- Верно, в них нет ничего. женского, - поддакнул я.
      - Там, дальше, есть парочка нормальных. Пойди, может понравится.
      Он по-дружески кивнул, и я, взяв стакан, прошел в дальний конец помещения. Там действительно сидела пара деток, только они были уже заняты. Две женщины в костюмах мужского покроя развлекали их лучше, чем это удалось бы мне.
      Поэтому я сел в одиночестве за столик у пианино и стал за ними наблюдать. От стойки оторвался один из парней и с самодовольной ухмылкой сел напротив меня.
      - Не правда ли, бармен слишком старомоден?
      Я хмыкнул и отхлебнул виски. Эти типы действуют мне на нервы.
      - Вы не местный?
      - Нет.
      - Из центра?
      - Да.
      - А-а - Он нахмурился. - Уже... свидание?
      Парень явно напрашивался на неприятности, но я передумал и объяснил:
      - У меня встреча с Мюррем Кандидом. Он сказал мне, где живет, да я запамятовал.
      - Мюррей? Это мой лучший друг! Но он недавно снова переехал. Джордж говорил, что теперь куда-то к бакалейному магазину, в двух кварталах к северу. Вы давно его знаете? Я на прошлой неделе... почему же вы уходите... мы еще не...
      Я даже не оглянулся. Если эта гнилушка посмеет пойти вслед за мной, пусть пеняет на себя. Бармен прочирикал мне вслед, что подобная публика мешает бизнесу. Согласен.
      Я медленно проехал по улице, развернулся и поехал обратно. В магазине было темно, как и в окнах наверху. У тротуара стояло несколько машин, я втиснулся между ними, и переждав, пока пара педерастов не затерялась в дожде, вошел в подворотню магазина - будто бы прикурить, но больше для того, чтобы оглядеться. Ничего не было видно. Я толкнул дверь, поддавшуюся под моей рукой. На виду висели два почтовых ящика. На одном было написано: "Байл". это же имя на вывеске магазина. Другой был без надписи и относился к квартире наверху. Вот оно...
      Через несколько минут мои глаза привыкли к темноте, и я увидел ступени, дряхлые и шаткие, покрытые вытертым ковром. Я старался подниматься как можно осторожнее, но лестница вес равно скрипела. Узкую площадку второго этажа украшала рассохшаяся дверь с табличкой "Байл". Держась руками за стену, я стал подниматься выше. Здесь лестница была новее, и ступени не издавали ни звука. Добравшись до двери, я замер, прислушиваясь к едва уловимому шуму.
      Внутри кто-то был.
      Дверь открывалась на хорошо смазанных петлях. Внутри царил мрак. Из дальней комнаты доносились приглушенные звуки. Потом что-то упало на пол и разбилось, и кто-то прошептал кому-то, чтобы тот был потише из любви к богу. Итак, их двое.
      Затем другой сказал:
      - Проклятье, я порезал руку, - Отодвинули стул, покатилось стекло. Раздался звук рвущегося материала. - Черт, не могу перевязать. Придется выйти.
      Он пошел в моем направлении, лавируя среди мебели.
      Я вжался в стену. Парень на секунду застыл в дверном проеме, темный силуэт на еще более темном фоне, затем его рука задела мой плащ, и он открыл рот для крика.
      Я ударил его в лоб стволом револьвера, и его колени подогнулись, не выдержав тяжести тела. Он свалился прямо в мои объятья, со свесившейся на бок головой, и я услышал, как капает на пол кровь. Все было бы хорошо, если бы мне удалось тихо опустить тело; но оно повернулось в моих руках, и из кобуры вывалился пистолет.
      Наступила тишина. Я зашаркал ногами и вполголоса выругался, как будто только что ударился об стену.
      Донесся едва слышный голос:
      - Рэй... это ты, Рэй?
      И я вынужден был ответить:
      - Да, это я.
      - Иди сюда, Рэй.
      Я снял с себя плащ и положил на пол - этот малый примерно моей комплекции, может, сойду за него. Нагнулся я во время - в дверях комнаты стоял парень с револьвером, нацеленным на то место, где должен был быть мой живот.
      Имя его приятеля было не Рэй, а я на него отозвался.
      Язычок пламени с каким-то слабосильным щелчком вылетел в моем направлении, но я уже катился в сторону, и пуля врезалась в стену. Я вскочил на ноги и задействовал свою пушку с грохотом, от которого ходуном заходила вся комната. А потом, не дожидаясь ответного выстрела, кинулся под кресло, слушая, как парень искал прикрытия поблизости.
      Я не знал, видно меня или нет, и только заставлял себя лежать неподвижно и дышать тихо. Тому парню этого не удавалось. Он осторожно, с хрипом втягивал в себя воздух; потом, испугавшись, что его услышат, начал быстро двигаться. Пусть попотеет. Теперь я знал, где он, но не стрелял. Он снова переменил место, удивляясь моему молчанию и думая, не задел ли меня первым выстрелом. У меня свело ногу от напряжения затекла рука.
      Парень, наконец, справился со своими нервами. Я навел револьвер в том направлении, где, по моим ожиданиям, он должен был появиться и, не фиксируя взгляда на какой-нибудь точке, стал ждать. Из-за задернутых штор еле-еле пробивался свет, углублявший тени, и на этом фоне светлым пятном вдруг выделилось лицо. Он был прямо у меня на мушке.
      И тут начал возвращаться к жизни парень в передней. Его ноги засучили по стенке, ногти заскребли по полу. Он лежал несколько секунд, вспоминая, как сюда попал и что случилось, затем выругался и пополз к двери.
      Это словно спустило пружину. Прятавшийся парень резко вскочил и случайно опрокинул на меня кресло - как раз в тот момент, когда я поднимал револьвер. Прежде чем я успел отбросить кресло, комната опустела. По лестнице загрохотали шаги, потом на улице взревел автомобильный двигатель, и все стихло.
      Преследовать их не было смысла. Я чиркнул спичкой, нашел выключатель и зажег свет. Стоило мне оглядеться, как я понял, что они здесь делали. Одну стену занимал большой стеллаж. Половина книг лежала на полу, в беспорядке разбросанные, часть разодрана.
      Я сунул револьвер в наплечную кобуру и продолжил их работу с того места, где они остановились, При свете дело пошло лучше. Вдруг одна из книг легко раскрылась, и из вырезанной в страницах ниши выпала маленькая книжечка.
      Кто-то крикнул на улице, этажом ниже хлопнула дверь. Я упрятал книжечку за ремень сзади, схватив шляпу и плащ и совершил сумасшедшую пробежку по лестнице, причем последний пролет к открытой парадной двери пронесся, перепрыгивая через две ступени.
      Что-то невообразимо тяжелое ударило меня в щеку и в голове взорвался фейерверк диких звуков и вращающихся огней. Тело больше мне не принадлежало. Оно превратилось в жидкую кашицу: но боли не было, а было какое-то светло-розовое оцепенение, внезапно нарушенное другим цветом, но на этот раз ярко-красным. Я почувствовал удар в грудь и в последний момент просветления понял, что попал в ловушку - кто-то в упор влепил в меня пулю.
      Сколько я лежал там, сказать не могу. Меня заставил очнуться звук высокий плачущий вой сирены. Я вскарабкался на ноги, держась за перила, машинально подобрал шляпу и, пошатываясь, вышел за дверь. На улице собралась толпа, но если меня и заметили, то виду никто не подал. Сейчас я был рад дождю и мраку, окутавшим меня непроницаемой пеленой, и поплелся на поиски машины. Найдя же ее, свалился па сиденье и из последних сил захлопнул за собой дверцу. Грудь казалась смятой в лепешку, а в голове, как в кузнице, с грохотом работали гигантские меха, раздувающие языки пламени по всему телу.
      Визжали тормоза полицейских машин, слышался топот ног, возбужденно гудела толпа, разрастающаяся с каждой минутой... Терпеть больше не было сил. К дьяволу все и вся. Я позволил глазам закрыться и свалился вниз, ткнувшись носом в залежи пыли.
      ...Струйки дождя били в открытое окно и ручейками стекали по телу. С трудом разлепив веки, я уперся руками в пол и с грехом пополам сел за руль.
      Толпа разошлась, полиции не было, улица опять опустела. Только дождь - потоки воды, омывающей тротуары, - и черные квадраты окон. Мой мозг медленно очищался от тумана. Я сунул руку под пиджак и вытащил револьвер, вернее то, что от него осталось.
      Пуля угодила в спусковой механизм и сплющилась в опасную уродливую амебу. В груди горело адское пламя, но кожа не была даже поцарапана.
      А кто-то думал, что мне каюк.
      Я потянулся к поясу - книга была на месте. Прошло еще десяток минут, пока я не почувствовал себя в состоянии держать руль. Я врубил мотор и зажег фары.
      Кольцо Рыжей не блеснуло мне в тусклом свете приборной панели. На моем пальце, откуда его в спешке содрали, красовалась свежая царапина. Кольцо исчезло. За ним пришли раньше, чем я ожидал.
      10
      Время ничего не значило для Лолы. Она сказала, что будет ждать, и ждала. Во всем доме светилось только ее окно, и я видел, как дважды падала на шторы ее тень.
      Я шел от машины и жалел, что на тротуаре нет ковра, который хоть немного смягчил бы боль в ногах. Каждый шаг отдавался в голове, будто горящей огнем, а когда я закурил, дым судорогой свел легкие и тысячью ножей впился в ребра.
      Лестница казалось длиной в милю. Я поднимался на пару ступенек отдыхал, затем снова поднимался. Добравшись до двери, нажал на звонок и, не отпуская кнопки, привалился к косяку.
      Послышались торопливые шаги. Дверь распахнулась.
      Я не предполагал, что выгляжу так плохо. Лола вздохнула:
      - О, Майк! - и нежно погладила мое лицо. Потом взяла меня за руку и ввела в комнату.
      - Я сейчас не совсем в форме.
      Мне нелегко было улыбаться.
      Лола посмотрела на меня и покачала головой.
      - Когда-нибудь... - ты придешь ко мне... когда не будешь нуждаться в больничном уходе?
      Она была прекрасна, эта женщина, почти такая же высокая, как я, в зеленом переливающемся платье под которым при каждом движении вырисовывались контуры ее тела. Я любовался ей, вдыхая запах ее духов. Ее мягкие нежные волосы волной спадали на плечи. И хотелось закрыть глаза и зарыться в них лицом. В Лоле появилась новая красота; или эта красота была всегда, а сейчас раскрылась с особой силой.
      Я медленно притянул ее к себе... Ей не надо было говорить, что она моя. Я знал это.
      - Майк...
      - Что, милая?
      - Я люблю тебя, Майк. Молчи!.. Мне предстоит большой путь...
      - Нет, детка. Забудь все, что было. Кто я, черт побери, такой, чтобы поучать других? Я делал то же самое, но для мужчины это почему-то считается естественным. Главное не то, что делаешь, а то, что думаешь. Да я встречал бродяг в притонах, готовых сделать для тебя больше, чем половина прихожан в церкви!
      - Но я хочу, чтобы все было по-другому. Я так стараюсь быть хорошей!
      Я притянул к себе ее лицо и поцеловал закрытые глаза.
      - Ты всегда была хорошей, Лола. Я знаю тебя недолго, но ручаюсь, что ты все а была хорошей.
      Она сжала мою руку и улыбнулась.
      - Благодарю вас, мистер Хаммер. С вами так легко... Поэтому я вас люблю. - Пальчиком она закрыла мне рот. - Но все-таки мне еще предстоит долгий путь. Я хочу быть достойной твоей любви.
      Я попытался поцеловать ее в нос, но сделал резкое движение и невольно сморщился. Лола сразу все поняла. Озабоченные линии появились в уголках ее глаз. Она указала мне на кресло.
      - Опять, Майк?
      - Опять.
      - Плохо?
      - Могло быть хуже. Целились в грудь, но пуля попала в револьвер. Теперь никогда не буду оставлять Бетси дома. Угостили меня и ударом по шее - чуть не оторвали голову.
      - Кто... кто это сделал?
      - Ха. Было темно, а нас в спешке забыли представить.
      Лола ослабила мне узел галстука и расстегнула ворот рубашки, села на подлокотник кресла и погладила меня по шее. пальцы, длинные и прохладные, ласкали раны и убирали боль. Я откинул голову и закрыл глаза, наслаждаясь прикосновениями, ее близостью. Она напевала песню, низким грудным голосом, пока я совсем не расслабился.
      - Они отняли кольцо Нэнси.
      - Да.
      Это был не вопрос, а, скорее, утверждение, что она готова слушать меня, когда я смогу говорить.
      - Я разыскал пристанище Мюррея. Двое его ребят рылись там в книгах. Он, наверное, не успел им сказать, где это лежит.
      - Нашли?
      - Нет, нашел я.
      Ее руки гладили мои плечи, массируя мышцы.
      - Что же это?
      - Книжка. Маленькая книжка, спрятанная внутри другой книги.
      Не открывая глаз, я потянулся и вытащил ее из кармана. Послышался шорох страниц.
      - Здесь какая-то тарабарщина.
      - Не удивительно.
      Я отвел с шеи руку Лолы, поцеловал ее и взял книжку.
      Блокнот в кожаном переплете, как раз по размеру внутреннего кармана пиджака. Строчки шли по странице прямо, будто проведенные по невидимой линии. Почерк мелкий и аккуратный.
      Буквы, числа. Заглавные буквы, маленькие буквы. Бессмысленные, на первый взгляд, знаки. И все же во всем этом чувствовался порядок. Я быстро пролистал страницы Примерно четверть книжки оставалась пустой.
      Лола смотрела через мое плечо.
      - Что это, Майк?
      - Код.
      - Ты можешь его прочесть?
      - Нет, но специалисты смогут. А может и тебе удастся. Посмотри, нет ли чего-нибудь знакомого.
      Прикусив нижнюю губу Лола внимательно следила за моим пальцем, скользящим по строчкам. В конце каждой страницы она качала головой, и я переворачивал на следующую.
      Она знала не больше меня. Я уже собирался закрыть книжку, когда ее рука сжала мое запястье.
      - Что, это? - подсказал я.
      - Нет, не может быть.
      Лола нахмурилась.
      - Скажи мне, детка.
      Ее палец дрожал, указывая на значок.
      - Очень давно... я как раз зашла в контору Мюррея, когда ему позвонили. Он поговорил и что-то записал в блокноте. Мне кажется... мне кажется, вот это. - Позже он сообщил мне о "задании".
      - Кто это был?
      - Я... я должна?
      Она молила меня не заставлять ее вспоминать.
      - Только сейчас, крошка.
      - Имени не помню, - быстро проговорила Лола. - Он был не из города. Жирный и скользкий; я ненавидела его. Майк, пожалуйста, не надо больше, не надо.
      - Хорошо, хватит.
      Я закрыл книжку и положил ее на стол. Мяч пошел в игру; скоро покатятся головы. Я потянулся за телефоном.
      Пат был в постели, но не спал. В его голосе сквозило напряжение.
      - Я ждал твоего звонка. Что происходит?
      - Хм, недурно бы знать. Может, поделишься?
      - Конечно. В конце концов, эту кашу заварил ты.
      - Осложнения, Пат?
      - Еще какие. Мы допросили Мюррея. Естественно, тот ни сном ни духом. По его словам, Энн Минор - взбалмошная истеричка. Он давно хотел ее рассчитать и уверен, что она почувствовала это и еще больше взбесилась. Не был удивлен, когда мы сказали, что она покончила самоубийством.
      - Ясно.
      - Конечно, Мюррей сообразил, что дело не только в Энн Минор, что здесь кроется нечто большее. Через тридцать минут после того, как мы его отпустили, как будто ад взорвался. И все шишки посыпались на меня. До сегодняшнего дня я не подозревал, что политики настолько грязны. Да, заварил ты кашу, братец.
      - Я ее и расхлебаю. А в квартире Энн... никаких отпечатков?
      - Практически ничего. Ванна чиста, как зеркало. Нашли несколько ее волосков, но все остальное смыто. Мы взяли пробу воды. Сработало - следы того же Мыла.
      - Вы расспрашивали о предсмертной записке?
      - Черт побери, у меня не было времени! Двое моих людей начали болтать кое с кем из "Зеро-Зеро", но их сразу же позвали к телефону. И посоветовали не ввязываться в это дело во избежание неприятностей.
      - Ну, а они?
      В тоне Пата появилась злость.
      - Не испугались. Выяснили, что звонили из автомата у метро. Тогда они связались со мной, и я велел действовать смелее и напористей.
      Я засмеялся.
      - Ага, сердишься?
      - Еще как! Люди платят за защиту. Интересно, за кого они принимают полицию? За частную прислугу?
      - Некоторые, да, - раздраженно подтвердил я. - Слушай, Пат, у меня тут кое-что для тебя есть. Понимаю, уже поздно и все такое прочее, но дело важное. Приезжай поскорее, хорошо?
      Он не задавал вопросов. Я продиктовал ему адрес Лолы и повесил трубку.
      Лола сходила на кухню за пивом, открыла бутылку и протянула мне большой стакан.
      - Что там? - спросила она, устроившись в кресле напротив.
      - Думаю, кое-кого мы хорошенько потрясем.
      - Мюррея?
      - И его тоже.
      Мы молча потягивали пиво. Лола переместилась на диван, соблазнительно свернувшись калачиком.
      - Ты? пойдешь ко мне, или я пойду к тебе? - шаловливо улыбнулась она.
      - Я пойду к тебе.
      Лола подвинулась, освобождая для меня место.
      - Одну руку мы удержим от осложнений.
      - А что с другой рукой?
      - Пускай попадает в осложнения..
      Я рассмеялся и с такой силой прижал ее к себе, что она засопела в мое плечо:
      - Майк... это довольно приятно.
      Я не мог с ней не согласиться. Когда пиво кончилось, Лола принесла еще и вернулась в мои объятия. Возможно, мне следовало думать о Нэнси, что-то организовывать, куда-то спешить, но было так хорошо просто сидеть с ней рядом, смеясь над глупостями... Такая девушка может вернуть вам то, что, казалось, давным-давно потеряно.
      Пат приехал слишком быстро. Лола с улыбкой открыла дверь, а я крикнул:
      - Лола, познакомься с Патом Чамберсом, прекраснейшим из прекрасных.
      - Привет, Лола, - произнес Пат, входя в комнату и швыряя шляпу на диван. Он не собирался тянуть время. - Выкладывай. Что там у тебя?
      Лола взяла со стола книжку и я вручил ее Пату.
      - Из коллекции Мюррея. Шифр. Вы сможете разобраться в нем?
      Его губы сжались в узкую бледную линию.
      - Код памяти. Проклятье!
      - Что?
      - Что код памяти, ставлю руку на отсечение. Каждый символ обозначает вещь, известную только одному человеку.
      Я опустил стакан.
      - Ребята в Вашингтоне ведь разгадали шифр япошек а?
      - Да, но это совсем другое дело. - Пат покачал головой. - Вот представь себе. Предположим, ты сказал мне слово, значения которого я не понимаю. Как мне догадаться? Если ты не будешь повторять его, используя различные символы и сочетания букв, которые ты держишь в памяти, я не смогу даже подступиться.
      - Нужна хорошая память?
      - Собственно, запоминать не так-то много. - Пат постучал по книжке. При известном усердии может каждый.
      Я потянулся за стаканом и плеснул в него то, что оставалось в бутылке.
      - Похоже, Лола узнала один из знаков. Мюррей употреблял его для обозначения некоего "заказчика". Эта маленькая книжица - список клиентов и здесь бюджет.
      Пат вскочил на ноги, и в его глазах сверкнул огонь.
      - Где ты ее достал?
      - На квартире Мюррея в Виллидже. Пока вы задавали ему вопросы, он послал за ней своих ребят. А я их там застал. Из-за этого проклятого шифра они пытались меня пристукнуть.
      - Можешь сказать, кто "они"?
      - Нет, лиц я не видел. Но у одного должен быть порез на руке и красный синяк на лбу. Порасспрашивай в клубе. Думаю, это телохранители Мюррея.
      - Я передам книжку экспертам. Если что-нибудь получится, сразу же сообщу.
      - Хорошо.
      - Как мне с тобой связаться?
      - Я сам с тобой свяжусь.
      - Не понимаю, Майк. Ты?..
      Он замолчал, увидев выражение моего лица.
      - Меня считают мертвым.
      - Боже мой!
      - Там у Мюррея было трое парней. Один - отдельно. Ему нужно было только кольцо Рыжей. Он стрелял в меня и весьма удивится, обнаружив, что я жив.
      Пат сообразил сразу.
      - Тот же парень убил блондинку, обыскал твою квартиру и следил за тобой, пока не представился удобный случай.
      - Ага. В темном подъезде.
      - И его интересовало только кольцо?
      Да. У меня была эта книжка, но он даже не удосужился поискать.
      - Итак, существуют две группы. Обе охотятся за тобой, однако по разным причинам.
      - Возможно, причина одна, но им это неизвестно. По его лицу расплылась усмешка.
      - Они желают увидеть твое тело. Они захотят узнать, что с твоим телом.
      Я кивнул.
      - Пусть помучаются. Пусть думают, что полиция специально держит все в тайне. Пусть решат, что у вас козырной туз в рукаве. Посмотрим, что выйдет.
      Пат удовлетворенно хмыкнул и направился к двери, на ходу уже прикидывая различные варианты. Он повернулся, рассеянно махнул и вышел.
      Лола взяла пустую бутылку и искоса посмотрела на меня.
      - Если ты такой мертвый, то мне не терпится дождаться твоего воскрешения.
      Я послал ей воздушный поцелуй, и она пошла на кухню. Вернулась Лола с несколькими бутылками пива и уже в другом настроении.
      - Ты можешь рассказать мне... об обыске?
      Я описал, опуская некоторые детали, самое основное, что произошло. Она буквально впитывала каждое слово, пытаясь следовать за моими рассуждениями. Я закончил и дал ей время переварить информацию.
      - Детская одежда, Майк... Сходится.
      - Что сходится?
      - У Нэнси на животе были следы операции. Я никогда не спрашивала ее...
      - Ребенок родился мертвым.
      - Отец?
      - Неизвестен.
      Лола о чем-то задумалась, покусывая ногти.
      - Фотографии, которые были украдены...
      - Ее снимки в юности.
      - Не это.
      - А что тогда?
      - Тот тип, что тебя подстерег, такой небрежный... ты сказал, он взял только кольцо... не искал книжечку, которая была у тебя...
      - Он не знал, что она у меня.
      - Нет, я не то имею в виду. Может быть, он просто взял фотографии. Взял, не глядя.
      Я начал понимать, но хотел убедится.
      - К чему это ты, Лола? - У Нэнси была камера - одно время она работала в фотоателье "Момент". Может, они искали карточки, которые она снимала.. А эти прихватили случайно.
      Разумно. Я поцеловал ее в шею.
      - Но, умница моя, ты же сказала, что Нэнси не пойдет на шантаж.
      - Я сказала: думаю, что Нэнси не пойдет на шантаж. Я и сейчас так считаю. Однако, кто знает?
      - Понимаешь, мы опять выходим на Финнея Ласта!
      Лола накрыла мою руку своей, погладила пальцы.
      - Майк, не горячись. Надо все хорошенько взвесить. Обычный головорез...
      - Нет, это он. Возможно, я его недооценил. Итак, у Нэнси имелся материал для шантажа... По словам Финнея, фотографии одного типа в отеле с девочкой. Кто этот тип и кто крошка? Может, сама Нэнси? Если у нее был хороший аппарат, съемка могла вестись автоматически, через определенные интервалы времени. Финней пронюхал об этом и решил заполучить снимки. Черт побери! Они вместе могли задумать этот шантаж!
      Одно мы знаем: Финней обыскал ее комнату. Ублюдок не брезговал ни малейшей возможностью. Но вот загвоздка: у Финнея есть алиби. Когда Нэнси была убита, он сопровождал Берин-Гротина.
      - К тому же полиция уверена, что парень наехал на Нэнси случайно, добавила Лола. - Как ты это совместишь?
      У меня снова заболела грудь, и я откинулся на спинку дивана.
      - А, не знаю. Какая-то белиберда! Если это несчастный случаи, то кто и зачем снял кольцо? И почему так необходимо было получить его обратно? Какова роль кольца?
      Я закурил сигарету, глубоко затянулся и закрыл глаза... Тишину нарушила Лола.
      - Майк, послушай. У Нэнси были какие-то важные снимки. Их искали в ее квартире и, очевидно не нашли. Тогда переворошили твою квартиру и забрали фотографии, которые, судя по всему, интереса не представляют. Хорошо... а где же нужные?
      Боже, какой невообразимый идиот! Я смял сигарету в руке и не почувствовал ожога. Фотографии, Фотографии. - У Нэнси были снимки всех и каждого, и она была готова пустить их в ход, когда вмешался Финней Ласт.
      Конечно, как может быть иначе? Дешевый бандит с большими претензиями, увидевший путь к достижению своих целей. Но Нэнси попала под машину и погибла. Возможно, Финней поставил следить за ней парня, который знал достаточно, чтобы догадаться снять кольцо и украсть документы... А зачем? Потому что, когда ее личность будет установлена, кто-то другой может добраться до материала первым. Выходит, кольцо - случайность, а Нэнси просто шантажистка... чепуха. Она все равно была моим другом. Возможно, Финней не убивал ее, но собирался это сделать и дорого заплатит!.. Блондинка мне тоже нравилась.
      - Фотоаппарат, Лола, где он может быть?
      Она ответила мне вопросом:
      - Разве Нэнси не жаловалась тебе? Дела шли плохо - Финней отгонял клиентов. Ей нужны были деньги. Она заложила камеру.
      Каждая мысль порождала следующую. Призрачные пальцы подбирали осколки и раскладывали их по по-порядку. Этакая игра: сперва кладет соперник, потом я...
      У Рыжей наверняка было место, где она могла спокойно оставить снимки, которые и сейчас ждали ее, пока кто-то ищет их и зря тратит время, думая, что я мертв. Финнея Ласта ждет большой сюрприз.
      - Завтра начнем, Лола. Я куплю новый револьвер, и мы начнем.
      - Кто это "мы"?
      - Я и ты, дорогуша. Меня считают мертвым, не забывай. Покойнику не пристало бродить по улицам. Так что завтра твоим бедным ножкам предстоят тяжкие испытания - обойти все ломбарды. На квитанции на камеру должен быть адрес, а это все, что нам надо.
      Лола усмехнулась, вытянула ноги и медленно, соблазнительно опустила чулки, обнажая округлость икр.
      - Говоришь, ходьбы много? - лукаво произнесла она.
      Я наклонился и поднял чулки, что было совсем не похоже на меня; но дело стоило того, потому что Лола откинула голову назад и засмеялась, и я поцеловал ее, прежде чем она успела закрыть рот. Ее руки обвились вокруг моей шеи, и она прошептала.
      - Я люблю тебя, Майк, я люблю тебя, люблю тебя, люблю...
      Я хотел сказать ей то же самое, но Лола поняла это и остановила меня поцелуем. Затем встала и разложила постель. Я сбросил туфли и швырнул галстук на стул.
      - Иди спать. Отметим твое воскрешение в другой раз. Спокойной ночи, Майк.
      Я лежал и думал, просто ли я устал или влюблен.
      Я решил, что просто устал, и, улыбаясь, заснул.
      11
      Меня разбудили ароматы кофе и шипящей на сковороде яичницы с беконом. Я зевнул, потянулся и ожил, когда вошла Лола, такая же красивая утром, как и ночью.
      - Завтрак подан, мой господин.
      Она вернулась на кухню, а я влез в брюки и последовал за ней. За столом выяснилось, что Лола уже звонила на работу, сказалась больной и получила разрешение несколько дней оставаться дома.
      - Я вижу, у тебя там солидное положение.
      Она сморщила носик.
      - Им нравится моя техника моделирования.
      Закончив завтрак, Лола прошла в спальню и одела костюм, уложив волосы под шляпку и решительно убрав почти всю косметику, что вовсе не портило ее вид.
      - Надо выглядеть так@ чтобы все решили, что я могу делать покупки только в комиссионках и ломбардах, - объяснила она.
      - В это никто не поверит, милая.
      - Прекрати подлизываться.
      Лола стояла перед зеркалом, там и тут внося последние поправки.
      - Так что мне говорить, Майк?
      Я развалился в кресле и вытянул ноги.
      - Возьми телефонную книгу, составь список всех магазинов и действуй. Ты знаешь камеру... она может быть на витрине, может быть на полках. Как увидишь покупай. Помни, нам нужен адрес на квитанции. Придумай какую-нибудь историю... веди себя естественно. Я достал бумажник и выбрал несколько банкнот.
      - Возьми. На такси, чаевые и камеру. Если найдешь ее.
      Лола положила деньги в кошелек.
      - Майк, только честно: ты веришь в успех?
      - Видишь ли, это единственный шанс. Другой нити у нас в руках нет.
      - Ты будешь здесь?
      - Возможно, не знаю.
      Я записал свой домашний адрес и адрес конторы, а затем добавил телефон Пата.
      - Ищи меня в этих местах. Если попадешь в переделку, а меня поблизости не будет, обратись к Пату. Все ясно?
      Она кивнула.
      - Кажется, да. Должна верная жена, отправляющаяся на работу, получить прощальный поцелуй от ленивого супруга?
      Я схватил ее за руку и притянул к себе, чувствуя, как по телу разливается огонь возбуждения.
      - Не хочу уходить, - сказала Лола. Она улыбнулась и с порога махнула мне.
      Как только она ушла, я подошел к телефону и набрал номер конторы.
      - Простите, мистера Хаммера сейчас нет, - ответила Вельда.
      - А где он?
      - Не могу сказать. Он... Майк! Где тебя черти носят?! Почему бы тебе не заняться делом? Я никогда...
      - Спокойней, цыпка. Мною интересовались?
      - Еще как! Я не успевала отвечать.
      - Кто звонил?
      - Во-первых, человек, который пожелал остаться неизвестным; по его словам, дело конфиденциальное, обещал позвонить позже. Затем два возможных клиента; я объяснила, что ты занят, но каждый из них считал, что ради него ты бросишь все остальное.
      - Они назвались?
      - Да. Оба по имени Джонсон. Марк и Джозеф Джонсоны, не родственники.
      Я хмыкнул. Джонсон, пожалуй, самая распространенная Фамилия в телефонном справочнике.
      - Кто еще?
      - Тип по имени Кобби Беннет. Я замучилась, пока записывала его имя, потому что он был почти в истерике. Кричал в трубку, что ты ему немедленно нужен, зачем - не говорил. Номера не оставил, с того времени звонил трижды.
      - Кобби!.. Ладно, продолжай.
      - Мистер Берин-Гротин. Хотел узнать, вовремя ли поступил в банк его чек. Я сказала, что ты с ним свяжешься. Он попросил не беспокоиться, если все в порядке. - Все не в порядке, но беспокоиться уже поздно. Сиди у телефона, детка. Отвечай в таком же духе любому. Запомни одно: ты понятия не имеешь, где я, и ничего обо мне не слышала со вчерашнего дня. Поняла?
      - Да, но...
      - Без "но". Говори свободно только с Патом и с девушкой по имени Лола. Если у них будут новости, попробуй найти меня дома или здесь.
      Я продиктовал номер Лолы и подождал, пока она его записала.
      - Майк... что это? Почему ты не можешь...
      Мне уже надоело повторять.
      - Меня считают мертвым, Вельда. Убийца думает, что я не ушел.
      - Майк?
      - Не волнуйся, я даже не поцарапан. Пуля попала в револьвер. Кстати... надо купить новый. Пока, малышка, до встречи.
      Я повесил трубку и сел на край стула, потирая руками лицо. Кобби Беннет в истерике и желает меня видеть; не говорит, зачем... Интересно, кто из звонивших был убийцей, желающим удостовериться, что я покинул бренный мир?.. По крайней мере, мне известно, кто такой Кобби.