- Ты же слышал ее рассказ: они оба изо всех сил старались угодить друг дружке. - Они - добрые люди, - смущенно пробормотал Майлз, сам напугавшись того, что дерзнул вмешаться в беседу. Дирк кивнул: - Да. Бывает, это помогает. И все же больше тут удачи - или милости провидения. Гар нахмурился. Взгляд его неожиданно стал острым. - Послушай, а ведь о провидении ни он, ни она и словом не обмолвились, верно? Ни о святых, ни о Боге... Майлз гадал - что значат эти незнакомые ему слова. - Нет... - задумчиво протянул Дирк. - Вот ты сказал об этом, и я вспомнил, что мы здесь пока не видели ничего, хотя бы отдаленно напоминающего церковь. - Он обернулся к Майлзу. - Не видели, верно? Майлз, не мигая, уставился на него. - А что такое "церковь"? - растерянно спросил он.
      Глава 7
      - Так я и думал, - кивнул Дирк и знаком подозвал кабатчика. У того на каждом пальце висело по кружке с элем, но он ухитрился заметить, что его зовут, и, как только разнес эль, вернулся к "стражникам". - Чего изволите, господа стражники? - поинтересовался он, вытирая руки о фартук. - Сердца наши нуждаются в утешении, хозяин, - сообщил Дирк. - Где и когда мы могли бы попасть на службу? Кабатчик неподдельно удивился, но ответил: - Вот тут вам повезло, господин! Завтра вечером магистрат читает лекцию по философии. Он напомнит всем, в чем их обязанности перед государством, и государства - перед народом. Эта лекция продлится полчаса, а потом для тех, кто захочет остаться, магистрат изложит более мудрые мысли. - Какая жалость! - сокрушенно воскликнул Гар. - Так бы хотелось послушать, но нам придется тронуться в путь сегодня до темноты либо завтра утром, но не позже. Майлзу очень хотелось надеяться, что городок они покинут гораздо раньше. - Беда с этими мотаниями с места на место, - посетовал Дирк. - Не походишь на лекции так часто, как хотелось бы. - Верно, - подтвердил Гар. - Месяц назад последний раз на лекции были, и все. - Он обернулся к Дирку. - По-моему, тогда речь шла о лживости религии, если не ошибаюсь? А мне так хотелось узнать об этом побольше. Кабатчик, похоже, заинтересовался. - А что такое "религия"? На наших службах нам такого слова никогда не говорили. - Честно говоря, я и сам не очень понял, - признался Гар. - Магистрат как-то не слишком внятно объяснял. - Нечего дивиться тому, что вам хотелось бы еще послушать! Когда слушаешь одно и то же несколько лет подряд, так хочется каких-нибудь новых идей! Просто-таки жаждешь узнать о чем-то еще.., но я, конечно, понимаю: это не лишнее, чтобы нам постоянно напоминали о нуждах государства, о том, зачем народу нужен Защитник. А нужен он затем, чтобы оберегать людей от самых худших проявлений человеческой природы. - Точно сказано, - подтвердил Гар. - И именно поэтому Защитнику приходится применять оружие в борьбе с людьми порочными, чтобы те не причинили зла добропорядочным гражданам. - Чем вы, господа стражники, и занимаетесь, - закончил за Гара мысль кабатчик. - А потому нам, простым людям, не полагается мечей и пик - чтобы всяческие разбойники не смогли соблазнить простой народ взбунтоваться против Защитника. - Вот-вот, а потому злодеев с каждым днем будет все меньше и меньше, - подхватил Дирк, - и всякий будет стремиться к тому, чтобы жить праведно. - Как я погляжу, вы на службах не скучали, - уважительно проговорил кабатчик. - Честно признаться, господа стражники, я сильно удивился, услышав, что вы не прочь посетить лекцию, и искренне рад вашей тяге к знаниям. Вам бы в магистраты пойти, а то - и повыше. - Ну, спасибочки, - улыбнулся Дирк. - Ты, как я погляжу, и сам не промах - вон как учиться любишь. - Дорогой! - послышался из глубины зала голос жены кабатчика. - Ты опять в философские разговоры ударился? У нас посетителей полно! - Сию минуточку, дорогуша! - отозвался кабатчик. - Надеюсь, вы извините меня, господа стражники... - Само собой! Это ты нас прости, мы тебя от дела отвлекли. Кабатчик поспешил на зов супруги, а Гар приобрел крайне задумчивый вид. - Итак, магистраты тут проповедуют политические идеи, подменяя тем самым священников, проповедующих мораль. "Религия государства" - вот как это можно было бы назвать. - Почти то же самое, что государственная религия, - саркастически усмехнулся Дирк. - Притом почти наверняка к этим проповедям примешивается некая порция настоящей философии, чтобы народ окончательно не заскучал и не отчаялся. - Но под "государством" на деле подразумевается "Защитник", - отметил Гар. - Так что фактически у Защитника в плане лояльности народа соперников нет. - Естественно, конкуренции он бы не выдержал, - кивнул Дирк и, нахмурившись, посмотрел на Майлза. - Если хочешь, можешь уйти - ты не раб, по крайней мере для нас. Но на самом деле мы вовсе не такие безумцы, какими, быть может, тебе кажемся. - А я.., я и не думал про вас такого, - промямлил Майлз. Он, бедняга, словно приклеился к стулу, лоб его покрылся капельками испарины. - Но я вас заклинаю, господа, говорите потише! Если вас услышит бейлиф или его стражники, нас закуют в кандалы и мигом бросят в темницу! - Постараемся не орать, - пообещал Дирк. К столику торопливой походкой вернулся кабатчик. - У меня в зале народу битком набилось, - извиняющимся тоном проговорил он. - Не будете ли против, господа стражники, если к вам за столик подсядут еще несколько человек? - Нисколько! - заверил хозяина Дирк. Майлзу захотелось провалиться сквозь землю. Между Гаром и Дирком по одну сторону стола уселись двое крестьян в перепачканных рубахах, а по другую сторону слева и справа от Майлза - еще двое. Усаживаясь, все они опасливо поглядывали на стражников. Явно им хотелось бы оказаться за другим столом, но только тут и остались свободные места. - Добрый вам день, стражники! - поздоровался с Гаром и Дирком один из крестьян с напускной жизнерадостностью. - Что новенького-хорошенького слышно? - Да ничего такого особенного, - проворчал Гар. - Защитник по-прежнему отбирает у вас половину урожая, указывает вам, кого взять в жены. И не позволяет вам обзаводиться мечами для самозащиты. Что уж тут хорошенького? Крестьяне в испуге вытаращили глаза. Точно так же отреагировал на заявление Гара и Майлз, но Дирк предостерегающе зыркнул на него. - А нам лучше, что ли? - продолжал бурчать Гар. - Магистраты нам указывают, когда ложиться, когда вставать, когда жрать! Крестьяне в ужасе отодвинулись от него. - От трех баб мне удалось удрать, - сыпал откровениями Гар. - Спасибо Защитнику - вовремя перебрасывал меня от одного шерифа к другому. Но баба-то мужику нужна все-таки! Нет, я ничего не говорю, я очень даже рад, что мне не подсунули абы кого, но не могли бы шерифы поторопиться слегка и найти мне подходящую? Что же, у них глаз нету и сердца? Майлзу казалось, что он тает подобно воску и оплывает со стула на пол - по крайней мере ему искренне хотелось, чтобы это было именно так. - А жаркий сегодня будет вечерок, а, Корин! - подчеркнуто громко произнес один из крестьян. - А еще образованными зовутся! - не унимался Гар. - Ага, Меркин, но, как я посмотрю, на западе, похоже, тучки собираются! - гаркнул в ответ Корин. - Вот бы дождичек зарядил к ночи! - Да они ж о народе не больше любого пахаря знают! - подлил масла в огонь Гар. - А дождичек - это очень бы даже славно было! - гнул свое Корин. - И для посевов хорошо, да и я бы не отказался! Дирк наклонился к столу, чтобы глянуть на Гара. - Ой, я вам мешаю! - обрадовался крестьянин. - Прощеньица просим, я мигом пересяду куда-нибудь! - И я! - И я! - И я! В мгновение ока за столом остались только Гар, Дирк и Майлз. - Похоже, на наживку никто не клюнул, - поджав губы, проговорил Дирк. - Г-г-господин Гар, - выдохнул Майлз, - ежели вы хотели, чтобы никто за стол не подсаживался, почему вы прямо так и не сказали? - Мы не этого хотели, - сказал Дирк и поднялся. - Но пожалуй, будет лучше, если мы уйдем, а они останутся. С этими словами он направился к выходу. Гар, на физиономии которого было написано глубочайшее отвращение, резко поднялся и последовал за приятелем. За ним поспешил Майлз, на, ходу бросая по сторонам затравленные взгляды. Может, и вправду ему стоило подыскать себе других попутчиков... - Счет отдай магистрату, - сказал Дирк кабатчику. Тот кивнул, не совсем сумев скрыть облегчение при виде того, как троица покидает его заведение. Оказавшись за порогом, Майлз облегченно вздохнул. - Я думал, нам конец, ну, или темница точно обеспечена! - Стоит прислушаться к мудрому совету, - сказал Дирк Гару. - Понимаю, переночевать нам где-то надо, но не в тюрьме же. - Ладно... - проворчал Гар. - Затея было славная, но не сработала. Может быть, просто люди побаиваются выражать свое недовольство открыто, но если бы мы заночевали тут, готов поспорить: непременно нашелся бы один-другой, кто явился бы ко мне и поинтересовался: настолько ли я обозлен, чтобы не просто языком трепать, а что-то сделать. Майлза бросило в дрожь. Дирк, заметив это, полюбопытствовал: - А ты как думаешь, Майлз: пришел ли бы к нам хоть один человек с таким вопросом? - Нет, господин! - пылко отозвался Майлз. - Все слишком сильно боятся наказаний, которые назначает Защитник, и чересчур дорожат своей шкурой! И потом.., они бы побоялись. Вдруг вы шпион Защитника и пытаетесь обманом подбить их на измену! - Агент-провокатор? - Гар медленно, тяжело кивнул. - Не удивлюсь, если тут существует такая служба. И он посмотрел в сторону здания суда. Майлз ахнул и попятился. - Не вздумаете же вы туда тащиться! Это после того, чего вы в кабачке наболтали?! - А почему бы и нет? - пожал плечами Гар. - Дотуда слухи еще вряд ли дошли, а если и дошли, я так и скажу, что я - шпион Защитника. Пошли, Майлз, нам же надо забрать наши пропуска.
      ***
      Когда через час они выезжали из города, Гар довольно кивнул. - Порой от человека, который настаивает на том, чтобы все было сделано, как положено, бывает прок. - Вот уж не думал не гадал, что он будет так любезен с нами, да еще и выпишет новые пропуска! - растерянно покачал головой Майлз. Он до сих не верил в случившееся. - Умница, он ведь нам и старые бумаги вернул, - заметил Дирк. - Так что теперь мы можем их со спокойной душой сжечь, и никакие неприятности при встрече с патрульными нам впредь не грозят. - Да, от бюрократии в полицейском государстве польза-таки есть, признал Гар. - В полицейском государстве - ты сказал? - с неподдельным интересом переспросил Дирк. - Так ты что же, считаешь, что это неплохо, а? Гар пожал плечами. - Тут имеется изощренная система для поимки беглых, для наказания тех, кто преступил закон, и даже тех, кто отказался повиноваться властям. Наказания производятся быстро, сурово, публично и служат назиданием для потенциальных преступников. Безусловно, налицо главные признаки полицейского государства, И потом.., разве ты сомневаешься в этом после того, как видел своими глазами реакцию крестьян на мои жалобы? - Да нет, не очень-то я сомневаюсь, - вздохнул Дирк. - Словом, мы имеем дело с диктатурой, с полицейским государством, возглавляемым Защитником, который командует легионом шерифов. Те, в свою очередь, распоряжаются городскими и деревенскими магистратами, а те отдают приказания бейлифам, под началом у которых имеются небольшие отряды лесничих и стражников. Кроме того, и сам Защитник имеет персональное войско, да и к каждому из шерифов приставлен отряд гвардейцев. Я пока не прикидывал в уме, какова может быть численность людей, поставленных под ружье, но подозреваю, что если мобилизовать всех этих полицейских и солдат, получится громадная армия, противостоять которой просто невозможно. - Наверняка численности этой армии за глаза хватит для того, чтобы подавить любой вспыхнувший бунт, - согласился Гар. - Да и самая возможность возникновения бунта практически исключена, когда повсюду кишат тайные лазутчики. Но вот что в этой системе положительно, так это то, что пост Защитника, похоже, не передается по наследству. И не только этот, высший пост, но и все официальные посты. - Не передаются, но запросто могли бы передаваться. Действительно, здешняя система в принципе открыта для любого сообразительного и способного соискателя, но на деле единственными, кто выдерживает испытания, оказываются чиновничьи сынки. Здесь нет бесплатных государственных школ, так что большинство народа не может позволить себе такую роскошь, как обучение грамоте, а безграмотными подданными Защитнику куда как легче управлять. Ну а те, кому удается-таки наскрести деньжат на учебу, затем мистическим образом проваливаются на испытаниях. - Быть может, полученное ими образование значительно уступает тому, которое получают сынки чиновников, - заметил Гар. - Вот-вот - "сынки", - кивнул Гар и кисло усмехнулся. - Значит, и ты обратил внимание на то, что женщин тут к власти не подпускают? Согласен, сыновья магистратов вполне могут получать образование классом повыше, чем юноши из простых семей, потому что образование-то обеспечивается Защитником. Но дело может объясняться и гораздо проще: окружные власти знают в своих краях всех наперечет, а тем более - отпрысков себе подобных, невзирая на то что каждые пять лет происходит ротация местных властей. Видимо, заступая на пост, новый магистрат полагает, что его долг проявить заботу о детях своего предшественника, а потому и наводит справки о таковых в округе, отданном на его попечение. А когда подходит срок испытаний, магистрат непременно позаботится о том, чтобы их не выдержал никто, кроме этих самых детишек. Майлзу наконец удалось вынырнуть из пучины страха. - Бывает, - сказал он, - что несколько крестьянских сыновей и выдержат испытания - но их всегда по пальцам сосчитать можно. - Естественно, - понимающе кивнул Гар. - Это те, что обладают настолько блестящими способностями, что принимающие испытания сильно рискнули бы, дав им ускользнуть из своих сетей. В конце концов, есть же и инспекторы, разгуливающие по стране переодетыми. Вряд ли экзаменаторам захочется, чтобы один из таких инспекторов пошушукался с горожанами, а потом заглянул в их бумаги и обнаружил явные признаки пристрастности. - Да, тут есть над чем призадуматься, - согласился Дирк. - Ну, хорошо, никто из сыновей напрямую не наследует пост отца, но тем не менее все равно попадает во власть и продолжает идти на повышение. - Многие так и не становятся шерифами, - робко возразил Майлз. - Это понятно. Если твой папаша дослужился только до магистрата, он и тебя выше не посадит. На более высокие должности заберутся только те, чьи отцы и сами их занимают. - Итак, протекция здесь и в самом деле достигается заслугами, заключил Гар. - По крайней мере - заслугами в области закулисной политики и налаживания связей. - Верно, а это говорит о кое-какой способности манипулировать людьми, что является неотъемлемой составной частью управления полицейским государством, - подхватил Дирк. Удивленно покачав головой, он спросил: - Как ты думаешь, как только здешнее население додумалось до такой системы? - Я ничего не думаю, - отозвался Гар. - Я подозреваю, что первый Защитник унаследовал пост высшего гражданского лица еще во времена существования здесь колонии. Бюрократия - она ведь как живое существо. Старается выжить во что бы то ни стало. Когда Терра открестилась от дальних колонизированных планет, когда они перестали получать от нее современную технику и финансирование, бюрократия почувствовала, что ей грозит вымирание, поскольку в ее распоряжении не осталось терранских законов и прокламаций. - Вот и избрала себе нового босса, - закончил за Гара его мысль Дирк и с горечью кивнул. - Да, похоже на правду. Период хаоса, когда гражданские власти отчаянно пытаются сохранить порядок на фоне неожиданного жуткого кризиса, когда высококлассные специалисты вынуждены переквалифицироваться в крестьян и заново изобретать плуг, поскольку нет горючего для сельскохозяйственной техники.., да, вот в такое время как раз и появляется сильный человек, завоевывает город за городом, пока в остальных городах не понимают, что лучше присоединиться к нему добровольно. А потом он маршем входит в столицу, где бюрократы встречают его радостными воплями, потому что пришел хоть кто-то, кто будет давать им распоряжения, и теперь они не останутся без работы. - Ну и, естественно, все страшно обрадовались, что хаосу конец и что появилось хоть какое-то правительство, пусть даже самое суровое, - развил далее мысль друга Гар. - Но отдадим этой системе должное: она обеспечивает существование весьма порядочного общества. Тут, судя по всему, никто не умирает с голоду. - Да, все физиологическое потребности удовлетворяются, - согласился Дирк. - Еда, дрова, кров, безопасность. А вот с потребностями эмоциональными дело обстоит совсем наоборот. Людей просто наизнанку выворачивает из-за того, что им приходится выполнять требования, которых до смерти не хочется выполнять. - Ни любви, ни дружеской поддержки, ни возможности сделать карьеру, кивнул Гар. - Но этим не обеспечит никакая система, Дирк. Майлз гадал, почему это вдруг лицо Гара стало таким тоскливым, почему в глазах появилось отчаяние. - Это верно, но хотя бы охотничьи лицензии могли бы выдавать, отозвался Дирк. - Бывают же государственные системы, при которых имеешь право на счастье - по крайней мере тебя оставляют в покое и позволяют жить холостяцкой жизнью, если не желаешь жениться. Но для этого нужна минимальная степень свободы, а здесь личной свободы такой мизер, что счастливы лишь те, кому несказанно подфартило. - Верно, причем - подфартило случайно, - кивнул Гар, - в то время как люди должны бы иметь выбор и сами стремиться к счастью. - Он тяжело вздохнул. - Полагаю, хотя бы этим мы их должны одарить, правда? - Нет, - покачал головой Дирк. - Не должны. Но все равно одарим.
      ***
      - Добро пожаловать к нам, - сказал герцог и протянул Орогору руку. Манеры его были царственны и изящны. Орогору сжал его руку и, трепеща, встал. - Б-благодарю вас, ваша милость, - запинаясь, проговорил он, - но как вы признали меня? - Вы излучаете благородство, - ответила красивая пожилая женщина, подошедшая и вставшая рядом с герцогом. - Как же мы могли бы ошибиться? - И все же нам нужны были кое-какие доказательства, - пояснил герцог. - И вы дали их нам. Орогору обернулся в ту сторону, откуда послышался голос, - и остолбенел. Юная, грациозная, самая красивая женщина, какую ему когда-либо случалось видеть, - и она отнеслась к нему с почтением! - Вы с уважением отнеслись к городу - вы даже побоялись запятнать его камни копотью от вашего костра, вы проявили милосердие к кролику, который мог бы стать вашим ужином, вы проявили благородство духа! - Пойдемте же, разделите с нами наше празднество, - позвал юношу герцог, и Орогору окружили дамы и господа в прекрасных одеждах. - Музыка, звучи! - воскликнул герцог, и тут же дивно зазвучали флейты, волынки, гобои и скрипки. Орогору бросал торопливые взгляды по сторонам, но никак не мог увидеть музыкантов. По спине у него побежали мурашки, ему стало зябко от страха перед сверхъестественным, но потом он успокоил себя мыслью о том, что эти господа и дамы так благородны, что и сами духи рады услаждать их. Страх отступил, и Орогору в восторге шагал посреди блестящей толпы, и сердце его радостно билось, а обитатели Затерянного Города пели ему приветственную песнь. Взгляд юноши упал на красивую девушку. Она одарила его кокетливой улыбкой, но тут же отвернулась и вздернула подбородок, сделав вид, что не замечает его. Орогору усмехнулся, поняв правила игры. Впервые в жизни он испытал подобную радость. Вскоре они оказались в центре города, где Орогору встретили юноши и девушки. Они пустились в веселый пляс, радуясь тому, что их ряды пополнились. Вышла из-за туч луна, и дома засеребрились на фоне темно-синих полуночных небес. Танцуя, веселая толпа шла по сверкающей под луной мостовой, между стен, украшенных барельефами и мозаикой, к просторной круглой площади, куда стекались все улицы. В самой середине площади возвышался величественный холм. По его склону вверх вела широкая дорога, а на вершине холма стояло высокое круглое белокаменное здание. Его купол сверкал и переливался в темноте, широкие двери были распахнуты настежь, из них лились свет и музыка. Радостная толпа хлынула в двери. Войдя в чудесное здание, Орогору испытал изумление и восторг. Стены внутри были выложены драгоценными камнями, а своды купола были расписаны сценами из историй, которые Орогору слышал в детстве. Тогда он слушал их как сказки, но всегда чувствовал, что в них есть нечто большее, чем просто вымысел. Вот это - Венера и Адонис, а вот Купидон, крадущийся к спящей Психее, а вот - Нарцисс, любующийся собственным отражением! Орогору повели к нише, устроенной в плавном изгибе высокой стены, украшенной мозаикой из драгоценных камней, которую обрамляли золотые завитки. Мозаика не изображала ни людей, ни животных - на ней пересекались прямые и изогнутые линии, и все же она была настолько прекрасна, что от этой красоты захватывало дух. И вдруг прямо из мозаики донесся гулкий голос: - Добрый вечер, милорды и миледи. Кто этот гость, что пожаловал ко мне? Орогору выпучил глаза и остолбенел. Волосы у него встали дыбом. Красивая девушка, видимо, поняла, как испугался Орогору. Она взяла его за руку и прошептала: - Наш Хранитель при первой встрече кажется устрашающим, но он - наша опора и утешение, наш опекун и кормилец. Орогору не мог понять, что за дух разговаривал с ним и мог жить внутри стены, но понимал, что стыдно выказывать страх рядом с такой красавицей. Он расправил плечи и изобразил некое подобие благородной, уверенной улыбки с примесью благодарности, а также и весьма недвусмысленного намека на то, что он оценил красоту девушки. Видимо, до некоторой степени намек ему удался, поскольку девушка зарделась и отвернулась. - Наш гость явился, чтобы впредь жить среди нас, Хранитель, - отвечал между тем герцог. - Он утверждает, что он - принц Приммер, но мы должны просить тебя о том, чтобы ты наделил его платьем, подобающим его титулу. - Непременно, - отозвался Хранитель. - Войдите в кабинку, - шепнула Орогору прекрасная незнакомка. - Вы ничего не почувствуете, но дух снимет с вас мерку и даст вам новые одежды взамен этих обносков, в которые вы нарядились, чтобы скрыть свое истинное происхождение. - Я готов сделать все, о чем вы просите, - сказал Орогору, заглянув девушке в глаза, - если вы скажете, как ваше имя. И откуда только у него взялись эти слова, эта учтивая речь? Орогору всегда был так косноязычен, когда обращался к девушкам! А ведь сейчас перед ним была не простолюдинка - эта девушка была рождена благородной, быть может, она была принцессой! А Орогору не чувствовал никакого стеснения, он откуда-то знал, как обращаться к благородной даме. Он чувствовал на себе ее восхищенные и кокетливые взгляды - может быть, поэтому его язык так развязался? Девушка еще сильнее покраснела и потупила взор, но ответила: - Я - графиня Гильда д'Алекси, принц. Могу ли я узнать, как ваше имя? - Меня зовут Орогору, - просто ответил юноша и храбро шагнул в кабинку - по крайней мере сделал вид, что храбро, а на самом деле сердце его бешено колотилось от страха. Он не почувствовал прикосновения, не услышал ни звука, но уже через мгновение голос Хранителя произнес: - Ваш дневной наряд ждет вас в гардеробной в ваших апартаментах, о принц, - в Лазурных Покоях в восточном крыле. Ступайте же и переоденьтесь. Орогору повиновался, хотя ему казалось, что он что-то упустил. Он вышел из кабинки, сопровождаемый голосом Хранителя: - Вы верно догадались, милорд герцог. Он действительно вашего племени и должен жить вместе с вами в этом городе. Глаза юной графини вспыхнули, герцог радостно воскликнул, господа и дамы подхватили его восклицание, а потом все они окружили Орогору и повели в восточное крыло, радостно распевая на ходу.
      Глава 8
      - Вот теперь уж точно - добро пожаловать к нам! - вскричал герцог. Ив подтверждение этому вот ваши комнаты - Лазурные Покои! Коснитесь рукой двери, ибо теперь, кроме вас, никто не сумеет открыть ее. Орогору в изумлении приложил к двери ладонь. Дверь распахнулась, а за ней оказалась просторная комната со стенами бежевого цвета, темно-синим ковром и занавесями. Даже изображенные на висевших по стенам картинах люди были в синих одеждах - господа и дамы, боги и богини, которых сопровождали слуги, и это в лишний раз напомнило Орогору о том, что сам он - знатного рода. - Входите же, ваше высочество, входите! - поторопил Орогору герцог. - Да-да, входите, - эхом повторила графиня, сверкая глазами. Орогору посмотрел на нее, и у него пересохло горло от волнения. Он кашлянул и переступил порог. Толпа последовала за ним. Все наперебой показывали ему всевозможные диковинки. - Вот это - ваша гостиная. Здесь вы можете купаться в роскоши, подобающей вашему титулу! - А вот - очаг! - Пожилая дама указала на небольшой камин в углу. Но он служит всего лишь для украшения - в этих покоях тепло всю зиму, а летом прохладно! - Если пожелаете поесть, - сообщил высокий молодой человек в алых одеждах, - вот ваш стол. - Он прикоснулся к продольной полосе на стене, и она выехала из стены и, выпустив ножки, превратилась в самый настоящий стол. - Затем произнесите вслух, чего бы вам хотелось отведать, и эти блюда тут же появятся на столе! - Взгляните сюда! - воскликнула молодая красотка, - здесь все женщины были дивной красоты, и Орогору знал, что так и должно быть, и все же никто, на его взгляд, не мог сравниться с графиней Гильдой. - Какая прелестная рама для картины, правда? - И она указала на висевшую на стене резную раму. - Но произнесите несколько слов, и она наполнится движущимися фигурами, и вы увидите целую историю! Картина! Покажи мне "Романс о Розе!". Картина тут же ожила. Внутри рамы появились мужчины и женщины в чудесных нарядах, статные и изящные - воплощенное благородство. Орогору постарался запомнить название картины. Пока он чувствовал себя неуклюжим и неловким среди этих блестящих господ и надеялся благодаря этой картине выучиться правильной осанке и походке. - Тут еще есть книги! - Молодой принц указал на высокий, от пола до потолка, шкаф, набитый книгами в кожаных переплетах. - Восхитительно! - воскликнул Орогору, но у него мерзко засосало под ложечкой. Как он мог признаться этим образованным людям в том, что не умел читать? - А вот эта книга самая чудесная! - вскричала герцогиня и взяла с полки тонкую книжку. Открыв ее, она поднесла ее Орогору. - Поглядите! Она говорящая! Орогору уставился на изображенную на странице фигуру, представлявшую собой две соединенные под углом линии с перекладинкой посередине. Из книги послышался голос: - Это буква "эй", иногда ее произносят как "а". - Настоящее сокровище, - с чувством вымолвил Орогору. Он был всем сердцем благодарен графине. Как это было мило, как тактично с ее стороны показать ему, что он может быстро научиться читать! Насколько же она оказалась прозорлива: сразу угадала, что он в этом нуждается! Гильда захлопнула книгу и поставила ее на полку, а потом повернулась к двери и сказала: - А тут другие чудеса. Эта дверь открылась в ответ на прикосновение графини, и заполнившие покои дамы и господа подтолкнули Орогору вперед, в новую комнату. Она оказалась размером вполовину меньше гостиной, на полу здесь лежал лазурный ковер с рисунком в виде листьев и цветов, а у стены стояла широкая кровать с четырьмя столбиками. При виде такой роскоши у Орогору дух перехватило ведь прежде ему доводилось спать лишь на матрасе, набитом соломой. Он почувствовал, как кто-то коснулся его руки. Повернув голову, Орогору увидел, что ему кокетливо улыбается графиня Гильда. Орогору замер, сердце его взволнованно забилось, но она только рассмеялась и поспешила к другой двери. - Ваша туалетная комната! Толпа вельмож втолкнула Орогору в новую комнату. Здесь, перебивая друг дружку, обитатели дворца стали показывать Орогору бесчисленные чудеса. А в комнате стоял шкаф, который умел счищать пыль с одежды, из стены торчала труба, из которой сама по себе текла теплая благоуханная вода (Орогору заверили в том, что она совершенно безвредна и что течет она из неиссякаемых источников). Кроме того, в комнате стоял еще один шкаф, полный чистой одежды, а старую стоило только бросить на пол, и утром она исчезала. Для бритья имелся чудесный крем - его стоило только нанести на кожу, а потом стереть - и щетины как не бывало, и она потом не отрастала целый месяц! - Освежитесь, - предложил Орогору герцог, - а потом приходите к нам в большой зал. Только скажите, куда желаете пойти, - и на стене появится лазурное пятнышко. Оно будет двигаться впереди вас и приведет к нам. - Не заставляйте нас ждать долго, - шепнула Гильда, коснулась руки Орогору на прощание и ускользнула за дверь. Следом за ней удалились и все остальные, смеясь и перебрасываясь шутками, радуясь тому, что среди них появился еще один соплеменник, особа королевской крови! Сердце Орогору наполнилось благодарностью ко всем, кто жил здесь, за то, что они без промедления и сомнений приняли его в свой круг. О, конечно, он не заставит их ждать! Но нужно поскорее избавиться от этого мерзкого крестьянского тряпья, этих лохмотьев, которые столько лет помогали ему хранить его тайну! Орогору закрыл дверь туалетной комнаты, скинул тяжелые башмаки и рубаху и шагнул в чистящий шкаф. Выйдя из него, он поразился тому, насколько освеженным и обновленным почувствовал себя, а ведь его кожи не коснулось ни капельки воды! Затем с помощью чудесного крема он избавился от отросшей щетины, а потом открыл гардероб и обнаружил там дублет и рейтузы такой красоты, что у него просто дух захватило. Одежды были сшиты из серебристой ткани, украшены лазурной вышивкой. Кроме дублета и рейтуз в шкафу висел короткий лазурный плащ и стояли лазурные сапожки. Поверх платья висел еще один странный предмет одежды, сшитый из простого полотна. Покрой его показался Орогору странным, но, повертев его так и сяк, он наконец сообразил, для чего предназначена эта одежка, и натянул ее на бедра, причем она прилегла к телу так плотно, словно была живой. Ощущение было непривычное и не самое приятное для человека, который никогда не носил такой обтягивающей одежды, но Орогору решил, что должен к этому привыкнуть, раз уж тут принято носить такое. Затем он нарядился в прекрасный дублет и рейтузы и, встав перед зеркалом, поразился произошедшей с ним перемене. В зеркале отражался не грязный уродец-крестьянин, а высокий, стройный аристократ с блестящими волосами и суровым, красивым, благородным лицом. Орогору смотрел и сам себя не узнавал. Он поспешил к двери, готовый занять подобающее ему место в блестящем обществе.
      ***
      Солнце вот-вот должно было спрятаться за горизонтом, когда Гар свернул с дороги к небольшой рощице. - Пора подумать о ночлеге, друзья мои, - сказал он. - Похоже, лучшего места для ночлега нам не отыскать, - вздохнул Дирк. - Хотя.., в следующей деревне наверняка есть гостиница... Майлз передернул плечами. - С вашего позволения, господа, я бы лучше гостиницу стороной обходил. Понимаю, это глупо, но у меня такое предчувствие: если я заночую где-нибудь поблизости от стражи, меня как пить дать сцапают.