Глава 14

– Да, беда! – бурчал Лоренсо, склонившись над наручниками. – Это самый тихий замок, с которым мне приходилось иметь дело. – Он придвинул свой стул поближе к столу и почти лег ухом на замок. – Чтобы услышать щелчок, надо иметь уши собаки.

У Лоренсо такой же слух, как у собаки? Сойер криво усмехнулся, взглянул на Сафиро и покачал головой.

– Спасибо, Лоренсо! – крикнул он на ухо старику. – Ты возишься уже два дня. Я сам придумаю что-нибудь другое!

– Открою? – отозвался Лоренсо. – Да, я попробую открыть замок, Сойер. Сегодня уже поздно, приходи завтра. Ты хочешь посмотреть, как я ловко открываю замки? Завтра я тебе покажу.

Сойер кивнул.

– Пойдем, – сказал он Сафиро. – Ведь должен быть какой-то способ снять эти чертовы наручники!

Сафиро пошла за ним к двери, но вдруг остановилась.

Страх медленно пополз по ее телу, точно ядовитое насекомое. Сердце учащенно забилось, во рту пересохло.

Луис! Он ее ищет! Она нужна ему! Он поклялся найти ее и не забыл свою клятву!

Девушка будто слышала, как он шепчет ей это на ухо, чувствовала на своей щеке его горячее дыхание.

– Сафиро! – позвал Сойер. – Что... Она покачала головой: молчи!

– Я...

– Франсиско, куда ты пошел? – Тья повернулась от плиты.

Увидев, что Сафиро оправилась от страха, Сойер посмотрел на Тья. В глазах старой женщины светилось возмущение. Было видно, что она настроена решительно.

– Я... – произнес он.

– Сядь и поешь похлебку! – перебила его Тья. – Здесь в основном овощи, но есть и немножко рыбы...

– Я не могу, – возразил Сойер, – мне надо снять эти наручники...

– Ты споришь со своей мамой? – Тья удивленно вскинула брови. – Ну хорошо. Не хочешь есть, тогда ложись спать. Я знаю – ты устал, и не говори мне, что это не так! Ты долго плавал в холодном ручье. От еды отказался, значит, иди в кровать!

– Я... – Живо!

Тья двинулась на Сойера, собираясь отшлепать его деревянной ложкой.

– Мы идем, Тья! – Сафиро потащила Сойера к лестнице.

Они поднялись на второй этаж и зашли в его спальню. Девушка закрыла дверь.

– Зачем ты ее слушаешься? – сердито спросил Сойер. – Нам надо избавиться от наручников, Сафиро! Я второй день хожу без рубашки, да и у тебя блузка уже грязная. Если мы будем потакать старческим причудам Тья...

– Ты видел ее глаза?

– Да, но...

– Этот взгляд неумолим, Сойер. Если ты не будешь ее слушаться, она нашлепает тебя по...

– По попе, – закончил Сойер, – я взрослый человек, черт возьми, а меня до сих пор шлепают по попе!

Сафиро улыбнулась и обняла своего пленника.

– Потерпи еще одну ночь, Сойер. Завтра ты как-нибудь снимешь наручники. И на улице уже темно.

Сойеру, хоть он и не был настроен развлекаться, все же было приятно объятие девушки.

– Сафиро...

– Обними меня, – попросила она.

Он обхватил девушку свободной рукой и нагнулся, с упоением вдыхая сладкий запах ее волос. Сафиро уверена, что он никого не убивал. Сойер не знал, насколько она права, но ее убеждение в его невиновности очень много для него значило.

– Франсиско! – донесся из коридора голос Тья. Сойер и Сафиро разом метнулись к кровати. Только они улеглись, как в спальню влетела Тья.

– Сафиро, chlquita, – сказала старая женщина, – мой упрямый сынок отказался есть, но это еще не значит, что ты тоже должна лечь спать голодной. Я принесла тебе похлебку. – Она поставила миску на стол у окна, бросила сердитый взгляд на «своего сыночка» и вышла из комнаты.

– Ну вот, мы опять в постели, Сойер.

– Да, опять в постели.

Сафиро повернулась к Сойеру. Он лежал, уставившись в потолок немигающим взглядом, и думал о чем-то своем.

Яркая луна отбрасывала серебряный свет на его лицо. Девушка смотрела на Сойера, и сердце ее замирало. Конечно, она почти не видела мужчин, если не считать ее стариков, и все равно Сойер казался ей самым добрым и красивым на свете.

– До истории с дикой пумой ты почти не разговаривал, – проговорила девушка. – Сейчас ты, кажется, уже не так расстроен, как утром. И все-таки тебе грустно.

Он продолжал смотреть в потолок.

– Я думаю, Сафиро. Нет, я не скажу тебе о чем. Девушка улыбнулась. Сойер угадал: она как раз собиралась спросить его, о чем он думает.

Ничего, об этом она еще спросит. Позже.

– Ты поцелуешь меня?

Столь откровенный вопрос развеселил Сойера. Губы его дрогнули. Это была первая улыбка за весь день.

Эта девушка обладала удивительной способностью портить ему настроение, когда он был весел, и веселить, когда он был расстроен.

– Сойер!

Он не ответил. Сафиро положила руку ему на ногу.

– Тья еще вернется, Сафиро, – напомнил ей Сойер. – Ты прекрасно знаешь, что закрываться бесполезно – у нее есть ключ. – Его бросило в жар от ее легких дразнящих прикосновений, сердце учащенно забилось в груди. – Я уверен, она заглянет сюда еще раз пять.

– Да, но она только что ушла и вернется где-нибудь через полчаса. Может, мы успеем?

Сойер молчал. Он не мог говорить. Ее нежные пальцы медленно поглаживали его пробудившийся символ желания.

– Если бы можно было как-то спрятаться от Тья! – сказала Сафиро. – Но у нее взгляд, как у птицы.

– У нее глаз, как у орла, – поправил Сойер. Господи, как приятно она водила рукой! Ему с трудом удавалось сдерживать свое желание.

«К черту! – решил Сойер. – Думать буду завтра».

– Знаешь, Сафиро... маленькие мальчики любят спать в лесу.

– Что? Сойер сел.

– Все мальчишки любят ночевать под открытым небом. Кажется, сегодня вечером меня тоже потянуло на природу. В лес.

Наконец до нее дошло.

– Но Тья же тебя наказала, ты забыл? Вряд ли она тебя отпустит.

– А если я как следует попрошу? Девушка тоже села.

– Что ж, может, у тебя и получится. Ты ей светишь из окошка.

Сойер усмехнулся:

– Я для нее – свет в окошке.

– Да, я так и...

– Ну да, именно так ты и сказала, Сафиро!

Сойер встал, помог подняться Сафиро. Они вышли в коридор и спустились в кухню. Лоренсо спал за столом, Педро и Асукар ели похлебку, а Тья пила чай. Макловио нигде не было видно.

– А где Макловио? – подозрительно спросил Сойер. – Франсиско! – воскликнула Тья. – Ты почему пришел на кухню?

– Макловио сказал, что ему надо уйти по делу, Сойер, – ответил Педро и отправил в рот ложку похлебки.

Ушел по делу? Сойер выглянул из окна. Ясно, какие могут быть дела у Макловио! Два дня трезвости – это для него перебор.

«Ладно, – размышлял Сойер, – сейчас я все равно ничего не могу сделать – уже темно. К тому же придется тащить за собой и Сафиро».

– Сойер, радость моя! – пропела Асукар. – Садись со мной! Пока ты будешь есть, я пошепчу тебе на ушко страстные слова!

– Франсиско! – Тья сдвинула брови. – Я спрашиваю: почему ты не в кровати?

– А можно мне поспать на улице? – выпалил Сойер, постаравшись изобразить детский голосок.

Сафиро захихикала, и он еле сдержал улыбку.

– На улице?

– Я хочу спать в лесу. Можно? Ну пожалуйста!

– Я буду с ним, Тья, – сказала Сафиро. – Я за ним присмотрю.

Тья поставила чашку на стол.

– Франсиско, мне кажется, тебе не стоит спать в лесу...

– Но на улице тепло, – настаивал Сойер. – Я не замерзну. Обещаю, что лягу спать сразу, как только найду подходящее место для ночлега. Я возьму с собой Марипосу. Она будет меня охранять. Тья покачала головой.

– Ты сегодня плохо ел, Франсиско. Ты забыл, что я тебя наказала?

Сойер подошел к плите, зачерпнул целый половник похлебки, быстро все съел и утер рот рукой.

– Вот, я поел. Теперь мне можно пойти спать в лес?

– Ну... – Тья задумалась.

– Пожалуйста! – Сойер обнял старую женщину. – Пожалуйста, мама! Я так тебя люблю, мама! Пожалуйста, отпусти меня!

От таких слов Тья расчувствовалась до слез.

– Хорошо, мой милый Франсиско, иди. Когда ты так мило просишь, я не могу тебе отказать. Но ты должен вернуться до завтрака!

Сойер радостно улыбнулся.

– Спасибо, мама! Только не надо меня искать, ладно? Я прячусь от врагов.

Тья подмигнула Сафиро.

– Да, Франсиско, тебе надо спрятаться от врагов. Сафиро, chiquita, а может, тебе не стоит спать вместе с ним в лесу? Это детские забавы, так что, если ты не хочешь...

– Ничего, Тья, это же всего на одну ночь, – ответил. Сафиро, делая вид, что нехотя уступает «детским прихотям» Сойера. – Не волнуйся. Я пойду с ним, а завтра при веду его пораньше.

– Ну что ж, мой маленький Франсиско, – сказал Тья. – Ты уговорил нас с Сафиро. Пожалуй, когда ты вы растешь, ты будешь очень нравиться женщинам.

– Мне кажется, я и сейчас нравлюсь... Тья хмыкнула:

– Сейчас ты еще маленький, но когда-нибудь ты поймешь, что я хотела сказать. И ты, Сафиро, тоже. Когда-нибудь ты встретишь принца, и он научит тебя любить. – Да, – сказал Сойер, – когда-нибудь мужчина научит ее любить. Думаю, тебе понравится, Сафиро.

Девушку бросило в жар. Да, она хотела, чтобы он научил ее любить. Повернувшись, она потянула Сойера к двери.

– Погодите! – окликнула Тья. – Сейчас я вам кое-что дам!

Десять минут спустя Сафиро и Сойер вышли из дома, унося с собой одеяло, две подушки и сумку с едой. Сойер, как и обещал, взял с собой Марипосу.

Вскоре глаза Сойера привыкли к темноте. Он без труда вел Сафиро по лесу. Наконец им попалось хорошее место для ночлега. Луна лила на поляну свой печальный свет. Покачивали ветками могучие дубы. Пахло землей и травой.

Вот где будет их спальня, решил Сойер. Здесь, на лоне природы, он и покажет Сафиро, что значит быть женщиной.

– Сюда, – прошептал он. Девушка не помнила это место.

– Как так получилось, что ты знаешь Ла-Эскондиду лучше меня, Сойер? – спросила она, помогая ему сгребать листья в кучу.

Он расстелил одеяло.

– Ты забыла, что я почти все время торчал в этом лесу. Я излазил его вдоль и поперек. Деревья, которые подходят для рубки, не растут в одном месте. – Он бросил на одеяло подушки. – Осталось только одно место, где я еще не был. За домом есть утес. Я готов спорить на все золото мира, что именно там Макловио прячет свой самогонный аппарат и что именно там он сидит сейчас. Сафиро потянула Сойера на постель из листьев.

– Я смотрела там, но ничего не нашла. Он так его спрятал, что, наверное, сам Бог не...

– Сафиро! – Что?

– Об этом я позабочусь сам. – Сойер привлек ее к себе. – Сейчас у нас с тобой есть другие дела. И поверь мне, они не имеют ничего общего с желанием маленького мальчика спать в лесу, спрятавшись от врагов.

Его голос, его слова разжигали в девушке желание.

– Ты не будешь останавливаться сегодня ночью, Сойер? – Ее вопрос прозвучал как утверждение. – Ты ...

– Не буду, Сафиро, – ответил он. – А на твой второй вопрос я отвечаю: да.

Одежда, кроме блузки Сафиро, разом слетела с них, как по мановению волшебной палочки. Теперь любовников разделял лишь воздух. Они обнялись. Страсть их росла с каждой лаской и с каждым поцелуем.

Неожиданно Сойер отстранился от Сафиро и сполз вниз. Он поднял голову и взглянул на девушку. Ее красота ослепила Сойера. У него дух захватило.

Его обдало ее ароматом. От нее пахло не розами, не солнцем и не ветром. Это был запах женственности и мягкости, нежности и понимания, всепрощения и сочувствия – всего того, в чем он сейчас нуждался.

Он слышал ее дыхание, слышал биение ее сердца. Она молчала, но в ушах его звучал ее голос, и это была волшебная музыка, которую нельзя сыграть ни на одном инструменте.

Он видел ее, осязал, обонял и слышал.

А сейчас он попробует ее на вкус.

При мысли об этом его обожгло острым желанием. На лбу выступил пот.

– Сойер, что ты делаешь?

Он хотел бы ей объяснить, но не знал таких слов, поэтому просто показал.

Почувствовав нежное прикосновение его губ к своему лону, Сафиро закрыла глаза и отдалась во власть первому, еще робкому, наслаждению. Она и подумать не могла, что мужчина захочет ласкать женщину таким образом, но она понимала, что Сойер показывает ей лишь один из способов давать и получать удовольствие.

Она непроизвольно раздвинула ноги, требуя большего, и Сойер выполнил ее невысказанные желания, лаская и дразня ее мягкую плоть губами и языком. Стон вырвался из груди Сафиро. Сойер понял: хоть она и незнакома с этим способом любви, однако он ее нисколько не смущает.

Скользнув рукой между ног девушки, он легко просунул два пальца внутрь, не прекращая ласкать сладкую жемчужину чувствительной плоти, вздувшуюся от его прикосновений. Он настойчиво ласкал Сафиро языком, губами и горячим дыханием и сразу почувствовал ее начинающийся экстаз.

Все ее тело напряглось, дыхание сделалось частым и прерывистым. Краем глаза Сойер видел, как она судорожно сжимает одеяло.

Его собственные пальцы еще больше увлажнились. Наслаждение выплескивалось из лона девушки. Наконец она перестала содрогаться, задышала ровнее, и легкая улыбка тронула ее нежные губы.

Однако Сойер продолжал целовать Сафиро.

– Я не знала этого, – прошептала девушка. Она открыла глаза. – Ты мне не говорил.

– Зато теперь знаешь. – Сойер все еще скользил губами по ее влажной мягкой плоти. Он чувствовал, слышал пробовал на вкус и видел Сафиро...

– Сойер. – Сафиро повернулась на бок и похлопала по одеялу, приглашая лечь рядом.

Сойер лег на спину, и она нагнулась над его бедрами. У него захватило дух от волнения. Неужели она сейчас сделает то, что он только что делал с ней?

Но она же не знает как!

Это не важно. Что бы она ни делала, как бы она его ни ласкала...

Она опустила голову, и шелковистые волосы защекотали его ноги. В чреслах Сойера занялся огонь желания. Он глубоко вздохнул.

О Господи, она его едва коснулась, а он уже так воспламенился! Их любовная игра может кончиться, едва начавшись...

– Сафиро, – простонал он хриплым шепотом, – не надо...

– Не надо?

Она покрывала его живот поцелуями, задержалась на пупке и погрузила кончик языка в маленькое углубление.

Сойер ухватил ее за волосы и сжал их так крепко, что онемели пальцы. Он попытался сесть, но Сафиро легко толкнула его в грудь. И он снова повалился на одеяло.

– Подожди, – сказал он. Девушка целовала волосы у него в паху. – Ты не понимаешь. Сафиро, я... я очень сильно хочу тебя и не смогу устоять...

– А ты и не стоишь, Сойер. Ты лежишь на спине.

Она взяла его длинный набухший орган и тронула губами твердый горячий кончик.

– О-о-о! – простонал Сойер.

Блаженство нарастало. Он должен был остановить Сафиро. Немедленно.

Он снова сел. Но в этот момент девушка губами захватила его плоть. Ее рот был таким мягким, теплым и приятным, что его слабые попытки сопротивления мгновенно растаяли. Не в силах слушаться голоса разума, Сойер медленно, ритмично задвигал бедрами, подаваясь то вверх, то вниз.

Самообладание покинуло его. Он сдался во власть своим чувствам, и никакая сила на свете не могла остановить нарастающее удовольствие.

Никакая сила, кроме одной.

Вдруг запахло дымом. Сафиро села и повернулась в ту сторону, откуда шел запах.

Около хижины что-то горело!

– Сойер...

– Одевайся!

Они поспешно натянули на себя одежду и помчались к дому.

Горел огород.

– Санта-Мария! – Сафиро схватилась за голову. – Огород! Сойер, наши овощи...

Она рванулась к горящему забору, но Сойер удержал ее.

– Слишком поздно, Сафиро, – сказал он. – Пожар уже не остановишь...

– Но там Джинджибер! Моя курица...

– Джинджибер здесь, Сафиро! – крикнула Тья. На глазах ее блестели слезы. Рыжая курица сидела у нее на руках.

Тья повернулась к Асукар, которая стояла тут же, закрыв лицо руками.

– Черт возьми, что случилось? – Сойер подошел к старухам, Сафиро спешила за ним. – Как...

– Мы не знаем! – Тья уткнулась в Джинджибер и зарыдала. – Теперь мы останемся без еды! – причитала она. – Зимой нам нечего будет есть!

– Все произошло очень быстро, Сойер. – Педро бросил пустое ведро. – Мы с Лоренсо легли спать, а тут вопли, крики. Тья и Асукар кричат как резаные. Открываю глаза, смотрю в окно – там что-то горит. Я бужу Лоренсо, и мы бежим тушить пожар. Но вода была только на кухне. Пока мы бегали к ручью, огонь уже весь огород охватил. Мы с Лоренсо ничего не могли сделать.

– Я сбивал пламя, – добавил Лоренсо, тяжело дыша. – Вот даже руки обжег.

Он показал Сойеру пузыри на ладонях.

Сойер обнял Лоренсо и похлопал по спине, пытаясь утешить расстроенного старика. Потом посмотрел на огонь.

Интересно, отчего вдруг возник пожар? Совсем недавно, когда они с Сафиро уходили в лес, во дворе все было в порядке...

Тут Сойера осенило:

– Макловио.

Старик был легок на помине. Сильно шатаясь, он вышел во двор с бутылкой в одной руке и обгоревшей палкой в другой. Священный меч крестоносцев болтался у него на бедре.

– А, вот и Джинджибер! – спотыкаясь, Макловио подошел к Тья. – Где ты нашла курочку, Тья? Я искал ее в огороде, но было очень темно. Тогда я сделал факел, чтобы посветить себе, но все равно не нашел ее.

– Факел! – Сойер выхватил палку из рук пьяного старика. – А ты не заметил, что ты наделал своим чертовым факелом, Макловио? Или ты совсем ослеп от своего пойла?

– Ослеп? – Макловио развернулся и увидел стену огня, пожиравшую огород. – Как хорошо, что Тья забрала оттуда Джинджибер!

Улыбаясь, он поднял бутылку и приложил ее к губам. Но он не успел сделать ни одного глотка. Сойер выбил бутылку из его руки.

– Хватит! Ты и так уже напился до чертиков! Макловио злобно сузил глаза и раздул ноздри.

– Ты пролил мое виски и заплатишь за это, Сойер Донован! Сейчас я набью тебе морду!

Сойер проворно увернулся, уводя себя и Сафиро из-под удара. Пьяный старик попал кулаком в воздух. Сойеру очень хотелось избить Макловио до бесчувствия, но драться в наручниках он не мог – боялся за Сафиро.

Проклятые наручники!

– Убирайся отсюда, Макловио! Иди на свой утес и не появляйся, пока не...

– А ты мне не указывай, Сойер Донован! – Макловио шагнул вперед и опять взмахнул кулаком.

– Нет! – Сафиро бросилась между Сойером и Макловио.

За какую-то долю секунды Сойер обогнул девушку и схватил Макловио за руку. Старик засмеялся и занес для удара другую руку.

– Так нечестно, Макловио! – Сафиро бросилась на старика. – Сойер не может с тобой драться, он прикован ко мне наручниками!

Макловио задумчиво потер подбородок.

– Я освобожу тебя от наручников, Сойер, а потом набью тебе морду, – пообещал он.

С неожиданным проворством пьяный старик выхватил из-за пояса старинный меч и вскинул его над головой.

– Вытяните руки и я разобью цепь!

– Господи, нет! – Сойер мгновенно бросился к Сафиро и повалил ее на землю, спасая от смертельного удара.

Огромный клинок вонзился в землю в нескольких дюймах от девушки. Макловио опять поднял меч.

– Не убирайте руки с земли! – приказал старик. – Если вы не будете шевелиться, я...

– Вставай, – велел Сойер, – быстро!

Сафиро вскочила, и они с Сойером побежали к дому.

– Он гонится за нами, Сойер!

Сойер оглянулся. Отбившись от Педро и Лоренсо, Макловио бежал за ними, размахивая мечом, как будто рубил головы целому стаду огнедышащих драконов. Наконец меч выпал из его рук, и сам он рухнул на землю.

Сойер склонился над мертвецки пьяным стариком. Глаза Макловио вращались.

– Клянусь Богом, – пробормотал Сойер, – как только я сниму эти чертовы наручники, я найду его самогонный аппарат и разнесу в щепки! А потом разнесу на мелкие кусочки его самого!

– Сойер! – Педро догнал их. – Я понимаю: тебе хочется посмотреть, как здорово Лоренсо умеет открывать замки, но он в другой раз продемонстрирует тебе свои способности, ладно? Сейчас нам надо снять эти наручники, чтобы ты сделал что-нибудь с Макловио.

Педро поднял связку ключей, висевшую у него на шее, выбрал один ключ и вставил его в замок наручни. Мгновение – и стальные наручники с лязгом упали на крыльцо.

– Ключ. – Сойер удивленно смотрел на наручники. – Все это время ключ был у Педро, Сафиро!

Она тоже недоумевала:

– Педро, почему же ты...

– Теперь разбирайся с Макловио, Сойер, – сказал Педро – Если б я знал, что он натворит, я бы освободил вас с Сафиро два дня назад. Но вы не просили у меня ключа, и я понял, что вам очень хочется посмотреть на искусство Лоренсо. Он большой мастер по взломам!

Сойер не успел ничего ответить. Макловио поднялся и опять замахнулся мечом, на этот раз собираясь разбить одно из окон дома.

Одним ударом Сойер уложил старика. Макловио лежал без движения, как мертвый. Утром он проснется и наверняка тайком пойдет к своему самогонному аппарату.