Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Хонор Харрингтон (№8) - Испытание адом

ModernLib.Net / Космическая фантастика / Вебер Дэвид Марк / Испытание адом - Чтение (стр. 39)
Автор: Вебер Дэвид Марк
Жанр: Космическая фантастика
Серия: Хонор Харрингтон

 

 


Впрочем, уловив общее настроение, он не решился высказаться столь определенно.

– Критерий можно установить позже, особым решением, – обтекаемо ответил Стайлз. – Главное – вывезти этих людей, по каким бы признакам мы их ни отобрали, и проинформировать высшее командование о сложившейся здесь ситуации. С учетом сказанного предложение оставить «Крашнарк» в системе представляется мне верхом безответственности. Более того, полагаю, что соответствующая комиссия сумеет обнаружить в этом признаки должностного пре…

– Довольно, адмирал Стайлз! – оборвала его Хонор.

Голос ее звучал спокойно, однако Лафолле, узнав эту интонацию, отреагировал ледяной улыбкой. Он стоял у стены позади землевладельца, не упуская в помещении ни слова, ни жеста, но ухитряясь при этом не бросаться никому в глаза. За разбушевавшимся Стайлзом он наблюдал с опасным предвкушением и даже поймал себя на том, что мысленно подталкивает этого глупца к явному нарушению воинской дисциплины.

– Нет уж, адмирал Харрингтон, это с меня довольно! – воскликнул Стайлз, ошибочно приняв спокойствие Хонор за боязнь обострения конфликта. Он, по-видимому, решил, что ему представилась возможность подорвать ее авторитет в глазах подчиненных.

Лафолле, судя по расплывшейся еще шире улыбке, воспринимал ситуацию иначе.

– Многие решения, принятые вами здесь, на Аиде, казались мне по меньшей мере сомнительными, – разошелся контр-адмирал, – но последнее и вовсе граничит с безумием! До сих пор я мирился с вашими претензиями на командование, хотя отнюдь не уверен в том, что закон позволяет офицеру служить на двух флотах одновременно. Однако теперь мне приходится сожалеть о своей уступчивости: не говоря уж о неубедительности вашего старшинства, самовольно присвоенный вами уровень ответственности никак не соответствует вашему ограниченному опыту!

В начале тирады Стайлза Алистер МакКеон угрожающе привстал со своего кресла, но потом вдруг успокоился и сел. Теперь он смотрел на контр-адмирала почти заворожено – так смотрят на водителя, который гонит свою машину по оледенелой мостовой навстречу неизбежному столкновению. Хонор слушала Стайлза со снисходительным спокойствием, и лишь живой уголок ее рта едва заметно подергивался. Так же как кончик хвоста Нимица, восседавшего на своем насесте.

Оторвав взгляд от Хонор и оглядев остальных собравшихся, МакКеон успокоился окончательно: люди явно не понимали, почему Харрингтон до сих пор не осадила зарвавшегося болтуна, и были готовы поддержать ее, но не хотели вмешиваться в спор между старшими офицерами. По мнению Алистера, Стайлза следовало построить гораздо раньше, ну а теперь – МакКеон видел это так же отчетливо, как и Лафолле, – чванливый самодур преступил все возможные барьеры.

– Я понимаю, – продолжал между тем Стайлз, – вы, надо думать, считаете свое решение правильным, но это говорит лишь о том, насколько вы оторваны от реальности в силу прискорбно малого командного стажа, да и жизненного опыта! Ваш долг, как офицера королевы…

– Мой долг офицера, – спокойно произнесла Хонор, – в настоящий момент состоит в том, чтобы последний раз напомнить вам о том, что нарушение субординации карается Военным кодексом!

– Нарушение субординации? – вскричал Стайлз, видимо не заметив опасного блеска в зрячем глазу Хонор. – В чем оно состоит? Уж не в попытке ли указать неопытному офицеру на очевидное расхождение между ее самомнением и реальностью? Да вы…

– Майор Лафолле! – Голос Хонор неожиданно обрел суровость и остроту клинка.

– Да, миледи?

Гвардеец за ее спиной вытянулся в струнку.

– Вы вооружены? – спросила она, не оглядываясь и не сводя стального взгляда с налившейся кровью физиономии Стайлза.

– Так точно, миледи.

– Оч-чень хорошо.

Правая сторона ее губ изогнулась в едва заметной улыбке, а глаза контр-адмирала округлились. В его сознание наконец-то начало просачиваться подозрение, что Харрингтон его совершенно не боится. Лафолле уже сдвинулся с места, он обходил стол по дуге, направляясь к Стайлзу, но контр-адмирал этого не заметил. Он с нарастающим ужасом смотрел на Харрингтон. Затем открыл рот, намереваясь что-то сказать… Слишком поздно.

– В таком случае, майор, я приказываю вам поместить контр-адмирала Стайлза под арест. Не под домашний, а с содержанием в арестантском трюме. Его надлежит немедленно препроводить на борт корабля. Ему не дозволяется на пути к месту заключения посетить свою квартиру или вступать в контакт с кем бы то ни было!

– Это неслыханный произвол! – вскричал Стайлз и вскочил…

… совершив роковую ошибку. Лафолле, разумеется, не верил в то, что этот болтун способен напасть на землевладельца, однако резкое телодвижение контр-адмирала предоставило ему предлог для применения силы, которым грех было не воспользоваться.

Хотя телохранитель сантиметров на пять уступал Стайлзу ростом, тренированные мускулы обеспечивали ему бесспорное физическое превосходство. Схватив контр-адмирала за воротник, майор отшвырнул его назад, и тот, ударившись о стену, сполз на пол. А когда, придя в себя, попытался встать, увидел нацеленный на него с двух метров ствол импульсного пистолета.

Ошеломленно вытаращившись, Стайлз медленно перевел взгляд с оружия на лицо его владельца, и сердце его едва не остановилось: он понял, что Лафолле может не колеблясь нажать на спуск.

– Адмирал Стайлз, – холодно сказала Хонор, – я долго терпела вашу трусость, некомпетентность и недисциплинированность вкупе с вызывающим поведением, но всякому терпению приходит конец. Вас неоднократно предупреждали о самых тяжких последствиях, но вы предпочли оставить предупреждения без внимания… Дело ваше. Время предупреждений истекло. Сейчас майор Лафолле препроводит вас под арест, где вы останетесь до тех пор, пока не будете переданы в руки королевского правосудия. Учитывая, что в вину вам будет вменено злостное неповиновение в военное время и в боевой обстановке, вы едва ли вправе рассчитывать на снисхождение.

Стайлз мгновенно осунулся, и лицо его, еще недавно пунцовое, обрело странный, болезненно-серый оттенок. Рассматривая его, как мог бы ученый рассматривать особенно отвратительную бациллу, Хонор выдержала паузу – на тот случай, если у него хватит глупости усугубить свое положение, выступив с протестом. Стайлз промолчал: похоже, он просто лишился дара речи.

– Выполняйте приказ, майор! – спокойно скомандовала Хонор.

Лафолле повел стволом вверх, приказывая арестованному подняться. Что тот и сделал – словно оружие было магическим жезлом, одарившим его способностью к левитации. А встретившись с гвардейцем взглядом, Стайлз судорожно сглотнул, ибо увидел в его глазах отвращение и презрение, выказывать которые раньше майору не позволяла дисциплина. В это мгновение Гарри Стайлз уразумел, что грейсонцу очень хочется получить предлог для применения оружия и ему, Стайлзу, следует сделать все возможное, чтобы у майора такого предлога не появилось.

– После вас, адмирал, – чуть ли не любезно сказал Лафолле, указывая стволом на дверь.

Стайлз, обведя помещение затравленным взглядом и убедившись, что поддержки ждать не от кого, волоча ноги, вышел из комнаты. Лафолле шел следом. Дверь за ними бесшумно закрылась.

– Прошу прощения за эту недостойную сцену, – сказала Хонор. – Наверное, мне следовало отреагировать раньше и не доводить дела до крайности.

– Не стоит извиняться, адмирал Харрингтон, – отозвался Хесус Рамирес, сделав акцент на ее звании. – На всех флотах Галактики можно встретить недоумков, которые ухитряются дослужиться до высоких чинов, и близко не соответствующих их убогим способностям.

– Может быть, – с вздохом кивнула Хонор.

По правде сказать, теперь, когда Лафолле увел Стайлза, она вспоминала случившееся не без стыда. Что бы ни говорил Рамирес, но ей следовало найти из ситуации лучший выход. Возможно, надо было еще раньше посадить Стайлза под домашний арест, но обойтись без публичного унижения. Более всего она боялась, что довела дело до открытого конфликта только потому, что подсознательно именно к этому и стремилась. А надо было просто держать его на коротком поводке!

Задумываться на этот счет не хотелось, потому что правда могла ей не понравиться.

Закрыв глаза, Хонор глубоко вздохнула и заставила себя выбросить Стайлза из головы. Конечно, ей еще придется заняться его судьбой, так или иначе, но спускать с рук последнюю выходку, да и многие предыдущие, нельзя, – так что его карьеру можно считать оконченной. Не исключено, что военная прокуратура, учитывая, что контр-адмирал провел немало времени в плену, предпочтет просто отправить его в отставку, но репутация его в любом случае будет разрушена окончательно. Но сейчас все это ерунда.

– Что бы мы ни думали о самом Стайлзе, нам все равно придется обсудить некоторые его аргументы, – сказала она, открыв глаза. – Оставляя «Крашнарк» здесь, я действительно лишаю нас возможности известить Альянс о нашем положении, и это при том, что мое право судить о неспособности командования снарядить спасательную экспедицию можно подвергнуть сомнению. Кроме того, на «Крашнарке» можно гарантированно и безопасно переправить в пространство Альянса две, а то и три тысячи человек.

– Позвольте, миледи? – сказал Соломон Маршан, подняв руку.

Хонор кивнула, и он продолжил:

– Позволю себе напомнить вам, миледи, что, каково бы ни было мнение адмирала Стайлза, вы являетесь вторым по рангу офицером Грейсонского флота, который в Альянсе уступает по мощи лишь Королевскому, а в данном секторе Галактики – Королевскому и Народному. Исходя из этого, ваше право судить о возможностях Альянса едва ли может вызвать сомнения.

Эти слова были встречены одобрительным гулом.

– Что до возможности вывезти с планеты две-три тысячи человек, то я хотел бы задать вопрос Синтии Гонсальвес. Скажите, сколько всего народу подлежит эвакуации?

– Триста девяносто две тысячи шестьсот пятьдесят один человек, – уверенно ответила Гонсальвес, которая, исполняя обязанности заместителя Стайлза, курировала работу по сверке списков заключенных. – На настоящий момент от сотрудничества с нами официально отказались двести семнадцать тысяч триста пятьдесят четыре человека: по большей части функционеры режима Законодателей. Но среди отказавшихся есть и бывшие военные, и даже военнопленные.

В последних словах прозвучало осуждение, и Рамирес заерзал в кресле.

– Их трудно винить, Синтия, – сказал он; его глубокий бас звучал удивительно мягко. – Многие из них пробыли здесь так долго, что лишились всякой надежды. Они не верят в наш успех и боятся репрессий со стороны «черноногих».

– Я это понимаю, сэр, – отозвалась Гонсальвес, – но понимание не никак не влияет на последствия такого решения и для них, и для нас.

– Вы правы, мэм, – снова взял слово Маршан, – но суть дела в другом. Адмирал Стайлз говорил о сорока процентах, но о сорока процентах находящихся на Стиксе! Ведь даже забив «Крашнарк» под завязку, мы сможем эвакуировать менее одного процента населения Аида.

– Но и это больше, чем ничего, Соломон, – спокойно указала Хонор.

– Тоже верно, – встрял МакКеон, – но мне кажется, вы или не понимаете, или не хотите понять, о чем, собственно, говорит Маршан.

Хонор посмотрела на него в упор, и он, криво улыбнувшись, пояснил:

– Вопрос не в том, как задержка с отправкой корабля скажется на возможности увезти отсюда восемь десятых процента узников, а скорее в том, оправдывает ли вызволение названных восьми десятых процента возникающий при этом риск не вызволить больше никого?

– Алистер прав, Хонор, – поддержал МакКеона Хесус Рамирес – Вопрос именно в этом, потому что свои сторонники наверняка найдутся и у той, и у другой точки зрения. Более того, и у тех, и у других будет своя правда: разница лишь в том, что для всех прочих вопрос остается сугубо теоретическим. Принимать решение и брать на себя ответственность за его последствия предстоит вам. Думайте и решайте, послать корабль за помощью или оставить в системе? Что сулит нам больше шансов на успех?

Хонор, ощущая молчаливую поддержку сидящего на плече Нимица, откинулась в кресле. Разумеется, она уже обдумала все возможные последствия обоих решений: в противном случае ей и в голову не пришло бы объявлять подчиненным о своих намерениях, так перепугавших Стайлза. Однако Маршан, МакКеон и Рамирес были правы: в непростой ситуации от нее ждали не «пожеланий» или «намерений», а твердого недвусмысленного решения. Плана, который они должны будут совместными усилиями осуществить… или погибнуть.

– Если бы речь шла о более легком корабле, я могла бы рассудить по-иному, – сказала она наконец. – Но это тяжелый крейсер класса «Марс». Его масса составляет шестьсот тысяч тонн, то есть приближается к массе довоенного линейного крейсера. Если мы хотим сделать мой замысел осуществимым, нам не обойтись без мобильной тактической единицы с внушительной огневой мощью. А значит, – ее ноздри затрепетали от возбуждения, – мы не можем отослать боевой корабль прочь, используя его как пассажирское судно или курьер.

– Согласен, – тихо сказал Рамирес, и все собравшиеся закивали.

Через Нимица Хонор ощутила их единодушную, так много значившую для нее поддержку, однако поддержка поддержкой, а ответственность за их жизни лежит на ней. И на нее же в случае неудачи ляжет ответственность за их гибель.

Впрочем, есть ли у нее вообще выбор? Разве может она бросить на произвол судьбы несчастных узников, успевших утратить волю к сопротивлению, не говоря уж о военнопленных, не принадлежавших к силам Альянса, но оказавших ей помощь в захвате и охране базы «Харон»?

«Рассчитанный риск», вспомнилось ей. Не так ли называли подобные решения на острове Саганами? Ну что ж, название точное, только теперь она не на учениях, и рисковать придется реальными человеческими жизнями.

– Итак, – сказала адмирал леди Хонор Харрингтон, – корабль остается здесь. Алистер, я хочу, чтобы вы с Гарриет привлекли к делу Джерри Меткалф и главстаршину Ашер. Необходимо, чтобы как можно больше людей в кратчайшие сроки освоили боевую технику хевов. По той простой причине, что если нашей затее вообще суждено осуществиться, нам потребуется куда больше техники, чем единственный тяжелый крейсер. К счастью, всякого рода симуляторы на базе есть, равно как технические описания, инструкции и руководства. Люди займутся начальной подготовкой на тренажерах, а оттачивать свои умения будут на «Крашнарке», который на время станет учебным кораблем.

– Есть, мэм! – МакКеон внес пометку в реквизированный планшет. – Я свяжусь с Джерри сразу после собрания. Гарриет, – он повернулся к Бенсон, – вы не сможете выделить мне в помощь коммандера Филипс и… лейтенант-коммандера Дамфриз?

– Хм… Придется пересмотреть график дежурств, но это не проблема, – ответила Бенсон.

– Гарриет, прежде чем отдавать людей, удостоверьтесь в том, что вам есть кем их заменить. У Алистера работы по макушку, но и у вас ее будет не меньше. Судя по всему, нам понадобится куда более тщательный контроль над орбитальной системой защиты, чем мне думалось поначалу. Сумеете обойтись без Филипс и Дамфриз?

– Сумею, – твердо ответила Бенсон.

– Хорошо. В таком случае…

Хонор повернулась к Синтии Гонсальвес. Теперь, когда решение было принято и дело дошло до практического осуществления, от всех ее сомнений и колебаний не осталось и следа. Харрингтон всецело отдалась делу и совершенно не заметила, как Алистер МакКеон и Хесус Рамирес обменялись через стол широкими улыбками.

ГЛАВА 43

Последние полученные приказы не привели гражданина лейтенант-коммандера Хитроу в буйный восторг, однако и не повергли в столь неистовую печаль, чтобы он осмелился выказать недовольство. Последнее было бы в высшей степени неразумным и неосмотрительным поступком.

Конечно, то, что поручение выпало именно ему, казалось несправедливостью. В конце концов, Госбезопасность и так забрала у флота множество кораблей, которые использовала для каких-то тайных надобностей. Вот бы и послали по своим секретным делам одну из собственных курьерских посудин!

По какой причине они этого не сделали, Хитроу, разумеется, знать не мог, но, по всей видимости, дело было связано с общей сумятицей, воцарившейся в вооруженных силах после недавних блистательных побед. Лейтенант-коммандера, конечно, на секретные совещания не приглашали, однако, как и всякий военный в Народной Республике, он знал, что чрезвычайно успешные наступательные действия гражданки Секретаря МакКвин произвели в рядах флота больший сумбур, чем привычное, продолжавшееся годами медленное отступление. Возможно, этот процесс затронул и БГБ, руководство которого, как и флотское командование, пыталось на ходу навести порядок.

Так или иначе, командующему силами БГБ в Шилоу срочно потребовался курьер. Своего под рукой не нашлось, и он воспользовался правом требовать «содействия» от любых подразделений флота и морской пехоты. Вот так и получилось, что Хитроу и его экипаж отправился в полет к системе, полностью контролируемой Госбезопасностью.

Хитроу, вцепившись в подлокотники командирского кресла, с тревогой наблюдал за тем, как гражданин лейтенант Буре аккуратно проводит корабль по назначенной траектории. Принимая во внимание извечное недоверие БГБ к регулярному флоту и чудовищное количество орбитальных огневых средств, взявших корабль на прицел, ни Хитроу, ни Буре ни на миг не приходило в голову уклониться от указанного курса хотя бы на метр. Тем более что, уклонившись, он наверняка налетел бы на одну из тех чертовых мин, которые буквально усеивали окружающее пространство.

Усилием воли Хитроу заставил себя откинуться в кресле и, чтобы отвлечься, принялся изучать главную голосферу капитанского мостика. На подлете диспетчер базы «Харон» четким и деловитым тоном напомнил ему, что в пределах системы, вблизи секретного объекта БГБ, кораблям флота запрещено использовать активные сенсоры, и нарушать этот запрет гражданин лейтенант не собирался. Но на таком расстоянии даже пассивные сенсоры и примитивное визуальное наблюдение давали достаточное представление о грозном и мрачном Аиде. Сосредоточенная здесь огневая мощь повергала в ужас и недоумение: зачем понадобилось превращать тюрьму в могучую космическую крепость? Чего они так боятся? Неужели верят, что заключенные могут найти способ связаться с внешним миром и призвать на помощь вражеский флот? Наверное, так – иначе придется сделать вывод, что руководство БГБ спятило на почве патологического недоверия к своему же Народному флоту. В противном случае на кой черт нужны все эти орбитальные и наземные пусковые установки, лазерные и гразерные платформы и бескрайние минные поля?

Хитроу хотелось верить, что знакомство с системой Цербера не превратится для него в источник нескончаемых ночных кошмаров, в которых его раз за разом будут расстреливать, и не по какому-то обвинению, а просто как получившего доступ к сверхсекретной информации. С посмертным вынесением благодарности от имени БГБ за образцовое выполнение задания.

– Приближаемся к выделенной орбите! – доложил гражданин лейтенант Буре.

– Очень хорошо, а то, пока работают двигатели, всегда остается шанс притянуть к себе какую-нибудь шальную мину. Долго еще?

– Восемь минут.

– Хорошо.

На голосфере изображение корабля Хитроу медленно приближалось к выделенному участку пространства. Его предупредили об особых мерах предосторожности, которые будут применены по отношению к нему – как, впрочем, применяются ко всем, прибывающим в систему. Ему приказали полностью отключить клин. Он находил эти меры нелепыми, излишними (и с поднятым клином чувствовал бы себя чуточку поспокойнее – а вдруг какой-нибудь автомат по ошибке примет его за чужака и подорвет ближайшую мину?), но спорить, разумеется, не стал.

– Выключаю тягу, командир, – доложил Буре.

– Вот и хорошо. – Хитроу оглянулся на секцию связи. – Ты готова к передаче, Ирен?

– Так точно, сэр, – отрапортовала гражданка энсин Говард.

Хитроу переглянулся с Буре: оба ухмыльнулись, но поправлять связистку не стали. Легкие корабли с маленькими экипажами имели то преимущество, что для них не выделяли штатных комиссаров. Только на легких кораблях Народного флота офицеры могли вести себя как флотские офицеры.

– Запрашиваю авторизацию обмена данными.

Говард быстро ввела нужные цифры, выждала несколько секунд, пока ее компьютер обменивался сообщениями с компьютером базы, и, дождавшись появления ярко-зеленого кода подтверждения, доложила:

– Наш код зафиксирован и подтвержден. Файлы расшифровываются. Время полного сброса данных – девять минут десять секунд.

– Отлично, Ирен! Очень четкая работа!

– Рада стараться, сэр! – просияла Говард – точь-в-точь как щенок, получивший новую игрушку.

Хитроу сделал мысленную пометку: надо бы, для ее же блага, как-то отучить девушку от старорежимных словечек. Только деликатно, не в форме выговора, но и не так, чтобы у нее сложилось впечатление, будто обращения «гражданин» и «гражданка» кажутся ему нелепыми. То есть именно так он и думал, гражданским словечкам на флоте не место, но такого рода соображения лучше держать при себе. А может быть, лучше проведет эту беседу Буре? И по рангу, и по возрасту он ей ближе…

Командир корабля пожал плечами: если наилучший вариант пока не определился, значит, он подвернется позднее. Времени еще много, ведь между Аидом и Шилоу им предстоит сделать еще две остановки. Ну а потом, хочется верить, командующий гарнизоном Шилоу позволит ему продолжить прерванный маршрут к системе Хевена.

О том, что здесь, на Аиде, им не предложат сойти на поверхность планеты для отдыха, Хитроу не жалел: кому захочется отдыхать и развлекаться на этом чертовом острове среди тюремщиков и палачей? Только не малышу Эдгару, сыночку миссис Хитроу. Конечно, среди служащих БГБ наверняка есть порядочные и даже очень милые люди… только ему почему-то таких встречать не доводилось. И если даже доведется, то уж точно не здесь, не на секретнейшем тюремном объекте.

При этой мысли лейтенант-коммандер хмыкнул.

– Сэр, передача данных завершена.

– Есть ли сигнал «ждите ответа»? – спросил Хитроу.

– Э-э… Да, сэр… Простите, сэр. Я должна была доложить сразу. Но я не…

– Ирен, когда я решу, что ты заслуживаешь взбучки, ты ее получишь, – мягко сказал Хитроу. – А до тех пор не напрягайся.

– Да, сэр. Спасибо, сэр.

Несмотря на все эти «спасибо», лицо ее оставалось красным от стыда, и Хитроу покачал головой. Кажется, ему когда-то тоже было двадцать два года, только он уже запамятовал – когда это было?

Впрочем, сейчас ему было о чем поразмыслить. Согласно инструкции, этот сигнал означал, что какое-то из доставленных им сообщений требовало ответа. Сколько его придется дожидаться – это другой вопрос: базе не прикажешь. Возможно, они проторчат здесь не один час, а то и не один день. Он понятия не имел, что за информация содержалась в доставленных им зашифрованных файлах, а потому не мог даже приблизительно представить себе, сколько времени придется отираться на здешней орбите. «Правда, – со вздохом подумал Хитроу, – какая разница, знаю я это или нет. От меня все равно ничего не зависит».

– А они там случайно не попросили нас подготовиться к приему данных? – спросил Хитроу в тайной надежде на то, что какая-нибудь скоростная яхта БГБ уже побывала здесь до него и увезла все требуемые сведения. Он ведь не слишком многого просит, а?

– Никак нет, сэр! – ответила Говард.

Командир почти успел улыбнуться, но, к сожалению, энсин продолжила:

– Они передали приказ ждать, пока они не прочтут все доставленное.

– Ну вот, приехали! – буркнул астрогатор Буре с недовольством, которое его командир вполне разделял.

– Черт его знает, сколько они там, на поверхности, будут изучать послание, а потом сочинять ответ!

– Значит, придется подождать, – философски резюмировал Хитроу и откинулся в командирском кресле.

* * *

Лейтенант-коммандер Джеральдина Меткалф с трудом удерживалась от ругательств. У нее как дежурного офицера центрального командного пункта и без того хватало забот, а тут еще и это! Конечно, она без промедления попыталась проконсультироваться с коммодором Симмонсом, но тот, вместе с капитаном Гонсальвес, находился в другом полушарии, пытаясь разрешить проблему, связанную с лагерем Бета-11, одним из поселений, куда перебрались заключенные, отказавшиеся от эвакуации с Ада. К сожалению, эти люди, желая подчеркнуть, что не имеют к «мятежникам» ни малейшего отношения, отказались подключиться к коммуникационной сети, а это означало, что связаться с Симмонсом, во всяком случае непосредственно, не представляется возможным. Конечно, с его шаттлом связь имелась, но надо было ждать, пока кто-то из экипажа передаст сообщение коммодору на мобильный коммуникатор и получит ответ. А тем временем Джеральдине Меткалф оставалось только собственноручно таскать каштаны из огня.

Сейчас она, заложив руки за спину, расхаживала взад и вперед перед операторским пультом. Летридж занимался расшифровкой поступившего сообщения. Скромный эревонский офицер нес вахту у системного коммуникатора, и всего (она сверилась с дисплеем времени) одиннадцать минут назад совместное дежурство казалось им обоим весьма приятным времяпрепровождением. Общество друг друга доставляло им немалое удовольствие, хотя, разумеется, границы, определенной статьей 119, они не преступали. Правда, названная статья едва ли могла иметь прямое отношение к Летриджу, не являвшемуся офицером Королевского флота, но столь деликатных тем оба предпочитали не касаться. И пока даже не задумывались о том, как изменится ситуация, когда они перестанут числиться в одной командной цепочке – и налагаемые статьей 119 ограничения вообще перестанут иметь для них смысл…

Джеральдина знала: многие никак не могут понять, что привлекает ее в этом непритязательном молодом человеке. Никто из них не удосужился заглянуть ему в душу. А вот она заглянула.

Сегодня вахта началась как обычно. Перебрасываясь время от времени короткими фразами, они следили за приборами, и вдруг….

– Вот дерьмо-то!..

Тихое восклицание прозвучало так, словно это вовсе и не ругательство. Меткалф быстро обернулась и, увидев вытаращившего глаза на бегущие по дисплею строки Летриджа, торопливо подошла к нему.

– В чем дело?

– Шифрованный запрос с пометкой «требуется ответ».

– По какому поводу?

– Потеряли курьер Проксмира, – ответил Летридж.

Меткалф почувствовала, как ее лицо каменеет.

– И? – сказала она с деланной бесстрастностью.

Энсон посмотрел на нее, открыл рот, но, заметив выражение ее темных глаз, не сказал того, что собирался.

– Адмирал предвидела такую возможность, – сказал Летридж спустя несколько мгновений. – Так или иначе, кто-то должен был вспомнить о пропавшем корабле.

– А не они прибыли на замену Проксмиру? – спросила Меткалф. Конечно, это представлялось маловероятным. Если этого курьера послали с запросом, значит от него ожидали вернуться с ответом, а не сидеть на орбите здесь.

– Нет, – ответил Летридж. – Это не смена, тут сомнений нет. Более того, среди переданной информации есть сообщение о том, что замена откладывается, с указанием причин. Это приложение Альфа-семь-семь-десять. Там сказано… – Он оглянулся на своего помощника. – Альвин, как у нас с расшифровкой?

– Прошу прощения, сэр, я все еще работаю с главной директорией, – отозвался вахтенный старшина. – Здесь куча всякой всячины, разные запросы, сообщения об изменениях в каких-то пунктах каких-то инструкций… уйма всего. Чтобы разобраться во всем, потребуется часа два, если говорить об основном тексте. А до приложений еще добраться надо.

– Отложите все на потом: Альфа-семь-семь-десять прежде всего! – приказала Меткалф более резко и нервно, чем ей бы того хотелось.

Альвин вызвал файл А-7710 и вместе с Летриджем занялся декодированием. Ей осталось лишь мерить шагами помещение.

Уже несколько месяцев Джеральдина почти не вспоминала о Проксмире и его команде. Иногда она ощущала уколы совести, но все-таки понимала, что уничтожила яхту в силу военной необходимости – и терзаться по этому поводу не имеет смысла. Другое дело, что повстанцы не знали, на какой срок был прикомандирован к системе погибший гонец. Бригадир Трека так и не удосужился занести в свои компьютеры какое-либо разъяснение.

Правда, взломав секретные файлы, ребята Харкнесса установили, на какой срок приписывались к базе «Харон» курьерские яхты прежде, но это не слишком помогло. Нормативных документов на этот счет не существовало, продолжительность каждой командировки определялась конкретным приказом. Иногда корабли направлялись сюда в наказание, длительность которого определялась волей начальства. Как удалось установить, самый короткий срок составил пять стандартных месяцев, а самой долгий – около полутора стандартных лет. Проксмир, к моменту своей гибели, находился в системе Цербер всего три месяца, и это позволяло надеяться на то, что о нем вспомнят не скоро.

Похоже, эти надежды не оправдались.

– Вот, готово! – воскликнул Летридж, и Джеральдина поспешила к его дисплею. – Тут говорится…

Эревонец поднял голову и удивленно заморгал, обнаружив, что Меткалф умудрилась беззвучно телепортироваться к его креслу.

– Тут говорится, что Проксмир не доложил управлению БГБ на Шилоу о своем отбытии к месту нового назначения. Не то чтобы они особо обеспокоились: просто информируют об этом базу и просят подтвердить факт отлета. А заодно сообщают, что замена курьеру будет выделена не раньше чем через два стандартных месяца. А прибудет он и вовсе через четыре. Наверное, думают, что их драгоценный Трека тут бьется в истерике. Они даже снизошли до объяснений: ссылаются на напряженное положение и острую нехватку легких скоростных судов. Оказывается, и БГБ испытывает в чем-то нехватку. Как я понимаю, им приходится привлекать к работе курьеров корабли флота, но те, в связи с оживлением военной активности, тоже чрезвычайно загружены.


  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27, 28, 29, 30, 31, 32, 33, 34, 35, 36, 37, 38, 39, 40, 41, 42, 43, 44, 45, 46, 47