Desert beauty

Наша Posh Girl всегда неохотно доверяла заботу о своей красоте соотечественникам. Ее многочисленные поездки по континентальной Европе убедили ее, а прежде – ее мать, что только жительницы континента знают, как ухаживать за телом, с которым она не привыкла жить в гармонии, прекрасно осознавая все его недостатки. Гимнастикой она без проблем занимается в своем клубе или с персональным тренером, бегая с ним на рассвете по Гайд-парку. Но что касается красоты, здесь совсем другая история – в некотором роде too close for comfort[62]. Просто, в отличие от своих соотечественниц, она не может без этого обходиться: ей необходимо выглядеть безупречно. Уж слишком много коктейлей и вечеринок в ее распорядке дня.

Долгое время наша Posh Girl садилась на самолет или в поезд «Евростар», чтобы навести красоту в Париже или другом городе Франции, как Сара, красивая неработающая блондинка 34 лет, дочь английского банкира и индийской королевы красоты:

– Косметические кабинеты в Лондоне одно время практически отсутствовали. Были либо какие-то совсем уж сомнительные заведения, либо с непомерно высокими ценами за посредственное качество услуг. Я привыкла ездить в Париж, где у моих родителей есть квартира, там я делаю эпиляцию, массаж, прическу и все такое – у девиц, которые в этом разбираются. Они, к примеру, не отказывают в бразильской эпиляции зоны бикини. Для них это нормально.

Когда Сара не успевает съездить в Париж для facial[63], она посещает косметические кабинеты и SPA-салоны в крупных магазинах. Только у них относительно приличное качество, но и цены довольно высокие. Так, в «Селфриджесе» и «Харви Николсе» – про «Харродс» забудьте, это уже не модно – имеются салоны красоты, где hype[64] преобладает над остальным.

– Я знаю, порой это кажется нелепым, но я обожаю их новинки, особенно из Соединенных Штатов. И потом, я обязана это делать, если хочу быть up to date, «на пике». В своем кругу я обязана следить за последними тенденциями. На прошлой неделе я делала одну косметическую процедуру в «Селфриджесе» – липфьюжн.

Липфьюжн? «Революционная инъекция коллагена… без инъекции». В патенте сказано: губы поглощают этот коллаген третьего типа. Ну как, действует?

– Да… в течение 48 часов! – подтверждает Сара. На следующей неделе она попробует процедуру Ice-Source: «крем, за несколько минут замораживающий вашу кожу», а вместе с ней все морщины и морщинки на время ужина. ?225… Дороговато для ледышки!

Без шляпы и джодпур[66] – никуда

В первую же минуту выхода на сцену Posh Girl должна показать всем, что она posh posh posh. Вопрос статуса, социального признания. Когда она куда-нибудь заходит: в отель, бутик или ресторан, все мгновенно должны понять, кто она такая. Поскольку на ее лице не отражается размер банковского счета и pedigree[67] ее семьи, ей приходится продумывать аксессуары, которые с первого взгляда отнесут ее к лиге Posh Girl Среди внешних признаков Posh Girl есть два символичных: шляпа и джодпуры. И ни в коем случае ничего броского! Мишуру и блеск она оставляет It Girl, вечно стремящейся привлечь внимание фотографов.

Posh Girl нет нужды выставлять себя напоказ или блистать. Она просто хочет оставаться на своем месте. И каком месте!

Что касается шляп, современная мисс posh отказалась от дамских шляпок в стиле королевы-матери и нашла свой стиль у 39-летнего Филипа Трейси, в прошлом крестьянского сына, а ныне короля головных уборов, который, согласно легенде, с пятилетнего возраста мастерил шляпки для кукол своей сестры, используя перья с птичьего двора. После окончания Лондонского королевского колледжа искусств он специализировался на изготовлении шляп и в возрасте 23 лет с подачи Карла Лагерфельда попал в Chanel В 1996 году его работы впервые выставляются на Международном биеннале современного искусства во Флоренции и в музее Виктории и Альберта. Шляпный мастер становится артистом. Posh это просто обожает. К тому же последний символ элегантности, герцогиня Корнуэльская (aka[68] Камилла), выбрала для своей свадьбы с будущим королем Англии, состоявшейся весной 2005 года, очаровательную шляпку с белыми перьями от Трейси.

Второй необходимый аксессуар Posh Girl — это брюки-джодпуры и, как правило, весь арсенал конной моды, не забывая о самой лошади. Лучше всего, если весь этот гардероб шьется на заказ у Weathrill, но так и быть, готовая одежда от James Purdeay & Sons тоже подойдет.

Она занимается horseback riding[69] с тех пор, как научилась ходить. Одно время, подростком, она даже мечтала стать олимпийской чемпионкой по прыжкам через препятствия. Сегодня, когда тоска по отцовским конюшням достигает пика, цыпочка posh отправляется покататься верхом в Гайд-парк, расположенный буквально за углом. Почему, по-вашему, Posh Girl живет в Мэйфере? Что, еще не догадались? Да потому что ей требуется всего несколько минут, чтобы добраться от своей спальни до своего любимца в конюшнях Гайд-парка! Она не представляет себе счастья без лошадиного навоза.

Глайндборн: сдержанный шарм Англии

Опера для цыпочек posh — то же самое, что кино для парижанок Латинского квартала: очевидно, так уж сложилось исторически, и от этого никуда не денешься. Тогда как парижанки получают политическое и сентиментальное воспитание из фильмов, лондонские цыпочки зачастую предпочитают послушать чей-нибудь красивый баритон, чем посмотреть на Хью Гранта в последней романтической комедии. До моего приезда в Лондон я ничего не понимала в опере. Я никогда туда не ходила: слишком дорого, элитарно – одним словом, недоступно. В Лондоне все наоборот. Чтобы сэкономить деньги, идут не в кино, а в оперу. Но Posh Girl претендует лишь на самое лучшее: с самого начала сезона она отправляется в храм классической музыки – Глайндборн.

Я слышала неоднократно: «Туда невозможно попасть без членства», «Чтобы стать членом, нужно стоять в очереди не меньше двадцати лет», «Родители одного знакомого ждали целых 35 лет, пока их не приняли»… Затем, о чудо, Ребекка, семья которой всегда была при членстве, пригласила меня сопровождать их на очередной оперный фестиваль. Глайндборн, международная Мекка оперы, является одним из самых шикарных и престижных мест в мире!

Событие требует тщательной подготовки, растягивающейся на неделю. Ребекка, преподаватель итальянского языка в престижной школе для девушек из хороших семей, вводит меня в курс дела, словно нам предстоит важная военная операция. Согласно плану действий, на каждый конкретный день – определенная задача. Глайндборн– это серьезно:

– Дресс-код очень строгий: смокинг для мужчин и вечернее платье для женщин. Лучше со шляпкой.

Так-так…

– В меню обязательно должны присутствовать определенные продукты. Мой дядя возьмет на себя шампанское и Pimm’s (важный напиток для garden parties[71]). Я запасусь копченой семгой, маринованным перцем, клубникой со сливками и термосами с чаем и кофе. Я заказала по Интернету норвежские термосы, которых хватает на 12 часов, просто потрясающе! Что касается корзины, столового серебра, декоративных свечей, бокалов и фужеров, все это есть у моего дяди. Я позабочусь о белой скатерти и пледах на случай, если будет прохладно.

Ребекка с дядей настаивают на том, чтобы поехать на поезде, это семейная традиция. К тому же так они смогут спокойно выпить, и не придется вести машину в состоянии опьянения (британцы относятся к этому очень серьезно).

Итак, в вечерних нарядах встречаемся на вокзале Виктория в будний день после обеда. На платформе действительно много людей в смокингах, длинных платьях, с плетеными корзинами в руках, жизнерадостно присоединяющихся к пассажирам в грязных плащах и ботинках. Нет seat policy[72], празднично одетые господа рассаживаются, где могут. В результате в вагоне под багажными сетками оказываются два типа пассажиров: жители пригорода, усталые, вспотевшие и несколько оторопелые, и люди в шляпах и диадемах. Контраст потрясающий, но никто никого не разглядывает, не улыбается и не хихикает, что вполне нормально для эксцентричной страны крайностей. Маленькие сине-белые вагоны поездов большого пригородного кольца – двери которых открываются путем нажатия ручки с внешней стороны, для чего следует просунуть руку в окно, как во времена индустриальной революции, – двигаются в сторону юга Англии. Направление – равнины Суссекса.

В Льюисе все выходят. По прибытии в этот небольшой городок, расположенный в сердце волнистых долин Суссекса, в нескольких километрах от пляжей Брайтона, любители оперы молча узнают друг друга, и во фраках, тиарах и длинных платьях влезают в автобус до Глайндборна. Возле театра, известного во всем мире своей необыкновенной акустикой, они как можно вежливее бросаются занимать лучшее место на лужайке для своего пикника. Ребекка знает все лучшие уголки:

– Аллеи возле пруда с кувшинками очень красивы, но там полно комаров. Эти места привлекают только новичков. Могу сказать, что им здорово достается. Их сразу можно узнать по тому, как они чешутся на протяжении всей оперы, – злорадно смеется она. И добавляет: – Я точно знаю, где мы расположимся. Под третьим деревом справа на центральной площадке. Я езжу в Глайндборн с двенадцати лет, поэтому испробовала все места на лужайке. Гарантирую, что это лучшее.

Вокруг нас, между овцами и кувшинками, в саду, ничем не уступающем садам с полотен Моне, милорды и элегантные дамы расслабляются и украдкой наблюдают друг за другом в тени деревьев или, кто посмелее, на самом солнцепеке. Самое время начинать большую игру. Завсегдатаи управляются быстрее всех: под звук открываемого шампанского в честь благополучного прибытия вышитые скатерти и декоративные свечи занимают свое место рядом с приборами и серебряными фужерами. Мы едва успеваем чокнуться и попробовать первый коктейль Pimm’s, как раздается звонок-опера в знаменитом театре вот-вот начнется. В программе этого года «Богема» Пуччини, «Теодора» Генделя, «Идоменей» и «Женитьба Фигаро» Моцарта, «Летучая мышь» Штрауса. И– впервые в Глайндборне – «Тристан и Изольда» Вагнера.

Сегодня вечером аппетит в нас пробуждают Мими и Родольфо из «Богемы». Режиссер Дэвид Маквикар решил убрать из оперы сентиментализм конца века. Мы переносимся в одну из мрачных лондонских квартир времен войны с Ираком. Жизнь студентов наполнена идеалами, чипсами и пивом. Марчелло рисует листовки против Буша; Родольфо, сценарист без гроша в кармане, сидит за печатной машинкой; Мюзетта кокетничает в барах с банкирами из Сити, чтобы Марчелло еще больше влюбился в нее. Что касается хрупкой студентки Мими, она, похоже, не создана для жизни в этом грубом мире. Прекрасная постановка, отличные артисты. Но я не успеваю сосредоточиться на теме, как раздается звонок – антракт. Перед третьим актом дается 80 минут на пикник.

На улице лучи заходящего солнца призывают зрителей занять свои места на лужайке. Звякает посуда. Интересно, что едят наши соседи? Салат из картофеля со сметаной, маринованный перец, копченая семга, клубничный торт, свежий инжир и кусочки шоколада. Несколько немецких и французских поклонников оперы, приглашенных английскими друзьями, следуют традициям с торжественно-серьезным видом. Разговоры приглушенные, смех сдержанный.

Страстные любители оперы, Ребекка и ее дядя посещают только Глайндборн. Уж если быть снобом – так во всем:

– Я больше никуда не хожу и не езжу, ни в Ковент-Гарден, ни на Байрейтский, ни на Зальцбургский фестивали. Знатоки считают Глайндборн лучшим оперным театром в мире, а мне нужно только лучшее. Это мой выбор.

Разумеется, на фоне такого представления аргумент Ребекки кажется неоспоримым.

Последний звонок этого вечера. Мими и Родольфо ждут нас. Некоторые зрители убирают свои складные столы и стулья в преддверии большого затора при выходе из театра. Другие, напротив, расставляют чашки для кофе и чая, чтобы выпить их по окончании оперы. К чему торопиться?

Нищета и лондонский климат добили-таки бедняжку Мими. Впервые здесь обходятся без критики в адрес декадентского Парижа. На последнем вздохе партер знатоков устраивает овацию артистам и режиссеру. Половина первого ночи. Огоньки свечей, продолжающих гореть на лужайке, указывают господам путь к их плетеным корзинам. Последний глоток шампанского или чая перед тем, как покинуть прошлый век и вернуться к современной суете.

О супружестве

Помните фильм «Четыре свадьбы и одни похороны»? Так вот, каждый год британский кинематограф с большим или меньшим успехом непременно выдает очередную матримониальную комедию. Последним таким фильмом, который вряд ли запомнится зрителю, стала комедия «Конфетти». Следующую наверняка назовут «Драже». Все это подтверждает, что, в отличие от французов, не больших любителей свадеб, британцы это дело просто обожают. А некоторые лондонские девушки вообще не мыслят свою жизнь без этого. Нет счастья вне брака – таким может быть девиз Posh Girl.

Алексия без труда нашла счастливого избранника. Эта 25-летняя молодая женщина, изучающая право, знает Джеймса, своего жениха, с десяти лет. Он – сын компаньона ее отца, адвоката высокого ранга, QC, или, иными словами, советника королевы. Они объявили о помолвке, выдержали год между помолвкой и свадьбой, день в день, и наконец следующим летом объявили о торжественном событии.

– Два года подготовки оказываются очень кстати, особенно когда на празднество приглашено 500 человек, – говорит Алексия.

Длительная помолвка давно изжила себя во Франции, но продолжает процветать в Великобритании.

– Мы любим традиции, это наша консервативная черта.

Итак, за год до дня «Икс» Алексия отправляется на разведку на Чилтерн-стрит, что на границе Мэйфера и Мэрилебона. Магазины на этой улице предлагают широкий ассортимент свадебных принадлежностей для богатых людей, витрины заполнены белыми платьями, диадемами, шлейфами, вуалями, шляпами, фраками для мужчин и туфлями-лодочками для мамаш.

– Я буду шить платье на заказ, это традиция. Мне неприятна сама мысль о покупке готового платья, пусть даже от известного дизайнера, – объясняет молодая Posh Girl.

В «Сторме», где представлена коллекция в шотландском стиле (будущий муж Алексии – уроженец Абердина), Алексия просматривает модель за моделью в обществе местной портнихи.

Но мысли девушки заняты другим: ей также нужно составить список лучших подруг для своего Hen night[73] (букв.: «куриная ночь»!), где она простится со своей беззаботной жизнью: эта традиция стала в Великобритании настоящей индустрией.

– Думаю пригласить пятнадцать моих лучших подруг на уик-энд в Шамони[74]. Я арендую шале и целый отряд гидов и инструкторов, чтобы было чем заняться днем. А еще шеф-повара для готовки, поскольку сами мы будем без сил от свежего воздуха. Но мой отец выделил мне на мой Hen night всего 15 тысяч евро, и я не уверена, что этого хватит.

Poor little riche girl…[75]

Монархистка или никто

Posh Girl всегда на стороне королевы, вот и все. На стороне монархии, традиций и Англии. Она голосует за тори – консерваторов, – но могла бы точно также голосовать за Виндзор[78]. Она до сих пор с волнением вспоминает золотой юбилей в 1997 году, когда она совсем малышкой вместе с родителями и другими лондонцами устраивала овацию Елизавете II в ее золотой карете, следовавшей от Букингемского дворца к собору Святого Павла. (Подрастают девочки, ставшие свидетельницами бриллиантовой свадьбы, отмечавшейся в 2007 году.)

Она знает слова Rule Britannia[79], и Land of Hope and Glory[80] наизусть. И напевает их в своей ванной: «Правь, Британия, морями. Британцы никогда не будут рабами». Воскресными вечерами она может в…дцатый раз смотреть «Огненные колесницы», помпезный фильм времен Маргарет Тэтчер, прославляющий Англию.

Тогда как ее кузены янки восторженно следят за своим президентом, путешествующим на борту Air Force One,[81], цыпочка posh гордится своей королевой, имеющей в личном распоряжении не только самолет, вертолет и карету, но также и королевский поезд, предназначенный для нее одной. Состав из восьми вагонов тянут два локомотива: 67005 Queen’s Messenger и 67006 Royal Sovereign. Но это все мелкие детали, характеризующие цыпочку posh.

Когда Queen Мит[82] скончалась в 2002 году, цыпочка posh отстояла несколько часов на холоде в очереди перед Вестминстерским аббатством, чтобы почтить ее память. Долгое время она мечтала о том, чтобы стать невестой если не принца Уильяма, то хотя бы виконта Линли, сына принцессы Маргарет, младшей сестры королевы, скончавшейся на своем острове Мустик в 2004 году.