже, что твоя жена ждет ребенка.

– У меня сын, – с гордостью похвастался Блейд и обнял Шэннон за плечи.

– Что она здесь делает? Почему не сидит в теплом доме и не ждет тебя?

Блейд снисходительно улыбнулся:

– Огненная Птичка очень упрямая женщина, она уговорила Скачущего Бизона сопровождать ее до резервации, собиралась уговорить тебя отпустить меня.

Красное Облако удивленно поднял брови. Хотя его лицо оставалось непроницаемым, Шэннон показалось, что в его глазах промелькнуло уважение.

– Если бы Огненная Птичка принадлежала мне, я бы побил ее, – заявил вождь.

– Возможно, я тоже это сделаю, – согласился с ним Блейд и незаметно улыбнулся краешком рта.

Неожиданно Красное Облако поднял руку и что-то крикнул. Индейцы развернули лошадей и поскакали вдаль по заснеженной прерии.

– Куда это они?

– Встречать обоз. Да поможет нам Бог, если они не найдут его.

К счастью для всех, индейцы встретили обоз и благополучно добрались до резервации.


Через два дня Шэннон с Блейдом въехали в Шайенн, а Скачущий Бизон и Душистая Трава вернулись в Мирную Долину. Подъезжая к дому, Шэннон неожиданно вспомнила, что не сказала Блейду о том, что ее выбрали мировым судьей. Но сначала он должен увидеть сына. Все остальное потом.

Грейди Фаррел был крошечной копией отца, только глаза у него были пронзительно синими, как у Шэннон. Малыш счастливо загукал, когда Блейд взял его на руки.

– Какой красивый парень, – восхищенно воскликнул Блейд.

– Он точная копия своего отца, – улыбнулась Шэннон.

– Хочу, чтобы у него было все самое лучшее. Мы построим ранчо, которым будут гордиться наши дети. Они никогда не будут стыдиться своей индейской крови и, надеюсь, никогда не будут от нее страдать. Как ты, Шэннон, выходя замуж за метиса.

– Я вышла за того, кого люблю. Кроме того, здесь многое изменилось, – Шэннон решила рассказать Блейду о своем назначении.

Блейд искоса взглянул на жену.

– Что еще здесь произошло без меня?

– О Блейд! У меня замечательные новости. Столько всего произошло – даже не знаю, с чего начать.

Шэннон рассказала о законопроекте и наконец выложила ему главную новость:

– Я назначена мировым судьей и скоро начну слушать гражданские дела.

Блейд был поражен. Он знал, что Шэннон уважали за ее общественную работу, но чтобы выбрать мировым судьей!? Его просто распирало от гордости за жену.

– Я всегда считал тебя необыкновенной женщиной. Но все же, если честно, беспокоюсь, как горожане отнесутся к этому?

– Ты не поверишь, Блейд, но после того, как ты уговорил индейцев уйти в резервацию, люди изменили к тебе отношение. Даже Эзра Саммс приходил с извинениями, не говоря уже об остальных.

– Извинения не вернут нам скот и не построят наш дом.

– Мы начнем все сначала, и на этот раз нам никто не помешает.

– Но денег совсем мало.

– Мне тоже будут платить, – сказала Шэннон. – Скоро весна, ты можешь нанять людей и начинать строить. Все будет хорошо, дорогой, вот увидишь.

Блейд понимал, что потребуются годы для заработка и восстановления ранчо, но не стал разочаровывать Шэннон и лишать ее надежды на лучшее и поэтому промолчал.


В феврале зима решила отыграться за январскую передышку. Весь месяц дули сильные ветры, падал снег. Но несмотря на непогоду Блейд с удовольствием ходил по городу. Люди с радостью останавливались поговорить с ним, крепко жали руку и всячески выражали благодарность.

С середины февраля Шэннон приступила к обязанностям мирового судьи. Работа отнимала много времени, но благодаря кормилице Шэннон могла не беспокоиться о сыне.

В марте Блейд пересчитал все свои сбережения и решил, что отстраиваться еще рано. Он надеялся на чудо, и в апреле это чудо случилось.

Была суббота, Блейд вместе с Шэннон сидели за завтраком и разговаривали о своем маленьком сыне. Шэннон показалось, что Блейд чем-то озабочен. Действительно, накануне Элизабет Девис сообщила ему, что скоро возвращается ее сын и необходимо освободить дом. Блейд не говорил еще об этом Шэннон, не желая ее расстраивать. Наконец он все же решился:

– Шэннон, я не сказал тебе, но... Его прервал громкий стук в дверь.

– Быстрый Клинок, открой. Это Скачущий Бизон.

Блейд бросился к двери.

«Что-то случилось!»

Скачущий Бизон редко появляется в городе, и оба знали, что только очень серьезное дело может привести его сюда.

– В чем дело, Скачущий Бизон? Что-то случилось с твоей женой?

– Нет, друг мой, но в Мирной Долине произошла странная вещь, ты не поверишь.

– Рассказывай!

– Нет времени! Ты должен ехать в Мирную Долину и увидеть сам.

– Что увидеть?

– Скот, Быстрый Клинок. Все стадо, которое было украдено, мирно пасется на сочных лугах Мирной Долины.

– В чем дело, Блейд? Вы говорите слишком быстро. Я не понимаю, – сказала Шэннон.

Блейд перешел на английский и все объяснил жене. Шэннон в изумлении раскрыла рот:

– Что все это значит?

– Не знаю, но собираюсь выяснить. Я еду в Мирную Долину.

– Я с тобой. Подожди минуточку – я одену Грейди.


Блейд остановил фургон на вершине холма, не веря своим глазам, – на зеленых холмах мирно паслось стадо. Около ста голов скота вернулось в Мирную Долину.

– О Боже! – вырвалось у Блейда.

– Разве я не говорил вам? – спросил Скачущий Бизон.

– Надо посмотреть на клеймо. И тогда мы узнаем, кому принадлежит это стадо.

– На них твое клеймо, я видел это собственными глазами, – ответил Скачущий Бизон.

– Мой скот! Наше стадо, Огненная Птичка! Ты знаешь, что это значит?

Шэннон кивнула, слишком взволнованная, чтобы говорить. У них теперь будет ранчо и все, о чем они мечтают. Будут жить в Вайоминге – единственном месте, где женщины имеют право голоса. Шэннон всей душой полюбила Вайоминг, такой же дикий и необузданный, как ее муж.

– Давай спустимся вниз. Мне не терпится взглянуть на них поближе, – сказал Блейд.

– Конечно. Душистая Трава еще не видела Грейди.

Шэннон обрадовалась, что Душистая Трава ждет ребенка. Две женщины завели непринужденный разговор, а мужчины поскакали осматривать скот.

– Мы построим дом и для вас тоже, – пообещала Шэннон. – Нельзя всю жизнь жить в вигваме, тем более, когда появятся дети. Душистая Трава застенчиво улыбнулась:

– Я бы хотела жить в доме, но не знаю, сумею ли уговорить Скачущего Бизона жить среди деревянных стен.

– Блейд... – начала было Шэннон и запнулась, глядя поверх плеча Душистой Травы.

– Что такое, Огненная Птичка?

– Фургоны, много фургонов и люди. О Боже! Блейд! Где Блейд?

Шэннон вскочила на ноги и с облегчением увидела, что Блейд во весь опор несется к ним.

– Что они хотят? Похоже, весь город приехал в Мирную Долину.

– Не знаю, любимая. – Блейд спрыгнул с коня и схватился за ружье. – Уведи в вигвам Грейди Фаррела и Душистую Траву. И не выходите, пока я не позову вас.

– Ты не думаешь, что...

– Я не знаю, что думать, делай, как я сказал. Шэннон прижала к себе сына и пошла к вигваму.

– У тебя есть ружье? – спросила она Душистую Траву.

– Скачущий Бизон оставил для меня ружье.

– Дай его мне.

Индианка мгновенно подчинилась.

– Что ты будешь делать?

– Присматривай за ребенком. Я буду помогать Блейду.

Душистая Трава неодобрительно нахмурилась, но Шэннон решительно схватила ружье и направилась к Блейду. Она насчитала около двадцати фургонов и удивилась тому, что приехали не только мужчины, но и женщины, и даже дети. Шэннон встала рядом с мужем.

– Какого черта ты здесь? – взорвался он.

– Я хочу помочь, – упрямо заявила Шэннон. Из толпы вышел Эзра Саммс:

– Мы не причиним вам вреда, миссис.

– Зачем вы приехали?

– Я и горожане, мы... – смущенно начал Саммс. – Ну, черт... мы хотим исправить то, что натворили в свое время.

– Это вы вернули скот?

– Мы сделали то, что должны были, – пробормотал Саммс. – Мы все благодарны тебе, Блейд, за то, что ты для нас сделал... Мы хотим как следует тебя отблагодарить.

Блейд недоверчиво уставился на него. Он все еще не понимал, что происходит.

– Каким образом? – поинтересовалась Шэннон.

– Мы заново построим ваш дом, миссис Страйкер, – сказал Саммс, комкая в руках шляпу.

– Да, – подтвердил кто-то и толпы. – Мы привезли стройматериалы, гвозди и все, что необходимо для строительства дома. Мы построим дом не хуже того, что сгорел, и будем приезжать сюда каждый день, пока не закончим.

– Я... я не понимаю, – пробормотала Шэннон. Все это казалось чудесным сном.

Мечта постепенно становилась реальностью. Шэннон никогда еще не видела, чтобы лучшие человеческие качества демонстрировались так открыто. Блейд притянул жену к себе за плечи.

– Если это сон, то я не хочу просыпаться, – дрогнувшим от волнения голосом сказал он. – И подумать только, я хотел уехать из Вайоминга и поселиться где-нибудь в глухомани.

– Это не мечта, Блейд, – Шэннон готова была заплакать. – Я знала, что люди когда-нибудь опомнятся.

– Это они тебя так уважают.

– Нет, любовь моя. Это ты заставил уважать себя. Я горжусь тобой, Блейд Страйкер. Как бы я хотела познакомить тебя с семьей!

– Ты очень по ней скучаешь?

– Я бы солгала, если бы ответила отрицательно.

– Как-нибудь мы поедем к ним, обещаю. Ты, кажется, говорила, что твоя мама вышла замуж?

– Да. И я счастлива за нее. Она вышла за Дэвида Фостера, который вел обоз в Айдахо. А Такер женился на Мэгги. В последнем письме он сообщил, что собирается к нам приехать.

– Буду рад с ним познакомиться.

Тем временем горожане принялись разгружать фургоны.

– Пора приниматься за работу, – сказал Блейд. – Мне не терпится заняться с тобой любовью в нашем новом доме – если у Грейди не появится братик или сестричка, он вырастет избалованным ребенком.

– Вряд ли Грейди будет единственным, не зря же тебя прозвали Быстрым Клинком.


  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19