Какой же я был дурак! Ах, какой я был дурак... Я обрадовался "винтокрылому труженику" и начал размахивать над головой курткой. И нас заметили. Сесть вертолету рядом с нами было негде. Он сделал круг, исчез за лесом... Я расстроился. О, какой я был дурак.
      - Улетели,- сказал я.
      - Нет,- возразила Татьяна,- кажется, они приземлились. Впереди.
      - Пошли,- сказала Лера.- Они обязаны нам помочь.
      И мы, воодушевленные, поперли через густой подлесок. Как лоси. Слоны. Зайцы, куропатки... как идиоты.
      Мы проскочили полосу леса и вышли к болоту. Вдали, за пожухлыми кочками и редкими кривыми березками, стоял вертолет. А через болото, вытянувшись в цепь, к нам шли охотники. Человек пять или шесть. Все с ружьями, в камуфляже... Посредине шел Влад!
      Челюсть у меня отвисла. Чего угодно я ожидал. Чего угодно, только не этого. Нас разделяло метров четыреста, и охотнички еще не видели свою дичь. Но скоро увидят.
      - ...твою мать!- сказала Лера. Очень правильно сказала. По существу. Я с ней солидарен. Готов голосовать двумя руками.
      - Нас убьют?- спросила Татьяна.
      - Нет, по головке погладят. Быстро в лес.
      Мы ушли в подлесок. Двинулись, изменив направление, в сторону озера. Был шанс, что удастся ускользнуть в сторону, пропустив охотничков мимо.
      Был, да сплыл.
      - Слева,- закричал кто-то.- Слева они.
      А дальше началось - Бушков отдыхает.
      Нас погнали, как зайцев. Мы бежали, но уйти от здоровых, молодых, тренированных мужиков вряд ли бы сумели... Один я бы еще попробовал оторваться, но с бабами, как с гирей на ногах. И ведь вроде бы никто они мне, но бросить почему-то не мог.
      Грохнул выстрел. Совершенно очевидно, что для острастки. Расстояние между нами - метров двести и попасть в человека нереально... но дробь (или картечь) прошелестела по листве над головой. Еще выстрел! Еще один.
      Расстояние сокращалось, и было ясно - догонят.
      - Лера,- сказал я,- ты говорила, что хорошо стреляешь.
      - Ну?
      - Гну! Надо их пугануть.
      Мы стояли под большой сосной, смотрели друг на друга. Снова грохнул выстрел, сверху посыпались хвоя и мелкие веточки.
      - ...твою мать!- сказала Лера.- Давай.
      Я протянул арбалет. Она уверенно взвела рычаг. Стальной лук изогнулся, напрягся, тетива зафиксировалась. Из держателя на прикладе Лера достала стрелу с хищным блестящим наконечником и ярким пластиковым оперением.
      - Всего две стрелы осталось,- сказала Лера.- А так бы я их, блядей, всех перещелкала.
      - Убивать нельзя,- напомнил я.
      - Поучи жену щи варить. Щас я им впендюрю, дай только отдышусь малость.- Она положила стрелу на направляющую.
      Сказать по правде, я почти что любовался этой корыстной, циничной, волевой стервой. Она многим мужикам могла бы дать фору!.. Лера встала на колено, положила цевье арбалета на толстый сук, прильнула к диоптрическому прицелу.
      - Убивать нельзя,- снова напомнил я.
      - Пошел на хуй.
      Среди стволов мелькали камуфлированные фигуры... Тонкий палец с ухоженным ногтем лег на спусковой крючок. Лицо Леры стало жестким, хищным.
      Тянулись секунды. Медленно, томительно... Раздался знакомый щелчок и, спустя секунду-две, громкий крик. Лера снова взвела арбалет.
      - Уходим,- сказал я.
      - Погоди, еще одному яйца отстрелю.
      - Уходим,- приказал я.
      Со стороны охотничков несся густой мат...
      Я вырвал арбалет у стервы-снайперши, и мы побежали, забирая в сторону. Вовремя - спустя полминуты снова зазвучали выстрелы.
      ***
      Мы оторвались. Но ненадолго. Женщины уже выбились из сил, Татьяна захромала. А охотнички, оправившись от шока и, видимо, погрузив раненого в вертолет (вертушка пролетела над нами в сторону Питера), продолжали охоту. Теперь они уже дуриком не перли, передвигались аккуратно. Но их присутствие было все-таки ощутимо - не визуально, но интуитивно.
      Нас определенно выдавливали к озеру... А там, на открытом пространстве, спрятаться негде. Вообще, ощущение было паршивое. Это сейчас, по прошествии некоторого времени, я могу писать о тех событиях спокойно... А тогда было не по себе.
      ***
      Нас отжали к озеру... День был пасмурный, серая вода выглядела безжизненной, кричали чайки. Где-то рядом шастали охотнички.
      - Лодка!- закричала Татьяна.- Люди и лодка!
      Действительно, в сотне метров впереди, на песчаной косе, дымил костерок, возле него сидели два мужика, а рядом на берегу лежала резиновая лодка.
      ***
      - Извините, но "крейсер" мы конфискуем,- сказал я.
      Мужики определенно не понимали, что происходит.
      - Э-э!- сказал один, когда мы мимо него прошли к лодочке.
      Лера на ходу прихватила бутылку водки, стоявшую на камне. Татьяна - пол буханки хлеба... Грабеж, блин, в чистом виде.
      - Э-э-э!- сказал другой. Он даже вскочил и схватился за топорик. По-моему, водка была для него важнее лодки.
      - Яйца отстрелю!- сказала Лера таким тоном, что я бы ей поверил...
      Мужики тоже поверили. Они так и остались стоять с открытыми ртами и топориком в руке. Не думаю, что мы совершили хороший поступок, но тут уж ничего не поделаешь.
      Я греб как заведенный. Надувнушка, да еще и перегруженная, это вам не "Катти Сарк". Когда на берег вышли охотнички, мы были от них всего лишь в пятидесяти метрах. Они запросто могли нас перестрелять. Но не сделали этого, видимо, потому, что тогда пришлось бы зачищать и двух рыбачков... В тот момент я так считал... и ошибся. Ошибка стала очевидна, когда мы отошли метров на триста и ощутили себя в безопасности. Не будут же они, в конце-то концов, вызывать вертолет, чтобы атаковать нас с воздуха. И они действительно не стали... Но с южной части озера послышался ноющий звук, и появилась светлая точка. Она приближалась стремительно, росла на глазах и вскоре превратилась в водный мотоцикл... Теперь уже я сказал:
      - ...твою мать!
      Мотоцикл заложил широкий вираж и обошел нас кругом. За кормой мощно бился бурун. Управлял мотоциклом Лунин, сзади сидел коротко стриженный боец с ружьем в руках. "Вот тут-то,- подумал я,- пришел амбец". Стрелку нет нужды попасть в каждого конкретно - достаточно накрыть лодку. И тогда из баллонов хлынет воздух, а мы окажемся в воде. Доплыть до берега не дадут. Это и к бабке не ходи.
      Катер сбросил скорость, сузил круг, и стрелок поднял ружье. Выстрел раскатился над водой, сноп картечи вспорол воду в нескольких метрах от кормы.
      - Щас,- сказала Лера,- щас я им врежу.
      И мы ей поверили. Лера взвела арбалет, вложила стрелу. Щелчок! Свист стрелы... Нас уже качало на волне - стрела прошла мимо! Осталась одна последняя.
      Стрелок передернул цевье помпы, Лера взвела арбалет. Нас качало. Мотоцикл все время двигался, а мы были неподвижны. Лерка! Лерка, не подведи! От тебя, только от тебя зависит, останемся мы жить или нет... Кричали зловеще чайки, стрелок-наездник целился в лодку. И я видел даже его прищуренный глаз над черным стволом ружья. Мы были беззащитны совершенно... А лодку качало, качало, и вместе с лодкой ходил вверх-вниз арбалет.
      Щелкнула тетива - стрелок со стрелой в плече вскочил... выронил ружье... упал в воду.
      Мы закричали: ура! Мы все закричали: ур-ра!
      И чайки кричали вместе с нами - радостно и победно.
      ***
      Пока доплыли до противоположного берега, а это километра два, я натер на руках неслабые мозоли. Но все равно я был счастлив. Нашим охотничкам придется добираться пешком, ножками по берегу. Гарантированно мы получили три-четыре часа форы... А может, и больше - они тоже не железные, и им тоже нужен привал. Если, конечно, их не перебросят вертолетом. Но уже опускались сумерки, и вероятность авиарейда была не очень высока.
      Лодку я спрятал в камышах. Мы заслужили право на отдых. Мы устроились под сосной, разложили костерок и выпили водки. И мигом съели весь хлеб... Мои "аристократки" вполне, оказывается, умели пить водку из горлышка и обходиться без ножа - хлеб рвали руками. Дамы, кстати, на время будто забыли о своей вражде и передавали из рук в руки бутылку. Водка - однозначно - была паленой, но разошлась "на ура". Пожалуй, в нашей ситуации и денатурат пошел бы за милую душу.
      ***
      К дороге мы выбрались уже в полной темноте. И совсем без сил. У Леры лопнули по шву ее кожаные брючки в обтяжечку... если смотреть сзади - вид открывался достойный. Но после кросса по лесу, визга картечи и военно-морских приключений мне было ни до чего.
      Проселочная дорога, на которую мы вышли, вела к трассе, но движение по ней было почти никакое - изредка проезжали легковушки или мотоциклы, выхватывали нас светом фар... и не останавливались. Да я и сам бы шарахнулся от такой троицы, как черт от ладана,- рваные, грязные, с запахом перегара.
      После часа мытарств мы таки остановили грузовичок - "УАЗик" с кузовом и драным брезентовым верхом. Он дребезжал, как ведро с гайками.
      Заскорузлый дедок в кепке спросил:
      - Это вы откуда же такие вылезли, голуби?
      Лера ему объяснила, откуда. Дедок сразу проникся к ней доверием. Я тоже оценил образность ее языка.
      - А куда вам надо?
      - В Питер, дедушка.
      - Эге! А в Москву не надо? Или в Париж?
      - Заплатим, отец,- сказал я.- Столько, сколько спросишь.
      - Да не доедет моя колымага до Ленинграда-то. Развалится по дороге.
      - Дедушка, голубчик,- проникновенно произнесла Татьяна.
      - Ишь ты, внучка... сиськи-то прикрой. И что у тебя за девки такие,обратился дед ко мне,- у одной сиськи наружу, у другой с обратной стороны... вентиляция. Ишь, сверкают принадлежностями.
      - Мода теперь такая, отец,- сказал я устало.- Довези, мы заплатим.
      Самое смешное, что платить нам было нечем. У меня нашлась в кармане сотня с мелочью. У женщин не было налички вовсе. У Леры имелась, правда, "платиновая" карта "Альфа-банка". Но банкоматов в лесу еще не установили...
      - А куда я вас посажу? Одну, конечно, возьму в кабину, а остальным-то места нет...
      Разве что в кузов?
      - В кузов, отец, в кузов.
      - А ехать-то в Ленинград?
      - В Ленинград, отец.
      - Всю ночь ехать будем - моя кобылка больше пятидесяти кэмэ не бежит.
      - Лишь бы ехала,- сказала Лера.- А я тебе, дедушка, в Ленинграде "мерседес" подарю.
      - "Мерседес", "мерседес"... Мне бы стартер новый да резину поменять... залезайте в кузов. Там ватники есть. Но тыщу рублей возьму. Да за бензин. Эх-х, лошадка!
      ***
      Татьяна села в кабину. Мы с Лерой - в кузов. Там припахивало навозцем, сквозь прорехи в брезенте мелькало небо, усыпанное звездами. Мы устроились на сене и накрылись ватниками. Тарахтел движок, трясло неимоверно, но мы были почти счастливы... Через пару минут Лера сказала:
      - Коля, у меня очень непростая ситуация сложилась. Ты ведь поможешь девушке, да?- Она схватила меня за руку и посмотрела в глаза.- Я рассчитаюсь.
      - А вот этого не надо. Давай ченч: ты мне рассказываешь, что в папке, и мы в расчете.
      Лера вдруг разрыдалась. Ненавижу, когда женщины плачут. Я стоял рядом, переминался с ноги на ногу, не зная, как ее успокоить.
      - Ну ладно, не надо, сейчас не время.
      Она уткнулась мне носом плечо, а я гладил ее по голове. Да, сейчас не время, но в другой ситуации я бы ее, пожалуй, утешил.
      - Они убили его,- размазывала слезы по щекам Валерия.- Лунин и эта сучка Татьяна. Она ведь была его любовницей.
      Я-то знала. Мне Влад рассказывал, что эта тварь постоянно бывала здесь.
      Теперь я понял, почему мент у шлагбаума отдал мне честь,- он перепутал две похожие тачки.
      - Я все знала, но не вмешивалась.
      Я даже знала, что эта тварь снабжала его коксом.
      - Кокаин? Твой муженек употреблял кокаин?
      - Регулярно баловался. Говорил, что таким образом поддерживает работоспособное состояние круглые сутки. А подсадил его на кокс второй любовник этой твари - Зайчиков. Зайчиков вместе с Татьяной приезжали к Валерию "в гости" за день до смерти. Они и наркотики привезли... Валера умер сразу после их отъезда.
      - Погоди, погоди,- перебил я.- Зайчиков... это который Зайчиков? Депутат?
      - Он. Тварь невероятная - людоед.
      - Так это же человек Склепа!
      - Не знаю я никакого Склепа.- Лера всхлипнула.- Ты думаешь, Коля, я тварь?
      Сука циничная?
      - Я этого не говорил.
      - Но подумал. А я ведь в двадцать шесть вдовой осталась.
      Нужно было, видимо, ответить, что я сочувствую, но я промолчал.
      - Но теперь,- сказала Лера,- у меня есть документы. Они железно подтверждают, что муж владел блокирующим пакетом акций. А это, Коленька, не меньше двадцати лимонов зелени.
      - Ого! Есть за что бороться.
      - Еще бы!- Лера затянулась. При свете вспыхнувшей сигареты я разглядел ее лицо - жестокое, хищное. Точно так же она смотрела в арбалетный прицел.Мне муж рассказывал, что кто-то ведет свою игру - скупает акции. А потом, конечно, они бы провели дополнительную эмиссию и оставили меня нищей. Но не будет этого!
      Хер им в обе руки.
      - А почему Лунин держал тебя под замком?- спросил я.
      - Не знаю... возможно, они со Склепом заодно. Ты поможешь мне, Коля?
      - Давай-ка спать, миллионерша. Устал я сегодня очень.
      Лера еще что-то говорила, но я уже засыпал. Тарахтел двигатель, пахло навозом, "УАЗик" медленно ехал в Санкт-Петербург.
      ***
      Из Луги я смог позвонить Обнорскому.
      Великий, конечно, еще спал, но когда услышал мой рассказ, сон с него как рукой сняло.
      - Я вас встречу,- сказал он.
      - Не надо,- ответил я.- Теперь уж доберемся. Тут даже романтично навозом пахнет.
      - Чем-чем?
      - Навозом... Тебе, европеец рафинированный, не понять. А встречать не надо.
      Ты лучше подумай, как сделать так, чтобы нас Лунин не встретил.
      ***
      От Луги до Питера мы ехали часа три.
      Нас обгоняли все. Зато мы чувствовали себя в безопасности... в этом, знаете ли, что-то есть. После "приключений на берегах Онтарио" я это понял очень хорошо.
      В городе я сменил деда за рулем. Водителю из глубинки в сумасшедшем городском потоке делать нечего. Тем более на таком рыдване... Так что в северную столицу я въехал не на белом коне, а на старой кляче с запахом навоза. В обществе миллионерши с голой жопой, любовницы (и убийцы) ее мужа и славного дедка в кепке.
      По дороге мы закинули домой Татьяну.
      Она ушла ни с кем не попрощавшись. Так даже лучше - я не знал, как мне себя вести с ней. Дедок лег спать в кузов, а ко мне села Лера.
      А потом поехали на улицу Росси, в Агентство. Я въехал под арку, во двор... и сразу увидел белую "тойоту-лэндкрузер". Вот, значит, как? Достали... А ведь я просил Обнорского.
      Ведь просил!
      На наш рыдван никто из орлов Лунина не обратил внимания - на него вообще никто не обращает внимания. Кого интересует эта развалюха?.. Я начал подавать задом под арку, пока лунинские быки не срисовали мою морду лица. А то ведь хрен их знает, что они предпримут - вдруг с ходу начнут стрелять?
      Я начал подавать назад, но с улицы в арку въехал черный джип - тоже, кстати "лэндкрузер" - и начал требовательно сигналить... Ну что за баран?
      Звук клаксона привлек, видимо, внимание людей в белом джипе. Я не видел их за тонированными стеклами, я только предполагаю. Но - так или иначе - они увидели меня и Л еру... и началось. Двери белого джипа распахнулись, оттуда неторопливо вылезли Лунин, Влад и еще двое.
      Они были без оружия, но настроены решительно.
      Мы с Лерой тоже вылезли... А из подъезда Агентства вышел Обнорский. Сунул в рот сигарету и остановился в дверях... Стоит, улыбается, руки в карманах. Он что, не понимает, что происходит? А Лунин со своими отморозками приближается уверенно, не спеша.
      Я посмотрел налево, направо... я оглянулся назад, на тот чертов черный джип, что перекрыл мне дорогу. И увидел на его капоте логотип охранной конторы "Бонжур-секьюр". Ею руководит Юра Шипов - друг Обнорского. Двери джипа распахнулись, и оттуда вышли сам Шипов и четверо крепких молодых ребят. Шипов мне подмигнул.
      А вот господин Лунин, похоже, не оценил серьезность момента. Нет, не оценил... или ему деньги мозг застили? В общем, "наши" "ихним" дали. С душой... Лунин сполз по стенке. И мне выпала высокая честь надеть на него наручники. Второй раз в течение суток, прошу заметить.
      А потом я увидел Ольгу. Я улыбнулся... а она заехала мне по физиономии. Тоже с душой.
      - За что?
      Обнорский сказал:
      - Правильно. Я бы тоже на ее месте тебе заехал. Раскатываешь на крутых тачках с девицей в неглиже... Кстати, где она?
      Я обернулся, но Леры не увидел. Я ничего не понял. Все выяснилось позже, когда стали работать с Луниным.
      После нокаута он приходил в себя медленно. Мы сидели в кабинете Обнорского, а Лунин тряс головой и говорил как в полусне:
      - Лера? Лера уже давно не жила с Валерой... так, поддерживали видимость отношений. Ну и, конечно, Лера деньги из него тянула. Зюзин давал. Помногу давал. Но ей-то хотелось получить все! Вот она и нашла общий язык с Ломакиным - тот тоже давно положил глаз на бизнес своего партнера. Нашли, нашли они общий язык... Вот после этого Лера и подсунула муженьку чистый концентрированный кокаин. Мы нашли у нее пакетик с остатками порошка. Там такая концентрация - слона убить можно. Потом мне удалось - случайно!подслушать телефонный разговор Леры с Ломакиным:
      "Все чисто, почил мой благоверный-то... отпразднуем?" Так и спросила: "Отпразднуем?"
      - И вы решили ее шантажировать?- спросил Обнорский.
      Лунин промолчал. Кажется, он и сам понял, что наговорил лишнего.
      - Вы решили ее шантажировать, но вдовушка оказалась тверда, как скала, и вы ее держали взаперти. Так, Лунин?
      - Никто ее не держал взаперти,- сказал Лунин.
      - Значит, мне показалось?- спросил я.
      Лунин промолчал. А я продолжил: - Недооценили вы Лерочку, полковник. У нее характер - ой-ей-ей! Но вас уже манили двадцать миллионов баксов. Или, допустим, половина - как договоритесь с вдовой. Но не договорились. И пошли на совсем уж крайние меры. Глупо как-то, полковник, по-голливудски... Признайтесь честно: глупо же?
      Лунин усмехнулся:
      - С Лерой мы еще найдем общий язык.
      Теперь - обязательно найдем. И никто ничего никогда не докажет... Ничего и никогда.
      ***
      - Ну ты, Николай, извини, что испортил тебе отпуск,- сказал Обнорский.
      - Да ладно,- ответил я.- Отпуск продолжается. Мы сегодня же вернемся на озеро.
      - Коля,- сказала Ольга тихо.
      - Что?
      - На чем же мы вернемся? Я ведь машину-то... того... в кювет уронила.
      - Аленка?- выдохнул я.- Аленка?
      - Да все в порядке. Даже не испугалась. А машина в ремонте.
      - Да черт с ней, с машиной. Все равно поедем.
      - На чем, Коля?
      - Смотри!
      Я за локоть подвел Ольгу к окну. Во дворе стоял рыдван, и дедок в кепке колотил по скату сапогом.