Джуифрез, который сидел, закрыв лицо руками, резко встал. Встали и остальные присутствующие, за исключением Стена Могре, который, казалось, забыл, как дышать. На секунду Геннадию показалось, что беднягу хватит удар, выражение его лица не поддавалось описанию.
      Результаты голосования были вполне предсказуемы: подавляющее большинство голосов за предложение послать Авида Соефа и Стена Могре с шеститысячной армией алебардщиков и ста тридцатью тысячами золотых квотеров на Скону. Геннадий, не имевший права голосовать, дожидался Джуифреза в вестибюле зала для голосования.
      - Ну, - сказал Джуифрез, - так недолго и в фей начать верить. Я действительно считал, что в этот раз победа за нами, а оно вот как все повернулось. Мы там же, где и были. Никто не победил. Хотя мне следовало знать, что Авид провернет что-нибудь подобное. Благослови его Господь.
      - Вы не забываете кое о чем? Ваш драгоценный Фонд теперь ведет войну на Сконе, и если вы проиграете...
      Джуифрез пожал плечами.
      - Если мы проиграем, нам наступит конец. Вы правы. Но по крайней мере ко дну мы пойдем все вместе, и это все, что имеет значение в конечном счете. Кроме того, - бодро добавил он, - проигрывать мы не собираемся, потому что это невозможно.
      Геннадий с сомнением покачал головой.
      - Не уверен. Большие армии нередко проигрывали маленьким. На самом деле существует мнение: несмотря на то что у большой армии есть несколько неоспоримых преимуществ...
      Джуифрез кивнул так, будто ему пытались доказать, что огонь иногда бывает горячим.
      - Конечно. Но мы не проиграем, потому что у нас есть секретное оружие. Мы бы победили, даже если бы не послали ни одного солдата. - Он усмехнулся и хлопнул Геннадия по плечу. - У нас есть вы.
      Примерно через час после окончания дебатов старший член Фонда остановился у прилавка торговца рыбой на рынке в Шастеле и, поторговавшись, купил палтуса. Когда он забрал рыбу, сын торговца пересек площадь рынка, подошел к конюшням, отвязал коня и поскакал на нем к морю. Там он остановился и провел некоторое время со старым другом семьи, рыбаком, у которого его дядя и отец довольно давно уже начали закупать рыбу. Когда мальчик уехал, рыбак свистнул двум своим сыновьям, чинившим сеть неподалеку. Они отложили сеть и подошли к нему. Спустя несколько минут два старших мальчика взяли самую маленькую и быструю лодку и установили парус, хотя для прогулки было уже поздновато.
      Они поплыли прямиком на Скону, и, едва начало темнеть, мальчики встретились с лодкой с устрицами, которая плыла домой. Два мальчика с Шастела поприветствовали лодочника и спросили, есть ли у него что-нибудь для них. Рыбак подплыл ближе. Они поговорили некоторое время, перекладывая устриц из его лодки в свою, потом попрощались и поплыли каждый своей дорогой: мальчики на Шастел, рыбак - на Скону. Как только его лодка пристала к берегу, он побежал с деньгами в Банк, где прошел мимо стражников (его хорошо знали и пропустили) и быстро направился к кабинету директора.
      Выслушав доклад, Ньесса Лордан поблагодарила рыбака, заплатила ему и закрыла дверь. Затем вызвала клерка и направила с несколькими сообщениями. Он пошел в комнату посыльных, где пять или шесть мальчиков в возрасте от двенадцати до шестнадцати играли в бабки, дал им задания, и они поспешно выскочили из Банка и разбежались по городу. Один побежал вверх по холму, с завидной ловкостью обходя гуляющих прохожих, и прибыл, тяжело дыша, к двери Горгаса Лордана на улице Трех Львов. Он барабанил в дверь, пока не вышел босоногий слуга. Увидев, кто пришел, он сразу побежал в столовую, где семейство Горгаса как раз приступало к ужину.
      - Удо? - сказал Горгас, поднимая глаза от тарелки. Разговор затих.
      - Вас ждет посланник, - ответил слуга, и по его тону стало ясно, что дело серьезно.
      Горгас встал, положил салфетку на стул и вышел из комнаты.
      - Я в кабинете, - сказал он.
      Слуга кивнул и поспешил к двери, где на ступеньках сидел мальчик.
      - Спасибо. Я знаю дорогу.
      Еще один посланник побежал вверх по холму, мимо чанов с дождевой водой, в паутину улиц и переулков, по вполне понятной причине называвшуюся Пьяным Кварталом. Он выбрал краткий путь, у любого другого человека, который не знал город так хорошо, ушло бы намного больше времени на то, чтобы добраться до дешевого, но аккуратного трактира под названием "Белая победа". Хозяин нашелся не сразу, зато немедленно позвал старшего сына, который показался в дверях кухни с подносом булок на противне.
      - Оставь это, - приказал хозяин, - и найди девушку с Острова и старого чужеземного мерзавца. Для них сообщение из Банка.
      Сын хозяина несколько секунд смотрел на посланника широко открытыми глазами, потом сунул поднос в руки отцу и помчался, как бегун, вышедший на финишную прямую. Он посмотрел в номерах для иностранцев, потом в общих номерах и, наконец, в приемной.
      - Ах вот вы где!.. Вам надо идти. Сообщение от директора.
      Ветриз и Алексий играли в шахматы, патриарх держал в руках белую королеву, собираясь сделать ход.
      - Как ты думаешь, чего она хочет? - спросила Ветриз.
      - Ты не того человека спрашиваешь. - Алексий поставил королеву туда, где она стояла. - Будем считать, что ничья, хорошо?
      - Ни за что!.. Последи за тем, чтоб никто не прикасался к доске, сказала девушка сыну хозяина. - Очень важная игра. На кону государственная безопасность. Понял?
      Мальчик посмотрел на нее, как на сумасшедшую, впрочем, так он смотрел на всех иностранцев. Потом провел их вниз по ступенькам, через двор и на кухню, где гонец пил горячий куриный суп, который налила ему жена хозяина.
      - Немедленно идите к директору, - проговорил он, отставляя кружку и вытирая рот. - Я покажу дорогу.
      - Хорошо, - ответила Ветриз. - Мы там уже были.
      - Все равно я вас провожу, - строго сказал парнишка. Ветриз покачала головой:
      - Нет. Ты вызови красивую, чистую и удобную повозку и пару послушных лошадей. Покажи им свой значок... думаю, ты сам знаешь, что делать. А потом сопроводи нас к директору. Ясно?
      - Но...
      Ветриз очень строго посмотрела на него.
      - Иначе тебе придется объяснять сегодня директору, почему патриарх Алексий скончался от сердечного приступа, пытаясь поспеть за пятнадцатилетним парнишкой. Я уверена, она все прекрасно поймет.
      Через семнадцать минут мальчик вернулся с небольшой повозкой и удивленным кучером, который накинул одеяло поверх рубашки и чулок.
      - А теперь нам можно ехать? - умоляюще спросил мальчик.
      - Спасибо, - сказал Алексий, когда тележка покатилась вниз по улице. Я действительно не выдержал бы марш-бросок по темным улицам.
      Ветриз кивнула.
      - Сильно болит голова?
      - Ага.
      - У меня тоже.
      Они посмотрели друг на друга.
      - Ну, что ты видел? - Алексий нахмурился.
      - Сложно объяснить, - начал он. - Я сидел в большом здании, похожем на здание собрания каноников, где никого не было, кроме моего друга Геннадия. Я же рассказывал о нем, правда? А, ну конечно, ты его знаешь. В общем, он сидел прямо напротив меня, наблюдая за чем-то, чего я не видел. Я несколько раз постучал его по плечу, но он не обернулся. Это длилось всего несколько секунд, и я ничего не понял.
      Ветриз пожала плечами.
      - А у меня было чувство, как будто я задремала, ну, как все нормальные люди, только непонятно, откуда взялась головная боль.
      - И что ты видела? Ветриз сморщила нос.
      - Ужасно глупо... Немного личное, скажем так. Там был Бардас Лордан и кто-то, в ком была я, но кто не был мной. А жаль, - добавила она.
      Алексий помрачнел.
      - Ты использовала свой дар просто так. Ты обязана рассказать мне, что видела.
      Ветриз пожала плечами.
      - Это не стоило головной боли, - ответила она. - Боже, я надеюсь, мне не придется давать ей детальный отчет. Будет так стыдно.
      - Думаю, вполне хватит краткого пересказа, - сказал Алексий. - Может, именно поэтому она вызвала нас посреди ночи - хочет узнать, насколько честны твои намерения по отношению к брату.
      Ветриз фыркнула.
      - В следующий раз, шутник, пойдешь пешком.
      Еще один гонец побежал к Торговому причалу, на таможню, где заместитель начальника акцизного управления и охранник нагревали над огнем конфискованный мед и резали сыр. Когда заместитель начальника услышал сообщение, то схватил пальто и сапоги и выбежал на причал, ругаясь себе под нос, пока не дошел до "Надежды и намерений" - очень простой и функциональной таверны, где постояльцы спали там, где падали. В таверне он нашел нужного человека, некоего Патраса Исенего, беглеца из Перимадей, владельца "Черити", отвратительного корабля, постоянно набитого провизией, но никуда не плававшего; самое удивительное заключалось в том, что Патрас Исенего постоянно находился в "Надежде и намерениях", никогда ни за что не платил и всегда оставался трезвым. Увидев входящего заместителя, он сразу же вскочил на ноги. Мужчины о чем-то переговорили пару минут, потом заместитель покинул таверну, а Патрас пошел в центр города, обошел несколько постоялых дворов и таверн и через некоторое время собрал команду для "Черити". Час спустя корабль покинул Скону.
      - Меня уже тошнит от этой лавки, - жаловалась Ветриз. - Клянусь Богом, на ней невозможно сидеть.
      Алексий кивнул.
      - Я тоже устал от наших уютных посиделок с директором, - ответил он. Ничего не происходит, а потом меня мучает головная боль, и я не могу вспомнить, о чем мы говорили. Интересно, коровы так же себя чувствуют после того, как их подоят?
      Ветриз покосилась на него.
      - У нас обычно два разговора, один здесь и один - там, куда нас засылают. Проблема в том, что, когда мы там, врать или притворяться бесполезно. Но мы всегда говорим о разной ерунде. Между прочим, раз уж ты упомянул... я тоже не помню, о чем мы говорили. Коровы, которых доят? - Она поежилась. - Лично мне больше нравится сравнение с пауком и мухами.
      Алексий вздохнул.
      - Думаю, самое неприятное - унижение. По крайней мере для меня. В конце концов, я должен был знать о таких вещах.
      Дверь открылась. ("Не так плохо, - прошептала Ветриз, - на этот раз меньше часа"), и знакомый клерк с постным лицом провел их в кабинет. За столом директора сидел мужчина. Он казался стройнее и старше, но одновременно выше и сильнее, чем когда Ветриз видела его в последний раз. Странно.
      - Привет, - сказал Горгас.
      Ветриз кивнула в ответ и посмотрела на Ньессу. Та выглядела ужасно, вся бледная, даже волосы, казалось, поблекли и обвисли. Может, заболела?
      - Нет, - сказала Ньесса, - просто волнуюсь. А теперь слушайте. Сегодня на собрании каноников Фонд проголосовал за то, чтобы послать на Скону шесть тысяч алебардщиков. Мы не сможем противостоять такой атаке. Молчи, Горгас, даже если и сможем, на это уйдут все наши силы. Понимаешь, о чем я?
      Алексий кивнул.
      - Кажется, ты хочешь вести войну в каком-то другом месте.
      - Конечно. Единственным разумным действием в данных обстоятельствах было бы заставить их передумать. - Она замолчала и закрыла глаза. - К несчастью, мы недооценили их упорство.
      Горгас сделал шаг вперед и сел на краешек стола.
      - Она имеет в виду, что у нас будет больше шансов, если мы атакуем их.
      - Я, кажется, попросила тебя помолчать, - сказала Ньесса. - Фактически то, что сказал мой брат, недалеко от правды. Пытаться избавиться от них с помощью Принципа - довольно сложно, особенно учитывая, что им известно о моих намерениях. Я просто не рассчитывала на это, - добавила она. Возомнила, что только я умею колдовать, и ошиблась.
      - Простите, - перебил Алексий, - вы хотите сказать, Фонд умеет колдовать?
      Ньесса нетерпеливо покачала головой.
      - Я не намерена обсуждать заумную терминологию. Когда я услышала новости с собрания каноников, то использовала... черт, опять эта проклятая терминология... ну, проводник или связку, в общем, то, что я построила между вами и вашим другом Геннадием, чтобы заставить их передумать. Однако у меня ничего не вышло! Помнишь, как он сидел перед тобой, а ты не смог привлечь его внимания или увидеть, на что он смотрел?
      Алексий ничего не ответил.
      - Я поражена, насколько хорошо у них получалось скрывать все от меня, продолжала Ньесса. - Теперь они совсем закрылись. Я даже не могу попасть внутрь. Как, черт побери, мне работать в таких условиях? В довершение ко всему они еще и атакуют меня. - Она повернулась и гневно посмотрела на Ветриз. - Атакуют нас. Через Бардаса.
      Ветриз вдруг похолодела.
      - А, - вот и все, что она сказала.
      Ньесса с недовольством покосилась на нее, и Ветриз вспомнила шутку Алексия о честных намерениях.
      - Конечно, - продолжала Ньесса, - я сделала все возможное. Бардас вернется на свое место примерно через день. - Она кинула взгляд на Горгаса, тот отвернулся. - Сейчас вы вдруг стали для всех важны, что, должна признать, меня очень удивило. Очередная моя ошибка, о которой я, без сомнения, пожалею. По правде говоря, я держала вас здесь только для порядка. И теперь, - вздохнула она, - наша безопасность зависит от вас троих. Горгас организует оборону. Алексий, ну, для него тоже найдется работа. У меня неприятное предчувствие, что без вас мне не обойтись, особенно теперь, когда они забрали вашего бестолкового друга. А ты, - продолжала Ньесса, недовольно глядя на Ветриз. Девушка чуть не рассмеялась, но, к счастью, сдержалась. Ты будешь присматривать за моим непутевым братцем, и я желаю тебе удачи. Она тебе пригодится; мы пытались контролировать его на протяжении последних двадцати лет, и видишь, что у нас вышло.
      Глава пятнадцатая
      - Спать не нужно, - говорил Горгас. - Если бы на вашем пороге появился сборщик налогов и потребовал треть вашего дохода, вы бы перерезали ему горло и устроили бунт. Но когда приходит сон и требует треть вашей жизни, вы сдаетесь без боя. Я не такой. - Он зевнул и прикрыл рот кулаком. - В детстве я дал себе обещание не поддаваться этому прощелыге. Я начал постепенно, год за годом, на полчаса сокращать время сна, и теперь мне достаточно четырех часов за ночь, и я могу обходиться без сна три или четыре дня подряд. В результате, когда я достигну вашего возраста, то проживу на восемь лет больше, чем вы. Можете достать счеты и подсчитать, если не верите. Только подумайте, восемь лет жизни. Торговцы на рынке делают то же самое с монетами, знаете, отщипывают кусочек от каждой серебряной монеты, которая проходит через их руки, и через некоторое время у них уже целый кувшин серебра, который они могут обменять на новую монету. Сержант улыбнулся.
      - Верно. Вы, Лорданы, обманываете всех на свете, так почему бы не попробовать обмануть смерть? По крайней мере справедливо.
      Горгас покачал головой:
      - Не все Лорданы такие. Ньесса использует дешевые свечи. К тому времени, когда я собираюсь заняться полезной домашней работой, она только идет в постель, полусонная. Бардас чуть получше, но тоже не сова. - Он вздохнул и свесил руку за борт лодки, пробуя воду. - Говорю вам, если бы я изобрел лекарство, гарантирующее дополнительные восемь лет жизни, полная гарантия, если не сработает - деньги назад, я стал бы таким богатым, что смог бы купить Шастел вместо того, чтобы с ним воевать. Однако когда ты предлагаешь людям сократить сон на несколько часов, они смотрят на тебя так, будто ты хочешь убить их детей. Безумие.
      - Вы бы поладили с моим младшим сыном, - печально произнес сержант. Всего четыре года, и никогда не ложится спать раньше матери. Если его заставить, то он только дожидается, пока все заснут, а потом снова встает. Я на днях поймал его, когда малыш пытался зажечь лампу, а было уже за полночь, и чуть не спалил весь дом. Четыре года, - повторил он, качая головой. - Если верить вам, то к моему возрасту он будет уже вдвое старше меня.
      Горгас рассмеялся.
      - Присылайте его ко мне, когда парню исполнится двенадцать. Будет работать ночным клерком.
      - Ловлю вас на слове.
      Узкий причал фабричного острова был оживленнее, чем обычно. Узнав новости, Горгас первым делам приказал перевезти запасы оружия в город, и теперь каждый корабль загружался бочонками, мешками, кувшинами и коробками.
      - Неплохое начало, - прокомментировал Горгас, когда лодка причалила к берегу. - Однако нам придется установить еще одну смену, может, две, значит, потребуется больше рабочей силы, не говоря уже о материалах. Потом еще перевозка, ну и конечно, хранение. Много пользы будет от этих бочек со стрелами, если мы не сможем отправить их по воде в город.
      - Тогда постройте еще баржи, - сказал сержант. - Или можно использовать лодки для перевозки скота.
      Горгас покачал головой:
      - Маловероятно. Они будут слишком заняты перевозкой дерева и чугуна из Коллеона. Постройка барж тоже не годится. На постройку уйдет не меньше пары месяцев, а сейчас времени нет совсем. К тому же мне надо построить десять коммерческих рейдеров.
      Сержант вопросительно изогнул бровь.
      - Коммерческих рейдеров? Горгас кивнул.
      - Только так мы сможем победить врага. Вы когда-нибудь задумывались о том, какая часть населения Шастела способна прокормиться собственными силами? Двадцать тысяч человек живут на скалах, и, если не придут корабли с зерном, их ждет голодная смерть.
      - Хороший ход, - согласился сержант.
      Горгас остановился, чтобы пропустить повозку с бычьими шкурами.
      - И время они выбрали не лучшее. Объявлять войну, когда ячмень уже почти созрел. В это время года он очень быстро загорается, поверьте мне, я вырос на ферме. Еще не вечер, мой друг, еще не вечер. Кое-кому предстоит многое узнать о войне, то, чего они не прочитают в своих учебниках.
      Первой остановкой в пути была лесопилка. Горгас настоял на постройке на Сконе лесопилки и даже уговорил сестру оплатить часть расходов. За основу он взял лесопилки Перимадеи, но его были больше и внушительнее. Сотни женщин, мужчин и детей работали в три смены.
      - Я могу наблюдать за их работой весь день, - признался Горгас, пытаясь перекричать грохот. - Когда вспоминаю, как в детстве все делал своими руками, молотком и кольями, то начинаю ощущать, как многого достиг.
      Бригадир начал рассыпаться в приветствиях, но Горгас сразу перешел к требованию установить дополнительные смены.
      - У нас просто нет такой возможности, - повторял бригадир, - все десять пил постоянно заняты, мы только делаем перерыв на час ночью, чтобы заточить их, но это необходимо, иначе они выйдут из строя через неделю.
      Горгас покачал головой.
      - Я хочу, чтобы за три недели производительность увеличилась на десять процентов. Как этого добиться - дело ваше. Все же, - продолжал он, - если вам нужны идеи, я не смог не обратить внимания на то, как после каждой распилки вы останавливаете пилы. Для чего?
      - Чтобы смазать их, - ответил бригадир. - Тогда они не застревают и дольше работают.
      - Справедливо, - признал Горгас. - Но разве обязательно их выключать? На то, чтобы смазать пилу, уходит несколько секунд, остальное время уходит на остановку и повторный запуск.
      - Это из соображений безопасности, - ответил бригадир. - Я бы не стал смазывать их жиром, когда они движутся.
      Горгас кивнул:
      - Вижу. Вы бы с большим удовольствием работали в конторе, в безопасности. Если хотите остаться здесь, я предлагаю вам увеличить производительность. Иначе вы окажетесь на улице с полным кувшином жира, посохом и ковриком. Вам ясно?
      Следующей остановкой была полировочная. Там работали десять женщин и шестнадцать детей. В воздухе пахло песком и пылью, и Горгас был рад, когда осмотр наконец закончился и он снова оказался на улице. Никто не мог долго находиться в полировочной.
      - Мы можем ее закрыть, - предложил сержант, - это же только для красоты.
      Горгас покачал головой.
      - Как вам не стыдно, - сказал он. - А еще сержант. Как можно ругать солдата за то, что его лицо не видно в шлеме, когда и шлема-то самого не видно, потому что он не отполирован? Так можно разрушить основы военной дисциплины.
      Потом они посетили кожевенный завод - еще одна улучшенная копия завода Перимадеи, созданная Горгасом. Атмосфера была хуже, чем в полировочной, и все, кто там работал, заматывали лицо. Рабочего кожевенного завода видно издалека, потому что его руки по локоть в грязи.
      - Основная проблема - отсутствие материалов, - сказал бригадир. Найдите мне десять тонн дубовой коры, и я увеличу производительность на четверть.
      Горгас почесал голову.
      - Здесь полно голых деревьев, - признал он, - но это не моя проблема, а ваша. Мне нужно, чтобы вы производили материал для кораблей, для барж и десантных судов. Поговорите с начальниками судостроительных заводов. Очень скоро мне потребуется ваша помощь, так что готовьтесь.
      Потом Горгас посетил сталелитейный завод, оружейную фабрику и мастерскую по изготовлению луков, где пошутил с бригадиром о том, что его брат с удовольствием бы работал в таком месте. Затем пришло время встретиться с клерками казначейства. Как Горгас и предполагал, разговор получился тяжелый. Ньесса приказала им следить за тем, чтобы в его руки не попало ни одного лишнего квотера, и у него самого они научились, что лучшая защита - это нападение. Не успел Горгас изложить свои требования построить коммерческие рейдеры, как клерки уже махали перед его носом последними счетами и с пеной у рта доказывали, что денег больше нет. Он решил эту проблему, ударив одного клерка в нос так сильно, что тот упал; Горгас помог ему встать, дал платок и продолжил обсуждение. Отношение клерка после этого полностью изменилось.
      - Проблема не в вещах, - объяснял Горгас, когда они с сержантом шли к баракам. - Проблема в людях. Разберись с людьми, и люди решат проблемы. Вот и все.
      Как он и ожидал, в бараках царило оживление, некая смесь энтузиазма и ужаса, которая всегда возникает во время мобилизации. Около мишеней яблоку было негде упасть, пять или шесть солдат стреляли в одну мишень, а в красных и желтых кольцах торчало так много стрел, что за ними почти не было видно краски. Горгас остановился понаблюдать, и сержант приказал очистить одну из мишеней для него.
      - Мне придется одолжить лук. Стыдно сказать, у меня нет ни одного приличного лука с тех пор, как мой любимый сломался.
      После этого, конечно, на выбор Горгасу предоставили около дюжины луков отличного качества. Его окружила такая плотная толпа, что оставалось только удивляться тому, как люди могли дышать. Он выбрал лук, достал стрелу, прицелился и мягко выпустил ее. Стрела попала чуть выше центра, совсем неплохо для нового лука. Горгас выкинул все из головы и попытался сконцентрироваться, прекрасно осознавая, что у него репутация лучшего стрелка. Следующая стрела едва задела нижний круг, и он решил изменить стратегию, в конце концов, он всегда стрелял под влиянием импульса, позволяя всю работу выполнять своим глазам и рукам. В третий раз он натянул тетиву и отпустил стрелу, ни о чем не думая, и она попала в желтое кольцо. Он положил еще девять стрел рядом с ней так быстро, как мог, и передал лук инструктору, не говоря ни слова. Солдаты одобрительно закричали.
      - В первую очередь мы должны решить проблему с кораблями, - сказал Авид Соеф. - Согласны?
      На противоположном конце длинного стола кто-то зевнул. Справа какой-то лысый мужчина громко ел курицу.
      - Нет, - ответил Стен Могре, - вовсе нет. Сначала надо разработать план атаки, схему игры. И только после этого обсуждать такие детали, как корабли.
      Соеф нахмурился.
      - Корабли всего лишь детали? Ясно. Полагаю, на Скону вы пешком собираетесь идти?
      Могре недовольно улыбнулся и скрестил руки на своем круглом животике.
      - Приберегите красноречие для собрания каноников, - вздохнул он. Здесь неподходящее место для умничанья. Благодаря вам мы оба по шею в этом болоте, так что я предлагаю вам перестать спорить. Да, корабли - важная деталь, так же как и снабжение питанием и боеприпасами. На войне все важно. Я только хочу сказать, что начинать надо с начала. Давайте начнем с начала, а?
      Авид Соеф на мгновение заколебался, потом кивнул:
      - Хорошо. Мое предложение вполне очевидно. Послушаем, что скажете вы.
      - Спасибо. - Могре склонился над столом. - Вот карта Сконы. Не забывайте, это единственное место, где на якорь могут встать очень много кораблей. С другой стороны, именно эту часть острова будут защищать особо. В то же время, если мы собираемся победить, рано или поздно нам предстоит захватить столицу Сконы, и придется либо атаковать, либо взять их в осаду. Осада не подходит, потому что мы не сможем организовать полноценную блокаду.
      Реймон Файм, сорокалетний высокий, широкоплечий мужчина, кивнул.
      - Именно, - сказал он. - Раньше или позже придется захватить их самое укрепленное место, так почему бы не сделать это раньше? Ключевой момент в нынешней войне - численное преимущество. Если нас больше, мы сможем нанести такой сокрушительный удар, против которого им не устоять. Другими словами, размазать по стенке ублюдков. И притом с наименьшими потерями. Ну, - добавил он, - по крайней мере это моя точка зрения.
      Авид Соеф отрицательно покачал головой.
      - Я читал те же книги, что и ты, Реймон. Но ты все не совсем правильно понял. В сражении на земле, на равнине и на открытом воздухе - да, я с тобой соглашусь. Однако становиться на якорь в незнакомой местности, на Торговом причале, означает напрашиваться на неприятности. Если ты дочитал книгу, то там есть место, где написано, что в подобной ситуации может победить меньшая армия. По моему мнению, именно это и случится.
      Стен Могре постучал по столу, призывая к вниманию.
      - Вы оба забегаете вперед. Несомненно, город на Сконе является ключевым в войне. Но это потенциальный береговой плацдарм. Посмотрите на карту и увидите, где еще можно высадиться.
      Заскрипели стулья, все присутствующие склонились над картой.
      - Не слишком ли вы оптимистичны? - сказал Мигель Боверт, действующий казначей. - Вы отметили маленькие бухточки, где пристанет разве что рыбацкая лодка.
      - Я как раз подхожу, - терпеливо ответил Могре. - Вот что я думаю. Во-первых, это не предложение, так что нет никакой необходимости набрасываться на меня. Прямой вопрос: что лучше, подплыть всем кораблям в одно место или атаковать с разных сторон?
      Соеф пожал плечами:
      - Ты, очевидно, уже размышлял об этом, Стен, так скажи.
      - Хорошо. - Могре снова удобно откинулся в кресле. - Давайте вспомним, как сражаются повстанцы. Быстрая игра в ассоциации: кто-то говорит "Шастел" - мы думаем об алебардщиках, говорит "Скона" - и на ум приходят лучники. Верно? Поэтому я считаю, что мы должны организовать войну таким образом, чтобы алебардщики обладали преимуществом перед лучниками. Что у лучников получается лучше всего? Я скажу вам, что написано в учебниках, и это не мое мнение, а людей, которые понимают толк в таких делах. Лучше всего у лучников получается воевать против больших армий на открытом пространстве.
      - Нам это известно, - перебил его Мигель Боверт, - переходите к делу.
      - Хорошо, - ответил Могре, учтиво кивая. - Большая армия на открытом пространстве - вот чего мы должны избегать, господа. Именно это имел в виду Авид, когда говорил, что численное преимущество не всегда ведет к победе. Когда воюете против лучников, то чем больше вас, тем больше у них шанс попасть в кого-нибудь. Все очень просто. Лучше атаковать врага небольшими группами с разных направлений. Мы вынуждаем их рассредоточить силы, а, как известно, у лучников существует магическая пропорция, где-то между тринадцатью и десятью к одному, в зависимости от расстояния между противниками и мастерством солдат. Как только вы превысите эту пропорцию, лучники уже не смогут противостоять тяжелой артиллерии. Таким образом, наша цель заключается в том, чтобы эту пропорцию превысить. А добиться такого можно, только рассредоточив наши силы и заставив противника сделать то же самое. - Он замолчал и оглянулся. - Ну как? Все согласны?
      Авид Соеф постарался напустить на себя скучающий вид.
      - Как вы сами говорили, Стен, - сказал он, - все это написано в учебниках. Вы всего лишь предлагаете использовать обыкновенную стратегию окружения.
      Могре улыбнулся ему.
      - Да, кажется, что речь идет именно о ней, пока вы не посмотрите на карту. Видите коричневые пятна по краям? Это горы. По существу, Скона - одна большая гора. И когда я был на первом курсе, меня заставили сотню раз написать, что где горы, там и проблемы. Вы знаете, как это бывает: засады, снабжение продовольствием и оружием. Если пошлем шесть тысяч солдат на холмы Сконы, то, несомненно, получим по заслугам. Вы пока всё понимаете, или мне стоит вернуться назад?
      Авид Соеф нетерпеливо нахмурился.
      - К чему вы клоните? - вздохнул он. - Сначала давайте рассредоточим наши войска, потом будем держаться вместе. Примите, в конце концов, какое-нибудь решение.
      - Успокойтесь, Авид, - ответил Могре. - Никто не нападает на вас. Я просто пытаюсь привлечь ваше внимание к вполне очевидным фактам, а именно, что у нас нет однозначного ответа. Нельзя просто взять указания из учебника. Придется думать своей головой. Мы проанализировали действия противника, нашли его сильные стороны и набросали примерный план действий. Теперь давайте сделаем то же самое с территорией.
      Пиер Ипаиз, самый молодой член комитета, поднял руку.
      - Так получилось, что в последнее время я как раз проводил исследования по этому вопросу. Я преподаю право собственности и, просматривая со своими второкурсниками реестры, нашел старые копии залогов, все связанное с передачей земли на Сконе. Мы сравниваем их сейчас и подгоняем под них старые карты. В результате удастся сделать очень точную и подробную карту, какую вы не найдете ни в одном архиве. Что означает, - продолжал он, нервно улыбаясь, - что если мы как следует поработаем, то сможем подготовить вполне надежные карты, которые отражают реальное положение вещей.