После стали по очереди вызывать «пострадавших». Вот тут судей ждал неприятный сюрприз. На каждого, выходящего для ответов на вопросы суда, я накладывал заклинание правды, так что их показания использовать против Лео было очень трудно. В основном, их показания били по ним самим и по Ондезийскому. Лейтенанты настолько растерялись, что не прореагировали, когда капитан вызвал того самого. Показания Ондезийского больше всего напоминали чистосердечное признание в совершенных преступлениях. Один из лейтенантов шепотом приказал сержанту, ведущему протокол, перестать писать, но тот его не расслышал (моими стараниями, конечно).
Попытка инкриминировать Лео ночное избиение так же не увенчалось успехом. Никто из курсантов и сержантов, участвовавших в этом эпизоде, не видели того, кто их избил, и они не могли дать показания против Лео. Сам Лео повторил примерно то же самое, что говорили остальные, только на вопрос о ночном происшествии он отказался отвечать.
После этого судьи удалились на совещание. Я с большим интересом выслушивал их беседу, а точнее попытки выломать капитану руки. Попытка не удалась, хотя на приговоре это не отразилось. Просто приговор был вынесен двумя голосами против одного. Капитан, как председательствующий на суде, зачитал приговор: "Решением военного трибунала учащийся Лигер за нарушение присяги, выразившееся в совершении преступлений, а именно: двукратное, жестокое избиение своих товарищей и оказание сопротивления служащим училища, приведшее тех к травмам различной тяжести, приговаривается к десяти годам лишения свободы. Судьи вынесли этот приговор двумя голосами из трёх".
— Подсудимый, вы желаете что-нибудь сказать?
— Да, пожалуй, я немножко поговорю. — Безмятежно отозвался Лео и улыбнулся капитану.
Он, не торопясь, поднялся, открыл запертую дверцу загородки и вышел вперёд. Внимательно оглядев всех троих судей, он спросил их:
— А вам самим не смешно было, выносить такой приговор? Мне вот смеяться хочется над вашим приговором. Прежде всего, о какой присяге курсанта Лигера говориться в вашем приговоре? Что-то я не припомню, чтобы кто-нибудь приводил его к присяге. А может быть, кто-нибудь из вас помнит? Просветите меня забывчивого, пожалуйста. Если же человек не приносил присяги, то он не подсуден трибуналу, по крайней мере, в мирное время. Или сейчас война?
Судьи нерешительно переглянулись между собой. А Лео тем временем продолжал:
— Почему же вы не отвечаете? Или ответить нечего? Далее, в своем приговоре вы упоминаете два избиения, а где в материалах дела указание на то, что второе совершил курсант Лигер? Там, по моим наблюдениям, нет ни слова об этом, исключая ваших вопросов, а вопросы судий это ещё не основание для приговора. Кстати, а вы сами-то присягу приносили? Если приносили, то почему же нарушаете законы, которые клялись соблюдать со всей возможной старательностью?
Тут один из лейтенантов обрёл, наконец, голос:
— Молчать! Ты лишён слова! Приговор вынесен и ты осуждён. Как только председатель попечительского совета герцог Бондезийский утвердит наш приговор, ты сможешь сколько угодно распинаться перед сокамерниками. Иди на своё место.
— Вся ваша беда заключается в том, что он не сможет утвердить ваш приговор. Он его даже не увидит.
— Это ещё почему? — Помимо воли заинтересовался лейтенант.
— Просто такого человека больше нет. Тот, кто до недавнего времени носил этот титул, последнее время мечтает, чтобы его казнили какой-нибудь мучительной смертью.
Раздался неуверенный смех Ондезийского.
— А тебе бы лучше не смеяться, он не только лишён чести, достоинства и титулов, но то же самое произошло и с его потомками. Они все перестали быть даже дворянами. Так что ты теперь не граф, а простой мужик.
— А ты откуда все это знаешь? Ты что встречался с ним? — Недоверчиво спросил лейтенант-казначей.
— Да, я с ним встречался, причём дважды за один день. При первой встрече я избил его палкой, а при второй осудил на всё, что перечислил только что. Его папаша разделил судьбу своего сына, как уличённый в связях с Врагом. Все прихлебатели герцогов лишены дворянства, вышвырнуты со службы и предстали перед судом.
— А кто Вы такой? — С изумлением спросил начальник училища. — И откуда Вы всё это знаете?
— Лейтенант, подойдите к этому окну и посмотрите на флагштоки. — Сказал Лео бывшему капитану.
Я, тем временем, дал приказ замку поднять на всех башнях королевские штандарты. Надо отдать должное лейтенанту, он всё понял сразу, понял и принял. Выглянув в окно, он повернулся к Лео, взглянул на его руку, на которой уже красовался перстень, и медленно опустился на колени.
— Простите меня, Ваше Величество. — Произнёс он, склонив голову.
— Встаньте, лейтенант, вы уже наказаны, а дважды я не наказываю. Ваша семья жива и здорова, находится в столице, но, до последнего времени, считала вас погибшим. Она в безопасности. Даю вам пол года привести вверенное вам училище в надлежащий вид. Финансирование вы будете получать в полном объёме, согласно количеству учащихся. Вам всё ясно?
— Так точно! А что с этими? — Он кивнул на своих бывших надзирателей.
— Эти бывшие офицеры и бывшие дворяне приговорены к двадцати годам тюрьмы. Кроме того, осуждены: мужик Ондезийский на пятнадцать лет, и все его подручные на пять лет. Последние на время своего заключения лишаются дворянства, но, после выхода на свободу, могут хлопотать о восстановлении его. Потомок Бондезийских этого лишён, дворянство он должен будет зарабатывать сам. Трое сержантов, считающих возможным расправляться с одним человеком в компании дюжины подонков, осуждены на восемнадцать лет. Нами осуждены также следующие военнослужащие этого училища:… - Лео перечислил ещё несколько офицеров и сержантов, приговорённых нами к различным наказаниям. Затем он обратился ко мне: — Я никого не упустил?
Я к тому времени уже возлежал на псовом троне, чьим-то упущением не убранном из зала при его переделке. Я оглядел зал, приглядываясь к бледным лицам, и покачал головой:
— Да пожалуй, что и нет в вопросах о наказаниях, теперь следует перечислить тех, кого награждаем.
Моё выступление их добило. Экс лейтенанты, которые до этого испугано, но и несколько скептически глядели на Лео, побледнели и уже не улыбались.
— Да, теперь о наградах. Начальнику этого училища, лейтенанту Грэо, за честность и щедрость, выразившиеся в трате своих личных средств на пропитание учащихся, присваивается личный титул барона. — Лео взял со стола, возникший там указ, и вручил его лейтенанту. — По результатам реорганизации училища и по дальнейшей службе барона, титул может стать наследственным.
Лео окинул зал взглядом и продолжил:
— Сержантам Больду, Нору и Сиреду присваивается личное дворянство. На всем известных условиях оно может стать наследственным. Лейтенанту Згернеру и сержантам Нору и Сиреду я приношу свои личные извинения за столь позднее вмешательство в их судьбу. Они освобождаются из заключения и все обвинения к ним признаются безосновательными.
Я велел открыться потайной двери, ведущей на лестницу в подвал, где находилась тюрьма, и оттуда появились трое названных, все худые, грязные со слезящимися от яркого света глазами. Всё заседание они видели, так я приказал замку, поэтому объяснять им, что происходит, не требовалось. Лео повернулся к ним и приказал:
— Лейтенант Згернер, подойдите ко мне. За проявленные Вами честность, принципиальность, стойкость и верность присяге, Вы награждены орденом Чести Первой степени. Далее, поскольку этим орденом может быть награждён только титулованный дворянин, Вы становитесь основателем рода баронов Згернер. — Лео вручил ему орден и соответствующие грамоты, для пущего эффекта, поставив на них подпись и печать лично, без магии, ну почти без неё. Затем он обратился ко всем троим: — Господа, я ещё раз лично извиняюсь перед вами за проявленную к вам несправедливость. Я понимаю, что вы бы хотели получить отпуска и съездить к семьям, но сейчас в училище трудное время, и я очень прошу вас отложить поездку на пол года или на год, то есть на время необходимое для наведения здесь порядка. Ваше жалование, удержанное за время вашего заключения, а также всё остальное довольствие вам будет выплачено в двойном размере или, если желаете, часть будет передана вашим семьям. Барон, я предлагаю вам пост заместителя начальника этого училища, а вам, господа должности командиров рот и временные звания полу лейтенантов, до того, как вы сможете сдать экзамены и получить звания полных лейтенантов. Согласны ли вы на моё предложение?
— Так точно. Да. Рад стараться. — Три ответа слились в один.
— Я рад. Теперь последнее, ты и ты, — Лео указал на экс лейтенантов. — Сдать всё оружие, снять кителя и обувь, и марш по камерам.
— А больше тебе ничего… ах! О-о-о! — Попробовал спорить один из них.
— Этому, плюс ещё пять лет. — Прокомментировал Лео, убирая за пояс короткую дубинку.
— Как вы смеете бить дворянина палкой!? - Воскликнул второй.
— И тебе ещё пять лет, за невнимательность при разговоре со своим королём. Для глухих повторяю: вы двое лишены дворянского звания без права ходатайствовать о его восстановлении, вы можете только заслужить его вновь. Но для этого вам надо очень постараться. А теперь, исполняйте приказ.
Оба присмиревших мерзавца сняли оружие, кителя и сапоги и, с мрачным выражением на лицах, отправились на лестницу, ведущую в подвал. Я отправил их в те камеры, где до того дня находились сержанты, и приказал замку не менять режимы в них. Если они считали эти условия приемлемыми для других, то и сами должны вполне ими удовлетвориться. Ондезийского я отправил в камеру, где сидел Лейтенант и назначил ему суровое содержание, но без грязи и голода, а также любое количество книг для чтения. Его подручные получили более мягкие условия, возможность общаться между собой и также любое количество книг.
В училище мы провели ещё одну ночь, спать нам, правда, почти не пришлось, слишком многие хотели пообщаться с нами. Кто-то хотел поговорить, кто-то поблагодарить, ну а кто-то пожаловаться. Один бойкий мальчишка спросил у Лео, весело поблескивая глазами:
— А можно мне теперь говорить всем, что сам король однажды, вместо меня мыл туалет? Или это будет государственной изменой?
— Правда не может быть объявлена государственной изменой: — Задумчиво проговорил Лео. — Но мне кажется, что туалет, вместо тебя мыл курсант Лигер, а не король. Или я ошибаюсь? Но я почему-то думаю, что, кому бы ты ни рассказал об этом, любой человек просто тебе не поверит. Ну а может быть и поверит. Ты попробуй, рискни.
Рано утром мы вышли из училища, у нас оставалось всего шесть дней до назначенного срока прибытия в порт всех судов, а дорога могла занять ещё до трёх дней. Начальник училища предлагал Лео взять одну из лошадей, но мы отказались. Их и так оставалось всего четыре на конюшне. Перед расставанием, я поговорил с экс капитаном о его магических способностях и показал ему, как связываться с сознанием замка. Это могло ему когда-нибудь пригодиться.
Глава 6 Город Верден.
Дорога до портового города заняла у нас три полных дня. На третий день, вечером, мы подошли к воротам городской стены. Причём мы едва успели, сразу после того, как мы вошли в ворота, их стали закрывать на ночь.
Из караульной будки вышел разхлюстанный сержант и лениво спросил:
— Кто, куда, зачем?
— Я, сюда, надо. — Таким же тоном ответил Лео.
Это была, конечно, провокация, но Лео устал и хотел немного отдохнуть в перепалке. Однако сержант удивил нас.
— Ну, проходи. — Сказал он и ушёл в будку.
Лео несколько растеряно посмотрел ему в след и спросил какого-то солдата:
— Где здесь какая-нибудь ночлежка поприличнее?
— Шесть кварталов по этой улице и два направо. — Ответил тот и, подумав, добавил: — Только тебя с собакой в неё не пустят, хлопчик.
— Посмотрим. — Бросил Лео, и мы пошли в указанном направлении.
Дошли мы, правда, с небольшой задержкой, так как компания из семи парней и трёх девок, пьяная и весёлая, попыталась ещё больше улучшить своё настроение за наш счёт. Попытка, конечно, провалилась.
— Эй, парень, — перегородили нам дорогу четверо парней, — ты чего это ходишь по нашей улице?
— Хочу и хожу. — Лео спокойно стоял перед ними, а я немного сместился в сторону, чтобы видеть всех, так как трое других парней и девки стояли пока в стороне.
— Как это ты со мной разговариваешь!? А ну-ка плати штраф за хамство, иначе будешь потом всю жизнь на знахарей работать. — Стоящий перед Лео парень демонстративно сжал кулак.
— А ты, если не хочешь могильных червячков подкормить, отойди от греха. — Тихим голосом ответил ему Лео, пристально глядя в глаза.
Парень что-то почувствовал, напрягся и задумался, как, не потеряв лицо, разойтись миром. Всё испортили девки, они стали издали подзуживать парней, называя их трусами и маменькиными сынками. Этим швабрам очень хотелось, чтобы кого-нибудь избили, в кровь, до смерти. Мне кажется, что они были бы не прочь, даже если бы избили кого-нибудь из их парней.
— Вы там пока этим займитесь, а мы на волка поохотимся! — Крикнула одна из них и, подобрав с земли камень, кинула его в меня, сильно, но не точно.
Дав Лео сигнал не волноваться, я спокойно стоял под градом камней и, только изредка, нагибался или отодвигался от какого-либо более метко пущенного камня. Когда в метание камней включились и трое парней, стало несколько труднее уворачиваться, но я продолжал оставаться на месте, отмечая каждый камень. Наконец им это надоело, и они остановились. Теперь уже я все камни, брошенные в меня, стал отправлять обратно с той же силой и меткостью. Парни сумели увернуться от некоторых первых камней, а потом все шестеро только охали, ахали, кричали и визжали, когда камни попадали в них. Девки не сумели увернуться ни от одного камня. Мне было не жалко их, чего хотели, то и получили.
Четверо, остановивших Лео, протрезвев, стояли и с ужасом смотрели, как камни бьют в их приятелей. Отвлеклись они только, когда Лео спросил их:
— Вы чего-то хотели от меня? Или вы просто обознались?
Те с ужасом оглянулись на него, ещё раз взглянули на слабо шевелящиеся тела и пробормотали:
— Да нет, да ничего, мы, действительно, обознались.
— Но может быть, вам всё же чего-нибудь надо? Вы говорите, не стесняйтесь. Если я могу вам чем-нибудь помочь, то сделаю это не задумываясь. — Лео был сама любезность, но парни её не оценили, а, развернувшись, задали стрекача.
Мы пошли дальше и на повороте встретили патруль стражников. Лео сказал им, что там, на улице лежат какие-то люди и стонут. Патруль отправился выяснять, кто и зачем стонет, а мы скоро были в гостинице. Я магией придал себе вид человека, так что проблем не возникло. Лео подошел к дежурному и, доставая кошель, сказал:
— Нам, с моим Другом, надо номер на двоих. Обеспечите?
— Серебряная корона за две ночи и запишитесь в этой книге. — Ответит тот и, приняв деньги, погрузился в чтение какой-то книги. Кажется, это были сказки.
Лео расписался за нас обоих, взял ключ, и мы отправились в свою комнату. Ужин Лео заказал в номер. Поев, мы легли спать. Ночью приходили стражники. Я прекрасно слышал весь разговор их с дежурным. Они спрашивали его, не останавливался ли в этой гостинице парень с собакой. Тот им ответил, что нет.
Утром, позавтракав, мы отправились в порт и выяснили, что пока прибыло только три флотилии из десяти и адмирала, назначенного нами командующим, ещё нет. Мы нанесли визит местному управляющему Крона, Урешу. Проверив его отчёты, нашли несколько неточностей и ошибок. Серьёзно поговорив с ним, мы, всё-таки, оставили его в этой должности с испытательным сроком. На обратном пути нас остановил патруль стражников и потребовал, чтобы Лео пошёл с ними. Лео спросил, надо ли это расценивать, как арест. Сержант ответил, что пока нет. Тогда Лео спросил, что будет, если он не захочет идти. Ему пригрозили отвести насильно.
— На каком основании? — Вежливо поинтересовался он.
— Нарушение общественного спокойствия и расхаживание с собакой без поводка и намордника. — Ответил сержант.
Я почти с самого утра ходил в своём истинном обличие, но не думал, что это преступление. Так что нам стало очень интересно, и мы решили сходить.
Нас провели к какому-то судье и велели подождать. При входе была попытка привязать меня в конюшне, но мы её проигнорировали, и в зал суда прошли вместе. Ждать пришлось почти час, затем явились четверо парней, убежавшие вчера и, перевязанные, парень и девка, пострадавшие вчера от камней. Следом явилась толпа, видимо, родственники. Они злобно поглядывали на нас и их взгляды не сулили нам ничего хорошего. Я заранее накинул на всех шестерых чары правдивости, и мы с Лео полностью заэкранировали наши магические силы, так как сюда шёл какой-то маг. Он оказался довольно слабеньким, не выше первого уровня. Вошёл судья и приступил к допросу свидетелей и пострадавших.
Я не пытался выяснить, что они врали перед этим, но на суде они, естественно, говорили правду. Пока не прошёл шок у всех присутствующих, Лео спросил их:
— То есть вы остановили нас только с целью просто избить для собственного развлечения?
— Да… — Прошептал один из них.
— Далее, эти шестеро кидали в пса камнями, пытаясь его покалечить, так же просто для развлечения?
— Да.
— А потом те же камин сами вернулись, и некоторые попали в них?
— Это была чёрная магия! — Закричала одна из женщин. — Они и сейчас заколдованы!
Судья повернулся к магу-эксперту.
— Что вы скажете?
— Чёрная магия исключается полностью, возможна серая, но я не вижу у молодого человека никакой магии. Я могу не увидеть её, если он маг четвёртого или, тем более, пятого уровня, но мальчик слишком молод, чтобы достигнуть таких уровней. Поэтому я говорю, что магии у него нет. Но эти шестеро, безусловно, заколдованы. На них заклинания правды. Они не могут лгать, но это и всё.
Я, из чистого озорства, магией погладил его по голове и быстро убрал нить. Он тут же пристально уставился на Лео, а на меня даже не посмотрел.
— По обвинению в нанесении увечий пострадавшим, ответчик признаётся невиновным. — Скривился как от лимона судья. — Но, по обвинению в нахождении с собакой в общественном месте без поводка и намордника, он полностью виновен и подлежит исправительным работам на месяц, а собака должна быть отправлена в питомник.
— Это, по какому же закону? — Спросил Лео очень напряжённым голосом. — Господин судья, вас не затруднит, назвать мне эту статью закона, а лучше просто показать.
— Незнание закона не освобождает от ответственности. — Назидательно сообщил судья. — И даже если я покажу вам, молодой человек, эту статью, приговор от этого не измениться.
— Осмелюсь возразить, я знаю закон очень хорошо, но в законе нет такой статьи. Поэтому ваш приговор не законен, а значит, не может быть приведён в исполнение.
— Вы что, меня учить будете!? Я всегда сужу только по закону! Вот ознакомьтесь, статья закона 18.33.14. "Нахождение с собакой в общественном месте допускается только в наморднике и на поводке. К лицам, не выполняющим это требование, применяется…", ну и так далее.
— Кем издан этот закон?
— Закон принят год назад законодательным собранием нашего города.
— А давно ваш город объявил о своей независимости от королевства?
— Что за бред? Какая независимость?
— Но, по законам нашего государства, законы может издавать только Истинный Король и, в исключительных случаях Наследник или Хранитель. Даже короли-наместники были лишены этого права. Ваш город сможет издавать свои законы, только когда отделится от королевства и сможет отстоять это отделение. До этого времени, вам придётся жить, а лично тебе судить, по законам единым во всём королевстве.
— Вы, юноша, никак все-таки вздумали меня учить. Сержант, уведите заключённого в городскую тюрьму и вызовите собачника, пусть заберёт эту собаку. Если в течение месяца её никто не выкупит, поступать, как обычно.
— Что значит, "как обычно"? — Тихо спросил Лео.
— Это значит, что её убьют! Понял, сопляк? — Подскочил к Лео один из папаш. — Нечего тебе шляться по нашему городу со своими собаками и законами.
Он размахнулся, чтобы ударить Лео, но тот был не в лучшем настроении, поэтому, после его удара, мужик отлетел к стене и больше не встал. Начались негодующие крики, солдаты, подскочив к Лео, хотели на него кинуться, но вдруг были остановлены окриком сержанта. Тот пристально посмотрел на Лео, потом на меня, а после громко и внятно произнёс:
— Я отказываюсь выполнять беззаконный приказ и запрещаю это своим солдатам.
Я сообразил, что он разглядел перстень, который во время удара, (а Лео бил левой) порвал перчатку и теперь выглядывал из дырки. Что ж, в уме и наблюдательности, ему не откажешь. Судья взбеленился. Он вскочил и стал орать на сержанта, требуя немедленного приведения его приговора в исполнение. То же самое орала толпа. Когда гвалт немного поутих, чётко и спокойно прозвучали слова сержанта:
— Может быть, я иногда и вынужден в мелочах нарушать закон, может я и не имею кристально чистой совести, но с ума я ещё не сошел, и губить себя и своих парней, выполняя ваше идиотское решение, господин бывший судья, я не намерен.
— Молодец, хвалю. — Сказал Лео и повернулся к судье. — С тобой я долго рассусоливать не буду. Как нарушивший свою клятву, судить честно и строго по закону, ты приговариваешься к десяти годам ссылки на северные острова. И встать, мерзавец, когда я с тобой разговариваю!
Бывший судья испугано вскочил. Лео подошёл к его столу, сел за него и на простой бумаге написал свой приговор в отношении его. Подписал и приложил печать. Местный маг прямо отшатнулся от выплеска магии при этом действии. Лео передал приказ сержанту и показал на судью:
— Отвести осуждённого.
— Мне оставить Вам нескольких солдат? — Сержант кивнул головой на бурлящую толпу.
— Не надо, захотят рискнуть, их дело, жалеть не буду.
Пока они переговаривались, я подошёл к бывшему судье и негромко ему сказал:
— Судил бы по закону, а не приноравливаясь к чьим-то желаниям, не пострадал бы. Теперь пеняй на себя. На северных островах жизнь суровая.
Тот прямо отшатнулся от меня, как будто увидел привидение. Лео кивком подозвал мага и направился в сторону двери. Какой-то парень из толпы, метнул ему в спину нож. Я перехватил его и отправил обратно. Нож воткнулся тому в грудь, и он, захрипев, упал. Наступила зловещая тишина. Лео обернулся и, посмотрев на труп, сплюнул и спросил:
— Может ещё желающие есть?
— Точно, чёрный маг! — Раздался испуганный женский голос из толпы. — Зачем ты, изверг, моего племянника убил?
— Убил его не он, а я. — Возразил я. — А причина простая, не пытайся напасть, тем более со спины, — сам уцелеешь.
Немая сцена. Через пару минут вперёд вышел пожилой мужик и, подойдя к Лео, спросил:
— Да кто же ты такой?
Ответить Лео не успел, так как вошёл сержант и, поклонившись, доложил:
— Ваше Величество, осуждённый доставлен в тюрьму ожидания. Какие будут ещё распоряжения?
— Проводи меня в ваше "Законодательное собрание" и поставь пару бойцов у этой двери, пусть до ужина эти крикуны посидят, отдохнут и подумают. — Лео повернулся к толпе: — Вам надо подумать над тем, как называются люди, которые в пьяном виде пристают к одиноким прохожим, просто для того, чтобы избить их, как назвать женщин, которые в этом находят удовольствие и сами пытаются это спровоцировать. Вам стоит, также, подумать и о том, как называется человек, нападающий со спины. До вечера у вас есть время придумать ответы на эти вопросы. Выходить на улицу я вам не советую, больно будет.
Когда мы вышли, то наложили на дверь заклятие боли и судорог, защитив от него солдат. Затем мы отправились в ратушу, где происходили заседания этого самозванного собрания. Для того чтобы не тратить время на беседы с охраной, я просто отвёл ей глаза, и мы тихо прошли в зал. По словам сержанта, в собрание было выбрано тридцать пять человек. В зале присутствовало тридцать три.
На трибуне разорялся высокий полный мужчина, объясняющий недостатки какого-то закона. Слушать его мы не стали, а сразу прошли к трибуне. Лео похлопал оратора по плечу и, когда тот обернулся, приказал:
— Быстро пройди на своё место и помолчи.
— Как вы смеете прерывать меня!? Я могу говорить столько, сколько считаю нужным! Председательствующий, я требую соблюдение моих прав, как депутата!
— Я сказал, на место. — Голос Лео стал тих и зловещ.
Мужчина, видимо понял, что надо подчиниться, но полностью преодолеть свой гонор не сумел. Он повернулся к залу и произнёс:
— Уважаемые коллеги, к сожалению, меня прервали, поэтому… — Закончить он не сумел, так как Лео просто взял его за шиворот и вышвырнул в зал. Раздались недовольные вопли с места. Лео, не обращая не них внимание, подошёл к трибуне и повернулся к залу.
— Я ставлю на голосование один законопроект. Обсуждаться он не будет. — По мере того, как он говорил, в зале наступала полная тишина. — Секретарь, пиши, а вы все слушайте и вникайте. "Ввиду того, что по закону нашей страны, правом писать законы, принимать их и отменять, обладает только Истинный Король, законодательное собрание города Вердена считать незаконным и распустить. Все законы, принятые этим собранием отменить. Зал вернуть ратуше". Кто "За"?
Зал взорвался криками и свистом. Лео подождал с минуту и, наложив на всех чары тишины, повторил:
— Кто "За"?
Робко поднялась сначала одна рука, за ней другая. Всего поднялось девять рук. Лео кивнул и приказал:
— Подойдите и распишитесь на экземпляре этого постановления. Секретарь, приготовь.
Восемь человек подписались, а один отказался. Лео жестом задержал тех, кто подписался и обратился к остальным:
— Одним из главных пунктом закона нашей страны, является пункт о единстве законов на всей её территории и о равенстве всех перед законом. Вы сознательно пошли на нарушение закона и упорствовали в этом. Я дал вам возможность одуматься, но вы не захотели. Что ж, я Лео Первый Король Псовых островов приговариваю вас к смертной казни за нарушение закона в самых его основах и за нанесение тяжелейшего вреда своей стране.
Мы послали на двадцать пять человек заклятие остановки сердца.
— Секретарь, сделай необходимое число копий этого постановления и разошли всюду, куда, даже теоретически, мог попасть хоть один из этих дурацких законов. А сейчас дай мне адреса двух отсутствующих членов этого сборища. Им тоже придётся сделать свой выбор.
Сержант быстро провёл нас к первому из отсутствующих на собрании. Это оказался бодрый старик, накануне сломавший ногу и потому не присутствовавший на собрании.
— Что вам угодно, молодой человек? — Приветливо спросил он Лео, когда старый слуга ввел нас в его кабинет. — У вас ко мне какое-то дело?
— Да, есть небольшое дельце. Прочитайте и примите своё решение.
Старик внимательно прочитал текст и задумался. Потом он посмотрел на подписи, поколебался какое-то время, но всё же подписал.
— Так будет правильно. — Решительно сказал он.
Лео забрал бумагу и начал прощаться, когда он уже выходил из кабинета, старик задал ему вопрос:
— А что было бы, если бы я не подписал?
— Вы бы умерли, следом за теми, кто отказался подписывать это решение в зале ратуши. — Ответил ему я, вместо Лео.
До второго добираться было несколько дальше. Им оказался невысокий лысоватый, слегка картавящий мужчина.
— Я слушаю Вас, юноша, только почему Вы нагушаете закон? По закону, Вы не можете ходить по гогоду с собакой в таком виде, без поводка и намогдника.
— Прочитайте и примите своё решение. — Не отвечая на вопрос, сказал Лео.
Тот прочитал и решительно ответил:
— Я эту бумагу никогда не подпишу, она не законна.
— Хорошо, не надо. Это ваше решение. — Спокойно согласился Лео. Как видите, большинство ваших коллег, также отказалось подписываться.
— Я пгинял пгавильное гешение! — С гордостью заявил наш собеседник. — Я всегда пгинимаю пгавильные гешения.
— Ну, это ещё как сказать. Вы, как нарушивший закон своей страны, приговорены к смертной казни, как и двадцать пять других преступников из вашего собрания.
— Как вы смеете? По какому пгаву? У меня депутатская непгикосновенность!
— Я — король и я обязан следить за безопасностью своей страны. — Мрачно ответил Лео и отправил заклятие.
Мужик схватился за сердце.
Когда мы вышли, сержант, ожидавший нас на улице, посмотрел на нас с искренним восхищением и завистью.
— Ты свободен, иди приступай к своим прямым обязанностям. Нам больше не нужна твоя помощь. — Сказал ему Лео и добавил: — Я запомню тебя.
Сержант вытянулся, отдал честь и ушёл. Мы же хотели вернуться в гостиницу, но по дороге зашли в городскую тюрьму, чтобы проверить, нет ли в ней осуждённых по отменённым сегодня самодельным законам.
Начальник тюрьмы сначала довольно вежливо поздоровался с Лео, затем, увидев меня, стал кричать о нарушении закона и даже вызвал солдат из караулки. Когда Лео указал ему на беззаконность его действий, тот гордо заявил:
— Я хорошо знаю закон, как старый, принятый века назад, так и новый. Вы, молодой человек, ссылаетесь на отменённые статьи закона, а я вам говорю о действующих.
— То есть вы настаиваете на отделении вашего города от всего королевства. А кому вы приносили присягу?
— Что за глупые вопросы? Я, как и все военные, приносил присягу королю и стране. Вы что же этого не знаете?
— Я то знаю, а вот вы, похоже, забыли. Иначе, почему вы нарушаете закон, принятый королём? — Лео оставался спокойным, тогда как его собеседник сильно кипятился.
— Некоторые законы сильно устарели. Даже слово «сильно» это ещё слабо сказано. Они устарели на века, а короли-наместники не решались их менять. Например, законы о псах. Вы когда-нибудь слышали о них где-нибудь кроме сказок? Может быть, знаете хоть одного человека, что знаком с псом? Да и были ли когда-нибудь эти псы?
