Он мог бы ещё долго продолжать в том же духе, но тут вмешался старик Вал. Он, не торопясь, встал с лавки, медленно подошёл к Ловарю и, не сказав ни слова, ударил его раскрытой ладонью по лицу. Рука у старого кузнеца была ох какая тяжёлая, Ловарь отлетел метра на три назад и рухнул среди расступившихся людей. Раздалось несколько недовольных выкриков и многоголосый ропот одобрения. Вал брезгливо вытер ладонь о штаны и только потом заговорил:
— Я сделал то, что не мог бы сделать Крон, так как постеснялся бы, или побрезговал бы касаться рожи этого кретина. Кто как не Крон лично зарубил восьмерых или даже больше виргов? Кто как не Крон спас из плена наших женщин и детей? А то, что он не стал преследовать отступающих грабителей, так большой вопрос, кто в тот момент был сильнее. Одно дело отбиваться от нападающих воев, а другое дело самим нападать на них. Если бы наши мужики попробовали отбить у виргов наше добро, похорон на этой недели было бы намного больше, а обоз всё равно не отбили бы. Ловарь ругается потому, что вирги везли много его добра, а вот среди тех, кто был с Кроном у граничного камня не было ни одного из его детей или внуков. А то, что Крон, находясь в самой гуще битвы, сумел не получить ни одной царапины, так я ему по доброму завидую и теперь заставлю своих детей и внуков ходить к нему учиться бою не два раза в неделю, а четыре или пять. — Он помолчал, грустно покачал головой и заговорил не громко, заставляя забурлившее собрание притихнуть и слушать его: — Когда Крон одиннадцать лет назад пришёл в нашу деревню с женой и сыном и попросил право жить с нами, вспомните, сколько было споров и ругани! Как тот же Ловарь кричал, что нельзя пускать в деревню чужаков. Крону было разрешено поселиться на окраине деревни, и он выбрал свой пустующий островок за рекой, а потом он несколько раз говорил нам, что деревня очень уязвима со стороны тракта и что если произойдёт то, что произошло неделю назад, то будет много жертв. Мы не слушали его, а ведь он был прав. Некоторые смеялись над ним, их смешила его осторожность в отношении нападения на деревню, его ежедневные утренние и вечерние тренировки с мечами и другим оружием. Я много раз слышал ругань по поводу его так сказать «издевательства» над собаками: дескать Крон опять палкой или мечём бьёт своих собак. Только собаки его почему-то любят и, как выяснилось, в бою стоят намного больше, чем большинство наших мужиков. Его старый кобель в этом бою, по словам моих сыновей, бился как пёс. Да и сейчас вон сидят обе его боевых собаки. И он указал на нас с отцом. А сын его, пацанёнок (это про Лео), оказался воином лучшем, чем любой мужик в нашей деревне, даром, что ему на вид лет всего ничего. Мой старший сын Волиндер говорил, что пока не появился Крон, нашими руководил фактически Лео… А эта мразь…
— Оставь. Горбатого могила исправит. — Остановил его Крон.
Услышав его голос, старый наместник резко встал со своего места и, не обращая внимания на изумлённые взгляды собравшихся в общинном доме, медленно подошёл к Крону. (До этого они не встречались). Старик пристально всматривался в его лицо, и я понял, что он сейчас назовёт Крона по его титулу. Надо было что-то делать, и я решил отвлечь внимание на себя. В этот момент я заметил Шардона, своего старого недруга, огромного четырехлетнего кобеля, отчаянного труса и задаваку, который, когда напали вирги, убежал в лес и там отсиживался, а после с гордым видом ходил по деревне и приставал к тем раненым собакам, кого раньше предпочитал не трогать. Очень громко зарычав, чтобы отвлечь внимание людей на себя, я медленно пошёл на Шардона. Тот оказался в ловушке, так как дверь осталась у меня за спиной. Все переключили внимание на нас, как и надо было ожидать. Раздались вопли страха, женский визг, подбадривающие крики. Шардон был собакой одного из сыновей Ловаря, так что многие увидели в этом перст бога. Начались споры, может ли собачья драка быть божьим судом. Наши друзья указывали, что я ранен. Воспользовавшись шумом, Крон о чём-то поговорил с наместником, так что своей цели я достиг. Теперь, раз всем так захотелось "божьего суда", надо было его показать. Вал опять взял инициативу на себя. Громко спросил всех присутствовавших, нет ли у кого возражений против решения спора собачьей дракой. Возражавших не оказалось, тогда быстро убрали лавки из середины комнаты и прижались к стенам. Мой противник сначала стоял с гордо поднятыми головой и хвостом. По мере приближения начала боя, они постепенно начали опускаться. К тому моменту, когда нам расчистили арену, хвост у него висел между задними лапами, а голова была опущена ниже спины.
Драки не было. Когда я подошёл к Шардону, тот всем своим видом показывал мне, что он очень любит меня, признаёт верховным вожаком, и ни в коем случае и не думал даже обнажать на меня клык. Пользуясь тем, что большинство людей нас не понимают, я объяснил ему, какие у меня есть претензии, как ему следует вести себя в деревне и что будет с ним, если он нарушит моё распоряжение. В завершение и чтобы он лучше запомнил, я велел ему лечь на спину и демонстративно поднял на него заднюю лапу. На людей это почему-то всегда производит очень большое впечатление.
После этого, видимо благодаря "божьему суду", практически все жители деревни отвернулись от Ловаря. Даже большинство его сыновей и внуков решительно выступили против него. Кто-то из мужиков, работавших в день нападения далеко и не бывший, следовательно, в сражении, предложил сместить Ловаря с поста старосты, а на его место избрать Крона. Но Крон решительно выступил против своей кандидатуры и предложил старика Вала. Наместник, присутствовавший на собрании, тут же на месте утвердил это переизбрание.
Несколько человек стали спрашивать у Крона, что можно сделать, чтобы обезопасить деревню от подобного нападения. Крон выступил со своими предложениями.
— Отбить нападение виргов или других разбойников в количестве более полусотни человек деревня, скорей всего, не сможет. Я могу научить вас сражаться, но для этого вам надо будет перестать работать в поле, а добрую часть времени посвятить учёбе. Но мы можем свести риск для людей, в особенности для женщин и детей, к минимуму. Для этого надо восстановить стену в основании Богова мыса, создать на нём общинный запас продуктов и оружия и небольшую кузницу что бы его ремонтировать. Для того чтобы люди имели возможность добежать до него, надо создать систему предупреждения. Поперёк тракта выкопать небольшой ров с подъёмным мостом и построить две — три наблюдательные вышки на холмах вблизи тракта. На вышках придётся дежурить подросткам, а у подъёмного моста двоим мужикам. Дежурить можно по очереди, тогда на каждого мужика в деревне придётся по два дня в три месяца. Не такие уж большие траты за безопасность жён и детей. — Крон прервал сам себя и тяжело вздохнул. — Только всё, что я сейчас говорю, впустую. Месяца не пройдёт, как вот такие «умники» (кивок на Ловаря) поднимут шум, что работы в поле немерено, а ему надо посылать сына на мост, а внука на вышку. Он бедный, дескать, зимой с голоду помрёт. Так что я рассказал, что надо делать, а вот сумеете ли вы с этим справиться, я не знаю. Думаю, что не справитесь.
Вопреки словам Крона (а может, он на это и рассчитывал), вопли и стоны по поводу полевых работ начались только через два месяца. Они начались, не смотря на то, что Крон грамотно распределял время и отпускал людей на работы в поле и на огороде столько, сколько это было надо для того, чтобы им зимой не голодать. Большая нагрузка свалилась на женщин и подростков, но как раз они, особенно те из них, кто побывал в кратковременном плену, не жаловались. Наместник прислал четверых каменщиков, которые за неполный месяц полностью переложили, а точнее сложили заново, стену высотой более десяти метров, перекрывающую основание мыса Богов. Хорошо хоть материал на стены можно было брать прямо перед стеной, выламывая деревянными клиньями глыбы и создавая, тем самым, перед стеной своеобразный ров. Ширина мыса в этом месте составляла существенно меньше ста метров, а стена ещё на восемь — десять метров уходила в озеро от берега. Так же укрепили и те три места, где можно было причалить к берегу и подняться к храму. Сам храм отремонтировали, полностью перестелили крышу, а рядом построили каменный амбар для хранения продуктов. В сторонке от других построек, была сооружена небольшая кузница, в которой можно было чинить доспех и оружие. Кроме того, в ней хранился небольшой запас оружия на случай осады. На холмах вблизи тракта расположили две дозорные вышки, на которых должны были дежурить наблюдатели, третий наблюдатель расположился на колокольне храма Единого.
Те пять лет, что мы жили в деревне, на вышках всегда дежурили подростки, а у моста мужики. Ловарь несколько раз пытался отвертеться от посылки своих потомков на эти дежурства, но Крон каждый раз очень резко пресекал эти бунты в зародыше. За эти годы нападений на нашу деревню больше не случалось, но угроза существовала до нашего ухода.
Мы учились. Вопреки опыту большинства магов, четвёртый и пятый уровень дались нам с Лео, пожалуй, даже легче, чем первые три. Объясняется это, наверное, тем, что нам стало необычайно интересно учиться, когда мы получили возможность, уйдя на три-четыре дневных перехода от нашей деревни, заниматься магией без экранировки и ограничений. Такие походы мы с отцами совершали по два раза в месяц. Этим нас приучали и к походной жизни и к неприхотливости в быту. К моменту окончания нашего детства, мы оба достигли пятого магического уровня, в простом бою Лео мог оказать очень серьёзное сопротивление Крону, хотя ему и не хватало отцовского опыта. Я мог победить отца в физическом или магическом поединке, но при одновременном применении зуба и магии он всегда одерживал верх.
Мне очень нравилось конструировать заклинания. Отцы всемерно поддерживали это моё увлечение, старались помогать мне, но очень скоро я стал делать новые заклинания лучше, чем они, да и получались они у меня всегда проще и надёжнее. Лео существенно меньше интересовался конструированием, хотя, конечно, прекрасно умел это делать.
Вот так проходило наше детство, по людским меркам удивительно мирное и длинное, а по меркам магов очень короткое и скомканное. Тем не менее, отцы успели за эти чрезвычайно короткие года воспитать из нас настоящих бойцов и могучих магов. Я глубоко благодарен им за это. Но наше детство закончилось совершенно неожиданно для всех нас.
Глава 2 Тревожное известие.
Тот летний день надолго, навсегда останется в моей памяти, ибо с него закончилось наше с Лео детство, и началась невообразимо короткая боевая юность. В тот год нам исполнилось по восемнадцать лет, Лео выглядел на двенадцать-тринадцать, а я отличался от отца только шириной груди, а в росте даже немного обогнал его.
Был какой-то людской праздник. Почему по праздникам люди не работают, я так толком и не понимаю до сих пор, но мне эти дни нравились. Все обычно дома, много вкусностей. Одно неприятно, к вечеру на улице появлялось много пьяных, которые вели себя непредсказуемо. Могли, например, попытаться напасть на меня или кого-то другого, кого трезвыми они предпочли бы не задевать. Видимо вино и пиво делают людей смелыми, но глупыми.
Так вот, было утро. Крон, вставший на целый час позже обычного, позанимался с Лео и нами на мечах и палках, провёл парный бой: мы с Лео против отцов. Затем начались их с Лео занятия по метанию ножей и метательных «перьев», Туман должен был их отбивать или ловить. Отцу это не нравилось, кидал Лео ножи из лап вон плохо, а значит совершенно непредсказуемо. Примерно через пол часа этих занятий, нешуточно увлёкших меня, я вдруг заметил старика в сером балахоне присевшего у кустов метрах в двадцати от нас, за протокой. Сидел он так, что ни Друга, ни Крона с Туманом он видеть не мог, как и они его. Как он подошёл, я не заметил, не говоря уж о моих братьях и сёстрах как старших меня, так и младших. Хотя старик появился абсолютно незаметно, угрозы я в нём не заметил, но что-то меня насторожило, и я, на всякий случай, обошёл его метрах в пяти и сел так, чтобы по возможности видеть обе его руки. Меня удивляло, что наши собаки его совсем не замечают или не обращают на него внимание. Потом я услышал голос, говорящий на нашем языке, но не мог сначала понять, кто говорит, голос был незнакомый. "Ну что ж, ты меня увидел, это прекрасно, значит, в тебе кровь Смерагола проявилась сильно. Остаётся пройти несколько испытаний". Я удивлённо спросил: "Каких?" и только потом сообразил, что я разговариваю не с Другом и не с его родителями или братом. Старик с улыбкой смотрел на меня, и в его глазах светилось такое счастье, как будто он обрёл давно утерянное сокровище. Как потом выяснилось, примерно так оно и было, для него.
— Давай, милый, поговорим. Сказал старик, как о чём-то само собой разумеющемся. И я, всё ещё не придя в себя оттого, что кто-то ещё, кроме семьи Крона, говорит на псовом языке, подошёл к нему поближе и сел напротив него. Старик с тяжёлым вздохом усталости откинулся на кочку.
— Твои родители живы? — спросил он.
— Да. Отец
— Он пробужден?
— Да.
— Может ли он разговаривать со своим хозяином?
— Нет.
— Почему?
— Из-за отсутствия такового.
— У вас нет хозяев?
— А у тебя есть?
— Но я же человек!
— А мы псы! Друзья у нас есть, а вот с хозяевами туговато.
— А они могут с вами разговаривать?
— С моим Другом и его родителями могут разговаривать все собаки и псы. — Ответил я. И, подумав, добавил: — Только с собаками говорить не о чем.
По мере того, как я говорил, старик приходил во все большее возбуждение, побледнел, и когда я кончил, то уловил его мысль: "целая семья Псов, как же мы их проглядели? Кто их пробудил"?
— Как тебя зовут? — спросил он.
— Собакой сына Крона. — Ответил я и насмешливо посмотрел на него.
— А есть у тебя настоящее имя?
— Конечно.
— Ну, мне-то ты его можешь назвать.
— Я не уверен в этом. Точнее уверен, что не должен этого делать.
— Я жрец Смерагола и имею право знать имена всех его потомков. — Гордо и властно произнёс старик. И я почувствовал, давление на мою волю, но просто выставил мысленный щит. Давление почти пропало, а, спустя несколько секунд, старик в изнеможении откинулся назад.
— Господи так мог только… — и он произнёс тайное имя моего отца, — неужели остались его потомки.
Это меня напугало. Я считал, что тайное имя — это слишком серьёзно, чтобы его знал кто-то посторонний. Тут я заметил, что на меня смотрит Виля, моя младшая сестрёнка. Причём сидела она так, что между стариком и ею был куст. Подав хвостом сигнал «тревога», я просемафорил ей: "Срочно зови Отца". Виля тут же исчезла, а старик, похоже, ничего не заметил.
— А как зовут твоего отца? — спросил старик.
— Бобиком. — Ответил я.
— Но это же не имя для пса!
— Конечно.
Тут я почувствовал присутствие отца, Крона и Лео. Причём, если Лео был просто удивлён тем, что я поднял тревогу из-за какого-то старика, то Крон с отцом его явно узнали, и я почувствовал их огорчение и досаду. Отец, дождавшись, чтобы старик отвёл на мгновение глаза в сторону, быстро оказался рядом со мной. Для человеческого глаза старика это выглядело так, как будто отец возник из воздуха перед ним.
— Что ты уже успел натворить, жрец? — требовательно спросил он.
— Пытался узнать моё и твоё имя, ответил я, поскольку на старика явно напал столбняк.
— Он давил на тебя?
— Да.
— Как ты защищался?
— Поставил первый щит.
Взгляд отца переместился на старика.
— Почему ты не экранировался когда начинал магический поединок?
— Я не думал… Я не знал… — Старика прямо трясло. — Прости меня, о, господин!
— Вы жрецы Смерагола вообще редко думаете, когда что-либо делаете. — Сказал Крон, выходя из-за куста. — Для вас гораздо важнее личные амбиции. Чего ты пытался добиться? Против воли узнать имя Потомка или проверить его магические способности, а может ты хотел сообщить жрецам Врага о местонахождении того, за кем они охотятся? Ну, последнего то ты скорей всего достиг, старый дурак.
— Я думал, что смогу забрать его с собой и ему ничего не будет угрожать.
— Это в вашем то храме!? А где псы, жившие в нём?
— Несколько лет назад была страшная эпидемия на юге нашей провинции. От неё погибли все собаки в округе и четверо живших в храме псов. Храм опять остался без Хозяев.
— "ОПЯТЬ", значит, он уже оставался без псов?
— Да, два раза. Один раз было землетрясение, и от него рухнула крыша, а второй раз из-за сильного ливня случился оползень. Слава Смераголу, сам храм оба раза уцелел, погибли только жилые постройки. Вот мы каждый раз и идём по стране искать потомков Великого Смерагола…
— И собираете их там, где Враг может их уничтожить своей магией.
— Никаких следов магии мы ни разу не обнаруживали, а среди нас есть очень сильные маги. Между прочим, я тоже сильный маг и вхожу в пятёрку сильнейших магов нашего храма.
— И не смог преодолеть магический щит, стоящий по мощности на границе первого и второго уровня!?! Да для того чтобы вызвать землетрясение, нужна магия не ниже третьего уровня, а вы с вашими способностями и знаниями выше второго уровня и обнаружить то ничего не сможете. Не только защитить.
Пока Крон разговаривал со стариком, они с отцом строили хитрую магическую конструкцию наивысшего, пятого уровня, Лео им помогал по мере сил, а мне дали понять, чтоб я был наготове. Когда магический купол-ловушка был закончен и накрыл нас со стариком, Крон резко ударил по старику стерилизующим заклятием. Оно должно было убить в старике все наложенные на него чары. Все заклятия убить не удалось. Парочка их, четвертого уровня, увернулась и бросилась прочь в надежде спастись. Из-под купола, в котором находились мы со стариком, им было не выскочить, в магическом зрении они напоминали крупных крыс. Надо было прикончить их прежде, чем они прогрызут купол или опять залезут в старика. Одну я поймал быстро, а за второй пришлось погоняться. Наконец я поймал её магическими зубами (примерно, как собака простыми зубами ловит простых крыс) и держал пока Крон «анатомировал» её заклятиями познания. Потом я просто сжал челюсти.
Во время этой операции, старик сидел, вытаращив от изумления глаза, и только когда Крон, проверив его на наличие других заклятий, убрал купол и устало присел рядом с ним, начал приходить в себя.
— Что это было? Что вы со мной делали? — пробормотал он.
— Освободили тебя от нескольких заклятий, наложенных на тебя кем-то могущественным из приверженцев Врага. Одно из них не давало тебе усомниться в том, что всех Псов надо собирать в храме, другое заставляло совершать глупости, типа сегодняшней. А самое сильное из них еженощно докладывало, пока ты спал, своему хозяину обо всём, что с тобой происходило за день. Некоторые из них были наложены на тебя, но не для тебя. Ты, жрец, был лишь их переносчиком. Когда ты оказывался вблизи эгоистичного, властного и достаточно умного человека, заклинание перебиралось на него и начинало подталкивать к действиям, нужным Врагу. Например, к разбою, грабежам, изнасилованию и другим разрушениям моральных принципов. Что расшатывает общество и мешает его возможным защитникам объединиться и определить главную угрозу от второстепенной. Какое-нибудь из них, вероятно, искало узловые точки защитных заклинаний, защищающих наши острова от Врага.
Эти слова чуть не убили старика. Давая ему придти в себя, мы стали обсуждать какова вероятность того, что мой со стариком короткий магический поединок, был замечен кем-либо из магов Врага. Точнее обсуждали это Крон с отцом, а мы с Лео лишь слушали. Через несколько минут, когда жрец пришёл в себя он спросил:
— А когда на меня были наложены эти чары?
— Около пяти с половиной десятилетий назад самые старые, а последние — двух месяцев не прошло. — Подумав, ответил Крон.
— Но пятьдесят шесть лет назад я только прошёл посвящение в жрецы!
— Вот тогда-то и наложили на тебя первые магические конструкции. — Ответил отец.
— Но почему другие жрецы ничего не заметили?
— Да скорей всего потому, что и на них на всех такие же, или похожие чары. — Объяснил Туман. — Кто-то очень могучий подчинил себе весь ваш храм и вашими руками заманивал в него псов, чтобы потом всех их скопом и убивать. А вы после этого, с самыми искренними намерениями, кидались искать для него новые жертвы. Многие, если не все, псы способны распознать ложь, но не многие из них могут почувствовать, как Кари, что-то неладное.
Тут я вспомнил об одной важной детали нашей беседы.
— Кого ты упоминал, когда я отбил твою атаку? Ты сказал, что так мог поступить только кто-то. Я, к сожалению, не запомнил имя.
— Я говорил о… — он опять произнёс истинное имя Тумана. И стал пояснять: — Много лет назад, точнее около трёхсот, жил великий Пёс-маг, носивший это имя. Он сумел с помощью своего Друга, как его звали мне неизвестно, не только вышвырнуть Врага, точнее его прислужников, с наших островов, но и закрыть им сюда дорогу. Но затем его неимоверная гордыня привела к тому, что жрецы храма Смерагола прокляли его, а он в отместку запечатал наш храм очень мощным заклятием со своим именем. Почти двести лет понадобилось нашим жрецам, чтобы разрушить его чары. Только чуть больше ста лет назад сильнейший из наших магов сумел войти в храм. Тогда-то, когда рухнули его чары, и узнали мы это имя. Кстати его проклятие настигло нашего мага-героя, который сумел войти в храм. Вышел он из него сошедшим с ума он кричал что-то об открытых воротах, о наступлении тьмы, кинулся куда-то бежать и свалился в пропасть. Видимо это злобное прокля…
— В подвал вы сумели войти? — Перебил его Крон.
— Нет ещё, но с помощью Смерагола, через месяц — другой, ну может через пол года, наши маги…
— Не с помощью Смерагола, а с помощью Врага. — Резко перебил его отец. — В подвале храма находятся ворота, через которые Враг может проникать к нам. Внешние заклятия, окружающие наш остров, очень сильны, и трудно обнаружить их узловые точки. А ворота в храме, благодаря упрямым и самовлюблённым идиотам, считающим себя непогрешимыми, вот-вот будут открыты. Теперь мне понятно, где и кем на тебя были наложены разрушенные сегодня чары.
— Что же мне теперь делать? — Дрожащим голосом спросил старик.
— Исправлять содеянное. — Ответил Крон. — Для начала ты расскажешь нам всё о храме, о жилых постройках, о жрецах, о настоятеле и всё, что может быть важно. Потом пойдёшь в обитель и предупредишь всех Псов. Пусть немедленно покидают ее и уходят на расстояние не менее двух полных дневных переходов, оставив вблизи храма запаховое письмо. В письме они должны сообщить, где будет почтовый столб или дерево. И смотри, самое важное, для выполнения этой задачи, это не оказаться в храме или слишком близко от него до того, как все Псы покинут опасную зону.
— Почему?
— Да чтобы на тебя не наложили новых чар, и не узнали о нашей встрече. — Ответил я.
— Правильно. — Подтвердил отец.
— А что мне делать потом?
— Самому уйти из храма на два-три месяца.
— По той же самой причине. — Добавил я.
— Сообщи нам, где ты будешь находиться это время и жди сообщения от нас.
Я понимал, что Крон и Туман не оставят без внимания сообщение о том, что какой-то из запоров перед Врагом вот-вот рухнет. И думал только о том, возьмут ли нас с Лео для исправления этой ситуации. Очень хотелось проверить в реальной обстановке чему меня успели научить за те семнадцать лет, что я стал полностью пробуждён. Через день, рано утром старик отправился в обратный путь к храму. Крон дал ему денег на покупку лошади в городе и на дорожные расходы, чтобы не тратить время на добывание пищи в дороге. Все равно, добраться до храма старик мог только через три недели. А по прошествии ещё недели в путь отправились и мы вчетвером. Крон и Лео верхом, а мы с Туманом на своих четырёх, не потому, что ездить на лошадях мы не умели, просто так проще и легче. Да и встречные не поймут, если увидят собаку на лошади, а всем сообщать что мы псы, было бы не разумно.
Первую же ночь мы провели не на постоялом дворе, который был примерно посередине между нашей деревней и городом, а под открытым небом, проехав далеко за него. Мне это даже больше нравилось. Лео же сперва недоумевал молча. Но когда Туман распределил ночные дежурства, он потребовал объяснений. Крон тут же их дал. Во-первых, мы в боевом походе и это надо сразу же почувствовать и настроиться на серьёзный лад. Во-вторых, пока места спокойные, надо отработать порядок дежурств и привыкнуть к ним, иначе потом будем засыпать на дежурствах в опасных местах. И в третьих, что за малявка в первом же боевом походе учит командира. Лео, обидевшись, выхватил меч (учебный) и сказал, что эта «малявка» сейчас разделит командира на много маленьких командирчиков. После этого, около часа они занимались фехтованием и боем без оружия, нам с отцом тоже досталось. Дежурили по очереди: Туман, Крон, Лео и я. Спали вдали от костра, а около него положили сёдла с вьюками, накрыв их запасными попонами. Сейчас это было ни к чему, а потом очень могло пригодиться.
На следующий день поздним утром мы приехали в город. Остановились на постоялом дворе, сняли чистую, но бедную комнатку с тремя кроватями на одну ночь. Крон велел нам с Лео спуститься в общий зал и, постаравшись не ввязываться ни в какие драки, посмотреть, не следит ли кто за нами. Сами они достали письменные принадлежности и устроились на полу около лавки, так как стола в комнате не было.
Спустившись в обеденный зал, Лео заказал хороший кусок варёного мяса для меня и жареную курицу для себя. Пока всё это не было готово, он взял кувшин с квасом, кружку и миску. Выбрал небольшой, но чистый столик с лавкой у стены и занял его. Квас он разлил в кружку себе и миску мне. Мою миску он поставил на лавку рядом с собой. Мой рост позволяет мне есть и со стола, но не следовало привлекать к себе больше внимания, и так немногочисленные посетители на нас косились, но молчали. Не успел кувшин показать дно, как в негромко гудевшем зале внезапно наступила полная тишина. Я посмотрел на дверь. В неё в сопровождении троих мордоворотов входил лысоватый мужчина лет пятидесяти — пятидесяти пяти одетый очень богато, но аляповато. Какой-то мужик за соседним столиком громким шепотом сказал, обращаясь к Лео:
— Мальчик, быстренько пересядь за другой столик. Это господин Джафрен, он любит сидеть за ним.
— Это его столик? — громко спросил Лео.
— Нет, но он всегда за ним сидит.
— Пусть сидит, места хватит.
В это время Джафрен подошел к нам и громко спросил:
— Что это за моим столом за детский сад? Ну-ка, детка, быстренько выметайся отсюда.
— Разве вам принадлежит этот столик? Других мест полно, можете сесть там, где хотите. Или садитесь сюда, места хватит. — Спокойно и вежливо ответил Лео.
— Я сказал «убирайся», пока мои мальчики тебя по частям не выкинули. — Зарычал мужик.
Лео задумчиво посмотрел на него, слегка ухмыльнулся и спросил:
— То есть вы хотите сказать, что если я не уйду из-за этого стола, то вы прикажите этим кошкодавам меня убить? Хорошенько подумайте, а если они вдруг не справятся, что тогда вы будете делать? Или они у вас непобедимые?
Лео нарочно говорил очень громко, чтобы его разговор услышало как можно больше свидетелей. За него я не опасался, трое горожан против ученика Крона — это просто смешно.
— Всё, ты мне надоел, сопляк. — Прорычал наш оппонент, слегка покраснев, и, обращаясь к своим телохранителям, приказал: — Переломайте-ка ему все руки и ноги, чтобы знал как на меня надо смотреть и как со мной надо разговаривать.
Мордовороты, вытаскивая дубинки, начали с двух сторон приближаться к нам.
— Ну что ж, ты начал сам. — Жёстко сказал Лео. Последующее разглядел только я. Лео стремительно развернулся к правому нападающему, бывшему в одиночестве, выхватил у того дубинку, нажав предварительно на нервный узел руки, и этой же дубинкой ударил его снизу по челюсти. Челюсть сломалась, а её хозяин лёг отдохнуть на довольно продолжительное время. Второй успел замахнуться дубинкой, но, получив каблуком туда же, быстренько присоединился к своему напарнику, третий успел ударить дубинкой (по лавке, так как по Лео не попал) и, получив по голове, присоединился к своим друзьям. Джафрен сделал два шага назад, когда Лео уже стоял перед ним.
— Я тебя предупреждал. — Бросил он. После чего нанёс четыре удара дубинкой по его рукам и ногам. Джафрен заорал и упал. Лео наклонился, выдернул у него кинжал и, оглядевшись, спросил у присутствовавших в зале. — Они действительно сделали бы то, что он велел?
— Да, конечно, обязательно. — Раздались голоса. Только один старик возразил: — Если бы ты на коленях стал вымаливать у него прощение, что-нибудь бы отменил.
— Ясно! — бросил Лео и, схватив Джафрена за шкирку, потащил его на улицу. С улицы донёсся вопль, а потом булькающие стоны. Лео вошёл обратно, кинул на прилавок кошелёк Джафрена, отпихнул от своего стола телохранителей, сходил к трактирщику за другим кувшином, вместо опрокинутого, и сел на своё место.
В этот момент наверху, в нашей комнате, нашими отцами было проведено какое-то магическое действие, трёхкратное, но каждый раз настолько кратковременное, что засечь направление его было бы невозможно уже метров со ста. Я посмотрел на Лео, а он на меня, мы пожали плечами. Потом он обратился к хозяину:
— Сколько можно ждать заказанное? И пусть это вытащат отсюда. — Он указал на три тела на полу. И добавил: — Их кошельки меня также не интересуют.
Тут же к поверженным охранникам-палачам ринулись несколько человек и за руки, за ноги выволокли их на улицу. А к нам уже спешил хозяин постоялого двора с нашим заказом. Лео сразу же велел ему повторить заказ. Через несколько минут, когда спустились Крон с Туманом, заказ уже был готов. Мы в нескольких словах рассказали им о происшедшем. Крон недовольно нахмурился, но ругать нас не стал. Только мы успели доесть, как в зал ввалились десяток стражников во главе с сержантом. Двое встали у дверей, а остальные повалили к нам.
