Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Ужастики - Суеверный

ModernLib.Net / Ужасы и мистика / Стайн Роберт Лоуренс / Суеверный - Чтение (стр. 1)
Автор: Стайн Роберт Лоуренс
Жанр: Ужасы и мистика
Серия: Ужастики

 

 


Роберт Стайн

Суеверный

Пролог

Шарлотта Вильсон смотрит на потолок. Сквозь венецианские жалюзи пробивается бледный желтый свет. Он отбрасывает полосатые тени прямо над ее головой.

«Решетка, – думает Шарлотта. – Тюремная решетка».

Рядом шевельнулся мужчина. Девушка слышит, как он приглушенно срыгивает.

«Послеобеденная отрыжка, – горько думает Шарлотта. – А на обед у него была я».

Над кроватью проносится порыв ветра. Шелестят жалюзи. Ветер свеж и прохладен. Шарлотта вздыхает. В этой квартире такой затхлый воздух! Пахнет жареным луком и застарелым табачным дымом.

– Ты куришь? – спрашивает она, глядя на полосатые тени.

Прохладный воздух щекочет ее влажную кожу.

– Нет. Это у меня из ушей дым идет, – мужчина шутит. – Ты была великолепна.

«А ты нет, – думает она. – Ты был очень тяжел. Я думала, ты меня раздавишь. И что это за дикие вопли в конце?»

Мужчина медленно проводит рукой по ее обнаженному животу. Девушка смотрит вниз и видит белую полоску на пальце, с которого он снял обручальное кольцо.

«Женат? А почему бы и нет? – думает она. – Разве меня это удивляет? Нет».

И как, он сказал, его зовут? Кажется, он сказал, что его зовут Джон?

Рука мужчины опускается ниже.

– Что тебя рассмешило? – спрашивает он.

– Так, мелькнула какая-то мысль.

Девушка поднимается на одно колено. Чешет бедро. «Да я липкая! – понимает она. – Мне нужно хорошенько отмокнуть в горячей ванне. Побольше пару. Так, чтобы он был как туман. Туман, за которым можно спрятаться».

Она внимательно осматривает маленькую спальню.

Его костюм валяется на полу у стены. Белая рубашка перевешивается через открытый ящичек туалетного столика.

Вещи Шарлотты аккуратно сложены на стуле у двери. Юбка лежит на сиденье. Свитер повешен на спинку стула. Колготки тщательно свернуты и лежат рядом с юбкой.

Все продумано. Никаких эмоций.

«Зачем я здесь?» – думает девушка.

– С этой недели я работаю на новом месте, – сообщает она.

Какое ему дело до этого? Зачем я ему это говорю?

Рука мужчины продолжает гладить ее тело.

– Да-а?

Зачем он притворяется? Разве его это интересует?

Шелестят жалюзи. Полосатые тени над головой немного смещаются.

– Ты работаешь в колледже?

Мужчина убирает руку и немного приподнимается, упираясь локтем в подушку. Он встречается взглядом с глазами Шарлотты. Темные глаза. Пытливый взгляд. Влажные волосы падают ему на лоб.

«Он, пожалуй, раза в два старше меня», – думает девушка.

Мужчина улыбается. В уголках его глаз собираются морщинки. «Да он довольно симпатичный! – думает девушка. – Я не такая уж ненормальная».

– Я теперь работаю с одним профессором. Я его секретарь. Неплохая работа. Он вроде бы какая-то знаменитость. Во всяком случае, здесь с ним носятся.

Профессор Лайам О'Коннор. Шарлотта мысленно повторяет его имя. Ей нравится, как оно звучит. Лайам. Такое необычное имя. И такое интересное.

Она знает, что ей не придется звать его по имени. Она будет называть его «доктор О'Коннор». У него темные глаза. Выразительное умное лицо.

Неужели Джон напоминает ей Лайама? Не поэтому ли она оказалась здесь, в его спальне?

Нет, конечно.

Мужчина хихикает.

– Так ты приносишь ему кофе и печатаешь письма? Разве это интересная работа?

Девушка сбрасывает его руку со своей груди. Ежится. Ей прохладно. Венецианские жалюзи шелестят и раскачиваются.

– Он очень интересный человек. Ирландец.

Как глупо это звучит! Ужасно глупо! Ей больше не хочется разговаривать с Джоном. Они достаточно поговорили за пивом в «Кувшине». Или это было в «Пивоварне Майка»?

– Ну зачем я после работы отправилась пошататься по барам студенческого городка? Зачем я позволяю подобным типам клеиться ко мне?

Хороший вопрос, Шарлотта. А теперь сядь, открой записную книжку и напиши эссе сотни на три слов. Назови его «Самооценка».

Нет. Никаких эссе. И нечего себя ругать. Начинаю жизнь заново. Новая работа. Новая квартира на другом конце городка. Новая соседка по квартире.

Мне пора домой.

Девушка поднимается. Скрипят пружины. Она спускает ноги на пол. По выцветшему восточному ковру скользят тени. К туалетному столику прислонен черный дипломат.

– Чем ты занимаешься? – спрашивает Шарлотта.

Девушка вспоминает, что в баре она уже задавала ему этот вопрос, но он не ответил.

– Ты имеешь в виду работу?

– Ну да.

– Ну, то тем, то сем. Немножко того, немножко этого.

Но чемоданчик его выдает.

– Так ты коммивояжер?

– Ну, иногда я что-то продаю. А иногда покупаю.

Звучит очень таинственно. Ну-ну, не проболтайся, Джон!

Мужчина протягивает к ней руку. Горячая шершавая ладонь касается прохладной кожи.

– Иди сюда. Еще рано.

Шарлотта встает.

– Надо идти. Все было прекрасно. Правда.

Обеими руками она откидывает назад влажные светлые волосы.

Потом наклоняется, подбирает с ковра его галстук, вертит в руках, рассматривая темные полоски.

– Очень скромная расцветка, Джон.

Он смеется. Смех у него сухой, больше похожий на кашель.

– Все из-за костюма. Это галстук к этому костюму. Создает определенный образ. Как маска. Мы ведь все носим маски, правда?

«Что до меня, то я без маски», – думает Шарлотта и бросает галстук.

Наступая на тени, она проходит через комнату к своей одежде. Ей хочется открыть дверь стенного шкафа и посмотреть, что за одежду носит его жена.

Девушка берет со стула трусики. Почему она сегодня выбрала именно черные атласные? Разве она знала, что закончит день в чужой постели? В чужой постели, нагишом?

Шарлотта поднимает ногу, натягивает трусики. Она чувствует на себе его взгляд. Давай, давай, смотри, Джон. Я ради этого сюда и пришла!

– Гм!... Шарлотта!

Девушка поправляет трусики и тянется за колготками, которые так аккуратно сложены возле короткой юбки.

– Шарлотта!

Она оборачивается. Он лежит уже на двух подушках, закинув руки за голову. Локти расставлены в стороны. Мужчина улыбается.

«Хорошая улыбка, – думает девушка. – Но все же это улыбка торгаша».

Что ж... На этот раз он продал меня.

– Гм!... Шарлотта! Пока ты не ушла... хм...

Она опускает колготки.

– Ну что?

– Прежде, чем ты уйдешь... Может, еще? Губками...

А я-то думала, что его привлек мой ум!

– Нет, Джон, не хочется. У меня губы потрескались.

Они оба смеются. Ха-ха! Как смешно!

Девушка одевается и через минуту выходит. Ей кажется, что она вся липкая. Ноги слегка дрожат. Лицо пылает.

Неожиданно Шарлотте очень захотелось есть. Не остановиться ли где-нибудь, чтобы перехватить сэндвич? Нет, нужно идти домой, принять ванну.

Шарлотта вспомнила, что дома в холодильнике у нее есть какое-то китайское блюдо. Осталось со вчерашнего дня. Можно сунуть его в микроволновую печь. Роскошный ужин! Интересно, дома ли Келли? Или сегодня она занимается с этим своим школьником, что живет на другом конце города?

Ветер качает деревья. Все вокруг шелестит. Листья медленно падают на землю и летят по тротуару, исполняя свой осенний танец.

В окнах позади девушки мигают огни. Старый многоквартирный кирпичный дом. Он занимает весь квартал. Длинный тент над входом хлопает на ветру. Шарлотта оглядывается на окна Джона. Он на третьем или на четвертом? В окнах наверху темно.

Девушка пересекает Дейл-стрит, направляясь к Хай-стрит. К улице, ставшей предметом дурацких студенческих шуток по поводу того, можно ли выловить кайф на Хай-стрит. Для этих ребятишек у «хай» есть только одно значение – «кайф». Множество шуток есть и по поводу пересечения Хай-стрит с Мерри-стрит – «веселой» улицей.

Шарлотта сворачивает на Хай-стрит. Теперь ветер дует ей в лицо. Девушка перекладывает полотняную сумку в левую руку и пускается бегом, наклонясь против ветра.

Она слышит позади себя царапающий звук: «Чирк, чирк!» и замедляет бег. Оборачиваясь, Шарлотта видит двух юношей на роликовых коньках. Оба с серьезными лицами. Одеты в мешковатые джинсы и в похожие красно-серые свитера с эмблемой колледжа. Свитера довольно длинные, надеты навыпуск. Темные бейсбольные кепки повернуты козырьками назад.

– Чирк, чирк!

Размахивая руками, молодые люди проносятся мимо, не обращая внимания на Шарлотту. «Спешат попасть в общежитие до закрытия», – думает девушка.

В свои двадцать шесть лет она неожиданно чувствует себя старой. Мне следует попробовать покататься на роликовых коньках. Почему это я никогда не пробовала? Кто знает, может быть, они бы изменили мою жизнь!

На углу Шарлотта останавливается, давая возможность грохочущему микроавтобусу обогнать ее. Большая собака, похожая на овчарку, высовывает из окна голову и лает на девушку. Три раза. Коротко и сердито. Потом, довольная тем, что удалось высказать все начистоту, ныряет обратно в машину.

Следующая улица Йель-авеню. Студенческий городок Мур-колледжа тянется еще дальше. «„Йель“ – значит „автоматический замок“. Что за странная мысль – построить нарядные здания колледжа на такой улице. Как только может колледж уживаться с улицей с таким названием?» – думает девушка.

Она стряхивает с волос плотный коричневый лист и перекладывает сумку в правую руку. Шарлотта окидывает взглядом знакомые здания колледжа. В серебряном лунном свете низкое административное здание из белого гранита кажется бледно-зеленым. Куполообразная крыша блестит.

Старые деревья студенческого городка гнутся и шелестят.

Позади главной парковочной площадки темнеет увитое плющом здание факультета лингвистики. Его кирпичный шпиль кажется черным на фоне лилового ночного неба.

Семнадцатилетней первокурсницей Шарлотта впервые увидела это здание и приняла его за церковь. Вскоре она узнала, что первое время после создания колледжа оно действительно служило часовней. За четыре года, проведенных в колледже, Шарлотта не раз занималась в его стенах. Аудитории там тесные и несколько обветшавшие.

А теперь она работает в этом же старом здании, на последнем этаже, отведенном сотрудникам. И сидит как раз под этим полым шпилем.

Мысли о работе заставили девушку бросить взгляд на Йель-авеню. В квартале отсюда, позади двух кривых ив стоит неуклюжее вместительное здание, куда переехал ее нынешний шеф.

Лайам.

Шарлотта представила его карие глаза. Такие открытые и сердечные. Еле заметный шрам на подбородке. Белозубую улыбку. Легкий ирландский акцент, когда он говорит: «Доброе утро, Шарлотта!»

Ох, что это я? Почему я думаю о нем? Или я совсем сдвигаюсь?

Стоя посреди улицы, девушка прищурившись всматривается в темноту. Интересно, дома ли он?

Из-за деревьев ей ничего не видно.

Шарлотта понимает, что ничегошеньки не знает о своем шефе. Человек-загадка. Ну, дайте мне время! Меня же приняли на работу всего неделю назад!

Приближающийся свет фар вывел девушку из задумчивости. Она перебегает улицу. Машина проезжает мимо. Из открытого окна до Шарлотты донеслась мелодия в стиле «кантри».

Шарлотта идет по извилистой, вымощенной камнем дорожке мимо административного здания, по открытой лужайке, усаженной со всех сторон деревьями и известной под названием «Круг». На флагштоке флаг колледжа – буква "М" на сером фоне. Флаг дергает веревку с такой силой, словно хочет вырваться на волю. Шум ее собственных шагов – шелест подметок о камни, да хлопанье полотнища – единственные звуки, которые нарушают тишину.

Девушка мечтает об оставшемся со вчерашнего дня китайском блюде и о горячей ванне.

Огни светильников следуют за изгибами тропинки. Одна из ламп перегорела.

«Как темно!» – думает Шарлотта.

Неожиданно ей навстречу шагнула какая-то фигура.

Лиловое пятно. Голова. Руки.

«Эй!» – удивленно вскрикивает девушка.

Полотняная сумка падает у нее из рук. Темная фигура грубо хватает ее за волосы и тащит в сторону от тропинки.

– Эй, отпусти!

Что за странный звук, словно что-то рвется?

Жуткая боль обрушивается на Шарлотту. Эта боль прижимает девушку к земле. Ноги ее не держат. Она падает на колени.

Шарлотта понимает, что с нее сняли скальп. Скальп и волосы. Сорвали с головы. Одним движением, без всяких усилий.

Нет!

Она видит пальцы, которые движутся к ее глазам.

От боли девушка не в силах пошевелиться. С ее губ слетает слабый стон:

– У... у ... уу...

Пальцы глубоко вонзаются в нее.

Выдираемые глаза издают хлюпающий звук.

– У... у ...уу...

Шарлотта видит только красное.

Она его чувствует.

Ее руки взметнулись к голове. Она чувствует кость. Кость, мокрую от крови.

Верхняя часть ее головы похожа на мягкую массу, вроде мокрых бумажных салфеток. Где же ее волосы?

Горячая кровь течет по ее лицу.

– У... у... уу...

Неужели это я?

Девушка слышит тихое рычание. Ее отрывают от земли. Поднимают и сгибают. В одну сторону. Потом в другую. Туда и обратно. Туда и обратно.

– У... уу...

Последним звуком, который услышала Шарлотта, был треск ее собственного позвоночника.

Часть первая

Глава 1

Сара Морган разломила пальцами ножку краба и достала кусок белого мяса.

– Мне нравится это заведение, – сказала она, оглядывая переполненный ресторан.

«Очень уютно, – подумала девушка. – Очень основательно. Стены из красного кирпича. Квадратные деревянные столы. Белые бумажные матики под блюда. Над окошечком кухни на доске мелом написано меню. Официантки в белых передниках, на которых трафаретом нарисованы большие красные омары».

«СПИНАКЕР». Самодельная, сделанная трафаретом табличка с названием ресторана на стене в баре.

Сара обмакнула мякоть краба в китайскую мисочку с масляным соусом и осторожно поднесла ко рту.

Мэри Бет Логан вонзила вилку в кусок меч-рыбы.

– В детстве, когда я жила в Огайо, у нас не было крабов, – сказала она. – В Огайо никто и понятия не имел о том, что это такое. Знаешь, что у нас было? Мороженые рыбные палочки. Вместо крабов. Очень экзотическое блюдо.

Сара рассмеялась. Она вытерла салфеткой масляные губы и снова положила ее на колени.

– Креветки я увидела, когда мне было лет двадцать, – продолжала Мэри Бет. – Я не знала, с какого конца их едят!

Сара попробовала салат из капусты. Очень сладкий.

– Так ты не знала, как обращаться с креветками? Мэри Бет, я сама из Индианы. Даже мы знаем, как обращаться с креветками!

Зеленые глаза Мэри Бет сверкнули.

– Я выросла на палочках. Сара опускает вилку.

– С каких это пор «Нежные веточки» разлюбили палочки?

Мэри Бет откидывает назад голову и смеется. «Нежные веточки» – название усадьбы ее родителей.

Сара миллион раз видела, как смеется Мэри Бет.

«Я видела все мыслимые выражения ее лица бессчетное количество раз, – думает Сара. – За исключением этой новой короткой стрижки и платиновых прядок в волосах, Мэри Бет ничуть не изменилась. Мы снова как первокурсницы. Сколько раз мы, бывало, сидели, потягивая чашку за чашкой слабый кофе в ресторанчике „Дели“ и без конца разговаривали о мальчиках».

– Не могу поверить, что я снова здесь, – пробормотала Сара. – Не могу поверить, что мы с тобой...

– Ты капнула маслом на свитер, – сказала Мэри Бет.

Сара посмотрела на пятнышко. Она обмакнула салфетку в стакан с водой и потерла пятно.

Мэри Бет проглотила кусочек меч-рыбы.

– Что за цвет у твоего свитера? Тебе очень идет.

– Клюквенный.

Сара поправила большой воротник. Ей нравились большие, свободные свитера, больше похожие на платья. Такие, в которых можно спрятаться. Этот свитер доходил ей чуть ли не до колен. Она носила его поверх черных легинсов.

– Где ты его достала?

– Я заказала его по каталогу «Джи Кру».

Мэри Бет укоризненно прищурила глаза. Она взмахнула вилкой.

– Ты жила в Нью-Йорке и заказывала вещи по каталогу?

Сара пожала плечами.

– Так проще. Ты же знаешь, что я не слишком люблю ходить по магазинам.

Она терпеть не могла покупать любую одежду. Это занятие казалось ей напрасной тратой времени. Украшать себя. Любоваться собой в зеркале. Спрашивать продавцов, идет ли тебе то или это.

Привлекать к себе внимание.

Сара не была застенчивой. И знала, что хороша собой. Просто она не любила привлекать к себе внимание.

Она быстро сменила тему разговора.

– Мне нравится твое платье, Мэри Бет. Чтобы преуспеть, нужно одеваться. Это ведь кашемир, правда?

Мери Бет оттянула ткань длинного серого рукава.

– На мою зарплату? Это хлопок, моя дорогая!

Она вздохнула.

– Это же просто нелепо – носить платья каждый день. Но мой начальник не разрешает носить джинсы в офисе.

– Твой начальник? Я думала, что твоя должность называется «начальник отдела средств информации».

Мэри Бет отрицательно покачала вилкой.

– Ты же знаешь колледжи! Здесь каждый – начальник. Если в колледже есть начальник отдела средств информации, то у него есть начальник, нечто вроде «начальника начальников». А у того в свою очередь тоже есть начальник – декан.

Они обе рассмеялись. «Как в добрые старые времена», – радостно подумала Сара.

– Надеюсь, ты не собираешься покупать одежду во Фривуде? – Мэри Бет намазала картофелину сметаной. – Единственное, что здесь можно найти – это мешковатые «ливайсы» и свитера типа теплых футболок с большими буквами "М" спереди.

– Ничего не имею против, – ответила Сара. – В них я буду выглядеть моложе.

Она вздохнула.

– Я чувствую себя такой старой!

Мэри Бет согласно кивнула.

– Двадцать четыре – это немало для студенческого городка. Но ты все еще выглядишь на восемнадцать. Тебе следовало стать моделью, Сара. С твоими скулами и красивыми губами... Конечно, двадцать четыре – это многовато для модели в наши дни. Придется смириться. Нам обеим уже поздно.

Они обе быстро оглядели ресторан. Большинство посетителей были студентами колледжа. Две супружеских пары средних лет занимали отгороженные столики возле бара. Похожи на профессоров. «Все остальные совсем недавно вышли из детского возраста», – подумала Сара.

– В иные дни я здесь старше всех, – простонала Мэри Бет.

Ее лицо просияло.

– Давай не будем об этом. Ты здесь! Это так здорово! Как тебе понравилась квартира?

Сара разломила другую ножку краба.

– Уютная.

– Это значит, очень маленькая? Тебе она не нравится?

Сара рассмеялась.

– Нет. Уютная – значит уютная.

Одной рукой она отбросила назад прямые черные волосы. На лбу у нее была небольшая челка, с пробором посредине. Она доходила ей ровно до бровей.

– Если квартира тебе не нравится, мы можем найти другую. Не хочешь переехать ко мне? Мне просто казалось, что ты захочешь жить одна. Я имею в виду, что в Нью-Йорке ты, вероятно...

– Все нормально. Правда, нормально. Я напрасно назвала ее уютной. Нужно было сказать – нормальная. Отличная. То, что надо.

Мэри Бет покачала головой. Свет заиграл в ее светлых волосах с отдельными подкрашенными прядками.

– Тебе она не нравится. Извини.

Она ткнула вилкой в картошку.

– По крайней мере, она удачно расположена. В двух кварталах от студенческого городка. Я потому ее и выбрала. Но мне следовало бы самой догадаться. Я имею в виду, что тебе, наверно, нужна квартира побольше. Чтобы можно было приглашать друзей...

– Друзей? – Сара округлила глаза. – Мэри Бет! Ты здесь единственный человек, которого я знаю! Ты мой единственный друг.

Сара заметила, что посетители за соседним столиком повернули головы в их сторону. Она поняла, что говорит слишком громко и покраснела. Смутившись, она подождала, пока незнакомцы вернутся к своему разговору.

– Ну, ты все же рада, что приехала, не правда ли? – зеленые глаза Мэри Бет внимательно смотрели на Сару.

– Ну, конечно! – быстро ответила Сара. – Ты же знаешь, что спасла мне жизнь.

– Ну, ты мне ничего не рассказывала... практически ничего...

Мэри Бет покусала нижнюю губку. Она отодвинула тарелку и потянулась за сумкой. Порылась в ней.

Сара оглянулась на дверь. В зал вошли трое. Привлекательный темноволосый мужчина в спортивном пиджаке из твида и бежевом свитере. Заплатки на локтях. Похож на преподавателя. Привлекательная женщина в коричневом плаще прижималась к его руке. Красивую пару сопровождал огромный верзила – краснолицый, с копной лохматых седых волос, по которым, казалось, прошелся ураган.

Сара перестала рассматривать незнакомцев и повернулась к подруге. Мэри Бет поднесла зажженную спичку к торчавшей во рту сигарете.

Сара неодобрительно покачала головой.

– Ты все еще куришь?

Мэри Бет помахала спичкой, чтобы погасить ее.

– Нет. Я бросила.

Она глубоко затянулась, потом медленно выпустила дым.

– Гм! Мэри Бет!

– Я бросила.

– Но ты же куришь.

– Я знаю. Но я бросила. Поверь мне.

Мэри Бет снова затянулась и положила сигарету на край тарелки.

– Эти уж мне рестораны! В них перестали ставить пепельницы.

Сара округлила золотисто-зеленые глаза.

– Ты, наверное, последняя курильщица в Америке.

– Вовсе нет! – запротестовала подруга. – Посмотри вокруг. Все эти ребятишки из колледжа – они же все курят! У них в общежитиях – клубы поклонников Джо Кемела. Правда. Они думают, что бессмертны.

Лицо Сары просветлело.

– Ха, а ведь я снова студентка! Может, я тоже бессмертна.

Мэри Бет покачала головой и выпустила дым из ноздрей.

– Студенты-старшекурсники обречены.

– Мэри Бет, ты все же странная!

– А ты – нет. Ты – антистранная...

Она погасила недокуренную сигарету о край тарелки.

– Видишь! Я только что бросила курить.

Официантка убрала тарелки. Подруги заказали кофе. За столом в другом конце зала раздался громкий взрыв хохота. Четверо молодых людей подняли бутылки с пивом, чокнулись и произнесли громкий тост.

– Почти как в Нью-Йорке, не правда ли? – хихикнула Мэри Бет.

Она выпрямилась на стуле и поправила длинные серые рукава.

– Я хочу, чтобы ты мне что-нибудь рассказала. Хочу послушать какие-нибудь байки из жизни издательств. Что-нибудь об этом далеком и прекрасном мире. И о ночной жизни. Я хочу все знать об интересных людях, которых ты встречала. Я хочу узнать о Чипе. И...

– А как насчет тебя самой? – прервала ее Сара, сжимая обеими руками лежавшую на коленях салфетку. – Что случилось с Донни? Последний раз, когда я с тобой разговаривала, ты с Донни...

– Знаю, знаю, – Мэри Бет подняла обе руки, показывая, что сдается. – Я сходила с ума по Донни. Донни был для меня всем. Донни был Богом. Он по мне тоже с ума сходил. Мы, бывало, даже спорили о том, кто по ком больше с ума сходит.

– И что же?

Мэри Бет горько вздохнула.

– Мне пришлось с ним порвать. Мне пришлось разбить ему сердце.

Она побарабанила пальцами правой руки по крышке стола. Сара заметила, что ногти Мэри Бет коротко обгрызены.

– Ну так что? Давай же, выкладывай!

Мэри Бет не решалась. В конце концов она наклонилась над столом, придвинулась поближе к Саре и сказала громким шепотом:

– Да у него как у хомяка...

– Гм! Прости, не поняла?

– Ну, у него был совсем крошечный.

Мэри Бет подняла два указательных пальца и свела их совсем близко.

Сара не могла не рассмеяться. Она закрыла рот ладонью.

– Это было вовсе не смешно, – укоризненно сказала Мэри Бет. – Иногда ночью нам приходилось искать его с фонариком.

Сара замотала головой и засмеялась еще сильнее.

Мэри Бет потянулась через стол и схватила ее за руку.

– Ты знаешь, эти эксперты на телевидении говорят, что размер не имеет значения! Они ненормальные. Имеет. Им следовало спросить об этом меня!

– Но... Но... – Сара была не в силах говорить.

Мэри Бет всегда умела рассмешить ее до слез. Обычно при этом она говорила о самых серьезных вещах.

– Но ведь ты же была в него влюблена! – в конце концов выдавила она.

Мэри Бет отпустила руку Сары. Она пожала плечами.

– Любовь – трудная штука!

Официантка принесла кофе. Сара налила в свой кофе молока. Мэри Бет предпочитала черный.

Сара обхватила ладонью белую китайскую кружку. Она с удовольствием вдыхала аромат кофе.

– Так ты теперь ни с кем не встречаешься?

Мэри Бет преувеличенно капризно надула губки – еще одна знакомая гримаска.

– Можно так сказать.

Сара отпила маленький глоток кофе. Все еще слишком горячий. Она потянулась за алюминиевым кувшинчиком с молоком.

– Теперь твоя очередь! – объявила Мэри Бет. – Расскажи мне все. Давай! Это будет по справедливости. Ведь я же тебя спасла!

– Что тут расскажешь! – ответила Сара и поставила кружку на стол. – Я хотела сказать, долго рассказывать!

– Расскажи мне о Нью-Йорке, – настаивала Мэри Бет. – Расскажи мне о свой замечательной квартире в знаменитом роскошном районе для богачей. Расскажи об издательстве «Конкорд», о знаменитых авторах, которых тебе довелось встретить.

Сара вздохнула.

– Это все в прошлом.

Она отбросила назад волосы и поправила челку.

Мэри Бет нетерпеливо барабанила по столу.

– Ну хорошо, тогда, по крайней мере, расскажи мне о Чипе. Когда я звонила тебе весной, мне показалось, что ты относишься к нему очень серьезно. Что же случилось? Почему ты с ним порвала?

– Ну...

Сара склонила голову набок – старая привычка, она всегда делала так, когда о чем-нибудь напряженно думала.

– Ну же, Сара! Так почему ты перестала встречаться с Чипом?

Сара вздохнула и начала было отвечать. Но ее прервал дождь из соли, пролившийся ей на волосы и плечи и запорошивший клюквенный свитер.

Соль?

Девушка мгновенно повернулась всем телом и встретилась взглядом с карими глазами мужчины, сидевшего за соседним столиком. Он тоже обернулся. В руке незнакомец держал солонку.

Сара стряхнула со свитера белые кристаллы.

– Вы что, бросали соль через плечо?

Красивое лицо мужчины вспыхнуло.

– Покорнейше прошу меня простить! Это просто одно из моих суеверий.

Глава 2

– Я действительно бросил соль через плечо. Это приносит удачу. Я не знал, что вы здесь сидите. Мне следовало сначала осмотреться.

У него был легкий иностранный акцент. «Не британский, – подумала Сара. – Ирландский. Да. Определенно ирландский».

Девушка внимательно посмотрела в карие глаза незнакомца. Очаровательные глаза, с морщинками в уголках. Эти глаза смотрели на нее из-под густых темных бровей.

– Все в порядке. Я просто вздрогнула от неожиданности. Я...

Почему это она запинается?

Не успела Сара договорить, как он вскочил. Мужчина был выше, чем она думала. Рукой он откинул назад волну каштановых волос. Отодвинул стул. Потянулся к ней.

Что он собирается делать?

Его рука была уже на ее волосах. Ласковая. Теплая. Незнакомец начал стряхивать соль с волос Сары.

– Очень прошу меня извинить! Мне очень жаль.

Шерстяной рукав спортивного пиджака скользнул по лбу девушки.

– Все в порядке, не беспокойтесь!

Сердце Сары забилось сильнее. От прикосновения его руки по ее затылку побежали мурашки. Взгляды их встретились. Мужчина наклонился и сосредоточился на ее волосах. Девушка чувствовала тепло его рук.

Сара отвела глаза и посмотрела на его спутников, с которыми он пришел в ресторан. Приятная женщина лет тридцати-тридцати пяти, с короткими светлыми, почти белыми волосами, темными у корней, с приятной улыбкой. Напротив нее за столом сидел огромный верзила с красным лицом и копной взъерошенных седых волос. Он допивал пиво. Громадной ручищей этот медведь держал кружку, через край которой на Сару смотрели его темные глаза.

– Все! – не отрывая глаз от волос девушки, мужчина отступил на шаг. – Думаю, что я стряхнул все. Стыдно пачкать такие прекрасные волосы!

Он впервые улыбнулся. «Сердечная улыбка», – подумала Сара.

Незнакомец протянул ладонь.

– Вот, посмотрите! Ваш волос! – мужчина шагнул к Саре. – Возьмите его! Скорее! Послюните пальцы.

Сара колебалась. О чем это он?

– Лайам! – тихонько позвала его женщина. – Лайам, сядь!

Лайам, казалось, не слышал ее.

– Послюните большой и указательный пальцы. Вот! – он протянул Саре один черный волосок.

Девушка невольно подчинилась. Она облизала пальцы.

– Теперь сильно тяните. Если он скрутится, вы будете богаты. Если останется прямым, будете бедны.

Сара рассмеялась.

– Мне кажется, что я и так знаю ответ!

Она была права. Волосок остался прямым.

Мужчина наклонился к девушке.

– Очень плохо!

Казалось, он искренне сочувствует ей и совершенно серьезно воспринимает вынесенный вердикт.

– Лайам, оставь девушку в покое! – вмешался верзила.

Голос у него был хриплый, гортанный.

– Ладно, ладно! – добродушно пожал плечами Лайам.

Он уже было начал поворачиваться, чтобы вернуться к своему столу, как вдруг замер и через голову Сары посмотрел на Мэри Бет.

– А вас я знаю! – воскликнул он.

Мэри Бет улыбнулась.

– Добрый вечер, профессор О'Коннор!

Он улыбнулся в ответ.


  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22