Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Хонор Харрингтон (№8) - Испытание адом

ModernLib.Net / Космическая фантастика / Вебер Дэвид Марк / Испытание адом - Чтение (стр. 28)
Автор: Вебер Дэвид Марк
Жанр: Космическая фантастика
Серия: Хонор Харрингтон

 

 


Он перевел взгляд на схему флота, подсознательно выделяя изображения кораблей ГКФ. Грейсонские специалисты работали как демоны, чтобы «Харрингтон» сошла со стапелей вовремя. Неполадки с бета-узлами заставили их снять соответствующие запчасти с другого строившегося супердредноута, но они успели к сроку… и леди Алисон, чья беременность была уже заметной, нажала кнопку и взорвала прикрепленную к носу корабля бутылку шампанского ровно в первую годовщину, минута в минуту, ужасного сообщения о казни своей дочери.

«Символика в имени корабля и дате спуска очевидна для всех, – мрачно размышлял Белая Гавань, – и уж во всяком случае для меня. И для Иуды Янакова, избравшего „Хонор Харрингтон“ своим флагманским кораблем. Признаюсь, я рад, что „Хонор“ снова служит под моим началом, и мне не терпится увидеть, как она проявит себя в бою».

При этой мысли уголки его губ дернулись, однако он тут же согнал с лица намек на улыбку. Вряд ли кто-нибудь из его офицеров это заметил. Все они сидели, опустив глаза.

«Похоже, я позволил своему раздражению проявиться слишком заметно, – сделал вывод адмирал. – А сказать точнее, вел себя, точно сфинксианская гексапума, у которой разболелся клык. Да, наверное, так оно и было».

– Ну что ж, леди и джентльмены, – сказал, он вслух, постаравшись придать голосу непринужденность, – говорят, лучше поздно, чем никогда, – и мне кажется, это старое присловье справедливо и по отношению к нам. Дженни, как дела на Барнетте?

– Сэр, согласно последнему, недельной давности, донесению разведки, перемен нет.

Дженифер О'Брайен, разведчик из штаба адмирала Александера, рыжеволосая и голубоглазая, была уроженкой Мантикоры и реципиентом пролонга в третьем поколении. В свои тридцать один год старший лейтенант О'Брайен благодаря пролонгу выглядела семнадцатилетней девчушкой, но, несмотря на внешность, молодость и относительно невысокое звание, Белая Гавань затребовал ее в свой штаб специальным запросом. Еще перед первым сражением при Сибринге младший лейтенант О'Брайен резко разошлась во мнении с тогдашним начальником разведки адмирала Александера. Вышло так, что права оказалась она, но, поскольку во внимание были приняты соображения ее начальника, Томас Тейсман чувствительно потрепал посланное графом Белой Гавани на захват Сибринга оперативное соединение и вынудил его к постыдному отступлению. Винить старого разведчика граф не стал – он и сам сделал те же выводы, основываясь на тех же данных, – но оба они запомнили: юная О'Брайен заметила то, что проглядели два космических волка. И не только заметила, но дерзнула отстаивать свою позицию, возражая не только непосредственному начальнику, но и самому командующему.

– Прогоните для нас еще разок эти цифры, – попросил он, и пальцы Дженни забегали по клавиатуре.

– Итак, согласно нашей информации, на настоящий момент в системе Барнетта находится двадцать шесть кораблей стены, двадцать восемь линкоров, двадцать линейных крейсеров, от тридцати до сорока тяжелых крейсеров, от тридцати пяти до сорока легких и минимум четыре десятка эсминцев. Насчет ЛАКов никаких сведений нет, но мы знаем, что Энки и база Дю Квесин были хорошо укреплены еще до войны, и должны предположить, что для усиления орбитальной обороны они используют автономные ракетные платформы. Иными словами, мы должны предположить наличие у них примерно ста девяноста боевых единиц, способных перемещаться в гиперпространстве, и огневых средств, размещенных стационарно, на малых судах или автономных платформах, чья совокупная мощь в шесть или семь раз превосходит мобильные силы. Прошу прощения, сэр, – добавила она, потупясь, – но я не могу оперировать более точными цифрами. Их нет: нынешнее состояние орбитальной системы обороны Барнетта мы знаем плохо. Известно, что у них были проблемы с ремонтом, и, возможно, значительная часть стационарных оборонительных систем выведена из строя, но я бы на это рассчитывать не стала. Моя точка зрения такова: они создали комплексную систему защиты, основанную на сочетании мобильных и стационарных огневых средств. Для чего сняли часть техники с других, менее важных объектов.

Белая Гавань хмыкнул. Доводы Дженни звучали убедительно, но граф все равно повернулся к начальнику штаба.

– Что скажете, Алисон?

– Я согласна с Дженни, – не раздумывая, ответила капитан второго ранга леди Алисон Гранстон-Хенли. – Все наши источники подтверждают, что МакКвин, возглавив военное ведомство, повела дела совершенно по-новому, и ей ли не знать, что Тейсман – один из лучших флотоводцев. Эстер – не Кляйн и не станет повторять его ошибок. Она наверняка сделала все возможное, чтобы обеспечить Тейсмана стационарными средствами, ибо в противном случае мы увидели бы усиление мобильной компоненты обороны. Причем усиление за счет тяжелых кораблей. Ну а если бы она не собиралась по-настоящему защищать систему, Тейсман не получил бы и того, что имеет: зачем терять корабли попусту?

Белая Гавань медленно кивнул и, оглядев собравшихся офицеров, увидел на лицах большинства несомненное согласие. Но коммандер Йеренский, астрогатор, командированный из Королевского флота, похоже, испытывал некоторые сомнения. И, похоже, их разделял коммандер Янаков, грейсонский баталер.

– Ваше мнение, Трев? – обратился граф к своему оперативнику, коммандеру Эревонского флота Тревору Хаггерстону.

Грузный здоровяк почесал бровь, пожал плечами и, криво усмехнувшись, сказал:

– По моему мнению, Дженни и капитан Алисон правы. На сбор Восьмого флота у нас ушло бог знает сколько времени. МакКвин не может исключить возможность того, что мы привлечем к атаке на Барнетт и несколько подразделений Третьего флота. И хотя Тейсман имеет пятьдесят четыре корабля против наших сорока девяти, двадцать восемь из них – это линкоры. Таким образом, наше превосходство в общем тоннаже, за изъятием линейных крейсеров, составляет пятнадцать процентов, а в тоннаже кораблей стены – сорок семь процентов. Более того, привлечение нами оперативных соединений Третьего флота способно увеличить эту цифру вдвое, чего МакКвин и Тейсман не могут не знать.

Если, зная это, Эстер МакКвин не выводит с Барнетта корабли и даже не заменяет дредноуты линкорами, которые не так жалко терять, значит, она надеется, что стационарные средства способны обеспечить надежную оборону системы.

– Прошу прощения, – встрял коммандер Янаков, – но это возможно лишь в том случае, если у МакКвин развязаны руки и ей в своих действиях не приходится оглядываться на политическое руководство.

Русоволосому офицеру минул тридцать один год, он относился к первому поколению грейсонцев, прошедшему пролонг – сразу после присоединения Протектората к Альянсу. Состоявший в родстве с адмиралом Янаковым, коммандер отличался примечательной красотой, а его карие, с золотистыми крапинками глаза разили всех встреченных женщин во всех флотах Альянса – без пощады и наповал.

– Полагаю, коммандер, – спокойно отозвалась О'Брайен, – нам следует предположить, что дело обстоит именно так.

Она, во всяком случае внешне, оставалась равнодушной к чарам грейсонца, который, впрочем, не вполне осознавал степень собственной привлекательности.

– Я понимаю, что анализ происходящего подводит к такому заключению, – невозмутимо сказал Янаков, – и готов признать этот анализ вполне корректным. Да что там, я почти уверен в его корректности! Но мы не должны упускать из виду и иные возможности. Предоставление адмиралу МакКвин права вести военные действия без оглядки на политическое руководство является столь радикальным отступлением от основных принципов управления, принятых в Народной Республике, что в это трудно поверить. Конечно, порой происходят и совершенно невероятные перемены, однако, рассчитывая на них, следует проявлять осторожность.

– Это разумно, – согласился Белая Гавань. – Но мне кажется, аналитики обеих разведывательных служб определили рамки новых полномочий МакКвин с достаточной точностью.

– Как я уже говорил, сэр, – гнул свое Янаков, – мне и самому эти выводы представляются убедительными. Однако если она совершенно свободна в своих действиях, почему не подкрепила группировку Тейсмана кораблями стены? Наша разведка потеряла из виду по меньшей мере три эскадры вражеских супердредноутов, не говоря уже о целом рое линкоров! Будь я на месте МакКвин – и имей я серьезное намерение отстоять Барнетт! – некоторые из этих неведомо куда девшихся кораблей уже давно прибыли бы в систему. А о них там, – он пожал плечами и развел руками, – ни слуху ни духу!

– Доводы коммандера заслуживают внимания, – признала лейтенант О'Брайен. – Я сама задавалась этим вопросом. И, как вы знаете, обращалась к капитану Лихи, – (Лихи был начальником разведки Третьего флота), – чтобы проконсультироваться как с мантикорской, так и с грейсонской военными разведками. Увы, оказалось, что определенного мнения на этот счет у них не сложилось. Точно известно лишь одно: пропавшие корабли пока нигде не объявились. Скорее всего, они отправлены на переоснащение. Коль скоро Лига, в нарушение эмбарго, поставляет хевам военные технологии, модернизация имеющихся кораблей стены была бы с их стороны очень разумным шагом. Возможность осуществить перевооружение мы невольно предоставили им сами, ибо в последние восемнадцать месяцев практически их не тревожили.

– Знаю, Дженни! – пробормотал Белая Гавань и, потерев подбородок, бросил взгляд на парившую над столом голограмму.

На комбинированном изображении карта системы звезды Тревора соседствовала с ретранслируемой картинкой с главного дисплея флагманского мостика. Зрелище производило сильное впечатление.

Восьмой флот – двести военных кораблей, включая тридцать семь мантикорских и грейсонских супердредноутов и двенадцать эревонских дредноутов, – плавал в пространстве в сорока пяти световых секундах от терминала Мантикорской туннельной Сети в системе Тревора. Именно через этот терминал должны были прибыть последние супердредноуты. Но на голограмме были видны не только корабли адмирала Александера, но и пятьдесят пять висевших на орбите Сан-Мартина супердредноутов Третьего флота, которые обеспечивали оборону системы и прикрывали как пребывавшие в стадии сбора силы, так и монтируемые, но еще не завершенные стационарные защитные комплексы. По завершении монтажа половину этих комплексов планировалось оставить в зоне прикрытия Сан-Мартина, тогда как другая предназначалась непосредственно для охраны терминала. Монтаж потребовал очень долгого времени по той причине, что хевы, перед тем как покинуть Сан-Мартин, сделали все возможное для уничтожения орбитальной индустрии системы. Все оборудование пришлось доставлять из систем Альянса. Времени на строительство ушло больше, чем предполагалось первоначально, но, так или иначе, первую очередь орбитальных крепостей планировали поставить на боевое дежурство в ближайшие шесть-семь стандартных месяцев. После этого система вздохнула бы с облегчением, но пока на стационарных орбитах по-прежнему несли свою гордую вахту бесчисленные корабли первой линии, готовые защищать то, что было завоевано ценой чудовищных потерь. Александер задержался взглядом на световых значках супердредноутов.

И ощутил знакомое бешенство. Разумеется, при виде могучих кораблей он испытывал гордость, вспоминая ожесточенные сражения, в ходе которых удалось овладеть этой системой, ну а Феодосию Кьюзак, сменившую его на посту командующего Третьим флотом, граф глубоко уважал и высоко ценил. Ярость его вызывал тот факт, что терминал превратился в якорь, намертво удерживавший Третий флот на месте. Ведь звезду Тревора, по идее, захватывали ради того, чтобы повысить мобильность флота, а не ставить корабли на прикол, однако в Адмиралтействе до полного завершения строительства орбитальных фортов не желали даже слышать о сокращении Третьего флота.

«Нет, я несправедлив», – напомнил он себе. По правде сказать, у Кьюзак уже забрали двадцать супердредноутов, но все они отправились не в боевые рейды, а прямиком на ремонтные базы Королевского флота для профилактического ремонта. И его Восьмому флоту остававшиеся у Кьюзак корабли тоже не светили: Королевский флот сражался за звезду Тревора больше трех лет и обязан был исключить даже малейший риск снова потерять этот бесценный трофей.

«Все будет хорошо, – сказал себе Белая Гавань. – Мы снова переходим в наступление, и, как бы ни были опытны и умны МакКвин и Тейсман, они упустили время. Даже если Тейсман и вправду располагает своей версией подвесок, ему все равно не хватит огневой мощи для отражения нашей атаки. Ну а когда мы овладеем Барнеттом, им придется пересматривать все свои планы с учетом нового стратегического фактора – операций Восьмого флота. Черт побери, мы долго запрягали, но теперь снова поедем быстро».

* * *

– Вот так, ребята! Предполагается, что мы будем действовать таким манером.

Жаклин Армон широко улыбнулась участникам совещания – командирам подразделений и штабным офицерам, включая недавно получившего повышение коммандера Стюарта Эшфорда. Голограмма над столом штабной рубки сильно отличалась от того, что видел Эшфорд на мониторе своей секции всего полгода назад. Конечно, это всего-навсего симулятор, но все равно зрелище впечатляющее: три уничтоженных линейных крейсера, тринадцать эсминцев и все тридцать три транспортника, охранение которых и составляли вышеперечисленные военные корабли. Таблица сбоку перечисляла потери ЛАК-крыла: шесть кораблей уничтожены, восемь получили повреждения, которые невозможно устранить силами бортовых ремонтных служб «Минотавра», тринадцать подлежат восстановлению без отправки в доки. Соотношение потерь казалось фантастическим: общий тоннаж выведенных из строя, окончательно или временно, ЛАКов составил двести восемьдесят тысяч тонн, тогда как уничтоженные военные корабли противника имели суммарный тоннаж почти четыре миллиона, а грузовые – четверть миллиарда тонн.

– Концепция ЛАК себя вполне оправдывает… во всяком случае, на тренажерах, – заметила капитан Трумэн.

Шкипер «Минотавра», естественно, была приглашена на разбор результатов компьютерных учений; она улыбалась, но в голосе ее слышалась нотка предостережения.

– Это безусловно так, мэм, – подхватил коммандер МакГивер. – Сами посудите, соотношение тоннажа было восемьсот к одному в их пользу, а соотношение потерь, не знаю уж какое, но явно в нашу.

– Действительно в нашу, и составило оно один к ста пятидесяти двум, – вступила в разговор Барбара Стахович. – Мы потеряли сто девятнадцать единиц, из них окончательно девяносто три, а они шестнадцать тысяч девятьсот пятьдесят одну.

– На симуляторе! – кисло указал Зеленый контр-адмирал Джордж Холдерман.

В отличие от Трумэн, его на разбор учений никто не приглашал – он пришел сам. Это не соответствовало традициям Королевского флота, однако ни у кого на борту «Минотавра» не было достаточно высокого звания, чтобы перечить контр-адмиралу. На борту «Минотавра» не было ни одного человека, который бы обрадовался прибытию Холдермана, поскольку контр-адмирал являлся давним, убежденным и непримиримым противником самой концепции широкого применения носителей. Солидный боевой опыт придавал его суждениям определенный вес, и он стал признанным лидером и оратором «палубных ракетчиков», как окрестили на флоте противников новой тактической идеи. Все прекрасно знали, что он считает всю затею с ЛАКами бессмысленным и совершенно недопустимым разбазариванием ресурсов. А главное, у Холдермана имелись сторонники, влияния которых хватило для того, чтобы, вопреки сопротивлению Янакова, назначить «палубного» адмирала главой комиссии по оценке боевых возможностей «Минотавра».

– Со всем должным почтением, адмирал, – невозмутимо сказала Трумэн, – должна заметить, что до реального столкновения кораблей с противником любая стратегическая, оперативная или тактическая концепция может быть опробована только на тренажерах и компьютерных моделях. Надежность этого метода никем не подвергается сомнению, а он однозначно подтверждает эффективность применения легких кораблей.

Золотоволосая женщина смотрела Холдерману прямо в глаза, и его бычья физиономия помрачнела. Капитану Элис Трумэн не нравилась бесцеремонность, с которой гость вломился в обсуждение, ей не нравился и он сам как человек, а еще больше ее возмущала нечестная игра: Холдерман пытался подвергнуть сомнению результаты учений на симуляторах, чтобы убедить приемную комиссию принять во внимание «более реалистические» оценки – то есть пренебречь всеми преимуществами ЛАКов: в скорости, маневренности и малой уязвимости благодаря размерам.

Контр-адмирал отлично понимал, на что она намекает, и тон капитана привел его в ярость. Мало того, младший по званию офицер осмелился возразить старшему даже не в приватной обстановке, а публично! Однако достопочтенная Элис Трумэн была не просто младшим офицером. Она имела превосходный послужной список, отменную репутацию, влиятельных друзей – и состояла в списке на повышение. При появлении первой же флагманской вакансии ей предстояло получить звание контр-адмирала, минуя коммодорский чин, что в Королевском флоте случалось очень редко даже в военное время. Холдерман об этом знал – и не сомневался, что смелость Трумэн вызвана как раз тем, что она в курсе планов бюро по кадрам. Только это могло объяснить столь беспримерную наглость.

Однако при всех блестящих перспективах в настоящий момент она оставалась всего лишь капитаном первого ранга, и Холдерман не преминул этим воспользоваться. Он подался вперед, вызывающе демонстрируя свое превосходство в росте – целых двадцать пять сантиметров.

– Повторяю, капитан, это всего лишь симулятор, – с нарочитой невозмутимостью сказал он. – И ничего, кроме симуляторов, вы не увидите, пока наша комиссия и Адмиралтейство не убедятся в перспективности и оправданности предложенной концепции. А меня, откровенно скажу, увиденное здесь ни в чем не убеждает, и я едва ли могу рекомендовать столь нереалистичный проект к внедрению.

– Нереалистичный, сэр? – переспросила Трумэн. Ее голубые глаза потемнели, и несколько ее подчиненных, почуяв приближение грозы, опасливо переглянулись. – Позвольте спросить, в каком смысле?

– Во всех смыслах! – отрезал Холдерман. – Согласно вводным параметрам данного упражнения, капитаны кораблей эскорта не были осведомлены о возможностях атакующих, поскольку ранее с подобными тактическими единицами не сталкивались.

– Понятно, сэр, – сказала Трумэн, склонив голову набок и оскалив зубы в чем-то напоминающем улыбку. – А позвольте спросить, могли ли капитаны эскортирующих кораблей иметь представление о возможностях «Шрайков»?

– Конечно, нет! Этот проект все еще находится в списке «Совершенно секретно».

– Прекрасный аргумент, сэр. Но, если только я не ошиблась, целью данных учений и было выявление того, как проявят себя ЛАКи при столкновении с противником, не осведомленным относительно их потенциальных возможностей. Или мне что-то не так объяснили?

Холдерман побагровел. Сами по себе слова Трумэн не содержали вызова, но тон был холодным и острым, как бритва. И, что еще больше взбесило контр-адмирала, она была совершенно права.

– В чем бы ни состояла заявленная цель учений на симуляторе, – прохрипел он, – по-настоящему доказать свое право на существование концепция может лишь после проверки в столкновении с людьми, понимающими, с чем они имеют дело. Разве не понятно, капитан, что рано или поздно противник осознает возможности ваших пташек и выявит их слабые места? Так не лучше ли выявить их самим, а не ждать, когда ценой их обнаружения станет потеря кораблей и гибель экипажей?

– Безусловно, сэр. Я лишь позволила себе заметить, что цель данных учений состояла в том, чтобы установить, чего можно ожидать от противника при первичном столкновении.

– Первичное столкновение! – чуть ли не выплюнул Холдерман, презрительно скривив губы. – Даже если признать вашу правоту в этом отношении, капитан, результат компьютерных учений ничего не доказывает. Можно подумать, будто заинтересованное лицо не может внести в программу изменения в пользу той или другой стороны!

– Еще как может, сэр! – немедленно откликнулась Трумэн. – Другое дело, что даже после такого вмешательства заинтересованное лицо не всегда в состоянии добиться желаемого результата. Не так ли, сэр?

Холдермана от ярости едва не хватил удар, а многие из присутствующих оцепенели: все знали, на что намекает Трумэн, но никто не ожидал, что у нее хватит смелости заявить об этом открыто.

Контр-адмирал Холдерман убедил арбитров компьютерных учений изменить вводную и детально проинформировать офицеров, которым предстояло командовать выступавшим против «Минотавра» виртуальным дивизионом супердредноутов, о содержании проекта «Анзио» и боевых характеристиках «Шрайка». Это было серьезное отступление от плана испытаний, одобренного Бюро кораблестроения, вооружения (и лично адмиралом Эдкоком) и подготовки личного состава. Все понимали, что оно обеспечит супердредноутам бесспорное преимущество. Однако оба корабля стены все равно оказались выведенными из строя, хотя им удалось прихватить с собой тридцать ЛАКов «Минотавра» и серьезно повредить еще одиннадцать. Пока за все время виртуальных боев это были самые серьезные потери носителя… и тем не менее, уничтожив корабли общим тоннажем в семнадцать миллионов тонн, ЛАКи расплатились всего шестьюстами тысячами тонн, не говоря уже о двенадцати тысячах человек в обмен на триста тридцать два погибших в экипажах крыла.

– Да не можете же вы серьезно считать эти… игрушечные лодочки боевыми кораблями! – взревел, утратив самообладание, Холдерман. – Что они могут против готовой к бою стены с сенсорной сетью и системой управления огнем?

– Я ничуть не сомневаюсь, что при встрече с подготовленным противником мы понесем куда более серьезные потери, сэр, – ответила Трумэн. – Никто и никогда не утверждал обратного. Точно так же, насколько мне известно, никто и никогда не пытался утверждать, будто эти «игрушечные лодочки» способны заменить эффективно управляемые корабли стены. У носителей и ЛАКов свои задачи, но в ходе виртуальных учений они проявили себя даже лучше, чем ожидалось. Возьму на себя смелость заявить, что на первом этапе проверки капитан Армон и ее люди неопровержимо доказали практичность и действенность проекта «Анзио».

– Вы можете заявлять, что вам взбредет в голову, капитан! – рявкнул Холдерман, глаза которого полыхали злобой. – К счастью, решение принимать не вам, а комиссии. Ну а мы с коллегами продолжим виртуальные испытания до тех пор, пока не получим веских доказательств того, что эти штуковины и вправду на что-то способны.

– Понятно, – с ледяной бесстрастностью обронила Трумэн и пожала плечами. – Разумеется, я ни в коем случае не могу подвергнуть сомнению правомочность вашего желания провести полную, всестороннюю и всеобъемлющую проверку предложенной концепции. – Ее голос был холоден, но настолько ядовит, что грозил разъесть краску на переборке. – Однако капитану Армон и ее офицерам необходимо подготовиться к завтрашним учениям. Возможно, нам с вами, сэр, следовало бы оставить их, чтобы они могли заняться делом?

Холдерман злобно зыркнул на нее, но возразить не посмел. Как капитан «Минотавра» Трумэн была полной хозяйкой на борту своего корабля и, в теории, имела право потребовать, чтобы он вышел из каюты или вообще покинул корабль. Правда, подобный демарш против старшего по званию мог стоить карьеры даже офицеру, имеющему высоких покровителей, но, судя по выражению лица Трумэн, ей сейчас было на это наплевать. С другой стороны, как бы ни сказалось это впоследствии на судьбе Трумэн, самому Холдерману вовсе не улыбалось выставить себя на посмешище. В худшем случае ее демарш мог обернуться концом и его карьеры. А самое мерзкое: могло оказаться и так, что капитан Трумэн все-таки права насчет этих проклятых ЛАКов, а он попросту утратил чутье. Маловероятный поворот событий, но пренебрегать им все же не стоит.

– Разумеется, капитан, вы совершенно правы, – сказал он, вновь обретая спокойствие, недвусмысленно указывавшее, что капитан Трумэн нажила себе смертельного врага. – Если вы распорядитесь вызвать мой бот, я, пожалуй, вернусь на орбитальную базу, чтобы проконсультироваться относительно помянутых вами завтрашних испытаний с арбитрами.

– Разумеется, сэр. С удовольствием.

И опять, уже в который раз, слова были совершенно безобидны, но тон уязвлял до глубины души. Одарив на прощание капитана раздраженным взглядом, контр-адмирал, тяжело ступая, покинул каюту. Трумэн проводила его взглядом, а когда люк за его спиной закрылся, повернулась к своим затаившим дыхание подчиненным и криво улыбнулась.

– Можете уделить мне минутку, Джеки? – вежливо спросила она, качнув головой в сторону выхода.

– Разумеется, мэм, – ответила Армон, и они вышли в коридор перед совещательной комнатой.

Холдермана на виду уже не было, и Трумэн улыбнулась снова, на этот раз почти непринужденно.

– Наверное, мне следовало бы вести себя потактичнее, – со вздохом заметила она, – но этот сукин сын меня достал.

– Меня тоже, – признала Армон, – но все равно…

– То-то и оно, что все равно. Что бы мы ни делали, он будет стоять на своем, потому что предубежден против проекта и пытается его завалить независимо от результатов. Правда, – рассудительно добавила она, – я сделала что могла, чтобы воодушевить его предпринять дополнительные усилия.

– Дополнительные?.. – удивилась Армон. – А могу я узнать, зачем?

– Джеки, все так просто, что проще некуда, – ответила со смешком Трумэн. – Холдерман с коммодором Паже – старшие офицеры в комиссии – тянут волынку с заключением уже не первый месяц. Ваши люди на всех учениях громят противника наголову с минимальными потерями, но они упорно отказываются признавать это. Разве не так?

– Конечно, так. Это заметно.

– Более чем заметно. И могу побиться об заклад, что они продолжат придираться к чему можно и к чему нельзя. До тех пор, пока в каком-нибудь виртуальном бою обороняющаяся сторона не прихлопнет все ваши пташки гуртом. А рано или поздно это случится, потому что, при всей нелепости ситуации, эти люди вовсе не идиоты, а мастера традиционной тактики. Нам с вами известно, что ЛАКи весьма уязвимы, и для них это тоже не секрет. Они сумеют выстроить ситуацию так, что ради выполнения задачи вам придется пойти на катастрофические потери. И пусть повторение такой ситуации в реальных условиях будет практически невозможно, они все равно заявят, что такое может случиться, а значит, осуществление проекта грозит флоту колоссальными потерями при минимальных результатах. И итоги именно этого, неудачного для нас виртуального учения будут положены в основу их доклада Адмиралтейству.

Армон уставилась на нее чуть ли не с ужасом, и Трумэн вздохнула. КоЛАК «Минотавра» являлась прекрасным офицером, хоть иконы с нее пиши, но она родилась не в семье военных. В этом отношении Армон несколько напоминала Хонор Харрингтон, чья семья, если не считать службы Альфреда Харрингтона в качестве военного врача, тоже не знала флотских традиций. А вот Элис Трумэн была дочерью вице-адмирала, внучкой капитана и контр-адмирала, правнучкой коммодора, двух контр-адмиралов и Первого космос-лорда, и практикуемое в Королевском флоте византийское интриганство со всеми его хитросплетениями отнюдь не являлось для нее секретом. Она прекрасно понимала, каким именно образом Холдерман с приятелями собираются зарубить проект окончательно или положить его под сукно. Более того, Трумэн не сомневалась, что руководствуются они не личной неприязнью или корыстью, а исключительно своим пониманием пользы и долга. Другое дело, что она просто не могла позволить им добиться успеха: флот отчаянно нуждался в тех преимуществах, которые могли предоставить ему «Шрайки».

– Положитесь на меня, Джеки, – сказала она как можно мягче. – Загубить проект им едва ли удастся: у него слишком много очевидных достоинств. Но вот отложить его в долгий ящик, годика этак на два, им вполне по силам. И этого мы допустить не должны.

– Но каким образом вы собираетесь помешать этому, подначивая Холдермана?

– Дело в том, что, насколько я понимаю, Холдерман сейчас настолько разъярен, что по прибытии на базу «Ханкок» вызовет арбитров и начнет вносить в параметры завтрашних учений такие поправки, что от ваших пташек только перья полетят. Думаю, результат будет примерно таким же, как у адмирала Парнелла в Третьей битве при Ельцине.

– И что же тут хорошего? – ошеломленно спросила Жаклин.

– Это не просто хорошо, Джеки, это замечательно. Поскольку я уже составила жалобу на имя адмирала Эдкока в Бюро вооружения, с копиями адмиралу Капарелли, вице-адмиралу Гивенс в департамент планирования, вице-адмиралу Данверс в Бюро кораблестроения и вице-адмиралу Танит Хилл в Бюро подготовки личного состава. Я не имею права скрывать от руководства тот факт, что виртуальные задания составляются нереалистично.

Глаза Армон расширились: Трумэн перечислила имена пяти космос-лордов. Собственно, из всех лордов Адмиралтейства хитроумная Элис пропустила только двоих – адмирала Кортеса, возглавлявшего бюро кадрового состава, и главного военного врача вице-адмирала Мэннока. Трумэн сияла.

– Разумеется, я никого не подозреваю в предвзятости, фальсификации или чем-то подобном, – благочестиво добавила она. – Просто, по моему мнению, в последнее время при составлении программ допускаются… просчеты, мешающие полной и объективной оценке боевых возможностей носителей. В такой ситуации долг предписывает мне привлечь внимание начальства, что мною и было сделано. Одна беда: старшина Мэнтут по странному стечению обстоятельств, кажется, запамятовала отправить копию в адрес самого Холдермана и его комиссии. Конечно, это непростительный промах… впрочем, я не сомневаюсь, что депеша попросту затерялась при пересылке.

– Вы хотите сказать… – Армон уставилась на собеседницу с почти благоговейным трепетом.

– Я хочу сказать, что у власть предержащих появятся веские основания очень, очень внимательно изучить параметры заданий, включая все вносившиеся изменения. И тогда обнаружится, что после долгой череды впечатляющих успехов ЛАКи вдруг потерпели сокрушительное поражение. Их лордства будут вынуждены вникнуть в проблему глубже, потолковать с арбитрами… и тогда выяснится, кем и какого рода изменения вносились в программу перед этим роковым для атакующей стороны испытанием. Подозреваю, – улыбка Трумэн сделалась злорадной, – адмиралу Холдерману и коммодору Паже будет трудновато все это объяснить.


  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27, 28, 29, 30, 31, 32, 33, 34, 35, 36, 37, 38, 39, 40, 41, 42, 43, 44, 45, 46, 47