Из него вода бурным потоком устремлялась к противоположной стене, вращая по дороге водяное колесо. За шумом падающей воды не было слышно ни скрипа, ни шороха, хотя даже отсюда было видно, что сделано оно было на скорую руку. Ближе к противоположному концу стояла сложенная из камней конструкция, в которой с некоторым трудом Сергей распознал примитивную доменную печь. Над ней стоял устойчивый факел огня, освещавший всю пещеру. Он становился то выше, то ниже, дрожал, но никогда не пропадал вовсе. Рядом с печью стоял монах и с лицом, красным от близкого жара, качал меха, поддувая воздух в печь.
      — Так, — сказал Сергей. — Как всегда все ненужное попадается под руки в первую очередь…
      Трудился монах на совесть. От него только что пар не валил, однако поверить в то, что он получает удовольствие от этого занятия, было трудно, уж больно хмурое было лицо у него. Младший Брат смотрел на печь угрюмо, и не нужно было уметь читать мысли, что б понять, что сделал бы он и с разбойниками и с печью, была б на то его воля.
      «Но почему-то он ведь занимался этим», — подумал Сергей. — «Не из удовольствия и не за харчи же…»
      Кузнецов присмотрелся повнимательнее. Так и есть. По животу монаха охватывал темный металлический пояс, от которого в сторону тянулась толстая цепь, уходившая в скалу.
      — Та-а-ак, — протянул егерь. — Понято…. Понятно все, кроме одного. Где Шумон?
      Он рассмотрел всю пещеру. Нашел много интересного, включая одного разбойника, видно оставленного следить за порядком, и от безделья заснувшем на боевом посту, но Шумона не было.
      Сергей совсем уже собрался спуститься вниз и поискать книжника где-нибудь по темным углам, как монах повернулся и неслышно прокричал что-то. Из темноты, словно по мановению волшебной палочки появился бывший императорский библиотекарь.
      — Вот это дело! — обрадовался Сергей. — «Пришел во время» его фамилия…
      Он погладил разрядник.
      Вот теперь действительно было все ясно. Библиотеку разбойники собирать раздумали (если вообще собирались). Вместо этого они приспособили обоих пленников к простой работе, которую сами делать не хотели. Оставалось только освободить монаха, а уж дальше тот сам позаботится о том, что б выйти на волю. Сергей сунул руку в подмышку. Там в особом кармане лежала трубочка из прочного титанового сплава. Свернув пробку, егерь осторожно вытряхнул оттуда «шмеля». Выглядел он на «отлично». Совсем как огурец, только размером был значительно меньше.
      — Ну вот, — довольно пробормотал егерь, — дошло дело и до насекомых…
      Шмель примостился на камне, а Сергей с едва слышным шорохом опустил забрало, и оно отделило его от мира. От удивления он даже присвистнул. Теперь он видел мир вокруг не своими глазами, а через объективы вычислителя «невидимки». Изображение было четким, но двухцветным — красно-зеленым и видно было только половину того, что ему полагалось видеть. Другая половина забрала ничего не показывала и светилась ровным розовым светом.
      — Эка тебя приложило… — посочувствовал он «невидимке». — Ну ничего… Не все ж мне…
      На его счастье работала правая половина экрана. Случись по-другому, у него могли бы возникнуть сложности. Поставив разрядник на боевой луч, он прицелился, и первым же импульсом обрезал цепь, что приковывала монаха к стене. Тот не понял, что свободен и продолжил качать воздух в печь.
      Понимая, что сейчас начнется самое интересное, Сергей щелчком сбросил «шмеля» с камня и тот, посверкивая одному Сергею видимыми радиоимпульсами, полетел к пленникам, где Шумон заступал наместо монаха.
 

Тизиранский горы.

Пещера.

Рядом с воздуходувкой.

      — Смотри! — сказал брат Така.
      Шумон не прекращая работы, повернулся. Монах сидел на камнях и держал в руке обрывок цепи.
      — Порвал? — обрадовался Шумон. Он быстро посмотрел на сторожа. Тот спал, словно и не знал, чем все это может для него окончиться. — Ну, ты и здоров, братец…
      Но по лицу монаха уже было видно, что не все так просто.
      — Чудо! — сказал он торжественно. — Чудо! Только я вспомнил о Втором воплощении Кархи как цепь рассыпалась!
      Оставляя за монахом право иметь свою точку зрения на чудеса, он на всякий случай спросил его совершенно серьезно:
      — Что ж ты раньше-то не вспоминал? Столько времени напрасно потеряли…
      Не ждавший от безбожника ничего хорошего монах отругнулся.
      — Мог бы и сам Дьявола попросить.
      Шумон помрачнел и подумал — «Где ж его теперь найдешь…»
      Когда он пришел в себя мешка у него, конечно уже не было. Похоже, что так и не заглянув в него разбойники бросили его где-нибудь, посчитав, что ничего ценного у него и драчливого монаха взять нельзя.
      Он покосился на товарища по несчастью.
      Монах с растерянным и благоговейным видом смотрел на цепь, трогая пальцами оплавленные кончики звена.
      — Молния! — в голос сказал он. — Карха разбил цепь небесным огнем!
      От чувств он заплясал «благодарственную».
      — Грома не было! — отметил ради справедливости бывший Императорский библиотекарь. — Гром бы я услышал…
      — Молчи, безбожник, — грозно нахмурился монах. — Молчи, пока не удавил…. На твоих бестыжих глазах свершилось чудо, а ты…
      — Вот он проснется, — Шумон показал на беспечного сторожа, — он тебе покажет «чудо».
      Тот сидел на уступе на высоте примерно в два человеческих роста и спал. Пока спал. Монаху хватило рассудка, чтоб перестать ругаться и подойти к Шумону.
      — Другого случая не будет, — сказал монах. — Надо уходить сейчас, пока Божий помощник вместе с нами.
      Шумон машинально оглянулся, потом, поняв о чем речь, кивнул. Чудо не могло произойти без чьей-то помощи. Сами собой молнии в пещеру не залетают, значит, кто-то должен был принести ее сюда, под каменные своды разбойничьего притона. Он не стал спорить с монахом, ибо, что может быть глупее спора в тот момент, когда действительно есть возможность сбежать?
      — Ладно! Бог даст, не заблудимся в каменном чреве…
      — Бог? — ухмыльнулся Шумон. — Что ты своего Бога по таким мелочам беспокоишь? Заблудиться тебе и я не дам…
      Младший Брат посмотрел на него так, словно говорит безбожник не по-человечески, а на непонятном языке.
      — Ну-у-у-у?
      — Дорогу я знаю, — отмахнулся Шумон, показывая на соглядатая. — Вон там главная закавыка…
      — Знаешь? — подозрительно спросил монах. На разбойника наверху он внимания не обратил, — а откуда ты ее знаешь?
      Взгляд его стал острым, царапающим.
      — Был уже тут? Может ты с ними заодно?
      — Дурак, — поморщился безбожник, не спуская глаз с дремлющего стража. — Знаю, потому что запомнил.
      — Что ж ты в темноте видишь? Это умение от Дьявола…
      — Я считать умею. Если ты в носу ковырял, то я, пока нас сюда вели, повороты считал.
      Он осторожно показал пальцем вверх.
      — Нам бы его обойти как-нибудь и все в порядке.
      — Обойти? — изумился монах. — Я те обойду… Давай, качай не переставая….
      Он погрозил кулаком.
      — Качай, чтоб он никакой перемены не учуял.
      Водопад позади них наполнял пещеру ровным шумом и разбойник наверняка ничего бы и так не услышал, но Шумон не стал спорить. Он покладисто кивнул и продолжил поднимать и опускать рычаг.
      Младший Брат присел на корточки, и, не сводя взгляда со сторожа, начал перебирать попадавшиеся камни. Разбойники оставили ему его пояс, не подумав, как легко Младший Брат может превратить его в оружие. В руки попадались только осколки раздробленной породы — мелочь, которой только мальчишки могли баловаться, но никак не такой серьезный человек, как брат Така. Он шарил и шарил, но видно божий помощник куда-то отлучился, и ничего подходящего в руки не попалось.
      Бог знает сколько времени это могло бы продолжаться, но тут разбойник наверху шевельнулся.
      Руки Брата Таки заработали быстрее, но уже через мгновение он остановился. Время вышло. Нужно было что-то делать, иначе соглядатай поднимет тревогу.
      Не теряя времени, монах отбросил бесполезную пращу и, подхватив котелок, прыгнул к печи.
      Все произошло в несколько мгновений. Он черпанул расплавленный металл и резким движением плеснул его вверх. На мгновение он показался ошеломленному Шумону огнедышащим чудовищем. Струя огня вытянулась вверх и коснулась разбойника. Того подбросило, он вскрикнул, и ничего не понимая от боли и неожиданности, сделал шаг вперед. Не удержавшись на узкой площадке, ввраг свалился вниз, за камни.
      — Убил?
      — Я? — удивился монах. — Да я его пальцем не тронул….
      Брат Така опоясался пращей и требовательно посмотрел на безбожника. Судьба разбойника его не интересовала. Ему наплевать было жив тот или нет. Главное, тревоги он уже не поднимет.
      — Пошли….
      За валунами, куда упал разбойник, что-то скреблось и гремело камнями.
      — Посмотри.
      — Жалко стало? — презрительно прищурился монах. — Помочь захотел? Или добить?
      Шумон шагнул вперед. Монах остановил его, положив руку на плечо.
      — Он свою дорогу сам выбрал. Мог бы землю пахать или…
      Криво улыбнувшись, смерил взглядом безбожника и добавил:
      — Или книжки вон как ты читать, а он за ножик взялся…
      — Посмотри!
      — И смотреть не буду… Что ж я не видел, каким местом он на камни упал?
      За камнями утихло, только продолжал чадить оттуда нехороший дымок, словно выбиралась из злодея его скверная душа. Потом и он иссяк.
      — Вон! — удовлетворенно кивнул монах. — Помер и обсуждать нечего… Пошли…
      По дороге к выходу он объяснил Шумону.
      — Кто медь на золото меняет, должен понимать, что рано или поздно с него за это Карха спросит.
      — Нет твоего Кархи.
      Младший Брат презрительно прищурился. Он даже не стал обижаться.
      — Есть, есть. Не сомневайся… Кто ж как не он меня расковал? Неужто ты?
      — Нет его… — упрямо повторил Шумон.
      — Не знаешь, что плетешь…. — покачал головой монах.. — Так или иначе, Бог с каждого спрашивает. Только с кого прямо, а с кого через посредника.
      Он подобрал под ногами хороший камень, который, если его правильно положить в пращу, мог стать для первого встреченного ими разбойника хорошим вопросом от Кархи.
      — С этого я спросил, а могла бы спросить Императорская стража.
      — Получается, он дешево отделался?…
      Библиотекарь хотел, что б в его голосе прозвучала ирония и неодобрение, но монах его не понял. Голос его был серьёзен.
      — Это точно… У палачей он бы так легко не помер…
      У самого выхода из плавильни монах остановился. После света, оставшегося за спиной темнота впереди выглядела страшной.
      — Огонь нужен, — сказал у него из-за спины Шумон. — Свет. Со светом легче.
      — Факел, — поправил его Младший Брат. — Лучше несколько…
      Он посмотрел назад. Факелов для них никто, конечно, не запас, но дерево тут было, и наломать его ничего не стоило. Он повернулся, чтобы так и сделать.
      — Куда?
      — Пойду, дерева наберу.
      Шумон посмотрел по сторонам.
      — А хочешь, я тебя удивлю?
      — Чем ты меня удивишь?
      Шумон подмигнул монаху.
      — Чудо сотворю, хочешь? Подсказывает мне что-то, что с той стороны ждут нас факелы божьим помощником приготовленные…
      Монах нахмурился и придвинулся к нему с явным намерением дать по шее богохульнику, но Шумон, почувствовав настроение товарища, отпрыгнул в сторону.
      — Погоди, погоди… Когда нас вносили, я с той стороны то ли крышу, то ли деревянный настил видел. Наверняка там есть все, что нам нужно.
      Монах опустил руку, оглянулся и проворчал:
      — Откуда? Сам что ли клал?
      Безбожник пожал плечами.
      — Ходят же тут как-то разбойники? Не на ощупь же…
      Он проскользнул между камней. Тут было заметно темнее, но ноги сами нащупывали дорожку к деревянному навесу над большим плоским камнем. Теряясь в темноте, на нем лежала куча всякого барахла. Заметив деревянные палки, монах бросился к ним.
      — Ух-ты! — не веря тому, что видит, сказал Шумон. — Ты смотри….
      Слова слетели с языка сами собой. Не от необходимости, а от удивления.
      — Что?
      Монах повернулся, но не посмотрел на безбожника. Его руки пересчитывали факелы.
      — Еда вон, — с заминкой, которую монах не заметил, ответил Шумон. — Вон еды сколько… Хлеб, мясо… И перевязь моя…
      Еда и перевязь были не главными. Там лежал его мешок!
      Пока монах жевал хлеб, подбирал факелы, он, сунув руку в кучу тряпья, нащупал там мешок и, не открывая, провел рукой по боку. Сердце радостно застучало! Камень был там! Плечи сами собой расправились. Теперь он чувствовал себя вооруженным! Правда, брат Така мог воспротивиться этому, но Шумон решил и эту проблему.
      Пока тот бегал к печи, чтоб поджечь факел безбожник сунул свой мешок в какой-то другой мешок с головой Имперского дракона, а сверху навалил хлеба и мяса. Уж против этого Младший Брат возражать ни за что не станет…
      Брат Така вернулся и вместе с ним во тьму пришел свет.
      — Что у тебя там? — подозрительно спросил монах, когда увидел Шумона смешком за плечами. Он поднял факел повыше и Шумон понял, что монах вполне может прямо сейчас опустить его ему на голову.
      — Еда, — быстро сказал он. Раскрутив горловину, он вытащил оттуда хлеб, показал монаху. — У нас путь долгий, а они не обеднеют…
      Уже ни о чем не спрашивая, брат Така повернулся и крадучись пошел к выходу. Темнота впереди больше не казалась опасной, но, показывая, кто тут хозяин, он остановился и сказал.
      — Идем тихо. На глаза тут большой надежды нет. Значит, будем слушать в четыре уха.
      Шумон кивнул. Монах считал себя главным, но это он ошибался. Чтоб тот понял, что к чему безбожник скомандовал.
      — Сейчас пятьдесят два шага прямо. До поворота направо. Там сквозняк должен быть.
      Свет факела проникал в темноту не более чем на пять шагов, и поэтому их дорога казалась Шумону путешествием в кольце света. Факел освещал камень справа, слева, над головой и под ногами и эти пять шагов света реально существовали, а все остальное — нет. Он исправно отсчитывал шаги и повороты, как вдруг шедший позади монах коснулся его плеча рукой. Шумон слегка повернул голову, но идти не перестал.
      Монах наклонился и прошептал в ухо безбожнику.
      — Кто-то идет за нами.
      Библиотекарь замедлил шаг, хотел остановиться, но монах ткнул его в спину.
      — Виду не показывай… — прошептал он. — Иди. Сейчас я его от любопытства отучу….
      Шумон услышал, как монах замедлил шаги. Безбожник почувствовал, что вот сейчас все и произойдет. Он остановился и резко повернулся. Движение монаха он поймал, когда тот уже развернулся. Булыжник сорвался с его руки, словно с метателя катапульты и канул в темноту. Мгновение темнота молчала, но потом ответила искрами и грохотом расколовшегося камня. Брат Така в два прыжка выскочил из круга света и бросился назад.
 

Тизиранские горы.

Пещера.

Десяток метров позади беглецов.

      Сергей стоял ни жив, ни мертв. Если б не «шмель» на спине монаха тот наверняка убил бы его. По движению шмеля он понял, что монах поворачивается, и это его спасло. Камень раскололся о стену в шаге от егерской головы.
      Монах вынырнул из темноты с поднятой для удара рукой. Сергей замер, надеясь, что темнота и «невидимка» сделают его незаметным. Младший брат сделал еще шаг вперед. Он двигался грозно, как хозяин, как пещерный медведь в своем логове. Сергей отпрянул назад, прижался к стене. Монах стоял на краю освещенного участка хода. Позади в нескольких шагах стоял Шумон, а впереди — темнота. Он не боялся ее, и шумно понюхав воздух, сказал.
      — Тут он где-то…. Затаился.
      Его рука поднялась, чтоб нанести удар, как только он увидит врага. Сергей инстинктивно вжался в камень. С рукой занесенной для удара Брат Така стоял практически напротив него. Их разделял только небольшой каменный выступ.
      — Кто?
      Не отводя взгляда от пустоты перед собой, монах ответил:
      — Не знаю кто. Но тут он. Рядом.
      Шумон встал рядом. Факел колыхался на сквозняке, но и этом меняющемся свете было отлично вино, коридор позади них пуст.
      — Чудишь, монах….
      — Что «чудишь»? Дышит кто-то.
      Сергей задержал дыхание. Шумон приложил ладонь к уху. Стало так тихо, что все услышали дробный шорох капель, срывавшихся с потолка где-то за их спинами. Конечно, как и всегда под руками был разрядник, но что ему тут делать с двумя парализованными?
      — Вода. Вода капает… — нетерпеливо сказал Шумон. Он просто чувствовал, как уходит время.
      — Он дышит, — упрямо повторил монах.
      Шумон поднял факел повыше, освещая коридор перед собой еще на десяток шагов.
      — Кто дышит? Где?
      Брат Така и сам видел, что впереди пусто и Сергей разглядел, как на лице монаха проявляется выражение досады. То, что он видел своими глазами, противоречило тому, что он чувствовал кожей. Шумон шумно вздохнул.
      — Пойдем….
      Монах нерешительно потянул руку вперед. Сергей тихонько отвел ствол разрядника в сторону. «Стволом в солнечное сплетение, потом по голове… Вырубаю его минут на пять… А потом что? Все одно дороги не знаю». Было острое желание сделать несколько шагов назад, но он не решился шуметь, надеясь, что у Шумона вот-вот кончится терпение..
      — Божьи помощники могут становиться невидимыми? — вдруг спросил тот.
      — Могут. Они все могут…. — не оборачиваясь на голос, ответил Младший Брат. Монах трогал воздух впереди себя и был очень похож на помешенного.
      — Может быть тебе легче будет, если мы посчитаем, что там следом за нами идет Божий помощник, ну тот самый, который твою цепь разомкнул? И если ты от него отстанешь, то он нам еще в чем-нибудь поможет… Чудо какое-нибудь явит.
      От неожиданности Брат Така опустил руки. Воспользовавшись этим, бывший императорский библиотекарь ухватил монаха за рясу и потащил назад, приговаривая по дороге.
      — Идет он, наш благодетель, себе спокойно, добрым делам радуется, а ты в него камнем…. Нехорошо это… Неблагодарно… Святые мученики так никогда не поступали…. По крайней мере не помню я такого случая… И тебе не стоит…
      Фигуры скрылись за поворотом. Сергей, отпустив их шагов на двадцать, пошел следом, ориентируясь на отсвет факела. От пережитого его немного трясло.
      «Так мне и надо», — подумал он. — «Ишь расслабился… А ведь убил бы меня монах… Убил бы благодетеля и не вспомнил бы.»
      Он поежился от этой холодной мысли.
      Свет впереди замер. Наученный горьким опытом Сергей остановился и снял с плеча разрядник.
      — Что там еще? — пробормотал он. — Кого еще несет? Неужели в окрестностях еще божьим помощники объявились?
      То, что кто-то идет навстречу, он не сомневался. До сих пор Шумон, ведший всех их к свету, не ошибался. Во всяком случае, он не колебался в выборе дороги. Каждый раз, когда они меняли направление движения, он делал это с такой уверенностью, что Сергей не сомневался — еще чуть-чуть и впереди покажется выход.
      Он подкрался поближе. Монах и Шумон яростно шептались, а впереди, в темноте трудно было определить как далеко, горела яркая звездочка, и слышались голоса.
      — Их всего трое, — определил монах — С одним-то справишься?
      — Хотелось бы обойтись без этого всего…
      Шумон шевельнул ладонью, отметая воинскую отвагу монаха.
      — Спрятаться бы где…
      Не спрашивая монаха, он повернулся и побежал назад, ведя факелом у самой стены. Сергей отпрянул назад, в темноту. Идея у Шумона была хороша, но не настолько, чтоб ей безоговорочно следовать. Чтоб спрятаться нужно будет погасить факел, и что потом делать в темноте? Монах быстро сообразил.
      — Огонь увидят.
      — Погасим.
      — А…
      — Дойдем. Я и без света считать могу… Доведу…. Тут недалеко. Три поворота осталось…
      Сергей нащупал рукой боковой ход, который заметил еще раньше и отступил в него.
      «Тогда можно, — подумал он. — Тогда получится. Как раз на твоей стороне есть дыра, в которой вам самое место спрятаться».
      В проходе ему делать было совершенно нечего, тем более после падения он не уверен был в своей невидимости. Если уж монах смог услышать его дыхание, значит невидимка лишилась чего-то важного и следовало ждать сюрпризов. Шаги безбожника приблизились.
      — Вон! — прошипел монах. — Вон дыра! Туда!
      Сергей не успел сообразить, как перед ним фыркнул факел и в штольню ввалился сперва монах, а следом за ним — Шумон.
      Сергей, не рассуждая, сделал шаг назад. С последним светом факела он увидел, что за спиной есть несколько шагов свободного пространства, а дальше ход превращается в расщелину, поднимающуюся вверх. Стараясь двигаться бесшумно он ухватился за края и подтянувшись, завис там упершись ногами в противоположные стенки. Монах сделал шаг назад и очутился у него между ног.
      «Вот попал», — подумал Сергей. «Шмель» на плече монаха светился так близко, что он мог дотронуться до него рукой. Он осторожно выпустил воздух из груди.
      — Тут кто-то еще есть… — сказал монах. — Клянусь Тем Самым Камнем, есть!
      — Молчи! — скомандовал Шумон. Разбойники впереди были для него угрозой жизни несравненно более реальной, чем страхи монаха. — Дышать перестань!
      Сергей почувствовал, как монах у него под ногами зашевелился, пытаясь что-то нащупать у себя за спиной.
      «Вот дурак любопытный» — мелькнуло у егеря. — «Нет бы умного человека послушаться, спокойно постоять…» Брат по Вере сейчас был похож на корабль со старинной гравюры, что изображала Колосса Родосского. Он медленно отступал назад между расставленных в стороны Сергеевых ног.
      Если б у них было время, ну хотя бы секунд десять, неугомонный монах наверняка нащупал бы его, но тут очень кстати появились разбойники. Свет стал ярче, голоса приблизились. Сергей на всякий случай наклонил разрядник. Монах опять встрепенулся, но тут Шумон не дал ему разгуляться, а сжал руку. Он ждал, что сейчас мимо него проплывет расплывчатый свет, промелькнут фигуры и мир вокруг вновь погрузится во тьму, но произошло все иначе. Разбойники остановились, не дойдя нескольких шагов до их укрытия.
      — Ну, вылезайте! — прогремело из коридора. — Живее…
      Все трое затаились, надеясь, что разбойники все же пройдут мимо, но….. Прямо к ним просунулся факел, окатив их дымным светом.
      Когда Младший Брат проморгался, то увидел перед собой ухмыляющиеся разбойничьи рожи и руки с ножами. Он рванулся к выходу, что бы дать бой, но впереди стоял Шумон. Книжник загораживал его от разбойников и монах не мог выскочить, чтоб защитить себя и безбожника от длинных ножей! Монах наклонился, просовывая голову в щель между камнем и книжником.
      — Чтоб вы все сдохли! — заорал он от отчаяния. — Умрите, гады!
      Сминая Шумона он прыгнул вперед, но прежде чем огромная фигура брата Таки загородила проход Сергей успел нажать на клавишу разрядника и парализующий разряд достал разбойников. Не теряя ни секунды, он спрыгнул на камни и следом за монахом выскочил из щели.
      Разбойничий факел продолжал гореть, освещая озирающегося монаха. Лица его Сергей не видел, но можно было догадаться, кроме злобы и изумления на нем ничего не было. Враги лежали так, словно добровольно исполнили его просьбу.
      Шумон поднялся и, пошатнувшись, ухватился за стену. Он уже увидел все, что случилось, и теперь хотел получить объяснения.
      — Ну?
      — Мертвы! — пробормотал монах. — Мертвы! Я их убил! Я!
      Голос его дрогнул. В нем не было жалости о содеянном, но был страх. Он ощутил дрожь от своего могущества и испугался сам себя…
      «Как бы не так» — подумал Сергей. — «Только задержись на полчаса, так они тебе покажут, покойнички-то…»
      — Какой ты монах? — сказал Шумон не без одобрения в голосе. — Тебе бы нож в руки, да на большую дорогу, так….
      Монах был так ошеломлен происшедшим, что на лесть не поддался.
      — Не ножом. Я их верой убил!
      Он расставил руки и заплясал «благодарственную».
      Шумон склонился над ближними телами и стал рассматривать их. Крови действительно не было ни на одном.
      — Это как? — не понял Шумон.
      — Во мне сила Кархи! — задыхаясь от скромности сказал монах.
      — Кархи нет, — как-то автоматически сказал Шумон, отодвигаясь от последнего разбойника.
      — Раз есть сила, — монах ткнул в поверженных пальцем. — Значит есть и Карха… Пойдем, я докажу тебе…
      Сергей невидимо ухмыльнулся. Не дожидаясь безбожника, монах пошел в темноту.
      — Может быть, Карха тогда тебя и выведет? — ядовито спросил отставший Шумон.
      — Сам говорил, что Его такими мелочами беспокоить нечего… Тем более, что по его соизволению ты, знающий дорогу, идешь рядом со мной.
      Шумон не ошибся и действительно через три поворота Сергей увидел впереди свет. Монах шел вперед, словно он тут был полновластным хозяином. Шумон попробовал его приструнить, но тот отмахнулся от него так величественно, что Сергею показалось, что он даже стал выше ростом.
      У самого выхода на них наткнулся еще один разбойник. Плохо видя в темноте, он подпустил их довольно близко. Рядом с беглецами был подходящий ход, и можно было бы спрятаться там, чтоб разбойник вообще их не заметил. Но после того, что было, монах прятаться не захотел. Когда до разбойника осталось пять шагов и тот, неуверенно щурясь, потащил нож из-за пояса, брат Така повелительно протянул к нему руку и крикнул:
      — Умри, зараза!
      Сергей за его спиной послушно пустил в ход парализатор, и разбойник повалился на землю. Даже не обернувшись на него, Младший Брат прошествовал вперед. Именно прошествовал. Унижение последних часов, когда он своими руками подрывал экономическую мощь Императора, пропало, растворилось в ощущении сопричастности к божественной силе. «Кем он, интересно себя чувствует?» — мелькнуло у Сергея. — «Волшебником? Чудотворцем?»
      Шумон шел за ним следом потерянный и не понимающий того, что тут твориться. Он не понимал, что тут происходит и оттого злился. То, что только что случилось, имело все признаки чуда, но, он точно знал, что чудес не бывает. Точнее до сих пор не бывало…
      Он наклонился над разбойником, перевернул его на спину. Тот не дышал, и глаза уже смотрели стеклянным взглядом, словно жизнь покинула это тело. Шумон в растерянности посмотрел на Младшего Брата. Во взгляде его было столько недоумения, что Сергею стало не по себе.
      «Нет», — подумал Сергей. — «Еще чуть-чуть и он тоже плясать начнет… Кончать надо это шутовство».
      Зев пещеры становился все больше и больше, и мрак вокруг сменился рассеянным светом. Помня о порванной «невидимке» Сергей отстал еще на десяток шагов. Нужно было выходить и спешить к аэроциклу, но растерянный Шумон все еще вертел парализованного разбойника, а идти мимо него Сергей не решился. С поляны, что разбойники вытоптали перед пещерой, донеслось «Эге! Это кто ж это у нас тут прогуливается?» Сергей вытянул голову и увидел монаха и идущих ему наперерез двоих разбойников.
      От сознания неведомой силы, поселившейся в нем, монах двигался степенно и размеренно, словно боялся расплескать, то, что имел.
      — Стой, монах, — приказал первый. — Стой, пока жив….
      — Прочь с дороги, грешники, — ответил брат Така. — Во мне сила Божья! Разнесу!
      Такие слова конечно дорогого стоили, но, видя, что монах не вооружен, разбойники не обратили на них никакого внимания. Ближний размахнулся, чтобы ударить, но монах направил на него палец.
      — Умри, грешник!
      От неожиданности тот опешил, а Брат Така уверенный в своих силах даже не посмотрел, что стало с разбойником, заплясал на месте. Явно растерянно разбойник смотрел в спину своему несостоявшемуся убийце до тех пор, пока монах не подошел к его товарищу и не крикнул ему в лицо.
      — Умри, собака!
      Разбойник от неожиданности отскочил назад. Глядя на запрокинувшего в небо голову пляшущего монаха, разбойник, наконец, сообразил, что к чему.
      — Не режь его, Ефальтий! Он, похоже, умом тронулся.
      Младший Брат дернулся, словно его сзади током ударили. Ничего не понимая он смотрел на того, кого звали Ефальтием и пляска его становилась все медленнее. Ефальтий сунул нож за пояс.
      — Да пусть хоть совсем дурак…. Меха качать большого ума не надо.
      Он морщился, скреб голову, пытаясь как-то объяснить несуразность того, что видел, и тут его осенило.
      — Да он скорее угорел с непривычки… Вот его и вывели.
      Сергей смотрел на Шумона. Тот… улыбался. Конечно, он не разбойниками радовался, а тому, что мир снова стал с головы на ноги.
      — Нет чудес на свете! — крикнул он монаху, как противнику в споре. — Нет чудес!
      — И второй тут!
      Ефальтий заметил Шумона и повернулся к нему. Теперь брат Така оказался меж двумя разбойниками. Сергей приготовился вновь пустить в ход разрядник, но монах справился сам… Неожиданно быстрым и точным движением он обхватил головы разбойников и стукнул их друг о друга. По поляне прокатился сухой треск, словно от электрического разряда и разбойники упали на траву.
      — Ну, — задиристо спросил безбожник — Где ж твои чудеса?
      Он чувствовал себя так, словно живой воды хлебнул. Теперь все вокруг подчинялось логике и здравому смыслу.
      — Обернись назад и посмотри, где мои чудеса.
      Монах, безусловно, имел ввиду лежащих в пещере разбойников, но Сергей инстинктивно отступил еще на несколько шагов. Он наткнулся на какие-то камни и загремел. Этот звук неожиданно примерил и монаха и безбожника. Не рассуждая, Шумон бросился вперед и вместе с монахом нырнул в кусты.
      — В здравомыслии вам не откажешь, — прокомментировал эту ретираду Сергей. — Кто его знает, случится очередное чудо или нет, а так — и сам цел и шкура без пробоин…
 

Дурбанский лес.

Окрестности пещеры.

Атмосфера.

      Теперь, хоть он и смотрел на лес из седла аэроцикла, тот не казался пустым и безмолвным. Около пещеры и ее окрестностей бушевали страсти достойные пера какого-нибудь из местных Шекспиров или Гомеров.
      Сергей несколько минут любовался тем, как Слепой Хамада тряс разбойников, которых оглушил брат Така, как он ощупывал парализованных, пытаясь догадаться, что же тут такое произошло с его людьми. Сергей даже пожалел, что нет у него «шмеля», чтоб оценить всю красочность атаманских выражений и пополнить ими свой лексикон.