Глава 11

Оказавшись на черной лестнице, Элли судорожно обхватила себя руками и прислонилась к стене, дожидаясь, пока уляжется дрожь в ногах. Сейди жалобно заскулила и уставилась на нее испуганными карими глазами.

— Все в порядке, девочка. — Элли наклонилась и погладила собаку. — Старшие братья почему-то всегда уверены, что знают все на свете, но ведь это не так, верно?

Сейди, внимательно вслушиваясь в слова хозяйки, склонила голову набок. Это было так трогательно, что у Элли защипало глаза. Может быть, старшие братья действительно мало что понимают, но ее брату когда-то хватило ума и чуткости понять, каким дорогим подарком станет для нее этот щенок. Впервые она увидела Сейди десять лет назад, когда тетя Вив забрала ее из больницы и привезла домой. Нет, уже почти одиннадцать, спохватилась Эллисон, заметив, что у Сейди начинает потихоньку седеть морда.

— И все равно ты еще совсем молодая, да, девочка? — Элли ласково потрепала собаку по ушам. — Знаешь, если пообещаешь вести себя хорошо, я разрешу тебе сидеть вместе со мной в магазине! И как тебе такая идея?

Сейди радостно гавкнула и завертелась у ног Эллисон, бешено виляя хвостом.

— Ну уж нет! Никакого лая! Веди себя хорошо!

Убедившись, что на первом этаже ни души, Элли юркнула в свой магазинчик, где, облегченно вздохнув, сразу почувствовала себя в безопасности и занялась инвентаризацией и просмотром каталогов.

Углубившись в это занятие, Эллисон смутно отметила про себя, что двери офиса по-прежнему закрыты и из-под них пробивается полоска света. Заинтересовавшись, Элли направилась туда и тихонько приоткрыла одну створку. Настольная лампа так и осталась гореть, освещая комнату мягким светом. Ослепительная вспышка молнии расколола темноту за окном и невольно привлекла внимание Элли к небольшой нише за аркой. Она вдруг заметила Скотта — скорчившись на диванчике, он обхватил голову руками. Скрип двери заставил его поднять голову. Взгляды их встретились, и в глаза Элли бросилось его осунувшееся, почерневшее лицо. Она застыла, словно пригвожденная к месту.

— Скотт… — Поколебавшись, она шагнула в комнату. — Что такое? Что-то случилось?

— Ничего. Я просто жду звонка. Ничего, если я немного побуду здесь?

Но прежде чем Эллисон успела ответить, Сейди вырвалась у нее из рук и, бешено виляя хвостом, положила лапы на колени Скотту.

— Сейди, прекрати немедленно! — Эллисон кинулась к собаке, но Сейди уже вспрыгнула к Скотту на колени, нисколько не сомневаясь, что он рад ее появлению. — Ты — испорченное, дрянное животное! — возмутилась Эллисон. — Теперь ты понимаешь, почему мы стараемся держать ее подальше от наших постояльцев? — обратилась она к Скотту.

— Ничего страшного. — Криво улыбнувшись, он погладил Сейди по голове и почесал за ушами. Он еще не переоделся — на нем были те же джинсы, в которых он ездил верхом, и слабый аромат кожи и лошадиного пота защекотал Эллисон ноздри.

— Ты уверен, что с тобой все в порядке? — забеспокоилась она.

— Все нормально.

Она почувствовала, что пора уходить, но что-то мешало ей… Элли готова была поклясться, что что-то не так. Она неуверенно двинулась к Скотту.

— Помнишь, ты говорил, что это нечестно — что-то скрывать?

— Только когда рассказываешь какую-нибудь историю. Жизнь — совсем другое дело.

— Ну, тогда расскажи мне историю.

Скотт покачал головой. Потом машинально покосился на телефон.

— Моя племянница Хлоя сбежала из дому. С десяти утра о ней ничего не известно.

— Ох, Скотт… — Элли положила руку ему на плечо, искренне жалея, что не может взять на себя часть его забот. — Мне так жаль. Я могу чем-нибудь помочь?

Он поднял голову. Лицо его просветлело, в глазах светилась благодарность.

— Ты уже сделала это.

— Правда? И что же я сделала? Скотт накрыл ее руку своей.

— Ты не сделала ничего. Ты ничего не просишь, ни в чем меня не винишь, не требуешь, чтобы я высказался определенно. Просто… не делаешь ничего.

Элли тихонько пристроилась рядом со Скоттом, чувствуя, как его ладонь крепко сжимает ее пальцы. Странно… но сейчас, глядя в его глаза, она внезапно почувствовала себя ближе к нему, чем в предыдущую ночь, которую они провели вместе, в одной постели. Тогда соединялись их тела, теперь — души.

Скотт отвернулся.

— Хуже всего то, что я бессилен что-то сделать… могу только сидеть у телефона. У полиции есть ее фотография, — он пожал плечами, — но подростки, удирающие из дома, не их профиль. Остается только надеяться, что Хлоя позвонит и сообщит, где она. Или сестра обрадует меня, что девочка наконец нашлась.

— А ты хотя бы представляешь себе, куда она могла направиться?

— Да. Паршивка оставила душераздирающую записку, в которой сообщила, что желает, мол, жить у меня, поэтому вероятнее всего, что она отправилась в мой городской дом. — Скотт потер лоб. — Господи, я ведь живу во Французском квартале! Даже не хочется думать о том, что моя двенадцатилетняя племянница сейчас бродит там одна.

— А как ты думаешь, что она сделает, узнав, что тебя нет дома?

— У нее хватило сообразительности связаться с моим агентом, который сказал ей, где я сейчас, и продиктовал номер вашей гостиницы. Но поскольку она так и не позвонила, могу только предположить, что сейчас она направляется сюда. О Боже! — Скотт обхватил голову руками и глухо застонал. — Если узнаю, что она путешествует на попутках, клянусь, я придушу ее собственными руками! Впрочем, нет… она не так глупа. Хлоя достаточно рассудительная девочка. Наверняка она сядет в автобус. — Скотт с надеждой в глазах уставился на Эллисон. — Водитель ведь поймет, что это ребенок, который путешествует один, без взрослых… и остановится, я прав?

Сердце у Эллисон заныло — ей, как и Скотту, было хорошо известно, что может случиться… и часто случается.

— Я уверена, с ней все будет в порядке.

Скотт кивнул и молча уставился на телефон, словно пытался взглядом заставить его зазвонить.

Эллисон рассеянно потрепала Сейди по голове, соображая, что делать.

— Может, принести тебе что-нибудь поесть?

— Я не голоден.

— Как насчет того, чтобы что-нибудь выпить? В холодильнике есть белое вино.

Скотт рассмеялся:

— Пойдет.

Кивнув, Элли помчалась на кухню, где в холодильнике стояла бутылка пино-гриджо. Когда они с Сейди вернулись, Скотт, заметив второй бокал, молча поднял брови.

— Я решила, что могу составить тебе компанию, раз уж ты все равно ждешь, — заметив его взгляд, пожала плечами Эллисон.

— Спасибо. — Он улыбнулся, и лицо его немного смягчилось.

Элли снова уселась возле Скотта, а Сейди устроилась у них возле ног.

— Расскажи мне о Хлое.

— Она — нечто! — рассмеялся Скотт. — Умна, но при этом упряма как осленок — словом, настоящая сорвиголова. И при этом хороша так, что в будущем разобьет немало мужских сердец. Я влюбился в нее сразу же, едва она появилась на свет, и она, паршивка, прекрасно это знает.

— Ты проводишь с ней много времени, не так ли?

— Меньше, чем хотелось бы. Но уж куда больше, чем ее папаша.

— Вот как? — Нотка горечи в голосе Скотта заставила Эллисон озадаченно нахмуриться.

— У моей сестрицы просто талант выбирать не тех мужчин. Яркий пример тому отец Хлои — учтивый, обаятельный и при этом типичный альфонс. Это был первый Дианин муж. Их брак продержался меньше года. С тех пор она уже дважды выходила замуж и сейчас собирается выскочить за третьего — такого же сукина сына, как первые два. Ну и, конечно, Хлоя иногда чувствует себя брошенной.

— Поэтому ты, так сказать, играешь роль суррогатного отца.

— Что-то вроде этого. — Скотт сделал глоток вина. — Забавно — сама Диана до сих пор обожает ныть по поводу того, что наши родители, мол, всегда жили только для себя, абсолютно не замечая нас, детей. Но при этом сама поступает точно так же. Иной раз это выводит меня из себя.

— А ты пытался говорить с ней на эту тему?

— Естественно! — Скотт коротко фыркнул. — Но увы, Диана до сих пор живет в мире собственных иллюзий.

— Собственных иллюзий? — переспросила Элли, отодвинувшись в угол и устроившись напротив него.

— Ну да. Знаешь, каждый из нас выбирает для себя то, что считает реальностью. Вдобавок Диана весьма изобретательна по части того, как можно исказить факты, чтобы они вписывались в созданную твоим воображением фантазию.

— Возможно, ей тоже следовало стать писательницей?

— Могу представить, что бы она писала… душераздирающие мелодрамы, способные исторгнуть потоки слез у кого угодно. И там наверняка была бы романтическая и непонятая героиня, которая выходит замуж то за одного лживого и похотливого плейбоя, то за другого, меняя их как перчатки. И ее ребенок, который принимает ее такой как есть. Ну и еще друзья, которым нужны только ее деньги и связи в обществе. Никто ее не любит, никто не заботится о ней так, как она того заслуживает.

— Сюжет достаточно пошлый, чтобы стать блокбастером.

— То-то и оно! — Скотт хрустнул пальцами. — Только представь себе: Диана пишет книгу, Голливуд покупает ее, чтобы снять очередной сериал, и, как следствие, Диана становится еще более невыносимой, чем сейчас.

— Нет, — покачала головой Эллисон. — Лучше так: она выйдет замуж за какого-нибудь известного человека, потом застукает его в постели с молоденькой старлеткой, прикончит его и окажется за решеткой.

Брови Скотта изумленно поползли вверх.

— Может, это тебе следовало стать писательницей?

— Погоди, я еще не закончила. — Глотнув вина, Эллисон выразительно взмахнула рукой. — В камере вместе с ней оказывается взломщица, которая, проникнувшись к ней симпатией, посвящает ее в тайны своего ремесла. Они вместе совершают дерзкий побег и колесят по стране, грабя мужчин, которые имели несчастье когда-то перейти им дорогу.

— Это Диана-то, которая и без того уже объездила весь мир? — хмыкнул Скотт. — Мерзавец номер три, за которого она имела несчастье выскочить замуж, был итальянским теннисистом.

— Итальянец, говоришь? Ну что ж, еще лучше. Тогда они не станут красть бриллианты, а займутся кражей предметов искусства, являющихся национальным достоянием.

Скотт усмехнулся:

— Ну да! А поскольку обе они лютой ненавистью ненавидят мужчин, то вступают в плотскую связь.

— Неплохой поворот сюжета, — засмеялась Элли. — А что потом?

Скотт поднял брови.

— Потом Диана обнаруживает свою новую любовницу в постели с другой женщиной. Нет, погоди… — Он поднял руку. — Не с женщиной. А со своим бывшим мужем-итальянцем.

— О-о-о, какая чудовищная жестокость!

— Ну, любой автор имеет полное право мучить своих героев.

— Ну и кого она прикончит в этот раз?

— Никого. — Скотт, понизив голос, придвинулся к Эллисон. — Ее бывшая любовница и ее бывший итальянский муж знать не знают, что ей известно об их измене.

— Стало быть, она замышляет месть? — Глаза у Элли горели.

Скотт кивнул.

— Она крадет знаменитый бронзовый меч…

— …и закалывает обоих, — закончила Элли.

— Точно! — Скотт отсалютовал ей бокалом. Они чокнулись.

— А потом что?

— Потом она продает этот меч за колоссальные деньги и, конечно, уезжает жить на какой-нибудь тропический остров.

— Где и находит единственного человека, способного сделать ее счастливой, — закончила Элли. — Великолепного туземца, который не говорит ни слова по-английски, но зато красив, как молодой бог.

— Да уж, такой точно сделает мою сестрицу счастливой. — Скотт снова отсалютовал Эллисон бокалом. Потом вдруг лицо его окаменело, и он застывшим взглядом уставился куда-то в сторону. — Черт побери… просто не верится.

— Не верится? Во что? — Встревожившись, Элли спустила ноги с дивана.

— Я только что придумал целый сюжет. Ладно, пусть это полный бред, и к тому же добрую половину выдумала ты, но… черт побери, это нечто! — Он вдруг принялся хохотать.

— Ничего не понимаю. — Элли озадаченно уставилась на Скотта, гадая, не мог ли он, чего доброго, после всех этих волнений слегка съехать с катушек. — Ты ведь постоянно их выдумываешь.

— Только не в последнее время. Элли, ты хоть можешь себе представить, что такое для писателя утратить воображение?! О Боже, ты ведь ничего не знаешь! Вначале я оказался не в состоянии придумать мало-мальски приличный сюжет — по крайней мере такой, что пришелся бы по вкусу моему издателю, — но в последние несколько месяцев я не мог придумать даже самый паршивый сюжет. Стоило мне только сделать попытку заставить мое воображение заработать, как тут же… щелк! И в голове у меня словно перегорал предохранитель. Такое ощущение, будто натыкаешься на глухую стену. БАМ! И ничего! Полная пустота. — Обняв Элли за шею, он притянул ее к себе и крепко поцеловал в губы. — Спасибо!

— За что?

Ленивая усмешка, скользнувшая по губам Скотта, заставила ее сердце бешено заколотиться.

— За то, что помогла мне расслабиться. Может, Хью был прав и это действительно все, что мне было нужно?

— О… — Легкий возглас сорвался с губ Элли, глаза удивленно округлились. Он был так близко, что она могла чувствовать тепло его тела. — Хочешь сказать, что я теперь твоя муза?

— Наверное. — Взгляд Скотта остановился на губах Элли. — А это значит, что нам, возможно, придется пересмотреть нашу с тобой договоренность насчет только одной ночи.

Его губы коснулись губ Элли. Затем Скотт забрал бокал из ее рук и осторожно поставил его на стол. Желание, горячее и сладостное, захлестнуло Эллисон. Она обвила руками шею Скотта, и вместе они упали на ковер.

— О да… — Скотт осыпал поцелуями щеки и шею Эллисон , пока вся ее кожа не покрылась мурашками. — Да… думаю, нам определенно нужно заново ее пересмотреть. Одна ночь… какая чушь!

И тут Эллисон будто снова услышала слова Эйдриана…

«Я готов поспорить на что угодно, что ты уже по уши влюблена в этого парня».

Страх острой иглой вошел глубоко ей в сердце, и Элли почувствовала себя так, словно на голову ей опрокинули ведро с ледяной водой.

— Подожди. — Упершись руками Скотту в грудь, она попыталась оттолкнуть его. Все ее желание бесследно исчезло. — Мы не можем это делать.

— Черт возьми, еще как можем! — Его тело, такое обжигающе горячее, такое невероятно мужественное, вновь прижалось к ней.

— Нет, ни за что! — Эллисон лихорадочно искала мало-мальски разумную причину, которая позволила бы ей ускользнуть из этой ловушки. — С чего ты вообще взял, что именно близость со мной расшевелила твое воображение?

— А что же еще? — Скотт осторожно коснулся губами ее губ, и сердце ее затрепетало.

— Возможно, виновата встряска… побег твоей племянницы из дому.

— Что-что? — Скотт резко отодвинулся. Он так очевидно растерялся, что это выглядело почти комичным.

— Сам подумай. — Элли осторожно отодвинулась подальше. — Ты ведь сам когда-то признался мне, что начал писать, чтобы сбежать от реальной жизни. А узнав, что твоя племянница исчезла из дому, ты ведь здорово перепугался, я угадала?

— О Господи… — застонал Скотт. — Очень надеюсь, что ты ошибаешься.

— Да какая разница, черт возьми? Важно, что ты снова можешь писать! А вдруг… — Эллисон бросила на Скотта виноватый взгляд. — Вдруг дело не в этом. Что, если тут поработала Маргарита?

Холодок пробежал у Скотта по спине, как будто кто-то легко коснулся его шеи ледяным пальцем… Он резко обернулся, но позади не было никого. За окном было темно, только далекие сполохи молний время от времени с треском вспарывали пелену туч.

— Что с тобой? — Взгляд Эллисон метнулся к окну, потом снова вернулся к Скотту.

— Ничего. Я просто… — Он вздрогнул, вспомнив охватившее его неприятное чувство. — Так просто… странно.

Элли бросила на него понимающий взгляд.

— Я никогда никому до этого не говорила, но иногда мне кажется, что в этой комнате я чувствую незримое присутствие Маргариты. Порой мне кажется, что я вижу, как она стоит у окна, глядя в темноту, словно ждет, когда Джек придет за ней…

— Если ты права, выходит, у меня еще одна проблема, — усмехнулся Скотт.

— И какая же? — поинтересовалась Элли.

— А что, если мне теперь придется приезжать сюда всякий раз, когда меня оставит вдохновение?

— Неужели это так тебя огорчает? — с улыбкой спросила Эллисон.

Но ведь это значит, что ему придется держаться подальше от нее… иначе говоря, жизнь снова превратится в ад. Уже во время их бешеной скачки по берегу мысль о том, что неплохо было бы, если бы их мимолетный роман перерос в нечто более серьезное — вроде того, что было у них с Келли, крутилось в мозгу Скотта. В конце концов, от Галвестона до Нового Орлеана рукой подать, так почему бы им не встречаться время от времени?

А потом она вдруг случайно упомянула старую вражду, разделявшую их семьи, которая, как считал Скотт, умерла уже много лет назад, и тут до него внезапно дошло, что Эллисон люто ненавидит даже саму кровь, что текла в его жилах. Если она узнает, что он изменил фамилию на «Лоренс», уйдя из дому в восемнадцать лет, и на самом деле он Скотт Лерош, Эллисон вышвырнет его не только из гостиницы, но и из своей жизни.

Из груди Скотта вырвался вздох.

— Понимаешь, все эти наши догадки… все это вилами по воде писано.

— Почему?

— Мне ведь так и не удалось придумать приличный сюжет для моей следующей книги. А то, что было, — это так… проблеск воображения.

— Но оно рано или поздно вернется. — В глазах Элли светилась уверенность. — Я в этом не сомневаюсь.

— Господи, я тоже. Но ты даже не представляешь, как я близок к краху… на карту поставлена моя карьера. У меня договор на книгу, которую я должен сдать не позднее октября, а я еще не написал ни строчки.

— Шутишь… — Уверенность в глазах Элли сменилась удивлением. — Неужели ты так быстро пишешь?!

— Если сюжет уже сложился у меня в голове, то я могу закончить книгу недель за восемь, а то и меньше. Конечно, три-четыре месяца было бы лучше, но если меня прижмет, то я работаю очень быстро. Беда в том, что сюжета у меня нет — нет даже идеи, во всяком случае, такой, что удовлетворила бы моего издателя. Она уже умудрилась зарубить на корню несколько — это случилось в то время, когда я был еще в состоянии хоть что-то придумать.

— И что будет, если ты так ничего и не придумаешь?

— Придется вернуть аванс, который издательство выплатило мне после подписания контракта, — кислым тоном объявил Скотт. — Что скорее всего основательно подпортит мои отношения с издателем и, что еще хуже, мою репутацию как писателя. Придется искать другое издательство, рискуя при этом, что все повторится снова, а ведь сюжета у меня по-прежнему нет. Замкнутый круг…

— Все образуется, вот увидишь. Только вспомни, сколько замечательных книг ты уже написал. Вообще я сильно подозреваю, что все те сюжеты, которые отвергла твоя редакторша, на самом деле были очень даже ничего. Просто она не доверяет тебе.

— Ты права. Так и есть. Действительно не доверяет. И это жутко меня бесит. Она раньше была заместителем моего прежнего редактора, а когда Лайза ушла на пенсию, моим редактором стала Пенни. Раньше мы с ней ладили просто замечательно, зато теперь ее ничего не устраивает. — Скотт потер лоб. — У меня будто связаны руки.

— Может, она просто нервничает — поначалу такое бывает. Поговори с ней. Убеди, что она может тебе доверять.

— Думаешь, я не пытался? И Хью тоже. — Скотт посмотрел на Эллисон, в глазах ее светилась глубокая вера. — Может, тебе с ней поговорить? — хмыкнул он.

— Может, ты прав, — заявила Элли тем строгим, слегка чопорным тоном, от которого у него мгновенно появлялось острое желание закрыть ей рот поцелуем.

Господи… как он сможет выдержать в этой гостинице целый месяц, зная, что вчерашняя ночь никогда больше не повторится?!

Глава 12

Скотт проснулся словно от толчка. За окном было темно, а над постелью нависла какая-то тень. Вздрогнув, Скотт резко отпрянул и сжал кулаки, приготовившись дорого продать свою жизнь.

— Тихо, тихо! — Фигура выпрямилась и примирительно вскинула руки. — Успокойтесь. Я просто ищу свою сестру.

В голове у Скотта слегка прояснилось — последние остатки сна слетели с него, и в сереньком предрассветном сумраке он не столько узнал, сколько угадал брата Эллисон. Ничего не понимая, Скотт обвел комнату глазами. Последнее, что он помнил, это как сидел на диване, с трудом стряхивая с себя липкую дремоту и слушая монотонное бормотание Эллисон, которая не умолкала ни на минуту, видимо, пытаясь отвлечь его от страшных мыслей. Должно быть, в конце концов они оба провалились в сон.