Глава 9

Сара не могла позволить себе расслабиться до тех пор, пока не будет закончено все, ради чего она приехала в Бат. Теперь осталось только дождаться последнего акта этой пьесы. Сегодня для всех ее нет дома, и пусть мисс Битти объясняет ее отсутствие чем угодно. Завтра утром она обвенчается с мистером Таунсендом, и тогда все будет кончено.

Венчание должно состояться в маленькой церкви в Уэллсе, пригороде Бата, и мистер Таунсенд уже находился там, делая последние приготовления к свадебной церемонии. У него на руках были все бумаги, которые нужно будет зарегистрировать. После венчания на них поставят печати, и она станет миссис Таунсенд.

Конец ее затеи был близок, но беспокойство не покидало ее. Что-то все слишком гладко идет. Слишком гладко.

И мистер Таунсенд слишком легко согласился на все ее условия. И та сумма, на которую он рассчитывал, была умеренной — даже меньше той, которую собиралась предложить ему Сара. Разумеется, он был шокирован, узнав настоящее имя Сары, но собственное будущее волновало его гораздо больше, чем будущее Сары. Самым трудным оказалось убедить его в том, что со стороны Сары ничто не приносится в жертву, и она не собирается когда-либо выходить замуж по-настоящему.

Сара в волнении не находила себе места.

Господи, да что же это такое? Ведь все идет именно так, как ей хотелось. Она должна быть счастлива. Ей пора взять себя в руки, успокоиться и навсегда забыть об этом опасном человеке, Максе Уорте, Все закончено. Занавес опускается.

Пьеса сыграна до конца — пьеса, которая никогда и не начиналась.

Сейчас Сару бил озноб. Полчаса тому назад она умирала от жары. Нервы, наверное.

Сара застегнула все пуговицы на платье и подошла к окну.

Пустынный двор. Кусты, на которые падает свет из окон. Сколько еще осталось ждать? Совсем немного. Два часа пути до Уэллса. Церемонии — еще три часа. Все. Наутро она вернется в Бат законной женой мистера Таунсенда и тут же уедет в Солсбери, где ее будет ожидать мисс Битти.

А потом — домой, на встречу с демонами прошлого.

Когда она приехала в Уэллс, шел моросящий дождь. Швейцар, словно ожидавший ее у дверей, раскрыл зонт и подошел к карете, на которой приехала Сара, чтобы забрать ее вещи, но все, что у нее было с собой — а это оказался лишь один маленький кожаный саквояж, — девушка взяла сама.

Эта гостиница была похожа на ту, в которой остановился Макс. Такая же большая, громоздкая, с такими же маленькими неуютными номерами.

Войдя в свою комнату, Сара усилием воли заставила себя отбросить мысли о Максе, положила саквояж в кресло и отворила окно. Вновь подхватила саквояж и вместе с ним спустилась вниз, чтобы узнать у портье, в каком номере остановился мистер Таунсенд.

Найдя нужную дверь, Сара глубоко вздохнула, улыбнулась через силу и повернула ручку.

Улыбка тут же слетела с ее лица. Стул в комнате был перевернут, а мистер Таунсенд скорчился в кресле, прижимая к лицу окровавленный носовой платок. Напротив него, возле камина, стоял человек.

Макс.

Кровь отхлынула от лица Сары, ноги ее подкосились, и ей пришлось опереться о стену, чтобы не упасть. Да, недаром ей казалось, что не к добру все идет слишком гладко.

Увидев Сару, Макс приветственно поднял руку с зажатым в ней стаканом.

— Мисс Чайлд! — спокойно сказал он. — Наконец-то. Мы с мистером Таунсендом уже начали беспокоиться, не случилось ли чего-нибудь с вами.

Мисс Чайлд! Спасибо и на этом. По крайней мере, мистер Таунсенд не проболтался Максу о том, что она на самом деле Сара Карстерс.

Мистер Таунсенд издал жалобный стон, и Сара, бросив на пол саквояж, поспешила к нему.

— Что с вами? — спросила она. — И что здесь нужно лорду Максвеллу? Давайте я вам помогу.

— Не нужно, — отстранил ее руку мистер Таунсенд. — Я сам.

— Не нужно, — повторил сквозь зубы Макс. — Не нужно его жалеть. Он получил по заслугам.

— Как вы могли?! — крикнула ему Сара и затем обратилась к мистеру Таунсенду; — Не послать ли за доктором? Как вы себя чувствуете, мистер Таунсенд, ответьте!

— О господи, сколько шума из-за разбитого носа! — пробурчал Макс.

— Пусть мистер Таунсенд сам все расскажет, — перебила его Сара.

— Он напал на меня, — сказал мистер Таунсенд. — Напал безо всякой причины.

— Я просто не дал ему сбежать, — пояснил Макс. Сара повернула голову к Максу. Он выглядел спокойным и даже расслабленным, но это внешнее спокойствие не могло обмануть Сару. Она уже достаточно хорошо знала характер Макса Уорта. Да, он улыбается, но в глазах при этом холодно блестит сталь. Он зол, и зол как никогда.

— Что вы здесь делаете, Макс? — спросила Сара. — И как вы узнали про меня и мистера Таунсенда?

— Сложил два и два, получил четыре, — сердито ответил Макс. — Сначала я не верил в то, что это именно вы дали то объявление в “Кроникл”, но когда сегодня утром мистер Таунсенд уехал из Бата, я на всякий случай решил последовать за ним. Вот и все, очень просто, не правда ли?

— Но это не объясняет, почему вы накинулись с кулаками на бедного мистера Таунсенда.

— Накинулся? Ну, это уж слишком. Я, как бы это сказать.., удержал его. Видите ли, Сара, когда пришел слуга и сказал, что вы прибыли в гостиницу, ваш суженый пытался сбежать. Я его остановил. Знаете, Сара, мне кажется, что он раздумал жениться на вас.

Саре пришлось собраться с силами, чтобы оставаться спокойной.

Точнее, чтобы казаться спокойной.

— Хочет мистер Таунсенд жениться на мне или нет, это не ваше дело, — холодно сказала она.

— Нет, мое, — возразил Макс. — Послушайте, Сара, этот человек по уши в долгах. Он готов жениться на вас как минимум за сорок тысяч фунтов. Сорок тысяч! Неужели вы согласны на это? Вы что, и в самом деле обещали ему эти деньги?

— Восемь тысяч, — недоуменно ответила Сара. — Мы договорились на восьми.

— За восемь тысяч он не согласен жениться на вас, — покачал головой Макс, — спросите его сами. Лицо мистера Таунсенда густо покраснело.

— Восемь тысяч в год, — выдавил он. — Именно это я имел в виду. Впрочем, можете считать, что я передумал.

Он осторожно приподнялся, но Макс сделал шаг вперед, и мистер Таунсенд вновь вжался в спинку кресла.

Макс подошел ближе и оказался нос к носу с мистером Таунсендом.

— Увидели, что при мне вам не удастся надуть Сару, и тут же на попятную, так, мистер Таунсенд? Скажите, а вы вообще собирались жениться на ней или нет? Выкладывайте, как вы собирались ее облапошить!

— Прекратите! — крикнула Сара. — Прекратите! И не надо держать его здесь против его воли!

— Я задержал его для того, чтобы он сам во всем признался, — процедил Макс сквозь зубы. — Ну, давайте, Таунсенд, рассказывайте, сколько у вас долгов? И есть ли вам смысл жениться ради каких-то жалких восьми тысяч!

Сара решила, что с нее довольно. Она подошла к окну и повернулась спиной к обоим мужчинам. С преувеличенным вниманием принялась наблюдать за тем, как внизу, во дворе гостиницы, запрягают в карету чью-то лошадь. Конюхи и кучер не молчали. Они громко и очень явственно поносили последними словами и дождь, и несчастную лошадь, и упряжь, которая никак не хотела надеваться, но особенно тех идиотов, которым не спится в такой поздний час и которые желают куда-то ехать среди ночи.

Саре стало холодно, и она обхватила себя за плечи. Все рухнуло, все.

— Сара, что будем делать с этим обманщиком? — раздался у нее за спиной голос Макса.

— Пусть уходит, — безразлично откликнулась Сара. — Вы добились своего.

— Надеюсь, вы еще будете благодарны мне за это, — жестко сказал Макс.

Сара не поняла, относится ли это к ней или к мистеру Таунсенду, а потому ничего не сказала.

Макс отодвинулся в сторону, по-прежнему не спуская глаз с Сары. Мистер Таунсенд поднялся с кресла, подхватил свой плащ и направился к двери. Открыв ее, он обернулся и с обидой произнес-;

— Мои намерения понятны. Теперь, Сара, поинтересуйтесь намерениями лорда Максвелла. Он знает, кто вы. Нет, я не говорил ему. Он ведь сам умеет сложить два и два, чтобы получить четыре.

Сара обернулась от окна и уставилась на Макса. Он не отвел глаз.

— Я собирался обо всем рассказать сам. Чуть позже, — сказал Макс. — Когда мы останемся наедине.

— О чем рассказать?

— Я был на вашем суде, — после некоторой заминки признался Макс.

— На суде? — удивилась Сара. — Вы были на суде?

— Да. И знаю, что вы — Сара Карстерс. От неожиданности Сара онемела.

— Вы были среди тех, кто приехал поглазеть на убийцу? — спросила она, едва шевеля непослушными губами. Челюсти Макса напряглись.

— Я был там, чтобы дать репортаж в свою газету. Я все рассказал бы сам, если бы Таунсенд меня не опередил. Послушайте, Сара, я не мог сказать вам об этом раньше, потому что боялся, что вы вновь сбежите. Поверьте, я хочу помочь вам.

— Что за газета? — хрипло спросила Сара.

— Я скажу вам позже.

— Как называется ваша газета?!

После недолгого молчания Макс тихо сказал:

— “Курьер”. Я владелец и издатель этой газеты. Саре показалось, что весь воздух куда-то исчез и она осталась в пустоте. Она не упала только потому, что продолжала держаться рукой за оконную раму.

— “Курьер”, — чуть слышно выдохнула она. Мистер Таунсенд, который с интересом наблюдал за этой сценой, выбрал момент для того, чтобы нанести решающий выпад.

— Берегитесь его, мисс Карстерс. Я всего лишь хотел получить ваши деньги. Этот же человек намерен затянуть петлю на вашей шее.

Макс бешено зарычал и рванулся к двери. Таунсенд проворно выскочил в коридор и поспешил к лестнице. Макс не стал преследовать его. Он с грохотом захлопнул дверь и повернулся к Саре.

— Это не правда, — сказал он. — К тому же вас оправдали. Вы не можете вновь привлекаться к суду за то убийство.

Первый шок начал проходить. Щеки Сары понемногу розовели, дыхание успокоилось, и к ней вернулась способность мыслить.

Впрочем, над чем тут размышлять, все предельно ясно и так.

— Тогда.., в Рединге… — заговорила она, глубоко вдыхая воздух при каждом слове. — Когда вы влезли в мое окно.., вы уже знали, кто я?

— Нет. Я только наутро понял, что уже встречался с вами когда-то, — Макс сделал шаг вперед, Сара инстинктивно отшатнулась, и он застыл на месте. — То, что тогда между нами произошло.., это было искренне, поверьте, Сара.

— Вы не можете быть искренним, — сказала Сара, откидывая голову назад. — Вы все разыграли. Вам просто нужен материал для вашей проклятой газеты.

— О господи, — вздохнул Макс. — Вы просто понравились мне, и я не задумывался над тем, кто вы на самом деле. Материал для газеты? Да, он мне нужен. Ведь я газетчик, Сара. Это сильнее меня. Но я в самом деле хочу помочь вам.

— Вы трепали мое имя столько лет, — злобно прошипела Сара. — И теперь я знаю, именно вы и писали мне те самые письма.

— Какие еще письма? — Макс смотрел на нее с недоумением. — О чем вы?

— А то вы не знаете. От Уильяма! Вы с самого начала ненавидели меня. Вы и ваш проклятый “Курьер”. Вы решили стать моими судьями. Вы решили правдами и не правдами доказать мою вину. Вы преследовали меня. Вы и сейчас меня преследуете.

Макс подался вперед.

— Успокойтесь и выслушайте меня, — мягко попросил он. — Да, я был не прав. И очень сожалею о том, что доставил вам столько неприятностей. Но все прояснилось для меня лишь после того, как я поговорил с…

— С кем еще вы говорили обо мне? — вскинула голову Сара.

— С одним из моих репортеров, Питером Феллоном. Я посылал его в Стоунли за информацией.

— По-прежнему следите за мной! — крикнула Сара.

— Я хочу помочь вам! — крикнул в ответ Макс. — Вы не желали ничего говорить, поэтому я решил сам все разузнать. Я понял, что был не прав, когда узнал о том, что в Стоунли сгорел дом вашей сестры, а по вашему дому стреляли. Мне жаль, очень жаль, поверьте. И.., простите меня.

— Простить? Вы обратились не по адресу, сэр. Я никогда не прощу вас.

— Хорошо, пусть так. Сейчас это неважно. Расскажите мне о тех письмах.

— Зачем? — холодно спросила Сара. — Хотите, чтобы я сама намылила для себя петлю?

— Я хочу защитить вас.

Сара нервно рассмеялась и резко оборвала смех.

— Сара, — мягко сказал Макс. — Давайте присядем и поговорим как воспитанные люди. Она не ответила.

— Расскажите мне про те письма, — повторил свою попытку Макс. — Они были от Уильяма? Он следит за вами? Вы этого боитесь?

— Неужели вы надеетесь на то, что я стану с вами откровенничать после всего, что было?

— Вы по-прежнему не понимаете? — Максом начало овладевать отчаяние. — Я хочу вам помочь! Ну, где эти письма? Я боюсь за вас, Сара. Если вам грозит опасность, я должен знать об этом.

Сару била нервная дрожь. Она лишний раз убедилась в том, насколько опасен человек, стоявший перед нею. Он не остановится ни перед чем, чтобы добиться своего. Он способен вывернуть ее наизнанку, чтобы узнать то, что ему нужно. Узнает и затянет петлю — если не на шее Сары, так на первой полосе своей проклятой газеты.

Сара знала, что такое ненависть, но еще никогда и никого в своей жизни она не ненавидела так сильно, как Макса Уорта.

Плечи ее опустились, и Сара тяжело вздохнула.

— Письма наверху, — сказала она. — В моей комнате.

— Дайте ключ, — потребовал Макс, протягивая руку. — Дайте ключ, и я возьму их.

Сара немного поколебалась, затем полезла в карман и достала ключ от своего номера.

— Они в моем саквояже, на самом верху, — сказала она. Сара не стала отдавать ключ в руки Максу и положила его на стол.

От Макса это не укрылось, он поджал губы и взял ключ со стола.

— Сара…

Она повернулась к нему спиной.

Макс вышел за дверь, не сказав больше ни слова.

Когда дверь закрылась за ним, Сара прижала ко рту сжатый кулак. Итак, Макс был на суде, он слышал все, что говорилось на нем о ней, об Уильяме, об их любовной связи. Потом он превратил ее жизнь в ад, разлучил с семьей и буквально распял на страницах своей газеты.

Этот человек не остановится, пока не выведает все до конца.

Ничего не видя вокруг себя, Сара вышла за дверь, в коридор. Справа была еще одна дверь, выходящая во двор гостиницы. Она двинулась к ней. На улице по-прежнему шел дождь. Тускло светились окна гостиницы. Ничего не видя, ничего не слыша и не замечая вокруг, Сара двинулась вперед.

Ей и в голову не пришло, что нужно вернуться и взять плащ. Сара не думала ни о чем, кроме одного: как ей скрыться от Макса Уорта.

Поднимаясь по ступеням, Макс продолжал думать о том, как ему вести себя с Сарой в дальнейшем. Гнев ее рано или поздно утихнет, но то, что он издатель “Курьера”, она не забудет никогда. О том, что он пишет в “Курьере”, Макс собирался рассказать Саре сразу же после разговора с Таунсендом, но тот его опередил. Отомстил, мерзавец.

И все-таки еще не все потеряно. Макс верил, надеялся на то, что ему удастся поправить дело. Он, разумеется, должен извиниться перед Сарой. Успокоить ее. Убедить в том, что желает ей только добра.

Значит, она получала письма от Уильяма Невилла. Может быть, именно это подтолкнуло ее к мысли выйти замуж за Таунсенда?

Макс почувствовал, насколько он устал от всего, что случилось с ним за последние дни. Устал разбираться в хитросплетении интриг, устал разгадывать загадки, которые преподносила ему Сара. Может быть, хотя бы благодаря этим письмам что-нибудь прояснится?

О, как он промахнулся!

Но Макс об этом еще не знал. Он вошел в комнату Сары, нашел ее саквояж и хотел немедленно вынуть и прочитать письма, но потом подумал, что будет лучше, если Сара сама достанет их. Макс не мог позволить себе рыться в чужих вещах.

С саквояжем в руках он вернулся в номер Таунсенда, но тот оказался пуст. Это не насторожило Макса. На полу по-прежнему лежал оброненный Сарой плащ. Не может же она сбежать, бросив все свои вещи? Нет, она обязательно вернется.

Макс поднял опрокинутый стул, налил себе бренди и уселся поджидать Сару. Когда прошло минут десять-пятнадцать, в голове Макса прозвенел первый тревожный звоночек.

Он вышел из номера, посмотрел на пустынный коридор и заметил неприкрытую дверь, ведущую во двор. Макс прошел сквозь нее и оказался на улице.

Дождь по-прежнему сеял и сеял, и поэтому Макс поднял воротник, чтобы капли не попадали на шею. В глубине двора двигались какие-то тени, и Макс понял, что это дежурные конюхи, несущие свою круглосуточную вахту возле лошадей.

Макс бегом пересек двор, проклиная в душе надоедливый дождь. Неужели Сара сбежала из гостиницы под таким дождем, в такую ночь?

Конюхи увидели Макса и замерли.

— Вы не заметили, выходил кто-нибудь из гостиницы минут пятнадцать тому назад? — спросил Макс.

— Уходил тот джентльмен из Бата, но только это было давно, с полчаса, если не больше. Как же его? Ах да, мистер Таунсенд.

— С ним был кто-нибудь?

— Нет, никого.

— Ну а позже, позже?

— Вроде бы уходила какая-то леди.

— Да, именно леди, — с возрастающей тревогой сказал Макс.

— Мы кричали ей, чтобы она вернулась, но она даже головы не повернула.

— Куда она пошла?

— Да вроде бы свернула за воротами направо.

Не теряя ни секунды. Макс бросился к воротам и выбежал на Хай-стриг. Улица была пустынна — ни карет, ни прохожих. Впрочем, кто может ехать или идти под дождем среди ночи в таком тихом городке, как Уэллс? Огни в окнах и те уже погасли, светили только тусклые газовые фонари.

Где же она может быть, черт побери?

Не найдя и следов Сары, Макс в подавленном настроении вернулся в гостиницу.

Первым его желанием было заглянуть в саквояж. Он раскрыл его, перерыл сверху донизу, но никаких писем там не оказалось. Макс спустился вниз и попросил дежурного портье не запирать входную дверь до тех пор, пока он не вернется.

После этого Макс больше часа ходил по соседним гостиницам, но ни в одной из них Сара не появлялась, и никто не видел женщину, похожую на нее.

Макс раздумывал над тем, не заказать ли ему еще одну чашку кофе, когда раздался стук во входную дверь гостиницы.

— Иду! — немедленно откликнулся Макс и сам поспешил к двери, опередив заспанного портье.

Открыв дверь. Макс увидел за нею не Сару, а какого-то незнакомого плотного мужчину с красным лицом и пышными усами.

— Констебль О'Хэналон, — коротко представился тот. — С кем имею честь?

— Это лорд Максвелл, — послышался из-за спины констебля голос Сары, и она проскользнула внутрь. — Я же говорила, что он может поручиться за меня. Произошла нелепая ошибка.

Макс на мгновение потерял дар речи, что случалось с ним очень редко. Он ожидал чего угодно, только не этого. Ему представлялось, что Сара попала в лапы грабителям или убийцам и что ее обезображенное тело уже плывет по течению в речных волнах. Но вот она появилась перед Максом, живая и невредимая, и он не мог вымолвить ни слова.

— Прикрой дверь, Макс, — вывел его из оцепенения голос Сары. — Констебль О'Хэналон хочет поговорить с тобой.

— Что?

— Закрой дверь, — повторила она. Макс недоуменно посмотрел на дверь.

— Хорошо, — пробормотал он, закрыл дверь гостиницы на запор и прошел в гостиную вслед за Сарой и полицейским.

Нервное напряжение схлынуло, и Макс наконец дал волю своим чувствам:

— Ты хоть знаешь о том, что я пережил и передумал за эти три часа? — накинулся он на Сару. — Думал, что с тобой случилось бог знает что!

— Прости, Макс. Это нервы. — Она бросила на Макса умоляющий взгляд. — Констебль О'Хэналон, позвольте представить — это мой жених, лорд Максвелл.

— Это правда, сэр? — спросил констебль. — Это ваша невеста?

— Разумеется, — подтвердил Макс, не сводя сердитых глаз с лица Сары. — Что она натворила на сей раз?

— Ночной дежурный увидел ее, когда она пыталась взломать дверь храма, — ответил полицейский и деликатно кашлянул в кулак.

— Я думала, что она открыта, — пояснила Сара. — Мне было невдомек, что храмы запираются на ночь. Я полагала, что они всегда открыты.

— Но, мадам, — заметил констебль, — вы при этом отказались назвать полицейскому свое имя и не захотели объяснить свое поведение.

— Я… Я была немного не в себе.

Сара взглянула на Макса и тут же отвела взгляд в сторону.

— Если бы вы все объяснили на месте, вам не пришлось бы сидеть полночи в участке. Мы сразу же доставили бы вас домой.

— В участке? — переспросил Макс. — В полицейском участке? Почему ты не послала кого-нибудь за мной? Я здесь места себе не находил от беспокойства.

— Я об этом не подумала, — потупилась Сара.

— И что ты делала в участке?

— Я?.. Спала.

— Ты.., что?!

В эту минуту к ним подошел гостиничный портье, который, похоже, только сейчас окончательно проснулся.

— Принести вам чего-нибудь, мисс Чайлд? — спросил он. — Кофе? Чай? Сандвич?

Сара улыбнулась — впервые за долгое время.

— Благодарю вас, Джордж. Вас зовут Джордж, я не ошиблась? Чашка чая — это было бы просто превосходно.

— Сию минуту, мисс, — улыбнулся портье, — сейчас принесу.

— Все в порядке? — обратилась Сара к констеблю.

— Полагаю, что да. Но помните о том, что я вам сказал. — Он взял за руки Макса и Сару и соединил их. — Вам повезло, что у вас есть такой жених. Он сумеет позаботиться о том, чтобы вы больше не выходили по ночам на улицу одна.

— Я постараюсь, — заверила Сара служителя порядка. — Спасибо вам, констебль, вы были так добры ко мне. — И продолжила, обернувшись к Максу:

— Приходи пить чай, когда вы все здесь закончите.

Глава 10

Минут десять спустя они сидели за столиком, на котором стоял не только чайник, но и тарелочка с сандвичами. Однако чашку Джордж принес только одну — для Сары. Угощать Макса он явно не собирался.

Макс потянулся, взял с тарелочки тонкий сандвич с сыром и огурцами, пожевал его и с отвращением проглотил. Он с удовольствием съел бы сейчас что-нибудь посущественнее.

— Мне пришлось выслушать целую отповедь, — заметил он. — Констебль О'Хэналон в выражениях не стеснялся.

Сара искоса взглянула на Макса и тут же уткнулась глазами в тарелочку с сандвичами.

— Мне пришлось сказать, что ты мой жених. Иначе он отправил бы меня домой. Так бы и случилось, если бы он узнал, что мы с тобой просто знакомы.

— Он наказал мне получше присматривать за тобой. Что ты еще ему наговорила?

— Сказала, что мы с тобой поругались. — Она отхлебнула горячего чая. — Это самое простое объяснение.

— Он еще сказал, что ты была не в себе, когда тебя обнаружили. Подумали, что ты сошла с ума.

— Я действительно едва не сошла с ума, когда оказалась в участке, — тихо призналась Сара. — Мне сразу вспомнилась тюрьма, где я сидела, ожидая суда.

— Если они напугали тебя или что-то сделали… — сердито повысил голос Макс.

— Нет! — перебила его Сара. — Они были очень любезны. Дали мне обсохнуть. Потом уложили спать. Просто я не хотела отвечать на их вопросы, вот они и задержали меня.

— Почему ты сбежала, Сара? — спросил Макс, покачав головой.

— Потому что ты затравил меня. Макс. Мне нужно было побыть одной. Забиться куда-нибудь, успокоиться. Я хотела отсидеться в церкви.

Так он ей и поверил!

— А вместо церкви ты оказалась в участке и легла спать.

— Ну да.

Странно, но в полицейском участке Сара действительно смогла уснуть и спала крепко, как давно уже не спала. А еще она о многом передумала за это время. Думала о Стоунли и о том, что там ее ожидает. Для себя Сара решила, что пути назад для нее нет. Но сначала нужно найти возможность избавиться от Макса Уорта.

Они незаметно перешли на “ты”, но при этом Сара ни на минуту не могла забыть о том, что этот обаятельный мужчина был тем самым ненавистным “специальным корреспондентом” проклятого “Курьера”, который перепортил ей столько крови. Он был тем самым человеком, который публично поклялся не оставлять Сару в покое до тех пор, пока не будет раскрыто убийство Уильяма Невилла.

Сара тщательно вспоминала все, что ею было сказано Максу, начиная с той памятной ночи в Рединге, когда тот влез в ее окно. Она до сих пор не верила, что это было случайностью. Этот человек преследовал ее с упорством гончей, идущей по следу.

Сара склонила голову, подливая чай в свою опустевшую чашку, а Макс тем временем любовался ее профилем. Сейчас Сара была похожа на ту женщину, которую он видел в зале суда. Лицо ее было спокойным и непроницаемым, однако теперь Макс знал, что спокойствие это кажущееся. Защитная броня, слой льда, под которым прячется бурный поток. Макс не хотел ломать этот лед. Он хотел его растопить.

— Почему тогда ты вернулась, Сара? — негромко спросил он.

— Я оставила здесь свои вещи, деньги. За этим и вернулась, — ответила она.

— А я так не думаю. Такой красивой молодой женщине, как ты, не составило бы труда вернуться в Бат и без денег. И почему ты сидишь со мной за одним столом? Почему говоришь со мной?

— Что мне еще остается? — устало пожала она плечами. — Ты преследуешь меня все эти годы. Конечно, я предпочла бы забыть тебя и никогда больше не видеть. Зажить своей собственной жизнью. Но разве ты оставишь меня в покое, господин “специальный корреспондент”? — Сара тяжело вздохнула. — Поэтому я решила ответить на все твои вопросы и покончить с этим раз и навсегда. Ну что. Макс, хочешь получить интервью с Сарой Карстерс для своей проклятой газеты? Давай. Ты сразу сможешь в два, в три раза увеличить тираж “Курьера”. Ведь только это тебе и нужно, верно?

Во время этого монолога Макс испытал целую гамму чувств — от стыда до раздражения и досады. Да, он наделал немало ошибок, но не подлец же он на самом деле!

— Погоди минуту, Сара…

Но она не позволила ему прерывать себя:

— Мне нужны гарантии. Я согласна ответить на все твои вопросы, но ты при этом поклянись, что не опубликуешь ни строчки в свой газете до тех пор, пока я не уеду из Англии.

— Ты.., собираешься уехать?

— И чем скорее, тем лучше. Конечно, после того, как ты выгнал мистера Таунсенда, это займет немного больше времени, но… Я должна уехать.

Она снова хочет отгородиться, и трудно упрекать ее за это. Как бы это ни было для него неприятно. И она снова настороже.

Макс решил принять предложение Сары, хотя прекрасно понимал, что после этого интервью он все равно не сможет оставить ее.

— Обещай, — повторила она, — что не опубликуешь ни строчки до тех пор, пока я не уеду из Англии. Макс молча кивнул головой.

— Нет, скажи вслух, — потребовала Сара.

— Обещаю, — хрипло сказал Макс. Сара сделала большой глоток и посмотрела на Макса поверх края чашки.

— Тогда можешь начинать, — сказала она.

— Для начала… — Он подождал, пока она сделает еще один глоток, потом не выдержал и закричал:

— Черт побери! Джордж!

Джордж появился так быстро, словно подслушивал под дверью.

— Не волнуйтесь, Джордж, — сказал Макс, увидев, с какой тревогой окидывает тот взглядом Сару. — Я ее не съем, вашу овечку. Принесите-ка лучше чашку крепкого кофе и сандвичей. Побольше сандвичей. И учтите, что я — человек плотоядный. Не вздумайте кормить меня огурцами.

Джордж молча пожал плечами и вышел. Макс рванулся следом, открыл дверь и крикнул вслед:

— Вы знаете, что такое “плотоядный”? Не дождавшись ответа, он сердито захлопнул дверь и вернулся на свое место.

— Чему ты смеешься? — покосился он на Сару.

— Не знаю, — ответила она. — Над тобой. Над Джорджем. И еще думаю о том, знает ли он, что такое “плотоядный”. Очень хочу посмотреть, что он тебе принесет.

— Люблю, когда ты смеешься, — сказал Макс и сам улыбнулся при этом. — Когда ты смеешься, в твоих глазах можно утонуть, как в море.

Улыбка слетела с лица Сары.

— Хватит болтать, — сухо сказала она. — Про свои глаза я уже столько всего наслушалась.

— Я хотел сказать тебе приятное…

— Не стоит усилий, — оборвала его Сара. — Ты хотел задать мне несколько вопросов.

— Ах да, интервью. Но сначала позволь сказать несколько слов. Прежде всего я хочу извиниться перед тобой, Сара. О том, что я корреспондент “Курьера”, я должен был сказать тебе еще в Бате. Но, как я уже говорил, я боялся, что ты снова пустишься в бега и я больше никогда тебя не увижу. Да, скажу честно, я хочу понять эту историю до конца. И еще мне жаль, что из-за моей газеты тебе пришлось столько пережить. Я сожалею о том, что произошло в Стоунли. Я понимаю, что все это только слова, но…

— Ты всегда так начинаешь свои интервью, Макс? — вопросительно приподняла брови Сара.

— Я говорю искренне, — запротестовал Макс.

— Не верю. Просто хочешь войти в доверие, чтобы выпытать у меня все до конца, но я не верю тебе. Макс. Но мы с тобой заключили сделку, и я сдержу свое обещание.

— Твоя беда в том, что ты слишком подозрительна, Сара.

— Да, я знаю. С чего мы начнем?

Максу опять, в который уже раз, захотелось хорошенько встряхнуть эту женщину. Но сегодня ей уже довелось пережить столько, что лучше быть с ней помягче. И все-таки, что за характер! Как обманчива порой бывает внешность.

— Объясни для начала, какого черта ты дала то объявление в “Кроникл”. Где были твои мозги? Глаза Сары гневно вспыхнули.

— Если ты решил разговаривать со мной в таком тоне, — сказала она, — то я не произнесу больше ни слова.

— Прости, — ответил Макс. — Поставим вопрос иначе. Зачем тебе нужно было выходить замуж за мистера Таунсенда?

— Это был единственный способ вступить в права наследства немедленно, не дожидаясь, когда мне исполнится двадцать пять. Я хотела обеспечить будущее своей семьи, и в первую очередь сестры. Я должна была защитить их.

— Защитить? — нахмурился Макс. — От кого?

— От Уильяма Невилла.

— Ты думаешь, что Уильям жив? Из-за тех писем?