Действующие лица:

Даромир — доученный колдун, но всё тот же балбес;

Серафима — ведьма с мутным прошлым и туманным будущим;

Серогор — великий, но слегка занудный белый колдун;

Антип – премьер-боярин, ну о-очень серьезный государственный деятель;

Селистена — боярская дочка, несколько успокоившаяся с годами и морально готовая к спокойной семейной жизни;

Кузьминична – бывшая нянька Селистены, строгая, но справедливая;

Бодун – князь, любит выпить, не любит заниматься своими прямыми обязанностями, в настоящий момент является счастливым молодоженом;

Сантана — новая супруга Бодуна, княгиня и ведьма в одном лице. Красивая и эффектная дама неопределенного возраста;

Феликлист — сын князя, любимый цвет – голубой;

Демьян — дальний родственник князя, во время прошлых приключений получил от Даромира хороший урок, но соответствующих выводов не сделал;

Едрена-Матрена — хозяйка трактира, огромная и добрая;

Фрол и Федор — ратники, любят выпить, добрые по мере возможности;

Шарик — пес, большой, зубастый, верный, как все собаки, наипервейший княжеский кобель, причем в буквальном смысле этого слова;

Барсик – кот, пушистый, вредный, как все коты;

Золотуха — очаровательная сука рыжей масти (сука – это не свойство души, а половая принадлежность);

Тинки и Винки – представители нетрадиционного вида нечисти, решительно вставшие на путь исправления и порвавшие с темным прошлым.

Нечисть: спиногрызы горные, спиногрызы луговые, вампиры-живоглоты, петуния гигантская, барбуляк обыкновенный, живолизы, сыроглоты, пробыши, зенделюки, топлята, донные водяные.

А также: колдуны, ратники, торговцы, молодухи и прочий народ.

События происходят в далекой, почти сказочной Руси до ее крещения. Тогда сказка вполне мирно сосуществовала с повседневной жизнью, а колдовство и чародейство было обычным, почти повседневным делом.

* * *

Да, уж на этот раз я явно переборщил. Сами посудите, я, почти великий колдун, гроза нечисти, специалист по влипанию в самые безвыходные ситуации, сижу глубокой ночью в своей светелке и грызу гранит колдовской науки. Да-да, вы не ослышались! Не пью медовуху, не куролешу с друзьями, не обхаживаю очередную красавицу, а банально учу всевозможные заклинания. Притом заметьте: никто надо мной с дубиной не стоит и не контролирует этот сомнительный процесс. Я это делаю сам, исключительно по доброй воле. О боги, до чего же я докатился!

Если кто меня не помнит, так я могу и представиться – небось не развалюсь. Я – Даромир. Победитель горных спиногрызов, гигантской петунии, романтически настроенных вампиров и конечно же пакостного оборотня Филина (жаль, меня придержали, а то в этом списке однозначно присутствовал бы и черный колдун Гордобор).

Вообще-то все мои похождения воспела в своей балладе парочка нестандартной нечисти в лице двух луговых спиногрызов Тинки и Винки, так что вы наверняка в курсе всех моих подвигов.

Неужели не всех?! Странно. Наверное, вы просто запамятовали. Ну это ничего, я могу и напомнить. Свечей у меня полно, до рассвета далеко, так что вполне могу напомнить о моих похождениях трехлетней давности. Так сказать, как я докатился до такой жизни.

Начну с самого начала. Мое детство и юность, думаю, никому особенно не интересны. Скажу только, что воспитала меня ведьма. Причем хочу заметить: ведьма – это не склад души, а исключительно принадлежность к определенной профессии. Так вот, меня воспитала большой специалист в своей области, моя ненаглядная Серафима. Или, как я ее по-простому называю, баба Сима. Нет, вы не думайте, она совсем еще не старая, просто так мне больше нравится. Далее, у моей бабаньки оказался старый… как бы поточнее сказать… Ну в общем, что-то навроде друга, но в более глубоком смысле этого слова.

И уж коли сама Симочка была, мягко говоря, не рядовая, то и дружка она подобрала себе под стать – белого колдуна Серогора. Тут еще полагается добавить слово «великий», но я привык так, по-простому.

Вот этот самый Серогор в одно прекрасное утро и приперся к нам в избушку и, вместо того чтобы под благовидным предлогом выпроводить меня из дому и с моей бабанькой тряхнуть стариной, вдруг заявил, что хочет обучить меня уму-разуму (можно подумать, до этого я бестолочью рос!). Выяснение отношений старого поколения оставлю за скобками, скажу только, что на этот раз Сима проиграла, и уже через несколько дней я приступил к занятиям в высшем учебном колдунском заведении «Кедровый скит», в том самом, в котором сейчас и я нахожусь.

Про свое многолетнее обучение подробно рассказывать не хочу, скажу лишь, что я был весел и удал, иногда даже чересчур удал. Вот именно из-за этого обстоятельства, слегка недоучившись, я и был вынужден срочно эвакуироваться из скита, дабы весь гнев наших ошалелых колдунчиков не пал на мою многострадальную голову. Я, конечно, был немножечко виноват, но те меры воздействия, которые задумали применить ко мне эти старички, оказались столь неадекватными, что я решил не дожидаться, пока по отношению ко мне совершат роковую ошибку, и, обратившись соколом, рванул со всех крыльев на волю. Вот тут-то и начались мои настоящие приключения.

И так я, молодой, красивый, наглый обалдуй, в самом что ни на есть расцвете сил, оказался в славном Кипеж-граде. Городская жизнь мне пришлась по вкусу, и я пустился во все тяжкие. И только я начал оттягиваться на полную катушку, как судьбе было угодно столкнуть меня с дочкой местного боярина Антипа – моей ненаглядной Селистеной. Хотя нет, когда я с ней столкнулся, она была вовсе не ненаглядной, а совсем даже наоборот. Поначалу это мелкое рыжее чудовище меня просто бесило. А познакомились мы довольно банально.

Именно она увела у меня из-под носа знаменитый артефакт перемещения – перстень великого Сивила. Только я собирался его честно купить в лавке, как эта рыжая пигалица, чисто из вредности, дала двойную цену и присвоила себе по праву принадлежащую мне вещь.

Надо ли говорить, что я решил вернуть этот перстенек законному хозяину, то есть мне. Но тут, к величайшему моему сожалению, удача коварно отвернулась от меня, и я был схвачен людьми боярина в тот момент, когда пытался восстановить справедливость. Стража, как известно, начисто лишена чувства юмора, и поэтому на следующий день я оказался на эшафоте.

Наверняка скептики тут же заметят, что, мол, для настоящего колдуна это не проблема. Мог бы раскидать боевыми заклинаниями стражу и улизнуть из города. Конечно, мог бы, но вот незадача – руки оказались связаны. А колдун со связанными руками – словно птица с подрезанными крыльями. Одним словом, пришлось мне изрядно попотеть, прежде чем мое несравненное красноречие, помноженное на беззастенчивое вранье, прямо перед казнью заставило ратников развязать мне руки.

И надо же было такому случиться, что в тот момент, когда я уже читал заклинание превращения в скоростную птицу, я был вероломно укушен верным псом Селистены. Этот лохматый монстр по кличке Шарик укусил меня… Ну в общем, неважно, куда укусил, а важно то, что в заклинании что-то заклинило, и вся моя жизнь с этого момента пошла наперекосяк.

Начнем с того, что вместо превращения в птицу сокола я вселился в этого самого лохматого типа черной масти. Причем все мои попытки вернуть свое обличье оказались абсолютно тщетными. Вдобавок теперь я был вынужден проводить всё свое время вместе с рыжей Селистеной. Видите ли, собаки на редкость преданные человеку существа. Вот так всегда – они преданны, а мне расхлебывать.

И расхлебывать на этот раз пришлось много. И что самое удивительное, кашу заварил не я, а всё та же уникальная боярская дочь. Вдруг оказалось, что в городе имеется черный колдун Гордобор со своим слугой, оборотнем Филином. Так вот эти хмыри наслушались предсказаний какой-то старой маразматички и решили, что их погибель придет от рыжей девицы и сокола с голубыми глазами. Ну не придурки, а? Вот не слушали бы эти бредни и, может, были бы до сих пор живы. Тем более что соколом я был недолго, только на момент предсказания, а почти всё остальное время был вынужден провести в собачьей шкуре.

Но стоп, это я что-то вперед забежал. А тут важна точная хронология моих незабвенных подвигов. Я в последнее время сильно изменился и хвастать практически перестал, так что буду краток и точен.

В общем, последовательно и неумолимо я укокошил несколько реликтовых типов нечисти, что подсылал ко мне Гордобор, пресек наглые домогательства княжеского родственничка Демьяна, сразил в честном бою оборотня Филина и, наконец, спас свою конопатую хозяйку от неминуемой смерти. Причем скромно могу заметить, что спасал я ее раз десять. Что, не верите?! Ну ладно, тогда раз пять, но уж никак не меньше. Между прочим, для смерти достаточно и одного раза, так что благодарность от Селистены заслужил честно.

Черного колдуна, правда, замочил не я, а мой наставник, белый колдун Серогор, но это непринципиально. В конце концов, перед решающим боем я противника изрядно измотал и основательно испортил ему настроение.

А в результате всех этих приключений я влюбился в маленькое рыжее чудовище, с очаровательными конопушками и острым носиком. То, что она влюбилась в такого молодца, как я, – это, конечно, неудивительно, но вот что я в нее, стало неожиданным даже для меня самого.

Чего только не бывает в жизни. Ведь если копнуть поглубже, то более непохожих людей в мире сложно представить. Ан нет, молодежь нынче непредсказуемая, и мы втрескались друг в друга по уши. Да-да, нечего смеяться. Любовь, что бы ни говорили зануды и скептики, существует, и мы с моей солнечной невестой тому неоспоримое подтверждение.

Однако в тот самый момент, когда я вдруг неожиданно осознал, что дороже этого рыжего существа у меня на свете ничего не может быть, на пути нашей любви встал ее папаша. Поймите меня правильно: был бы он там, скажем, колдуном или, на худой конец, водяным, так я бы его просто превратил в лягушку и отправил пастись на дальние болота. А тут – не могу. Отец моей ненаглядной как-никак.

Вот и пришлось мне наступать на горло собственной песне и браться за ум. Это мне-то? Колдуну, о котором в «Кедровом скиту» уже легенды начали складывать?! Да я своими милыми шалостями вписал славное имя ДАРОМИР золотыми буквами в историю нашей школы, и на тебе… Приходится браться за ум и учиться, учиться, учиться. Тьфу, у меня от возмущения даже заело что-то. И всё из-за того, что мой потенциальный тестюшка заявил, что хочет видеть свою единственную дочь замужем за человеком серьезным.

Ну не ерунда? Конечно, ерунда! Я разве не серьезный? Еще какой серьезный! Даже сам себе противен стал.

Так что предстояло мне вместо свадебного путешествия возвращение в «Кедровый скит», дабы продолжить прерванное образование. А моя невеста вернулась в Кипеж-град под бдительное око папочки, своей старой няньки Кузьминичны и конечно же верного пса Шарика. Вы не поверите, но, сидя бесконечными зимними вечерами за очередной колдовской книгой, я даже немного завидовал ему. Ведь Шарик мог находиться рядом с моей избранницей практически круглосуточно.

Виделись мы с Селистеной только на каникулах, и то исключительно под присмотром Антипа или Кузьминичны. Эти изверги не оставляли нас наедине ни на миг. Можно подумать, сами молодыми не были; должны же понимать, каково двум любящим сердцам – да под таким вот зверством.

В общем, лучшим выходом из этой ситуации оказалось скорейшее и непременно успешное окончание моей учебы. Ну тут уж я разошелся. Хочет Антип получить в зятья дипломированного колдуна, так он его получит!

Меня понесло… За два года я достиг таких высот в колдовстве, что заниматься со мной мог только сам Серогор. Остальных преподавателей я уже давно за пояс заткнул, впору самому поучить их уму-разуму… И вот заветная цель близка: через месяц-другой у нас состоятся выпускные экзамены, посвящение в колдуны пятой ступени, и торжественное отбытие в Кипеж-град.

Кстати, хочу заметить, что этой самой пятой ступени достиг из всего выпуска только я один, остальные еще как минимум год пыхтеть над книжонками будут. Ну а я колдун особенный, ко мне с общими стандартами подходить нельзя.

Такой козырь, как высшее колдунское образование, Антипу крыть будет нечем, и грядущая капитуляция моего будущего тестя уже не за горами. Ему достанется почти гениальный зять, а мне его замечательная остроносенькая дочка. А что, по-моему, размен справедливый.

А если Антип только посмеет заикнуться о переносе свадьбы, то тогда сможет воочию убедиться в моих способностях. Но до этого, конечно, дело не дойдет, ведь все эти годы ему медленно, но верно капала на мозги моя конопатая прелесть. Уж что-что, а это у нее получается как нельзя лучше.

Итак, самое сложное уже позади, и меня скоро ждет свадьба. Да-да, настало время, и из всех женщин на земле я выбрал одну-единственную. Маленькую, шуструю, вредную, рыжую, но очень любимую и дорогую.

Безвозвратно закончилась пора юности, бесшабашной удали и захватывающих приключений. Впереди спокойная семейная жизнь, детки по лавкам… Что в ней может быть героического? Правильно, ровным счетом ничего. Но поверьте, моя рыжая избранница того стоит. Знаете, какие у нее милые конопушки, а маленький остренький носик? Про фигуру я вообще промолчу!

От мыслей о моей Селистене лицо само собой расплылось в улыбке. Что ж, не так всё и плохо, уж кто-кто, а я найду, как разнообразить семейный досуг. Да и моя рыжая, думаю, окажет мне в этом весьма существенную помощь, она вообще обладает удивительным свойством притягивать к себе неприятности…

Тут я решил немного отвлечься от книги, поднялся и, сладко потягиваясь, прошелся по комнате. Еще часок позанимаюсь, и спать. Вполне логично может возникнуть вопрос: что это ему по ночам не спится? Ответ на него очень прост: я прежде всего страдаю от собственного упрямства. Вбил себе в голову, что должен стать лучшим учеником за всю историю «Кедрового скита», и уже никуда не деться, обязательно стану. Конечно, проще было бы спокойненько доучиться, но такое положение вещей не по мне. Уж если не могу быть первым разгильдяем, то стану первым учеником.

Чтобы размять изрядно затекшие ноги и спину, я прошелся по комнате, остановился у раскрытого окна и с удовольствием полной грудью втянул прохладный ночной воздух. Oпа, а я-то думал, что один по ночам дурью маюсь, ан нет, нас как минимум двое.

Так уж получилось, что окно моей кельи выходит прямо на окно Серогора, в апартаментах которого горел свет. Надо же, чей-то не спится моему наставнику? Небось опять обдумывает очередные утопические планы спасения человечества от самого себя. Странное дело, вроде великий колдун и прочее, прочее, а в некоторых вещах как дите малое.

Тут свеча в светелке Серогора погасла, а через мгновение вся его комната наполнилась мерцающим синим светом. Этот свет мне был знаком очень хорошо, именно такое свечение вызывает перстень великого Сивила при активации. Свинтил мой наставник на ночь глядя, причем я даже знаю куда. К моей бабаньке, конечно! Вот старый кобель, уже вся борода седая, а всё туда же!

Под конец моих прошлых приключений этот самый перстенек у меня отобрала Серафима под предлогом того, чтобы я к Селистене не шастал по ночам и тем самым не отвлекался от учебы. А чуть позже перстень я увидел у Серогора. Во мое старичье дает! Им, значит, можно, а мне – нет, эгоисты великовозрастные. Давно заметил, чуть свободная минута выдалась, и хлоп – синие огоньки. Я, между прочим, моложе, а стало быть, мне такой перстень нужнее. Ну ничего, стану дипломированным колдуном, потребую вернуть вещичку.

От досады весь учебный настрой слетел с меня, словно тополиный пух при порыве ветра. Вид раскрытой колдовской книги ничего, кроме отвращения, уже не вызывал. Нет, на сегодня, пожалуй, хватит, завтра доучу. Тут мой взгляд как-то сам собой и абсолютно случайно упал на стоявший на столе кувшин с водой. Шаловливая мысль мелькнула в моей голове. А почему бы и нет? Думаю, что в качестве компенсации я заслужил некоторую награду.

Я пробормотал небольшое заклинание. Вода вспенилась, и по комнате разнесся чудесный медовый запах. Вуаля, скромный подарок моей истосковавшейся душе и изможденному телу готов. Правда, это заклинание категорически запрещено в стенах «Кедрового скита», но, с другой стороны, не до такой же степени я исправился, чтобы соблюдать все дурацкие условности. Да и поймать меня за руку мог только Серогор, а он сейчас уже далеко.

Муки совести меня по традиции не мучили, и я с огромным наслаждением прямо из кувшина сделал несколько крупных глотков. Блаженное тепло стало разливаться по моему телу. Что бы ни говорили всякие зануды, а медовуха – это вещь! Всего полкувшина – и ты как огурчик, ни тебе дурацких переживаний, ни приступов хандры и самобичевания. Я сделал еще пару глотков и с блаженством развалился на кровати.

И чего это я сам сегодня так на себя напустился? Рановато списал себя со счетов – я, между прочим, еще о-го-го! Вот только сдам экзамены, получу посох, и тогда посмотрим, кто чего стоит.

Кстати о посохе. Метнувшись к небольшому чуланчику, я достал из простенького тайничка непременный атрибут путевого колдуна. О нем я хотел бы рассказать особо.

Вообще-то право изготовить символ и инструмент колдовской силы молодой колдун получает только после успешной сдачи экзаменов. Процесс его изготовления может затянуться на полгода. Пока найдут подходящую деревяшку, пока выстругают, пока украсят, пока наполнят колдовской силой, пока… Да там может быть тьма этих самых «пока».

Но ведь правила сочиняются, чтобы такие, как я, могли их легко и непринужденно обходить. Может, у кого-то и море времени, но лично для меня даже малейшая отсрочка нашего воссоединения с Селистеной просто недопустима. Вот я и решил, так сказать, в виде самого исключительного исключения изготовить его заранее. Это, конечно, делать было нельзя, но думаю, что колдунский преподавательский состав не сможет отказать лучшему выпускнику скита всех времен в этакой малости.

Посох я себе сделал конечно же из благородного кедра, в полном соответствии со своей сущностью и жизненным опытом. Для начала я категорически отказался от классических размеров сего колдовского предмета. Сами посудите: молодой, красивый, ловкий… и с огромным посохом в руках. Смех, да и только. Гораздо больше мне подошла бы элегантная трость, навроде той, что я видел в руках какого-то заморского вельможи в Кипеж-граде. Эффектно и красиво.

В результате долгих раздумий и не менее долгого воплощения идеи в жизнь в руках у меня оказался колдовской посох, так сказать, нового поколения. Набалдашник из серебра в виде оскаленной собачьей пасти для меня заказала в городе Селистена, а пряди густой шерсти, словно струящейся вдоль посоха, я уже вырезал сам. Без ложной скромности скажу, что получилось просто великолепно. А если добавить к этому острый серебряный наконечник, то становится понятным, что я открыл новую страницу в колдовской моде. Это тебе не дубовая оглобля в руках какого-нибудь старикана. Да лет через сто с такими вот тростями будет ходить вся колдунская братия!

Кстати, я уже перешел к окончательному этапу и каждый вечер старательно наполнял посох колдовской силой. Думаю, что как раз к экзаменам он будет в порядке. Конечно, и без него я стою многого, но пренебрегать традициями не собираюсь.

Неожиданно в моей голове зазвенел колокольчик. Есть у меня одно свойство: как только мне грозит опасность, в моей голове ни с того ни с сего начинается пронзительный перезвон. Я, честно говоря, давно уже оставил попытки объяснить самому себе такое свойство моей головы и воспринимаю его как должное. Главное, что оно меня никогда не подводило.

Вот и сейчас звоночек верещал очень настойчиво, но как-то странно, будто откуда-то издалека. Я вскочил с кровати словно ошпаренный и приготовился к бою. Кто бы это ни был, он встретит достойный отпор. Уж что-что, а пользоваться боевой магией я научился виртуозно.

В напряженном ожидании я простоял несколько минут. Хм, странновато и даже как-то неучтиво. Я, практически дипломированный колдун, жду врага ровно какой-нибудь малолетка, а он всё не идет. Ну что за некультурная нечисть пошла, никаких понятий о вежливости.

Стоп, что-то тут не так. Ведь «Кедровый скит» абсолютно защищен от любого проникновения темных сил. Эту нехитрую мысль вбивают ученикам с первого года обучения. Так чего же моя голова раскалывается от непрерывного звона? То ли наши колдунчики что-то с защитой перемудрили, то ли одно из двух.

Между тем колокольчик надрывался что есть сил. Только звонил он не так, как всегда, а несколько приглушенно. Что же происходит? Мы будем биться или как?

Яростный звон прекратился так же неожиданно и резко, как и начался. У меня аж голова заболела от внезапно обрушившейся на меня тишины. Ничего не понимаю, но одно могу сказать точно: сигнал опасности меня еще ни разу в жизни не подводил.

Постепенно напряжение отступило, и в состоянии полнейшего разочарования я опустился на стул. Уж лучше бы драка, чем вот такие непонятки. После боя хотя бы есть чувство удовлетворения от хорошо выполненной работы, а тут… словно принесли жареного поросенка, показали, дали втянуть носом его аромат и тут же унесли.

Как бывало неоднократно, я пришел в полную гармонию с самим собой посредством обильной дозы медовухи. Под действием благородного напитка мысли потихонечку улеглись, и я наконец смог спокойно рассуждать. Перезвон в моей многострадальной голове был нешуточным и вполне определенным. Но скит надежно защищает своих учеников от посягательств извне, пока те еще не вошли в свою максимальную силу. Значит, опасность мне угрожала… но не угрожала. Тьфу, ерунда какая-то! Надо простимулировать мыслительный процесс, а то ничего путного в голову не приходит.

Сказано – сделано, и, посредством заклинания, уже пустой кувшин вновь наполнился медовухой. Ничего, где один, там и второй. Как и следовало ожидать, после его решительного опустошения в голову незамедлительно пришла единственно верная в данной ситуации мысль: «Спать надо ложиться скорее, а не забивать голову всякой ерундой! Вот проснусь завтра, тогда и покумекаю». Весьма своевременная мысль! Я с удовольствием ей последовал, растянулся на своей кровати и почти сразу провалился в мир снов.

Проснулся я, по обыкновению, поздно. Утренний сон – это святое. Заслужил, знаете ли, потом, кровью и отменными успехами особый график. Тем более что Серогор сегодня вряд ли будет настроен на ранние занятия.

Все ученики уже разбрелись по аудиториям, гул во дворе стих, и я сладко потянулся, прикидывая в уме, встать прямо сейчас или понежиться еще минут десять. Естественно, я выбрал второе, однако Даромир полагает, а Серогор располагает. Массивная дверь резко отворилась, и на пороге появился белый колдун собственной персоной. Я, конечно, хотел было возмутиться, что, мол, культурные люди заклинаниями засовы не открывают, а уж если открывают, то хотя бы стучат в дверь, но Серогор, конечно, оказался проворнее.

– Быстро вставай!

– Что-то я не слышал пожарного колокола, – сказал я, спокойно вставая с кровати.

– Через пять минут жду тебя у себя.

– За пять минут не успею, – резонно заметил я.

– Успеешь, – отрезал Серогор и уже из коридора добавил: – Посох не забудь.

Я даже немножко растерялся от такого поворота событий. Мало того что за всё время моего обучения мой наставник ни разу сюда не являлся, так он еще и про посох пронюхал. Ну прямо как в деревне живем, ничего утаить нельзя, никакой личной жизни. Интересно, что смогло так взволновать Серогора? Впрочем, что гадать – через десять минут узнаю (само собой, в намеченный пятиминутный норматив я укладываться не собирался, для утреннего моциона он был унизительно мал).

И через десять минут я уже был во всей своей красе. Напоследок бросил взгляд в небольшое зеркало, висящее на стене, подарок моей Селистены. За эти годы я изменился не только внутренне, но и внешне. Из зеркала на меня смотрел уже не тот шалопай, что носился по лесам три года назад, а некто до неприличия солидный. Я возмужал, стал выше ростом, раздался в плечах и как-то подозрительно округлился. Волосы изрядно отросли, и серебряный обруч на голове теперь был не просто украшением, но имел вполне функциональное назначение. Но предметом моей гордости стала наконец-то отросшая борода. Не три волосинки, торчащие в разные стороны, а целое богатство. До Серогора, конечно, далеко, но то ли еще будет, у меня вся жизнь впереди. Что же это за колдун, да без бороды? Недоразумение, да и только.

Вышел я из своей светелки и всё в том же неторопливом стиле направился к белому колдуну. Не пристало мне, словно мальчишке, по коридорам бегать. Ввиду моего вполне закономерного опоздания, Серогор был не в себе. Что поделаешь – с возрастом, наверное, уже сложно контролировать свои эмоции. Хорошо еще, что самих эмоций становится с каждым годом всё меньше и меньше.

– Еще дольше копаться не мог?

– Конечно, мог, но это было бы проявлением неуважения к вашей светлости, – не моргнув глазом парировал я.

– Оставь свое красноречие при себе. Дело слишком серьезное, чтобы отвлекаться на мелочи.

Интересно всё-таки, что на него нашло? Неужели с моей Симочкой повздорили? Хотя нет, синяков не видно, а выяснять отношения со своим миленком без применения тяжелой артиллерии она не будет, не тот темперамент. Пожалуй, и впрямь придется немного помолчать и спокойно выслушать, что мне скажет Серогор.

– Скажи, у тебя ночью всё было в порядке? – Вот это вопросик! Он сам по девчонкам (ну то есть по бабкам) шастает, а надо мной что, издевается?

А может, старый лис пронюхал, что я медовухи наколдовал? Хм, но это же не повод, чтобы на ковер тащить, тем более за руку меня никто не ловил. Та-а-ак, ухожу в глухую несознанку.

– Этой ночью, как и все предыдущие, я аки пчела грыз гранит науки и чуть было не сломал себе зубы, когда попалась особенно твердая глыба.

– Оно и видно, глаза красные, как у мороженого палтуса, – хмыкнул Серогор.

– Так от учебы всё, от нее, родимой, – не остался я в долгу. – А если кто-то на меня наябедничал, то говорю сразу: это не я. И вообще, я уже давно взялся за ум и ни в чем предосудительном в последнее время решительно не был замечен.

Серогор поморщился и еле слышно помянул Серафиму, причем на сей раз не самым нежным словом. Дело в том, что именно бабанька развила во мне дар красноречия, и от этого дара больше всего достается белому колдуну.

– Ничего необычного не почувствовал?

– Что может быть необычного в банальной летней ночи? – в своем духе начал распространяться я и осекся: – А что случилось?

– Дурацкая привычка – отвечать вопросом на вопрос! – сурово заметил мой наставник.

– Чувство опасности дало о себе знать, – честно признался я, трезво рассудив, что дело может оказаться серьезнее, чем показалось с первого взгляда.

Серогор, не отрываясь, молча смотрел мне в глаза.

– Почти сразу после того, как вы к Симе… – начал было я, но тут же поправился: – Как вы по своим делам отправились. Так что случилось-то?

Белый колдун еще больше нахмурился и принялся оглаживать свою бороду. Так он делает всегда, когда требуется принять сложное решение. Под пристальным взглядом моих голубых, лучистых глаз он наконец это решение принял.

– Буду краток: сегодня ночью на твою Селистену напала стая пробышей. Не волнуйся, она жива и здорова. Шарик вовремя почуял опасность, да и стража на этот раз не подкачала.

Ну ничего себе краток! Да такой длинной фразы я сроду от него не слышал… Стоп! Как это напали на мою рыжую?! Кто посмел? Да если с ее головы упадет хоть один солнечный волосок, от них же одно мокрое место останется!

Тут мою голову озарила совершенно простая и очевидная мысль. Селистенка! Мое ненаглядное рыжее создание, связанное со мной какой-то невидимой, но необычайно прочной нитью. Так, значит, это ей ночью угрожала смертельная опасность! Вот почему мой колокольчик звенел глухо, ведь мое конопатое чудо было далеко отсюда.

– Кто? Когда? Она жива? А где стража была? – тут же посыпались из меня вопросы.

– Если бы ты был внимательным, то знал бы уже ответы на все свои вопросы, – резонно заметил Серогор.

– Да-да, точно! – Я даже хлопнул себя по лбу. – Мне срочно надо в Кипеж-град.

– Надо, но не срочно.

– Что значит – не срочно! – взревел я. – Да я весь город разнесу по бревнышку! Да я носом землю буду рыть, но найду, кто этих тварей к моей невесте посмел подослать! Ишь чего задумали: только моя рыжая мелочь осталась без должной защиты в моем лице, как они принялись пакости творить?! Не позволю!

– Успокойся.

– Да не могу я успокоиться! И вообще, вот если бы с Серафимой что-то стряслось, вы бы не понеслись на помощь?

Серогор невозмутимо наблюдал, как я выражаю свой праведный гнев и со скоростью раненого енота ношусь по комнате. Наконец, дождавшись, когда я завершу очередной круг, медленно заговорил:

– Знаешь, как-то раз, примерно в такой же ситуации, я понесся сломя голову на помощь и угодил в искусно расставленную ловушку. Выкрутился только благодаря счастливой случайности. С тех пор я стал более рассудительным и осторожным.

Уж если Серогор – а он величайший колдун – попался, то история и впрямь была из разряда исключительных.

– Как бы я на тебя ни ворчал, ты всё равно остаешься моим самым лучшим учеником, и кому, как не мне, уберечь тебя от необдуманных поступков.

Я с интересом посмотрел на моего наставника. Неужели и он когда-то был способен на безумство? Верится, конечно, с трудом, хотя почему бы и нет? Думаю, что Сима могла быть прекрасной причиной для мужского безрассудства.