— В ту ночь смерть приняли больше двухсот женщин и детей — молодых и старых, здоровых и недужных. Не пощадили даже беременных. Родерик и его сообщники перебили всех, и это произошло потому, что великий Черный Волк, лэрд Макфейн, был пьян. Винные пары затмили мой разум. Я поверил, что настоящий враг где-то далеко. За эту непростительную ошибку меня лишили звания лэрда и навечно изгнали из родного клана. Я больше не Макфейн, — безжалостно закончил он, — и давно уже не предводитель непобедимого войска. Мы с Гэвином живем вдвоем в жалкой хижине в трех днях пути отсюда. Там меня и отыскала Ариэлла.

Ответом ему было молчание потрясенных людей. Он смотрел на искаженные ужасом лица, стараясь не выдавать мучительной боли. Видя, что они уже не восхищаются им, Малькольм убеждал себя: «Я правильно поступил, сказав правду». Ошеломленные Маккендрики по-прежнему молчали.

«Я этого заслуживаю, — с горечью думал Малькольм, не позволяя отчаянию завладеть им. — Я не стою их уважения, тем более восхищения. Моя ложь заставила этих людей поверить, будто я все еще Черный Волк. Они не могли увидеть меня в истинном свете. Это оказалось под силу одной лишь Ариэлле». Ошеломленный вид Маккендриков смутил бы каждого. Однако Малькольм не прятал глаза, считая, что заслужил презрение: он не только обрек на погибель свой клан, но и обманул этих людей, выдав себя за славного воина. У них есть все основания ненавидеть его. Но несмотря на это, он спасет Ариэллу, если даже клан не доверит ему дурацкий меч. Ничто не остановит его: Ариэлла, Кэтрин и Агнес вернутся домой! А Родерику уготована одна участь — смерть.

— Это ужасное событие произошло не по твоей вине, — наконец нарушил гробовое молчание Энгус.

— По моей, — обреченно возразил Малькольм. — Я отвечал за благополучие клана, и, если бы не увел своих воинов, все женщины и дети остались бы живы.

— Ты поступил так по велению совести и долга, — присоединился к Энгусу Дугалд, — ибо считал, что союзный клан погибнет без твоей помощи.

— Я был пьян! — бросил Малькольм, чувствуя отвращение к самому себе. — Нельзя было так оставлять замок!

— Возможно, — согласился Гордон. — Но если бы другой клан действительно подвергся нападению? Ты привел бы туда немногочисленный отряд и не предотвратил бы смерти тех людей.

Малькольм удивленно взглянул на стариков. Чего ради они пытаются его оправдать?

— На твою долю выпало очень трудное решение, и опьянение здесь ни при чем, — присовокупил Дункан. — Только что я призывал мужчин клана броситься в лес и дать бой Родерику и его банде. Не появись ты, мы бы так и поступили.

— Тогда перерезали бы всех наших женщин и детей, но нам бы не пришло в голову сваливать вину на Дункана, — подхватил Рамси. — В случившемся виноват только Родерик. Ну и, конечно, его головорезы.

От изумления Малькольм лишился дара речи. Маккендрики отказывались признавать очевидное — его ответственность за нападение врага на клан Макфейнов!

— Да и вообще, к чему ворошить прошлое? — рассудительно молвил Энгус. — Мы судим о тебе, Макфейн, по тому, как ты вел себя с нами, а именно: ты защищал нас, не щадя сил и здоровья.

— Вот это верно! — поддержал старика Брайс.

— Если бы не ты, Родерик покончил бы с нами в той ночной атаке, — напомнил Ниэлл. — Твоя заслуга, что мы научились сражаться.

— Ты убедил нас, что мы можем побеждать, — добавил Хьюго.

— Благодаря тебе все мы почувствовали себя воинами! — воскликнула Элен. — Даже женщины!

— Ариэлла ни за что не привела бы тебя сюда, если бы не поверила, что ты способен помочь нам, — подал голос Грэм. — А твое прошлое кануло в Лету.

Пораженный Малькольм молчал. Маккендрики не осуждали его за то, что он не сумел защитить родной клан и столько времени обманывал их!

— Лучше вернемся к проклятому Родерику, — внезапно предложил Дункан. — Пусть Макфейн немедленно передаст мерзавцу меч, освободит Ариэллу, Кэтрин и Агнес, а потом попытается вернуть священное оружие. Пока сама Ариэлла не вручит его Родерику, меч не обретет своих волшебных свойств.

— Разумно, — одобрил Гордон. — Ведь мы не знаем, сколько продержится Ариэлла и когда появится Гарольд со своим отрядом.

— Он будет здесь завтра. — Малькольм в этот миг пожалел, что задержал Гарольда. Тот отправился в путь с небольшим, но сильным отрядом — пятью десятками отлично подготовленных, испытанных в бою воинов. Сейчас им не было бы цены. — Скорее всего к полудню.

— Откуда ты знаешь? — удивился Дугалд.

— Мы с Гэвином повстречались с ним по дороге из замка. Поняв, зачем он едет сюда, я уговорил его переждать ночь, чтобы поспеть в замок раньше.

— Это еще зачем? — мрачно осведомился Гордон.

— Чтобы поговорить с Ариэллой, зачем же еще! — Энгус улыбнулся. — Я прав, мальчик мой?

— Где меч? — спросил Малькольм, не удостоив его ответом.

— Тебе надо обратиться к Элпину, — сказал Дугалд. — Только он знает, где спрятан меч.

— Отлично! Остальным — немедленно по местам! Наблюдать за окрестностями, не оставлять без внимания ни единого дюйма, следить за любым движением. В мое отсутствие меня заменит Гэвин. Две трети людей находятся на позициях, одна треть выжидает. Возможно, Родерик хочет измотать нас за ночь, чтобы к утру мы утратили бдительность. Не допускайте этого!

Все дружно закивали. Стоило ему снова принять командование — и у них появилась уверенность в победе.

— Что ж, за дело. По местам!

Малькольм проводил одобрительным взглядом Маккендриков, отправившихся выполнять его распоряжения, и пошел к Элпину за дурацким старым мечом.

Огромный филин захлопал крыльями и громко заухал, недовольный появлением чужака. Закрыв за собой тяжелую дверь, Малькольм свирепо взглянул на зловредное создание и вошел в плохо освещенную комнату. Элпин, нагнувшись над столом, нарезал крылышки летучих мышей.

— Итак, — начал провидец, сметая отвратительную труху в свою старческую ладонь, — ты вернулся.

— Я пришел за мечом, Элпин. Провидец насыпал труху в горшок.

— Родерик захватил Ариэллу, Кэтрин и Агнес, — продолжал Малькольм, полагая, что старик не знает, какая опасность угрожает клану.

— Мне это известно.

Окинув взглядом множество пузырьков на столе, Элпин выбрал тот, на котором было написано «Селедочное масло», поднес его к свече, внимательно рассмотрел, потом медленно влил содержимое в горшок.

— Чтобы спасти их, мне нужен меч! — Терпение Малькольма истощалось. — Клан утверждает, что лишь тебе ведомо, где он спрятан.

— Так и есть.

Элпин поставил пузырек, взял глиняный горшок и понюхал его. Удовлетворенный, он извлек из глубокого кармана плаща серебряную ложку, зачерпнул что-то из горшка и добавил в свое варево.

— Но искать его придется тебе самому.

— У меня нет на это времени! — Малькольм, охваченный гневом, направился к двери.

— Не спеши, Макфейн, — остановил его Элпин. Малькольм замер, перевел дыхание и спросил:

— Отдашь ты мне его или нет? Элпин покачал головой:

— Боюсь, я вообще никому не могу отдать меч. Однако готов объяснить, где его искать. Станешь ли ты его искать — твое дело. Твое и Ариэллы. — Старик накрыл горшок крышкой.

— Хорошо. Скажи, где найти меч.

— Он спрятан в лесу, где пролежал тридцать лет. Если бы отец Ариэллы держал его при себе, Родерику не удалось бы причинить клану таких страданий.

— Почему же он оставил его в тайнике?

— Маккендрик, его отец и дед не пользовались мечом, а вспоминали о нем только по случаю ритуала посвящения в лэрды. Мы — мирный клан, поэтому меч превратился для нас в церемониальный атрибут. Его могущество не испытывалось вот уже более ста лет…

— Значит, свидетелей этого могущества попросту не существует, — заметил Малькольм. — Странно: почему никому не пришло в голову проверить, наделен ли меч волшебной силой?

Элпин улыбнулся, ничуть не обиженный недоверием Малькольма.

— Завладеть мечом не так-то легко. Ты должен прийти в лес один, безоружный и проспать там ночь. Ночью тебе приснится сон. Следуй его указаниям. Возможно, тогда поймешь, где искать меч. Если найдешь его, то тебе будет дозволено его взять.

— Мне некогда играть в игрушки! — рявкнул Малькольм. — Ариэлле и Кэтрин угрожает опасность, и я не намерен шататься по лесу безоружным. Не хватало только, чтобы Родерик нашел меня спящим под деревом и зарезал, как кабана! Нет уж, я попытаюсь освободить их без вашего дурацкого меча.

Злясь, что без толку потерял столько драгоценного времени, Малькольм пошел к двери.

— В этом случае они погибнут. — Он остановился. — Черный Волк может нанести удар немедленно, обуреваемый слепой яростью, а может прислушаться к моим словам. Первое неминуемо приведет к их гибели, второе дарит слабую надежду, что они спасутся. Решай сам, — бросил Элпин, словно не интересуясь тем, какое решение примет его гость.

Малькольм колебался. Он не верил в предсказателей и волшебные мечи. Но ведь все, в том числе и Родерик, были убеждены в волшебных свойствах меча! Что ж, коли Маккендрики спрятали где-то в чаще старый меч, лучше найти его и лишь тогда выйти на бой с Родериком. Он получит кое-какие преимущества, завладев вещью, о которой мечтает его враг. В данный момент удача сопутствует Родерику.

— Что произойдет после того, как мне приснится сон? — осведомился он.

— Сон приведет тебя туда, где спрятан меч. Там тебе придется пройти испытание.

Малькольм едва не выругался. Вся эта история с каждой секундой казалась ему все большей чушью.

— Какое еще испытание?

— Не знаю. — Элпин развел руками. — Каждый, перед тем как завладеть могущественным мечом, проходит испытание, отличающееся от прежних.

— Могущество меча мне ни к чему, — с издевкой бросил Малькольм. — Мне нужен только он сам.

— Успешно пройдя испытание, ты получишь меч, но только если этого пожелает Ариэлла. Это, в свою очередь, будет означать, что она избирает тебя в лэрды клана.

Малькольм ощутил полную безнадежность.

— Выходит, я понапрасну трачу время. Только вчера она опоила меня, приказала связать и вышвырнуть вон на ночь глядя — а все потому, что я, по ее разумению, не гожусь в лэрды клана. Даже если мне удастся выдержать испытание, что весьма сомнительно при моих увечьях, Ариэлла ни за что не дарует мне меч. Она уже решила вручить его Гарольду.

Элпин, подойдя к огню, начал помешивать густое варево в одном из котлов.

— Ты уверен? — тихо спросил он. «Следующий лэрд Маккендрик должен быть великим воином и вождем. Ты не тот, кто нам нужен».

— Уверен! — сказал Малькольм, удрученный воспоминанием.

Элпин вздохнул.

— Сначала Ариэлла считала, что ей суждено стать твоей женой, Макфейн. Созданный ею образ героя сложился отчасти под впечатлением моих видений, отчасти под влиянием рассказов путников. Подвиги могущественного Черного Волка вошли в легенды. Но то, что ты не явился на зов в час беды, очень повредило твоей репутации. Ее отца и соплеменников убил Родерик, но она обвинила в случившемся тебя. И все же я отправил ее за тобой. Увидев, во что ты превратился, девушка пришла в ужас. Гнев и разочарование заставили Ариэллу сравнивать тебя теперешнего с прежним Макфейном — легендарным героем ее фантазий. — Старец пристально смотрел на Малькольма своими живыми черными глазками. — Но и ты, Макфейн, пал жертвой того же заблуждения. Оба вы не поняли, что наши прежние грехи еще не ставят на нас крест, если, конечно, мы причиняли людям страдания, сами того не желая. Да, жизнь порой безжалостна к нам, но человека надо судить по тому, каков он сегодня и каким будет завтра.

— Ариэлла видела меня сегодняшнего, — заметил Малькольм. — Я уже не тот жалкий пьяница, каким сюда приехал. Тем не менее она меня отвергла.

— Отвергла, а как же иначе! — Элпин пренебрежительно махнул рукой. — Этому не приходится удивляться. Ариэлла помнит о своем долге перед кланом. Со дня смерти матери она знает, какие требования предъявлять к будущему лэрду. Это очень сложная задача. Порывы сердца и поступки часто противоречат друг другу. Поэтому тебе не следует судить о чувствах Ариэллы по ее действиям, ибо они обусловлены ответственностью перед кланом.

— А по-моему, поступки Ариэллы соответствуют ее чувствам, — возразил Малькольм, вспоминая, как обошлись с ним накануне.

— Тогда скажи, соответствовали или нет твои поступки чувствам, когда ты бессердечно отказал Мэриан в нежности и тепле?

Малькольм уставился на Элпина как громом пораженный. Откуда старик знает про это?

— Она любила тебя, — продолжал провидец, словно не заметив его изумления. — То была истинная любовь девушки к красивому и отважному воину, которому предначертано стать лэрдом клана и ее мужем. Да, твои раны напугали ее, но страх и смятение не потушили ее любви. Однако ты жестоко оттолкнул ее.

— Это была не любовь, а жалость!

— По-твоему, ни одна женщина не способна любить мужчину с израненным телом и душой?

Малькольм опустил глаза.

— Тогда ответь, Макфейн, как ты объясняешь то, что произошло прошлой ночью между тобой и Ариэллой.

Малькольм затрепетал, вспомнив ее объятия, жаркие поцелуи, обжигающие прикосновения. Казалось, Ариэлла жаждала завладеть тем, о чем мечтала всей душой, но считала это невозможным. Представ перед ней нагим, Малькольм не чувствовал себя ни уродом, ни калекой, достойным лишь жалости. На одно короткое пленительное мгновение к нему вернулись прежние силы, он снова стал могуч, как прежде, до страшной битвы, оставившей на нем неизгладимые следы. Ариэлле уже приходилось видеть его обнаженным. Она изучила каждый шрам, каждый мускул на его теле. Эта девушка лучше всех знала его увечья и изъяны. И тем не менее воспылала к нему страстью, с какой ему еще не случалось встречаться.

Сейчас Малькольм твердил себе, что все это ровно ничего не значит. Одно дело — страстно возжелать его, и совсем другое — представить лэрдом любимого клана. Да, добиваясь древнего меча, он попусту потеряет время. Малькольм не верил даже в существование меча. Но если меч и окажется у него, Малькольма, нет надежды завладеть им, поскольку это зависит лишь от желания Ариэллы.

Придется все же отыскать ржавый меч и попытаться провести Родерика, пока не поздно…

— Ты должен найти меч, Макфейн, — сурово произнес Элпин. — Каким бы нелепым и неосуществимым это тебе ни казалось, необходимо сделать это. Взгляд старца прожигал его насквозь. Малькольма охватил озноб. В этот миг он почти поверил, что этот изможденный старец уже более столетия наблюдает, как восходит солнце над зелеными холмами. Сомневаясь в сверхъестественных способностях Элпина, Малькольм не находил объяснения его невероятным познаниям. Он и под пыткой не признал бы человека из плоти и крови провидцем, но эти черные глаза поколебали его неверие.

Что ж, если ради спасения Ариэллы и Кэтрин ему придется отыскать меч, он сделает это. Главное, найти его до рассвета. Если удача не улыбнется ему, Малькольм прикончит Родерика голыми руками.

В воздухе пахло хвоей, сырой землей, вереском, растущим на горах. Сейчас, в неподвижной темноте, запахи казались куда загадочнее, чем при свете дня. Чем больше он углублялся в чащу, тем сильнее они дурманили ему голову, но Малькольм не терял бдительности. Вскоре стало так тихо, что он слышал лишь свое дыхание и биение собственного сердца. Никогда еще Малькольм не осознавал так остро, что совершается в нем и вокруг него. Если люди Родерика прочесывают местность, он учует их раньше, чем они догадаются о его присутствии.

Но увы, безоружному и искалеченному, ему не выдержать схватки. Зачем было уступать Эплину? Впрочем, как ни твердил внутренний голос, что Малькольм зря тратит время и должен бежать, пока не поздно, он упорно ехал вперед. Сколько же еще продираться сквозь заросли, прежде чем откроется место, где можно будет лечь и уснуть, не опасаясь, что ему перережут глотку во сне? Враги находились поблизости, Ариэлле и Кэтрин угрожала смертельная опасность. Малькольма ничто не располагало ко сну.

До чего же хитер Родерик, размышлял он, злясь на себя за глупость. Каких усилий стоило Малькольму превратить замок Маккендриков в неприступную крепость! Изучив его весь, до последнего камешка, Малькольм укрепил все, что поддавалось укреплению. Каждое утро он вставал ни свет ни заря, пренебрегая усталостью и похмельем, и упорно тренировал всех жалких волынщиков, жонглеров, акробатов, рифмоплетов… Как ни удивительно, они превратились в воинов. Да, в отличие от настоящих солдат у них не поднялась бы рука разить и калечить противника, но все же это были отважные мужчины и женщины, готовые защищать свои дома и родных. Он трудился не ради золота, хотя на его блеск сперва и польстился. Малькольм искупал вину перед Ариэллой, которую однажды непростительно подвел. Потом, узнав, что она жива, он стал еще усерднее трудиться во имя безопасности Маккендриков, ибо понимал, что клану из-за девушки угрожает смертельная опасность. Не щадя сил, Малькольм проверял, нет ли брешей в стенах, занимался с учениками, заключал союзы с соседними племенами. Казалось, было сделано все, чтобы Маккендрики выдержали нападение.

Но, как выяснилось, он предвидел не все. Родерик, захватив Кэтрин, принудил Ариэллу к покорности.

Малькольм забрался в густую чащу и увидел высоко над головой тесно сомкнувшиеся кроны деревьев.

Землю покрывали мох и папоротник. На первый взгляд здесь было сухо. Решив, что лучшего места не найти, он с облегчением опустился на мягкую землю, прислонился к стволу и задумался над тем, удастся ли ему уснуть. Мысль о сне казалась нелепой, однако ничего иного не оставалось. Малькольм сложил руки на груди, закрыл глаза и приказал себе успокоиться.

Вскоре он ощутил на себе чей-то взгляд. Открыв глаза, Малькольм инстинктивно потянулся за кинжалом, но не нащупал ничего, кроме складок накидки. Ведь он пришел в этот лес безоружным!

В нескольких футах от него стоял волк. Глядя на мощного хищника, Малькольм шарил по земле, пытаясь найти палку или камень. Но не нашел ничего. Волк сделал шаг к нему. Малькольм напрягся, готовый защищаться. Зверь сделал еще шаг. Заметив, что зверь хромой, Малькольм ощутил жалость к нему. Янтарные глаза хищника выражали не угрозу, а усталость и любопытство.

«Я схожу с ума!» — решил Малькольм. С чего он вообразил, что дикий зверь не разорвет его в клочья? Однако волк не прыгнул на Малькольма, а лег, положил голову на передние лапы и издал долгий стон.

Как ни странно, страх Малькольма исчез. Он почувствовал себя рядом с волком спокойно, словно зверь пришел оберегать его. Малькольм тоже вздохнул и закрыл глаза. Несмотря на полный упадок сил, он почему-то радовался, что хищник устроился на ночлег поблизости. Малькольм расположился поудобнее, прислушался и тут же впал в глубокое забытье.

В его сон ворвался крик Ариэллы. Открыв глаза, Малькольм увидел охваченную пламенем бревенчатую башню; от нее валил в небо черный дым, на землю сыпался густой пепел. Малькольм вскочил и хотел было пуститься бегом, но ноги, словно налитые свинцом, отказывались повиноваться. Когда он наконец добрался до горящей башни, она стала рушиться на глазах, обдавая его жаром. Малькольм пинком распахнул дверь и вошел внутрь, задыхаясь от гари. Из глаз потекли слезы, кожу опалило огнем, но он упрямо взбирался по лестнице, зная, что языки пламени отрезают ему путь назад. Надо найти Ариэллу и вынести ее из огня — или умереть вместе с ней!

На втором этаже Малькольм увидел три двери. Из-за каждой его звал голос Ариэллы. Немного подумав, он бросился в третью дверь и увидел Ариэллу. Огонь уже лизал подол ее белого платья. Малькольм подбежал к ней и вытащил из адского пламени, тут же охватившего дверной проем. Оба оказались в западне. «Неудача!» — пронеслось у него в голове, и он опустился вместе с ней на пол — почему-то каменный.

«Прости меня!» — взмолился он, убирая с ее лба прядь волос. В следующее мгновение ее облик изменился: то была уже на Ариэлла, а Мэриан, бледная и неподвижная. Потом она ожила, нежно прикоснулась к его щеке, ее синие глаза выражали мучительное сожаление. И вдруг Мэриан исчезла, а вместо нее появился тонкий прутик. Он рос на глазах и превратился в огромное дерево. Вместо листьев на нем трепетали языки пламени. От дерева исходил нестерпимый жар, в воздухе стоял удушливый запах крови и смерти, как на поле боя. Откуда-то сверху, из гущи ветвей, доносились крики Ариэллы. Малькольм с яростным криком стал взбираться вверх по стволу, но увечья стесняли его движения. Огонь лизал ему лицо, руки и ноги, прожигал одежду. Малькольм корчился от боли, легкие наполнились таким горьким дымом, что казалось, еще мгновение — и он задохнется. Однако Малькольм продолжал взбираться все выше, зная, что должен добраться до Ариэллы и спасти ее. Наконец до нее остались считанные дюймы. Он уже хотел протянуть к ней руку, но тут его оставили последние силы. Он и Ариэлла полетели вниз, ломая горящие сучья. Малькольм понял, что его снова постигла неудача.

«Прости, Ариэлла!» Он обхватил ее руками, чтобы смягчить падение. Его еще не оставила надежда, что она уцелеет. Ариэлла с сомнением смотрела на него своими огромными серыми глазами. Внезапно на ее устах появилась нежная улыбка.

— Следуй за волком, Малькольм, — прошептала она, прижимаясь к его губам. — Он покажет тебе дорогу к дому.

Малькольм в отчаянии покачал головой:

— У меня нет дома.

Она погладила его по щеке.

— Следуй за волком. — С этими словами девушка исчезла, оставив его одного.

Малькольм вздрогнул и сел, тяжело дыша. Лес по-прежнему был окутан тьмой, но он безошибочно угадал первые проблески зари. Глаза волка встретились с его глазами. Зверь поднялся, сделал несколько шагов, обернулся, потом исчез за деревьями.

Малькольм с трудом встал и последовал за волком. Нога болела так, что в пору было завыть, спину ломило. Продираясь сквозь кусты, он оцарапал в кровь руки и ноги, порвал одежду. Малькольм не знал, куда забрел, но это почему-то не тревожило его. Волк, несмотря на хромоту, двигался легко и то и дело останавливался, поджидая Малькольма. Пути, казалось, не будет конца, лес был по-прежнему окутан тьмой, и Малькольм уже сомневался, что скоро рассветет. Наконец волк пропал за высокой стеной кустарника. Малькольм, постанывая от боли, раздвинул ветки.

Тьма мигом рассеялась, и он увидел мерцающее голубое озеро возле поросшей вереском горы. Воздух был неподвижен; туман, не добравшийся до розовой вершины, клубился внизу. Все это на фоне светло-серого неба казалось нереальным. У самого озера стояло раскидистое дерево с мощными ветвями, на которых трепетали листья всех оттенков осени — от светло-лимонного до темно-оранжевого. Под деревом, глядя на Малькольма, стоял хромой волк. Воин узнал дерево, привидевшееся ему во сне, однако листья его не были языками пламени, а всего лишь напоминали их. Из кроны не доносились крики о помощи. Малькольм осторожно приблизился к дереву, помня о том, что в нем может таиться опасность. Волк, терпеливо ожидавший его, посмотрел на ствол. Проследив за этим взглядом, Малькольм заметил серебристый отблеск и сделал еще несколько шагов вперед.

К дереву был прислонен великолепный меч. Его резная рукоятка, усыпанная сапфирами и рубинами, сверкала так ярко, что хотелось зажмуриться. Малькольм замер, очарованный великолепным оружием. Он еще никогда не видел ничего подобного. Сколько же понадобилось мастерства и терпения, чтобы создать такое совершенство! Малькольм с трепетом сжал драгоценную рукоятку. Казалось, она специально предназначена для него! Он поднял меч высоко в воздух обеими руками и быстро рассек им воздух. Этот мощный меч с безупречно расположенным центром тяжести был поразительно легким. Малькольм ахнул от восхищения и присвистнул.

«Успешно пройдя испытание, ты получишь меч, но только если этого пожелает Ариэлла. Это, в свою очередь, будет означать, что она избирает тебя в лэрды клана…»

Не может быть! Малькольм в растерянности взирал на прекрасный меч. Ариэлла ясно дала ему понять, что не считает его достойным возглавить клан. Скорее всего она права. И все же Малькольм стоял в этом уединенном райском месте, крепко сжимая рукоятку меча Маккендрика.

«Следуй за волком, — сказала ему Ариэлла. — Он покажет тебе дорогу к дому».

Он посмотрел на волка. Зверь спокойно выдержал его взгляд, потом пошел прочь и скрылся в чаще Малькольм остался один.

Снова последовать за волком? Но он уже привел его сюда, показав дорогу к сердцу Ариэллы. А вот дома у него не будет, пока Малькольм не убьет Родерика и не обнимет Ариэллу.