— Вон. Ниже и левее ветки с цветком…
      Шумон повернулся, ухватывая их взглядом. Два… Две… Он не знал как назвать то, что видел. Эвин сообразил быстрее.
      — Вон они как… На летающих повозках… Колдуны. Точно ведь колдуны…
      Да… На повозки это никак не походило, но как-то называть Это было нужно. Не отрываясь от наблюдения, Шумон бросил:
      — А Аттаг, что на телеге приедет?
      — На какой телеге? — не понял Эвин. — На драконе прилетит!
      — А что ж ты его в колдуны не записываешь?
      Эвин промолчал. Да и что отвечать на очевидную глупость?
      — Может быть, это у них тоже звери… — объяснил Шумон. — Отсюда не разглядишь.
      Пришельцы перемещались медленно и бесшумно, словно не просто пролетали мимо, а прибыли сюда по своим делам. Они то двигались вперед, то возвращались назад и, наконец, остановились. Сейчас они сливались цветом с камышами и почти не были видны.
      — Что им тут, интересно, нужно? — спросил Шумон. — Потеряли они тут чего?
      Эвин не ответил. Сейчас он больше думал не о чужаках, а об Аттаге. Он ведь должен был вот-вот прилететь. Представив себе, что может произойти, он затряс головой.
      — Лишь бы он еще задержался! — вслух взмолился Императорский шпион.
      — Как же, как же, — злорадно отозвался Шумон, обиженный на удар по голове. Отозвался так, словно то, что происходило тут, его вовсе не касалось. — А вон там, не он ли летит?
      Эвин повернулся. Дракон был еще далеко, и опознать его он не мог. Человека наверху, если тот там и был, он еще не видел. Эвин смотрел и смотрел, надеясь, что Шумон ошибается… Всякое ведь могло быть…
      То, что какой-то дракон летит через болото это ведь вовсе не так плохо. Мало ли драконов летает над болтом? Хуже было другое — этот летел со стороны Стены.
      — Ого! — охнул библиотекарь.
      Воздушные повозки разом приподнялись над болотом, словно у них выросли невидимые людям ноги. Эвин отвел глаза от дракона и посмотрел на Шумона. Вместо страха или удивления он нашел в его глазах какое-то понимание. Безбожник резким движением откатился в сторону, туда где ветки кустов были пореже и видимость получше и стал разглядывать пришельцев. Эвин не понял его.
      — Ты чего? — рыкнул на библиотекаря Императорский шпион. — Куда? В зверинец захотел?
      Шумон отмахнулся.
      — Интересно, чем им это место приглянулось? — вместо ответа сам спросил он. — Что тут такого есть, чего нет в десятке поприщ отсюда? Не соображаешь?
      — Смотри!
      Из их повозок, неведомыми силами удерживаемых в воздухе, возникли два луча. На мгновение они соприкоснулись, словно клинки. Шумону показалось, что сейчас оттуда брызнут искры, но вместо искр там зажглась яркая зеленая звезда. Эвин, не теряя из виду летящего дракона, схватил Шумона за плечо.
      — Ну, что звери это у них? Колдовство!
      — Элернийский червь во время двоелуния… — начал было объяснять ему Шумон природу света, но Эвин не стал слушать экс-библиотекаря. Не до того стало… Звезда вспыхнула ярче, словно гости подавали сигнал кому-то.
      — О-о-о-о-о! — выдохнул Эвин. Он вспомнил такое же хмурое утро, остатки тумана… Только вместо болота тогда перед ним была холмистая равнина, да и в руках он держал лук и стрелы, начиненные зельем.
      — Сейчас начнется… Сейчас они подерутся…Видал я такое….
      Но ничего не случилось. Точка запульсировала, то разгораясь до ослепительного блеска, то затухая и вдруг от нее во все стороны пошли разноцветные волны, словно кто-то из озорства запустил камнем в спокойную воду. Так продолжалось не больше трех вздохов, а когда круги растворились в воздухе, между пришельцами и трясиной возникло огромное чудовище. Оно именно возникло — не оказалось и не появилось. Просто мгновение назад ее не было, а спустя одно движение ресниц оно объявилось там, где ничего кроме воздуха только что не было.
      Ростом оно превосходило деревья, а морда показалась Шумону здоровенным сундуком, украшенным торчащими во все стороны шипами.
      Не сговариваясь, они бросились назад, под защиту дерева покрепче. Страх гнал их лучше плетки, но через десяток шагов разум взял свое и Шумон остановился.
      — Стой!
      Эвин, отбежавший на три шага дальше безбожника, обернулся.
      — Плеска не было, — сказал ему Шумон. — Ни звука, ни плеска…. Брызг не было..
      Эвин сразу понял, что хотел сказать Шумон. Каким бы колдовством не обладали пришельцы, вызванное ими чудовище, если оно было из плоти и крови, должно было коснуться воды и разогнать вокруг себя волну грязи. Но этого не случилось.
      — Это морок, — сказал Шумон, вспомнив камень с Дьяволом. — Я уже сталкивался с такими…
      Эвин поднял глаза вверх. В просвете между веток виднелась шея зверя, оканчивавшаяся огромной мордой. И то и другое выглядело очень убедительно. Эвин сглотнул.
      — А если нет?
      — Морок, — твердо сказал Шумон и сделал шаг назад.
      — Ну, а…
      — А в этом случае — тем более. Сейчас начнем прыгать — привлечем к себе внимание, он за нами побежит.
      Эвин посмотрел через Шумона и покачал головой.
      — Вот уж чего я действительно не хотел бы, так это этого…
      — С этим и я на перегонки не побегу… — согласился с ним экс-библиотекарь. — Но тебя же Мовсий не бегать по болоту послал, а разбираться? Ну так пошли разбираться.
 

Дурбанский лес.

Замская Трясина.

Точка рандеву.

      Дракон летел медленнее птицы. Хотя это могло только казаться. Его размеры вроде как скрадывали скорость, и им могло только казаться, что тот неторопливо взмахивает крыльями. Человек на шее у Императорского дракона дергался, тряс веревками, что и даже отсюда было видно, что очень ему не хочется подлетать ближе к аэроциклам.
      — Видишь его? — прозвучало в ушах у Сергея.
      — Трепещет, — отозвался Сергей. — Он активно не хочет с нами встречаться. «От страха помер» его фамилия.
      — Вот это точно было бы лишним… Ну-ка, пугани его…
      С аэроцикла Давида шел опорный луч, а луч модулирующий шел с его машины. Не спуская взгляд с гостя, Сергей протянул руку и добавил свирепости их зверю. На экране зверская морда распахнула пасть, сверкнув зубами. Сергей управлял зверем как марионеткой — мог заставить распахнуть пасть, мог заставить его прыгнуть, сесть, пригнуться… Были там, конечно и стандартные программы, но Кузнецов предпочитал самодеятельность любому организующему началу.
      Их противник, который и знать не знал о том, что он их противник также, похоже, был сторонником самодеятельности. Земляне представляли, какой приказ туземец получил от своего начальства — вряд ли психология гостей и хозяев разнилась настолько, что он прилетел с хлебом-солью или выражениями благодарности за вторжение… Соглядатай, конечно… Так вот он наверняка получил задание забраться в Заповедник и высмотреть все, что можно, однако в данную секунду со стопроцентной вероятностью гость вопреки приказу наверняка хотел оказаться отсюда как можно дальше… Сейчас вокруг него вились два «шмеля» и Сергею не было необходимости рассматривать его в бинокль — лицо болталось на экране
      — У Мванги и тут, оказывается родственники! — воскликнул Давид. — Негр же! Настоящий чернокожий! А говорили…
      — Маска, — отозвался Сергей присмотревшись. — Маска, и ничего больше… Наш Мванга куда как симпатичнее…
      — Самозванец, значит… — определил статус незнакомца Давид. — Зубки ему тогда покажи… Пусть вспотеет…
      Это была их собственная наработка. По Сергеевой команде зверская морда перед гостем на драконе расползлась в гнусной усмешке. Так мог улыбаться только обладающий злым разумом и мерзкими наклонностями хищник. Давид в свое время предлагал, чтоб при этом он еще и зазывно размахивал лапой, и делал похабные жесты, но Сергей это отмел. Они так пользовались доверчивостью туземцев, а так еще и вводить в их обиход легенду о разумном зле… Верховой на драконе зашевелился столь активно, что стало ясно, что он уже решил, что следует сделать прямо сейчас. Вцепившись в цепь, он рвал её, поворачивая драконью морду в сторону Стены.
      — Сейчас побежит…
      — Лишь бы с дракона не упал.
      Он улыбнулся и как ни в чем небывало спросил:
      — Кстати, что делать в этом случае? Инструкция на такой случай есть?
      Сергей задержался с ответом. По заложенной программе их зверь должен был плюнуть огнем. Этот момент его всегда трогал. Вспышка была резкой, и язык пламени из морды чудовища рванулся вверх. Он дождался, пока пламя опадет, и ответил:
      — Есть конечно… Спасать будем. Как же иначе? Вытащим, сопли вытрем, а там парализуем и назад, за Стену. Там его встретят…
      — Кто?
      Безо всякого сомнения иллюминацию их гость разглядел. По замыслу организаторов встречи она должна была подействовать на туземца как оглашение смертного приговора. Так оно и вышло. Голова Императорского дракона задралась так высоко, что теперь он смотрел прямо в зенит.
      — Кто послал, тот и встретит…
      — Ладно… Долго он еще?
      Их гость перепугался не на шутку. Когда из морды чудовища появился фонтан огня, он завопил, так что они услышали его не через «шмелей», а своими собственными ушами и успел развернуть своего дракона. Едва не свалившись вниз, зверь бестолково замахал крыльями и рванул в сторону. Седок у него на шее все время, пока его было видно, оглядывался, но вовсе не для того, чтоб, как водится, прокричать заветное проклятье, а по-простому прикидывал, чего еще можно ожидать от неведомого огнедышащего чудовища.
      Сергей и Давид смотрели, как он удирает, и чувствовали себя победителями.
      Дракон, оказывается, когда это было нужно седоку, мог двигаться очень быстро.
      — Дурим голову местным, — виновато произнес Сергей, глядя на редкое животное, превращающееся в черточку на голубом небе..
      — Ничего, — ответил, подлетая ближе Давид. Он перебросил коллеге шоколадку из неприкосновенного запаса и сам содрал фольгу со своей. — Зато сколько он теперь сказок навыдумывает!
      — Сказок! — хмыкнул Сергей. Шоколад оказался горьким, таким, какой он любил. Набив рот горько-сладкой массой, он ответил:
      — Сколько он еще, бедняга, отписываться будет…У них там своя канцелярия наверняка есть. Только кто ему поверит?
      Давид с любопытством посмотрел на егеря.
      — А почему? Почему не поверят? Все так натурально…
      — Здешняя эволюция не пошла по пути создания огнедышащих тварей. А мы ее подправили… Не было таких тут до нас, так что, кто ему там поверит?
      — Думаешь, кого другого пришлют?
      Сергей пожал плечами.
      — Прилетят орелики… Нам теперь во все глаза смотреть придется…
      Он отвлекся, не договорил. Мимо аэроциклов, в сотне метров впереди, пролетела стая каких-то птиц.
      — А жизнь-то возвращается… Скоро тут будет опять зверья — не протолкнешься…
      — Не думаю….
      Сергей задумчиво посмотрел в глубь болота.
      — Мне тут пришлось походить…. Не так уж много живности тут… Комары, если только да может быть вапсли.
      — Когда это было! Ты посмотри на обзорный экран.
      Сергей повернул голову к панели управления.
      — Видишь метки?
      В сетке разметки, по которой бегал поисковый луч, казалось, запутались два солнечных зайчика. Два маленьких пятнышка. Он сориентировался, прикидывая размер, но Давид сказал быстрее, чем он сообразил:
      — Триста метров позади нас. Вон за теми деревьями. Два зверя массой до 80 килограммов каждый.
      — Да… — согласился Сергей. — Жизнь свое берет… Интересно знать, откуда они тут? Неужели тоже летучие твари какие-нибудь…
      — Комары… Целых два… — хохотнул Давид… — Полетели, посмотрим?
      Сергей мгновение подумав, отрицательно мотнул головой.
      — Нет. Я уж сюда лучше Чена попрошу сюда биологов привезти. А то Татьяна Иосифовна уже нервничает…
 

Дурбанский лес.

Замская трясина.

Место встречи с Аттагом.

      Они смотрели, как новые хозяева болота на своих непонятных летающих повозках удаляются в сторону Города.
      Удалялись они неспешно, но не было в их движении ощущения опасения за недоделанную работу. Скорее уж неторопливость, за которой стояла уверенность, что работа сделана на совесть, и никто больше не осмелится посягнуть на завоеванные земли.
      Их страшный зверь пропал так внезапно, как и появился. «В карман, что ли засунули?» — подумал Шумон, а вслух сказал:
      — Ну и что дальше?
      Спросил без подначки, просто так спросил. Просто пришло время подумать и об этом.
      Эвин ответил не сразу, дождался, пока враги скрылись за зарослями камыша. Императорский шпион всерьез думал, что они могут и вернуться.
      — Дальше?
      Он замолчал, и Шумон понял, что он не ответил даже, а просто повторил последнее услышанное слово.
      — Дальше…. Это не вопрос, что дальше… Вопрос, что было перед…
      Не спуская глаз с камышей, словно ждал возвращения пришельцев, Эвин прислонился спиной к стволу. Взгляд его, шаривший по небу, вернулся на землю. Какое-то время он смотрел сквозь Шумона, а потом спросил:
      — Ничего тебе тут странным не кажется?
      Шумон хмыкнул. Вопрос был чудной. Не глупый конечно, но странный. Не по месту.
      — Тут? — уточнил он. — Вот именно тут? Тут мне многое кажется странным — от летающих пришельцев, до их дрессированных огнедышащих тварей…
      Эвин библиотекарской иронии не оценил.
      — Да, вот… Не верю я в то, что они угадали… Они ведь знали, что Аттаг прилетит. А откуда?
      — Сказал кто-нибудь.. — неопределенно отозвался Шумон.
      — Именно что сказали… Значит наверное, есть у них кто-то во дворце…
      — Наверное?
      Шумон рассмеялся легко, весело, словно услышал добрую шутку.
      — Это при такой-то одежде?
      Он ткнул Эвин в грудь, незамысловато напоминая тому, что на нем одето..
      — При такой-то одежде можно за спиной у Мовсия стоять и слушать…
      Эвин побледнел. Шумон сказал то, о чем он и думать-то не смел.
      Где-то там, за Стеной, там, куда только что умчался Аттаг сидел Император. Между ним и Замской трясиной были леса, стены замка, воины и слуги, но что все это значило, если знаешь, что враги настолько могущественны? Может быть прямо сейчас, в эти минуты кто-то из них, пролетев над водой, разлитой по полу, невидимый для телохранителей, с кинжалом в руке стоит за спиной Мовсия…. Эвин тряхнул головой, сбрасывая наваждение. Нет, нет… Все совсем не так… Все не может быть так. Это слишком легко и соблазнительно, чтобы не сделать.
      В голове кусочек к кусочку складывалась новая картина. На краю сознания скользнула мысль, что странно, что это случилось только сейчас. В картинку укладывалось все, что видел сам и все, о чем рассказали Мовсий и Шумон — странности с тюрьмой, с освобождением купца со Счастливых Островов, со Стеной. Только теперь все складывалось навыворот, не так, как это уже произошло пару дней назад. Если б эта мощь была напрямую направлена против Империи, Мовсию пришлось бы плохо, но ничего этого не было, а значит…
      — Они бояться Императора! Они боятся всех нас!
      Шумон хохотнул, словно Эвин неудачно пошутил, а тот, словно и впрямь убоявшись, что его примут за безумца, поторопился объяснить:
      — Они отгородились от нас именно потому, что боятся нас. Ибо, если б они не боялись нас, то с такой силой уже захватили бы Империю… Ведь им ничего не стоило, например, трусливо убить Императора! Убить любого!
      — Убить Мовсия?
      Слова, которые только что услышал Шумон, никак не годились для того, что б сказать их о загадочных пришельцах. Он смотрел на Эвина, откровенно веселясь.
      — А хочешь другой пример?
      — Ну… — позволил Эвин Лоэр. Шумон оглянулся, отыскивая что-то такое, что могло бы стать аргументом в споре. Не найдя ничего подходящего положил перед собой свернутую шкуру.
      — Представь, что есть пирог или горшок меда…
      Эвин кивнул, соглашаясь с допущением.
      — И вокруг него вьются мухи..
      Его руки запорхали вокруг, больше похожие на бабочек, чем на мух, но Эвин согласился и с этим.
      — Мухам мед нужен и тебе нужен… Кому он достанется?
      — Мне, конечно…
      — Почему тебе?
      — Глупости говоришь. Я — человек! Я сильнее.
      — Верно… Но мухи хоть и мелкие, а назойливые, во все щели лезут… Что ты сделаешь, чтоб они тебе не мешали?
      Эвин уже понял, куда клонит библиотекарь. Он и сам знал, что в таком случае проще всего накрыть горшок крышкой или чистой тряпкой, чем гоняться за каждой отдельной мухой, но упрямство взяло верх.
      — Я бы убил всех мух, если б смог…. А они не могут!
      Шумон хмыкнул. Опережая его, Эвин продолжил.
      — Это плохой пример. Мы ведь не мухи… Они не могут не понимать, что все тут решает Император, и если его убить…
      — Наверняка знают, — согласился с ним Шумон. — Поэтому пришельцы, имея за плечами такую силу, все-таки будут договариваться с Мовсием. Заметь, они только пугают нас. Нет пока ни трупов, ни покалеченных. Вон Аттаг… Чего уж проще было сжечь его и пепел прямо тут утопить… Никто ничего не и не узнал бы.
      — Они ведут себя так только до тех пор, пока их не трогаешь. В Керрольде…
      Императорский Шпион поднял брови и он прикусил язык, поняв, что сказал лишнее. Он даже губы поджал от огорчения, а Шумон уже поняв, что стал обладателем Имперского секрета, махнул рукой.
      — Да ладно тебе… Говори уж. Не о себе думаем — об Императоре!
      После мгновенного колебания Эвин раскололся.
      — В Керрольде, когда Хэст Маввей Керрольд и Трульд пытались задержать двоих из них, они чуть не разрушили весь замок.
      — Они защищались? — быстро спросил Шумон.
      — Да, — нехотя признал Эвин. — Но как! Ты бы видел…
      — Надо думать… При их-то возможностях…
      Они смотрели друг на друга, ища ответ на вопросы.
      — Нет, — сказал, наконец, Шумон. — Не нужна им Империя. Им это болото нужно.
      Эвин вспомнил недавние события во дворце, когда колдуны невидимки пытались силой вырвать у Императора согласие на передачу им этих болот.
      — Колдуны… — сказал он вслух. — Точно колдуны…
      — Что? — не расслышал экс-библиотекарь.
      — Ничего. Наверное, тут ты прав. Им действительно нужно только болото.
      Он действительно задумался, глядя то на Эвина, то на небо над головой. Сидеть и рассуждать о неизвестном, можно было сколь угодно долго, но что это даст им? Новые загадки?
      — Кстати… Делать нам тут, вроде бы нечего, — сказал Шумон. — После такого твой Аттаг вряд ли вернется… Пойдем, посмотрим, что тут и как. В конце концов, чем мы больше узнаем о них, тем легче нам будет их понять.
      — Или убить…
      — Я не знаю, что ты видел в Керрольде, но неужели этого тебе оказалось мало? — осведомился Шумон. — Пока мы не узнаем о них все, что можно, мы всегда будем рисковать вызвать их гнев.
      — Я не пущу тебя к ним, — ответил Эвин на не заданный Шумоном вопрос. — Мы идем к реке и потом — в Эмиргергер. Согласен, что мы знаем не много, но Мовсий не знает и этого. Его надо предупредить.
      Не сомневаясь, что библиотекарь сделает то же самое, он поднялся и пошел к недалекому берегу. Шумон и в самом деле без разговоров последовал за ним. Тут, на болоте, царило право сильного. Злясь на так повернувшуюся жизнь, Шумон подумал, глядя в спину молодого и здорового Императорского шпиона.
      «Дать ему палкой по голове вот и все… Не насмерть, конечно…»
      Взвесив в руке шест, с которым он теперь шел, Шумон представил себе, как это все может произойти, и помимо воли рассмеялся. Эвин обернулся, посмотрел на небо, и ничего смешного там не нашел.
      — Что случилось?
      Шумон извиняющимся жестом прикрыл рот.
      — Да так… Мыслям своим радуюсь.
      Впереди Эвин не видел ничего, кроме тухлой воды.
      — Давай вместе посмеемся.
      Безбожник посмотрел по сторонам и быстро нашелся.
      — Да думаю, как чудно жизнь устроена. Сперва все силы приложил, чтоб добраться до этого болота, а теперь столько же сил потрачу, чтоб выбраться отсюда…
      Эвин мрачно усмехнулся.
      — Вся жизнь такая. Чего добиваешься, оттого и страдаешь. Но ты не бойся. Я тебя выведу…
      Он почти выполнил обещание.
      До твердой земли осталось не больше двух десятков шагов, как дно у него под ногами пропало, и он с коротким воплем погрузился в грязь с головой. Шумон тут же остановился. Между ним и Эвином оставалось шагов пять. Безбожник понимал, что сделай он эти шаги, то обязательно очутиться в том же положении.
      Там, где только что стоял человек, было пусто. По коричневой поверхности ходили какие-то буруны, медленно кружа обрывки трав. Шумон видел, что грязь перед ним была настолько густой, что его товарищ не мог выплыть, тут она была больше похожа на густеющую смолу, чем на болотную жижу. Потом поверхность вздулась пузырем, и Шумон скорее не увидел, а угадал под грязью руку. Черные пальцы дергались, отыскивая точку опоры, словно откуда-то из болотных недр рвался к свету и воздуху необычный цветок.
      Шумон мгновенно выбросил шест вперед, в руку товарищу. Эвин вцепился в него и рванул так, что сразу стало понятно, что другой возможности спастись он не видит. «Неужели брошенное гнездо болло?» — встревожился Шумон. Старые гнезда болло были на болоте самыми опасными местами. Чтобы отложить яйца болло рыл в болотах ямы глубиной в 3–4 человеческих роста и заполнял их слизью — густой, клейкой и по цвету неотличимой от болотной грязи. Экс-библиотекарь напрягая все силы, потащил шест к себе.
      Трясина сопротивлялась как живое существо. Словно зверь, почувствовавший, что добыча ускользает, она сомкнулась на теле Императорского шпиона, его в коричневый кокон. Шумон не видел лица Эвина — грязь покрывала его целиком, но бесформенный комок грязи, из которого торчал Шумонов шест, рвался прочь из болота.
      Пальцы прорвали черную пленку на лице, и Эвин с всхлипом втянув в себя воздух, прохрипел:
      — Тащи!
      Шумон и так не стоял. Упираясь ногами в скользкое дно, он рывками стал выдергивать застрявшего в ловушке Императорского любимца. Эвин неловко, словно запутавшийся в сети разбойник, медленно ворочался в грязи, как мог помогая себя спасать, но пользы от этого было мало.
      — Не дергайся! — проорал Шумон. — Держись только…
      Пленник трясины услышал и послушался. Он ухватился за палку двумя руками и замер. Шумон нащупал ногой какой-то корень, уперся в него.
      — Спокойно, — повторил он. — Без резких движений.
      Он потянул его на себя, плавно наращивая усилие. Трясина, ждавшая метания и паники растерялась и Эвин потихоньку начал освобождаться от ее плена. Шумон отступал, пядь за пядью приближаясь к берегу, а за ним, словно легкая добыча тащился Императорский шпион.
      Трясина выпила из Эвина всю силу. Несколько раз шпион пытался подняться, но так и не смог утвердиться на ногах — падал.
      Теперь он лежал на боку и, хрипя, смотрел на Шумона. Тот уже сообразил, что и дальше придется действовать самому, ухватил товарища за руку и потащил к берегу. У самого берега Эвин сумел подняться на ноги, но не удержался и уселся в воду.
      — Сил нет? — спросил Шумон. Эвин не ответил, а только кивнул.
      Он, нащупав позади что-то твердое, откинулся назад. Сил не было даже на то, чтобы смыть с себя слизь и грязь. Грудь шпиона поднималась и опускалась, а потом Шумон услышал:
      — Зато теперь знаю, что чувствует муха, попавшая в горшок с медом.
      Библиотекарь чуть-чуть высокомерно пожал плечами.
      — Стоило из-за этого туда лезть? Я бы тебе и так все объяснил бы.
      Все героическое, что можно было совершить на этом участке болота, уже было совершено. И тот и другой интуитивно понимали это. По-хорошему оставалось подняться и тащиться по своим делам, но Эвин лежал в воде, словно выжидал чего-то и библиотекарь не дергался. Ждать — так ждать. Мало ли чего Императорский шпион знает такого, что ему знать не положено. Может у него еще где-то рядом парочка драконов помельче дожидается?
      Вокруг порхали стрекозы. Шумон от безделья смотрел на них, не решаясь потревожить лежащего в грязи товарища и ожидая его команды, понимая, что все неприятности уже кончились.
      — Колдуны! — вдруг прохрипел Эвин. — Летят…
      Его рука, с которой еще капало, поднялась и указала на небо.
      Над болотом медленно плыло что-то квадратное, угловатое, не похожее даже на те летающие повозки, что ни привыкли видеть в небе над Городом.
      Шумон и Эвин отступали в лес, стараясь не терять из виду летающую повозку. В этот раз она была одна, но размерами своими превосходила те, что они видели до сих пор. Им не приходилось ждать ничего хорошего и от маленьких повозок, а уж на такой огромной можно было привезти столько неприятностей, что хватило бы не только им двоим. Они переглянулись и не обменявшись ни одним словом бросились под защиту деревьев.
      Нет, они не бежали с поля боя. Они мудро отступали, стараясь не наткнуться спиной на стволы.
      Глаза их были прикованы к небу, и поэтому Шумон ощущал дорогу только ногами — каждый следующий шаг давался легче, все меньше грязи на них налипало. Поэтому ловушку смердящего болло он сперва почуял и только потом увидел.
      Земля под ногами разъехалась в разные стороны, и он почувствовал, что проваливается вниз. Ему хватило мгновения, чтобы все понять и задержать дыхание. Вонючий туман уже окружал его со всех сторон, а под ногами кашлял и копошился беспомощный Эвин. Такой же беспомощный, как и он сам день назад.
      «Вот это обычные люди и называют настоящим везением», — мелькнуло в голове у Шумона, склоняясь над блюющим Императорским шпионом. — «А Брат Така наверняка зазвал бы это или чудом или промыслом Божьим».
      Сунув руку в клубящийся под ногами туман, он ухватил Эвина за руку и потащил наверх. Шпион хрипел где-то внизу, еле видный сквозь ядовитый туман, а Шумон только морщился и вертел головой — глаза все же щипало.
      Сегодня их обоих спас вчерашний день. Если б вчера Шумон не надышался уже той же отравой, то яд болло остановил бы его и Эвина, но после вчерашнего плохо было только Императорскому шпиону.
      Эта опасность была явной, не то, что болтающиеся где-то в небе пришельцы и, не обращая более внимания на летающую повозку, Шумон потащил беспомощного Эвина в лес — подальше от смердящего болло и от непрошеных гостей.
      Он тащил товарища почти пол поприща, пока не перестал чувствовать горький запах отравы.
      Прислонив его к дереву, оглянулся. Листья тут закрывали небо, и он не видел куда подевались пришельцы из неведомых стран.
      — Полежи, — шепотом сказал он бесчувственному Эвину. — Я вернусь сейчас. Честно. Посмотрю и вернусь…
      Далеко идти не пришлось. Он не пошагал и тридцати шагов, как понял, что то, что он видит в просветах опоясывающих болото кустов никак не могло само собой появиться на этом месте.
      Он улегся и ползком пробрался сквозь заросли лошадиной травы. Ему хватило одного взгляда, чтобы понять, что удача по-прежнему стоит у него за плечами.
      Это был случай.
      Тот самый, о котором он мечтал и который выпадает только раз в жизни. Все сходилось в одну точку. Пришельцы стояли сразу за кустами, а полуотравленный Эвин лежал в тридцати шагах от него и никак не мог ему помешать. Шумон на мгновение замер. Сейчас, после всего того, что произошло, у него было только одно оружие — ум. И два инструмента — терпение и хитрость.
      И этого должно было хватить для задуманного.
      Заморские гости стояли кучкой. Три человека.
      Ближний к нему стоял спиной, и Шумону показалось, что он узнал эту спину. Человек (все-таки человек!) повернулся и Шумон узнал желтолицего, что так ловко расправился с монахом и Версифисаилом. Он отошел в сторону, открывая взору своих спутников, и Шумон вздрогнул.
      Оказывается, Эвин не ошибался! Среди них действительно были женщины!
      Безбожник вглядывался в красивые и добрые с виду лица, понимая, что, скорее всего, именно они станут решать его судьбу. Он также понимал, что, возможно, делает самый опрометчивый поступок в своей жизни, но ничего не мог с собой поделать. Уже ощущая в себе звучание другого, трезвомыслящего голоса, который, словно заглянул в будущее, и знал уже, чем все кончилось, злорадно напоминал, что не сделай он этого шага, то спокойно встретил бы свою старость в монастырской тюрьме, и не пришлось бы ему…
      Шумон не дал себе дослушать.
      Он тихонько отполз назад и, оглядываясь, вернулся к Эвину. Осторожно поглядывая назад, бесшумно развернул шкуру.
      — Ты что? — прохрипел отравленный, но не потерявший сообразительности Эвин. — Не смей!
      Сил подняться у него не было, и библиотекарь отлично это понимал. Он попросту не обратил на хрипение внимания.
      — Лежи. Ты мухой в меду побывал, теперь я себя зверем в клетке почувствую.
      Не находя сил сказать что-либо Эвин упрямо тряхнул головой, но Шумон не обратил на него никакого внимания.
      — Сейчас по моим правилам сыграем. Тебя не увидят, отлежишься, доберешься до Императора. А уж я с ними….
      Он не стал договаривать. И так все было понятно. Он набросил шкуру, и не торопясь, словно оттягивая заветный момент, пошел к полосе кустов, за которой стояла летающая повозка.
 

Дурбанский лес.

Замская трясина.

      Восемь километров северо-западнее административного корпуса.
      Платформа двигалась над блестящей поверхностью болота чуть быстрее пешехода. В десятке метров под ней стелилась под ветром флора.
      — Ну и где обещанная фауна? — Спросила Полина Викторовна. Чен развел руками. Он уже понял, что засеченные егерем час назад звери куда-то подевались и обещанного сюрприза для биологов не будет.
      — Ушла ваша фауна куда-то, — сказал метеоролог. — Быстрее собираться нужно было…
      — Куда уж быстрее?
      — А зачем нужно было губы красить? — Вопросом на вопрос ответил Чен.
      — Ну и пусть ушла, — сказал Татьяна Иосифовна, посмотревшись в зеркальце на то, как лежит помада, — но ведь не пропала же? Где-то тут она бродит.
      Чен пожал плечами. Что тут скажешь? Если не утонула, то где-то бродит.
      — Бродит, — согласился он. — Сейчас поищем и обязательно найдем.