Секретарша, танцовщица из стриптиз-бара, саксо­фонист… Разные люди с разными судьбами и разными устремлениями. Что могло их объединять? Что связы­вало этих людей с тем, кто лишил их жизни? Что ус­кользнуло от взгляда Евы?..

«Вероятность стать очередной жертвой преступника одинакова для всех, перечисленных в списке», – отра­портовал компьютер.

Ева со злостью посмотрела на бездушного железно­го истукана и с трудом удержалась, чтобы не стукнуть по нему кулаком.

– Ну и черт с ним! – бросила она сквозь зубы. – Все равно что-то должно быть!

«Для дальнейшего анализа недостаточно информа­ции», – пожаловался компьютер.

– Господи, ну как мне защитить две тысячи чело­век, перечисленных в этом списке?! – воскликнула Ева.

Почувствовав, что теряет контроль над собой, она зажмурилась и сосчитала до десяти. Затем снова откры­ла глаза и опять села напротив компьютера. «Сузить круг поиска. Изъять из списка всех, кто живет с родите­лями или друзьями. Оставить только одиноких. Про­вести повторный анализ», – ввела она команду. Затем потерла переносицу, вспомнила, что все три жертвы были белыми, и добавила: «Изъять из списка также всех неевропеоидов».

«Обрабатываю информацию. Готово».

«Сколько человек осталось в списке?»

«Шестьсот двадцать четыре».

– Черт!

Ева повернула голову, снова внимательно посмот­рела на фотографии убитых, а затем опять обратилась к компьютеру:

«Изъять из списка всех старше сорока пяти и моло­же двадцати одного».

«Обрабатываю информацию. Готово».

– Так, хорошо. Замечательно…

Ева взяла первоначальную распечатку списка и на­чала лихорадочно листать страницы в поисках еще какой-нибудь подсказки.

– Первый раз… – пробормотала она. – Все они обращались в агентство впервые.

И пальцы ее снова забегали по клавишам: «Исклю­чить из списка всех клиентов, обращавшихся в агент­ство „Только для вас“ повторно».

«Обрабатываю информацию».

На сей раз машина урчала и подмигивала дольше, чем обычно. Сгорая от нетерпения, Ева легонько стук­нула по корпусу компьютера ладонью.

– Ну давай же, давай, мешок с дерьмом! – пробор­мотала она сквозь зубы. «Задача выполнена».

«Сколько человек осталось?»

«Двести шесть имен».

– Вот так-то лучше! Гораздо лучше. – И она нажа­ла на кнопку распечатки документа.

Пока из принтера один за другим выползали листы с именами, она взяла трубку телефона и набрала номер отдела электронного сыска.

– Фини? Я сузила список до двух сотен человек. Мне нужно, чтобы вы проверили их. Можешь сделать? Выясни, скольких из них нет в городе, сколько уже нашли себе пару и женились или вышли замуж, сколько тихо скончалось во сне и сколько уехало в Диснейленд.

– Сделаем. Перекинь мне список.

– Хорошо, спасибо. – Ева повесила трубку, и в тот же момент в кабинет влетела раскрасневшаяся, взвол­нованная Пибоди.

– Черт побери, – затараторила она с порога, – наши кретины совсем офонарели, увидев меня в таком виде. Представляете, Хендерсон сказал, что готов бро­сить жену и детей, если я соглашусь слетать с ним на уик-энд на Барбадос!

Однако, судя по тому, как блестели ее глаза, девуш­ка ничуть не была оскорблена подобным предложением.

Ева невольно нахмурилась, критически разглядывая свою помощницу. Лицо Пибоди было покрыто густым слоем косметики, волосы уложены в причудливую прическу, ногти отполированы и накрашены. Ее бедра об­тягивала крохотная тесная юбочка, на ногах были туф­ли черничного цвета на длиннющих шпильках.

– И как тебе удается ходить в такой одежде? – про­ворчала Ева.

– Пришлось практиковаться.

Ева сделала глубокий вдох и с силой выдохнула воздух.

– Садитесь. Давайте-ка, еще раз пройдемся по на­шему плану.

– Хорошо, только вот сесть в этой юбке – задача не из легких. – Пибоди облокотилась рукой на край стола и начала медленно опускаться на стул.

– Вы мне тут стриптиз будете показывать или мы все-таки примемся за работу? – раздраженным тоном проговорила Ева.

– Сейчас, еще секундочку. – Пибоди выдохнула и наконец уселась на стул. – Юбка в бедрах узковата, – пожаловалась она.

– Напяливать на себя такую одежду вредно для здоровья, – едко произнесла Ева. – Через час вы долж­ны быть в «Только для вас». Я хочу, чтобы вы…

– А ты здесь какого черта делаешь? – послышался от двери голос Макнаба. Глаза молодого офицера оста­новились на ногах Пибоди и расширились от изумле­ния.

– Работаю, – фыркнула та.

– Ты своим видом просто напрашиваешься на не­приятности! Даллас, прикажите ей одеваться поскром­нее.

– Я не консультант по одежде, – огрызнулась Ева, – а если бы и была им… – Она окинула взглядом мешковатые штаны в красно-белую полоску и водолаз­ку кислотного желтого цвета, которые были на нем, и закончила: – …то я посоветовала бы тебе тоже одеться как-нибудь иначе.

Пибоди прыснула, а Ева, нахмурившись, продолжала:

– А теперь, детишки, соберитесь и вспомните, что мы расследуем три убийства, совершенные с особой жестокостью. Если вы не сумеете подружиться, боюсь, что мне придется прогнать вас из своей песочницы.

Пибоди немедленно расправила плечи и согнала улыбку с лица. И хотя она, не удержавшись, метнула в сторону Макнаба ехидный взгляд, на сей раз у нее хва­тило ума промолчать.

– Итак, Пибоди, вы должны уговорить Пайпер, чтобы она лично продолжала заниматься вами. Ты, Макнаб, возьмешь на себя Руди. Как только каждый из вас получит список подобранных для него кандидатур, начинайте действовать. Отправляйтесь по магазинам, суетитесь, всячески демонстрируйте активность. Вы должны быть все время на виду.

– Нам выдадут деньги на расходы – на подарки и все такое? – осведомился Макнаб. Встретив ледяной взгляд Евы, он пожал плечами и сунул руки в простор­ные карманы своих штанов. – Если бы покупали по­дарки, это выглядело бы более правдоподобно, – пояс­нил он. – Тамошние служащие все подмечают, а потом сплетничают между собой.

– Каждый из вас получит в финансовом отделе по две сотни долларов. Если не уложитесь в эту сумму – ваши проблемы. Макнаб, нам известно, что Донни Рэй купил в салоне красоты косметику в подарок своей ма­тери. Ты тоже должен наведаться туда.

– Если он окажется в этом салоне, то не вылезет от­туда целый месяц, – пробормотала Пибоди, но, пой­мав на себе суровый взгляд начальницы, скроила не­винную мину и уставилась в потолок.

– Теперь вы, Пибоди. Марианна Хоули накануне своей гибели посетила магазин белья «Желанная жен­щина», который находится этажом выше, над салоном красоты. Побывайте там и купите что-нибудь.

– Есть, шеф.

– Вы оба должны встретиться с как можно боль­шим числом людей из ваших списков кандидатур. Как только получите их, сразу же начинайте звонить и договариваться о встречах. Вы должны начать сегодня же вечером. Встречи с кандидатами назначайте в клубе «Нова» на Пятьдесят Третьей улице. Чем раньше вы на­чнете, тем лучше. Попытайтесь сделать так, чтобы часа в четыре уже встретиться с кем-нибудь, а дальнейшие встречи назначайте с интервалом в один час: в пять, в шесть и так далее. У нас не может быть уверенности в том, что он не нанесет очередной удар сегодня же ночью. Возможно, нам повезет, но он явно не собирается долго ждать.

Ева взглянула на фотоснимки погибших и продол­жала:

– В клубе будут дежурить наши сотрудники в штат­ском. Мы с Фини будем находиться в городе и держать с ними постоянную связь. Вас обоих будут все время прослушивать. Из клуба ни с кем не уходите. Даже если вам захочется выйти в туалет, подайте условный сиг­нал, и один из наших людей последует за вами.

– Но ведь наш маньяк ни разу ни на кого не напал в общественном месте, – заметила Пибоди.

– Я не могу рисковать своими людьми, – отрезала Ева. – Следуйте моим указаниям беспрекословно. Ни­какой самодеятельности, иначе вылетите вон! Как только получите списки кандидатур, немедленно пере­дайте копии мне и Фини. Если заметите, что кто-то из сотрудников «Только для вас», а также расположенных в этом здании салонов и магазинов проявляет по отно­шению к вам необычный интерес, немедленно докла­дывайте. Вопросы есть?

Пибоди и Макнаб дружно помотали головами.

– Тогда – за работу!

Наблюдая, как Пибоди с соблюдением великих предосторожностей поднимается со стула, Ева застави­ла себя не улыбнуться, хотя это стоило ей больших уси­лий. Что касается Макнаба, то он, глядя на эту картину, закатил глаза и оскалил зубы. Пибоди гордо проплыла мимо него и вышла из кабинета, а Макнаб задержался.

– Она еще совсем зеленая, – проговорил он, слово в слово повторив фразу, которую Ева накануне сказала Рорку.

– Она – что надо, – возразила Ева.

– Возможно, но я все равно буду присматривать за ней.

– Не сомневаюсь, – пробормотала Ева себе под нос, провожая взглядом Макнаба, а затем снова повер­нулась и стала смотреть на фотографии.

Они преследовали ее – эти три улыбающихся лица. То, что с ними произошло, прочно поселилось в душе Евы и грызло ее изнутри.

Может быть, она рассматривает эти преступления со слишком близкого расстояния, сконцентрировав­шись на том, что произошло, а не почему?..

Ева закрыла глаза и помассировала веки, словно пытаясь стереть свои собственные воспоминания. «По­чему именно эти трое?» – снова и снова спрашивала она себя и пыталась найти ответ, вглядываясь в улы­бающееся лицо Марианны Хоули.

В конце концов, Ева решила мысленно нарисовать портрет этой женщины, описать ее, как она описывала Миру, заказывая для нее индивидуальный аромат. Итак, Марианна Хоули. Работала в офисе. Надежная, немного старомодная, романтичная. Была увлечена те­атром, ценила семейные отношения. Уютная, чисто­плотная, симпатичная женщина, которая любила окру­жать себя милыми безделушками.

Засунув большие пальцы в карманы брюк, Ева пере­вела взгляд на снимок. Сарабет Гринбэлм. Стриптизер­ша. Одиночка, умеющая рачительно распоряжаться своими деньгами и собравшая целую коллекцию визит­ных карточек различных мужчин. Целеустремленно прокладывала дорогу на избранном для себя поприще. Жила очень скромно, экономила на любой мелочи и каждый вечер подсчитывала полученные чаевые. Ни увлечений, ни друзей, ни родственников.

А еще Донни Рэй – парень, который любил свою маму и играл на саксофоне. Жил, правда, в свинарнике, но зато с неизменной ангельской улыбкой на лице. За­пашок от него шел еще тот, но он не упускал возмож­ности пошутить.

И вдруг, глядя на лица троих этих людей, которые никогда друг с другом не встречались, Ева нащупала ту самую ниточку, которую так долго и безуспешно искала.

Театр!

Метнувшись к компьютеру, Ева затребовала инфор­мацию по Марианне Хоули, Сарабет Гринбэлм и Донни Рэю Майклу: род занятий и увлечения.

Компьютер ответил на удивление быстро: «Хоули, Марианна, секретарь управляющего компании „Фостер и Бринк“. Хобби и увлечения: театр. Участие в самодеятельном театре общины Вест-Сайд…»

«Стоп! Следующий…» – ввела Ева новую команду.

«Гринбэлм, Сарабет, танцовщица…»

«Стоп!»

И Донни Рэй, саксофонист. С минуту Ева молчала, позволяя своей идее приобрести более или менее за­конченные очертания. Затем дала компьютеру еще одну команду: «Выявить потенциальную жертву преступни­ка с учетом увлечения театром, музыкой или имеющую отношение к индустрии развлечений».

«Обрабатываю информацию… С учетом новой ин­формации вероятность выявления потенциальной жер­твы составляет девяносто три и две десятых процента».

– Хорошо! Чертовски хорошо! – выдохнула Ева и поднесла к уху запищавший телефон. – Да, Даллас слу­шает.

– Говорит центральная диспетчерская. Лейтенант Даллас, вам необходимо встретиться с супружеской че­той по адресу: Восемнадцатая Западная улица, 341, квар­тира 3. Попытка нападения. Возможно, связана с тремя убийствами, по которым вы ведете расследование.

Ева уже застегивала пиджак.

– Все поняла. Еду.

-Это было так необычно! – Женщина была мини­атюрной и хрупкой, как одна из трех маленьких фей, что танцевали на рождественской елочке из белого стекла, стоявшей на подоконнике. – Впрочем, ничего особенного, собственно, и не было. А Джако… Он всег­да делает из мухи слона.

– Не делаю я никаких слонов! Я говорю о том, что вижу. А тот парень был психом, Сисси, – пробурчал Джако, сердито насупившись, и крепче прижал к себе женщину, обняв ее за плечо.

Он был раза в четыре больше ее – под метр девя­носто ростом и весом килограммов за сто. Глядя на его атлетическое сложение, можно было решить, что он зарабатывает на жизнь, жонглируя гирями на арене цир­ка. Возле его нижней челюсти и над правой бровью кра­совались внушительные шрамы.

Сисси казалась бледной, как лунный свет, а Джа­ко – темным, словно полночь. Когда он взял жену за руку, ее ладонь исчезла в его ладони – огромной, как лопата.

В квартире было три комнаты. Войдя сюда, Ева за­глянула в спальню и обнаружила там кровать, огром­ную, как аэродром, на ней можно было бы разложить человек двадцать. Впрочем, Джако один был за троих. Все, что Ева видела вокруг, свидетельствовало о достат­ке, утонченном женском вкусе и мужской привычке к комфорту.

– Так расскажите мне, что произошло.

– Мы уже обо всем рассказали вчера полицейско­му. – Сисси улыбнулась, но в глазах ее читалось плохо скрытое раздражение. – Джако настоял на том, чтобы вызвать полицию. Но уверяю вас, это, очевидно, был не более чем глупый розыгрыш.

– Черта с два! – пробасил Джако, подавшись впе­ред. Его редкие волосы воинственно топорщились. – Представьте себе, звонит в дверь какой-то хмырь, оде­тый Санта-Клаусом и с большущей коробкой в руках. Хихикает, несет всякую рождественскую ахинею.

Ева почувствовала, как в груди у нее начала подни­маться густая тошнотворная чернота. Однако она взяла себя в руки и ровным голосом спросила:

– Кто открыл дверь?

– Я. – Сисси пожала плечами. – Видите ли, мой отец живет в Висконсине. И если мне не удается навес­тить его на Рождество, он обычно присылает мне по­дарки по почте. В этом году я как раз не сумела вы­рваться к нему, вот и подумала, что он прислал мне по­дарок и заказал Санта-Клауса. Фирмы, занимающиеся доставкой, предоставляют такую услугу. Я и до сих пор думаю, что…

– Что этот хмырь прибыл от твоего папочки! – прорычал Джако. – Представьте себе, она впускает его в дом. Я в этот момент нахожусь на кухне. Я слышу, как она смеется, слышу голос этого засранца…

– Не обращайте внимания, – перебила мужа хруп­кая женщина. – Джако просто болезненно ревнив. Эта его черта уже неоднократно становилась причиной наших размолвок.

– Черта с два, Сисси! Это ты у нас доверчива, как овечка. Не поймешь, что мужчина за тобой ухлестывает до тех пор, пока он не полезет тебе под юбку. – Джако рассерженно сплюнул. – Представляете, я вхожу в ком­нату и вижу, как он наступает на нее!

Сисси махнула на мужа рукой, а Ева переспросила:

– Что значит «наступает»?

– То и значит! Идет на нее как бык. На морде – улыбка, таращит глаза и подмигивает.

– Господи, Джако, но Санта-Клаусу положено под­мигивать!

– Ах, положено? Но стоило ему увидеть меня, как он перестал подмигивать, сволочь такая! Застыл как статуя, онемел и вылупил на меня глаза. Наверное, пол­ные штаны навалил, скажу я вам. А потом рванул к двери и принялся улепетывать не хуже зайца.

– Еще бы! После того, как ты на него наорал…

– Я заорал на него уже после того, как он пустился наутек. – Джако с возмущением воздел к потолку свои огромные руки. – Да, черт побери, я заорал на него и кинулся следом за ним. И я надрал бы ему задницу, если бы мне не помешала Сисси. Когда я стряхнул ее с себя и выскочил на улицу, этого гада уже и след про­стыл.

– Вы не знаете, полицейский, который явился к вам по вызову, забрал записи системы видеонаблюде­ния?

– Да, он заявил, что этого требуют правила.

– Он прав, так и есть. Какой голос был у… гм… ва­шего гостя?

– Голос? – растерянно моргнула Сисси. – Весе­лый.

– Господи, Сисси, скажи, в каком университете те­бя обучили искусству глупости! У него был неестест­венный голос, – обратился Джако к Еве, а Сисси, явно обидевшись, поднялась с дивана и продефилировала на кухню. – Знаете, эдакий деланный смех. Басовитый, про­тивный и неестественный. И говорил он примерно так: «Ты была хорошей девочкой в этом году? Тогда у меня для тебя кое-что есть. Только для тебя». И тут вошел я. Видели бы вы его морду! Он словно проглотил живого скорпиона.

– Вы не узнали этого человека? – спросила Ева, обращаясь к Сисси. – Я понимаю, он был в гриме, в костюме, и все-таки… Вам ничего не показалось знако­мым? Может быть, его повадки, голос? Хоть что-ни­будь!

– Нет. – Сисси вернулась в комнату, не глядя на Джако. В руке ее был стакан с минеральной водой. – Но ведь я и видела его всего минуты две, не больше.

– Я хочу, чтобы вы просмотрели видеозаписи ох­ранной системы. Мы сделаем с них фотографии, увели­чим их, и вы еще раз посмотрите на это лицо. Если вы увидите что-то знакомое, сообщите мне.

– Стоит ли какое-то глупое происшествие таких хлопот?

– Я думаю, стоит. Кстати, как долго вы живете вместе?

– Примерно два года – с небольшими перерывами.

– Последнее время в основном с перерывами, – пробурчал Джако.

– Если бы ты не был таким собственником, если бы не лез в драку с любым мужчиной, с которым я разгова­риваю… – обвиняющим тоном заговорила хрупкая женщина.

– Подождите, Сисси! – подняла руку Ева: у нее сейчас не было времени наслаждаться семейными сце­нами незнакомых людей. – Расскажите мне, пожалуй­ста, чем вы оба зарабатываете на жизнь.

Сисси пожала плечами.

– Чем зарабатываем? Я – актриса, а когда у меня нет ролей, преподаю актерское мастерство.

Вот оно, подумала Ева.

– Она потрясающая актриса! – с наивной гордос­тью воскликнул Джако, улыбнувшись Сисси. – Сейчас она как раз репетирует главную роль. Не на Бродвее, конечно, но…

– Да уж, совсем не на Бродвее, – улыбнулась Сис­си. Смягчившись, она снова подсела к Джако и прижа­лась к его плечу.

– Это будет настоящий шедевр. – Мужчина га­лантно поднес к губам крошечную ручку своей спутни­цы жизни и прикоснулся к ней губами. – Сисси выбрали на эту роль из двадцати других претенденток. Это от­крывает перед ней поистине грандиозные возможности.

– Непременно приду на премьеру, – пообещала Ева. – Скажите, Сисси, вы когда-нибудь пользовались услугами службы знакомств под названием «Только для вас»?

– Гм… – Женщина смущенно кашлянула и отвела глаза. – Нет.

– Сисси! – В голосе Евы зазвучали стальные нот­ки, глаза стали жесткими. Она подалась вперед. – Вам известно об ответственности за дачу ложных показаний в ходе официального допроса?

– Послушайте, ради всего святого, вам-то до этого какое дело?! – всплеснула руками маленькая женщина.

– А что это за «Только для вас» такое? – вмешался в разговор Джако.

– Компьютерная служба знакомств.

– О господи, Сисси, ты совсем рехнулась! – взре­вел великан, ударом огромного кулака сбросил на пол диванную подушку, а затем вскочил и стал метаться по комнате, которая сразу стала казаться очень малень­кой. – Ты обращалась к этим профессиональным свод­никам?!

– Да, обращалась, чтобы проучить тебя, дубину этакую! – В это было трудно поверить, но маленькой, хрупкой фее удалось перекричать разбушевавшегося гиганта. – Я была страшно зла на тебя! Мы тогда в оче­редной раз поругались, мне казалось, что я тебя нена­вижу! Вот я и решила, что, когда мы не живем вместе, я имею полное право встречаться с кем угодно!

Мужчина подошел к дивану и тучей навис над Сис­си, мрачно сверкая глазами.

– Подумай дважды, прежде чем произносить вслух такие глупости.

– Вот видите? Видите? – жалобно проговорила та, призывая Еву в свидетели. Все очарование маленькой феи бесследно улетучилось, теперь глаза ее сверкали от ярости. – Вот с кем мне приходится жить!

– Успокойтесь вы, оба. И сядьте! – приказала Ева. – Когда вы обращались в агентство, Сисси?

– Примерно полтора месяца назад, – внезапно пробормотала та. – С двумя мужчинами я даже встре­тилась.

– С какими еще мужчинами? – угрожающе проры­чал Джако.

– С двумя мужчинами, – твердо повторила Сис­си. – А потом Джако вернулся. Пришел с цветами, с анютиными глазками… И я растаяла. Но теперь мне ка­жется, что напрасно!

– Возможно, то, что вы «растаяли», спасло вам жизнь, – заметила Ева.

– Что вы имеете в виду? – Джако уже снова сидел рядом с Сисси. Она инстинктивно прильнула к нему, и он обнял ее своей рукой-оглоблей.

– То, что случилось вчера в вашем доме, укладыва­ется в картину серии убийств, произошедших за пос­ледние дни. Правда, остальные жертвы жили одни. – Ева выразительно посмотрела на Сисси. – Вы – нет, и в этом ваше счастье.

– О боже! Но… Джако!

– Не волнуйся, детка, не волнуйся, я с тобой. – Он обнял Сисси, продолжая во все глаза смотреть на Еву. – Значит, я был прав, не зря этот парень показался мне скотиной! Так объясните же нам, что происходит.

– Я сообщу вам только то, что считаю нужным, а затем мы все втроем поедем в полицейской управление. Просмотрим видеозапись, запишем ваши показания, и вы еще раз расскажете мне все, что тут произошло, при­помнив все детали, вплоть до самых, казалось бы, пус­тяковых. А вы, Сисси, постарайтесь подробнейшим об­разом вспомнить все, что связано с вашим визитом в службу знакомств «Только для вас».

-Свидетели оказывают нам всяческое содейст­вие. – Ева стояла в кабинете майора Уитни и отчиты­валась в том, что сделано в ходе расследования. Она была слишком взволнована, чтобы сидеть на одном месте, и с трудом удерживалась от того, чтобы не начать мерить комнату шагами. – Женщина, конечно, потря­сена, и поэтому многого от нее сейчас ожидать не при­ходится. Мужчина поддерживает ее, как может. К сожа­лению, ничто в облике приходившего не вызвало у нее никаких ассоциаций, не показалось знакомым. Я до­просила обоих мужчин, с которыми Сисси Петерман встречалась через службу знакомств. У каждого из них есть алиби – хотя бы на одно из убийств. Я думаю, они не имеют к этому отношения.

Сложив губы трубочкой, Уитни кивнул. Слушая Еву, он одновременно смотрел на экран компьютера, на ко­торый был выведен ее рапорт.

– Джако Гонсалес? – вдруг подскочил он. – Ее приятеля зовут Джако Гонсалес? Это же двадцать шес­той номер у «Забияк»!

– Да, сэр, он профессиональный футболист.

– Ну и ну! – На лице Уитни появилась редкая для него кривая улыбка. – Футболист… Да он самый насто­ящий убийца! В прошлой игре он заработал три штраф­ных очка и дважды проламывал защитные стенки!

Заметив удивление, написанное на лице Евы, он смущенно откашлялся.

– Мой внук – заядлый болельщик и горячий по­клонник этого самого Гонсалеса.

– Понятно, сэр.

– Очень жаль, что Гонсалес не поднял руку на того парня. Он бы не ушел от него, уверяю вас.

– Согласна с вами, майор.

– А миссис Петерман повезло. Судя по всему, она удачливая женщина.

– Да, сэр. И нам другого такого случая может не представиться. Сегодня вечером преступник наверняка снова выйдет на охоту – это заключение сделала док­тор Мира. По ее мнению, он сейчас зол и растерян, а значит, может проявить неосторожность. Макнаб и Пибоди сегодня вечером встречаются с претендентами из списков в баре «Нова». Там все готово, у меня их ра­порты… – Поколебавшись, она решила высказать свое мнение: – Шеф, то, что мы наметили на сегодняшний вечер, – это необходимые меры. Но он может не прий­ти туда, пока мы будем вести слежку. Не исключено, что он уже наметил очередную жертву и может отпра­виться прямо к ней.

– Разумеется, не исключено. И что же вы предла­гаете?

– Я составила список возможных жертв, который насчитывает почти двести имен. Но мне кажется, я нашла еще одну зацепку – театр, и это может значи­тельно сократить наш список. Надеюсь, что с новыми данными Фини значительно сузит круг возможных жертв. Потенциальные жертвы надо защитить.

– Как? – развел руками Уитни. – Вы не хуже меня знаете, что управление не может выделить на это дело слишком много людей.

– Но если он сократит список…

– Даже если он сократит его вчетверо, я не смогу выделить достаточное количество сотрудников, – от­резал Уитни.

– Один из этих людей сегодня вечером может по­гибнуть. – Она сделала шаг вперед. – Их надо предуп­редить. Если мы предостережем людей через средства массовой информации, потенциальная жертва просто не откроет убийце дверь.

Уитни холодно посмотрел на нее.

– Если мы обратимся к прессе, возникнет паника. И сколько Санта-Клаусов, которые позвонят в этот вечер в квартиры, получат как минимум по морде? Или будут застрелены. Не стоит торговаться, Даллас. Кроме того, – добавил он, прежде чем она успела вставить хоть слово, – если мы обратимся к прессе, мы рискуем спугнуть его. Он заляжет на дно, и мы никогда его не найдем. Три человека погибли, и они заслуживают луч­шего отношения.

Он был прав, но от этого Еве не становилось легче.

– Если Фини сократит список до разумного коли­чества, мы сможем связаться с каждым. Я организую команду для подобных звонков.

– Все равно возникнет утечка информации, лейте­нант, и мы опять получим панику.

– Но мы не можем их бросить! Следующий труп будет на нашей совести. – «На моей совести», – уточни­ла она про себя, но предпочла не говорить этого вслух. – Если мы ничего не сделаем, чтобы предупредить жер­тву, это повиснет на нас. Он знает, что мы вычислили его почерк. Он знает, что у нас есть список возможных жертв. Он знает, что нам ничего не остается, как жон­глировать именами и ждать его нового нападения. И ему нравится это! Он устроил настоящее представление перед телекамерой наблюдения у Петерман. Стоял и позировал. У нас уже четверо за неделю, и это слишком много, черт подери!

Уитни слушал ее со спокойной грустью.

– Между прочим, намного легче занимать такую позицию, как ваша, лейтенант. Хоть вы и думаете ина­че, но это намного проще. Только у вас ничего не вый­дет. Я не могу позволить вам закрывать собой каждую жертву и принимать на себя удар, как вы это сделали несколько недель назад, прикрыв человека Рорка.

– Здесь нет ничего общего! – Сдерживая подсту­пившую злость, Ева стиснула зубы. – То дело закрыто, майор, а нынешнее расследование горит у нас в руках. Информация уже просочилась в прессу. Еще одна смерть – и на наши головы выльют ушат дерьма.

Его взгляд погас.

– Сколько времени понадобится Ферст?

– Совсем немного – она дышит нам в спину. И надо сказать, Надин Ферст не единственный репортер с хо­рошим нюхом, а из них далеко не все так же честны.

– Ну, хорошо. Я доложу обо всем шефу – это един­ственное, что я могу сделать. Дайте мне список Фини, и я попрошу разрешения на индивидуальный контакт с каждым. Но я не могу выделять деньги на подобные дела, Даллас. Это вне моей компетенции. – Он отки­нулся в кресле, изучая ее взглядом. – Постарайтесь преуспеть сегодня с этой слежкой, лейтенант. Можете идти.

Ева нашла Фини в своем собственном кабинете – он сидел за столом, уставившись в монитор компьютера.

– Я слышал, ты зацепила самого Джако Гонсалеса? – Он бросил короткий взгляд через плечо. – Пола­гаешь, он на крючке, а?

– Я сделала кое-что получше: с божьей помощью добыла для тебя его портрет убийцы.

– Да? Прекрасно.

– Но сначала я прошу тебя пробежаться по этим именам и данным. – Ева положила на стол дискету. – Мне необходимо максимально сократить список воз­можных жертв. – Она выдернула ящик своего пись­менного стола, стараясь не обращать внимания на го­ловную боль. – Максимум до пятидесяти, ладно? Я мо­гу заставить Уитни выйти на контакт самое большее с полусотней. И помоги, господи, остальным. Где, черт побери, мои конфеты?

– Я не брал их, – Фини потряс пакетиком с засахаренными орешками. – Макнаб заходил. Он известный сладкоежка.

– Сукин сын! – Ева с раздражением схватила ореш­ки Фини и отсыпала себе горсть. – Так вот, у меня есть портрет преступника с записи камеры наблюдения у Петерман – увеличенный и четкий. Конечно, он в кос­тюме и гриме, но мне кажется, ты сможешь многого до­биться, если сопоставишь этот портрет с его другими фотографиями. – Она отпила кофе, надеясь, что он смоет неприятный привкус орешков во рту. – У меня есть множество его изображений. Ты на своем специ­альном сканере должен проанализировать каждую мор­щинку на его лице, каждую складку, тени под глазами. Даже учитывая возможные ошибки, что-то должно проявиться! Обрати особое внимание на его рот.

Фини пожал плечами:

– Если у нас есть достаточно хорошие снимки, мы действительно сможем добиться многого.

– К сожалению, нам вряд ли удастся воссоздать его телосложение, но рост мы должны определить. Судя по записи, он не носит высоких каблуков, это может нам помочь. – Ева допила кофе и прикрыла глаза. – Уши… Вряд ли он озаботился изменением формы ушей. Я знаю, что уши многое могут сказать. – Она села к компьютеру и принялась вызывать все новые файлы. – Дерьмо, ничего, ничего, ничего. Есть! – На экране высветился портрет в профиль. – Вот это то, что нужно, это имен­но то, что нужно. Ты сможешь обработать это?

Фини смотрел на экран, задумавшись.

– Да-а… Возможно. Правда, шляпа прикрывает верхнюю часть уха, но, может быть, что-нибудь удастся сделать. Неплохо, Даллас. Постараюсь не упустить ни­чего. Мы исследуем каждую черточку и посмотрим, что из этого нарисуется. Но это довольно сложно и потре­бует много времени. На исследования уйдут дни, может быть, недели.

– Мне нужно лицо этого ублюдка! – Ева прикрыла глаза, стараясь сосредоточиться. – Мы вернемся назад, опять переработаем весь материал, вплоть до космети­ки и татуировок на руках. Может быть, что-нибудь вы­трясем из этого.

– Даллас, две трети салонов и клубов в городе поль­зуются услугами свободных художников.

– И, может быть, один из них узнает этот рису­нок. – Она вздохнула. – У нас есть два часа до встречи в «Нова». Давай постараемся сделать, что можем.